Сидя на задней скамье по отношению к церковной кафедре, я внимательно рассматривала из-под своего скромного покрывала людей, пришедших на заупокойную службу. Мистер Крукер расположился среди группы деловых людей, порой сбивая щелчком пыль со своего цилиндра. На одной из скамей сидели общей группой механики и рабочий компании Милнера, держа в руках кепки. Миссис Гульд, домработница Милнеров, в черной фетровой шляпе и саржевом пальто, слишком теплых для такого дня, сидела в сопровождении румяного молодого человека и молодой женщины в щеголеватом темном костюме.

Супруги Гиртсы, аккуратные и опрятные, прошествовали изящной походкой танцоров по боковому проходу, не глядя ни вправо, ни влево. Столь же грациозно они заняли места на одной из средних скамей.

Мисс Фелл, высоко подняв голову и держа в руках требник, выглядела еще более миниатюрной, идя в сопровождении мистера Рута. Последний даже специально замедлил свои шаги, чтобы не обгонять ее.

Неожиданным участником заупокойной службы оказалась Мэриэл Джеймисон, в развевающихся черных одеждах, под черной вуалью и в кружевных перчатках по локоть. Она заметила свободное место рядом со мной и проскользнула на него, когда органист заиграл реквием.

– Бестия этот паровозный машинист. Остановился в Тодмордене, чтобы подсадить некоего фермера. В нашем вагоне оказался какой-то немец. Он посмотрел на вывеску с названием станции и пробормотал, шокированный: «Тодморден? Смерть, убийство?» Я не стала его разубеждать, сказала: поезжайте лучше в Харрогейт, если вас это пугает.

Гроб с телом покойного внесла в церковь на руках торжественная процессия. За гробом шел Родни, скорбно опустив голову, за ним – миссис Харт и Элисон. Все взгляды были устремлены на них, но не из почтения к покойному, а из удивления к живущим. Таким образом Родни публично объявлял о своей верности Элисон, что вызывало мое восхищение.

Священнослужитель с лицом, словно высеченным из камня, достойно провел заупокойную службу, восхваляя покойного как предприимчивого человека, активного гражданина города, любящего отца, ушедшего к Иисусу в расцвете своих лет, чтобы воссоединиться в лучшем мире со своей собственной женой.

– Повезло ей, – прошептала Мэриэл.

По окончании службы мы с Мэриэл задержались, давая всем собравшимся пройти вперед за гробом на кладбище.

Под портиком я сказала:

– Я не ожидала, что ты вернешься сюда, Мэриэл.

– Да я и сама этого не ожидала. Но Родни был таким прекрасным партнером в спектакле, а мистер Милнер всегда поддерживал нас. Я и решила, что должна отдать дань его памяти.

– А еще из каких соображений?

Зная Мэриэл, я не сомневалась, что у нее были для этого еще какие-то причины.

– О, Кейт. Как бы я хотела, чтобы ты не видела меня насквозь. Я должна буду ставить «Кукольный дом». Мы с мистером Уитли считаем, что из Люси получится прекрасная Нора. Я подумала, что она будет сегодня здесь.

Стоял прекрасный день, снаружи ярко светило солнце, над головами скорбящих птицы распевали серенады. Мы спустились по ступеням церковного крыльца вместе с Дэном Рутом и мисс Фелл.

– А где у нас Люси? – спросила Мэриэл, когда мы четверо образовали в конце процессии несколько смущенную группу изгоев, как будто представителей сознавшегося убийцы.

– Она подвернула лодыжку, – сказала мисс Фелл, как будто оправдываясь.

– Я навещу ее, – сообщила всем Мэриэл.

Мисс Фелл послала ей подозрительный взгляд.

Мы заняли место позади всех у открытой могилы. В просвет между фигурами скорбящих я увидела, как Элисон смахнула слезу. Экономка громко высморкалась.

Находясь позади всех, мы были лишены возможности бросить по горсти земли на опущенный в могилу гроб.

– Мэриэл! – позвала я.

Она повернулась ко мне, напрягшись и, возможно, все еще ожидая ареста за попытку ограбления.

– Что?

Мы отошли чуть подальше от остальных скорбящих, чтобы не мешать им своим разговором.

– В субботу утром, когда ты побывала у Родни, чтобы выразить соболезнования, ты рассказала ему детали того, как мы нашли тело?

– Я могла это сказать, – с опаской ответила она. – Но почему ты спрашиваешь?

– Пожалуйста, ответь мне. Это важно.

– Я сказала ему, что тело мистера Милнера нашли мы с тобой. Он, естественно, стал обо всем меня расспрашивать. Знаю, полиция просила ничего не говорить, но я подумала, что он должен знать.

Это было ответом на один из моих вопросов. Мэриэл рассказала Родни про нож, порезанные шины, про запонку. Следующим в тот день у младшего Милнера побывал капитан, старый товарищ его отца. Более чем естественно, что Родни поделился с ним этой информацией. И эти данные позже убедили полицию в достоверности признания в убийстве.

– Извини меня, – произнесла Мэриэл.

Она грациозно пробралась сквозь толпу, подошла к Родни и пожала ему руку. Бедный парень выглядел удивленным и удовлетворенным. Я подумала, что мне следует сделать то же самое, и двинулась в том же направлении. Мэриэл в это время пыталась пожать руку Элисон. Но Элисон подчеркнуто проигнорировала ее и повернулась ко мне, когда я подошла поближе.

– Пожалуйста, не позволяйте Мэриэл Джеймисон появляться на поминках, – негромко произнесла она. – Нам это будет неприятно.

– Но почему?

– Она хочет только денег. И я рада, что здесь нет Люси. Это было бы слишком неловко.

Элисон и я отошли в сторону, а миссис Харт и миссис Гульд встали слева и справа от Родни, точно пара его ангелов-хранителей.

Элисон взглянула на Мэриэл.

– Я не могу простить ей. По всей видимости, она пришла в прошлую субботу, рассказала Родни все кровавые детали убийства, а потом выпросила у него двадцать гиней. Будучи потрясен этим, мой бедный парень оставил сейф незапертым, а капитан, который пришел вслед за Мэриэл, обокрал его. Он просто взял из сейфа пачку купюр, когда Родни вышел из комнаты.

– Родни сообщил об этом полиции?

– Нет, он не стал. Честно говоря, миссис Шеклтон, я решила уйти с работы, чтобы только заботиться о нем.

Мы пожали руки друг другу, и Элисон отошла к кому-то другому из скорбящих.

Элисон могла бы не беспокоиться о появлении Мэриэл на поминках в отеле «Квинн». Мэриэл взяла под руку мисс Фелл, и они пошли к боковому выходу с кладбища.

Дэн Рут направился ко мне. Мы постояли некоторое время у ворот и по очереди пожали руку Родни. Мне хотелось спросить Родни, рассказывал ли он капитану подробности того, как мы с Мэриэл обнаружили тело мистера Милнера. Однако в таких обстоятельствах это выглядело бы бестактно, и к тому же я практически знала, каким будет ответ.

Дэн и я смотрели, как Родни, Элисон и миссис Харт садятся в катафалк, который должен был отвезти их на поминки. Остальные направились своим ходом к расположенному поблизости отелю «Квинн».

Единственной для меня трудностью при расспросах Рута являлось то, что он, как и я, сомневался в правдивости признания капитана. Он мог догадаться, к чему ведут мои вопросы. Но я готова была пойти на этот риск.

Он сам дал мне возможность провести такой расспрос, начав первым:

– Я думал покинуть Харрогейт, но потом решил задержаться здесь и попробовать стать для Люси старшим братом хотя бы на то время, которое она мне позволит.

– Я рада это слышать. Но ты можешь заняться тем же в Манчестере, если мечты Мэриэл сбудутся.

– О? – Рут выглядел несколько ошеломленным. – Люси сказала, что могла бы освободить для меня верхний этаж. Тогда я бы перебрался наверх.

– Отлично.

Что ж, сейчас или никогда. Сзади раздался какой-то негромкий шум, и я обернулась. Оказалось, что это начали работу могильщики, засыпая землей могилу.

– Дэн, у меня есть один вопрос к тебе, касающийся спектакля.

Он даже застонал:

– Что на этот раз?

– Совсем небольшой вопрос. В спектакле были некоторые сцены, которые Мэриэл сначала включила в спектакль, а потом отказалась от них.

– Да, она отказалась от пары сцен.

– И в одной из них ты играл мистера Прайса, когда он покончил самоубийством.

Дэн хохотнул, несмотря на свое настроение:

– Пожалуйста, не напоминайте мне. Вы имеете в виду ту сцену, где я должен был вешаться?

– А ваш сын Вилли нашел вас слишком поздно.

– Да. И Дилан, и я настояли на этом. Эта сцена только бы всех рассмешила. Даже Мэриэл пришлось согласиться. Она сказала, что это слишком напомнило бы короля Лира и Корделию. Ему пришлось бы сжимать меня в своих руках!

– Там был задействован какой-то реквизит, чтобы срезать вашу веревку?

Он помолчал. На створку ворот села бабочка, поняла свою ошибку и снова взлетела, светясь в солнечном луче. Очень тихо Дэн произнес:

– Да, там нужен был реквизит. Мы все приносили разного рода реквизит. Далеко не все пришлось использовать. Когда надобность в нем пропала, мы унесли все по домам.

– А кто принес нож, которым предполагалось перерезать вашу веревку?

Последний из бывших при погребении прошел мимо нас. Мы расступились, пропуская его.

– Я не могу вспомнить, кто принес нож. – Дэн достал сигарету.

– Вернемся к реквизиту. Это был африканский кинжал?

Не глядя на меня, он раскурил сигарету.

– Не припомню, что это был за нож. Как я уже сказал, мы никогда им не пользовались.

Таким образом, среди реквизита, который предполагалось унести домой после спектакля из гардероба, имелся нож. Дэн определенно лгал. Это был тот самый африканский кинжал, который Маркус показал мне, взятый из мансарды дома номер 29 по Сент-Клемент-роуд. Четыре человека имели причины видеть и держать в руках этот нож. Люси, которая его принесла, Мэриэл как режиссер, Дэн как персонаж, которого срезали из петли, и Дилан Эштон.