Вайолет закатила глаза.

– Мы с лордом Пирсом общались всего минуту. Джорджи, он едва обмолвился со мной и парой слов. К тому же он для меня довольно стар.

Джорджи фыркнула.

– Да, должно быть ему уже все тридцать пять.

– Ну, во всяком случае, для меня это много.

– А лорд Пирс случайно не спрашивал обо мне? – Джорджи постаралась произнести это небрежно.

Вайолет пожала плечами.

– Он сказал, что является твоим поклонником. О, и что-то еще о твоих прекрасных волосах.

Джорджи застыла на месте, а Вайолет взглянула на огненную гриву своей сестры, поражаюшую пышностью и буйством цвета, и добавила:

– Разумеется, он прав. Твои локоны великолепны.

Джорджи подавила желание состроить гримасу. Проклятая прическа доставляла ей больше хлопот, чем Вайолет могла вообразить.

– Он довольно очарователен для человека его лет, не так ли? – спросила Вайолет, сложив руки. – Хотя у него ужасная репутация. Миссис Мейкпис говорила мне.

– К вопросу о репутации, – заметила Джорджи резко, – решение поехать в особняк Стейна вместе с Мейкписами было сущим безрассудством. Тебе следовало подумать о последствиях.

Лицо Вайолет просияло.

– Но было так весело, – девушка всплеснула руками, – даже мои самые смелые фантазии не сравнились с творящимся там безумием. Не думаю, что мне придется увидеть подобное во время лондонского сезона. Ты зря беспокоилась, ведь я была с миссис Мейкпис. Она заботилась обо мне, Джорджи. Ей хотелось бы выдать меня замуж за своего деверя. Представь себе, она отгоняла от меня других мужчин весь вечер.

– Всех, кроме Гарри Мейкписа, я полагаю.

– Пустяки, я легко могу справиться с ужасным Гарри, – Вайолет зевнула. – Там было необыкновенно интересно, Джи. Видела бы ты, какой богатый дом у лорда Стейна и какие непристойности там творятся…

Джорджи невольно содрогнулась. Она ни за что не рассказала бы сестре о своем постыдном поведении в этот вечер.

– Могу только догадываться. Прошу тебя не говорить об увиденном никому, в особенности своей матушке.

– Разумеется, мне хватит ума промолчать.

Вайолет подперла подбородок рукой и пристально взглянула на Джорджи.

– Джи, ты когда-нибудь целовалась с мужчиной?

Воспоминание о вчерашней ночи встало у нее перед глазами. Вчера вечером. Бесконечный жгучий поцелуй…

Она откашлялась.

– Боже мой, почему ты спрашиваешь?

– Разве Бэкенхем никогда не целовал тебя?

У Джорджи перехватило дыхание.

– Что?

– Когда вы были помолвлены, разве он ни разу не поцеловал тебя? – нахмурилась Вайолет. – Я думала, это допустимо для помолвленных.

– Конечно. Я просто… – вздохнула Джорджи. Она никогда раньше не говорила ни с кем о своих отношениях с Бэкенхемом. – Да. Мы целовались, когда были помолвлены.

Взгляд Вайолет пригвоздил ее к стене.

– Да? И как это было?

– Ну, э-э… – Джорджи с трудом отогнала оживающий в памяти страстный пламенный поцелуй вчерашнего вечера. На ум ей пришло только одно слово. – Приятно, – наконец выдавила она. Конечно, это было явным преуменьшением, но Вайолет не следовало знать деталей. Девушка рассмеялась. – Это было так давно, что я почти забыла.

Но забыть горячие, требовательные губы Бэкенхема, покрывавшие поцелуями ее лицо, его ищущий язык было невозможно. Джорджи не предполагала, что страсть может так затягивать в свой бездонный омут.

– Ты когда-нибудь целовалась с Пирсом? – спросила Вайолет.

– Конечно нет, – засмеялась Джорджи. – Я танцевала с ним пару раз, но, кроме Бэкенхема, никто меня не целовал.

– А после разрыва помолвки? – не уступала Вайолет. – Когда ты бросила его?

– Вайолет, не будь вульгарной, – попросила Джорджи. – Правильнее сказать, что у нас возникли разногласия.

Сестра закатила глаза в ответ на это замечание.

– Как угодно, Джи. Но ответь, целовалась ли ты с кем-нибудь после того, как отправила Бэкенхема в отставку?

Настойчивости ей было не занимать. Джорджи догадалась, к чему клонили все эти вопросы.

– Кто-то поцеловал тебя прошлой ночью? – спросила она.

– Нет, – ответила Вайолет. – Но я надеюсь, может быть, однажды кто-нибудь решится, тебе не кажется?

– О, несомненно. – Джорджи посмотрела в голубые глаза сестры. – Мой совет…

Вайолет испустила тяжелый вздох.

– Знаю, знаю. Не следует позволять мужчине целовать меня, если только мы не помолвлены.

– Я хотела сказать другое, – поправила Джорджи. – Мой совет – если ты не хочешь оказаться спешно обрученной с поцеловавшим тебя мужчиной, просто не целуйся.

Рот Вайолет раскрылся от изумления. Затем она от души расхохоталась.

Джорджи подалась вперед и ласково потрепала сестру по щеке.

– Я никогда не была святой, моя дорогая. И не жду от тебя того же. Но надеюсь на твое благоразумие, – она взяла девушку за подбородок. – Думаю, ты не знаешь, как опасно заигрывать с лордом Пирсом. Милой девушке вроде тебя трудно представить, на какие подлости готов пойти подобный человек. Ему ничего не стоит разрушить твою репутацию и твою жизнь. Не дай ему такой возможности.

Бэкенхем спустился к завтраку только в полдень, ожидая увидеть в зале последствия шумного вечера и, возможно, даже нескольких полуодетых гостей, переборщивших с выпивкой.

Но, оказалось, граф недооценил старательность прислуги. В доме было безупречно чисто и спокойно, лишь приглушенный крик чаек за окном и мерное тиканье часов в гостиной нарушали тишину.

Аромат завтрака приятно щекотал ноздри. Запах бекона, яичницы и тостов напомнил Бэкенхему, что он ничего не ел со вчерашнего дня.

Моментально вспыхнули воспоминания о минувшей ночи – Джорджи, изящные изгибы ее тела, округлости бедер и соблазнительное декольте… Она была такой мягкой, чувственной. Как дрожал ее глубокий голос, умолявший его не уходить.

Потом Маркус вспомнил о Пирсе и о его самодовольной ухмылке вслед экипажу Джорджи.

Что Пирс делает в Англии, зачем вернулся после шести лет отсутствия? Неужели он намеревается вновь добиваться расположения Джорджианы?

Подойдя к залу, Бэкенхем услышал мужские голоса и прислушался. Он был не в настроении завтракать в компании. Но эти голоса были ему знакомы – один из них принадлежал Ксавье, а второй их кузену, виконту Эндрю Лидгейту.

– Боже мой, Энди, – Бэкенхем, улыбаясь, кивнул своему кузену. – Твой портной превзошел себя, выглядишь великолепно.

Лидгейт направился к нему навстречу.

– Бэкенхем!

Светловолосый Адонис крепко пожал руку Бэкенхема и похлопал его по спине.

– Ей-богу, ты в прекрасной форме.

Он лукаво взглянул на Ксавье:

– Вчерашний прием удался?

Ксавье, одетый для верховой езды, пристально посмотрел на Бэкенхема.

– Было недурно. Жаль только, наш кузен не принимал участия во всеобщем веселье, так ведь?

Бэкенхем сжал челюсти и процедил:

– Как скажешь.

Блеск глубоких синих глаз Ксавье навел Бэкенхема на мысль, что кузен узнал Джорджи.

Эндрю наблюдал за обоими с живым любопытством.

– Можешь говорить прямо, – вздохнул Маркус. – Не стоит держать мальчика в неведении, иначе ему может прийти в голову самому докопаться до истины.

Одной из самых утомительных особенностей Лидгейта была странная одержимость чужими секретами, подробностями, которые люди предпочли бы сохранить в тайне. В юности, когда они все вместе жили в доме герцога Монфора, кузены прозвали его Тайным Сыщиком.

– Что ж, – сказал Стейн с легким поклоном. – Наш почтенный кузен вчера вечером встретился с таинственной незнакомкой.

Лидгейт усмехнулся:

– Равно как и я. Моя была восхитительным созданием.

Он перевел взгляд с одного собеседника на другого и отметил странную нервозность Бэкенхема.

– Почему мы об этом говорим?

Взгляд Ксавье уперся в Маркуса. Его кузен отрицал, что узнал таинственную незнакомку, но он не мог отказать себе в удовольствии помучить Бэкенхема.

Густые ресницы Ксавье чуть опустились, прикрыв темно-голубые глаза. Он коснулся салфеткой рта и отложил ее в сторону.

– Лишь потому, что из-за Бэкенхема с прелестной дамой не удалось пообщаться мне.

Ответ кузена подарил Бэкенхему неимоверное облегчение. Совладав с собой, тот сказал:

– Ничего особенного.

Но открытый от удивления рот Лидгейта говорил об обратном. Он обратился к Ксавье:

– Как, ты… просто отступил?

Ксавье лишь пожал плечами:

– Видишь ли, я был в шоке.

Бэкенхем заметил ироничный взгляд Ксавье и попытался разгадать скрытое значение его колкостей. Проклятье! Он чувствовал себя настолько виноватым, что единственно правильным поступком было бы отправиться к Джорджи и попросить ее стать его женой. Разумеется, за все грехи предыдущей ночи его могло ждать только одно – сокрушительный отказ.

– Должно быть, ты жутко голоден после своего ночного приключения, Бекс, – Ксавье указал на массивные подносы на буфете. – Почему бы тебе не подкрепиться? Мой управляющий, Мартин, попросил приготовить несколько блюд на твой вкус.

Одним из самых ценных талантов Мартина было предвидение желаний гостей, исполнение всех желаний и капризов. Бэкенхем не был удивлен, обнаружив на буфете свои любимые угощения.

Он наполнил свою тарелку и сел за стол.

– Бекс объявляет открытие сезона охоты на невест, – доложил Ксавье Лидгейту.

Тот, едва не поперхнувшись элем, отставил стакан в сторону.

– Не может быть! Черт меня подери, сегодня ты полон сюрпризов.

Он выпрямился в кресле, его глаза удивленно расширились.

– Здесь замешана таинственная незнакомка?

– Определенно нет. Бэкенхем хочет подыскать себе тихую, послушную невесту, которая не будет создавать неприятностей, – пояснил Ксавье насмешливо.

Бэкенхем сосредоточился на еде. Его требования к будущей жене казались несколько устаревшими, поэтому он решил поправить кузена:

– Я не так строг, как ты выразился.

– Женщины, – мрачно вздохнул Лидгейт, – это сплошные неприятности. Если существует на свете исключение, то я его еще не встречал.

Бэкенхем не согласился.

– Возможно, все дело в том, что твое общение с благонравными дамами было весьма ограничено.

Губы Ксавье изогнулись в иронической насмешке.

– Лидгейт прав. Обязанность жены состоит в том, чтобы сделать жизнь мужа настоящим адом. Все послушные девушки, как правило, скрывают свои коготки, пока на их пальчиках не появятся обручальные кольца. Красавицы слишком тщеславны и требовательны, а синие чулки нудны и холодны… Мне продолжать?

Лидгейт склонил голову.

– Никогда не знал, что ты женоненавистник. Лично я люблю женщин, – сказал он со вздохом, – даже в худших экземплярах вижу что-то хорошее. Это мое проклятие.

– Да, – согласился Бэкенхем. – Полнейшее отсутствие идеалов стало причиной моего решения просить совета у Ксавье.

Он приподнял бровь и посмотрел на маркиза.

– Неужели ты не можешь предложить мне ни одной подходящей кандидатуры?

Ксавье скривил губы.

– Пожалуй, я оставлю вопросы сватовства нашему бывшему опекуну.

– Почему ты не обратился к Монфору? – спросил Лидгейт.

– Я не заинтересован в укреплении династии Уэструтеров, – Бэкенхем пожал плечами, – а кроме того, Монфор умыл руки после моего фиаско с Джорджианой Блэк.

Помнится, тогда он посчитал герцога полным болваном. Любой разумный человек видел – у Бэкенхема не было иного выбора, кроме как принять разрыв помолвки. Монфор думал иначе, порицая Маркуса за излишнее самомнение. Герцог не терпел скандалов, должно быть, он был счастлив избавлению Бэкенхема от рыжеволосой бестии.

Независимо от того, какое финансовое благополучие сулил этот брак, граф Бэкенхем и Джорджиана Блэк в его глазах не были подходящей парой.

– Во всяком случае, – заключил Бэкенхем, – я не хочу, чтобы мой брак стал полем битвы для очередного плана великого Монфора Макиавелли.

Лидгейт взглянул на кузенов с завистью.

– По крайней мере, вы оба от него не зависите. А вот мне еще предстоит дождаться своего двадцатипятилетия для вступления в права наследования. И самое печальное… – Энди помолчал. – Впрочем, не важно. Какими качествами должна обладать будущая жена, Бекс? Возможно, стоит начать с этого.

Бэкенхем выругался про себя. Если Лидгейт всерьез займется этим проектом, то не успокоится, пока не увидит Бэкенхема, идущего под венец с идеальной женщиной. Несмотря на свои прихоти, Лидгейт был столь же романтичен, как и любая из их кузин. Он постарается устроить брак по любви, а в процессе сведет Бэкенхема с ума.

Ксавье отбросил салфетку и встал из-за стола.

– Лидгейт, видеть тебя в роли Амура почти так же противоестественно, как видеть Бекса с послушной женой.

– Собираешься на конную прогулку? – поинтересовался Бэкенхем, надеясь найти предлог и сбежать. Ему нужно было поговорить с Джорджи.

– Я только вернулся, – коротко ответил Ксавье. Тут его губ коснулась легкая улыбка абсолютного понимания. – Но у меня есть другое срочное дело, прошу извинить.

Он вышел, оставив Бэкенхема и Лидгейта одних.

Золотистыми кудрями, прямым носом и белоснежными зубами Энди походил на греческого бога. Жесткий подбородок и мощная челюсть говорили о решительности характера.

Лидгейт положил локти на стол, подпер руками подбородок и пристально уставился на Бэкенхема.

– У истории с таинственной незнакомкой есть продолжение, не так ли? – тихо спросил Лидгейт.

Атака была настолько неожиданной, что Бэкенхем не успел подготовиться.

Прежде чем он успел ответить, Лидгейт поднял вверх руку.

– Только не ври, – его тон был серьезным как никогда. – Я не хочу совать нос в твои дела, поэтому, если не хочешь, не надо отвечать.

Бэкенхем немного расслабился.

– Леди, о которой идет речь…

– В первую очередь является леди, – прервал его Лидгейт. – Это я и так понял. Не бойся, кузен, я не буду гадать дальше.

Иногда на Лидгейта можно было положиться, и Бэкенхем решил, что сегодня один из тех случаев.

– Спасибо.

– Пустяки, старина. В таком случае я займусь поиском подходящей девушки – составлю небольшой список возможных кандидатур и достану тебе приглашения на смотрины на летний сезон. Гостевые визиты – лучшая возможность увидеть, как барышня ведет себя по-настоящему. На балах сезона даже самая милая девушка будет выглядеть непримечательно без надлежащего обучения.

Бэкенхем с трудом удержался, чтобы не схватиться руками за голову при одной мысли о гостевых приемах. Господь милосердный, только не это.

– Тебе все равно придется присутствовать на открытии сезона и других приемах, прежде чем определиться с выбором, дабы быть уверенным, что ты не пропустил ни одной дебютантки этого года, – продолжал Лидгейт, как будто прочитав мысли кузена.

Бэкенхем застонал.

– Но сезон начнется через несколько месяцев!

Лидгейт развеселился.

– Будь твоя воля, невест доставляли бы почтой прямо к твоему порогу, в обертке, перевязанной ленточкой.

С проблеском иронии Бэкенхем заметил:

– У этой идеи есть свои преимущества.

Кузен скомкал салфетку и бросил в голову Маркусу, затем поднял глаза к потолку.

– И как можно иметь дело с таким наглецом?

Термин «дело» показался Бэкенхему слишком сильным, но Лидгейт был прав. Поиск будущей графини был непростой задачей, требующей тщательного анализа и подходящей стратегии. Если ему суждено провести остаток своей жизни в ее обществе и в постели, то это должна быть подходящая леди.

Бэкенхем не мог избавиться от мысли о том, какой была бы его жизнь с Джорджи, если бы она его не отвергла. Была бы каждая ночь похожа на вчерашний вечер, только не заканчивалась бы так внезапно?

Он заставил себя загнать эти мысли как можно дальше. Да, она невероятно влекла его, но во всем остальном они не пара. Ему следовало поблагодарить мисс Блэк за то, что освободила его от обязательств.

В их отношениях было слишком много эмоций, смятения, старых обид. Их брак никогда не стал бы тихой гаванью – скорее скалистым ущельем.

После нескольких лет мучений, уладив проблемы с непростым наследством деда, Маркус наконец достиг своей цели – стабильности. Джорджи Блэк не внесла бы в его жизнь ничего, кроме хаоса.

В нем вспыхнул гнев. Она сама позвала его прошлой ночью. Более того, без колебаний бросилась в его объятия. Отчасти ответственность за случившееся лежала и на ней.

Но больше всего Бэкенхема тревожила собственная неосторожность, дикий, неконтролируемый зов плоти, так ему несвойственный. Стоило ему почувствовать прикосновение ее губ, как он забыл обо всем.

Кого он пытался обмануть? Он потерял самообладание, как только увидел ее. Эта девушка имела над ним особую власть. Джорджи была опасной женщиной.

Одно утешение – ему удалось вырваться. Если бы они не остановились, сейчас у него не было бы выбора, только женитьба. Бэкенхем благодарил Бога за своевременную остановку, за то, что она назвала его по имени.

В то же время воспоминания о ее губах, ласкающих мочку его уха, ее шепот вызывали в нем дрожь.

Нет, бесполезно притворяться, будто прошлой ночью ничего не произошло. Совесть не даст ему покоя, пока долг чести не будет оплачен.

Он пойдет к Джорджи, та, разумеется, отвергнет его предложение. Но он исполнит свой долг, и с делом будет покончено. Затем он сможет сосредоточиться на поисках подходящей невесты.

Бэкенхем отвлекся от этих мыслей, только когда Лидгейт щелкнул пальцами у него перед носом.

– Бекс, ты слышал хоть слово из того, что я сказал?

Откашлявшись, Маркус извинился:

– Прошу прощения, задумался. Я очень ценю твою помощь, Энди.

Успокоившись, Лидгейт сказал:

– Прибереги свою благодарность на будущее. Ты не скажешь мне «спасибо», когда за тобой начнут бегать матушки потенциальных невест.

Бэкенхем, оторопев, уронил салфетку на стол.

– Об этом я не подумал.

Лидгейт пожал плечами:

– Ничего не поделаешь. Ты вновь появился на сцене после долгого отсутствия и сразу стал одним из самых завидных холостяков в Англии, не считая Ксавье.

– И тебя, – подмигнул Бэкенхем. – Я слышал, как юные барышни и их мамаши сетуют на твою неуловимость.

Лидгейт горестно вздохнул:

– Не так-то просто каждый раз быть на шаг впереди. Святые небеса, сколько я бы мог порассказать тебе…

Бэкенхем вопросительно склонил голову.

– Настоящие хищницы, – заявил Лидгейт. – Они умеют охотиться. Как-то, несколько лет назад… – Лидгейт побледнел, явно вспомнив какую-то ужасную историю. – Но Розамунда пришла мне на помощь. Прелестная Розамунда.

– Тебе стоило бы ограничиться профессионалками, – посоветовал Бэкенхем.

Голубые глаза Лидгейта сверкнули.

– Не нахожу в этом ни капли удовольствия. Зачем мне платить женщинам за их благосклонность?

– Тебе нравится погоня, – догадался Бэкенхем, которого как раз преследование интересовало меньше всего.

Через несколько месяцев после разрыва помолвки с Джорджи Маркус завоевал определенную репутацию у дам высшего света. Он и сам не знал, что на него нашло тогда. Но к тому времени, как он смог осознать, что его жизнь стремительно несется под откос, Бэкенхем уже отточил любовную технику в будуарах до мастерства. Однако в какой-то момент осознал, что тратить жизнь, повинуясь лишь зову плоти, не слушая сердце, по меньшей мере глупо.

За последние годы Бэкенхем стал мудрее, теперь он предпочитал в отношениях с женщинами простоту и ясность. Он щедро благодарил каждую свою любовницу за ее общество. Очередная сделка, не более того.

Любовная жизнь Лидгейта напоминала запутанный клубок нитей, и не было никакой надежды его распутать.

– Боюсь, ты прав, – улыбнулся Лидгейт.

Бэкенхем раздраженно вздохнул, возвращаясь мыслями к нависшей над ним угрозе лондонского сезона.

Обручение было самым простым и быстрым этапом их отношений с Джорджи. Бэкенхем знал семью Джорджианы всю свою жизнь. Она была наследницей имущества своего отца – большого поместья с красивым домом, который когда-то был частью Уинфорда, усадьбы Бэкенхемов.

Монфор договорился с сэром Доналдом о выгодной партии – в один прекрасный день поместье воссоединится с Уинфордом за счет женитьбы Бэкенхема на старшей дочери сэра Доналда Блэка. Казалось, Маркус с самого детства знал, что ему предстоит жениться на рыжеволосой лисичке из Кловерли-Мэнор.

В юности он не обращал особого внимания на Джорджи. Девочка была бесстрашной наездницей, сорвиголовой, не уступавшей любому мальчишке. Она привлекла его внимание, только когда совершила первый выход в высший свет – уже в облике юной леди, с ворохом юбок и пышными волосами цвета пламени, покорившими все светское общество.

Черт возьми, почему его мысли постоянно вертятся вокруг Джорджи? Бэкенхем усилием заставил себя сосредоточиться на словах Лидгейта.

– Гостевые визиты. Нам нужно продумать маршрут.

Лидгейт извлек из кармана блокнот с карандашом и сделал несколько пометок.

– Начнем с леди Мэлбис в Норфолке, оттуда отправимся на юг Англии.

Бэкенхем устало выругался про себя и подумал, что теперь ему уж точно конец.