Наше время, день пятый,

Островное государство Средиземного моря,

Взгляд со стороны.

Длинный коридор, освещенный чадящими факелами, эхом отзывался на шаги, которые приближали мужчину к огромной кованой двери. Осталось только прикоснуться к холодному металлу и впустить в жизнь неизведанное. Прочь сомнения и дверь, откликаясь пронзительным визгом несмазанных петель, открывает пред мужчиной мир наполненный тьмой. Тьма клубится по углам. Тьма витает под потолком. Тьма господствует в большом зале. В зале, пропитанного атмосферой глухого средневековья. Бронзовые подсвечники, расположенные по периметру помещения, не справляются с полумраком и холодом. Огоньки свечей дрожат от периодически возникающих порывов сырого ветра. Красочные гобелены, повествующие о значимых исторических событиях, чучела диких животных и различное холодное оружие украшают грубые каменные стены. Массивная чугунная люстра с трудом освещает огромный круглый стол, установленный в центре зала. Вокруг стола стоят стулья. Их семь. Каждый отличается друг от друга, но все они представляют собой резные деревянные произведения искусства. Шесть фигур, облаченные в балахоны, неподвижно стоят у изголовий стульев. Глаза их спрятаны в глубине объемных капюшонов, но мужчина чувствует их взгляды. Они изучают его и решают, достоин ли он занять свободный стул. А мужчина уверен: это место по праву принадлежит ему.

Именно так когда-то Ричард представлял себе своё знакомство с Советом. Что-то загадочное, преисполненное мистической силой и магическими ритуалами. Люди, тайно управляющие цивилизацией с древних времен и способные влиять на ход истории, вызывали внутренний трепет. А он станет одним из них. Станет частью сплоченной команды. Как же он тогда ошибался! На деле всё оказалось намного прозаичней.

В начале двадцатого века он работал брокером на небезызвестной биржевой улице Нового Города. С самого детства его интересовали деньги и всё связанное с ними. Он чувствовал в них единственную реальную силу на планете. Со временем Ричард заметил, что с легкостью предугадывает успешность операций с ценными бумагами и валютой. Сначала он думал, что эти «предсказания» из разряда его теоретических познаний и, конечно, толики обычного везения. И без зазрения совести пользовался этим для увеличения своего благосостояния. Но постепенно Ричард осознал, что может до мелочей расписать поведение котировок. Кроме того он почувствовал гипнотические способности навязывать свои идеи окружающим его людям. Это открыло перед ним безграничные возможности. Но Ричард не был глупцом и знал, что успешные люди попадают в поле зрения могущественных воротил бизнеса. Поэтому он, собрав команду, начал создавать сложные схемы скупки и продажи акций через подставные компании. Инвестировал капитал в наиболее выгодные проекты. Чем сильнее он погружался в мир экономических отношений, тем сильнее становились его сверхъестественные способности. Пропорционально этому росли и запросы. Он желал проникнуть во все сферы жизнедеятельности, связанные с деньгами, стремился контролировать все экономические процессы на континенте. Аппетит приходит во время еды. Почувствовав безграничную силу, мужчина решил расправиться со своим конкурентами и избавиться от излишнего внимания спецслужб, которого он не смог избежать. Ричард провернул дерзкую экономическую аферу, которая готовилась несколько лет. Это был провал. Он переоценил свои возможности. Глобальный экономический кризис — не тот результат, на который он рассчитывал. Именно тогда к нему впервые пришел человек по имени Ибрагим.

Ибрагим поведал про тайных властителей мира, поведал про возможность войти в элиту и посоветовал как можно быстрее ликвидировать последствия кризиса. Он пообещал, что при успешном исходе, принесёт Ричарду через несколько лет приглашение вступить в Совет. Еще он порекомендовал чаще менять помощников: человек, не стареющий десятилетиями, вызывает подозрение. Пока они этого не замечают, но скоро шальные мысли начнут посещать их седеющие головы.

Спустя десять с лишним лет Ибрагим, как и обещал, пришел за ним. И вот Ричард наконец-то встретил самых могущественных представителей человечества. Встретил их не в средневековом замке, а в пыльной обшарпанной комнате ветхого кирпичного здания, чудом уцелевшего в полуразрушенном городе. Встретил не загадочно мудрых старейшин, а наглых, лживых и преследующих свои интересы эгоистов. Эта была не сплоченная команда, работающая как единое целое, а кучка хамоватых индивидуалистов, вынужденная терпеть друг друга. Сплошное разочарование.

Сейчас Ричард прекрасно понимает, что он остался в живых и попал в Совет только из-за чудесного стечения обстоятельств. Обычно с выскочками вроде него долго не церемонились. «Побочников» в элиту пускали крайне редко. Но столкновение двух нечитаемых — природа появления, которых была и есть главной загадкой для членов Совета, — добившихся большого авторитета в своих государствах, привело к очередной незапланированной Мировой Войне и поставило человечество на край пропасти. Усугубляло ситуацию и то, что рядом с каждым из правителей находилось большое количество прочих «закрытых». Они как магнитом притягивались друг к другу, создавая два воинствующих лагеря. Ситуация выходила из-под контроля и с трудом поддавалась анализу. После смерти Войцеха — главы и основателя Совета — это был первый серьезный масштабный кризис. Совет искал возможности преодолеть его, не задумываясь о последствиях ввода нового игрока. Это была основная причина. Но немаловажными, помимо прочего, были и протекция Ибрагима, и неожиданная поддержка от Отэктея. В первый и последний раз Ричард услышал от Гробовщика такую длинную и развернутую речь.

Однако это всё дела минувших лет. Конфликт был урегулирован, и планета разделилась на два полярных мира. А нечитаемые, дорвавшиеся до власти, со временем сами ликвидировали друг друга и сделали неоценимый подарок Совету. Эта был идеальный итог. Ричард же теперь полноправный член Совета и имеет предписанные Уставом права и обязанности.

Ричард не сомневался, что целью атаки был не «закрытый», а его носитель. Для чего это было нужно Адису — неизвестно. Но ему придется ответить за содеянное подлое преступление по закону. А затем Ричард подготовит свою нелегальную месть, чтобы временно исполняющий обязанности главы Совета не думал, что об Ричарда можно вытирать ноги. «Временно исполняющий, — мужчина возмущенно фыркнул. — Как же! Двести с лишним лет, ничего себе временно!» Есть лишь одна очень серьезная проблема — нужен союзник. А на эту роль подходит только Ибрагим. Его отношения с Адисом далеки от идеальных, но согласится ли он? Вопрос.

Как бы то ни было, Ричард не забудет наглый плевок в лицо. Все письма с приглашениями нашли своих адресатов. Значит, здесь и сегодня состоится заседание Совета. Мужчина окинул взглядом роскошный конференц-зал. Большой круглый стол, сделанный из дерева, был оборудован современными мультимедийными устройствами, которые позволяли быстро обмениваться информацией между заседающими людьми. Также имелась возможность транслировать наиболее важную информацию посредством проектора на огромный белый экран. Стильные черные кожаные кресла, расставленные вокруг стола, имели различные регулировки под антропометрические характеристики человека, а также функции лёгкого массажа. И, конечно же, здесь имелся бар. Общение между членами всегда велось на повышенных тонах, поэтому небольшие дозы алкоголя для успокоения были не лишним. Что ж, это помещение больше подходит для встречи могущественных представителей человечества, чем та комнатушка в ветхом кирпичном здании, чудом уцелевшего в полуразрушенном городе.

Наше время, день пятый,

Восточное побережье Северной Америки,

Взгляд со стороны.

Беркант медленно и тяжело приходил в себя. Голова гудела. Противная боль поселилась в затылке и без устали терзала мужчину. Сухость и горький привкус во рту не добавляли радости в общую картину. Видимо, печень пережила вчера не лучший момент их совместной жизни. Попытки повернуться заканчивались неудачей. Пошевелить руками или ногами также не получалось. Можно было усомниться в наличие конечностей, если бы не жуткая боль, пронзающая их. Сколько же надо было пролежать без движения, чтобы так затекли мышцы?

С трудом разлепив веки, Беркант замутнённым взглядом попытался осмотреть место, где он находился. Это определенно был гостиничный номер. Множество мелочей отличают их от постоянных жилищ людей. И самое главное отличие — это отсутствие запаха уютного домашнего тепла. Как бы ни старались дизайнеры и оформители, любой, даже самый респектабельный номер, встречает посетителей холодным безразличием.

Номер был не самый лучший, но и не из бюджетных вариантов. Вспомнить, как мужчина здесь оказался было не легче, чем пошевелить ногами. События вчерашнего дня после взрыва в психиатрической лечебнице укрывал густой туман забытья. Обрывочные воспоминания никак не складывались в общую картину и путались в сознании с увиденными снами.

В углу комнаты прямо на полу сидела девушка. Она раскачивалась взад-вперед и внимательно изучала какие-то документы, помещенные в папку. Кто эта девушка? Память со скрипом подсказала её имя: Элизабет. Человек, который мог пролить свет на загадочное исчезновение Рональда. Папку с документами он уже видел. Даже держал в руках. С ней Мартин вошел в больницу. Затем Беркант подобрал её после взрыва. Что было дальше — в тумане. Так не может продолжаться. Необходимо подняться, выпить воды, освежиться и продолжить восстанавливать цепь вчерашних событий.

Только сейчас мужчина заметил, что он самым наглым образом распят на кровати. Его запястья и лодыжки были крепко привязаны к металлическим стойкам кровати.

— Какого чёрта! — произнёс Беркант, но до Элизабет донесся лишь неразборчивый хрипящий стон.

— С возвращением, — девушка отложила папку и поднялась с пола. Она, не смотря в лицо мужчины, подошла к кровати, оперлась об стену и, обхватив себя руками, тихо продолжила. — Прости за предоставленные неудобства, но я тебе побаиваюсь. Если мой таинственный друг полностью тебе доверяет, то я пока занимаю противоположную позицию.

— Что происходит? — мужчина еще не понял, что его саднящее горло не оптимально воспроизводит его мысли.

Девушка, встрепенувшись, убежала в соседнюю комнату номера. Вернулась Элизабет с огромным стаканом воды и трубочкой. Она присела на край кровати и, нежно придерживая одной рукой голову мужчины, поднесла трубочку к его пересохшим губам. Бороться с жаждой уже не было сил, и Берканту оставалось надеяться, что девушка ничего не добавляла в воду. От питья закружилась голова, и желудок отозвался неприятной тяжестью. Отдышавшись, он еле сдержал порыв тошноты.

— Что происходит? — более внятно повторил он свой вопрос.

— Ответ на этот вопрос интересует и меня, — Элизабет, опустив глаза, стала водить пальцем по руке мужчины, рисуя невидимые узоры. — Вчера по совету моего друга я подобрала тебя. А ты принял это как должное, показывал своё удостоверение, посчитал меня своей заложницей и даже угрожал. Вел себя не по-джентельменски. А потом, когда мы проезжали мимо парковки, расположенной возле больницы, в нас стреляли какие-то люди. Благо, что за нами не устроили погоню. И теперь меня волнует вопрос: кто причина моих неприятностей? Я или мой случайный попутчик? К сожалению, мой друг не хочет отвечать на этот вопрос. Значит теперь твоя очередь.

— Развязывать меня ты не намерена? — спросил Беркант и, увидев отрицательный жест, продолжил: — Ответь хоть на вопрос, кто такой твой загадочный друг, которого ты всегда упоминаешь? Почему его нет здесь с нами?

— Он помог мне убежать из больницы, — Элизабет встала с кровати и начала неуверенно прохаживаться по комнате, периодически произнося короткие фразы. — Я никогда его не видела. Но я слышу его голос. Подсказки и советы появляются у меня в голове внезапно. Иногда он рассказывает мне интересные факты. Иногда он рисует образы. Твоё имя тоже сообщил мне он.

Остановившись, Элизабет улыбнулась и впервые за все время посмотрела в лицо Берканта. Её глаза взволновали мужчину. Она действительно сумасшедшая! Иначе нельзя обосновать странное поведение девушки, отрешенный взгляд и постоянное упоминание таинственного друга. Стоит выбрать правильную тактику диалога. Общение с душевнобольными напоминает прогулки по минному полю. Особенно тогда, когда душевнобольной имеет физические преимущества над собеседником. Руки и ноги, не привязанные к кровати — это серьезное преимущество.

— Что ж, я готов отвечать на твои вопросы. Но для начала поведай мне, что вчера произошло. Память подводит меня.

— Вчера я убежала из больницы, в которой творились странные и страшные дела, — Элизабет вновь уселась на пол, обхватив коленки руками. — Я нашла машину, в которой кто-то милостиво оставил ключи, и стала ждать тебя. Ты появился. Кажется, я уже говорила, что твоё поведение оставляло желать лучшего? Потом мы поехали прочь от больницы. Агент спецслужбы — так ты представился — почему-то очень опасался полицейских, которые должны были приехать с минуты на минуту. Потом в нас стреляли какие-то люди…

— Что за люди? — перебил её Беркант.

— Я, в отличие от тебя, их не знаю. Они выскочили из черного минивэна, когда мы проезжали мимо парковки. Ты заранее приказал мне пригнуться, а сам прикрыл рукой лицо. Видимо это не помогло. Но стрельба не достигла цели, и они бросились обратно в автомобиль. Но почему-то, тронувшись с места, тут же остановились. Чуть позже ты пытался связаться с кем-то по телефону, но не смог. А потом ты перестал контролировать себя, и нам пришлось остановиться. Ты говорил то на английском, то на незнакомом мне языке. Терял сознание. Стонал.

Девушка замолчала. Беркант безмолвно смотрел на неё. Закатив глаза, она нахмурилась и схватилась руками за голову. Создавалось впечатление, что она пытается что-то вспомнить, и это доставляет ей болевые ощущения. Через несколько секунд она широко улыбнулась и, подмигнув мужчине, продолжила свой рассказ:

— Было неуютно рядом с тобой. Неуютно и страшно. Но я терпела и размышляла над дальнейшими действиями. Мой друг подсказал изучить найденный блокнот, и я обнаружила в нём полезную информацию. Я переоделась на заднем сиденье и поймала такси. Теперь ты Бенжамин Кэмпбел, и мы в твоем гостиничном номере. Персонал считает, что ты был пьян, а я твоя мимолетная подружка. Вот собственно и все твои похождения после встречи со мной.

Беркант задумался, воспользовавшись временным молчанием Элизабет. Ситуация складывается не радужная. Сплошные минусы. Девушка, которая страдает расстройствами психики, удерживает его в заложниках в неудобном положении. А эти оба факта отрицательно сказываются на шансах избежать встречи с учеником Адиса, который, ко всему прочему, видел их вместе, а значит, может прочитать Элизабет и найти их обоих. А с Беркантом у него были свои счеты. О возможностях членов Совета, их учеников и помощников мужчина был прекрасно осведомлен.

— Я надеюсь, что ты теперь готов отвечать на мои вопросы, — Элизабет первой разорвала тишину.

— Пожалуй, да, — ответил ей Беркант.

— Ты не сотрудник спецслужб, и те люди на парковке не похожи на федералов, — девушка встала на колени и говорила, опершись руками на кровать и положив на них голову. — Но вы обладаете определенными привилегиями и уверены в своей безнаказанности, раз без зазрения совести применяете взрывные устройства и оружие посреди белого дня. Кто вы такие и для чего вам нужна я?

— Мы представители разных конкурирующих… — Беркант замялся, подбирая более подходящее и правдоподобное слово.

— Организаций? — подсказала Элизабет.

— Да, — согласился мужчина, — организаций. И нам и им необходима информация об одном нашем сотруднике, который бесследно исчез. Его зовут Рональд Понтон…

Девушка резко вскочила, широко раскрыв глаза. Глаза, которые наполнил первобытный всепоглощающий страх. Она дрожала, а из груди вырывался отчаянный стон, удерживаемый лишь ладонью, которая закрывала рот. Приступ паники завершился также неожиданно, как и начался. Её лицо приняло безмятежное выражение. Сумасшедшая — что с неё взять.

— Мой таинственный друг советует доверять тебе, — тихо произнесла девушка. — Но здравый смысл убеждает в обратном. Ты утверждаешь, что Рональд — твой коллега. А он имел задание контролировать меня и при необходимости убить. Что ты на это скажешь?

— Из каких соображений ты делаешь такие выводы? — вопросом на вопрос ответил Беркант. Девушка что-то знает. Но откуда?

— Я прочитала документы, которые были у тебя, — ответила Элизабет и направилась в угол за папкой.

Беркант выругался. Как он мог упустить такой факт! Он же лично видел, как она просматривает бумаги. Чего-чего, а такого прокола мужчина от себя не ожидал. Серьезный удар по самолюбию.

Элизабет вернулась и вновь уселась на край кровати, внимательно всматриваясь в раскрытую папку. Беркант молчал, продумывая свои дальнейшие действия. Что написано в этих документах, и как теперь выстраивать диалог с девушкой?

— Для меня остается абсолютно не ясным кое-что из прочитанного мною в досье, — сказала девушка. — В этих документах присутствует много непонятных слов и характеристик. Видимо, из вашего профессионального сленга. Я очень надеюсь, что ты внесешь ясность.

— Постараюсь, — ответил ей мужчина.

— Меня интересует, что означает графа ментальная устойчивость?

— Это графа характеризует твои способности сопротивляться гипнозу и внушению, — ответил Беркант и тут же спросил. — Если не секрет, что там написано?

— Ты не читал досье? — удивилась девушка. — Нельзя так невнимательно готовиться к операции! Там написано «закрытая». Что это значит?

Закрытая! Беркант внимательно посмотрел на девушку. Закрытая! Мог ли Ибрагим знать об этом, отдавая приказ убить её после беседы. Беркант и братья чуть не совершили чудовищный поступок. Закрытая! Срочно нужно связаться с Ибрагимом. Но перед этим Беркант расскажет Элизабет все, что знает сам. Расскажет всё, лишь бы Ибрагим не смог заморочить голову девушки своей религией.

— Ты что, призрака увидел? Чего застыл? — спросила девушка. — Что значит «закрытая»?

— То, что я сейчас расскажу, может шокировать тебя. Эта информация не вписывается в привычный уклад жизни. Но позволь я буду предельно откровенен с тобой.

— Я на это и рассчитывала, — Элизабет одарила мужчину своей безумной, но такой обворожительной улыбкой.

Наше время, день пятый,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

Адис сидел в рабочем кабинете своего особняка на берегу моря. Это было единственное место, где он мог расслабиться и поразмышлять. Адис продумывал свои действия и фразы на собрании Совета. Сегодня все ожидают, что он будет в роли жертвы для жаждущих расправы хищников. Они ожидают этого с нетерпением, смакуя неминуемое наказание. А это никак не устраивает мужчину. Твари! Слабые завистливые твари! Сторонний наблюдатель мог бы решить, что Адис их ненавидит. Но ненависть заслуживают лишь достойные. А своих коллег по Совету, он презирал. Не всех, но большую их часть.

К сожалению, идей, как сменить акценты на предстоящем заседании, не было никаких. Мартина был единственным, кто мог бы предоставить пару козырей. Однако от него не поступало вестей уже более суток. Адис не мог знать, что его ученик в данную минуту обливается потом, сжимая в руках телефон и судорожно размышляя над тем, как выставить свой провал в более позитивном свете.

Адис бросил взгляд на стол и с отвращением посмотрел на переливающийся всеми цветами радуги стеклянный шар, закованный в изящную металлическую треногу. В глубине шара беспорядочно двигалось семь неярких огоньков. Детище Войцеха. Гарант ликвидности Устава. Беспощадный артефакт, самым жестким образом поддерживающий и контролирующий исполнение волеизъявлений, принятых на заседаниях большинством голосов. На заре становления Совета все его члены — а их тогда было шестеро — единогласно утвердили Устав и добровольно согласились подпитывать Сферу Равновесия частью своей энергии и предоставить артефакту безграничные возможности. У каждого были свои причины для столь необдуманного шага. Войцех стремился примирить всех власть имущих и создать мощную организацию, действующую в интересах человечества. Отэктей стоял в стороне от мировых баталий, ожидая встречи со своей костлявой хозяйкой, но во всех вопросах поддерживал сторону Войцеха. «Побочники» — Леонардо и Ибрагим — надеялись, что это поставит их на один уровень с остальными. Луцим рассчитывал использовать Совет и его возможности в своих интересах. Адис придерживался таких же взглядов.

Главой Совета и хранителем Сферы Равновесия в итоге был избран Войцех. Против его кандидатуры голосовал лишь Адис, что стало для мужчины неприятным сюрпризом. В те годы Адис, Луцим и Ибрагим уничтожали всех представителей культа Смерти и коллективно делили между собой новую перспективную территорию, вотчину Отэктея — Американский континент. В их поддержке он не сомневался. Но оказалось, что предвкушение возможной прибыли заставляет отказываться от реальных дивидендов.

Никто из них не мог тогда представить, какие лишения и ограничения лягут на плечи каждого члена Совета. Единственный кто выиграл, это был Войцех. Он мастерски манипулировал «побочниками» и склонял все решения по спорным вопросам в свою пользу. Войцех сразу же после создания Совета разрушил планы Адиса, которые касались Американского континента. К слову, Луцим и Ибрагим тоже остались у разбитого корыта. Вместе с Отэктеем Войцех постепенно вытеснил остальных членов Совета и десятилетиями пресекал любые попытки действовать на этой территории. Вплоть до смерти Войцеха и несколько лет после никто не мог расширить свое влияние, занимаясь самореализацией своих амбиций на других континентах.

Но Войцех умер и его место во главе Совета занял Адис, которому пришлось довольствоваться унизительной приставкой временно исполняющий обязанности. Манипулировать решениями Совета так виртуозно, как это делал его предшественник, у Адиса не выходило. Совет медленно превращался в формальность, принимая в свои ряды новых бездарных представителей. Можно было бы давно разорвать любые отношения с опостылевшими коллегами, если бы не их приверженность изжившим себя традициям и не проклятая Сфера Равновесия.

Настроение ухудшалось с каждой минутой. Тяжелые воспоминания, отсутствие информации о смерти Рональда и предстоящее бессмысленное заседание являлись мощным раздражителем. Ко всему прочему, подлая боль вновь забралась в самую середину головы. Боль, мешающая мыслить. Адис тихо застонал и поморщился. Боль, не имеющая причин. Он закрыл глаза и опустил голову. Боль, живущая по своему личному графику. Ладони мужчины сдавили виски. Боль, не подвластная Адису. Он никак не мог избавиться от неё, даже используя свои способности. Что тогда говорить о современной медицине?

В дверь осторожно постучались. Адис медленно поднял воспаленные глаза и безразлично посмотрел в сторону издаваемого звука. Боль стихала, постепенно возвращая способность мыслить. Но окончательно исчезать не желала. Стук в дверь повторился. Адис сделал глоток воды из стоящего на столе стакана и громко произнес:

— Если ничего срочного не произошло, советую меня не беспокоить.

Дверная ручка плавно опустилась вниз, и дверь медленно приоткрылась, издавая противный звук несмазанных петель. Тот, кто стоял за дверью не отличался решительностью и храбростью. «Надо было давно заменить дверь» — пронеслось в голове у Адиса. Абсолютно лысая голова, лишенная ушей и верхней губы, протиснулась в образовавшуюся щель.

— Повелитель, вы позволите? — произнесло несуразное подобие человека, пытаясь не смотреть в лицо хозяина кабинета.

— Позволю, — ответил Адис, добавляя в свой голос елейные нотки, он не знал и даже не желал знать, чего хочет от него раб. Но они частенько веселили его своим безрассудством, глупостью и преданностью. А сейчас это вполне могло отвлечь его тяжелых мыслей.

Сегодняшний день не стал исключением. Безобразное подобие улыбки озарило лицо раба, и он, широко распахнув дверь, вошел в комнату. Дверь громко захлопнулась за его спиной. Адис разочаровано вздохнул и подкатил глаза. Разве можно быть настолько тупым! Воистину нет предела человеческой глупости. Услышав добрый тон, раб от счастья потерял голову и нарушил одно из важнейших правил, установленных в особняке. Он переступил порог неприкосновенной комнаты Адиса, в которую никто из слуг не имел права заходить.

Улыбка медленно сползала с лица раба. Сделав несколько шагов, он понял, что совершил серьезную непростительную ошибку. Но не успевал осознать, какую именно, а рука Адиса уже нащупала револьвер и медленно поднималась из под стола. Страх слуги наполнил комнату неприятным запахом, а Адиса силой. «Теперь придется заменить и дверь, и ковер» — пронеслось в голове у Адиса.

Три выстрела смешались с отчаянным криком, наполненным ужасом и болью. Первая пуля пожалела изуродованного слугу и безжалостно вгрызлась в дверь за его спиной. Вторая была менее любезна и, продырявив чистые наглаженные брюки, поцарапала левое бедро. А третья пуля безапелляционно врезалась в колено правой ноги. Слуга схватился за ноги и упал на ковер, заливая его кровью и слезами. Боль и страх. Испытывая удовлетворение, Адис поднялся из-за стола. Не выпуская револьвер из руки, он медленно подошел к своему слуге и присел рядом с ним. Адис с наслаждением вслушивался к вымаливающему прощение шепоту раба. Погладив лысую голову слуги, он тихо произнес:

— Что ты хотел сказать мне, ничтожество. Надеюсь, это стоит потраченных мною нервов и драгоценных секунд.

— Повелитель, с вами желает говорить ваш ученик, — всхлипывая и корчась от боли, произнес слуга. — В конференц-зале все подготовлено для вашего общения.

Адис поднялся и направился к выходу. Открыв дверь, он обнаружил за ней еще двоих своих рабов, которые при виде своего Повелителя резко отскочили к стенам и опустили глаза. Человеческая любопытность могла поспорить по популярности лишь с желанием увидеть чужое унижение. Адис подошел к ближайшему рабу и приказал ему:

— Немедленно убери своего скулящего товарища из моей комнаты.

— Слушаюсь, мой Повелитель, — радостно произнес раб и пошел в комнату.

Адис смотрел вслед рабу и чувствовал, как раздражение наполняет его, вытесняя прочие чувства. Его слуги определенно ничему не учатся. Их глупость безгранична. Уже второй раб за последние пять минут нарушает строжайший запрет. Куда это годится!

Выстрел. Еще один. Второй слуга, истошно крича, падает на пол в тот момент, когда каких-то несколько шагов отделяли его от первого незадачливого раба. Глаза Адиса наполнились яростью.

— Я устал от вас, убери их из моего кабинета, — сказал мужчина, поворачиваясь к единственному оставшемуся на ногах рабу. — И попытайся не совершить таких же ошибок, как они. Еще один патрон остался в револьвере. Знай, что я приберег его для твоей пустой головы.

Раб низко поклонился, источая страх, злорадство и недоумение. Впитав в себя столь необычный коктейль эмоций, Адис направился в конференц-зал, расположенный на другом этаже.

Зайдя в конференц-зал, Адис окинул презрительным взглядом стоявших возле двери рабов, приказал им удалиться и удобней устроился в своем кресле. Осторожность была не лишней в столь сложные времена, поэтому Адис очень редко покидал свой особняк. Из надежного убежища его могли вытянуть лишь Великая Битва, заседания Совета и форс-мажорные обстоятельства, требующие его личного вмешательства. В связи с этим все телефонные звонки он принимал в просторном конференц-зале на громкой связи. Не последнюю роль в выборе такого способа общения играло и то, что мужчина не редко разбивал в дребезги телефонные устройства, если разговор не радовал и раздражал его.

— Приветствую тебя, Мартин, — произнес Адис, нажав на кнопку громкой связи. — Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать?

— Здравствуйте, Мастер, — ответил ученик. — Нет, Мастер, не заставили.

— Я готов выслушать тебя, — Адис откинулся на спинке кресла и прикрыл глаза.

— Прилетев вчера ранним утром в город, я встретился в установленном месте с нашими агентами, — начал свой доклад Мартин. — Информация, подготовленная ими до моего прилета, не впечатляла. Однако, профессионально организовав работу группы, мне удалось выяснить местонахождение журналистки. Единственного человека, который контактировал с Рональдом в тот день. Она была заперта в психиатрической лечебнице. Мы приступили к операции по похищению нечитаемой. Но в больнице мы столкнулись с некоторыми проблемами…

Мартин замялся, пытаясь подобрать нужные слова. Как бы мужчина не репетировал свою речь, но, общаясь с Адисом, он испытывал определенные трудности. Тяжело держать себя в руках, провалив операцию.

— Продолжай, — сквозь зубы прошипел Адис, пытаясь сдерживать свой гнев.

— В больнице мы встретили «закрытых», — прочистив горло, продолжил Мартин. — Они не имели отношения к персоналу. Выяснить, кто они такие и что делали там, мне не удалось. Они произвели подрыв взрывного устройства, после чего завязалась перестрелка. Потеряв троих бойцов, я застрелил одного из них и бросился догонять другого, стремящегося укрыться в коридорах больницы. К сожалению, система безопасности дала сбой, и я был отрезан от основного здания в холле. Продолжать операцию было рискованно, поэтому я обыскал погибшего «закрытого» и с оставшимися в живых бойцами вернулся в машину ожидать развязки. Потом произошла эвакуация всего персонала и пациентов из горящего здания. Когда паника во дворе больницы улеглась, я взял под контроль одного из приехавших полицейских и узнал, что среди бежавших в суматохе пациентов оказалась и наша журналистка Элизабет. Мы её упустили.

Мартин не стал рассказывать, как он заметили в проезжающей машине того самого «закрытого». Как его люди позорно не смогли попасть по шинам удаляющегося автомобиля. Также он умолчал о том, что шины их машины были подлым образом проколоты, и они не смогли организовать погоню.

— Я надеюсь, это не все, что ты желал мне сообщить? — Адис из последних сил сдерживался.

— Нет, Мастер, — ответил ему Мартин. — Среди вещей убитого мужчины я обнаружил удостоверение агента госбезопасности. Это была подделка. На внутренней части я нашел маленькое клеймо торгового дома Ричарда. Эти люди работают на того, кто мог раздобыть такие удостоверения. Если мне не изменяет память, такими вещами Ричард редко делится даже с членами Совета.

Настроение Адиса резко изменилось. Раздражительность улетучилась, её место заняла сосредоточенность и интерес. Кто-то объявил войну! И пока все ниточки ведут к Ричарду.

— Подожди, Мартин, — перебил ученика Адис. — Ты хочешь сказать, что среди боевиков, повстречавшихся вам, были лишь «закрытые»?

— Да, Мастер, — сделав небольшую паузу, Мартин продолжил. — Более того, вокруг больницы крутился подросток, который тоже являлся нечитаемым. К сожалению, я не предал этому значения.

— Веришь ли ты в случайности, Мартин? — спросил у ученика Адис.

— Нет, Мастер, не верю, — ответил мужчина. — Я верю фактам. А факты убеждают, что кто-то использует в своих личных интересах группу хорошо подготовленных и снаряженных «закрытых», тем самым пытаясь укрыть свою деятельность от Совета.

— Я услышал тебя, — сказал Адис, поднимаясь с кресла. — Ты хорошо поработал. Но всё-таки настоятельно рекомендую найти журналистку. Она определенно связана с убийством Рональда. Это будет серьезный аргумент в общение с членами Совета. Завтра утром в обязательном порядке доложишь мне о проделанной работе вне зависимости от достигнутых результатов.

— Хорошо, Мастер, — Мартин почувствовал облегчение. Ему удалось обрисовать провал операции как победу. Наставник похвалили его.

Адис нажал на кнопку и оборвал связь с учеником. Кто-то использует в своих интересах нечитаемых. Дерзко. Рискованно. Но действенно. Мог ли Ричард додуматься до такого? С трудом верится, но все указывает на него. Но как бездарный юнец выявляет «закрытых»? Годами Адис лично разрабатывал алгоритм поиска, не требующий колоссальных затрат энергии, и не преуспел в этом. Если бы ни трактат Войцеха, который был посвящен изучению природы «закрытых» и чудом оказался в руках Адиса, мужчина до сих пор бы бился над проблемой выявления «закрытых».

Трактат был написан Войцехом незадолго до смерти и был наполнен бредовыми измышлениями. Однако зерно истины из него думающий человек, каковым себя считал Адис, смог бы извлечь. В своих трудах Войцех среди прочих тем затрагивал вопрос возможной устойчивой ментальной связи между нечитаемыми. Покойный глава Совета считал, что они не могут быть абсолютно изолированы от линий судьбы и прочих людей. Он полагал, что при определенных условиях «закрытые» способны связываться с представителями своего загадочного вида. Сложные жизненные условия, как писал Войцех, способны подтолкнуть их на бессознательном уровне искать помощи у себе подобных. Особенно ярко это должно проявляться у представительниц женского пола. В этом Войцех был прав. Теперь у Адиса есть Каника. А что же имеет Ричард? Вопрос остается открытым.

Мужчина поднялся с кресла и направился к выходу из конференц-зала. Теперь можно готовить к перелёту в место заседания Совета. Адис шел по коридору своего особняка, и в его голову настойчиво стучалась мысль: «А не пора ли создавать свой отряд нечитаемых боевиков?»

Наше время, день пятый,

Островное государство Средиземного моря,

Взгляд со стороны.

Члены Совета постепенно собирались на внеплановое заседание.

Всё, что не касалось предстоящего заседания Совета, на данный момент не имело никакого значения для Ричарда. Он отменил все встречи и совещания, ранее запланированные на сегодняшний день, чтобы ничего не отвлекало его от решения главной проблемы. Уже с самого утра Ричард ожидал того момента, когда восторжествует справедливость. Того момента, когда Совет примет решение наказать Адиса за его подлые действия. Мужчина смаковал сладкий вкус предстоящей победы над грозным соперником, решившим, что ему все будет сходить с рук.

Ричард сидел в черном кожаном кресле за круглым столом в конференц-зале, подготовленном для заседания Совета. Он в очередной раз проверил подготовленные материалы, которые доказывали причастность Адиса к смерти его носителя, и опустошил еще один стакан с виски. Алкоголь не мог затуманить разум, если того не желал сам Ричард. Но мужчине нравилось легкое ощущение хмеля в голове, и он поддерживал это состояние. Многие из его коллег презрительно называли это пустой тратой энергии, но Ричарду было плевать. Он обожал качественный виски, который был способен подарить сладкие секунды удовлетворения. Он обожал его за аромат, приятно щекочущий нос. Сочный яркий аромат спелых тропических фруктов с медовыми нотками. За его насыщенный и концентрированный вкус, представляющий из себя естественное продолжение аромата. Вкус сладкого нежного солода, дуба и морской соли. За его долгое обволакивающие послевкусие. Древесно-фруктовое с едва уловимой торфянистостью. Да, ни один алкогольный напиток и близко не стоял рядом с виски.

Черный вихрь закружился в помещении, распространяя запах гнили и разложения. Высокий, широкоплечий мужчина с длинными нечёсаными волосами шагнул в комнату из тьмы. Ричард уже не в первый раз видел такое зловещее представление, но предательская дрожь безапелляционно наполнила его руки. Обрученный со Смертью внушал страх на подсознательном уровне. Ричард еще ни разу не оставался с ним один на один. Мужчина не ожидал, что Отэктей прибудет раньше всех. Обычно он появлялся на заседаниях последним.

— Здравствуй, Отэктей, — неуверенно произнес Ричард.

Отэктей в ответ лишь безмолвно кивнул. Его лицо не выражало никаких эмоций. Окинув конференц-зал беглым взглядом, мужчина стремительно направился к окну. Он уперся лбом в стекло и застыл без движений. Ричард, проследив путь следования Отэктея, опустошил очередной стакан с виски и успокоился, позволив алкоголю чуть сильнее впитаться в кровь. Отэктей уже не внушал страх. Умеет же эффектно появиться, черт возьми!

Ричарда мало интересовало, что же так усердно пытается рассмотреть за окном его коллега. В одном лишь мужчина был уверен: предполагать, что он любуется красотами бушующего за окном моря, было бы глупо. Человек с атрофированными чувствами вряд ли способен насладиться великолепием природы.

Время потянулось неумолимо медленно. Присутствие Отэктея все же раздражало, и Ричард с нетерпением ждал, когда же объявится кто-нибудь еще. Пусть даже Адис. Он хоть разбавит эмоциональный фон, добавив чувство ненависти. Вспомнив про Адиса, Ричард улыбнулся и в очередной раз начал представлять перекошенное от гнева лицо временно исполняющего обязанности главы Совета.

— Ты боишься смерти? — голос прогремел как гром, вырвав Ричарда из раздумий. Вздрогнув, мужчина неуверенно произнес:

— Это ты мне?

— А ты видишь здесь кого-нибудь еще? — Отэктей продолжал стоять у окна, не отрывая головы от прохладного стекла.

Ричард быстро осмотрел конференц-зал. Как и ожидалось, в комнате не было никого, кроме их двоих. Неудобно получилось. Хоть голос Отэктея и не выражал никаких эмоций, Ричард почувствовал легкую усмешку. Он выставил себя глупцом.

— Ты боишься Смерти? — не дождавшись ответа, повторил вопрос Отэктей. Он медленно развернулся и внимательно посмотрел на Ричарда. Инициатор внеочередного заседания Совета выругался про себя. Проклятый Гробовщик!

— Чего ты добиваешься, Отэктей? — возмущенно произнес Ричард, пригубив любимого напитка. — Я вижу, ответ на это вопрос имеет большое значение для тебя.

— Нет, Ищущий Богатство, — возразил ему Отэктей. — Ответ на это вопрос имеет большое значение для тебя. Готов ли ты достойно встретить Смерть, вкусив прелесть бесконечно долгой жизни и безграничных возможностей?

Ричард не мог подобрать достойный ответ, который четко бы обозначил его нежелание продолжать общение на странную тему. Злость медленно закипала внутри. В голове вертелось множество вопросов. Что он себе позволяет? Где остальные члены Совета? Он почувствовал себя психоаналитиком? Или ему скучно и захотелось пообщаться? Да когда же кто-нибудь уже явится?

— Не переживай, Ищущий Богатство, я не требую произносить ответ вслух, — вновь продолжил свой монолог Отэктей. — Мне он не нужен. Он нужен только тебе. Просто задумайся над моим вопросом. Смерть она выше нас всех. Она кружит над каждым из нас, ожидая, когда же мы наберемся смелости отдаться в её холодные руки. Помни об этом. И то, как ты встретишь Смерть — главное испытание всей твоей жизни. Именно это характеризует человека.

— Я подумаю над твоим вопросом, — нелюбезно ответил Ричард. Обычно молчаливый Отэктей разошелся не на шутку, а его могильная философия наполняла раздражением. Пора прекращать этот цирк. — А теперь позволь мне подумать о предстоящем заседании.

Ричард демонстративно отвернулся и не видел, как Отэктей стремительно и бесшумно переместился за спину мужчины и, наклонившись, обдал его запахом гнили.

— Готов ли ты умереть, Ричард? — прошептал он в самое ухо Ричарда.

Раздражение и злость исчезли, уступив место страху. Беспощадному всепоглощающему страху перед неизвестностью. Ричард выронил стакан, который на его счастье был пуст, и подскочил со своего кресла. Резко развернувшись, он уставился наполненными ужасом широко раскрытыми глазами на Слугу Смерти. Ричард чувствовал, как колени предательски задрожали, а по спине потекла тонкая струйка холодного пота.

Спасение пришло вовремя. Дверь в конференц-зал распахнулась, и на пороге показался Ибрагим. Отэктей, скупо поприветствовав прибывшего члена Совета, сразу потерял интерес к своей жертве и вновь направился к окну. А Ричард, почувствовав слабость в ногах, сел обратно в кресло.

— Здравствуй, Ричард, — Ибрагим подошёл к столу и сел на одно из пустующих кресел рядом с мужчиной. — Что-то случилось? На тебе лица нет.

— Ничего не случилось, — поспешно ответил Ричард и поднял упущенный ранее стакан. — Я просто слегка взволнован перед предстоящим Советом.

— Что ж, заседание Совет вызывает волнение не только у тебя, — Ибрагим бросил взгляд под стол на показавшую дно бутылку виски. Недовольно поморщившись, он продолжил. — А ты все также занимаешься своим любимым бесполезным хобби.

— Ибрагим, будь любезен, оставь свои нравоучения! — вспылил мужчина.

— Я вижу, ты окончательно потерял покой, — Ибрагим сделал вид, что пропустил мимо ушей слова Ричарда. — С чем это связанно? Устав на твоей стороне и решение Совета будет в твою пользу. Не вижу повода для беспокойства. А твоё злоупотребление алкоголем члены Совета сочтут за попытку спрятать излишнюю нервозность. А это косвенный признак моральной слабости. Ты хоть понимаешь, куда это может привести?

— Ибрагим, я же попросил, прекрати, — уже не так уверенно произнес Ричард.

— Нет, — отрезал Ибрагим. — Мы с тобой в одной лодке. У нас общие интересы, и я не желаю, чтобы с моим партнером не считались. Убирай алкоголь, Ричард. Если Отэктей плевать хотел на происходящее и стоит в стороне от наших разборок, то любой другой вцепится в эту возможность унизить тебя как клещ. Ты же сам должен это прекрасно осознавать.

Ричард, чувствуя стыд, раздражение и злость, молча поднялся с кресла. Он отнес бутылку и стакан в бар и удалился в соседнюю с конференц-залом комнату. Мужчина сосредоточился и блокировал воздействие алкоголя на свой организм. В этот момент в конференц-зале появились новые действующие лица: Леонардо и Никола. Со времен принятия Николы в члены Совета, он ни разу не появился на заседании без своего старшего товарища. Они всегда приходили вместе.

Черноволосый мужчина сдержанно кивнул Ибрагиму и, ехидно улыбаясь, скрестил руки на груди и остался стоять возле входного проема. А седоволосый старик с аккуратной бородкой вальяжно направился к столу.

— Здравствуй, Ибрагим, — произнес Леонардо, присаживаясь на свободное кресло. — Давненько мы с тобой не общались.

— Здравствуй, Леонардо, — ответил ему Ибрагим. — Я считаю это хороший знак. Заметил ли ты, что чем реже мы встречаемся, тем спокойней обстановка в мире?

— Не скажи, друг мой, не скажи… — промолвил Леонардо и посмотрел в сторону застывшего у окна Отэктея. — Обрученный со Смертью уже здесь? Вот так неожиданность.

— Я тебя удивлю еще больше, Леонардо, — сказал Ибрагим. — Но он прибыл раньше нас всех. Когда я пришел, Отэктей уже стоял у окна и разглядывал местные красоты.

— Странно, очень странно, — протянул задумчиво Леонардо и, улыбнувшись собеседнику, продолжил. — Ты меня прости, но я схожу поздороваться с нашим загадочным другом. Я, как и с тобой, не виделся с ним уйму лет. Он может и обидеться, что я не уделил ему внимания.

— Конечно, Леонардо, ступай — засмеявшись, ответил Ибрагим. Со всеми членами совета, кто носил презрительное название «побочники», Ибрагим старался поддерживать хорошие отношения.

Поднявшись с кресла, Леонардо вопросительно посмотрел на стоящего возле двери Николу. Кивнув головой в сторону Отэктея, он безмолвно поинтересовался, не желает ли его молодой спутник поздороваться с одним из старейших представителей Совета. Тот отрицательно покачал головой в ответ. Леонардо, ни сколько не удивившись, в одиночестве направился к Отэктею.

— Сколько лет, сколько зим, мой друг… — донеслось до каждого, кто находился в комнате.

Их непродолжительную беседу прервал распустившийся посреди комнаты гигантских размеров цветок, который привлек внимание всех, кто находился в помещение. Луцим вышел из бутона, распространяя сладковато-приторный запах. Он насладился произведенным эффектом и, задорно помахав всем окружающим рукой, направился к столу. Леонардо, увидев нового персонажа, извинился перед Отэктеем и бросился здороваться поближе с Луцимом. Роль простоватого старичка Леонардо играл безукоризненно.

Перекинувшись парой общих фраз, мужчины присели за стол. Через несколько секунд к ним, не сговариваясь, присоединились и Никола, и Отэктей. Именно в таком составе своих коллег застал Ричард, который закончил оздоровительную работу со своим организмом и покинул вспомогательную комнату. Совет был практически в сборе. Осталось дождаться временно исполняющего обязанности главы Совета и можно начинать заседание.

— Приветствую всех, кого ещё не видел, — произнес мужчина.

— Здравствуй, Ричард, — дружелюбно ответил Леонардо.

— И тебе не хворать, — под нос пробормотал Никола.

И лишь Луцим промолчал, ограничившись кивком. Он практически не общался с «побочниками» нового поколения. Ричард и Никола были абсолютно не интересны ему. Он считал, что на них имеют огромное влияние их старшие коллеги «побочники». Поэтому в его голове сложилось четкое представление, что проще решать возникающие вопросы непосредственно с Ибрагимом и Леонардо.

Ричард сел на свободный стул между Ибрагимом и Леонардо. Окинув взглядом всех своих молчаливых надменных коллег, мужчина разочарованно вздохнул. Абсолютно ничего не изменилось за прошедшие десятилетия. Какими они были в год его знакомства с Советом, такими и остались по сей день. Наглые, лживые, беспринципные и преследующие свои интересы эгоисты, которые вынуждены терпеть друг друга. Казалось, что время остановилось. Напряжение в помещение нарастало. Никто из членов Совета не произносил и слова, но их безмолвная неприязнь друг к другу пропитывала и отравляла воздух. Тишину разорвал звонок мобильного телефона.

— Извините, это у меня, — вставая из-за стола, произнес Ибрагим. — Я надеюсь, вы не начнете без меня.

Он направился в дальний угол конференц-зала. На ходу доставая мобильный телефон, он незаметно активировал артефакт, искажающий звуковые волны. Это была разработка Николы, обошедшая Ибрагиму в целое состояния. Благо паства щедро делиться своими материальными средствами. Последнее, что мог разобрать любой из членов Совета, решивший прислушаться, были слова «Я слушаю».

Через несколько минут Ибрагим вернулся за стол. Разговор выбил его из колеи, но он мастерски сдерживал своё недоумение и раздражение, возникшее после общения по телефону. Он знал, что проявление эмоций — это серьезный враг, который играет на стороне остальных членов Совета.

В тот же момент, когда Ибрагим присаживался на свое кресло, вновь распахнулась входная дверь конференц-зала, и в помещение стремительно вошел Адис. В руках он держал главный артефакт, который обеспечивал выполнение решений, принятых Советом. В руках он держал Сферу Равновесия.

— Не буду любезничать и изливать на вас ложь, утверждая, что рад вас видеть, — произнес Адис, одаривая внимательным взглядом каждого из присутствующих мужчин. — Я не жду от вас приветственных слов. Давайте не тратить драгоценное время и приступим к решению накопившихся проблем.

«Давно пора» — пронеслось в голове у Ричарда.

Наше время, день пятый,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

Каника осторожно выглянула из-за угла кирпичного здания и тут же спряталась, обругав себя за необдуманный поступок. Автоматная очередь чудом разминулись с её головой. Нет, так дела не пойдут.

— Группа «А», срочно нужна поддержка, — произнесла девушка в микрофон переговорного устройства, закрепленный на груди. — Сектор «5», кирпичное здание.

Кирпичное здание — это громко сказано. Небольших размеров кирпичная коробка больше всего напоминала маленькую трансформаторную будку. Место для маневра никакого. Окон нет. Двери заперты. Справа и слева от здания огромные промежутки пустого пространства. Выходить на них означало согласиться с ролью легкой мишени.

— Группа «A» на связи, нас четверо, — раздался скрипящий голос, транслируемый непосредственно в ухо. — Заперты в секторе «2». Поддержку обеспечить не можем.

— Принял, — ответила Каника. — Группа «С», срочно нужна поддержка, сектор «5», кирпичное здание.

— Группа «С» на связи, — отозвался наушник мужским голосом. — Мы в первом секторе. Могу отправить бойцов. Но они будут минимум через три минуты.

— Долго, — сказала девушка и недовольно поморщилась. На группу «D» можно и не рассчитывать. Они пусть и с потерями, но закрепились в стратегически важном секторе «7» и удерживают предполагаемое место установки маяка. — Постараюсь справиться сама. Три человека в пятом секторе. Устанавливать маяк не собираются. Направляйтесь в третий сектор.

Неудачно началась операция. Крайне неудачно. На старте операции в четвертом секторе её группа нарвалась на засаду. Каника потеряла троих бойцов из своей группы. Потери противников были куда скромнее: она лично ликвидировала одного человека. Теперь её вытеснили в сектор «5». И трое противников медленно, но уверенно приближались к её скромному убежищу. Благо, что гранаты эта группа израсходовала еще в первом столкновении. Убегать от взрывоопасных малюток пришлось бы под град пуль. Радовало лишь то, что у Каники в свою очередь еще осталось, чем удивить противников.

— Объявление для всех, — вновь раздался голос в ухе. — В секторе «3» орудует вражеский снайпер. Местоположение не определено. Установка маяка с большой вероятностью будет производиться здесь.

Что ж, если получится расправиться с превосходящими по численности противниками, необходимо двигаться в третий сектор. Думающий снайпер мог засесть только в нескольких местах. Но самым оптимальным было лишь одно. Это место и проверит девушка. А пока необходимо решать животрепещущие проблемы. Каника достала из бокового кармана светошумовую гранату. Жаль использовать сейчас, но что поделаешь. Рискнув, девушка в очередной раз ненадолго высунула голову из-за своего укрытия. За столь непродолжительный отрезок времени она смогла определить местоположения лишь двоих противников. Но и это было неплохо. Один аккуратно перемещался вдоль металлического ангара, расположенного слева от ненадежного убежища Каники. Именно он чудом не попал в голову девушки в прошлый раз. А второй перебежкам двигался от одной ржавой железной бочки к другой, которые были установлены по центру. До них метров двадцать-двадцать пять. Пора.

Каника через укрывающее от противников здание запустила гранату, рассчитывая, что она упадет поближе к бочкам. От световой вспышки левому бойцу не укрыться, а для центрального достаточно будет и звукового воздействия. Раз. Девушка извлекла наушник и быстро вставила в уши беруши. Два. Удобней ухватив штурмовую винтовку, Каника приготовилась выбегать. Три. Прозвучал взрыв, и девушка сорвалась с места.

Первый стоит возле ангара, схватившись за глаза. Что, не ожидал такого? Короткая очередь. Минус один. Развернуться. Беспорядочная ответная стрельба из-за бочки. Второго оглушило. Вспышка видимо тоже не миновала его глаз. Сократить дистанцию. Короткая очередь. Минус два. Напрасно вы пренебрежительно относитесь к свето-шумовым гранатам.

Где же третий? Не опуская штурмовой винтовки, девушка медленно попятилась к своему укрытию, рассматривая прилегающую территорию. Где же третий? Выстрел! Он на крыше ангара. Еще один выстрел. Пуля попадает в руку. Проклятье. Девушка, отчаянно бросается за спасительное кирпичное здание. Выстрел. Мимо. Выстрел. Мимо. Повезло. Спрятавшись, Каника уселась на землю и перевела дыхание. Левая рука повисла плетью. «Что делать дальше?» — пронеслось в голове Каники. Девушка достала из ушей беруши и выкинула их. Вставив наушник, она связалась со своим коллегами:

— Группа «D», как обстоят дела?

— Нас двоя. Движемся к сектору «3», — ответили ей. — Седьмой сектор зачищен и не представляет опасности.

— Вы через какой сектор движетесь? — в глубине души у девушки затеплилась надежда.

— Через пятый, — отозвался наушник.

Да! Есть в мире справедливость. Девушка позволила себе секундную радость и продолжила переговоры:

— Нужна помощь, северная окраина пятого сектора. Я ранена и прячусь за кирпичным зданием. Противник караулит меня с крыши металлического ангара. Активных действий не предпринимает.

— Принял, мы рядом, две минуты.

Что ж, теперь стоит отвлекать противника, который будет караулить раненую девушку, пока его коллеги не установят маяк. Опираясь на здоровую руку, Каника поднялась с земли. Штурмовая винтовка теперь вряд ли ей поможет. Одной рукой она с ней не справится. Достав пистолет из кобуры, она высунула руку из-за угла и несколько раз выстрелила в сторону крыши. Девушка досчитала до десяти и повторила свои действия. Теперь заменить обойму. Одной рукой это крайне неудобно делать. Провозившись секунд пятнадцать, девушка вновь опустошила обойму в направлении ангара. «А теперь всё — подумала девушка и вновь присела на землю, — осталось ждать подкрепления. Как же долго тянется время».

— Крыша ангара зачищена, — вслед за выстрелом услышала девушка в наушнике.

— Благодарю, — ответила Каника. И переключилась на другой канал. — Группа «С», жду ответ.

— Группа «С» на связи, — ответил все тот же мужской голос. — Не можем войти в сектор «3». Снайпер снял одного из наших. Попробуем зайти южнее.

— Я — единственный представитель группы «B». Со мной два бойца из группы «D». Движемся в третий сектор со стороны сектора «5», — сказала Каника. — Что с группой «А».

— Ликвидирована. Без потерь с противоборствующей стороны. Все силы противника сконцентрированы в третьем секторе. Конец связи.

Вот так поворот. Из шестнадцати бойцов осталось шестеро. Лихо. А у противника по её подсчетам восемь-девять человек. Из них один снайпер. И все они закрепились в секторе «3». Значит, с минуты на минуту там будет установлен маяк. Дело движется к поражению. Печально.

Бегло осмотрев амуницию поверженных противников, Каника подобрала пистолет-пулемет. С ним будет удобней управляться одной рукой. Девушка перекинулась парой фраз со своими коллегами, и они пошли в направлении третьего сектора. Сектор «3» был самым загроможденным и неудобным для атаки. Большое количество зданию делали его идеальным для обороны.

Группа из трех человек, возглавляемая Каникой, не встретила сопротивления и вошла под тень пятиэтажных домов. Теперь надо смотреть в оба. Устроить засаду здесь проще простого.

— Группа «С», мы вошли в третий сектор, — произнесла девушка в нагрудный микрофон. — Движемся к месту установки маяка.

— Группа «D», — собеседник решил для удобства объединить их в одну группу. — Мы закрепились на южной окраине сектора. Дальше продвинуться не удается.

Операция определенно провалена. Пока Каника общалась с коллегами, на переговорном устройстве загорелся красный светодиод. Индикатор, который сигнализировал, что маяк установлен. А это означает, что у них осталось не более пяти минут. Надо ускоряться. Метрах в трехстах один из бойцов обнаружил движение и жестами предупредил своих напарников. Без слов они договорились разделиться. Обнаруживший противника боец продолжил движение по улице, а Каника в сопровождении второго мужчины направилась в обход. Выстрелы, периодически разрывающие тишину, давали надежду, что их коллега еще в строю.

Пройдя метров восемьсот, им вновь пришлось разделиться. Но теперь по инициативе Каники. Она оставила мужчину охранять западный подход к возвышающейся башне. Башне, которая располагалась на площади радиусом метро сто пятьдесят. Именно здесь должен прятаться снайпер. В сложившейся ситуации подходы к нему могут охранять не меньше двух человек. Численность позволяет.

Сама же Каника забралась южнее и, спрятавшись в тени домов, осмотрела площадь. Площадь пустовала и хорошо простреливалась с любого направления. Бежать сломя голову к башне было бы глупо. Противники могли засесть в любом из прилегающих со всех сторон здании. Но другого выхода не оставалось.

— Ловим на живца, — не известно для кого прошептала Каника и сорвалась с места. Она бежала, резко меняя направление, чтобы предполагаемому противнику было сложнее попасть в неё. Выстрел. Мимо. Противник с северной стороны. Выстрел. Мимо. Почему её напарник медлит? Выстрел. Мимо. До башни остается метров пятьдесят. Выстрел. Противник повержен. Дверь в башню открывается, на пороге появляется второй боец противоборствующей стороны. Каника вскидывает пистолет-пулемет и щедро одаривает своего оппонента огнем, не оставляя ни единого шанса. Четвертый. Она должна быть в лидерах.

Забежав в башню, Каника осмотрела лестничный пролет. Снайпер наверняка уже ожидает её. Воспользоваться винтовкой в стесненных условиях он вряд ли сможет, но пистолет еще никто не отменял. Девушка осторожно поднималась по винтовой лестнице, выставив перед собой руку с оружием и внимательно всматриваясь в полумрак лестничных пролетов. Она открывала каждую дверь, которая встречалась на пути следования. Противник наверняка засел на верхнем этаже, но лучше перестраховаться. Девушка уже вплотную подошла к двери последнего, не повстречав вражеского снайпера. Резко распахнув дверь ногой, она вбежала в комнату и никого не обнаружила. Не может быть! Где снайпер? Зачем тогда выставлять охрану? Ловушка? Эти вопросы пролетели за полсекунды в голове Каники. Окинув комнату взглядом, девушка только сейчас увидела, что распахнувшаяся дверь порвала тонкую нитку, натянутую через всю комнату. Как же можно было так опростоволоситься? Проклятье! Прозвучал взрыв.

Наше время, день пятый,

Восточное побережье Северной Америки,

Взгляд со стороны.

Беркант разминал затекшие мышцы, выполняя простейший набор физических упражнений. Мышцы рук, ног, шеи и спины постепенно оживали. Взрыв бомбы в непосредственной близости и расплата за использование стимулятора оказались серьезными испытаниями даже для подготовленного человека. Ярко-красные следы на запястьях и лодыжках напоминали еще об одном неприятном испытании — недавнем заключенье. Но, несмотря на все это, организм мужчины медленно восстанавливался. Прекрасным доказательством этого являлось проснувшееся чувство голода. Осталось дождаться, пока в номер принесут еду и можно считать, что все проблемы со здоровьем будут решены.

Элизабет ушла принимать ванну. Девушка пожаловалась мужчине, что долгими днями в больнице она только и мечтала о теплой воде, ласкающей её измученное тело. Прохладный душ, к которому она редко допускалась из-за неспокойного поведения, не мог утешить её женскую натуру. Что ж, пусть занимается собой. Возможно, это хоть чуть-чуть поправит её пошатнувшую психику.

Беркант рассказал Элизабет всё, что знает. О тайных властителях мира. Об их извечных противостояниях. О своем наставнике, радеющем за безопасность избранных. За безопасность таких людей, как они. Мужчина удивился тому, как девушка спокойно отреагировала на шокирующую информацию. Она лишь произнесла: «Что-то такое я и ожидала услышать». С другой стороны, человека, который уверенно утверждает о мифическом помощнике, живущем в его голове, сложно удивить. У душевнобольных свои понятия о реальности.

Элизабет оставила все личные вещи Берканта в мусорном баке, рядом с тем местом, где они пересели в такси. В принципе это не сильно расстроило мужчину. Что ему было крайне необходимо? Документы? Липовое удостоверение и так подлежало уничтожению. Портмоне? Все имеющиеся в нем бумажные купюры Элизабет предусмотрительно извлекла. Оружие? Светить пистолетом, в сложившейся ситуации крайне не желательно и опасно. А вот многофункциональный прибор — самая значимая и обидная утрата. Именно из-за потери этого приспособления Беркант до сих пор не мог связаться со своим братьями. И теперь ему оставалось разогнать кровь по конечностям и воспользоваться незащищенной от прослушивания телефонной линией.

Спустившись на первый этаж гостиницы к телефонным аппаратам, Беркант мысленно смоделировал предстоящий разговор и набрал единственный номер, который помнил наизусть. Номер Ибрагима. После нескольких гудков, в трубке раздался голос:

— Я слушаю.

— Ибрагим, — произнес мужчина. — Это я, Беркант.

— Ни от кого другого звонка на этот номер я не ожидал, — ответил ему мужчина. — Почему ты раньше не связался со мной? Знаешь ли, у меня через несколько минут общение с коллегами по Совету. Ты подобрал не подходящее время для звонка.

— Раньше позвонить я не мог, — Берканта возмутил тон Ибрагима, но он сдержал себя и продолжил. — Могу перезвонить позже, но думаю, что полученная мною информация может пригодиться тебе.

— Прости, Беркант, — Ибрагим никогда не брезговал извиняться перед своими верными воинами, чувствуя их недоумение. — Конечно, я готов тебя выслушать. Как продвигается операция? Какие выводы ты можешь привести?

— Делать какие-либо выводы пока что рано. Поставленной цели мы не достигли: никакой информации о Рональде или о его похитителях мы до сих пор не нашли. Единственное что мы узнали, это местоположение интересующей нас журналистки Элизабет. Она пребывала в психиатрической больнице, — выдержав небольшую паузу, Беркант продолжил свой доклад. — Как и предполагалось, Адис активизировался и роет землю, чтобы выяснить, кто виновен в пропаже его ученика. В процессе выполнения операции по освобождению Элизабет, мы столкнулись в больнице с его боевиками во главе с Мартином. Завязалась перестрелка. Я был ранен, а один из наших братьев был убит.

— Кто? — прохрипел Ибрагим.

— Брат Джаньят, — ответил с горечью в голосе Беркант. Мужчина не видел, как на другом континенте Ибрагим недовольно поморщился. Но его боль была другого рода, нежели боль Берканта. Он потерял не близкого человека, а секретное дорогостоящее оружие.

— Я скорблю вместе с тобой, Беркант, — произнес Ибрагим и, помолчав, продолжил задавать вопросы. — Как остальные члены братства? Что с журналисткой?

Беркант не отвечал, пытаясь сформулировать свой ответ. Почему-то думая про Элизабет, его мысли путались. Собравшись, мужчина ответил:

— В ходе операции я потерял связь с остальными братьями. Поэтому их местоположение мне неизвестно. А журналистка со мной.

— Что она рассказала? — спросил Ибрагим.

— На данный момент никакой информацией она со мной не поделилась. Девушка в неадекватном состоянии. У неё ярко выраженное психическое расстройство. Но это не главное, Ибрагим, — Беркант вновь сделал паузу. — Она одна из нас, Ибрагим. Она «закрытая».

— Откуда у тебя такая информация? — не смог скрыть своего удивления Ибрагим.

— Во время перестрелки мне удалось завладеть папкой с документами из архива Адиса. Там написано, что она «закрытая».

— И что ты хочешь этим сказать? — понимая, куда клонит Беркант, спросил Ибрагим.

— Я не могу ликвидировать Элизабет, — ответил мужчина. — Я считаю, что мы должны защитить её. Необходимо продумать, как вывезти девушку из страны и доставить на нашу базу…

— Подожди, Беркант, не принимай поспешных решений, — Ибрагим прервал размышления мужчины. — Ты сам говорил, что девушка психически не здорова. Она может угрожать секретности и безопасности нашего братства. Любой из членов Совета, завладев информацией о внушительной группе хорошо подготовленных «закрытых», своим существованием нарушающих их покой, потребует вашего уничтожения. Ты понимаешь это? Попытавшись защитить полоумную девчонку, ты поставишь под удар всю нашу организацию. Кто знает, что у неё на уме? Мы не сможем предугадать все её действия.

— То есть ты считаешь, что я должен попользоваться девушкой, получить от неё информацию и потом убить? — спросил Беркант.

— Как это ни прискорбно, но именно так я и считаю, — ответил ему Ибрагим. — Поверь, Беркант, что такое тяжелое решение терзает и мою душу тоже. Но иногда надо жертвовать собой ради высоких целей. Бедняжка Элизабет оказалась не в том месте и не в то время. Я жалею, что мы не смогли разыскать её прежде, чем до неё дотянулись грязные руки Адиса. Но это должно сделать нас сильнее, наш праведный гнев обратится против наших врагов…

— Оставь свои высокопарные речи для моих братьев, — Беркант резко прервал Ибрагима. — Я понял твой приказ, Ибрагим. Как только получу информацию, я убью Элизабет.

Беркант повесил трубку, не задумываясь, что его дерзость могла взбесить Ибрагима. Плевать. Он спокойно раздаёт приказы, чувствуя себя богом, а Беркант должен убивать? Должен вымазывать руки в кровь тех, кого должен защищать? Сдержать клубящуюся в душе ярость получалось с трудом. Сколько братьев погибло в операциях, преследующих личные интересы Адиса? В операциях, которые он всегда мастерски завуалировал высокими целями. Он помнил имя каждого. Помнил даты и обстоятельства смерти каждого из них. Джаньят стал шестым. Не так уж много, но каждый из них для Берканта был дороже тысяч людей. Сомнения, аккуратно пытающиеся достучаться до его разума, в один момент мобилизовались и атаковали сознание мужчины. Это не их война, черт возьми! Они добровольно стали пешками в чужой игре, поверив сладким речам Ибрагима. Они сами променяли свою жизнь на проклятую службу чужим интересам.

Мужчина поднялся в номер. Проходя мимо ванной, он услышал, как Элизабет задорно и беззаботно напевает популярную песенку, нежась в теплой воде. Это еще сильнее разбередило душевную рану Берканта. Как он сможет убить её? Перед ним стоял сложнейший выбор. С одной стороны Элизабет. Сумасшедшая девушка, которая доверилась мужчине и поверила его словам. Сумасшедшая девушка, которой мужчина в какой-то мере обязан своей жизнью. Сумасшедшая девушка, которая тоже являлась «закрытой».

С другой стороны Ибрагим. Человек, воспитавший его. Человек, заменивший семью. Человек, спасший жизни его тяжелобольным родителям. В те далекие годы, когда Беркант был маленьким мальчишкой, их семью настигло несчастье — неизвестная болезнь убивала родственников. Ибрагим явился, как посланник Божий. Он нес с собой чудотворную силу молитвы и разгонял беспощадные щупальца заболевания. Он спас родителей, но взамен попросил отдать мальчика на службу Богу. В какого Бога тогда верили родители мальчика, Беркант и сама уже не упомнит.

Голова гудела от потока противоречивых мыслей. Аргументы разбивались об контраргументы. Чувство долга сталкивалось с ощущением жестокого обмана. Исполнительность противостояла нежеланию причинять вред близкому человеку. Берканту хотелось кричать. Обхватив голову ладонями, он застонал. Еще ни разу размышления над своими дальнейшими действиями не причиняли ему такую боль.

Воспользовавшись замешательством Берканта, в его голову бесцеремонно ворвался голос незнакомого человека. Голос, который уже пытался достучаться до мужчины, но раз за разом терпел неудачи. Однако сегодня он вел себя ни как обычно. Голос настойчиво вытеснял любые мысли и навязывал свое мнение. «Ибрагим лжет, — утверждал он. — Элизабет должна жить!» Как бы ни старался Беркант, он не мог противостоять непреклонному голосу. «Ибрагим лжет, — повторял он. — Элизабет должна жить!» Кто бы мог подумать, что шизофрения заразна. «Ибрагим лжет, — настаивал он. — Элизабет должна жить!»

— Беркант, ты в порядке? — Элизабет только что покинула ванну и взволновано смотрела на мужчину. Её слова разогнали противоборствующие мысли и настырный голос, оставив в голове единственно, как Берканту теперь казалось, правильное решение.

— Да, Элизабет, я в полном порядке, — грустно улыбнувшись, ответил ей он. Беркант окинул взглядом её милое взволнованное лицо, её красивое тело, закутанное в белоснежное полотенце, и продолжил. — Сейчас должны принести еду. Надеюсь, ты мне поведаешь все, что знаешь про Рональда Понтона.

Наше время, день пятый,

Островное государство Средиземного моря,

Взгляд со стороны.

«Давно пора» — пронеслось в голове у Ричарда.

Адис стремительно и решительно преодолел расстояние от входной двери конференц-зала до свободного кресла за круглым столом. Скептически осмотрев техническое оснащение своего места, мужчина усмехнулся и бесцеремонно поставил Сферу Равновесия прямо на вмонтированный в стол жидкокристаллический экран. Характерный хруст и побежавшие по экрану трещины вызвали задорную ухмылку Николы и безмолвную злость Ричарда.

Адис сел на стильное черное кожаное кресло. Покачавшись взад-вперед и покрутившись из стороны в сторону, мужчина, к своему великому удивлению, остался доволен качеством кресла. Он принялся заинтересовано разглядывать многочисленные кнопки и переключатели, которыми была усыпана тыльная сторона правого подлокотника.

— Несколько секунд назад кто-то изъявлял желание не тратить драгоценное время и приступить к решению накопившихся проблем, — откашлявшись, произнес Ричард, за что был моментально награжден гневным взглядом Адиса.

— Что ж, господа, давайте приступим, — одарив Ричарда презрительной улыбкой, произнес мужчина и закрыл глаза.

Сфера Равновесия сменила едва заметный радужный перелив на ровное белое свечение. Один из беспорядочно двигающихся внутри огоньков медленно наливался кроваво-красной краской, ускоряя темп своего движения. Остальные члены Совета последовали примеру временно исполняющего обязанности главы. Вслед за Адисом они по очереди закрывали глаза. Теперь уже семь огоньков в глубине шара наращивали темп и наливались разными цветами. Черный. Красный. Зеленый. Пурпурный. Желтый. Фиолетовый. Циановый.

Яркие огоньки закручивались в безумном танце, а члены Совета закрывали себя от энергетических потоков. Могущественные представители человечества, тайно управляющие цивилизацией с древних времен и способные влиять на ход истории, добровольно отказывались от своих сил и способностей на время заседания Совета. Ибо так гласил Устав.

Мощная вспышка озарила помещение, проникая сквозь закрытые глаза глубоко в сознание каждого члена Совета. Мощная вспышка извещала о завершении ритуала. Семь разноцветных огоньков неподвижно застыли в глубине шара, в точности копируя очередность расположение членов Совета за столом. Черный. Отэктей. Красный. Адис. Зеленый. Луцим. Пурпурный. Ибрагим. Желтый. Ричард. Фиолетовый. Леонардо. Циановый. Никола.

— Заседание Совета объявляю открытым, — хрипло произнес Адис, потирая кончиками пальцев виски. Он недолюбливал этот ритуал. Не имея возможности в полной мере использовать свои способности, он чувствовал себя обнажённым. Подобный дискомфорт испытывали и прочие представители Совета. Окинув взглядом своих коллег, Адис продолжил:

— Надеюсь, ни у кого не возникнет возражений, если мы начнем со стандартных вопросов и процедур?

Все присутствующие жестами показали своё согласие. Все, кроме Ричарда. Он всем своим видом излучал недовольство и желание быстрее перейти к вопросу, непосредственно затрагивающему его интересы. Но временно исполняющий обязанности Главы Совета нелюбезно игнорировал мужчину.

— Раз никто не возражает, — сказал Адис, получив удовольствие от нетерпеливой злости молодого коллеги. — Я предлагаю нам приступить к проведению выборов Главы Совета и хранителя Сферы Равновесия.

Это было стандартное заседание членов Совета. Такое же, как и сотни заседаний после смерти Войцеха. Рассчитывать на то, что мужчины придут к компромиссу в вопросе выбора нового Главы, было бы глупо. Этот вопрос не был решен даже в годы большого кризиса середины двадцатого столетия. Что говорить про нынешнее время? Уж слишком велики их разногласия. Поэтому Войцех так и остался первым и единственным избранным Главой Совета. А Адису вновь пришлось довольствоваться унизительной приставкой временно исполняющий обязанности. Вот против этого решения не возражал никто, кроме Ричарда, у которого были личные причины голосовать против Адиса.

— Что ж, ничего другого я и не ожидал, — произнес Адис, чувствуя легкое разочарование от предсказуемости коллег. — Инициатором этого заседания выступил Ричард. Давайте послушаем, по какой причине наш юный партнер решил оторвать уважаемых людей от важных дел и собрать здесь.

Не многие могли произнести словосочетание «уважаемые люди», вложив в него максимум презрения. Адис мог. Но Ричард не удостоился даже такого звания. Это заставило его дрожать от ярости. Услышав справа от себя чуть слышное цоканье языком, Ричард посмотрел на Ибрагима и увидел, как мужчина прикрыл глаза, склонил голову и покачал ей из стороны в сторону. Он безмолвно просил Ричарда держать себя в руках и не вестись на провокации.

— Поводом, который послужил толчком для скорейшего созыва внеочередного Совета, является подлое, циничное и самоуверенное преступление, — собравшись с мыслями и обуздав эмоции, произнес Ричард. — Я обвиняю Адиса в преднамеренном убийстве моего носителя и требую ликвидации одного из его учеников. Также я требую запретить ему искать, подготавливать инициировать носителей на ближайшее десятилетие. Я подготовил файлы, подтверждающие мои обвинения и готов их предоставить.

Ричард надеялся, что его заявление произведет эффект разорвавшейся бомбы. Что прочие члены Совета возмутятся бесчестным поступком Адиса и ринутся словесно разрывать его на части. Но ничего не произошло. Абсолютно ничего. Лишь Леонардо возмущенно покачал головой, а Ибрагим сдержанно улыбнулся. Остальные же продолжали сидеть на своих местах с отрешенным и безразличным видом. Такое положение дел вызвало досадное негодование у Ричарда. Он нажал на кнопку, активизирующую работу мультимедийных устройств.

— Обратите внимание на экраны, которые располагаются возле каждого из вас, — сквозь зубы прошипел Ричард. — Там вы можете ознакомиться с документами, подтверждающими причастность Адиса к убийству.

Адис сверлил презрительным взглядом Ричарда, демонстративно не двигаясь и не смещая Сферу Равновесия с поврежденного экрана. Ибрагим также оставался недвижим. Он уже видел эти документы. Более того, он лично подготавливал часть файлов, компрометирующих Адиса. Остальные мужчины лениво наклонились к испускающим ровный голубой свет экранам и принялись неспешно изучать документы. Все шло совсем не так, как представлял себе Ричард. Всем было плевать на него и на его погибшего носителя.

— Пожалуй, если никто не возражает, я начну первым, — после непродолжительного затишья сказал Луцим. — Господа, в предоставленных нашим коллегой файлах, я не обнаружил подтверждения преднамеренно спланированного убийства. Да. Факт смерти неинициированного носителя Ричарда, которая стала следствием действий людей Адиса, присутствует. С этим спорить бессмысленно. Но целью операции, если я не ошибаюсь, служил нечитаемый. А не носитель, как уверяет Экономист.

— Господа, я бы попросил не применять ребяческие прозвища в нашей беседе, — Ибрагим не мог оставить в стороне тонкий укол Луцима в сторону его партнера.

— Как уверяет Ричард. Если вам будет угодно, — исправился Луцим и одарил Ибрагима белоснежной улыбкой. — Но это не меняет сути. Я высказал своё мнение: смерть носителя от рук людей Адиса доказана, преднамеренность преступления не доказана.

Луцим замолчал и откинулся на спинку кресла. Скрестив руки на груди и поджав губы, он всем своим видом показывал, что его миссия на сегодняшнем заседании закончена.

— Есть еще желающие высказать свое мнение по данному вопросу? — поинтересовался Адис.

— Пока вы, коллеги, собираетесь с мыслями, я позволю изложить своё виденье ситуации, — произнес Леонардо. — К моему сожалению, устав предписывает нам средневековые методы решения проблем. Кровь за кровь. Но стоит признаться, что это единственный действенный способ урегулировать наши межличностные отношения. Безнаказанное уничтожение учеников и помощников для ограничения возможностей их сюзерена было излюбленной практикой многих из вас долгие столетия. Пока Войцех не принял волевое решение постараться объединить наши усилия и создать Совет.

Возвышенный тон, восхваляющий Войцеха, заставил поморщиться Адиса. Упоминания его извечного соперника вызывали ощущения, сравнимые с зубной болью. Между тем Леонардо продолжал свой монолог:

— Таким образом, учитывая неоспоримые доказательства причастности боевиков Адиса к смерти носителя, я полностью оправдываю требование ликвидации одного из учеников Адиса. Но запрет поиска, подготовки и инициации его носителей это уже перебор, господа. Даже если Ричард представит убедительные доказательства того, что преступление было совершено умышленно, я останусь при своём озвученном мнении.

— Что значит перебор? — не выдержал Ричард и сорвался на крик, подскочив с кресла. — Что значит перебор! Вы пренебрегаете положениями, изложенными в Уставе?

— Молодой человек, — спокойно ответил ему Луцим, который, казалось, выпал из беседы. — Не в наших интересах превращать заседание Совета в базар. Устав, если вы не в курсе, только рекомендует введение определенных санкций, а окончательное решение принимает Совет. То есть присутствующие здесь люди.

Луцим не преминул в очередной раз поддеть Ричарда. Ибрагим, чувствуя, что его партнер теряет контроль над собой и ситуацией, понимал, что необходимо исправлять неблагоприятную ситуацию. Всего лишь двое выступили на стороне Адиса. Это еще не поражение.

— Господа, я бы настоятельно рекомендовал не принимать поспешных и скоропалительных решений, — произнес Ибрагим. — Я прекрасно понимаю, что мы имеем лишь косвенные улики. Но не забывайте, что Адис не новичок в плетении интриг. Велика вероятность того, что он решил убить двух зайцев сразу. А сам закамуфлировал всё под операцию по уничтожению «закрытых».

— Ибрагим, я понимаю твоё стремление защитить своего протеже, — обратился к нему Леонардо. — Но наши межличностные отношения не должны становиться на первый план в ущерб общим интересам.

Адис внимательно слушал каждого выступающего и был приятно удивлен, что Леонардо и Луцим по большому счету стали на его сторону. Леонардо, бесспорно, славился своим гуманизмом, но его поддержка, как и поддержка Луцима остается загадкой.

— И какие же это интересы, если не секрет? — не унимался Ричард.

— Мы желали затронуть эту тему позже, — ответил Леонардо. — Но раз на то пошло… Никола, будь любезен.

— Благодарю, Леонардо, — сказал Никола. — Меня волнует активизация нечитаемых в последнее время. Возможно это всего лишь моя осторожность, но в одной из стран Еврообъединения очень высокая концентрация «закрытых» в научной сфере, что делает невозможным прогнозировать и контролировать развитие технологий…

— Ты считаешь, что твоя неспособность управляться в своей сфере важнее? — прошипел Ричард. — Это может и подождать.

— Я обращаюсь ни к тебе, Большая Восьмерка, — ехидно улыбаясь, ответил Никола. — Мои слова адресованы к тем, кто умеет держать себя в руках, или, по крайней мере, умеет думать. А раз ты продолжаешь накалять ситуацию, тогда я полностью поддержу сторону Леонардо и Луцима.

Ибрагим приложил ладонь ко лбу. Он негодовал. Что творит этот безумец? Ричард сам разжигает конфликт со своим потенциальным партнером.

— Активизация «закрытых» очень серьезная проблема, — вставил свое слово в словесную баталию двух молодых людей Леонардо, пытаясь нивелировать разрастающийся конфликт. — Первое подобное происшествие привело к смерти Войцеха, а второе привело к Мировой Войне. Я думаю, вы прекрасно помнить, каких трудов нам стоило урегулировать сложившуюся ситуацию, как в первый раз, так и во второй.

Повышенную активность «закрытых» в последнее время замечал каждый из присутствующих. Но не каждый был готов делиться подробностями своих наблюдений. Поэтому в конференц-зале повисла гнетущая тишина.

— Может все же, для начала, вернемся к решению вопроса, связанного со смертью моего носителя, — произнес Ричард.

— Ты прав, Ричард, — неожиданное согласие Адиса с Ричардом, заставило многих удивиться, — Мы выслушали мнение всех присутствующих, а это значит, что теперь могу говорить я.

— Нет, Адис, — возразил Ричард. — Отэктей еще не поделился своими мыслями.

Шесть пар глаз устремились на мужчину, который ни разу не произнес и слова, но внимательно следил за происходящим. Отэктей отрицательно помахал головой и чуть слышно прохрипел:

— Воздержусь.

Это был очередной подарок для Адиса. Это была очередная пощечина Ричарду. Никто из них не мог предположить такого развития событий, подготавливаясь к Совету. «А теперь можно приложить усилия, чтобы избежать ликвидации одного из учеников» — пронеслась самоуверенная мысль в голове Адиса.

— Что ж, мы выслушали мнение всех присутствующих, — выделив слово «всех», произнес мужчина. — Теперь я буду излагать свои мысли по этому делу. Сообщу для тех, кто не знаете: один из моих учеников пропал. Мой старший советник. Рональд Понтон. Как это ни странно, данное событие произошло вскоре после инцидента с носителем Ричарда. Забавное совпадение. Жаль, что я не верю в совпадения. Не буду вдаваться в подробности моих ментальных связей с учениками, но у меня есть все основания, чтобы утверждать, что он мертв. И убил его ни обычный смертный, а кто-то из вас, господа.

Адис умел подавать информацию, умел выждать нужный момент. Поэтому его обвинение вызвало больше эмоций у присутствующих, чем обвинение Ричарда. Ричарда, который удивленно расширил глаза, еще не понимая, куда собирается клонить мужчина. Никола задумчиво хмыкнул. Луцим вопросительно вскинул брови. А Отэктей и Леонардо перекинулись мимолетными взглядами. Лишь Ибрагим сохранил невозмутимый вид лица.

— На данный момент я не жду комментариев, — насладившись произведенным эффектом, продолжил Адис. — Могу добавить лишь то, что мои агенты, которые расследовали это преступление, столкнулись с хорошо подготовленной и оснащенной группой людей, также имеющих интерес в этом деле. Каждый член этой группы являлся нечитаемым. И ключевое слово здесь «каждый»!

— Куда ты ведешь, Адис, — спросили Луцим. — Зная тебя, могу предположить, что ты припас в рукаве козырь.

— Ты прав, — ответил ему Адис, после чего обратился ко всем. — У меня есть все основания обвинять в преступлении Ричарда. У убитого в ходе операции боевика было обнаружено поддельное удостоверение с клеймом торгового дома Ричарда.

— Абсурд! — вновь вспылил Ричард. — Ты хочешь перевернуть все с ног на голову! Товаром и услугами я снабжаю каждого из вас. Где доказательства, что ты не подделал моё клеймо, что бы выйти сухим из воды? Ты можешь их представить?

— Щенок, ты выбрал неверный тон, общаясь со мной, — взревел в ответ Адис. — Мне не нужно прилагать усилия, чтобы стереть тебя в порошок. Ты беспробудно глуп и сам допускаешь ошибки…

— Господа, я попросил бы… — попытался потушить разгорающийся пожар Леонардо.

— А я попросил бы не вмешиваться! — огрызнулся Адис и продолжил диалог с Ричардом. — Ты думал, что умнее всех? Думал лишить меня сразу двух учеников и запретить инициировать носителей? Ты хоть понимаешь, с кем ты связываешься. Ты, ничтожество, с кем решил тягаться!

— Следи за своими словами, Адис, — прорычал в ответ Ричард. — Ты чувствуешь себя Богом? Но ты забываешь, что имеешь не на много больше прав, чем прочие представители Совета. Игры с «закрытыми» — это твой удел. Твоё маниакальное стремление. Никому в голову не пришла бы такая идея. А ты пытаешься нас накормить фактами, которые ни один из нас не сможет проверить! Прикрываешься «закрытыми»? Слабовато для великого стратега.

— Я не играю с «закрытыми», а ищу, контролирую и уничтожаю, — не остался в стороне Адис. — Только безумец и бездарь вроде тебя мог додуматься создать боевую бригаду из нечитаемых.

— А как ты ищешь «закрытых», Адис, поведай всем! Расскажи всем про свою милую дочурку, — в порыве гнева произнес Ричард.

Мужчина поздно, но осознал, что сболтнул лишнего. Но его заявление ненадолго, но выбило Адиса из колеи. Откуда он знает? Предатель среди своих? Про это мужчина знал. Но чем Экономист мог подкупить кого-то из учеников? Ибрагим же чуть не взревел от досады. Благо взгляды остальных членов Совета были заняты забавным представлением, и никто не заметил его секундного проявления эмоций. Конфликт набирал обороты. Одно было ясно каждому, что принять решение и прийти к компромиссу сегодня уже не получится.

— Я не вижу смысла продолжать наше общение в рамках Совета! — резко и громко произнес Отэктей. Он тоже умел обратить на себя внимание не хуже Адиса. Что там говорить, любое произнесенное им слово было событием, подобно солнечному затмению.

— Ты прав, Обрученный со Смертью, — поддержал его Леонардо. — Сегодня мы уже не сможем…

— Ты меня не понял, Оберегающий Красоту, — грубо прервал коллегу Отэктей, — Я предлагаю распустить Совет и потушить Сферу Равновесия. Наше объединение изжило себя. Я обращаюсь к тебе, Живущий Ненавистью, как к Главе Совета. Готов ли ты вынести на обсуждение вопрос об упразднении Совета?

В конференц-зале повисла напряженная пауза. Такого развития событий не ожидал никто. Каждый из присутствующих прокручивал в голове все плюсы и минусы подобного решения.

Наше время, день пятый,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

Прозвучал надрывный звук сирены, оповещающий о начале бомбардировки. А это означало, что их команда проиграла. В третий раз за сегодняшний день. Это не могло радовать. Способность управлять своим организмом постепенно возвращалась. Каника поднялась с холодного бетона и, предварительно совершив серию упражнений для разминки мышц, направилась вниз по лестнице. Ей еще повезло. Она пролежала без движений не более пяти минут. А некоторым представителям её команды и команды противников пришлось отдыхать не менее получаса. Специальное устройство, контролирующее попадание мнимых вражеских пуль и снарядов, испускало микро импульсы, блокирующие работу конечностей. Именно такая ситуация сложилась с рукой девушки во время перестрелки возле кирпичного здания. Если же устройство воспринимало ранение, как смертельное, боец терял сознание до конца раунда.

Сказать, что на их импровизированной войне все было бутафорским, было бы непростительно грубо. Оружие, гранаты и обмундирование имели вид, размеры и вес настоящей боевой амуниции. Только они были начинены электроникой до предела. И были связаны друг с другом. Где отец раздобыл такое оборудование и как оно работает, девушку мало интересовало. Она тренировалась с его боевиками, чтобы выбросить накопившуюся агрессию или отвлечься от гнетущих проблем.

Девушка вышла из башни и направилась в сторону общего сбора. Минут через десять их должен забрать вертолет. Это была крайняя на сегодня битва. Проигранная битва. Такое положение вещей не шибко устраивало Канику, и девушка чувствовала разочарование. На ходу достав карманный персональный компьютер из полевой сумки, она просмотрела статистику поединков. Третье место в общем зачете по итогам трех игр не самый плохой результат. Одиннадцать убийств и две смерти. Лучшая в своей команде. Это не намного, но улучшило настроение девушки. Обойти два десятка матерых специалистов дорогого стоит. Несколько раз командиры боевиков предлагали Адису использовать дочь в спецоперациях, приводя статистику тренировочных боев. Но отец всегда отказывался. По понятным причинам.

Девушка дошла до места приземления вертолета, которое располагалось в злосчастном секторе «5». Большинство бойцов уже ожидали отлёта. Многие одаривали дочь Адиса презрительными недовольными взглядами. Зависть. Мужское самолюбие. Что тут поделаешь? И только единицы поднимали большой палец к верху и одобряюще улыбались. Она кивала для приличия и проходила мимо всех. Она никогда не общалась ни с кем из боевиков вне тренировки. Это был её принцип. Именно эти люди уничтожают «закрытых», стоит её отцу щелкнуть пальцами. Эти люди, в свою очередь, тоже не желали заводить какие-либо отношения со своенравной строптивой девчонкой.

Расположившись под тенью полуразрушенной стены в двухстах метрах от вертолетной площадки, девушка вспомнила то, от чего отмахивалась весь день. То, от чего убежала с самого утра на полигон. То, что перевернуло её внутренний мир с ног на голову. Она вспоминала Андрея.

Мужчина называл её Евой. Рассказывал, что они знакомы с детства. Шептал, что видел её во сне. Андрей был уверен в себе и излучал силу даже лежа на кровати. Он гипнотизировал Канику своим мужеством, заставляя её трепетать и волноваться. Он крепко, но ласково обнимал девушку. Нежно гладил её руки, её плечи, её тело. Целовал её раскрасневшееся лицо. Голос в голове убеждал довериться Андрею. И она отдалась ему. Душой и телом. Мужчина наполнил её неведомыми и забытыми чувствами. Чувствами, которые Адис вытравливал из Каники годами.

А потом Андрей уснул. Он не до конца восстановился после тяжелой битвы, а девушка забрала последние накопленные силы. Он спал, а она продолжала преданно сидеть подле него, пытаясь привести свои мысли в порядок. Каника ничего не успела спросить из того, что её интересовало. Абсолютно ничего. И, любуясь его мужественным покрытым шрамами телом, она удивлялась своей внезапной инфантильности.

Послышался звук вертолетных лопастей. За ними прилетели. Девушка поднялась с земли и направилась в сторону приземляющегося вертолета. Порывы воздуха, создаваемые винтами, безжалостно бросали пыль в лицо. Прикрыв глаза рукой, она добежала до транспортного люка и запрыгнула в летательный аппарат. Только заняв своё место и застегнув ремни, Каника осознала, как она измотана. Не только физически, но и морально. Лететь не долго, но даже короткий сон сейчас не помешал бы. А учитывая, что большую часть ночи она провела в раздумьях, сон абсолютно не был бы лишним.

Балансируя на грани сна и яви, девушка подсознательно пыталась найти ответы. Ответы на интересующие вопросы. Что заставило её убегать от Андрея утром? Почему она боится возвращаться к нему сейчас? Чем он так зацепил её? Что будет дальше? И многие-многие другие вопросы. Уже проваливаясь глубоко в царствие сновидений, Каника все же смогла разобраться в своих чувствах и найти ответы. Жаль, что они стерлись, стоило ей открыть глаза.

Сон, вопреки ожиданиям, не добавил бодрости. Сон лишь наполнил голову хмельным туманом, который растворял все мысли. Каника чувствовала себя разбитой. Выйдя из вертолета, девушка направилась к ожидающему её автомобилю. Она ни с кем не общалась, не докладывала о результатах тренировки, не сдавала амуницию. Дочке Адиса это было позволительно. Амуницию потом привезут слуги, а для докладов существуют специально обученные люди. Сейчас она мечтала только о горячей ванне. И о теплых руках Андрея? Странный вопрос проскочил в голове, заставив вспомнить, что ей предстоит встреча с мужчиной. Встреча, которой она одновременно и боялась, и ждала с нетерпением.

Распахнув заднюю дверь черного внедорожника, она с удивлением обнаружила, что ей предстоит не самое приятное времяпрепровождение. На заднем сидении её ожидал один из учеников отца. Людвиг. Как и все ученики Адиса он был эгоистичен, самоуверен и преисполнен ощущением своей уникальности. Единственный плюс этого индивидуума — он никогда не позволял себе пошлых намеков и сальных шуточек по отношению к дочери Мастера.

— Я вроде не искала личной встречи с тобой, — недовольно произнесла девушка и села в машину.

Мужчина широко улыбнулся в ответ на грубость и похлопал по плечу слугу, занимающего место водителя. Тот завел двигатель, и машина тронулась с места.

— Сегодня ужасная жара, — завел разговор Людвиг через минуту. — Как люди раньше обходились без кондиционеров?

— Мы будем обсуждать прелести современных технологических достижений? — поинтересовалась девушка, чувствуя, как изнутри её распирает злость. — Видишь ли, Людвиг, день не располагает к светской беседе.

— Милая Каника, — продолжил любезничать собеседник. — Почему мы не можем просто пообщаться, как старые знакомые? Почему ты сразу занимаешь агрессивную позицию?

— О чем мне разговаривать с тобой? — спросила девушка, посмотрев в глаза Людвигу. — Тебя интересует боль, страдание и унижение людей. Ты режешь их плоть и их души на части. Ты получаешь от этого удовольствие. А мои интересы лежат немного в другой области.

— Все в нашем мире взаимосвязано, милая Каника, — ответил девушке Людвиг. — Даже такие разные люди как мы могут найти некоторые точки соприкосновения. Понимаешь ли, как это ни странно, но я хотел бы попросить твоей помощи. В последнее время, в связи с пропажей Рональда и предстоящим заседанием Совета, твой отец ведет себя не совсем адекватно…

— Мой отец, как и его ученики, никогда не отличался адекватным поведением, — грубо прервала мужчину Каника.

— Так вот, — недовольно поморщившись, продолжил Людвиг. — В последнее время твой отец ведет себя не совсем адекватно. Он начал охоту на ведьм внутри нашей организации, подозревая каждого в предательстве. Это негативно сказывается на нашей работе. Многие проекты заморожены или полностью закрыты. Некоторые из нас ограничены в получении энергии.

— Ты хочешь, чтобы я попросила отца вернуть обиженным мальчишкам их любимые игрушки? — спросила Каника.

— Я не говорю с тобой про всех, — ответил Людвиг. — Волеизъявление коллектива не мой конёк.

— Почему-то я не удивлена, — произнесла Каника.

— Что ж, не буду ходить вокруг да около, — Людвиг начинал терять терпение, наглый тон девушки раздражал его. — Мне нужны «закрытые». Я хочу получить их тайно от Адиса. И ты можешь мне в этом помочь.

— И ты не боишься говорить о таком пикантном деле в присутствие раба моего отца?

— Он абсолютно глух, и у него нет языка, — со зловещей улыбкой ответил Людвиг. — Моя работа. Ты меня недооцениваешь, Каника. Зря думаешь, что я могу допустить такую глупую ошибку.

— Интересно, очень интересно… — задумчиво протянула Каника. Помолчав несколько секунд, она с наигранным интересом спросила. — А для каких целей тебе понадобились «закрытые»?

— Я провожу ряд многообещающих экспериментов и исследований, для которых необходимы «закрытые», — ответил Людвиг, поверивший игре девушки. — Меня интересует природа возникновения нечитаемых и возможность контролировать их. Адис, к сожалению, со скепсисом и опаской относится к любым затеям, связанным с «закрытыми». Ты же знаешь, что он предпочитает уничтожать их.

— А ты предпочитаешь видеть их в роли подопытных кроликов? — вновь грубо прервала мужчину Каника.

— Твой тон начинает нервировать меня, милочка! — резко вспылил Людвиг. — Это в наших общих интересах! При успешном исходе этого дела, мы оба останемся в выигрыше. Я получу признание Адиса и должность старшего советника Мастера. А ты, в свою очередь, больше не будешь умываться слезами, передавая своему отцу данные об очередных нечитаемых, которые будут в тот или иной момент убиты. Те, кого можно контролировать, не обязательно должны подвергаться уничтожению.

— А меня начинает нервировать твой тон, Людвиг, — не осталась в долгу Каника. — С чего ты решил, что я буду помогать тебе? Я должна принести на блюдечке группу людей и отдать их в твои лапы, надеясь на призрачный шанс защитить остальных. А ты, в свою очередь, замучаешь их в своих лабораториях. У меня нет гарантий, Людвиг. А честное слово, которое ты мне дашь, для меня не стоит и гроша. Логичней с моей стороны и дальше продолжать скрывать информацию обо всех найденных мною «закрытых», сдавая отцу лишь единицы.

— Ты можешь скрывать? — громко рассмеялся Людвиг. — Да ты вспомни, как ты ползала на коленях в своем дерьме! Как под действием наркотиков и психотропных веществ ты скулила и рассказывала Адису про всех своих так называемых братьев! Не помнишь! А я помню! Ты рабыня, Каника! Такая же рабыня, как эти обезображенные пародии на человека, которыми твой отец окружает себя.

Каника задрожала от гнева и еле сдерживала своё стремление вцепиться в лицо своему собеседнику. Она прекрасно помнила это. И напоминание о позорных днях было излишними. Но не стоит давать волю своим эмоциям. Успокоившись, девушка улыбнулась и спокойно произнесла:

— Ты должен понимать, что ты ищешь партнера, Людвиг. А то, как ты со мной разговариваешь, не склоняет меня встать на твою сторону. Ты не заинтересовал меня. Больше нам не о чем разговаривать. Пожалуй, дальше я пойду пешком.

Черный внедорожник остановился, миновав большие металлические ворота. Они въехали на территорию особняка Адиса. Девушка вышла из машины.

— Ты много о себе думаешь, девочка, — крикнул ей вслед Людвиг через опускающееся стекло. — Ты заигралась и не представляешь, кому хочешь объявить войну. Ты у меня на крючке.

— И что ты сделаешь, мальчик? — вызывающе спросила Каника, наклонившись к машине. — Убьешь меня? Отец не оставит это без внимания. Он перережет всех вас, пока не выяснит, кто убил его любимую дочь. Его любимую рабыню, если тебя так больше нравится. Каждый из вас будет молить его о пощаде, ползая на коленях. Пока что я для него значу больше, чем вы все вместе взятые!

— Твоя правда, я не могу трогать тебя, — ответил ей Людвиг. — Но я слышал, как ты вчера стонала под этим грязным гладиатором. Я видел твоё глупое довольное лицо, с которым ты спешно покидала утром его палату. Ненависть — единственная эмоция, которая дозволена сильным людям. А любовь — удел слабых и убогих.

Каника яростно втянула воздух ноздрями, не сводя ненавидящего взгляда с Людвига. Получив удовлетворение, от произведенного эффекта, мужчина продолжил:

— А его же я могу убить? Убить, наслаждаясь его болью, и не бояться последствий? А, девочка? Могу же? Хочешь ли ты обнаружить в своей комнате в один прекрасный день отрубленную голову своего любовника? Не хочешь? Тогда слушай меня внимательно: я знаю, что у тебя есть, кого мне сдать уже сейчас. Но сделаю скидку на твою неопытность и предложу дать ответ через сутки. Подумай, а я подожду. Я терпеливый.

Стекло медленно поползло вверх, и черный внедорожник тронулся с места, оставив застывшую в негодовании девушку. Ситуация складывалась не в её пользу. Голова и без того была забита противоречивыми мыслями, а сейчас девушка просто запуталась. Она растерянно смотрела вслед удаляющему внедорожнику, чувствуя ненависть и бессилие. Идти к отцу было глупо. Людвиг получит выговор, а Андрей станет жертвой его беспощадной мести.

Каника не могла слышать, как Людвиг, почувствовав вкус победы, достал телефон и набрал номер. После серии длинных гудков, включился автоответчик.

— Это твой союзник, Луцим, — сказал Людвиг, не боясь, что его голос могут записывать для компрометирующего архива. Телефон преображал тембр и обертона до неузнаваемости. — Девчонка согласна сотрудничать. Она в безвыходной ситуации.

Что не говори, а все ученики Адиса мастерски изображали свою преданность. И ключевое слово здесь — изображали.

Наше время, день пятый,

Островное государство Средиземного моря,

Взгляд со стороны.

Пауза затягивалась. Повисшая в конференц-зале тишина протяжным звоном отдавалась в ушах. В воздухе витала смесь разнообразных эмоций, но преобладающим в этом коктейле было удивление. Разогнать Совет? Да как такое вообще могло прийти в голову? Многие воспринимали Совет как что-то основополагающее, нерушимое и вечное. Леонардо. Никола. Ричард. Первый практически не застал времен, когда каждый из тайных властителей мира не был скован Уставом. А второй и третий были рождены даже позже смерти Войцеха.

Жизнь же Ибрагима на данный момент была разделена на два неравнозначных промежутка времени. И лишь меньший из них был под тенью Совета. Но именно в этот промежуток времени мужчина добился максимального уважения среди своих коллег. Его считали лучшим из «побочников».

Для Луцима и Адиса Совет был малой частью их жизни. Но также имел не малое влияние на выстраиваемую политику взаимоотношений. Они уже привыкли к навязанным Войцехом в былые времена правилам игры.

Никто не ожидал такого развития событий. Никто. Поэтому каждый пытался абстрагироваться от нахлынувших чувств и просчитать возможные последствия принятия такого решения. И все с нетерпением ждали, согласиться ли Адис вынести на голосование предложение Отэктея.

— Что ж, я не имею возражений, — задумчиво произнес Адис. — Я выношу на обсуждение вопрос об упразднении Совета. Хочу напомнить, что решение по таким вопросам принимается только при согласии всех членов Совета. Начнем с тебя, Отэктей, обоснуй своё желание распустить Совет.

— Наше объединение изжило себя, — повторил свои слова Отэктей. — Я устал быть свидетелем ваших пустых и бессмысленных споров. Вы все помните, что мы единогласно одобрили Устав. Устав, в одном из пунктов которого было четко прописано, что после возможной смерти любого члена Совета в течение двухсот лет Сфера Равновесия будет считать его голос протестующим в таких вопросах, как изменение Устава или упразднение Совета. С момента смерти Войцеха прошло достаточно времени. Его голос теперь не учитывается и не ограничивает нас в принятии решений. Поэтому я голосую за упразднение Совета.

Первый.

— Теперь давайте выслушаем мнение Луцима, — произнес Адис.

— Честно говоря, ты меня шокировал, мой старый друг, — растерянно поглаживая лысую голову, произнес Луцим. — Ты утверждаешь, что Совет изжил себя. И я, пожалуй, с тобой соглашусь. После смерти Войцеха мы все реже и реже собирались и принимали серьезные решения. Только события середины прошлого века встряхнули нас и заставили поработать сообща. А в прочие годы заседания были, есть и будут формальной вынужденной попыткой придерживаться традиций. Что открыло для меня сегодняшнее заседание? Мы без зазрения совести убиваем носителей друг друга. А некоторые из нас даже решают мстить своему обидчику, не дожидаясь решения Совета. О чем тогда можно говорить?

— Я не убивал ученика Адис! — не выдержал обвинительных намеков Ричард.

— Наверно, ты хотел сказать, что твоя причастность не до конца доказана? — ехидно спросил Луцим и продолжил, не дожидаясь ответа от Ричарда. — Я не буду утверждать, что полностью поддерживаю решение потушить Сферу Равновесия. Но здесь и сейчас необходимо принимать решение. И я считаю, что мы давно зашли в тупик. Поэтому я голосую за упразднение Совета.

Второй.

— Если я не ошибаюсь, сейчас могу высказаться я? — спросил Адиса Ибрагим и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Я не буду рассуждать и философствовать. Устав уже не защищает наши права, поэтому я голосую за упразднение Совета.

Третий.

Ричард удивленно посмотрел на своего партнера. О чем же он думает? Совет хоть как-то регулировал взаимоотношения присутствующих здесь мужчин, а после его роспуска начнется полная анархия. Или Ибрагим имеет козырь в рукаве? Пока мужчина раздумывал о своих дальнейших действиях и путался в собственных мыслях, слово взял Леонардо:

— Войцех стремился примирить всех нас и создать мощную организацию. И в первое время все именно так и было. Мы были сплоченной командой и действовали в общих интересах.

— Не стоит подменять понятия, Леонардо. Интересы Войцеха — это не общие интересы! — бесцеремонно вставил свою реплику Адис.

— Но с каждым годом мы все сильнее и сильнее отдалялись друг от друга, — невозмутимо продолжил Леонардо. — Мы смотрели на происходящее сквозь призму личных интересов и не всегда соглашались с политикой Войцеха. А потом он ненадолго отошел от дел, занимаясь своими исследованиями. А потом его убили. И мы превратили Совет в формальность. Мы не можем без оскорблений решить простых вопросов. Мы отказываемся смотреть правде в глаза. Мы не желаем видеть нарастающую угрозу от активизации «закрытых». Тогда зачем нам лишний раз мозолить глаза друг другу? Давайте падать в пучину хаоса поодиночке. Я не сторонник радикальных решений, но если все примут решение упразднить Совет, я не буду цепляться за воспоминания о былых временах.

Четвертый.

— Теперь давайте выслушаем мнение Николы, — с легким азартом в глазах произнес Адис. Мужчину удивляло, с какой легкостью его коллеги соглашаются с абсурдным, на первый взгляд, предложением Отэктея. Что движет ими? Они же всегда цеплялись за объединение. Время подумать об их тайных мотивах еще будет. Он уже знает, как будет голосовать. Его голос будет решающим. Если, конечно, молодые представители Совета не побояться отказаться от мнимых гарантий безопасности, предоставляемых Уставом.

— Я голосую за упразднение Совета, — коротко ответил Никола, не аргументируя своё решение. Возможно, он всего лишь продублировал решение Леонардо.

Пятый.

— О чем вы думаете? — обратился ко всем Ричард, дождавшись своей очереди. — Роспуск Совета приведет к хаосу. В последнее время и так ситуация нестабильна, а вы хотите продолжать дестабилизировать её? Нам нужно продолжать сотрудничество, чтобы…

— Друг мой, — резко прервал его монолог Ибрагим. — С кем ты желаешь сотрудничать? С тем, кто отказался принять твою сторону и, воспользовавшись несовершенством Устава, подменил понятия? Или с тем, кто лишил тебя носителя и цинично сделал себя жертвой? Или с тем, кто идет на поводу у своих эмоций и не обдумывает свои решения? С кем из этих людей ты хочешь сотрудничать?

Ричард понимал, что Ибрагим прав. Совет — это скопище эгоистов, вынужденных терпеть друг друга и преследующих личные интересы. Они даже не пытаются найти точки соприкосновения и согласовывать свои действия! Но что-то внутри пыталось найти оправдание существования такой несовершенной организации. И не находило. Ричард растеряно окинул взглядом всех своих коллег. Он окончательно запутался в своих мыслях. Опустив глаза, он неуверенно произнес:

— Я голосую за упразднение Совета.

Шестой.

Удивлению Адиса не было предела. Они все проголосовали «за»! Все до одного! О таком подарке можно было только мечтать. Наконец-то он избавится от ограничений, навязанных Войцехом в былые времена. Наконец-то он сможет лично решать большинство вопросов, не продумывая защитную политику, если его решение противоречит Уставу.

— Что ж, господа, — улыбаясь, произнес Адис. Он решил, что ему плевать на тайные мотивы его коллег. Главное, что он освободиться от ига Устава. — Пора заканчивать этот цирк, растянувшийся на несколько столетий. Я голосую за упразднение Совета.

Седьмой.

Седьмой яркий огонёк в глубине шара потерял свой насыщенный цвет. Семь чуть тлеющих огоньков по завершению голосования лениво закружились по кругу. Семь чуть тлеющих огоньков с каждой секундой теряли свою силу. Сфера Равновесия обрывала связь с каждым из членов Совета, отключаясь от их источников. Яркая вспышка не смогла пробиться за пределы шара. Яркая вспышка известила о завершении ритуала. Семь разноцветных огоньков исчезли. Сфера Равновесия потухла.

Луцим достал сигару из внутреннего кармана ярко-красного пиджака. Покрутив её в руках, он закурил. Никола последовал его примеру и извлек из помятой пачки сигарету. Леонардо недовольно поморщился, ощутив запах табачного дыма, хлынувший на него с двух сторон. Ричард безмолвно поднялся и направился к бару. Он чувствовал себя обманутым. Ибрагим достал из кармана четки и стал их задумчиво перебирать. Отэктей встал из-за стола и стремительно направился к окну. Он уперся лбом в стекло и застыл без движений. И лишь Адис демонстративно покинул конференц-зал, не желая присутствовать в одной комнате с опостылевшими за долгие годы коллегами. Теперь их ничего не связывало.