Элисон сидела в своем саду, но она была не одна. Рядом с ней находился Родни Милнер, отгоняя осу, которая жужжала около волос Элисон и заставляла ее нервничать. При моем появлении он улыбнулся мне и встал со своего кресла.

– Я сейчас принесу еще одно. А вы садитесь на мое место, миссис Шеклтон.

– Спаси меня от этой осы! – вскрикнула Элисон, пряча голову, когда насекомое вернулось.

Дождавшись, когда Родни отойдет на безопасное расстояние, я спросила:

– Как ты себя чувствуешь, Элисон?

В отличие от вчерашнего перепуганного и измученного создания, сегодня Элисон представлялась человеком, пышущим здоровьем.

– У меня все болит, – пожаловалась она. – Мама считает, что я переутомилась во время спектакля.

Она бросила быстрый взгляд на дом, словно думая, что ее мать подглядывает из окна и может читать по губам.

– Какие-нибудь последствия твоего эпизода с мадам Гиртс?

– Никаких, – с облегчением вздохнула она. – Так что, полагаю, это значит…

– Это значит, что тебе нужно побывать у врача как можно скорее.

Оса вернулась. Элисон отогнала ее своим носовым платком. Когда оса улетела, девушка нагнулась ко мне.

– Я сообщила Родни, – быстро прошептала она. – Он сказал, что можно прервать траурный период. Он женится на мне по особому разрешению от церкви.

Я улыбнулась:

– Вот вам, что и предсказывала цыганка Кейт. И вам даже не пришлось покупать у меня мой счастливый вереск.

Она улыбнулась в ответ, протянула руку и погладила меня по запястью.

– Я только пока не говорила ничего моей маме. Мы хотим подождать до похорон мистера Милнера, чтобы соблюсти приличия. Но я рада, что вы заходили к нам. И так хорошо, что вы вчера зашли к Гиртсам. Когда я подумаю, что могло бы произойти…

– Постарайся не думать об этом. И напиши мне, когда у вас появится здоровый малыш. Один из фотографических журналов объявил конкурс «Счастливая семья». Я сделаю ваш семейный портрет и приму участие в этом конкурсе. Подходит тебе такое?

Элисон притворно надулась:

– О, дорогая. Я возненавижу вас, если мы не выиграем или даже получим только утешительный приз.

Родни появился из задней части дома, неся еще два шезлонга.

– К нам скоро подойдет твоя мама.

Он перевел вопросительный взгляд с Элисон на меня, пока возился с раскладными стульями.

– Элисон поделилась новостями со мной, – сказала я. – Желаю вам обоим счастья.

– Благодарим вас.

Он поставил свой шезлонг поближе к Элисон и положил ладонь на ее руку.

– А теперь мне нужна ваша помощь. Вы должны подсказать мне, где бы я могла найти Люси.

– Боже правый! – произнес Родни, покусывая губу. – Я даже не представляю, где она может быть. А Мэриэл ничего не знает о ней?

– У меня такое чувство, что Мэриэл вчера вечером отправилась на поезде в Манчестер.

– Люси неуязвима, – заявил Родни. – Я уверен, с ней все будет хорошо, где бы она ни была.

– Родни, ее никто не видел с тех пор, как она ушла из дома Гиртсов поздним вечером пятницы. Сейчас воскресенье. Полиция жаждет поговорить с ней. Все остальные были уже опрошены.

– Я не была, – сказала Элисон.

– Значит, будешь.

От этой перспективы нижняя губа у Элисон задрожала. Родни успокоил ее.

Мое нетерпение росло. Всегда с любовниками одна и та же беда. Они не видят дальше собственного кокона.

– Вы двое, пожалуйста, задумайтесь на минутку. Есть какое-нибудь место, куда она могла бы спрятаться?

– Спрятаться? – переспросили они в унисон.

– Да. Я не хотела вам этого говорить и надеюсь, что дальше вас это не уйдет, – я взглянула на Элисон. – Есть вещи, о которых лучше не распространяться.

– Вы можете положиться на нас, – сказала Элисон, взглядом прося подтверждения у Родни.

Он согласно кивнул:

– Разумеется. Люси наш друг.

– У меня есть основания полагать…

«Прислушайся к себе, – подумала я. – Ты начинаешь говорить как полицейский».

– Люси послала своему деду письмо с требованием выкупа. Она делает вид, что похищена.

Совершенно неожиданно Родни расхохотался во весь голос.

– Родни! – резко упрекнула его Элисон, ее голос прозвучал как шлепок ладони.

– Нет, но это совершенно в ее духе, – сказал он, обрывая смех. – Могу себе это представить. Но ведь у старика, вероятно, нет ни цента. Сколько же она запросила за себя?

– Сейчас это не имеет никакого значения. Но Дилан помогал ей и теперь оказался в больнице. Поэтому мне крайне важно найти ее. Вы представляете хотя бы примерно, где она могла бы скрываться?

Элисон посмотрела на Родни, явно желая, чтобы он начал отвечать на мой вопрос. Тот повиновался:

– Когда мы репетировали, прогуливаясь как наши персонажи, мы нашли местечко… не правда ли, Элисон?

Элисон покраснела:

– Ты имеешь в виду…

– Да.

На мгновение они забыли о моем присутствии и смотрели друг на друга. Потом Родни продолжил:

– Мы должны были встретиться с Люси и Диланом, но мы припозднились, а они нас не дождались.

– Где это было? – Я раскрыла свой блокнот.

Оса вернулась. Родни поднял воскресную газету и отогнал ее.

– Нужно сойти со Стоунхук-роуд и пройти по тропинке мимо парка, там есть просто открытое пространство, где посетители обычно не ходят. Понимаете, мы не хотели, чтобы на нас все глазели.

Элисон мечтательно посмотрела на него.

– Там есть речушка и луг. Похоже, в таком месте и был церковный пикник, по пьесе «Анна из “Пяти городов”». Мы тоже устроили отличный пикник. – Люси и Дилан не попали на него, поскольку отправились гулять сами по себе. Расскажи лучше ты, Родни. У тебя лучше получается.

– Они отправились в старую башню, заброшенную мельницу или что-то в этом роде, я не знаю. Они представляли себе, что это владения «Прайс и Ко»…

– Как в пьесе, – тут же добавила Элисон. – Вилли Прайс просрочил арендную плату.

Родни продолжил:

– Дилан рассказал мне, что Люси восхищалась этой башней. Он собирался сообщить про это место мистеру Крукеру, предложить выяснить, кто ее владелец и, возможно, «Крукер и Компания» смогли пустить ее в оборот, найти кого-нибудь, кто купил бы ее или взял бы в аренду.

Элисон улыбнулась:

– Люси сказала, что ему не нужно делать ничего подобного. Она сама купит ее, когда станет богатой и знаменитой.

Или она могла использовать ее как укрытие.

– Где она расположена?

– Вы знаете Стоунхук-роуд? – спросил Родни.

Именно там Родни сошел со своего велосипеда. Я протянула ему свой блокнот.

– Набросай мне примерную схему, пожалуйста.

– Она не может быть там, – заверила Элисон. – Ни за что на свете. Там страшно, внутри все воняет. Так нам рассказывал Дилан.

– Есть еще какое-нибудь место, где она могла бы скрываться, Элисон? – спросила я.

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда стоит проверить эту башню.

– Может, вы хотите, чтобы я поехал вместе с вами? – спросил Родни, отрываясь от изображения схемы, причем в его взгляде не было особого энтузиазма.

– Нет, конечно. Оставайся с Элисон. Вы оба прошли через многое за последние несколько дней.

В этот момент из парадной двери выглянула миссис Харт.

– Миссис Шеклтон! Надеюсь, вы составите нам компанию и пообедаете с нами.

Я подгялась на ноги, собираясь уйти.

– Увы, нет, я просто заглянула на минутку, миссис Харт. Надеюсь, ваша благотворительная ярмарка прошла успешно?

– О, вполне! Падшие женщины могут быть вполне благодарны.

Она прикрыла рукой рот, сообразив, какую совершила бестактность, упомянув о падших женщинах в присутствии джентльмена. Миссис Харт отвела меня в сторону, в тень от навеса. Не в силах устоять перед искушением, она сорвала завядший цветок белой розы.

– Бедный Родни! Я настояла, чтобы Элисон позвонила ему и пригласила на воскресный обед. Может, вы все же составите нам компанию, миссис Шеклтон? Сегодня мне удалось жаркое.

– Благодарю вас, но сегодня в город прибывает моя мама, которая хочет встретиться со мной в отеле. Иначе я бы с удовольствием осталась с вами.

– Тогда как-нибудь в другой раз?

За спиной своей матери Элисон сделала большие глаза, прося не отвечать. Это меня несколько разозлило.

– Родни, дорогой, ты не будешь так любезен переставить мое кресло в тень под навес? – попросила миссис Харт. – На солнце становится слишком жарко.

Она оказалась женщиной, которой просто необходим был зять. Быстрота, с которой Родни выполнил ее пожелание, убедило меня, что она нашла именно того, в ком нуждалась.

Переставив кресло, он вернул мне мой блокнот. Я распрощалась с присутствующими. Элисон проводила меня до калитки.

– Когда Дилан выйдет из больницы, ему будет необходимо внимание его друзей, – сказала я. – Не забывайте его, прошу вас.

Элисон улыбнулась:

– Конечно, не забудем. Я думаю, те из нас, кто играл в «Анне из “Пяти городов”», навсегда будут чем-то связаны друг с другом.

Безусловно, вы будете связаны, подумала я. Убийство, шантаж, беременность, помолвка, вымогательство.

– В случае, если я не найду Люси в башне, есть еще какое-нибудь место, где она могла бы скрываться?

– Даже не могу себе представить, – надула губки Элисон. – Она ни слова не сказала мне о своей затее с выкупом. Иначе я бы посоветовала ей не глупить.

Элисон закрыла за мной калитку. Когда я возвращалась к своему автомобилю, она произнесла мне вослед:

– Конечно, есть еще Дэн Рут. Он провожал ее домой почти каждый вечер. Но я не думаю, что она откровенничала с ним. Он забавный парень.

Остановившись, я сделала пару шагов назад.

– Забавный в каком смысле?

– Ну, например, сегодня он будет в какой-нибудь церкви или часовне, и никто не знает, в какой. Он перепробовал их все, от церкви Всех Святых на Харлоу-Хилл до железнодорожного зала Евангельской миссии. Именно поэтому он так хорош в ролях священнослужителей – ведь он наслушался их целый воз.

Следуя по подробно нарисованной Родни схеме и найдя выход на Стоунхук-роуд, я не переставала думать о Дэне Руте. Ни один из приходов Церкви Англии, украшенный своими флагами и плакатами, не устраивал его, методистские песнопения не пришлись по вкусу бурскому парню, затерянному в мире со своим инструментальным ящичком часовщика и семейной Библией. Снова и снова я задавала себе один и тот же вопрос – как и почему он нашел свой путь в Харрогейт?