Наше время, день шестой,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

Адис сидел в рабочем кабинете своего особняка на берегу моря. Это было практически единственное место во всем огромном здании, в котором он мог уединиться и предаться размышлениям. За дверью, как всегда, находился один из его обезображенных рабов, который преданно охранял покой мужчины. Даже не прилагая усилий, Адис чувствовал его безграничный всепоглощающий страх, просачивающийся сквозь закрытую дверь. После двух произошедших за неполную неделю инцидентов, связанных с нарушением дисциплины, ни один из рабов не мог скрыть одолевающего его ужаса при упоминании любимой комнаты Повелителя.

Когда завершилось голосование, Адис демонстративно покинул конференц-зал, не желая присутствовать в одной комнате с теми, с кем его уже ничего не связывало. Поднимаясь на борт своего личного самолета, Адис жалел только об одном: он так и не успел узнать, где Ричард взял эти роскошные и удобные кожаные кресла. Хорошая мебель, которая могла бы полностью удовлетворить привередливого мужчину, была редкостью.

Вернувшись в свой роскошный особняк — благо перелёт от места заседания Совета занял не более двух часов — Адис пребывал в приподнятом настроении, чем заставил изрядно понервничать своих рабов. Хорошее настроение Повелителя было сродни затишью перед бурей. А желание Адиса пройти в свои покои и погрузиться в царство сна только добавило беспокойства. Потому что к этому процессу Повелитель относился с максимальной серьезностью. И если у Адиса не получалось выспаться, то головы слуг летели с плеч в прямом и переносном смысле.

В опочивальне его ждали успокаивающая цветовая гамма интерьера, ровный приглушенный свет, сбалансированные влажность и температура воздуха, легкая расслабляющая музыка и специальная кровать. Кровать, которая контролирует состояние засыпающего, подстраивает мягкость матраса под тело и регулирует необходимый уровень вибрации или покачивания в зависимости от текущих фаз сна. Все эти элементы создавали благоприятные условия для отдыха любому человеку. Любому, кроме Адиса. Ему не каждый раз удавалось уснуть даже в таких райских условиях. И не редко, если заснуть все же удавалось, мужчина просыпался с чувством усталости и тратил драгоценную энергию на восстановление своего организма, что отрицательно сказывалось на его настроении и, как следствие, на физическом здоровье его рабов.

Адис считал, что проблемы со сном и подлая головная боль, не редко посещающая его в самые неподходящие моменты, являлись платой за его могущество и величие. За долгие годы он осознал свою неспособность бороться с этими загадочными явлениями, но смириться с этим не мог. Однако сегодня, после феерического развала Совета, Адис забыл о своих проблемах. Он уснул в тот же момент, как только его голова коснулась подушки. А непродолжительный сон освежил его мысли и голову, избавляя даже от намека на назойливую боль. Непродолжительный сон, как ему казалось, очистил его от накопленной за столетия усталости.

И теперь мужчина расслабленно развалился в большом глубоком кресле, и мысли его крутились вокруг произошедших событий. Мог ли Адис мечтать о таком подарке? Являясь человеком прагматичным и объективно оценивающим положение вещей, он даже в мыслях не допускал, что такое возможно. Жалкие создания, которые с гордостью называли себя членами Совета, долгое время цеплялись за Устав из последних сил. Долгое время эти твари пытались разрушить гениальные планы Адиса. Каждый из них без устали искал даже малейшую возможность насолить временно исполняющему обязанности главы Совета. Зависть двигала ими. А зависть — это удел слабых. Удел ничтожеств. Поэтому Адис искренне презирал их всех.

А теперь они сами отказались от гарантий своей безопасности. Все до единого. Что могло подтолкнуть их к такому решению? Какие тайные мотивы двигали ими? С этим еще придется разобраться. Но чуть позже. А сейчас Адис позволил себе еще несколько минут эйфории. Наконец-то он, спустя долгие столетия, избавился от ограничений, навязанных Войцехом в былые времена. Наконец-то он сможет определять, как вести свою политику, и не задумываться о недовольной реакции и возможных санкциях коллег по Совету. Бывших коллег. Что уж говорить, минувшая ночь была поистине знаменательной. Эту дату Адис запомнит навсегда.

Открывающийся после упразднения Совета простор для действий поражал своим масштабом. Но мужчина не спешил принимать опрометчивых решений, будучи воодушевленным успехом. Адис знал, что в такой ситуации гораздо легче допустить грубые и непростительные ошибки, нежели в стеснённых обстоятельствах. Знал и был уверен в том, что он-то точно не оступится. Наступала эра его превосходства.

План действий медленно созревал в его голове. Жестокий и дерзкий. Всеми процессами на этой планете должен управлять только один человек. А остальные должны подчиняться ему. И в роли правителя Адис представлял только себя. Прочие же были не достойны такой чести. И долгие годы под гнетом Совета служили неоспоримым доказательством этого. Как и доказательством того, что коллективное правление невозможно.

Адис достал из ящика в столе карманные часы в серебряном корпусе и, неторопливо встав из-за стола, направился к двери, которую, как и испорченный персидский ковер, оперативно заменили во время его отсутствия. Опустив позолоченную ручку вниз, мужчина вышел в коридор. Стоявший возле стены раб спешно опустил глаза, скрывая своё испещрённое рубцами лицо. Голова его, как и головы прочих слуг, был абсолютно лишена волос. Адис не желал, что бы его рабы имели хоть малейшую возможность самовыражения. К тому же отсутствие волос не позволит этим грязным ничтожным созданиям разводить постороннюю живность в его особняке.

— Подойди ко мне, раб, — произнес мужчина, остановившись возле дверного проёма.

Обезображенное подобие человека, сделав несколько неуверенных шагов, упало на колени перед Повелителем и уткнулось лбом в пол. Страх полностью овладел его сознанием, потому что раб прекрасно осознавал простую истину: чтобы не нарваться на наказание лучше не попадаться Адису на глаза. А его день, к сожалению, не задался с самого утра. Трясясь от страха и заикаясь, он произнес:

— Повелитель, повелитель, я готов понести любое наказание, если я чем-то не угодил вам!

— Твоё счастье, что ты пока ничего не натворил, — поморщившись, сказал Адис. — А сейчас быстро узнай, получилось ли связаться с Мартином. На выполнение задания у тебя пять минут. За каждую просроченную минуту ты расплатишься своей болью. Время уже пошло.

Раб, не теряя не секунды, поднялся с колен и неуклюже побежал прочь. Адис же посмотрел на карманные часы, запоминая положения стрелок. Успеет ли слуга или нет мало волновало мужчину. А вот молчание Мартина волновало его гораздо больше. Ученик, расследующий убийство Рональда Понтона, должен был сообщить о достигнутых результатах или об их отсутствии этим утром. Забыть или проигнорировать рекомендацию Мастера он никак не мог. Не в том положении Мартин, чтобы так рисковать своей головой. Ко всему прочему, связаться посредством телефона с ним не могут с того самого момента, как Адис вернулся с заседания.

Секундная стрелка успела всего лишь четыре раза встретиться с цифрой двенадцать, а в конце коридора уже появился запыхавшийся раб. Он со всех сил бежал к своему Повелителю. «Успел» — пронеслась досадная мысль в голове Адиса, и он разочарованно хлопнул крышкой, закрывая часы. Метров за десять до Повелителя раб перешел с бега на шаг. Преодолев оставшееся расстояние, он упал на колени и произнес:

— Повелитель, позвольте мне говорить?

— Ты уже говоришь, ничтожество! — чувствуя раздражение, сказал Адис. — Не трать моё драгоценное время! Живо рассказывай, что ты узнал!

— Повелитель, — торопливо продолжил слуга. — С вашим учеником не смогли установить связь. Его телефон выключен или вне зоны действия сети. С боевиками из его группы связь также утеряна.

Раб замолчал, молчал и Адис. Пауза затягивалась, заставляя слугу дрожать от страха. Первым нарушил тишину Адис.

— Это и всё? — растерянно спросил он.

— Да, мой Повелитель, это всё! — обреченно ответил раб, еще сильнее прижимаясь лбом к полу. Принести плохую новость Повелителю — это серьезный проступок.

Мужчина в недоумение смотрел мимо своего слуги, а тот ожидал неминуемой расплаты за провинность. По истечении нескольких томительных секунд Адис, потерев шею правой рукой, безмолвно развернулся и пошел в свой кабинет. Дверь громко хлопнула, превращаясь в ненадежную защиту от гнева Повелителя. Только тогда раб осмелился поднять глаза полные удивления и счастья. Счастья, которое вскружило его голову.

Дежавю. Адис медленно шел по кабинету. Происходящая ситуация была до боли знакома. Сев на кресло, мужчина уперся локтями в столешницу и обхватил руками голову. Ощущение повторного проживания ситуации точило его изнутри, вызывая раздражение. Несколько дней назад связь с Рональдом также была потеряна. В условленный час он не позвонил, что совсем не характерно для учеников Адиса. После чего, потратив не малое количество энергии на ментальный поиск, мужчина все же узнал неприятную новость: его лучший ученик мертв. А теперь другой его ученик, на которого Адис возлагал большие надежды после смерти Рональда, не выходит на связь.

Ментальный поиск своих носителей не самая любимая процедура Адиса. Колоссальные затраты энергии не могли радовать, но другого выхода у мужчины не оставалось. Морально настроившись на поиск, Адис положил руки на стол и прикрыл глаза. Но тут же раздался громкий стук, и дверь бесцеремонно открылась. На пороге стояла его дочь. Каника. Никто другой не осмелился бы на такую дерзость.

— Отец, мне нужно срочно поговорить с тобой, — сказала девушка.

— Мой раб впустил тебя? — спросил мужчина, чувствуя, как раздражение перерастает в гнев.

— Я думала, ты являешься причиной того, что он лежит без сознания за дверью, — ухмыльнувшись, ответила Каника. — Я хотела…

— Видишь ли, доченька, — прервал её Адис. — Мне абсолютно некогда вести с тобой светские беседы. Я сейчас занят. Так что прошу немедленно покинуть мой кабинет.

— Может, ты выслушаешь меня позже? — не отступала от своего Каника.

— Позже у меня совещание с учениками, — ответил девушке Адис, вставая из-за стола и направляясь к ней. — Так что, я, возможно, выслушаю тебя не раньше сегодняшнего вечера. И ключевое слово здесь «возможно».

Адис грубо вытолкнул дочь из кабинета и закрыл дверь на замок. Сделав несколько глубоких успокаивающих вздохов, он занял своё место. Пора начинать поиск. Круговорот людей и их эмоций завертелся в его голове.

Наше время, день шестой,

Восточное побережье Северной Америки,

Взгляд со стороны.

Беркант отрешенно рассматривал кофейную гущу, показавшуюся на дне белоснежной чашки. Он сидел за небольшим столиком одного из немногочисленных ресторанов, которые обслуживали ожидающих регистрацию пассажиров. Элизабет отлучилась и временно оставила его в одиночестве, поэтому мужчина мог какое-то время посидеть в тишине. С тех пор, как они вышли из такси и попали на территорию аэровокзала, спутница Берканта ни на минуту не закрывала рот. Она говорила, говорила и говорила. О погоде, о кинематографе, о книгах, о детских годах, об институте. О чем угодно. Со стороны они, скорее всего, выглядели как пара, решившая всё бросить и провести за границей несколько незабываемых недель. А Элизабет делала все возможное, для создания и поддержания этого образа.

Единственная тема, которую она не затрагивала, это произошедшие за последние дни события. Её спокойствие и безмятежность удивляли Берканта, потому что сам он ощущал некоторую тревожность и напряженность, связанную с их авантюрным побегом. А Элизабет, казалось, вычеркнула из памяти информацию, которой мужчина поделился с ней, и считает всё произошедшее сном.

А хотел ли Беркант, чтобы это действительно оказалось сном? Конечно же он не жалел о том, что повстречал Элизабет. Как и о том, что решил защитить девушку, перевернувшую его внутренний мир. Но потеря братьев и навязанного смысла жизни тяжелым грузом лежали на его душе. Противоречивые мысли продолжали периодически терзать его, не смотря на то, что он окончательно и бесповоротно сделал свой выбор.

Все, во что Беркант верил долгое время и чему служил, на самом деле оказалось простой циничной и подлой ложью. Ложью, которой его годами кормил в угоду своих личных интересов Ибрагим. Самопровозглашенный Пророк Единого Бога. Осознавать свои ошибки тяжело. Но еще тяжелее узнавать, что тебя использовали. Что ты был всего лишь пешкой в чужой игре. В чужой войне. Беркант недовольно поморщился, пытаясь прогнать тяжелые мысли. Все же Элизабет своими разговорами хоть отвлекала его. Беркант стал нетерпеливо оглядываться, в надежде увидеть девушку. Но её, к сожалению, не было видно. Прошло всего две минуты, но они казались вечностью. Беркант вновь стал рассматривать кофейную гущу.

Безмятежность Элизабет начала удивлять мужчину еще в гостинице во время общения с братьями. А дальнейшее её поведение казалось еще более странным. Списывать всё на её психическое состояние Беркант не желал. Он уже не считал Элизабет сумасшедшей. Она была безумна не более чем он сам или его братья.

После взрыва им не составило труда смешаться с толпой испуганных постояльцев и спуститься в вестибюль. Лифт был заблокирован, поэтому на лестницах создавалась небольшая давка. Каждый желал спасти свою драгоценную жизнь. Элизабет и Беркант никуда не спешили и спокойно пропускали самых активных. Они-то знали истинную причину произошедшего и повторения взрыва не боялись. К тому моменту, когда они спустились на первый этаж, возле парадных дверей уже орудовали оперативно прибывшие полицейские и работники гостиницы. Они направляли всех покидающих помещение людей в специально организованное место на противоположной стороне улицы. Стоя в общей массе, ждать проверки документов и выяснения личности чревато последствиями. Элизабет, как-никак, недавно сбежала из психиатрической лечебницы и наверняка находится в розыске. Однако попытки покинуть выделенный периметр также привели бы к печальным последствиям. Они оказались в ловушке. Но его спутница чувствовала себя абсолютно спокойно. Даже когда к ним подошел офицер полиции и рыжеволосая администратор, она продолжала расслабленно улыбаться. После непродолжительной беседы им, к немалому удивлению Берканта и возмущению прочих постояльцев, неожиданно разрешили покинуть место происшествия, предварительно поинтересовавшись, не имеют ли они претензий к администрации гостиницы. Претензий, само собой, не было, и они спешно удалились. Сказать, что Беркант был ошарашен, это ни сказать ничего.

Когда они прошли несколько кварталов по ночному городу, Элизабет сообщила, что её таинственный помощник советует поймать такси, поехать в аэропорт и срочно покинуть страну. В противном случае они могут столкнуться с большими проблемами. Быстро проанализировав все имеющиеся данные, Беркант решил, что им остается только одно: воспользоваться услугами авиакомпании Ричарда.

Обладатель личного идентификационного номера, кем и являлся Беркант, пользуясь услугами авиакомпании Ричарда, мог без досмотра провозить любой груз. Более того, он мог перевозить любое количество людей, не подтверждая документально их личность. Никаких проблем с таможней не возникнет ни в государстве, которое покидаешь, ни в государстве, в которое прибываешь. Удобно. Но в сложившейся ситуации рискованно. Ибрагим обязательно узнает о его перемещении. Оставалось надеяться на то, что это произойдет как можно позже. И на то, что его личный идентификационный номер не заблокировали. Слишком много независящих от Берканта факторов заставляли его нервничать. Но вроде повезло. Теперь билеты в одно из государств Еврообъединения у них на руках и оставалось ждать, пока подойдет представитель авиакомпании и проведет их на борт самолета.

— Милый, ты не заскучал? — спросила незаметно подкравшаяся Элизабет и, поцеловав небритую колючую щёку мужчины, заняла место за столом напротив него.

— Не успел, — слукавил Беркант, чувствую облегчение. Она рядом, значит всё в порядке.

— Сколько нам еще ждать? — продолжила задавать вопросы девушка.

— Надеюсь недолго, — коротко ответил мужчина.

— Понятно, — задумчиво протянула Элизабет. Посмотрев на пустой бокал, который несколько минут назад хранил жидкое тепло винограда, она вновь принялась задавать вопросы. — Беркант, а почему ты выбрал именно Восточную Европу? Почему мы не можем отправиться туда, где есть море? Ты наверно не знаешь, что любая красивая девушка обожает солнце, песок и соленую воду?

— Не знаю, Лиз, — покачал головой и ответил мужчина. — Мы обязательно отправимся с тобой на море, но чуть позже. Для начала мне надо прикрыть наши тылы. И только в той стране есть человек, который может нам помочь.

— Человек, который может тебе помочь и об этом не узнает твой папаша? — улыбнувшись, спросила Элизабет. — С трудом верится.

— У меня тоже есть свои секреты, — Беркант вернул своей спутнице улыбку. — А там, куда мы направляемся, очень красивая архитектура. Ты наверно не знаешь, что любая умная девушка любит старинные дома и вымощенные камнем неширокие улочки?

Элизабет задорно рассмеялась, заражая мужчину своим весельем. Отсмеявшись, она произнесла:

— Уел, так уел. Но ты, милый, об этом еще пожалеешь. Месть будет жестокой.

— Жду с нетерпением, — оставил за собой последнее слово Беркант. Почему-то с ней ему было легко. Элизабет учила его радоваться мелочам, которые он не замечал до этого. Элизабет пробуждала в нем неизведанные до сих пор чувства. Элизабет стала тем, кто открыл ему глаза на лживость Ибрагима. Именно она вылечила его. И именно с ней он хотел спрятаться в укромном уголке и забыть о самопровозглашенных повелителях планеты, ведущих постоянную борьбу друг с другом. Забыть об изнурительных спецоперациях во славу чужих сомнительных ценностей.

После непродолжительного молчания, Элизабет возобновила свой монолог, периодически прерываемый короткими ответами Берканта. Она продолжила изливать на мужчину поток информации, не несущей смысловой нагрузки. Но ей нужно было что-то говорить, а ему необходимо было что-то слушать. Только так они могли отвлечься от проблем, нависших над ними. Все же ни Беркант, ни Элизабет не были уверены в завтрашнем дне.

Молодой высокий человек с зачесанными на правый бок волосами и несуразными усиками прервал их беседу. С левой стороны на груди у него красовался герб торгового дома Ричарда.

— Мистер Смит, — обратился он к Берканту. Именно эта фамилия была привязана к его личному идентификационному номеру. — Если вы готовы, мы можем пройти на посадку.

— Да, конечно, — ответил Беркант, поднимаясь из-за стола.

— Надеюсь, вы без багажа? — спросил молодой человек.

— Мы путешествуем налегке, — решила не оставаться в стороне от разговора Элизабет, за что получила неодобрительный взгляд от своего спутника.

— Тогда прошу пройти за мной, — сказал представитель авиакомпании Ричарда. Он развернулся и пошёл уверенной походкой прочь. Берканту и Элизабет оставалось покорно следовали за ним через многочисленные двери, коридоры и комнаты.

Авиакомпания Ричарда совершала перевозки не только на личных самолетах. Также была распространена практика подселения пассажиров на рейсы других авиакомпаний. Пассажиры никак не проходили по базам данных этих компаний и подвозились на персональном транспорте непосредственно к самому вылету как особо важные персоны. Такое положение дел сильно осложняло работу полиции и спецслужб многих государств, если они желали проследить перемещение интересующих их людей. Именно вторым способом и собирались воспользоваться Беркант и Элизабет.

— Прошу ваши посадочные талоны, — произнес молодой человек, заняв место у стойки возле прозрачной стеклянной двери, за которой уже виднелся черный автомобиль представительского класса.

Беркант протянул билеты. Представитель авиакомпании с помощью специального прибора считал информацию, которую хранил нанесенный на них штрих-код.

— Введите, пожалуйста, личный идентификационный номер, — сказал молодой человек, поворачивая сенсорный дисплей к мужчине. Беркант без запинки ввел пятнадцать знаков. — Теперь пароль, пожалуйста.

Беркант также быстро ввел десять знаков пароля, после чего раздался писк и стеклянные двери разъехались в стороны, открывая путь к автомобилю.

— Приятного путешествия, мистер Смит, — произнес дежурную фразу представитель авиакомпании.

— Спасибо, — буркнул в ответ Беркант и, взяв за руку Элизабет, направился к автомобилю, дверь которого уже раскрыл учтивый водитель.

— А если бы ты забыл номер или пароль? — прошептала мужчине на ухо Элизабет, когда автомобиль поехал. — Что тогда было бы?

— При наборе номера устройство в первую очередь считывало мои отпечатки пальцев, — также шепотом ответил Беркант. — Это так называемый второй уровень проверки. Пароль — это третий уровень проверки. Надо быть полным глупцом, чтобы забыть комбинацию из двадцати пяти знаков, которая может спасти тебя от гибели. В жизни мы запоминаем множество менее важной и полезной информации.

Проехав по выделенной полосе на аэродроме, автомобиль остановился возле трапа самолета. Водитель резво покинул транспортное средство, чтобы открыть дверь. Ступив на землю и окинув взглядом серебристый корпус и крылья летательного аппарата, Беркант почувствовал тревожное волнение. Привыкший лично контролировать окружающую обстановку, при встрече с самолетами он испытывал то чувство, которое сам называл здравая осторожность. Красивое прикрытие для чувства, которые многие привыкли называть страхом. Его секундная заминка и напряженное тело не остались незамеченными. Элизабет взяла мужчину под руку и, добавив в голос издевательские нотки, поинтересовалась:

— Милый, ты что, боишься летать?

— Нет, Элизабет, — слукавил мужчина, внимательно посмотрев в её зелёные глаза. — Я просто очень сильно устал.

Наше время, день шестой,

Восточное побережье Северной Америки,

Взгляд со стороны.

— А потом мы поехали к нему в квартиру, — сказала Натали, поправляя непослушные рыжие волосы и задорно подмигивая своей собеседнице. Две молодые девушки сидели за столиком в больничной столовой и тратили минуты перерыва на легкий ланч и разговоры.

— Тебе не кажется, что это уже слишком? — спросила вторая девушка, недовольно подкатив глаза.

— Что слишком, Эсперанса? — удивленно ответила вопросом на вопрос Натали. Оскорбительного выражения лица подруги она, по всей видимости, не заметила.

— А то, что ты позволяешь мужчинам слишком много, — вздохнув, сказала её собеседница. — Какой это мужчина за месяц? Третий? Четвертый? Они не воспринимают тебя в серьез!

— Я позволяю мужчинам только то, чего желаю сама! — возмущенно ответила девушка. — Я половозрелая женщина и сама решаю, с кем и как проводить своё время!

— Нати, я не хочу тебя обидеть, — поспешно извинилась Эсперанса, однако продолжила читать нотацию своей подруге. — Ты же сама говорила на прошлых выходных, что давно готова к серьезным отношениям. Мечтаешь о семье и детишках. Но твоё поведение не располагает мужчин к тебе, как к спутнице по жизни.

— Это не значит, что я должна пожертвовать лучшими годами, ожидая единственного и неповторимого мужчину! — Натали не желала соглашаться со словами подруги. — Я что, должна вгонять себя в рамки? Чего еще изволите, мисс? Мне достаточно работы, которая ограничивает мою свободу. Ты бы лучше думала о себе? Когда ты была в последний раз с мужчиной?

— Сейчас разговор не про меня, — спокойно ответила Эсперанса. — Но если ты хочешь знать, то мои слова не расходятся с делом. А твоя неуёмная сексуальная энергия заставляет тебя совершать поступки, противоречащие твоим словам. Пора бы остепениться, подруга.

— Ой, да лучше бы я ничего тебе не рассказывала. Ты просто завидуешь мне! — вспылила рыжеволосая девушка. Слова собеседницы задели её, и она хотела ответить грубостью. Но, почувствовав чей-то колючий неприятный взгляд, девушка моментально забыла о перебранке и стала внимательно смотреть по сторонам.

— Чему я завидую? — не захотела спускать на тормозах разрастающуюся ссору Эсперанса, несмотря на свой неконфликтный характер.

«Кто же так пристально и нагло смотрит на меня? Аж мурашки по коже!» — думала Натали и, чувствуя нарастающее волнение, не переставала осматривать сидящих вокруг неё людей.

— Чему я завидую? — громче повторила свой вопрос Эсперанса.

«Да кто же это может быть, черт возьми!». Страх стал проникать в её сознание. Никто из присутствующих не смотрел в сторону их столика, но ощущение чужого взгляда не пропадало.

— Чему я завидую? — не унималась Эсперанса и слегка коснулась плеча собеседницы, пытаясь привлечь к себе внимание.

Натали абсолютно не слышала слов подруги, но почувствовала прикосновение. Она резко подскочила, задев кружку и разлив черный ароматный кофе на стол. Внезапный приступ паники советовал девушке немедля бежать прочь. Бежать куда угодно, лишь бы избавиться от назойливого взгляда. Но ноги тряслись, не позволяя сделать и шага. Ей стало тяжело дышать. Глаза наполнились слезами. Эсперанса, почувствовав неладное, тут же схватила Натали за руку и примирительно сказала:

— Ты чего, Нати? Успокойся! Я не хотела тебя обидеть. Прости меня. Давай забудем это недоразумение, и больше никогда не будем лезть друг к другу с нравоучениями. Мир?

Натали, затравленно озираясь и вырвав свою руку из руки собеседницы, села на стул. Приступ паники сошел на нет также внезапно, как и появился. Наверно это нервы шалят. Надо больше отдыхать и завязывать с ночной жизнью. Эсперанса в этом права.

— Мир? — не надеясь на мирное урегулирование конфликта, все же повторила девушка, когда Натали наконец-то перестала вертеть головой по сторонам и посмотрела на неё.

— Мир, — криво улыбнувшись, легко согласилась Натали. Благо Эсперанса подумала, что её странное поведение связанно с их ссорой. — И ты меня прости, я тоже была не права.

— Ничего страшного, — вернула ей улыбку подруга, вытирая салфеткой разлитый кофе.

— Давай сменим тему разговора, — предложила рыжеволосая девушка и, дождавшись одобрительного кивка, продолжила. — Я слышала, к нам в больницу ночью привезли опасного преступника в тяжелом состоянии. Говорят, что это террорист, причастный к вчерашнему взрыву в гостинице.

— Я считаю, что на таких ублюдков не стоит тратить ни время, ни медикаменты, — сказала Эсперанса, недовольно поморщившись. — Зачем тратить необходимые порядочным людям ресурсы на человека, которого в дальнейшем приговорят к смертной казни?

— Это демократия, подруга, — ответила собеседнице Натали. — Каждый имеет законное право умереть здоровым.

— Такие, как это животное, не заслуживают легкой смерти! — не унималась Эсперанса. Разговор о преступнике явно вызывал у неё негативные эмоции. — Лучше бы он умирал долго. Мучаясь, истекая кровью и вспоминая каждую загубленную им жизнь.

— Ты даже не знаешь этого человека, а отзываешься о нем так, как будто он причинил много зла лично тебе, — удивлено спросила Натали. Она никогда не слышала, что бы её миролюбивая подруга с такой злобой говорила о ком-либо. — Что с тобой?

— Со мной всё в порядке, — ответила Эсперанса. Она сама не знала, откуда в ней появилось столько ненависти к незнакомому мужчине. — Мне просто неприятна эта тема.

— Вторая неудачная тема за неполный час, — громко рассмеялась Натали. — Пожалуй, нам стоит заканчивать ланч, пока мы не наговорили друг другу лишнего. Я пойду в уборную, ты со мной?

— Нет, Нати, — ответила Эсперанса. — Я посижу еще пару минут.

Рыжеволосая девушка пожала плечами, встала из-за стола и, отправив воздушный поцелуй подруге, направилась прочь из столовой. Дверь с изображением треугольника, символизирующим женщину, находилась справа при выходе из столовой. Именно туда Натали и держала путь. Девушка открыла дверь и зашла внутрь. Быстро оглядевшись, она не обнаружила никого и достала сигарету. Времени на пару затяжек хватит с головой, а больше ей и не надо. Курение на территории больницы было запрещено, но это даже добавляло азарта и адреналина. Спрятавшись за кабинками, она спешно подкурила и глубоко затянулась. Сладковатый дым наполнил её легкие. Голова слегка закружилась, подарив приятные секунды расслабленности. Такая реакция организма на никотин удивила её, ведь крайнюю сигарету она выкурила сегодняшним утром. Именно в этот момент девушка вновь почувствовала, что на неё снова кто-то смотрит.

Натали знала, что в туалете никого нет, и, сделав еще одну глубокую затяжку, затушила сигарету. «Чертовщина какая-то. Надо обязательно сходить к психологу, а сейчас не помешало бы умыться» — подумала девушка. Натали повернула синий кран и, наклонившись к умывальнику, стала с остервенением втирать в лицо холодную воду. Но это не помогало. Ощущение чужого присутствия не проходило. Более того, девушка почувствовала, как кто-то бесцеремонно провел рукой вдоль спины от её ягодиц до шеи. Не на шутку перепугавшись, девушка резко обернулась и не обнаружила никого.

«Всё очень плохо, у меня уже тактильные галлюцинации» — подумала Натали. Её руки тряслись, а сердце бешено колотилось. Бросив взгляд на зеркало, которое висело над умывальником, девушке захотелось кричать. Но крик застрял в горле. Из зеркала на неё смотрела не рыжеволосая веснушчатая красавица, а пожилой мужчина с неприятным колючим взглядом. Тело перестало слушаться её. Теперь оно принадлежало Адису.

Покинув туалет, девушка направилась к лифту. Ей необходимо было срочно попасть в палату к преступнику, которого почему-то невзлюбила Эсперанса. Знакомые здоровались и пытались заговорить с ней. Но Натали не могла ответить и с каменным лицом проходила мимо. Более чем странное поведение для обычно словоохотливой и жизнерадостной девушки.

Поднявшись на четвертый этаж, девушка уверенно шла в направлении палаты, хотя несколько минут назад она даже не знала, на каком этаже положили преступника. Мужчина лежал в коме, и дополнительной охраны в лице полицейских или федералов не было. Поэтому Натали беспрепятственно проникла в палату. Девушка закрыла жалюзи, чтобы оградить себя от посторонних взглядов из коридора. Она подошла к больничной койке, осмотрела обожжённое израненное лицо мужчины, и, закатав рукава, положила ладонь правой руки ему на лоб. Практически незаметно красноватое свечение охватило её руку и голову преступника. Если бы тело девушки было подвластно ей, то она почувствовала бы невыносимую боль. Легкий свет сжигал её кисть.

Спустя несколько секунд ожоги и шрамы бесследно исчезли с лица мужчины. Сам же он выгнул спину, застонал и, открыв глаза, непонимающим взглядом посмотрел на девушку.

— Приветствую тебя, Мартин, — сказала Натали.

— Мастер? — удивленно спросил мужчина. — Но как?

— Это ты мне ответь, как ты здесь оказался! — голос Натали не мог выразить всю гамму эмоций, которые испытывал Адис.

— Мастер, я виноват, — начал повествование Мартин. Он знал, что лучше признать свою ошибку, а затем обрисовать ситуацию с выгодной для себя стороны. — Но, разыскивая журналистку, мы столкнулись с хорошо организованной группой «закрытых». Они численно превосходили нас. А невозможность просчитать грядущие события поставила нас в крайне невыгодное положение. Мы попали в засаду.

Мартин замолчал. А девушка внимательно смотрел на него своим небесного цвета глазами, которые неестественно контрастировали с её рыжими волосами. Резко наклонившись, она схватила его за горло левой рукой. Слабое красное свечение вновь охватило их, лишая Мартина возможности двигаться и сжигая мягкие ткани второй руки Натали.

— Ты хоть представляешь, сколько я потратил энергии? — прошипела девушка. — Ментальный поиск, подмена сознания, восстановление твоего бесполезного и глупого тела. Ты знаешь, сколько сил мне пришлось затратить на всё это? Я уже жалею, что решился на это! Ты не думаешь, что было бы справедливо дать тебе сдохнуть? Ты не смог справится даже с простейшим заданием: найти человека и привести его ко мне. Неужели ты настолько бездарен? Что мне с тобой делать? Отвечай!

Мартин из последних сил пытался выдавить из себя хоть слово, но тело абсолютно не слушалось его. Только слабый стон вырвался из его горла. Натали спохватилась и убрала руку. Прокашлявшись, мужчина смиренно произнес:

— Мастер, я готов принять любое наказание. Только вы вправе принимать решения. Справедливые и разумные решения.

— Благо, что хоть на осознание этого у тебя хватает мозгов, — высказала Натали мнение Адиса, который любил лесть. — А теперь слушай меня. Прошедшей ночью члены Совета единогласно проголосовали за его упразднение. Не раскрывай так широко глаза. Я тоже был изрядно удивлен.

Натали обошла кровать Мартина и села на стул для посетителей. Закинув ногу на ногу и сложив руки на колене, она продолжила:

— В связи с произошедшими событиями, ты должен понимать, как важно четко и своевременно выполнять мои приказы. Сегодня я собираю всех своих учеников, чтобы провести совещание и разработать план по ликвидации моих бывших коллег из системы управления миром. Ты, соответственно, присутствовать не будешь. То есть, ты уже теряешь позиции в моём рейтинге. Вернее ты уже стоишь на последнем месте.

— Справедливое решение, — с тоской в голосе произнес Мартин.

— Более того, — абсолютно не реагируя на слова мужчины, говорила Натали. — Ты должен реабилитироваться и все же принести мне информацию, которую скрывает Элизабет. Мы имеем право отомстить за Рональда, и мы будем мстить. У тебя есть восемь часов, чтобы покинуть эту страну, потому что журналистка уже улетела, пока ты отдыхал здесь. Через те же восемь часов ты получишь информацию о её предположительном местоположении. Видишь, сколько мне необходимо времени, чтобы найти любого человека? Слышишь меня? Любого! Даже если этот человек нечитаемый.

Дождавшись утвердительного кивка Мартина, Натали продолжила излагать мысли Адиса:

— Когда ты получишь информацию, я заблокирую для тебя доступ к энергетическому источнику. Ты останешься без своих наемников и без своих способностей. Без всего того, что делало тебя самоуверенным. Без всего того, что мешало тебе все эти дни. Это реальный шанс показать мне, чего ты на самом деле стоишь. Как тебе такое решение?

— Справедливое и разумное, — угрюмо пробормотал Мартин, понимая, что Адис уже покинул тело девушки, не дождавшись ответа. Теперь было о чем поразмыслить. Но недолго, потому что Мастер оставил крайне мало времени.

А рыжеволосая Натали, которой пришлось делить своё тело с незнакомым мужчиной, приходила в себя. Её веснушчатое лицо перестало походить на каменную маску. Туман в голове постепенно развеивался. Чувства медленно возвращались, а с ними также медленно приходила и невыносимая боль. Посмотрев сквозь пелену слёз на свои обожжённые руки, девушка потеряла сознание.

Наше время, день шестой,

Арабское содружество,

Взгляд со стороны.

Ибрагим испытывал смешанные противоречивые чувства. До вчерашнего вечера всё шло своим чередом. Собственные действия в обязательном порядке необходимо было продумывать в соответствии с устоявшимися за столетия укладами. Грядущие события анализировались с учетом положений, прописанных в Уставе. А сейчас Устав канул в лету. Окончательно и бесповоротно. Свод правил, долгое время регулирующий взаимоотношения членов Совета, перешел в разряд воспоминаний. Совета больше нет.

Пламенная речь, которой мужчина вдохновлял растерявшегося после принятия судьбоносного решения Ричарда, была преисполнена уверенности и окончательно привязала Экономиста к старшему коллеге. Но верил ли сам Ибрагим в то, о чем так воодушевленно говорил? В тот момент, опьяненный свободой, мужчина чувствовал, что все дороги открыты для него. Он видел безграничные возможности. А сейчас, когда эмоции стихли, мысли Ибрагима были не столь радужны. Тяжелая работа ожидала его на пути к достижению обозначенных целей.

Тех, кого долгое время презрительно называли «побочниками», необходимо как можно быстрее объединить в коалицию. Это, пожалуй, главная задача на данный момент. Однако уже на этом этапе могут возникнуть трудности. Трудности, связанные с потенциальными партнерами. Неопытный импульсивный Ричард, закатывающий истерики без веских причин, уже в кармане. А вот остальные пока под вопросом. Своенравный Никола, который с трудом идет на контакт с кем-либо из бывших членов Совета. Миролюбивый Леонардо, дистанцирующийся от любых заговоров и интриг, не лучшие союзники. Но потенциал и возможности каждого из них необходимы Ибрагиму. Без них не получится избавиться от засидевшихся на своих тепленьких местах «изначальных». От Адиса, который испокон веков смотрит с презрением на своих коллег. От Луцима, который олицетворяет жизнь, но не брезгует использовать жестокие меры для достижения своих целей. Его кровожадности может позавидовать даже Адис. И от Отэктея, который является молчаливой тенью Смерти. Вот его Ибрагим был бы готов пожалеть, но не в сложившейся ситуации. Их всех надо уничтожить, пока они ничего не узнали и не решили объединиться против «побочников». Это конечно маловероятно, но никогда нельзя закрывать глаза даже на те события, вероятность которых ничтожно мала. Особенно если эти события связаны с обладающими специфическими способностями представителями человечества.

Ибрагим спрятал чётки, которые нервно перебирал правой рукой, и поднялся с высокого резного кресла, на котором он восседал последние несколько минут. Мужчина не узнавал себя. В связи с произошедшими событиями, он потерял покой и не мог долго сидеть на одном месте. Всё внутри него требовало незамедлительных действий. Но опыт былых лет подсказывал, что спешка не приводит к положительным результатам. Цена ошибки очень высока. Сделав несколько глубоких успокаивающих вдохов, Ибрагим подошел к бару. Он налил в пиалу цветочного чая и проследовал к паре кресел, стоящих в противоположном углу от бара. Присев на одно из них, Ибрагим сделал несколько глотков и почувствовал, как тепло ласково обволакивает его пищевод. Чай согревал и расслаблял, но не давал покоя.

Стук в дверь прервал попытки Ибрагима успокоиться. Отхлебнув остывающего чая, мужчина удобней уселся в кресле и громко разрешил войти в кабинет визитёру. Сквозь распахнувшуюся дверь прошел высокий широкоплечий мужчина с наголо выбритой головой и густой черной бородой. Доблестный воин, готовый умереть за своего Пророка. Воин, воспитанный в строгости, но без излишней жестокости. Воин, искренне верящие в Единого Бога и его заветы. Брат Алпаслан.

— Приветствую вас, Пророк Ибрагим, — уважительно поклонившись, произнес мужчина.

— Здравствуй, брат Алпаслан, — ответил на приветствие мужчины Ибрагим, — Проходи, присаживайся, нам необходимо обсудить с тобой одно важное дело.

Ибрагим никогда не позволял себе грубостей при общении со своими верными воинами. Он никогда не брезговал извиняться перед ними, чувствуя их негодования. Он всячески способствовал созданию атмосферы единства и братства. Страх и трепет перед вожаком стаи чувства, конечно же, полезные, но Ибрагим предпочитал культивировать взаимоуважение. Дождавшись, пока бородатый мужчина займет место напротив него, он произнес:

— Брат Алпаслан, тебе выпала великая честь применить свои умения и способности для благих целей. Не только молитвами и словами, но и делом доказать свою искреннюю верность Единому Богу.

— Если Единому Богу будет угодно, я готов принять смерть, — ответил Алпаслан, чем вызвал одобрительную улыбку у своего Пророка.

— Именно поэтому он и выбрал тебя! — высокопарные речи Ибрагима всегда вдохновляли его воинов на подвиги. — Операция, которая тебе предстоит, не из лёгких и потребует максимальной отдачи. Права на ошибку у нас, к сожалению, нет. Твой интеллект, твоя сила и твоя жизнь должны послужить на благо становления нашей веры. Людям давно пора открыть глаза и отречься от губительных мыслей, навязанных прислужниками Дьявола. Именно одного из таких грешников, который стремится заполнить тьмой души сомневающихся людей, ты и должен устранить.

Ибрагим поднялся с кресла и жестом попросил оставаться на месте своего собеседника, который решил встать с кресла вслед за ним в знак уважения. Он подошел к столу и достал из ящика папку с документами. Вернувшись на своё место, Ибрагим протянул эту папку Алпаслану.

— Это вся известная нам информация о человеке, которого необходимо устранить, — сказал Ибрагим, наклонившись к собеседнику. — Он хитёр, осторожен и очень опасен. За ним стоят могущественные покровители, до которых мы, к сожалению, на данный момент не имеем возможности дотянуться. Узнав о его гибели, они захотят отомстить. Поэтому ты должен приложить максимум усилий, чтобы не оставить ни единой улики, которая могла бы поставить под удар наше братство. Долгие годы ты молился и доказывал свою веру словом, а теперь настало время действовать. Ты должен отдать свою жизнь во славу учений Единого Бога. Стать у истоков становления нового богоугодного порядка на нашей грешной планете. Готов ли ты, брат Алпаслан, умереть? Готов ли ты, брат Алпаслан, доказать свою верность?

— Это великая честь для меня, Пророк Ибрагим, — громко выкрикнул бородатый мужчина, подскочив с кресла. Его глаза пылали фанатичным огнём.

Ибрагим незамедлительно последовал примеру своего доблестного воина и, подняв руки, положил их на его плечи. Мужчины смотрели друг другу в глаза и напитывались праведной верой. Ибрагим никак не мог ментально воздействовать на своего подчиненного, потому что Алпаслан, как и прочие представители братства, являлся «закрытым». Но за самопровозглашенного Пророка с этой задачей прекрасно справлялась придуманная им религия, годами пропитывающая сознание каждого из его нечитаемых воинов. Каждого, кроме Берканта. Ибрагим прогнал эту предательскую мысль и произнёс:

— Я вижу, что твоя вера сильна. Ты готов. А теперь ступай, брат Алпаслан, проведи этот вечер в молитвах.

Мужчина уважительно поклонился и, не произнеся ни слова, удалились из кабинета. Ибрагим проводил его задумчивым взглядом. Но думал он не об Алпаслане, добровольно идущему на смерть. Нет, это пешка уже двигается по шахматной доске. Её судьба была решена ещё до упразднения Совета. Думал Ибрагим о предстоящей ему встрече. С минуты на минуту должен прибыть человек, который имеет куда больший вес в предстоящей партии. Человек, на которого Ибрагим возлагает большие надежды. Человек, который поможет изменить мир и добиться мирового господства. Темная лошадка, о существовании которой неизвестно никому из его бывших коллег, за исключением Ричарда.

План по уменьшению влияния «изначальных» на мировые процессы созрел очень давно. Но их активная позиция заставляла Ибрагима постоянно вносить коррективы. Потеря союзника в лице Рональда Понтона изначально казалась значимой, но нивелировалась упразднением Совета. Жаль, что Ибрагим поспешил разбираться с этой проблемой и потерял двоих «закрытых». Один умер, выполняя задание. А второй предал его. Ибрагим не успел уничтожить зерно сомнений, поселившееся в душе Берканта, и лучший из его воспитанников предал его. Ничего, братья Демьян и Освальд разберутся с отступником и женщиной, ради которой он отказался от братства. Ибрагим чётко решил, что окончательно вычеркнул из своей жизни Берканта. Но вложенных в него времени и сил было жаль. По крайней мере, это в дальнейшем послужит Ибрагиму хорошим уроком. Теперь он будет знать, что «закрытыми» можно управлять только в том случае, если они будут насквозь пропитаны верой в Единого Бога.

Ибрагим покинул свой кабинет и направился в комнату для приема важных персон, которая пестрила богатым убранством. Очень многие люди решали продолжать общение, только после оценки благосостояния собеседника. И такая тенденция — это не болезнь современности. Такое положение дел прослеживалось на протяжении всех лет, сколько Ибрагим себя помнит. Его сегодняшний гость, конечно, не из тех, кто кидается на внешний блеск, но Ибрагим уже и сам привык принимать посетителей в этой комнате. Удобней расположившись в огромном кресле, мужчина впервые за последние несколько часов по-настоящему расслабился. Волнение и нервозность покинули его. Значит он на правильном пути.

Визитёр не заставил себя долго ждать. И десяти минут не прошло с того момента, как Ибрагим вошёл в комнату для приема, а в дверь уже входят один из его молодых послушников и гость. Высокий худощавый мужчина с лысеющей головой и трехдневной щетиной не создавал образ человека обеспеченного. А его очки и одежда абсолютно не добавляли солидности.

— Спасибо, что воспользовались моим приглашением, — произнес Ибрагим, поднимаясь с кресла. — Насух, ты можешь быть свободен.

Тот, кого Ибрагим назвал Насух, поклонился и покинул комнату. А визитёр тем временем задумчиво рассматривал убранство комнаты.

— Я вижу, люди щедро жертвуют денежные средства на нужды церкви, или как это правильно называется в ваших кругах? — произнес он и тут же спохватился. — Простите мне мой неприкрытый атеизм. Как я могу к вам обращаться?

— Давайте отбросим саны, чины, звания и наши религиозные разногласия, — искренне улыбаясь, ответил Ибрагим. — Называйте меня просто Ибрагим, а я буду звать вас просто Стив. Естественно, если вы не против.

— Нет, нет, я не возражаю, — сказал высокий мужчина. Подойдя к одному из кресел, он поинтересовался: — Вы не возражаете, если я присяду. Дорога вымотала меня.

— Да, пожалуйста, — ответил ему Ибрагим. — Чай, кофе, или что-нибудь покрепче?

— Спасибо, — сказал Стив. — Но я, пожалуй, откажусь. Меня больше интересует причина, по которой вы так настойчиво желали встретиться со мной.

— Стив, вы, как представитель западной культуры, привыкли с порога решать свои дела, — наигранно поморщившись, начал Ибрагим. — Я же представляю медлительный рассудительный восток. Люди, с таким менталитетом как у меня, никогда не приступают к делам, не обсудив погоду или самочувствия родственников.

— Я вас понял, Ибрагим, — улыбнувшись, сказал Стив. — Погода отвратительная, я не переношу жару. Что касается родственников: лучше всего мои отношения складываются с теми из них, кто уже умер. Им от меня уже ничего не надо. А остальные, кто еще общается со мной, постоянно просят решить их финансовые или личные проблемы.

— Я оценил ваше чувство юмора, — произнес Ибрагим. — Вижу, что вы настолько часто сталкиваетесь с завистью и ненавистью людей, что уже не обращаете на эти низменные чувства никакого внимания. Вы мудрый человек, Стив.

— Спасибо за комплимент. Искренне надеюсь, что это не лесть.

— За правду не благодарят, — продолжил Ибрагим. — Вы никогда не задумывались, почему вам так легко всё даётся в этой жизни?

— Я надеюсь, вы не ведёте наш разговор к тому, что Бог избрал меня и помогает мне во всех моих начинаниях? — вопросом на вопрос ответил Стив, удивлённо поднимая брови. — В противном случае я буду настаивать на завершении нашей беседы.

— Не переживайте, Стив, — ответил Ибрагим и примирительно улыбнулся. — Верующих хватает и без вас. Лучше поведайте о ваших специфических сверхъестественных способностях. Если позволите их так называть.

Легкая ухмылка мгновенно исчезла с лица Стива. Ибрагим видел, как мужчина напрягся. Предсказуемая реакция. Неизвестный человек знает тщательно оберегаемую тайну. Это не может не вызвать беспокойства.

— Что вы имеете в виду? — прочистив горло, спросил Стив. Он уже понял, что отображаемые на его лице эмоции выдали его.

— Давайте откроем все карты друг другу, — ответил Ибрагим. — Я тоже обладаю специфическими возможностями. И я не буду возражать, если вы попытаетесь прочитать мои мысли или ментально воздействовать на меня. Скорее всего, после моего предыдущего вопроса вы уже попытались совершить одно из этих действий. Но ваши попытки завершились неудачей. Я прав?

— Допустим, — пробормотал Стив.

— Чудесно, — снисходительно улыбаясь, сказал Ибрагим. — Чтобы вас успокоить, сообщу, что я тоже не могу залезть к вам в голову. Мы в одинаковом положении. Ничего не изменилось с момента вашего прихода, кроме того, что мы узнали чуть больше друг про друга.

— Вы хотите предложить мне поучаствовать в телевизионном мистическом шоу? — Стив окончательно взял себя в руки. — Или набираете людей в клуб анонимных экстрасенсов?

— Не совсем, — рассмеявшись, ответил Ибрагим. — Я хочу предложить вам поистине безграничные возможности. Предложить занять место, по праву принадлежащее вам. Ваши умения будут преумножены в разы. Приятным бонусом послужит способность жить вечно. Я, например, на данный момент разменял уже тринадцатое столетие.

— Хорошо выглядите для мумии, — присвистнув, сказал Стив. — А с чего вы решили, что я поверю в этот бред?

— Решение принимать вам, — спокойно ответил Ибрагим. — Я ни на чем не настаиваю. Если вам нужны доказательства, я предоставлю их. Но только после вашего согласия. Но соглашаясь на это, вы должны осознавать, что ввязываетесь в жестокую игру. Большая сила — это большая ответственность. Фраза избитая, но отражает реальное положение вещей.

— Что ж, — задумчиво протянул Стив. — Будем считать, что вы подкупили меня бессмертием. Не хочу умирать только из-за того, что после смерти мне придётся выслушивать ворчание моей покойной тётушки. Зная её характер, я уверен, что она меня найдет даже в аду.

Наше время, день шестой,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

Отец наотрез отказался общаться с ней. Он даже не захотел слушать её. Адис был чем-то обеспокоен и, грубо вытолкнув дочь из кабинета, закрыл дверь перед её лицом. На замок. Девушка чувствовала злость, раздражение и отчаяние. Адис четко дал понять, что выслушает Еву не раньше сегодняшнего вечера. И не факт, что он согласиться пообщаться после этого с каким-то там гладиатором, будь он хоть трижды победителем Большой Битвы. А это означало только одно: призрачная надежда избавиться от шантажа Людвига, которую внушил девушке Андрей, развеялась, как утренняя дымка.

Что теперь говорить Андрею? Ева не знала. Признаваться ему, что отец не имеет желания уделять им даже минуты своего драгоценного времени? Почему-то не хочется. Андрей, как человек далёкий от реалий, не знает истинных возможностей Адиса и его учеников. Поэтому может легко натворить глупостей. А за глупости в этом доме не редко расплачиваются жизнью.

Неуверенно потоптавшись возле двери своей комнаты, Ева собралась с мыслями и вошла внутрь. Андрей лежал на её кровати и сосредоточенно всматривался в экран ноутбука. Бросив взгляд на вошедшую девушку, он широко улыбнулся и продолжил медленно и вдумчиво нажимать на кнопки клавиатуры. Невооруженным глазом было видно, что мужчина не часто общался с компьютерной техникой в былые времена.

— Нашел что-нибудь интересное? — спросила девушка, присаживаясь рядом с ним на кровать.

— Да, Ева, полезных данных довольно много, — нахмурившись, произнёс Андрей. — Но мои навыки пользования компьютером далеки от идеальных. Поэтому я медленнее, чем хотелось, нахожу интересующую меня информацию.

— Ничего страшного, — Ева сдержанно улыбнулась. — Опыт приходит с годами.

— Ну да, — отрешенно протянул мужчина. Казалось, что он не может оторвать взгляд от светящегося экрана. — Сразу видно, что большую часть изложенных здесь трудов писали лояльные политике твоего отца историки. Прочие члены Совета выставляются глупцами и бездарями.

— Большинство трудов в разные годы писали ученики отца, отвечающие за ведение летописи, — сказала Ева. — А одной из отличительных черт любого из псов отца помимо прочего является подхалимство.

— В плане достоверности мне больше понравились одобренные на заседаниях Совета документы, — пропустив мимо ушей её слова, произнес Андрей. — Только сухие факты и никаких эмоциональных характеристик. Но их не так уж много. К сожалению.

Ева безразлично пожала плечами. Девушку всегда мало интересовала история, не смотря на то, что раньше отец не редко заставлял её читать о событиях прошедших столетий. Наверно, Адис желал воспитать достойного и верного помощника, который будет преклоняться перед ним и активно разыскивать для него «закрытых». Можно сказать, что его мечты сбылись не до конца.

— Еще меня очень заинтересовало частое упоминание таинственных трудов покойного главы Совета Войцеха, которые посвящены исследованию «закрытых», — продолжил Андрей. — Но самих трудов я, сколько не искал, так и не нашел.

— Войцех посвятил много времени изучению подобных нам людей. Ходят слухи, что он преуспел в этом вопросе, в отличие от остальных членов Совета, — сказала Ева. Это было единственное, что она с радостью прочитала бы. — Но если эти труды и существуют, то они хранятся в секретных архивах. «Закрытые» — одна из главных проблем современности для власть имущих.

— Очень жаль. А когда я смогу пообщаться с твоим отцом? — резко сменил тему разговора Андрей и, закрыв крышку ноутбука, пристально посмотрел на черноволосую девушку. — Ты же была у него сегодня?

— Нет… — неуверенно пробормотала Ева, растерявшись от неожиданного вопроса. Глупо было рассчитывать, что мужчина не затронул бы эту тему сегодня.

— А когда ты пойдешь к нему? — спросил Андрей.

Ева не могла ему врать. Андрей, как казалось девушке, видел её насквозь и распознал бы любую ложь моментально. Нахмурившись и растерянно помотав головой из стороны в сторону, она быстро заговорила:

— Ты меня неправильно понял. Вернее, я неправильно выразилась. Я уже была сегодня у отца. И говорила с ним. Но он не захотел меня слушать. Отец очень занят. Видимо не судьба.

Ева виновато улыбнулась, а Андрей отложил ноутбук. Он не прекращал пристально смотреть на девушку, в ожидании продолжения повествования. Но Ева, пожав плечами, развела руки в стороны. Тем самым давая понять, что говорить ей больше нечего.

— Я не хочу верить в то, что ты так просто сдаешься, — строго сказал Андрей после нескольких секунд молчания.

Ева хотела провалиться сквозь землю. Испариться. Что угодно, лишь бы избавиться от тяжелого взгляда, которым одарил её Андрей. Чувство стыда окрасило её щеки в красный цвет, заставляя лицо гореть огнём. Она растерянно заговорила:

— Но он выставил меня за дверь. Понимаешь? Я ничего не могла сделать! Он просто грубо вытолкнул меня из кабинета и закрыл дверь на ключ. А такое он позволяет себе не часто по отношению ко мне. Видимо дело серьёзное. Значит, требовать обязательного приема было бы безрезультатно и чревато последствиями. А позже у него совещание с учениками. Так что, возможно, он выслушает меня не раньше сегодняшнего вечера. И ключевое слово здесь «возможно». Андрей, нам придётся немного подождать.

— Совещание с учениками? — задумчиво переспросил Андрей.

— Ну да, — удивленно ответила Ева.

— Возможно, это нам даже на руку, — сказал мужчина. Он поднялся с кровати и, заложив руки за спину, подошёл к окну. Ева в недоумении смотрела ему вслед. Что у него на уме? Куда он клонит? — На совещании, как я понимаю, нас не ждут. А фактор неожиданности — это серьезный помощник. Ты знаешь, где и как Адис проводит свои посиделки с учениками?

— Обычно в конференц-зале на третьем этаже, — ответила Ева. — Но отец никогда не отличался предсказуемостью. Если он пожелает, он может провести совещание и в уборной. А зачем это тебе?

— Я просто пытаюсь решить небольшую досадную проблемку, которая мешает спокойно жить моей женщине, — не поворачиваясь и продолжая рассматривать пейзаж за окном, ответил мужчина.

— Андрей, а у тебя не появлялось желание поделиться со мной своими соображениями? — спросила Ева.

— Всё просто, — ответил мужчина. Он повернулся и продолжил. — Мы всего лишь придем на совещании Адиса и его учеников. Именно там я изложу своё предложение твоему отцу.

— Но это безумие! — Ева подскочила с кровати и посмотрела на широко улыбающегося мужчину, как на сумасшедшего. Её опасения оказались небезосновательны. Он все же решился на глупость. — Ворваться на совещание. Как такое могло прийти тебе в голову? Ты не знаешь характер моего отца, он не простит такой дерзости!

Андрей подошёл к девушке и нежно погладил её плечи. Он смотрел в её карие глаза и продолжал безмятежно улыбаться. Его грубое небритое лицо лучилось уверенностью и спокойствием.

— Просто доверься мне, Ева, — негромко произнес мужчина. — Я знаю, что делать.

— Хотелось бы верить, — вздохнув, прошептала девушка в ответ. У неё не осталось абсолютно никакого желания спорить и бороться еще и с Андреем. Внутренний голос убеждал довериться мужчине, хотя разум уверял в обратном. — Но слуги отца вряд ли пустят нас даже на этаж, если совещание будет проходить в конференц-зале.

— Будем блефовать, — тут же парировал Андрей. — Скажем, что Адис пригласил нас на совещание.

— Твой план шит белыми нитками, — покачала головой Ева. — Рабы отца глупы, но не до такой степени. И ещё они очень бояться его гнева. За любой проступок они расплачиваются болью.

— Это опять же нам на руку, — уверенности Андрея можно было позавидовать. Ничто не могло смутить мужчину на пути к поставленной цели. — У них будет право выбора: потревожить Адиса и попасть в немилость или не пустить нас и, возможно, тоже навлечь на себя его гнев. Мы, по крайней мере, ничего не теряем. Нам главное попасть на прием к твоему отцу.

Наше время, день восьмой,

Западное побережье Европы,

Взгляд со стороны.

О таком подарке судьбы он и не мог мечтать. Фридрих лежал на широкой кровати гостиничного номера, а прямо перед ним танцевала безумно красивая блондинка с зеленными глазами. Она медленно и эротично снимала одежду, обнажая своё великолепное тело. Её ноги, её бедра, её грудь… Господи, через считанные секунды он увидит всё это. Он увидит и приласкает каждый сантиметр её тела. Мужчина застонал от возбуждения.

Как только стрелки часов известили об окончании рабочего дня, Фридрих почему-то решил прогуляться по парку, расположенному недалеко от его работы. Не смотря на то, что его ждали жена и дочка, он не спешил возвращаться домой. Ему хотелось освежить голову, а не окунаться в извечные бытовые проблемы после проблем производственных.

Это было судьбоносное решение. Именно там, в парке, к Фридриху подошла невероятной красоты светловолосая девушка в строгом сером костюме, который удивительным образом подчеркивал все её прелести. Она просто спросила, который час. А он просто ответил ей. Она просто заговорила с ним о погоде. А он просто слушал её с открытым ртом. Уже тогда мужчина желал овладеть ей. Что происходило дальше, он с трудом смог бы вспомнить. Да и не захотел бы. Где он провел последние часы? Как он оказался в гостиничном номере? Что он будет говорить жене? Разве это имеет какое-то значение? Сейчас все мысли мужчины были заняты плавными движениями её обворожительного тела. Если бы сейчас кто-нибудь спросил его, как зовут эту девушку, Фридрих не смог бы ответить.

Увлеченный танцем, Фридрих не видел как в дальнем углу комнаты тонкий росток, пробившийся сквозь паркет, разрастался до громадных размеров. Сладковато-приторный запах наполнил комнату.

«Ароматические свечи? Вот это да! Но кто мог их зажечь? Или мы здесь не одни?» — пронеслась в голове у мужчины ревнивая мысль. Он с трудом оторвал глаза от оставшейся в одних трусиках девушки и только сейчас увидел гигантский цветок, из которого вальяжно вышел низкорослый носатый уродец с оттопыренными ушами. Ярко-красная рубашка, ядовито-желтый галстук, зелёные брюки и жилетка резали глаза.

— Ты кто такой, — подскочив с кровати, закричал Фридрих. — Быстро проваливай, пока я…

— Застынь, — сказал незнакомец, небрежно махнув в сторону разъяренного мужчины рукой. Фридрих замер на месте. — Привет, Кэтрин.

— Привет, Луцим, — ответила девушка, скрестив руки на груди. — И как это называется? Ты только что испортил мне вечер!

— Ты очень обворожительна, когда злишься, — задорно подмигнув девушке, сказал Луцим.

— Это не смешно! — возмутилась Кэтрин. То, что мужчина рассматривает её обнаженное тело, нисколько не смущало девушку. — Я потратила кучу времени, что бы найти этого человека. И еще полдня я подготавливала его к обряду. А ты появляешься и рушишь всё.

— Не буду спорить, тебе достался интересный персонаж, — задумчиво рассматривая застывшего в неудобной позе мужчину, произнес Луцим. — Пуританское воспитание, психологические барьеры, неудачный брак. Сколько же в нём нереализованной сексуальной энергий! Лакомый кусочек. Признайся честно, ты хотела высушить его до дна?

— Это уже не важно, — разочаровано фыркнула девушка. — Момент упущен.

— Ай-ай-ай, как это низко и подло лишать семью любимого отца и мужа, единственного кормильца, — шутливо качая головой, продолжил Луцим. — Или ты думаешь, что если он и его жена уже долгое время не были близки, она не будет рыдать, узнав о его смерти?

— Чего ты хочешь, Луцим? — неспешно одеваясь, спросила девушка.

— Я просто соскучился. Такой ответ тебя устроит? — хитрая улыбка не сходила с лица мужчины. Кэтрин выразительно посмотрела на него. — Вижу, что не устроит. Тогда сообщу тебе забавное известия: сегодня ночью мы единогласно приняли решение упразднить Совет и потушить Сферу Равновесия. И незамедлительно сделали это.

— Ты шутишь? — Кэтрин перестала застегивать пуговицы на блузке и удивленно посмотрела на мужчину.

— Нет, малышка, такими вещами не шутят. — Луцим подошёл к кровати и сел на неё. Похлопав ладошкой по помятой простыне рядом с собой, он дождался, пока девушка сядет рядом с ним, и продолжил. — Я тоже был удивлён. Они все проголосовали «за». Все до единого. И я.

— И что теперь мы будем делать?

— Что делали, то и будем делать, — Луцим нежно погладил волосы Кэтрин. — Я не вижу ничего экстраординарного в произошедшем событии. Абсолютно согласен с тем, что многие из моих теперь уже бывших коллег активизируются. Начнут воплощать в жизнь безумные планы по перераспределению сфер влияния. Пытаться испортить жизнь друг другу. Но это всё пустое.

— Хотелось бы верить твоим словам и пропитаться твоим спокойствием, — Кэтрин положила голову на плечо Луцима. — Но вдруг кто-то из них имеет козырь в рукаве.

— На открытое противостояние никто не осмелится, — уверенно сказал мужчина. — Война между нами грозит полным уничтожением человечества. Только глупцы могут думать иначе. Так что мы можем продолжать действовать в прежнем ключе. И приоритетная задача — это «закрытые». Один мой таинственный помощник обещал помочь с поиском нечитаемых, и тогда ты сможешь развлекаться во всю. Уже завтра у меня будет информация о паре-тройке «закрытых».

— Ты сообщил уже кому-нибудь из наших эту новость, — спросила Кэтрин.

— Нет, малышка, ты первая.

— Это честь для меня.

— Я знаю, что ты лжешь.

Они громко рассмеялись шутке, понятной только им. Отсмеявшись, они посидели какое-то время в тишине. Потом Луцим спросил:

— Учитывая, что я наглым образом разрушил твои планы на сегодня, позволишь ли ты мне исправиться и скрасить твой вечер?

— С удовольствием, Учитель, — сказала Кэтрин и страстно поцеловала Луцима в губы.

А Фридрих продолжал стоять на месте, не имея возможности пошевелиться. Мужчине было позволено только одно. Он молчаливо наблюдать, как уродливый коротышка ласкает женщину, которая должна была принадлежать ему.

Наше время, день шестой,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

Адис вошёл в конференц-зал и, окинув презрительным взглядом стоявших возле двери рабов, приказал им удалиться из помещения. Те поспешили выполнять его приказ, чувствуя облегчение. Сегодня палачи Повелителя уже забрали одного из рабов, и остальные не горели желанием разделить его участь. Закрыв за спешно удалившимися слугами дверь на замок, Адис повернулся к столу, расположенному в центре зала. Только сейчас мужчина обратил внимание на подскочивших со своих кресел учеников. Они вытянулись по струнке и покорно склонили головы. Все четверо были уже здесь. Людвиг, Алекс, Зейтун и Норман. Никто из учеников не позволил себе опоздать. Видимо, они тоже не желали портить настроение Мастера и навлекать на себя его гнев.

Мужчина широко улыбнулся, чем вызвал тревожное волнение в каждом из присутствующих. Никто не знал, зачем Адис собрал совещание. Никто не знал, чем закончилось заседание Совета. Единственное, что знал каждый из учеников, это то, что кому-то из них сегодня придётся распрощаться с жизнью, если члены Совета признали гибель носителя Ричарда, к которому причастен их учитель, преднамеренным убийством. Улыбка Мастера только подтверждала эту догадку. Оставалась лишь призрачная надежда на глупое милосердие членов Совета или на то, что Адис выбрал Мартина на роль козла отпущения. Он же не появился на экстренном заседании. А всем известно, что уважительной причины отсутствовать на заседании не существует. Кроме смерти.

Адис медленно двигался к своему месту за столом, наслаждаясь растерянностью учеников. Эгоистичные, самоуверенные, подлые и преисполненные ощущением своей уникальности индивиды боялись его. Каждый из них искренне ненавидел своего Мастера и в тайне мечтал занять его место. Они пытались плести интриги друг против друга и против Мастера. И ключевое слово здесь — «пытались». Адис прекрасно знал об этом, и периодически подогревая их ненависть, он привязывал своих учеников к себе еще сильнее.

Заняв своё законное место во главе стола, мужчина в очередной раз окинул взглядом своих учеников и громко произнёс:

— Можете садиться! Если вы не заметили, я уже сижу.

Ученики спешно выполнили приказ Мастера и с наигранной преданностью в глазах посмотрели на него. Адис недовольно поморщился от их взглядов. Каких же бездарей он набрал себе в ученики! Два достойнейших представителя этого сброда сегодня отсутствовали. Один умудрился умереть при загадочных обстоятельствах, а другой безответственно отнёсся к возложенной на него миссии и тоже чуть не погиб. И такие оплошности позволяют себе лучшие! Что тогда говорить о присутствующих. Людвиг, Алекс, Зейтун и Норман. Не смотря на амбиции и завышенную самооценку, им еще очень далеко до Рональда и Мартина.

— Господа, как вы думаете, по какому поводу мы здесь сегодня собрались? — поинтересовался Адис, рассматривая ногти на правой руке.

— Мастер, я позволю себе предположить, что это связанно с результатами прошедшего заседания Совета, — сказал Людвиг, пока его соратники собирались с мыслями.

— Что ж, по крайней мере, вы еще не разучились делать очевидные выводы, — произнес Адис, не отрывая глаз от кисти своей руки. Он намеренно записал реплику Людвига в общий актив. — Но может кто-то из вас рискнет капнуть глубже?

— Мастер, — сказал самый молодой из учеников по имени Зейтун, за что незамедлительно получил гневный взгляд от Людвига. — Учитывая ваши выдающиеся дипломатические способности, могу предположить, что вы с честью вышли из сложнейшей ситуации и склонили решение Совета в свою пользу.

Адис опустил голову на стол и обхватил её руками. Лесть он любил, но не в такой неприкрытой форме. Такие неучи, как этот мальчишка, самым подлым образом оскверняют искусство льстить. Зейтун мгновенно осознал, что допустил ошибку, и затравленно посмотрел на довольно улыбающихся коллег. Помощи ему ждать не откуда.

— Ладно, — разочарованно сказал Адис, поднимая глаза. — Пожалуй, мы на некоторое время отложим определение ваших интеллектуальных возможностей. Я не думаю, что вы резко поумнеете за несколько минут, значит, это может подождать. А сейчас я хотел бы сообщить вам несколько важных известий. Первое известие: Рональд мёртв.

Адис сделал паузу, наблюдая за реакцией своих учеников, которые стали переглядываться. На их лицах читалось удивление и хорошо завуалированная, но видимая опытному глазу, радость. Стервятники. Радуются гибели соратника. Это поколение абсолютно лишено духа товарищества. Такая реакция учеников вызвала смешанные чувства у Адиса. Но, по крайней мере, это позволило мужчине сделать обнадеживающий вывод: Мартин умеет держать язык за зубами и выполнил наказ Мастера не разглашать информацию о гибели Рональда.

— Мастер, вы уверены, что Рональд мёртв? — попытался изобразить негодование Людвиг. Это у него не получилось.

— Я абсолютно в этом уверен, — ответил ему Адис. — Его убийство, а это было именно убийство, это попытка оскорбить нас. Это попытка унизить нас. Но на такой откровенный плевок в нашу сторону мы не закроем глаза. Мы не Ричард и не прочие трусливые твари из Совета! Мы не будем требовать разбирательства и терпеливо ждать решения. Мы сами найдем всех причастных к этому подлому преступлению, и наша месть будет жестокой!

Ученики Адиса одобрительно загалдели и закивали головами, полностью поддерживая решение Мастера. Окинув взглядом их одухотворенные лица, Адис решил добавить тревожных мыслей в их пустые головы.

— На днях я отправил Мартина в Северную Америку расследовать гибель Рональда, — произнёс он, улыбаясь. — Именно по этой причине он отсутствует на сегодняшнем совещании.

Как и предполагал Адис, ученики тут же замолчали. Они быстро сообразили, что к чему. Мастер выбрал Мартина защищать интересы их организации. А это значит, что блондин обладает иммунитетом, и ликвидировать Адис будет кого-то из присутствующих в этом зале. Если такое решение прошедшей ночью принял Совет.

— А почему вы замолчали? — Адис изобразил недоумение. — Почему вы не спрашиваете, как продвигается расследование? Или вас не интересует защита нашей чести? Это так, Норман?

Полный темнокожий мужчина с выбеленными коротко подстриженными волосами приложил все усилия, чтобы ни вздрогнуть, когда Мастер обратился к нему. Только капельки пота на его лбу выдавали волнение. Почему Адис решил задать свой вопрос именно ему? Что он делал не так? Надо очень аккуратно подбирать слова, ведь теперь от них может зависеть его жизнь. Поборов одолевающее его чувство страха, Норман произнес:

— Интересует, Мастер. Более того, я готов приложить максимум усилий, чтобы найти и наказать виновных. Конечно же, если вы позволите. А моё молчание было спровоцировано печальным известием о смерти Рональда. Это выбило меня из колеи.

Выкрутился, значит. Адис недовольно почесал нос. Провокация не удалась. Надо было задавать свой вопрос другому ученику. Зейтун идеально подошёл бы. Он до сих пор переживает из-за неудачной похвалы в адрес Мастера и вряд ли быстро и логично ответил на внезапный вопрос Адиса. Однако ничего не поделаешь, возможность упущена. Пора прекращать развлекаться, настало время решать насущные проблемы.

— Мартин и без твоей помощи прекрасно справляется с поставленной задачей, — соврал Адис. — Именно проведённая им работа позволила узнать неприятную новость. Кто-то из членов Совета использует в своих личных интересах группу хорошо подготовленных и снаряженных «закрытых». Это известие номер два.

— Но это безумие! — возмутился Людвиг. — Операции с использованием «закрытых» это чистой воды авантюра! Их невозможно контролировать ментально. Кто в здравом уме будет так рисковать?

— А ты не думал, Людвиг, что их можно контролировать с помощью других инструментов, к примеру, финансовых? — задал встречный вопрос Адис.

— Мастер прав, — вставил своё слово молчавший до этого Алекс. — Сила денег творит чудеса. И любой из членов Совета может позволить внести в смету своих расходов немаленькую армию профессиональных наемников. Но нас, если я не ошибаюсь, должен интересовать следующий вопрос: как этот таинственный руководитель находит именно нечитаемых наемников. Найти «закрытых» не так-то просто. А найти «закрытых», обладающих боевыми навыками, еще сложнее.

— Вот это правильный вопрос, — откинувшись на кресло, Адис похвалил худого щуплого ученика и задумался. Почему-то ему самому не приходила в голову мысль, что ни у каждого из его бывших коллег имеется такое секретное средство поиска нечитаемых, как Каника. Вернее её нет ни у кого. Адис тут же вспомнил слова Ричарда, случайно произнесённые им на заседании Совета. Сопоставив имеющие факты, Адис продолжил. — Вопрос, который тянет за собой череду неприятных вопросов. И главный из них: а не завелся ли в наших рядах предатель?

Поднявшись с кресла и уперев руки в стол, мужчина внимательно смотрел на своих учеников. А они внимательно смотрели на него. Мысли продолжали крутиться в голове Адиса. Ричард знает про Канику и про её возможности. Но чем Экономист мог подкупить кого-то из учеников? Ведь иных путей узнать эту тайну не существует. И кого он мог подкупить? Использовать в своих интересах нечитаемых рискованно. Но, как показывает практика, действенно. Мог ли Ричард додуматься до такого сам? Если у него был доступ к информации о нечитаемых, то мог. Верить же в то, что Экономист мог разработать алгоритм поиска самостоятельно, Адис категорически отказывался.

— Я и не надеялся, что кто-то из вас сознается в предательстве, — сказал Адис. — Но запомните одно, господа: когда я узнаю — а я обязательно узнаю — кто сливает данные о «закрытых» нашим врагам, быть беде. А если кто-то шантажирует и использует мою милую дочь в обход меня — альтернативных способов поиска нечитаемых я пока не знаю — то смерть наглеца будет болезненной и очень долгой.

Людвиг почувствовал, как внутри всё заледенело. Благо, он умел скрывать свои эмоции. Адис в своих размышлениях случайно попал в самую точку. Собственные интриги загнали Людвига в ловушку. Остаётся надежда, что Каника не решится идти к отцу с жалобой. В свете последних событий эта жалоба сродни смертному приговору.

— А теперь перейдем к самому главному, — сказал Адис, усаживаясь обратно в кресло. — Последнее известие, которое я хотел вам сообщить связано со вчерашним заседанием Совета. Этой ночью единогласно было принято решение упразднить Совет и потушить Сферу Равновесия.

Волна удивленных возгласов прокатилась над столом. За удивлением пришло осознание того, что за гибель носителя Ричарда никто не понесет наказание. За осознанием пришло облегчение.

— Мастер, как такое возможно? — первым пришел в себя Людвиг. — Они решили подписать себе смертный приговор? Наши же действия теперь не лимитированы?

— Ты недооцениваешь наших противников! — ответил Адис. — Они отказались от гарантий, предоставляемых Сферой Равновесия. Значит, они уверены в своей безопасности. Мы же должны доказать им, что они ошиблись.

— Мастер, — спросил Алекс. — А не могли ли они проголосовать за упразднение Совета с целью создать коалицию, нацеленную на уменьшение нашего влияния на мировые процессы?

— У меня создается впечатление, что я могу выгнать всех вас из зала и общаться исключительно с Алексом. Только в его голову приходят более-менее сносные мысли, — обращаясь ко всем, произнес Адис. Алекс благодарственно склонил голову, и Адис продолжил. — Однако все вместе они никогда не станут под общее знамя. Гробовщик укроется в своей норе, ему плевать на происходящее в мире. Луцим же горд, он не будет после долгих столетий под пятой Совета добровольно загонять себя в рамки. А вот коалиция «побочников» не кажется чем-то фантастическим. Хотя и в их стане не всё ладно. Может, у кого есть соображения по этому поводу?

— Мастер, — вновь взял слово Алекс. — Позвольте, я выскажу своё мнение. Мы, как бы нам не хотелось, не можем в открытую вести войну со всеми бывшими членами Совета.

— Мы можем убивать их поодиночке, — бесцеремонно прервал его Людвиг. Выскочка Алекс украл внимание Мастера, и Людвиг судорожно пытался реабилитироваться. — Убивать, начиная с «побочников», таким образом…

— Закрой свой рот, бездарь, — взревел Адис. — Ты меня сегодня разочаровываешь! Продолжай, Алекс.

— Спасибо, Мастер. Так вот, смерть любого из бывших членов Совета окажет непредсказуемое влияние на сферы и линии. Я думаю, нам необходимо строить свою политику иначе. Мы не должны уничтожать их. Мы должны вынудить их создать новое объединение. Новый Совет. Но с нашими правилами и законами.

Адис задумался. Алекс приятно удивил его. Этот ученик всегда был смышлёным, но его пассивность и инертность не позволяли добиться значимых результатов. А сегодня Алекс был на высоте.

— Твой план кажется бредом, — сказал Адис. — И ключевое слова здесь: «кажется». Ты подал хорошую идею, Алекс. В ближайшее время нам нужен управляемый хаос. Для этого необходимо дестабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке, организовать локальный конфликт в Центральной или Восточной Европе, пошатнуть мировую экономику. И это только первые шаги…

Громкий стук в дверь прервал Адиса.

— И это только первые шаги, — сделав вид, что ничего не заметил, продолжил излагать свои мысли мужчина. — Необходимо тщательно продумать весь план. От начала до конца. Мы должны полностью исключить влияние моих бывших коллег на его реализацию. Разработку плана я поручу…

Громкий стук в дверь вновь прервал Адиса.

— Его разработку я поручу тебе, Алекс, — с трудом сдерживая гнев, сказал мужчина. Кто же так нагло ведёт себя? — А корректировкой я займусь…

Громкий стук в дверь в третий раз прервал Адиса.

— Людвиг! — взревел мужчина. — Посмотри, кто так настойчиво желает распрощаться с жизнью!

Ученик подскочил со своего места. Он чувствовал негодование и раздражение: Мастер унизил его, записав в ряд мальчиков на побегушках. Желая лично перерезать горло стоящему за дверью наглецу, он дважды повернул ключ против часовой стрелки. Но открыть дверь Людвиг не успел: она сама врезалась в его голову. Но открыть дверь Людвиг не успел: только мужчина опустил ручку вниз и потянул её на себя, как дверь сама врезалась в его голову. Противный хруст известил о переломе лицевых костей. Людвиг потерял сознание.

Наше время, день шестой,

Евразийский Водораздельный хребет,

Взгляд со стороны.

Не получив удовлетворения от морской прогулки, Леонардо продолжил своё путешествие, но уже самостоятельно. Ему необходимо было отвлечься и освежить голову. Поэтому следующей точкой его путешествия должны были стать горы. Но всю дорогу от аэропорта до точки назначения его терзали тяжелые мысли. Серебристый внедорожник вез его по живописным местам, но ничто не могло растворить неприятный осадок, оставшийся после общения с Отэктеем. Ни колоритные деревушки, встречаемые по дороге. Ни великолепный предгорный рельеф с возвышающимися вдалеке заснеженными пиками. Ни бурные реки и водопады, пробивающиеся сквозь массивы камня. Ничего.

Можно ли назвать поступок Отэктея предательством? Леонардо не мог ответить себе на этот вопрос. Слуга Смерти ничем не был обязан ему. Они не скрепляли клятвами своё намерение разобраться в истинных причинах смерти Войцеха. Их тайные отношения строились исключительно на взаимоуважение друг к другу. Поэтому Леонардо с достоинством принял неожиданное решение Отэктея полностью изолироваться. В конце концов, каждый волен выбирать свою дорогу. Но горький привкус обиды никуда не исчезал.

Совет развалился. Это не могло не порадовать мужчину. Он лично проголосовал за упразднение, и Никола пошёл у него на поводу. Но когда Отэктей самоустранился, Леонардо засомневался в правильности принятого решения. Теперь за его спиной не было поддержки, пожалуй, самого могущественного представителя человечества. Леонардо впервые почувствовал себя одиноким и незащищенным.

Безграничные амбиции Адиса, Луцима и Ибрагима в скором времени приведут к серьезному конфликту. Теперь никто и ничто их не сдерживает. И Леонардо прекрасно осознавал, что оставаться в стороне от разборок, как раньше, ни у него, ни у Николы не получится. Бездействие может привести только к печальным последствиям. Значит, придётся принимать чью-то сторону. А выбор невелик. Вернее его совсем и нет.

Серебристый внедорожник остановился на стоянке и Леонардо незамедлительно покинул автомобиль. Жадно втянув свежий воздух, мужчина направился к кассам, продающим билеты на фуникулёры. Многочисленные кафе и сувенирные лавки, попадающиеся на его пути, встречали добродушными улыбками торговцев. Шум и гвалт не утихал ни на минуту. Горячий темперамент местных жителей стремился поделиться своим гостеприимством с каждым. С каждым, кто готов платить деньги.

Но Леонардо не нуждался в ярких безделушках и дымящихся ароматных угощениях. Он спешно прошел к кассе. Отстояв в очереди, Леонардо извлек из кармана мятый комок денег и не без труда отыскал купюры, которыми пользовались в этом государстве. Получив заветный билет и неодобрительный взгляд от кассирши, он направился к фуникулёрам. Не прошло и минуты, а Леонардо уже сидел в прозрачной кабинке, поднимающейся по канатной дорожке всё выше и выше. Горные вершины медленно приближались, и снег стал безжалостно слепить глаза. Чёрные солнцезащитные очки тут же заняли своё законное место на лице мужчины.

Десять минут и одна пересадка понадобились, что бы добраться до точки назначения. Леонардо вышел на просторную заснеженную площадку, на которой резвились многочисленные люди. Они фотографировались, смеялись, ездили на снегоходах, обкидывали и натирали друг друга снегом. Те люди, которые уже изрядно навеселились либо изначально не поддались общему безумству, стояли возле деревянных столиков и, попивая чай с облепихой, обсуждали красоту и величие открывающегося их взору пейзажа.

Вряд ли кто-то обратил внимание на одинокого старика, который снял одежду и, оставшись в нижнем белье, плашмя упал в снег. Но Леонардо и не нуждался во внимании. Холод приятно щипал кожу и стеснительно пытался проникнуть глубже. Ради таких моментов стоило жить.

Отэктей утверждает, что Войцех просто нашел в себе силы отказаться от своей силы и своей жизни. Но ради чего? Ради чего Войцех мог отказаться от простых мелочей, доставляющих радость? Ради чего Войцех мог бросить всё? Чувство долга и ответственности были у него превалирующими. Он всегда радел за благополучие человечества. И «просто устал» это не про Войцеха. Значит, только что-то серьезное могло заставить его отказаться от жизни. И что это было, Леонардо обязательно узнает, чего бы это ни стоило.

Поднявшись, Леонардо не позволив солнцу прогнать проникший в его тело холодок, спешно оделся. Мужчина достал телефон и нашёл необходимый ему номер. Поразмышляв несколько секунд, он нажал кнопку вызова. После нескольких длинных гудков на той стороне включился автоответчик. Леонардо вздохнул и произнёс:

— Ибрагим, перезвони мне. Я думаю, нам есть о чём поговорить.

Наше время, день шестой,

Северная африканская республика,

Взгляд со стороны.

— Я же говорил, что они поверят в наш блеф, — прошептал Андрей, заговорщицки подмигивая своей спутнице. — А ты переживала. Всё оказалось даже проще, чем я думал.

Ева недовольно поморщилась и оставила реплику мужчины без комментария. Разум до сих пор уверял её, что эта дерзкая авантюра вряд ли даст положительные результаты. Но положение вещей опровергало её опасения. Ева и Андрей шли подлинному коридору третьего этажа к конференц-залу в сопровождении раба Адиса. Его лысая голова, украшенная незамысловатой росписью шрамов, маячила в нескольких шагах от них.

Как и предполагалось, слуги остановили Еву и Андрея у входа на этаж. Услышав, что Повелитель лично пригласил дочь и её спутника на совещание, они заволновались, не зная как поступать. Указаний от Повелителя они не получали, но не могла же Госпожа врать. После непродолжительного мыслительного процесса и активной дискуссии, слуги делегировали самого неудачливого раба для сопровождения. Именно на него и обрушится гнев повелителя в том случае, если Госпожа их обманула.

Слуга неуверенно подошёл к двери. Затравленно посмотрев через плечо на пару, остановившуюся за его спиной, обезображенный раб аккуратно опустил дверную ручку и попытался приоткрыть дверь. Но дверь не поддавалась. В течение нескольких секунд слуга удивленно рассматривал ручку, после чего повернулся и произнес:

— Дверь заперта, Госпожа.

— Так постучись! — грубо ответила ему Ева. — Или ты, ничтожество, не в курсе, что прежде чем войти к Повелителю, ты должен постучаться и дождаться разрешения?

Слуга вздрогнул, осознав, что совершил оплошность, и громко постучался в дверь. Приложив ухо к двери, он прислушивался к происходящему в конференц-зале. Реакции не последовало. Он посмотрел на Еву и, пожав плечами, развел руки в сторону.

— Стучи еще раз, не испытывай моё терпение! — зло прошипела девушка. Общаясь с рабами отца, нельзя давать слабину. Они понимают только язык грубости и насилия.

Слуга, недовольно дернув головой, в очередной раз громко постучал в дверь. Но реакции, как и в первый раз, не последовало. Раб оторвал ухо от двери и хотел что-то сказать, но в этот момент сопровождающий Госпожу мужчина стремительно приблизился к нему и несколько раз сильно ударил его головой об дверь. Слуга потерял сознание, даже не успев сообразить, что именно произошло.

— Он как-то неуверенно стучал в дверь, — пожимая плечами, извиняющимся тоном сказал Андрей. Он посмотрел в широко открытые от возмущения глаза Евы и продолжил. — К тому же этот человек мог помешать нашему общению с твоим отцом. Согласен, я поступил жестоко, но все нравоучения потом. По-моему, кто-то подходит к двери.

Ева перевела свой взгляд на дверь, а Андрей застыл в ожидании. Девушка даже не успела предположить, что же творится в голове её мужчины, а ручка двери уже стремительно опустилась. Вслед за этим Андрей также стремительно ударил в открывающуюся дверь ногой и молниеносно влетел в комнату. Еве ничего не оставалось, как последовать за ним и вбежать в конференц-зал.

Первое, что увидела Ева, это лежащее на полу без движений тело Людвига. Его лицо было залито кровью. Чудовищный по своей силе удар застал ублюдка врасплох. Разбитое лицо шантажиста не могло не порадовать девушку.

Следующее, на что упал взгляд Евы, это обманчиво расслабленная поза стоящего в нескольких шагах от входа Андрея. Он внимательно смотрел на поднявшихся со своих мест за столом мужчин. В правой руке он держал револьвер направленный дулом в пол. Чёрт возьми! Это же был её револьвер, который она хранила в комоде. Револьвер, который ей чудом удалось пронести в свою комнату в незапамятные времена. Револьвер, который однажды чуть не прервал её жизнь. Оружие в руках Андрея вызывало тревогу.

И последнее, на чем задержался взгляд Евы, это сочащиеся гневом и недоумением глаза Адиса. Глаза, не предвещающие ничего хорошего. Адис, в отличие от его псов, даже не посчитал нужным подниматься со своего кресла. Он был уверен в себе и внимательно наблюдал за происходящими событиями. Его уверенность пробудила страх в душе девушки.

— Что ты себе позволяешь, тварь! — взревел темнокожий толстяк с выбеленными коротко подстриженными волосами по имени Норман. Он выскочил из-за стола и бросился к Андрею. Но тот резко вскинул револьвер и выстрелил в приближающегося мужчину. Пуля попала в ногу и раздробила колено. Норман, крича от боли, покатился кувырком к ногам Андрея и получил сокрушающий удар в голову.

— Следующая пуля будет выпущена в голову, — не обращаясь ни к кому конкретно, сказал Андрей. Бросив веревку своей спутнице — где он только умудрился всё это прятать? — он продолжил. — Ева, закрой, пожалуйста, дверь на замок и свяжи этого толстяка. Он, в отличие от рыжего, может прийти в себя и доставить нам неудобства.

Девушка быстро закрыла дверь, связала руки Норману и встала рядом с Андреем. Что они будут делать дальше, Ева не представляла. События развивались стремительно и были неподвластны ей. Время, как казалось девушке, застыло. Сердце монотонно стучало в груди, отдавая в уши. Ева ничего не видела, кроме нацеленных на них взглядов, которые требовали крови. Однако действовать никто не решался.

— Каника, как всё это понимать? — грозно спросил Адис, прожигая её взглядом.

— Адис, простите нас за столь необычное появление, — взял слово Андрей. — Но другого выхода не оставалось. Вы категорически отказывались выслушать наше предложение. Позвольте мне для начала представится…

— Мы знаем, кто ты такой, Ругевит, — прервал мужчину один из учеников Адиса, чьё лицо украшали несуразные усы.

— Нет, нет, нет, — недовольно нахмурившись и помахав из стороны в сторону рукой с револьвером, сказал спутник Евы. — Я бы попросил не называть меня так. Моё имя — Андрей.

— И какого чёрта тебе здесь понадобилось, Андрей? — презрительно спросил тот же ученик. — Ты кем себя возомнил…

— Разве я разрешал тебе говорить, Зейтун! — взревел Адис. — Закрой свой рот и сядь на место. Алекс, тебя этот тоже касается. Хватит стоять, как истуканы.

Даже в такой неординарной ситуации Адис продолжал чувствовать себя хозяином положения. Привычка, выработанная за столетия, не могла быть вытравлена эффектным появлением какого-то «закрытого». Дождавшись, пока его ученики займут место за столом, он наигранно спокойно продолжил:

— Честно признаюсь, ты удивил меня. За неполные четыре дня ты успел выиграть Большую Битву, устроить грандиозное представление на песках Великой Арены, пройти по границе между жизнью и смертью, избить и унизить троих из моих учеников. Ко всему прочему ты вскружил голову моей обычно холодной и неприступной дочери. А теперь ты стоишь в этой комнате и угрожаешь мне револьвером. Кто ты такой, гладиатор?

Адис посмотрел в глаза Андрея. Тот с честью выдержал его колючий пронизывающий взгляд и через несколько секунд томительного молчания произнёс:

— Вы сами ответили на свой вопрос: я всего лишь лучший из воспитываемых в ваших лагерях гладиаторов. Я — гладиатор, который стремится добиться за свою жизнь чего-то большего, нежели бесполезного титула Победителя Большой Битвы за звание абсолютного чемпиона Международной Милитаристической Ассоциации «Ненависть».

— Для любого гладиатора умереть на песках Великой Арены это уже большая честь. — Адис удивленно вскинул брови. — Это вбивается в их головы на протяжении всего обучения. В учебных классах, в лабораториях, в тренировочных залах. Их чувства вытравливаются и подмениваются желанием умереть в бою. Ты же нелицеприятно и пренебрежительно отзываешься о недостижимом для многих результате: о победе на Великой Арене. Как ты можешь объяснить свои слова, гладиатор?

— Я уже ответил на ваш вопрос. Я просто лучший. А лучшие, помимо силы и скорости, отличаются еще и умом.

Адис громко рассмеялся, заставив своих учеников вздрогнуть от неожиданности. Ева тоже прибывала в недоумении. Отец смеётся? В тот момент, когда какой-то смертный самым наглым образом размахивает пистолетом в его доме, он смеётся? Мир сошёл с ума.

— Ты не перестаешь меня удивлять, Андрей — отсмеявшись, произнёс Адис. Он назвал его по имени, а это еще больше удивило Еву. — Мне нравится твоя самоуверенность и решительность. Но, как ты думаешь, что мешает мне щелкнуть пальцами, чтобы эта комната наполнилась десятком моих слуг, которые разорвут тебя на мелкие кусочки? Стая гиен, знаешь ли, легко справится с благородным львом.

— Я предполагаю, что револьвер в моих руках не позволяет вам сделать этого, — незамедлительно ответил Андрей. — Зная ваши безграничные возможности, я все же не уверен, что вы в силах остановить пяток летящих в вашу голову пуль.

— Угрозы, угрозы, угрозы, — задумчиво протянул Адис. — Алекс, когда мне кто-нибудь угрожал в последний раз? Молчишь? Не знаешь? Вот и я не припомню, чтобы смертные осмеливались на такую дерзость. Чего ты добиваешься, Андрей?

— Если вам нравится язык метафор, то я, как достойнейший из воинов, хочу служить достойнейшему из полководцев, — сказал Андрей. — Я осмелюсь предложить вам создать отряд воинов-«закрытых» под моим предводительством, который будет выполнять ваши поручения. Учитывая ваши специфические отношения с прочими могущественными представителями человечества, такой козырь в рукаве будет не лишним. Можно будет закрыть глаза на Устав и не задумываться о последствиях.

— Хочу тебя огорчить, — ехидная улыбка появилась на лице Адиса. — Но прошедшей ночью Устав перестал иметь какое-либо значение для меня. Совет был упразднен.

Ева удивленно посмотрел на Адиса. Вот так новость! Но Андрей никак не среагировал на это известие. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Создавалось впечатление, что он знал об этом задолго до разговора.

— Тем более отряд нечитаемых будет не лишним для установления единоличного мирового господства, — тут же ответил Андрей.

Адис прищурил глаза, его лицо окаменело. Он думал о чём-то своём. Время шло. Мужчина молчал, и никто не решался прервать его размышления. Алекс и Зейтун напряженно смотрели в стол, ожидая решения Мастера. Норман протяжно застонал: вместе с сознанием к нему приходила боль. Ева же почувствовала, как от волнения вспотели её ладони. И лишь Андрей был абсолютно спокоен. Мгновение. И Адис резко переменился в лице. Широко улыбнувшись, он обратился к Андрею:

— А ты быстро соображаешь, в отличие от моих учеников.

— Я нисколько не лукавил, когда говорил, что я лучший, — Андрей вернул ему улыбку. Точки соприкосновения были найдены.