Дверь была заперта.

Груз мыслей заставил его прижаться головой к прохладному дереву. Снова глупый, нелогичный оптимизм! Не нужно было питать надежд. Какая женщина открыла бы ему дверь после сегодняшних событий?

Почему он ожидал другого от Джейн?

В коридоре послышались шаги. Подчинившись здравому смыслу, Константин отпрянул от двери в смежную спальню.

— Милорд! — В дверях появился Фидер. — Вы должны идти. Срочно! Дамбу Бронсона прорвало!

Константин выругался.

— Пусть мне оседлают лошадь! Не Цезаря, другую. Кивер знает. Пошлите конюхов собрать всех людей, кого смогут. Скажите миссис Хиггинс, что нужны простыни, одеяла, медикаменты и все, что, по ее мнению, может понадобиться. Повариха с помощницами пусть собирает провизию, и велите Джозефу приготовить повозку.

Холодный страх охватил Константина, когда он натягивал одежду. Если дамбу прорвало, нельзя терять времени. Что, если он уже опоздал?

Сотня указаний вертелась у него на языке. Ларкин пришел в таком виде, будто его только что вытащили из постели, и Константин отправил его проинформировать Трента о положении дел.

— Скажите ему, чтобы он как можно быстрее собирал людей, и не слушайте никаких возражений!

Ларкин в тревоге захлопал глазами, и Константин засомневался, стоит ли посылать к соседу такого робкого человека. Следовало бы разобраться с Трентом самому, но времени не было.

Отдав все необходимые распоряжения, Константин сбежал по лестнице, вышел под дождь и вскочил на гнедого жеребца, которого держал конюх.

— Если ее милость бодрствует, скажите ей, чтобы не выходила отсюда. Пусть сидит здесь, пока не получит известий от меня. Понятно?

— Да, милорд!

Пришпорив коня, Константин поехал в ночь.

Открыв дверь, Джейн увидела, что по коридору бежит горничная. Дом гудел от шума и громких голосов. Джейн схватила служанку за руку:

— Бетси, что за суматоха?

— Ох, мэм, дамбу Бронсона прорвало, и хозяин уехал туда!

— И мне никто не сказал? — Она втянула Бетси в свою спальню. — Ты должна помочь мне одеться. Быстрее! Брось эти простыни и помоги!

Джейн мигом надела амазонку, а волосы туго закрутила в узел.

— Скажи миссис Хиггинс, что я хочу ее видеть. И повариху тоже.

Эти опытные женщины уже собрали все, как распорядился Константин, поэтому Джейн помогала упаковывать провизию, одеяла, медикаменты в плотную коричневую бумагу. Плохая защита от сырости, но потом все накроют непромокаемым брезентом.

Леди Арден, спустившаяся вскоре после Джейн, засучила рукава и тоже помогала.

— Как Трент мог допустить, чтобы такое случилось? — сказала она.

— Чистое упрямство, — ответила Джейн и подняла глаза на влетевшего в комнату Ларкина.

— Плохо дело, миледи! Трент сказал, что в такую погоду на помощь никого не пошлет. Только утром они решат, что делать.

— Утром будет слишком поздно! Передайте мистеру Тренту мои наилучшие пожелания и скажите, что если он не пошлет своих людей, я заставлю его пожалеть, что он родился на свет.

Ларкин вытаращился на нее.

— Ну? Чего вы ждете? Идите! — Джейн посмотрела вслед бросившемуся вон Ларкину и пробормотала: — Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Это последний сверток, который уместится в повозку. — Лакей взял очередную поклажу.

— Хорошо. — Джейн сняла фартук и повязала голову шарфом, как крестьянка. — Я поеду туда верхом, вместе с повозкой.

— Но лорд Роксдейл приказал, чтобы вы оставались здесь. Миссис Хиггинс не может поехать?

— Мне нужно быть там, — сказала Джейн. — Здесь мне больше нечего делать. — Она долго и проникновенно смотрела на леди Арден. — Вы могли бы заменить меня здесь.

Леди Арден заколебалась, потом сказала:

— Да, думаю, что смогла бы.

Джейн благодарно улыбнулась ей:

— Пожалуйста, руководите всем в мое отсутствие.

— Хорошо. И скажи Константину… — Ее улыбка дрогнула. — Нет, не важно. Я скоро его увижу.

Последствия оказались хуже, чем опасалась Джейн. Фабрика была на три фута затоплена водой, но в здании никого не осталось, когда случилось наводнение. Как и предсказывал Константин, основной удар пришелся на соседние коттеджи.

Люди были везде. Они бегали, бродили, пытались спасти из грязи свое имущество. Джейн велела конюху остановиться и окликнула одного из мужчин.

— Вы видели лорда Роксдейла?

— Он был вон там, миледи. — Мужчина указал на противоположный берег. — Но мост смыло. С этой повозкой туда не перебраться.

Джейн уже видела, что дело безнадежное. Всадник с трудом переберется вброд, но повозка — никогда.

— Мы расположимся на этой стороне. Вы укажете мне какой-нибудь сарай или другое большое здание? Где-нибудь в сухом месте.

Они нашли строение, походившее на навес. К счастью, оно стояло на высоком месте и избежало затопления. Джейн привлекла к работе всех женщин, которые были способны помочь ей, и скоро раненые и пострадавшие пошли потоком.

Джейн много часов не видела Константина, но слышала, как о нем говорят с благоговейным трепетом. У Джейн горло перехватывало от этих разговоров. Сегодня Константин стал для этих людей героем.

Она задавалась вопросом, где он сейчас, в безопасности ли. Никаких дурных вестей она не слышала, поэтому оставалась собранной и продолжала работу.

Появился Ларкин с очередной стопкой одеял. Джейн отправила несколько женщин помочь ему разгрузить повозку.

— Мистер Ларкин, есть какие-нибудь новости от мистера Трента?

— Нет, мэм, но лорд Девер и его светлость на фабрике. Лорд Роксдейл велел вам отправляться домой. Тут для вас неподходящее место.

Джейн уперла руки в бока:

— Тогда отправляйтесь и передайте от меня лорду Роксдейлу, что я не уйду, пока он не придет за мной. — Джейн не собиралась оставлять свой пост, но если Константин появится, она по крайней мере сможет впихнуть в него хоть немного еды и проверить, нет ли у него серьезных ран.

Нервно сглотнув, Ларкин поклонился и ушел.

Но ее уловка не сработала. Прошло больше часа, прежде чем появился Константин, и не из-за нее.

Воцарилась внезапная тишина. Джейн подняла глаза и увидела, что в дверях стоит Константин с женщиной на руках.

Вода потоками лила с его волос, бежала по лицу. Оно было серым от усталости. И от отчаяния, подумала Джейн. Он был без сюртука и без шляпы, разорванная в нескольких местах белая сорочка прилипла к телу.

— Константин! — кинулась вперед Джейн. — Скорее! Сделайте на полу постель из одеял. Надо согреть пострадавшую.

— Поздно. Она мертва. — Голос Константина был хриплым. Он положил свою ношу на импровизированную койку. — Сожалею.

У одной из женщин вырвался вопль. Джейн оттолкнули, когда родные и друзья окружили покойную.

— Что случилось? — спросила она у Константина.

Он потер лицо рукой.

— Насколько я понимаю, она поскользнулась, упала в реку и разбила голову. — Он мрачно наблюдал людское горе.

Джейн взяла его за руку, холодную, без перчатки, и повела прочь. Она хотела прихватить ему одеяло.

— Нет, — сказал он, — мне нужно возвращаться.

— Тебе нужно отдохнуть, — настаивала Джейн. — Есть кому делать эту работу.

Гнев, словно молния, пересек его лицо.

— Думаешь, я могу? Ты думаешь, я могу отдыхать, когда там еще столько людей? — Константин покачал головой. — Джейн, — хрипло сказал он, — ты совсем меня не знаешь.

Константин не позволял себе отдыхать. Только в середине дня он убедился, что все жители в безопасности и, по крайней мере временно, размещены в ближайших коттеджах, в церкви и в «Голове короля».

Его собственные арендаторы принесли еду и забрали тех, кто не смог укрыться поближе к дому. Было бы куда удобнее разместить их в Лейзенби-Холле, но здешние люди по вполне понятной причине нервничали из-за того, что придется спать в доме местного барона. Они лучше разместятся у своих, заверил его Джонс.

Джонс долго и пристально смотрел на него.

— Я возвращаюсь.

Константин так устал, что едва не упустил смысл его слов. Потом до него дошло, что Джонс решил занять свою прежнюю должность управляющего поместьем. Улыбка словно расколола лицо Константина.

— Молодец! — Он протянул руку. Джонс колебался лишь мгновение, потом крепко пожал ее.

Ларкина придется понизить в должности, но ему еще нужно набраться опыта. Пожалуй, он только обрадуется, что Джонс несколько лет поруководит им.

Воспрянув духом, Константин съел бутерброд и выпил кружку эля в «Голове короля», а потом снова отправился совещаться с инженером, который прибыл из Бристоля.

— Я могу начать работу сразу, но мне нужно разрешение от владельца земли, — сказал мистер Грейнджер.

— Считайте, что разрешение есть, — рыкнул Девер. Он посмотрел на Константина гипнотизирующим взглядом. — Я об этом позабочусь.

Константин кивнул:

— Приступайте.

Грейнджер позвал своих людей, и Константин повернулся к Монфору и Деверу:

— Я обязан вам обоим.

Девер молча хлопнул его по плечу и вышел.

— Отправляйтесь домой, Роксдейл, — сказал Монфор. — От вас здесь пользы нет, вы с ног валитесь от усталости.

Константин наклонил голову, не желая признавать слабость. Однако он понимал, что Монфор прав. Он должен идти. И пошел бы, если бы мог переставлять ноги.

Монфор медлил, Константин не знал, с какой целью. Он слишком устал, чтобы вникать в намерения герцога.

Грохот колес кареты стал громче. Константин повернул голову.

— Как раз вовремя, — сказал Монфор.

Константин смотрел на карету, словно никогда прежде ее не видел.

— Моя лошадь, — с трудом выговорил он.

— Мой конюх проследит за ней. Поезжайте домой, Роксдейл. Я пришлю весточку, если вы понадобитесь.

Последнее, что Константин помнил, — это как он забрался в карету. Он проснулся в собственной постели. Солнечный свет лился в окно, окрашивая стены золотистым цветом. Он проспал больше суток?

Константин прикрыл рукой глаза, когда снова нахлынула боль трагической ночи. Если бы он отбросил гордость и вместо оскорблений использовал убеждение, чтобы заручиться сотрудничеством Трента… Если бы он наплевал на Трента и сам разобрал бы эту дамбу несколько дней назад…

Если бы… если бы… Если бы хоть что-то из этого было сделано, несчастная женщина не погибла бы.

Передернув плечами, Константин сел и уронил голову на руки. Такое ощущение, что рыдания и горе наполняли спальню, он слышал их, чувствовал внутри себя.

Эти звуки… он сообразил, что они вырываются у него.

Сухие мучительные рыдания, которые, казалось, поселились у него в груди.

Слишком поздно. Его гордость и упрямство Трента. Они вдвоем убили ни в чем не повинную женщину.

Легкое дыхание шевельнуло волосы у него на затылке. Изящные руки обняли его, нежный поцелуй коснулся плеча. Мягкий голос прошептал:

— Никто не сделал бы больше.

Константин шумно выдохнул.

Джейн положила руки ему на плечи.

— Ответственность лежит на Тренте. Он трус и дурак, Константин, и его арендаторы это знают. — Подавшись вперед, Джейн нежно погладила его скулу. — Слышал бы ты, что они говорили о тебе прошлой ночью, — шептала она. — Ты для них герой. Я гордилась тобой.

От ее прикосновений, таких желанных, напряжение у него в груди хоть и немного, но ослабло. Константин закрыл глаза и прижался губами к ее ладони. Когда он открыл глаза, ее лицо оказалось так близко. Ее взгляд скользнул к его губам, потом поднялся к глазам, потом снова опустился. Упершись ладонью в постель, Джейн наклонилась поцеловать его в губы.

Джейн так долго ждала, когда Константин проснется, и думала, что с ума сойдет от нетерпения. Распорядившись, чтобы ни ее, ни его не беспокоили, она отперла смежную дверь и прокралась к нему в спальню, посмотреть, как он спит.

Он был без сорочки, но его уложили в постель в бриджах, когда вчера днем он вернулся домой, едва держась на ногах.

Теперь Джейн ждала, когда Константин коснется ее, но он сидел удивительно неподвижно, лицо его было суровым и напряженным. Ничего ей так не хотелось, как обнять его, сказать, что все будет хорошо. Она обвила руками его торс, но это все равно что обнимать статую. Он не уступил ей, не ответил на объятия.

Задетая этим, она отстранилась и в замешательстве нахмурила брови.

Вдруг, пробормотав себе под нос ругательство, Константин схватил ее лицо в ладони и отчаянно поцеловал, запустив пальцы в волосы. Потом притянул к себе и уткнулся в плечо.

Его хриплое дыхание резало ей ухо.

— О Господи! Джейн, ты нужна мне. Нужна, и я не могу…

— Тихо, тихо, все хорошо.

Джейн хотела отдать себя ему. Хотела больше всего на свете. Ее больше не волновали собственные страхи. Она переживет боль, если это слияние принесет Константину хоть какое-то облегчение. Он терзается ненужным чувством вины, и она не может этого видеть, ее это просто убивает.

Его пальцы уже путались в шнуровке ее корсажа.

— Но я не… я не могу действовать медленно, сделать это для тебя прекрасным. Не в этот раз.

— Это будет прекрасным! — чуть улыбнулась она. — Это будет прекрасным, потому что это ты.

Он нашел ее грудь, обнял ладонями, и Джейн вдруг потеряла дар речи. Он жадно ласкал одну грудь, потом другую, и когда Джейн задохнулась, его пальцы нашли влажные складки ее лона и касались их, как он учил ее в ту первую ночь.

Но такие вольности больше не казались чем-то дурным — насилием или предвестником боли. Она стонала от наслаждения, когда он погрузил в нее сначала один палец, потом второй. Джейн развела ноги, отдавая ему себя, позволяя ему войти.

На этот раз она не испытывала никакого смущения. Когда он накрыл ее своим телом, это казалось правильным и прекрасным. Его тяжелое копье прижалось к ее бедру. И вместо страха Джейн захлестнула волна желания. Ей это нужно не меньше, чем ему. Она жаждала ощутить его внутри себя.

Джейн открыла глаза и смотрела на Константина, ее сердце было так полно любви к нему, что страх стал для нее чем-то далеким и непонятным.

Она любит его! Радость и ужас этого открытия превосходили все ее воображение.

Джейн провела ладонями вверх по его рукам к плечам, упиваясь его мускулистой красотой.

Она знала, что должна высказать ему свое желание, чтобы он знал, как она жаждет его, даже если он в решающий момент причинит ей боль.

— Ты нужен мне внутри, — сказала она. — Константин, пожалуйста.

Его плечи напряглись под ее руками, налитое копье дернулось вперед, и одним сильным движением он вошел в нее.

И это было… немного странно… но восхитительно!

Константин застонал, жилы проступили на его шее.

— Я сделал тебе больно? — тяжело дыша, сказал он.

— Нет. — Запрокинув голову, Джейн рассмеялась и обхватила ногами его талию.

— Слава Богу! — выговорил он. — Я бы умер, если бы мне сейчас пришлось остановиться.

Это ее так поразило и позабавило, что ему пришлось поцелуем заглушить ее радостный смех.

Джейн упивалась их близостью, тем, как их тела подходят друг другу. Константин начал двигаться в ней, и она, перестав смеяться, двигалась вместе с ним, в погоне за наградой, о которой так долго и мечтать не смела.

Ей нравилось ощущать его, такого горячего и твердого, его гладкую кожу под своими пальцами. Нравилось смотреть, как солнце высвечивает рельефную мускулатуру на его плечах, играет на его густых темных волосах. Ей нравился его запах, мужской и земной. Нравился хрипловатый тембр его голоса, когда он прошептал ее имя.

«Я люблю тебя», — хотела крикнуть она, но не знала, заслужила ли это право. Она неверно судила о нем и должна за это платить.

Константин чуть изменил угол движений, и она потеряла нить мысли, растворяясь в бесконечном потоке наслаждения, вздохов, нарастающего жара.

— Джейн, я не могу больше сдерживаться.

Внезапная вспышка света блеснула под ее веками, словно весь жар внутри ее собрался воедино и взорвался.

Джейн уцепилась за Константина, его толчки стали мощнее и быстрее. Дыхание становилось все труднее, пока его тело не дернулось. С хриплым вскриком, содрогаясь, он упал рядом с ней.

Джейн лежала, завороженная отголосками роскошных ощущений, которые, как отзвуки музыки, все еще звучали в ее теле. Никогда еще она не чувствовала себя столь полной жизни и радости и настолько привязанной к другому человеческому существу. Как она могла жить без этого так долго?

Константин повернулся на бок и притянул ее к себе, так что она спиной прижалась к его торсу.

Его рука властно легла на ее грудь. Губы скользнули по раковине уха.

— Я потерял рассудок. — Константин заколебался, потом с тихим смешком сказал: — Вот уж никогда не думал, что мне придется задавать этот вопрос, но скажи: как тебе было?

Вздохнув, Джейн прижалась спиной к его груди.

— Прекрасно, — сказала она. — Это было прекрасно. Как я и думала.

Константин поймал ее руку и прижал к ложбинке на ее груди. Этот жест был таким интимным, таким нежным, что Джейн заморгала, отгоняя слезы.

Они долго лежали так, молча, пока ровное дыхание Константина не сказало Джейн, что он заснул. Ей бы уйти в собственную кровать, но он крепко держал ее. Она не хотела будить его, поэтому не шевелилась и позволила векам опуститься.

Когда Джейн проснулась, было темно, но в комнате горела свеча и огонь потрескивал в камине. Повернув голову, она увидела, что Константин смотрит на нее с прежней настойчивостью во взгляде.

Он улыбнулся:

— Никогда не видел, чтобы человек спал таким мертвым сном, как ты только что.

— Ты наблюдал, как я сплю? — Джейн не была уверена, что ей это нравится.

Константин потянулся поцеловать ее.

— Спящая красавица. Ты меня околдовала.

— Что-то я не помню, чтобы Спящая красавица обладала магической силой, — нахмурилась Джейн. — Кажется, она просто дремала всю сказку.

— Ты слишком буквально мыслишь, дорогая, — широко улыбнулся Константин. — Ты хочешь есть? Уверен, что проголодалась. Я спущусь в кладовку и поищу там чего-нибудь для нас.

— Это будет весьма кстати. — Джейн закинула руки за голову. — Ах, я могла бы оставаться в этой кровати вечно, но столько всего надо сделать!

Улыбнувшись, Константин потянулся за рубашкой.

— Да, но работа может подождать дневного света, так что у нас вся ночь впереди.

Когда он ушел, Джейн накинула халат и снова забралась под одеяло. Ее тело и ум ожили. Она едва верила, что после многолетних сомнений в себе, которые терзали ее с первой брачной ночи с Фредериком, Константин так быстро и легко заставил ее почувствовать себя страстной, полной жизни, совершенно здоровой, полноценной женщиной.

Это открытие ошеломляло своей простотой. Она нормальная женщина.

В интимных местах немного саднило, но это была приятная боль. Радостная дрожь охватила Джейн. В их распоряжении вся ночь.

Когда Константин вернулся с подносом, нагруженным так, что хватило бы на пятерых, они оба с аппетитом набросились на еду.

— М-м!.. — Джейн от восторга прикрыла глаза. — Пирог просто божественный. Мы должны немедленно повысить плату поварихе. — Она пошевелила пальцами, перепачканными фруктовой начинкой.

— Кажется, я забыл салфетки. — Озорно блеснув глазами, Константин потянулся к ее руке. — Позволь мне.

Джейн ахнула, когда его губы сомкнулись вокруг ее пальца. От его теплого влажного рта волны удовольствия расходились по ее телу. Его взгляд не отрывался от ее лица, и этот взгляд был жарким от желания.

Закончив с пальцами, он повернул ее кисть и поцеловал ладонь, потом его губы скользнули к запястью. Ее пульс пустился вскачь от прикосновений его языка.

— Ах ты, плут! — выдохнула Джейн.

— Я еще и не то могу.

Он притянул ее к себе поцеловать, на этот раз так двусмысленно и сладострастно, словно занимался любовью с ее ртом. Ее тело таяло, в голове помутилось.

Константин отстранился:

— Джейн, нам нужно поговорить.