Если где-нибудь в Лейзенби можно найти уединение, то парк для этого самое подходящее место. Джейн подставила лицо солнцу, весенний ветерок овевал ее, солнечные лучи играли на коже.

Приятно согревшись, она перешла в прохладу зарослей. Она чувствовала легкое недомогание после любовного марафона прошлой ночи. Константин, словно услышав ее невысказанную мольбу, изо всех сил старался продемонстрировать свои чувства. Когда он занимался с ней любовью, так нежно и страстно, когда поддразнивал и склонял к раскованности, когда просто смотрел на нее, пока она спала, трудно было усомниться в том, что он хочет в своей постели ее, и только ее, одну. Возможно, он любит ее. Но сам пока об этом не знает.

В Лондоне она не будет сидеть в сторонке и не позволит другим женщинам расточать свои чары. Она Уэструдер и будущая жена Константина. Этого должно хватить, чтобы придать ей стойкости. Она будет сражаться за него, если потребуется.

— Джейн. Я предполагал, что найду вас здесь.

Она подскочила:

— Ох! Мистер Трент, вы меня напугали.

Джейн в тревоге огляделась. Константин голову Тренту оторвет, если увидит их вместе, в зарослях, скрывающих их от дома.

— Вам не следовало сюда приходить, — сказала она, пытаясь прошмыгнуть мимо Трента, чтобы хотя бы выйти из-за кустов на открытое место.

Он схватил ее за руку, не грубо, но достаточно твердо, чтобы удержать на месте.

— Я знаю. Но я слышал… Господи, Джейн, я слышал, что вы собираетесь за него замуж! Как вы могли… — Он замолчал, недоверчиво качая головой. Потом заговорил снова, тихо и сбивчиво: — Похоже, я слишком долго оберегал ваши уши от этой истории. Девер предупредил, чтобы я этого вам не рассказывал. И, видит Бог, я бы этого не сделал, если бы не крайняя необходимость, поскольку это наверняка настроит вас против меня, ведь вы голову от любви потеряли…

— Сэр! Довольно! — Джейн зло дернула руку. — Отпустите меня! Мистер Трент, вы немедленно уйдете отсюда!

Она пыталась вырваться, но Трент схватил ее за плечи и повернул лицом к себе. Он был так близко, что она видела испарину над его верхней губой, поры на розоватой коже.

— По крайней мере выслушайте, что я собираюсь сказать, — резко произнес он.

— Уберите руки, сэр! — бросила Джейн сквозь зубы, сердце гулко стучало у нее в груди. Если он станет приставать к ней здесь, никто не придет ей на помощь.

Вместо того чтобы отпустить, Трент встряхнул ее:

— Я намеревался ухаживать за вами с уважением, быть терпеливым, но этот негодяй, видно, не ждал? Он привлек вас смазливым лицом и вкрадчивыми манерами. Вас, леди Роксдейл! Самую здравомыслящую и уравновешенную женщину из моих знакомых. Вы даже не смогли разглядеть, каков он есть на самом деле.

— Хватит! Отпустите меня. Вы себя выставляете дураком…

Трент не слушал ее. Вдруг его рот решительно сжался.

— Я вам кое-что покажу.

Не обращая внимания на ее сопротивление, Трент дернул ее к себе и обнял. Джейн остервенело отбивалась, но силы были неравны.

— Нет! Нет! Я не хочу…

Его рот сокрушил ее губы яростным неумелым поцелуем, вызвавшим у нее только боль, беспомощность и никакого удовольствия. В его тяжелом дыхании чувствовался запах бренди и чего-то кислого, у Джейн тошнота подкатывала к горлу. Его язык рвался в ее рот, и ее сотрясало от отвращения. В этом ужасном нападении не было ничего похожего на поцелуи Константина Блэка.

Она изо всех сил ударила Трента в плечи, надеясь, что от удивления он отпустит ее. Просто чудо, что этот прием сработал. Только что тело Трента угрожающе давило на нее, а в следующий миг он, словно по волшебству, отскочил от нее.

Потом Джейн увидела, как Константин освобождает руку от воротника Трента. Она вскрикнула, когда большой кулак Константина обрушился на челюсть соседа.

От удара Трент растянулся в кустах.

Константин ждал, опустив руки, но Трент не поднимался.

— Спасибо! — с трудом выговорила Джейн и взглянула на неподвижного Трента. — Ох, разве нужно было бить его так сильно?

— Да. — Это было сказано бесцветным ровным тоном. Константин обвиняюще направил на нее палец: — Но мне не пришлось бы его бить, если бы ты держалась от него подальше, как я тебе говорил. Я был прав, не так ли? Я знал, что он хочет тебя.

— Он сделал мне предложение, — вырвалось у нее.

— Неудивительно. Ему хочется получить твои деньги, моя дорогая.

Джейн, вскинув подбородок, смотрела ему в глаза:

— Тогда вы с ним в этом похожи, верно?

На миг показалось, что Константина словно громом поразило. Потом он полоснул ее взглядом, его ноздри затрепетали. Холодно улыбнувшись, он покачал головой, то ли отрицательно, то ли недоверчиво.

— Фактически, — не унималась Джейн, — между вами нет никакой разницы.

Гнев, от которого губы Константина сжались, а черты лица отвердели, должен был бы отрезвить ее. Джейн сама не понимала, что на нее нашло. Она откровенно подстрекала его. К чему? К признанию, что он любит ее? С таким же успехом она могла снять Луну с неба.

— Разница есть. При всех своих грехах я не докучал вниманием женщинам, которые этого не хотели. О чем ты думала, черт побери, придя сюда одна с ним?

— Я с ним не приходила, он нашел меня здесь, — оправдывалась Джейн. — Откуда мне было знать, что он сделает такие откровенные заявления? Я считала его респектабельным джентльменом. Если мое положение вдовы недостаточная защита…

— Конечно, недостаточная, невинная ты глупышка. Что касается того, что Трент — джентльмен… Ты хоть чему-нибудь научилась с тех пор, как вышла из классной комнаты? В одном, дорогая, все мужчины одинаковы.

Джейн недоверчиво смотрела на него:

— Все?

— Да, все. От красивой женщины они хотят только одного, просто некоторые скрывают это лучше других.

Он назвал ее красивой!

Ох, Константин восторгался ее красотой каждую ночь в спальне, но это случайное напоминание казалось ей куда более убедительным. Глупенький. Она совсем не красавица. Джейн точно знала это, почти полжизни проведя в тени прекрасной Розамунд.

— Фактически, — передразнил ее Константин, и его лицо смягчилось, когда он притянул ее к себе, — могу сказать по собственному опыту, что хочу тебя прямо сейчас. В эту самую минуту. И в любую другую минуту дня. — Он провел губами по линии волос у нее на лбу, потом поцеловал в висок.

Пальцы Константина коснулись ее подбородка, потом запрокинули голову. Он наклонился к Джейн:

— Каждую минуту, когда мы не вместе, я тоскую по тебе и не могу дождаться, когда ты снова окажешься в моих объятиях.

Он целовал ее нежно, глубоко и долго. Джейн потеряла все свое здравомыслие в этом сладком исследовании. Воля полностью оставила ее. Она принадлежит Константину. И если он хочет взять ее прямо здесь, в этих зарослях, она не станет протестовать.

— Значит, я хочу тебя из-за денег? — пробормотал Константин, касаясь губами ее щеки. Он тихо засмеялся, его теплое дыхание щекотало ей ухо. — Ох, Джейн!

Он снова нашел ее рот, и она тихо застонала, прижимаясь к нему. Ее тело, казалось, вспомнило удовольствия минувшей ночи, желание все нарастало в ней.

Константин наконец прервал поцелуй и прижался лбом к ее лбу. Потом протяжно выдохнул.

— Я забыл, что мы не одни.

Из кустов донесся громкий стон. Повернувшись, они увидели, что Трент, шатаясь, поднимается на ноги.

— Ты мне за это ответишь, Блэк!

Константин щелчком смахнул с рукава пылинку.

— И не подумаю.

— Так мне назвать тебя трусом?

Джейн почувствовала, как напряглась рука Константина.

— Послушайте, Трент. Вы знаете, что вашей ноги здесь не должно быть. Я помолвлен с этой леди и застал ее сопротивлявшейся вашим гнусным объятиям. И если ваш расквашенный нос удовлетворил мою задетую честь, вам не стоит настаивать на дуэли.

Трент дернул галстук.

— Монфор запретил этот брак! Герцог никогда этого не допустит!

— Я, кажется, уже дал вам повод уйти, Трент. Но оставайтесь, если хотите. Вышибить из вас мозги доставит мне несказанное удовольствие.

— Константин! — укорила Джейн.

— Ах, уже Константин?! — От унижения к гневу Трента примешивалось что-то отвратительное. — Полагаю, ему-то вы позволяли поцелуи! Что ж, возможно, вы не знаете характер человека, с которым имеете дело, но я-то знаю. Он сделал ребенка горничной в этом доме, а потом бросил обоих. Да! Ваш драгоценный Люк, миледи, — сын Константина Блэка.

Это заявление произвело эффект, о котором Трент мог только мечтать. Джейн ахнула. Ее взгляд метнулся к Константину, который стал чуть ли не белее своего галстука.

— Это ложь! — крикнула она. — Скажи ему, Константин!

Константин по-прежнему ошеломленно молчал, и Джейн чуть менее уверенно сказала:

— Это неправда. Да, Константин?

Ее тон был недостаточно убедителен. Взгляд Константина был полон нескрываемой боли.

— Какой горничной? — поразительно спокойно спросил он и повернулся к Тренту. — Вайолет?

— О Господи! — с отвращением поморщился Трент. — Сколько горничных ты погубил? Конечно, Вайолет. Дело замяли, а выставили ее, как только выяснилось, что она беременна. Несомненно, ей хорошо заплатили, чтобы она не распускала язык. А когда она умерла, ее родные привезли ребенка сюда. — Губы Трента презрительно скривились. — Твой дядюшка всегда был мягковат. Он взял Люка, объявив дальним родственником.

Это звучало весьма и весьма правдоподобно. В отчаянии Джейн сказала:

— Это неправда! Неправда! Да, Константин?

Он говорил, что в юности был необузданным, что рано познал любовь к женщине. Но описывал свои грешки как безвредные проделки. Он действительно считал, что соблазнить горничную в доме дядюшки — это безобидная выходка?

Константин не отвечал ей и не смотрел на нее. Он с мрачным видом глядел вдаль, словно проигрывая в уме историю. Его сильная шея судорожно дернулась, когда он с трудом сглотнул.

От ужаса к горлу подкатывала тошнота, Джейн старалась отогнать подступавшие слезы.

— Константин?! Скажи что-нибудь! Почему ты не защищаешься?

Он долго смотрел на Трента, прежде чем заговорил.

— Защищаться? — медленно сказал он. — Какой в этом смысл?

Не взглянув в сторону Джейн, Константин повернулся на каблуках и ушел.

У Джейн было такое чувство, будто она сорвалась со скалы. Мир все быстрее кружился перед ее глазами. Она стояла, чуть покачиваясь и прижав руку к животу. Не сразу удалось ей перевести дыхание.

Она повернулась к Тренту.

— Это неправда, — сказала она тихим дрожащим голосом. — Я в это не верю.

Он осторожно коснулся разбитого носа, из которого капала кровь, но глаза его торжествующе светились.

— Уж поверьте. Фредерик сам сказал мне об этом. Да и Блэк это фактически признал. Разве вы не слышали этого труса?

Да, она слышала. Константин не признался. Но манеры и слова выдавали его.

Даже если и так, Джейн по какой-то глупой причине надеялась, что всему есть объяснение.

Возможно, она даже простила бы его, если бы он показал, что сознает, насколько скверен его тогдашний поступок. Но ведь Константин этого не сделал? Как она могла полюбить человека, чьи моральные принципы настолько не совпадают с ее собственными?

— Нет, — прошептала Джейн. — Не может быть, что это правда.

Она пошла за Константином.

— Поверьте в это, Джейн, — сказал ей вслед Трент. — И не губите себя из-за него!

Рыдания разрывали ей грудь. Джейн лихорадочно замотала головой. Если она расплачется, то не сможет сохранить ясную голову для предстоящего разговора.

Она заставит Константина все рассказать. Он может не любить ее, но по крайней мере объясниться он должен.