Свежий легкий ветерок играл листьями деревьев, когда я вышла из ворот кладбища и направилась к своему автомобилю. Был один человек, которого я упорно подозревала в подстрекательстве и помощи Люси, хотя и не считала его убийцей. Вернувшись по уже ставшим мне знакомыми улицам городка, я остановила автомобиль рядом с полицейским участком, и в то же время совсем недалеко от агентства недвижимости «Крукер и Ко».

Я перешла Принсес-стрит, не обращая внимания на окружающих, отчаянно надеясь ошибиться относительно Дилана Эштона. Он казался совершенно неподходящим кандидатом, непритязательным, несколько слабым и имевшим алиби. Месье Гиртс запер дверь в театр после вечеринки и проводил его домой. Но зачем молодому человеку надо было идти домой?

Наступило время поближе присмотреться к молодому мистеру Эштону. Я предполагала начать с обыска его комнаты, находившейся над офисными помещениями, пользуясь тем, что мистер Крукер в это время находился на поминках.

Я совершенно не представляла, что я там могу обнаружить. Запонка, идентичная той, что нашли в сточной канаве, была бы чрезвычайной удачей, на которую я вряд ли могла рассчитывать. Но, когда я вспомнила запонку, найденную на месте преступления, то почувствовала уверенность в том, что она не принадлежала капитану. Она выглядела слишком современной для человека, который, вероятно, ничего не покупал для себя в течение двух десятилетий. Маркус, пожалуй, допустил упущение, когда не взял ее с собой, чтобы показать Люси. Видимо, внимание моего друга-инспектора к деталям было не таким хорошим, каким следовало.

Объявление на двери офиса «Крукер и Ко» гласило: «В пятницу утром закрыто – похороны». Сосчитав число офисных помещений, я обошла строение сзади и пересчитала их еще раз.

С крыши пристройки рядом с уличным туалетом на меня смотрел властным взглядом местный кот. Какое объяснение я смогу дать, если окажусь застигнута входящей в помещения закрытого офиса посреди бела дня? «Думала, что преследую преступника, ваша честь».

Мне снова пришлось пустить в дело свой верный перочинный нож. Изобретатель сдвижных окон явно сделал их на благо частным детективам. Клинок ножа с легкостью отжал в сторону защелку. Забравшись внутрь, я тщательно опустила створку окна за собой.

Я оказалась в загроможденной задней комнате-подсобке агентства «Крукер и Ко», с ее кухонной раковиной, шкафами, закрытой клеенкой столом и старыми картотечными шкафами.

Дверь, ведущая к расположенным на втором этаже жилым помещениям, была закрыта, но не заперта. Я поднялась по лестнице наверх, отметив, что третья ступенька снизу скрипит.

Комната Дилана Эштона отличалась разумным порядком, свойственным человеку, не обладающему достаточным количеством вещей, чтобы становиться неопрятным. В комнате имелся умывальник, прикроватное кресло, но отсутствовал гардероб. На крючке за дверью висел костюм – тот, который Дилан надевал после спектакля, причем низы штанин были испачканы грязью. Потертая старая куртка была тщательно заштопана под правой рукой. Небольшое пятно рядом с петлей для пуговицы могло быть чем угодно. Но если это была кровь, его следовало проанализировать и идентифицировать. Пара хороших черных туфель стояла под кроватью, на них еще виднелись следы глины от ночного похода Дилана к башне вместе с Люси, когда он пересекал поле.

Зеленое махровое покрывало было небрежно и, видимо, в спешке наброшено на кровать, закрывая подушку. На покрывале выделялись несколько нитей белого хлопка, а также лежал дорогой шелковый шарф белого цвета, который вряд ли мог себе позволить скромный клерк из агентства недвижимости. Я вспомнила сцену из спектакля, в которой Родни, играя бизнесмена Генри Майнорса, небрежным жестом сорвал этот шарф со своих плеч. Если я права, Дилан решил присвоить шарф. Он мог взять его, собирая реквизит, потому что аксессуар ему приглянулся, или же потому, что с его помощью надеялся скрыть нечто вроде кровяного пятна на своей куртке.

На умывальнике стояла пепельница, несколько прядей табака в банке и красиво расписанное глиняное блюдце, на котором лежали заколки для галстука и пара дешевых эмалированных запонок. Отсутствие бритвенных принадлежностей и щетки для волос заставило меня предположить, что здесь побывал мистер Крукер, который и отвез их Дилану в больницу.

В тумбе умывальника не имелось ничего примечательного: пара маек, письменные принадлежности, две рубашки, пять воротничков, причем один из них предназначался для костюма.

На тесной лестничной площадке перед дверью в небольшой кладовке обнаружились метла, совок для мусора, швабра и тряпки. Почувствовав запах крахмала, я стала перебирать эти тряпки, одна из которых оказалась рукавом от сорочки. Я вытащила все остальное. Приличная сорочка была порвана на тряпки. Грудная ее часть либо уже использована, либо отсутствовала с самого начала. Почему? Напрашивался ответ: в свое время она была залита кровью. Замок входной двери офиса щелкнул, заставив меня прервать изыскания.

Я замерла. Не зная, стоит ли подниматься или спускаться, я осталась на месте. Проникнуть сюда через окно первого этажа было одним делом. И совершенно по-другому смотрелось бы, если бы я стала выбираться через окно второго этажа, а потом съезжать вниз по водосточной трубе. Потихоньку, шаг за шагом я начала спускаться вниз. В офисе зазвонил телефон. Мистер Крукер взял трубку. Сколь же убогими представлялись его намерения спешно вернуться на работу и не оставаться на поминки.

Но этот телефонный разговор предоставил мне шанс вернуться тем же путем, каким я и пришла. Я поспешила спуститься по лестнице в заднюю комнату и направилась к окну. В тот момент, когда я хотела открыть его, мистер Крукер попрощался с собеседником и положил трубку. Для чего вообще ее брать, если не хочешь наговориться от души!

Закончив беседу, он встал из-за стола и направился в заднюю комнату. Пытаясь сдержать биение сердца, я встала за внутренней дверью, когда он вошел. Мистер Кукер подошел к старой картотеке. Открыв один из ящиков и нагнувшись над ним, он стал просматривать имеющиеся там папки. Когда он проглядывал содержание одной из них, я быстро выскользнула из-за двери, миновала главную комнату офиса и, открыв наружную дверь, выскользнула на свободу. Замок щелкнул, но я уже была на улице до того, как мистер Крукер успел среагировать на звук.