Это был настоящий шок. Константин молчал, осмысливая слова Джейн.

— Да? И что тебе в этом особенно неприятно? — будничным тоном спросил он.

Что его болван кузен сделал с этой девочкой?

Потом он отбросил этот вопрос, поскольку размышления о Джейн в постели Фредерика не способствовали сохранению ясности ума.

Возможно, подбодренная его лишенной эмоций реакцией, Джейн уже более спокойно сказала:

— Для меня это болезненно. Доктор сказал, что я неправильно сложена. И мое строение… словом, для меня отношения интимного характера невозможны без боли.

— Это сказал доктор? — нахмурился Константин. Он был не слишком высокого мнения о врачах. В лучшем случае они кое-что знали. В худшем — уморили людей больше, чем вылечили.

Джейн кивнула, отчаянно моргая. Бедняжка, она так старалась не расплакаться.

— Это, конечно, очень серьезная проблема. — Константин не знал, что заставило его это сказать.

— Я знаю, — свела брови Джейн. — Я никогда не рожу тебе наследника, так что…

— Но так случилось, — перебил Константин, — что ты оказалась в нужном месте.

Джейн уставилась на него, разинув рот от изумления.

— Да. — Константин махнул рукой. — Видишь ли, я своего рода эксперт в этой теме…

Она прищурилась.

Улыбаясь, Константин не обращал внимания на ее строгий вид.

— …и не верю, что этот идиот доктор сказал правду.

— Да?! Но всякий раз, когда мы… — Джейн запнулась, ее щеки сделались пунцовыми. — Ох, это просто нелепо! Я могла бы догадаться, что ты обернешь все в шутку. Поверить не могу, что обсуждаю это с тобой.

Константин шагнул к ней и взял ее руки в свои.

— Это не шутка. Ручаюсь тебе, что мои слова правдивы. — Он поглаживал ее щеку. — Ах, Джейн, я могу дать тебе наслаждение, которое тебе в самых пылких снах не снилось, если ты мне только позволишь!

У нее перехватило дыхание. Ресницы, затрепетав, опустились.

— Но что, если ты не сможешь? — печально сказала она. — После того как мы поженимся, тебе будет поздно поворачивать назад.

После того как они поженятся…

— А почему не раньше?

Чем больше он над этим думал, тем более разумным это казалось.

— Да, почему не до того, как мы поженимся? Мы не можем пожениться, пока не получим благословения Монфора. Что, если мы тем временем сделаем все возможное, чтобы ты… э-э-э… привыкла к этой идее? И если эти отношения по-прежнему будут тебе отвратительны, ты сможешь отказать мне. — Его рот цинично скривился. — И все скажут, что ты счастливо от меня избавилась, так что тебе не нужно опасаться за свою репутацию.

Джейн с удивлением посмотрела на него:

— Ты бы согласился на такой поворот событий?

— Милая Джейн, — усмехнулся Константин, — поверь, в этой сделке я одержу верх.

Конечно, он не считал себя столь неотразимым, что любая женщина с серьезными проблемами чудесно исцелится от его внимания. Но он никогда не слышал о женщине, не приспособленной для любовных утех.

Джейн, несомненно, пережила тяжкие времена с этим олухом Фредериком, и тот еще усугубил дело, свалив вину на нее, вместо того чтобы взять ее на себя.

Как долго они с Фредериком были женаты?

— Ах ты, бедняжка! — мягко сказал он. — Через какие муки тебе, должно быть, пришлось пройти!

Константин притянул ее к себе и нежно поцеловал. Почувствовав, как Джейн напряглась от страха, он сказал:

— Нет, я не собираюсь начинать сейчас. Но если в тебе есть капля жалости, моя принцесса, не держи меня в неведении. Джейн, ты окажешь мне честь стать моей женой?

Она зажмурилась, набрала в грудь воздуха, потом выдохнула.

— Да, Константин. — Она открыла глаза и смотрела на него очень серьезно. — Во всяком случае, я буду твоей нареченной.

Снова эта боль у него в груди. Он отпустил Джейн, взял ее под руку, и они повернули к дому.

Константин говорил, тщательно подбирая слова:

— В лучшие времена ты бы выждала приличествующее время траура по Фредерику. Но я уверен, что мы должны вскоре объявить о нашей помолвке, чтобы уладить организационные вопросы и выплатить долги за фабрику.

— Ты прав. — У Джейн вырвался слабый вздох, словно ее не радовала перспектива.

Он помолчал.

— Конечно, люди начнут болтать всякое, но поскольку все знают о завещании, тебе станут аплодировать за то, что ты исполнила свой долг. — Константин взглянул на нее.

Как бы этот долг ни был отвратителен.

Джейн удивленно заморгала, глядя на него:

— Мне наплевать, что подумают.

Ну конечно! Он на минуту забыл, что она из Уэструдеров.

— Тогда что тебя беспокоит?

Она опустила глаза:

— Должна признаться, я страшусь сообщить об этом герцогу Монфору. Он с самого начала был против нашего союза.

— Ты его боишься? — нахмурился Константин.

— Нет! Не боюсь, но это нелегко объяснить. — Джейн развела руками. — Он весьма грозный джентльмен. И если ставит себе цель, всегда ее добивается. Никогда не слышала, чтобы он колебался, даже в мелочах. — Джейн покусывала кончик пальца. — Боюсь, если герцог захочет помешать нашему браку, он это сделает.

Наверняка ее тревоги напрасны.

— Что Монфор может сделать? Он не контролирует тебя.

— Ох, я не знаю! Я взрослая женщина, но даже сейчас чувствую себя рядом с ним потерянной маленькой девочкой. — Ее взгляд метнулся к Константину. — Леди Арден рассказывала тебе мою историю?

Константин покачал головой.

Джейн шумно втянула воздух.

— Мне было восемь лет, когда герцог Монфор нашел меня.

Они подошли к каменному мосту, романтично изогнутому над озером. Придерживая юбки, Джейн начала подниматься.

— Моя мать бежала из дома вскоре после моего рождения, забрав с собой меня. Я совсем ее не помню. Они мне сказали, что вскоре после приезда в Лондон она умерла.

— Они?

— Пара в пансионе, которая меня забрала. — Ее губы задрожали, глаза потемнели, словно от страшных воспоминаний. — Они… не были добрыми людьми. Однако мне повезло больше, чем многим детям в той части Лондона. Хоть они и не могли выяснить, кто я, но догадывались, что я принадлежу к аристократии. Они могли забрать деньги, которые оставила мать, и отправить меня в приют для подкидышей, но вместо этого дали мне кров, кормили и одевали. Понимаешь, они ставили на то, что в один прекрасный день кто-нибудь из моих родственников отыщет меня и щедро заплатит им за заботу.

Константин с ужасом слушал эту историю. Его хрупкая Джейн в руках таких монстров? Он вообразить не мог, что она пережила. Неудивительно, что ей так трудно доверять людям.

— Что и случилось. — Даже на его слух голос прозвучал резко. — Монфор нашел тебя.

— Да. Герцог. Они закладывали вещи моей матери, Монфор прослышал об этом и разыскал эту пару. И обрушился на них, как гнев Божий. — Джейн повела плечом. — Я точно не знаю, что с ними случилось. Его светлость просто сказал, что уладил дело и мне впредь не нужно забивать голову мыслями о них. Впервые в жизни я чувствовала себя в безопасности.

Они поднялись на плавно изгибавшийся мост. Константин взял Джейн за руку. Ему больно было думать о той маленькой девочке, такой испуганной и одинокой.

— Я рад, что люди Монфора разделались с ними. Не думаю, что я бы удовольствовался меньшим. — Он надеялся, что герцог свернул негодяям шею и бросил в Темзу. Константин заколебался. — А твой отец…

— Ох… — Джейн отвела взгляд и смотрела на озеро. — Я ведь не мальчик, не наследник, которого он так хотел. Он не потрудился искать меня. Я никогда его не знала, но мне, говорили, что он был неприятным человеком. Когда он умер, герцог взял опекунство надо мной. Я стала наследницей как единственный отпрыск богатого графа. Вот почему герцог неустанно искал меня.

Несколько минут Джейн смотрела на сверкающую поверхность озера, потом снова взяла Константина за руку и они стали спускаться с моста.

— Так что, как видишь, — сказала она, когда они сошли на землю, — Монфор всегда занимал значительное место в моей жизни. Если он смог обыскать всю Англию и найти маленькую девочку, то… предотвратить наш брак для него детская забава. — Джейн покачала головой: — Понимаю, что тебе это кажется глупостью.

— Нет, не кажется. Твои чувства вполне естественны. Нам нужно постараться заручиться помощью леди Арден, чтобы добиться согласия Монфора. — Он взял ее руку в свои. — Но поверь, у меня нет ни малейшего желания подчиняться воле Монфора. Какое бы давление он ни оказывал на тебя, моя решимость жениться на тебе не ослабнет.

Джейн, казалось, обдумывала его слова.

— Можно мне задать один вопрос, Константин?

— Конечно.

— Почему ты хочешь жениться на мне?

Константин не позволил себе замедлить шаг. Джейн привела его в замешательство. Чем дольше он колебался, тем яснее это становилось.

Пытаясь сгладить неловкость, он одарил Джейн сияющей улыбкой.

— Из-за твоих денег, дорогая. Я думал, ты знаешь.

Маленькая морщинка залегла у нее между бровями.

Прежде чем Джейн докопалась до правды, Константин увлек ее в тень дерева.

— Однако, — добавил он, — в этом союзе есть еще и дополнительная выгода.

Губы Константина нашли ее рот прежде, чем Джейн успела запротестовать. Он заключил ее в объятия, уверенный, что жар его губ и языка растопит ее возражения, что она забудется в страсти.

Когда он наконец оторвался от Джейн, у него голова кружилась, как у мальчишки, укравшего первый поцелуй.

— В полночь, — прошептал он, почти касаясь губами ее рта, — я приду к тебе.

— Дорогие мои! Какие чудесные новости! Какие волнующие! Я ни о чем не подозревала, когда видела вас сегодня утром. — Выразительные черты леди Арден светились восторгом.

— Лукавите, мэм. — Константин обнял ее за талию и поцеловал в щеку. — Вы с самого начала стремились к этому результату.

— Только потому, что убеждена — так лучше для вас обоих. — Она опустилась на тахту в облаках муслина. — Садись и расскажи мне все. — Когда Константин собрался присесть, леди Арден недовольно махнула рукой: — Да не ты, Константин! Когда доходит до рассказов о предложении руки и сердца, мужчины становятся поразительно косноязычны. Джейн, милая, иди сюда, выпей чаю.

С наигранным недовольством Константин повернулся и взял Джейн за руку.

На этот раз он не просто поклонился, но поднес ее руку к губам и поцеловал. Это было проявлением нежности. Джентльмены больше не целуют руки дамам, во всяком случае — на публике.

От прикосновения его губ по ее телу пробежали огненные искорки. Задохнувшись, Джейн почувствовала, как запылали ее щеки. Когда Константин взглянул на нее, в его глазах была бездна чувственных обещаний. Взгляд был быстрый, но властный. Прежде чем Джейн оправилась от волнения, Константин вышел.

Повернувшись, она увидела, что леди Арден занята тем, что наливает из серебряного самовара кипяток в тонкую фарфоровую чашку. Слава Богу, она ничего не заметила.

Щеки Джейн лихорадочно горели, тело вибрировало. Она заставила себя сделать медленный глубокий вдох и села напротив леди Арден, спрятавшись за самоваром.

Закончив приготовление, леди Арден вручила Джейн чашку.

— Ты именно та женщина, которую я выбрала бы для Константина! — Она с довольным видом смотрела на Джейн. — Предвижу, что вы прекрасно поладите.

Насколько Джейн помнила, леди Арден то же самое говорила и о Фредерике, так что в этих уверениях трудно найти успокоение.

— Скажи мне, Джейн, — взглянула на нее поверх чашки леди Арден, — это союз по любви?

Джейн вспомнила ответ Константина на похожий вопрос. Контролируя голос, она сказала:

— Боже милостивый! Нет, это из-за поместья.

Уж кто-кто, а леди Арден поймет этот мотив.

И не станет задумываться о другой причине.

Люк. Константин будет ему отличным отцом, даже если сам пока этого не знает.

— Очень мудро, — кивнула леди Арден. — Я чрезвычайно довольна, что вы оба в конце концов оказались такими практичными. И еще больше бы радовалась, если бы вы не питали друг к другу нежных чувств.

Джейн подскочила, расплескав чай на блюдце:

— Черт!

— Ничего страшного, милочка. Думаю, вы оба станете отрицать это, так что я лучше помолчу. — Она выбрала печенье. — Конечно, нет ничего дурного в нежных чувствах к мужчине, за которого собираешься замуж, но будь осторожна. Мужчины вроде Константина во время ухаживания опьяняют, но как только получат то, что хотят, их пыл часто угасает.

Яркие глаза леди Арден чуть затуманились. Так и не попробовав, она положила печенье на тарелку.

— В финансовом отношении ты будешь, конечно, защищена. Монфор позаботится, чтобы соглашение было составлено в твою пользу. Я уверена, что в противном случае Константин не получит благословения герцога.

— Что до этого, мэм, — сказала Джейн, — боюсь, нас ждет противостояние герцога. Он предупредил меня, чтобы я даже не думала выходить за Константина.

— О, не беспокойтесь насчет его светлости. Я с ним справлюсь. — Леди Арден заколебалась. — Гм… я не хотела раньше поднимать этот вопрос, но поскольку теперь между вами установилось взаимопонимание, я считаю своей обязанностью упомянуть об этом.

Джейн похолодела. Леди Арден собирается ворошить прошлое, именно тогда, когда Джейн уже смирилась с давним скандалом в жизни Константина.

— История Константина меня не волнует. Правда, не нужно…

— Именно нужно, дорогая. — Леди Арден пригладила юбки и сложила руки на коленях. С видом человека, взявшего на себя неприятную миссию, она сказала: — Как на жену, на тебя будет влиять положение Константина в обществе, во всех отношениях.

— Общество меня не волнует, так что мне все равно.

Одной из причин, по которой Джейн в семнадцать лет с готовностью вышла за Фредерика, стала возможность избежать выхода в лондонский свет. И еще то, что она была пылко влюблена в него.

— Не волнует общество?! — Вытащив носовой платок, леди Арден обмахивалась им. — Дорогая, ради Константина ты должна преодолеть свою неприязнь к свету.

— Ради Константина?

— Ну конечно, милая. Он этого никогда не признает, но для такого светского создания, как он, быть изгоем… Это нелегко для него.

— Возможно, ему следовало подумать об этом прежде, чем он соблазнил и оставил невинную девушку, — резко сказала Джейн.

Леди Арден подняла брови:

— Если ты так считаешь, то я удивлена, что ты поощряешь его сватовство.

Отличное замечание, именно то, на которое у Джейн есть что возразить. Она поджала губы:

— И я удивлена, миледи, что вы не помогли Константину восстановить репутацию.

— Ты права. Я оказалась неудачницей, — удивила ее леди Арден. — Обычно я не признаю поражение, но в этом случае… — Она печально пожала плечами. — Я не могла помочь Константину, поскольку он не желал, чтобы ему помогали. Он шел прямиком в ад, и я ничего не могла сделать.

— А его семья?

Леди Арден покачала головой:

— Отец отрекся от него, а мать и сестры были слишком робки, чтобы не подчиниться такому решению. Джордж, брат Константина, единственный принял его сторону. Но он приверженец сельского образа жизни, и младший сын к тому же. Его мнение в свете мало что значило.

— Простите, мэм, — неловко шевельнулась Джейн, — мне кажется предательством подобное обсуждение Константина.

— Дорогая моя, нет никакого предательства в том, чтобы обсудить то, что мы можем для него сделать. Ведь мы обе желаем ему только добра. И, видит Бог, Константин никогда не рассказал бы этого сам. То, что он до сих пор может появляться в свете, отчасти результат моего вмешательства. Должна сказать, это было нелегко, особенно когда Константин был решительно настроен действовать во вред себе. — Она замолчала. — Ты сказала, что общество тебя не волнует. Ты можешь так думать, пока старые знакомые не станут отворачиваться от тебя на улице или твои дети не почувствуют себя изгоями. Скандал может запятнать и твою родню. Как ты справишься, если твоим кузинам запретят принимать тебя в Харкорте?

— Я убеждена, что этого не случится.

Леди Арден развела руками:

— Возможно. Но именно это происходит в большинстве случаев. Отец запретил Константину появляться в собственном доме. Бедный мальчик так больше отца живым и не увидел. Трудно жить, стоя одной ногой в нашем мире, а другой — вне его. Ты никогда не знала, что значит быть изгоем, Джейн, и, надеюсь, никогда не узнаешь.

При этих словах Джейн нахмурилась:

— Вы хотите сказать, что мне не следует выходить за него, мэм?

— Я хочу сказать, что тебе нужно помочь ему. Ты Уэструдер, близко связана с герцогом Монфором. То, что Константин женится на тебе, послужит восстановлению его положения, но этого недостаточно. Тебе нужно продемонстрировать всем, что ты целиком и полностью его поддерживаешь, как и твоя семья.

От такой перспективы Джейн охватила настоящая паника. Она скорее отправилась бы к доктору удалить зуб, чем на лондонский бал или прием. Но она не могла игнорировать доводы леди Арден.

Немного застенчиво она сказала:

— Вы питаете к нему симпатию, миледи?

— Ну конечно! Он порывистый и бесшабашный, но у него доброе сердце. — Леди Арден покачала головой, темные глаза сделались печальными. — Я так и не поняла, почему он не поступил как полагается с мисс Флоктон. Все видели, насколько он без ума от нее. И думали, что их брак только вопрос времени. А потом этот ужасный скандал. — Она отпила глоток чая. — Можешь себе представить, их застали в его спальне во время домашнего приема. Как Константин мог быть столь неосторожным? Почему, спрашивается, он не мог дождаться первой брачной ночи? Ох уж эти мужчины! Порой они думают не головой, а другим местом, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Джейн не могла не понять прозрачного намека. Щеки у нее горели. Она старалась не думать об этой неведомой мисс Флоктон в постели Константина.

— Герцог говорил, что мисс Флоктон вышла за поверенного, — сумела выговорить она.

— Да что могла сделать бедная девочка, когда ее идиот братец решил вызвать Константина на дуэль, а родители раззвонили о ее позоре по всему городу? Наверняка пытались заставить Константина сделать предложение. Они из нетитулованных мелкопоместных дворян, но с амбициями. Девочка была бедна, но, конечно, очень красива.

Конечно, с горечью подумала Джейн. Любая девушка, которую погубил Константин, была бы красавицей, зачем ему другие.

— Константин вышел из дуэли целым и невредимым, чего не скажешь о ее брате, — продолжала леди Арден. — Меньшее, что Константин мог сделать, — это выстрелить в воздух, но он так не поступил! Пуля угодила в плечо ее брата, и он, бедняга, едва не умер от лихорадки. Какое-то время казалось, что Константину придется бежать из страны, но, слава Богу, братец поправился. И все-таки Константин не женился на ней! Ей ничего не оставалось, как выйти за первого встречного и благодарить Бога, что ее не постигла худшая судьба.

Джейн только головой покачала. Она никак не могла увязать эту историю с тем, что знала — или думала, что знает, — о Константине. Однако одному эта история ее научила — не слишком полагаться на его явную симпатию.

— Константин и Фредерик поссорились, но у меня сложилось впечатление, что это не имеет отношения к мисс Флоктон, — неуверенно сказала Джейн и, поколебавшись, добавила: — Я слышала, Константин проиграл свое состояние в карты.

— Вздор какой! Бродмир — процветающее поместье, и семейство преуспевает. Где ты это услышала?

— Даже не знаю, — нахмурилась Джейн. — Должно быть, от Фредерика.

Почему Фредерик сказал такое, если это неправда? Возможно, он искренне в это верил. Или был так настроен против своего кузена, что приписывал ему все пороки.

Поставив чашку, леди Арден пожала плечами:

— Константин, полагаю, играет, как и все мы, но он никогда не проигрывал крупные суммы, иначе, будь уверена, я бы об этом услышала.

— Я, должно быть, неправильно поняла, — нахмурила брови Джейн, — или Фредерик. Рада узнать, что это неправда. Мне горько было бы видеть, что из-за карточной игры Лейзенби пришло в упадок.

— На этот счет можешь успокоиться, — сказала леди Арден. Подавшись вперед, она сосредоточила взгляд ярких глаз на Джейн. — Ты поможешь ему?

Учитывая договоренность с Константином, она не в том положении, чтобы давать подобные обещания. Если придется расторгнуть помолвку, она причинит репутации Константина только вред.

— Я постараюсь, — сказала Джейн.

После полудня было не по сезону знойно, душно и тревожно, словно природа затаила дыхание. С наступлением сумерек обрушился ливень, сильный ветер швырял потоки дождя в оконные стекла.

Джейн дрожала, но не только от холода. Природа нашла облегчение в проливном дожде, а ее нервы были напряжены до предела. Константин не спустился к обеду, велев принести ему поднос с едой в кабинет, где он работал.

Она пыталась успокоиться всеми известными ей способами. Но теплое молоко осталось нетронутым, роман не увлек, рукоделие так и осталось лежать на коленях.

Когда в доме все стихло, она поднялась и пошла к двери между своей спальней и спальней Константина. Прижалась ухом к деревянной панели, но ничего не услышала.

Он сказал — в полночь.

Ее пальцы медленно сомкнулись вокруг узорного ключа, запиравшего дверь от его вторжения. С тщательной осторожностью Джейн повернула ключ и услышала слабый щелчок.

Сердце у нее тяжело застучало от этого звука. Она оглядела свою спальню. Слишком много света. Схватив с каминной полки колпачок для тушения свечей, она погасила все, кроме одной.

Поставив одинокую свечу на туалетный столик, Джейн села. Долгий взгляд в зеркало сказал ей, что она бледна, глаза ввалились от страха, а густые волосы нужно завязать. Она закрыла лицо трясущимися руками. О Господи! Как она это перенесет? Как она могла сказать ему «да»?!

Как она могла сказать «нет»?!

Константин Блэк полностью подчинил ее. Даже зная, на какой риск отваживается, она все равно хотела пройти через ночное свидание. Она думала о его руке на ее бедре, о его губах на выпуклости ее груди. Никогда она не чувствовала себя столь полной жизни, никогда не испытывала такого отсутствия контроля над телом и эмоциями, как с ним. От одних только мыслей тело взволнованно вибрировало.

И скоро, очень скоро он будет здесь.

Теперь Джейн хорошо понимала, почему мисс Флоктон много лет назад открыла ему дверь спальни, приглашая свою погибель.

Это просто смехотворно! Она считала, что превосходит эту глупенькую невинную малышку, думала, что она слишком мудрая, слишком хорошо разбирается в мужчинах, слишком холодная, чтобы ее одурачить.

А оказалось, что она столь же глупа, податлива и уступчива, как любая другая женщина, когда дело касалось Константина Блэка.

Даже глупее. Ей грозит страшная опасность потерять сердце.

Молния осветила комнату. На миг Джейн увидела в зеркале ужас на своем лице. Гром зловеще загрохотал, казалось, прямо над головой.

Несколько мгновений Джейн не могла перевести дыхание. Она вцепилась в край туалетного столика, вжимая ладони в собранный в рюши атлас.

Нет! Отрицание захлестывало ум, стучало в груди. Невозможно, что она оказалась настолько глупой, что влюбилась в красивое лицо.

Но ведь ее пленили не только его черты?

Константин обладал харизмой, магнетизмом, он влек людей к себе, потом твердо держал на расстоянии, а они даже не сознавали этого. Порой она думала, что сознает, и тогда он подбрасывал новые аргументы или отвлекал ее какой-нибудь дерзостью.

Джейн чувствовала, что чем плотнее переплетутся их жизни, тем больше он усилит защитный панцирь, не пуская ее в душу.

Что ж, если Константин сумеет показать ей радости супружеского ложа, это станет подарком. Возможно, она не вправе просить большего. Мольбы не в ее характере, если он не захочет душевной близости, она не станет просить, ибо это самый верный путь отвратить его от себя.

Звук хлопнувшей двери в спальне Константина прервал ее размышления. Тихие мужские голоса достигли ее слуха: Константин и его камердинер.

Уставившись на свое отражение в зеркале, она решила, что выглядит трагически: глаза полны страха, уголки губ опущены. Джейн заставляла лицевые мышцы растянуть рот в улыбке, но они плохо ее слушались.

От страха все внутренности скрутило в узел. Жажда видеть Константина боролась с многочисленными страхами. Джейн страшилась его и акта, который собиралась свершить. Но больше всего она боялась себя, того, что если отдаст себя Константину, то станет слабой, беззащитной, какой она не была со времен детства.

Джейн услышала, как дверь спальни Константина закрылась во второй раз. Значит, камердинер ушел. Сердце у нее подскочило к горлу. Сейчас придет Константин.

Дрожащей рукой она взяла оправленную в серебро щетку и медленно провела по распущенным волосам. Сто раз утром и вечером, всегда говорила ее няня.

Она досчитала до двадцати, когда раздался легкий стук в дверь. Джейн подскочила, и шаль свалилась с ее плеч. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась. На пороге стоял Константин.