В детстве четверг был моим любимым днем. Это был день, когда из магазина Липтона доставляли коробку с бакалеей, среди которой лежала и шоколадка «Фрайз файв бойз». Четверг был днем, когда я приходила домой из школы и меня не ждали никакие занятия, ни уроки балета (понедельник и среда), ни посещения моего домашнего учителя (вторник), который курил трубку, носил вонючий твидовый пиджак, ковырял в носу и складывал все числа сам, пока я притворялась, что соображаю, а сама смотрела, как с его бороды, по которой он растирал козявку, сыплется на страницу труха.

В этот четверг я лежала в постели, наслаждаясь первым неспешным утром после моего возвращения из Лондона в воскресенье. Миссис Сагден суетилась вокруг меня и принесла завтрак наверх.

– Лежите, не вставайте, миссис Шеклтон, у вас измученный вид.

Я и чувствовала себя измученной, но от досады, что не двигаюсь вперед в этом деле, и от нарастающей убежденности, что расследование смерти Этана Армстронга от меня ускользает.

Когда я захожу в тупик, помогает рассказать самой себе историю об уже случившемся, что я и сделала, надеясь выйти на предположение, где искать дальше. Меня сдерживал яркий образ. Всякий раз, излагая эту историю, я спотыкалась на воспоминании об обнимающихся Мэри Джейн и Бобе Конрое.

Конрой совершил сделку с Леджером. Продажа скота и оборудования была лишь вопросом времени, а затем Конрой уедет. Но куда он поедет и с кем – со своей женой или с Мэри Джейн, ее детьми и банковской книжкой?

Не в состоянии продвинуться вперед, я вернулась назад, в гостиную в доме викария и к последним словам мисс Тримбл. «Горькое». Ну да, умирать – горькая пилюля. «Диванчик». Мебель? Во время своего краткого пребывания в доме викария я не заметила никакого особенного дивана.

Миссис Сагден пришла в спальню унести поднос.

– Вам нужно что-нибудь еще?

– Да, но я возьму сама.

– Отдыхайте. Любой, у кого слишком много забот, должен хотя бы один день в месяц провести в домашнем халате.

– В таком случае принесите мне, пожалуйста, словарь. Последним словом мисс Тримбл было «диванчик», и я не могу представить, что она имела в виду.

– И не представляйте, – сказала миссис Сагден. – Она, вероятно, бредила. Дайте отдых своим мозгам, а не то и у вас начнется бред.

Я посмотрела на часы. Девять тридцать. Полежу до половины одиннадцатого с закрытыми глазами, может, меня посетит какое-нибудь необыкновенное озарение.

Вернулась миссис Сагден со словарем. Она встала у корзинки с котятами и зачитала словарную статью на это слово.

Закончив, она захлопнула книгу.

– Ну как, что-то прояснилось, миссис Шеклтон?

– Нет.

Она вздохнула.

– Это маловероятно, но, может, она хотела, чтобы ее перенесли на диван?

Загадка оставалась. Я решила больше не задерживаться в постели. Приняв ванну, я погуляла в лесу, надеясь на прилив вдохновения. Я все еще находилась там, любуясь колокольчиками, когда Маркус окликнул меня по имени.

Он шел ко мне, раскинув руки.

– Моя лесная нимфа! Теперь я вижу тебя в твоей естественной среде обитания.

– Добро пожаловать в Бэтсвингский лес.

– Здесь очень приятно.

Мы присели на бревно, выполнявшее роль скамейки. Маркус огляделся.

– У тебя здесь даже сцена под открытым небом.

– Да. Местные дети разыгрывают здесь свои пьески. Все развиты не по годам, родители у многих из академической или медицинской среды, приезжают порадоваться лету, прежде чем надолго смыться на каникулы. – Он приехал не для того, чтобы обсуждать достоинства Бэтсвингского леса или моих ученых соседей. – Ты пообедаешь, Маркус? Уверена, это затянется.

– Может, быстренько перекушу.

Он игриво попытался схватить меня за ухо.

– Ты с водителем?

– Да.

– Позови его в дом. Миссис Сагден о нем позаботится. – Я взяла Маркуса за руку. – Давай пойдем в дом.

Он потянул меня назад, усаживая на бревно.

– Прости. Мне не следовало шутить. Я оттягиваю то, что должен тебе сказать.

– Продолжай.

– Вскрытие Этана Армстронга провели сегодня рано утром.

– Не говори мне здесь, Маркус. – Я встала. Смешно и неразумно, но я не хотела, чтобы эти слова произнесли в моем маленьком лесу. Не то чтобы колокольчики услышали, но эти слова вечно будут перелетать от дерева к дереву. Когда бы я ни пришла сюда подумать или понаблюдать за белками, я буду слышать то, что он вынужден сказать. – Давай прогуляемся по дороге. Много времени это не займет, и ты скажешь мне там, вдали от моего леса.

Он не стал спорить. Заглянув на кухню, я попросила миссис Сагден собрать чего-то легкого и пригласить в дом шофера.

Мы прошли к началу дороги, мимо большого соседского дома, где садовник прервал стрижку живой изгороди. Дорожка привела нас в другой, не мой лес.

– Теперь говори.

– Этана Армстронга убили тупым предметом, его же молотком, ударом по голове.

– Значит, это был кто-то высокий.

Убийцей мог быть Боб Конрой, Джосайя Тернбулл, один из людей Леджера, кто угодно, но не Мэри Джейн.

– Не обязательно. Вокруг коленной чашечки у него синяки, на коленной чашечке трещина. Наиболее вероятное объяснение такое: нападавший ударил его сначала туда, чтобы он упал на колени, а затем ударил молотком по голове. У него расколот череп, и произошло кровоизлияние в мозг.

– У тебя есть какие-то зацепки?

– Еще только самое начало, Кейт. Теперь мы знаем, как он умер и приблизительно когда. Мне нужно узнать, почему и кто.

– Когда ты собираешься сказать Мэри Джейн?

– Пусть она сначала освоится с его смертью, а потом уж с тем, как это произошло.

– Она этого не делала, ты же понимаешь.

Мне следовало сказать ему о Бобе Конрое, но тогда я вовлекла бы в это и Мэри Джейн.

Он не ответил на заявление о невиновности моей сестры.

– У тебя есть документы, принадлежавшие мистеру Армстронгу, материалы по профсоюзу и тому подобное.

– Да.

– Отдай их мне, пожалуйста.

– Конечно.

Мы пошли назад, домой.

– Я очень хотел снова тебя увидеть, Кейт, но не в такой ситуации.

– Я знаю.

Он грустно засмеялся.

– Я приглашен в воскресенье на ленч с тобой и твоими родителями. Сегодня утром позвонил твой отец, по указанию твоей матери, я полагаю.

– Что ж, это понятно. Я знаю, папа будет рад с тобой познакомиться, и мама несколько раз говорила о тебе после вашей мимолетной встречи в Харрогейте.

– Где мы будем в воскресенье? – спросил он и сам же ответил: – Я просто не знаю. Ты поймешь, если в последний момент мне вдруг придется отказаться?

– Мы с мамой привыкли к этому, живя с папой.

Он остановился у моих ворот.

– Есть еще кое-что, Кейт. – Я ждала. – Когда я снова привезу миссис Армстронг в участок, мне может понадобиться, чтобы ты побыла там с ней.

– Ну, конечно.

– Побыла там с ней, понаблюдала.

– Маркус, на что ты намекаешь?

– Я хочу, чтобы ты знала: все будет сделано справедливо и должным образом. Ты знала, что адвокат Леджеров прожужжал мне все уши?

– Боюсь, это я виновата. Я подумала, что они пожелают помочь Мэри Джейн, потому что она когда-то у них работала. Теперь мне интересно, не займешься ли ты ими поближе.

– Кейт, ты же не хочешь сказать, что Этана Армстронга убил Леджер?

– Они недавно купили ферму Боба Конроя. Этан Армстронг был человеком, много лет стоявшим на пути этой сделки. У Леджера проблемы на одной из его угольных шахт. Этан пытался организовать там забастовку.

– И Леджер одержал над Армстронгом верх по всем статьям. Ему не было нужды прибегать к убийству. Полковник мог в любой момент прожевать Армстронга и выплюнуть. Идем, Кейт. Давай перекусим.

Я могла бы сказать кое-что еще. Меня так и подмывало сообщить о банковской книжке, фотографиях Мэри Джейн, которые делал Леджер, о «приданом» от миссис Леджер. Но это плохо отразилось бы на Мэри Джейн, а ее перспективы и без того уже были достаточно безрадостными. Пока что придержу эти сведения.

Я повела Маркуса в гостиную, где на краю стола высилась гора бумаг Этана Армстронга. Сверху лежало объявление хорошо обеспеченной дамы, ищущей хорошо обеспеченного мужчину. Как можно небрежнее я сказала:

– Я этим занимаюсь.

– Ты написала письмо?

– Составила письмо, да.

Нет необходимости впутывать в это мистера Даффилда.

Маркус снисходительно улыбнулся. В тот момент я готова была хорошенько его треснуть, а я, как правило, не склонна к насилию.