Александр Брукман

Сибирский триллер

 

том II. "Жаркое лето"

 

Глава 1. Ансамбль песни и пляски прибыл

   Голубизна бездонного неба резко контрастировала с темно—зеленым массивом тайги, над которой ТУ—154м описывал замысловатые виражи. Когда самолет опускал крыло вниз, делая разворот, тайга становилась на дыбы перед окном, возле которого сидела Лариса Абрикосова. Сидевшая рядом с нею Лена Виноградова мучилась с головой спавшего Федора Кривомазова — та постоянно падала ей на плечо. Но будить командира было жалко — они вылетели из Домодедова глубокой ночью, и Федор заснул лишь полчаса назад.

   Отпуска на Севере длинные и отпускники с детьми возвращаются ближе к сентябрю, поэтому самолет летел заполненный менее чем наполовину. Пассажиров экономического салона разместили, начиная с пятого ряда — бортпроводница объявила, что это необходимо для балансировки самолета, и пассажиры могут садиться на свободные места. Согласно билетам, Федор и девушки должны были сидеть далеко друг от друга, но, воспользовавшись ситуацией, они сели рядом и теперь Лена жалела об этом. В те моменты, когда самолет делал разворот влево, Федор наваливался на неё не только головой, но и телом, и она с трудом водворяла его на место.

   — Перестанет, наконец, пилот вилять в разные стороны? — с досадой произнесла Лена, отталкивая от себя Федора в очередной раз.

   — Вырабатывает топливо, — громко и авторитетно пояснил один из пассажиров, сидевший в их ряду по другую сторону прохода. — Очевидно, шасси не выпускается и предстоит аварийная посадка.

   Лена с раздражением посмотрела на всезнайку.

   — Самолет даже не начал предпосадочное снижение. Если пилоты не экстрасенсы, то они не могут предвидеть, что произойдёт с шасси, — тихо прокомментировала Лариса, не отрывая взгляда от окна. — Ты зафиксируй голову командира, а то она так мотается, что может оторваться.

   — Как её зафиксируешь? Будь у меня бельевая прищепка, прищепила бы его ухо к накидке на кресле, — раздраженно ответила Лена, пытаясь придать голове Федора устойчивое вертикальное положении. — Скорее бы посадили самолет, а то Федя уже совсем меня забодал. Не понимаю, чего они кружат столько времени над аэропортом.

   — Что—то мешает сесть. Не может быть порядка на отдельно взятом аэродроме, когда во всей стране бардак, — философски заметила Лариса и оказалась права.

   Транзитный борт, следовавший чартерным рейсом из Москвы во Владивосток, при посадке съехал одним колесом с полосы и требовался тягач, чтобы отвезти его на стоянку. Но водителя на месте не было и аэродромные службы сбились с ног, разыскивая его. Вскоре пропажу нашли около аккумуляторной, где он с водителями другой спецтехники травил анекдоты. Отбуксировать самолет с посадочной полосы удалось минут через двадцать — неожиданно выяснилось, что аккумуляторы тягача сели и их пришлось срочно менять. Поменяли вовремя, так как топливо в самолете, в котором летели девушки, было уже на исходе и он приступил к срочному снижению.

   Оперативное решение возникающих задач всегда было сильной стороной аэродромных служб, за что в советское время они неоднократно награждались переходным красным знаменем за доблестный труд.

   Стас и Петро приехали в аэропорт вовремя и уже минут сорок сидели в джипе, ожидая группу из ансамбля русской песни. Черная "Toyota Land Cruiser" стояла на солнце перед зданием аэровокзала и разогрелась так, что пришлось включить кондиционер, тратя на него лишнее топливо, в то время как на бензоколонках огромные очереди.

   — И сколько ещё нам здесь торчать? — недовольно произнес Петро, которому придется лишний раз торчать в очереди за дизтопливом.

   — Петро, кажется, эти трое идут к нам. А я, почему—то понял, что должны прилететь три мужика, — удивился Стас, показывая на мужчину и двух девушек, которые направлялись в их сторону.

   — Так три мужика и должны прилететь. Это не они. Да и смотрят не на нашу, а на заднюю машину. А жаль, что не они. Классные девчонки! Ну, вылитые артисточки!

   Девушки в это время обходили их справа и слева, а мужчина, шедший впереди, зашёл за машину. Яркая блондинка, обходившая машину со стороны водителя, улыбалась Петру, сидевшему за рулём, и он широко улыбался ей в ответ. Как бы кинув невзначай взгляд на номер машины, она окликнула остальных:

   — Ой, ребята, так вот же наша машина. А нам сказали, что БМВ. А это джип!

   Кокетливо взглянув на Петра, блондинка спросила:

   — А вы, случайно, не нас ждёте? Мы ансамбль из Москвы.

   — Именно вас и ждём! Получили задание встретить и отвезти в гостиницу, — ещё больше расплылся в улыбке Петро.

   — Ой, как здорово! Никогда ещё не ездила в таком джипе, — проворковала девушка.

   — Как, ни разу не ездили в джипе?

   — Нет, я имею в виду именно в таком джипе. В смысле таком большом и черном. Всё какие—то белые, золотистые, серебристые.

   Вторая девушка, зашедшая справа, открыла правую заднюю дверь, заглянула в салон, и, быстро окинув сидящих в машине цепким взглядом, спросила, улыбнувшись:

   — Можно?

   — Конечно, мы же за вами и приехали. Садитесь, пожалуйста, будь ласка.

   Девушки сели на заднее сидение, затем сопровождавший их мужчина, зачем—то внимательно разглядывавший машину сзади, подошёл и тоже сел с ними рядом.

   — Ну что, можно ехать? — спросил Петро.

   — Да, пожалуйста. Мы уже все здесь, — ответил мужчина и машина начала медленно выруливать со стоянки.

   — Меня зовут Петро, — представился водитель, — а моего друга Стас. А как вас зовут?

   — Лена, — ответила улыбчивая блондинка. — Мою подругу Лара, а руководителя нашего ансамбля Фёдор.

   — А где же ваши инструменты? Ну, гитары или что там ещё.

   — Мы, так сказать, передовой отряд. Пока приехали не выступать, а на прослушивание. Наш руководитель будет ездить по райцентрам, и заключать договора. А потом приедет основной состав ансамбля. Мы ещё не разу не были в Сибири. Вот наслышаны, что здесь много комаров, просто спасу нет. А вы как от них спасаетесь?

   — Комаров много, когда погода безветренная, сырая и теплая. А у нас сейчас стоит жара и дует холодный ветер, поэтому комаров очень мало. А в комнате на ночь можно нагревать специальные таблетки и комары дохнут.

   — А люди от этих таблеток не дохнут?

   — Нет, на людей эти таблетки не действуют. Но зато спать можно спокойно. А вы из какого ансамбля? Эстрадного?

   — Нет, мы из ансамбля русской народной песни. Слышали о нас?

   — Кажется, слышал, — неуверенно ответил Петро.

   Сейчас развелось столько всяких ансамблей, что за ними не уследишь. Но не хотелось обижать всё время улыбавшуюся разговорчивую девушку, поэтому он покривил душой. Ей, вероятно, должно быть приятно, что их ансамбль даже в Сибири знают.

   — Одним словом, народные песни поете?

   — И русские романсы тоже. И ещё, у нас есть танцевальная группа. Русские народные и современные танцы. Сейчас пошла мода на латиноамериканские танцы: румба, самба, бачата.

   — А вы сами танцуете или поете?

   — Мы многостаночники: и танцуем, и поем,— рассмеялась девушка.

   — Понятно.

   Джип подъехал к гостинице, и артисты, попрощавшись, вышли.

   — Классные девчонки! — вздохнул Петро. — Какие фигурки, какие ножки... Одним словом, артисточки!

   Стас недовольно посмотрел на приятеля. Эта троица, выдающая себя за артистов ему сразу не понравилась. Особенно взгляд, которым окинула салон одна из них, назвавшаяся Ларисой. Он перехватил ее взгляд случайно — взглянул в зеркало заднего обзора в тот момент, когда она открыла дверь джипа.

   В 1986 году его, спортсмена—пловца, чемпиона области среди юношей и кандидата в мастера спорта, "забрили" в армию, несмотря на протесты руководства областного спорткомитета.

   — Будешь охранять южные рубежи родины в морском спецназе, — сказал ему райвоенком и Стас попал в первый отряд 17—й отдельной бригады специального назначения, базировавшейся на острове Первомайский, насыпанном ещё при Суворове для защиты города Очакова с моря .

   Именно там он научился узнавать "своих" по напряженному и острому, как бритва, взгляду, оценивающему ситуацию. Конечно, никакой это не ансамбль песни и пляски, потому что простые крестьяне с эстрадных подмостков не смогли бы так взять в "коробочку", как сделали это прибывшие. В случае конфликта, они ни оставили им с Петром ни малейших шансов: мужик мог застрелить их в затылок через заднее стекло, если бы Лариса не сделала это оперативнее. Девушки с таким колючим взглядом должны стрелять без промаха. И, скорее всего, никакая она не Лариса и, тем более, не певица. И блондинка не Лена, и мужик не Федя. Да и Мельников не такой уж меломан, чтобы посылать их с Петром встречать музыкантов. Впрочем, какая разница? Встретили, отвезли и забыли.

   — Да, уж это точно — артисточки. Не хотел бы с такими артистами встретиться в темном месте на узкой дорожке, не имея при себе хотя бы автомата, — мрачно процедил Стас.

   — Не понял? Чем они тебе не понравились?

   — Если бы ты смотрел не на ножки и фигурки, то заметил бы, каким взглядом окинула нас девчонка, которая садилась справа. Та, которая назвалась Ларисой. Хотя она такая же Лариса, как я Мустафа.

   — Каким таким взглядом? У тебя крыша случайно не поехала? Гм... ему взгляды не нравятся!

   — Когда девчонка слева заговаривала тебе зубы, эта открыла заднюю дверь и как рентгеном просветила весь салон. Я в зеркало перехватил её взгляд. Не нравятся мне артисты с задатками киллеров. И вообще, обрати внимание, как они нас обошли: одна слева зубы заговаривает, мужик сзади контролирует, а другая справа наши затылки чуть ли не на мушку берёт. Кстати, девица по имени Лена с тобою кокетничала, а глаза настороженные, холодные, неулыбчивые. Змея, одним словом. Укусит и среагировать не успеешь! Не верю, что они артисты.

   Петро расхохотался.

   — Ну, братан, что называется, допился. "И мальчики кровавые в глазах..." Такие девчата к нам приезжают, а ты — взгляды, взгляды...

   — Да ладно, нам с ними детей не крестить. Встретили, привезли, а дальше не наше дело. Хоть трава не расти... Михалычу доложим, что задание выполнили.

   Когда Стас доложил Мельникову, что они с и Петром встретили и привезли трёх артистов, в их числе двух девушек, тот рассвирепел:

   — Да вы не тот ансамбль встретили! Сейчас ансамблей развилось, как саранчи. Так что, мы все ансамбли будем встречать и размещать в гостинице? А мужики из Москвы, наверное, в аэропорту слоняются, и ждут, когда за ними приедут!

   — Езжайте снова и отыщите их, — распорядился он.

   Если Зое станет известно, что вместо командированных из Москвы мужиков, Стас и Петро привезли в гостиницу каких—то девиц, и она оплачивает их номера, не миновать неприятного разговора. И как ей докажешь, что произошла всего лишь ошибка?

   — Понимаешь, Михалыч, я тоже думал поначалу, что вышло недоразумение, но перехватил взгляд одной девки и понял, что везем тех, кого надо, — пытался оправдаться Стас, но Мельников был неумолим.

   — Не заговаривай мне зубы! Взгляд он увидел! Тебе было четко сказано: три мужика.

   Зазвонил телефон и Ферапонтов сообщил, что москвичи добрались благополучно, и только что из гостиницы ему звонил их старшой.

   — Мужики довольны номерами, так что спасибо, Виктор, что позаботился, — поблагодарил генерал и Мельников отметил оптимистические нотки в его голосе, которых давно уже не слышал. — На завтра им нужна машина и шесть "макаровых". Их старший позвонит тебе чуть позже, когда они устроятся. Будешь держать связь с ним напрямую, чтобы не через меня.

   — Задание отменяется, — мрачно сказал Мельников, положив трубку. — Мужики из Москвы уже в гостинице. Видимо, сами добрались, так и не дождавшись вас. Завтра они с утречка причешут южное шоссе. Там бандиты с каждой машины взимают "плату за проезд", поэтому черный нал идет полноводной рекой. Вот эту реку они и перекроют.

   Он посмотрел на Стаса и, взъерошив шевелюру, произнес, немного подумав:

   — Выдели им "девятку", но не забудь заляпать номера грязью. Нам светиться не к чему.

   — Так может прицепить другие номера? У нас есть в запасе пара левых номеров.

   — Не стоит. Менты на выезде из города обязательно остановят машину и могут записать номера. А при расследовании происшествия левые номера могут привлечь внимание следователей. А нам это совершенно не к чему.

   — Будет расследование?

   — Без трупов дело не обойдется, поэтому копать будут основательно. Поэтому просто заляпай номера, чтобы не очень светились. Думаю, этого достаточно. И обеспечь оружием. Они просили шесть "макаровых".

   — Михалыч, их ведь только трое. Зачем им шесть стволов?

   — Как говорится, запас карман не тянет, — усмехнулся Мельников. Он и сам толком не понимал, зачем троим "артистам" шесть стволов, но Ферапонтов передал их просьбу и спорить не о чем и незачем.

   — Только учти, Стас, выдели из новых, не засвеченных. Нам лишних неприятностей не надо.

   — Само собой разумеется.

   На третьем этаже шестиэтажной гостиницы девушек ждал просторный двухместный номер с телефоном, телевизором и душем в санузле. Они ожидали условия попроще, поэтому влетели в номер с радостным чувством.

   — Чур, я первая в душ, — радостно закричала Лариса.

   Новизна впечатлений создавала хорошее и весёлое настроение. Встретили их доброжелательно, хотя в первую минута она заподозрила неладное — зачем приехали за ними два мужика, если достаточно одного водителя? С оружием в самолет не пускают, всем необходимым должны обеспечить в городе. Но до него надо ещё добраться, и бывали случаи, что посланные группы не добирались — их перехватывали по дороге. Правда, такое случалось за границей, а в собственной стране они с Ленкой никаких операций ещё не проводили, поэтому неизвестно, донес ли ветер перемен заграничные нравы до Сибири.

   Хорошо, что хоть ножи догадалась вынуть из сумки. При сдачи в багаж сумку не проверяли, поэтому можно было и пистолет туда засунуть. Но им, почему—то, запретили брать с собой оружие. А про ножи не догадались, а то приказали бы сдать и их. А девушка без стилета  и метательного ножа — как мексиканец без гитары, как шотландец без юбки!

   Лена тоже немного перенервничала, так как слышала о случаях, когда посланцев перехватывали именно в аэропорту, прослушав телефонные переговоры. Перехватить после того, как они получат оружие, вряд ли смогут — насчет того, чтобы пострелять, они ещё многих поучат. А вот с пустыми руками против стрелков трудновато. Послали ведь не на курорт, поэтому показалось странным, что их встречают два таких мордоворота. А за рулем сидел вообще такой лоб, что ему только КАМАЗом управлять, а не джипом.

   Когда Федор, не разжимая губ, бросил: "Водитель за Леной", она начала заходить слева, изображая из себя смешливую простушку. Простушкам легче: их начинают воспринимать серьёзно только тогда, когда уже бывает поздно. Она поправила тяжелую сумку с вещами, висевшую на левом плече, таким образом, чтобы мгновенно ее сбросить и выхватить стилет из карманчика, приделанного изнутри правой штанины, внизу. Хорошо, что окно водителя широко открыто и, как бы он не дергался и не вертелся, её лезвие сумеет найти его сонную артерию. А второго завалит Лариска — по этой части она большой мастак. Её пациенты обычно даже пикнуть не успевают, как у них начнется жизнь после смерти, если верить сторонникам этой теории.

   Но хорошо, что тревога была ложной. Встречающие оказались нормальными парнями, особенно всё время улыбавшийся симпатичный водитель. С челкой и казацкими усами он напоминал запорожского хохла — вероятно, они там все такие здоровенные, чубатые и добродушные. Во всяком случае так говорит дядя Петя, который сам из тех мест. Конечно, дядя Петя уже далеко не чубатый, но, судя по старинным фотографиям, был когда—то таким же.

   Лене хотелось петь, смеяться и дурачиться и она возразила Ларисе:

   — Нет, я первая в душ! Я уже два часа вынашиваю мечту залезть под струю воды и мыться, мыться, мыться!

   Споря, девушки проверяли ящики шкафа и небольшой сервант с посудой, чтобы там не было посторонних предметов. Во время осенней командировки в Колумбию, они обнаружили сюрприз в номере отеля, куда их поселили: на серванте валялась книга с номерами телефонов и справочной информацией о городе, в корешке переплета. которой Лариса совершенно случайно обнаружила миниатюрный микрофон. Очень не хотелось, чтобы и здесь разбрасывали чудеса микроэлектроники.

   В комнате посторонних предметов не нашли, однако следовало внимательно проверить торшер и люстру, и девушки громко шутили, чтобы не скучали те, кто, возможно, прослушивает комнату. Ни в торшере, ни в люстре, ни в телефоне девушки ничего не обнаружили, и это радовало. Всё—таки есть некоторые достоинства в недостатках отечественной радиопромышленности: миниатюрные радиопередатчики российского производства не просто спрятать в гостиничных номерах. А импортные подслушивающие устройства очень дороги.

   — Ну, раз ты два часа вынашивала мысль о купании, давай быстренько в душ. Только недолго, а то я тоже хочу.

   — Ларик, ты же говорила, что вчера уже купалась. И снова хочешь?

   — Ленка, да иди ты, наконец—то, мойся!

   Шутливая перебранка их веселила, да и вообще, прогулка в Сибирь, в которой они никогда ещё не были, им пока доставляла удовольствие и новизну впечатлений.

   Не успела Лена уйти в душ, как раздался стук в дверь: пришёл Федор посмотреть, как они устроились. С этими девушками он никогда не работал, знал их поверхностно, да и то в основном по рассказам Васи Буланова. Они получили квартиры в соседних подъездах дома, где жил он, и его жена, Маша, уже успела с ними познакомиться. Она составила о них хорошее мнение, но у Маши одни критерии, а у него другие. Генерал Овсянников, оказывается, знает девушек лично и просил их поберечь, на основании чего Федор сделал вывод, что они какие—то его родственницы. Это отнюдь не радовало: от начальства, как и от тёщи, желательно держаться подальше — роднее будешь.

   — Можно войти? — спросил он, открывая дверь. — Пришёл посмотреть, как вы здесь устроились.

   — Конечно, входи. Отель, конечно, не пятизвёздочный, номер тоже не шикарный, но что же делать. Раз поселили, придётся жить. А ты почему в одноместном решил поселиться? Трёхместных номеров разве в этой гостинице нет?

   — А зачем мне одному трёхместный?

   — Ну, почему только тебе одному. Все втроём бы и жили. И экономия, опять же. Ты охранял бы нас от назойливых кавалеров, а мы бы подтвердили Маше, что ты не водил к себе в номер посторонних женщин. Все женщины, мол, были свои.

   Федор понимал, что Лариса смеётся, и это его доставало больше всего. Он вообще никогда ни с какими девушками не работал и не сомневался, что ему будет трудно найти с ними общий язык. Главное требование к подчинённым — это серьёзное отношение к делу и исполнительность, а что можно требовать от таких несерьёзных девчонок? Правда, Вася Буланов сказал напоследок, что работать с ними легко, но пока это не заметно.

   — Я чувствую, что у меня будет не командировка, а каторга. Недаром мне Буланов говорил, что с вами надо иметь не нервы, а стальные канаты. Завтра утром в 7 часов прокатимся с ветерком по шоссе. Вечером в ресторан не спускаться, телевизор поздно не смотреть, выспаться и утром быть в форме.

   — А что делать на шоссе? Зачем кататься?

   — Машина—ловушка. Будем бороться с грабежами и разбоем на дорогах.

   — Машина—ловушка? Я знаю, что их использовал СМЕРШ во время войны для борьбы с диверсантами. А здесь это зачем? — изумилась Лариса.

   — Обсуждать будешь предвыборные программы партий. Приказы же не обсуждаются, а выполняются. Понятно?

   — Понятно, Федя. Ох, извините, товарищ майор.

   Фёдор махнул рукой и пошёл к себе в номер, понимая, что хлебнёт с ними ещё горя. Но сразу же вернулся, вспомнив о предстоящем отключении воды.

   — Забыл предупредить: администратор сказала, что послезавтра отключат горячую воду. Будут проводить так называемую опрессовку труб для испытания под большим давлением.

   — Так что, нам надо запасаться горячей водой? Но у нас нет никаких емкостей!

   Фёдор резко повернулся и играя желваками вышел, хлопнув дверью. Он не мог решить, как себя вести с этими девицами. Звонить в Москву и требовать, чтобы их отозвали, несолидно — обвинят в истеричности. Но и сносить их ужимки и насмешки нелегко!

   Вышедшая из душа Лена с любопытством оглядела номер.

   — Ларик, а кто здесь был, с кем ты разговаривала?

   — Федя приходил. Рвался к тебе в душ, а я его не пускала.

   — Ларка, ты что, враг моему счастью?

   — Нет, я боролась за Машкино счастье. Сохранила, можно сказать, их семью. Кстати, Федя приказал, чтобы мы в ресторан вечером не спускались, телевизор поздно не смотрели. И, вообще, завтра утром в 7 часов едем на прогулку. Мол, в машине—ловушке. Дурдом какой—то!

   — Что—то я никак не пойму, что за операцию мы здесь проводим? С кем воюем в своём отечестве?

   — Думаешь, я что—то понимаю? Но у нас есть старшие братья по разуму. Видимо, так надо.

   — Кому надо?

   — Тебе что, здесь плохо? Хороший номер, по джунглям скитаться не требуется, в болотах засады устраивать нет необходимости. Что ещё нужно для хорошей жизни? И, к тому же, это поручение дяди Пети. Ему, зачем—то, это очень надо. Да, вот ещё: Федя предупредил, что послезавтра в гостинице отключат горячую воду.

   — Надолго?

   — Обычное летнее отключение. Даже в Москве отключают.

   — А как нам мыться? Холодная вода ледяная, даже зубы своди, когда её пьешь. Где же нам купаться? Ну, попали!

   — Андрюха Овсянников объясняет это тем, что система водоснабжения радиальная, а не кольцевая. Мол, кольцевая схема обеспечивает резервирование, но более дорогая.

   — В нормальных странах вообще не существует такого понятия как отключение горячей воды. Это только у нас, таких экономных. Живем в своей экономной экономике в скотских условиях, потеем, воняем и мучаемся своей духовностью!

   Известие об отключении воды разозлило Лену. Горожане могут пойти купаться к родственникам, к знакомым, проживающим в тех микрорайонах, где воду ещё не отключили. А где же им купаться? Идти в замызганную баню, полную микробов, бактерий и заразных болезней? Да и есть ли, вообще, в городе бани?

   Неясные цели командировки, предстоящая "прогулка" в машине—ловушке и ожидаемое отключение воды испортило девушкам настроение и они решили пойти пройтись по городу, найти хозяйственный магазин и купить там ведро и электронагреватель. В памятке, выданной им при регистрации, было указано, что пользоваться электронагревателем в номерах гостинице категорически запрещено, и было много написано об обязанностях постояльцев. Но как мыться в отсутствии горячей воды, ничего не сказано, поэтому они посчитали возможным проигнорировать запрет нагревать воду в номерах.

   — Лен, надо заранее продумать, как пронесем ведро в гостиницу. Около дверей В вестибюле постоянно дежурит охранник. Он сразу поймет, зачем мы несем ведро в гостиницу, — озабоченно сказала Лариса, но Лена пренебрежительно махнула рукой.

   — Не вижу никакой проблемы. Сделаем так: ты с ведром идешь через ресторан и сразу же к лифту, а я через главный вход и вешаю лапшу охраннику. Мол, на улице трое подростков зачем—то лезут по водосточной трубе на второй этаж. Он выскочит из гостиницы так проворно, что только пятки засверкают.

   Лариса засмеялась. Подружка, как всегда, удивительно находчива! Сама она до такого простого решения никогда бы не додумалась.

   Город встретил их разбитым асфальтом улиц, облупившейся штукатуркой на домах и пылью, поднимаемой легким ветерком. На тротуарах и дорогах при ремонтных работах аккуратно вырубили дырки, но асфальт не положили — либо забыли, либо не хватило. Это напомнило девушкам детство — за оградой детского дома была непролазная грязь и только кое—где проглядывал разбитый, с многочисленными ямами, асфальт. Это характерная особенность провинциальных российских городов и когда девушки переехали в Москву, их удивили грязные улицы, лужи, разбитый асфальт и все серое вокруг. Они думали, что в столице такого быть не может, но оказалось, что Москва тоже российский город. Что же требовать от сибирского города, далекого от центра распределения бюджетных средств?

   — Ларик, ну, я блондинка, поэтому непонимание — это мое естественное состояние. Но ты ведь шатенка, так объясни мне: почему мы родились в России, а не какой—нибудь теплой цивилизованной стране? Например, в Италии или Франции? — спросила Лена и Лариса засмеялась. Подружка любит рассказывать анекдоты о глупости блондинок и недавно рассмешила очередным из этой серии:

   — В этот раз Новый Год выпадает на пятницу, — говорит муж жене—блондинке.

   — Надеюсь, хотя бы, не на тринадцатое? — озабоченно спрашивает та.

   Ларисе вспомнилось, как один из штабистов ГРУ заподозрил Лену в том, что она крашенная брюнетка, потому что только брюнетки с таким удовольствием распространяют анекдоты о блондинках. Но подружка так гордится тем, что она яркая блондинка с голубыми глазами, что анекдоты — это просто один из способов акцентировать на этом внимание окружающих. У каждого свои слабости!

   — Если мы здесь родились, значит, это кому—то нужно, — пожав плечами, ответила Лариса. — Проштрафились, наверное, чем—то в прошлых жизнях, вот и выпала нам такая карма.

   — Помнишь, Ларик, как мы зубрили: "Самое дорогое у человека — это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому главному в мире: борьбе за освобождение человечества". А сейчас все время с телеэкранов и радиоприемников несется радостная весть: человек вечен, его жизнь со смертью не прекращается. И бороться за освобождение человечества нет необходимости. Раньше мы даже слов таких, как реинкарнация и карма не знали, а сейчас они только грудным детям неизвестны. Может действительно мы уже много раз жили раньше и в какой—то жизни набедокурили?

   — Набедокурили! Ты как скажешь! — рассмеялась Лариса. — А мне, почему—то, верится в реинкарнацию. Интересно было бы узнать: кем мы были раньше, где жили, что делали? Удивительно, что в мире столько ученых, знающих, как устроенно ядро атома, а подтвердить или опровергнуть древние учение до сих пор не могут. Нам даже поговорить об этом не с кем. Среди людей нашего круга нет ученых, если не считать Андрюху Овсянникова. А мне бы очень хотелось встретить такого человека!

   — Да, не тот народ вокруг нас! Вот Машка, жена Федора, души в нем не чает, а я не понимаю: что она в нём нашла? О чем с ним можно говорить, что от него можно узнать такого, что было бы интересно?

   — Машка хорошая, добрая самочка и Федя её полностью устраивает. Она себя уютно чувствует за его широкой спиной и мощным затылком. А нам хочется мужей не с мощными затылками, а умными мозгами и в этом наша проблема.

   — Ларик, у меня возникла отличная идея! Давай по возвращению в Москву запишемся в ленинку. Будем ходить в читальный зал и с понтом брать умные книги. В читальном зале точно можно познакомиться с какими—нибудь молодыми учеными — там у них заповедник. Или даже гнездо.

   — Могут не записать, если не студенты и не занимаемся научно—исследовательской деятельностью. Потребуют справку из Академии, а мы в академотпуске.

   — Как это могут не записать? Нас, офицеров ГРУ, не допустят в ленинку? Да быть такого не может! Покажем удостоверения и скажем: мол, в интересах государственной безопасности.

   Идея Лариса понравилась. Молодец, все—таки, Ленка! Конечно, это очень правильное решение. В ленинку кто попало не ходит, это не дискотека и там можно познакомиться с интересными людьми. И, кто знает, выйти замуж за талантливого, интеллигентного парня, будущего академика. Не все же время им с Ленкой "бегать с автоматами", как говорит тетя Лида.

 

Глава 2. Михаил Грачев едет в Ессентуки

   Михаил Грачев сошел с поезда в Екатеринбурге, несмотря на то, что купил билет до Москвы. После того, как он узнал, что Зубков заказал его киллеру, ехать в поезде дальше посчитал опасным. Он понимал, что ликвидация бывшего офицера КГБ Смолина может иметь и для него и для Зубкова самые серьезные последствия, если кто—нибудь раскопает дело. Или кто—то их сдаст. С этой точки зрения стремление своего бывшего друга уменьшить количество свидетелей в принципе понятно. Однако согласиться с этим невозможно, коль скоро речь идёт о собственной жизни.

   Здание вокзала с трудом вмещало отъезжающих, встречающих и транзитных пассажиров. В кассовом зале из множества касс дальнего следования работали только две и возле них с безнадежным видом стояли угрюмые толпы несчастных, мечтающих приобрести билеты во время летних отпусков. "В Советском Союзе по настоящему хорошо умели делать только две вещи — строить коммунизм и создавать очереди, — подумал Грачев. — Строительство коммунизма забросили, а вот техника создания очередей передается из поколения в поколение, как тонкое и изящное японское искусство икебаны".

   За свой билет он не волновался — ведь очереди для того и создаются, чтобы повысить цену за услуги спекулянтов. Нормальные люди, имеющие деньги, в очереди не стояли даже при социализме, не говоря уже о переходной стадии построения развитого капитализма. Деньги Грачев имел, и дефицит спекулянтов не наблюдался — они, как голодные волки, шныряли в толпе безбилетных пассажиров.

   Только вот куда податься? Летом после удачной операции, киллеры обычно отправляются на море, где можно отлежаться на пляжах, пока их разыскивают. Наиболее беспечные едут в Сочи, чем облегчают работу следственным органам по их розыску. Более умные и дальновидные едут в Крым — там значительно больше курортных мест, где можно затеряться. Да и государство другое — в нем бардак ещё больший, чем в России, хотя, казалось бы, дальше некуда. Но проблема состоит в том, что нужно пересекать границу. Поэтому требовалось нетривиальное решение, которое Зубков не смог бы разгадать.

   Возникшая мысль поехать в Минеральные Воды показалась разумной. Киллеры после успешного дела устремляются на море, потому что там пляжи, рестораны и женщины. На Минводах тоже, вероятно, есть и рестораны и женщины, но, по идее, в ресторанах должна подаваться диетическая пища, а женщины едут туда для прохождения курса лечения. Ведь Минводы так и называются — всероссийская здравница. Там пьют не водку, а воду, поэтому какой же нормальный киллер будет искать приключений в среде больных и старых женщин? Это должен понимать и Зубков, поэтому его люди будут искать на морских курортах, а не на Кавминводах.

   Грачев улыбнулся счастливой идее и решительно направился в сторону касс. Сразу же к нему устремился спекулянт с предложением достать билет. Минут через десять Михаил стал обладателем билета в купейный вагон до Кисловодска. Отъезжал поезд поздно вечером и, судя по расписанию, тащился двое с половиной суток. На самолете, конечно, быстрее, но и ловить легче.

   Чтобы как—то убить время, он пошел гулять по городу и недалеко от вокзала заметил солидного гражданина, у которого из заднего кармана брюк выпало красивое кожаное портмоне. Издалека было видно, что кошелек туго набит купюрами. Такой вид мошенничества на криминальном сленге называется "ловля лоха на живца" и приличному человеку, проходящему в Москве по Ленинградскому проспекту в районе городского аэровокзала, приходится переступать через кошельки, которые, как и положено кукле, туго набиты "долларами". Но вот, наконец—то, и до Урала добралась московская мода!

   К Грачеву подскочил какой—то парень, подобравший портмоне.

   — Ты тоже заметил, как выпал кошелек? — быстро заговорил он с заговорщицким видом. — Видать деньги шальные. Не обеднеет, если хорошим людям немного отвалится. Давай, разделим по—братски и разбежимся. Только не посреди же улицы делить! Отойдем в подворотню от греха подальше, чтобы "не светить деньгами".

   Мошенничество было примитивным, и Михаил удивился, что его принимают за лоха. А ведь думал, что выглядит умным человеком! Согласно технологии данного мошенничества, в подворотне к ним должны подойти амбалы типа морских пехотинцев с человеком, потерявшим портмоне. Они заберут не только свою "куклу", но и все деньги, которые у него найдут. А у него, кроме денег, ещё и три паспорта на разные имена. "Если вдруг милиция вмешается, то не миновать расспросов, откуда, мол, лишние паспорта, если в одни руки выдают только один документ. Есть ещё у нас люди, которые не могут пережить, когда другие имеют чего—то больше, чем они", — подумал Михаил и, усмехнувшись, спросил парня с такой доброжелательностью, от которой у слабонервных людей душа уходит в пятки:

   — Тебе дырку где сделать? Во лбу или для начала в животе?

   — Понял, не дурак, — сказал тот и исчез.

   Грачев пошел дальше прогулочным шагом, и через сотню метров около него остановилось неприметная "Нива".

   — Может подвести куда надо? — спросил водитель, приоткрыв правую дверь. — Возьму недорого.

   Ещё один способ "ловли лоха на живца". В Москве обычно приезжих простаков подсаживают у вокзалов, после чего на заднем сидении "случайно замечают" кошелек, набитый деньгами. Оказывается, его "позабыл" подвыпивший "новый русский", которого водитель только что подвозил к вокзалу. На радостях они останавливаются у обочины, чтобы поделить деньги, но тут к ним подъезжают две дорогие иномарки, из которых появляются те же люди типа морских пехотинцев и среди них "владелец" кошелька.

   Прием известный, только непонятно, каким образом его идентифицируют как приезжего? На плече у него висит небольшая спортивная сумка, а приезжие обычно с чемоданами. Но потом догадался: идя по улице, он разглядывает дома и витрины. "Наблюдательные, черти, — подумал он, и ничего не ответив водителю, повернул к вокзалу. — Если они себя так нагло ведут, то и милиция в доле, поэтому желательно сидеть на вокзале и не рыпаться".

   На вокзале всё также кишел народ, которого стало ещё больше, и Михаил с трудом нашел себе сидячее место. На скамье напротив сидела молодая женщина с двумя детьми — озорным малышом годика четыре и девочкой немного постарше. Малыш все время стремился убежать, и девочка постоянно его возвращала. В этот раз он убежал далеко и сестричка, побежав за ним куда—то на лестницу, тоже исчезла. Мамаша, привязанная багажом к месту, выглядывала их, переживая за детей и, не выдержав, попросила Грачева присмотреть за вещами.

   — А то выскочат на улицу и потеряются. Или украдут их, не дай Бог, — добавила она и, заручившись его согласием, быстро пошла к лестнице, ведущей на улицу.

   Вскоре она вернулась, ведя за руки детей и ругая плачущего малыша, но ошиблась рядом и с отчаянием оглядывалась вокруг, не видя ни своих вещей, ни человека, которому их доверила. Малыш, почувствовав панику матери, перестал плакать и тоже оглядывался вокруг.

   — Вы кого—то ищете? — доброжелательно спросила её женщина, пробиравшаяся к своим вещам с мороженным в руках.

   — Все мои вещи пропали, — потерянным голосом, чуть не плача, ответила та, и Михаил, поднявшись, окликнул её.

   — Наш ряд здесь, — помахав ей рукой, и молодая мамаша, обрадованно вскрикнув и схватив детей за руки, начала пробираться к нему.

   — А я уже испугалась, подумала, что наши вещи украли, — радостно засмеялась она, пробравшись, наконец, к своему месту и спохватилась — этим могла обидеть человека, добросовестно охранявшего её чемодан и большую сумку.

   Но Грачеву было не до обид. В душном переполненном зале он чувствовал себя неуютно и поэтому, коротко простившись, отправился в ресторан. До отхода поезда оставалось ещё около трех часов, и он провел скучных два с половиной часа в ресторане. Выбор блюд в меню был ещё скромнее, чем в советское время в столовых и официант, оправдываясь, объяснил это поздним временем. Михаил взял холодную закуску и двести грамм коньяка "Белый аист", изготовленного где угодно, только не в Молдавии.

   Когда он пришел на платформу, поезд уже стоял и Грачев, зайдя в своё купе, увидел ту же женщину с детьми. Он расценил это как неприятный сюрприз — ехать с капризными детьми в одном купе не хотелось. Но делать нечего и он попытался уступить свое нижнее место малышу, который категорически отказывался, так как хотел спать только на верхней полке.

   — Будешь спать со мною, — приказным тоном заявила ему мать. — На верхней будет спать Маша.

   — А я буду на другой верхней полке, — захныкал малыш, но мать решительно отдернула его:

   — Эта полка чужая. У нас только две полки, поэтому будешь спать со мною и точка.

   Утомленный долгим беспокойным днем Грачев заснул как убитый и проснулся утром от громкого шепота: мамаша стыдила малыша за то, что, прыгая по купе, он может разбудить дядю.

   — Я уже проснулся.

   Открыв глаза, Грачев посмотрел на часы, и женщина обрушилась с упреками на сына:

   — А я ведь предупреждала тебя, чтобы не прыгал!

   В купе заглянул милицейский патруль и, ничего не сказав, прошел дальше. Было слышно, как в следующем купе милиционеры потребовали у ехавших там мужчин предъявить документы и настойчиво интересовались, что те везут в чемоданах и куда направляются. Грачев подумал, что путешествовать в компании женщины с детьми наиболее безопасный вариант, так как их принимают за одну семью. Только бы никто не подсел к ним в купе.

   Разговорились, и выяснилось, что Надя, как звали женщину, едет в Ессентуки с детьми — Кириллом и Машей.

   — Кирюша в садике отравился, — рассказывала она. — На кухне, по ошибке, в манную кашу вместо соли всыпали каустическую соду. Шестнадцать детей были госпитализированы в детской больнице "Охматдет" с признаками пищевого отравления. У детей ожог желудочно—кишечного тракта и теперь сидят на специальной диете. Хорошо хоть, что медицинскую помощь вовремя оказали. А то страшно подумать, что могло быть!

Она посмотрела на притихшего сынишку и ласково погладила его по головке.

   — А мой Кирюшка манную кашу не любит. Попробовал её немного, и больше есть не захотел. Его за непослушание поставили в угол, поэтому и легко отделался. Врачи рекомендуют попить щелочную минеральную водичку Смирновскую или Ессентуки N 4. Вот и едем. Поназанимала деньги, где только можно. Но если не вылечить, то потом всю жизнь будет мучатся гастритом. Поехать в Ессентуки мне посоветовали врачи. Говорят, это самый популярный бальнеологический курорт России, где лечат заболевания желудочно—кишечного тракта

   Надя печально вздохнула.

   — Несчастья буквально преследуют нас. В прошлом году осенью умер муж. На работе праздновали 7 ноября, выпили, как водится, а водка оказалась "паленой". Из древесного спирта. Шестеро ослепли, а двое умерли. Один из них мой муж. А водку—то покупали не где—нибудь, а в большом универсаме. В центре города!

   Михаил сочувственно кивнул. Он и сам когда—то едва не отравился алкоголем. Осенью 1989 года, вернувшись из командировки в Фергану, где участвовал в подавлении беспорядков и прекращении резни турок—месхетинцев, купил бутылку французского коньяка "Наполеон" недалеко от Красной площади в магазинчике в Столешниковом переулке. Открыл её с приятелями по случаю возвращения живым и здоровым из очередной горячей точки. Но, попробовав, понял, что это закрашенный и разведенный водой технический спирт. Хотел пойти набить морды продавцу и директору магазина, но Вовка Зубков его остановил:

   — Не стоит, Миша, связываться. Не нарывайся на неприятности. Сам ведь знаешь, что все магазины в центре города крышуют паханы из номенклатуры.

   Вован был прав. Не успев воплотить в жизнь задуманные реформы, умер "романтик с Лубянки", как за глаза называли Андропова, и номенклатурная братва начала куролесить с новой силой. Одно время притихли — громкое дело Соколова, директора московского гастронома "Елисеевский", раскрученное в конце 1983 года, шокировало страну.

   Подробности рассказал ему Зубков, дядя которого работал в следственной группе КГБ по оперативному делу "Паутина". "Елисеевский" в те годы был точкой, где по системе заказов, а также "с чёрного хода" отоваривалась вся высшая номенклатурная и культурная элита столицы. Чиновники, артисты, генералы и космонавты получали здесь дефицитные заветные продукты, не забывая "благодарить" директора.

   Тогда под следствием оказались около 15 тыс. работников столичной торговли, но после смерти Андропова все облегченно вздохнули. И сейчас настал их звездный час! Открывая бутылку водки, чувствуешь себя сапером и не знаешь — пронесет или нет. Нет никакой управы. Да и какая может быть управа, когда номенклатура творит в государстве всё что захочет!

   — Не везет нам с руководителями, — задумчиво произнес Грачев, отвечая самому себе на собственные мысли. — Возможно, Юрий Владимирович реформировал бы как—то страну, но... Всего лишь год и три месяца было у него... Говорят, когда умер, на его рабочем столе среди бумаг нашли листок со стихами. Писал стихи...

   Надя, не поняла столь резкий переход и взглянула на него с удивлением. После минутного раздумья, вспомнив что—то, рассказала:

   — Когда при Андропове начали наводить порядок, то одну мою знакомую днём остановили на улице. Показали какое—то удостоверение и начали расспрашивать, что делает на улице в рабочее время. А та как раз возвращалась с работы после ночной смены. Утром задержалась на работе, чтобы получить в кассе зарплату, а потом зашла в магазин скупиться. Её посадили в машину, будто бы отвезти в милицию для проверки, а на самом деле завезли в лес, сняли шубу, кольцо, золотые сережки, забрали все деньги и хорошо хоть не убили. Зима, снег, мороз градусов пятнадцать, а она без шубы в одном платье прошагала километра три, пока её не подобрала проезжающая машина. Получила двухстороннее воспаление легких с астматическим компонентом. Вот так наводился порядок при Андропове.

   — Все же думаю, что порядок наводить следовало. А грабили под разными предлогами и до, и после. Вы знаете, Надя, Андропов был, пожалуй, единственный из верхушки, кто жил на одну зарплату. Все подарки пунктуально сдавал государству. Категорически отказывался от присвоения ему воинских званий. А когда, по прямому указанию Брежнева, ему присвоили генерала армии, то всю генеральскую долю зарплаты перечислял в один из детских домов. Причем сохраняя это в тайне от коллег по Политбюро. Это я точно знаю, потому что мой приятель служил в его личной охране.

   — А реформы Горбачева? — с горячностью сказала Надя. — Дали бы ему продолжить, то, возможно, было бы лучше, чем сейчас. Вот мы голосовали за демократию, за Ельцина, а посмотрите, что творится. Такой коррупции ещё не бывало!

   И, приблизив лицо к Грачеву, тихо добавила:

   — Мне пришлось дать взятку даже в собственном заводском профкоме, чтобы выделили курсовку в Ессентуки. Когда такое было?

   — Горбачев, говорите? — криво усмехнулся Грачев. — При нём секретариат ЦК КПСС выпустил секретный циркуляр, которым разрешалось номенклатуре делать покупки до десяти тысяч долларов без объяснения источника валюты! Зарплату они получали в рублях, а тратили доллары. Разве не он открыл этим шлюз безудержной коррупции? Произошла великая криминальная революция, и мы как щепки в её бурном потоке.

   Они замолчали, думая каждый о своём. Михаил вспоминал Фергану. Во время погромов турок—месхетинцев узбекские националисты убили более ста человек и несколько сот ранили. Убивали с особыми зверствами — сжигали заживо, распинали, поднимали детей на вилы, насиловали даже малолетних. Несколько десятков тысяч турок, которым удалось спастись от погромщиков, спрятались на территории учебно—тренировочного полигона. Их охраняла воздушно—десантная дивизия, расквартированная под Ферганой. Но вмешиваться в события самим десантникам не разрешали.

   Порядок наводили части внутренних войск, прибывшие из разных регионов страны, однако понадобилось около двух недель, чтобы потушить пожар насилия, быстро распространявшийся по всей Ферганской долине. В том же 1989 году его часть снова тушила конфликт, но уже по поводу распределения пастбищ в Ганчинском районе Таджикистана.

   Потом был Нагорный Карабах, где батальоны внутренних войск с разных уголков Союза сменяли друг друга. Всё большую роль в Карабахе начинали играть армянские боевики, получавшие неизвестно откуда оружие. Гибли военнослужащие и мирные жители, раскручивалась спираль насилия, а центральная власть демонстрировала беспомощность и собственную неспособность управлять страной. Как воздух необходимы были указы о введении чрезвычайного положения. Они бы создали правовую основу для задержания и ареста боевиков, но издавались указы с большой задержкой.

   — Неужели в Кремле не понимают, что межнациональная рознь угрожает единству страны? Или понимают и способствуют этому? — возмущались офицеры батальона.

   Но дисциплина есть дисциплина и они, скрепя зубами, смотрели на постоянно наглеющих армянских боевиков, не имея возможности вмешаться.

   Надя осторожно коснулась руки глубоко задумавшегося Михаила.

   — Отведайте пирожков, — сказала она, выкладывая их на бумагу, расстеленную на столе. — Вот эти с картошкой, а эти с творогом. Раньше в дорогу мы брали жареную курицу, рыбные консервы в банках, а сейчас всё это очень дорого.

   Она несколько виновато улыбнулась и пододвинула Михаилу пирожки.

   — Сначала мы покушаем, а потом я буду детей кормить. А то они испортят нам аппетит.

   Кирилл, Маша и ещё какой—то малыш визжа и смеясь, бегали по коридору вагона и Надя, выглянув из купе, прикрикнула на них.

   — Может, кто—то спит, а они с ума сходят, — объяснила она, поправляю непослушную прядь волос, ниспадающую ей на лоб, и он только сейчас заметил, что у неё большие добрые глаза.

   — Я пойду к проводнику закажу чай, — улыбнулся ей Михаил. — А за пирожки спасибо. Наверное, очень вкусные. Я давно уже не ел домашние. Всё покупные.

   — А вы попробуйте, тогда и оцените, — сказала Надя. — Будете заказывать, попросите принести сахар тоже, а то я забыла дома.

   Михаил прошел в купе проводников, в котором полная пожилая проводница перебирала бельё.

   — Я из пятого купе. Там, как я понимаю, одно место пустует?

   — Думаю, недолго будет пустовать. Скоро большая станция, там подсядут.

   — А купить это место можно?

   — Не поняла. Зачем вам ещё одно место?

   — Люблю ездить на двух местах одновременно.

   Проводница пожала плечами.

   — Пройдите в девятый вагон к начальнику поезда. Может он разрешит.

   — Вы назовите мне цену, и я заплачу. А с ним уже сами уладите этот вопрос.

   Проводница заинтересовано посмотрела на него и отложила бельё в сторону. Стоимость билета, которую она назвала, ненамного отличалась от той, которую запросил спекулянт на вокзале в Екатеринбурге.

   "Не централизовано ли у них спускается такса?", — подавил улыбку Михаил и сделал вид, что колеблется. Проводница должна понять, что у него не филиал Госбанка, иначе шепнёт, кому следует и его в дороге обчистят, как пить дать.

   — Ну, если для вас это дорого, то могу немного уступить, — забеспокоилась та, боясь потерять клиента. Она снизила сумму совсем немного, но Грачев удовлетворившись этим, отсчитал запрошенную сумму.

   — И, пожалуйста, принесите в купе два стакана чая, сахар и, если есть, печенье.

   — Есть хороший растворимый кофе, — доверительно сообщила проводница, обрадованная выгодной сделкой. — И воду могу не из титана, а дистиллированную.

   Грачев одобрительно кивнул и немного добавил ей за понятливость. Деревянных рублей было не жалко — всё что сэкономишь, съест инфляция.

   Поезд подъезжал к станции Ессентуки и Надя, собрав вещи и одев детей, беспокойно выглядывала в окно.

   — Мне сказали, что на вокзале стоят старушки и предлагают квартиры, — повернулась она к Михаилу. — Идти с вещами искать квартиру не могу, придётся договариваться на вокзале.

   Кинув взгляд на детей и, перегнувшись через разделявший их столик, она тихо прошептала, чтобы не слышали дети:

   — Меня предупредили, что на вокзале надо быть предельно осторожной. Бывает, что приезжие исчезают, а потом обнаруживаются в Чечне. Предлагают квартиры, пойдешь смотреть, а там засада. Правда, это говорили о Кисловодске. Мол, чеченцы спускаются с гор и похищают людей. Потом требуют большой выкуп.

   — Надя, я тоже выхожу в Ессентуках. Давайте искать квартиру вместе, — неожиданно для себя предложил Михаил, несмотря на то, что хотел ехать в Кисловодск.

   И не квартиру снимать, а поселиться в каком—нибудь приличном санатории. Но не хотелось расставаться с Надей и её детьми. Чем—то привязали к себе она, непослушный Кирилл и постоянно опекающая братика рассудительная девочка Маша.

   В карих глазах Нади мелькнула радость.

   — Так вы решили не ехать в Кисловодск?

   — Да. Я помогу вам с вещами, а то чеченцы выкрадут вас вместе с чемоданами, — рассмеялся он.

   Стихийно принятое решение его развеселило. "Бойся первого порыва, ибо он самый благородный", — сказал как—то Бисмарк, но от Нади веяло такой давно забытой домашностью, добром и наивностью, что противиться этому порывы он не смог. Да и не хотел, потому в свои тридцать два года впервые встретил женщину, которая ничего от него не требовала и даже не пыталась с ним кокетничать.

   Женщины, с которыми он до этого встречался, были эмансипированы и независимы. Они четко знали, что хотят и бросали его, когда он им наскучит. И он их бросал без сожаления, потому что такова жизнь, которой он жил. Но Надя совершенно из другого мира, из мира его мамы и бабушки. Из того мира, где ценились искренние отношения между людьми и были в ходу семейные ценности.

   Волна добрых чувств нахлынула на него и, накрыв её руку своей, он тихо сказал:

   — Не беспокойтесь, Надя, мы найдем хорошую недорогую квартиру, и всё будет в порядке.

   — Что значит мы? — покраснела она и высвободила свою руку.

   — Я имею в виду, что мне тоже нужна квартира. Поэтому будем искать две: и вам и мне.

   Надя отвела глаза и поправила волосы — ей стало неудобно за свои подозрения, и она по привычке прикрикнула на Кирилла, который открывал и закрывал дверь в купе, изучая механизм.

   Поезд опоздал минут на сорок и прибыл на станцию Ессентуки в начале третьего. Раскаленное солнце пылало на бледно—голубом небе, и воздух пропах запахом нагретого асфальта. На станции вышло немного пассажиров, остальные поехали в Кисловодск.

   В тени около входа в небольшое здание вокзала стояли несколько старушек и пожилых женщин, держа в руках картонки с надписью: "Сделается жилплощадь".

   — Михаил, постойте, пожалуйста, с вещами и присмотрите за детьми, а я пойду поговорю с бабушками, — деловито попросила Надя. Но Кирилл схватил её за рукав:

   — И я с тобой.

   — Уж лучше вы постойте, а я сам переговорю, — усмехнулся Михаил. — А то увидят, что с вами детсад и откажут.

   Надя попыталась отцепить Кирилла, но малыш оказался цепким, и она нехотя согласилась. Кое—кто из пассажиров уже договорился с хозяйками, а счастливые обладатели путевок в санатории проследовали мимо, игнорируя владелец квартир. Грачев высмотрел подходящую кандидатуру: одна из хозяек скромно стояла в стороне и выделялась среди остальных интеллигентным видом.

   — Мне нужны две комнаты, — подойдя к ней и вежливо поздоровавшись, сказал он. — Только с удобствами и желательно в частном секторе. Сможете найти? Заплачу за посредничество.

   — Зачем посредничество? У меня самой есть две хороших светлых комнаты. Только сейчас свободна одна, а вторую освободят часа через три. Жильцы сегодня выезжают.

   — В частном секторе?

   — В частном. И рынок недалеко. И сад есть. Сколько вас человек?

   — Я и моя знакомая с двумя детьми. Они стоят возле скамейки.

   — Дети маленькие, — с сомнением сказала хозяйка, посмотрев, куда показывал Грачев. — Будут бегать, кричать. Мне бы лучше взрослых...

   — Так вам взрослых или деньги?

   — Вы одна семья?

   — Нет. Я же говорю: это моя знакомая с детьми. Мне нужна одна комната, и ей другая.

   Хозяйка уныло посмотрела на опустевшую платформу, затем на Грачева, и вздохнула:

   — Ну, хорошо. Только деньги вперед. Каждая комната десять долларов в сутки. И не менее десяти суток.

   — Сад фруктовый?

   — Других не бывает. И летняя кухня. Так что, согласны?

   — Сделаем так. Моей знакомой с детьми вы сдаете комнату за пять долларов, а мне за пятнадцать. Договорились?

   — Мне всё равно. Главное: двадцать долларов и вперед за десять дней, — кивнула хозяйка. — В доме курить нельзя. Водить компании тоже.

   — Я не курящий. И компании нет. Вам крупно повезло, что вы нашли именно нас, — усмехнулся Михаил.

   — Тогда берите вещи и пойдём. Автобус на привокзальной площади. Ехать недалеко, город у нас маленький, уютный. Всё рядом.

   Михаил предпочел взять такси и менее чем за пять минут они доехали до небольшого чистенького дома, стоявшим за высоким забором на тихой улочке за рынком.

    

 

Глава 3. Машина—ловушка на южном шоссе

   "Девятка", за рулём которой сидел Федор, мчалась по трассе. Лена и Лариса, в джинсах и спортивных курточках, под которыми в горизонтальных кобурах у каждой легко прятались два пистолета Макарова, сидели на заднем сидении и лениво глядели на проносившийся мимо унылый пейзаж. В салоне тихо журчала радиостанция "Авторадио".

   — Сколько ещё мы будем мотаться по этой дороге? Какая всё—таки бедная растительность кругом! Ни кипарисов, ни пальм, ни кофейных деревьев, — вздохнула Лена.

   — Мент на гаишном посту слишком дотошно осматривал наши чемоданы. Скоро нас обязательно должны остановить, — сказал Федор.

   В багажнике лежали специально приготовленные чемоданы для досмотра на посту ГАИ, а рядом с ними — ласты, снаряжение для подводной охоты и акваланг.

   — Небось на тёплые моря едете? — спросил улыбчивый лейтенант, досматривая их багаж.

   — В Сочи. Едем своим ходом в пансионат "Белые ночи". Думаем суток за трое доехать, — радостно подтвердил Федор, разыгрывая из себя отпускника, а девушки, сидевшие в машине, весело запели: "В городе Сочи — темные ночи...".

   — Доедете, — усмехнувшись, подтвердил лейтенант и Федор почувствовал в его словах фальшь. "Кажется, попали на тех, на кого надо, — подумал он, — будут на трассе ловить".

   Машина—ловушка слишком круто для обыкновенных бандитов и задание смущало не только девушек, но и Кривомазова: приказ ликвидировать всех, кто попытается силой оружия остановить машину, это через чур. Использование разведывательно—диверсионных групп в Чечне понятно — идет война. Но ведь в Сибири нет войны! Армейский спецназ — это машина уничтожения и применяется только в наиболее острых, смертельно опасных для страны ситуациях. А есть ли реальная необходимость в использовании их группы здесь, в мирное время?

   Генерал Овсянников обосновал необходимость проведения специальной операции угрозой, которую представляют криминальные структуры для государства. Но почему действовать должен армейский спецназ, а не ФСБ? Об этом лучше поменьше думать. Есть приказ и его надо выполнять, а там хоть трава не расти! Лишь бы девчонки не подвели. Лучше, конечно, дали бы мужиков, хотя девчонки в машине создают у нападающих иллюзию безопасности. Но только иллюзию ли? Не дрогнут ли они, когда придется стрелять на поражение? Да ещё в быстротечном огневом контакте, когда доли секунды решают все и любое колебание смертельно опасно!

   Хотя Буланов и утверждал, что девчонки дадут фору любому мужику, но что—то он слишком их расхваливал и это внушает подозрение. Хотел, небось, их сплавить, поэтому и не жалел красок.

   Федор взглянул в зеркало на сидевших на заднем сидении девушек и ни их вид, ни тонкий запах французских духов в салоне машины не добавили ему уверенности в их надежности. Не похожи они на тех, за кого пытался их выдать Вася! Сплавил и сейчас, небось, потирает руки.

   Между тем, Лариса, перехватив взгляд командира в зеркале, почему—то вспомнила тайную операцию, которую они с Леной проводили осенью в далёкой заморской стране в составе небольшой группы спецназа. Человек, которого они выкрали у захвативших его повстанцев или бандитов — границы между этими двумя категориями борцов за народное счастье весьма размыты — был как—то связан с колумбийским наркобароном Пабло Эскобаром .

   Национально—освободительные движения вообще отличная ниша для бандитов различных мастей, так как легализирует их в глазах "мирового общественного мнения", создаваемого СМИ, контролируемыми лево—либеральными структурами. И любой негодяй, шокирующий даже собственных сподвижников своей безразмерной подлостью, становится субъектом международной политике, если на его счету достаточное количество пролитой крови мирных жителей. Его снабжают деньгами, с ним ведут переговоры, всерьез обсуждают его требования, у него берут интервью известные журналисты, к мнению негодяя прислушиваются ведущие политики.

   Вполне возможно, что человек, которого они выкрали, был еще большим негодяем, чем захватившие его повстанцы, но он очень нужен был российским спецслужбам: речь шла о расследовании продажи колумбийской наркомафии вертолетов, а также о предотвращенной попытке наркобарона Пабло Эскобара приобрести в Кронштадте подводную лодку для использования её в наркотрафике .

   Повстанцам он был нужен, скорее всего, из—за испытываемых ими финансовых трудностей. В стране бушевало повстанческое движение — два подряд либеральных президента Варгас и Трухильо проводили неолиберальную хозяйственную политику, ориентированную на либерализацию экономики. Почти как в России. В результате стремительно росли социальные проблемы, усиливалась нищета населения, и люди, оказавшиеся в состоянии крайней бедности, служили отличной социальной базой для партизанского движения повстанцев—марксистов из "Революционных вооруженных сил Колумбии" и "Армии национального освобождения", марксистов—ленинцев из "Народной армий освобождения", беспартийных производителей кокаина, контингента профессиональных наемных убийц, и просто уголовных группировок без каких—либо политических претензий.

   Мужик, которого удалось освободить, им с Леной сразу не понравился, тем более, что потом из—за него же сами попали в засаду. Через несколько месяцев узнали, что того мужика его оппоненты всё—таки ликвидировали в ходе, очевидно, политических дискуссий. Латиноамериканцы народ горячий, что видно даже по их танцам. Хотя, с другой стороны, они очень сентиментальные и доводят до слёз своими сериалами не только самих себя, но и сердобольных российских старушек.

   — Лен, а ты помнишь, как мы в Колумбии вытаскивали Родригеса или как там его, чёрта... из заложников у тех придурков? — обратилась она к подруге.

   — Какой Родригес... Роландо! — поправила Лена.

   — Ах да, Роландо! Звучит как песня: Роландо!

   — Вот, вот! А у нас то Вася, то Петя, то Федя. Ах, извините, товарищ майор! А там Роландо! За одно только имя можно влюбиться без ума.

   Фёдор взмолился:

   — Вам, девчонки, только языки бы почесать! Вы на дорогу внимательно глядите, ведь предупреждал вас, что скоро нас должны остановить.

   — Вот я гляжу на дорогу, и вспоминаю, какая растительность в Колумбии. А здесь смотреть не на что. Ели да сосны, иногда березы, — капризным голосом произнесла Лариса, вызвав тем самым у Федора чуть ли не приступ бешенства.

   — Как мне хочется пожить в какой—нибудь тёплой стране, где пальмы, бананы и эти, как их там..., — мечтательно сказала Лена, накручивая на пальцы прядь волос.

   — Кокосы?

   — Причём здесь кокосы? Вспомнила — кабальеро!

   — Ах, какие там кабальеро! — томно подхватила Лариса.

   — О, эти кабальеро! Блондинок любят до безумия. Как наденешь коротенькую юбочку, прозрачную кофточку с глубоким декольте, и кабальеро готов. Даже автомат забывает снять с предохранителя. Бери его голыми руками, не хочу.

   — Вот фантазёрка. Если бы Вася тогда нас не выручил, плохо бы нам пришлось, — рассмеялась Лариса, а Лена пропела: "Вася, Вася, Василёк, голову повесил...".

   — Вася тоже кабальеро! А ты, Федя, кто — кабальеро или джентльмен?

   — Нет, наш Федя мачо, — с нарочитым уважением сказала Лариса.

   — Так, девчата, кончай веселиться, — резко оборвал девушек Федор. — Кажется, приближается наш звёздный час. Нас догоняют два БМВ, полные мужиков. На всякий случай приготовьтесь. И напоминаю ещё раз, не забывайте о контрольном выстреле. Свидетелей быть не должно.

   Одна из машин, обогнав, подрезала их и Фёдор резко затормозил. Сзади, взвизгнув тормозами, остановилась вторая машина, заблокировав, тем самым, "девятку". Из передней машины вышли трое бритых ребят с крутыми плечами и золотыми цепями на мощных шеях. Столько же вышло из задней машины. У всех шестерых за поясами торчали пистолеты, и вид был устрашающий. Они неторопливо подошли к "девятке" и один из бандитов, заглянув в машину, воскликнул:

   — Ух, ты, смотри, какие цыпочки!

   Другой бандит приставил пистолет к виску Фёдора:

   — Мужик, куда едешь?

   — Мы из ансамбля народной русской песни. Едем заключать договор, — сказал Федор, делая испуганный вид.

   По шоссе сновали машины, а в них сидели потенциальные свидетели, которых не должно быть. Но что делать, если машины снуют туда—сюда? Федор бросил в зеркало испытывающий взгляд на девушек. Только бы они не растерялись! Предполагали, что будет одна машина с четырьмя бандитами, а получается в два раза больше. Да ещё у него две девчонки, за которых приходится переживать. Завалили бы они хоть по одному человечку и то было бы легче, тогда он сможет их подстраховать.

   — С кем заключать договор? Ты что, нам лапшу на уши вешаешь? В отпуск ведь собрался! Все деньги и драгоценности сюда. Что—нибудь спрячешь, пеняй на себя. Здесь в лесу и закопаем.

   — А мы пока цыпочками займёмся, — смеясь, произнес один из бандитов. — Бабцы, вылазь. И сразу в лесок. Ничего не бойтесь, потом отпустим, живы будете.

   — Не надо, прошу вас, мы же артисты, — с притворной дрожью в голосе умоляюще сказала Лена. — Мы вам ничего плохого не сделали...

   Она смотрела на Федора, но тот не подавал знак. А ведь около их машины уже собрались все бандиты, кроме водителей, которые сидели на своих местах.

   — Если вы нас сейчас же не отпустите, мы приедем в город и заявим в милицию, — строго заявила Лариса, чем вызвала хохот бандитов, и они вытащили девушек из машины.

   Федор оглянулся на шоссе — очередное стадо легковых машин промчалось мимо, но какой—то грузовичок еле плёлся, и он мысленно обругал его водителя. Если тот станет свидетелем перестрелки, то неизвестно, что потом с ним делать.

   — Мужики, я всё отдам, — сказал Федор, затягивая время и открывал дверь с намерением выйти из машины.

   — Правильно, всё отдашь. А не отдашь, закопаем в лесу. А ну, вылазь из машины. Расселся, козёл, как у тещи на именинах.

   Фёдор неуклюже вылез из машины и снова огляделся. Пустое шоссе хорошо просматривалось, и грузовичок, съехав, наконец, с шоссе на просёлочную дорогу, заворачивал за лесополосу. Как только он исчезнет, сразу же необходимо начинать, потому что у них есть одна или максимум полторы минуты на все дела.

   На его с Леной стороне находились трое бандитов, два водителя сидели в машинах, а справа от девятки со стороны лесополосы рядом с Ларисой стояли остальные три бандита. Федора охватывало беспокойство за неё. Нехорошая диспозиция и следует каким—то образом ей помочь. Он представил себе, как она сейчас волнуется, видя, что оказалась одна против троих вооруженных бандитов. Но раздумывать уже некогда — грузовичок исчез из виду и следовало начинать. А там пусть будет, как будет!

   — Не зырь, всё равно никто не поможет, — рявкнул на Федора бандит, и тот громко произнёс условную фразу:

   — Поехали!

   Лена и Фёдор одновременно упали на землю и перекатившись, оказались в метрах четырех от машины. Трое бандитов с их стороны рухнули, скошенные пулями и тотчас Федор услышал выстрелы с другой стороны машин. Лежа, он увидел в просвет между землей и "девяткой", как крутясь волчком по земле, Лариса стреляет с двух рук по—македонски . Такого он не ожидал и не сразу заметил, как водитель передней машины выскочил из неё и помчался в лес.

   — Лёка, водила с передней машины уходит в лес в твою сторону, — закричала Лена. — Не упусти его, а я твоих добью.

   Беглец пытаясь уйти, бежал, петляя в лес и Лариса, заметив его, быстро окинула взглядом свой участок.

   — Ёлик, проконтролируй заодно и водилу, — показала она Лене рукой на заднюю машину и бросилась вслед за убегающим бандитом.

   — Лариса, допроси его, кто наводит, на кого работает и сколько бригад на трассах, — крикнул ей вслед Федор. — Да, и не забудь пистолет подменить.

   Подпрыгнув и перекатившись через крышу машины, Лена оказалась по правую сторону от неё. Оббегать машину — только время терять, да и опасно: можно поймать пулю недобитого бандита. Поэтому она свалилась практически на головы раненным бандитам и произвела, как и положено, контрольные выстрелы в головы. Недобитые свидетели всегда доставляют массу хлопот, а то и приводят к трагическим последствиям.

   Уже потом она заметила, что в контрольных выстрелах не было необходимости — у всех троих бандитов были простреляны головы и до этого. Лена в очередной раз удивилась владению подругой скоростной стрельбой из пистолета. Другие в поте лица добиваются такой сноровки, пытаясь "отключить" голову и действовать в режиме наработанного автоматизма. А подружка легко входит в состояния "пустой головы", и это, как утверждает дядя Петя, ей дано от Бога.

   На секунду Лена отвлеклась и боковым зрением увидела, как водитель задней машины, раненный в голову выстрелом через лобовое стекло по касательной, с залитым кровью лицом, пытается открыть дверь и выбраться наружу. Он затих после того, как она выстрелила ему в лоб.

   Прежде, чем на шоссе появилась новая волна машин, Федор успел перетащить трупы троих бандитов по другую сторону машины на обочину, чтобы со стороны шоссе они были незаметны. Из пролетающих мимо машин будут видны только стоящие на обочине пустые БМВ, пассажиры которых могли уйти в лес. Сев за руль передней машины, он немного проехал вперед, чтобы разблокировать свою "девятку" и подменил пистолеты убитых на свои, пытаясь придать видимость внутренней разборки между бандитами.

   Чувство удовлетворения из—за успешно выполненного задания накатывало на него. Прав был Вася — девчонки не подвели. И нет сомнения, что беглец никуда не денется от Ларисы — от такой уходят только на тот свет. Никогда бы не подумал, что она так мастерски владеет стрельбой по—македонски!

   Тем временем Лариса настигала водителя передней машины, который, петляя между деревьями, время от времени оборачивался и стрелял в неё. Пистолет, такой грозный, когда торчит за поясом, превратился при стрельбе в тяжелую и бесполезную игрушку, пули из которой летели куда угодно, только не туда, куда требовалось. При выстреле руку сильно отбрасывало и водителя охватило отчаяние. Девчонка молча догоняла его, прячась за деревьями, а он на ходу никак не мог в неё попасть.

   Остановившись и спрятавшись за большой лиственницей, он обхватил пистолет обеими руками, немного присел и прицелился, как видел в американских фильмах. Но выстрелить не успел: пуля прошила ему кость ноги и дикая боль обрушилась на него. Он упал на землю и тотчас же вторая пуля прошила ему руку с пистолетом.

   — У меня к тебе три вопроса: кто тебя послал, кто наводит и сколько бригад у вас на дорогах? — стоя над ним, зло спросила Лариса.

   Беготня за бандитом по лесу её разозлила. Она давно бы его подстрелила, потому что пули легко догоняют убегающих, но распоряжение Федора о допросе мешала это сделать.

   — Будь ты проклята, сучка. Если ты мент, ты должна меня арестовать и отвезти в больницу, — кривясь от боли и чуть не плача, завопил бандит.

   Лариса ударила его по прострелянной ноге:

   — Повторить вопросы?

   Жуткая боль обожгла бандита, и он застонал.

   — На Сапога я работаю. Он с тобой разберётся, будь уверена! Жить, паскуда не захочешь!

   У него текли слёзы от боли и бессильной ярости.

   — Сколько бригад на трассах?

   — Ты мне скорую вызови. Я кровью истекаю.

   — Ничего, не стесняйся. Можешь истекать не только кровью, но и мочой. Итак, ты не ответил на мой вопрос: сколько ваших на трассах?

   — Пока не вызовешь скорую, ничего не скажу.

   Лариса снова ударила его по раненной ноге.

   — Ты что, не понял, что я у тебя спрашиваю?

   — Извергиня, бля, зараза... Сучара проклятая... — ругался бандит, держась за ноги обеими руками. Страшная боль, чувство страха и безнадёжности сковывали волю.

   — На этой трассе были две бригады, а ещё одна на северной.

   — А где вторая бригада?

   — Вы же, суки, расстреляли обе наших бригады и ещё спрашиваешь!

   — Так что, бригада — это одна машина? А наводит кто? Менты?

   — Да. На выезде из города. Черняев, гаишник, лейтенант. Прошу тебя, вызови скорую помощь, я ведь могу умереть.

   Он умоляюще смотрел на неё, с ужасом понимая, что его молодая жизнь подошла к концу, но смириться с этим не мог. Страстно хотелось вернуть время назад, всего только на несколько дней назад, когда дал согласие своему школьному приятелю по кличке Бекша покрутить баранку в их бригаде. До этого он входил в бригаду рэкетиров, где платили меньше, но зато работа была безопасной. Зачем он встрял в это дело, где стреляют? А ведь Бекша, сволочь, заверял, что на трассе всё спокойно, что все мочатся под себя, когда они их останавливают. Да и бабы не сопротивляются, боятся. Плачут, но юбки задирают по команде.

   Он видел, как Бекша одним из первых упал с простреленной головой и не поверил своим глазам: этого не может быть, чтобы вот так запросто стреляли в живых людей! Вокруг началась такая пальба, что он со страхом выскочил из машины и помчался в лес, чтобы спрятаться от этого кошмара. И вот спрятался!

   Сквозь пелену слёз широко раскрытыми глазами он смотрел на отверстие, из которого сейчас вырвется огонёк, и понимал, что ничего уже его не спасёт. Никто за него не отомстит, и только мама будет плакать и всегда его помнить. Как мало он дарил своей маме ласку и как часто он ей грубил! И мелькнула мысль о том, что он сейчас узнает, что там, за чертой, из—за которой никто не возвращается.

   — Вызови скорую помощь, я не хочу умирать, — почти простонал он, понимая всю безнадежность своей просьбы.

   — Будет ещё на тебя скорая помощь бензин тратить! В такое трудное для страны время! — жестко сказала Лариса и прострелила ему голову, после чего подменила пистолет, вложив ему в руку тот из своих двоих, из которого в него не стреляла.

   Федор с помощью Лены разложил трупы так, чтобы версия произошедшего была ясна с первого взгляда. Незачем следственной бригаде напрягать мозги и фантазировать. Кроме того, с версиями помогут те, кто обеспечивает прикрытие операции. А версия достаточно простая: имела место бандитская разборка, какие нынче случаются частенько и вполне отвечают духу времени: пацаны что—то не поделили на своей "стрелке". Крутой пацан тем и отличается, что жмет на курок так же легко, как мушкетеры короля хватались, когда—то, за шпагу. А собравшиеся здесь пацаны, как на грех, оказались все крутые, вот и перестреляли друг друга.

   Только волновало, что Лариса не появлялась.

   — Где же Лара? Не случилось ли чего непредвиденного? — не выдержав, с беспокойством произнес он.

   — Сейчас должна появиться, — уверенно сказала Лена, отряхивая джинсовый костюмчик. В придорожной пыли он так испачкался, что придется отдавать в химчистку. Они с Ларисой купили костюмчики осенью в Германии, через которую возвращались из Колумбии и одевали только пару раз и вот приходится сдавать в химчистку. А там могут легко испортить вещь.

   — Мы как будем возвращаться в город? — раздраженно спросила она у Федора, недовольная тем, что так сильно испачкала костюм. — Если на нас навел мент, который проверял нашу машину, то не стоит светиться на КПП.

   — Вернемся огородами. У меня есть карта проселочных дорог. Меня беспокоит, что Ларисы до сих пор нет.

   — Так прошло же всего несколько минут. А по лесу бегать — любой замается. Сейчас она должна появиться.

   Запыхавшаяся Лариса появилась буквально через полминуты и Федор облегченно вздохнул.

   — Допросила? — спросил он у Ларисы.

   — Оказывается, на нас наехали две бригады, которые контролируют эту трассу. А на северном шоссе действует еще одна бригада. Наводит гаишник, который дежурит выезде из города. Его фамилия Черняев, лейтенант. Бригады работают на какого—то Сапога. Кто такой, не спрашивала. Насколько я поняла, это известная здесь личность, гроза здешних мест.

   — Пистолет подменила?

   — Подменила. Федя, это хорошо, что нам не требуется приобретать патроны и бензин за свой счет. Но костюмы мы с Леной должны чистить за свои деньги?

   — Пистолеты не перепутала? Оставила тот, в с которого не стреляла в него?

   — Не перепутала. Ты мне ответь, почему на твоем задании мы должны портить свои вещи?

   — Да, Федя, почему? Почему нам не выдали рабочую одежду? — поддержала Лена подругу.

   — Так, бегом в машину и поехали домой. Можно считать, работу выполнили, — скомандовал довольный Федор, не обращая внимание на гневные речи своих подчиненных.

   Он вновь внимательно оглядел место боя. Все гильзы они с Леной подобрали и, хоть это было одним из слабых мест версии, но оставлять их нельзя — баллистики обязательно начнут анализировать, проверять, строить догадки. Конечно, нехорошо, когда гильзы исчезают бесследно, но пусть группа прикрытия истолковывает этот факт, как хочет. Главное, что работа выполнена отлично, несмотря на то, что количество трупов в два раза превысило планируемое. Но разве это редкость, когда план расходится с результатом?

   Машины, одиноко стоящие на обочине, обнаружил ближе к вечеру егерь местного лесничества. Проезжая мимо, он решил, что туристы устроили в лесу пикник с разведением костра, что следовало немедленно пресечь: стояли жаркие дни и во многих областях бушевали лесные пожары. Обнаружив семь трупов, он, потрясенный, вызвал дорожно—патрульную службу. Приехавший патруль, убедившись в достоверности сведений, сообщил в областное УВД и остался охранять место происшествия. Дежурная следственно—оперативная группа примчалась довольно быстро, но сгущающие сумерки затрудняли работу экспертов. Собака взяла след и, устремившись в лес, привела кинолога и одного из оперативников к восьмому трупу.

   — Не часто встречается такая кровавая разборка, — произнес эксперт, почесывая затылок. — По протекторам видно, что здесь была еще одна машина, в которой, очевидно, и уехали победители.

   — Жаль, что кто—то уехал. Лучше бы они все друг друга замочили, нам было бы меньше работы, — вздохнул Клебанов Илья Григорьевич, пожилой следователь прокуратуры.

   В советские времена "стрелки" тоже были, но все ограничивалось мордобоем. С "демократизацией" жизни уборка трупов стала нормой, но такое количество — явление редкое. Хуже нет, чем расследовать кровавые "стрелки" банд: за каждой бандой стоят свои депутаты, адвокаты и чиновники, поэтому чувствуешь себя так же уютно, как на минном поле. А у него семья, внуки и безопасность ни ему самому, ни его семье не гарантирована.

   Можно не сомневаться, что "мочиловка" произошла на почве столкновения бизнес—интересов, но смущают контрольные выстрелы в голову. Бандитам это несвойственно. Правда, время сейчас такое, что бывшие участники вооруженных формирований, покидающие, по каким—то причинам, зоны межнациональных конфликтов в бывших республиках Союза, перемещаются в Россию и отвоевывают себе бизнес—пространство. Эти группы хорошо вооружены, дисциплинированы, имеют опыт ведения боевых действий и очень опасны. Не дай Бог, если одна из таких групп появилась в них в области!

   Эта трассу контролировал Сапог со своей бандой и понятно, что если действительно появилась такая группа, состоящая из "псов войны", то они начнут делить сферы влияния и пропускной способности городского морга может не хватить. И работы будет столько, что о домашних делах придется забыть. А он никак не может достроить дачу — не хватает времени. Осенью, когда ему исполнится 60 лет, его могут выпереть на пенсию, поэтому достроить дачу надо обязательно этим летом, иначе потом никто не даст ни рабочих, ни материал. А на свою зарплату он в состоянии построить только небольшой сарай. Всю жизнь горбатился на государство, а скоро ему дадут коленом под зад в благодарность за долгие годы службы и будет он с голой задницей нищенствовать на жалую подачку, которая именуется так же, как и в цивилизованном мире: пенсия.

   — Илья Григорьевич, кто—то заботливо собрал гильзы, что очень странно. Кроме того, ещё одна характерная особенность: судя по входным и выходным отверстиям пуль, стреляли снизу, — сказал эксперт, закончивший осмотр трупов. — Можно предположить, что стреляли из кювета на обочине дороги. Скорее всего, нападающие устроили в нём засаду. Но в этом случае, тела должны были лежать ближе к кювету. Следовательно, положение тел изменено, их перетащили от кювета ближе к машине.

   — Наверное, обыскивали, — пожал плечами Клебанов. Он не испытывал ни малейшего сострадания к жертвам бандитской разборки.

   Убийство на этой трассе двух дальнобойщиков, произошедшее месяц назад, было очередным висяком, хотя имелись все основания подозревать в этом бандитов Сапога. Но нормально провести следствие невозможно, так как при новом общественном строе коррупция создала особую среду, в которой организованная преступность может действовать открыто и безнаказанно, а официально облеченные властью должностные лица стали марионетками в руках мафии. В том числе и его начальство, которое активно вмешивается в следственные действия, пытаясь направить его в ложную сторону.

   Груз, который везли дальнобойщики, похищен и нельзя исключить того, что хозяева груза наняли киллеров для отмщения. Это хорошо объясняет расстрел пацанов Сапога, бесчинствующих на дороге. Только заказчиков бойни не арестуешь на основе догадок, а найти исполнителей мало шансов. Да и надо ли их искать в поте лица своего? Во имя чего?

   — Вполне вероятно, что обыскивали, — согласился эксперт. — Не понятно только, зачем их надо было перетаскивать. Полагаю, нападение оказалось полной неожиданностью для жертв, так как из восьми человек успели выстрелить только трое. Один из этих троих сумел убежать в лес, но там был застрелен. Это пока всё, что можно сказать при беглом осмотре. В кювете никаких следов не найдено, но в сумерках искать сложно. Лучше осмотреть завтра утром при солнечном свете.

   — Не возражаю. Утром, действительно, будет виднее, — кивнул Клебанов, понимая, что утром тоже ничего не будет найдено.

   На следующий день на место преступления рано утром приехали два эксперта, но ночью случилась гроза и прошел сильный ливень, поэтому в кювете никаких следов засады не обнаружили.

   Оперативники быстро идентифицировали погибших: все они входили в банду Сапожникова и версия о том, что на них напали из засады люди из соперничающей банды стала доминирующей. Две бригады, чинившие разбой и грабежи на трассе обычно действовали раздельно. Можно предположить, что в этот раз попалась жирная добыча и две бригады съехались, что разделить по—честному улов. И при дележке на них напали. Напасть могли люди Мартына или этнических криминальных группировок: азербайджанской, чеченской или вьетнамской.

   Однако поступившие через день материалы экспертизы полностью опровергли версию засады. Выяснилось, что из шести стволов, из которых расстреляли пятерых погибших, три принадлежали троим их товарищам. Но эту троицу тоже кто—то ликвидировал и уехал на третьей машине.

   — Теперь становится ясно, что бандиты делили добычу и, не сойдясь во мнениях, начали мочить друг друга, — резюмировал молодой помощник областного прокурора, курировавший ход следствия по этому делу. — А в это время мимо проезжали какие—то бандиты из другой группировки и неожиданно подключились к разборке. Один из бригады некоего Беклешева, по клички Бекша, попытался сбежать в лес, но его догнали и тоже пристрелили. Потом забрали добычу, сели на машину и спокойно уехали. Вот что это была за добыча, из—за которой случилась перестрелка, надо постараться выяснить и это может стать той зацепкой, которая поможет выйти на преступников.

   Клебанов не стал спорить, хотя эта версия не объясняла ряд фактов. В частности, почему семь бандитов были застрелены из лежачего положения? В том числе и те, которые, по версии помощника прокурора, стреляли в своих товарищей. Кроме того, почему у всех убитых прострелены головы? Причем у троих дважды — один раз когда они стояли, а второй раз когда они уже лежали.

   Все убитые отслужили в армии, но в частях, в которых навыки владения пистолетом приобретают только офицеры. В условиях современной армии пистолет не рассматривается как огневое средство ведения боя и вооружение им офицерского состава носит больше символический характер, что определяет и отношение к подготовке в стрельбе из пистолета: несколько десятков выстрелов, производимых в течение года, не обеспечивают полноценное умение и навыки прицельной стрельбы из пистолета. А трое погибших, которые, вроде бы, стреляли в своих подельников, даже офицерами не были и навыкам стрельбы из пистолета никогда не обучались. Здесь явно работали профессионалы, которых готовят только в войсках специального назначения или в училищах спецслужб, из—за чего напрашивается вывод, что пистолеты подменили. Но спорить с молодым карьеристом, который бьет копытом и видит себя прокурором, себе дороже.

   Клебанов молча просидел до конца совещания, набрасывая в своем блокноте схему летней кухни на даче. Буквально вчера он случайно встретил Мельникова, с которым когда—то сотрудничал по одному из уголовных дел, когда тот работал в КГБ. Виктор был искренне рад встрече и в кафе, за чашкой кофе, обещал приехать посмотреть дачу и помочь решить проблему с летней кухней. Он тоже сделал у себя на даче летнюю кухню и рассказывал много интересного. Оказывается, все не так просто. Летнюю кухню нельзя ставить на южной стороне, иначе в ней будет очень жарко, и она должна располагаться так, чтобы ветер не нес дым в дом. Рядом с кухней нельзя высаживать хвойные деревья и кустарники, поскольку они легко воспламеняются, и расстояние до них должно быть не менее двух метров.

   Но самое главное в том, что печь должны выкладывать профессионалы, а они очень дорого стоят. Да и огнеупорный кирпич, из которого выкладывают стенки топки тоже стоит недешево. Но Виктор обещал прислать бригаду, работающую в их компании, и даже помочь с материалами, в том числе с облицовкой печи из натурального камня.

   — Илья Григорьевич, если мы не будем помогать друг другу, то кто же поможет нам? У меня есть сейчас такая возможность, поэтому, не сомневайтесь, будет у вас летняя кухня по высшему разряду, — по—доброму сказал Виктор и Клебанов так расчувствовался, что на глаза чуть не навернулись предательские слезы.

   Все, кто что—то для него делают, пытаются извлечь для себя какую—то выгоду, а Вите ничего не надо. Живет он хорошо, зарплата большая, ни в чем не нуждается, но старых знакомых не забывает. Мельников всегда был хорошим парнем!

   — Киллеры могли получить ранения, поэтому вы, Илья Григорьевич, поручите оперативникам взять под контроль медицинские учреждения, в которые те могут обратиться, — заканчивая совещание, сказал помощник прокурора и Клебанов, усилено делавший вид, что конспектирует его изречения, утвердительно кивнул головой.

   Молодой и шустрый, но глупый! Если работали профессионалы, то, понятно, ни в какие медицинские учреждения они не будут обращаться. У них, наверняка, свои врачи есть. Или, в крайнем случаи, пригласят негласно. На ту зарплату, которые получают нынче врачи, только ноги можно протянуть. Да и то накладно, потому что места на кладбище и похороны дорого стоят. Поэтому они негласно и пули вынут, и дырки заштопают.

    

 

Глава 4. Поиски раненного киллера

    Суточное дежурство заканчивалось и Грузнов, усталый и голодный, готовился уйти домой. За эти сутки ему пришлось восемь раз выезжать в составе следственнооперативной группы на места происшествий. И в каждый выезд надо было всё тщательным образом осмотреть, опросить десятки людей, и в трёх случаях облазить чердаки, подвалы и помойки, чтобы найти свидетелей или хоть какую—то зацепку в деле.

   Он настрочил уйму бумаг: рапорта начальству, ориентировки и запросы, и уже запер стол, как в комнату заглянул заместитель начальника угро майор Ляпишев.

   — Дима, не в службу, а в дружбу: смотайся, пожалуйста, в поселок Южный. Недалеко от него мужики из патрульно—постовой службы обнаружили школьницу из кафе. Ту, которую вчера вечером похитили, — сказал он. — Её изнасиловали и выбросили из машины в лесу. Сейчас она в больнице. Никого из группы уже нет, а ты ведь полностью в курсе дела. Прошу, доведи до конца.

   — Ну, разве что на машине, — неохотно пробурчал Грузнов.

   — Если будет бензин.

   Ляпишев ещё не знал то, что было известно Грузнову: вчера поздно вечером на товарную станцию Сортировочная прибыла 60—тонная железнодорожная цистерна бензина А—92 с Ачинского нефтеперерабатывающего завода. Нефтяники безвозмездно передали цистерну областной милиции, взамен на обещание её начальника, генерала Прохорова, не чинить препятствия украинским вахтам, летающим из Ивано—Франковска на нефтегазовые месторождения.

   Не все вахтовики имели должным образом оформленные лицензии на работу в России. Процесс оформления в условиях бюрократии долгий и трудный, а заменить украинских рабочих на российских сразу не получается. Нефть добывать — дело тонкое и ответственное! Для этого необходимы подготовленные специалисты с опытом работы, а на обучение своих требуется много времени и они смогут приступить к работе только через год.

   Когда Прохоров просил бензин в связи с аховым положением — не было даже для экстренных выездов на происшествия — он нарвался на отказ и решил привести нефтяников к консенсусу по данному вопросу силой убеждения. Сила имелась и основа для убеждения тоже: "перепроизводство" законов и всевозможных нормативных актов, в том числе указов, распоряжений, постановлений, решений, дополнений и разъяснений было настолько велико, что они, естественным образом, противоречили друг другу. Это кружево из дыр следовало лишь умело читать и правильно толковать. Этим искусством "старый лис" Прохоров отлично владел, и нагромождения противоречивых фраз трактовал в нужном ему направлении. Поэтому все попытки нефтяников "качать" права натыкались на его непоколебимое требование "работать в правовом поле".

   Границы "правового поля" регулируются доходами и возможностями игроков. У нефтяников были доходы, а у Прохорова имелись возможности. Поэтому, когда ОМОН появился на летном поле перед трапом самолета, доставившего вахту с Украины, и начал сортировать прилетевших рабочих в зависимости от наличия у них лицензии на работу в России, нефтяники выбросили белый флаг.

   Белые флаги бывают разными, в том числе и в виде железнодорожной цистерны с бензином. Побочным эффектом достигнутого консенсуса стало то, что Грузнов поехал в поселок Южный не рейсовым автобусом, который ходит раз в сорок минут, а на милицейском уазике.

   История с пропажей девочки не выходила у него из головы всю ночь во время дежурства, и он постоянно интересовался результатами её поиска, периодически отвлекаясь на другие происшествия. О похищении Грузнов узнал, когда возвращался с очередного происшествия — недалеко от казино "Фламинго" несколько молодых людей устроили перестрелку. Стреляли резиновыми пулями, но ОМОН, вызванный охраной казино, не догадываясь об этом, прострелил одному из молодчиков плечо и колено, когда тот навел пистолет на бойца прибывшего отряда.

   Следственно—оперативной группе на этом происшествии делать было нечего и как только поступило сообщение от дежурного по городу о пропаже школьницы, группа сразу же направилась в кафе для опроса свидетелей. История оказалась незатейливая: три подружки решили отпраздновать четырнадцатилетние одной из них в кафе, барменом в котором работал брат именинницы. Они взяли по молочному коктейлю, пирожные, мороженое, и сели отмечать за столик в углу зала.

   Буквально минут через двадцать в кафе ввалились трое качков. Купив в баре две бутылки водки, и оглядев зал, они направились к столику девочек. Усевшись рядом, стали приставать к ним, требуя выпить заодно с ними. Брат именинницы, покинув стойку бара, спешно направился к ним, но качки не стали вступать с ним в переговоры. Один из них нокаутировал его ударом кулака, а когда девочка по имени Женя, воспользовавшись суматохой, сбежала, погнался за нею.

   К приезду милицейского патруля качков уже не было — они исчезли сразу же после того, как услышали, как кто—то из присутствующих вызывал по телефону, установленному в баре, милицию. За столом плакали две девочки, а врач скорой помощи усаживал в свою машину бармена со сломанной челюстью. Куда делась Женя, никто не знал, и возникло подозрение, что её похитили. Патруль, не теряя времени, поехал "в адрес" Жени, но дома она не появлялась и родители, узнав об этой истории, запаниковали.

   На её розыск бросили все имеющиеся в наличии силы, срочно разослали ориентировки по райотделам, оповестили патрульные машины. Отряды ОМОН шерстили все известные хазы, малины и шалманы , но результатов не было. И вот утром нашлась...

   Грузнов заиграл желваками — что—то недоработали ночью! Но раз в больнице, следовательно, жива, иначе свезли бы в морг. Хотя из больниц тоже туда возят. Слишком много развелось разной твари! Правозащитники считают, что нарушать права человека могут исключительно представители власти. Преступник, мол, когда калечит или убивает людей, совершает тяжкое преступление, но не нарушает при этом права человека, как они утверждают. Понять эту логику невозможно! Похищение и изнасилование девочки — это не нарушение прав человека? Или она не человек или у неё нет никаких прав? Эти мысли приводили Грузнова в бешенство, потому что терялась логическая основа и смысл его деятельности.

   Предварительное следствие тянется годами даже по очевидным делам и в местах предварительного заключения всё это время ждут суда люди, не относящиеся к организованной преступности. Те же, за которыми стоят банды, общаки, дорогие адвокаты, депутаты и правозащитники, долго суда не дожидаются. Их преступления, как правило, "не доказаны" или "признательные показания и доказательства виновности выбивались путем психологического давления или пыток". Что такое психологическое давление? Это когда хмуро смотрят на преступника и тот пугается взгляда? А как получать от них признания с улыбкой на устах, без психологического воздействия?

   Давно изобретены полиграфы и различные медицинские средства, как, например, "сыворотка правды". В 1993 году Генпрокуратура разрешила использовать детекторы лжи в оперативно—розыскной деятельности, но, согласно действующему уголовно—процессуальному кодексу, полученные с их помощью результаты не являются доказательствами. Каким же способом получать признательные доказательства, если преступник опытен и хорошо подкован в уголовном кодексе?

   До поселка Южный доехали достаточно быстро, и дежурный райотдела сообщил, что инспектор уголовного розыска старший сержант Харченко преследует некоего Демьянова, подозреваемого в похищении и изнасиловании школьницы.

   — Это падло нас всех уже заколебало своими закидонами! — зло сказал дежурный офицер и выматерился. — Три раза передавали дело в суд и трижды его освобождали в зале суда. Его родственник работает в областной прокуратуре, и никак эту суку не посадишь! Васе Харченко этот козел однажды чуть челюсть не своротил при задержании. Зуб ему выбил, и всё равно отмазали, паскуду! Поднял руку на представителя закона, и ничего ему не было!

   Дежурный вызвал младшего сержанта и распорядился:

   — Поедешь с капитаном, покажешь дорогу.

   По дороге тот рассказывал Грузнову:

   — Девочка нарисовала лицо насильника. Она, оказывается, занимается в художественной студии. Посмотрели, видим — наш Демьянов. Он её выбросил из машины на ходу километрах в пяти от поселка. Ехал, очевидно, домой. Девочка, конечно же, в шоке, плачет, ничего толком выяснить у неё невозможно. Падая, повредила руку и в больнице сказали, что должны сделать рентген. Похоже, у неё открытый перелом.

   — Мы сейчас куда едем?

   — Домой к Демьянову. Харченко с двумя нашими мужиками поехал в адрес с полчаса назад.

   Дома Демьянова не застали.

   — Убёг через окно, — сообщил милиционер, оставленный Харченко на тот случай, если беглец вернется домой. — А Василий, значит, его преследует.

   — Василий это кто, Харченко?

   — Ну, да!

   — И куда убёг? — скопировал интонацию милиционера Грузнов.

   — Да через огород и прямиком в лесопосадку. А там недалеко и до леса. Лови его потом, гада.

   Грузнов и приданный ему младший сержант побежали через огород в сторону лесополосы. Искать в густой лесополосе Харченко и беглеца было бесполезно, и Грузнов хотел уже повернуть обратно, как вдруг на него выскочил из—за деревьев милиционер.

   — А я как раз бегу за подмогой! — обрадовался он. — Там Харченко завалил сбежавшего, нужно запротоколировать и забрать труп.

   Втроем побежали к лесу через лесополосу и небольшое поле. На опушке стоял Харченко над телом накачанного парня, лежавшего навзничь. Пуля пробила ему голову, и черная кровь запеклась в коротких волосах.

   — Чуть не убежал от меня, товарищ капитан, — оправдывался Харченко. — Такой прыткий, зараза!

   Кинув взгляд на труп, Грузнов повернулся к Харченко.

   — Сколько сделал выстрелов? В воздух стрелял для предупреждения?

   — Да вы понимаете, товарищ капитан...

   — Сколько раз стрелял в воздух, спрашиваю?

   — Два раза, — догадался Харченко и, подняв пистолет, дважды выстрелил вверх.

   — Сам должен понимать, что проверят обойму, — недовольно произнес Грузнов. — Он, очевидно, споткнулся и упал, когда ты выстрелил ему по ногам?

   — Точно, так и было! Выстрелил дважды в воздух и крикнул ему, что если не остановится, буду стрелять. Он повернул ко мне голову, но не остановился, а что—то прокричал в ответ матерное. Я прицелился ему в ногу и выстрелил. А он в это время споткнулся и упал. Вот такая случайность произошла!

   — Случайность, как неосознанная необходимость, — пробурчал Грузнов и хотел уже идти через поле обратно к поселку, как увидел свою машину. Водитель объехал лесополосу и гнал машину через поле к опушке леса. Вслед за ним на мотоцикле с коляской ехал милиционер.

   — Оперуполномоченный райотдела старший лейтенант Карасев, — представился он.

   — Разбирайся, а я поехал отсыпаться. Сегодня в ночь дежурил, — пожав ему руку, сказал Грузнов. Попрощавшись, он направился к своему уазику и краем глаза увидел, что Карасев, выслушав Харченко, достал из багажника мотоцикла что—то завернутое в тряпку. Уже сев в машину, услышал три выстрела и увидел, как Карасев взял руку покойника.

   — Всовывает ему в руку засвеченный пистолет, — догадался Грузнов.

   На сегодня уже всё — только спать. Нет, сначала кушать, а потом спать.

   По дороге в город он дремал, откинув голову на спинку сидения, и водитель немного приглушил рацию, из которой всё время доносились переговоры между оперативными машинами и центром. Просыпаясь временами, Грузнов возвращался мыслями к инспектору Харченко. Безусловно, тот свёл старые счеты с негодяем, но ему вряд ли удалось бы избежать суда, если родственник убитого работает в областной прокуратуре. Юридическая система новой России как была советской, такой и осталась. Да ещё в законодательстве добавилось дыр, поэтому работать стало крайне сложно. Но финт Карасева с пистолетом снимает проблему. Если пистолет хорошо засвечен, то никакой родственник из областной прокуратуры ничего не сможет сделать. Впрочем, родственные узы с бандюком могут поспособствовать его карьере, потому что он замазан и, следовательно на крючке. А если он на крючке, следовательно легко управляем и чем выше сидит, тем больше от него польза владельцу крючка. Такова российская действительность и от этого не уйдешь.

   Грузнову вдруг вспомнилось, как в школьные годы он мечтал о работе в милиции. И какой мальчишка, начитавшись детективов, не мечтает стать сыщиком? Окутанная ореолом романтики и приключений: погони, засады, перестрелки, профессия сыщика притягивала к себе. Но более всего привлекала борьба умов, в которой требуется переиграть дьявольски хитрых злодеев, невероятно изобретательно запутывающих следы своих преступлений, и припереть их к стенке беспощадной логикой дедукции.

   Не слушая родителей, он поехал в Омск поступать в высшую школу милиции, но только начав работать, понял, насколько сложна, опасна и неблагодарна эта работа. А дьявольски хитрые преступления злодеев существуют только в романах, потому что в реальной жизни не бывает наивных докторов Ватсонов и таких блестящих специалистов в области дедукции, как Шерлок Холмс.

   Дома Грузнова ждала мать, устав разогревать еду к приходу сына, который должен был придти уже часа три назад. За успешное расследование громкого дело "оборотня" подполковника Смирягина сыну присвоили очередное звание капитана и повысили в должности, но нельзя сказать, что при этом значительно увеличилась зарплата. Только забот прибавилось и сын стал реже бывать дома, постоянно пропадая на работе.

   У других матерей сыновья как сыновья, а у неё как не у всех людей. Особенно невозможно ждать его утром после ночного дежурства. Хотя бы женился уже, внуков родил, чтобы можно было заняться их воспитанием и хоть как—то отвлечься от постоянных волнений за него.

   Переживая за сына, вовремя не вернувшегося с дежурства, она уже звонила в Управление, чтобы узнать, что случилось. Дмитрий терпеть не мог, когда мать звонила ему на работу, но сегодня запас энергии у него иссяк, и сил на споры не осталось, поэтому быстро перекусив, завалился спать. Но выспаться не удалось: около трех часов дня позвонил Саша Титаренко, опер из его отделения.

   — Дима, только что по агентурной сети прошла информация: Паша—сержант пришел в бар "Филин", хромая на левую ногу, — возбужденно сообщил тот и с Грузнова слетели остатки сна.

   Уже несколько дней продолжались бесплодные поиски раненного киллера, покушавшегося на Галину Афонину и убившего двоих охранников компании "Сибкомпроминвест" — Матюшина и Миронова. Хромающий Паша—сержант мог быть тем самым киллером, поэтому следовало поторопиться, чтобы тот не залег на дно.

   Павел Дымов служил в десантных войсках в Афганистане с апреля 1986 года по ноябрь 1988 года, и когда вернулся домой, не понял, в какую страну попал. Бурным темпом шла перестройка, всё пришло в движение, жизнь менялась и рушилась. Время стабильности и покоя закончилось. Он решил заняться мелкой торговлей и начал торговать на базаре шариковыми ручками собственного производства: выпиливал из оргстекла и дерева красивые корпуса и вставлял в них стержни. Когда у него наладился бизнес, к нему подошли двое плечистых парней и назвали сумму, которую Павел должен ежемесячно им платить. Одного из парней с треснутой челюстью и сильным сотрясением мозга увезли в больницу, а второй отделался легко — Павел ограничился тем, что сломал ему только руку и расквасил нос.

   За драку с увечьями на рынке Дымов получил три года и, вернувшись из колонии в конце 1992 года, стал подручным у Сапога — так сказать, исправился в колонии. Обоих парней, наехавших на него на рынке, вскоре не стало: один утонул, а другой попал под поезд. В уголовном розыске считали, что это дело рук Дымова, получившим к тому времени в городе известность под кличкой Паша—сержант, но доказать не смогли. И вот момент истины приближается! Если он ранен в ногу, то расколоть его — дело техники.

   — Готовь группу захвата, я скоро буду, — распорядился Грузнов и быстро одевшись, выскочил на улицу.

   Остановленная им машина ехала в центр, но водитель запросил слишком дорого, видя нетерпение клиента.

   — Согласен. Только у меня при себе таких денег нет, поэтому за меня тебе заплатит ГАИ, — пообещал Грузнов, сунув ему по нос удостоверение.

   Минут через пятнадцать он и Титаренко мчались в автобусе с отрядом ОМОН в элитный бар "Филин", известный своими бесцеремонными охранниками и видными клиентами — депутатами, крупными чиновниками и местными знаменитостями.

   Омоновцы ворвались в бар столь стремительно, что охрана не успела среагировать. Только один охранник попытался их остановить, но не успел раскрыть рта, как омоновец нанес ему удар прикладом автомата в лицо и тот с разбитыми губами и носом рухнул на пол. Потрясенные посетители испуганно молчали, а Грузнов и Титаренко осматривали зал, не видя в нем Дымова.

   — Ушел, стервец! — с горечью произнес Титаренко.

   — Или подсунули ложную информацию, — предположил Грузнов.

   Ему стало жаль прерванного сна, и портило настроение ожидание неизбежных неприятностей от начальства за неоправданный налет на бар.

   Пашу—сержанта они обнаружили в кабинете у владельца бара, где те потягивали аперитив — вермут со льдом, разбавленный апельсиновым соком.

   — Паша, где это тебе ножку прострелили? — ласково, с издевкой, спросил Грузнов. — Может тебе сделать перевязку? Медбратья в СИЗО тебя уже заждались!

   — Не прострелили вовсе. Это я с турника слетел, когда сальто крутил. Вот ногу подвернул, — пожав плечами, ответил Дымов.

   — Сними брюки, — приказал Грузнов и тот, недовольно что—то пробурчав, послушно их спустил. Ноги были целыми.

   — Что же ты, сука, сальто крутишь? Если свое здоровье не бережешь, так наше время бы поберег, — зло бросил Титаренко, и они с Грузновым вышли из кабинета.

   — А чего я такого сделал? — искренне удивился Дымов, но милиционеры уже захлопывали дверь.

   Прошло ещё несколько дней, однако энергичные поиски киллера никаких результатов не приносили. Не поступала наводка и от агентурной сети и Грузнов пришел к выводу, что киллер был нездешний.

   Новая информация по этому делу неожиданно появилась с той стороны, с которой ее никто не ожидал: во время телефонного разговора, Таня Никонова пожаловалась Зое на то, что из—за невыплаты зарплаты хирурги их поликлиники вынуждены в часы приема уходить на разные халтуры, чтобы хоть как—то прокормить семью. В разговоре с Мельниковым Зоя вскользь затронула эту тему, и тот чуть ли не подскочил.

   — Кто ходил на халтуры? — выдохнул он, и Зоя от неожиданности вздрогнула.

   — Ты чего такой нервный? — спросила она, но он уже набирал номер телефона Тани Никоновой.

   На квартиру к хирургу поехали Стас и Петро. Дверь открыл невысокий интеллигентного вида человек и удивлённо посмотрел на них.

   — Вы ко мне? — спросил он, и Стас сразу же насел на него:

   — Ты пулю из моего братана вынул, а рану не почистил. И сейчас у него температура под сорок,— мрачно сказал он, а Петро угрожающе добавил:

   — Если брата потеряем, учти — башку оторвём.

   — Не может быть, — испугался хирург. — Я сделал всё, как надо. Поедем, посмотрим, и вы убедитесь в этом. Неужели начался абсцесс?

   Хирург засуетился, быстро собрал свои инструменты и привёз их на квартиру раненого Владимира Семченко. Дверь открыла молодая женщина, его жена.

   — А это кто? — спросила она, показывая на Стаса и Петра.

   — Так это же Володины братья, — удивился врач, но Петро уже выталкивал его на лестницу, объясняя, что всё в порядке, и он может быть свободен. Невзирая на его протесты, Петро закрыл за ним дверь, а Стас прошёл в другую комнату, где с книгой в руках сидел раненный в ногу Семченко, удивленно взглянувший на него.

   — Где ногу потерял? — стукнув его по забинтованной ноге, спросил Стас.

   Семченко взвыл от боли, а в соседней комнате кричала его жена. Но после того, как Петро заклеил ей пластырем рот, слышалось только её мычание. Киллер попытался вскочить, но Стас ударом кулака опрокинув его на диван.

   — Да ты не волнуйся, её никто насиловать не собирается, — успокоил его Стас. — Просто ей в задницу кол вобьём, и ты сам убедишься, как это будет смешно. А если не хочешь это видеть, то скажи — кто заказал Афонину?

   Семченко молчал и с ненавистью смотрел на Стаса.

   — Да ты не молчи, а то поздно будет, когда он начнёт ей вбивать, — сказал Стас. — Кол—то деревянный, не струганный. Занозы будут, обратно и не вытащишь.

   — Скажу я вам или нет, до этих людей вам не добраться, — хмуро произнес убийца.

   — Тебе надо только сказать, а дальше уже наше дело. Жену—то пожалей.

   Стас коротко ударил его в челюсть, вырубив на какое—то время, и, прижав его руки к туловищу, начал заматывать его скотчем. Когда Семченко пришёл в себя, руки у него уже были обмотаны скотчем, а Стас занимался ногами.

   — Так кто, всё же, — повторил вопрос Стас, увидев, что тот пришел в себя.

   — Дёмин Константин Данилович, хозяин ГОК'а, — буркнул Семченко. — Жену—то отпустите, она ни в чём не виновата.

   — А ты не врёшь, точно Дёмин? — не поверил Стас. — Ему это зачем надо?

   — А я почем знаю? Заказал и всё.

   — Афонина тоже он заказал?

   — Тоже он.

   — Взрывал ты?

   — Нет, я не взрывник, я стрелок. Взрывников на ГОК'е много. Кого—то попросил, видать.

   — Попросил, — хмыкнул Стас и приложил к его лицу платок с эфиром.

   Надев перчатки, достал наручники, отпечатал на них четкие следы пальцев киллера и перешел в комнату, где Петро обматывал скотчем ноги и руки сопротивляющейся женщины. Вдвоем они подтащили её к батарее и пристегнули наручниками к трубе стояка. Затем Петро достал шприц и сделал укол снотворного.

   Замотав Семченко в ковёр, вынесли его на улицу, где их ждал микроавтобус, следовавший за машиной хирурга. Положив ковёр в микроавтобус, они поехали за город и там, в лесу, на берегу лесного озера, прострелили убийце голову. После этого, упаковав его в брезентовый мешок с булыжниками, доставили в резиновой лодке на середину озера и сбросили в воду.

   В эту ночь в подъезде, где проживал Семченко, кто—то мешал соседям спать, царапая чем—то по батарее. Утром царапанье не прекратилось, и соседи вычислили, что кто—то этим забавляется в квартире номер шестьдесят семь. Настойчивые звонки в дверь оставались без ответа, и соседи, почувствовав неладное, подняли тревогу. Один из них, перебравшийся со своего балкона на балкон квартиры Семченко, обнаружил в комнате замотанную скотчем его жену с запечатанным ртом.

   В этот же день после обеда, человек из Горгаза, проверявший у старушки из соседней квартиры газовую печку, сообщил, что узнал от кого—то из соседей, что Володя частенько бил свою жену. По—видимому, она ему так надоела, предположил мужчина, что замотал её скотчем, а сам исчез с какой—то бабой. Дескать, видели Володю на вокзале с молодой женщиной, когда они брали билеты куда—то на юг.

   Эта версия, подброшенная общительной старушке, вмиг разошлась по дому. Жена Володи уверяла, что пришли двое мужчин и забрали его с собой, но отпечатки пальцев мужа на наручниках и скотче говорили совершенно про другое. Более того, выяснилось, что в вокзальной кассе дальнего следования действительно был куплен билет до станции Свердловск и на поезд N27 от станции Свердловск до Харькова на имя её мужа, Владимира Семченко. Но в Екатеринбурге он на поезд не сел, а забронировал номер в привокзальной гостинице для себя и для некоей Симаковой Надежды Петровны. На этом следствие завершилось, так как стало совершенно ясно — сбежал Владимир с какой—то подругой, а жена пытается направить следствие на ложный путь.

   Неудачное покушение на вдову Афонина надолго испортило настроение Константину Даниловичу Дёмину. Вдобавок куда—то исчез стрелок Володя Семченко, которого он неоднократно использовал для такого рода операций. Дёмина беспокоило то, что Семченко могли похитить и пытками развязать язык.

   Доны мафиозных семей США никогда напрямую не отдают приказы исполнителям — делаю это через других людей, чтобы их не могли поймать на преступлениях. Однако эта система имеет свои недостатки, так как существуют люди, которые знают обо всех преступлениях и могут в определённой ситуации сдать. Дёмин же очень редко использовал ликвидацию неудобных лиц, причём только как последнее средство, и отдавал приказы без свидетелей непосредственным исполнителям. Платил он за сделанную работу через подставные фирмы с тем, чтобы даже на этом невозможно было его вычислить.

   Исчезновение Семченко могло иметь неприятные последствия, но даже если он и сдаст, то адвокатам будет не трудно представить это как оговор по политическим мотивам — ведь договаривались они наедине, без свидетелей. Адвокаты у него ребята ушлые и дело своё знают отменно. Плохо то, что стрелок, проверенный человек, исчез в ответственный момент, когда аудит и подготовка документов для аукциона на заводе "Импульс" идёт полным ходом, и уже даже прилетел из Москвы чиновник по фамилии Черепанов, который должен контролировать этот процесс.

   Его давняя приятельница Жанна Панкратова, бывшая комсомольская активистка, а ныне депутат Государственной Думы, сообщила, что договорилась с этим чиновником и тот пообещал сделать всё от него зависящее, чтобы завод достался Дёмину. Но только в том случае, если с документами Афонина будет что—то не в порядке или тот сам откажется от участия в аукционе. Это понятно: за Афониным стояла группа московских криминальных авторитетов, которые шлёпнут Черепанова не задумываясь, если тот станет препятствием для получения ими контроля над заводом.

   Оставались два варианта: либо повторить попытку убрать вдову Афонина, либо отозвать Черепанова в Москву, чтобы затянуть подготовку завода к аукциону, а за это время что—то придумать. Однако отодвинуть срок аукциона — это возможность для "Сибинвестпромбанка", за которым маячил Сапог, исправить ошибку в документах и снова бороться за завод "Импульс".

   Кроме того, число претендентов может увеличиться, что создаст дополнительные сложности. А вот ликвидация Черепанова значительно упрощала бы дело и была бы полезной во всех отношениях. Во—первых, из—за криминальной обстановки в их области, аукцион перенесут в Москву, что даст возможность Жанне оперативно вмешиваться в ход рассмотрения заявок. Во—вторых, это вынудит московские криминальных авторитетов искать другого человека, с которым им придётся договариваться по новой. А они, как стало известно Дёмину, уже выплатили Черепанову крупную сумму денег авансом. В третьих, у Жанны будет время на то, чтобы инициировать проверку "Сибинвестпромбанка" на предмет отмывки чёрного нала, и тогда банку точно будет не до аукциона.

   Повторить попытку ликвидировать вдову Афонина должен был Семченко, который уже получил аванс, но куда—то с ним исчез. Да и не было гарантии, что служба безопасности афонинской компании не усилит охрану вдовы. А Черепанов ездит один и без всякой охраны, поэтому его ликвидация особых проблем не представляла.

   Вместе с тем, Черепанов — это не вдова Афонина. Это высокопоставленный чиновник, убийство которого будет расследоваться самым серьёзным образом, плюс вой в прессе. Могут быть непредвиденные осложнения, поэтому все надо сделать чисто и основательно, и исчезновение Семченко было очень несвоевременно. Или он заподозрил, что Дёмин готовится его убрать, как лишнего свидетеля? Конечно, лишние свидетели ни к чему, но сначала надо было бы убрать Афонину, а потом уже зачищать концы. С другой стороны, непонятно, почему у Володи возникли такие подозрения? Вроде бы оснований для них у него не было.

   Надо было срочно принимать какое—то решение, так как время шло, и Дёмин тайно встретился с одним из известных ему стрелков. Тот запросил за работу крупную сумму, но и приз, который стоял на кону, огромный, поэтому жадничать не имело смысла и Константин, немного подумав, согласился.

 

Глава 5. Ужин в ресторане

   Группа Кривомазова возвращалась в город окольными путями по ухабистым проселочным дорогами. Из—за пыли окна машины, нагретой на солнце, были закрыты и в салоне стояла душная жара.

   — Останови машину около какого—нибудь пруда. Нам надо хотя бы умыться, а то в городе милиция арестует нас за один такой вид. Да и в гостиницу не пустят, — недовольно сказала Лена.

   Лица, руки и волосы девушек действительно были испачканы придорожной пылью, не говоря уже о костюмах.

   — И почему, Федя, мы должны финансировать твою операцию из своего кармана?

   Федор недоуменно посмотрел в зеркало заднего обзора на сидевших за ним девушек.

   — Не мою, а нашу! — поправил он Лену. — Мы выполняем задание командования. И как понять: мы её финансируем?

   — Не ты, а я и Ларик финансируем. Посмотри, что сделалось с нашими костюмами. Не успели надеть, как надо сдавать в химчистку. А там такие мастера, что их испортят, как пить дать. И что теперь нам делать?

   — Действительно, что за безобразие? Нам должны выдавать спецодежду, а то никаких нарядов не напасешься, — поддержала подругу Лариса. — И командование должно компенсировать нам ущерб.

   — Причем, компенсировать зеленью, — уточнила Лена.

   Отвлекшись от дороги, Федор не заметил глубокую выбоину и попал в неё колесом так, что дно заскрежетало по гравию.

   — Какую спецодежду? Маскировочную? И тельняшки тоже? — зло спросил он. — А насчет зелени я могу решить без командования. Вы какую предпочитаете: петрушку или укроп?

   — Ах, как смешно! Скоро вы Петросяна переплюнете. Где это вы, товарищ майор, научились так здорово юморить?

   — Сегодня вечером я переговорю насчет химчистки с местными товарищами, — примирительно произнес Федор, не желая допустить сору в группе.

   Вскоре на окраине какого—то хутора они увидели водяную колонку возле разрушенной хибары. Несмотря на царившую вокруг разруху, колонка исправно работала и они, умывшись ледяной водой и немного освежившись, двинулись дальше.

   В заранее оговоренном месте на окраине города их ждал черный джип с затемненными окнами, в котором находились Стас и Петро, с нескрываемым изумлением осознавший, как прав был Стас, когда с первого взгляда распознал "артистов". В машине Федор передал ключи от "девятки" и пистолеты Стасу и Петро отвез группу в гостиницу.

   Вернувшись с операции, Лариса и Лена постарались незаметно прошмыгнуть мимо охранника, спорившего с какой—то женщиной. В номере они сразу же проверили есть ли горячая вода, потому что по опыту знали, что ремонтные службы обычно отключают воду раньше срока. Воду пока не отключили и они с наслаждением приняли душ, после чего погрузились в медитацию для очищения и успокоения души. Слишком напряженным был день, слишком большой выброс энергии.

   Успокоение сознания при медитации достигается прекращением процесса образования генерируемых мозгом неуправляемых мыслей, не дающих сознанию успокоиться. Однако возникающие помимо воли мысли постоянно возвращали девушек на шоссе. Перед внутренним взглядом Ларисы стоял парень, которого она застрелила в лесу. Должна ли она испытывать к нему жалость? Если бы он был террористом или солдатом вражеской армии во время войны — уничтожила бы и забыла. Но он был простым бандитом.

   Вправе ли они уничтожать бандитов без суда и следствия, даже выполняя задание командования? Хотя зачем следствие, если те сами напали на них с пистолетами в руках. Пистолеты были не игрушечные, а самые настоящие. А если бы они с Ленкой действительно ехали на курорт и не имели бы при себе оружия?

   Возможно, тот парень из леса мог жить дальше, если бы милиция вовремя арестовала его за разбой и посадила в тюрьму. Отсидел бы сколько положено и, вполне возможно, начал бы новую жизнь. Но милиции не до него. И, более того, милиционеры сами наводят бандитов на людей, отправляющихся в отпуск. Это невероятно, но парень даже назвал фамилию: лейтенант Черняев из ГАИ. Милиция, вместо того, чтобы охранять порядок в обществе, сама сотрудничает с бандитами! Страна сошла с ума! И они с Ленкой тоже сходят с ума вместе со всем народом?

   — Лен, мы сегодня столько положили народу, что у меня возникли сомнения в том, что мы делаем, — задумчиво произнесла Лариса. — Правда, в руках у них были не цветы, а пистолеты, но все равно как—то неуютно на душе. Хотя мы выполняли задание, но мучит вопрос: не присваиваем ли себе право убивать соотечественников? Одно дело защищать родину, а другое — расправа со своими согражданами.

   Она никак не могла достичь спокойствия — сознание волновали беспорядочные мысли, и хотелось, чтобы Лена вернула уверенность в правоте того, что они делают. Та моментально откликнулась, потому что переживала тот же комплекс чувств:

   — Знаешь, Ларик, я сейчас об этом тоже думаю. Ведь нас не зря послали, и в руках у бандитов было огнестрельное оружие. Не мы их остановили, а они нас. Что же нам оставалось делать? Сдаться на их милость, как жертвенным овечкам? Умолять о пощаде? Или как мы должны были поступить? У нас вызывает целую бурю сомнений именно то, что они так и не успели воспользоваться оружием, не успели выстрелить. Сейчас наше сознание блокировано предвзятыми мнениями и представлениями, которые навязывает обществу так называемая "продвинутая интеллигенция". Их извращенный гуманизм, когда жаль преступников, а не их жертв, способствует деградации и разрушению фундаментальных природных инстинктов. А ты уверена, что эти, так называемые гуманисты, не на содержании у криминала? Или не связаны с ним каким—то другим тесным образом.

   Лариса внимательно слушала подругу — та умела концентрировано изложить суть проблемы. Действительно, а что делали бы на их месте "продвинутые интеллигенты", как обозвала Лена словоблудов. Наделали бы в штаны и запахом своего дерьма обратили бы нападающих в бегство? Как бы они реагировали, видя, что насилуют их жен и дочерей? Ораторствовали бы о сложностях переходного периода? По вечерам боятся показать нос на улицу, потому что опасно, а в газетах буянят, как активисты общества "маньяки за права человека"!

   — Пожалуй ты, Ёлик, права. Наше общество опасно больно лжегуманизмом, которое и позволяет бандитам творить на дорогах беспредел. Сейчас нам навязывают мораторий на смертную казнь , хотя как особая мера наказания она признавалась и в Ветхом Завете и в Священном Писании Нового Завета. Те, кто нам навязывают этот мораторий, прекрасно понимают, что он дестабилизирует и криминализирует Россию даже больше, чем проводимые ими либеральные реформы. Как же их рассматривать: как патриотов или как врагов России? А человек не то, что вправе, но даже обязан защищать свою жизнь, защищать право на жизнь рода. Ведь никто не вынуждает тех дебилов заниматься бандитизмом. Эти безусловное зло и если его не подавлять, оно угробит нашу с тобой страну. В годы перестройки не подавили националистов и это привело к рекам крови и распаду государства. А ведь изъяли бы из общества вовремя кучку крикунов—националистов, сколько жизней можно было сохранить!

   От этого разговора им обеим стало легче. Куда смотрят правоохранительные органы, когда бандиты останавливают отпускников, грабят люди, откладывающих в течение года деньги на отпуск? Когда они насилуют женщин и избивают мужей? На дорогах бандиты творят беспредел, а депутаты вырабатывают "меры по обузданию преступности" в бесконечных прениях, чтениях и согласованиях. Милиция жалуется на отсутствие законодательной базы, люди жалуются на бандитизм, а "аналитики" объясняют всё проблемы трудностями переходного периода первоначального накопления капитала. Есть такая специальность — выдавать словесное дерьмо за анализ, поэтому эти специалисты так и называются: "аналитики".

   И пока "меры" не выработаны, не согласованы, не одобрены и не реализованы, бандиты столкнулись с другим беспределом. Столкнулись и проиграли, потому что в любых беспределах выигрывает тот, кто быстрее жмёт на курок и более метко стреляет. Таковы правила беспределов, хотя несведущим людям кажется, что беспредел функционирует без правил.

   — Я понимаю, что мы тоже творим беспредел, но наш беспредел направлен на защиту общества от беспредела бандитского. Они обнажили стволы и стали нашей законной добычей. И не надо нам нервничать по этому поводу и всхлипывать. Не надо жевать сопли, как говорит Вася Буланов, — жестко подвела итог Лена.

   Нервозность и рассеянность подобны облакам, заслоняющим лунный свет и мешающим правильному восприятию действительности, поэтому девушки вновь начали медитировать, пытаясь достичь состояния, которое в Дэзне  характеризуется как "дзуки—но—кокоро" или "дух как луна". При нём сознание, подобно лунному свету, равномерно и бесстрастно озаряет всё в пределах своего достижения.

   Они медитировали около двух часов, но приход Федора прервал их занятие.

   — Девушки, договорился насчет химчистки. Оказывается, у парня, которому я передал пистолеты, родственница заведует химчисткой и через пару дней ваши костюмы будут как новенькие, — сообщил он обрадованным девушкам.

   — Кстати, все расходы фирма берет на себя. В том числе и сегодняшний ужин в ресторане, — добавил Федор. — Так что, спустимся поужинать?

   Накануне он запретил появляться в ресторане и даже выходить в город, и им пришлось питаться целый день бутербродами. А сегодня, после удачно проведенной операции, можно отметить своё прибытие в город вкусным обедом, совмещённым с ужином, потому что целый день мотались по трассе на голодный желудок. Когда желудок пустой, то и реакция отличная, и резкость больше, и меткость выше. А сейчас после медитации, когда напряжение спало, ощущается дикий голод и можно полакомиться блюдами, которые готовят в ресторане при гостинице.

   Девушки надели красивые длинные вечерние платья с оголёнными плечами. Какие же артистки без вечерних нарядов? Их забавляла эта игра в артисток, потому что они уже побывали и туристками, и журналистками, и даже монашками, когда возвращались из Латинской Америки через Германию. А сейчас они артистки ансамбля песни и пляски и могут позволить себе щеголять в шикарных вечерних платьях — ведь они же часть московского бомонда! Правда, не настолько уж неотъемлемая часть, чтобы щеголять матерными словечками, но всё же причастны к большому искусству, согласно их командировочным удостоверениям!

   Платья они пошили давно в дорогом московском Доме Мод, но надевали только два раза. Один раз съездили на новогодний бал в Дом офицеров Московского военного округа и второй раз туда же на 8 марта на торжественную встречу для семей военнослужащих. И всё.

   В свои двадцать три года они не обзавелись широким кругом друзей, а с поклонниками дела обстояли ещё хуже. Где бы они ни появлялись, им обязательно начинали оказывать знаки внимания молодые люди, пытавшиеся произвести на них впечатление своей крутизной и предстать в образе суперменов. Но этим они вызывали только аллергию, так как суперменов вокруг них хватало и на службе. В частности, с одним из суперменов, Федором, они даже жили по соседству. Его жена Маша смотрела на мужа с обожанием и за его широкой могучей спиной чувствовала себя в высшей степени в безопасности.

   Девушки часто видели её гуляющей с сыном — кудрявым, очень миленьким трехлетним мальчуганом Данилой. Малыш сначала перемигивался с Леной, которая легко сходилась с детьми, а потом вообще подружился с нею и даже позволял брать себя на руки. К Ларисе он на руки не шёл, но относился к ней снисходительно и немного покровительственно, как к подруге Лены.

   Девушки иногда сидели с Машей на детской площадке, наблюдая за играми малышей, и она с восторгом рассказывала им о своём муже: какой он отличный семьянин и как она его любит. Они иронизировали по поводу её восторгов, и хотели, чтобы, наоборот, их избранники восторгались ими. И чтобы были добрыми и заботливыми, нежными и чуткими, умными и понимающими, интеллигентными и тактичными. Чтобы обладали высокой духовностью, чувством юмора и сексуальностью.

   — Такие, возможно, где—то есть, — заметила однажды Лидия Афанасьевна по поводу их мечтаний. — Только в других мирах. Или в параллельных Вселенных. Поэтому соглашайтесь на мужиков из здешнего мира, а то останетесь старыми девами.

   Остаться старыми девами они боялись, так как в двадцать три года уже пора обзаводиться семьей и детьми, но достойных кандидатур не было, а снижать свои требования не хотелось.

   — Пару лет у нас ещё есть в запасе, спешить пока некуда, — рассуждала Лариса, и Лена с нею соглашалась.

   Конечно, до двадцати пяти лет девушка ещё не старая дева, а там уж будет видно. Но всё равно хотелось любви, хотелось чувствовать себя принцессой, хотелось, чтобы кто—то восхищался и дарил цветы, чтобы кто—то на ушко шептал нежные слова. Для мужчины счастье — когда его понимают, а для женщины — когда её любят. И они хотели счастья, но оно пока не приходило.

   Федор вторично зашёл за ними в номер, когда они, надев платья, крутились перед зеркалом. Увидев его, начали крутиться перед ним, ожидая комплиментов в свой адрес, и он не смог обмануть их ожидания. Однако расточать комплименты — явно не его стихия. Он изобразил на лице восторг, как сумел, что—то пробормотал насчет их неотразимости, и они втроём спустились в ресторан. Девушки и не ожидали, что Федор будет красноречив и обаятелен, потому что широкие плечи и литой затылок не делает мужчину поэтом. Но всё равно им было приятно, что хоть как—то он обратил внимание на их наряды.

   В этих платьях они чувствовали себя настоящими актрисами и было приятно под многочисленными взглядами посетителей ресторана пройти к свободному столику походкой моделей, как на подиуме. Однако внимание зала раздражало шедшего сзади девушек Федора. Краем глаза он увидел, как за столиком, мимо которого они проходили, одна из дам сердито дернула за рукав своего кавалера. Тот с пьяным восторгом провожал девушек взглядом и бокал красного вина, который он держал в руке, выскользнул. Залив белую скатерть вином, он разбился на полу и кавалер начал ругать даму.

   Федор заиграл желваками. Зачем девчонки так себя ведут? Неужели нельзя тихо поужинать и незаметно удалиться? Перед кем они выкаблучиваются? Перед этими пьяными мордами? Надо было раньше сообразить и еще в номере запретить им наряжаться как на бал. На трассе он переволновался за них, потому что ни он, ни Ферапонтов не предполагали, что их остановит столько народу. Ведь генерал Овсянников просил поберечь их, а как он сможет это сделать в рубке, где ему противостоит восемь стволов? Особенно переволновался за Ларису, которая оказалась по другую сторону машины, окруженная тремя вооруженными громилами. Но в то, что творили девчонки, ему верилось с трудом, хотя видел это своими глазами. И цирк, который сейчас устраивали девчонки, тоже воспринимал он с трудом. С такими мужичками, как они, скучать не приходится!

   Столик находился около окна в глубине зала, вдали от шумного застолья, за которым какая—то компания что—то праздновала. Но явно не свадьбу, потому что невесты не было видно.

   — Федь, а что они там празднуют, как ты думаешь? — спросила Лариса.

   — Конечно, свадьбу, — ответила за него Лена.

   — А где же тогда невеста?

   — Невеста, вероятно, уже пьяная и лежит под столом.

   Федор иронически посмотрел на девушек поверх меню.

   — Если бы вы прислушались, о чём они кричат, то услышали бы слово, являющееся ключевым к пониманию причины их присутствия здесь, — произнес он внушительно.

   — Ох, как сложно ты выразился! Может, ты нам скажешь это слово, если, конечно, его не пишут на заборах? — спросила Лариса.

   — Скажу. Это слово — диссертация.

   — Ах, вон оно что, — разочарованно протянула Лена. — А я уже подумала, что сейчас мы увидим, как невесту будут доставать из—под стола. А оказывается, всё настолько прозаично!

   — Да, Лен, нет в жизни романтики, — вздохнула Лариса.

   Они сделали заказ подошедшему официанту и в ожидании разглядывали публику.

   — Девчата, а что вы там кричали на трассе? Лёка, Ёлик... Что это за клички такие? — спросил Федор.

   Лена рассмеялась.

   — Лариска, когда была маленькая, годика два ей было, называла себя Лёкой. Вот так это и пристало к ней.

   — Тетя Дуся, нянечка из нашего детдома, называла Ленку Еленой. Почему—то к ней она особенно неровно дышала. А Ленка произнести это не могла и называла себя Ёлик, — смеясь, добавила Лариса.

   — Тетя Дуся и Лариску тоже любила. Она нам часто приносила леденцы. Монпансье назвались. В такой круглой жестяной коробочке. Помнишь, Ларик?

   — Я всё помню, Ёлик. И как воспитательница Екатерина Алексеевна трясла меня за шиворот и била по лицу.

   Лариса, повернувшись к Федору, пояснила:

   — Её дочка, нашего возраста, забирала у меня свою куклу, а я ей не отдавала. И мы у куклы оторвали руку. А Екатерина Алексеевна обвинила во всём меня. Я до сих пор помню, как она меня трясла и била по лицу. Я этого никогда не забуду...

   Фёдор, помолчав, сказал:

   — Ладно, девчонки, мы сегодня хорошо поработали. И так удачно сложилось, что в тот момент на трассе ни одной машины не было. Свидетелей, вроде бы, не должно быть. Покушаете и идите отдыхать. Вам надо хорошо выспаться, завтра утром катаемся по северной трассе.

   — А я, вообще—то, не понимаю, что мы здесь делаем? Это же простые бандиты, так причём здесь мы? — Лариса выжидательно смотрела на Федора и, не дождавшись ответа, добавила:

   — Пусть милиция ими и занимается. Или пусть ФСБ чистит дороги, если милиция не справляется. А какое к этому имеет отношение армия? Здесь ведь не Чечня?

   — А действительно, мы—то причём? Это ведь не наши проблемы, — поддержала подругу Лена.

   — Вы снова за свое! — с досадой сказал Федор. — Я уже говорил — не знаю. Вот послали, и всё тут. Может быть, здесь нашу машину какую—нибудь зацепили, или что—то другое сотворили. Но, видимо, насолили нашему ведомству здорово. Приказ — разобраться по полной программе, используя машины—ловушки. Насколько я понимаю, именно из—за этого вас, девчонки, и подключили к операции. Вы оказываете на бандитов расслабляющее действие.

   — В смысле как слабительное? — рассмеялась Лариса.

   — В смысле, что хотя бы на кого—то мы производим впечатление. Только бандиты и могут оценить нашу нежную девичью красоту и ласковый характер. Никто нас не любит, — жалобно заныла Лена, и Фёдор выразительно на неё посмотрел.

   — Ну, вот, понесло, — покачал головой он и, не выдержав, засмеялся.

   На душе было легко, потому что операция прошла успешно и девчонки не подвели. В условиях скоротечного боя, в быстро меняющейся обстановке, они проявили себя настоящими профессионалами и он понял, о чем ему говорил Вася Буланов. Вряд ли мужики могли действовать лучше, тем более что бандиты немного расслабились, увидев в машине девчонок.

   Вкусный ужин и живая музыка в хорошем исполнении доставляли девушкам удовольствие, но Федор, выпив пару рюмок водки, скучал и решил пойти в номер позвонить жене.

   — Я пошёл к себе, а вы здесь недолго. Вон за тем столиком какая—то компания сидит, всё время сюда поглядывают. Так что закончите ужинать и уходите к себе, — сказал он, вставая из—за стола.

   — Давай не будем спешить, — предложила Лена Ларисе. — Я хочу ещё посидеть, послушать музыку. Здесь так уютно. А что делать в казенном номере? Пусть Федя спит, а мы можем и попозже посидеть.

   — Федя сейчас вернётся. Он забыл, что положил мне в сумочку ключ от своего номера.

   — А чего же ты ему сразу не напомнила?

   — Он же не просил меня напомнить о ключе. Пусть прогуляется туда—сюда перед сном. На полный желудок сны тяжёлые могут сниться.

   — К нам нетвёрдым шагом приближается кавалер, — заметила Лена.

   — Наконец—то на нас обратили внимание, — рассмеялась Лариса.

   К их столику направлялся подвыпивший молодой человек. Его галстук съехал на сторону, на красном лице и на лбу застыли капельки пота. Он сиял пьяной улыбкой, и его голубые глаза по—детски доверчиво смотрели на девушек. Лариса тихо засмеялась — она вдруг вспомнила, как когда—то, очень давно, на даче у дяди Пети они с Леной накормили вишнями от наливки большого мохнатого пса. Сами вишни, противного вкуса, есть не стали, а пёс их жрал с удовольствием, выплёвывая косточки. Вскоре у него лапы начали разъезжаться в сторону, язык свесился и он смотрел на девочек таким же добрым и пьяным взглядом.

   — Лен, ты помнишь..., — начала Лариса, но Лена, очевидно, тоже вспомнила тот случай и сразу же кивнула головой, тихо рассмеявшись.

   — Прошу прощения..., — смущенно сказал подошедший молодой человек, восторженно смотря на Ларису, и она строгим учительским тоном его перебила:

   — За что?

   — В каком смысле? — удивился он.

   — За что вы прощения просите? Что вы натворили, рассказывайте. Только начистоту.

   Молодой человек ещё более смутился.

   — Нет, я в том смысле, что извините... Я просто подошёл познакомиться. Меня зовут Вадим.

   Ларису этот разговор смешил и она, дурачась, с деланным удивлением спросила:

   — И кто же это вас так зовёт?

   — Ну, все так зовут. Это моё имя.

   — Ах, вот оно как. Это вас так родители назвали?

   — Ну да. Кто же ещё? А как вас зовут?

   — Меня зовут Лариса, а мою подругу Лена.

   Лену тоже забавляла ситуация.

   — Вадик, вы садитесь, — заботливо сказала она, подвигая ему стул. — Вы часто так набираетесь?

   — Как так? — недоуменно поднял брови Вадим, усаживаясь за стол.

   — Ну, вы часто напиваетесь? Вадик, вы алкоголик? Только начистоту, не обманывайте нас.

   — Нет, нет. Я очень редко пью. Мой приятель защитил диссертацию, и мы её обмываем.

   — Вот как? А вы тоже защитили диссертацию?

   — Пока ещё нет.

   — Почему же вы затягиваете с этим делом? Пьянки мешают? — спросила, улыбаясь, Лариса. Парень ей нравился своим простодушием и тем, что не сводил с неё восхищенного взгляда больших голубых глаз.

   — Пока денег не хватает. Нынче диссертации дорого стоят, — несколько виновато вздохнул парень.

   К столу подошёл подвыпивший мужчина блатного вида и положил руку на плечо Вадима.

   — Так, мужик, свободен. Девчонки, идёмте к нам за столик, — предложил он, чем вызвал у них злость.

   Беседа с Вадимом и его простодушие начинали им нравиться, и они по—доброму подтрунивали над ним. Лариса строила ему глазки, а Лена, соревнуясь с нею, томно поглядывала на него, пытаясь отвлечь внимание Вадима от подруги, на которую тот смотрел с пьяным восторгом. И вот подошедшей блатной всё испортил! Лена начинала закипать и взглянула на столик, откуда пришёл этот тип. Там сидели трое его приятелей и смотрели в их сторону. К подошедшему она находилась ближе, чем Лариса и раздумывала что предпринять.

   Если его пятку зацепить носком левой ноги, а правой ударить под колено, то он грохнется на пол со всего размаху и будет скандал на весь ресторан. Лучше тихо и без шума резко ткнуть в какую—нибудь точку и привести его в шоковое состояние. Хороший мастер боевых искусств должен владеть методами поражения жизненно важных функций центров и техникой приведения противника в шоковое состояние. Лена не считала себя мастером, но с техниками дакен—тай—джитсу и саппо  была немного знакома. Однако алкоголь в крови может дать неожиданный эффект и повлечь за собой серьезные нарушения основных систем жизнедеятельности и вызвать смертельный исход. Вот так неожиданно и скончается придурок на глазах у всего ресторана. Конечно, это его проблемы: не надо подходить к незнакомым девушкам, но в этот вечер не хотелось никакой жестокости. Хватит трупов на шоссе, но играть в поддавки тоже не было никакого желания. Она увидела, как у Ларисы потемнели и зло сузились глаза, и понимала, что сейчас последует, но положение спас подошедший Федор. Оглядев джентльменов перед столиком девушек, он раздраженно сказал:

   — Ну, вот, не успел уйти, облепили как мухи. Лариса, ты ключ почему мне не отдала?

   — Ты же не спрашивал, я и подумала, что тебе, возможно, он не нужен.

   — Ну что вы с Леной за народ такой!

   Лариса достала из сумочки ключ и передала Фёдору.

   — Мужик, ты кто вообще? Чего ты здесь бегаешь туда—сюда? Исчезни! — пьяным голосом произнес блатной и угрожающе посмотрел на Федора. Тот, мельком взглянув на него, обратился к девушкам:

   — Я их обоих сейчас заберу с собой. А вы не задерживайтесь здесь.

   — Этого забирай, — кивнула Лариса на блатного, — а второго оставь.

   — Кого ты заберешь? Меня, что ли? Да ты знаешь, кто я такой? — возмутился блатной.

   — Пойдём на улицу, ты мне всё там расскажешь, — похлопал его по спине Федор.

   — Вон видишь столик? — показал блатной. — Там мои кореша сидят, понял?

   — Хорошо, пойдем к твоим корешам, — пожал плечами Федор и они направились к указанному столику.

   Трое братков, сидящих за столиком, хмуро смотрели на приближающегося Фёдора и своего приятеля. Подойдя к столику, Фёдор неожиданно схватил правой рукой блатного за волосы и резко наклонил его голову вниз, одновременно выбрасывая вверх правое колено. Разбив ему лицо, Федор резко поднял его голову за волосы. Из разбитого рта и сплющенного носа текла кровь, стекая на пиджак и рубашку.

   — Узнаете приятеля? Вопросы есть? — спросил Федор. Рывком усадив его на стул, мрачно оглядел сидящих. Никто не шелохнулся — понимали: раз такое творит, значит, может себе позволить. Широкие плечи, массивная шея и давящий взгляд, как правило, не располагают к дискуссиям.

   — Правильно меня поняли. Итак, договорились: сидеть тихо и девочек не трогать, — криво усмехнулся Федор, поиграл желваками и, развернувшись, ушёл.

   Пострадавший пытался остановить кровь из носа салфеткой, смочив её водкой, и сидевший рядом приятель, предусмотрительно отодвинувшись, чтобы не запачкать свои брюки, тихо спросил:

   — Кто это такой?

   — Вот сам и выясни у него, — мрачно ответил старший из них по возрасту, и обратился к пострадавшему:

   — Ну что, козёл, нарвался? Девочки тебе нужны? Проституток, что ли мало?

   — А что этот фраер из себя корчит? Да он нас просто на понт берёт, — сказал один из братков.

   — Фраеров глаза выдают. Нет, он не фраер. И даже не мент.

   Пострадавший, вытирая кровь с лица платком, произнёс с ненавистью:

   — Я его, гада, сейчас найду и изувечу. С дерьмом, паскуду, смешаю!

   — Ты своими похождениями нам вечер испортил! Расплачиваемся и уходим. Нечего больше здесь делать, — сказал старшой.

   — Что, в штаны наложил? Сейчас найдём этого придурка, и разберёмся с ним по полной программе.

   — А чего его искать? Девки нам сейчас расскажут, где он прячется.

   — Он нигде не прячется. Вот из бара возвращается, и прятаться не думает. Всё, хватит, пошли, отсюда. А то дело закончится стрельбой. Он, видать, точно киллер! Глаза его выдают. Ты, сука, подставил нас!

   Старшой подозвал официанта и велел принести счёт. Связываться с мужиком, который так легко и беззаботно изувечил их приятеля, не хотелось. От него исходила угроза. С виду не мент, и не блатной, следовательно, скорее всего, профессиональный киллер. А киллеры люди опасные. Им человека сгубить, что плюнуть. Возможно даже, он член новокузнецкой банды Лабоцкого—Барыбина , замочившая пару лет назад Сохатого, лидера "ореховской" бригады и приятеля Мартына.

   А может это сам Барыбин, страшный человек, заменивший Лабоцкого? Тогда надо срочно делать ноги и предупредить Мартына. Не исключено, что новокузнецкие приехали в город с целью установления своего контроля над здешними предпринимателями, так же, как это сделали в других городах. Неплохо бы попытать об этом его телок, которые с ним сидели за столом, но это небезопасно — он может вернуться. И старшой решил ограничиться тем, что срочно сообщит Мартыну о своей догадке. А тот уже пусть сам решает, что делать. Осторожность в таких делах — гарантия долголетия.

   Между тем, за столиком девушек снова возобновилась понравившаяся им игра. Они подсмеивались над Вадиком, строя ему глазки.

   — А это кто, ваш приятель? — спросил Вадик. Он уже немного освоился и не так смущался.

   — Нет, это наш начальник. Руководитель ансамбля.

   — Ансамбля? Так вы певицы?

   — Ещё какие! — воскликнула Лена. — А вы разве нас по телевизору не видели? Ансамбль народной русской песни. Мы романсы поем. И ещё, бывает, танцуем, если публика на бис попросит.

   Она поправила платье, ещё больше обнажив плечи, перемигнувшись с Ларисой. Но Вадим смотрел на Ларису, не замечая стараний Лены переключить его внимание на себя.

   — Ансамбль русской народной песни? Кажется, я слышал о нём. Но не помню, смотрел ли по телевизору... Не зря мне показалось, что я вас уже где—то видел.

   — Может быть, видели нас на обложках журналов? — спросила Лариса. — Нас недавно фотографировали фотокорреспонденты журнала "Огонёк".

   — Скорее всего, вы нас видели во сне. Признайтесь, Вадик, мы вам снились? — смеялась Лена и Лариса, боясь, что молодой человек обидится, толкнула её под столом ногой, и перевела разговор:

   — Вадик, а вы чем занимаетесь. Вы кто по профессии?

   — Я биолог.

   — Ох, как здорово! Никогда ещё не видела биолога. А чем занимаются биологи? Биологией, что ли? — настойчиво пыталась Лена завладеть его вниманием. — Какая интересная у вас, Вадик, профессия. Биолог — это звучит гордо! Пригласите меня танцевать и во время танца расскажите о своей профессии.

   — Я не очень хорошо танцую, — смутился Вадим, и Лариса снова пнула Лену под столом ногой.

   Она понимала, что Лена не зря уговаривает Вадима пойти танцевать. Она его начнёт кружить в танце так, что у того закружится голова, и парень может упасть. Он и так нетвердо стоит на ногах, а она вообще нарушит его координацию движения. С неё это станется!

   Вадим казался ей неплохим интеллигентным парнем, который, от непривычки, немного перебрал, поэтому она решительно сказала:

   — Вы извините нас, Вадик, нам уже пора идти к себе в номер. Рано утром, знаете ли, у нас репетиция.

   Не обращая внимания на протестующие знаки Лены, она сделала вид, что встает.

   — А у меня нет завтра утром репетиции, и я могу остаться, — очаровательно улыбнулась Вадиму Лена, но тот обратился к Ларисе:

   — Извините, а можно у вас попросить номер телефона?

   — А зачем, Вадик? Вы будете мне звонить? Отвлекать от репетиций?

   — Нет, нет, я вас отвлекать не буду. Я буду звонить только в свободное от репетиций время.

   — А как вы будете знать, когда у меня свободное время?

   — Ну, тогда скажите, когда вам можно будет позвонить.

   — Я сама не знаю. У нас, людей искусства, знаете ли, день проходит хаотично.

   — Вот, пожалуйста, на салфетке напишите свой номер телефона. Я вас очень прошу.

   — Ну, раз вы очень просите..., — Лариса, немного поколебавшись, записала на салфетке номер своего телефона. — Вадик, мы сейчас идём к себе в номер, а вы тоже идите домой. Вам пить больше нельзя. Хорошо? Пойдёте домой?

   — Да, обещаю.

   — Я вам почему—то верю. До свидания, Вадик, — попрощалась Лариса.

   — До свидания, Вадик. Только не потеряйте салфетку, может быть это ваша судьба, — сказала, вставая, Лена и послала ему воздушный поцелуй.

 

Глава 6. Встреча со свингерами

   Аудит завода и подготовка документации к аукциону заканчивались, и Черепанов ломал голову над тем, как бы затянуть процесс хотя бы на неделю, с тем, чтобы продлить командировку. Он уже дней десять встречался с Лерой, ночевал у неё, и она всё больше и больше ему нравилась. Каждый вечер, проведенный с нею, был ярким и запоминающимся, как театр одного актера для одного зрителя. В доме у неё он чувствовал себя свободным и счастливым. Лера умела поддерживать романтическую обстановку сервировкой стола, свечами и тихой мелодичной музыкой. Она любила танцевать и Черепанов, сохранивший подвижность, несмотря на то, что был плотного сложения, с удовольствием танцевал с нею, как в юности.

   Лера наполняла его жизнь особым смыслом и делала её более яркой. Он уже прикинул, как будет действовать, когда вернётся в Москву. Свою квартиру оставит жене и детям, а им с Лерой купит новую квартиру в престижном районе Москвы. Правда, цены за квадратный метр сумасшедшие: так в доме по улице Вересаева 6 цена доходит до семи тысяч долларов за метр, при этом самая маленькая квартира имеет площадь 120 квадратных метров. А есть там ещё и двухуровневые квартиры площадью более четырехсот метров квадратных. Для скромного чиновника Госкомимущества цены не то, чтобы запредельные, но могут вызвать вопросы у прессы и всяких любопытных, любящих совать свой нос в чужие дела. Хотя, как он недавно узнал, в этом доме купил квартиру руководитель ГАИ одной из областей, но, тем не менее, вопросов к нему не появилось.

   Нервируют заявления в различных телевизионных шоу некоторых правительственных чиновников об активизации борьбы с коррупцией. А ведь коррупции невластных структур не бывает — только власть порождает коррупцию и обещания чиновников бороться с нею напоминает обещания владельца борделя активизировать борьбу с проституцией. И весь фокус в том, что коррупционеров не выявляют, а назначают. Вдруг начнут бороться с коррупцией в Госкомимуществе и назначат его объектом борьбы? По логике вещей, его, как преданного "тимуровца", не должны назначить коррупционером, так как он честно делится с вышестоящими и ещё никто не поймал его на крысятничестве. Но ситуация в стране такая, что любая логика превращается в свою противоположность!

   А может плюнуть на всё и жить по средствам, не пытаясь косить под бедного, но честного? При социализме это имело резон, а сейчас просто глупо! Купит нормальную квартиру, и будут жить втроём: он, Лера и её сын. Театров в Москве, слава Богу, хватает, поэтому при его связях не составит особого труда устроить её в один из них. А мужу Леры они оставят квартиру, где сейчас она живёт, и пусть будет доволен. Единственная проблема может возникнуть с его собственной женой: благодаря своим родственникам из прокуратуры она может создать ему немало неприятностей. Но он и сам непрост, так что поборется, если придётся!

   Так рассуждал Черепанов, находясь в любовной эйфории, но потом вверх брали природная осторожность и здравомыслие, и он колебался в выборе решения. Так ли необходимо столь резко менять свою жизнь? Не пытается ли он из своего командировочного романа сделать драму? Почему бы просто не поселить её в Москве, устроить в какой—нибудь театр и содержать, как любовницу? У неё будет возможность жить на широкую ногу, покупать себе дорогие вещи, посещать первоклассные салоны мод, массажные кабинеты и модные парикмахерские. Он ей ни в чём не будет отказывать и это позволит ему быть с нею, не нарушая основное течение своей жизни. Безусловно, она надеется на большее, но надо исходить из реалий. Он обеспечит ей достойную и безбедную жизнь в Москве, поэтому вряд ли у неё будет повод на него обижаться.

   В этот день Черепанов купил Лере в подарок длинное колье с изящными вставками бриллиантов за 900 долларов, и с нетерпением ждал её возле театра, предвкушая бурную реакцию. Золотое колье — это вечное украшение, которое существует вне моды и вне времени и должно ей понравиться. На спектакль он не пошел, потому что смотрел его уже трижды. Пьесу считал плохой, как, впрочем, все современные попытки сказать что—то новое в искусстве, но не осмеливался признаться в этом Лере. Она называла его консерватором, и он не спорил — что есть, то есть. Может это и характеризует его с негативной стороны, но Лопе де Вега с его "Собакой на сене" ему ближе чем, например, Чехов со своим "Дядей Ваней", замученным бесконечными интерпретациями. С дядей Ваней, бессильно бунтующем, стоя на коленях.

   — Какой кошмар! Какое отсутствие вкуса! Какое непонимание! — искренне возмутилась Лера, когда он однажды имел глупость сказать ей об этом. — Как можно сравнивать Чехова с Лопе де Вега? Как вообще можно настолько не разбираться в театральном искусстве? Чехов всю жизнь размышлял о том, возможны ли человеческие отношения в принципе. Человечность — это как воздух, который вдыхаешь и как вода из колодца, которой не можешь никак напиться! И бунт дяди Вани обозначает одновременно и болезненный процесс ломки старых авторитетов в русской действительности той поры. Поры, когда кончалась большая историческая эпоха и подвергались переоценке догматы, еще недавно приводившие в движение людей. Играть пьесы Чехова очень трудно: мало быть хорошим актером и с мастерством играть свою роль. Надо любить, чувствовать Антона Павловича, надо уметь проникнуться всей атмосферой той полосы жизни. И, главное, надо любить человека, как любил его Чехов, надо жить жизнью его героев!

   Она ещё долго рассуждала о месте Чехова в русской культуре, но Черепанов её не останавливал: у него нервы крепкие, выдержат и это. Он сам терпеть не мог, когда жена перебивала его размышления о путях становления российской экономики. Как говорится, у каждого есть свой пунктик.

   — Как не был плох социализм, но в нём отбирали всё лучшее, что было в искусстве. И каждый мог проявить себя с лучшей стороны. А сейчас серость, пошлость и безыдейность превратили искусство в какой—то маразм, — горестно закончила она, и он не посмел ей возразить — чувствовалось, что это у неё наболело.

   Тем ни менее, несмотря на серьёзные пробелы Черепанова в области театрального искусства, он всё равно нравился Лере. Умный и интеллигентный, с хорошим чувством юмора, он казался ей интересным собеседником, и она с удовольствием проводила с ним свободное время. Любовник он, конечно, слабый, и по—прежнему интим с ним не доставлял ей удовольствия. Но власть, которую она получила над ним, питала её мечты о будущем.

   Черепанов устраивал её таким, какой есть и она не жалела, что приняла предложение Нели о знакомстве с ним. Но пугало то, что в последнее время Неля начала настаивать на их встрече со свингерами. Она боялась, что даже разговор с Борисом на эту тему разрушит установившиеся между ними взаимоотношения. Однако Неля, будучи по жизни опытным психологом, знала и эксплуатировала повышенную внушаемость Леры, её эмоциональность и склонность к фантазированию. Эти качества обеспечивают артистам способность к перевоплощениям, и позволяют играть множество разноплановых ролей, выступая в различных ипостасях. Одновременно это их ахиллесова пята, поэтому Неля, рассчитывая на доверчивость и низкую критичность мышления Леры, искушала её:

   — Нас воспитывало советское общество, в котором было много разнообразных комплексов, но полностью отсутствовала сексуальная культура. И нынешняя ситуация заключается в том, что мы стараемся изживать свои комплексы и получать удовольствие, которое никому и никак не вредит.

   — Я даже боюсь об этом сказать Борису. Как он посмотрит на моё предложение? — сопротивлялась Лера.

   — Ничего страшного в этом предложении нет. Перед разговором налей ему немножко коньяка. Это снизит уровень его тревожности или, как говорят психотерапевты, невротизма, усиливая одновременно сексуальное желание и раскрепощенность. Ты должна продиагностировать его ожидания, узнать, что он вообще хочет в сексе, что его заводит. Помоги ему реализовать сексуальные фантазии, и он будет, как преданный пёсик, прыгать у твоих ног. Ограничивать секс только любовью, как тургеневские барышни, и действовать по принципу "не давай поцелуя без любви" мы не можем. Время не то, нравы другие, ритм жизни изменился, стрессы постоянно давят нашу психику. За границей, в цивилизованном обществе, свинг становится всё более популярным. Даже в газетах мелькают статьи, в которых врачи—сексологи обсуждают эту проблему. Они приводят статистические данные о том, что свинг не разрушает семьи, а наоборот, укрепляет их. Пишут, что он повышает сексуальность семейных пар, так как обостряет чувства и улучшает эмоциональное восприятие жизни. И, кроме того, секс с чужой женой на глазах у её мужа и своей жены — это не измена. Изменяют тайком, а когда на глазах у своих супругов — это совсем другое.

   — Но мы вообще ещё не муж и жена! Зачем нам обострять свои чувства, если они и так острые?

   Выражение "мы ещё не муж и жена", вырвавшееся у Леры, поразили Нелю. Неужели Лера настолько наивная, что верит в "глубокие чувства", которыми, будто бы, воспылал к ней Черепанов? Неужели не понимает, что для него это просто любовное приключение в командировке? Взрослая тридцатилетняя женщина, а верит, как шестнадцатилетняя девочка, в искренность отношений между людьми! Хотя сейчас даже не каждая девочка в это верит.

   Между тем, настойчивость, с которой Неля её уговаривала, навела Леру на мысль, что та просто завидует их с Борисом счастью и хочет его разрушить, поэтому начала избегать с нею встреч. Но в театре не так легко разминуться с тем, кто хочет тебя найти, и навязчивость Нели всё больше тяготила Леру.

   Тем временем, дачу, на которой, по замыслу Ерёмина, должна была состояться тусовка, уже полностью оборудовали видеокамерами и от Нели требовали ускорить организацию вечеринки свингеров.

   — У нашего друга скоро заканчивается командировка и надо не затягивать с сюрпризом, — наставлял её Ерёмин, назначив срочную встречу в летнем кафе "Альбатрос" в центральном парке. Неля пыталась растолковать ему, что он неверно воспринимает ситуацию:

   — Вашему другу не до свинга! Он по уши влюблен в мою подругу. И она ему отвечает взаимностью. Какой же это сюрприз, если он разрушит их чувства? Они оба идеалисты и предпочитают моногамию. Он ни за что не согласится на свинг.

   Ерёмин иронически взглянул на неё. "Дура или строит из себя такую? — подумал он. — Ведь не ребенок, взрослая опытная баба, должна соображать, что к чему. Могла бы догадаться, для чего нужна вечеринка в компании свингеров!".

   Проблема, видимо, состояла в том, что её подруга упирается, не хочет. Значит, не на ту бабу сделала ставку, а признаться в ошибке не хочет. Конечно, необходимо было лично проконтролировать, кого она берет в исполнители. В театре столько нимфоманок, что есть из кого выбрать, а Неля выбрала бабу с предрассудками. Что—либо менять в планах уже невозможно — затрачено слишком много средств на евроремонт и заграничную шпионскую аппаратуру. Сапог за такую осечку этой дуре башку снесет, но об этом ей ведь не скажешь! И рассказать о дорогостоящей видеоаппаратуре, которой буквально напичкали дачу, тоже нельзя.

   Ерёмин раздумывал над тем, стоит ли ему самому встретиться с Нелиной подругой с тем, чтобы подвигнуть её на нужные действия, используя методы нейролингвистического программирования сознания. Но в качестве кого он выступит? В качестве приятеля Черепанова? Если она спросит о нём у своего любовника, то этим испортит всё дело. Черепанов, прожженный и опытный тип, сразу поймёт, в чем здесь дело. И тогда на операции можно будет поставить крест и Сапог обвинит в провале не Нелю, а его. Нет, встречаться с этой актрисой опасно — она явно дура. Следовательно, надо Нелю накачать вербальной информацией, чтобы опосредовано программировать сознание её подруги.

   Как учил Христос, человек должен молиться на том языке, на котором он сам говорит, а читать проповеди на языке, на котором его понимают. Поэтому Ерёмин, собравшись с мыслями, начал проводить с Нелей разъяснительную работу на понятном ей языке:

   — Мы живем в мире, кардинально отличающемся от мира прошлого. И наша биологическая природа часто вступает в противоречие с нашими ожиданиями и требованиями. У них сейчас период влюбленности, но моногамия неизбежно ведет к конфликтам, поэтому очень скоро они наскучат друг другу. Мужчины по своей физической составляющей являются полигамными. Реальность такова, что мужчина, как и большинство приматов, биологически не склонен к полной моногамии. Полигамия запрограммирована в мозгу мужчины и является наследием его эволюции. Современный мужчина до сих пор обладает большим гипоталамусом и получает огромные дозы тестостерона, которые обеспечивают исполнение его древнего инстинкта продолжения рода. С точки зрения сохранения вида, самец должен стремиться к частой смене самок, как бы предполагая себя носителем уникально—полезных генов. Если, например, у некоторого мужчины появился каким—то образом ген устойчивости к СПИДу, то крайне важно этот ген срочно распространить в популяции как можно шире. А он, например, эгоист и верен только одной женщине. Эта женщина может ему родить, предположим, максимум десять детей. А если вообще она не может рожать? Ведь это преступление перед видом! В принципе, мужчина может иметь сотни детей. Вот, например, у турецкого султана Мурада III было до 150 детей, и девять последних родились уже после его смерти. Так что общественное мнение, сдержанно относясь к мужской неверности, с биологических позиций имеет здравую основу.

   Неля изумленно смотрела на Ерёмина, не понимая как реагировать. Он говорит это серьёзно или у него такая манера шутить с серьёзным видом?

   — А если такой уникальный ген обнаружится у женщины? Как она должна вести себя, чтобы этот ген размножился? — улыбнулась она, решив, что такие вещи говорить всерьёз невозможно. Скорее всего, у него такой специфический юмор.

   — Женщина не может значительно увеличить потомство и это понятно. Что же касается самцов, то для реализации преимуществ полового отбора они стремятся к максимально возможному количеству совокуплений. Они, можно так сказать, борцы за количество потомства, ибо количественно их плодовитость практически не ограничена. Поэтому и Черепанов не сможет отказаться от своего природного стремления к полигамии.

   Неля захохотала, настолько смешными ей показались эти рассуждения. Особенно, когда она представила Черепанова в роли кролика. Однако Ерёмин раздраженно отреагировал на её хохот:

   — Тебе обещано триста долларов, а твоей подруге полторы тысячи. Вы их можете просто не получить.

   Неля моментально стала серьёзной — в этот момент она догадалась, что сюрприз, который готовят Черепанову, может быть для него крайне неприятным. Но в чем заключается подвох? Может быть, они хотят в разгар вечеринки привести жену и разоблачить его? Это, конечно, подлость, но тогда становится понятным требование о вечеринке со свингерами. Следовательно, Лера должна срочно предупредить Черепанова о коварстве его друзей. Впрочем, если жена застанет его в компании свингеров, то не миновать скандала, и она с ним обязательно разведется. Это будет только на руку Лере, потому что он тогда на ней точно женится. Только непонятно, в чем здесь выгода Ерёмина? Или он хочет подставить Леру и привести на вечеринку её мужа? Но муж сам её бросил. Тогда что же хочет Ерёмин? Зачем пытается ей нагадить? Неужели это отзвуки дрязг в театре? Кто мог предположить, что Ерёмин такой фрукт?

   Задумавшись, Неля проехала остановку станкостроительного завода, профкому которого хотела продать двести билетов в театр. Недавно заводской профсоюз объявил о своём присоединении к Федерации независимых профсоюзов и, следовательно, ему нужно как—то заручиться поддержкой своего актива. Неля не знала тонкостей профсоюзной работы и недоумевала, каким образом профсоюз может быть независимым, если зарплату его руководству платит бухгалтерия завода. Впрочем, трудно сказать, от кого они независимы в данный момент, но когда завод приватизирует компания "Сибкомпроминвест", профсоюз будет независим от вдовы Афонина. Только её бывшая соседка Зоечка Данилина, которую когда—то Миша Зырин пристроил в эту компанию, теперь там большой начальник и может не понять тезис о независимости. Хотя, возможно, речь идёт только лишь о названии. Если кафе, в котором она встречалась с Ерёминым, называется "Альбатрос", то это ещё не значит, что оно летает вокруг Антарктиды над бурными водами Южного океана.

   В профкоме завода согласились купить триста билетов для награждения ими профсоюзного актива. Там подсчитали, что это, с одной стороны, дешевле других подарков, а с другой стороны можно подать как поддержку российского искусства, пребывающего в данный момент в полной нищете. Поэтому Неля возвращалась домой довольная и в хорошем настроении, и в голову пришла простая, но оригинальная мысль, как решить проблему со свингерами. План выглядел очень хитрым и давал возможность и волка накормить и овец оставить целыми.

   — Лера, я дам тебе ключи от дачи родственника, и ты примешь на ней компанию свингеров просто в качестве хозяйки. Без Бориса. Проблема в том, что мой родственник обещал предоставить свою дачу для их тусовки, а сам уехал на курорт. Приведешь их на дачу и можешь быть свободна. А утром заедешь и заберешь ключи. Сделаешь мне одолжение?

   — Что же ты мне голову морочила всё время? — удивилась Лера. — Надо было сразу признаться, что это поручение твоего родственника. А что же тебе мешает принять их на даче?

   — Я детей отправляю в лагерь, у меня нет времени мотаться туда—сюда.

   Это меняло дело, и Лера согласилась взять ключи. Ей стало любопытно посмотреть на свингеров. Что это за люди? Здоровы ли они психически? Весьма сомнительно, что между такими парами возможен нормальный секс. Или люди просто устали друг от друга и хочется разнообразия? Но существует множество способов разнообразить свою жизнь, а этот какой—то не очень естественный. И могут ли отношения в семье остаться такими же, как и до этого?

   Хотя общественная мораль очень изменчива: то, что считалось аморальным двадцать лет назад, сегодня является модным и даже престижным. И наоборот. Сейчас огромное количество семей практикуют банальную измену. А завтра станет нормой свинг? У них в театре измены в ходу, но о свинге она до сих пор ничего не слышала. Кто—то, возможно, и занимается этим, но тайком, не придавая гласности.

   В пятницу, после обеда, Черепанов рано освободился и с Лерой, которая не была занята в вечернем спектакле, поехал на дачу её знакомой.

   — Никого на даче не будет, поэтому можно там остаться до утра, — радостно сообщила ему Лера, но Черепанов поморщился: ему было ясно, что за "дача" может быть у её знакомой.

   Он отвык от сараев, именуемых простыми людьми "дачами". Однако то, что он увидел, приятно его удивило. Недавно сделанный евроремонт, дорогая итальянская мебель, спальня с белоснежным гарнитуром и рояль в гостиной производили впечатление. Лера немного помузицировала, и они вместе спели несколько романсов, причем, выяснилось, что у Бориса приятный баритон и хороший слух. Потом они валялись в спальне на огромной кровати, беседовали о литературе, живописи и занимались любовью.

   Просматривая на следующий день кадры видеосъёмки, Сапог понял, что деньги на дорогостоящую аппаратуру потратил не зря — и чёткость отличная и ракурс выбран удачно. Лера ему очень понравилась, и он решил, что когда закончится эта катавасия, познакомится с нею поближе.

   На субботу у Бориса было назначено очередное совещание, что пришлось очень кстати — Лера одна пошла на встречу со свингерами, организованную Нелей. Встреча состоялась в летнем кафе, расположенном на тихой улочке в небольшом скверике и на неё пришли три женатых пары вполне интеллигентного вида. У всех были обручальные кольца, поэтому подвоха, вроде бы, не было. Молодой человек лет тридцати, представившийся Михаилом, развивал свои, а может быть и не свои, идеи о свинге.

   — Оргии существовали всегда, и всегда будут существовать, что бы ни твердили моралисты и клерикалы о недопустимости, позорности, вредности и греховности подобных мероприятий. Само греческое слово оргия первоначально обозначало религиозные мистерии, связанные с культами богов плодородия. Древние греки рассматривали плотские утехи как величайший дар природы, приписывали сексу божественное происхождение и благодарили за наслаждение Высшие силы. Неверность мужей и жен не считалась грехом и не угрожала браку. Греческий писатель Лукиан описал оргии, проводимые в храме Афродиты в Библосе. Праздник в честь Афродиты продолжался всю ночь и представлял собой пьянку и совокупление всех со всеми.

   Лера сидела рядом с девушкой по имени Светлана, и они тихо переговаривались.

   — Лера, а где ваш муж? Вы в первый раз или уже участвовали в тусовках? — спросила Света.

   Неля советовала Лере сразу же сообщить о том, что не будет принимать участие в оргии:

   — Скажи, мол, мужа срочно вызвали на работу. А завтра скажешь, что приболел. Пришел с работы с температурой и лежит дома стонет. Поэтому ты отдаешь им ключи и заберешь их утром в понедельник, — инструктировала она.

   — А почему нельзя честно сказать, что я только отдам им ключи, и этим мое участие ограничится?

   — Ты, разве, не понимаешь, что они могут заподозрить тебя в чем—то нехорошем?

   — В чем же они, такие хорошие, могут меня заподозрить в нехорошем? — захохотала Лера.

   — Ну, мало ли в чем? Это их насторожит, — сказала Неля и сама рассмеялась. Действительно, в чем свингеры могут заподозрить человека, который бесплатно предоставляет им помещение для тусовки?

   — На всякий случай сделай так, как я тебе советую. Честность никогда до добра не доводит, — подвела черту под спорами Неля и Лера решила, что та более опытная и практичная, поэтому лучше сделать так, как она рекомендует.

   — Мужа внезапно вызвали на предприятие. Он у меня ответственный работник, поэтому не мог отказаться, — ответила Лера Свете. — Мы в таком мероприятии участвуем впервые, и ему было бы очень интересно встретиться с вами, но дела... А вы тоже в первый раз?

   — Мы с мужем тоже впервые. Он настоял на этом, хотя я до сих пор не знаю, хочу ли я этого.

   — А кто твой муж? — спросила Лера и Света показала на парня, назвавшегося Артёмом.

   Лера сразу обратила на него внимание, когда все знакомились друг с другом — он показался ей обаятельным молодым человеком. Как сообщила Света, её муж по образованию архитектор и работает дизайнером. Одна из присутствующих девушек, по имени Диана, работает с Артемом в одной дизайнерской фирме, и Светлана опасается, что между ними может возникнуть более тесная связь. Что же касается Михаила и его жену Ольгу, она ничего сказать не могла, так как видела их в первые.

   — А это Вовик, Дианкин муж, — Светлана указала глазами на одного из парней.

   — А почему Вовик, а не Володя? — удивилась Лера.

   — Баламут потому что. Дианка уши Тёмке прожужжала, что Вовик меня хочет. Я думаю, что она сама Тёмку хочет, а говорит, что Вовик инициатор.

   — А ты Вовика хочешь?

   — Когда шли сюда, он мне несколько раз успел повторить, что это будет самый счастливый момент в его жизни, когда я ему отдамся. Мне кажется, он на словах больший герой, чем в постели. Я никак не могу настроиться. Прибежала сюда как любопытная девчонка, аж перед самой собой неудобно. Но Артём настаивает.

   Они замолчали, посмотрев на мужчин, оживлённо что—то обсуждавших. В их спорах активное участие принимали Ольга и Диана. Затем Михаил продолжил, отвечая, видимо, на какой—то их вопрос:

   — Вообще, свинг стал широко известным и обсуждаемым явлением ещё с 50—х годов и, следовательно, у людей имеется объективная потребность в этом. Это своеобразная, "альтернативная", форма полового поведения людей, открывающая им новые горизонты чувственности и сексуальных контактов. Для одних это просто забава, желание испытать что—то новое и необычное, другие пытаются таким образом получить новые знания о сексе, технике и методах половой игры, третьи — растопить фригидность жены или сексуальную холодность мужа.

   "Михаил как профессиональный лектор. А может быть, действительно лектором работает", — подумала Лера и тихо спросила:

   — Интересно, кто по профессии этот Михаил? Он случайно не работает секс—лектором?

   Светлана улыбнулась:

   — Я тоже думаю, что он только случайно не работает лектором. Михаил по профессии, кажется, пластический хирург, а по совместительству любитель—сексолог.

   — Так он в своей стихии?

   Лере стало весело.

   — А ты кем работаешь? — спросила она Свету.

   — Я модельер, работаю в Доме моделей.

   — Модельер? Я обожаю смотреть показ моделей. Это как театральное представление.

   — Это и есть представление. Но попугаи и павлины не могут на меня обижаться за то, что в своих моделях я передразниваю их экзотические наряды. Мои модели для нормальных людей. Элегантность и строгие линии — это моё, а экзотика — это для пресыщенных жизнью бездельников.

   — А знаешь, я, когда смотрю по телевизору спектакли мод, тоже не понимаю, зачем это. Кто и куда надевает эти наряды?

   — Эти наряды не зачем, а почему. Когда у тебя всё есть, а времени девать некуда, ты хочешь что—то такое сумасшедшее, патологическое. Извращение типа зеленых и синих геометрических фигур, отражающих, по мнению художника, оранжевых людей, которые оранжево поют. А критики потом пишут какую—нибудь фигню о том, как гениально удалось художнику передать экспрессию и своё настроение. А мужика, может, самого нужно поместить в дурдом, пока совсем не свихнулся.

   Лера решила, что Светлана обижена на жизнь. Может быть, на работе её не ценят, или она считает, что заслуживает большего, и у неё выработался комплекс?

   Лера тоже полагала, что в театре её недооценивают. С главным режиссёром отношения не сложились. Он считает, что она инертна и играет свои роли без энтузиазма — мол, в ней мало жизни. Но какой энтузиазм могут вызывать вторые, а то и третьи роли, на которые её постоянно засовывают?

   И зарплата такая мизерная, что с трудом хватает уплатить квартплату и отдать долги, чтобы набрать новые. Поднять зарплату можно званием, но "Заслуженного артиста" дают за количество сыгранных в спектаклях главных ролей, а их надо выбить, что без нужных связей практически невозможно. А связей нет, поэтому на репетициях на неё покрикивают режиссерчики второго плана, и с высокомерием относятся к ней актрисы, играющие главные роли.

   Да и спектакли пошли сейчас какие—то бессмысленные, ориентированные на создаваемое новое беспутное торгашеское общество. Кому сейчас интересно настоящее театральное искусство?

   И Лере внезапно тоже стало обидно за свою не очень удачную артистическую карьеру. Да и карьеры никакой не получилось, хотя в театральном институте подавала большие надежды. Но в том и проблема, что личные качества человека не влияют на его продвижение в обществе, рост в котором обусловлен личными контактами и неформальными процедурами. С помощью такой сложной терминологией социологи излагают старое российское явление, известное как "блат".

 

Глава 7. Вадим приглашает Ларису на свидание

   Девушки вернулись в гостиничный номер из ресторана с сожалением. Им понравился вечер и особенно появление Вадима.

   — Интересно, позвонит Вадик или потеряет номер телефона? — вслух размышляла Лариса, крутясь перед зеркалом в своём роскошном платье.

   — Ларик, а ты случайно не влюбилась? — спросила Лена.

   — С чего ты это взяла? Просто я почувствовала к этому парню симпатию. У него такие чистые голубые глаза, что его просто так отшить было бы нехорошо.

   — Чистые голубые глаза и оттопыренные уши. Ах, как это романтично!

   — У него вовсе не оттопыренные уши. У него они немножко большие. Так вот, чтобы ты знала: большие уши свидетельствуют о больших резервных возможностях организма, гармоничном функционирование всех органов и о благоприятной наследственности.

   — Ах, вот как! Благоприятная наследственность, говоришь? — захохотала Лена. — Ларик, вот так всё и начинается! Она его за уши полюбила, а он её за состраданье к ним! Представляешь — он скромный биолог, она всемирно известная исполнительница российских романсов. Безумная любовь, умопомрачительный роман, он бросает свою биологию и становится её импресарио...

   Лариса рассмеялась:

   — Ленка, ты злобная завистница. Признайся, завидуешь моей пылкой любви? А ну, признавайся сейчас же!

   Она повалила Лену на кровать, и они начали шутливо бороться.

   — Ларик, ты мне всё платье помнёшь, — взмолилась Лена, и в этот момент постучал Фёдор.

   — Товарищи офицеры, прекратите драться, — с явной издевкой в голосе произнес он, входя в комнату. — Наша прогулка завтра не состоится, её отменили.

   Девушки сели на кровать.

   — А почему отменили? Перенесли или вообще отменили?

   Федор сам толком не знал, почему отменили, хотя и догадывался. Изначально предполагали, что бандитов будет двое—трое, максимум четверо, поэтому и направили одну машину—ловушку. Бойня на южном шоссе стала для Москвы большой неожиданностью, поэтому и дали временно отбой.

   Во время криминальных войн трупов бывает и побольше, но всегда известно кто с кем воюет. А кто в данном случае навалял восемь трупов — полная неизвестность. Поэтому следует подождать, пока органы правопорядка найдут криминальную структуру, ответственную за перестрелку. Хорошей версией, например, могла быть такая: пацаны перессорились и сами начали палить друг в друга. Для этого, на всякий случай, даже вложили некоторым из трупов три ствола из шести, задействованных в операции. Но в милиции тоже не простаки работают, хоть и заинтересованы в том, чтобы бандиты мочили друг друга сами, не прибегая к помощи органов внутренних дел. Так сказать, в порядке самообслуживания.

   Кривомазов хотел бы, чтобы их отозвали — зачем сидеть без дела здесь, когда можно сидеть дома с женой Машенькой и сыном Данилой, по которым он уже начал скучать. Но по документам они сейчас в Крыму, на базе разведуправления Черноморского флота проходят трёхнедельный курс переподготовки. Поэтому хочешь или не хочешь, а три недели отсиди здесь в нескольких тысячах километров от семьи. Но девчонкам это знать необязательно — их всё равно никто нигде не ждёт, и Федор, пожав плечами, произнес:

   — Пока отменили. Что будет потом, не знаю. Приказали ждать дальнейших указаний.

   — А сколько ждать?

   — Ничего не знаю. Сидеть и ждать

   — Эх, знали бы раньше, не ушли так рано из ресторана. Правда, Лен? Пропустили бы по стаканчику коньяка...— вздохнула Лариса и Лена захохотала.

   — Что такое, что тебе так весело, — недовольно спросил Федор, глядя, как Лена, хохоча, катается по кровати.

   — Ой, не могу... Вспомнила анекдот про стаканчик коньяка и зеленую лошадь.

   — Хорошо, расскажи нам свой анекдот.

   — Нет, Федя, только не это! Когда Ленка начинает рассказывать старинные анекдоты, мне делается дурно!

   Лариса тоже начала хохотать, и Федор удивлённо смотрел на них.

   — Чего это вам так весело? Не понимаю причины.

   — Ты знаешь, Федя, я, кажется, становлюсь поэтессой, — с трудом произнесла Лариса, захлёбываясь смехом. — Вот только что сочинила стихи: и жизнь хороша, и жить хорошо, а в нашей буче, боевой, кипучей, и того лучше...

   — Не выдумывай, это не твои стихи. Федя, не верь ей! Она обманщица! Это стихи Веры Витальевны, нашей училки по русской литературе. Это она их нам читала и под псевдонимом Маяковский печаталась в журналах. И представляешь, заставляла нас учить свои стихи.

   Лариса набросилась на Лену.

   — Немедленно прекрати дурачить нашего дорогого начальника.

   — У вас, я чувствую, нервный срыв. Ладно, я иду спать, а вы можете немного подурачиться, но тихо, — сказал Федор и направился к двери. Он понял, что с девушками сейчас нормально поговорить не удастся — они слишком взвинчены.

   — Слушаемся, товарищ майор, — вскинула руку к голове Лена. — Будем тихо дурачиться до вашего следующего указания.

   — Ленка, зачем ты к своей пустой голове прикладываешь руку, — закричала Лариса и обрушила на нее подушку.

   Фёдор безнадёжно махнул рукой и вышел. Его Машенька старше этих девушек всего на три года, но на такое не способна. Она всегда спокойная, рассудительная и нежная. Несмотря на то, что они расстались всего пару дней назад, он уже по ней соскучился и, придя в номер, позвонил домой. Его любимая рассказала, чем сегодня кормила Данилу и как одна девочка, младше сына на годик, отобрала у него игрушку. Но Данила не стал возражать и отдал ей игрушку без сопротивления.

   — У нас растёт настоящий мужчина, весь в тебя, — сказала Маша, и он почувствовал, сколько вложено в эту короткую фразу любви к нему и к их сыну.

   Его жена чудесная женщина, добрая, чуткая и отзывчивая. Она никогда не смогла бы всадить пулю в человека, а потом так беззаботно веселиться. Конечно, Машенька создана из другого теста. А кто может на этих девушек положить глаз — трудно себе представить. Вроде бы и не мужики, но и женственности в них маловато. Ему, во всяком случае, в голову бы не пришло в них влюбиться!

   А Лариса и Лена тем временем, сняв свои нарядные платья и аккуратно повесив их в платяной шкаф, ещё с полчаса тузили друг друга подушками, и, уставшие, наконец, свалились на кровати. Давно у них не было такого веселого и хорошего вечера!

   Третий день их пребывания в городе выпал на субботу и прошёл в знакомстве с ним, однако пыльный провинциальный город, с разбитым асфальтом улиц, если немного отойти от центра, не произвел на них впечатления. Девушки прошлись по магазинам и заглянули в трехэтажный универмаг, на котором толстым слоем лежал налёт провинциальности. В отделе рабочей одежды они с интересом разглядывали безрукавки без пуговиц на толстом овечьем меху, пытаясь угадать их предназначение.

   — Я думаю, это можно использовать для нашего ансамбля песни и пляски, — глубокомысленно заявила Лена. — Такое специфическое одеяние будет усиливать эффект наших песен из репертуарного сборника сибирского фольклора.

   — Это не артистический реквизит. Здесь же ясно написано: отдел рабочей одежды, — возразила Лариса.

   Больше ничего не привлекло их внимание, и они пошли в городской сквер в центре города. Сидя на скамейке, они кушали мороженое и разглядывали дефилирующих мимо горожан. Мороженое — пломбир в вафельных пластинах, напомнил им давние времена, когда их отпускали в увольнительную из детдома в город, и защемило сердце. Тогда это было большой радостью, а сейчас и вкус не тот и радости не ощущаешь.

   Они с завистью смотрели на девушек, идущих под руку с кавалерами и Лариса задумалась о недавнем ресторанном знакомстве. Зря они так насмехались над стеснительным молодым человеком с доверчивыми голубыми глазами. Он был навеселе и не понимал, что над ним смеются. А сегодня утром, когда протрезвел, вспомнил, наверное, и ему, должно быть, стало очень обидно. Ведь парень ничего плохого не сделал, просто подошел познакомиться. Он смотрел на неё чуть ли не с обожанием, а она оттачивала на нём свой юмор.

   — Лен, зря мы вчера обидели хорошего человека, — с сожалением произнесла Лариса и Лена посмотрела на неё с удивлением.

   — Ты это о ком? О Феде? Чем же это мы его обидели?

   — Я о Вадиме. Ну, вчера в ресторане. Парень с голубыми глазами.

   — Не думаю, что у него есть повод на нас обижаться. Мы ведь с ним по—доброму, а могли бы попросту отшить. Ты даже телефон ему дала. Уверена, что позвонит. Хотя, он был пьяный и мог потерять салфетку с телефоном.

   Лариса спорить не стала, а вспомнила неприятный эпизод, когда по настоянию тети Лидочки пошла на свидание с сыном их хороших знакомых. Молодой офицер служил в Генеральном Штабе, где его отец, генерал—лейтенант, как и дядя Петя, занимал какую—то ответственную должность.

   — Игоря я знаю с детства, он очень хороший мальчик. Воспитанный, эрудированный, прекрасно владеет английским языком. Очень перспективный парень и ты ему нравишься. Я считаю, вы очень друг другу подходите, — убеждала тетя Лидочка и Лариса без особого желания, но согласилась пойти.

   — А мне он не нравится, я бы с ним на свидание не пошла, — встряла в разговор Лена, чем рассердила Лидочку.

   — Тебя никто не спрашивает, — резко оборвала она Лену. — Он же не тебя приглашает, а Ларочку. И не лезь в чужие дела!

   Игорь встретил Ларису букетом цветов, и они долго гуляли в парке Горького. Он длинно и нудно рассказывал неинтересные истории о своей службе и хвастался знакомством с какими—то людьми, о которых она никогда не слышала. Потом пригласил её в ресторан, где они провели скучный вечер с танцами и плоскими анекдотами, но зато хорошим вином и вкусными блюдами. Провожая Ларису домой, он испортил вечер: полез с поцелуями и даже дал волю рукам. Она не стала зверствовать, а ограничилась только тем, что просто бросила его через бедро, хотя один из наиболее излюбленных приёмов у неё Irimi—nage .

   Правда, после него редко кто поднимается без посторонней помощи, и было бы нехорошо наносить ущерб здоровью человека, пригласившего на любовное свидание. Тем не менее, несмотря на трепетное отношение к ухажеру, упал он крайне неудачно — вывихнул плечо и ушиб спину. Говорил, что закончил престижное артиллерийское училище, а падать не умеет! Чему только их там учат, в том престижном училище? После этого случая тетя Лида долго обижалась, потому что выдержала крупный скандал с его родителями. И до сих пор между семьей Игоря и семьей Овсянниковых сохраняется напряженность, в которой винят не его, а Ларису. У сильного всегда бессильный виноват!

   Вадим точно не посмел бы с такой бесцеремонностью лезть к ней с поцелуями, а тем более под кофточку. Он чем—то напоминает Андрюшку Овсянникова, сына тёти Лидочки. Такой же стеснительный, интеллигентный и тактичный парень. Тот физик, этот биолог. Интересно, а чем занимаются биологи? Учительница биологии в их школе пребывала, в основном, на больничном. То она болела, то её дети, и данная наука осталась для учеников тайной за семью печатями.

   — Лен, а что изучает биология? — спросила Лариса и Лена едва не поперхнулась мороженым от удивления.

   — Ну, этот Вадим тебя достал! А ты из—за него меня достанешь! Не знаю, чем занимается биология. Может животными? Хотя, нет, это зоология. Растениями?

   — Растениями занимается ботаника. А что же остается биологии? Может быть, изучает живые организмы вообще?

   — Чувствуешь, какие у нас пробелы в образовании? Даже не думай ходить к Вадиму на свидание, а то будешь выглядеть Дунькой с автозаправки.

   Лену рассмешило изреченное ею сравнение, и она расхохоталась. Но Лариса даже не улыбнулась. Ну и что с того, что она ничего не знает о биологии? Он же подошел и смотрел на неё с таким восхищением не из—за того, что предполагал, что она профессор биологии. Она понравилась ему не как биолог, а как девушка, как женщина! Несколько перебрал на банкете по случаю диссертации своего друга, поэтому, очевидно, и осмелился подойти познакомиться. А вспомнит ли господин биолог о номере телефона, который она ему дала? Или обиделся? Зачем они с ним разговаривали, как с дурачком?

   Эти размышления испортили ей настроение. Нехорошо обижать людей, а тем более тех, кто тебе ничего плохого не сделал. И зря Ленка так про уши — они у него вполне нормальные. И вообще надо смотреть не на уши, а на глаза. А они у него, как бездонное небо. И доверчивые, как у ребенка.

   Они ещё некоторое время погуляли и Лена, почувствовав, что у подруги испортилось настроение, предложила пойти в гостиницу.

   Вечером Лена смотрела телевизор и читала купленный днём любовный роман, а Лариса листала журнал мод. Все модели на фотографиях были худые и плоские. Кто—то когда—то изрёк: мужчины уверяют, что любят сухое вино и худощавых женщин, а на самом деле предпочитают сладкие вина и полных женщин. А какие женщины нравятся Вадиму? Интересно, они с Ленкой худощавые или стройные? Или, если женщина некрасивая и злая, то — худощавая, а если красивая и добрая, то стройная? Лариса закрыла журнал и смотрела на экран телевизора, думая о своём.

   Зазвонил телефон и Лена, сидевшая рядом, лениво посмотрела на него, решая брать трубку или нет. Им неоднократно звонили какие—то мужики, живущие в гостинице, и приглашали то к себе в номер, то в ресторан. Она уже исследовала телефонную розетку и выяснила, что отключить телефон без отвертки невозможно. Федор не звонит, а заходит, так как живет в соседнем номере, поэтому отключение аппарата не помешало бы им получать его руководящие указания.

   Лена долго не снимала трубку. Но телефон настойчиво звонил, и она, подняв, наконец, трубку, сердито бросила:

   — Алло!

   — Лариса? Здравствуйте, это Вадим, — неожиданно услышала она и, оживившись, начала строить рожицы подруге.

   — Нет, это не Лариса. Это Лена.

   — Здравствуйте Лена. А Ларису можно?

   — Конечно же, нельзя, она ведь порядочная девушка! А что, собственно, вы имеете в виду, когда спрашиваете можно ли её?

   — Я спрашиваю, можно позвать к телефону Ларису?

   — Ленка, какая ты бесстыдная и глупая женщина, — рассердилась Лариса. — Что он подумает о нас?

   Она выхватила у Лены трубку.

   — Да, я слушаю.

   — Лариса здравствуйте. Это Вадим.

   — Ах, Вадик? Здравствуйте Вадик. Вы вспомнили, как меня зовут?

   — А почему я должен вас забыть? Я был не такой уж пьяный.

   — Хорошо, скажем дипломатичнее, вы просто выглядели немного подвыпившим. Ваша жена очень расстроилась, когда вы вернулись домой в таком виде? Или она уже привыкла?

   — Не жена, мама. Нет, мама не расстроилась, ведь она знала, что я иду в ресторан с приятелями.

   — Ах, вот оно как. Ваша мама, наверное, привыкла, что вы ходите по ресторанам с приятелями?

   — Вовсе нет. Я же вам говорил, что Женя устроил банкет по случаю защиты диссертации.

   — Так вашу подругу зовут Женя? Вы про неё мне ничего не рассказывали. Видите, выясняются интересные подробности вашей жизни. И у вас с нею всё очень серьёзно?

   — Это не подруга, это приятель. Евгений. Лариса, вы сейчас свободны?

   — Свободна от чего?

   — Ну, в смысле, не хотите ли пойти погулять?

   — Одна, что ли? Нет, не хочу.

   Лена крутила пальцем у виска и качала головой. Зачем подружка валяет дурака? Вчера тоже дурачилась, а днём чуть ли не нюни распустила. Почему просто не отбреет и не положит трубку?

   — Ну, почему одна? Я вас приглашаю пойти со мной погулять. Пожалуйста, Лара.

   — Так вы меня на свидание, что ли, приглашаете?

   — Да. Я стою около гостиницы. Выходите, пожалуйста. Я вас очень прошу.

   — Ну, хорошо, раз вы очень просите, я скоро выйду.

   У Ларисы повысилось настроение: её приглашал на свидание парень, который вчера так восторженно на неё смотрел. Неужели он в неё влюбился? Она задумалась о том, что бы ей надеть, и Лена встревожено спросила:

   — Ларик, ты что, на свидание собралась?

   — Ты же слышала, меня кавалер пригласил. Разве я могу ему отказать?

   — Ты ненормальная! Не знаешь, кто это, на кого работает и что из себя представляет, а сразу же мчишься на свидание! Может это подстава какая—то. Он где тебя будет ждать?

   — Не выдумывай, какая подстава? Он ждёт меня около гостиницы.

   — Около гостиницы малолюдная площадка, на которой стоят несколько автомобилей и ничего вокруг. Идеальное место для того, чтобы взять языка.

   — Лен, ну что ты придумала! Кто меня будет брать? Кому я нужна, кроме своего кавалера?

   — Ларик, я тебе удивляюсь. Сейчас пойду и скажу Феде, пусть он разберётся с ним. Чего этот Вадим вообще к тебе пристал?

   — Только попробуй Феде сказать. Это его не касается. Я живу так, как хочу, и пусть он, лучше, не вмешивается в мою личную жизнь.

   — Хорошо, я первая спущусь в вестибюль и посмотрю что за обстановка на улице. А потом снизу тебе позвоню. Но учти, если я что—нибудь заподозрю, на этом Вадиме, или как там его действительно зовут, можно будет поставить крест.

   — Лен, я знаю, что ты девушка решительная, только прошу тебя, не наделай глупости. Хорошо?

   — Ларик, ты же знаешь, что кроме тебя у меня никого больше нет. Я за тебя боюсь. Что—то мне не очень нравится эта история. Вдруг, ни с того ни с сего, влюбился! Воспылал любовью! Не верю я в любовь с первого взгляда, это очень подозрительно.

   — Ну, что ты такое говоришь?! А почему в меня нельзя влюбиться? Он простой хороший парень. Разве не видно? Не бойся, всё в порядке, я это чувствую.

   — Я незаметно прослежу за вами.

   — Хорошо, если тебе так спокойнее, поступай, как считаешь нужным. Только делай всё обдуманно. Хорошо, Ёлик?

   — Будь спокойна. Но если что, никто от меня никуда не уйдёт.

   Лариса догадывалась о причине её беспокойства: если бы Лена шла на свидание, она бы тоже волновалась. Но такие глаза, как у Вадима, врать не могут, и зря подруга переживает.

   Лена засунула в брючину стилет — там, с внутренней стороны, начиная от ступни, у неё пришит длинный и узкий специальный кармашек на липучке. Стилет легко выдернуть, стоило только поднять и отвести ногу назад и немного в сторону. Для тренировки она проделывала это сотни раз и могла выхватить его в считанные доли секунды. Лариса смотрела на её приготовления и понимала, что это лишнее, но Лена оценивала ситуацию не столь оптимистично.

   — Платье надевать даже не думай. Надевай брючный костюм и делай, как я. Стилет тебе не помешает, если вдруг окажется, что этот Вадим вовсе не то, за кого себя выдает, — деловито распорядилась Лена, и Лариса не спорила.

   Она понимала, что Лене не хотелось одной сидеть дома и ждать её возвращения. Приподнятое настроение из—за предстоящей встречи с Вадимом делало Ларису покладистой. Не желая спорить с подругой, выполнила всё, что требовала Лена, хотя считала это лишним. Ей очень хотелось надеть летнее платье цвета кофе с молоком и туфельки такого же цвета на высоком каблуке. Облегающее платье, на три пальца выше колен, подчеркивало изящные формы её фигуры и демонстрировало стройность её ножек. Она хотела на первом свидании выглядеть феей и поразить воображение Вадика, но Лена с её дурацкой подозрительностью заставила надеть брючный костюм и туфли без каблуков.

   Приди Вадим с каким—нибудь своим другом, они могли бы с Леной вдвоём пойти на свидание. Тогда бы подруга не так завидовала и не запасалась стилетом, нагнетая подозрительность. Но даже это не могло испортить Ларисе настроения и, надушившись любимыми духами, она начала ждать звонка Лена из вестибюля гостиницы. Та позвонила очень скоро, и Лариса спустилась вниз.

 

Глава 8. Убийство Черепанова

    Встреча свингеров в летнем кафе заканчивалась, и возник вопрос о месте проведения вечеринки.

   — Мы с мужем приглашаем вас к себе на дачу, — сообщила Лера, согласно инструкции, полученной от Нели. — Он сегодня не смог прийти из—за работы, но завтра обязательно будет.

   — А где расположена ваша дача? — без особого энтузиазма спросил Михаил. Дача и природа — это хорошо, но плохо то, что на дачах, как правило, нет душа с горячей водой, а приличным людям необходимо перед сексом принять душ.

   — В поселке Кедровая Роща. От электрички к даче минут пятнадцать ходьбы через березовую рощицу, — сказала Лера, и все встрепенулись — в этом посёлке располагались шикарные дачи "новых русских", поэтому потусоваться на одной из них было бы круто.

   — На даче есть отличная сауна, а в кухне большой холодильник и муж наполнил его продуктами. В гостиной бар с большим выбором напитков, — дополнила она под радостные восклицания присутствующих.

   Действительно, холодильник был забит первоклассными продуктами, вплоть до красной икры и балыков нескольких видов, что очень удивило вчера Черепанова.

   — Хорошо обеспечен родственник твоей приятельницы! — произнес он, рассматривая содержимое холодильника и бара.

   Леру тоже удивило то, что Неля очень нуждается, в то же время как её родственник ни в чем себе не отказывает. Мог бы ей немного и помочь деньгами! Но у "новых русских", по—видимому, помощь бедным родственникам не практикуется. А вот предоставить дачу для тусовки свингеров — так это пожалуйста!

   Свингеры были в шоке от свалившейся удачи. Подробное описание дачи и перспектива секса на природе при лунном свете воодушевляла и компания, договорившись встретиться завтра на вокзале в четыре часа дня, начала расходиться. Домой Лера возвращалась со Светой и Артёмом: выяснилось, что им по пути, и они живут в двух кварталах от её дома. По дороге Артём интересно рассказывал о новых веяниях в дизайне, и, беседуя, незаметно для себя подошли к их дому.

   Лера хотела попрощаться, но Света предложила зайти, посмотреть, как они живут, и выпить по чашечке кофе. Ей пришла в голову мысль испечь пирог быстрого приготовление, рецепт которого на днях записала. Делается пирог легко, быстро и дешево, уверяла Света, и вдвоём с Лерой они его быстро приготовят.

   Немного поколебавшись, Лера согласилась зайти и вместе со Светой на кухне занялась пирогом, в то время, как в гостиной Артем разговаривал с кем—то по телефону.

   — Мужчины могут часами болтать о таких пустяках, как футбол и политика, — сказала Света, размешивая миксером тесто. — Но всё равно им необходима женская публика, при которой они проявляли бы свой ум и ораторские способности, потому что мужчины не столь самодостаточны, как женщины. Это нежные существа с ранимой психикой, поэтому надо дать им выговориться, чтобы они почувствовали себя человеками. Я, например, всегда предоставляю возможность Артёму высказать своё развёрнутое мнение по любому вопросу, каким бы дурацким оно не было. И здесь главное вовремя задать вопрос для порождения нового потока гениальных мыслей.

   Лере захохотала. Света всё больше и больше ей нравилась. Нравился также и Артём, симпатичный мускулистый парень с карими добрыми газами. Эта пара, пожалуй, единственная, которая ей импонировала из тех, с кем пришлось сегодня встретиться. Сексом она вряд ли могла бы с ними заняться, тем более в присутствии Бориса, но общаться было интересно.

   После того, как пирог был готов и остыл, они сели пить чай, а потом включили музыку, и Артём поочередно танцевал с женщинами. Быстрые ритмичные танцы сменились медленными и музыка настраивала на лирический лад. Начало смеркаться, но свет не включали, что создавало некоторую интимность обстановки. Лера, танцуя с Артёмом, почувствовала легкое возбуждение, особенно когда он прижимал её к себе. Она подумала, что Артём был бы более лучшим любовником, чем Борис, и от этих мыслей ей стало неудобно перед Светой.

   — Мне пора уходить, — решительно сказала она, хотя ей этого не хотелось. Она давно уже не была в такой расслабляющей обстановке и не общалась с интересными для неё людьми.

   — Скоро вернется муж с работы, надо его покормить, — пояснила она в ответ на удивленные взгляды Артёма и Светы.

   — Лера, приходи к нам с мужем сегодня. Познакомишь нас и останетесь у нас на ночь, — предложил Артём, и Лера, догадавшись, что он имеет в виду, почувствовала, как запылали у неё щёки, и сильно забилось сердце.

   — Нет, нет, он вернется очень уставший. Давайте завтра встретимся.

   Переглянувшись, они не стали настаивать и Света, провожая Леру в прихожую, шепнула её:

   — Ты Тёмке очень понравилась!

   Щёки у Светы тоже горели, и Лера вспомнила ее признание, что до этого свингом не занималась.

   Сумерки на улице были очень кстати, потому что Лере казалось, что по пылающим щекам прохожие догадаются о её сексуальном возбуждении. Конечно же, она не придёт с Борисом к Свете и Артёму, иначе как после этого смогла бы себя уважать?

   Возможность близости с Артёмом её возбуждала, и в голову настойчиво лезли эротические мысли. В его объятьях она, безусловно, получила бы огромное физическое наслаждение, которое уже давно не испытывала. Но разве потом не чувствовала бы себя распутной девкой? Где грань между физическим влечением и духовностью? Быть духовной и удовлетворяться мастурбацией и эротическими фантазиями или плюнуть на духовность и жить на всю катушку?

   Был бы в её жизни такой мужчина, с которым, будучи близка духовно, могла бы получать физическое наслаждение, то не смотрела бы по сторонам и не обзаводилась любовником. И, возможно, муж бегает по бабам, потому что он, как и она, не получает удовлетворение от брака? Хотя сейчас он не бегает, а осел в монастыре. Может там такие монахини, что и бегать никуда не надо? Прямо в келье после молитвы занимайся любовью с ближней. Или как там говорится в Библии про любовь к ближнему?

   Кидаться ли навстречу любовным приключениям или, наоборот, шарахаться от них, как от огня? Ведь жизнь одна и можно растратить её в суматохе будней, так и не познав романтические переживания, радость эротических игр и сексуальности, не сдерживаемой рамками приличия. А как бы Неля поступила на её месте? Осталась бы или ушла? Судя по рассказу о своём курортном приключении, Неля не испытывает никаких комплексов, и не чувствует себя распутной девкой. А, наоборот, до сих пор перезванивается со своим Пашей и даже обсуждают сроки свадьбы.

   Лера ещё с полчаса побродила по улицам, чтобы успокоиться и когда пришла домой, её встретил Борис, весьма удивленный её отсутствием.

   — Надо было зайти в театр. А потом задержалась у знакомой, обсуждали сценический образ, — соврала она ему, испытывая угрызения совести. Они ещё не поженились, а уже приходится врать!

   В ожидании Леры, Борис посмотрел по телевизору передачу об отношениях между полами и делился с нею своими мыслями. Но её беспокоила необходимость завтрашней поездки на дачу, и в его рассуждения она не вникала. Да и что интересного он может рассказать неудовлетворённой женщине об отношении полов?

   Воскресный день выдался солнечным и теплым. В такие дни большинство горожан с утра выезжают на дачи, на природу, на пикники, поэтому, как правило, в это время на вокзале творится столпотворение. Но после обеда всё затихает и около пригородных касс остается совсем немного пассажиров, поэтому Лера сразу же увидела свингеров.

   — Сегодня тоже одна? — удивился Михаил, и Лера рассказала, что они с мужем приглашены на прием в областную администрацию и к семи часам вечера она должна обязательно вернуться домой. Она сочинила самую малость, потому что Борис действительно получил приглашение, а у неё в 20 часов начинался спектакль.

   — Ого, твой муж высоко летает! — уважительно сказал Владимир. — Хотелось бы с ним познакомиться.

   — Ты хочешь познакомиться поближе с ним или с его женой? — захохотала Диана.

   Такие фривольные намёки Леру сегодня очень раздражали, и она не понимала, почему вчера её так возбудил Артём. Сейчас она отвезет их на кроличью ферму, и там они будут сношаться, как кролики. Почему она не отказала Неле? Почему она такая податливая? Раздражение накапливалось, и она с трудом сдерживалась, чтобы не проявить его.

   Дача привела свингеров в полный восторг. Они долго ходили по дому и саду, расточая комплименты хозяевам, с таким вкусом построившим и оборудовавшим дачу и Лере стало настолько противно, что пришла в голову мысль отдать ключ Свете. Записав ей свой адрес, попросила занести ключ завтра утром, когда будет возвращаться с дачи. Не хотелось приезжать сюда снова и видеть эту компанию.

   Борис ждал Леру в служебной машине возле театра. От него пахло спиртным, но выглядел он трезвым и в руках у него был большой букет красивых роз. С таким прекрасным букетом он ещё ни разу не встречал её, и она догадалась, что предстоит какое—то объяснение. Мелькнула мысль о том, что у него заканчивается командировка, и он уже уезжает. Неужели уедет и забудет всё, что между ними было? Неужели бросит её?

   — Ты должна подать на развод, а я позабочусь обо всём остальном, — шепнул он ей на ушко, когда они ехали к ней домой. — Ты будешь, Лерочка, за мною, как за каменной стеной. Я без тебя жить дальше не могу!

   Лера слушала, прижавшись к нему, и не верила своему счастью. Неужели это произойдет? С ним она действительно будет жить уютно и спокойно, и не будут на неё кричать режиссёры и режиссёрчики, не будет она считать каждую копеечку и отказывать своему ребенку в том, что имеют другие дети. Может быть, наконец, и она будет счастлива? Глаза туманили слезы счастья, и она закусила губу, чтобы не расплакаться.

   Эта ночь прошла у них как у молодоженов, а рано утром Борис взял такси и поехал в гостиницу, чтобы переодеться, побриться и в половине девятого быть на совещании. Он приехал в гостиницу вовремя — стрелок, ожидавший его с вечера, собирался уже уезжать, матерясь про себя из—за бесцельно потраченного вечера и ночи.

   Подъехав вечером к гостинице, он проверил у администратора в номере ли Черепанов, и, убедившись, что тот отсутствует, засел в машине и начал ждать. Он предусмотрительно захватил с собой бутерброды и кофе в термосе, готовясь к тому, что Черепанов может вернуться в гостиницу очень поздно, а то и в полночь. Но Черепанова не пришёл ни в полночь, ни в час ночи, ни в три и стрелок решил, что пропустил его. Из телефона—автомата позвонил в номер, но никто не брал трубку. Возможно, кто—то предупредил Черепанова, подумал стрелок, но о заказе знали только он и Дёмин.

   В семь часов утра стрелок завел двигатель и уже хотел уезжать, как вдруг заметил, что к гостинице подкатило такси, и из него вышел человек, похожий на Черепанова. Стрелок подождал, пока такси уедет, и быстро направился к приехавшему, окликнув его уже на ступеньках гостиницы.

   — Борис Степанович?

   — Да, — удивлённо повернулся Черепанов, разглядывая приближающегося к нему человека. Он раньше никогда его не видел и спокойно ждал, когда тот подойдёт и объяснится.

   — Вы Борис Степанович Черепанов, — уточнил человек, подойдя. — Вы приехали из Москвы, так?

   Человек говорил это с дружеской улыбкой, доброжелательно смотря Черепанову прямо в глаза.

   — Да, — подтвердил Черепанов, раздумывая над тем, кто бы это мог быть.

   — А я вас с вечера жду, дорогой вы мой! — весело сказал человек, поёживаясь от утренней прохлады.

   Он вынул из легкой куртки пистолет с глушителем и выстрелил Черепанову в лоб. Тот действительно был для него дорогим, потому что Дёмин обещал заплатить за работу семь тысяч долларов. Но Дёмин тоже придерживался мнения, что Черепанов слишком дорог, поэтому стрелка застрелили в подъезде его дома, когда тот возвращался с задания домой к своей большой и дружной семье. Застрелили всего за триста долларов, убив этим сразу двух зайцев: обеспечив его молчание и сэкономив этим шесть тысяч семьсот долларов. Дёмин всегда отличался умением оптимально решать возникающие проблемы.

   Днём в этот день Сапог восхищённо потирал руки, просматривая видеозаписи оргии на даче, но, почему—то не видел там Черепанова. Пары великолепно смотрелись почти как в показательных выступлениях, запечатлённые дорогостоящими видеокамерами немецкой компании Bosch Security. Только Черепанов, почему—то, в кадрах отсутствовал. Денег на переоборудование дачи потрачено много, а результата нет. Исчезла куда—то и так понравившаяся Сапогу артисточка. Вроде бы на дачу приехала со всеми остальными, а куда делась потом, неизвестно. А главный артист, Черепанов, даже и не приезжал, падло! Не мог же отпустить свою бабу одну? Или что—то почувствовал? Как могло такое получиться? Мастерили в пожарном порядке западню, а дичь ускользнула?

   Он вызвал к себе нового начальника своей охраны Кичмаря, проверявшего в этот момент наружную охрану, но тот пришёл не один, а привёл с собой Нелю. Она приехала сразу же в понедельник утром за обещанными деньгами, так как строго придерживалась принципа: то, что можно сделать сейчас, не стоит откладывать на потом.

   Сапог долго рассматривал её, размышляя, обманула она его или так получилось случайно. Но в этот момент зазвонил телефон.

   — Лёня, Черепанова убили! — услышал Сапог взволнованный голос адвоката Ерёмина.

   — Как убили?! — воскликнул Сапог. — Я же в него столько денег вбухал! Кто убил?

   Неля и Кичмарь сразу же насторожились.

   — Как убили? Пулей убили, Лёня, пулей. И, представь себе, прямо в лоб. Сегодня утром около гостиницы. А кто убил, ещё неизвестно.

   — Что же теперь делать? — растерялся Сапог.

   Все его планы рушились.

   — Отпевать покойного. Я скоро приеду, — ответил Ерёмин.

   Он тоже расстроился: всё шло по плану и складывалось удачно, но вот вдруг случилась такая неприятность! Сапог положил трубку и посмотрел на Нелю, тревожно ожидающую, что он скажет.

   — Черепанов утром убит, — произнес он, и Неля заволновалась.

   — А как же теперь с оплатой? — первым делом спросила она, испугавшись, что Сапог не заплатит. О мертвых можно поговорить потом, потому что дела живых важнее.

   — С оплатой? — переспросил Сапог.

   Неля не знала, что на даче установлены видеокамеры, и чтобы не заплатить, ему необходимо объяснить причину. А если заплатить, то непонятно за что.

   — Артистка—то твоя сбежала, — хмуро сказал Сапог, и Неля растерянно посмотрела на него. — Ну, да ладно, баба ты хорошая, вот тебе триста баксов, а ей...

   Сапог задумался, платить ли артистке или нет. Но потом решил, что если он хочет её добиться, то скупердяйничать не стоит.

   — Ладно, хоть она и сбежала, но так и быть, половину ей заплачу.

   Он дал Неле ещё семьсот пятьдесят долларов, и та постаралась быстрее исчезнуть с его глаз, а то, неровен час, передумает. Она сразу же направилась домой к Лере, которая только что вернулась с утренней репетиции и готовила обед, ожидая появления Бориса. В последнее время он приезжал обедать к ней, вместо того, чтобы перекусить в столовой областной администрации. Услышав звонок, она решила, что это Борис и радостно открыла входную дверь. Приход Нели и её встревоженный вид удивил Леру.

   — Что случилось? — спросила она.

   Нели передала ей деньги и сообщила:

   — Ты, Лера, только не волнуйся. Черепанова сегодня утром убили.

   — Как убили? Не может быть! Я же только утром с ним рассталась!

   Лера смотрела на Нелю недоумевающими глазами, и до неё постепенно начинал доходить страшный смысл сказанного.

   — Ты сначала спрячь деньги, а потом переживай. А то положишь их куда—нибудь, а потом не найдешь. Они думают, что ты сбежала с дачи, поэтому дали тебе только половину обещанной суммы. Непонятно, как они выяснили, что тебя там не было. Следили, что ли?

   Оглушенная новостью, Лера не слышала, что говорила Неля и, пройдя в комнату, в изнеможении опустилась на диван. Её глаза наполнились слезами.

   — Не может быть! Неужели он больше никогда не придёт? Я разогрела ему обед... А как же я? — прошептала она, глядя на Нелю.

   Черепанов уже пообещал, что по приезду в Москву начнёт оформлять развод с женой. Он казался ей пропуском в новую жизнь, и вот этого пропуска не стало. Всё возвращается на круги своя, и снова бессмысленное существование, снова ей надо будет считать каждую копейку и выслушивать грубости от режиссёров. От бестолочи, которая и в театр—то попала благодаря родственным связям. Ей стало себя так жалко, что она, рухнув на диван ничком, разрыдалась.

   Изумлённая такой реакцией, Неля гладила её по спине, приговаривая:

   — Поплачь, поплачь и тебе легче станет.

   Она спрашивала себя: оплакивала бы она так своего Пашку? Только вчера он звонил ей и приглашал приехать к нему в Москву. Скорее всего она тоже очень бы расстроилась, и всплакнула. Когда убили Мишу Зырина, её гражданского мужа, она тоже плакала и долго вспоминала его. Женщины очень привязываются к тем, кто становится им близок! Тем более артисты — они ведь привязываются к людям как собаки, и потом с трудом с ними расстаются. Они вообще народ очень эмоциональный и для них жизнь, как театр. Она вряд ли рыдала бы так, как Лера, потому что намного практичнее и мудрее. И если не она, то кто позаботится о Лере?

   — Тебе надо хотя бы пару деньков побыть дома. Я пойду сейчас организую больничный, — решительно сказала Неля и, не ожидая ответа, пошла в поликлинику. Вскоре она вернулась с больничным листом и деловито сообщила:

   — У тебя ОРЗ, и ты болеешь ещё три дня по четверг включительно.

   — А как же тебе дали мой больничный без меня? — изумилась Лера.

   — А причём здесь ты? Им нужны не мы, а деньги. Все продаётся и покупается. Так было при социализме, так есть и сейчас при нынешнем капитализме. Какие такие реформы проводят наши реформаторы, хрен их знает. Возможно, в части улучшения условий для коррупции?

   — Сколько ты заплатила? Сколько я тебе должна?

   — Перестань, Лера, какие счёты? Мы должны поддерживать друг друга. Я дала коробку хороших конфет и не больше.

   "Какой она замечательный человек, — подумала Лера, с благодарностью взглянув на Нелю. — Я ей ни разу ничем не помогла, а она так ко мне относится!".

   — Лера, ты только не светись. Никому не рассказывай о том, что Борис был твоим любовником, — посоветовала Неля.

   — Почему?

   — Мы же не знаем, за что его убили. Может быть, убили хулиганы, а может, кто—то его заказал. Если его заказали, то это может быть для тебя очень опасно. Знаешь, как в фильмах показывают: ищут какую—то дискету и убивают всех, у кого она, предположительно, может храниться.

   — Но у меня никакой дискеты нет! И Борис никакого отношения к компьютерам не имел, — испугано сказала Лера. Она только сейчас осознала, что к ней может придти милиция, а то и бандиты нагрянут.

   — Нет дискеты и хорошо! Но они могут подумать, что он что—то у тебя спрятал. Поэтому никому ничего не говори.

   — Неля, какая ты умница. Я об этом даже не подумала. И большое спасибо тебе за больничный. Мне действительно надо придти в себя.

   Неля уходила от Леры довольная тем, что смогла ей угодить. Работая агентом по распространению театральных билетов, она неоднократно сталкивалась с высокомерным отношением к себе со стороны актрис театра. Одни проходили мимо, не замечая её, другие иногда удостаивали легким кивком. И только Лера неизменно была с нею приветлива и добра. Они неоднократно обсуждали очередное повышение цен на продукты и товары первой необходимости, и Неля чувствовала, что Лера считает её своей.

   Возвращаясь из поликлиники, она раздумывала над ситуацией и ей пришла в голову гениальная идея, которую она завтра же изложит Сапогу. Дачу, на которой веселились в эти выходные свингеры, следует оборудовать видеоаппаратурой и использовать для организации свинг—клуба. Приглашать туда можно будет больших чиновников, а потом шантажировать их видеозаписями. И пусть эти сучки, актрисы театра, там пашут за небольшие деньги. Пусть спят не только с режиссёрами, но и с нужными людьми. А если кто из них будет против, то Сапог и его люди моментально их переубедят!

   Неля злорадно представила себе эту картину. Конечно, Лерочка в этом участвовать не будет — она пережила сейчас трагедию, и Неле её искренне жалела. Как было бы здорово, если бы они с Лерой переехали в Москву — она к Паше, а Лера к Борису! Но, видимо, не судьба!

   О своей идее Неля сообщила Сапогу на следующий день, не подозревая о том, что дача уже оборудована по последнему слову видеотехники. Не знала она и того, что некоторые молоденькие актрисы театра снимаются в порнофильмах на его подпольной киностудии, но Сапог отметил, что мозги у неё работают в правильном направлении.

   — Будешь у нас главным специалистом по блядству, — захохотал Сапог и его поддержал присутствующий при разговоре Кичмарь.

   — Ты, Неля, будешь у нас блядским топ—менеджером, — давясь от смеха, произнес он, и Неля возмутилась.

   — Я не люблю, когда при мне матерятся. И если вам не нравится, я уйду, — обидчиво сказала она, и Сапог перестал хохотать.

   — Ну, извини, Неля. Я не хотел тебя обидеть. Твоя идея мне понравилась, и мы её реализуем. А ты продумай план по реализации предложения, — сказал он и заплатил за идею триста долларов.

   — Мы за идеи платим. Это тем долдонам, что наверху, идеи ни к чему, — показал он пальцем в потолок. — У них всё равно мозгов нет, поэтому и некуда девать идеи, даже если бы они и били бы им в голову, как моча. А мы толковых людей ценим. Так что ты, Неля, не обижайся, мы с тобой нормально сработаемся.

   Когда Неля ушла, Сапог спросил у Кичмаря:

   — Слушай, не та это ли Неля, с которой Мишка Зырин жил?

   — Да вроде бы та. Нормальная баба, только живётся ей трудно. Сама растит двоих детей, каждую копейку считает.

   — Ну, ничего, поможем. Такие бабы нам нужны, — сказал Сапог, опрокидывая в рот рюмку армянского коньяка.

   Ерёмин как—то рассказал ему, что Черчилль за обедом ежедневно выпивал стакан армянского коньяка, и с тех пор Сапог стал пить только армянский коньяк. Пил, правда, не стаканами, потому что пьянства терпеть не мог, а небольшими коньячными рюмочками, какие приняты в высшем обществе.

 

Глава 9. Свидание Ларисы с Вадимом

   Лариса спустилась в фойе и через огромное, как витрина, окно изучающе посмотрела на Вадима, стоявшего с букетом цветов перед гостиницей. Парень, как парень, чего Лена вдруг решила проявить сверхбдительность? Она покосилась на пожилого охранника, сидевшего за столом недалеко от входной двери и, перехватив устремленный на неё взгляд, решительно открыла тяжелую дверь и вышла в улицу. Этот охранник, неприятный тип с колючими глазами, раньше работал, по всей видимости, в милиции и теперь смущает застенчивых постояльцев своим бдительным энкавэдешным оком!

   Увидев Ларису, Вадим обрадовано бросился навстречу. Сегодня утром он проснулся с тяжелой головой, какая бывает у непьющего человека с похмелья, потому что вчера здорово перебрал на банкете по случаю защиты приятелем кандидатской диссертации. Разбудил его гомон крикливых птиц, рассевшихся на ветвях деревьев, растущих под окном. Одна из птиц, особо наглая и сварливая, залетела в комнату, уселась на подоконник и громко чирикала, глядя на него. Внезапно вспомнились строки стихотворения Пастернака "Нескучный сад":

   Чирикали птицы и были искренни.

   Сияло солнце на лаке карет.

   С точильного камня не сыпались искры.

   А сыпались гасли, в лучах сгорев.

   Хотя и великий был поэт Борис Пастернак, но даже его стихи не смогли утихомирить головную боль. А здесь ещё эта нахальная птица! Вадим запустил бы в нее подушкой, но пожалел цветы, молча и спокойно стоявшие в горшках на подоконнике. Кряхтя, он начал вставать с постели и вдруг вспомнил, что вчера познакомился с очаровательной девушкой. Он сразу же обратил на нее внимание, когда та, в сопровождении подруги и какого—то мужика, направлялась к свободному столику. И после пятой или шестой рюмки, когда мысли становятся особенно ясными, а взор орлиным, он решился на поступок и направился к её столику твердой походкой.

   Как и следовало ожидать, она оказалась артисткой! Но кто бы сомневался, глядя на неё? Она такая простодушная и наивная, и так смутилась, когда он неожиданно и смело подошел, что сразу даже не смогла понять, как его зовут. Её имя звучит как песня — Лариса! Такое редкое и необыкновенно красивое! Сегодня он обязательно позвонит ей и пригласит на свидание!

   И вдруг с ужасом осознал, что забыл, куда положил салфетку, на которой она записала номер своего телефона. Он вскочил, чтобы отыскать записку в карманах пиджака, но на стуле костюма не было, хотя он точно помнил, что до шкафа вчера вечером долезть не смог и сбросил всю одежду на стул. Значит, мама повесила в шкаф и теперь будет пилить за неряшливость и неаккуратное обращение с вещами. Но когда вокруг штормит и пол ходит под ногами, как палуба корабля в бурном море, главное не костюм повесить, а не промахнуться мимо койки.

   Перед мамой неудобно — вчера дополз домой чуть ли не на бровях. С ним никогда ещё такого не случалось. Просто на радостях из—за того, что познакомился с такой очаровательной девушкой, добавил несколько рюмок, когда она ушла с подругой Олей или Таней. И вот результат — не помнит, куда дел такую жизненно важную бумажку!

   Как Вадим и предполагал, костюм висел в шкафу, но записки с номером телефона ни в одном кармане не было! Удрученный, он уселся на пол, раздумывая, как найти Ларису. Похожая история произошла с его приятелем Антоном Ставицким: познакомился с девушкой в лектории, записал номер телефона, сунул записку в бумажник, а вернувшись домой обнаружил, что бумажник вытащили в автобусе из заднего кармана. Ничего ценного в бумажнике не было, кроме номера телефона и теперь Антон часто дежурит около лектория в надежде встретить девушку по имени Катя. Но безрезультатно. Правда, в данном случае известно хотя бы то, что Лариса из московского ансамбля и живет в гостинице.

   Мама, вернувшись из магазина с молочными продуктами, удивилась, что сын в трусах и майке сидит на полу.

   — Рада, что ты уже способен принимать сидячую позу. А стоять ещё не получается? — с издевкой спросила она. — Но почему на полу? Или боишься свалиться с дивана?

   — Мама, когда ты вешала костюм, не находила там бумажку? — с надеждой спросил он, хоть и понимал, что спрашивает зря. Мать никогда не проверяет его карманы, а из кармана пиджака салфетка выпасть не может.

   — Она лежит на письменном столе. Вешала брюки, а из кармана выпала салфетка. Думала, что ты спьяну вытер её губы и не нашел ничего лучшего, чем положить себе в карман. Хотела уже выбросить, но заметила, что там записан чей—то телефон.

   Вадим, вскочив на ноги, попытался на радостях поцеловать мать, но та отшатнулась от него, скривившись от пахнувшего на неё водочного перегара. Он помчался в другую комнату за драгоценной бумажкой и потом полдня приводил себя в "человеческий вид", как говорила мама. И вот сейчас, уже став совсем похожим на человека, радостно протягивал Ларисе букет алых роз.

   Когда он с волнением набирал её номер телефона, мозг сверлила предательская мысль, что она дала ему несуществующий номер телефона с тем, чтобы отвязаться. Но оказалось, что не обманула! Да и как он вообще мог подумать, что такое небесное создание способно обманывать?

   — А я боялся, что вы не выйдете, — признался он, вручая цветы.

   Лариса с благодарностью приняла букет и, погрузив лицо в розы, спросила, наслаждаясь их тонким запахом:

   — А куда мы пойдём?

   На неё ещё никогда не смотрели с явным восторгом, и зря Ленка нагнетает подозрительность — парень с такими ясными голубыми глазами не способен на что—то плохое. Он искренний и добрый!

   — Может быть в кино? Здесь недалеко кинотеатр и там идёт новый американский фильм.

   — Боевик?

   — Да, скорее всего. Сейчас, кроме боевиков, ничего не крутят.

   — Я не люблю боевики. Предпочитаю комедии или про любовь.

   Вадиму стало неловко — он вспомнил, что в кинотеатре "Смена" демонстрируется новый фильм с участием Ван Дамма и Денис, его приятель, на днях предлагал пойти посмотреть.

   — Сплошной мордобой и реки крови, — расхваливал он фильм, но у Вадима не было желания смотреть, как людей бьют ногами по лицу.

   Конечно, Ван Дамм, занимавшийся классическим балетом до того, как начать сниматься в кино, делал это красиво, если не сказать виртуозно. А иначе в балетном искусстве и не принято. Только его выкрутасы Вадима не впечатляли, и, несмотря на всё это, только что сам предложил девушке сходить с ним на кровавый фильм! А в нем Ван Дамма, как обычно, бьют смертным боем до изнеможения, пока у того не откроется второе или третье дыхание.

   Не надо быть психологом, как его приятель Антон, чтобы видеть, что Лариса из тех девушек, которые в испуге закрывают глаза, когда на экране кто—то кому—то отвесит оплеуху. Можно себе представить, как она, со своей тонкой артистической натурой, отреагирует на кровавый мордобой! И что может подумать о нём, Вадиме! Конечно же, её интересуют фильмы только про любовь или кинокомедии — уж так устроены женщины. Но в кинотеатрах, почему—то, такие фильмы большая редкость, а идут, в основном, кинушки, рассчитанные на низменные вкусы.

   — Тогда может быть в кафе? — предложил Вадим, лихорадочно прикидывая, сколько может стоить две чашки кофе с пирожным и мороженым.

   Недавняя покупка двух толстых монографий по генетике и подарок Женьке в связи с защитой диссертации проделали серьёзную брешь в его карманном бюджете. Но на сегодняшний поход в кафе должно хватить, а потом можно будет попросить денег у мамы.

   — Вадик, а давайте просто погуляем, вы покажете мне ваш город. У вас в городе есть парки?

   — Конечно. Правда, растительность—то, у нас северная, в основном ели и сосны, но стараемся озеленять город.

   Они гуляли по городу, зашли в городской парк и долго там сидели на скамейке под большой развесистой лиственницей. Потом пили кофе с пирожными в летнем кафе и Лариса многое узнала о Вадиме. Но о себе рассказывать ей было нечего, да и не стоило это делать, поэтому она лишь задавала вопросы и внимательно слушала.

   Вадиму, оказывается, уже двадцать восемь лет, и работает он научным сотрудником в институте микробиологии. Микробиология, по его словам, это раздел биологии, занимающийся изучением микроорганизмов, главным образом вирусов, бактерий, грибов, одноклеточных водорослей и простейших. Но сам Вадим микробиологией не занимается. Методы и достижения микробиологии позволили подробнейшим образом исследовать природу наследственности микроорганизмов, вплоть до молекулярного уровня, и полученные данные о механизмах наследования легли в основу генной инженерии, чем, собственно и занимается Вадим.

   Лариса много слышала о генной инженерии и представляла себе учёных, занимающихся этим, совершенно непонятным для неё делом, убелёнными сединами, с большими окладистыми бородами и в золотых очках. Такого ученого она однажды видела по телевизору, когда тот что—то рассказывал о ДНК. Вадим не вписывался в этот образ, но то, что он тоже занимается такой новой и сложной наукой, вызывало к нему уважение.

   Кофе они допили быстро, но ещё долго сидели за столиком, и Вадим увлечённо рассказывал о своей работе.

   — Учёные генетики предполагают, что основная программа развития хранится вовсе не в ДНК, а в областях более тонких энергий. Молекула же ДНК является всего лишь приёмником, сотворённым из твёрдой физической материи, обеспечивающей человеческому организму получение "сверху" необходимой информации. Иначе говоря, кроме генетического аппарата, существует ещё внешняя генетическая информация, которая идёт от "Высшего разума". Петр Гаряев, создатель волновой генетики, провел интересные эксперименты с эмбрионом лягушки. Он помещал эмбрион в камеру, в которой создал максимально благоприятные условия для развития зародыша. Но камера не пропускала никакого излучения, в том числе и электромагнитных волн любого диапазона, и из головастика каждый раз рождался урод, который вскоре погиб. Так как эксперименты каждый раз давали один и тот же результат, то можно сделать вывод, что в условиях полной изоляции от внешнего воздействия зародышу для нормального развития не хватало одной только наследственной информации. Следовательно, основная программа развития хранится вовсе не в ДНК, а в областях более тонких энергий. Очевидно, часть информации приходит извне с помощью тонко—энергетических полей из Космоса или из глубин Земли.

   Слушая Вадима, Лариса думала о том, что если уж ученые говорят о "Высшем разуме", следовательно, религии правы и Бог существует на самом деле. А, значит, реинкарнация тоже имеет место? Она слышала и читала немало историй о том, как люди под гипнозом начинали говорить на языках, которые до этого не знали. Или вспоминали свои прошлые жизни. А сравнительно недавно смотрела по телевизору передачу о некоем докторе Стивенсоне, профессоре психологии из университета Вирджинии. Он много путешествовал по свету, интервьюировал многих лиц, и разговаривал с детьми, заявляющими, что они помнят свои прошлые жизни. Дети давали точные описания событий, которые происходили в их прошлых жизнях, и Стивенсон во многих случаях мог проверить эти детали.

   Мысли о реинкарнации взволновали Ларису. Если действительно имеет место, то кем же она была в своих прошлых жизнях? И не является ли её сиротство кармой за прошлые прегрешения? В таком случае, её сиротство запрограммировано изначально? Но, если правда то, что она слышала, карма — это когда реализуются ложные цели из прошлой жизни и человек продолжает им следовать помимо своей воли. Причём именно подсознание подталкивает к тем внешним событиям, которые нужны для реализации кармы. Однако какое подсознание у младенца? Или подсознание неотъемлемая часть живого существа и передается из прошлой жизни? Но что же такого она могла натворить в своей прошлой жизни, чтобы в этой жизни стать круглой сиротой? Или всё это чушь и "расплата за прошлую жизнь" или, так называемая "карма", просто выдумка?

   Они ещё долго гуляли по вечернему городу, разговор переключался на различные темы, и Ларисе было интересно всё, о чём рассказывал Вадим. Андрюшка Овсянников никогда не говорил с нею и Ленкой о своей работе — считал их недостаточно умными. Он часто спорил со своей женой Элей, тоже физиком по образованию, о каких—то физических теориях, но ни она, ни Ленка ни разу не могли понять, о чем они говорят. Об одном неприятном эпизоде, произошедшем полтора года назад, Лариса не могла забыть до сих пор. Эля спорила с Андреем насчет теории физического вакуума и торсионных полей. Она вплотную занималась этими вопросами, работая в одном из физических институтов по тематике Акимова и Шипова.

   — Квантовая теория объясняет физическую природу нелокальных взаимодействий и доказывает, что физический мир не является локально—реалистическим, — горячилась Эля, раздраженная скептическим отношением Андрея. — Элементарные частицы взаимодействуют на любом расстоянии, потому что их "разделенность" не более чем иллюзия. И теория физического вакуума, включающая сознание в картину мира, указывает на определяющую роль некой Высшей реальности при рождении грубой материи из ничего. То есть, по существу, является научным обоснованием существования тонкоматериальных миров. А торсионные поля...

   — Квантовая теория существует реально, а вот псевдонаучные торсионные поля никакого отношения к ней не имеют, — назидательным тоном прервал ее Андрей, от чего Эля ещё больше вскипела. — Я точно знаю, что в своё время отделение общей физики и астрономии АН СССР даже обратилось в Верховный Совет СССР с решительным протестом по поводу государственной поддержки шарлатанства. Работы по созданию "чудо—оружия" на основе придуманных торсионных полей тогда щедро финансировались и оттягивали колоссальные средства от реальных нужд оборонной промышленности и армии.

   — А что это за теория торсионных полей? — спросила Лариса, где—то уже слышавшая чуть ли не мистические рассказы о торсионном генераторе.

   И тут же пожалела о вопросе. Эля повернулась к ней и язвительно произнесла:

   — Тебе это не понять, несмотря на то, что ты учила в школе физику и арифметику.

   Обида горячей волной захлестнула Ларису, и она не нашла, что ответить. Но присутствующая при этом Лена не растерялась. Она с детства обладала лидерскими качествами, и Лариса часто завидовала её умению оставаться лидером в любой ситуации.

   — Ребята, может быть вы отложите такую спорную тему? — произнесла Лена на немецком языке высокомерно и пренебрежительно, как она умеет это делать. — Не лучше ли вам в супружеской постели в момент физической близости обсудить столь интересную теорию физического вакуума?

   Ни Андрей, ни Эля не владели в достаточной степени немецким языком и недоуменно посмотрели на неё. Тогда она повторила это на английском, но очень быстро, не разделяя ударениями слова и глотая окончания, как это делают американцы. Андрей и Эля неплохо владели английским, но всё равно не поняли сказанное Леной и Лариса, захохотав, с мстительным удовольствием перевела им. Эля вспыхнула и, швырнув на диван книгу, которую держала в руках, выскочила из комнаты. Потом Лидия Афанасьевна ругала девушек за их невыдержанность и проявленный цинизм, но Лариса осталась довольна — они всё—таки проучили Элю.

   После этого случая, Эля старалась не появляться у Овсянниковых, когда там бывали девушки, что очень расстраивало Лидию Афанасьевну. И чтобы заставить Элю сопровождать Андрея при посещении им своих родных, Лена позвонила ей и доверительно сообщила томным голосом:

   — Вчера мы долго беседовали с Андрюшей наедине, и я поняла, что нам с ним надо быть вместе. Он моя давняя любовь, я моложе, красивее и умнее тебя, поэтому он со мною будет более счастлив. Прими это как данность, не обижайся и постарайся нас правильно понять.

   Лариса ещё никогда не видела Лидию Афанасьевну в таком гневе. Она кричала о черной неблагодарности, цинизме и бессовестности Лены, об отсутствии у неё всяких моральных устоев и та, выждав некоторое время, обиженно произнесла:

   — Не понимаю такой бурной реакции на мою шутку. Мне уже в этом доме даже пошутить нельзя!

   Лидия Афанасьевна буквально задохнулась от возмущения:

   — И это ты называешь шуткой? Чуть не разрушила семью, меня едва не довела до инфаркта, а оказывается, она просто шутила!

   Несмотря на жуткий скандал, расчет Лены оказался верным, и уже через пару недель всё успокоилось. Но с тех пор Эля всегда сопровождала мужа, когда он навещал родителей, о чем Лариса жалела — с Андреем ей было интересно поговорить на различные научные темы и узнать много нового, несмотря на его высокомерный тон. В присутствии же Эли о чем—нибудь спросить у него невозможно — её насмешливый взгляд унижает!

   А Вадим не менее интересный человек, чем Андрей, но при этом просто и понятно рассказывает о сложных вещах, которыми занимается такая непонятная наука, как генетика. И у него не стыдно переспросить, если что—то непонятно. Ей точно повезло с ним!

   Было начало двенадцатого, когда они подошли к гостинице и остановились на ступеньках. Лариса не возражала бы, чтобы Вадим поцеловал её в щечку — это внесло бы в их отношения некую романтичную струю. Но он, не решаясь, топтался рядом. Усыпанное крупными яркими звездами небо, вечерняя прохлада в сочетании с нежным запахом, исходящим от букета роз, который она держала в руках, придавали вечеру чарующую прелесть, и ей не хотелось расставаться с Вадимом. Но ему завтра утром на работу и она, вздохнув, сказала:

   — Уже поздно, Вадик. Идите домой, а то мама будет волноваться и, к тому же, вам завтра рано утром на работу.

   — Ларочка, давайте завтра вечером встретимся. Я зайду за вами после работы, хорошо? — просительно произнес он, с надеждой смотря ей в глаза, и она, улыбнувшись, слегка коснулась его руки.

   — Вадик, я не располагаю собою и не знаю, где буду завтра вечером. Позвоните мне завтра вечером часиков в шесть.

   Погруженная в мысли о том, как расскажет Лене о свидании с Вадимом, Лариса пересекла фойе, и лишь войдя в лифт, вспомнила, что должна была предъявить на входе карточку проживающего в гостинице охраннику. Но, уходя на свидание, она забыла её в номере. Могла ли она помнить о такой мелочи, когда около гостиницы её ждал Вадим? И хорошо, что охранник не заметил, как она прошла, иначе пришлось бы звонить Ленке, чтобы та отыскала карточку и вынесла в фойе. А подруга наверняка уже видит третий сон, и было бы жаль её будить.

   Лариса кинула взгляд сквозь закрывающуюся дверь кабины на охранника и увидела, что тот в задумчивости смотрит ей вслед. Но дверь уже закрылась, и она не удержалась, чтобы не показать язык — не надо спать на вахте, охраняя такое важное место, как входная дверь в провинциальной гостинице. И вообще, ей сегодня здорово повезло. Только жаль, что Ленка спит, а то лопнула бы от зависти, услышав рассказ о свидании с Вадимом!

   Между тем, охранник Кузьмич, проработавший более тридцати лет милиционером патрульно—постовой службы и недавно вышедший на пенсию, имел профессиональную зрительную память и знал в лицо всех постояльцев гостиницы, несмотря на то, что они часто менялись. На этих двух девушек и сопровождающего их мужчину он обратил внимание сразу, как только узнал, что они зарегистрировались как московский ансамбль народной песни и пляски.

   Различных московских ансамблей и театральных групп приезжает много, и все артисты, как правило, ведут себя шумно, развязно и хамовато. Эти же стараются вести себя тихо и незаметно, и такое непривычное поведение вызывало недоверие. Да и мужчина, с которым они приехали, тоже мало напоминал певца. Обычно певцы имеют узкие плечи и широкие бедра, а у этого всё наоборот.

   И на танцора тоже не очень смахивает — если такой начнёт прыгать по сцене, то пол провалится. Правда, около любого ансамбля роятся толпы разного народа: музыкальный продюсер, композитор, аранжировщик, хореограф, импресарио, и так далее. Короче, на одного раба семь прорабов. Но сопровождающий их мужик ни на кого из этих прорабов тоже не был похож.

   Вначале Кузьмич подумал, что он охранник певиц, но девушки часто выходили в город без него, и только что одна из них вернулась так поздно из города сама. Кто же этот мужик, если не охранник?

   Уж не бригада ли "гастролёров" эта троица? Нынче преступники стали мобильными и, перемещаясь на автомобиле, облюбовывают в крупных городах для своих делишек элитные новостройки, в которых жильцы плохо знают соседей. В бригаде, как минимум, трое: в то время как один находится у подъезда или возле машины, двое других прозванивают квартиры, представляясь кем угодно, чтобы выявить ту, где нет хозяев. Порой воры выглядят настолько представительно и разговаривают так вежливо и корректно, что без труда обчищают даже дома с придирчивыми консьержками на входе.

   И эти две девушки полностью отвечают этим требованиям: вежливы, элегантны, привлекательны. Очень настораживает то, что рано утром на следующее утро после заселения, вся троица куда—то укатила на машине и вернулась днём очень уставшая и какая—то очень уж пыльная. Это сразу же удивило Кузьмича: где у них в городе можно так запылиться? Уж не лазили ли они по дачам состоятельных людей?

   На всякий случай Кузьмич проинформировал старшего оперуполномоченного райотдела милиции о подозрительной троице и тот обещал разобраться. Может, это действительно бригада залетных "гастролеров" и ему отвалят премию за проявленную бдительность?

   Премия не помешает, потому что нищенскую пенсию платят нерегулярно, а на одну зарплату охранника в гостинице трудно прожить. Вот охранники у состоятельных людей получают весьма солидную зарплату, но его, опытного постового, никто не хочет брать! Каких—то пацанов набирают, а ему, опытному человеку, отказывают!

   Когда Лариса, тихонько открыв дверь, вошла в номер, Лена ещё не спала и смотрела телевизор.

   — Добрый вечер. Почему не спим? — весело спросила Лариса.

   — А ты чего так поздно гуляешь?

   — Лен, а почему в ванной вода льётся?

   — Федя заходил и я ему сказала, что ты принимаешь душ.

   — Что это он нас всё время контролирует? Жизни никакой из—за него нет!

   — Ларик, ну, расскажи, как вы погуляли? Вы с Вадимом целовались?

   — Как мы могли целоваться, когда ты сидела на скамейке на параллельной аллее и следила за нами?

   — Ах, так ты меня заметила? Мне казалась, что ты меня не видишь. Я просто немного посмотрела, чтобы никто за вами не следил. Кстати, на тебя пялил глаза один мужик, когда вы с Вадимом проходили мимо памятника, что рядом с автобусной остановкой. Там ещё какой—то клуб.

   — Не тот ли тип, что в светлых джинсах и розовой футболке? С бакенбардами?

   — Ты тоже его заметила?

   — Скорее всего, это местный сумасшедший. Я увидела в витрине магазина, как он на меня пялится. Будь это слежкой, он постарался бы вести её незаметно.

   — А если он просто отвлекал твоё внимание от другого, настоящего хвоста?

   — Ты кого—то заметила?

   — Да нет, всё было чисто, поэтому я и ушла из парка рано. А на выходе двое балбесов начали ко мне клеиться.

   — Отклеила их?

   — Эти придурки не давали мне пройти, за руки начали хватать. Что за город такой? Беззащитным девушкам вообще страшно по улицам ходить.

   — И что с ними сделала беззащитная девушка?

   — Да ничего такого особенного. Ой, как трудно нам, девушкам, хранить свои честь и достоинство!

   — А к нам никто не приставал.

   — Ещё бы! Ты же с таким защитником гуляла. Так вы целовались с ним или нет?

   — Как мы могли целоваться, когда я его второй раз в жизни вижу? Мы просто гуляли, и он мне рассказывал всякие интересные вещи, а также всякие городские истории.

   Лариса захохотала, вспомнив, рассказ Вадима.

   — Вадик рассказал смешную историю об одном местном умельце. Правда это или нет, он не знает, но суть истории, которую напечатали в местной газете, такова. Фирма, производящая часы "Orient", выпустила рекламу, в которой гарантировала, что часы водонепроницаемые и вода никогда не проникнет вовнутрь. В противном случае, фирма обещала заменить часы и выплатить вознаграждение за моральный ущерб. И вот однажды она получает письмо от одного нашего умельца о том, что механизм часов заржавел, так как в него проникла вода. Ему не поверили и попросили прислать часы. Оказалось, что в механизм действительно проникла вода, и он заржавел. Причем часы явно не вскрывались. Фирма попросила покупателя сообщить, при каких обстоятельствах это случилось, и умелец пояснил, что он варил часы три часа, пока те не остановились.

   Лена тоже захохотала и Лариса, давясь от смеха, с трудом закончила рассказ:

   — Фирма выслала ему новые часы, выплатила премию и дополнила инструкцию к часам фразой: "варить не более двух часов".

   — А что ещё интересного он рассказывал? — спросила Лена, насмеявшись.

   Лариса хотела рассказать Лене то, что слышала от Вадима об опытах генетиков, о тонкой материи, о реинкарнации, но поняла, что объяснять долго и, безусловно, у Лены появятся вопросы, на которые она не сможет ответить, поэтому решила промолчать.

   — Ну, рассказывал о себе, о своей работе. Представляешь, он — ученый—генетик! И ещё рассказывал о том, что у него очень хорошая мама, которая вкусно готовит. Он любит вареники с вишней и со сметаной, а ещё пирог "наполеон". Говорит, что так хорошо, как его мама печет "наполеон", никто не умеет.

   — Так у вас был кулинарный симпозиум? А я думала, любовное свидание. Я тоже люблю "наполеон" и вареники с вишней! Пусть пригласит нас к себе в гости.

   — Ленка, ты что, сдурела? Признайся — завидуешь мне?

   — А чего я должна тебе завидовать? Сегодня не один, а даже два кавалера валялись у моих ног.

   — Это на выходе из парка?

   — Ну, возможно, они не такие интеллигентные, как твой Вадик, но зато один с усиками, а второй с золотым зубом. Я им очень понравилась. Но я мечтаю о других, и даже твой Вадик меня не вдохновляет. А то отбила бы у тебя без проблем.

   — Я знаю, ты такая! Ты совершенно бессовестная. Но я своего счастья тебе так просто не отдам. Я буду защищать его с подушкой в руках.

   Она схватила с кровати подушку и метнула её в Лену. Подушка попала той в лицо, потому что она в этот момент посмотрела в другую сторону и не заметила броска. На это нападение Лена отреагировала мгновенно: схватив свою подушку, подбежала к Ларисе и обрушила той на голову.

   Битва с подушками в руках была их любимой забавой с детского дома. Там в спальне, в которой спали двенадцать детей, разыгрывались настоящие баталии. Неоднократно они переходили в битвы между несколькими спальнями, и тогда в широком коридоре, с визгом, дрались подушками несколько десятков мальчишек и девчонок. Дежурная воспитательница с трудом загоняла бойцов обратно в спальни, а утром на линейке разбирали битвы и наказывали зачинщиков.

   Очень часто зачинщиком признавали Лену, но наказывали заодно и Ларису. Как повторяла старшая воспитатель: "мы говорим Виноградова, подразумеваем Абрикосова, мы говорим Абрикосова, подразумеваем Виноградова".

 

Глава 10. Юля Шатунова

   Несовершеннолетнюю проститутку, обнаруженную на даче Чалдона в ночь убийства Смирягина, звали Юля Шатунова. Ей ещё не исполнилось шестнадцати лет. Росла она в благополучной семье — родители работали на станкостроительном заводе и по советским временам неплохо получали. Отец, Николай Федорович, токарь—фрезеровщик 6 разряда, освоил станки с числовым программным управлением и руководил бригадой фрезеровщиков. Мать, Антонина Петровна, имея средне—техническое образование, работала на том же заводе техником—нормировщиком. Семья жила зажиточно, имела машину "Жигули" второй модели и ежегодно летом ездила на Черное море в Анапу оздоравливать Юлю.

   Апрель 1985 года положил начало осторожным реформам, направленным на частичное обновление существующей системы. Горбачев поставил вопрос о необходимости повернуть производство лицом к потребителю и активизировать человеческий фактор. Повернуть производство лицом к потребителю не удалось, а вот человеческий фактор активизировали до такой степени, что уже на первом этапе поворота миллиардные государственные капиталовложения в базовые отрасли промышленности бесследно растворились во всеобщем бедламе.

   Движение к социализму с человеческим лицом не получилось: то ли такого лица не существует в природе, то ли "прорабы перестройки" оказались несостоятельными. Во всяком случае, неожиданно выяснилось, что использование лозунгов в качестве двигателя перестройки вместо программы действий эффектно, но не эффективно. Какие—то суетливые действия были, но по своей содержательности они напоминали болезнь, известную медикам как хорея Гентингтона //.

   В эпоху гласности родители Юли влились в передовую политически активную часть населения. Вместе со всем народом взахлёб читали романы "Дети Арбата", "Новое назначение", "Жизнь и судьба", "Доктор Живаго", несколько раз смотрели фильм "Холодное лето 1953 года" и посещали все проводимые в городе митинги. Раньше с трудом высиживали на профсоюзных собраниях, а на митинги не жалели времени, потому что своим участием в них активно способствовали проводимым в стране преобразованиям.

   Неожиданно стали известны страшные вещи: оказывается, десятимиллионная армия российских коммунистов не имеет своей компартии! Все союзные республики имеют, а РСФСР нет! Юлины родители никогда не входили в составе данной армии, но им тоже, как и всем мыслящим россиянам, стало обидно за свою республику.

   После того, как в июне 1990 года съезд российских депутатов провозгласил суверенитет РСФСР и приоритет российских законов над союзными, началось неуклонное движение к распаду государства и краху экономики. Митингов эпохи гласности не стало и старые темы, обсуждавшиеся на них, закрыли по причине неактуальности. Зато открыли новую тему о прелестях рыночной экономики. За эти прелести хлопотали известные журналисты, писатели, экономисты, а также умные люди из числа тех, кто уже наметил для себя куски "государственного пирога". Стало ясно, что в скором времени все станут богатыми и счастливыми, потому что при таких огромных природных богатствах грех не жить так, как в Объединенных Арабских Эмиратах или даже лучше.

   Между тем, несмотря на близость обещанной популяризаторами рыночной экономики сытной и счастливой жизни, экономическое положение в стране стремительно ухудшалось, и когда родителей отправили в длительный отпуск за свой счёт, стало совсем невмоготу. Немного успокаивало то, что хоть это и необходимо, но ненадолго. "Нельзя быть чуть—чуть беременной, и поэтому реформы невозможно проводить плавно и эволюционно", убеждали популизаторы "шоковой терапии" и разъясняли, что дела в экономике СССР идут плохо потому, что в стране "нет хозяина", "свободы слова" и "трех ветвей власти". Правда, не сообщалось, кому конкретно предстоит стать хозяевами всех советских "лесов, полей и рек", средств производства и рынка рабочей силы, но все понимали, что назрело время перемен.

   Надоели пустые прилавки магазинов и битком набитые продуктами распределители для партийно—хозяйственного актива. Надоело вкалывать на бандитов из национально—освободительных движений, отказывая себя и детям во всем, и выслушивать косноязычные бредни о светлом коммунистическом будущем. "Потерпите полгода, и заживем, как немцы или американцы", — обещал Борис Ельцин и семья, как могла, пыталась выжить в это трудный переходной период к полному счастью: отец подрабатывал на рынке грузчиком, а мать бегала по городу, собирая стеклотару. Вечерами они собирались на кухне с приятелями и соседями и за бутылкой дешевого вина обсуждали положение в стране. Спорили, когда, наконец, истекут эти полгода и за счет чего наступит богатая и счастливая жизнь.

   Немцы и американцы продолжали жить, как и жили, а у россиян со строительством нового общества не ладилось так же, как до этого со строительством коммунизма. То ли строителями были одни и те же лица, то ли строительные методы оставались такими же, как и раньше. Но дела шли очень скверно и так же бесперспективно, как и в советское время со строительством светлого будущего. Когда начинают строить светлое будущее, серое настоящее становится чернее "Чёрного квадрата" Казимира Малевича.

   В это время депутаты городского собрания начали обсуждать закон о выселении из квартир избравших их лиц, которые задолжали за коммунальные услуги и оплату квартир. Хроническое безденежье и бесперспективность подкосили Николая Федоровича. Он начал систематически пить, чтобы уйти от суровой действительности, и однажды отравился паленой водкой.

   — Диэтилфталат, — констатировала врач—токсиколог, но тут же ободрил безутешную жену тем, что её муж не одинокая жертва:

   — У нас в последнее время много случаев отравления. Делают водку из чистящего средства для ванн или размораживателей для автомобилей. Они на 93% состоят из этилового спирта и содержат небольшой процент диэтилфталата. Эта смертоносная жидкость поражает центральную нервную систему, дыхательные пути, печень, почки и приводит к необратимым последствиям.

   Отец умер через полтора месяца и мать выла на похоронах, как раненный зверь. Юля, как могла, её успокаивала и тоже рыдала от жалости к отцу и страха перед будущим. Антонина Петровна со временем начала пить и постепенно спилась. Время от времени она давала дочери обещания перестать пить и держалась некоторое время, но потом опять напивалась до бесчувствия.

   Когда дочери исполнилась пятнадцать лет, мать устроила Юле день рождения и пришла с двумя какими—то пьяными мужиками. Они много пили, пели за столом гнусные песни, грязно ругались, а когда пьяная мать уснула и свалилась со стула, изнасиловали Юлю. Когда мужики её отпустили и, посмеиваясь, ушли, она, рыдая, помылась в ванной и ушла из дома навсегда.

   Идти было некуда, и Юля побрела на вокзал, чтобы переспать ночь и завтра утром решить, что делать дальше. На вокзале к ней подсела добрая женщина, которая не смогла пройти мимо, увидев плачущую девочку. Звали женщину Вероника Васильевна, и она так участливо смотрела на неё, что Юля, разрыдавшись, всё ей рассказала. Вероника Васильевна отнеслась к ней очень сочувственно и повела к себе домой. Дома она приготовила Юле ванну с хорошими шампунями и какими—то травами, а после приёма ванны накормила её, и положила спать на широкую кровать, постелив хрустящую белоснежную простыню.

   Юля жила у Вероники Васильевны бесплатно, и та от неё ничего не требовала. Через неделю, когда Юля начала постепенно приходить в себя от пережитого, к Веронике Васильевне пришёл её сын Эдик, которому незадолго до этого исполнилось двадцать пять лет. С веселым и симпатичным парнем у Юли сразу же установились дружеские отношения.

   Спустя несколько дней, во время отсутствия Вероники Васильевны, Эдик принёс кассету с эротическим фильмом и обняв Юлю во время просмотра, начал её соблазнять. Она вначале испугалась, так как помнила те ужасные ощущения и страшную боль, которую испытала, когда её насиловали. Но Эдик был нежен и опытен. Он целовал и ласкал, возбуждая её, уговаривал расслабиться и не о чём не думать. Его руки и губы источали нежность, и желание постепенно охватывало её. Эдик раздевал её неторопливо, осыпая поцелуями, и овладел ею только тогда, когда она была уже на грани оргазма.

   Эдик регулярно приходил днём, когда Вероника Васильевна отсутствовала, и они занимались сексом. Юля боялась, что его мать, узнав об их отношениях, выгонит её, но однажды Эдик остался у них на ночь, и Вероника Васильевна постелила им обоим. Заметив смущение Юли, она сказала:

   — Нечего стесняться! Многие девочки в твоём возрасте ведут половую жизнь, и это нормально.

   После этой ночи Вероника Васильевна рассказывала Юле о знаменитых порнозвёздах и об их сумасшедших гонорарах.

   — Порнозвёзды занимаются даже политикой. Ты же, наверное, слышала, что знаменитая Чиччолина стала депутатом итальянского парламента? А наша соотечественница Саша Вини? Закончила московскую консерваторию и сейчас кумир широких масс. Сотрудничает с лучшими американскими стилистами, регулярно принимая участие в показе новых коллекций одежды. Или, например, знаменитая Трэйси Лордс. В пятнадцать лет начала сниматься в порнофильмах и за два года заработала статус порнозвезды. К восемнадцати годам она уже сыграла более 80 ролей. Сейчас Лордc снимается в Голливуде во многих культовых лентах. Я могу поговорить с кем надо, и тебя, возможно, примут на нашу киностудию, будешь сниматься в фильмах. Там как раз сейчас снимается фильм, в котором нужны молоденькие девочки.

   Юля никогда не думала о карьере порнозвезды, но против сумасшедших гонораров трудно устоять. В перспективе это открывало путь к свободе и независимости, поэтому она, немного поколебавшись, согласилась. Вечером Эдик пригласил её с собой на вечеринку, и Вероника Васильевна рекомендовала пойти, так как там будут нужные солидные люди.

   Вечеринка оказалась самой настоящей оргией, и в ней принимали участие, кроме Юли, ещё три девушки, по возрасту лет на десять старше её, и четверо мужчин. Мужчины были самого различного возраста, но Юля привлекла их внимание своей молодостью, и все они поочередно ею пользовались. Это совсем не походило на то, чем они занимались с Эдиком, а скорее напоминало какой—то извращенный производственный процесс. Она ощущала только брезгливость и ждала, когда это всё закончится. Дома Вероника Васильевна попеняла ей, что она была бездушна, как резиновая кукла, и ею остались недовольны.

   — Продюсер киностудии сказал, что из тебя не получится порноактрисы, так как ты очень инертна. Но я уговорила его попробовать тебя на съемках. Сказала, что ты была не в своей тарелке, потому что впервые попала в компанию с такими представительными персонами. Так что постарайся на пробах выглядеть чувственной и разыгрывай бурный оргазм.

   На пробах Юля участвовала в сценах с Эдиком, и он по ходу сцены шептал ей, что она должна делать. На съёмках присутствовали два школьника её возраста, и она подумала, что должна и с ними сниматься в порносценах, но оказалось, что по сценарию их должна соблазнять классная учительница, с которой они прямо в классе на столе займутся сексом. Юля с изумлением увидела, что в роли классной учительницы выступала Вероника Васильевна, и посмотрела на реакцию Эдика, когда мальчики, изображающие учеников, начали раздевать его мать. Но он безучастно стоял в стороне, спокойно разговаривая с какой—то девушкой, о которой ходили слухи, что она актриса драмтеатра.

   Вероника Васильевна, тем временем, снимала блузку и лифчик, обнажая тяжёлые груди. В мощных лучах юпитеров мальчики потели и каждые десять—пятнадцать минут бегали принимать душ. У них ничего не получалось и даже возбуждающее средство не очень помогало. Запахи пота, крепких сигарет, окрики и мат, мелькание тел и притворные крики сладострастия вызывали у Юли отвращение и тошноту, но деваться некуда. Её нигде не ждут, жить негде и не на что, и только в этом вертепе разврата она может зарабатывать себе на пропитание. Мучительное чувство безысходности и ощущение своего бессилия перед лицом жизни её угнетали. Она вспоминала прежнюю жизнь, которая так внезапно разрушилась и слёзы наворачивались на глаза.

   Гневный крик режиссера заставил её вздрогнуть. Мальчики проявляли недостаточную активность, поэтому Веронике Васильевне снова и снова приходилось надевать и снимать лифчик и блузку, имитируя страсть. Режиссёр матерился и показывал, как мальчики, в экстазе, должны хватать её за груди и стаскивать с неё юбку. От одного из мальчиков требовали, в порыве страсти, опрокинуть Веронику Васильевну на стол и овладеть ею, но стол был высок и режиссёр согласился, что для того, чтобы ею овладеть, мальчику необходимо вначале запрыгнуть на него.

   — Дурацкий сценарий, — выругался он, а Вероника Васильевна предложила перенести сцену на пол. Сцена на полу удобна для исполнения, но неудобна для оператора.

   — Как я буду снимать крупный план? — горячился тот. — Мне надо снимать сам процесс, а это можно сделать только сбоку. А сверху что я могу снять? Дрыгающуюся жопу артиста?

   Начали думать, как снять сцену и кому—то пришла в голову идея, перенести действие из школьного класса на сцену школьного актового зала. Идея понравилась, но отсутствовала сцена, и съёмку решили перенести на завтра, чтобы дать плотнику время смастерить помост. Однако оператор сообразил, что у стола можно подпилить ножки и сделать его ниже.

   — Общий план класса будет с нормальным столом, а при съёмках крупным планом класс отсечём. На экране будет только пара.

   — Блестяще! — с энтузиазмом воскликнул режиссёр, и съемки продолжились.

   После короткой паузы, во время которой столяр отпиливал ножки стола, работа пошла быстрее и Вероника Васильевна изображала оргазм так естественно, что Юля подумала, что та действительно получает наслаждение. Но дома Вероника Васильевна пожаловалась, что сегодня сильно утомилась:

   — Мальчики слишком неопытные, суетятся без толку. А попробуй долго полежи под такими мощными юпитерами, когда пот градом катится, и голова начинает раскалываться.

   Вечером у неё повысилась температура — разогрев под мощными юпитерами не прошел даром. Но зато за этот день съемки она и Эдик заработали по двести долларов, а Юля только сто.

   — Режиссёр сказал, что будет с тобой работать и, может быть, из тебя что—то получится, — оптимистично сообщила ей Вероника Васильевна.

   Юля начала работать на киностудии и неплохо зарабатывала. За жёсткое порно платили по двести долларов, за лёгкую эротику — по сто, но лёгкая эротика практически отсутствовала. Она уже скопила пару тысяч долларов и хотела положить их в банк, но там сказали, что без паспорта счёт не откроют, и Юля отдала их на хранение Веронике Васильевне.

   На съемках часто присутствовали гости, и актрисы обязаны были принимать их приглашения. В один из дней Юлю выбрал мужик солидного возраста и повёз к себе на дачу. Он мучил её недолго и после полового акта сразу же заснул. Проснулась она утром, с тяжелой головой. Куда делся хозяин дачи и что это за местность, она не знала. Неожиданно завыли милицейские сирены, и на даче появилась милиция. Оказалось, что мужика кто—то убил, пока она спала.

   Сейчас Юля сидела в милиции и испуганно отвечала на вопросы Грузнова, который проявил к ней сочувствие и обещал помочь.

   — Деньги—то ты заработала, но как ты их сохранишь, когда у тебя паспорта нет? — спросил он, затронув её самый больной вопрос. — Кроме того, где жить собираешься?

   Грузнов хотел добиться от неё показаний против Груздя, но брать в оборот эту девочку, вдосталь хлебнувшую из чаши людской подлости, не хотел. Ему требовалось, чтобы она ему поверила и добровольно согласилась дать показания о том, что видела на даче Груздя, фотографию которого он ей показывал. Тогда бы он мог связать Груздя с убийством подполковника Смирягина и в перспективе выйти на Сапога, которого пытался поймать на том, что тот не совершал. Это была единственная возможность посадить его, потому что уличить успешного бизнесмена в бандитской деятельности невозможно: немедленно на защиту от произвола милиции становятся адвокаты, возвышают голоса депутаты, возникают правозащитники и забалтывают тему журналисты. Но убийство "оборотня в погонах" в чине подполковника милиции, и к тому же начальника городского уголовного розыска — дело слишком громкое, чтобы открыто давить на представителей закона, и это создавало простор для маневра.

   Грузнов накрыл Юлину руку своей и мягко, как только мог, произнес:

   — Я помогу тебе разобраться с делами. А деньги свои заберёшь у этой сучки, и попробуем их куда—нибудь пристроить.

   Он поехал с девочкой к Веронике Васильевне, но та неожиданно стала отрицать, что хранит деньги.

   — Откуда у этой девочки может быть столько денег? — восклицала она, и Юля с ужасом поняла, что своих денег не получит.

   Но Грузнов верил Юле, и, схватив одной рукой хозяйку за волосы, а другой за лицо, с силой толкнул её на диван. Падая, та ударилась головой о деревянную боковую спинку и закричала, что её убивают.

   — Сейчас поедешь со мной. Определю тебя в нашу пресс—хату и там кричи, сколько влезет, — сказал Грузнов, криво усмехаясь. —. Мужиков подберу не нервных, знающих толк в прессовке.

   Вероника Васильевна не сомневалась, что этот бессовестный волчара сделает с нею то, что обещает, не колеблясь — менты, подобные ему, начисто лишены всякой гуманности и человеколюбия. Деньги она отдала и Грузнов повёз Юлю к Самохину. Его идея состояла в том, чтобы Юля сдала деньги в бухгалтерию компании "Сибкомпроминвест", а взамен получила расписку с печатью, что получит их назад по первому требованию. Самохин пошёл к Данилиной, но та даже слушать не захотела.

   — Мы банковскими операциями не занимаемся, — отрезала она, и Самохин ушёл с пустыми руками.

   Грузнова отказ огорчил, потому что очень рассчитывал на помощь Данилиной.

   — Да какая же это банковская операция? Ты объясни ей суть проблемы, — убеждал он Самохина.

   Юля сидела в огромном мягком кожаном кресле холла третьего этажа, на котором располагались кабинеты административного персонала компании, и наблюдала, как носились по коридору молодые, хорошо одетые люди. Она завидовала им. Ей тоже хотелось бы жить такой жизнью, также носиться по коридору с важным видом, но она понимала — что возможно для них, для неё закрыто навсегда.

   Самохин с сожалением посмотрел на Юлю и с досадой сказал Грузнову:

   — Пойди сам и объясни.

   Ему надоело доказывать Грузнову, что спорить с Данилиной бесполезно.

   — Хорошо, я сам ей всё объясню, только отведи меня к ней.

   — Я не могу. Ты думаешь, она сидит и ждёт, чтобы кто—нибудь к ней зашёл, и что—то рассказал?

   — Что делать будем?

   — Это не мои проблемы, — пожал плечами Самохин.

   Он не знал, как отделаться от Грузнова с его подопечной — своих дел невпроворот, а тут ещё и тот приехал грузить совершенно не нужными ему заботами. Конечно, девочку жалко, но чем он может ей помочь? Увидев проходящую мимо Валю Панову, окликнул её.

   — Валечка, тебя можно на минутку?

   — Если только на минутку, а то я очень занята.

   Валя подошла к ним, мельком взглянув на Юлю.

   — Валечка, ты его, наверное, помнишь. Это Дима Грузнов из уголовного розыска. Ну, а это, напоминаю, секретарь Данилиной, Валюша Панова. А я исчезаю, извини, брат, дела.

   С этими словами Самохин стремительно исчез и Грузнов, растеряно посмотрев ему в след, взял под руку Валю, чтобы она тоже не исчезла. Отведя в сторону удивлённо смотревшую на него девушку, негромко вкратце обрисовал ситуацию.

   — Помогите, Валечка. Мне очень надо поговорить с вашей Данилиной, — просительно сказал Грузнов, изложив суть дела.

   — Я постараюсь, но обещать не могу. Посидите пока. Если надо будет, я вас позову, — ответила Валя Панова и, взглянув ещё раз на Юлю, помчалась по своим делам.

   В ожидании вызова они провели в креслах более часа, в течение которого Валя бегала туда—сюда по коридору, но их не вызывала. "Возможно забыла про нас", — решил Грузнов и хотел уже ей напомнить о себе, как Панова сама к ним подошла.

   — Мы можем только продать ей наши акции, — сказала она. — Нашими акционерами могут быть и несовершеннолетние. Девочка должна придумать свой шифр и пароль, по которым её будут идентифицировать. Насчет проживания я уже звонила в детский дом.

   — В детском доме вряд ли примут, — засомневался Грузнов. — Я тоже звонил, и мне ответили, что нужно, во—первых, направление от городского отдела народного образования, а, во—вторых, у них бюджета не хватает даже на имеющихся детей.

   — Примут, — уверенно сказала Панова и обратилась к Юле:

   — Будешь там жить, и учиться, а одновременно работать нянечкой. Там много работы с малышами, так что будешь помогать персоналу. Зарплату тебе будем платить мы, так что это пройдёт по благотворительной линии, как оказание помощи детскому дому персоналом. Поэтому они не могут тебя не принять. Ты согласна?

   Юля кивнула. Всё равно ей идти некуда — Вероника Васильевна её теперь не примет, а своего дома у неё нет. Может быть, в детском доме будет лучше? Раньше, в прошлой жизни, она слышала, что в детских домах очень плохо, но детям, лишённым родителей, всё равно нужно где—то жить, вот они и мучаются там. Теперь и она обречена жить в детском доме!

   Она со страхом ехала в неизвестность вместе с Валей, а бугай, который вёл машину, весело смотрел на нее и пытался подбодрить.

   — Если что, ты Валюше позвони, я приеду. В обиду тебя не дадим. Правда, Валюха?

   Валя ничего не ответила Петру, молча и грустно глядела на дорогу. Директор детского дома взглянула на Юлю и поджала губы.

   — Девочку мы возьмём нянечкой, но учтите, если что случится, отвечать будете вы. И питать её бесплатно мы не можем, у нас денег на это нет, — сказала она Вале.

   — Я же вам говорила по телефону, мы оплатим счета. А если надо разрешение мэра города, так это тоже можем сделать без проблем.

   В голосе Вали послышались металлические нотки, и директор детского дома решила не спорить. Она не сомневалась: когда у девицы с таким гонором за спиной известная в городе компания, то и к мэру пробиться не составит труда. И неизвестно, что она там наговорит!

   Юлю отвели в ясельную группу, в которой она должна работать. Там пахло детской мочой, каким—то киселем и попеременно плакали дети. Она перемыла горшочки, полы, вытерла пыль на полках с немногочисленными игрушками, часть из которых были сломаны, и вспоминала своё детство. У неё было много игрушек и красивых кукол. Родители не жалели для неё денег и подружки со двора часто приходили к ней в гости, с удовольствием играясь её игрушками.

   Комок подступил к горлу, и она убежала в туалет, чтобы смыть хлынувшие из глаз слёзы. Всё прошло и никогда больше не вернётся! Не вернется беззаботная жизнь, никогда уже она не пойдет с родителями на майскую демонстрацию, на которую ходила когда—то с огромным белым бантом и разноцветными воздушными шариками. Никогда не увидит счастливые радостные лица родителей, и только пьяная ненавистная морда опустившейся матери будет стоять у неё перед глазами! Чтобы не завыть от горя, она до крови закусила губу, но неуправляемые слёзы ручьем потекли из глаз.

 

Глава 11. Лариса знакомится с матерью Вадима

   Скучная жизнь в гостинице утомляла Ларису и Лену. Спортзала при гостинице не было, и, чтобы не потерять форму, они занимались днем у себя номере. Физические тренировки в небольшой комнате невозможны, поэтому основное внимание они уделяли психотехнике.

   Животные получают природные боевые программы действий на генетическом уровне, а человеку с младенчества внушают целый комплекс запретов. Попадая в ситуацию, в которой необходима моментальная реакция, человек теряется и боится действовать, вследствие чего возникает ступор или "уход в себя". Наработки помогают действовать на автоматизме, поэтому девушки раскачивали в себе энергетические потоки, насыщая энергией эфирное тело и управляли им, мысленно отрабатывая приемы защиты и нападения.

   А по вечерам они расходились: Лариса шла на свидание к Вадиму, а Лена, послонявшись по городу, возвращалась в опостылевшую гостиницу и смотрела телевизор. На его экране регулярно и скучно хохмили текущие звезды российской эстрады. С завершением развитого социализма и началом строительства развитого демократического общества исчезли темы для юмора и остался только ироничный взгляд на мир через ширинку. Камера время от времени скользила по зрительскому залу, выхватывая гогочущие, лоснящиеся от жира, физиономии и однажды Лена сделала вывод, что в зал пускают не по билетам, а по мордам.

   — Ты излишне упрощаешь механизм появления этих морд на концерте, хотя, конечно, взаимосвязь морд и тематики очевидна, — поправила её Лариса. — Уверена, на концерт пускают по билетам, но стоимость их такова, что приобрести билеты могут только такие морды.

   Это не совсем так, но Лена не возразила, потому что было лень спорить. После операции в Колумбии, они тоже в состоянии купить билеты на концерты мастеров отечественного юмора ниже пояса, но брезговали. Так что не только стоимость была ограничительным фактором, но и брезгливость.

   Лена щелкала по каналам, но смотреть было нечего — почти все каналы забиты американскими боевиками и латиноамериканскими сериалами. Рэмбо мочил всех подряд, не сортируя на своих и чужих, злые парни привычно месили беднягу Ван Дамма, и выжимали слезы у сверхчувствительных зрителей латиноамериканские сериалы. И только на центральном канале депутаты Госдумы, озабоченные судьбой России, спорили друг с другом, путано излагая явно не свои мысли.

   Пощелкав по каналам, Лена, как правило, с раздражением выключала телевизор и начинала читать книгу, купленную на днях из—за яркой обложки. В книге повествовалось о непростой любви молодого, очень успешного, но честного, бизнесмена, бывшего летчика—истребителя, к девушке, которую он, будучи пьяным, изнасиловал, а затем, мучимый угрызениями совести, влюбился.

   За несколько дней Лена осилила полтора десятка страниц и, не выдержав, зашвырнула её под кровать. Раньше книги писали о трудовых свершениях, но после демократической революции стало ясно, что труд — это не то, чем нужно гордиться. Производственную тематику сменили описания шикарной жизни бизнесменов, а серию "Жизнь замечательных людей" — серия "Воровские романы".

   Лена страдала каждый вечер, мучаясь ревностью, хотя отдавала себе отчет, что это смахивает на элементарное собственничество. Но мысль о том, что подружка весело проводит время вдали от неё, разрывала душу. Хорошо бы выместить плохое настроение на Федоре, но он целые дни где—то пропадал с незнакомыми людьми и возвращался тоже поздно вечером, когда возвращалась и Лариса.

   Приходя со свидания, Лариса рассказывала, где они с Вадимом гуляли, о чём говорили и сколько раз целовались. Лена искренне завидовала подруге — та была увлечена Вадимом, и ей тоже хотелось познакомиться с парнем, с которым можно интересно проводить время и не только. Может быть, они тоже полюбили бы друг друга, но встретить такого негде, и оставалось только одно — скучать и страдать от ревности и безделья, что она и делала.

   В этот пасмурный день моросил дождь, который под вечер усилился, и Лена надеялась, что из—за этого у Ларисы не состоится свидание. Она останется в гостинице и они, как прежде, будут дурачиться, обсуждать животрепещущие темы и смотреть по телевизору какой—нибудь дурацкий фильм, издеваясь над его героями и постановщиками.

   Но и в этот вечер Лене не повезло. Несмотря на дождь и отсутствие зонтика, который забыла в Москве, Лариса пошла на свидание. Оно обещало быть очень интересным: Вадим пригласил её к себе домой, чтобы познакомить с мамой, о которой так много рассказывал. Его мать, Таисия Тихоновна, узнав прогноз погоды на завтра, добилась у сына обещания, что приведет девушку домой.

   — Зачем вы будете шататься под дождём или околачиваться где—то в кафе? Я испеку пирог, посидим, поговорим, познакомимся, — уговаривала она сына, и тот согласился.

   Вадим не очень надеялся на то, что Лариса согласится пойти к нему домой. Это всем известный прием: приглашаешь девушку к себе под предлогом знакомства с родителями, а тех "случайно" не оказывается дома. Поэтому он опасался, что Лариса, придерживающаяся строгих правил, может неверно истолковать его намерения и заподозрить, что он попытается воспользоваться её беззащитностью. Но, к его удивлению, она сразу же согласилась пойти к нему домой и познакомиться с мамой. Это его обрадовало, так как свидетельствовало о её безусловном доверии к нему. И действительно, разве он позволит себе её обидеть, такую доверчивую и беззащитную?

   Между тем, со стороны Таисии Тихоновны предложение пригласить девушку домой, было военной хитростью матери, озабоченной судьбой сына. Вадиму уже двадцать восемь лет, но ни с одной девушкой он до сих пор серьёзно не встречался. Его сотрудницы, которых приглашал домой на дни рождения, все, как правило, развязные, курящие и пьющие водку. Слава Богу, ни с одной из них он не гулял, но хорошие девушки, которых рекомендовали её подруги, сыну тоже не нравились. Он вечно выискивал в них какие—то негативные черты: одна — синий чулок, другая — дура, третья — не умеет одеваться и т.д. Такие переборчивые парни обычно попадают в лапы бывалых женщин, видящих в своих жертвах последний шанс выйти замуж. Натаскаются, нагуляют себе детей, а затем ловят в свои сети вот таких дурачков, как её сын, и тащат в ЗАГС.

   Таисия Тихоновна отдавала себе отчет, что за девица появилась у сына, учитывая то, что познакомился он с нею в ресторане, когда отмечали защиту диссертации его бывшего однокурсника. Вадим здорово перепил и познакомился с девицей, когда та сидела за отдельным столиком вдвоём с подругой. Всем известно, какие "девушки" таскаются по ресторанам и знакомятся с пьяными мужиками!

   Она представилась певицей какого—то ансамбля, но и ежику понятно, что шлюхами такие девицы не представляются. Они выдают себя то за артисток, то за певиц, то за моделей. Приличные девушки не будут вдвоем сидеть в ресторане, да ещё и знакомиться с кем попало! Видимо, эта, с позволения сказать, девушка, подзалетела и теперь ищет мужа. И даже то, что она согласится пойти домой к малознакомому мужчине уже о многом говорит! Видимо, девка тертая, бывалая!

   Таисия Тихоновна — женщина умная и скандалы сыну закатывать не будет. Она сделает хитрее: разглядит у хищницы все недостатки и выставит её на посмешище. Смех — это серьёзное оружие! Если бы роль Отелло играл Юрий Никулин из "Самогонщиков", а роль Дездемоны исполняла бы Лия Ахеджакова из "Служебного романа", то с пьесой Шекспира, как с трагедией, было бы покончено раз и навсегда. Зал бы катался от хохота.

   Руководствуясь этими рассуждениями, она не только испекла яблочный пирог, но и разорилась на рыбу и отбивные, чтобы поймать хищницу на неумении пользоваться ножом и вилкой. С той же целью она купила бутылку шампанского и бутылку водки — возможно, девка клюнет на шампанское после водки. Как говорят, немного отполировать. А уж повод выпить с нею шампанское с пирогом всегда найдется.

   План Таисия Тихоновна продумывала с женским коварством и материнской хитростью, и, услышав, как открывается входная дверь, с нетерпением выскочила в прихожую, встречать "дорогую гостью". Она повесила на лицо змеевидную улыбку, чтобы девица сразу почувствовала, как ей здесь "рады"! Но улыбка сползла с её лица, когда она увидела рядом с Вадимом красивую девушку лет чуть больше двадцати.

   — Вот знакомься, это Таисия Тихоновна, моя мама, — произнес Вадим, обнимая девушку за талию. — А это Ларочка.

   Вадим смотрел на неё влюблёнными глазами, а та, прислонившись к плечу Вадима, держала в руках букетик цветов и с улыбкой протягивала его Таисии Тихоновне. У девушки были пышные каштановые волосы и большие серые глаза. Элегантный брючный костюмчик светло—голубого цвета выглядел простым, но Таисия Тихоновна хорошо знала, сколько стоят такие "простые" заграничные костюмчики. И туфельки с каблучками на ней отнюдь не наши, отечественные, и тоже стоили, вероятно, немалые деньги. "Очевидно, в ансамбле неплохо платят", — подумала Таисия Тихоновна и пригласила пройти в комнату.

   Она больше не сомневалась, что девушка действительно из ансамбля, действительно живёт в гостинице, и просто спустилась с подругой в ресторан поужинать. Злость прошла, но пришло недоумение — почему такая девушка не побоялась познакомиться с её пьяным сыном? Он действительно хороший мальчик, но Лариса ведь этого не могла знать! Можно не сомневаться, что за нею бродит табун поклонников, и Вадик далеко не единственный её шанс. Но почему же тогда она выбрала её сына? Это несколько озадачило Таисию Тихоновну, хотя она понимала, что своим недоумением выставляет сыну заниженную оценку.

   Она всегда знала, что её сын способный учёный и толковый человек, но это ведь на лбу не написано! Москвичка, певица, красивая девчонка, а выбрала её сына! Значит она, как мать, недооценивает его? Не видит в нём то, что разглядела эта девочка? Какими нелепыми оказались мысли о "хищнице", заарканившей её сына! Какие глупости только не приходят в голову!

   У Таисии Тихоновны поднялось настроение, и она, поставив в вазу цветы, побежала в кухню срочно нарезать овощной салат. Вадим с девушкой пришли немного раньше запланированного срока, поэтому и не успела приготовить салат. Она пожалела, что купила водку — что о ней подумает девушка Вадима? Водка и шампанское — какой кошмар! И это вместо того, чтобы купить бутылочку хорошего вина! Ей стало неудобно, и она раздумывала — под каким предлогом послать Вадима в магазин за вином, но в этот момент на кухню зашла Лариса.

   — Таисия Тихоновна, давайте я вам чем—нибудь помогу, — сказал она, и та сразу же согласилась.

   — Вы знаете, Ларочка, только сейчас вспомнила, что у нас кроме шампанского и бутылки водки ничего нет. Не понимаю, как я могла забыть купить вино? Мы сейчас Вадика пошлём в магазин, — оправдывалась Таисия Тихоновна, но Лариса рассмеялась.

   — Вот и хорошо, что не купили вино. А мы принесли с собой бутылочку красного чилийского вина, — сказал Лариса, и у Таисии Тихоновны отлегло от сердца.

   Вадим разыскал и зажег три свечи, включил тихую инструментальную музыку и этот ужин казался Ларисе настолько интимным и семейным, что защемило сердце. Несмотря на то, что в семье Овсянниковых они с Леной были своими, но ещё никогда она не чувствовала себя так комфортно, и никогда к ней не относились так ласково, как здесь.

   Мать Вадима ей очень понравилась. Она называла её Ларочкой и старалась положить ей в тарелку лучшие кусочки. Ларисе не хотелось врать такой замечательной женщине, отвечая на её расспросы о своей жизни, и она рассказала всё, как есть — о том, что она детдомовка, что своих родителей не знает и никогда их не видела, и что они с Леной дружат с двухлетнего возраста. Обманула она эту женщину только в одном — сказалась певицей русского народного ансамбля песни и пляски.

   Таисия Тихоновна предположила, что Лариса живет в Москве в общежитии, и очень удивилась, когда узнала, что у девочки в Москве двухкомнатная квартира. Она даже не предполагала, что певицы из ансамблей так хорошо живут.

   Этот вечер прошёл как—то очень быстро, и Лариса пожалела, что пора уходить. Вадим пошёл провожать Ларису, а Таисия Тихоновна мыла посуду и думала о том, как несправедливо она относится к своему сыну. Ларочка действительно испытывает серьёзные чувства к её сыну, как, впрочем, и Вадик, не сводящий с неё влюблённых глаз.

   И хорошо, что она детдомовская! Детдомовские — они не испорченные, ценят дом и семью, потому что никогда не имели ни того, ни другого. И Таисия Тихоновна тихо радовалась, что, наконец—то, Вадик нашёл себе достойную девушку.

   Единственная, но, пожалуй, самая большая и сложная проблема заключалась в том, что они живут в разных городах: Лара в столице, а Вадим здесь, в далёкой провинции, в Сибири. Как у них всё сложится, она не знала и очень опасалась, что Лариса уедет с ансамблем домой, и их отношения с Вадимом на этом закончатся. Как жаль, что она живёт не в их городе!

   Поздно вечером, в радостном возбуждении, Лариса ворвалась в номер, когда Лена, измученная скукой и бездельем, ложилась спать. Она поведала подруге о том, какая чудесная у Вадима мама и как хорошо её приняла. И как они ужинали при свечах, о чем говорили, и как вкусно готовит мама Вадика. И ещё она передала Лене пирог и разные вкусности, а скоро пригласит их с Леной на свой день рождения.

   Лариса с восторгом рассказывала о проведенном чудесном вечере, а Лена, слушая, уплетала пирог за обе щёки, несмотря на поздний вечер. Такие лакомства она ела только у тети Лидочки и оказывается, что мама Вадима готовит не хуже!

   — Мы с тобой вместе, Ёлик, пойдём к Таисии Тихоновне в гости, и ты сама увидишь, какая замечательная у Вадика мама! — радостно пообещала Лариса, но на следующий день они с Вадимом серьёзно поссорились и, как она считала, навсегда.

   Был чудесный летний вечер, и они с Вадимом гуляли в городском саду, наслаждаясь запахом свеже подстриженной травы и ароматом цветов на клумбах главной аллеи. После вчерашнего дождя они особенно благоухали, создавая особенное настроение.

   Вадим увлёк Ларису на боковую, плохо освещённую аллею, и она поняла, что он хочет целоваться. Эти поцелуи её очень возбуждали, особенно, когда они соприкасались языками. Она не могла объяснить Лене, что при этом испытывает: разве объяснишь словами запах роз? Так же невозможно объяснить весь комплекс чувств, которые обрушиваются на тебя, когда любимый человек приникает к твоим губам. Лариса очень хотела, чтобы Лена тоже встретила такого человека, как Вадик, и была счастлива, как она.

   На боковой аллее они уселись на облюбованную скамеечку и стали целоваться. Лариса почувствовала, как рука Вадика поднимается вверх от талии к её груди, и замерла в ожидании. Его рука нежно и несмело касалась её тела, и в ней нарастало томное желание. Но вдруг он отодвинулся от неё и посмотрел вглубь аллеи. Четверо молодых развязных людей шли в их сторону.

   — Вадик, пойдём отсюда, — очнувшись, попросила Лариса, но Вадим опасался, что она может подумать, что он струсил.

   — Они сейчас пройдут мимо. Зачем нам уходить, а потом снова возвращаться? — легкомысленно сказал он, однако компания явно направлялась к ним, и Лариса настойчиво потянула Вадима за рукав.

   — Вадик, пожалуйста, идём отсюда, — умоляюще сказала она, и он согласился, видя, что Лариса боится.

   Она действительно боялась: если эта компания к ним пристанет, ей придётся разбираться с ними при Вадиме и это будет катастрофой. Зачем ему нужна девушка—костолом? Он такой тихий и уравновешенный, что страшно себе представить, что он может о ней подумать, если ей придется заняться этой компанией. "Только бы они прошли мимо", — молилась она, но её молитва не была услышана.

   — А куда это вы намылились, голуби сизокрылые? — услышали они издевательский голос, когда встали и направились в сторону центральной аллеи.

   Один из молодчиков ускорил шаг и перекрыл им путь отступления. Остальные трое тоже быстро приближались, и Лариса тянула Вадима за рукав, пытаясь отодвинуть его вбок и назад, чтобы открыть себе свободу действий. Но он упорно пытался заслонить её собою, ограничивая ей обзор и сковывая движения.

   Хулиган, зашедший слева, схватил её за локоть левой руки, и потянул на себя, а другой зашёл за спину Вадима и пригнулся. Лариса понимала, что сейчас должно произойти, но в такой обстановке ничего не успела предпринять. Хулиган слева тянул её к себе, а Вадим справа отодвигал назад, пытаясь заслонить её собой. Лариса, опасаясь резким движением опрокинуть Вадима, переместилась влево от него, чтобы обеспечить хоть какой—то простор для своих действий.

   Она сбросила туфли на каблуках, и в этот момент один из нападающих выбросил кулак в лицо Вадиму. Тот успел среагировать и, отклонившись, попытался сделать шаг назад. Но сзади него стоял, пригнувшись, один из нападавших и Вадим, перелетев через его спину, с глухим стуком ударился затылком о деревянную скамейку. Этот стук набатом отозвался в сердце Ларисы, с ужасом увидевшей, что Вадим падает рядом с железобетонной боковиной скамейки. Если бы он упал чуть—чуть левее, то разбил бы себе голову о бетонный угол боковины.

   Придя в ярость, Лариса зафиксировала правой рукой руку хулигана, державшего её за локоть и, поднырнув между его рукой и туловищем, резко рванула захваченную руку вверх. Продолжив движение по часовой стрелке, произвела бросок и немного задержала руку хулигана с тем, чтобы тот своим весом порвал себе сухожилия. Затем резким движением сломала его руку о свое колено и нанесла пяткой удар ему в лицо. Отброшенный ударом, он дико закричал от боли, а в это время, стряхнув с себя Вадима, поднимался на ноги другой хулиган, улыбаясь по поводу удачно проведенной операции. Когда он стоял, пригнувшись позади Вадима, тот, падая, свалил его тоже, и выбираясь из—под своей жертвы, он не понял, кто кричит.

   Но подняться на ноги не успел — подъемом ноги Лариса нанесла ему страшный удар в лицо, и тот, опрокинувшись назад, перелетел через тело лежащего Вадима. У него был сломан и вдавлен нос, разбиты губы и брови, и кровь заливала лицо.

   Двое остальных напавших на мгновение замерли — они не ожидали такого развития событий. Но сразу же спохватившись, один из них, очевидно опытный уличный боец, попытался ударить Ларису в тот момент, когда она наносила удар ногой его подельнику. Интуитивно почувствовав его намерение, она, резко на пятках развернувшись к нему и слегка отклонившись в сторону, нанесла опережающий прямой удар сжатыми фалангами пальцев в горло. Тот, синея на глазах и схватившись руками за горло, заглатывал широко открытым ртом воздух. Продолжая разворот, Лариса нанесла удар ему ребром правой ладони в шею, в область, где проходит правая сонная артерия. Этот удар, который сбивает человека с ног и, в большинстве случаев, вызывает обморочное состояние, ставил ей прапорщик Петрович, поэтому напавший, закатив глаза, молча и послушно свалился на землю как мешок с картошкой.

   Четвертый хулиган, который вначале попытался ударить Вадима, в панике бросился бежать — страшное зрелище, представшее перед его глазами, вызывало желание оказаться как можно дальше от этой мясорубки. Но он успел пробежать не более десяти метров. Быстро догнав его, Лариса нанесла несильный удар в область позвоночника, и беглец с размаху растянулся на траве во весь рост.

   Мастера внутренних стилей могут несильным прикосновением к позвоночнику оставить человека калекой на всю жизнь. Она не была таким мастером, поэтому немного промахнулась мимо нужной точке. Тем не менее, упавший ощутил острую боль в позвоночнике, лишившую его способности некоторое время двигаться. Это никак не повлияло на его способность кричать, однако Лариса не обращала внимания ни на его крик, ни на стоны остальных хулиганов. Она кинулась к Вадиму, который пришёл в себя и пытался сесть. Она помогла ему встать и с ужасом увидела, как на затылке Вадима, буквально на глазах, растёт шишка.

   — Вадичка, милый, тебе надо срочно в больницу. У тебя может быть сотрясение мозга, не дай Бог, — жалобно говорила Лариса, ругая себя за то, что тянула время, вместо того, чтобы быстро и решительно разобраться с этой компанией. Тогда бы её Вадик не пострадал. Но, вместо того, чтобы действовать, она думала, сомневалась.

   — Мысль — это червь сомнения, а сомнение точит решимость действовать, — говорил Вася Буланов. — Или думать, или действовать. Если вы совмещаете оба процесса во времени — вам суждено проиграть.

   "Вася, как всегда, прав", — подумала она, отряхивая костюм Вадима. Но он оттолкнул её руку, и она удивлённо на него посмотрела.

  — Я в больницу не поеду, я иду домой, — сказал Вадим и, пошатываясь, направился к выходу из сада.

   Его подташнивало, бросало в пот, кружилась голова, и шатало из стороны в сторону. Но самым болезненным был жгучий стыд, накрывший его волною. Вместо того, чтобы сразу же встать и уйти, он начал разыгрывать из себя героя! А когда возникла необходимость защитить любимую девушку, оказался совершенно беспомощным! И он еще считал себя мужчиной! Как же она должна презирать его, беспомощно валяющегося на земле! Не он ей, а она ему помогла подняться, жалея его как маленького ребенка!

   Непонятно, как так получилось, что все хулиганы валялись на земле и стонали. Прохожие, что ли, вмешались? И где спасители? У него разламывалась голова, и он боялся, что сейчас его стошнит. Не хватало ещё, чтобы его стошнило при Ларисе. Он будет у неё вызывать тогда не только презрение, но и брезгливость!

   Боясь взглянуть ей в глаза и увидеть в них презрение, он направился нетвердой походкой к выходу. Видя, что его качает, Лариса снова сделала попытку поддержать его под руку, но он вырвался.

   — Вадик, я поеду с тобой в больницу, — повторила она, но Вадим остановился и, смотря немного мимо неё, так как не смог сфокусировать взгляд, раздельно сказал:

   — Мне больница не нужна, я еду домой.

   — А я? — удивлённо спросила Лариса.

   — А ты? А ты в гостиницу, — отрезал Вадим и, повернувшись, пошёл к выходу.

   Лариса смотрела ему вслед, и её глаза становились влажными. Какое моральное право он имел с ней так поступить? Как он может уехать домой, бросив её одну вечером в городском саду, кишащим хулиганами? Разве она не предлагала ему сразу уйти? Разве она не защитила их обоих?

   В ней росла обида на такое несправедливое отношение, ничем немотивированное пренебрежение, и она прилагала героические усилия, чтобы не расплакаться. Это конец её романа, оказавшимся таким краткосрочным! Стало стыдно перед собой за свои глупые эротические фантазии и дурацкие, как она сейчас поняла, планы насчёт серьезности их отношений. Какая же она дурочка, что поверила в его любовь и в то, что у них всё серьёзно! Как она могла так ошибиться, как могла не разобраться, что он из себя представляет?!

   Лариса пошла за Вадимом и увидела, как тот садится в автобус. Он поставил ногу на ступеньку, но нога соскочила, и Вадим мог бы упасть, если бы какой—то пожилой мужчина не поддержал его. Ей стало жалко его, но, с другой стороны, такой неблагодарный человек ей не нужен!

   Она пришла в свой гостиничный номер и, не раздеваясь, бросилась на кровать. Лена её ни о чём не спрашивала, и Лариса была ей за это благодарна: только такой близкий человек как Лена может без слов понять всю глубину её горя!

 

Глава 12. Юля Шатунова в детском доме

    В детском доме Юле понравилось, и она была увлечена своей работой: ухаживала за малышами из младшей группы, застилала их постельки, мыла ночные горшки и полы, складывала игрушки. Малыши тянулись к ней, и она твердо решила, что после окончания школы поступит в педучилище, станет воспитательницей в детском садике. Однако существовала проблема со школой. Учёбу она бросила ещё в апреле, когда ушла из дома после того, как два грязных скота её изнасиловали. Возвращаться в старую школу ни за что не хотела, а в новую без документов не примут. Ей вряд ли отдадут документы, а вот Грузнову могут, поэтому Юля решила пойти к нему и поговорить. Он к ней хорошо относится, пристроил в детский дом, может и со школой поможет?

   У неё с ним установились хорошие отношения, особенно после того, как она подтвердила, что видела какого—то мужика на даче в ночь убийства подполковника Смирягина. Грузнов однажды зашёл к ней в детский дом и повёз к себе в милицию. Там он снова показал фотографию какого—то неприятного типа, и спросил, видела ли она этого человека перед тем, как тот усыпил её эфиром. Юля никого не видела, потому что спала, но по взгляду Грузнова догадалась, что ему от неё нужно. Она рассказала, что этого дядьку видела в тот момент, когда проснулась от какого—то постороннего звука, но потом почувствовала на своём лица мокрую тряпке и больше ничего не помнит.

   — Умничка, — радостно похвалил Грузнов. — Если у тебя будут какие—нибудь проблемы, Юленька, сразу же обращайся ко мне.

   Поэтому она надеялась, что он ей поможет и в этот раз. Кроме того, она хотела посоветоваться с ним ещё по одному вопросу. К ней обратилась одиннадцатилетняя девочка, рассказавшая, что её четырёхлетнего братика хотят отдать каким—то заграничным людям на усыновление. Эти люди увезут братика к себе в другую страну, и она его больше никогда не увидит.

   Девочка плакала и не знала что делать. Юле стало её очень жаль и, набравшись смелости, она подошла к директору детского дома с вопросом: правда ли, что маленького Серёжу хотят отдать каким—то людям на усыновление. Реакция директора была бурной и совершенно неожиданной, хотя Юля просто хотела обратить внимание директора на волнение Серёжиной сестрички по этому поводу.

   — Не строй из себя равную мне, — кричала директор, сверкая налившимся кровью глазами. — Мой полы, горшки и больше ни во что не вмешивайся! Ты вообще здесь стоишь на одной ноге, и я в любую минуту могу тебя отсюда вышвырнуть.

   Сама не ведая этого, Юля затронула очень болезненную для директора тему. С некоторых пор та начала сотрудничать с некой фирмой, подыскивающей детей на экспорт. Бездетные иностранцы платили большие деньги за усыновление детей, и директор считала это хорошим бизнесом — дети попадали в благополучные семьи, их приёмные родители обретали детей, а она неплохо на этом зарабатывала. Американская супружеская пара выбрала кудрявого и очень милого мальчика Серёжу, а его сестру брать не захотела — им нужен был только один ребёнок и обязательно мальчик.

   Кроме того, имелся ещё один скользкий момент. У директора существовала договоренность с некоторыми девочками из старшей группы об оказании сексуальных услуг за приличную плату её знакомым. Директор брала себе всего лишь сорок процентов от сумм, которые бизнесмены платили за плотские утехи. Остальные деньги она честно отдавала девочкам. С появлением здесь Юли, директор, ничего не зная о её прошлом, начала присматриваться к ней с намерением сделать ей такое же предложение. Как было записано в личном деле, родители девочки умерли, и она осталась одна. Лишенные родителей девочки удобны тем, что при их использовании риск разоблачения невелик. Им некому пожаловаться, им никто не поверит и ими никто не интересуется. Неблагополучные родители могут когда—нибудь протрезветь, и поинтересоваться жизнью ребенка в детском доме. А когда родителей нет, то и поинтересоваться некому.

   Но когда Юля пришла к ней с разговорами о Сереже и его сестричке, директор поняла, что та принадлежит к правдоискателям, из—за чего сама по себе представляет значительную опасность. Бунтари и правдоискатели всегда мешают спокойно жить, и если такая завелась у неё в детдоме, то от неё необходимо срочно избавляться. Иначе будет здесь всё выведывать, высматривать, вынюхивать, и ещё узнает, не дай Бог, о договоре со старшими девочками! Она порадовалась, что не полезла к Юле с предложениями о сексуальных услугах и решила создать ей такие условия, чтобы та сама сбежала отсюда, так как для отказа от её услуг нужны серьёзные причины — ведь девчонка работает в рамках благотворительной акции и совершенно бесплатно.

   Между тем, не понимая, почему так резко изменилось к ней отношение, Юля очень переживала и плакала по вечерам, оставшись одна. Было жалко не только себя, но и Серёжину сестричку, и она решила пойти к Грузнову посоветоваться, что делать. Отпросившись утром у воспитательницы группы, она пришла в управление гормилиции, но в бюро пропусков потребовали предъявить документы. Она их не имела, и её не пропустили, поэтому Юля пошла в компанию "Сибкомпроминвест", надеясь разыскать там девушку, которая устраивала её в детский дом.

   Но и здесь на проходной стояли охранники, а Юля не могла назвать ни имени девушки, к которой хочет пройти, ни номер кабинета, где та сидит, и её тоже не пропустили. Она уже собралась уходить, как увидела, что по лестнице спускается мужчина, к которому они с Грузновым приходили. Она его хорошо запомнила, и решила, что он тоже должен был её запомнить, поэтому рванулась к нему, но её схватили крепкие руки охранника. Шум привлёк внимание Самохина, который узнал девочку и отвёл к Вале Пановой.

   Та сидела в приёмной за своим столом и рисовала на листе бумаги чёртиков. Она закончила почти все организационные мероприятия, связанные со свадьбой Зои и Мельникова. Из—за своей занятости Зоя не могла этим заниматься, и сбросила на Валю все заботы по подготовке свадьбы, вплоть до составления меню и планирования размещения гостей за столиками. Составить меню для ста двадцати человек, да ещё и рассадить их — непросто, и Валя несколько раз переделывала план размещения гостей. Зоя хотела видеть её своей свидетельницей, но та отказалась и вообще раздумывала, стоит ли ей идти на свадьбу к подруге, с которой ещё совсем недавно строили планы совместной свадьбы двух пар: Зои с Мельниковым и её с Матюшиным.

   Валя часто ходила на его могилу, приносила цветы и плакала. Однажды на кладбище она встретила мать Славы Миронова, могила которого находилась рядом с Лёшиной. Славина мать принесла водки и немного закуски — в этот день Славику, будь он жив, исполнилось бы двадцать шесть лет. Они вместе выпили за него, потом за Лёшу, и Вале стало немного легче. С тех пор Валя приходила на могилу к Лёше со стограммовой бутылочкой водки, и ей становилось немного легче, когда она выпивала половину, а иногда и целую. Но однажды Зоя услышала запах спиртного и страшно ругала её. Но могла ли Зоя с высоты своего счастья понять её трагедию?

   Валя выплакала весь запас имевшихся у неё слёз и теперь приходила к своему Лёше с сухими глазами, но с такой же бутылочкой. Отношения между Зоей и Валей стали напряженными, но Валя не обращала на это внимания — счастливые люди не могут понять горе других людей.

   Валя чертила чёртиков и думала: покупать ли сегодня бутылочку или идти к Лёше без неё, когда зашедший в приёмную Самохин привёл с собой девочку. Валя вспомнила, что недавно её приходил Грузнов, парень из уголовного розыска, чем—то напомнивший ей Лёшу Матюшина. Может взглядом, может ещё чем—то — ведь Лёха перед поступлением на работу в их компанию служил в ОМОН'е, и ушёл оттуда из—за малой зарплаты.

   При первой встрече Валю очень тронула трагедия этой девочки, и она устроила её в детский дом. Не раз хотела узнать, как там ей живётся, но всё как—то недосуг. Сейчас она внимательно выслушала Юлю и задумалась. Проблему со школой, по мнению Вали, решить будет несложно, ведь ещё действует закон о всеобщем среднем образовании. Но не лучше ли устроить девочку в педагогический техникум, если ей нравится возиться с малышами? А вот как быть с маленьким мальчиком и его сестрёнкой, Валя не знала и пошла за консультацией к юристу компании Юрию Константиновичу. Тому было уже лет за семьдесят, но Зоя держала его потому, что он каким—то шестым чувством чувствовал крючки в договорах и, в свою очередь, сам мог так сформулировать пункты договора, что потом в арбитраже только руками разводили.

   Юрий Константинович остро реагировал на погоду — то она сырая и дождливая, то она снежная и холодная, то она жаркая и сухая, и часто не приходил на работу, поэтому Валя возила материалы ему домой. В особых случаях, когда было необходимо его присутствие, Зоя посылала за ним машину, но сегодня он удостоил фирму своим посещением, потому что не имел претензий к погоде.

   Однако ничего определенного ответить по проблеме, с которой пришла к нему Валя, Юрий Константинович не мог и пояснил, что специализируется в совершенно другой области юриспруденции.

   — Понимаете, Валюша, я не знаком с законодательными актами об усыновлении детей. Есть жилищное законодательство, есть трудовое, есть уголовное, гражданское процессуальное и т.д., — пояснил он. — Когда у вас болит зуб, и вы приходите к окулисту, он может вам чем—то помочь?

   Она ушла от него озадаченная и решила связаться с парнем из уголовного розыска, который впервые привёл Юлю. Номер телефона узнала у Самохина и позвонила Грузнову. Тот находился на рабочем месте и работал над материалами по очередному преступлению. Вчера вечером собаки, которых выгуливали в лесу хозяева, раскопали труп человека. Патологоанатомы установили, что у него вырезаны обе почки и забрано много крови. Именно забрано, а не потеряно, и почки вырезаны аккуратно — чувствовалось, оперировал опытный хирург. Всё указывало на то, что речь идёт о торговцах человеческими органами и поставках донорской крови.

   Глухарей или висяков, как на милицейском сленге называются нераскрытые дела, становилось всё больше и больше, а людей для их раскрытия не хватало. Хотя Грузнову добавили ещё одну звёздочку, и он стал капитаном, заняв место покойного Чернова, но подчиненных у него в отделении больше не стало — два практиканта и трое оперов. С раскрытием тяжких преступлений дела обстоят плохо, показатели ни к чёрту, эффективность работы низкая. Да и что могла сделать их группа с таким объемом работы?

   Встречались, конечно, и простые дела, которые раскрывались мгновенно. За минувшие сутки зарегистрировано три бытовых убийства и одно самоубийство. Армейский офицер, отвозивший документы в Москву, неожиданно вернулся из командировки на день раньше и поехал сразу же не в комендатуру, а домой, где застал жену, развлекающуюся с двумя неизвестными ему мужчинами. Жена, мелькнув голым задом, с визгом скрылась в спальне и нырнула под одеяло, а оба голых мужика, прикрывая половые органы руками, оторопело стояли посреди комнаты.

   Не владея собой, офицер выхватил табельное оружие, и в квартире стало четыре трупа — после убийства присутствующих, он пустил себе пулю в лоб. Горестно завывала его жена, когда, вернувшись с работы, увидела эту картину. В истерике рвала на себе волосы и проклинала себя за то, что дала ключ своей подруге. А Грузнов провёл воспитательную работу со своими подчинёнными: прежде чем стрелять в женщину, убедись, что она твоя жена.

   В этот же день после обеда одна женщина убила своего любовника, который в постели признался ей, что переспал с её подругой, и та оказалась лучше, чем она. Женщина в ярости помчалась на кухню, схватила кухонный нож и вонзила любовнику в промежность.

   Вечером произошла ещё одна трагедия: муж, обидевшись на жену, крепко выпил и по привычке вышел в открытое окно. Раньше они жили на низком первом этаже, поэтому муж в пьяном виде практиковал выход на улицу через окно. Но уже полгода, как семья поменяла квартиру и жила на седьмом этаже, а старая привычка осталась. Жена стояла на балконе и разговаривала с соседкой, когда муж шагнул на улицу. Её алиби было абсолютное, поэтому версия о том, что она выбросили мужа, из окна даже не рассматривалась.

   А ночью тринадцатилетняя девочка убила вора, который забрался в квартиру. Родители уехали на дачу, оставив девочку одну дома, и та, проснувшись от постороннего звука, увидела в комнате какого—то дядьку. Девочка побежала на кухню, схватила туристский топорик, и когда вор вошёл следом за ней на кухню, ударила дядю топориком по голове. Ударила плашмя, но тот скончался от разрыва сердца — оказался очень нервным. Домушник с расстроенной нервной системой и больным сердцем — это, конечно, нонсенс, но чего только не случается в жизни!

   Подобные убийства на бытовой почве расследовались легко, а когда преступления совершаются профессионалами — раскрывать их крайне сложно. И ещё постоянно действующим раздражающим фактор была следователь Настя, окончившая в этом году юридический институт и заменившая недавно ушедшую на пенсию Надежду Михайловну. Тихая и добрая женщина, больше похожая на библиотекаря, Надежда Михайловна спокойно выполняла свою бумажную канцелярскую работу: собирала доказательства, облекала их в процессуальную форму и готовила уголовные дела для направления в суд. Работа тяжелая и неблагодарная, отнимающая много времени, но она, за небольшую зарплату, честно пахала с усердием трактора и относилась к оперативникам, как к своим детям.

   Раскрывать преступление "следственным путем" с помощью, например, экспертизы по отпечаткам пальцев или путем допросов свидетелей, могли только несколько замечательных сыщиков—любителей, да и то только в детективных романах. А такие суперсыщики, как Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро вообще использовали лишь свою природную наблюдательность и дедукцию. А больше им ничего и не требовалось для раскрытия какого—нибудь загадочного преступления, так как до суда они дела не доводили и с адвокатами подсудимых в контакт не вступали.

   Но в российских прокуратурах и судах сидят, к сожалению, не докторы Ватсоны, и им логические умозаключения ни к чему, потому что, несмотря на свои глубокие познания в дедукции и индукции, они требуют оперировать только доказанными фактами. К тому же адвокаты преступников натасканы, как сторожевые псы — скопом рвут на части легко и весело любую доказанную версию событий. А если действия адвокатов усилены ещё и денежными знаками, то уличить преступника практически невозможно, несмотря на все собранные доказательства.

   Да и сыщики—любители в каждый момент времени были заняты расследованием только одного преступления, а не десятков, как нынешние следователи. И не нависало над ними начальство, требуя повысить процент раскрываемости. В связи с тем, что современные профессиональные следователи к сонму выдающихся сыщиков—любителей не принадлежат, раскрытие преступлений возлагается на уголовный розыск, и Надежда Михайловна понимала, что дела, которые она ведёт, могут быть раскрыты только благодаря информации, получаемой не следственным, а оперативным, в том числе и негласным, путем. И повлиять на уголовный розыск с целью ускорить работу оперативников никак не могла, поэтому и не давила на них, а просто просила "раскрывать" в первую очередь те дела, которое ведет она. И опера — люди, как правило, бесшабашные и не очень отзывчивые, отвечали ей взаимностью и прилагали к раскрытию её дел все усилия.

   Новый следователь Настя рвалась в бой, била копытом, как необъезженный мустанг и пыталась контролировать ход расследования. Из—за этого неоднократно скандалила с оперативниками, которые осаживали её в резкой форме и объясняли, что методика и документирование оперативно—розыскных мероприятий являются секретными и следователь о них знать не должен.

   Однако Настя, воспитанная на детективной литературе и замороченная профессорами юридической академии, далекими от реалий милицейских будней, считала по—другому. Она осмотрела место, где был найден труп с изъятыми органами, назначила всевозможные экспертизы, но допросить свидетелей, как положено, не смогла, так как в лесу в этот момент никого, кроме работников милиции, не было. Поэтому уехала в Управление весьма расстроенная и потребовала бросить все силы на срочное расследование этого дела. Саша Титаренко вспылил и ответил ей в грубых выражениях, от чего та, чуть ли не плача, убежала жаловаться заместителю начальника городского уголовного розыска майору Ляпишеву. Тот, для порядка, дал Грузнову нагоняй:

   — Ты пойми Дима и своим архаровцам объясни: девочка дура, поэтому может наделать массу неприятностей. Тем более по такому нешуточному делу, как убийство человека и изъятие у него органов. И самое неприятное, что дело могут взять на контроль политики и журналисты. Сам знаешь, эта публика слетается на жаренные факты, как мухи на дерьмо. А потом, как прилипшую к брюкам жевательную резинку, отодрать их бесследно практически невозможно. Будут чавкать и жевать нас до бесконечности. Поэтому дай Насте какие—нибудь материалы по этому делу, чтобы засрать её две извилины, которыми она располагает.

   Ляпишев, как всегда, был прав. Но, с другой стороны, дашь ей какие—то материалы и она решит, что так положено и будет требовать дальше. Новые мозги Насте не вставишь, а со своими двумя извилинами она никогда ничего не поймет в оперативной работе. Она, вообще, из другого ведомства  и должна сидеть тихо и не булькать. Но девочка упорно не понимает, что оперативники факты не делают, а добывают их напряженным трудом.

   Для начала следует идентифицировать личность убитого, то есть, поднять списки пропавших в последнее время людей. А их пропадало и пропадает очень много, причём в большинстве своём мужчины. Одновременно необходимо составить список городских хирургов, которые могут профессионально вырезать почки для их пересадки, и проверить все алиби. И ещё надо проконтролировать станцию переливания крови, а также больницы, получившие недавно донорскую кровь. Но это только для разгона, а основная работа начнется потом, когда будет идентифицирована личность убитого: отработка его окружения и связей, где и когда он проходил медицинское обследование — ведь вырезают только здоровые почки и забирают только хорошую кровь. Кто и когда интересовался результатами обследования и т.д. Работы предстояло очень много, но от начальства помощь людьми ожидать не приходится.

   Звонок Вали застал замотанного работой Грузнова за обсуждением с сотрудниками своего отделения плана работ по новому делу, но звонившую девушку он вспомнил сразу. Впервые он увидел её в связи с делом об убийстве Афонина, а потом, когда привёл Юлю к Самохину. Тогда его заинтересовало грустное выражения её больших серых глаз, и про себя он прозвал её "девушкой с грустными глазами". Потом вспомнил, что при покушении на Галину Афонину убили её парня, и понял причину грустных глаз.

   Они договорились о встрече, и через двадцать минут Юля и Валя подъехали к главному входу управления. Грузнов обстоятельно записал рассказ девочки и пообещал разобраться с усыновлением Серёжи. А урегулирование Юлиных отношений с директором детдома, а также решение проблемы со школой, взяла на себя Валя.

   Сразу же всплыл вопрос о Юлиной квартире. Если мать спилась, то могла продать квартиру и девочка вообще имеет шанс остаться на улице. Кроме того, необходимо съездить на квартиру и забрать все Юлины документы, поэтому они договорились сделать это прямо завтра, не откладывая в долгий ящик.

   Валя подумала, что решить проблему с придирками директора к Юле будет самым простым делом, и, после разговора с Грузновым, поехала в детский дом. Но разговор с директором не получился — та сказала, как отрезала: несовершеннолетние девочки не могут работать нянечками. Валя не понимала, почему мыть полы и ночные детские горшки могут только совершеннолетние, и чувствовала, что дело здесь в чём—то другом. Но в чём? Чем Юля так могла насолить директору? Оставлять Юлю в детском доме Валя не захотела и повезла в офис, заехав по дороге в кафе, чтобы покормить её. Неожиданно свалившаяся на Валю забота о Юле служила ей отдушиной и отвлекала от мыслей о своём несчастье.

   Юля сидела в приёмной без дела, и Валя придумала ей работу — сканировать документы для занесения их в компьютер. В приёмной поставили ещё один стол с компьютером для девочки, и Валя учила её работать на компьютере и сканировать документы. Из кабинета неоднократно выходила Зоя по своим делам и удивлялась, что за девочка появилась у неё в приёмной. Но, видя, что Валя ею занята, решила, что пусть занимается этим, чем постоянно ездит на кладбище и пьет там водку.

   На эту ночь Валя забрала Юлю к себе домой, чем удивила мать, недавно вернувшуюся из отпуска. Но, видя, что забота о девочке благотворно влияет на настроение дочери, не возражала против того, чтобы Юля у них переночевала.

   На следующий день Юля снова сидела в приёмной и занималась новым для неё делом.

   — А кто эта девочка в приёмной? — спросила Зоя, когда Валя принесла ей входящую почту.

   — Это Юля. Помнишь, я тебе рассказывала о девочке, которую привели из уголовного розыска?

   Зоя вспомнила, что дней десять тому назад или больше Валя что—то пыталась ей рассказать о юной проститутке, которой нужно помочь. Но Зоя не имела ни желания, ни времени выслушивать жалостливые истории — напряженная борьба за завод "Импульс" отнимала у неё все силы и выжимала все соки. Этот завод ни ей, ни компании не нужен и более перспективным, в её понятии, был станкостроительный завод. Но Гриня Шарый постоянно звонил из Москвы и интересовался, как идут дела. С такими бандитами спорить опасно, поэтому она старалась ему не перечить.

   Однако с некоторых пор и Мельников вдруг заинтересовался "Импульсом", утверждая, что об этом просят его друзья. Так как Гриня явно не входил в число друзей Мельникова, то Зоя боялась, что столкновение этих интересов закончится стрельбой, но старалась об этом не думать. Поэтому история малолетней проститутки в тот момент её совершенно не интересовала, и она отдала всё на откуп своей подруге.

   Зоя помнила, что подписывала какую—то бумагу по этому вопросу в бухгалтерию и только сейчас узнала, что в подписанном ею документе речь шла не о единоразовой выплате денежной помощи девочке, а о ежемесячных перечислениях детскому дому. Но ругать за это Валю не стала: во—первых, она сама не удосужилась внимательно ознакомиться с тем, что подписывает, а, во—вторых, видела, что забота о девочке действует на Валю в буквальном смысле отрезвляюще.

   — Валюшка, сама подумай, ну как я могу воздействовать на детский дом? Давай оформим её к нам на работу кем—нибудь, и пусть сидит с тобой в приёмной, — ответила Зоя на просьбу Вали вмешаться и оказать давление на директора детского дома.

   Ближе к вечеру Валя попросила у Мельникова машину, и её, вместе с Юлей, отвезли в гормилицию. Оттуда они с Грузновым поехали на квартиру к Юле и узнали в ЖЭК, что её мать уже подписала документы на продажу квартиры. Как выяснил на следующий день Грузнов, взамен мать получала одну комнату в доме барачного типа на окраине города в районе старой одноэтажной застройки. По закону Юлина мать не имела права продавать квартиру, так как в ней прописана не только она, но и Юля, однако в справке, выданной паспортисткой ЖЭК'а, девочка не значилась.

   Дело принимало нехороший поворот, и Грузнов разрывался между своей непосредственной работой и проблемами Юли. Он предполагал, что риэлтерская фирма, купившая практически за бесценок квартиру, упрётся и без боя не сдастся. Однако там мгновенно аннулировали договор, узнав, что ими интересуется уголовный розыск по делу, связанному с убийством, находящимся на контроле в Москве. История, которую выдумал и поведал им Грузнов, леденила кровь, и фирмачи умоляли не ввязывать их в эту историю, иначе имиджу фирмы будет нанесён непоправимый ущерб. Паспортистка клялась и божилась, что выдала справку по недоразумению и впредь, если по этой квартире потребуется какая—либо справка, сразу же сообщит лично Грузнову, и тот уже будет решать — выдавать справку или нет.

   Грузнов несколько удивился той лёгкости, с которой решил проблему с квартирой, и предвкушал, как будет радоваться Валя. Эта девушка с каждой их встречей нравилась ему всё больше и больше, и он бы хотел, чтобы их встречи носили не только деловой характер.

   Закончив вопрос о квартире, он поехал в детский дом к директору, чтобы ознакомиться с документами на усыновления Сережи. Чрезвычайно бурная реакция директора настораживала: ей вдруг стало плохо с сердцем, и прибежавшая медсестра зафиксировала высокое давление и пульс 103 удара в минуту. Такая неадекватная реакция подсказывала Грузнову, что с усыновлением ребёнка не всё чисто.

   Вернувшись в управление, он поручил разобраться с этим делом практиканту, и буквально на следующий день выяснилось, что под документами об усыновлении ничего нет: ни переписки с органами опеки, ни совещаний, ни протоколов, ни комиссий, то есть вообще ничего. Действующая процедура усыновления настолько тяжела, что люди годами добиваются этого, обращаются в различные инстанции, требуют, жалуются, судятся, а здесь вообще не было никакой переписки. Было ясно, что речь идёт о продаже детей за границу.

   Начальник областной милиции генерал Прохоров удивился результативной работе Грузнова, недавно досрочно получившего очередное звание капитана. Только что блестяще расследовал дело, связанное с убийством подполковника Смирягина — оборотня в милицейских погонах, а сейчас начал раскручивать историю с продажей детей. Эта история могла стать громким делом с освещением его по центральному телевидению, а также с раздачей интервью известным журналистам.

   В последнее время начала поступать информация о том, что многие из российских детей, усыновленных иностранными гражданами, впоследствии используются в качестве доноров для трансплантации органов, кожи и тканей. Чаще всего у маленьких доноров изымают какой—то один орган: сердце, почку, печень, селезенку или костный мозг. После операции от ребенка, как правило, избавляются, не оставляя следов его пребывания в стране. Причём за одного новорожденного заказчики платят от 50 до 100 тысяч долларов.

   Раскрутка такого перспективного дела могла способствовать повышению имиджа милиции и его собственного, поэтому Прохоров взял это дело под свой личный контроль и распорядился усилить группу Грузнова, придав ему дополнительно ещё двух оперов.

 

Глава 13. Засада на хуторе

    Почти целую неделю Лариса и Лена проводили скучные вечера вместе. Настроение было упадочное, а у Ларисы и вообще тоскливое. В тот вечер, когда произошёл разрыв с Вадимом, она решила, что никогда больше не будет о нём вспоминать, но весь следующий день ждала его звонка. Лена полагала, что Лариса поступила неправильно, отпустив его одного в таком состоянии. А вдруг он не доехал домой, а валяется где—то в больнице? Но, с другой стороны, в этом случае Таисия Тихоновна, разыскивая сына, точно бы позвонила Ларисе. Предположим, она не знает номер телефона, зато точно знает, в какой гостинице они с Леной остановились, и легко могла бы её разыскать. Следовательно, Вадим благополучно добрался домой, и ничего с ним не случилось.

   Лариса не могла понять причину, по которой Вадим так поступил, а Лена считала, что из—за травмы у него помутилось в голове. Но когда прошло помутнение, он мог ведь позвонить и извиниться, попросить прощение! Возможно, она бы его простила, но он не звонил. Лариса не хотела даже подходить к телефону, и роль дежурной телефонистки исполняла Лена. Когда звонил телефон, Лена стремительно брала трубку, надеясь, что звонит Вадим. Но звонили какие—то сексуально озабоченные мужики, проживающие в гостинице, и Лена с брезгливостью бросала трубку.

   В среду вечером Лена, полулежа на кровати, решала кроссворд, а Лариса, развалившись поперек кресла, потому что иначе сидеть в нём было невозможно, вспоминала свои встречи с Вадимом. Бессмысленным взглядом она смотрела на экран телевизора, на котором метеоролог, тыча указкой в карту, радостно сообщал подробности погоды в Испании на ближайшие три дня. Когда он перешел к сообщению о причудах погоды на юге Франции, в двери постучали. Так стучал только Федор, и, не дождавшись ответа, он сам открыл дверь.

   — Товарищи офицеры, мы отозваны сюда из Крыма, где до настоящего момента проходили курс переподготовки, — шутливо сказал Федор, и девушки вскочили, вытянувшись в струнку.

   Лена бросила правую руку к виску ладонью вверх и, дурашливо выпучив глаза, "ела" ими командира. Ларисе не хотелось дурачиться, но, чтобы поддержать подругу, поднесла указательный палец к виску и, кокетливо хлопая длинными ресницами, с обиженным видом произнесла:

   — А я ещё недостаточно загорела. И музей Айвазовского не успела посетить. Не хочу я сюда, хочу ещё позагорать на море!

   — И вообще, курсы ещё не закончились, а нас отзывают. Несправедливо это! — подхватила её тон Лена.

   Федор раздраженно посмотрел на девушек. Своей шуткой он хотел просто создать доверительную обстановку, чтобы обсудить задание руководства, а они начали паясничать и ломать комедию! Никогда не знаешь, как с ними себя вести!

   — Сегодня днем мы уже прилетели сюда, а завтра в шесть часов утра за нами прибудет машина и наша группа выдвинется к месту проведения порученной нам операции. Будьте к этому времени готовы, поэтому сегодня вы должны пораньше лечь спать, чтобы хорошо выспаться и быть в форме, — отрывисто заговорил он командирским тоном. Расстелив на столе небольшую карту местности, ткнул в неё пальцем:

   — Здесь, на заброшенном хуторе Березовый, что на берегу Черной речки недалеко от деревни Нижняя Яруга, мы устроим засаду. Предположительно мимо этого места проследует транспорт с наркотиками из Афганистана. Здесь проходит наркотрафик, по которому наркота следуют транзитом через Таджикистан в Россию. Далее маршрут раздваивается: часть наркотиков оседает в Сибири, а остальные следуют в европейскую часть страны и далее на Запад. Если верить официальной статистики, то Афганистан производит 52% всего производимого в мире опиума, поэтому можете представить объемы зелья, которое проходит через Россию.

   Он внимательно посмотрел на ставших серьёзными девушек и внушительно продолжил:

   — Наша засада является частью большой общей операции, которая проводится совместными силами нашего Управления и ФСБ в рамках борьбы с поставками наркотиков в Россию из Афганистана. Цель операции: блокирование наиболее вероятных маршрутов наркотрафика. Поставленная перед нами задача состоит в уничтожении сопровождения транспорта и захвате живьём хотя бы одного из бандитов для получения информации о маршрутах доставки наркотиков. Из этого следует, что мочить всех подряд не надо.

   — А по какому принципу их сортировать? — язвительно спросила Лена.

   Эта операция свалилась как снег на голову и совершенно не вовремя. Не исключено, что мать Вадима позвонит им или сама явится в гостиницу, а они в это время будут болтаться неизвестно где! Она с сочувствием перевела взгляд на хмурую подругу, переживая за её неудавшийся роман. Вот как бывает: влюбишься в парня, а он оказывается совсем не тем, за кого его принимаешь.

   — Сейчас не время для шуточек, — отрезал Федор, недовольно посмотрев на неё. — Вы, как офицеры военной разведки, должны понимать важность данной операции. Инструктирую далее. Налаживанию наркотрафиков способствуют криминальные структуры. Благодаря процветающей в стране коррупции, они создали среду безопасного распространения наркотиков.

   — Коррупцию тоже будем уничтожать? — вопросительно посмотрела на него Лариса.

   — Нет, коррупцию не трогаем, — начал было Федор, но спохватился, поняв, что она его подкалывает. — Да что вы за люди такие! Как с вами работать?

   Раздражение все больше охватывало его. Разве в Москве не понимают, что группа на две трети состоит из баб? Зачем же их "перебрасывают" на эту операцию? Боевики — это не сявки с большой дороги, а хорошо подготовленные опытные бойцы и, в случае боестолкновения, предстоит серьёзная рубка. А его отправляют в засаду с двумя девицами! Точно спятили в Управлении!

   Немного помолчал, подавляя гнев, и, вернувшись к утерянной мысли, продолжил:

   — Сразу после уничтожения транспорта, в случае его появления, мы должны незаметно скрыться, с тем, чтобы всё выглядело как результат очередной бандитской разборкой. По задумке аналитиков, это должно инициировать конфликты между криминальными группировками, чем будет нанесён серьёзный удар по сложившейся наркоструктуре, а также системе транспорта и сбыта наркотиков. Ясно?

   — Ясно, — кивнула головой Лена. — Предполагается, что криминальные структуры возглавляют идиоты?

   — Я не закончил, — зло посмотрел на неё Федор. — Планируется, что после операции в дежурную часть областного УВД поступит сообщение от неустановленного лица о перестрелке в районе Черной речки. На место происшествия срочно прибудет оперативная группа милиции в сопровождении журналистов. Они найдут вещдоки, которые должны установить связь людей, напавших на транспорт, с московскими, тюменскими и новокузнецкими криминальными группировками. Теперь ясно?

   — Да ясно всё, ясно! — кивнула головой Лариса. — Только неясно, сколько времени продлится засада.

   — А вы куда—то спешите? Может быть, командование нарушило ваши планы? — с издевкой спросил Федор. — Так вы уж попробуйте соотнести личные интересы с государственными.

   Немного помолчав, добавил примирительно:

   — Вы поймите, девчата, положение очень серьёзное. Россия является жертвой своего географического положения: ведь мы находимся между бедной Азией, где наркотики производят, и богатой Европой, где их потребляют. Изрядная часть наркотиков оседает по пути, что и представляет серьезнейшую угрозу безопасности нашей стране.

   Были бы у него в подчинении мужики, он быстро привел бы их в чувства, а с этими девицами приходится вести себя не как командир, а как воспитатель из института благородных девиц. Черт его дернул согласиться взять их в свою группу!

   Делая вид, что внимательно разглядывает карту, Федор снова попытался погасить чувство раздражения, и продолжил:

   — На территории Афганистана сосредоточено около 70% посевов опийного мака в мире. При негласной поддержке военной разведки Пакистана, командиры отрядов афганских моджахедов, входящих в группировки Хекматеара и Раббани, контролируют огромные опийные плантации и содержат лаборатории по переработки опийной смолы в героин. Ими создана разветвленная схема сбора урожая, организована его централизованная доставка на пункты складирования и переработки, и отлажены маршруты дальнейшей доставки наркоты. Гражданская война в Афганистане и мировой терроризм финансируется  за счёт огромных объемов наркотиков, поэтому борьба с распространением наркоты является частью борьбы против терроризма. Вы понимаете ответственность задачи?

   — Вот сейчас поняли, — угрюмо произнесла Лариса. — Завтра в шесть будем готовы.

   Когда такие проблемы в личной жизни, как у неё, то гражданская война в Афганистане и борьба с мировым терроризмом отходят на десятый план.

   Федор ушел и девушки, отходя ко сну, ещё раз обсудили поведение Вадима и пришли к окончательному выводы, что подобные люди ненадежны и его следует проигнорировать, даже если он позвонит.

   Микроавтобус, заехавший за ними рано утром, ждал их за углом, недалеко от продовольственного магазина. В нём были камуфляж, сухой паёк на три дня и заказанное Федором оружие.

   — Если за три дня не управитесь, подбросим ещё продовольствие, — пообещал находившийся за рулем офицер разведки мотострелковой дивизии, расквартированной недалеко от города.

   Он всю ночь развозил группы, участвующие в операции и это была последняя из них. Вечером он взял на складе три камуфляжа 56—го размера, но, присмотревшись к требованию, обнаружил, что заказан только один комплект такого размера, а остальные два 46—го. Вроде бы описки быть не должно, так как иначе не выделяли бы отдельно два таких размера. Но на складе самым маленьким был 50—й размер, а берцев и термоносков 37—го размера быть не могло и в помине — склад дивизии не обслуживал детские учреждения. Поэтому он удивлялся, что за детсад привлекли к операции. Но заявку необходимо выполнять и в голову пришла счастливая мысль связаться с батальоном радиоразведки, в котором служили несколько женщин. Там с трудом нашли и камуфляж, и обувь требуемого размера, и ему не терпелось посмотреть, кому в разведовательно—диверсионной группе спецназа ГРУ понадобилась экипировка детсадовских размеров.

   К машине подошли трое, в том числе две девушки. Открыв дверь и увидев изумленное лицо водителя, Лена не удержалась:

   — Это вы нас повезете на выставку образцов рукоделия женщин народов Севера?

   — Какую выставку народов Севера? — удивленно переспросил водитель, но Федор сердито произнес:

   — Шутка это. Девчата ещё не проснулись, вот и оттачивают юмор.

   — Так друзья, вы перепутали машину, — решительно попытался остановить водитель усаживающегося в салоне Федора. — Ни на какую выставку мы никого не возим.

   — Я ведь тебе объяснил: шутят они! Я майор Кривомазов, а это моя группа, — показал Федор на девушек и, повернувшись к ним, угрожающе добавил:

   — Быстро в машину! Я потом с вами потолкую!

   — Видите, как майор Кривомазов относится к обслуживающему персоналу! — жалобным тоном обратилась Лена к водителю. — А вы захватили примус?

   — Никакого примуса в списке не было! — возмутился водитель, не понимая, что происходит.

   — А как же мы шефу кофе—то варить будем?

   — Поехали, — резко скомандовал Федор.

   Его охватывало бешенство: как можно отправлять его в засаду с такой командой?! Вернётся с задания и потребует от Москвы отозвать этих баб к чертовой матери!

   Они засели на краю хутора в разрушенной хибаре, мимо которой в полусотне метров проходила грунтовая сельская дорога. Между хибарой и дорогой росли кустики и заросли высокого бурьяна, что обеспечивало скрытное наблюдение за дорогой. Для сидения в засаде необходимо иметь подготовку и специальные навыки, но чрезвычайно важен и темперамент человека. Девушки были сангвиники, и, в отличие от флегматичного Федора, безделье угнетало их.

   Сидя в засаде, необходимо убрать все мысли, потому что, задумавшись, можно вовремя не заметить врага. А если проспишь его, то твоя засада будет пустой тратой времени. Враг может появиться неожиданно, а за время многочасового сидения в засаде реакция притупляется, и очень трудно молниеносно реагировать на изменения ситуации. Но хуже всего, если первым не ты заметишь его, а он тебя. И тогда из охотника ты превратишься в жертву.

   Однако самое тяжкое испытание в психологическом плане — это ожидание огневого контакта, который неизвестно чем может закончиться. Наблюдая в бинокль за дорогой, девушки визуально представляли и прокручивали в голове план схватки. Место выбрано, конечно, удачно — чувствуется, что поработали опытные люди. Но и в конвое тоже не лохи, должны понимать, что развалюха у дороги может взорваться шквальным огнём.

   Томительные часы наблюдения за дорогой и необходимость постоянной концентрации утомляли девушек. К тому же мысли, постоянно возвращающие их к истории с предательством Вадима, превращали сидение в засаде в настоящую пытку. Засада длилась больше суток, и только в пятницу в девятнадцать часов одиннадцать минут они заметили движение на дороге. Впереди колонны из трех транспортных средств ехал уазик, за ним небольшой грузовичок непонятной марки и старый "КАВЗ". Неизвестно, та ли это колонна, которую ожидали или нет, но все трое заняли заранее оговоренные позиции.

   Колонна остановилась, и из машин высыпали вооруженные люди численностью семнадцать человек. Они что—то обсуждали, поглядывая в сторону хибары. Затем двое отделились от остальных и начали скрытно приближаться к ней. Один из них, европейской внешности, белобрысый, одетый в свитер и лёгкую синюю ветровку, обходил хибару сзади, прячась в зарослях, а второй, похожий на афганца, пригнувшись, шёл напрямик, держа автомат наизготове.

   Участок позади хибары контролировала Лариса, и Федор знаком показал ей, что убрать разведчика желательно ножом. Выстрел может насторожить остальных боевиков конвоя, и тогда придется выдерживать атаку полутора десятка опытных боевиков. А в их группе только трое, из которых две девушки. Такое количество боевиков в конвое никто не ожидал — обычно четыре, максимум шесть человек. А здесь семнадцать и три машины! Значит, везут не только наркотики, но и что—то ещё. Или переправляют, кроме наркоты, ещё и оружие? Но куда и зачем?

   Хорошо, что знакомый помощник начальника разведки штаба мотострелковой дивизии, снаряжавший группу, передал им на всякий случай огнемёт "Шмель" . Только воспользоваться им можно лишь в крайнем случае, потому что будет трудно потом списать бой на бандитскую разборку. Хотя нынче бандиты вооружены лучше элитных частей, потому что финансово обеспечены намного лучше.

   Посылая Ларису, Федор переживал — справится ли она в одиночку с опытным боевиком? Там на шоссе, в скоротечном огневом контакте девчата показали себя очень неплохо, но против них действовали бандиты. Наглые, но неумелые. А здесь его группе противостоят хорошо подготовленные бойцы, среди которых присутствуют наемники, если судить по цвету кожи. А в наемники идут, как правило, профессионалы — другим просто не платят, потому что считается, что они должны воевать за идею.

   Один из таких наемников достался Ларисе и Федор разрывался между опасениями за неё и необходимостью взять живьем пробирающегося к их хибаре афганца. Афганец должен знать больше белобрысого наемника, но на глазах у конвоя слишком рискованно брать его одному. А белобрысого живьем брать не обязательно, но завалить надо тихо, чтобы не насторожить остальной конвой.

   Он с беспокойством оглянулся на Ларису, но та уже исчезла в коридоре хибары, который вел на задний двор. Пока Федор раздумывал, как поступить, она по—пластунски пробралась на заросший высоким бурьяном огород, куда уже проник через разрушенную живую изгородь белобрысый наёмник. Подобраться к нему в такой ситуации настолько близко, чтобы действовать ножом, нереально, поэтому она решила использовать метательный нож, который всегда имела при себе в подобных операциях.

   Реальная дистанция эффективного броска метательного ножа не более 5—7 метров, но на практике ещё скромнее — 3—5 метров. При этом надо ещё и попасть острием, что непросто, учитывая вращение ножа в полёте. Центр тяжести её ножа смещён вперёд и содержит ртуть, поэтому его следует метать за рукоятку, играющей роль своеобразного стабилизатора. Тогда нож летит до цели без оборотов и всегда лезвием вперед.

   Нож достаточно тяжёл и при попадании в цель может нанести повреждение, даже если и не попадёт точно остриём. Но в данном случае необходимо ухитриться попасть так, чтобы ликвидировать боевика мгновенно и без звука. Под свитером он мог носить бронежилет, поэтому метать следовало в открытую часть тела, желательно в шею. Но как попасть в неё, если она у него хоть и длинная, но такая тонкая? И что это, вообще, за боевики с такими тонкими шеями? Ему бы в балет, а он, гад, в боевики подался! Вот и попади в такую шею, как хвост у быка!

   А промахнуться нельзя, иначе придется стрелять и всполошившиеся боевики обрушат весь огонь на Федю и единственную, родную и любимую подружку! Почему этих сволочей в конвое так много? Что они там везут, раз необходима такая многочисленная охрана?

   От осознания своей ответственности, у Ларисы гулко заколотилось сердце. Когда Федор распределял участки ответственности, её немного покоробило то, что он выделил это направление ей, взяв себе напарницей Лену. Там главное направление и он посчитал, что Ленка более сообразительная и находчивая. Хотя, конечно, так оно и есть. Кому что дано природой и здесь обижаться не следует. Только не предполагали, что боевики будут обходить их хибару сзади. Просто она, Лариса, должна была подстраховывать это направление. И вот как всё получилось! Сейчас ни в коем случае нельзя сплоховать, потому что это будет настоящая катастрофа!

   Был бы пистолет с глушителем, вышибла бы, по—тихому, мозги из башки белобрысого, невзирая на его лебединую шею. А стрелять без глушителя нельзя, иначе Ленка и Федя окажутся под шквальным огнем бандитов. И в этом будет виновата она и только она! А ведь они на неё так надеются и уверены, что их тыл надежно закрыт!

   Как хорошо, что вчера вечером, на всякий случай, обвязала суровой ниткой несколько крупных стеблей бурьяна! Совсем, как в кукольном театре, в котором они были, когда—то в детстве, с Ленкой. На спектакль областного кукольного театра "Малыш и Карлсон, который живет на крыше" их возили шефы и билеты были в передние ряды. Они с Ленкой буквально растворились в атмосфере сказки и даже нисколько не завидовали детям, которых в антракте родители водили в буфет. А перед поездкой старшая воспитательница долго колебалась, брать их в театр или нет.

   — В театр едут только те дети, которые себя хорошо ведут, — объявила им она. — А как вы себя ведете, все знают!

   Но Ленка, как всегда, оказалась на высоте: уговорила завуча школы дать им письмо в детдом о том, что они послушные и активно участвуют в жизни коллектива. Завуч, женщина очень добрая, пожалела их и дала такое письмо на имя директора, поэтому не взять в театр старшая воспитательница не могла — не было оснований. Подружка такая находчивая, что из любой ситуации в два счета найдет выход!

   Лариса отдернула себя. Главное — быть "здесь и сейчас"! Она взмокла от напряжения и ползком выдвинулась немного вперед и вправо, обеспечивая себе больший обзор. Боевик приближался, пытаясь сделать это как можно незаметнее. Он шел пригнувшись, готовый мгновенно отреагировать на любую опасность, и когда Лариса дернула за одну из ниток, мгновенно застыл и стал напряженно всматриваться в ту сторону. Если стебли бурьяна качнулись, следовательно, там кто—то прячется, хотя это, возможно, это пробежал какой—нибудь мелкий зверёк.

   На всякий случай он выставил вперед автомат, готовясь мгновенно нажать на курок при появлении человека. Стрелять просто так, наугад, не имело смысла. Более того, если в хибаре засада, то этим он выдаст своё присутствие. Поэтому, повернувшись к Ларисе боком, белобрысый наемник вытягивал длинную шею, напряженно всматриваясь в заросли бурьяна.

   Есть несколько техник метания ножа из положения лежа, но Лариса хорошо освоила метание из—за головы, лежа на боку. Тренировавший её капитан Буланов злился и сильно ругался из—за того, что она никак не могла правильно скопировать его движения. Ну и что же, если она не сразу все схватывает? Зато она трудолюбивая, упорная и ответственная, как говорит дядя Петя, и теперь никто в роте не метает ножи так метко, как она. Только бы сейчас у неё все получилось, потому что нельзя промахнуться! Слишком много боевиков, все они вооружены до зубов и, услышав выстрел, сразу всё поймут. Вот и настал момент истины и она не имеет права на промах!

   Лариса перевернулась на левый бок, вытянула левую ногу, а правой, согнув её в колене, уперлась в землю. Приподняв немного плечо над землей, вытянула правую руку с ножом вдоль туловища и застыла, фиксируя глазами цель. Попасть в боевика нетрудно — как цель он достаточно большой. Только метнуть следует именно в шею, а это очень непросто при таком положении. Стоя, она попала бы без вопросов, а как быть в данном случае? Неожиданно вспомнилась восточная притча, рассказанная как—то Васей Булановым. Приходит один к мастеру стрельбы из лука и говорит:

   — Мастер, научи меня стрелять из лука. Я хочу, также как и ты, попадать стрелою в летящую птичку.

   — Хорошо, — отвечает мастер. — Я научу тебя стрелять из лука. Только ты сначала научись видеть цель такой большой, чтобы стрела не смогла пролететь мимо.

   Идея притчи понятна, но вот как увидеть шею белобрысого такой большой, чтобы нож не смог пролететь мимо? И как справиться со стрессом, чтобы не дрожали руки?

   — Стрессом надо управлять, — учил Буланов. — Подавлять неукротимую энергию стресса бесполезно, для этого потребуется энергия еще большей силы. Поэтому надо её перенаправить в другое русло, преобразовывать нечто негативное во что—то позитивное.

   Может Вася и умеет это делать, но как ей сейчас справиться со своей ситуацией? Лариса попыталась взять себя в руки и направить бушующую в ней энергию на визуализацию того, как летит нож и вонзается в шею боевика. Энергия следует за мыслью, поэтому визуализация должна обязательно обеспечить желаемый результат!

   Она начала наполнять визуализацию энергией, страстно желая, чтобы сейчас у неё всё получилось. Ни в коем случае нельзя выдать боевикам присутствие группы и медлить больше нельзя! Сейчас все должно решиться!

   Она слегка дернула за другую нитку, чтобы белобрысый немного изменил положение шеи, став к Ларисе боком. Тот повернулся именно так, как требовалось, и замер. Никого не увидев, понял, что это пробежал какой—то мелкий зверек, и немного расслабился. Визуально было видно, как спадает у него напряжение и это именно тот момент, когда надо метать нож.

   Выдохнув воздух и задержав дыхание, Лариса сделала замах правой рукой с ножом, одновременно опуская туловище. И когда рука составила прямую линию в направлении цели, разжала ладонь. Нож, прощально скользнув рукояткой по пальцам, легко выпорхнул и, как живое хищное существо, понесся к белобрысому. Лезвие вонзилось в шею боевика, перерезав сонную артерию, и он, дёрнувшись и захрипев, замертво свалился на землю.

   Страшное напряжение спало и Лариса несколько раз сделала глубокий вдох и полный выдох, успокаивая бушующую в ней энергию. Сердце чуть ли не выскакивало из груди, в висках стучали молоточки и немного подрагивали руки. Хотя учёные и полагают, что выбросы адреналина в небольших количествах благотворно влияют на организм человека, увеличивая поступление в кровь кислорода и стимулируя обмен веществ, но он приводит и к диаметрально противоположному эффекту — к упадку сил. Активизируя нервную систему, избыток адреналина способствует потере магния и на смену перевозбуждению и эмоциональному подъему приходит усталость, граничащая с изнеможением.

   В Японии считалось, что настоящий воин должен научиться тонко чувствовать, чтобы писать стихи, выращивать цветы, играть на музыкальном инструменте. А тех, кто мог действовать только физически, не брали в расчет. Писать стихи она, Лариса, не умела, но с удовольствием поиграла бы сейчас на рояле, который стоял в гостиной у Овчинниковых, чтобы хоть как—то привести свой дух в порядок — ведь дело ещё не закончено и от неё потребуется ещё много сил. Играла она неважно, потому что к этому у нее не было таланта, в отличии от подружки, которая всегда всему училась легко. Вот такой Ленка талантливый человек!

   Глубоко вздохнув, Лариса подползла к убитому боевику и осторожно, чтобы не забрызгаться кровью, выдернула нож. Наваливалась усталость, но вместе с тем пришло чувство удовлетворенности из—за отлично выполненной работы. Конечно, ей сегодня повезло, но без умения нет везения!

   — Крупный торс и мощные бицепсы не являются определяющим признаком спецназовца, — любил повторять Буланов. — Но если ты хитрый, изворотливый, действуешь нестандартно, то ты спецназовец.

   Вспомнив высказывания своего бывшего наставника, Ларису с гордостью подумала о том, что действовала хитро, нестандартно и профессионально. Вот Федя будет изумлен, когда узнает, как ловко она завалила белобрысого козла! И надо будет обязательно рассказать дяде Пети об этом броске и о нитках, привязанных к стеблям бурьяна. Тетя Лида больше любит Ленку, а дядя Петя — её и будет рад узнать, каким отличным профессионалом она стала!

   Тщательно вытерев лезвие о свитер белобрысого, также ползком направилась обратно в хибару, Но вспомнив, что стоит задача симулировать бандитскую разборку, вернулась к белобрысому, чиркнула ножом по горлу, проткнула грудь и, снова вытерев лезвие, направилась к хибаре. Следствие должно прийти к заключению, что схватка была на близкой дистанции и, следовательно, убитый знал своего противника, если держа в руках автомат, допустил его к себе так близко.

   Уже вползая в хибару сообразила, что при остановке сердца кровь из горла и груди не будет столь обильна, как при ранах, нанесенных живому человеку, и отругала себя за несообразительность. Подружка бы такого промаха не допустила, поэтому Федор и взял её с собою на более ответственный участок!

   В коридоре она столкнулась с Федором, спешившим ей на помощь. Он очень волновался: зря рекомендовал ей работать ножом — она ведь не мужик, чтобы схлестнуться в рукопашной с опытным бойцом. И сейчас боялся, что может опоздать, а потом будет за это всю жизнь себя казнить.

   Пожалуй, стоило послать их вдвоем с Леной. Но один он вряд ли смог бы взять языка живьём почти на виду у конвоя. А у Ларисы задача проще — уничтожить боевика любым способом, но бесшумно.

   — Ну? Как там твой? — тревожным шепотом спросил Федор.

   — Трошечки мертвый, как говорит Петрович, прапорщик из "Спутника".

   — Не понял. Он ранен? Или мертвый?

   — Мертвее не бывает. А что у вас?

   — Неужели нельзя доложить, как положено? Вы когда с Леной повзрослеете, наконец?

   — Да мы особо не спешим. Не хочется досрочно расставаться с молодостью. А как у вас?

   — Слепили целёхоньким. Сейчас Лена упаковывает его.

   Девчонок не перевоспитаешь и бодаться с ними не имеет смысла. Напрасно Вася Буланов так их расхваливал. Хотя он тоже будет расхваливать, если посчастливится их кому—нибудь сплавить. С ними нужно иметь железные нервы и стальное сердце — пуля не заденет, так инфаркт схватишь от переживания за них! Правда, бесшумная ликвидация разведчика неплохая компенсация за его мороку с ними. Конечно, девчонки не сахар, но дело своё знают!

   В комнате Лена обматывала скотчем добытого языка.

   — Хороший экспонат! И без единой дырки? — тихо спросила Лариса, присев рядом на корточки.

   — А как же! Живем по библейским заветам, — хмыкнула та. — Сказано ведь: "не убий" и мы слепили его так нежно, что он не захочет с нами расставаться, когда придёт в себя. А как у тебя? Неужели ножом его сняла?

   — Ножом. Федя просил не стрелять, вот и пришлось мужичка немножечко зарезать. А у него, горемычного, шея, как у лебедя. Нельзя с такими лебедиными шеями принимать в боевики, иначе потом не знаешь, как в неё попасть.

   — Ларик, я тобою восхищаюсь! Федя мне бормочет, мол, опасаюсь за Ларису. А я ему говорю: "Крутее Лариски только Буланов, да и то, смотря с какой стороны на это посмотреть!"

   Лариса от такой похвалы зарделась. Ей очень захотелось рассказать о том, какой стресс пришлось пережить, и как трудно было выполнить задание, но она воздержалась — ведь крутые не делятся своими переживаниями!

   Федор тихо рассмеялся. С приходом Ларисы у него с души будто камень свалился. Неужели наемника сняла ножом? Это действительно круто! Все—таки отличные девчонки и, возможно, зря он на них так нападает. Надо будет в рапорте отметить их профессионализм. Но всё равно, в следующий раз будет брать в команду только мужиков. За них не так переживаешь!

   Бывший выпускник факультета специальной разведки Рязанского высшего военного командного училища ВДВ, он даже представить себе не мог, что будет работать в команде с какими—то девчонками! Каким образом они вообще попали в спецназ? Если дело так и дальше пойдет, то воевать будут бабы, а у мужиков останется одно занятие — водку пить и в карты резаться.

   Привязав боевика к толстому бревну, валявшемуся на полу в хибаре, Федор обеспечил его неподвижность и вместе с девушками наметил план ликвидации остальных боевиков. Самая сложная часть операция выполнена, язык взят и теперь осталось только уничтожить конвой.

   — Нам теперь конвой без надобности, поэтому мочим всех подряд без разбора. Атака должна быть неожиданной. Вы будете действовать с флангов, с тем, чтобы перерезать возможные пути отхода, а я по центру. Берите автоматы, побольше гранат и старайтесь не рисковать, — распорядился он и девушки, взяв по несколько гранат и рожков к автоматам, поползли в разные стороны от хибары, занимая удобные позиции.

   Между тем, боевики курили и тихо переговаривались, посматривая в сторону хибары. Они недоумевали, почему нет никаких известий от посланных на разведку. Старший конвоя тихонько свистнул, и около хибары над бурьяном поднялась рука с зажатой в ней курткой взятого языка. Федор помахал ею, и бандиты немного расслабились. В тот же момент Федор дал по ним очередь из автомата и девушки, бросив по гранате, тоже начали бить короткими очередями.

   Однако конвой состоял из опытных бойцов, поэтому те, кто уцелел, моментально спрятались за машины и оттуда начали вести ответный огонь из автоматов. Из—за грузовичка показалась труба огнемёта, и Лариса сразу же дала очередь туда, где мог находиться его хозяин. Видимо, она достигла цели, потому что труба упала на землю. То, что у бандитов при себе имелись огнемёты, оказалось для Федора полной неожиданностью, и он не стал рисковать — выстрелил по колонне из своего "Шмеля". Использование огнемёта по транспорту не предполагалось, так как это могло демаскировать группу и поставить операцию по дезинформации на грань провала — откуда у криминальных структур огнемёты? Хотя, с другой стороны, бандиты ведь тоже имели огнемёты, и могли сжечь хибару одним выстрелом.

   В грузовике везли не только наркоту и взрывчатку, но и бензин в канистрах, поэтому, когда взрывы разметали машины, всё горело ярко, красиво и весело. Впечатление несколько портил черный дым от горевших покрышек, но несгораемых покрышек, к сожалению, ещё не придумали.

   Сидя в стареньком потрепанном уазике рядом с водителем, Федор в зеркало заднего обзора поглядывал на девушек, ехавших на заднем сидении. Прислонившись друг к другу, они устало закрыли глаза и, казалось, дремали. Он рассматривал Ларису, как будто бы видел в первый раз. То, что произошло на огороде, произвело на него сильное впечатление: на залитой кровью шее ликвидированного ею белобрысого наемника зияла глубокая ножевая рана. Из перерезанного горла и колотой раны на его груди вытекло мало крови и Федор догадался, что эти ранения был нанесены уже после смерти белобрысого — Лариса неудачно попыталась имитировала ожесточенную схватку в ближнем бою.

   Но как она смогла так близко подобраться к нему, чтобы нанести такой удар в шею? Или метнула нож? Но с такой точностью?! Если это так, то ей прямая дорога в цирк! Там ценятся мастера метать ножи.

   Посылая её на перехват белобрысого, он знаком показал, что убрать того желательно тихо, ножом, и сразу же спохватился — ведь посылая девушку против опытного наемника, предлагает ей вступить с ним в ближний бой. Он пошел бы сам на перехват, но надо брать языка. Пусть бы просто стрельнула из засады, так безопаснее для неё. А опыт операции на шоссе показывает, что стреляет она так, что у белобрысова нет никаких шансов уцелеть.

   Правда, услышав выстрел, конвой на дороге переполошится и тогда начнется кромешный ад, однако его долг уберечь Ларису от неравного боя. Но она уже уползла и он, переживая за неё, надеялся, что, будучи не глупой девушкой, она не поймет его так прямолинейно.

   С тревогой ожидал её выстрела, понимая, что после этого придется выдержать атаку конвоя, но стояла тишина и это его тоже беспокоила. Ни выстрела, ни автоматной очереди, неизбежной в случае, если её обнаружит боевик. Только зловещая тишина. Может она полезла на него с ножом и он её убил? Тишина вызывала большее беспокойство, чем перестрелка на огороде, но только захватив с Леной языка и освободившись, он смог пробраться на огород к Ларисе, чтобы выяснить, как там обстоят дела.

   — Трошечки мертвый, — ответила она на его вопрос и сейчас, когда все позади, это показалось довольно смешным. И всё же, как ей удалось завалить боевика? В суматохе он не успел расспросить об этом Ларису, а сейчас она дремала и не хотелось её будить.

   Федор испытывал к девушкам противоречивые чувства — с одной стороны не мог не отметить их профессионализм и бесстрашие при выполнении заданий. Но, с другой стороны, было неудобно перед самим собой из—за того, что вынужден посылать их в пекло. А если бы их ранили? Или, не дай Бог, убили? И он, такой здоровый мужик, должен рисковать этими молоденькими девчонками!

   Может позвонить в Москву и потребовать заменить их мужиками? Но какая аргументация? Этим он только бросит на них тень, а ведь они этого совершенно не заслуживают! Скорее бы группу вернули домой! Там ждут его любящая жена Машенька и маленький сынишка Данила. Насколько его Машенька отличается от этих девушек: она нежная, добрая, отзывчивая! Она никогда не смогла бы выстрелить в человека или пырнуть его ножом. Это же надо так ляпнуть: "Трошечки мертвый"!

   Откинувшись на сидении, Федор переключил мысли на семью и, прикрыв глаза, вспоминал дорогие ему моменты семейной жизни. Объятия любимой и нежные ручоночки сына, обвивающие его шею. Какое счастье, что есть куда вернуться и есть любящие люди, которые его ждут и которые в нём нуждаются! Девчонкам безразлично, сколько времени сидеть в гостинице — они сами по себе и их никто нигде не ждет. Они, как волчицы, которые бродят сами по себе, поэтому и не понимают, как трудно торчать без дела в провинциальной гостинице, когда дома по тебе скучают жена и ребенок!

   Уазик неспешно ехал какими—то проселочными дорогами, объезжая колдобины и ухабы: группу Кривомазова вывозили так, чтобы не привлекать внимания постов ГАИ, выставленных в районе перестрелке. В гостиницу девушки вернулись в начале одиннадцатого вечера, уставшие и голодные. Неизвестно что хотелось больше — спать или кушать, но, прежде всего, они мечтали о душе.

   Вахтер Кузьмич проводил их подозрительным взглядом и решил завтра снова переговорить с участковым об этой троице. Недавно он проинформировал капитан Шевелева, старшего оперуполномоченного Октябрьского РОВД, о своих подозрениях, но тот сам не занялся этим делом, а перебросил участковому Агапкину. Тот ограничился только проверкой документов, но у "гастролеров" документы всегда в порядке.

   Кузьмич записал себе в блокнотик, чтобы завтра не забыть связаться с Шевелевым. За более чем тридцатилетний опыт работы милиционером патрульно—постовой службы у него глаз стал как алмаз и видит всё и всех насквозь. Эта троица явно никакого отношения к миру шоу—бизнеса не имеет. За всё время их проживания в гостинице они не устроили ни одной пьянки, ни одного скандала. Ни один поклонник не рвался к девкам и папики на шикарных машинах не привозили им охапки цветов. Прошмыгнут обычно мимо, как мышки, и сидят себе тихо в номере. Что же это за ансамбль такой? Ясно, что это не ансамбль, группа воров—"гастролеров"!

   И сейчас, как всегда, прошмыгнули мимо с усталым видом — видимо обчистили сегодня не одну квартиру. Только неясно, где они краденное сбывают. Если бы Шевелев сам занялся ими, то закрыл бы немало дел о недавних кражах. Но ленится, потому что сейчас в милиции уже не те орлы, что прежде. Мельчает народ!

   Ещё в коридоре, подходя к своему номеру, девушки услышали звонок телефона. Они не сомневались, что это звонят какие—то постояльцы гостиницы с приглашением в гости или ресторан. Такие звонки раздражали, а сейчас они вообще не имели сил выслушивать глупости. Но отключить телефон не могли — его шнур напрямую подключен к розетке. Пока они открывали дверь, телефон перестал звонить. Девушки, по очереди приняв душ, устало лежали на кроватях, размышляя кушать им на ночь или нет, когда снова зазвонил телефон. Звонил он долго и Лариса, не выдержав, подняла трубку с намерением дать отпор звонившему.

   — Это Ларочка? — вдруг услышала Лариса женский голос.

   — Да, я. А кто это? — удивлённо спросила она, не понимая, кто из женщин мог ей звонить в такое время. Голос явно не тёти Лиды, да и та не могла звонить, так как не знала, где они находятся.

   — Ларочка, это Таисия Тихоновна, — представилась женщина. — Я тебе сегодня целый вечер звоню. Вы с Леной где—то выступали с концертом?

   — Да, с концертом, — подтвердила Лариса. — Только недавно вернулись.

   — Как прошло выступление? Удачно?

   — Да. В зале нам бурно аплодировали.

   Лариса посмотрела на Лену, которая, прислушиваясь к голосу в трубке, давилась от смеха, закрывая себе рот обеими руками.

   — Ларочка, вы, наверное, устали, поэтому я много говорить не буду. Завтра я жду вас с Леночкой у себя на обед. Вы приходите, пожалуйста, в четыре часа. Договорились?

   Лариса, ошеломлённая этим предложением, молчала, а Лена ей кивала, требуя согласиться.

   — Ларочка, почему ты молчишь? — обеспокоено спросила Таисия Тихоновна. — Я знаю, что вы с Вадимом из—за чего—то поссорились, но мы ведь с тобой не ссорились? Ларочка, я специально для тебя и Леночки испекла "наполеон". Вы же его любите?

   Лена теребила Ларису за рукав, а у той на глаза навертывались слёзы вернувшейся обиды. Лена крутила пальцем у виска, показывая, какая подруга глупая, но та покачала головой. Она не хотела отвечать и начала опускать трубку на рычаг, но Лена перехватила её руку.

   — Ларочка, я только вчера забрала Вадика из больницы, — сказала Таисия Тихоновна, почувствовав неладное. — Он должен ещё полежать дома несколько дней. Очень сильное сотрясение могла. Я молилась, чтобы не было гематомы, и Бог миловал.

   Таисия Тихоновна говорила быстро, опасаясь, что Лариса положит трубку и не понимала, почему та не звонит и не интересуется здоровьем Вадима. Сердилась на неё, хотя и предполагала, что та не знает, что произошло с её сыном. Он лежал в областной больнице, и Таисия Тихоновна хотела, чтобы Лариса пришла к нему, где смогла бы их помирить. Сердилась и на Вадима за то, что тот отказывался сообщить матери номер телефона гостиничного номера, в котором жили девушки. Очень хотелось переговорить с Ларисой и как—то урегулировать ситуацию.

   Время шло, и Таисия Тихоновна боялась, что эта ссора может вообще прекратить их отношения. Сейчас она не могла расстраивать Вадима, когда он в таком положении, но про себя его ругала. Возможно, Лариса чем—то обидела его, но такой девушке можно и уступить, а не строить из себя обиженного. Как сын не понимает, что должен вести себя по—мужски и свести всё к шутке, если даже чем—то обижен! А если Лариса обижена, то он тем более повёл себя глупо, сразу же не попросив у неё прощения.

   С этими молодыми одни проблемы! Дочь трудно выдать замуж, но ещё труднее найти для сына хорошую девушку. Особенно, когда кругом такое творится! Сын одной её знакомой женился на хорошей, вроде бы, девушке, но вдруг, через пару месяцев после свадьбы, выяснилось, что какой—то его приятель знал её раньше как валютную проститутку. А сын другой знакомой влюбился в девушку, встречался с нею год и вдруг перед самой регистрацией брака выяснилось, что "девушка" на семь лет

   старше его и он у неё будет уже третьим по счёту мужем. А двое маленьких детей, оба от разных мужей, живут у её родителей.

   Как наслушаешься таких кошмаров, так и жить становится тошно. Вадиму же, можно сказать, повезло — встретил такую очаровательную юную девушку, за которую надо держаться обеими руками, а он ещё выкаблучивается!

   Не добившись от сына номера телефона Ларисы, Таисия Тихоновна позвонила администратору гостиницы и попросила сообщить ей номер телефона номера, где проживают артисты московского ансамбля русской народной песни. Однако администратор не сообщила номер, ссылаясь на имеющуюся инструкцию, запрещающую давать посторонним информацию о приезжих артистах, проживающих в их гостинице.

   — Иначе вы нам телефоны пообрываете, — строго сказала администратор и сколько Таисия Тихоновна не уверяла, что она не фанатка ансамбля, не поклонница их талантов, а просто знакомая, администратор наотрез отказалась сообщать номер.

   Тогда она попросила знакомого майора милиции, когда—то лежавшего в областной больницы у неё в реанимационном отделении, заведующей которым она работала, позвонить в гостиницу и выяснить номер телефона. Сегодня она начала звонить с трех часов дня и только сейчас дозвонилась. По голосу чувствовалось, что Лара ещё не простила обиду и Таисия Тихоновна боялась, что разговор прервётся.

   — Ларочка, деточка, ты меня слышишь? Почему ты молчишь?

   — А какое у него сейчас состояние? — спросила, наконец, Лариса и Таисия Тихоновна обрадовалась, уловив нотки обеспокоенности в её голосе.

   Значит, не все потеряно, подумала она и начала подробно рассказывать, какие процедуры проделали Вадиму в больнице, и что сейчас состояние значительно лучше, а через неделю он уже сможет выйти на работу.

   Лариса не стала обещать Таисии Тихоновне, что обязательно придёт. Она сослалась на то, что ещё неизвестно — состоится ли у них очередное выступление или нет, поэтому всё под вопросом. Но после разговора с нею у Ларисы произошло раздвоение личности. Одна личность настаивала на том, чтобы не прощать обиды, а вторая — требовала пойти и высказать Вадиму всё, что о нём думает. Вторая личность нашла себе союзника в лице Лены, которая жаловалась, что ей уже до чёртиков надоела казённая пища, и она хочет попробовать домашних вкусностей и особенно "наполеон".

   — Я не понимаю, как ты могла отпустить человека в таком состоянии, — горячилась Лена. — Он, может, вообще не понимал, что говорит, если после этого попал в больницу. Ты эгоистична и бездушна!

   — В тебе говорит желудок! Тебе бы только пожрать, а я духовный человек, мне куска "наполеона" мало! — рассмеялась Лариса.

   У неё поднялось настроение, но просто так простить и пойти к Вадиму, ей не хотелось. Хотя и начинало уже казаться, что она, возможно, действительно поступила неправильно, отпустив Вадима одного. Ведь видела, как его качало и что шишка у него на голове росла буквально на глазах.

   — Хорошо, я отдам тебе свой кусок "наполеона", если тебе одного мало, духовная ты наша. А, может быть, и Вадим тебе отдаст свой, если ты его простишь, — говорила Лена, и они весело переругивались, зная, что завтра пойдут на обед к Таисие Тихоновне и будут кушать всякие вкусности, готовить которые та большая мастерица.

   Однако утром, проснувшись, Лариса твердо решила не идти. Если бы Вадим лично позвонил и попросил у неё прощение, она бы, возможно, и пошла. Однако он трусливо спрятался за мать и не пожелал ей даже позвонить, поэтому не заслуживает прощения. Лена с нею не спорила, потому что это не имело смысла: уж если Лариса что—то решит для себя, то сдвинуть её невозможно.

 

Глава 14. Налет на порно—киностудию

    При проведении следственных мероприятий в детском доме выяснилась интересная деталь: некоторые девочки старшей группы имели при себе мобильные телефоны и золотые украшения, а в их тумбочках обнаружены дорогие конфеты и разные сладости. Медицинское освидетельствование воспитанниц и их допросы выявили ещё одно преступление: растление несовершеннолетних детей и их сексуальную эксплуатацию. Директор детского дома лежала в больнице с обширным инфарктом и не мешала следствию, которое выяснило также и то, что некоторые девочки снимались в порнофильмах на одной из подпольных киностудий.

   Взяв с собою трёх омоновцев, журналистку с телестудии Машу Федотову и телеоператора Валерия Антонова, Грузнов поехал на киностудию, находившуюся на окраине города в небольшом двухэтажном частном особняке. У входа путь Грузнову и его команде преградили два охранника.

   — Сюда нельзя, съёмки идут, — пояснил один из них, но не успел закончить фразу, как один из омоновцев всунул ему в рот кончик дула милицейского автомата АКС—74У.

   — Лечь на землю мордами вниз, руки на шею, — заревел он. — Считаю до трёх. Счёт пошёл: раз, два...

   — Напрасные упражнения в счёте, — пожал плечами Грузнов. — Прикладом в рыло, а если в ответ не улыбнётся, считать это вооружённым сопротивлением.

   Охранники проворно бросились на землю, а Грузнов, оставив одного омоновца около входа, с двумя остальными и представителями прессы вошёл в дом. То, что происходило в большой комнате, ярко освещенной юпитерами, несказанно его обрадовало.

   — Быстренько снимай панораму, — распорядился он, потирая руки от удовольствия.

   Телеоператор, мгновенно включив видеокамеру, фиксировал всё подряд, что происходило в комнате, включая группу мужчин из трёх человек, сидящих в креслах в дальнем углу и наблюдающих за сценой на кровати, стоящей посреди комнаты. На ней лежала Вероника Васильевна, изображавшая страсть, а на ней суетился подросток.

   Сцену снимали двумя камерами с двух точек, но когда Грузнов и его группа ворвались в помещение, все застыли в изумлении. Вероника Васильевна, скосив глаза, увидела посторонних людей и среди них знакомого уже ей милиционера, вскрикнув, начала сбрасывать с себя подростка, но тот переживал момент оргазма и, вцепившись в неё, сбрасываться не хотел.

   Какой—то мужчина из зрителей проворно вскочил и бросился к лестнице, ведущей на второй этаж, но Грузнов оказался там раньше и, перехватив его, врезал кулаком под дых. Судя по документам, тот оказался начальником одного из отделов областной администрации, и телеоператор снимал его, скрючившегося от удара, и его документы.

   — Видели, как он бросился на меня? — с удовлетворением спросил Грузнов у тележурналистки Федотовой.

   Та, возбуждённая сенсационным материалом, который сам плыл ей в руки, кивала головой, с восторгом глядя на Грузнова. Её наполняла благодарность за то, что, устраивая налёт на порно—киностудию, он пригласил именно её, хотя мог выбрать другого журналиста. Тыча микрофон задержанному чиновнику в лицо, она пыталась взять у него интервью, но тот отворачивался, гневно отмахиваясь и бормоча что—то себе под нос.

   Подросток тем временем слез с Вероники Васильевны, и стоял, выпучив от изумления глаза, не понимая что происходит, и что ему делать. А Вероника Васильевна, соскочив с кровати и закрываясь руками, метнулась в другую комнату.

   Федотова и Антонов торжествовали: без всякого сомнения их репортаж вызовет особый интерес не только местных СМИ, но и центральных. Тем более что в последнее время центральные газеты привлекали внимание общественности к тому факту, что в России бурно процветает порноиндустрия. Бороться с проституцией чрезвычайно сложно, потому что её в России официально не существует, и в законе нет для неё определения. Вся российская проституция находится под контролем криминальных группировок, получающие от неё, наряду с наркоторговлей, фантастические прибыли, что позволяет на корню скупить все структуры, призванные с нею бороться. Сутенеры, бандерши, службы эскорта, администраторы в гостиницах — все живут и процветают за счет проституции. Тема становится очень модной, и даже предлагается рассмотреть вопрос о легализации проституции в Государственной Думе, поэтому такой горячий репортаж, безусловно, несомненная удача!

   Грузнов тоже был доволен результатами налета. Недавно его отделение привлекли к общегородскому рейду по саунам и массажным кабинетам, и выяснилось, что практически во всех этих заведениях клиентам поставляют "девочек".

   — Реформы в нашей стране идут семимильными шагами, и мы уже догнали а, возможно, даже опережаем развитые страны в области проституции, — играя желваками, хмуро произнес майор Ляпишев, когда трусили очередную сауну.

   Грузнов понимал его состояние: в части условий для нелегальной проституции страна была на высоте, поэтому борьба с нею бесперспективна, если не бессмысленна. В саунах "моются" и чиновники, и народные депутаты, и лидеры партийных и общественных организаций — весь цвет или, как вошло в моду говорить, элита общества.

   Власть стала очень выгодным бизнесом в России, поэтому в неё начали ломиться и бизнесмены, и представители криминальных структур. Свяжешься с ними — хлопот не оберешься, однако в этот раз добро на рейд дали сверху, и никого из ответственных лиц в саунах не оказалось: их вовремя ввели в курс дела. Взяли только мелкую шушеру, но шума в прессе наделали много: все хвалили милицию, борющуюся с проституцией изо всех сил. Одновременно, рейд опроверг лживые слухи о том, что демократическая номенклатура пользуется услугами проституток.

   Несмотря на то, что в тот раз милиция оказалась на высоте, но и Грузнову и Ляпишеву было хорошо известно, что многие дежурные экипажи патрульно—постовой службы крышуют "точки" с проститутками и вымогают деньги у их клиентов. Начальники отделения ППС имеют с "точки" до 5 тысяч долларов в месяц и делятся с вышестоящим начальством. Не могут не делиться, потому что жадных никто не любит, и их нигде не держат, даже в милиции.

   — Самое страшное, Дима, даже не это, а педофилия, которая начала бурно развиваться в стране. И этот бизнес из—за слишком мягкого наказания и обилия бездомных детей  нынче превращается в самый доходный, — с горечью сетовал Ляпишев. — Прекратив своё лидерство в области космоса и балета, страна начала борьбу за лидерство на зарубежных рынках детского порно.

   Грузнов с ним был полностью согласен, помня о громком скандале, разразившимся несколько лет назад и связанным со студентом—кинематографистом Дмитрием Зарубовым, первым русским режиссером детского порно, ставшим известным на Западе . Зарубов был российским пионером в этом деле, а сейчас этот вид "бизнеса", будучи поставленным на широкую ногу, стремительно набирает обороты.

   Грузнов предположил, что участвовавшие в съёмках подростки бездомные, однако выяснилось, что они жили неподалеку от дома, в котором располагалась порно—киностудия. Они согласились сниматься бесплатно — хотели испытать острые ощущения от секса со взрослой тётей, потому что секс с одноклассницами уже пробовали, и он их перестал удовлетворять.

   Такие откровения шокировали Грузнова. Ещё лет десять назад существовали пионерские и комсомольские организации, проводилась какая—то воспитательная работа, пусть со своими недостатками, но дети и подростки усваивали понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо. Сейчас же сняты все ограничения, и отброшены все понятия о морали, чести, достоинстве, порядочности. Он подумал о том, что они с Валей, вытаскивая Юлю из одной ямы, бросили её в другую, отдав в детский дом. Куда же деть девочку, чтобы она снова не попала в ту же грязь?

   Внезапно на улице раздались крики, а затем две короткие автоматные очереди. Грузнов метнулся к входной двери, вытаскивая на ходу пистолет. Метрах в пятнадцати от дома, лежа на асфальте, стонал и изрыгал проклятья мужчина, штанины которого постепенно пропитывались кровью. В нескольких метрах от него лежал пистолет, которым он не успел воспользоваться.

   — Сиганул со второго этажа и бегом. Я кричу ему "стой", а он бежит. Дал в воздух очередь, а он на бегу поворачивается ко мне и достает пистолет, — оправдывался омоновец. — Ну, я и дал ему по ногам. А что я должен был делать, товарищ капитан?

   — Все правильно. Действовал согласно инструкции, — похвалил Грузнов и приказал второму омоновцу, выскочившему из дома вслед за ним:

   — Мигом на второй этаж и проверь, кто там. Всех задержать.

   Раненный оказался по документам оперативником отдела по борьбе с коррупцией УБОП.

   — Что же ты не предъявил документы? — спросил ошарашенный Грузнов, рассматривая его удостоверение. — Зачем хотел сбежать?

   — На задании был, поэтому и пытался сбежать, чтобы не раскрыли, — огрызнулся тот. — А этот гад, который меня подстрелил, ещё не раз горько об этом пожалеет!

   Он с ненавистью посмотрел на омоновца, растеряно заглядывающего через плечо Грузнова в удостоверение личности.

   — Боец действовал в полном соответствии с инструкцией, — встал на его защиту Грузнов, размышляя над тем, что же делать в такой ситуации.

   Внедрение в преступную среду широко использовалось УБОП и даже стало его визитной карточкой, поэтому раскрытие оперативника во время налета — дело чрезвычайно неприятное. Ответственность за провал операции, которую проводит УБОП, могли повесить на него, Грузнова, и эта история с ранением оперативника будет иметь самые неприятные последствия. Хотя налет был согласован с начальством, но предчувствие крупных неприятностей испортило радость от успешных результатов налета.

   Его размышления прервал женский крик — посланный на второй этаж омоновец тащил к нему упирающуюся полуодетую девицу.

   — Вот она была с ним, — представил он её Грузнову и, кивнув на раненного, добавил: — Утверждает, что этот тип из УБОП. Врёт, конечно.

   — Он и в самом деле из УБОП? Ты его давно знаешь? — оживился Грузнов и сверлил девушку глазами в ожидании ответа.

   — Сегодня в первый раз его увидела. Он мне сам сказал, что из УБОП. И удостоверение даже показывал, — сказала девушка, прикрывая руками голую грудь, на которую нацелил видеокамеру оператор. — Чего меня на улицу вывели? Даже одеться не дали!

   Если опер действительно показывал проститутке удостоверение, его слова о выполнении задании просто ложь. Проститутке показывать удостоверение можно, а милиции нельзя? Впрочем, опер мог сообщить ей о том, что является сотрудником УБОП в целях вербовки. Надо срочно отправить её на экспертизу и проверить на наличие спермы. А если спермы нет? Если не успел? Тогда он запросто отмажется. А не провести экспертизу — мол, упустил из виду, то возникает неясность и тот факт, что девица раздета, сложно трактовать как вербовку. Женщин раздевают отнюдь не с целью вербовки.

   Антонов бегал с видеокамерой вокруг и лихорадочно снимал всё подряд, а Федотова в это время пыталась подсунуть микрофон поближе к говорившим.

   — Девушка, руку снимите, пожалуйста, с груди, а то правый сосок закрываете ладонью, — попросил оператор и девушка, вырвавшись из рук держащего её омоновца, возмущенно заговорила:

   — Вы нарушаете мои права человека! Я подам жалобу в прокуратуру!

   — Так он ведь не предполагал, что у вас есть права человека, — прервал её Грузнов и повернулся к омоновцу:

   — Отведи её обратно. Пусть оденется. Мы её потом запротоколируем. И вызови скорую, а то наш беглец изойдет кровью.

   — Вы знаете раненного? Кто он? — спросила Федотова, тыча микрофон чуть ли не в лицо Грузнову и тот, поморщившись, отошел.

   Всё—таки надо девицу отправить на экспертизу — вдруг повезет, и обнаружат сперму оперативника. Тогда проблема снята, и появляется вопрос уже к УБОП: а что его люди делают на съемках порнофильмов? Рискнуть стоит, не то убоповцы забодают.

   Грузнов подошел к микроавтобусу, на котором приехал с группой и связался с Управлением. Всех задержанных посадили в подъехавший автобус с оперативниками, и опечатали входную дверь студии. Грузнов, не заезжая в отдел, поехал в УБОП, чтобы там узнали о происшествии именно от него и в его интерпретации.

   — Начальник Управления полковник Климчук уехал, — сказал на проходной УБОП дежурный вахтер, рассматривая удостоверение Грузнова.

   — А кто есть из заместителей?

   — Подполковник Зимин.

   — Он по какой линии?

   — Курирует экономическое направление.

   — Вот именно он мне и нужен, — обрадовался Грузнов.

   Конечно, лучше был бы Климчук, который в своё время был начальником уголовного розыска. Когда в 1989 году создавали УБОП, его возглавил Климчук, вместо которого прислали Смирягина, бывшего начальника ОБХСС.

   Зимина Грузнов не знал, но слышал, что тот, вроде бы из бывших сотрудников ОБХСС. Во времена хрущевской оттепели расплодились спекулянты, расхитители, валютчики и нечестные работники торговли, с которыми боролись борцы с хищениями социалистической собственности. Но постепенно партия в лице своей номенклатуры срослась с расхитителями, и борцам пришлось ограничиться мелкой сошкой, не связанной с партократией.

   Когда в 1991 году не стало социалистической собственности, ОБХСС реорганизовали в службу по борьбе с экономическими преступлениями, главным объектом которой стал предприниматель. Понятие "финансовые преступления" сделалось настолько расплывчатое, что выявить и бороться с такими видами преступления стало крайне затруднительно. Тем более, когда растаскивают народную собственность не просто так, а в рамках реформ.

   Как говорил Жеглов: "Правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать". Но как раз сейчас их обезвреживать и не следовало, иначе страна так и не сможет построить капитализм. А ведь капитализм без воровства, как коммунизм без коммунистической партии. Хотя по определению младореформаторов, нынче нет воров, а есть "эффективные" собственники. Поэтому борьба с экономическими преступлениями стала весьма проблематичной в том плане, что бороться, как бы, надо, но не с чем, так как неясно, что такое "экономическое преступление" в свете проводимых реформ.

   Размышляя об этом, Грузнов подумал о том, что подстреленный опер мог по собственной инициативе попросту "крышевать" подпольную киностудию. Так сказать, в порядке борьбы с нелегальным предпринимательством. "Крышевание" стало уже обыденным явлением в милиции. За соответствующее вознаграждение принимаются нужные решения по уголовным делам и прекращаются или возбуждаются, в зависимости от интересов заказчика, проверки коммерческих структур или отдельных лиц.

   Недавно в городе застрелили бизнесмена средней руки — имел пару небольших бутиков в центральном универмаге. Как выяснилась, заказчиком убийства был близкий друг убитого, а исполнителем — оперативник отдела УБОП по защите экономики от организованной преступности. Вначале работников уголовного розыска, работавших по этому делу, обвинили в попытке дискредитации УБОП, но причастность опера к убийству сумели доказать неопровержимыми фактами.

   Менты постепенно вытесняют криминал, занимая его место, но уровень опера — это мелкая закусочная или какой—нибудь ларёк. А киностудию должен "крышевать" кто—то из руководства УБОП. Уж не Зимин ли? Если это так, то неизвестно, чем дело обернётся. Будет очень сложно доказать, что опер был не на задании. Оперативная разработка — дело тонкое и не сопровождается протоколами и прочей макулатурой, так как негласные методы информационно—поисковой работы требуют скрытности. И в том, что оперативник УБОП вербовал проститутку нет ничего предосудительного.

   — В разведке нет отбросов, в разведке есть кадры, — шутил полковник Вальтер Николаи, начальник германской военной разведки периода первой мировой войны.

   Подбор информаторов является одним из наиболее деликатных моментов в оперативной разработке и ошибка в выборе может обернуться провалом всего тщательно спланированного мероприятия.

   Грузнов оглядывал просторный и светлый кабинет подполковника Зимина с некоторой завистью. Они в уголовном розыске ютятся в тесных каморках, а здесь сразу чувствуется размах и значимость этой конторы.

   — Ваш сотрудник Владимир Марычев ранен при задержании на подпольной киностудии в момент съемок порнофильма, — сообщил он Зимину. — Сиганул со второго этажа и бегом. Омоновец ему кричит "Стой", а тот на бегу достает пистолет...

   — На подпольной киностудии? — изумился Зимин. — А что он там делал?

   — Вербовал проститутку, по его словам. Только не сообщил в какой позиции.

   С юмором у Зимина было явно плохо, и он непонимающе смотрел на Грузнова, ожидая разъяснений.

   — Порнофильм снимали на первом этаже, а ваш сотрудник залег с девицей на втором этаже. Залег, как он утверждает, в целях вербовки. А когда мы начали шмон, сиганул со второго этажа и пустился в бега. Утверждает, что был на задании и вербовал девицу. Её я отправил на обследование на предмет выявление спермы, а его в неотложку. У вас инструкции допускают вербовку женщин во время полового акта?

   — Негодяй! — неожиданно стукнул кулаком по столу Зимин, играя желваками. — Давно к нему присматриваюсь! Пришел к нам из БХСС лет пять назад. Там он неплохо себя зарекомендовал, а здесь, видишь, чем занимается! Подставил нас, сука! Какое пятно на организации!

   Грузнов почувствовал налет неискренности в этом взрыве. Интуитивно он догадался, о чем его сейчас спросит Зимин, и не ошибся:

   — Обнаружили сперму? — уперся Зимин напряженным взглядом в Грузнова.

   — Как мне уже сообщили, анализ положительный, — соврал тот.

   Термин "положительный" такой расплывчатый, что его можно трактовать по—разному, но Зимин понял это так, что анализ подтвердил наличие спермы. Швырнув в сердцах авторучку на стол, встал и подошел к открытому окну. Ветви могучей лиственницы слегка покачивались на ветру в полуметре от окна и птицы, прячась где—то в глубине дерева, громко и беззаботно щебетали, радуясь теплому летнему дню.

   Рассматривая улицу сквозь листву, Зимин думал о том, что ему сегодня крупно повезло — Климчук уехал в УВД на совещание, а этот мент попал к нему и есть шанс как—то выкрутиться. Но что делать с ранением Марычева? Будет внутреннее расследование и надо срочно придумать правдоподобную версию, в какой переделке его могли подстрелить.

   — Он утверждает, что родственник депутата Госдумы Марычева , — произнес Зимин после небольшого молчания. — Слышал, небось, о таком?

   — Хотя не исключено, что набивает себе цену, а в действительности просто однофамилецу, — вернувшись к столу, добавил Зимин.

   Депутата Марычева, носившего малиновый пиджак, знала вся страна: он нередко являлся на пленарные заседания Госдумы в экстравагантных нарядах. Окончив в своё время актерское отделение музыкального училища при Ленинградской Консерватории, веселил всю страну тем, что переодевался то попом, то "новым русским", то арестантом в телогрейке и арестантской рубахе. А однажды даже надел на себя фартук с силиконовой женской грудью.

   — Имитационная демократия приобретает всё более откровенно гротескный характер, — заметил как—то покойный Чернов, наблюдая по телевизору очередную потасовку в Госдуме, и Грузнов тогда задумался над тем, как все эти люди попадают в народные избранники.

   Политическая культура народа явно не дотягивает до уровня требований демократического строя. Думающие избиратели не ходят на выборы, потому что не видят достойных кандидатур. А голосуют, в основном, эмоционально настроенные люди, "очарованные" очередным популистом—демагогом. Вот и получается замкнутый круг: во власти несерьезные политики, потому что разочарованные в правителях серьезные избиратели не голосовали.

   Вспомнилось, как в прошлом году газеты на все лады перетирали сообщение о том, что депутат Госдумы РФ от ЛДПР Скорочкин убил из автомата двух человек — парня и девушку. Возвращаясь 1—го мая из ресторана домой, поспорил с молодыми людьми. Много ли надо депутату, борцу за справедливость, чтобы взяться за автомат, если гложет обида? В этом плане Сапог гораздо терпимее — назначает цену за обиду в баксах, а если обидчик не платит, только тогда посылает к нему "быков". Да и то, просто для избиения, как того требует порядок. А чтобы так запросто убивать — для этого недостаточно быть криминальным авторитетом, надо ещё иметь особую "депутатскую" психологию!

   — Боец—то не знал, что он ваш опер, да и к тому же родственник артиста такого ранга. Правда, не все менты любят депутатов, как, например, я, поэтому даже хорошо, что не знал, — сыронизировал Грузнов.

   Он уже понял, что Марычев соврал, что был не на задании, поэтому Зимин не будет лезть в бутылку.

   — Слушай, капитан, с Марычевым мы сами разберемся. Не показывай его в сводке, чтобы не чернить нашу контору.

   — Нет проблем. А с телерепортером и оператором как?

   — А что и телевизионщики были? И всё снималось на плёнку?

   — А как же? У нас от общества секретов нет.

   — Это плохо. Ну, да ладно, я с ними сам договорюсь, чтобы вырезали кадры задержания Марычева.

   Зимин бросил на Грузнова тяжелый взгляд — упоминание о видеозаписи вызвало у него тревогу. С журналюгами непросто договориться, если они закусят удила. А если ленту покажут по телевизору, то это полный провал.

   — Вижу, мы поняли друг друга. С тобой приятно сотрудничать, — подумав, произнес он, подавая руку на прощание. — Постарайся затереть эпизод с Марычевым, чтобы не бросить на нас тень.

   Расстались они по—хорошему, и у Грузнова поднялось настроение: сегодня удачный день. Хоть и подстрелили опера УБОП, но это, по всей видимости, сойдет с рук — мало ли что бывает! А Зимин, глядя ему в след, пытался решить для себя вопрос: что делать? Они со Смирягиным отобрали киностудию у Сапога и честно разделили зоны влияния. Когда замочили Смирягина, Зимин подозревал, что это дело рук Сапога — не смирившегося, видимо, с потерей киностудии. Только бандюга не знал, что киностудию, согласно уговору, "крышует" не Смирягин, а он, Зимин. Правда, Сапог клялся и божился, что не имеет к этому никакого отношения. Значит, Груздь что—то не поделил с подполковником, поэтому и поступил так нехорошо.

   Зимин знал и Смирягина и Груздева ещё по работе в ОБХСС и помнил вспыльчивый характер обоих. Возможно, это действительно результат ссоры, вспыхнувшей из—за малолетки? Но кому и зачем понадобился это неожиданный налет на киностудию? Неужели Ляпишев и Грузнов хотят забрать киностудию под себя? Лишить его пяти кусков зелени ежемесячно! Хотя зачем тогда телерепортаж? Это как—то не укладывается в обычные рамки. Или здесь какая—то хитрая многоходовая операция?

   Он тяжело задумался над непростыми вопросами. Ситуацию надо прокачать и ответить так, чтобы не повадно было вырывать у него жирные куски прямо изо рта.

   В тот же день ближе к вечеру Грузнов встретился с Валей, и они ещё раз обсудили Юлины проблемы. Валя сообщила, что побывала в педагогическом техникуме и беседовала с директором в качестве представителя компании. Тот согласился принять Юлю с условием, что компания бесплатно предоставит техникуму двадцать пластиковых окон. Валя ещё не говорила на эту тему с Данилиной, но попробует её уговорить. Идея устроить Юлю в техникум, Грузнову понравилась и он, в свою очередь, рассказал о своих успехах в расследовании дел, творившихся в детском доме.

   Они начали встречаться каждый день, но уже обсуждали не только Юлины проблемы. Валя стала реже ездить на могилу и больше не покупала стограммовых бутылочек, а только цветы и после двух недель встреч с Грузновым, начала подумывать над тем, удобно ли ей будет придти на свадьбу к Зое с новым кавалером. Все знали о её отношениях с Лёшей Матюшиным, и она опасалась, что сотрудники будут попрекать тем, что не прошло и сорока дней после его гибели, а она уже встречается с другим. Своими сомнениями она поделилась с Зоей, и та пожала плечами.

   — Ты что, совсем ненормальная? В свои двадцать три года уже крест на себе поставила? Никому вообще нет никакого дела до твоих личных дел, извини за тавтологию. Живи так, как считаешь нужным, и постарайся быть счастливой!

   Зое было всё равно, с кем встречается Валя, лишь бы та не пила. Валина забота о девочке по имени Юля трогала и Зоя согласилась на бесплатную передачу двадцати стеклопакетов педагогическому техникуму. В конце концов, если от этого зависит психологическое выздоровление её близкой подружки, то двадцать стеклопакетов — это не та цена, о которой стоило бы спорить, решила она и Юлю зачислили с первого сентября в педагогический техникум на второй курс, как закончившую девять классов средней школы.

   Между тем, приближался день свадьбы Зои и Мельникова, и Валя, окончательно решив пойти с Грузновым, позвонила ему домой. Взглянув на часы и увидев, что уже около часа ночи, она хотела уже положить трубку, как услышала в трубке его голос.

   — Дима, извини, я не посмотрела на часы. Ты уже спишь?

   — Правильней спросить: ещё спишь? Нет, я уже не сплю. Как только услышал твой голос, сразу проснулся. Что—нибудь случилось?

   — Нет, ничего не случилось. Просто я хочу тебя пригласить...

   — Я сейчас еду. Буду через полчаса.

   Валя рассмеялась.

   — Я на свадьбу тебя хочу пригласить.

   — На нашу? Это несколько неожиданно, но я согласен! Когда состоится? Можно я сейчас к тебе приеду, и мы всё обсудим в спокойной обстановке? Или я могу за тобой заехать, и мы поедем ко мне.

   Валя поняла, что этим звонком она подала ему надежду на сближение.

   — Дима, в субботу моя подруга выходит замуж, у неё будет свадьба, и я тебя приглашаю.

   — Валюша, я готов с тобой куда угодно и когда угодно. Можно прямо сейчас?

   — Димка, спокойной ночи.

   — После твоего звонка, ты думаешь, у меня будет спокойная ночь?

   Валя положила трубку и улыбнулась. Дима очень многим ей напоминал Лёху Матюшина и своим напором и своей галантной наглостью. Но, как и Лёха, готов в любую минуту сдаться, если она выражала своё неудовольствие. Права Зоя, когда утверждает, что никому нет дела до того, с кем она придёт на свадьбу. Валя подумала, как хорошо иметь умную и рассудительную подругу, и в первый раз за много дней заснула в хорошем настроении.

 

Глава 15. Лена и Денис разрабатывают коварный план

    Таисия Тихоновна боялась, что девушки не придут на обед, но когда так и случилось, настроение у неё стало похоронное. Она потратила много времени и сил, готовясь встретить девушек праздничным обедом, но все её труды оказались напрасными. Она не стала снова звонить Ларисе, поняв бесполезность этого, и отнесла испеченный ею нетронутый торт "наполеон" на работу, угостив медперсонал своего отделения.

   Настроение у Вадима тоже было не лучше и болела не столько голова, сколько душа — никогда ещё не приходилась испытывать такую моральную тяжесть. Он всегда старался поступать как мужчина и не мог себе простить, что так грубо расстался с Ларисой. Но, с другой стороны, его жёг стыд за то, что корчил из себя героя, а потом, не успев ничего сделать, оказался поверженным.

   Ударившись затылком о скамейку, он на некоторое время потерял сознание, а потом, придя в себя, испытывал головокружение. В ушах стоял звон, и подташнивало — видимо из—за сотрясения мозга. Но, очнувшись, он всё же контролировал себя и теперь не мог понять, почему так поступил. Не мог понять и того, что произошло с хулиганами. Помнил — первое, что увидел, когда пришёл в себя, как Лариса брезгливо перекантовала лежащего на нём хулигана с залитым кровью лицом, текущей из сломанного носа и разбитого рта. Кто такое сделал с этим и другими хулиганами? Неужели кто—то из прохожих вмешался, пока он лежал без сознания?

   История выглядела загадочной и терзала Вадима не меньше, чем разлука с любимой девушкой. Но потом, здраво рассуждая, он пришёл к выводу, что, вероятнее всего, всё это сотворила Лариса. Когда он её обнимал, то всегда удивлялся жёсткости её спинных мышц. Такие мышцы могут быть у гимнасток, и Лариса подтвердила, что занимается гимнастикой. Но, возможно, она занимается не столько гимнастикой, сколько модными сейчас восточными единоборствами? Получается, он встречался с каратисткой и даже не подозревал об этом? Но такая нежная девушка не может быть каратисткой, это просто какой—то бред! Как же тогда всё это произошло?

   Он вспоминал их встречи, и сознание того, что это больше никогда не повторится, сжимало ему сердце. Впервые он поцеловал Ларису в кинотеатре, когда она, облокотившись на разделявшую их ручку кресла, слегка прислонилась к его плечу. Запах её волос, и тонкий аромат духов были настолько сладостны, что он рискнул поцеловать в склонившуюся шейку. Лариса подняла глаза и по её взгляду он понял, что она не возражает. Он целовал её глаза, уголки рта и потом припал к её губам.

   Вадим вспоминал этот неповторимый миг, и его испепеляла горечь потери любимой. Она, безусловно, найдёт себе более мужественного и самоуверенного парня, с крепкими мускулами, такого же каратиста, как и сама. И, возможно, у того мозги будут чугунные, но зато мышцы железные, а счастье ведь не в мозгах! Зачем ей он, Вадим, со своими мозгами, если в ответственный момент не смог её защитить? Да и от кого её защищать, когда она сама от кого угодно защитится? Зачем же тогда он ей нужен?

   Между тем, Денис, близкий друг Вадима со школьной скамьи, не собирался молча наблюдать мучения друга. Он знал, что девушку зовут Лариса и живет она в гостинице "Сибирь", и решил с нею переговорить. Номер её телефона он узнал, не прилагая к этому никаких усилий — Вадим выводил его на бумаге, сидя в своей лаборатории в институте микробиологии, в котором работал и Денис. Тогда и возникла у него мысль встретиться с этой неизвестной ему Ларисой, выступив в роли адвоката Вадима.

   Он позвонил, когда Лариса принимала душ после гимнастики, и трубку взяла Лена. Только что по телевизору она посмотрела американскую кинокомедию "Кудряшка Сью". Примитивный сюжет о бродяге и его приемной дочке, "мелких аферистах", по ошибке надувших циничную блондинку—адвоката, ей, тем не менее, понравился и она даже немного расчувствовалась. Вспомнилось детство — она была такой же хорошенькой и кудрявенькой, как Сью. Только не было ни папы, ни его заменителя. И мамы тоже не было. Никого не было, кроме Лёки.

   Прозвучавший звонок развеял воспоминания и нарушил грустное настроение. Искатели приключений из здешней гостиницы уже настолько надоели, что ей уже не раз приходила мысль принять приглашение и навестить кого—нибудь из них. Не для того, чтобы покалечить, а просто отбить охоту заигрывать по телефону с незнакомыми девушками. И сейчас она решила, что вполне созрела для этого и надо принимать приглашение. Пусть только назовет номер, куда она должна явиться, а она прибежит тотчас же!

   — Здравствуйте, я Денис, — представился говоривший, и Лена проворковала, как можно нежнее:

   — Здравствуйте, а я Дубровский.

   — Ну, тогда, Владимир, спускайтесь вниз, я сижу в вестибюле во втором кресле со стороны входа. У меня к вам есть разговор.

  — И о чём же мы с вами будем говорить? — такое неожиданное предложение незнакомого молодого человека с приятным голосом её несколько озадачило.

   Обычно приглашали в номер, иногда в ресторан, а вестибюль ещё не разу. Знакомиться в вестибюле?

   — О том, что есть человек, который без вас жить не может.

   — Это вы о себе? — рассмеялась Лена.

   Такого ещё не было. Может парень просто ошибся номером? Гостиничных донжуанов узнаешь по наглым интонациям, а этот просто попал не туда.

   — Нет, это я о своём приятеле. Спускайтесь, поговорим. Я вас жду.

   Молодой человек повесил трубку, а Лена принялась размышлять, спускаться ей или нет. Посмотреть на него было бы интересно. И как он удивится, когда поймет, что ошибся. "А почему бы и нет?", — подумала она, и сообщила Ларисе, что спускается в вестибюль.

   — Там ждёт молодой человек, приятель которого от меня без ума, — смеясь, сказала она и Лариса насторожилась.

   — Ленка, не валяй дурака! Не смей выходить с ним на улицу!

   — А я и не думаю куда—то с ним идти.

   Такие неожиданные приглашения бывают чреваты неприятными последствиями. В регистратуре постоянно сидят две женщины, а у входа дежурит охранник и с точки зрения администрации гостиницы, это обеспечивает безопасность проживающих. Но Лена имела другую точку зрения на собственную безопасность и засунула стилет в потайной карманчик правой брючины. Огнестрельное оружие девушки не хранили в номере — его им вручали перед очередной операцией и потом снова забирали, потому что артистам ансамбля песни и пляски не положено иметь при себе пистолеты.

   А холодное оружие можно даже коллекционировать. Некоторые коллекционируют клинки и развешивают их на стенах своих квартир. Лариса, например, любительница метательных ножей и постоянно носит один такой в своей сумочке. А Лене нравится стилет и не потому, что она эстет по натуре, хотя этого у неё не отнять. Просто стилет очень удобен в определенных ситуациях!

   Однажды он даже спас ей жизнь, когда колумбиец Хосе Мария наставил на неё большой автоматический пистолет типа "Beretta 93R". С виду вроде бы джентльмен, а нацелил дуло прямо в живот малознакомой девушке, едва успевшей выхватить стилет из штанины. Колумбиец парился в бронежилете скрытого ношения, выполненном в виде жилетки к костюму, полагая, что максимально закрыл проекции своих жизненно—важных органов. Но бронежилет — не узбекский халат, он не до пят, а только до пояса, поэтому стилет легко вошёл в паховую складку, где проходит крупная бедренная артерия. Кровь забила фонтаном и хорошо, что вовремя успела отскочить, а то забрызгала бы свой дорогой брючный костюм. Не будет больше Хосе Мария, смуглый красавец с тоненькими черными усиками, пугать девушек своими страшными пистолетами!

   Спустившись в вестибюль, Лена увидела сидящего в кресле молодого человека и решила, что он единственный из всех сидящих может претендовать на роль звонившего ей. Он смотрел, улыбаясь, как она спускалась по лестнице, однако не сделал ни единой попытки подняться ей навстречу и когда Лена подошла к нему, выражение его лица начало меняться на удивлённое.

   — Это вы Денис? — спросила Лена, и тот вскочил с кресла.

   — А вы Дубровский? Но я жду другую девушку, — растеряно сказал он. — Я, видимо, попал не туда?

   — Какой же вы коварный человек, — рассмеялась Лена. Приключение начинало ей нравиться: парень явно не из приставал. — Только что по телефону говорили о любви ко мне, а теперь утверждаете, что меня не ждали.

   — Нет, нет, я вас ждал всю жизнь! Видимо, в этой гостинице сосредоточены самые красивые девушки нашего города! Но мне нужна другая девушка.

   — И вы знаете какая?

   — Нет, я её не видел, но у неё каштановые волосы, а вы блондинка.

   — Ах, вот оно что! А я вчера вечером мучилась — в какой цвет покраситься: зеленый или розовый. А потом решила стать блондинкой. Но я могу опять стать каштановой, если вы на этом настаиваете.

   — Нет, вы всё—таки настоящая блондинка. Это видно по волосам у корней, а у Ларисы каштановые волосы.

   — Ах, так вам нужна Лариса?

   — Да. Вы её знаете? А вас как зовут?

   — Лена. Лариса моя подруга, мы с нею живём в одном номере. Но я уже успела воспылать к вам любовью! И вот, как всегда: опять любовный треугольник и безвыходное положение. Вы любите её, я полюбила вас...

   — Нет, нет, я же говорю: её любит мой приятель. Поэтому нет никакого треугольника! Можете любить меня без проблем. А я вас тоже полюбил с первого взгляда! Вы, кстати, верите в любовь с первого взгляда?

   — Зачем же тогда вам нужна Лариса?

   — Лариса мне нужна только для того, чтобы поговорить с нею о своём друге Вадиме. Не более того!

   — Ах, так вы друг Вадима? Это он вас прислал?

   — Нет, я по собственной инициативе. Видите ли, я человек, зацикленный на благотворительности, поэтому делаю людям добро с утра до вечера и так каждый день. Вот хотел бы восстановить отношения Вадима с Ларисой, поэтому я здесь.

   Лене рассмеялась. Шутливый, ни к чему не обязывающий разговор ей начинал нравиться, и она внимательно присматривалась к Денису. Он понимал юмор, и в этом плане обладал хорошими реакциями. Ей всегда нравились такие люди — лёгкие в общении, без надрывов.

   — Об этом вы можете поговорить со мною. Я ей всё передам.

   — А лично с нею встретиться нельзя?

   — Нет, нельзя. Вернее можно, но она не захочет. Так что вы хотите рассказать?

   — Леночка, может быть, мы прогуляемся и обсудим, как восстановить их отношения? Вы подруга Ларисы, я друг Вадима и это сближает. Мы почти близкие друзья по нашим близким друзьям. Почему бы нам ни посидеть в кафе на свежем воздухе и не обсудить проблемы чужих отношений?

   Лена приняла предложение, потому что уже устала сидеть в четырёх стенах. Денис ей понравился, тем более что на киллера он явно не похож. Тех выдают глаза и внутреннее напряжение, а этот парень весь нараспашку. Поэтому она не возражала против легкой, не к чему не обязывающей, болтовни с приятным молодым человеком на свежем воздухе за чашкой кофе с пирожным — почему бы и нет?

   В это вечер Лена с Денисом выработали план повышенной коварности: об организации встречи Ларисы и Вадима на дне рождения Дениса, который должен состояться через три дня, в субботу. Согласно плану, Настя, сестра Дениса, уводит Лену и Ларису в свою комнату и там показывает им большую и толстую книгу о художниках эпохи Ренессанса с фотографиями картин. А Денис, дождавшись прихода Вадима, ведёт его в кухню, и там они выпивают по сто грамм водки для снятия внутреннего напряжения и раскрепощения души.

   После этого Денис заглядывает в комнату, и Настя с Леной, сославшись на какую—нибудь причину, выходят из неё, а Денис просит Вадима что—нибудь принести из комнаты. Вадим заходит туда, а там одиноко сидит Лариса. Когда у них проходит первый шок, они начинают выяснять отношения, а потом, после того, как все гости рассядутся за столом, Денис зовёт Вадима и Ларису, и те садятся рядом на заранее отведенные для них места, так как все остальные места будут заняты.

   План казался им чудесным, такой не смог бы составить даже Макиавелли, и на следующий вечер Денис и Лена весело обсуждали его дополнительные детали, а затем рассмотрели предложение Дениса продолжать и дальше их встречи для гарантии стабильности отношений Ларисы и Вадима после их восстановления.

   — Мы, как близкие друзья наших близких друзей, не должны оставлять их в беде. Мы просто обязаны быть для них примером, — предложил Денис и поцеловал Лену, чему она не противилась.

   — Чем только не пожертвуешь во имя счастья близкой подруги! — произнесла она со вздохом, подставляя губы для поцелуя.

   В течение трёх дней Лариса оставалась по вечерам одна, потому что Лена уходила на свидания. Ларису, как раньше Лену, грызла по вечерам скука, поэтому она легко согласилась пойти на день рождения к новому знакомому Лены по имени Денис и с нетерпением ждала субботу.

   Родители Дениса и его сестра Настя тоже с нетерпением ждали этот день и усиленно к нему готовились. Две приятельницы матери Дениса, Тамары Георгиевны, видели его в городе с какой—то хорошенькой блондиночкой, и хорошо отзывались о его вкусе. Видела девушку и Настя, но мельком, из окна автобуса, поэтому толком не рассмотрела.

   Сам Денис ничего о девушке рассказывать не хотел, поэтому вся семья, включая отца, Вячеслава Павловича, ожидала встречи с нею и надеялась, что его новая знакомая излечит Дениса от увлечения замужней женщиной, которая, будучи старше на шесть лет, имела двоих детей и ревнивого мужа. Эта история длилась уже более полугода, и её муж неоднократно звонил им и угрожал убить Дениса или, в крайнем случае, изувечить.

   После каждого такого звонка Тамара Георгиевна приходила в ужас и принимала валерьянку в больших количествах. Но немногим более месяца назад эта женщина решила порвать с Денисом. "Видимо подвернулся другой, более перспективный, кавалер", —обрадовалась Тамара Георгиевна и новость о том, что Денис встречается с какой—то молоденькой девушкой, семья восприняла с большим оптимизмом и надеждой. Поэтому Тамара Георгиевна готовилась к приему девушки с такой же тщательностью, как готовится мать к приходу врача для своего опасно больного сына.

   В соответствии с планом, Денис расписывал Вадиму на работе, какая чудесная подруга у его новой знакомой и что он на своём дне рождения обязательно познакомит с нею Вадима. Но тот не хотел никаких новых знакомств и эта ситуация Дениса очень забавляла. Однако хитроумному плану, разработанному им совместно с Леной, не суждено было осуществиться, потому что жизнь всегда вносит свои коррективы.

   В пятницу вечером неизвестные лица совершили покушение на кандидата в губернаторы генерала Ферапонтова. По машине, в которой он ехал, выстрелили из гранатомета. Стрелял профессионал, учитывавший скорость движения автомобиля, и целил, очевидно, в заднюю дверь, где сидел Ферапонтов. Но в момент выстрела дорогу перебегала черная кошка, и водитель резко затормозил, чтобы потом не соскребать её с колёс. Граната разворотила переднюю часть машины, убив водителя и охранника, а генерал в тяжёлом состоянии попал в реанимационное отделение областной больницы, которым заведовала мать Вадима Таисия Тихоновна.

   Ферапонтова поместили в одиночную палату, и его жена поздно вечером позвонила Мельникову с просьбой приставить к нему охранников. Она опасалась, что мужа постараются добить в больнице. Однако двух охранников, срочно выделенных Мельниковым для охраны генерала, в больницу не пустили, ссылаясь на то, что палату уже охраняет милиционер. Начальник райотдела милиции, которого ночью подняли с постели, категорически возражал против частной охраны.

   — Зачем она нужна, если мы уже взяли палату под свою охрану, — раздраженно выговаривал он супруге генерала. — Или вы считает, что мы, профессионалы, не справимся, а нанятые вами любители справятся?

   Расценивая сопротивление начальника райотдела, как часть заговора против мужа, Ферапонтова в панике позвонила в Москву его приятелям, умоляя что—нибудь срочно предпринять. И в половине двенадцатого ночи Фёдор буквально ворвался в номер девушек, когда Лариса стелила постель, собираясь лечь спать.

   — Где Лена? Романы где—то крутит? Мне ваши романы уже поперек горла стоят, — горячился он. — Надо работать, а вас нет!

   — Да здесь мы! Нас только частично нет, но в основном мы всегда на месте, — лениво отозвалась Лариса. — Ну, что за работа в половине двенадцатого ночи? На утро перенести нельзя?

   — Нет, нельзя, — резко ответил Федор. Он опасался, что девушек вообще на месте не будет, но хотя бы одна есть, и то хорошо. — Надо срочно ехать в областную больницу. Покушались на генерала Ферапонтова, и он сейчас в реанимации. Существует опасность, что генерала там добьют. Приказано взять его под охрану. Около дверей палаты поставили милиционера, но что сможет тот сделать, если Ферапонтова захотят добить? Короче, вы с Леной будете дежурить поочередно, как сиделки, пока не решится вопрос с охранниками. Охранников к Ферапонтову в палату не допускают, а на сиделок согласились.

   — А генерал Ферапонтов — это кто? — недоуменно спросила Лариса.

   — Кандидат в губернаторы. Какая тебе разница? Нам поручена его охрана, и это может продолжаться буквально пару суток, пока не решится вопрос с охраной.

   — Но я не могу быть сиделкой. Я даже не знаю, что сиделки делают и в чём заключаются их обязанности!

   То, что она не хочет быть в роли сиделки — это естественно. Она и сам не имел понятие, что входит в обязанности сиделок. Действительно, ну какая из неё сиделка? Почему его группой затыкают разные дыры? Смех да и только: офицеров разведовательно—диверсионного подразделения отправляют в больницу санитарками с целью охраны какого—то мужика, пусть он даже какой—то генерал! Бред сплошной! Но приказ есть приказ и Фёдор, сделав каменное лицо, упрямо произнес:

   — У тебя одна обязанность: охранять генерала.

   — Я и охранять—то не умею! У нас совершенно другая подготовка! Я не готова к выполнению такому заданию.

   — Лара, делать тебе ничего не надо. Ты просто будешь находиться в палате. И если кто—то попытается туда проникнуть с целью ликвидации генерала, должна этому воспрепятствовать.

   — А как узнать, с какой целью он проникает? И как я должна воспрепятствовать проникновению? Поднять крик или как?

   Федор посмотрел на неё с раздражением: задает слишком много вопросов, а внизу уже ждёт машина. Девицы вообще слабо управляемые, не понимают, что приказы не обсуждаются! Пока она здесь пререкается, там могут генерала добить.

   Кто такой Ферапонтов и почему они должны его охранять, он тоже толком не знал, но таков приказ: срочно организовать охрану. Главный врач больницы, которому звонила жена Ферапонтова, дал согласие лишь на то, чтобы частная сиделка постоянно находилась в палате генерала. В больнице сиделок нет, и если семья хочет нанять сиделку, то он не возражает.

   — Считай это засадой. Если кто попытается генерала прикончить, ликвидируй его.

   — Прямо в больнице? А как потом объясняться с милицией?

   — С милицией объяснятся без тебя, — начинал терять терпение Федор. — Дебаты закончены, одевайся и вперед.

   Немного поразмыслив, он добавил:

   — Думаю, сегодня никто не придёт, слишком мало времени. А завтра утром тебя сменит Лена. Вечером я, как медбрат—сиделка, подежурю. Хотя, надеюсь, утром проблему с охраной решат и необходимость в нашей помощи отпадет. Перед гостиницей строит "пятерка" белого цвета с номером 377. Водителю представишься как Клавдия и он передаст тебе "макарыча" . Но глушителя не обещаю. Поэтому лучше действуй ножом, так шума меньше.

   Лариса скривилась. Конечно, какая сиделка без пистолета "Макарова" и резиновой клизмы? Но если клизма является инструментом бесшумного действия по уходу за больными, то о "макарыче" этого не скажешь.

   — А что, помпового ружья не нашлось? — недовольно спросила она, чем вызвала у Федора негодование.

   — Ваши с Леной шуточки у меня уже в печенках сидят! — резко ответил он, и Лариса притворно сделала изумлённый вид:

   — Товарищ майор, так сколько же у вас печенок? У нас, с Леной, например, по одной на брата. То есть на сестру.

   — Десять минут на сборы! — отрезал Федор, и, круто повернувшись, вышел из номера, играя желваками.

   Эти девушки его уже окончательно достали. Безделье и проживание в гостинице, как на курорте, окончательно их испортили. В то время, когда он работает с Мельниковым и Самохиным, они крутят неизвестно с кем курортные романы! Потеряли всякое понятие о дисциплине.

   Между тем, Лариса терпеть не могла такие экспромты — вскочить и мчаться куда—то в ночь, в неизвестность! Не зная при этом ни обстановки, ни помещения, в котором ей придётся действовать, ни против кого действовать, ни уровня подготовки того, кто должен придти. Ничего не зная о ситуации, не будучи психологически готова к проведению операции, должна куда—то мчаться и охранять неизвестно кого! И что за генерал Ферапонтов такой? Если он и вправду генерал, то почему не в госпитале, а в областной больнице?

   Но приказ есть приказ, и выполнять его необходимо. Чертыхаясь про себя, Лариса начала размышлять, что бы такое надеть, чтобы можно было спрятать оружие. Некрасиво сиделкам приходить к больному увешанной оружием. Да и как стрелять ночью в больнице из пистолета без глушителя? Не у всех больных может выдержать сердце. Конечно, лучше действовать холодным оружием, но тогда надо надеть что—нибудь такое, куда можно спрятать стилет, боевой и метательный ножи.

   Боевой нож весит 300 грамм, метательный — грамм 400, стилет — грамм 150—200, да ещё "макарыч" — примерно 850 грамм. Итого набирается около килограмма восемьсот грамм. Похоже, только джинсовый костюмчик подойдёт для того, чтобы таскать на себе весь этот металл. А поверх курточки нужно надеть ещё белый халат и всё это в душную летнюю ночь!

   Очень бы не хотелось вести бой в стесненных условиях палаты, хотя, возможно, палата достаточно просторная. Неизвестно сколько придёт противников, и чем они будут вооружены. Если придут убивать генерала, то точно будут с пистолетами и бросаться на них с ножом — это безумие. Если они люди опытные, то и ножом воспользоваться не успеешь. А вот если придут люди с холодным оружием, то можно посоревноваться.

   Она отлично владела техникой кругового боя , но для такой техники необходимо пространство, иначе заденешь стул, шкаф, или какой—нибудь другой предмет и "паутины" сразу же не станет. Будешь открытой для удара с любой стороны. Если же помещение палаты тесное, то лучше использовать технику линейного боя , но это при условии, если будет один нападающий. А сколько может быть нападающих, невозможно прогнозировать.

   Правда, чтобы пришить одного больного в больничные палаты киллеры толпой не ходят, поэтому большая вероятность, что придет только один. Во всяком случае, в американских фильмах обычно приходит один киллер, имея при себе пистолет с глушителем. А так как страна ориентируется сейчас на американскую культуру, то, скорее всего, придет один с пистолетом. И в этом случае ножом с ним ничего не сделаешь. Поэтому лучше использовать простое и эффективное средство, моментально излечивающее от таких ночных посещений — "Макаров". И тогда уже всё решает реакция, но ей жаловаться на свою не приходится.

   Только жаль, конечно, что нет глушителя — это значительно упрощало бы дело. Но раз его нет, то совет действовать ножом следует рассматривать не как догму, а просто как рекомендацию к действию. Конечно, будет возможность, она воспользуется ножом, а если нет, то извините уж, господа сердечники! Постарайтесь не пугаться, если придётся использовать "макарыч". Как любит говорить Вася Буланов: "Догматик в бою — первая стадия покойника".

 

Глава 16. Грачев отдыхает с Надей в Ессентуках

    Дом, в который хозяйка привела Грачева и Надю с детьми, действительно располагался недалеко от рынка. За ним, в саду с фруктовыми деревьями и кустами крыжовника, стояла небольшая белая летняя кухня, а немного дальше беседка, увитая виноградом.

   — Этот сорт винограда называется Саперави, — пояснила хозяйка, проследив взгляд Грачева. — Созревает поздно осенью. Когда при "Мише—перестройщике" начали повсеместно вырубать виноградники, думала, что и до меня доберутся. Но, слава Богу, покуролесили немного и бросили. Видно, моча стала им бить в голову в другом направлении.

   Надя радостно осматривалась — она опасалась, что попадется развалюха, если хозяйка берет за комнату всего пять долларов в сутки.

   — А мне на работе говорили, что просят не меньше десяти за комнату, — возбужденно прошептала она на ухо Михаилу, когда они стояли на небольшой веранде. — Я почти сто долларов на этом сэкономлю. Легче будет с долгами рассчитаться!

   — У них всё зависит от сезона и количество отдыхающих, — с видом знатока пояснил он ей. — Вы же видели, как мало приехало народа. Надя, когда уложите детей спать, приглашаю вас в ресторан. Отметим начало лечения.

   — Нет, в ресторан я не пойду. Это очень дорого! — отказалась она.

   Он взял её под руку.

   — Надя, вам какая разница? Это же я вас приглашаю, значит, я и буду платить.

   — Нет, нет, в ресторан не пойду, — заупрямилась Надя, высвобождая руку. "С этого всё и начинается. Сначала ресторан, потом захочет близости", — подумала она и покраснела.

   О курортных романах много наслышана от сотрудниц, но не предполагала, что и на неё, приехавшую с двумя детьми, найдутся охотники. А с виду такой, вроде бы, порядочный человек!

   — Надя, вы меня неправильно поняли, — извиняющимся тоном сказал Михаил, угадав мотивы её отказа. — Честное слово, я пригласил вас без всякой задней мысли. Но коль вы против, то я тоже не пойду. Тогда давайте отметим новоселье вечером в беседке при свечах. Пойду куплю свечи, вино и закуску на рынке.

   Немного поколебавшись, она согласилась, и он ещё раз удивился тому, что взрослая женщина, мать двоих детей, застенчива, как девочка. Не похоже, что кокетничает — он—то женщин изучил и его не проведешь. Может быть он внушает ей недоверие? Но он и не думает о легкой победе. И о победе вообще. Просто почему—то с нею спокойно и хорошо, и хочется быть рядом, ни на что не претендуя.

   Чем она притягивает? У него были женщины намного эффектнее Нади — красивые, холенные, модно одетые. И дорогие. В смысле для кармана, а не для души. А эта как гостья из советского прошлого. Он задумался, глядя на неё, и в первый раз в жизни ему пришла в голову мысль о том, что именно такая и нужна ему в жены. И, может быть, стоит бросить киллерство, устроиться куда—нибудь на работу и жениться на этой женщине? Но кем он сможет работать? Кому он нужен? Опять идти в спецназ внутренних войск?

   В своё время он сумел, правда, с третьего раза, сдать самый престижный квалификационный комплекс "Краповый Берет". Это звание подтверждается каждый год, а он уже почти пять лет не у дел. Отстал. Да за что бороться? За нищенскую зарплату, которую выплачивают хронически нерегулярно? Кроме того, расстановка сил в стране сейчас в пользу преступников, поэтому бессмысленно защищать государство, когда они проникли во все поры власти.

   Пока есть деньги, пока не все спустил, можно создать небольшую фирму. Строительную или какую—нибудь другую. Только нужна крыша, иначе криминал задавит, и ничего с этим не поделаешь. Будешь вкалывать как вол, и кормить "нормальных пацанов". Но и крыше тоже придётся отстегивать, от этого никуда не деться.

   Грачев вздохнул и перевел взгляд в сад, где Надя с Машей ловили Кирилла, убегающего от них с хохотом.

   — Кирилл, бегом ко мне! — командным голосом крикнул Михаил и малыш, остановившись как вкопанный, растеряно повернулся к нему.

   — Я же тебе сказал: бегом! — повторил и Михаил, и Кирилл покорно побрел к нему.

   Надя остановилась и изумленно смотрела то на Михаила, то на Кирилла.

   — Дядя Миша, скажите ему, пожалуйста, чтобы слушался маму. Никакого сладу с ним нет! — по взрослому серьёзно попросила шестилетняя Маша.

   Новоселье Михаил и Надя отмечали вечером в саду в уютной беседке. Уже спали дети, ушла спать и Маргарита Яковлевна, хозяйка дома, угостив их свои домашним темно—красным вином. Они сидели при свечах за столом, уставленной различной снедью, купленной Михаилом на вечернем рынке.

   — На ночь нельзя есть так много, — запротестовала Надя, окидывая взглядом стол, заставленный закусками. Однако, попробовав вкусное, но крепкое вино, согласилась, что закусывать необходимо, а то можно опьянеть.

   — Сегодня так и не успела оформить в санатории свои курсовки. Придется завтра с раннего утра бегать. И ещё мне сказали, что все анализы придется здесь повторить, потому что санаторные врачи не верят нашим, — поделилась она своими невзгодами и Михаил предложил помочь ей своими анализами.

   — Как это помочь анализами? — захохотала Надя.

   От выпитого вина у неё слегка кружилась голова, но настроение было веселым. Михаил казался ей хорошим, свойским парнем. И главное, вел себя достойно и не лез к ней ни с поцелуями, ни с объятиями. Удивительно, но Кирилл слушался его и без всяких возражений выполнял, что тот ему говорил. Скорее всего, он педагог, раз так умеет взаимодействовать с детьми.

   — Миша, а кто вы по профессии? — спросила она.

   — Вообще—то я бывший офицер. Окончил высшее военное командное училище внутренних войск МВД. Но несколько лет назад демобилизовался и работал в одной инвестиционной компании. Недавно она обанкротилась и я сейчас пока безработный.

   Насчет инвестиционной компании он соврал, не моргнув глазом, будучи уверенным, что она тоже, как и он, не имеет понятия о том, чем такие компании занимаются. Но звучит солидно.

   — Я тоже опасаюсь, что скоро стану безработной, — вздохнула Надя. — Работаю в конструкторско—технологическом бюро на заводе. Но заказов нет, и поговаривают о близком сокращении. А я, кроме чертежей, ничего делать не умею. Перспектива увольнения меня жутко страшит.

   — Но в Екатеринбурге ведь ни один завод. Найдёте себе работу.

   — А вы тоже из Екатеринбурга?

   — Нет, я из Москвы.

   — Так вы москвич? А как на вокзале в Екатеринбурге оказались?

   — Проездом. Возвращался от родственников. Надя, давайте выпьем на брудершафт и перейдем на "ты", — предложил Михаил, и она согласилась. Но целоваться в губы наотрез отказалась.

   — Мы с вами едва знакомы, — аргументировала она, и он не настаивал, почувствовав, что этим может испортить налаживающийся контакт.

   От выпитого вина у неё горели щеки, и он губами ощутил исходящий от них жар и нежность кожи.

   — Теперь вы меня. Таков регламент, — потребовал он, и она рассмеялась.

   — Причем здесь регламент? Мы же не на собрании.

   Обступившая их темнота сада, ночная тишина, тонкие запахи сада и колеблющиеся языки трех свечей, освещавших грубо сколоченный из досок стол, создавали особую доверительную обстановку. Она прикоснулась к его щеке губами, и он ощутил их мягкость.

   — Миша, а ты не мог бы мне помочь с поисками двоюродной сестры, — спросила Надя, и по её, слегка заплетающемуся языку, он понял, что она опьянела.

   Сломить сопротивление пьяной женщины несложно, и с другой женщиной он, возможно, так бы и поступил. Хотя другая, может быть, и не подумала бы сопротивляться. Или даже сама проявила бы активность — встречаются такие женщины, которые не слишком церемонятся с мужчинами, когда подопьют.

   — Если тебе нужна двоюродная сестра, то могу с этим помочь. У меня их несколько. Ты сколько возьмешь себе? — засмеялся он.

   — Издеваешься надо мною?

   Она шутливо дала ему подзатыльник и он, перехватив её руку, поцеловал ладошку.

   — Миша, я серьёзно говорю. Если у тебя имеются связи в МВД, то, может быть, ты мне поможешь? У меня есть двоюродная сестра, которую никогда не видела. Я нашла даже детский дом в Мурманской области, в котором она воспитывалась. Но после окончания школы все следы теряются. Куда только не обращалась, но никакой информации нет. Как это может быть, чтобы человек бесследно исчез вместе со всей информацией о нём?

   — Возможно, твоя сестра работает в разведке, вот и засекретили о ней всю информацию, — пожав плечами, усмехнулся Михаил, и Надя ладошкой закрыла ему рот.

   — Прекрати надо мною смеяться! Я своей бабушке, когда она лежала при смерти, пообещала обязательно разыскать Анюту. Мне очень надо, понимаешь? И ты мне помоги в этом.

   — А где её родители? Как она оказалась в детском доме?

   — Её родителей арестовали в конце 1973 года за участие в диссидентском движении. И за то, что распространяли самиздатовскую литературу. Был, оказывается, такой бюллетень правозащитников "Хроника текущих событий" . Дядю Володю, родного брата моей мамы, посадили, а его жену отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Там она протянула недолго, действительно сошла с ума и вскоре умерла. Тамошние врачи умели лечить! А дядя отсидел семь лет, и его выпустили. Но в поезде, когда возвращался из лагеря домой в Москву, простудился и умер от оттёка легкого.

   Михаил налил бокалы.

   — Надюша, давай не будем о грустном. Выпьем за то, чтобы мы нашли твою двоюродную сестру. Если она жива, мы обязательно её разыщем.

   — Я уже почти пьяная, мне больше нельзя, — попробовала отказаться Надя, но он уже протягивал ей бокал и она, вздохнув, взяла его.

   Они выпили, и он крепко поцеловал её в губы. Она не отстранилась и, поправив прядь волос, спадающую на лоб, задумчиво произнесла:

   — Представляешь, я её ни разу не видела. Ей должно быть сейчас 23 года.

   Он снова хотел её поцеловать, но она пальцем отвела его голову в сторону.

   — Я даже знаю, как её теперь зовут. Поменяли всё: имя, отчество, фамилию. Непонятно зачем? Но я всё равно докопалась и помогла мне нянечка из детского дома. Только она не имеет понятие, что с Аней стало, после того, как она окончила школу.

   — Твою сестру зовут Аня?

   — Да. Вышнеградская Анна Владимировна.

   — Я знаю, что во время войны детям из семей поволжских немцев, попавшим в детский дом, меняли фамилию, имя, отчество и национальность в целях их выживания. Возможно, и в данном случае это сделали из тех соображений, чтобы не портить ребенку жизнь родством с диссидентами.

   Надя больше не пила, но с каждой минутой её развозило всё больше и больше. Он помог дойти ей до комнаты и, попрощавшись, пошел в беседку, продолжать вечеринку в одиночестве. Спать совершенно не хотелось. Глядя на мерцающие оранжевые огоньки свечей, он неторопливо потягивал вино и думал о том, что надо как—то решить проблему с Зубковым. Если Вован действительно его заказал и разыскивает, то в порядке самозащиты придется ликвидировать старого друга, с кем пять лет прозанимался в училище. Но не хотелось верить в то, что это правда. Не мог Зубков его заказать! Не такой Вовка мужик! Однако факт на лицо — киллер назвал его фамилию. Как с этим быть?

   Усилием воли он переключился с негатива на мысли о Наде, и необъяснимая волна теплых чувств заполонила его. Непослушный Кирилл, не по годам серьезная Маша и их мама, опьяневшая от совсем небольшого количества домашнего вина, неожиданно ворвались в его жизнь, нарушив её привычное течение. Интересно, сколько ей лет? Должно быть 27—28, потому что Машеньке 6 лет.

   Завоевать её будет трудно, но она нужна ему не для коллекции, а для жизни. Вешаются на него многие, а такие, которые для жизни, что—то раньше не попадались. И матушка требует, чтобы он женился — хочет внуков. Вот и привезу ей Кирилла — пусть мучается с ним. Эти мысли его развеселили, и он подумал, о том, как мать будет охать и пить валерьянку, когда он ей скажет, что решил жениться на женщине с двумя детьми.

   Утром Надя старалась не встречаться с ним взглядом — ей было неудобно за то, что вчера вечером напилась. Что он может о ней подумать? Пьяная женщина с одной стороны еще более отвратительное зрелище, чем пьяный мужчина. А с другой стороны всегда лёгкая добыча. Но он не воспользовался её состоянием, значит, порядочный человек! А выглядит ли она порядочной?

   — Я вчера немного не рассчитала свои силы, — начала она, столкнувшись с Михаилом на веранде, но он её прервал:

   — Надюша, я рано утром уже побывал на рынке и в беседке на столе молоко, сметана и творог с рынка. Молоко хозяйское, парное...

   — Бесплатно мы не будем. Только если возьмете меня в долю...

   — Почему на "вы"? Вчера же выпили на брудершафт, и перешли на "ты".

   Надя подняла на него глаза.

   — Я вчера немного перебрала. Сказался напряженный день...

   — Да? А я как—то не заметил. Мы вчера хорошо посидели и потом разошлись.

   — Это ты из деликатности говоришь? — улыбнулась она.

   С ним легко общаться и главное, он такой тактичный! Умеет не замечать то, что не следует видеть.

   На веранду вышел заспанный Кирилл.

   — Здорово, дядя Миша, — протянул он руку, и Надя засмеялась.

   — Кирюша, иди быстренько умывайся. Сейчас перекусим и пойдем оформлять курсовки, — скомандовала она и посмотрела на Михаила.

   — Пока мы оформимся, завтрак в санатории закончится. Поэтому воспользуемся твоим предложением и покушаем. Только ты должен взять деньги за продукты.

   — Должен, значит возьму. Это не проблема, — улыбнулся Михаил. — На рынке молочные продукты очень дешевые, поэтому много заработать на тебе не удастся.

   Он похвалил себя за то, что вчера вечером не приставал к ней и теперь не совестно смотреть ей в глаза. Конечно, она несовременная, но современных он знал многих. Их развязность подразумевает доступность, которая ценится, когда, по молодости, бушуют гормоны. Но наступает момент, когда появляется необходимость в душевности отношений, в человеческой теплоте. В необходимости о ком—то заботиться. Заботиться о современных бабах невозможно — они свободны, эмансипированы и независимы, как волчицы. Они сами о себе позаботятся и нуждаются только в хорошем сексе и тугом кошельке. А эта женщина совершенно другая, поэтому, возможно, и притягивает этим?

   Надя сдалась через неделю. Уложив вечером детей спать, она пришла к Михаилу в комнату и осталась у него до утра.

   — Мы должны пожениться. Сразу же после возвращения с курорта подадим заявление, — сказал он ей утром, но она покачала головой.

   — Не сейчас. Ещё года не прошло после смерти мужа. Что скажут родители? Как посмотрят на это родственники? Сотрудники? Давай не будем спешить. Надо проверить свои чувства и психологическую совместимость. Дети, кажется, к тебе хорошо относятся...

   — Меня Кирюша дважды по ошибке назвал папой.

   — Он, конечно же, оговорился. Если мы поженимся, я не хочу, чтобы ты их усыновлял. У детей был отец и они должны его помнить.

   Она лежала у него на руке, и второй рукой он гладил её шелковистые темно—русые волосы.

   — Надюша, вы втроем так стремительно ворвались в мою жизнь...

   — Это ты ворвался в нашу жизнь, — улыбаясь, повернула она к нему лицо. — Где ты вообще взялся на нашу голову?

   Наклонившись к ней, он покрывал её лицо и шею поцелуями, которым она отдавалась, закрыв глаза.

   Две с половиной недели пролетели незаметно. Отпуск у Нади заканчивался, и надо было уезжать. Михаил дней за десять до этого поручил местному спекулянту откупить купе в поезде, и, узнав про это, Надя сделала ему выговор.

   — Ты, Мишка, транжир! Не забывай, что уже не работаешь в инвестиционной компании. Ты сейчас простой российский безработный.

   — На нашу свадьбу хватит, а потом усядусь тебе на шею, и будешь меня кормить, — смеялся он, зацеловывая её.

   — Дядя Миша, а вы когда женитесь на маме? — с деловым видом спросила Маша, и Михаил захохотал.

   — Как только она согласиться, так сразу, — подхватив девочку на руки, он закружил с ней по веранде.

   — Мама согласится. Вы нам походите, — смеялась Маша, вцепившись в его рубашку и откинув голову назад.

   — Меня тоже покрутите, — потребовал Кирилл.

   — Некогда, нам уже на вокзал пора, — урезонила его Надя.

   Маргарита Яковлевна, хозяйка дома, провожая их, принесла из погреба трехлитровую бутыль своего вина.

   — Саперави, трехлетнее. Пейте и вспоминайте меня. А если надумаете на следующий год, приму с удовольствием.

   — Маргарита Яковлевна, спасибо вам за приют и вашу доброту. Нам было здесь очень хорошо! — обняв её, сказала Надя

   — А ты не упускай его! Хороший он парень, — шепнула ей на ухо Маргарита Яковлевна. — Он мне сразу понравился.

   Поезд опоздал буквально на несколько минут, хотя опытные отъезжающие утверждали, что он опаздывает, как правило, на час и больше. Надя с детьми прошла в вагон, а Михаил остался на перроне с пожилой проводницей, проверявшей соответствие паспортных данных в билетах.

   — Сколько мальчику лет? — строго посмотрела она на Михаила.

   — Четыре.

   — А девочке?

   — Шесть.

   — Зачем же на детей купили взрослые билеты? На ребенка до 5 лет оформляется бесплатный проездной документ. А для провоза ребенка от 5 до 10 лет должен приобретаться детский билет.

   — Ничего, пусть едут по взрослому, — усмехнулся он.

   — Другим людям тоже надо ехать. А вы откупили четыре места, хотя можно было обойтись и тремя. Мальчик может ехать на одной полке с вами или с мамашей. Так что придется уплотняться.

   — Не понял. У нас же билеты на 4 места!

   — Другим людям тоже надо ехать.

   — Ты со мною в такие игры не играй, — сузив глаза, тихим голосом жестко произнес Михаил. — И через полчаса после отправления принесешь в купе два стакана чая. Время засеку и взыщу за опоздание.

   Подхватив вещи, он зашел в вагон, где навстречу ему спешила Надя.

   — Миша, почему так долго? Мы уже начали волноваться, куда ты делся.

   Из купе выглядывал Кирилл.

   — Дядя Миша, помочь? — деловито спросил он, и неприятный разговор с проводницей сразу же выветрился из головы.

   — Вот деловая колбаса! — потрепала Надя сына по головке.

   — Молодец Кирилл! Так и надо. Ведь мы все одна команда, — одобрительно сказал Михаил малышу,

   — Ну, готовый педагог! Иди работать в детский сад, — засмеялась Надя.

   Беззаботное веселое настроение не покидало её. Она никому из подруг не расскажет о своем курортном романе. Да и не курортный роман это вовсе! У них всё очень серьёзно. Вот только как в этом убедить родителей, чтобы не читали ей нотации? Она ведь уже не маленькая девочка — всё—таки мать двоих детей. А они всё ещё пытаются ею руководить!

   Не успели они разложить вещи и переодеться, как в купе постучала проводница, принесшая чай. Она редко ошибалась в пассажирах, но в этот раз приняла братка за интеллигентного человека и хотела продать кому—нибудь одно, уже оплаченное место. Интеллигенты — они много болтают, требуют, угрожают, но всерьёз принимать их не стоит. А с братками связываться опасно.

   Егор, проводник из их бригады, три месяца назад попытался образумить двух пассажиров, которые курили в купе и распевали ночью песни. После этого две недели провалялся в больнице и до сих пор у него что—то с почками. С такими громилами надо быть очень осторожной! Ввел в заблуждение его костюм и галстук. И ещё то, что он с семьёй. Был бы в спортивном костюме и с цепью, как это у них принято, то и вопросы бы не возникали! Хуже нет — связываться с братками!

   До Екатеринбурга доехали без приключений, но из поезда Надя вышла озабоченная — издали заметила родителей, высматривающих её на платформе. Обратные билеты, купленные ещё в Екатеринбурге и сданные в Ессентуках, были в 10—й вагон, а приехала она в 12—м вагоне, поэтому родители явно волновались, не видя дочери и внуков. Окликнув их, Надя помахала рукой.

   — Твои родители? — спросил Михаил.

   — Да, — ответила она, волнуясь. — Только не обижайся, но сейчас придется им объяснять, кто ты и почему едешь ко мне домой.

   Кирилл и Маша, завидев бабушку и дедушку, наперегонки, с радостными криками, помчались к ним.

   — Знакомьтесь, это Михаил, — представила Надя после объятий с родителями.

   — Спасибо, что помогли с вещами,— пожимая ему руку, сказал отец.

   — Не стоит благодарности, — ответил тот. — Я теперь всегда буду носить Надины чемоданы.

   — Не понял, — озадачено произнес Надин отец. — Что это значит?

   — Это значит, что Михаил сделал мне предложение, — рассмеялась Надя. Она не знала, как начать трудный разговор, но всё получилось само собой.

   — Дядя Миша такой сильный, что может носить даже самые большие чемоданы! — с восторгом закричал Кирилл, и его бабушка поморщилась.

   — Прекрати орать, а то у меня барабанные перепонки не выдержат! — отдернула она внука. Ну, конечно, первый раз девочка поехала одна на курорт и вот, пожалуйста, привезла оттуда неизвестно кого!

   — А, может быть, мы не будем устраивать собрание на перроне и поедем домой? — предложила Надя, чувствуя, что назревает скандал.

   Как она и ожидала, родители были очень недовольны её поведением. Теперь мама будет упрекать её в распущенности, а папа бранить маму за то, что не могла воспитать из дочери порядочного человека.

   Михаил планировал провести у неё пару дней, а потом поехать в Москву, устраивать свои дела. Но, чувствуя, что у Нади неприятности и ей понадобиться его моральная поддержка, остался ещё на неделю. Отношения у Нади с родителями лучше не стали, а с Михаилом будущая теща разговаривали ледяным тоном. Немного наладились отношения с отцом Нади после того, как, выпив, они поговорили по душам.

   — Я тебе, Михаил, верю, — говорил будущий тесть, закусывая огурчиком очередную рюмку водки. — Но женщины есть женщины. Но, ничего, думаю, у тебя с Елизаветой Николаевной отношения должны наладиться. Она подозревает, что ты уедешь к себе в Москву, и будешь вспоминать о Надежде не более чем о простом приключении. И перед сватами неудобно — года не прошло, как умер их сын, а невестка уже нашла замену.

   Надя была на работе и мужчины, уютно устроившись за столом на тесной кухоньке, вели беседу о жизни. Елизавета Николаевна, мать Нади, обнаружила выпивающих, когда привела Кирилла и Машу из садика. Мирную беседа она безжалостно прервала, и Надин отец сконфужено оправдывался перед женой.

   После этой истории Михаилу пришла в голову простая мысль: надо забрать Надю с детьми в Москву и тогда все наладится само собой, потому что степень любви родителей к детям прямо пропорциональна расстоянию между ними.

   Провожала его Надя в грустном настроении — боялась, что прогнозы её матери оправдаются и Михаил, уехав в Москву, забудет её. Он не разубеждал Надю — понимал, что слова и клятвы ничем не могут помочь. Но, целуя её, всё же пообещал:

   — Надюша, я тебе позвоню, как только приеду домой.

   Надя лишь молча кивнула в ответ и у него сжалось сердце. Он взял её за руку и сказал, перебирая её пальчики:

   — И насчет твоей сестры. Насколько я помню, ты говорила, что она Вышнеградская Анна Владимировна и ей сейчас 23 года. Правильно?

   — Да. Но в детдоме ей поменяли всё: имя, отчество, фамилию.

   — А ты уверена, что это твоя сестра?

   — Я специально ездила в Мурманск по этому вопросу и даже достала там копии документов, которые поступили в детдом вместе с ребенком. Конечно, за взятку, иначе со мною никто бы не разговаривал. А нянечка из детского дома хорошо помнит Анечку и многое о ней рассказала. Она нашла её детские фотографии. Анечка очень похожа на меня в детстве. Мы обе с нею пошли в Вышнеградских.

   — Почему же твои родители не искали свою племянницу раньше?

   — Мы с мамой начали активно искать как только осенью 91—го года вышел закон "О реабилитации жертв политических репрессий". Но слишком много жертв репрессий, поэтому дело пока не двигается. Раньше вообще никто не отвечал на наши запросы, а сейчас хоть кто—то как—то реагирует и мы кое—что накопали. Всю известную мне информацию я выписала тебе на листочке. Конечно, её мало, но может эти данные как—то тебе помогут в розыске.

   Она протянула ему листик из ученической тетрадки, на котором каллиграфическим почерком были написаны имена, отчества, фамилии, адреса и даты.

   — Возьми и постарайся найти её. Миша, я на тебя очень надеюсь! Если ты её найдешь, мама в тебе души чаять не будет! Анечка ведь одна—одинешенька, без родных, без родственников! Девчонке всего 23 года, а вокруг, сам знаешь, что творится. Найди её, очень прошу! Она даже не подозревает, что у неё есть родственники, которые её могут поддержать, обогреть, защитить. А ведь Анечка, безусловно, нуждается в нас, в нашей помощи, в нашей заботе! Кто её защитит, кроме нас?

   Надя глядела на него так умоляюще, что он не выдержал и, под влиянием нахлынувшей на него нежности, начал целовать тонкие нежные пальчики. У женщин, с которыми он раньше встречался, на холенных руках были, как правило, длинные лакированные ногти. К этим светским львицам он никогда не испытывал таких удивительных чувств, как к этому необыкновенно доброму и дорогому для него созданию.

   Когда—то в школе у него была первая любовь, которая так и осталось неразделенной — девочке нравился другой. Тот занимался на первом курсе института и казался умным и взрослым. Однажды Михаил пришел к ней со цветами, но она не приняла букет.

   — Я встречаюсь с другим мальчиком, — сказала она, и он ушел, не оборачиваясь

   С тех пор он ни к кому не испытывал столь трогательного и нежного чувства. И совсем ещё недавно даже и представить себе не мог, что способен так искренне полюбить. В свои тридцать два года считал себя состоявшимся циником, а циники, как известно, не влюбляются. Как же так случилось, что он оказался способен на такие сильные чувства? За что же ему выпало такое невероятное счастье: любить и быть любимым?

   — Я сделаю всё, что смогу, малыш. Обязательно разыщем твою сестричку, можешь быть уверена! Будет тебе о ком заботиться и кого защищать! Так как нынче зовут—то её?

   Он развернул листик:

   — Абрикосова Лариса Ивановна, 12 апреля 1972 года. Ясно. День космонавтики.

 

Глава 17. Схватка в больничной палате

    Опасение Ларисы насчёт душной ночи не оправдались: когда она вышла из гостиницы, ночная прохлада и лёгкий ветерок подействовали освежающе, а тонкий нежный запах цветов с клумбы, расположенной недалеко от входа, немного поднял настроение. Темное небо, усеянное крупными звёздами, и ярко светившая луна навевали романтические мысли. Она думала о том, что скоро должна вернуться со свидания Лена и ей не с кем будет поделиться впечатлениями о том, как они с Денисом провели время. А так хотелось услышать её рассказ!

   Но Ленка, возможно, вернется не скоро, потому что в такую чудесную ночь хочется гулять до утра. Если бы они с Вадимом не расстались так нелепо, может тоже гуляли бы ночь напролет по набережной, и он рассказывал бы что—то очень интересное о своей генетике. А потом целовались бы на какой—нибудь скамеечке в тихом месте. И он накинул бы ей на плечи свой пиджак и нежно обнял — ещё никто её не согревал своим пиджаком. Интересно, а Денис накидывает Ленке на плечи пиджак? Почему забыла спросить подружку о такой важной подробности! И где здесь вообще набережная? Или река есть только за городом?

   Только она никогда не пойдет с Вадимом после того, как он так грубо с нею обошелся! И даже не позвонит и не извинится за свой подлый поступок! Ленке сейчас хорошо, а ей приходится ехать в больницу охранять какого—то мужика. Если ему нужна охрана, то для этого существует милиция, есть частные охранные фирмы. Почему именно она должна этим заниматься? Задачи армейского спецназа — глубинная разведка, организация диверсий и засад с целью захвата или уничтожения противника любыми наличными средствами и в кратчайший срок. Именно так и сказано в положении: с целью захвата и уничтожения! А вот охранные мероприятия в задачи армейского спецназа не входят. Почему же её вдруг посылают на охрану? Бесшумно снять охрану — это спецназ, а чтобы охранять, такое и в голову не придет!

   И, всё—таки, откуда взялся Денис? Где Ленка могла с ним познакомиться? Утверждает, что впервые встретилась с ним тогда, когда спустилась в вестибюль после его звонка. Но если это так, то как же он узнал номер их телефона? Она сама призналась, что в тот вечер целовалась с ним. Следовательно, встретились не в первый раз? Не будет же она целоваться с незнакомым человеком! Тогда почему устраивает из истории знакомства такую тайну?

   Кстати, у Вадима тоже есть какой—то приятель по имени Денис. Однако маловероятно, что это один и тот же человек. Ведь не единственный же в городе Денис! Надо допросить подружку с пристрастием — разве это порядочно скрывать свои любовные приключения? Она ведь всегда делилась с Ёликом своими секретами, когда встречалась с Вадимом. А подружка, видимо, тогда тоже не сидела дома, как уверяла её, иначе не смогла бы познакомиться с таинственным Денисом.

   Как узнать: дома уже Вадим или ещё в больнице? Впрочем, в больнице не трудно это выяснить. Хоть и не хочется туда ехать, но ничего не поделаешь — надо. Эксплуатируют, как хотят!

   Лариса вздохнула, сожалея о необходимости бессмысленно провести ночь в больничной палате. Медицинские учреждения она не любила с детства, когда в детдоме ей делали всевозможные прививки и запрещали плакать.

   Напротив входа в гостиницу стояли светлые "Жигули" пятой модели с номером, который назвал Федор, и Лариса направилась к машине. Открыв заднюю дверь, она окинула водителя оценивающим взглядом. Куда садиться: на заднее сидение или рядом с ним? Если сядет сзади, то будет легче его контролировать. На вид здоровяк и чувствуется, что крутой. Но лезвие, вовремя приставленное к сонной артерии, любых крутых делает послушными, как дети. А задние места специально и созданы для того, чтобы водители не баловались. Но, садясь в машину, надо сразу же блокировать двери, чтобы ещё кто—нибудь не подсел. Как говорится: береженого Бог бережет!

   — Вы Клавдия? — спросил, повернувшись к ней, водитель, и Лариса молча кивнула.

   Почему Федору пришла в голову нелепая мысль назвать её Клавдией? Потому что очень редкое имя? А почему не Фросей? Тоже ни разу не встречала девушек с таким именем. Зачем, вообще, эти глупости? Просто девушка в голубом джинсовом костюме. Впрочем, если бы Федор застал в номере не её, а Лену, то костюмчик мог быть другим.

   Лариса села на заднее сидение и сразу же заблокировала обе двери.

   — А это зачем? — удивленно посмотрел на неё водитель.

   — У меня клаустрофобия наоборот. Боюсь, что на резком повороте самопроизвольно откроется дверь, и я могу выпасть. Такой случай произошел с одной моей знакомой. Выпала из машины на полном ходу и попала под встречный грузовик.

   С такими идиотками водитель ещё не встречался. Непонятно, она так неудачно шутит или у неё действительно полное отсутствие мозгов, как таковых? Достав из бардачка прозрачный пластиковый пакет с пистолетом в кобуре цвета детского поноса, он передал его Ларисе со словами:

   — Ствол новый, ни разу не использовался. А вот с глушителем проблема. В такой спешке не смог найти.

   Она взяла пакет, вынула пистолет, засунула его за пояс джинсов и вернула кобуру водителю. Подплечная кобура скрытого ношения — штука, конечно, удобная. Тем более, горизонтального типа, позволяющая максимально быстро извлечь оружие. Но надо ли сиделкам вообще его извлекать? Ведь их вооружают не пистолетами, а утками и клизмами. Правда, если к пациенту вдруг наведаются незваные гости, то, конечно, у пистолета перед уткой имеются несомненные преимущества.

   — Полагаете, в кобуре носить не так удобно? — усмехнулся водитель.

   — Носить, возможно, и удобнее, но я эстетка по натуре, и этот цвет меня нервирует, — легкомысленно ответила Лариса, и водитель понял, что вязальные спицы ей ближе и понятнее.

   Не надо иметь иного извилин, чтобы догадаться: под джинсовой курточкой, которая надета на девушке, кобуру точно никто не заметит. А пистолеты за поясом носят только сыщики в кино, да ещё бандиты, насмотревшиеся фильмов про себя. И ещё глупые девицы, неудачно пытающиеся выдать себя за крутых: засунула пистолет рукояткой влево, а принимала пакет правой рукой. Следовательно, правша. Гонору много, а пистолет, чувствуется, держит в руках впервые.

   Его, офицера разведподразделения мотострелковой части, дислоцированной недалеко от города, поднял с постели звонок начальника разведки дивизии. Задание выглядело несколько странным: немедленно мчаться в город к гостинице "Сибирь", там передать какой—то девице по имени Клавдия пистолет, а затем отвезти её в областную больницу.

   Для него не было секретом, почему именно ему поручили столь деликатное дело: всего месяц назад он переехал из офицерского общежития в собственную квартиру. Одну комнатушку в коммуналке с тремя соседями с большой натяжкой можно назвать квартирой, но всё равно это не койка в общежитии и не съемный угол. Когда в части существуют такие серьезные проблемы с жильем для офицеров, то получение даже комнаты в коммунальной квартире — это большая удача. И он готов выполнить любое поручение своего руководства, хотя передача оружия гражданскому лицу недопустима. Но командирам виднее. Ведь они не просто строевая часть, они — разведка! Значит, проводится какая—то специальная операция.

   Совершенно случайно у него завалялась кобура подплечного скрытого ношения, неизвестно как к нему попавшая, и он решил презентовать её неизвестной Клавдии. Если она что—то понимает в таких делах, то должна оценить подарок. Но девица не имела понятия, зачем нормальным людям кобура, и он не стал ей объяснять, а молча засунул её обратно в бардачок. Понятно, что Клавдию используют вслепую в качестве передаточного звена и она, в свою очередь, должна кому—то передать оружие. Это логично — каскад передач затрудняет установление источника его получения.

   Девица симпатичная, но, жаль, мозгами Бог обидел. Впрочем, таким красивым девушкам ум ни к чему — от него только морщины на лбу.

   — Будете передавать пистолет, сообщите, пожалуйста, что глушитель не забыл, а просто не смог отыскать. Времени не было, — повернулся он к Ларисе. — Надеюсь, понимаете, зачем глушитель?

   — Конечно. А что же здесь не понимать? У нас сосед гоняет на мотоцикле без глушителей. Так по выходным дням, когда ранним утром он едет на рыбалку, не то, что весь дом, вся улица просыпается. А ведь глушители не проблема — их можно легко купить на любой станции техобслуживания. Но ему на людей наплевать! Есть, к сожалению, у нас ещё такие типы!

   Водитель не стал ничего пояснять девице. И так ясно: она непробиваема тупа. Только зачем такую подключают к важному заданию, если оно, конечно, действительно важное? Или никого другого не нашлось, чтобы передать оружие?

   — Я могу вас подождать здесь и отвезти обратно домой, — добродушно предложил он, когда машина подкатила к приемному покою больницы. Ведь не возвращаться же девушке одной по ночному городу!

   — Нет, спасибо, не стоит. Я должна захватить марлю, вату, лекарства и на скорой помощи меня отвезут к больному. Так что не знаю, когда освобожусь.

   — Тогда до свидания!

   Водитель ехал к себе в часть, чтобы отрапортовать о выполненном задании, и думал о девушке, которую подвез. Очевидно, Клавдия работает медсестрой, только неясно, почему передачу оружия поручили именно ей. С такими дурами лучше не иметь никаких дел. Девчонка, конечно, красивая, эффектная, и можно было бы за ней приударить, но очень уж глупая. Хотя умные и красивые, как правило, стервы.

   Сестра, дежурившая в приемном покое, подобрала Ларисе халат и провела её к палате, около которой сидел сержант милиции — улыбчивый мужчина средних лет. Он с энтузиазмом воспринял появление хорошенькой сиделки — одному торчать всю ночь в коридоре очень скучно. И Лариса тоже обрадовалась милиционеру — коротать время за разговором о жизни веселее, чем одной сидеть в палате. Кроме того, когда они вдвоём, то убийца вряд ли рискнёт напасть, а основная задача, насколько она поняла, состояла не в том, чтобы ликвидировать киллера, а в том, чтобы охранять генерала.

   Вскоре они с милиционером стали почти друзьями, и он рассказывал ей многочисленные истории из своей милицейской жизни, полной опасных приключений и острых ситуаций. Эти повествования о стычках с бандитами вызывали ужас у пугливой сиделки, и чтобы девушку не испугать окончательно, он перешел к рассказам о своей семье и детях.

   Его два сына очень серьёзные, замечательные ребята. Одному уже шестнадцать, а другому тринадцать лет, оба занимаются спортом, хорошо учатся, не курят и на улицах не болтаются. Старший после окончания школы намерен поступать в юридический институт, а младший очень способный парень по части математики. С деньгами в семье туго, и сержант подрабатывает на стороне дежурствами в различных фирмах. А жена сама тянет дачный участок в шесть соток, где выращивает картошку и другие овощи.

   В свою очередь Лариса поведала ему, что она студентка медучилища и решила немного подработать сиделкой. Вот подвернулась работа, и семья больного обещает хорошо заплатить. Так они проговорили до трёх часов ночи, а потом разговор затих, и Лариса зашла в палату и прикрыла дверь.

   Федор считал, что повторное покушение может состояться только завтра, но она в этом сомневалась. Если на генерала покушались примерно в половине одиннадцатого, то заказчики обязательно проверят результат и для этого им потребуется не так уж много времени. Выяснить судьбу потерпевшего можно по телефону, поэтому следовало бы установить прослушку и засечь звонок. Только кто будет устанавливать прослушку, если даже охрану не пропускают к потерпевшему?

   Вероятнее всего, киллер придёт этой ночью и его пропустят обязательно — на вахте всегда знают, с кем можно спорить, а с кем нельзя. Если у тебя вид интеллигентный, то тебя можно и подальше послать, а если морда бандитская, то спорить опасно: можно схлопотать по башке.

   Лариса прикинула, что наиболее опасное время между тремя и пятью часами, и, на всякий случай, предупредила хорошего дядечку—милиционера, чтобы он не засыпал и постарался быть внимательным. А то мало ли кто может придти! Но милиционер только улыбнулся. Он понимал: девушке страшновато ночью в больнице, когда коридоры пусты и слабо освещены. Правда, в их отсеке достаточно ярко — вечером поменяли сгоревшую лампочку и вкрутили стоваттную, так как другой не нашли. Но всё равно чувствуется, что девушке не по себе — слишком напугал он её своими рассказами о бандитах. А в палате свет зажечь нельзя, потому что больной лежит в коме, так и придётся ей, бедняге, сидеть одной в темноте. И только лунный свет в окне будет освещать комнату, если, конечно, шторы не задёрнуты. Но ничего, привыкнет, если деньги нужны. А ведь их просто так не платят, их заработать надо.

   Девочка ему понравилась — серьёзная, не сидит на шее у родителей, а стремится сама заработать. Он—то знает, какая нынче молодежь пошла, особенно девушки. Пьют, матом ругаются, спят с кем попало, а то и колются. А эта скромная и к старшим по возрасту относится уважительно.

   Сегодня он на ногах с раннего утра — на рассвете поехал огород вскопал, после обеда до вечера дежурил в офисе торговой компании, а вечером заступил на пост около палаты Ферапонтова. Крутится как белка в колесе, но что поделаешь — жить—то как—то надо. Надо семью кормить, одевать, да и старшему сыну нужно выделять немного денег на карманные расходы, парень ведь растёт. Ему нужно с девушкой когда—никогда в кафе зайти, цветы ей купить. Хорошо бы сыну найти вот такую, как эта — работящую, которая знает, как трудно достаются деньги! С этими мыслями он и задремал, и приснился ему, очевидно, хороший сон, потому что во сне он улыбался и причмокивал.

   Отдёрнув штору на окне, в темной палате при лунном свете Лариса наметила на всякий случай варианты схватки. Конечно, лучше бы киллер не пришёл, а то неизвестно, как она должна себя потом вести и как должна объяснять наличия трупа в палате. Нет сомнений, что отцы—командиры эту проблему решат, но пока они будут решать, её затаскают по следователям.

   Но приказ получен, и его надо выполнять. Запомнив расположение мебели в комнате, Лариса задёрнула штору, снова погрузив комнату в полный мрак, и села на стул за дверью. Отключив мысли, она ловила каждый звук в коридоре, став одним большим ухом и обозревая мысленным взором коридор, который запомнила во время беседы с дядечкой. Лариса не знала, сколько времени просидела в таком положении, но когда появился и сразу же стих легкий непонятный шумок, она вскочила, неслышно отодвинула стул и прислонилась к стенке за дверью. Вот и настал момент, которого она опасалась! Почему же дядечка—милиционер не поднял шум? Неужели уснул? А ведь она его предупреждала!

   Как хорошо и удобно, когда двери открываются вовнутрь помещения! За ними можно спрятаться, и можно из—за них напасть. Об этом все знают, но всегда на этом попадаются. Открывая дверь, киллер будет двигать стул, который упрётся в стенку. Шире распахнуть дверь он не сможет, однако, понимая, что открытие двери блокирует стул, не будет опасаться, что за дверьми кто—то прячется. Он должен обратить всё своё внимание внутрь комнаты, предполагая, что кто—то пытается спровоцировать его заглянуть за дверь с целью отвлечения его внимания. И правильно: заглядывать за дверь не надо. Пусть лучше смотрит в комнату, тогда она сможет атаковать его ударом стилета между шеей и ключицей .

   Кто—то снаружи начал потихоньку открывать дверь и Лариса ещё больше вжалась в стену. В образовавшуюся щель между стеной и дверью Лариса увидела двоих мужчин с пистолетами МСП  в руках. Это означало, что пришли очень серьёзные люди со специальной подготовкой, и она одна с ними может не справиться. У неё заколотилось сердце, и взмокли ладони. Почему её не вооружили таким же пистолетом, как у киллеров? Почему в России испокон веков приходится собственным героизмом компенсировать отсутствие заботы государства о своих защитниках? А, вообще, действует ли она сейчас в интересах государства? Ведь у гостей пистолеты спецназа, следовательно, пришли спецназовцы? Если она государственный человек и они государственные люди, зачем же им мочить друг друга?

   Сейчас появилось множество "спецназов", но без приказа руководства никакой спецназ операции не проводит. Кто мог отдать такой приказ, и к какому спецназу относятся пришедшие? Неужели она должна с ними вступить в схватку и ликвидировать их? Вполне возможно, они хорошие ребята и, так же как она, выполняют задание своего руководства. Но как выяснить с ними отношения, как договориться? Это невозможно, и если она их не ликвидирует, они ликвидируют её. Неужели из—за отсутствия координации между разными спецслужбами произошла какая—то накладка и они вынуждены мочить друг друга?

   Она не хочет схватки, но что можно поделать в такой ситуации? Или не рисковать, а попросту расстрелять их из "макарыча"? А как же этот мужик в коме? Лежит себе в тишине и вдруг выстрелы над ухом! Может быть он всё слышит и перепугается так, что получит дополнительно к своей коме инфаркт. И в других палатах больные спят. Что же делать?

   Кровь застучала в висках и сердце колотилось так, что казалось его удары могут услышать пришедшие. Левой рукой она вытащила из—за пояса пистолет, а правой — стилет из потайного кармана на штанине. Ленка любит стилеты, а ей ближе метательный нож, но в данной ситуации метательным ножом ничего не сделаешь. Стоит попробовать снять ближнего к ней стилетом, а если не удастся, то "макарычем" она положит их двумя выстрелами. Или лучше не пробовать, а попросту расстрелять их и не испытывать судьбу?

   Но если у мужика, который в коме, действительно случится инфаркт от неожиданности? Когда в полной тишине чуть ли не над ухом вдруг начинают палить из пистолета, то легко может приключиться либо понос, либо инфаркт. И она будет в этом виновата! Жаль дядечку милиционера! Что же он, такой опытный, стольких бандюг задержал, а на посту заснул? Или не заснул? Но спецназ — это не бандюги, если уж пришли, то их не задержишь. Она их тоже задержать не сможет, поэтому придется валить. А не хочется: ведь они, возможно, как и она, выполняют чье—то задание и дома их ждут семьи!

   Между тем, звук отодвигающегося стула насторожил пришедших, и они замерли. Но потом кто—то из них еле слышно прошептал, что это стул и сиделка, видимо, подпёрла им дверь, а сама спит где—то в комнате. Стараясь не шуметь, они продолжили открывать дверь, держа пистолеты на изготовку.

   Один пытался нащупать рукой выключатель на стенке, и тихо матерился, не находя его. Второй, ближайший к Ларисе, выдвинулся немного в комнату, спиною к ней, напряженно всматриваясь в темноту и выставив вперед руку с пистолетом. Он находился в очень удобном положении для того, чтобы его атаковать, и если это не сделать сейчас, то более удобного случая может не быть.

   Лариса осторожно положила пистолет, который держала в левой руке, на мягкое сидение стоящего рядом стула и, заперев дыхание, обрушила правую руку, с зажатым в ней стилетом, в область между шеей и ключицей пришедшего. Длинное и тонкое лезвие легко пропороло ткани и киллер начал валиться. Плотно прижавшись спиной к стене, она подхватила его и, будучи закрытой им и дверью, оказалась в более выгодном положении, чем второй киллер, который молниеносно повернулся на шум.

   Однако на какое—то мгновение он замешкался, пытаясь сориентироваться в темноте. Поняв, что оказался в полоске падающего из коридора, он бросился на пол, пытаясь кубарем перекатиться в коридор, но в этот момент Лариса подхватила пистолет, выпавший из руки убитого ею киллера и дважды нажала на курок. Второй киллер замер.

   Пришедшие предполагали, что сиделка спит где—то в палате, как и милиционер, которого они только что ликвидировали без каких—либо проблем. Сиделку следовало быстро обнаружить и прикончить ещё до того, как та проснётся, испугается и поднимет крик. После удачной ликвидации милиционера они немного расслабились и не принимали её всерьёз — сиделка не сможет оказать им никакого сопротивления даже теоретически. Вот так логично выверенная теория иногда не выдерживает проверку практикой.

   Тем временем, Лариса быстро переместилась вглубь комнаты и, вооруженная пистолетом второго киллера, замерла, присев за кроватью. Пистолет первого убитого ею киллера был уже бесполезен: МСП имеют только 2 патрона. Она напряженно вглядывалась в открытую дверь, так как не исключала, что мог быть ещё и третий, который остался в коридоре для подстраховки. Насколько ей подсказывала память, эффективная дальность стрельбы из пистолета МСП метров пятнадцать, а до двери не более трех метров, поэтому можно не опасаться — с такого расстояния она положит ещё двоих так же легко, как Василий Серафимович, плотник из детского дома, вгонял гвозди в доски.

   За правым ухом у него всегда торчал карандаш, а из нагрудного кармана выглядывал складной метр, и он часто угощал ирисками её и Лену. Возможно потому, что он такой добрый, она решила в детстве, что когда—нибудь выйдет замуж за плотника, который будет работать молотком так же красиво и легко, как Василий Серафимович. И муж будет покупать ей ириски, а лучше "Морские камешки". Эти вкуснейшие конфеты — изюм в мягкой, разноцветной и ароматной глазури — она любит до сих пор. Они ей действительно напоминают морские камешки, хотя тогда ещё она никогда не видела моря. И кажется, что никакие дорогие шоколадные конфеты не могут сравниться с ними по вкусности. Когда их угощали "морскими камешками", это было большой радостью и целым событием. Какими же глупыми девчонками они с Ленкой были в детстве!

   Воспоминания, нахлынувшие так неожиданно и совершенно не вовремя, мешали сосредоточиться, но никого не было и, подождав несколько минут, Лариса расслабилась. Немного отдышавшись и поблагодарив Судьбу за необыкновенную удачу, с трудом втащила тяжёлые тела в палату. Тщательно протерев рукоятку стилета, торчавшего из шеи киллера, а также рукоятку пистолета, из которого стреляла, она отпечатала на них пальцы киллеров. Другой МСП решила припрятать и передать Лене, когда та сменит её. С большим трудом, приподняв трупы, прислонила их к полуоткрытой двери, зафиксировав дверь стулом, чтобы та не закрылась под тяжестью тел.

   Затем отдернула плотные шторы, распахнула окно, и, внимательно осмотревшись, выскользнула в коридор. Стул, держащий дверь, она ногой задвинула в палату и плотно закрыла дверь. Теперь открывая её, отодвигаешь тем самым трупы, нарушая порядок их расположения, из—за чего реконструкция событий по местоположению тел становится весьма и весьма проблематичной.

   Оставалась проблема: куда деть оружейный арсенал, которым она оснащена? Если придет милиция, и её обыщут, то объяснить наличие боевых ножей, "макарыча" и МСП будет сложновато. Это только Ленка способна на ходу сочинять какие—то правдоподобные истории с массой подробностей, доказывающих их истинность. А если таланта нет, то нечего даже пытаться что—нибудь придумать.

   Лариса с большим сожалением посмотрела на дядечку милиционера, привалившегося к стене. Из уголка рта и из правого уха у него сочилась кровь, и широко распахнутыми остекленевшими глазами он смотрел в никуда. Она представила себе горе его родных и нужду, которая обрушится на семью после потери основного кормильца. Семья и без того жила бедно и еле—еле сводила концы с концами, но попал мужик в молох борьбы за власть и деньги, и выжить не смог. Попал живым, а выплюнут мертвым. И государство забудет его, не позаботится о его семье, потому что оно озабочено счастливым будущим не для отдельных граждан, а для всего народа в целом. Конечно, не в настоящем времени, а, как всегда, в том самом светлом будущем, которое уже не за горами. Как всегда мрачное настоящее скрашивается ожиданием светлого будущего!

   Лариса вздохнула и пошла в женский туалет. Ещё придя на дежурство, она первым делом обследовала его и обнаружила шкафчик уборщицы. В нем, за ведром со шваброй и тряпками, высилась небольшая горка какого—то тряпья, вероятно, для заделки окон на зиму. Под этим тряпьем она спрятала свою джинсовую курточку с оружием, в надежде, что никто не найдет до прихода Лены. После этого пошла в комнату дежурной по отделению медсестры и, проходя мимо убитого милиционера, снова пожалела, что не смогла убедить его быть настороже. Хороший был дядечка и очень жаль, что убит. Но разве могла простая сиделка убедить его, такого опытного и отважного, быть осторожным?

   Дежурная медсестра по реанимационному отделению, молоденькая девушка по имени Любаша, окончившая пару лет назад медучилище, читала толстый женский роман и с радостью встретила Ларису, так как скучно всю ночь напролёт читать книгу. Да и книга, очевидно, не проходила экспертизу в отделении челюстно—лицевой хирургии, а то врачи наверняка бы запретили её чтение из—за опасности травмирования челюсти читателя при интенсивной зевоте.

   Девушки поставили чайник, и Любаша выложила на стол бутерброды и баночку растворимого кофе. Они говорили о жизни, о любви, и о том, как сложно сейчас найти нормальных парней. Любаша несколько месяцев жила в гражданском браке с одним парнем, но когда тот узнал, что она беременна, то расстался с нею, и пришлось сделать аборт. А ведь она ему так верила!

   Лариса сделала вид, что прислушивается к звукам, доносившимся из коридора, с целью имитировать "случайное" обнаружение трупа милиционера. Разговоров о жизни она достаточно наслушалась от дядечки милиционера и сетования медсестры утомляли. Нечестность одних обусловлена глупостью других и здесь ничего не поделаешь. И надо стараться умнеть сугубо народными средствами, потому что на таблетки для поумнения рассчитывать не приходится, если даже лекарство от насморка до сих пор толком не могут создать.

   А как бы повел себя Вадим в такой ситуации? Тоже расстался бы? Хотя никаких гражданских браков она бы не допустила. Этот вид "брака" придумали мужики, чтобы обманывать глупых девчонок, мечтающих выйти замуж. Она тоже строила планы насчет Вадима, но кроме поцелуев ничего не разрешала. И это очень правильно, потому что от поцелуев забеременеть невозможно.

   Размышления Ларисы нарушил внезапно раздавшийся крик в ночной тишине. Любаша от испуг уронила на пол чашку с чаем и девушки стремглав выскочили в коридор. Из—за поворота к ним бежала медсестра Катя из соседнего отделения. Она шла к Любаше с намерением занять немножко сахара и увидела около дверей палаты мертвого милиционера.

   Лариса с деланным ужасом бросилась к палате и начала открывать дверь, но что—то изнутри ей мешало. Любаша тоже подбежала и начала помогать, однако Катя сообразила, что, видимо, кто—то изнутри держит дверь. Может даже тот, кто убил милиционера.

   — Он прячется в палате, — дрожа от страха, догадалась Катя и девушки убежали к Любаше в комнату, заперли дверь на ключ и позвонили по 02.

   Милицейский патруль примчался буквально через несколько минут. Два омоновца, держа автоматы наизготове, приказали тому, кто находится в палате, выйти в коридор.

   — Лапы на затылок, морда вниз! Шаг в сторону — делаем из башки решето. Пошёл, — громко и страшно скомандовал старший сержант, и ухмыльнулся, глядя, как в испуге вздрогнули стоявшие невдалеке девушки. Они тревожно смотрели на двери палаты, готовые в любую минуту убежать в дежурную комнату.

   Однако преступник молчал и тогда другой омоновец ударом ноги попытался распахнуть дверь. Дверь немного подалась, но полностью не открылась, и у старшего сержанта возникло предположение, что дверь кем—то удерживается. Правда, тогда киллер закрыл бы дверь, а она так и оставалась приоткрытой. Видимо, держит её не кто—то, а что—то, решил он и нажал на дверь плечом. Дверь открылась достаточно для того, чтобы протиснуться в палату и включить свет.

   Картина, которую они увидели, заставила трех девушек вскрикнуть от ужаса, а милиционеров — удивиться. Два мужских трупа валялись на полу в луже крови, а на них лежал опрокинутый стул, который упал, когда милиционеры пытались открыть дверь. У одного из ключицы торчал стилет, а у другого на лбу запеклась тоненькая струйка крови, вытекшая из раны. Вторая рана была на груди из—за чего пиджак пропитался кровью. Лариса дрожащим голосом попросила одного из милиционеров посмотреть, жив ли её подопечный, сиделкой к которому её наняли. Тот, внимательно присмотревшись к пациенту, лежащему в коме.

   — Повезло тебе, девушка, — успокоил он Ларису. — Не пошла бы вовремя пить чай, лежала бы сейчас, не дай Бог, с ними третьей. Видимо, в рубашке родилась!

   Вскоре приехала совместная оперативно—следственная группа уголовного розыска и прокуратуры. Она всё сфотографировала, описала и попыталась реконструировать картину происшедшего по расположения трупов. Однако попытка не имела успеха из—за множества вариантов развития схватки.

   Опытные криминалисты пришли к заключению, что реальны только две версии произошедшего. Согласно первой в палате сцепились двое, один из которых был, вероятно, киллером, а другой охранником больного. Один ударил другого стилетом, а тот в него выстрелил. Но произойти это должно было одновременно, так как проникающее ножевое ранение в области ключицы приводит к мгновенной смерти, как, впрочем, и выстрел в лоб. Правда, погибший от удара ножа мог нажать курок в конвульсиях. Но тогда на лбу у второго должны остаться следы пороховой гари из—за близости противников. И как, в этом случае, вторая пуля могла попасть прямо в грудь? Трудно себе представить, чтобы пистолет, курок которого нажат в конвульсиях, выстрелил точно в лоб и в грудь.

   Согласно второй версии, более правдоподобной, кто—то третий проник в окно и охранял Ферапонтова, а после уничтожения киллеров, ушёл тем же путём, имитировав схватку этих двоих. Штора приоткрытого окна отдернута, а метрах в полутора от окна проходит водосточная труба. Именно по этой трубе вполне мог взобраться человек, охранявший генерала.

   — Не помните, окно было открыто, когда вы пришли в палату? — спросил один из экспертов у Ларисы.

   — Окно было немного приоткрыто и я открыла его настежь, чтобы проветрить помещение, перед тем, как уйти пить чай, — заметно волнуясь, сообщила она. — Я не знала, что это нельзя делать!

   — Да, нет, дело не в этом, — успокоил её эксперт. — К вам нет никаких претензий.

   — Ловкий, чертяка, — рассудил следователь прокуратуры, обследовавший окно. — И руки длинные, иначе бы не достал до окна. Следовательно, высокого роста, сухощавый, спортивного сложения. Возможно, даже, использовал какое—то приспособление.

   Но царапины, которые могли бы остаться от приспособления, на подоконнике отсутствовали, и это говорило о том, что человек имел рост не менее 190 см. Вторая версия казалась наиболее вероятной и объясняла многие моменты. Тем не менее, с самого начала становилось предельно ясно, что раскрыть преступление будет непросто. Слишком опытен преступник, если одного убил стилетом, а второго двумя точными выстрелами, как на соревнованиях по спортивной стендовой стрельбе.

   — Он должен быть мастером спорта по стрельбе, — подумав, продолжил делать выводы следователь. — И при этом рост не менее 190 см. Так что какие—то зацепки, все—таки, у нас есть.

   — Я бы рекомендовал обратить внимание ещё на одно обстоятельство, — глубокомысленно заметил эксперт. — Представьте себе быстротечную схватку в темной палате. Один против двоих. Нервы напряжены до предела. И, тем не менее, этот, назовем его условно, "спортсмен", одного хладнокровно убивает стилетом с точностью хирурга, а второго двумя выстрелами, при этом одна из пуль идет точно в лоб. Какой вывод можно сделать?

   — И какой же? — недоуменно спросил следователь.

   — "Спортсмен" побывал в горячих точках в качестве снайпера. Кроме того, где оружие убитых? Они ведь пришли не с пустыми руками? Не является ли стилет оружием одного из них? Тогда наиболее такая версия: тот, которого застрелили, был охранником генерала. Он убил одного их нападавших стилетом, а второй его застрелил и удрал через окно.

   — А почему же тогда он не застрелил генерала?

   — Просто потому, что его кто—то спугнул. И, скорее всего, крик девушки, обнаружившей убитого милиционера.

   Эта версия немного проясняла произошедшее и следователь с уважением посмотрел на эксперта. Тому оставалось до пенсии уже немного лет, а подготовленной смены нет. С кем работать потом, когда уйдут старые опытные кадры?

   — Таким образом, мы знаем о преступнике следующее: рост не менее 190 см, худощав, ловок, хладнокровен, отличный спортсмен, побывал в горячих точках, где, вероятнее всего, работал снайпером. Не густо, но для начала уже не плохо, — подытожил следователь.

   Тем временем оперативники из уголовного розыска допрашивали девушек, слабо надеясь на то, что они могли что—то видеть или слышать. Медсестра Катя давала показания, подробно рассказывая, как обнаружила труп милиционера, и в следственном эксперименте показывала, каким путём шла. А Ларисе и Любаше толком и рассказывать было нечего: сидели в комнате, болтали, поставили кипятиться чайник, хотели выпить кофе и вдруг услышали крик.

   Лариса рассказала, что они с милиционером долго беседовали, и он ей рассказывал о своей жизни, а потом она решила проведать Любашу, потому что стало скучно. Сколько она отсутствовала — не знает. Возможно, минут 15—20 минут, но точно сказать не может, потому что время не засекала. Следователь видел, что девушка вот—вот расплачется, и решил больше не донимать её расспросами. После такого стресса человек и с более крепкими нервами может не выдержать — ведь ей просто чудом повезло: не отправься она пить чай, её бы тоже убили!

 

Глава 18. Подполковник ФСБ Кудрявцев

    Подполковник Анатолий Вениаминович Кудрявцев, начальник отдела по борьбе с терроризмом областного УФСБ, допоздна засиделся на работе. Завтра после обеда нужно представить начальнику Управления генералу Григорьеву план мероприятий по противодействию терроризму. Согласно циркуляра центрального аппарата, в последнее время обострилась угроза осуществления террористических актов, что напрямую связано с событиями в Чечне и приближающимися выборами в Государственную Думу.

   Задачи, которые ставили перед собой деструктивные элементы, ясны и понятны: создать в стране панические настроения. Циркуляром предписывалось принять меры по обеспечению защиты людей в местах их массового скопления: в аэропортах, на железнодорожных вокзалах, автовокзалах, на территориях крупных торговых центров, а так же в местах проведения массовых культурно—зрелищных и спортивных мероприятий.

   Кудрявцев скептически относился к возможности террористических атак в Сибири — центральные районы России для арабо—чеченских террористов ближе и доступнее. А в Сибири большие проблемы с отступлением после совершения террористического акта: перекрыть два шоссе, вокзал и аэропорт не проблема. А тайга не для джигитов — в ней можно легко заблудиться, причем на сотни километров вокруг нет никакого жилья. И если не загрызут волки, то обязательно порвут медведи, которые не терпят в своих владениях праздношатающихся туристов.

   Но, все равно, требуется подготовить план, поэтому он освободился только в начале одиннадцатого вечера и поехал к себе на дачу. Не доезжая километров пять до дачного посёлка, машина сломалась. ВАЗ 2108 типа "зубила", купленная в 1986 году, начала сдавать: в прошлом году он уже заменил катушку зажигания, помпу и генератор. А недавно разорился на усилитель тормозов и тормозные колодки. И снова нужен ремонт: сальники не держат масло, из трубки вентиляции картера валит сизый дым, и двигатель часто глохнет. А сейчас вообще заглох, но разбираться в причинах этого на трассе, да ещё в темноте, не станешь!

   Конечно, у "восьмерки" есть отдельные недостатки: постоянные поломки, жёсткая подвеска и отсутствие комфорта. Но, вместе с тем, она обладает и бесспорными достоинствами: машина не представляет никакого интереса для угонщиков. Поэтому он оставил её на трассе, запер двери салона и отправился пешком через поле, а затем через лес, значительно сократив расстояние.

   Шагая на дачу, Кудрявцев решил принять помощь Мельникова в ремонте машины, которую тот неоднократно предлагал. Раньше он колебался, потому что со стороны это могло выглядеть взяткой от коммерческой структуры. Но Виктор его близкий друг, с которым дружит с первого класса. Когда—то они вместе поехали поступать в Высшую школу КГБ СССР, вместе каждый год на летних каникулах ездили по стране в составе строительного отряда "Дзержинец", а после окончания учёбы их обоих направили для прохождения службы в одно и то же Управление. По логике вещей, ему не должны инкриминировать взятку, если он примет помощь друга, но...

   Начальник управления, генерал Григорьев, если пронюхает об этом, сумеет создать из мухи слона и завести на него дело. Фамилия Мельников действует на Григорьева как красная тряпка на быка: он считает его человеком Ферапонтова, своего предшественника. Так что надо хорошо подумать, прежде чем соглашаться на помощь Виктора. Хотя понятно, что машину следует полностью перебрать, а на свою зарплату он это не поднимет.

   С такими невеселыми мыслями Кудрявцев добрался на свою дачу уже за полночь и лег спать голодным — на кухне ничего не нашлось, а спускаться в погреб за соленьями и консервами не хотелось. Тем не менее, он не жалел, что поехал спать на дачу — семейные скандалы лучше переживать вдали от их эпицентра. Вроде бы с утра ничего не предвещало скандал, но раскрыв холодильник, чтобы приготовить завтрак, жена начала, как обычно, упрекать его в неумении жить "как все люди".

   — Цацки в виде значков и звезды на погонах тебе дороже благополучия семьи. В то время как другие гребут деньги лопатой, мы не имеем даже самого необходимого, — сверлила она мужа, делая оладьи из остатков вчерашнего кефира, и приводила в пример Мельникова.

   — Вот Витька молодец! Плюнул на вашу контору и теперь работает в прекрасной коммерческой фирме с хорошей зарплатой. А ты даже 150 долларов не получаешь! Разве можно на них сейчас прожить? Посмотри, как он одевает свою новую пассию. Какие у Зои наряды, не говоря уже о косметике!

   Ему бы промолчать как всегда, но черт его дернул за язык:

   — Зоя сама получает, по крайней мере, раза в два больше Витьки. Поэтому и одевается так.

   Этим он затронул больной вопрос и последствия не заставили себя ждать: последовавший взрыв негодования заставил его сразу же пожалеть о сказанном. Жена работала заведующей отделом в городской научно—технической библиотеке и её зарплата, получаемая к тому же крайне нерегулярно, была попросту смешной. Даже в советское время молодая специалистка после института получала оклад 79 рублей, а оклад заведующей был не намного больше. Сейчас же зарплату библиотекаря всерьёз воспринимать вообще невозможно. Кому нынче нужны библиотеки, когда всё внимание уделяется переходу на кривые рельсы криминально—рыночной экономики?

   Он понимал раздражение жены и, возможно, она была во многом права, Но идти в охранные структуры не хотелось. Да и Витька, если бы его тогда не выгнали из конторы, до сих пор продолжал бы работать в Управлении. В конторе служат государственники, люди, пришедшие сюда осознанно и готовые поступиться личным ради общественного. И дело вовсе не в погонах и наградах...

   Кудрявцев мужественно смолчал и, взяв приготовленный завтрак, отправился на работу. Большинство супружеских пар решают развестись не из—за измены или каких—либо драматических событий. Это решение приходит, когда многочисленные маленькие ссоры накапливаются, как дополнительный груз и семейная упряжка в какой—то момент больше не в состоянии его тащить на себе. Поэтому и лопаются семейные связи, которые когда—то казались вечными. Он отчетливо понимал, что если что—то не поменять, то семья развалится. Но что он может предпринять? Уйти с работы в охранные структуры? Это явно не для него, тем более, когда перед глазами опыт приятеля.

   Кудрявцев попытался отключиться от мыслей и заснуть, но не получилось и он начал думать об ордене розенкрейцеров, материалы по которому изучал. Потратил два дня, но так и не понял, зачем местные "экстрасенсы", энтузиасты тайных знаний, подали заявку на открытие в городе филиала московского отделения ордена. Правозащитники обвиняли Управление в том, что оно препятствует свободе отправлению религиозных обрядов и деятельности религиозных структур, только неясно, является ли эта организация религиозной? Непонятны её структура и вообще цели. Возможно, не те материалы изучал и следует просто поручить составить подробную записку экспертам?

   Орден позиционирует себя как "тайный", но если о нём знает, кроме его членов, ещё кто—то, то он уже по определению не является тайным. Отсюда следует, что открытая для посторонних информация об ордене не является достоверной. Как же принимать решение, не владея вопросом? И вообще, подпадает ли орден под действие закона о религиозных организациях? Тайные общества опасны тем, что могут влиять на государственную политику через тех политиков, кто, будучи прельщенными "тайными знаниями", вступают в них и подпадают под влияние иерархии и доктрин. В конечном итоге они оказываются во власти руководителей этих обществ.

   Неожиданно вспомнилась история Бокия, председателя Петроградской ЧК, возглавлявшего позже 9—й (специальный секретно—шифровальный) отдел. Необычным методам шифровальной работы Глеб Иванович научился именно у ордена розенкрейцеров, членом которого, вполне возможно, состоял. А если бы не состоял, то кто бы его учил тайнописи?

   Царская охранка не могла расшифровать его сообщения, поэтому особые способности в области криптографии сделали Бокия бессменным начальником шифровальной службы. Он был одновременно и чекистом, и мистиком, посвященным в тайные ложи, и под его личным контролем в НКВД существовала специальная парапсихологическая лаборатория, пользовавшаяся в системе органов непонятной самостоятельностью. О какой же религиозности этого ордена может идти речь, если даже атеист Бокий был розенкрейцером?

   Незаметно для себя Кудрявцев задремал и был разбужен громким стуком в двери. Спросонок почему—то подумалось, что приехала жена, и он недовольно пошел открывать шлепая босыми ногами и даже не натянув на себя брюки. На крыльце стоял водитель дежурной машины.

   — Товарищ подполковник, приказано отвести вас в областную больницу. На генерала Ферапонтова совершено нападение, и он находится в реанимационном отделении, — доложил старший сержант.

   — У тебя трос есть? — спросил Кудрявцев, сразу же вспомнив о своей машине. Не бросать же "зубило" на дороге, если подвернулась возможность отбуксировать её во двор Управления. А утром можно будет решить, что ней делать.

   — Простите, что есть? — удивился водитель, решив, что ослышался.

   — У меня машина на шоссе стоит. Заглохла по дороге. Надо её отбуксировать в Управление.

   Когда Кудрявцев приехал в больницу, выяснилось, что немногим менее получаса назад произошло повторное нападение на лежащего в коме Ферапонтова. Главврач больницы бестолково пытался объяснить, что произошло, но подошел начальник райотдела милиции полковник Осипов и сообщил, что убит милиционер, дежуривший возле палаты, и внутри палаты находятся ещё два трупа.

   — Их сейчас должны забрать. Следственная бригада работу почти закончила. Но к единой версии произошедшего пока не пришли, — бодрым голосом сообщил Осипов, но наткнувшись на мрачный взгляд Кудрявцева, поник.

   — Как получилось, что дежурил один милиционер, а не двое, как положено? — поинтересовался Кудрявцев, глядя на него в упор.

   Осипов потел, пыхтел и вытирал платком взмокший лоб, понимая, что фээсбэшник с него не слезет, пока не выяснит этот вопрос. А если, к тому же, утром узнает, что Осипов запретил дежурство в больнице охранникам Ферапонтова, то может подумать, что он специально создал облегчённые условия для покушения. Эти фээсбэшники за своих башку могут оторвать, хотя Осипов и сам не понимал, почему упёрся насчёт охранников. Ведь вовсе не имел никакого злого умысла, просто вожжа под хвост попала. А вот пойди теперь докажи, что невиновен! Могут инициировать служебное расследование, и тогда его карьера накрылась! Залетел, как последний фраер!

   Кудрявцев, не мигая, молча смотрел на Осипова, ожидая ответа. Он понимал, что от этого кретина, стремительно выбившегося при новой власти из начальников паспортного стола в начальники райотдела, ждать разумного объяснения не приходится, и размышлял, кто мог организовать покушение и кому это выгодно. Известно, что Осипов берёт взятки за прописку и крышует рэкетиров, но создавать условия для вторичного покушения на Ферапонтова не решился бы. Маловероятно также, что организовали покушение криминальные структуры — им никакого смысла нет, а риск большой. Не имело смысла устраивать покушение и губернатору Климову — первая же мысль, которая приходит в голову, что это он заказал ликвидацию основного соперника. Перед выборами такое подозрение серьёзно бьет по репутации.

   Скорее всего, действовал кто—то, кто не боится играть по—крупному и, следовательно, прикрыт большими людьми. Возможно, цель покушения — подставить Климова, обвинив его в физическом устранении своих политических противников. Таким образом, кто—то мог попытаться одним ударом убрать обоих претендентов на пост губернатора: Климова и Ферапонтова. Да, это ловкий маневр, но кому конкретно он на пользу? Кто смог бы воспользоваться такой ситуацией? "Надо покопать кандидатов и тех, кто стоит за каждым из них", — решил Кудрявцев и, сделав строгое лицо, угрожающим тоном рекомендовал Осипову срочно поставить около палаты двух омоновцев с автоматами для круглосуточной охраны генерала. Тот с энтузиазмом закивал, обещая немедленно решить вопрос об охране генерала.

   Следователь из прокуратуры сообщил детали происшествия и наиболее вероятную версию событий. А также то, что сиделка, дежурившая в палате, чудесным образом осталась жива лишь потому, что в это время пила кофе в комнате дежурной сестры.

   — Да вот она, — кивком головы показал он на симпатичную девушку, выходившую из комнаты, где оперативники вели допрос.

   — Она дала какие—нибудь существенные показания? Что она заметила подозрительное? Может кто—нибудь её о чём—то расспрашивал, когда она приступала к дежурству?

   — Да она толком ничего сказать не может. Только и того, что смотрит перепуганными глазами, — махнул рукой следователь, застегивая папку с материалами допросов свидетелей. — Девушка красивая, но туповатая. Сиделка, одним словом.

   — Что же здесь удивительного, что она так напугана? Любая бы на её месте перепугалась. Как мне сообщил Осипов, она не просто сиделка, а студентка медучилища. На практике в больнице?

   — Нет, сама она москвичка, приехала сюда на каникулы, чтобы подзаработать. Но вдруг ей позвонила из Москвы преподавательница медучилища и попросила поухаживать за генералом. Его семья обещала хорошо заплатить.

   — Понятно, — кивнул головой Кудрявцев, взглянув на сиделку, остановившуюся невдалеке от них посреди коридора. Та растерянно и с виноватым видом смотрела на приближающуюся к ней пожилую женщину в белом халате.

   — Дежурный врач? — поинтресовался Кудрявцев у следователя.

   — Заведующая реанимационным отделением Мещерская Таисия Тихоновна. Её вызвал главный врач больницы. Хотя сомневаюсь в необходимости её присутствия. Набежало сюда лишнего народу столько, что работать трудно, — посетовал следователь.

   — Надеюсь, я не в их числе?

   — Конечно нет, товарищ подполковник!

   Кудрявцев усмехнулся, наблюдая встречу девушки с заведующей отделением. Чувствовалось, что сиделка сейчас будет оправдываться в том, что покинула палату. "Глупенькая, радоваться должна, а не оправдываться, — подумал он. — Да и не начальник ей заведующая, если она нанята семьей генерала".

   Было бы жаль, если бы такая молоденькая и симпатичная девчонка плавала сейчас в луже крови, как те три мужика — милиционер и два неизвестных. Он подозвал двух оперов из следственно—оперативной группы, закончивших что—то обсуждать с кинологом, державшим на поводу огромную овчарку, и начал их расспрашивать о деталях дела.

   Между тем, Лариса, выйдя из комнаты Любаши, где её допрашивали работники милиции, неожиданно увидела, как по коридору в её сторону идет Таисия Тихоновна. Её поднял с постели телефонный звонок главврача и она, разорившись на такси, сразу же примчалась в больницу, узнав, что творится у неё в отделении. Непонятно, почему её не вызвали, когда привезли Ферапонтова — не каждый день к ним поступают такие пациенты! Конечно, дежурные врачи сделали всё, что необходимо, но заведующая должна быть информирована обо всём, что происходит в её отделении!

   Увидев в отделении Ларису, и, тем более в белом халате, Таисия Тихоновна несколько опешила. Лариса тоже растерялась, так как этой встречи никак не могла ожидать. Только сейчас она вспомнила, что Таисия Тихоновна работает здесь заведующей реанимационным отделением. Эта неожиданная встреча смутила Ларису — надо экспромтом что—то придумать для объяснения причины своего пребывания здесь. И, кроме того, проигнорировав приглашение на обед, она, очевидно, обидела эту женщину, которая так по—доброму отнеслась к ней при их первой встрече!

   Лариса испытывала чувство, похожее на раскаяние, но Таисия Тихоновна обрадовалась встрече так, будто ничего между ними не произошло. Отведя Ларису к себе в кабинет, поила чаем и расспрашивала её о том, что произошло, и каким образом та здесь оказалась.

   — Не помню, говорила ли вам, что я не профессиональная певица, — начала фантазировать Лариса. — Мы с подружкой закончили медучилище, а в ансамбль попали по конкурсу молодых талантов. Правда, никакие мы не таланты, но в ансамбле платят больше, и жизнь интереснее, поэтому и согласились петь. А вчера вечером, когда я уже ложилась спать, вдруг звонит из Москвы преподавательница анатомии из медучилища и говорит, что друг их семьи попал в больницу и нуждается в сиделке. Жена больного, мол, никому из местных не верит, так как на её мужа покушались, и она боится, как бы им не подсунули липовых сиделок, которые могут отравить генерала. Знаете, как в американских фильмах: не успеют положить человека в больницу, как гангстеры уже идут его убивать. Поэтому жена генерала просила прислать кого—нибудь из Москвы. И преподавательница сразу же вспомнила, что мы с Леной здесь на гастролях и предложила нам поочередно подежурить в палате. Говорила, что нам за это хорошо заплатят.

   Лариса придумывала историю на ходу и удивлялась своей находчивости — ведь фантазировать она особо никогда не умела. Вот Ленка в этом плане мастер — будь она здесь, такое бы заправила, что пол стал бы мокрым от слез медперсонала. Индийские фильмы отдыхают, когда подружка начинает вешать лапшу на уши! А ей Бог не дал такого дара, и, тем не менее, выкручиваться как—то надо. Только зачем приплела медучилище? Ведь Таисия Тихоновна врач и может легко поймать на незнании анатомии и медицинской терминологии!

   Волнуясь, чтобы Таисия Тихоновна не начала тестировать её познание в медицине, Лариса пыталась переключить внимание на ужасы, которые пришлось пережить. При таких стрессах даже медсестра—отличница забудет все, чему учили и с большим трудом вспомнит, как её зовут.

   — Палату охранял милиционер, — тараторила Лариса, не давая Таисии Тихоновне вставить слово. — и мы с ним долго беседовали о жизни. Потом я сказала, что пойду к дежурной медсестре, выпью чай или кофе и вернусь. А когда приду, он сможет тоже пойти выпить чай, а я за него подежурю. И только мы с Любашей поставили кипятить воду, как слышим жуткий крик. Побежали туда, а там мертвый милиционер. Так страшно! До сих пор не могу успокоиться, меня всю колотит!

   Ларисе было неудобно так нагло врать этой доброй женщине, которая очень по—доброму отнеслась к ней с первой минуты знакомства, но если она что—нибудь спросит из медицины, то ответить будет нечего. Из всей анатомической науки она хорошо знала только топографию точек акупунктуры , да ещё расположение энергетических меридианов, которые изучила при освоении Хапкидо . Но это не преподают в медучилищах, и Таисия Тихоновна может расколоть её на раз—два. И как потом выкручиваться из положения совершенно неясно!

   Однако Таисия Тихоновна даже не пыталась тестировать Ларису на правдивость.

   Она вспомнила, что та действительно не скрывала при первой встрече, что не профессиональная певица. Волновало совершенно другое — девочка только что чудом избежала кошмарной участи, пережила такой стресс и нуждается в психологической поддержке. Искренне радуясь встрече, она рассказала Ларисе, как ожидала их с Леночкой к себе в гости на обед, и как переживает их разрыв Вадим.

   — Ларочка, вы, молодые, думаете, что впереди долгая предолгая жизнь, поэтому можно её расходовать на ссоры по разным пустякам. А на самом деле не успеешь оглянуться, а жизнь уже подходит к завершению. Я помню, как пришла сюда после окончания мединститута, такая же молодая, как ты. Казалось, что впереди вечность и не заметила, как прошло уже без малого тридцать лет, — говорила Таисия Тихоновна. — А вспомнить нечего. Как говорили древние: суета суеты сует! Так зачем же вы ссоритесь? Простите друг друга и радуйтесь тому, что молоды! Не отравляйте сами себе жизнь! Живите каждую минуту, потому что жизнь проходит очень быстро!

   Она порывисто обняла Ларису, прижала к груди и поцеловала в макушку.

   — Ты сегодня, доченька, чудом избежала... Я даже боюсь произносить чего именно. Какими же ненужными и нелепыми, по сравнению с этим, кажутся все ваши обиды!

   Лариса не помнила, чтобы кто—то называл её "доченькой" именно в такой трактовке. Даже Лидия Афанасьевна так никогда не обращалась ни к ней, ни к Лене — боялась, что девочки неправильно её поймут. От этой женщины исходило столько доброты и тепла, что Ларисе стало стыдно, что не пришла тогда к ней на обед. Она даже не подумала, что этим незаслуженно обижает такого хорошего человека. Поступила, конечно, очень некрасиво, не позвонив и не придумав какую—нибудь благовидную причину для того, чтобы не придти. И в попытке как—то компенсировать сейчас свой поступок, Лариса прижалась к Таисии Тихоновне. Почувствовав ответную реакцию, та гладила её по волосам, по плечу и целовала в склоненную головку.

   — Когда Леночка придёт тебя сменять, мы поедем к нам. Я тебя покормлю, ты отоспишься, а вечером мы с тобой придём дежурить вместе. Одну тебя не отпущу.

   — Я в гостиницу к себе пойду, — заупрямилась Лариса, но Таисия Тихоновна, прикрыла ей рот своей ладонью:

   — И речи быть не может! Чем ты там питаешься? Бутербродами, салатами из буфета? Всё, и даже не возражай! О гостинице и речи быть не может. Поедешь ко мне и точка!

   Ларисе не хотелось спорить — так приятно, что кто—то близко принимает к сердцу твои проблемы и заботится о тебе! О ней мало кто когда—либо заботился, и с раннего детства она привыкла к тому, что никому особо не нужна. Когда—то, в годиков четыре или пять, она случайно разбила тарелку, и одна из воспитательниц зло сказала: "У девочки дурная наследственность". Лариса подумала, что про неё сказали, что она дура, так как не знала, что означает слово "наследственность".

   Она спросила об этом у тёти Лиды, когда та в очередной раз забрала их с Леной к себе домой. Тётя Лида долго выясняла у неё, кто посмел такое сказать, и на следующий день поехала в детский дом. Как потом сказывала, она разобралась там "по полной программе". Лариса поняла, что "наследственность" очень скверное слово и только став старше, осознала, о чём шла речь. Видимо, воспитатели знали что—то очень плохое о её родителях.

   Неоднократно возникало желание поехать в детский дом и выяснить всё о своём происхождении. Но каждый раз её останавливала мысль о том, что может узнать такое, чего лучше не знать никогда. В жизни каждого человека бывают такие моменты, которые изменяют всю их дальнейшую жизнь, и есть опасность, что это может стать именно такой отправной точкой. Да и что с того, что она, допустим, узнает, кто её родители, и, может быть, даже их отыщет? Зачем они ей сейчас, когда она стала взрослой, самостоятельной и ни в ком не нуждается? Если она ребенком была им не нужна, то сейчас тем более. Только не к кому вот так прислониться, и некому тебя так гладить и целовать в макушку, как ребенка!

   Лена приехала около девяти часов утра, хотя Федор обещал, что она сменит Ларису в восемь. Но Лена оправдывала своё опоздание тем, что утром побежала в магазин, купила свежую колбаску, хлеб, кефир, одним словом всё приготовила и для себя на целый день дежурства и для Ларисы, чтобы ей не пришлось этим заниматься после бессонной ночи. Рассказ о ночном происшествии буквально шокировал Лену.

   — С пистолетами МСП? Простые бандиты с такими стволами не ходят. Неужели это чей—то спецназ?

   — Мне кажется, что этих пистолетов столько сейчас болтается по стране, что добыть их не слишком сложно, — пожала клечами Лариса. — Сколько в Афгане утеряно, а на Кавказе, в Чечне... Хотя, конечно, не исключено...

   — Ларик, раз уж так получилось, что я должна дежурить до утра, то пойдёшь к Денису на день рождения одна.

   — Ты что, ненормальная? Как это я пойду, а ты будешь дежурить? Это твой парень, ты и иди. Я его даже в глаза не видела. Приду к часу, и ты будешь свободна.

   Лена не знала, как объяснить подружке, что главными действующими лицами являются она с Вадимом. Но пока та раздумывала, Лариса поведала о встрече с Таисией Тихоновной, которая ждёт её у себя в кабинете, и они сейчас поедут к ней домой. Лена слушала, широко раскрыв глаза, и думала о том, что жизнь умнее всяких хитроумных планов. Если Судьба захочет кого—то свести вместе, то она одним движением сделает всё так, как надо.

   — Ларик, а ты как думаешь, почему Таисия Тихоновна тебя так назвала? Доченькой! Просто из—за разницы в возрасте?

   Ларисе не хотелось отвечать на этот вопрос. Она пожала плечами и промолчала. Никто никогда её не называл доченькой. И она никого никогда не называла мамой. Так же, как и Лена. Но даже, если Таисией Тихоновной назвала её так только лишь из—за разницы в возрасте, то, все равно, это очень трогает. А ещё прижала к себе и поцеловала в макушку. Так по—доброму и так интимно, как целуют только близкого человека. И заставляет её идти мириться с Вадимом. Значит, строит какие—то планы насчет их с Вадимом отношений? Конечно, они с ним знакомы всего недели две, но ведь бывает так, что люди влюбляются с первого взгляда, женятся и счастливо живут долгую жизнь. А некоторые долго встречаются, женятся и через непродолжительное время расходятся. Только как они встретятся с Вадиком? Что она ему скажет, и что он ей ответит?

   Мысленно Лариса прокручивала возможные варианты разговора и не находила убедительных слов, которые бы передавали всю гамму её чувств. Вадька, конечно же, поступил очень гадко, и она никогда бы к нему сама не пошла, если бы не его мама! Какая всё—таки Таисия Тихоновна замечательная женщина!

   Лена проводила Ларису к кабинету Таисии Тихоновны, ни о чем больше не расспрашивая. В таких, глубоко личных делах, можно легко сглазить удачу. Пусть будет, как будет. Вадим хороший парень и мама у него, судя по Ларискиным рассказам, очень добрая.

   Настроение у Лены значительно улучшилось — она уже приготовилась провести весь вечер, а может и ночь, в палате, охраняя какого—то неизвестного ей мужика. Кто—то где—то кого—то мочит, а они с Лариской крайние: должны жертвовать своей, и без того скудной, личной жизнью, охраняя потерпевшего, о котором не имеют ни малейшего понятия! Но если Ларик будет дежурить с Вадиком, то можно спокойно пойти на день рождения к Денису и познакомиться с его родителями.

   Денис много рассказывал о своём отце, человеке широкого кругозора, преподававшем в университете физику. Физика — это наука, которую невозможно понять, а можно только вызубрить ответы на экзаменационные билеты, и, получив оценку или зачёт, выкинуть из головы этот кошмар и забыть, как жуткий сон. Даже математика, кажется, легче, хотя там тоже есть много заумных и совершенно лишних теорий. Уж лучше изучать гуманитарные науки — если язык подвешен нормально, то преподавателю можно навешать такую лапшу на уши, что тот не будет знать на каком свете. А в физике и математике надо тупо зубрить формулы и выводы, поэтому умным людям там делать совершенно нечего.

   И вот неожиданно влипла: у Дениса отец, страшно подумать, кандидат физико—математических наук! Совсем как Андрюшка Овсянников. Но того хоть можно остановить, если он начинает действовать на нервы своими заумными рассуждениями. А как справится с этим кандидатом? Правда, певицам знать физику необязательно. Чтобы проявить свой интеллект, им достаточно поговорить о погоде, нарядах и развлечениях. Впрочем, она ведь яркая блондинка, так зачем ей вообще какой—то интеллект?

   И мать Дениса не менее опасна, чем отец — работает завучем в педагогическом техникуме. У них в школе завучем была добрая женщина, которая очень хорошо относилась и к ней, и к Лариске, и даже иногда угощала их яблоками и грушами. Однажды она отозвала их в сторону, когда они гуляли во дворе, и угостила сушенными финиками. До этого они с Лариской их даже не пробовали, а с тех пор просто обожают!

   Однако Тамара Георгиевна, судя по его рассказам, не такая — она очень строгая и привыкла всех строить. Вот это вытерпеть невозможно! Ну, и семейка подобралась! Но хочешь — не хочешь, а познакомиться с его родителями придется, ведь день рождения отменить невозможно. Только бы застолье не превращалось в смотрины! Не очень приятно чувствовать себя маникеном в магазине невест.

   Лена пошла в женский туалет забирать холодное оружие и пистолеты, спрятанные Ларисой в шкафчике уборщицы. Таскать "макарыч" ей ни к чему — это не серьги и 850 грамм лишнего металла простой девушке не нужны. Приедет Федор и заберет его. В случае чего, можно обойтись МСП — небольшой, бесшумный и весит в полтора раза меньше, чем "макарыч". Правда, ёмкость магазина всего два патрона в отдельных стволах, но вполне достаточно, чтобы завалить одного—двух киллеров. А стадами, тем более днём, они гулять по больнице не будут.

 

 

Глава 19. Лена на дне рождения у Дениса

    Перед дверью палаты Ферапонтова прогуливались двое верзил—омоновцев с автоматами и Лена не волновалась за то, что кто—то опять будет покушаться на лежащего в коме генерала. Правда, верзилы вели себя так, как будто они на гулянке, и нахально подмигивали ей, когда она, в белом халате и кокетливой шапочке, застенчиво улыбаясь и скромно потупив глаза, проходила мимо них. Омоновцам уже показали всех, кто имеет право заходить в палату, в том числе и сиделку, и они искали случай познакомиться со стройной длиноногой блондинкой. Но то ли она была слишком застенчива, то ли её пугали их автоматы, но она слишком быстро прошмыгивала в палату, не отвечая на их заигрывания.

   Между тем, их самодовольные лица и принимаемые ими героические позы раздражали Лену и она подумала, что эти верзилы страшны только медперсоналу. Если бы она пришла за генералом, то и его и этих верзил уже выносили бы вперед ногами. Возможно, она не такая крутая, как Лариска, которая в темноте, чуть ли не на ощупь, завалила двоих, но с этими опереточными дурачками уж как—нибудь бы управилась. Только днём вряд ли кто придёт, поэтому предстоит провести в палате хоть и спокойные, но скучнейшие часы до прихода подружки с Вадимом.

   А потом можно будет пойти заняться прической, сделать маникюр и подготовиться к походу в гости к Денису. В парикмахерской может быть много народа и придется потратить много времени — как только наступают выходные дни, так бабы, стервы, так и роятся там! А ей опаздывать в гости ни в коем случае нельзя! Может Лариска немного раньше придет?

   Лена уже наметила, какой линии поведения будет следовать в гостях. Там может оказаться кто—то, связанный с концертной деятельностью. Уж он—то наверняка знает, что никакого ансамбля русской народной песни в городе нет. Или её могут попросить исполнить что—нибудь из репертуара ансамбля, например какой—нибудь романс или сыграть на пианино, которое, оказывается, есть в этом доме. На пианино играет Тамара Георгиевна, мать Дениса, сестра Настя, и даже Денис, которого в своё время заставили окончить музыкальную школу. Семья повышенной музыкальности, да ещё с физическим уклоном! Как это угораздило Дениса родится в такой сложной семье?

   Конечно, хотелось бы честно ему признаться, что она никакая не певица, но нельзя. Им с Лариской это запрещено. Поэтому идея подружки о том, что они певицы не профессиональные, а просто прошли в ансамбль по конкурсу молодых талантов, очень кстати и вполне толково объясняет, почему они хорошо умеют играть на пианино только в карты, хотя на рояле это делать удобнее. Несмотря на то, что тетя Лидочка заставляла их учить ноты и разучивать гаммы, похвастаться успехами в музыкальном образовании они с Лариской не могут, потому что обучение было эпизодическое — только тогда, когда Овсянниковы забирали их на каникулы к себе.

   Кстати, легко объяснимо и то, что ансамбль в город не приезжал, — они передовая группа и направлены сюда для разведки. Если такая тема возникнет, можно будет уже по ходу чего—нибудь изобрести. Поэтому следует опасаться только родителей Дениса — такой строгой мамы и такого умного папы. С интеллектуалами вообще трудно — никогда не знаешь, что надо сказать и что ответить, поэтому можно легко попасть впросак. Хорошо хоть Денис нормальный парень, так что если она, даже, и не понравится его родителям, ничего страшного. Пусть сначала они ей понравятся!

   С такими мыслями Лена сидела в палате и задумчиво смотрела в окно. Хорошо, что окно выходит в сад, и напротив нет никакого здания, поэтому снайпера можно не опасаться. А,если кого—то опасаться и надо, то, пожалуй, гостя с верхнего этажа. Ведь оттуда можно запросто спуститься на веревке!

   Она высунулась из окна и внимательно осмотрела стену. Метрах в полутора от окна проходила водосточная труба, по которой можно залезть снизу, а потом забросить крюк с веревкой сюда в окно и быстро запрыгнуть в комнату, если оно будет открыто. Так же можно запрыгнуть, спустившись на веревке с верхнего этажа. Она бы лично так и сделала. А закрыть окно — будет душно. Да и не поможет — стекло ведь не бронебойное, а решетки нет.

   Лена начала думать, что бы такое сделать, чтобы обезопасить себя и Ларису со стороны окна, и ей пришла мысль сплести на окне сетку из обыкновенной лески. В таком случае крюк зацепится не за подоконник, а за леску, да и проникнуть в палату будет затруднительно. А гостя, который попытается резать леску, можно будет или расстрелять в упор, или тихо и со вкусом пырнуть ножом, чтобы не лазил по чужим окнам. А у Лариски вообще привычка метать ножи, поэтому она завалит гостя, даже не вставая со стула.

   Идея Лене понравилась, и она, позвонив Федору, попросила купить и привезти ей в больницу крепкую толстую леску. Кроме того, Федор должен забрать "Макарыча", потому что это просто глупость — устраивать в больничной палате перестрелку.

   — А почему ты уверена, что ствол тебе не понадобится? — удивился Федор.

   Он ещё не знал о том, что произошло ночью в палате, и с трудом верил в то, что Лена ему рассказывала.

   — Так что у меня есть МСП, реквизированный у ночных посетителей. И знаешь, Федя, он мне очень идёт. Я с ним напоминаю себе тургеневскую барышню.

   Федор молча повесил трубку. Он приедет в больницу и лично разберется, не разыгрывают ли его девчонки. От них можно ожидать всего. Но если действительно было нападение, то надо звонить в Москву, чтобы они срочно улаживали проблему.

   Кроме лески, Федор привёз небольшие гвоздики и плоскогубцы, что Лена не предусмотрела, но помочь ей не смог — омоновцы не пропустили его в палату. После ночного происшествия решение вопроса о частной охране Ферапонтова переместилось в более высокие инстанции, и ожидалось только в понедельник.

   Плести сетку на окне Лена едва успела закончить к моменту прихода Ларисы на дежурство. Та пришла не одна, а с Вадимом и Таисией Тихоновной, которая нашла Вадиму белый халат и убедила омоновцев в том, что он врач её отделения и должен дежурить вместе с сиделкой, учитывая тяжёлое состояние больного. Омоновцы получили распоряжение от начальства насчёт сиделки и дежурного врача, а насчёт дополнительного врача их не предупредили. Тем не менее, не было оснований не верить заведующей отделением, и Лариса с Вадимом приступили к дежурству.

   Лене не терпелось хотя бы в двух словах узнать у Ларисы, как прошла её встреча с Вадимом, и девушки уединились в уголке коридора. Лариса рассказала, как он остолбенел от изумления, когда открыл им дверь. Оказывается, Вадим проснулся в начале девятого и, увидев, что матери нет, решил, что она пошла в магазин. И вдруг мать возвращается не одна, а с Ларисой! Давясь от смеха, она показывала реакцию Вадима на их приход.

   — А перед тем, как сесть за стол, мы пошли с ним в ванную мыть руки и он просил у меня прощение. Сообщил, что планирует записаться в секцию каратэ, — закончила свой рассказ Лариса.

   — Не поняла, а причём здесь каратэ? — удивилась Лена.

   — Он решил, что я каратистка и, чтобы не отставать от меня, он тоже хочет стать каратистом.

   — Это из—за той истории в парке? Но ты ему хотя бы объяснила, какой он негодяй и мерзавец в одном флаконе?

   — Конечно, нет, а то знаешь, мужики ведь глупые: ещё поверит, что это правда и бросится под поезд или сиганёт с крыши дома.

   Девушки смеялись от души, радуясь, что всё складывается на удивление удачно. Может быть и у Лены сегодня всё получится?

   — А мне сейчас надо идти знакомиться с родителями Дениса, — немного удрученно и с беспокойством сказала Лена. — Вообще—то страшновато, они там все такие учёные и умные, что не знаю, как буду выглядеть в этой компании. Тебе хорошо, у Вадима мама добрая и приветливая, а у Дениса жутко строгая.

   Они проводили взглядом Таисию Тихоновну, которая шла по коридору к себе в кабинет.

   — Думаю и у тебя, Ёлик, тоже всё будет хорошо, — успокоила подругу Лариса. — Только не подстраивайся под них, а оставайся самой собой. Ты, Ленка, замечательная!

   Девушки поцеловались и разошлись. Лариса пошла в палату, где её ждал Вадим, а Лена пошла в гостиницу, готовиться к встрече с семьёй Дениса.

   Между тем, предстоящее знакомство волновало не только Лену, но и родителей Дениса. Их волнение усиливалось по мере приближения времени прихода гостей. Тамара Георгиевна строго настрого приказала Насте, которую в семье с детства прозвали Липучкой, не липнуть к девушке Дениса и не мешать брату. А Вячеславу Павловичу указала на то, что он своими учёными разговорами распугивает гостей, а девушку, которая придет к ним впервые, может вообще перепугать.

   — Ты должен понять, что она актриса, певица, она твоих физик не знает и не понимает. Поэтому не навязывай ей никаких тем для разговора.

   — А смотреть хотя бы на неё можно? — не выдержав нотаций, спросил Вячеслав Павлович.

   — Можно, но пялить глаза нельзя, — отрезала Тамара Георгиевна, и Настя захохотала.

   — Пап, ты сиди молча и смотри в потолок или в пол, — заливаясь смехом, сказала она. — Иначе можешь скомпрометировать нашу семью в её глазах.

   Тамара Георгиевна погнала дочь на кухню резать салат и занялась сервировкой стола. Артисты люди непростые, бывают на приемах и понимают толк в сервировке, поэтому важно показать, что у Дениса родители тоже не лыком шиты.

   Лена пришла точно в четыре часа, как и было назначено, но не ожидала, что будет встречена с таким радушием. Родителям Дениса она сразу же понравилась и они оценили вкус сына. Конечно, разве может 34—летняя женщина, попортившая им столько много крови, имеющая двух детей и бешеного мужа, сравниться с такой юной золотоволосой красавицей! Да и их сын, хоть и охламон по определению, но мальчик умный и, чего там скромничать, довольно симпатичный.

   — Они будут очень красивой парой, — шепнула довольная Тамара Георгиевна мужу.

   — Когда будут? — так же шепотом спросил Вячеслав Павлович, но супруга махнула рукой:

   — Не цепляйся к словам, умник.

   Лену несколько смутило проявленное к ней вниманием, но Денис её выручил, пригласив выйти с ним на балкон.

   — Почему ты пришла без Ларисы? И Вадим что—то запаздывает, хотя он обычно очень точен, — недоуменно посетовал Денис и изумился рассказу Лены о происшествии в больнице.

   — Однако учти, хоть я и медсестра по образованию, но если меня спросят, где находится печень, а где селезёнка, могу перепутать. И тебе будет за меня стыдно, — предупредила она Дениса, содрогавшегося при одной мысли о том, что могло случиться, если бы дежурила Леночка.

   Ведь она могла оказаться не такой везучей, как Лариса и не пойти вовремя пить чай. Он решил, что этой ночью они с Вадимом будут дежурить вместе с девушками в больнице. Лене эта идея очень понравилась — вчетвером дежурить будет весело. Однако пропустит ли всех четверых охрана, вот вопрос. Хотя, если пациент в таком тяжелом положении, то почему бы и не дежурить двум сиделкам и двум врачам—реаниматорам?

   Но, с другой стороны, если опять кто—нибудь из назойливых посетителей наведается в палату, чтобы облегчить страдания больного, то присутствие ребят крайне нежелательно. Недавняя история в парке, из—за которой у Ларисы начались проблемы с Вадимом, это ясно показала. А что же будет, если этой ночью им придется валить незваных гостей? Шастают сволочи ночами по больницам, мешают людям жить! А ведь так было бы классно дежурить вчетвером в темной палате! В такой интимной обстановке!

   На дне рождения собрались человек шестнадцать, в основном родственники Дениса и несколько молодых семейных пар — его сотрудники и близкие приятели. Все знали друг друга — встречались, видимо, уже не в первый раз, поэтому Лена, как новенькая, оказалась в центре внимания. Гости внимательно рассматривали её, пытаясь делать это незаметно, но Лена чувствовала себя как на витрине магазина. С Настей же они сразу же нашли общий язык, и та повела её в свою комнату, показывать куклы, с которыми раньше игралась.

   — Конечно, я уже не играюсь, но иногда вожусь с ними, — призналась Настя, увидев, что Лена и не думает над ней смеяться.

   А Лене очень понравились куклы, в детстве не наигралась ими — откуда в провинциальном детском доме хорошие игрушки? Настя подробно рассказывала историю каждой из них, когда в комнату вошла Тамара Георгиевна, с ужасом увидевшая, что девушки сидят на ковре среди кукол. Ведь она просила Липучку не липнуть к гостье! Что теперь подумает Лена о сестре Дениса? Такая здоровая девка, а мозгов нет! На уме то куклы, то мальчики!

   В последнее время Настя зачастила к своей подружке Алёне и даже хотела однажды остаться на ночь. Тамара Георгиевна не обращала раньше на это внимания, но позавчера вдруг выяснилось, что сын Никонова, сотрудника мужа, доцента с кафедры экономики, недавно вернулся из армии. В марте Никонов женился на Татьяне, матери Алёны, и теперь его сын приходится Алёне сводным братом.

   То, что Настя хотела остаться у Алёны на ночь, очень насторожило и обеспокоило Тамару Георгиевну. Прислушиваясь к телефонным разговорам дочери с Алёной, она слышала, как Настя передает привет какому—то Мите и интересуется его делами. А потом узнала, что сына Никонова зовут Митя. Тамара Георгиевна с тревогой думала о том, что Насте скоро исполняется шестнадцать лет и девочка, влюбившись, может наделать глупостей. Как говорится: маленькие дети — маленькие проблемы, большие дети — большие проблемы.

   С Настей она, конечно же, поговорит о том, как должна себя вести порядочная девочка из приличной семьи, но пока надо решить проблему с Денисом. Если у него с Леночкой сложится всё нормально, то никакие замужние потасканные женщины уже не смогут увлечь её сына и искалечить ему жизнь! Тамара Георгиевна не стала делать дочери замечание при Лене, а молча вышла и дала Денису распоряжение пригласить девочек к столу.

   Лена сидела в окружении Дениса и Насти, и слушала, о чём говорят гости за столом. Молча просидеть весь вечер — значит показать свою глупость: если человек молчит, следовательно, ему нечего сказать. Однако темы разговоров за столом касались, в основном, проблем, в которых она мало что смыслила, поэтому не принимала в них участие, чтобы не брякнуть что—нибудь не впопад. Но вдруг один из гостей, театральный критик, затронул тему творчества Фридриха Хеббеля и его трилогию "Нибелунги".

   Спектакля она не видела и историю нибелунгов знала плохо. Помнила только, что там речь идёт о подвиге и смерти Зигфрида, и мести его жены Кримхильды. Зато видела спектакль по пьесе того же автора — "Агнес Бернауэр". Трагедия девушки её тогда настолько поразила, что она даже искала в библиотеке материал, чтобы более подробно познакомиться с этой историей. И сейчас выпал шанс блеснуть своей эрудицией! Надо только верно отработать ситуацию, чтобы выглядело всё очень естественно.

   Отпив из бокала немного вина, она негромко, но так, чтобы услышали остальные, сказала Денису с наивным видом:

   — А я как раз спектакль "Нибелунги" и не смотрела.

   По наступившей тишине она поняла, что попала в точку. Лариска большой мастер по части наивного вида, но у неё сейчас тоже неплохо получилось и театральный критик легко попался на эту провокацию.

   — А вообще—то вы какой—нибудь спектакль по пьесе Хеббеля смотрели? — иронически спросил он.

   Постановки по пьесам Хеббеля в России — явление чрезвычайно редкое и хорошенькая блондиночка, сидевшая напротив него, конечно же, попала впросак. Понимая это, он спросил её без злого умысла, по—доброму, потому что таким милашкам ни Хеббели, ни Бебели, ни Гегели не нужны — они сами по себе представляют большую ценность для тех, кто что—то смыслит в женщинах. И Денис, его племянник, молодец, что смог с нею познакомиться. А то путался с какой—то замужней бабёнкой!

   Критик с улыбкой смотрел на Лену, и все тоже доброжелательно ожидали от неё ответа. Девушка всё время молчала, по—видимому, стеснялась незнакомых людей, поэтому хотелось услышать её голос и то, что она скажет.

   "Вот бы Лариску сюда!" — мелькнула мысль у Лены. Сейчас надо сделать смущенный вид, потому что все смотрят на тебя. И ещё надо скромно потупить глазки и хорошо бы ещё покраснеть. Лариска умеет такое проделывать, как никто другой, и сейчас надо постараться её скопировать.

   Видя смущение девушки, Тамара Георгиевна хотела придти ей на помощь, потому что ясно, что она просто оговорилась, не так сформулировала мысль. "И, вообще, не надо девочку ловить за язык", — подумала она и строго посмотрела на театрального критика, своего двоюродного брата, который, как и её муж, считал себя самым умным. С её мужем они как два сапога пара — стоит немного подпить, так становятся умнее всех! Можно подумать, что водка — эффективное лекарство от глупости! Она уже открыла рот, чтобы снять неловкость, но Лена, явно стесняясь всеобщего внимания, наконец, произнесла:

   — Я "Нибелунгов" не смотрела, но зато видела "Агнес Бернауэр" в постановке аугсбургского театра.

   — Аугсбургского? А это где? — спросила одна из гостей, какая—то родственница Дениса.

   — Сейчас все города переименовывают, — ворчливо заметила другая гостья. — Ленинград переименовали в Санкт—Петербург Ленинградской области. Вы только подумайте, что за глупость: Санкт—Петербург Ленинградской области! Свердловск — в Екатеринбург Свердловской области. А Аугсбург в какой области? Как он раньше назывался?

   Лена не поднимала глаз, чтобы не выдать свою радость. Вот так подача! Вот это будет гол!

   — Раньше он назвался Аугуста Винделикум в честь римского императора Аугуста, а в шестом веке нашей эры стал именоваться Аугсбургом. С тех пор вот так бесхитростно и называется, — ответила она. — И область, или по ихнему земля, одна и та же — Бавария.

   Они с Ларисой действительно побывали в Аугсбурге проездом, когда через Германию возвращались из командировки в Колумбию. После приземления в Мюнхене, они увидели подозрительных личностей, встречающие пассажиров, и здорово переволновались: решили, что те ждут их. Но оказалось, что внешнюю разведку Германии интересовали не две колумбийские монашки, а некий гражданин Колумбии, летевший этим же рейсом. Уже в Москве им стало известно, что колумбийца и двух его сообщников арестовали за контрабандный ввоз на территорию ФРГ 363 грамм плутония — металла, который используется при производстве атомного оружия.

   А две католические монашки из Колумбии посетили в Аугсбурге отделение международного благотворительного фонда "Помощь Церкви в беде", получили консультацию по проблеме популяризации церковных таинств у населения и осмотрели достопримечательности города. Вечером в тот же день они побывали в театре на спектакле "Агнес Бернауэр", а на следующий день совершили паломничество в монастырь святой Одиллии в Эльзасе. После этого вылетели из Франции в Финляндию и, уже как немецкие туристки, поехали на экскурсионном автобусе осматривать достопримечательности Санкт—Петербурга и фонтаны Петергофа. Но на российской границе путешественниц сняли с автобуса и на военном самолёте отправили в Москву, где каждую заставили написать пространный отчёт о проведенной операции.

   — Вы смотрели спектакль в Германии? — изумился театральный критик.

   — Да, в Баварии. Мы там были в концертном турне. Спектакль произвёл на меня такое сильное впечатление, что дома я пошла в библиотеку и набрала книг, чтобы побольше узнать об этой девушке. Оказывается, это реальная история.

   — И на каком же языке давали представление?

   Такой неожиданный поворот разговора несколько смутил театрального критика, и он пытался хоть как—то удержать инициативу, но Лена не собиралась выпускать её из своих рук. Она видела, с каким интересом на неё смотрят родители Дениса, и он сам тоже рассматривал её так, как будто бы видел в первые.

   — На немецком. Я боялась, что будут давать спектакль на байриш, на баварском диалекте, но представление давали на хох—дойч .

   — Вы так свободно владеете немецким языком, что можете посещать театр?

   — Немного хуже, чем английским, но понимаю, что говорят.

   Лидия Афанасьевна много занималась с девочками английским и немецким языками, и Лена мысленно в который раз благодарила её за то, что та принуждала зубрить языки, не обращая внимания на их слёзы.

   — И что же там за история? — спросила Тамара Георгиевна, ехидно посмотрев на своего двоюродного брата.

   Она испытывала удовлетворение оттого, что, наконец—то, его поставили на место и притом девушка её сына! Какой Денис молодец! Оказывается, Леночка не просто красивая кукла, а умненькая и хорошо образованная девочка!

   — История вкратце такова, — начала Лена, искоса взглянув на Дениса, который неотрывно смотрел на неё. Как правило, в основном, он ей рассказывал, когда они гуляли вечерами, а сейчас настал её звёздный час и она докажет, что тоже не лыком шита!

   — В 1435 году жителей Аугсбурга потрясла расправа с простой аугсбургской девушкой Агнес Бернауер, несправедливо обвинённой церковью в колдовстве. Кстати, именно с этой истории в Германии стартовала охота на ведьм. История начиналась в 1428 году с романтической любви Альбрехта III, сына и единственного наследника баварского герцога Эрнста Виттельсбаха. Во время рыцарского турнира в Аугсбурге, Альбрехт увидел очаровательную Агнес — дочь известного в городе цирюльника и лекаря Каспара Бернауэра. Своей красотой Агнес свела с ума полгорода и её называли "аугсбургским ангелом". Альбрехт влюбился в неё с первого взгляда и в тот же вечер в маленькой часовне тайно обвенчался с нею, а на следующее утро увез в свой замок в Фобурге, подаренный ему покойной матерью. Однако в те времена так называемые "противосословные" браки жестко карались, а дети от такого брака не могли претендовать на трон. Поэтому отец Альбрехта, герцог Эрнст, узнав о событиях в Аугсбурге, не принял их всерьёз и тут же посватал сына к Анне Брауншвейгской, родители которой дали согласие на этот брак.

   Однако Альбрехт категорически отказался от бракосочетания с Анной и во всеуслышание заявил, что связал себя узами брака с "непорочной и доброй дочерью горожанина из Аугсбурга". Герцог Эрнст считал государственные династические интересы превыше всего, и лишил сына короны и престолонаследия. Он понимал, что если порядок наследования нарушится, то рано или поздно грядет междоусобная война, и погибнут тысячи людей. И когда Альбрехт отправился на очередной рыцарский турнир в Регенсбург, Эрнст во главе вооружённого отряда напал на его замок в Фобурге с целью захватить Агнес. Численно превосходящему отряду Эрнста удалось одержать победу над стражей замка в Фобурге. Агнес арестовали и объявили ведьмой, которая якобы околдовала наследника.

   В то время ведьм топили в реке: если выплывет, значит — ведьма, утонет — значит не ведьма. Поэтому Агнес связали руки и бросили с моста в реку. Но палач плохо её связал и Агнес удалось избавиться от пут и выплыть. Тогда её утопили вторично, обмотав длинные волосы вокруг железного лома. После этого, несколько столетий подряд несчастных, обвинённых в колдовстве, сжигали, надёжно прикрутив цепями к столбу.

   Мстя за смерть Агнесы, Альбрехт со своими рыцарями начинает войну с отцом и пленяет его, но не убивает. Герцог Эрнст уходит в монастырь, а Альбрехт принимает герцогский жезл и в 1437 году всё—таки женится на шестнадцатилетней Анне Брауншвейгской.

   Такова печальная история аугсбургской девушки, осмелившейся полюбить наследника баварского престола. В Аугсбурге до сих пор существует школа для девочек и вечерняя школа профессионального обучения Агнес—Бернауэр—Шулле.

   После окончания рассказа на некоторое время повисла тишина — эта романтическая история никого не оставила равнодушным. Первым нарушил молчание старичок с многочисленными орденскими планками на груди:

   — Вот сейчас от коммунистической партии требуют покаяния за сталинские репрессии. А почему от церкви не требуют покаяния? Ведь она веками сжигала на кострах людей, организовывала крестовые походы, устраивала резню иноверцев. В частности, в Варфоломеевскую ночь в Париже устроили массовые убийства гугенотов, и убили тогда чуть ли не 50 тысяч человек! Сотни тысяч сгоревших на кострах, миллионы томившихся в тюрьмах, искалеченных, отверженных, лишенных имущества и доброго имени — таков общий итог деятельности церковной инквизиции. Среди ее жертв — философы и естествоиспытатели, гуманисты и просветители, противники папства и феодальных порядков. На протяжении столетий костры инквизиции пылали там, где пробивались ростки нового, передового, где торжествовал разум и возникала надежда на социальную справедливость. Церковная инквизиция творила дела похуже сталинского НКВД! Но удивительно, что от церкви никто не требует покаяния в содеянном! А от коммунистов требуют!

   — Это как в анекдоте: о чём думает студент Иванов, глядя на кирпичи, — тихо сказала Настя на ухо Лене.

   — А кто это? — также тихо спросила Лена.

   — Это мамин дядя. Полковник в отставке, бывший политработник. Но у нас есть в запасе и демократ, поэтому они сейчас сцепятся, и можно будет спокойно идти танцевать. Это у нас такой ритуал.

   Настя как в воду глядела: в атаку на коммуниста ринулся пожилой мужчина профессорского вида, и молодёжь пошла танцевать.

   Гости начали расходиться около десяти часов вечера. Коммунист с демократом выпили на посошок и тоже начали собираться домой. К этому времени они уже пришли к консенсусу, что экстремистский ваххабизм, к сожалению, побеждает, вытесняя традиционный уравновешенный российский ислам. И всё это базируется на беспрецедентной для Северного Кавказа социальной ситуации.

   — И в этом полностью вина ваших демократов, — подвёл итог старичок—коммунист, закусывая долькой лимона рюмку водки.

   — Ну, батенька, нельзя же всё валить на демократов, в конце—то концов! Ситуация на Кавказе в значительной степени объясняется сталинским наследием, — возразил ему оппонент—демократ, но их жёны, которым надоели эти баталии, решительно прервали их словесную дуэль и повели мужей к выходу.

   Лена предложила Тамаре Георгиевне помочь с мытьем посуды и та с радостью согласилась, потому что мытьё посуды и уборка очень сближают женщин. Настя убирала со стола и сносила посуду в кухню, Лена её мыла, а Тамара Георгиевна вытирала. В это время Вячеслав Павлович на балконе внушал Денису, как тот должен себя вести с такой девушкой, как Лена, потому что будет круглым идиотом, если её потеряет.

   Лена рассталась с Денисом на ступеньках гостиницы и побежала в номер, потому что время было уже позднее и надо срочно переодеться и мчаться в больницу, чтобы сменить Ларису. Но та оказалась в номере.

   — Вопрос об охране решился сам собою, после того, как в больницу примчался губернатор с толпою придворных, — рассказала Лариса. — Теперь в палате будет дежурить один из личных охранников Ферапонтова, несмотря на то, что у дверей палаты несут круглосуточное дежурство два омоновца, вооруженные автоматами. Кстати, охранник очень смеялся над твоей сеткой из лески. Он предложил поставить железную решетку на окно, но больница возражает против того, чтобы из палат делали тюремные камеры.

   Лена пожала плечами. Леска хороша тем, что рождает ложную уверенность в её лёгком преодолении, а металлическая решётка заставляет придумывать иные варианты нападения. Но это её уже не интересовало — хорошо, что больше не надо будет дежурить. Пусть теперь другие ломают себе голову, как защитить лежащего в коме мужика. Ей это уже совершенно безразлично, так как есть более интересные новости. И Лена подробно рассказала о том, как прошёл день рождения Дениса, кто был на дне рождения и как ей удалось там проявить свой интеллект и рассказать историю Агнес Бернауер и спектакль по пьесе Хеббеля. Девушки ещё долго подробно обсуждали каждую деталь вечера и легли спать далеко за полночь.

 

Глава 20. Встреча Леры с ясновидящей Варварой

    В тот понедельник, когда Лера узнала о смерти Бориса, вечером к ней пришла Света и по её виду было видно, что она серьёзно чем—то расстроена.

   — Я тебя с трудом нашла, — сказала она, проходя в комнату. — Номер дома помню, а квартиру забыла. Вот решила расстаться с Артёмом. Не хочу с ним больше жить.

   — Почему? — ахнула Лера. — Что произошло со вчерашнего дня?

   — Именно вчера и произошло. Я же уехала вслед за тобой. Видела, как ты садилась в электричку, звала тебя, кричала, а ты не услышала. Прибежала на платформу, когда поезд уже тронулся.

   — Так что же всё—таки произошло?

   — Артём мне стал противен, — скривилась Света, передернув плечами.

   — Ты бы посмотрела, как он метался между Ольгой и Дианой! Противное животное! И этот Вовик такое же животное! Начал меня лапать, я дала ему по морде и убежала на станцию, — пояснила она, в ответ на недоумевающий взгляд Леры.

   — А как же насчёт утверждения Михаила, что свинг укрепляет семью? Он же приводил данные каких—то исследований, — удивленно спросила Лера.

   — Придурок этот Михаил. А Диана ещё расписывала, какой он отличный любовник. Озабоченный раздолбай и больше ничего. Пусть Диана с ним и трахается, раз она такая же озабоченная, как и её Вовик.

   — Может, ты чай хочешь, или кофе? — растерянно предложила Лера, не зная, что сказать и что посоветовать.

   — Я бы чего—нибудь перекусила, а то ведь с работы прямо к тебе. Можно будет у тебя немного пожить?

  — Конечно, — ответила Лера, соображая, чем накормить Свету.

   У неё оставалась начатая бутылка хорошего вина, которую они раскупорили с Борисом, и она пошла на кухню, жарить яичницу с ветчиной. Света стала в дверях и, прислонившись плечом к косяку, продолжала изливать свой гнев на мужа.

   — Вот у тебя Борис такой порядочный, такой... — она подыскивала нужное слово, точно характеризующее Бориса, и у Леры сами собой потекли слёзы.

   — Убили Борю, — вырвалось у Леры и она, уже не сдерживаясь, зарыдала.

   — Как убили? Когда? — от неожиданности Света села на табурет.

   — Сегодня утром. Когда он возвращался в гостиницу.

   Света обняла Леру и своим платочком вытирала ей слёзы. Она подумала, что её горе ничто по сравнению с этим, и ей стало жалко и Леру, и Бориса. Потом они пили вино за то, чтобы земля покойному была пухом, и у Светы после третьей рюмки глаза тоже стали мокрыми.

   Артём позвонил около одиннадцати вечера, когда Лера и Света уже стелили постели, чтобы лечь спать.

   — Лера, Света у тебя? — спросил Артём, и она замешкалась с ответом.

   Врать не хотелось, но и Свету выдавать тоже как—то неудобно. Артём понял причину заминки и через полчаса уже звонил в дверь. Лера легла спать, а Света и Артём ещё долго выясняли громким шепотом отношения в соседней комнате. Утром Артёма в квартире не оказалось — Света выгнала его после долгих переговоров. Собираясь на работу, она объяснила Лере, что может когда—нибудь и простит Артёма, но не скоро забудет это воскресенье.

   — Для таких, как он и этот Михаил просто необходимы бордели. Вот там эти животные оторвутся уже на полную катушку. Там они почувствуют себя настоящими мужчинами! А по телевизору всё время идут споры о том, надо ли разрешать проституцию или нет! Будто болтать больше не о чём!

   Света не прощала Артёма три долгих дня, которые превратились для Леры в каторгу: каждый вечер приходил Артём, и их со Светой долгие и жаркие споры уже порядком надоели. И когда Света, наконец, простила Артёма, и они пошли вместе домой, Лера свободно вздохнула.

   Снова потянулись обычные безрадостные дни, полные серости и бесперспективности. И снова, бросая взгляды на Леру, сокрушался главный режиссер по поводу тех артистов, в которых не чувствуется жизни. И снова директор театра на собрании говорил о нехватке средств и вынужденных сокращениях в недалёком будущем. Она чувствовала себя первой кандидаткой на сокращение, и покорно ждала своей участи, хотя даже не предполагала, куда пойдет устраиваться на работу. Она ничего не умела, кроме как играть на сцене.

   Позвонил муж и сообщил, что он уходит из мирской жизни. Лера испугалась, подумав, что тот решил покончить с собой, но, оказывается, муж решил принять монашеский сан и просит не поминать его лихом. Он даёт ей согласие на развод и будет за неё молиться.

   — Идиот! — в который раз подумала Лера, бросая трубку.

   Она не понимала, как могла когда—то полюбить этого человека и прощать ему выходки, считая его талантливым художником. В её жизни снова наступила большая серая полоса, и соседка—старушка, с которой она однажды разговорилась, предположила, что кто—то навел на неё порчу. Старушка посоветовала обратиться к известной в городе ясновидящей Варваре.

   — Варвара хоть и берёт дорого, но порчу снимает гарантированно! И не только видит прошлое и предсказывает будущее, но и несколькими пассами рук снимает головную или зубную боль. Я лично об этом читала в газете, — доверительно сообщила она, вызвав у Леры лёгкую усмешку. Не очень верилось в эти россказни, но всё—таки пошла.

   Ясновидящая Варвара, в миру Маргарита Леонидовна Цыпина, оказалась женщиной лет около пятидесяти, с черными глазами, с иссиня—чёрными крашеными волосами, в чёрном платье, с накинутой на плечи большой чёрной шалью. Именно так и должна выглядеть на сцене гадалка, подумала Лера. Единственно, не хватает большой кроваво—красной розы в волосах.

   Комната, куда её ввела Варвара, слабо освещалась настольной лампой с красным абажуром, и красноватый свет создавал обстановку таинственности и загадочности. Лера пришла не вовремя: ясновидящая спешила на деловую встречу с представителями московского Ордена розенкрейцеров, приехавших для создания в Сибири своего филиала. Пригласил Варвару на встречу с приезжими её давний знакомый дед Спиридон, в миру Сергей Пантелеймонович Коровяка, ясновидящий и потомственный колдун в седьмом поколении, как он себя представлял. Про орден Розенкрейцеров или "Братство Розы и Креста" она неоднократно слышала и читала. Эта оккультная организация существовала в Европе не одно столетие, и её мистическая практика очень интересовала Варвару. Одно дело именоваться просто потомственной ясновидящей, и совершенно другое — магистром какого—нибудь таинственного ордена. И ещё бы какой—нибудь документ, свидетельствующий о том, что она магистр!

   — Учение Ордена Розенкрейцеров содержит практические упражнения, развивающие скрытые способности человека, — убеждал её дед Спиридон, хотя потребность в этом отсутствовала — она и сама стремилась стать членом этой могущественной организации. — Специальные розенкрейцерские практики открывают новые возможности человека, развивают его способности добиваться желаемого, вызывать изменения в окружающей реальности в соответствии с его волей и создавать собственную реальность.

   Сереге Коровяке Варвара никогда не верила: знала — он фантазер, трепло и баламут. Но в данном случае Серега, безусловно, прав. Да и дела свои ведет достаточно ловко, и люди ему верят. Недавно приобрёл новенькую БМВ и отличную четырехкомнатную квартиру в элитном доме бывшей советской номенклатуры. Принимает своих клиентов на окраине города в тихом поселке городского типа, где купил небольшой домик и очереди к нему на прием, как правило, огромные.

   А её дела идут далеко не блестяще. Мужикам, конечно же, легче — бороду отрастил, черной краской покрасил и в тебе уже есть что—то восточное, таинственное. Всегда его знала рыжим, а сейчас он стал жгучим брюнетом с проседью, которую искусно делает с помощью перекиси. В сочетании с черными глазами — ни дать, ни взять настоящий колдун. А женщине намного сложнее выглядеть колдуньей. Хорошо, что хоть глаза черные!

   Да ещё рэкетирам приходится платить ежемесячно тысячу долларов — не боятся, сволочи, что она напустит на них порчу. И пасынок Родион ворует у неё деньги, которые с таким трудом приходится зарабатывать. Его мать, тоже Маргарита, первая жена покойного мужа, погибла по глупой случайности — с крыши дома упала сосулька прямо ей на голову. Родиону тогда исполнилось четырнадцать лет, но он уже отличался вороватостью и ленью. Сейчас ему тридцать два, но до сих пор нигде не работает, и сидит у неё на шее. Пробовала его выгнать, но он, недолго думая, пустил в ход кулаки, и она решила не испытывать судьбу. А в последнее время Родион пристрастился к наркотикам и постоянно требует денег. Жизненным невзгодам она вынуждена противостоять сама, тогда как вступление в Орден может обеспечить ей хоть какую—то защиту и поддержку.

   Встреча с московскими розенкрейцерами назначена на городской квартире Коровяки, добираться до которой Варваре нужно двумя автобусами. Учитывая, что транспорт ходит плохо, на дорогу потребуется минимум минут сорок. Кроме того, нужно время, чтобы привести себя в порядок, снять макияж и черный парик, переодеться в приличные джинсы — короче говоря, принять товарный вид современной и хорошо обеспеченной женщины. Если москвичи деловые люди, то и она должна выглядеть по—деловому. Тогда они поймут, что она своя и с нею можно вести серьёзные дела.

   Сегодня у Варвары выдался напряженный день: она сняла порчу с трех женщин, с двух женщин сняла проклятья, одной почистила карму и предсказала удачу мелкому бизнесмену, торгующему на рынке овощами. Принимать ещё одну клиентку при таком дефиците времени она не могла, и, кроме того, скоро может придти Родион, встречаться с которым сегодня не хотела.

   Однако, увидев Леру, не смогла отказать. Зачем та пришла, Варваре стало ясно сразу: взгляд этой стройной и красивой женщины выдавал её неуверенность в себе, мягкость характера, пассивность и беззащитность. Такими людьми легко манипулировать, потому что они слепо следуют усвоенным схемам и правилам, и не способны сами определять свой путь. Её драма понятна и без расспросов: либо бросил муж, либо изменяет ей напропалую, и у неё не ладится на работе. Она нуждается в моральной поддержке, но рядом никого нет, кто бы мог её оказать. Обычно такими неудачницами становятся малопривлекательные женщины, но эта красавица к ним не относится. Откуда же такой комплекс неполноценности? Возможно, это результат ошибок и жизненных неудач, заставивших её снизить самооценку и рассматривать себя как незначительное и ущербное существо?

   Варваре искренне захотелось помочь этой женщине и внушить ей уверенность в себе. Когда человек чувствует неприязненное отношение окружающих, понимает, что его не любят или не уважают, он "съеживается" и теряет уважение к себе, начинает комплексовать. Поэтому надо внушить этой женщине, что очень скоро её полюбит сильный человек и к ней придет такая любовь, которую она никогда прежде не испытывала. Она забудет все свои неприятности и будет счастлива, а когда люди счастливы, то всё у них налаживается само собой и всё им удается.

   — А разве не наоборот? — возразила Лера. — Ведь люди счастливы тогда, когда у них все хорошо, когда осуществляются их мечты, когда они удачливы. Как же человек может быть счастлив, если у него всё не ладится?

   — Нет, голубушка, — покачала головой Варвара. — Счастье — это субъективное восприятие окружающей нас действительности. Счастье внутри нас. Как сказал Козьма Прутков: "Хочешь быть счастливым — будь им!". Стань внутри себя счастливой, и ты увидишь, как изменится окружающий тебя мир. Линкольн, президент США, сказал: "Большинство людей счастливы настолько, насколько они решили быть счастливыми".

   Лера удивлялась подкованности Варвары и колебалась: верить ей или нет. Очень хотелось верить, и Варвара, почувствовав её сомнения, сообщила, для пущей убедительности, что она колдунья в седьмом поколении и ясно видит порчу, которую навела на Леру женщина, в описании которой та сразу же признала Ольгу, жену Михаила. Недаром она при первой же встрече почувствовала неприязнь к его жене, как, впрочем, и к нему самому!

   Варвара легко сняла эту порчу, которая наведена, по её словам, непрофессионально и, притом, человеком, только начинающим изучать черную магию. Это убедило Леру, уверенную в том, что Ольга, по—видимому, непрофессиональна во всём, что не относится к сексу.

   — Я практикую только белую магию, хотя черной магией тоже владею в совершенстве, — пояснила Варвара. — Я могу сейчас уничтожить эту стерву на расстоянии, потому что ненавижу, когда губят хороших людей! Но не буду брать грех на душу. Пусть живет! Я только отниму у неё возможность портить людям жизнь.

   Лера чувствовала в этом налёт какой—то театральности, да и смахивало всё это на глуповатое шоу, но встать и уйти из—за природной тактичности не могла. Она узнала, что вскоре у неё случится большая любовь к мужчине, у которого будут каштановые, слегка вьющиеся, волосы и карие глаза. Они полюбят друг друга, будут счастливы в браке, и у них родится ребёнок. За всё это гадалка потребовала двадцать долларов, что Лере показалось чрезмерной суммой. Конечно, заплатить за счастье двадцать долларов не жалко, но не верилось в эту ерунду. Ругая себя последними словами, вытащила кошелёк, в котором насобирала рублями только лишь двенадцать долларов.

   — Ладно, уж, — махнула рекой Варвара, пряча деньги в карман, — вижу, что ты не веришь. Принесёшь остальные, когда исполнятся мои слова, и ты встретишь этого человека.

   Лера ушла от Варвары, кляня себя за то, что пошла к ней. Теперь должна будет перейти на урезанный паёк, так как денег до получки оставалось в обрез. А те семьсот пятьдесят долларов, что принесла Неля, отложила для покупки шубы и решила к ним не прикасаться до осени. Возможно, за это время удастся ещё насобирать хотя бы долларов двести. Лера опять всплакнула, вспомнив Бориса: он купил бы ей всё, что она бы захотела. Хотя его не полюбила, но успела к нему привыкнуть и считала своим будущим мужем. И вот снова страшный удар судьбы!

   Несмотря на то, что Варвара сняла с неё порчу, Лере легче жить не стало. К довершению несчастий, ей начали звонить какие—то люди и предлагать приехать на дачу к Сапожникову. Она слышала, что Сапожников — это известный в городе криминальный авторитет, и приходила в ужас от этих звонков. Совершенно непонятно, как он о ней узнал. От кого? У них ведь нет общих знакомых и быть не может!

   Она отключила телефон, чтобы не вздрагивать при каждом звонке, и снова вспомнила о Борисе. Он бы её защитил, за его широкой спиной чувствовала бы себя в безопасности. Но его не стало, и она не знала, к кому обратиться за помощью. Вспомнилось предупреждение Нели о том, что убийство Бориса могло быть заказным, и её будут искать. Леденящий ужас сжимал сердце в предчувствии страшной беды, и она её дождалась. Сапог поручил Коту и Дыхарю, двум своим "быкам", доставить к нему Рукавишникову, которая категорически игнорировала его приглашения.

   Однажды днём, когда Лера возвращалась домой после репетиции, около неё остановилась машина, и оттуда вылезли два плечистых типа бандитской наружности. Они предложили сесть в машину, потому что её давно уже ждёт Сапог, который никого ждать не любит. Лера, не в силах что—то вымолвить от сковавшего её страха, только покачала головой и попыталась бежать. Но крепкие руки схватили её и начали заталкивать в машину. Она пыталась кричать, апеллируя к прохожим, но те проходили мимо, старательно делая вид, будто ничего не замечают.

   Лера отчаянно отбивалась, и даже лягнула ногой одного из бандитов. Тот, вдруг резко мотнув головой, стукнулся затылком об угол задней двери и сполз на землю. Лера удивилась тому, насколько сильно его ударила — она и не подозревала, что может так здорово драться. В следующий момент второй выпустил её и тоже рухнул на землю. Лера вскочила на ноги, больно стукнувшись головой о дверную раму, и увидела перед собой стройную светловолосую девушку. Та дружески улыбалась ей и, взяв за руку, быстро повела за угол дома. Оглянувшись, Лера увидели, как прохожие смотрят им вслед, а на тротуаре около машины валяются два напавших на неё бандита.

   Они шли очень быстро и вскоре, пройдя двор и строительную площадку, попали в следующий двор. Миновав его, вышли недалеко от места, откуда убегали, но с другой стороны. Они видели, как на месте происшествия уже стояла милицейская машина и собралась толпа зрителей.

   — Сейчас свидетели подробно описывают нашу внешность, и в какую сторону мы убежали, — сказала девушка. — Спасать нас от бандитов страшно, а показать, куда мы скрылись, безопасно. Вот они и сдают нас. Сейчас милиция побежит искать нас в том направлении, а мы спокойно будем бродить по универмагу.

   Девушка повела Леру в универмаг, который находился в метрах тридцати от места происшествия. Там они поднялись на третий этаж, зашли в кафе, взяли по заварному пирожному, чашечке кофе и присели за столик. Лера внимательно рассматривала девушку. На вид лет на десять младше её и никак не походит на мощного бойца, который одним махом смог положить двух таких здоровых мужиков. Как же ей, такой хрупкой девушке, удалось это сделать? Может это и есть то самое каратэ, которое показывают в кино?

   — Как вы это сделали? — удивлённо спросила Лера. — Они же такие бугаи!

   Лена рассмеялась. Эта женщина ей сразу чем—то понравилась. Может своим простодушием? Или элегантностью и красотой?

   — Да вы забудьте об этом. Просто надо точки знать. Всё проще пареной репы. Вас как зовут?

   — Валерия. А вас?

   — А меня Лена. Чего это они к вам пристали?

   — Я не знаю. Я очень боюсь, и не знаю, как мне добраться домой, чтобы на меня опять не напали.

   — Вы где живёте? Я могу вас проводить.

   Это предложение Лера приняла с энтузиазмом и по дороге рассказала девушке, что работает в театре, что роли ей дают неважные, второстепенные. И вообще она чувствует, что скоро придётся искать работу. А в условиях такой большой безработицы это страшно! Девушка смотрела на Леру добрым, открытым взглядом и внимательно слушала, что располагало к откровенности. С нею Лера чувствовала себя спокойно и уверенно: пусть сейчас только попробуют на неё напасть!

   Про точки и акупунктуру Лера слышала, и даже знала одного артиста из филармонии, который лечился от табачной зависимости с помощью иглоукалывания. Где—то на ушной раковине расположены определенные точки, уколов которые, можно легко бросить курить. Правда, артист курить не бросил, но, побывав на приеме у врача—иглотерапевта, стал большим сторонником этого метода лечения и рассказывал многочисленные истории о чудесах, которые творит с больными иглотерапия. Но чтобы бить людей по этим таинственным точкам — о таком Лера ещё не слышала.

   — А вы случайно не иглотерапевт? — наивно спросила она у девушки, и та удивленно на неё посмотрела:

   — Нет. А почему вы вдруг решили, что я врач?

   Смутившись, Лера пожала плечами, и пригласила девушку к себе на чашку кофе, на что та легко согласилась. Лена рассказала, что она из Москвы, поёт в ансамбле русской народной песни, здесь находится в командировке и живёт в гостинице "Сибирь".

   — Так мы же с вами почти коллеги, — радостно воскликнула Лера. Она поняла, наконец, почему сразу же почувствовала в этой девушке своего человека. — А хотите, поживите у меня. Квартира просторная, я сейчас одна. Муж у своей мамы, ребенок на юге у моих родителей. Так что нам вдвоем в трёхкомнатной квартире места хватит.

   Большая просторная квартира в старом литерном доме постройки сталинских времен Лене сразу же понравилась. Хотя обставлена скромно, но со вкусом. Много картин, а в гостиной даже стоит рояль. Лена не прочь была поселиться у Леры, так как провинциальные российские гостиницы мало отличаются от советских и по качеству обслуживания, и по комфорту. Притягивало также и то, что Лера актриса настоящего театра. Ни она, ни Лариса ещё никогда не встречались с актрисами драматического театра в домашней обстановке. Хотя и не в домашней тоже. Люди искусства казались им из другого мира, и вот так внезапно она познакомилась с настоящей актрисой!

   — Но я не одна, — предупредила Лена. — Мы живем в гостинице вдвоём с подружкой.

   — Чудесно! Подружку тоже приводите, места на всех хватит.

   В тот же вечер Лена и Лариса выписались из гостиницы и, невзирая на слабые протесты Федора, переехали жить к Лере, жизнь у которой стала гораздо интереснее. В свободное время девушки провожали её на репетиции и встречали после их окончания. Часто они приходили с молодыми интеллигентными людьми приятной наружности на вечерние спектакли в театр. После спектакля, все вместе шли домой пить чай, долго беседовали на разные интересные темы, и Лера с удовольствием музицировала для них на старинном рояле, простоявшем в этой квартире не один десяток лет.

   Девушкам нравились её рассказы об истории театра и рассуждения о путях развития современного театрального искусства.

   — В России столько театральных вузов и профильных училищ, что, казалось бы, должен наблюдаться небывалый расцвет сценического искусства. Но где он? Страна подсела на попсу и серьезное искусство все менее и менее востребовано. Вот и получается, что профессиональные умения артистов редко конвертируются в художественные свершения, — пожаловалась как—то Лера, и разгорелась дискуссия.

   — Это верно сказано: страна подсела на попсу! И ещё на американские фильмы, — согласилась Лариса. — Для меня хороший фильм — это блестящая игра актёров, хороший сюжет, непредсказуемый конец. А в американских фильмах такого и близко нет. Фильмы стали штамповать при помощи компьютерной графики: красивый взрыв, невероятные трюки, страшные монстры. Но где игра актёров? И с самого начала всегда ясно: хорошие парни обязательно победят, сколько бы их не били и не калечили. Достала уже эта американщина!

   — А мне нравятся старые американские фильмы, — возразил Вадим. — И польские, итальянские, французские нравятся. Они спокойные, красивые и добрые. Многие наши ленты тоже сделаны на высоком профессиональном уровне. А сейчас видно время такое: что не фильм, то и реки крови.

   — Я с тобой не согласен. Мне, например, нравится фильм "Командо", — произнес Денис. — У Шварца забирают дочку, и это была их роковая ошибка! "Я найду вас!" обещает он и действительно находит. Мочит всех со скоростью 5 трупов в секунду.

   — А тебе нравится фильм "Командо"? — спросил он, обняв сидящую рядом Лену, и та быстро переглянулась с Ларисой. Очень хотелось рассказать об одном из эпизодов операции группы Васи Буланова в Чечне — Голливуд отдыхает! Но нельзя, и Лена, пожав плечами, подняла к потолку глаза:

   — Там столько крови, что впору открывать станцию её переливания прямо в Голливуде.

   Все засмеялись, и громче всех смеялась Лера — с тех пор, как у неё поселились девчонки, жизнь как—то преобразилась и стала веселей, появилась компания, в которой она чувствует себя в своей тарелке. А их искреннее уважение к ней, как к актрисе, поднимало её в своих глазах, вселяло самоуважение и уверенность в себе. Какое счастье, что она встретила Леночку, такую открытую и приветливую девушку с такими чудесными друзьями!

 

Глава 21. Террористы в поисках спор сибирской язвы

    Институт микробиологии Сибирского отделения РАН размещался в десятиэтажном здании из стекла и бетона, формой напоминавшем спичечный коробок, поставленный на попа. Строители перепутали воздухопроводы системы вентиляции, предназначенной для поддержания внутри здания постоянной температуры, поэтому она не отличалась стабильностью: летом в комнатах стояла жара, а зимой сотрудники замерзали от холода и болели от сквозняков.

   На исправление ошибок строителям не хватило времени, так как объект сдавался к открытию XXVI съезда КПСС, который никто не собирался переносить из—за путаницы с вентиляцией отдельно взятого здания в далекой Сибири. Вопрос стоял остро: либо руководители института и строительного треста сдают партийные билеты, либо устраивают банкет и получают солидную премию в честь успешной сдачи—приемки объекта. Коммунисты никогда не ищут легких для себя путей, поэтому руководители, с большевистской принципиальностью, выбрали банкет и премию, так как не мыслили себя вне партии.

   Съезд проходил зимой, а окна рассыхаются, как правило, летом, поэтому причину, по которой в здании постоянно был свежий воздух, обнаружили только осенью. Оказалось, что она заключается вовсе не в вентиляции, а в рассохшихся оконных рамах. Поэтому каждую осень сотрудники отделов и лабораторий затыкали щели в окнах ватой и заклеивали бумагой, а летом окна снова раскупоривали.

   В этом году в лаборатории эпидемиологии окна не раскупоривали, потому что большинство сотрудников находились в отпусках, пытаясь компенсировать отсутствие зарплаты в институте работой на вещевых рынках города. Однако наплыв научной интеллигенции не повысил качества продаваемой продукции, так как китайские и вьетнамские кооперативы, одевающие российское население, ориентировались не на научный потенциал продавцов, а на покупательскую способность потребителей.

   Окна лаборатории выходили на юго—запад, и в солнечные дни после обеда в ней всегда стояла жаркая духота. В этот, особенно жаркий, день лаборатория напоминала горячий цех, и Денис Филимонов уже не один раз умывался в туалете холодной водой. Это помогало, но ненадолго. Часы, висевшие на стене, отсчитывали минуты так нехотя, как будто догадывались, что у него после работы назначено свидание. Его уже неоднократно посещала мысль запустить в них чем—нибудь тяжелым, но ничего подходящего под рукой не находил.

   Кроме проблемы с часами, Дениса мучила проблема нехватки денег. Слоняться с Леночкой по улице не хотелось, а для кафе нужны деньги. Администрация института уже третий месяц задерживала зарплату сотрудникам, и это вынудило его занять на днях деньги у сестры. Настя копила их на джинсы, одалживать не хотела и он осознал, какую ошибку допустил, не занявшись в своё время её воспитанием. Тем не менее, все—таки удалось выпросить у неё требуемую сумму, и он пообещал вернуть деньги сегодня. Однако вчера аванс опять не выплатили, поэтому он ушёл на работу очень рано, когда сестра ещё спала, а планировал вернуться домой поздно, когда она уже будет спать. Какой—то завод задолжал Вячеславу Павловичу, отцу Дениса, деньги за несколько консультаций и главбух обещал заплатить на днях. Это вселяло надежду перехватить деньги у отца и вернуть Насте долг.

   Прозаическая мысль о деньгах перескочила на прекрасное, нежное и обаятельное создание, с которым он сегодня после работы встретится. Это просто подарок судьбы, что его приятель Вадим сумел познакомиться с Ларисой — подругой такой удивительной девушки, как Леночка! А ведь мог бы прожить остаток дней и не узнать, что в этой жизни и в самом деле существуют ангелы! Цепочка случайности: банкет по поводу защиты Женькой диссертации, приезд на гастроли Леночки и её подруги, их присутствие в ресторане во время банкета, Вадим, напившийся до такой степени, что не постеснялся пойти познакомиться с незнакомыми девушками...

   Возможно, действительно, случайность — это непознанная закономерность, рассуждал Денис, но без случайности нет свободы, а жить без вероятности означает влачить жалкое, обреченное существование, без какого—либо разнообразия. Хотя, если посмотреть на ситуацию со стороны, то можно заметить некую взаимосвязь событий. Возможно ли, что в хаосе всё—таки существует взаимосвязь событий? Порядок — враг хаоса, но, несмотря на то, что мы стремимся к порядку, всё—таки предпочитаем хаос, потому что только в нем есть место случайности.

   Мысль о случайности, как элементе хаоса, настолько захватила Дениса, что он отодвинул от себя брошюру драматического театра с перечнем спектаклей и составом исполнителей, которую прорабатывал, и переключился на философские мысли. Брошюра ему порядком надоела, но её изучение диктовалось суровой необходимостью. Не далее, как вчера вечером, провожая Лену, он зашел на чай к актрисе театра Рукавишниковой, у которой поселились девушки. Говорили о театре, и Денис понял, что нужно срочно пополнить свои знания в области театральной жизни, чтобы не показаться скучным и неинтересным человеком, не умеющим поддержать разговор.

   В последнее время они с Вадимом зачастили в театр на спектакли с участием Леры Руковишниковой. Их туда все время тащили девушки и они усиленно делали вид заядлых театралов, хотя это было трудновато, так как участвовать в разговоре на равных не могли. Вследствие этого появилась острая необходимость срочно заняться самообразованием и сегодня, в обеденный перерыв, он помчался в театр, где купил брошюру с тем, чтобы вечером, если Леночка снова пригласит его зайти, обнаружить свою осведомленность в театральных делах. Запомнить, кто кого и в каких спектаклях играет невероятно сложно, особенно когда от жары плавятся мозги, но чего не сделаешь ради такой очаровательной девушки!

   Между тем, размышления о случайности и её влиянии на жизнь не оставляли место театральным делам. Мысль о том, что жизнь является продуктом хаоса, и хаос влияет и определяет существование в будущем, явилась для него новой и оригинальной. Человечество — это результат хитрых взаимодействий между стабильностью и хаосом, порядком и беспорядком, что собственно и определяет жизнь на Земле. Знакомство с Леночкой только кажется случайностью, а на самом деле имеется, вероятно, какая—то причинная взаимосвязь, которая на данном этапе не видна, но это вовсе не означает, что она отсутствует.

   Неожиданное осмысление их встречи с Леночкой с точки зрения теории Хаоса наполнило Дениса чувством огромной нежности к этому хрупкому и такому беззащитному созданию, но зазвонил телефон и вернул его на землю. Снимать трубку не хотелось, но кто—то настойчиво звонил и он, скрепя сердце, отвлекся от своих мыслей и протянул руку к телефону.

   — Господин Филимонов? — осведомился вкрадчивый голос в трубке, и Денис сразу же узнал скользкого типа, с которым уже встречался на днях по просьбе заведующего лабораторией. Завлаб числился на очередном больничном, и, следовательно, работал на своем дачном участке. Больничными его снабжала дочь, врач—терапевт, и "болел" он в основном только летом, потому что зимой на даче делать нечего.

   В прошлый раз этот тип, по фамилии Шевченко, представился сотрудником украинской лаборатории эпидемиологии и просил о частной консультации по работе со спорами сибирской язвы. Слишком большой размер суммы, предложенной за консультацию, притом в долларах, навело Дениса на мысль, что это провокация ФСБ. Совсем недавно их лабораторию уже проверяли на предмет надежности системы хранения бацилл антрацис — возбудителей сибирской язвы. Проверка последовала сразу же после того, как в одном из районов области ветеринарная служба выявила и локализовала источник распространения спор сибирской язвы, находившийся на территории незарегистрированного скотомогильника.

   По поводу этой находки журналисты подняли в газетах громкий скандал и указывали на опасность использования возбудителей сибирской язвы террористами. В результате их лаборатория, не имевшая никакого отношения ни к скотомогильникам, ни к террористам, подверглась нашествию людей в штатском. Кроме того, в пользу подозрения о провокации говорили извиняющиеся и даже немного заискивающие интонации в голосе звонившего завлаба, который имел обыкновение разговаривать с подчиненными тоном, не допускающим возражений.

   — Ну, так что вы решили? Когда мы можем заняться с вами темой? — спросил Шевченко своим московским говорком и Денис подумал о глупцах из ФСБ, не придумавших ничего более умного, как выдавать коренного москвича за украинского хохла. Певучий украинский говор Денис слышал с детства, когда его отправляли к дедушке и бабушки в Житомир, поэтому легко отличал коренного жителя Украины от жителя центральной полосы России.

   — Я уже вам сказал в прошлый раз, что ни о каких консультациях и речи быть не может, — едва сдерживая раздражение, произнес он.

   — Но почему? Если вас не устраивает сумма, мы можем её увеличить...

   — Я ведь объяснял вам, что не имею права делиться с кем—либо результатами исследований нашей лаборатории. Инструкция запрещает.

   — Инструкция? Но ведь инструкции для того и пишутся, чтобы знать, что нарушать. Кто вам мешает её нарушить, если об этом будем знать только мы с вами? Мы же с вами коллеги...

   — Мама запрещает, — не сдержавшись, в сердцах сказал Денис и резко положил трубку. То, что этот "коллега" говорил по телефону открытым текстом, ещё больше убеждало его в том, что это провокация с целью проверки его надежности.

   Шевченко, он же Черноусов, зло выругался, бросая трубку на рычаг телефона—автомата, и его напарник, чеченец по имени Рахмет, стоявший около будки, взглянул на него удивленно:

   — Прервался разговор?

   — Трубку бросил, паскуда! Бывают же такие козлы: ему предлагают хорошие бабки, не дерево, а сплошную зелень, а он ещё выпендривается!

   — Действительно, козел! Не устраивает сумма, сказал бы прямо, а то темнит, гад! Как мы объясним это Камалю?

   Черноусов почесал затылок — араб ведь не поймёт, почему нельзя прикупить немного спор сибирской язвы с отчетами о результатах секретных исследований. У них там, на Ближнем Востоке, всё продаётся и покупается, а у нас вечно всё не так, как у нормальных людей!

   Их с Рахметом и Камалем сюда направил лично иорданец Мохаммад Фатхи, эмиссар какого—то бен Ладена, с заданием достать споры сибирской язвы. Кто такой этот бен Ладен, Черноусов не знал, но Рахмет ему рассказывал, что это очень серьёзный и уважаемый человек из Саудовской Аравии, миллиардер, который выделяет большие деньги на освободительную борьбу чеченского народа.

   Разговоры о борьбе чеченского народа под руководством арабов за свою независимость казались Черноусову несерьёзными. Независимость от кого? Если платит Саудовская Аравия, следовательно, она оплачивает зависимость от неё. Как говорится, кто платит, тот девушку и танцует. Однако делиться своими мыслями с Рахметом опасно — может сдать тому же Хаттабу, жестокость которого шокировала: при расправах с пленными тот глумился над ними, отрезая уши, носы и снимая скальпы, хотя и очень религиозен.

   Все эти действия фиксировались на видеопленку и говорили, что Хаттаб использует видеоматериалы в качестве отчетов о своей практической деятельности для получения финансовых средств из мусульманских зарубежных организаций. Знающие люди рассказывали, что Хаттаб, сбрив бороду, под прикрытием документов журналиста одной из арабских газет, эти видеозаписи вывозил за границу и возвращался с крупной суммой денег в валюте.

   Один из боевиков Шамиля Басаева, чеченец по имени Руслан, выходец, как и Шамиль, из тейпа "Ялхорой", утверждал, что Хаттаба финансируют фонды Саудовской Аравии, Арабских Эмиратов, Катара, Иордании и Турции. Только вот людям Басаева от этих щедрот мало что перепадает. А ведь действительно, если столько источников финансирования, то почему именно через арабов, а не напрямую бойцам сопротивления?

   С Русланом, ставшим недавно Махмудом, Черноусов познакомился в январе, когда отмечали тридцатилетие Шамиля. Отмечали весьма скромно — как объяснил Руслан, оказавшимся очень подкованным человеком по части религии, в исламе дни рождения иногда и вовсе не отмечают, в то время как даты смерти, обычно трактуемые как рождение для вечной жизни, справляют более торжественно. Руслан, он же Махмуд, уговаривал Черноусова принять ислам, так как православных в отряде быть не должно.

   — Учение христианской церкви во многом расходится с Евангелием, — проводил с ним разъяснительную работу Руслан—Махмуд. — Например, духовное сословие, монашество, иконы. В самой же Библии очевидны расхождения между Старым и Новым Заветами: если в Ветхом Завете Бог Един, то в Новом Завете он уже в трех лицах. Если в Старом Завете — культ семьи, то в Новом — отказ от заботы о ней. А учение об искупительной жертве Иисуса Христа, да будет мир ему! вообще, не выдерживает никакой критики. Причем только в 325 году Никейский собор постановил, что Иисус — бог. То есть, три столетия он богом не был, а потом вдруг стал! Разве это серьёзно? Ислам же признает только единого Бога, и в нём нет святых и второсортных людей, как в христианстве. Ещё одно из многочисленных достоинств ислама в том, что он не делит людей по расовым и национальным признаком. В исламе все равны! Лев Толстой говорил: "Магометанство стоит несравненно выше церковного православия. Если человеку поставлено два выбора: держаться православия или магометанства, то для всякого разумного человека не может быть сомнения в выборе, и всякий предпочтет магометанство, с признанием одного догмата — Единого Бога и Его Пророка, вместо того сложного и непонятного в богословии — Троицы, искупления, таинств, святых и их изображений, сложных богослужений...". А русский философ Владимир Соловьев, который высоко оценивал роль Пророка и ислама в человеческой цивилизации, утверждал: "Ислам еще будет если не развиваться, то распространяться, так как духовное молоко Корана нужно человечеству...". Как правильно отметил Иван Бунин: "Проклят тот, кто велений Корана не слышит!".

   — Откуда тебе всё это известно? — изумился Черноусов. — Я такую информацию нигде не встречал.

   — Не встречал, потому что не интересовался этим. А я не потому мусульманин, что родился чеченцем, а потому, что ислам истинная религия, несущая миру высокие духовные ценности. И многие интеллектуалы, познакомившись и осмыслив Коран, принимают ислам.

   Руслан приводил многочисленные примеры, и Черноусов, к своему удивлению, узнал, что не только боксер Мохаммед Али принял ислам, но и Иоганн Вольфганг Гете в конце жизни признавал себя мусульманином, да и многие другие известные люди.

   — Принять Ислам очень легко и просто, — убеждал его Руслан. — Необходимо, чтобы произнесенные тобою публично и вслух на родном или на арабском языке формулы свидетельства веры — шахады, слышали минимум два свидетеля—мусульманина: "Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что нет божества, кроме Единого Создателя Аллаха. Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что Мухаммад — раб Аллаха и Его последний Посланник".

   Черноусов и сам задумывался о том, что лучшим выходом из его сложного положения будет принятие ислама. Тогда ему не грозит выдача российской прокуратуре, объявившей его во всероссийский розыск по ложному обвинению в предумышленном убийстве, хотя он никого никогда и пальцем не тронул. Познакомившись с одной девушкой, в первый же вечер пошел с нею на вечеринку к её подруге и там двое парней, напившись, повздорили из—за какой—то девчонки. Завязалась драка, и один другого ударил ножом. Черноусов бросился их разнимать, забрал нож и в этот момент в квартиру ворвался милицейский патруль, который вызвали соседи, услышав истерические крики девушек.

   Задержали его с окровавленным ножом в руке, а действительный виновник оказался сыном районного прокурора. Парень с ножевым ранением скончался через несколько часов, не приходя в себя, и девушки подтвердили, что убил его именно Черноусов. В милиции, как он потом понял, ему специально создали условия для побега, с тем, чтобы его виновность не требовала доказательств.

   Теперь ему податься некуда, кроме как быть в отряде чеченских боевиков, доказывая им свою преданность. Однако они вряд ли будут ему доверять, если он не примет мусульманство. Хотя ислам — религия какая—то странная. С одной стороны все время твердят о духовных ценностях этой религии, но, с другой стороны, что же это за такие высокие духовные ценности, если их послали сюда за спорами сибирской язвы? Использование спор в качестве биологического оружия может принести жуткие несчастья — ведь сибирская язва, в отличие от политиков, не фильтрует людей ни по национальности, ни по вере. Губит всех подряд.

   Однако даже подумать страшно, что его ожидает, если они не привезут споры.

   — Попробуешь финтить, секир башка будет, — погрозил ему пальцем Абубакар, ближайший сподвижник Хаттаба и руководитель "Абубакар—лагеря" .

   Черноусов не сомневался: с ним расправятся с такой же жестокостью, как и с пленными федералами. Поэтому добыть споры надо во что бы то ни стало. Но всё пошло не так, как планировалось. Уже несколько дней невозможно дозвониться Смолину, который их сюда привез: или номер телефона поменялся или просто трубку не берет. А мужик бандитского вида, который их устроил к бабке на постой и вывел на институт микробиологии, тоже куда—то запропастился. Не заладилось дело, хотя вначале, вроде бы, всё шло хорошо.

   Они возвращались к пославшему их Камалю с тяжелым сердцем и застали его сидящим на табуретке в летней кухне. Он прикладывал компресс из свежего листа капусты к огромному синяку на левой челюсти: сегодня утром, в городе его избила стайка подростков—скинхедов, приняв, очевидно, за кавказца. Били кулаками и ногами и вообще могли убить, если бы не вмешались проходившие мимо женщины. А со Смолиным, к которому шел, так и не встретился.

   Синяк приобретал уже желтоватый оттенок, опухоль не спадала, и рёбра так болели, что больно даже вдохнуть. Никакого оружия при нем не было, поэтому оказать скинхедам сопротивления толком не смог, хотя проходил трехмесячную подготовку в лагере близ Варсаджи в Афганистане. Стыдно кому—то признаться, что его, известного оперативника по кличке Абу Хусейн, избила какая—то шпана!

   Скинхеды напали неожиданно, да и тоже прошли, очевидно, специальную подготовку — во всяком случае, махали ногами и кулаками так, как будто на спарринге таэквондо. На свидание со Смолиным он уже не пошёл — избитый, едва добрался до избы в поселке, где они жили, и решил, что надо поскорее обзавестись оружием. Смолин обещал им достать три пистолета, но ни его, ни пистолетов они так и не увидели. Камаль жалел, что согласился на его предложение лететь в Сибирь самолетом, поддавшись на обещание обеспечить их оружием здесь. Он недоумевал, куда мог деться Смолин и где искать Черкашина, бандита по кличке Чалдон, который их здесь поселил. Оба куда—то исчезли, испарились, и теперь доставать оружие придётся им самим.

   На всякий случай Шамиль дал ему письмо к некоему Иванцову Петру Владимировичу из строительной фирмы "Атлант", но встретиться с ним так и не удалось, телефон не отвечает. Самому ходить в город опасно, поэтому надо будет послать Черноусова, пусть разыщет этого Иванцова и попробует через него достать стволы. Вот тогда и со скинхедами можно будет поквитаться! Но достать самим в чужом городе огнестрельное оружие весьма не просто — можно нарваться на подставу ФСБ. А приличные ножи приобрести вполне возможно.

   Пылая ненавистью к скинхедам, чуть не убившим его, он мечтал отыскать их и изрезать на куски. Хотя, стараясь быть объективным, понимал, что их деятельность полезна для распространения идеологии ислама. Избиение кавказцев под лозунгом "Россия для русских!" верный способ оторвать Кавказ от России и в это патриотическое движение истинно русских людей необходимо вливать пожертвования из мусульманских стран Ближнего Востока.

   Несмотря на то, что этническую ксенофобию и ненависть к "инородцам" добровольно и вполне бесплатно подогревают добровольные идеологи русского патриотизма, но очень важно сформулировать национальную идею, как идею патриотическую, ксенофобского толка, а это требует привлечения интеллектуалов, а не глуповатых писак. Писаки могут работать бесплатно, а интеллектуалы, как и валютные проститутки, работают только за зелень, поэтому патриотизм требует денег и немалых.

   Но платить следует только за отчеты на видеокассетах, которые следует тиражировать и затем демонстрировать по кавказским республикам. Любой кавказец без труда отличит натуральные съемки от трюкового кино. Патриотизм — это надежный и опробованный инструмент для реализации лозунга "Разделяй и властвуй". СССР разорвали именно национально—патриотические лозунги, а Россия — такое же лоскутное государство, как и бывший СССР. Пусть она остается русской в рамках границ Московии, а мусульманские республики должны отойти Всемирному халифату!

   Когда Басаев и Удугов в 1989 году сколотили организацию "Конгресс народов Ичкерии и Дагестана", главной целью которой стало создание "Исламского халифата на Кавказе", как важной части Всемирного халифата, Камаль, закончивший к тому времени факультет гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов, сразу же примкнул к новому движению. Именно отсюда должно начаться победное шествие ислама по исламским республикам России. Арабы—сокурсники звали его в Ливан в организацию "Асбат аль—Ансар", созданную за несколько лет до этого шейхом Хишам Шрейди в палестинском лагере "Айн аль—Хильва", что в районе города Сайда. Но Камаль отказался. Перед ним открывалось огромное поле деятельности, и он посчитал глупым упускать такие возможности. Огромная Россия — это не игрушечный и тесный Ливан! Масштабы совершенно другие и поле деятельности колоссальное!

   То, что его сегодня избили — это накладка, так сказать, производственная травма. Главное состоит в том, что страну раздирают национальные противоречия и это хорошо. Пусть шакалы рвут друг друга на части, для этого и нужно насаждать патриотизм. И слава Аллаху, что исламу патриотизм чужд! Для правоверного не существует обязательств перед государством или обществом, он подотчетен лишь Аллаху. Ислам примиряет людей на основе веры: араб ты, или негр, пакистанец ты или англичанин — это не играет никакой роли, главное, что ты мусульманин, брат по вере!

   Религиозные чувства взыграли в нём, и он уже хотел помолиться, как и положено истинному правоверному, но вдруг увидел, как от калитки к нему идут Черноусов и Рахмет. "Что—то рановато вернулись", — подумал он с беспокойством и очень разозлился, когда те рассказали ему о срыве такой, казалось бы, простой операции. Зря Шамиль выделил ему этих ослов! А, может быть, он специально их подсунул, чтобы провалить важное задание Фатхи? Споры сибирской язвы и, главное, отчеты с данными секретных разработок очень ждут в лаборатории в Чарикаре, что на севере провинции Парван, в Афганистане. Там уже два года напряженно работают над изучением и выработкой вакцины сибирской язвы, и иорданец Фатхи неоднократно подчёркивал важность задания.

   — Усама связывает большие надежды с этой операцией. Он считает получение оружия массового поражения своим религиозным долгом, — говорил ему иорданец, и Камаль понимал, что за провал операции спросят очень жестко.

   Шамиль подсунул ему Смолина, который куда—то исчез, подсунул и этих придурков, которые ничего не умеют. С какой целью? Если Басаев близкий приятель Хаттаба, то не может ли быть это их совместный заговор против Фатхи? Видимо, не нравится им, что деньги перечисляют через него? Камаль тяжело посмотрел на Рахмета, и тот испуганно выпалил:

   — Предлагаю захватить этого вонючего козла и посадить сюда в погреб. А лучше положить живым в гроб и закопать. Сразу все отдаст!

   — Дурак! Он что, бактерии в кармане носит?

   Камаль глубоко вдохнул и задохнулся от боли. Надо бы сходить на рентген, посмотреть, что у него с ребрами случилось, но сейчас не время.

   — Необходимо взять в заложники кого—нибудь из семьи, — тихо сказал он, когда боль немного утихла. — Если женат, то жену, а лучше всего ребенка, если он у него есть. Возвращайтесь в институт и проследите, где живёт, чем дышит.

   Рахмет и Черноусов не стали спорить, хотя и очень проголодались. Но лучше перекусить в городе, чем нарываться на плохое настроение Камаля. Они сразу же поняли, что его избили в городе подростки — слишком непривычная внешность для сибирского города. Рахмет хоть и смахивал на кавказца, но цвет волос у него тёмно—каштановый, а Камаль не просто брюнет — он ещё и бороду носит, как у раввина. Возможно, его приняли за еврея и, не спрашивая паспорт, начали бить. Хотя и паспорт бы не помог — этим скинхедам всё равно кто он: еврей, кавказец или араб, главное, что не славянская внешность.

   К институту они вернулись вовремя — рабочий день закончился, и сотрудники уже выходили на улицу. Вскоре вышел и Филимонов, и сразу же помчался на троллейбусную остановку. Бежать за ним глупо, поэтому они остановили проезжавшее мимо такси.

   К себе вернулись очень поздно, когда Камаль уже спал и утром доложили ему, что живет их клиент с родителями и у него есть сестра—школьница. Но есть у него баба, на которую этот козёл смотрит влюбленными глазами. Она живет вместе с подругой на улице Краснослободской в доме номер 23 на пятом этаже. Соседи полагают, что это студентки, которые снимают угол у одинокой молодой женщины, от которой недавно ушёл муж.

   — Студентки, говорите? Раз студентки у неё снимают угол, то понятно, что мужа нет, — сделал вывод Камаль. — Это хорошо, значит, проблемы с захватом девчонки не будет. Кроме того, если она живет на квартире, значит, не местная и родители сразу не поднимут шум. Не побегут в милицию или в УБОП. А с захватом сестры могут быть большие проблемы. Родители, родственники начнут метаться, шум пойдет, спецслужбы вмешаются, искать будут. Так что будем брать студентку, это более безопасно.

 

Глава 22. Ночное происшествие в квартире Леры

    Они пришли около трёх часов ночи. Магнитный замок на подъездной двери предусмотрительно испортили накануне, иначе не смогли бы попасть в подъезд. Вечером, после пяти часов, Черноусов в рабочей спецовке, надвинув кепку на лоб и держа в руках поломанную стремянку, найденную за мусорными баками, нажал первую попавшуюся кнопку на входной двери подъезда.

   — Спецмонтаж. Ремонт замка, — коротко ответил он на вопрос "кто?", заданный детским голоском.

   Почтальоны и ремонтные рабочие никогда не вызывают подозрения, поэтому у возвращающихся с работы жильцов даже не мелькнула мысль позвонить в ЖЭК и проверить поступал ли вызов. Но если даже и появилась бы у кого—нибудь из них такая мысль, то звонить после пяти часов вечера в ЖЭК не имеет смысла — в это время там уже никого нет. Тем более, что привести замок в негодность Черноусову потребовалось всего лишь несколько минут.

   Дверь в квартиру легко открыли обыкновенной отмычкой и, войдя в большую комнату, увидели в сумраке, при лунном свете, что на диване кто—то лежит, укрытый белой простыней. Они шарили по стене в поисках выключателя и чутко спавшую почти уже задремавшую Ларису окончательно покинули остатки сна. За несколько минут до этого она проснулась от укуса комара. В эту душную ночь комары особо злобствовали, несмотря на то, что вечером, выключив свет, распахнув настежь окно и вооружившись полотенцами и мухобойкой, они с Лерой и Леной изгоняли насекомых из комнаты. Но сибирские комары такие же настырные и живучие, как российские пенсионеры, с которыми даже младореформаторы не могут справиться, несмотря на все свои глубокие познания в методах шоковой терапии.

   Некоторые из насекомых где—то прятались и стоило ей только лечь, как они, по запаху обнаружив первую группу крови, приступили к пиршеству. Отогнав комаров, Лариса уже почти заснула, но какой—то неясный шумок из прихожей и промелькнувшая полоска света снова разбудили её. В полумраке комнаты, тускло освещенной луной, светившей прямо в окно, она разглядела три фигуры. "Как они нас вычислили? — всполошилась она. — Неужели пришли рассчитаться за историю в палате Ферапонтова?".

   Они с Леной выписались из гостиницы, не указывая куда, и их новый адрес знал только Федор. Каким же образом их отыскали? Неужели следили, а они даже не заметили слежки? Хотя это могли быть простые домушники. Но что можно украсть у Леры? Развешенные по стенам картины? Книги? Разве домушники грабят не по наводке, а наобум? Пожалуй, это всё—таки расплата за Ферапонтова.

   Следовало бы крикнуть и разбудить Лену, но тем самым она только обнаружит себя. "Ничего, Ленка подключится в процессе схватки", — решила Лариса.

   Она бесшумно выдохнула воздух и, заперев дыхание, напряглась. Это один из способов быстрого набора энергии, и когда та забушевала внутри неё и ударила в голову, тихо через нос коротко набрала в легкие воздух, и осторожно подтянула к себе сумочку, лежащую на кресле возле изголовья. В ней она носила нож с метаемым лезвием.

   Дальность метания ограничена всего несколькими метрами, зато полная бесшумность действия обеспечена. Этот эксклюзивный инструмент последнего шанса при нормализации обстановки в экстренных ситуациях применяли американские "зеленые береты" во время войны во Вьетнаме. Нож подарил ей дядя Петя и можно только гадать, как он попал к нему. Но лезвие было одно, а гостей трое.

   Лариса напряженно вглядывалась в сумрак, пытаясь определить, кого из пришедших следует атаковать первым. Один из них осторожно продвигался в её сторону, и стало ясно, что он ориентируется на белую простынь. Зажав в правой руке рукоятку ножа, она пыталась по силуэту определить уровень его солнечного сплетения. Если нож попадёт в эту область, то травмируется брюшная аорта и блуждающий нерв, в результате чего смерть наступает практически мгновенно от паралича дыхания и остановки сердца. В крайнем случае, при непрямом попадании гость скончается максимум через 1—2 минуты от массивного внутреннего кровотечения, так что, при удачном метании, можно будет на него больше не обращать внимания. А когда она займется остальными, на шум подоспеет Лена и если у гостей нет пистолетов, то можно рассчитывать на благополучный исход противостояния.

   Пришедшие были ослеплены ярким светом на лестничной площадке и Лариса подумала о том, как чётко выстраиваются внешне несвязанные между собой обстоятельства в единый ряд, формируя будущие события. Позавчера на лестничной площадке перегорела лампочка, но электрик не пришел на вызов — как сообщили в ЖЭК, за два дня до этого он отмечал свой день рождения и до сих пор не протрезвел. А вчера вечером соседка, возвращаясь домой, в темноте наступила на хвост кошке с верхнего этажа и та, завизжав, поцарапала ей ногу до крови. Результатом явилось то, что муж соседки срочно вкрутил 100—ваттную лампочку и теперь на лестничной клетке так светло, что можно даже фильм снимать. Неудивительно, что ночные гости, войдя в темное помещение, в сумраке ничего не смогли разглядеть.

   Пришедшие вряд ли ожидают нападения и главное сейчас — это попасть и сразу же вывести из строя ближайшего гостя. Это приведет в замешательство остальных, а стремительная атака, подавляющая волю противника своей жестокостью, может на несколько мгновений парализовать их способность к сопротивлению. Только бы попасть, только бы выиграть несколько мгновений!

   Она вжалась в спинку дивана, вытянула расслабленную правую руку с зажатым в ней ножом, перекрыв дыхание и сузив глаза, застыла в ожидании. Вспыхнувший яркий свет люстры на какое—то мгновенье ослепил её, несмотря на прищур глаз — один из пришедших, наконец, нащупал выключатель. Но она была готова к этому, а гостям потребовались какие—то секунды, чтобы адаптироваться к яркому свету и осмотреться. Лариса скорректировала намеченную траекторию полёта лезвия и оно легко вошло в солнечное сплетение ближайшего к ней пришельца.

   Ошеломленные неожиданной атакой, остальные замерли на какое—то мгновение, но, будучи опытными бойцами, сразу же схватились за оружие. Навыки диверсантов они осваивали под руководством Хаттаба в лагере подготовки около селения Сержень—Юрт Шалинского района Чечни, однако схватка в тесных помещениях не входила в изучаемый ими курс. Боевиков—диверсантов готовят к действиям на местности, а не в квартирах, совершенно не приспособленных для боевых операций.

   Двое бандитов находились почти в четырёх метрах от Ларисы в другом конце гостиной, и она, в белой ночной рубашке, стремительно вскочив с дивана, сделала пару быстрых шагов и, громко выкрикнув, взмыла в воздух, как приведение. Удар ноги отбросил Черноусова, уже успевшего достать из—под куртки длинный нож с выбрасывающимся лезвием, к стене и он ударился о неё затылком. Мягко приземлившись на спружинивших ногах, Лариса тотчас же добила его ударом пятки в висок. Голова Черноусова мотнулась, с глухим стуком ударилась другим виском о стену и тело сползло на пол.

   Выставив нож вперед, Рахмет метнулся к Ларисе, но она, бросившись ничком и перекатившись через плечо, увернулась от удара, едва не сбив его с ног нижней подсечкой. Рахмета спасла только быстрая реакция, хотя он был уверен, что молниеносный выпад достигнет цели. Однако исполненный на автоматизме прием ухода из—под удара показал, что он имеет дело с профессионалкой.

   Конечно, можно было бы метнуть нож и пригвоздить её к полу, но это большой риск. Она может снова увернуться и завладеть ножом. Даже если её ранит, все равно нож попадет ей в руки, и он разделит судьбу Камаля, одного из опытнейших арабских боевиков, которого она ликвидировала в первое мгновение схватки. Хотелось верить, что ей просто повезло, что лезвие стреляющего ножа попало точно в солнечное сплетение. Но то, что в следующее мгновение она сделала Черноусова трупом, ясно говорило о том, что это очень опасный и беспощадный враг. Малейшая ошибка и он тоже труп! Поэтому Рахмет не стал бросаться очертя голову второй раз, а застыл, выжидая момент, чтобы нанести точный и смертельный удар.

   Между тем, громкий выкрик Ларисы разбудил Лену, спавшую в детской, и привёл её в боевой настрой. Ворвавшись в комнату в длинной ночной рубашке и мигом оценив обстановку, она метнулась на кухню, вспомнив, что на кухонном столе должен лежать большой нож, которым они вечером разрубили крупный кочан капусты.

   Вчера днем Лере вдруг пришла в голову идея наквасить капусту в трехлитровую банку по рецепту её бабушки.

   — Такой квашенной капусты, девчонки, вы ещё не пробовали, — уверяла она и Лариса специально пошла в овощной магазин и выбрала большой кочан белой капусты.

   Кочан был такой твердый, что они втроем долго с ним мучились, пока не сообразили наточить нож. Долго искали точильный камень, который куда—то спрятал Лерин муж, затем долго точили, потому что толком не знали, как это делается. Но, в конце концов, общими усилиями и смекалкой наточили нож так, что он стал острым, как бритва. И вот сейчас нож срочно понадобился, потому что кочаны бывают не только капустные.

   Появление Лены и её боевой выкрик отвлекли на какое—то мгновение внимание Рахмета и Лариса, молниеносно перекатившись к нему, зацепила ногой его пятку. Рахмета спасла только моментальная реакция и тренировка — когда—то в юности он занимался вольной борьбой и даже имел первый юношеский разряд. Он успел отскочить и удар Ларисы, который она хотела нанести ему под коленку, прошелся мимо. Подобный способ атаки снизу практически всегда оказывается совершенно неожиданным для противника и если удается травмировать голеностопный сустав, то он теряет способность не только драться, но и просто стоять.

   Рахмет понимал, какой бой ему пытаются навязать и решил сначала ликвидировать убежавшую на кухню девчонку, чтобы та снова не отвлекла его внимание в ответственный момент. Только что он едва не стал третьей жертвой, поэтому рисковать не хотел.

   Противник достался ему страшный и опасный как гремучая змея, поэтому нельзя допустить, чтобы его отвлекали во время боя. Надо разобраться с той девчонкой, которая убежала в попытке спрятаться, а покончив с нею, можно будет серьезно заняться этой. Убежавшая оказалась именно той девчонкой, которую нужно захватить, но в данный момент не до захвата. Сейчас самое важное — выйти из переделки, сохранив шкуру!

   Руководствуясь этими соображениями, он метнулся за Леной на кухню и настиг её возле кухонного стола. Это было его ошибкой: она уже успела схватить нож и резко крутанувшись на пятках, чиркнула по его горлу остро заточенным лезвием. Стремительные хлесткие удары по дуге, наносимые ножом из—за спины с поворотом, вырываются как бы ниоткуда и, как правило, застигают противника врасплох. Поэтому и Рахмет, хорошо подготовленный боец, не успел среагировать и с перерезанным горлом, из которого фонтаном забила кровь, упал на колени и потом ничком рухнул на пол — жить ему оставалось не более 30 секунд.

   В кухню ворвалась Лариса с ножом Черноусова в руке. Она с трудом разжала пальцы убитого, поэтому несколько замешкалась и переживала, что Лена может быть безоружной. Про нож, который они вечером точили, она как—то забыла и сейчас мчалась на помощь подруге. Но, увидев бандита, дергающегося в предсмертных судорогах в лужи крови, остановилась — подружка, как всегда, оказалась на высоте.

   — Лен, как ты думаешь, они приходили, чтобы рассчитаться с нами за Ферапонтова? — успокоившись, спросила Лариса, быстро обыскивая карманы Рахмета в поисках документов. Но карманы оказались пустыми.

   — Да уж, во всяком случае, не к Лере за автографом или контрамаркой. Давай пойдём успокоим её, а то бедняга сейчас описается от страха.

   Лена осторожно обошла лужу крови и девушки направились в гостиную, где Лера в ужасе смотрела на два трупа неизвестных мужчин. Когда она, перепуганная криками и шумом, выскочила из спальни, они уже валялись на полу в гостиной. Сразу же мелькнула мысль о том, как хорошо они лежат, и Котлярову никогда не добиться такой естественности, хоть он и заслуженный артист России. Получил "заслуженного" не за сценическое дарование, а за виляние хвостом и работу в профкоме. Театральность его падения и позы, в которых он, убитый, согласно пьесе, мужем любовницы, лежит на сцене, претит не только ей. И за это его уже давно пора прикончить по—настоящему, потому что так играть нельзя!

   Но тут же спохватилась — её как током ударила мысль: ведь это не театральные убийства, это и в самом деле трупы! Притом в её квартире! Дрожа от ужаса, она затравленно смотрела на входивших в комнату девушек, не в силах выдавить из себя ни звука.

   — Лера, иди одевайся и заправь, пожалуйста, постель. А то сейчас сюда прибежит народ из милиции и будет неудобно. Мы тоже оденемся и постелем, — тихо произнесла Лариса.

   После такого сумасшедшего выброса адреналина, на неё навалилась усталость и внутренняя опустошенность. Хотелось сесть и хотя бы немного помедитировать в одиночестве, чтобы восстановить душевное равновесие и наполнить тело энергией. Но надо успокоить Леру и сообщить Федору о случившимся. Успокоить ребенка можно, прижав его к себе и погладив по головке, а как успокоить такую взрослую женщину? Она погладила Леру по плечу и почувствовала, как та дрожит. Что она боится? Ведь всё уже позади и ей ничего не угрожает.

   — Успокойся, Лерочка, всё уже в порядке, — как можно мягче произнесла Лариса, но та смотрела на неё расширенными от ужаса глазами.

   Что она такое говорит? Как может быть всё в порядке, когда два трупа валяются в комнате? Ведь их же невозможно оживить!

   Лариса не стала тратить время и силы на Леру и подошла к телефону.

   — Федя, у нас проблема. На квартиру только что напали какие—то три бандита. Подозреваем, что из—за истории с Ферапонтовым. Пришлось их ликвидировать.

   — А я ведь говорил, чтобы вы сидели в гостинице и никуда не рыпались? Говорил или нет? — вскипел Федор, разбуженный ночным телефонным звонком.

   Только этого не хватало! Если разразится скандал с милицией и станет известно о проводимой здесь его группой операции, у больших чинов в Москве полетят головы. И его уж точно спишут на гражданку. А ведь квартира—то у него служебная! Куда ему деться с семьёй? Сколько неприятностей из—за этих двух неуправляемых девиц!

   — Ну, говорил! А в гостинице разве они бы нас не нашли? — с раздражением ответила Лариса. — И представляешь, какой шум поднялся бы в гостинице? А здесь обошлось все по—тихому. Надо только трупы убрать и можно продолжать спать. Не понимаю, как они нас вычислили. Ты лучше не ругайся, а решай, что делать.

   Окончательно проснувшийся Федор согласился с её доводами. Действительно, если бы это произошло в гостинице, то сбежались бы охрана, дежурные, проживающие... Это была бы катастрофа!

   — Кто такие?— уже по—деловому спросил он.

   — У них в карманах никаких удостоверений нет. А расспросить их не успели: напали неожиданно, не предупредив.

   — Всё шутишь? Ладно, потом разберемся, а пока никуда не звони. Я сам перезвоню, когда можно будет позвонить в милицию.

   Лариса со злостью опустила трубку на рычаг. В чем они с Ленкой виноваты? Не посылал бы их в больницу охранять Ферапонтова, то и проблем не было бы. А разве бандиты не достали бы их в гостинице? Здесь, в квартире, посторонних свидетелей нет, поэтому можно тихо и спокойно разрулить ситуацию. А как гасить скандал в гостинице?

   Явная несправедливость, проявленная Федором по отношению к ним, разозлила Ларису и давящая усталость постепенно начала улетучиваться. Она посмотрела на Леру, которую била дрожь — та была уверена, что бандиты пришли за ней и особо страшило то, что у неё в квартире валяются три трупа — третий она обнаружила в кухне в луже крови, и чуть не потеряла сознание. Теперь девушек и её вместе с ними, как соучастницу страшного преступления, повезут в тюрьму и осудят за тройное убийство. У неё не попадал зуб на зуб, всю трясло, а Лариса пыталась её успокоить.

   — Лера, возьми себя в руки! Ничего страшного не произошло, ты жива и невредима, посуда вся цела. В серванте весь хрусталь на месте. А могло быть и хуже: не зря ведь один из них бросился на кухню. Видимо, за посудой, — устало шутила она, поглаживая Леру по спине.

   — А может просто жратву искал, так проголодался, — рассмеялась Лена, уже успевшая одеться и сейчас подводила глаза и красила губы. — Или кастрюлю—скороварку хотел украсть. И в чем бы ты потом холодец варила? Так что тебе радоваться надо, что всё обошлось!

   Она понимала состояние Ларисы, которая, в основном, одна вытащила ситуацию и такой сильнейший стресс опустошил её. Надо помочь ей как—то восстановиться и юмор — отличное средство для этого. Сама Лена не успела поучаствовать в разборке по полной программе и хорошо, что в гостиной спала не она, а Ларик — у подружки сон обычно очень чуткий. Иначе страшно подумать, что произошло бы — эти негодяи могли запросто их зарезать спящими.

   Между тем, Лера не понимала черный юмор девушек и не перестала дрожать даже после того, как выпила валериану. Вскоре позвонил Федор и Лариса, немного поговорив с ним, успокоила её:

   — Вот видишь, ничего страшного! Сейчас приедет скорая помощь, и всё будет в порядке.

   Лера недоуменно посмотрела на неё. При чем здесь скорая помощь? Чем она может помочь, если эти мужчины мертвы? Разве девчонки не понимают, что никакая скорая помощь их не сможет оживить? И хотя её уже не так била дрожь, как вначале, но щеки лихорадочно пылали, а в глазах застыл страх. В таком состоянии и застал её подполковник Кудрявцев, которого разбудил среди ночи звонок Мельникова.

   — Толик, срочно требуется твоя помощь, — сказал он. — Девочки, которые в первый день дежурили в палате Ферапонтова сиделками, ты должен их помнить, попали в неприятную историю. В квартиру, где они живут, проникли бандиты. Вероятно, в отместку за неудачное покушение на Ферапонтова. Ну и, понятное дело, они их заиочили.

   Кудрявцев видел только одну девушку, дежурившую в больничной палате в ту памятную ночь, когда того хотели добить. Ей тогда крупно повезло — в момент нападения она отсутствовала в палате и благодаря этому осталась жива. А вот сегодня не повезло, и очень жаль, что такая красивая девушка стала жертвой бандитов. И как Виктор может так спокойно об этом говорить. И термин выбрал какой циничный — замочили! Ведь девчонки такие молоденькие, им бы жить ещё и жить!

   — Выражаю свои соболезнования. Мне искренне жаль! А сколько бандитов было? Неизвестно? Есть свидетели?

   — Их было трое. Все там, в квартире, и остались.

   — Они забаррикадировались там?

   — Кто, девушки?

   — С девушками понятно. Я о бандитах. Они ещё в квартире?

   — Я же тебе ясно сказал: девушкам пришлось их замочить.

   Кудрявцев потряс головой — спросонок он ничего не мог понять.

   — Так, Витя, давай по порядку, а то со сна я что—то сразу не врубаюсь. Кто кого замочил?

   — Объясняю особо непонятливым, на доступном языке: девочкам пришлось ликвидировать напавших на них бандитов. И нужно срочно урегулировать проблему с трупами. Толик, ты уже проснулся? Понял, наконец?

   Кудрявцев снова потряс головой, отгоняя остатки сна, и посмотрел на часы. Тридцать три минуты четвёртого, и он поспал менее трех часов. Сегодня до полуночи они с женой выясняли отношения. Она снова начала его пилить за то, что в этом году, как и в прошлом, ребенка пришлось отправить к её родителям на Волгу. Виктор предлагал путевку в детский санаторий в Анапу, но Кудрявцев не счел возможным воспользоваться этим предложением. Путевка в Анапу была горящая, и какой—то сотрудник компании уступал её за полцены вместе с авиабилетом, но внешне это выглядело бы взяткой, поэтому пришлось отказаться. Хотя за что взятка, если Витьке ничего от него не нужно? Только потом это никому не докажешь, а начальник Управления только и ждёт случая, чтобы выпереть его в отставку.

   Кудрявцев пожалел, что проговорился о путёвке жене и пожинал плоды своего неумения держать язык за зубами.

   — Небось, свою Яночку Витька отправил в санаторий на море, а ты совершенно не думаешь о ребенке! Такая возможность выпадает не каждый день, а ты заботишься черт знает о чём, только не о своей семье! — кричала она и он в очередной раз понял, что они совершенно разные люди и очень устали друг от друга.

   Они уже давно решили развестись, и жена требовала, чтобы он подал на развод. Но ему было лень с этим заводиться. И, кроме того, если он оставит квартиру ей и ребёнку, а иначе и не сможет поступить, то надо искать, где жить. Снимать квартиру очень дорого и со своей зарплатой он это не вытянет. Правда, Витька Мельников живет у Зои, поэтому можно было бы временно пожить в его квартире. Только как—то неудобно признаваться, что жена выгоняет. Собственно она и давит потому, что уверена — уходить ему некуда.

   Многие психологи утверждают, что десять лет — это критический срок для любой супружеской пары. Они же прожили вместе полтора критических срока, следовательно, за это время успели устать друг от друга в полтора раза больше. Так что, хотя и не хочется оформлять развод, но придётся, потому что жить так дальше нельзя — скандалы надоели своим однообразием и однобокой тематикой.

   Он умылся, разгоняя остатки сна, оделся и поехал на своей недавно отремонтированной машине на улицу Краснослободская 23, размышляя над сообщением Мельникова. Когда на Ферапонтова повторно совершили покушение, киллеров кто—то убил. Версии рассматривали разные, но дело оставалось всё—равно неясным или, вернее, загадочным. И только сейчас ему вдруг стало отчетливо ясно, что эти девушки не простые сиделки. Получается, что тогда, в палате, одна из них, по имени Лариса, ликвидировала обоих бандитов? Как же он мог так опростоволоситься? Как не смог рассмотреть, с кем имеет дело?

   Надо было смотреть не на ножки, а в глаза! Ножки завлекают, а глаза выдают. Хотя, помнится, она была в джинсах. Почему же он не разглядел в ней, кто она есть на самом деле? И что же это за девушки такие? Неужели с Лубянки, из их центральной конторы? Хотя, в этом случае он знал бы об этом. Допустим, кто—то проводит здесь какую—то операцию, но почему действуют через Ферапонтова и Мельникова? Почему его даже не поставили в известность?

   Дверь в квартиру открыла девица, дежурившая у постели генерала в больнице — он узнал её сразу. Только тогда она имела перепуганный и несколько виноватый вид, идя навстречу заведующей отделением. Ей бы играть барышень в чеховских пьесах в московском Малом театре! Ни дать, ни взять — артистка! Замочила двух мужиков и, смущаясь и краснея, шла докладывать заведующей о том, что ненадолго отлучилась из палаты на время разборки!

   Кудрявцеву стало немного не по себе, когда представил себе, как она потом потешалась над его наивностью. Сейчас вид у неё был несколько усталый — видно мужики на этот раз попались непростые. Хотя и те, из больницы, как потом выяснилось, прошли приличную подготовку.

   Вторую девицу он видел впервые. Но, видимо, она тоже подстать своей подружке и разглядывала его с откровенным интересом без тени смущения. Спокойствие девиц резко контрастировало с испуганным видом очаровательной женщины с большими зеленоватыми глазами и горящими пунцовыми щеками. Она сидела в мягком кресле в углу комнаты и он догадался, что это — хозяйка квартиры и разыгравшаяся трагедия её шокировала.

   — Что же это такое, девушки/? Стоит вам где—нибудь появиться, как около вас образовываются горы трупов, — кисло пошутил Кудрявцев, осматривая комнату. — Мне кажется, за вами придется закрепить персональную труповозку, чтобы оперативно подчищать результаты вашей бурной деятельности.

   — Видите—то вы всё правильно, только выводы делаете неверные, — пожав плечами, произнесла девушка с пшеничными волосами. — В вашем городе мы шагу сделать не можем, чтобы не наткнуться на трупы самоубийц.

   Наглость девушек его немного рассмешила. Тогда, в больнице, девица по имени Лариса сумела его так обмануть, что даже мысль не возникла, что именно она замочила киллеров. Сейчас же она излучала абсолютное спокойствие и даже не пыталась разыгрывать невинность. На вид девушкам немногим больше двадцати, и он удивлялся их хладнокровию. Здорово натасканы и, скорее всего, их готовили в "Прибое" . Но про девушек в Балашихе он никогда не слышал. Или они из какого—нибудь территориального подразделения регионального отдела Управления специальных операций? Возможно, даже из Екатеринбурга? 

   — И эти тоже самоубийцы? — иронически спросил он, показывая глазами на трупы бандитов, лежащих в гостиной.

   — Конечно, — кивнула Лариса. — Один воткнул себе сдуру нож в солнечное сплетение, а его приятель, видимо, с горя, стукнулся виском о стену. Возможно, это психи, сбежавшие из дурдома? А вы как думаете? Но почему они решили свести счёты с жизнью именно здесь? Неужели не нашли более подходящего места?

  — А третий где? С ним что случилось? — ради интереса спросил Кудрявцев, которого начинал веселить черный юмор девушек.

   Их хладнокровия вызывало уважение. Понятно, что бой был трудный — все—таки трое здоровых мужиков против таких хрупких с виду девушек. Но держатся они хорошо!

   — Тот, что на кухне? Он, вообще, особо ненормальный, — поддержала версию о самоубийцах девушка с пшеничными волосами. — Я свидетель и видела всё, как это произошло. Про харакири я слышала, но чтобы вот так себя ножом по горлу... Значит так: стою я и мою посуду, а он заходит с важным видом и требует подать ему нож. Я, конечно, испугалась и протянула чисто вымытый нож. А сама про себя удивляюсь: зачем он ему понадобился? И вообще, откуда здесь взялся этот мужик? А он как резанёт себя по горлу, так я чуть от испуга со стула не свалилась — вот ужас—то какой! Теперь буду знать, что не каждому мужчине можно доверить колющие и режущие предметы. Тем более таким неожиданным гостям!

   Лера смотрела на них и не понимала, как девушки могут весело и непринужденно выдумывать глупые версии о самоубийцах, когда сейчас приедет милиция и всех заберёт в тюрьму. Не понимала также, кто этот человек, который, будучи взрослым и таким солидным на вид, поддерживает глупый разговор, полный черного юмора.

   А Кудрявцев, слушая болтовню девушек и усмехаясь, думал о том, что зря утверждают, что контора разваливается! Хорошие кадры растут на Лубянке, но плохо, что его не задействовали в операции. По всему видать, пришедшие были опытными киллерами, но попались на трюки девчонок, потому что изначально не принимали их всерьёз. Так же и в палате Ферапонтова киллеры приняли за простую сиделку хладнокровного, отлично подготовленного бойца. Да что там киллеры, когда он сам, как лопух, попался на перепуганный вид этой Ларисы! Хотя это может быть и не настоящее её имя.

   Его внимание всё больше привлекала хозяйка квартиры. Испуганный вид и пунцовые щёчки, делали её настолько обворожительной, что ему было трудно отвести от неё взгляд. Женственность и аристократичность внешности притягивала его, и он не мог сосредоточиться, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Кто—то из этих бандитов мог находиться во всероссийском розыске, а кто—то мог числиться в картотеке. Их следует оприходовать, дактилоскопировать и запротоколировать. Но на кого или на что их списать? Если списать это на плановую операцию по уничтожению террористов, то кто её провел?

   Одного из бандитов Кудрявцев вначале принял за кавказца, но, присмотревшись, усомнился в этом. Он скорее похож на араба, и Кудрявцев стал его внимательно рассматривать. На левой челюсти покойника большой синяк, сине—желтого цвета. Скорее всего, он возник не этой ночью, а немного раньше.

   — Араб он, — вдруг сказала Лена, проследив взгляд Кудрявцева. — Я их нутром чувствую сразу.

   — А что у него на левой скуле?

   — Не знаю. Возможно, он с этим сюда явился, — пожала Лена плечами. — Но это придает ему больше мужественности.

   "А что же у нас в Сибири делает араб? Не по этому ли поводу нам прислали циркуляр?" — подумал Кудрявцев.

   Недавно из Главного Управления поступило письмо о том, что, согласно разведывательной информации, террористические организации Ближнего Востока проявляют интерес к биологическому оружию. В соответствии с циркуляром, недавно проверялась система хранения штаммов сибирской язвы в институте микробиологии и даны рекомендации по усилению охраны.

   — Не сомневайтесь, араб он, — будто бы подслушав его мысли, сказала Лариса. — Ярко выраженные семитские черты лица, да и загар—то у него не наш. На Кавказе так не загоришь. Интересно, а что в Сибири делают арабы?

   — Загорать приехал, — съязвила Лена, и Кудрявцев, мельком взглянув на неё, попытался сосредоточиться.

   Версия о террористах могла вполне стать рабочей, объясняющей случившееся: боевики были выявлены и нейтрализованы. Нейтрализация — хороший термин, включающий в себя различные действия от задержания до ликвидации. Хотели задержать, но не получилось, так что взять живыми не удалось. Только какое отношение хозяйка квартиры имеет к институту микробиологии?

   — Вас как зовут? — обратился он к Лере.

   — Валерия. Рукавишникова моя фамилия.

   — Вы где работаете?

   — В драматическом театре. Актрисой.

   "Валерия! Какое красивое имя! — подумал он. — Лера, значит. Она может быть только Лерой, и только актрисой. Ничего другое ей не идёт".

   Кудрявцев смотрел на неё, и в нем просыпалось странное чувство: такие женщины живут рядом с ним в этом городе, а он об этом даже не подозревает! Ему пришла в голову мысль, что в стародавние времена мужчины стрелялись на дуэли именно из—за таких женщин. Лера ещё больше смутилась и опустила глаза. Уголком глаза Кудрявцев заметил, что девушки, заулыбавшись, переглянулись между собой, и понял, что засмотрелся на Леру. Он переключился на ситуацию и начал размышлять, что предпринять.

   Если один из них араб, что, конечно, не факт, то это может иметь далеко идущие последствия. Но зачем он пришёл в эту квартиру, если он действительно араб и связан с террористами? Один из них похож на чеченца, а другой точно славянин. Что же эти трое здесь искали? Хотя возможно, эта группа ни с какими террористами не связана, а речь идёт просто о мести девушкам за ликвидацию двоих киллеров в больнице.

   Личности киллеров, совершивших повторное покушение на Ферапонтова, установили анекдотически просто — их жёны заявили о пропаже мужей. Дугов и Линьков — оба бывшие офицеры внутренних войск, воевали во многих горячих точках, но потом демобилизовались и последние три года нигде не работали. При обысках в их квартирах обнаружили крупные суммы валюты, происхождение которых жёны объяснить не смогли.

   Между тем, киллеры никогда не действуют одни. Должна быть какая—то организационная структура, которая принимает заказы, собирает информацию об объекте, принимает деньги от заказчиков и выполняет многое другое, без чего не обойтись. Конечно, можно допустить, что Дугов и Линьков в данном случае действовали самостоятельно, выполняя разовый заказ хорошо известных им лиц. Но всё говорит о том, что они успешно функционировали не один год. Следовательно, в их задачу входило лишь осуществление полностью подготовленной и спланированной другими людьми операции. К тому же, поддержку её тоже обеспечивали какие—то люди, и киллеры выполняли лишь достаточно простые функции: пришёл, стрельнул, бросил оружие, ушёл. В случае покушения на Ферапонтова они точно знали, в какой палате он лежит, располагали ключом от дверей одного из запасных выходов, знали, что дежурят один милиционер и сиделка.

   Минут за десять до нападения, дежурной медсестре Любе позвонил молодой человек и вёл с ней игривый разговор. С этим молодым человеком, который назвался Славой, дежурная медсестра Люба встретилась в приемном отделении, через которое шла на дежурство. Он пытался с ней познакомиться, но Люба очень спешила, и молодой человек обещал ей позвонить на работу. Номер телефона, и в каком отделении она дежурит, Люба ему не сообщила, и очень удивилась, когда он вдруг ночью ей позвонил. Как выяснило следствие, звонил он ей из телефона—автомата и, предположительно, с целью отвлечения внимания с тем, чтобы не создала помех для киллеров.

   Более того, он просил позвать к телефону дежурившего в ту ночь милиционера, называя его по имени и отчеству, и представлялся его племянником, но Люба отказалась. Иначе говоря, покушение обеспечивала какая—то структура, и жена Дугова назвала строительную фирму "Атлант", с которой часто сотрудничал её муж. Жена Линькова также подтвердила, что её муж вёл с этой фирмой какие—то дела.

   Налёт налоговой полиции на фирму с изъятием компьютеров и документации под предлогом неуплаты налогов выявил, что фирма платила Дугову и Линькову немалые деньги за так называемые консалтинговые услуги и три процента комиссионных за подписание договоров с заказчиками. Эти комиссионные они получали, в основном, за подписание договоров с ГОК'ом, принадлежащим Дёмину и двум его московским совладельцам.

   Дело о покушении на Ферапонтова находилось пока в стадии расследования, но какие—либо указания на этих троих, трупы которых валялись в квартире, в деле отсутствовали. Если их удастся идентифицировать, то, возможно, это даст дополнительные ниточки в деле о покушении на Ферапонтова, однако наличие среди них араба явно не вписывалось в существующую версию.

   Если Рукавишникова действительно актриса драмтеатра и никак не связана с институтом микробиологии, то циркуляр по поводу интереса террористических организаций к биологическому оружию тоже здесь не причем. Но зачем же пришли эти трое? И всё—таки, кто эти девчонки? Не может ли их командировка быть связана каким—то образом с тематикой института микробиологии? Тогда, конечно, речь может идти о террористах, но сбивает с толка то, что они охраняли генерала в больнице. Каким образом это всё связано между собой? Почему Мельников ничего ему не рассказывает? Что скрывает?

   Кудрявцев позвонил в Управление дежурному, и минут через двадцать приехала оперативная группа. Она работала минут сорок, а после её отъезда Кудрявцев, Лера и девушки пили чай на кухне. Ему не хотелось уходить — все равно уже не заснёт, ночь на исходе, и, кроме того, приятно просто сидеть на кухне, пить чай и любоваться Лерой.

   От неё он узнал, что ей несколько раз звонили бандиты и требовали, чтобы она зачем—то приехала на дачу к Сапогу. А недавно два бандита напали на неё и хотели увезти к Сапогу силой. Этот её рассказ расстроил Кудрявцева: стало ясно, что версия о террористах рассыпалась, и он попал в щекотливое положение. Именно в рамках этой версии он и вызвал дежурную бригаду, а на самом деле никаких террористов нет. Очевидно, бандиты пришли затем, чтобы похитить Леру, и, следовательно, это никакой не араб, а просто свой, кавказец, который затесался в банду Сапога. А воевать с организованной преступностью задача не столько ФСБ, сколько УБОП. Так что попал впросак, как кур во щи.

 

Глава 23. Кудрявцев и Лера

    Приехав утром в Управление, Кудрявцев решил первым делом обезопасить Леру, а потом уже решать возникшую проблему с ночным происшествием, поэтому приказал сотруднику своего отдела капитану Щеглову вызвать на одиннадцать часов Сапожникова.

   — Пусть мчится сюда на полусогнутых. А если попробует не явиться, посылай группу захвата и при попытке к бегству, — сделал он жест рукой и Щеглов улыбнулся одними уголками губ.

   — Надоел этот босяк, кончать его надо, — пояснил Кудрявцев.

   Он вспоминал испуганный взгляд её зеленоватых глаз, горящие лихорадочным огнём щёки и мысль о том, что бандит посмел покуситься на эту женщину, приводила его в бешенство. Тонкие черты лица, небольшой, чуть вздернутый, носик делали Валерию настолько очаровательной, что у Кудрявцева сладостно заныло сердце. Он чувствовал, что встретил женщину, без которой, отныне не сможет жить так, как жил раньше. Охватившее его большое чувство добавило ярких красок в палитру жизни и рождало радостное чувство праздника. Написав на бумажке адрес и фамилию Валерии, Кудрявцев передал её Щеглову.

   — Мне надо знать об этой женщине всё, — сказал он Щеглову. — Замужем она или нет, есть ли дети, короче всё что можно. Но так, чтобы она об этом не узнала. Не стоит её лишний раз беспокоить и волновать.

   — Анатолий Вениаминович, а может к Сапогу сразу послать группу захвата? У меня такое чувство, что он попытается бежать. Так может сразу его...

   — Хорошее решение. И главное в интересах государства. Но депутаты и СМИ устроят такую вонь, что можно будет задохнуться, — подумав, произнес Кудрявцев.

   Конечно, ликвидация при попытке к бегству — не только хорошее, но и наиболее предпочтительное решение проблемы, так как полностью бы обезопасило Леру. Однако допросить его по поводу ночного налета на её квартиру всё равно необходимо.

   Когда Щеглов ушел, Кудрявцев попробовал вернуться к выработке версии, объясняющей ночное происшествие, но Валерия стояла у него перед глазами, и он ничего не мог с этим поделать.

   — Влюбился как мальчишка, — признался сам себе.

   Никогда даже не предполагал, что в зрелом возрасте и, будучи ответственным человеком, способен потерять голову при первой же встрече. Никогда не верил в любовь с первого взгляда, а сейчас влюбился как курсант и, кажется, по уши!

   Он механически перебирал материалы, которые сегодня утром ему принесли, и думал о том, что если бы Витька Мельников не позвонил ему, или вообще эта история не произошла бы на квартире у Валерии, они с нею никогда бы не встретились. И продолжал бы дальше жить своей жизнью, не подозревая о том, что рядом живёт такая женщина. Его сверлила мысль о том, что она может быть замужем и очень любит своего мужа. Но, с другой стороны, у неё живут девушки, значит, можно предположить, что она не замужем. Или муж в длительной командировке?

   Но откуда, всё—таки, взялись эти девушки и что они делают у Леры на квартире? Утверждают, что певицы ансамбля русской народной песни и пляски, но три трупа в квартире доказывают нелепость их выдумки. То они сиделки, то они певицы, завтра скажутся баптистками. Кто же они на самом деле? Из группы "Вымпел" ? Сейчас "Вымпел", или по—новому "Вега", входит в систему МВД и не исключено, что туда начали принимать и девушек. Надо срочно запросить Лубянку!

   Он сделал себе пометку на календаре и начал просматривать папку "Входящие". Бумаг скопилось много, все их надо просмотреть, а некоторые тщательно изучить. Кудрявцев взял в руки папку, лежащую сверху, с надписью "Орден розенкрейцеров". На днях он просил подготовить ему материалы по этому религиозному обществу, которое пыталось создать в их городе некая группа энтузиастов. В последние годы стала обостряться проблема психологической безопасности общества из—за широкого распространения новых, "нетрадиционных" религий, манипуляции сознанием через электронные СМИ, деградации научных знаний в обществе и распространении псевдонаучных, а то и просто оккультных представлений.

   Людей катастрофически не хватает, но его отдел не может не контролировать появляющиеся как грибы после дождя всякие религиозные общины, в которых выстраиваются пирамиды, основанные на культе лидера и строгой дисциплине. В них устанавливается жесткая субординация и наличие центров власти зачастую за пределами России. Вот и попробуй контролировать эти общины, хотя их нацеленность на изменение и контроль сознания адептов, зомбирование их через "программирование" и "освобождение от рефлектирующего сознания" сама по себе опасна.

   С какой целью хотят создать в Сибири филиал "Ордена розенкрейцеров", о котором здесь никогда не слышали? Уже бегают по улицам города наголо бритые босые люди в одеяниях оранжевого и шафранно—желтого цвета. Они называют себя кришнаитами, бьют в бубны и танцуют. Их поведение нельзя назвать адекватным. А в чем будут бегать члены "Ордена розенкрейцеров" и что можно ожидать от них?

   Некоторые африканские племена программируют людей с помощью наркотических веществ и специальных воздействий. Человек в таких случаях теряет память, перестает осознавать себя как личность и становится слепым исполнителем чужой воли. Современные же средства зомбирования более мощные и воздействуют на мозг ультразвуковыми и микроволновыми излучениями, гипнозом, психохирургией, фармакологией и т.д.

   На первый взгляд в поведении закодированного человека нет ничего необычного. Между тем, в них как бы вложено несколько личностей одновременно, о чем человек—зомби и не подозревает. Каждая личность программируется на известное только ей задание и включается в ответ на кодовое воздействие, которым может быть совершенно обычная фраза. И порой трудно отличить деструктивную группу "нетрадиционной" религиозной направленности от террористической организации, так как используют они те же техники контроля сознания.

   Всего лишь несколько месяцев назад члены секты "Аум Синрике"  распылили нервнопаралитический газ "Зарин" на нескольких станциях токийского метро . При этом 12 человек погибли и около 6000 получили отравления различной степени тяжести. Секта пыталась создать и применить биологическое оружие, но, к счастью, безуспешно. И спохватились только после этого, хотя и раньше было известно о существовании глубокой конспирации и режима секретности внутри культа, поддерживаемые тотальной слежкой среди адептов. Каждый вступающий в секту должен заплатить солидное "пожертвование", как, например, квартиру, дом, другое имущество с распиской: "Я оставляю все мое имущество Аум и оно не будет возвращено, даже если я покину Аум".

   Поэтому и приходится изучать деятельность разного рода "нетрадиционных религиозных" групп, иначе жертв не избежать. Эти группы в своих доктринах не пишут, когда и сколько народа они хотят уничтожить, а пишут лишь о духовности и любви к ближнему. Правда, отличие деструктивных групп от террористических организаций всё же есть: деструктивные группы стремятся манипулировать сознанием людей тайно, а террористические организации самым тесным образом связаны со средствами массовой информации. Именно СМИ создают терроризму "виртуальное пространство", усиливая косвенное воздействие террористических акций, через которое можно добиться политических и психологических воздействий на реальный мир.

   Кудрявцев раздраженно посмотрел на газеты, лежащие на тумбочке около его стола. Век бы к ним не прикасался, потому что глупость писак, их развязность и хамство действовали на него как красная тряпка на быка. В советское время журналисты хотя бы писали без грамматических ошибок. Но глупость и тогда сквозила из каждого абзаца их идеологически выдержанных статей. Так может быть мозги мешают журналистам так же, как танцорам яйца?

   До обеда прикасаться к газетам не стоит, поэтому он открыл папку по розенкрейцерам. В ней лежало два документа: краткая обзорная справка и более полный материал на 37 страницах. Кудрявцев решил вначале ознакомиться с краткой справкой, уместившейся на одном листике. Из неё он узнал, что розенкрейцеры — тайный религиозный орден, считающий себя обладателями мудрости, унаследованной от древних времен. Возникновение своего ордера они связывают со школами мистерий  Древнего Египта и фараоном Тутмосом III. Согласно теософским изысканиям, начало Ордену положили Великое Белое Братство и фараон Яхмос, а фараон—реформатор Эхнатон  принял символику ордена: золотой крест в центре которого красная роза. В России орден получил широкое распространение в 80—х годах XVIII века, но в начале XIX века орден в России запретили .

   "Интересно, по какой причине их запретило царское правительство? — задумался Кудрявцев. — Видимо, были какие—то соображения об опасности ордена для государства".

   Сейчас запретить какое—то общество невозможно, потому что депутаты всех уровней, люди, как правило, недалекие, но с гонором, не понимают той угрозы, которая исходит от деструктивных групп для государства и населения и рьяно выступают за свободу отправления религий. И правозащитники используют малейший повод, малейшие зацепки, чтобы поднять истошных вой — для них главное, чтобы их заменили, чтобы их уважали. А то, что это потом выльется в людские трагелии им ровным счетом наплевать!

   Кудрявцеву, раздраженному собственными мыслями, не хотелось сейчас погружаться в подробный анализ истории и доктрин ордена, изложенный на 37—ми страницах. Глупость всего этого была ему очевидна, поэтому он отложил справку, чтобы ознакомиться с нею позже, когда успокоится, и в этот момент Щеглов принес ему материалы экспертизы по ночному происшествию. По нарочито спокойному виду Щеглова он догадался, что в материалах есть что—то интересное и тоже деланно спокойно и даже немного вяло начал их перелистывать.

   — И что, ничего интересного? — спросил он Щеглова и тот неопределённо пожал плечами.

   Кудрявцев усмехнулся и, опустив глаза, начал читать акт. И вдруг его словно током ударило — в одном из нападавших опознан Камаль Абу аль—Хамид, кличка Абу Хусейн, ливанский гражданин, шесть лет назад закончивший медицинский факультет Российского университета Дружбы Народов.

   Всего лишь год назад, 4 августа 1994 года в столице Судана Хартуме французские спецслужбы арестовали опаснейшего террориста последней трети XX века по кличке Карлос Шакал. Когда он занимался в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы, где готовили не столько специалистов, сколько "агентов влияния" в странах третьего мира, обучавшиеся вместе с ним студенты—палестинцы пригласили его в учебный лагерь для подготовки террористов, находившийся в Иордании. Здесь и завербовал его в террористы Вади Хаддад, организатор палестинского терроризма, член ЦК Народного фронта освобождения Палестины. И когда в 1979 году Хаддад скончался от лейкемии, его эстафету подхватил Карлос, с которым активно сотрудничал Абу Хусейн.

   Другой опознан как Черноусов Владимир Никитович, с незаконченным высшим медицинским образованием, находящийся во всесоюзном розыске по обвинению в предумышленном убийстве и скрывающийся в Чечне. Третий, предположительно чеченец, опознан не был, однако его участие в группе Абу Хусейна подтверждало версию о террористах. Но если они к Сапогу никакого отношения не имели, зачем же тогда пришли ночью на квартиру? А может третий бандит, которого не смогли установить, член банды Сапога? Не вступили ли бандиты в связь с террористами?

   Кудрявцев поднял на Щеглова глаза и увидел у того ликующее выражение лица.

   — В артисты пойти не пробовал? — спросил он подчиненного.

   — А как насчёт физиономистики? Или не помогает?

   — Ты думаешь, я не догадался, что меня ждёт какой—то сюрприз? Или ты тоже не физиономист?

   — Куда уж нам уж! Вы, Анатолий Вениаминович, ведь всё на три метра вглубь видите.

   — Льстишь начальнику?

   — Упаси Бог! Режу правду матку в глаза.

   — Вот это одобряю! Пригласи, пожалуйста, психолога на допрос Сапога. Надо выяснить, не причастен ли третий нападавший к его банде.

   — Ясно. Ещё будут распоряжения?

   — Как насчет Рукавишниковой? Дал поручение?

   — Так точно. Думаю, после обеда будет информация.

   Кудрявцев кивнул головой и отпустил Щеглова. Этот парень ему нравился: расторопен и понятлив, поэтому вся информация о Лере после обеда обязательно появится у него на столе. А вот Сапога надо придавить! Злость на это быдло, которое позволило себе делать Лере гнусные предложения, охватила Кудрявцева. Чтобы отвлечься, он начал тщательно читать акт экспертизы. Что же хотели бандиты? Зачем они пришли к Лере? Хорошо, что там в это время находились девчонки. Страшно даже подумать о том, что произошло бы, если их не они!

   А, может быть, бандиты приходили не за Лерой, а за девчонками? Скорее всего, так оно и есть! Девчонки—то не простые, если они не из их московской конторы и не из "Вымпела", то, вероятно, из ГРУ. В любом случае у террористов имелись какие—то веские причины для разборки. Только вот разборки не получилось, втроём на этих двух девчонок — маловато.

   Неожиданно у него мелькнуло страшное подозрение — а не поселились ли они у Леры в рамках какой—то своей операции? Используют Леру как прикрытие? Такую доверчивую и простодушную женщину используют в своих операциях? Он решил, что сегодня постарается всё это выяснить, а пока займётся Сапогом.

   Между тем, Сапог уже несколько дней находился в дурном расположении духа. Двух его бойцов, посланных за Рукавишниковой, избила какая—то девка, и пацаны Мартына расписывали это так красочно и с такими подробностями, как будто сами при этом присутствовали. Все неприятности начались с нападения на его дачу. Затем кто—то грохнул Афоню, исчез куда—то Груздь, неизвестно зачем замочив Смирягина. Недавно кто—то замочил Чалдона, а незадолго до этого изувечили трёх его пацанов, посланных за девкой, спровоцировавшей московских пиаровцев на скандал. И это не говоря уже о том, что на южной трассе кто—то перестрелял целую бригаду его пацанов — восемь бойцов! Необходимо выяснить кто всё это творит, и кто за всем этим стоит!

   Исчезновение Груздя стало для Сапога ударом, потому что найти равноценную замену вряд ли удастся. А здесь ещё Чалдона забили кастетом в подъезде своего же дома, как какую—нибудь паршивую бездомную дворнягу. И забила, согласно ментовской версии, какая—то баба! Раньше бабы забавлялись тем, что коня на скаку останавливали, а сейчас так озверели, что мужиков в подъездах мочат!

   Едва не повесили на него историю с убийством подполковника Смирягина, хотя он к этому никакого отношения не имеет. И только благодаря усилиям Валеры Ерёмина и крупным взяткам, смог выпутаться из положения, в которое его загонял Грузнов. Шлёпнуть бы этого мусора, но потом проблем не оберешься! Мусора за своих лютуют и мстят по—страшному!

   Сапог чувствовал, что кто—то невидимый сжимает вокруг него кольцо, из которого просто так и не вырвешься. Он никогда не злоупотреблял спиртным и презирал алкашей, но от таких дел стал частенько прикладываться к рюмашке. Сегодня с утра он улучшил себе настроение джином, который на самом деле оказался простой можжевеловой водкой. Любят западные люди красиво называть то, что у нас зовётся просто и бесхитростно!

   Сидя на террасе своей шикарной дачи, он налил себе ещё одну рюмашку, но в этот момент зашёл его новый помощник Сурок с круглыми от испуга глазами.

   — Ты чего? — спросил Сапог, опрокидывая рюмку в рот.

   — Так из ФСБ звонят, вас требуют, — икая, произнёс Сурок.

   Сапог, не веря, встал и прошёл в комнату к телефону. Вежливый и вкрадчивый голос, от которого волосы встают дыбом, представился капитаном Щегловым и убедительно просил ровно в четырнадцвть часов быть в триста пятнадцатом кабинете.

   — Пропуск лежит в бюро пропусков. И, пожалуйста, не опаздывайте, потому что не хотелось бы беспокоить группу захвата, — так же вкрадчиво сказал капитан и положил трубку.

   Сапожников мигом протрезвел. Неужели его хотят обвинить в убийстве Смолина? Насколько ему известно, ищут какого—то священника. Неужели кто—то опознал его, Сапога, одетого в рясу? Как доказать, что это не он убил Смолина? И кто мог его опознать? Неужели сдал вахтер дворца культуры железнодорожников, продавший ему реквизит. Вот где трагическая ошибка! Надо было кончить его и концы в воду!

   Ожидание чего—то страшного и неотвратимого сковало его волю: ему не помогут ни депутаты, ни Валера Ерёмин — все они предпочтут остаться в стороне. Депутаты, которых он прикармливает, никогда не рискнут связаться с этой конторой, которая знает о них всё. Не исключено, что нынешние депутаты—демократы в советские времена сами стучали в контору и проходят там по каким—то спискам. Да и на него самого, видимо, там заведено дело.

   Когда в конце 80—х годов его хотели посадить за разграбление вагонов с импортными товарами, то в СИЗО, где его содержали, ему приходилось несколько раз выполнять роль прессовщика  по поручению кумов . Да и как не выполнишь, если тебя же в эту пресс—хату и засунут, и кто—то тебя же и будет прессовать. Скорее всего, информация об этом есть у Щеглова и стоит довести её до воров в законе, то даже тикать будет некуда.

   Сапожников ехал в управление ФСБ в подавленном состоянии и когда вошёл в триста пятнадцатый кабинет, то почти поставил на себе крест. Но ничего особенного не произошло. Какой—то мужик в штатском показывал ему фотографии незнакомых людей, а женщина задавала глупые вопросы и, держа его за руку, пристально смотрела в глаза. Когда она ушла, и Сапожников остался наедине с мужиком, тот тихим голосом раздельно произнёс:

   — Если Валерия Рукавишникова на тебя ещё раз пожалуется, твоя работа прессовщиком в СИЗО станет известна московским авторитетам во всех подробностях..

   Сапожников уходил запуганным, но с ощущением заново родившегося. Он осознал, какая страшная опасность над ним висела, и только чудом удалось её избежать. Эта Рукавишникова, по—видимому, их агент, и совершенно очевидно, что они с её помощью разоблачили Черепанова, которого сами, затем, и прикончили. И если они грохнули Черепанова, большого чиновника из Москвы, то от него вообще мокрого места не оставят.

   Прямо из ФСБ он поехал в церковь и поставил двенадцать больших свечей по числу апостолов, дав батюшке крупную сумму на молитвы за своё здравие.

   А ближе к вечеру на столе у Кудрявцева лежала докладная записка капитана Щеглова с информацией по Валерии Рукавишниковой. Оказывается, её муж, местный художник, постригся в манахи и принял монашеский сан в монастыре, расположенном в ста километрах от города. "Как хорошо, что возрождаются монастыри! — весело подумал Кудрявцев. — В таком аспекте они приобретают особый смысл!".

   Этим же вечером он сидел в первом ряду на спектакле в драматическом театре. С большим нетерпением дождался окончания нудного спектакля и, когда занятые в нём артисты, вышли на сцену кланяться зрителям, встал с места и с букетом цветом пошёл под всеобщими взглядами на сцену. Лера вначале не узнала Кудрявцева: в отлично сшитом сером костюме, в белоснежной рубашке и темно—красном галстуке он выглядел одним из театральных деятелей.

   И только когда он поднялся на сцену, её сердце бешено заколотилось. Это он сегодня ночью приезжал к ней на квартиру по вызову девчонок и украдкой бросал на неё такие взгляды, каких она уже давно на себе не ощущала. Лера догадалась, что понравилась ему как женщина, но ситуация была настолько ужасающая, что автоматически отметив это про себя, она переключила всё своё внимание на каких—то людей, которые фотографировали, что—то записывали и снимали отпечатки пальцев. У неё что—то спрашивали, но из—за волнения она не могла сообразить, что должна отвечать и девчонки её выручали, отвечая за неё к неудовольствию спрашивающих. А этот человек стоял в стороне и время от времени бросал на неё взгляды, которые ещё больше смущали её.

   Она подумала, что он пройдёт мимо неё к их приме Марии Борисовой, привыкшей получать цветы. Букеты обычно вручали выделенные для этого люди, чтобы потом в местных газетах писали об успехе премьеры. Но сегодня был рядовой плановый спектакль и вручение цветов не планировалось и все удивленно смотрели на незнакомца, который неожиданно остановился около Рукавишниковой и, поцеловав ей руку, преподнёс букет. Такого с Лерой ещё ни разу не случалось, и её глаза увлажнились от счастья.

   В гримерной прима театра Борисова устроила истерику главному режиссёру, который подошёл после этого к Рукавишниковой и сказал, что если её любовники будут, под видом поклонников, и дальше устраивать такие демонстрации, он вышвырнет её из театра. Борисова приходилась дочерью народного артиста СССР Ростислава Митрохина, игравшего в советские времена роль Ленина в пьесах Погодина "Кремлёвские куранты" и "Человек с ружьём". Будучи членом обкома партии и лауреатом всяческих премий, он представлял творческую интеллигенцию области и имел огромный вес.

   С тех советских времен всё изменилось: не стало обкома партии, пьесы о Ленине уже не ставились, но Митрохин до сих пор председательствовал на худсовете театра и по—прежнему одобрял действия власти от лица всё той же творческой интеллигенции. Поэтому угроза главного режиссёра вполне могла стать реальностью, но это всё равно не испортило Лере настроения. За всё время её сценической деятельности, ей впервые преподнесли букет цветов на виду у всего зала. И этот человек ждал её около театра. "Выгонят, устроюсь в какой—нибудь клуб руководителем кружка", — с оптимизмом думала она, спускаясь по ступенькам навстречу Кудрявцеву.

   Стоял прекрасный летний вечер, и они долго гуляли по вечернему городу. Когда она вернулась домой, Лариса и Лена, встревоженные её поздним приходом, допытывались у неё, что случилось, и, Лера, сияя от счастья, поделилась с ними новостью, которую они потом долго обсуждали. Девушки искренне радовались за неё, и это ещё больше вдохновляло Леру.

   На следующий вечер она выкладывалась на сцене в полную силу. Анатолий снова сидел с букетом цветов в первом ряду и Лера, увидев его, играла так, как, пожалуй, никогда ещё не играла. Увидела его и Мария Борисова, и в антракте к Кудрявцеву подошёл помощник режиссёра.

   — Если вы хотите подарить цветы, подарите их нашей приме. Другим дарить цветы у нас не принято, — сказал он Кудрявцеву, и тот вопросительно поднял бровь:

   — Я дарю цветы, кому хочу. А принято это у вас или нет — это ваши проблемы.

   — Этим вы ставите Рукавишникову в сложное положение. Она может быть уволена из—за вашего упрямства.

   — Ах, вот как? — удивился Кудрявцев, но всё равно вышел на сцену.

   Он неторопливо шёл, улыбаясь Лере, и она улыбалась ему. В этот вечер они снова долго гуляли по городу, и Лера рассказывала ему о пьесах, в которых она играла, и о ролях, которые мечтает сыграть. Он осторожно поддерживал её под руку, внимательно слушал, поддакивал и любовался ею, когда она читала ему отрывки из ролей. Не будучи знатоком театра, Кудрявцев не мог поддержать разговор на профессиональном уровне, а говорить банальности, роняя тем самым себя в её глазах, не хотел. Но вдруг ему повезло: незаметно Лера перешла в разговоре о декорациях к спектаклям к живописи и, в какой—то связи, мимоходом, упомянула картину "Рождение Венеры" Сандро Боттичелли.

   Совсем недавно Кудрявцеву попалась на глаза статья об этой картине в толстом цветном журнале, который принесла жена. Вообще—то такие журналы он не читал за недостатком времени и желания, но, полистав его от скуки, в ожидании обеда, заинтересовался картиной и статьей о ней, поэтому сейчас сразу же вспомнил рассуждения кандидата искусствоведения. "Бывают моменты, когда и такие кандидаты становятся полезными", — весело подумал он и спросил:

   — А вы знаете историю создания этой картины?

   — Нет. Несмотря на то, что у меня бывший муж художник, с историей живописи я плохо знакома, — мило засмеялась Лера. — А вы знаете историю картины?

   — Совершенно случайно узнал, — признался Кудрявцев. — Читал недавно интересную статью. Сандро Боттичелли, придворный художник Лоренцо Медичи, тогдашнего правителя Флоренция, писал образ Афродиты Урании с белокурой красавицы Симонетты Веспуччи, жены Марка Веспуччи. Кстати, брат Марка — знаменитый Америго Веспуччи, именем которого названы обе Америки.

   — Странно! Открыл Америку Колумб, а назвали именем Америго Веспуччи?

   — Америго Веспуччи плавал несколько раз к берегам нового материка и писал дружеские письма некоторым знатным лицам. После его смерти письма были опубликованы, и по предложению книготорговца Новый Свет назвали Америкой. Вообще—то многие историки полагают, что первым европейцем, который посетил Северную Америку до Христофора Колумба, был скандинавский мореплаватель Лейф Эриксон, сын викинга Эрика Рыжего. Но вернемся к Симонетте. Она считалась самой прекрасной дамой при дворе Лоренцо Великолепного и была возлюбленной его младшего брата — Джулиано, всеобщего народного любимца. В эту картину Боттичелли вдохнул свое сопереживание влюбленным. Кстати, Боттичелли в другой своей картине "Весна" писал Флору тоже с Симонетты.

   Лера слушала Кудрявцева, прижавшись к его руке. Локон трогательно свесился ей на лоб, а зеленоватые широко раскрытые глаза неотрывно смотрели на него. Он решил, что при прощании обязательно её поцелует, но, подойдя к дому Леры, они встретили Ларису и Лену, которых провожали молодые люди. Для Кудрявцева это был неприятный момент, нарушавший его коварные планы насчёт поцелуя.

   Молодые люди представились как Вадим и Денис, и вся компания зашла к Лере домой. Они допоздна пили на кухне чай и беседовали о театре, литературе и вообще о жизни. И Кудрявцев, к своему изумлению, узнал, что оба молодых человека работают в институте микробиологии научными сотрудниками. Для него это стало открытием. Следовательно, бандиты приходили не за Лерой, а действительно за девушками, и Сапог здесь не причём? Неужели девушки нужны были террористам в качестве заложниц, чтобы сделать молодых людей сговорчивыми?

   Предположим, они захватили девушек — что дальше? Хотели выставить их кавалерам требования о передачи штаммов сибирской язвы и документации? Но связаны ли эти парни с работами по сибирской язве? Кудрявцев почувствовал, что нащупал след. Ликвидацию террористической группы можно представить как результат глубоко продуманной и отлично проведенной операции в рамках реализации указаний циркуляра. Завтра же надо выяснить, чем ребята занимаются в своём институте и установить за ними наружное наблюдение. "Девушки, в случае чего, уж как—нибудь сами себя защитят, — решил он, — а через парней можно выйти на остальных террористов".

 

Глава 24. Резкие изменения в жизни Леры

    Капитан Щеглов ближе к обеду положил перед Кудрявцевым листок бумаги с данными по Денису Филимонову, который, как выяснилась, был связан с работами по сибирской язве.

   — Ситуация начинает проясняться, — удовлетворенно заметил Кудрявцев.

   По всей видимости, посланцы с Ближнего Востока проявляли интерес к штаммам сибирской язвы, и эта история как нельзя лучше вписывалась в оперативную реакцию на циркуляр Главного управления об угрозе осуществления террористических актов. Наверху любят, когда на местах так быстро реагируют на их руководящие указания. И если произошедшее представить как грамотно проведенную операцию в рамках полученного циркуляра, то можно рассчитывать на повышение.

   Надо только хорошо осветить трудности оперативной разработки террористической группы и четкость проведения операции по их захвату. К сожалению, захватить живьем не удалось, потому что группа состояла из очень опытных и отлично подготовленных боевиков. Но одно то, что никто из них не ушел живым, уже хорошо и можно сверлить в погонах третью дырочку, а то две уже поднадоели.

   Только сначала надо выяснить роль Ларисы и Лены в этой истории, а также кто они и чьи вообще. Не исключено, что операцию проводит какое—то ведомство, и если попытаться записать весь успех на себя, то можно попасть в неприятную историю. Если девчонки участвовали в какой—то плановой операции, то ее можно представить как совместную. Но что—то не походит всё это на плановую оперативную разработку — девчонки явно действовали по обстоятельствам.

   Кудрявцев задумчиво барабанил пальцами по столу, размышляя над создавшейся ситуацией и как получше ее использовать в своих интересах. Неожиданно вспомнил о вчерашнем эпизоде в театре, где его пытались шантажировать увольнением Леры. Пока он сидит и думает, эти театральные козлы могут уволить Лерочку!

   — Игорь, вызови для собеседования директора театра Пантикова, — дал он поручение Щеглову.

   Конечно, надо было заняться этим делом с самого утра, пока действительно её не уволили, но замотался с неотложными делами.

   — Или нет, лучше сделаем это через майора Коновалова, — передумал Кудрявцев. — Он занимается расследованием экономических преступлений, а любой директор не может не красть.

   — В том, что крадёт, сомнений нет. Только неясно, что в театре можно красть? — вопросительно посмотрел Щеглов. — Что Коновалову сказать, если спросит?

   — Такой вопрос может задать только молодой специалист, недавно окончивший училище. А майору стыдно спрашивать у нас, что может красть директор театра. Сам должен в этом разбираться. Ладно, я лично переговорю с Коноваловым.

   Как и ожидал Кудрявцев, у Коновалова был солидный компромат на директора театра Пантикова. Выяснилось, что тот функционирует чуть ли не в режиме уборочного механизма — тащит все, что плохо лежит и может быть использовано для строительства его дачи, включая деньги, выделенные городом на ремонт театра.

   Пожав с благодарностью руку Коновалову, Кудрявцев пошел к себе составлять текст срочного запроса в Главное управление о Ларисе Ивановне Абрикосовой и Елене Ивановне Виноградовой. Ответ пришел неожиданно быстро: позвонивший ему высокий чин посоветовал не проявлять любопытство к делам, не относящимся к его непосредственной деятельности. Такая молниеносная реакция озадачивала. Следовательно, Москва проводила здесь какую—то операцию, не поставив его в известность? Или начальник управления генерал Григорьев в курсе дел, а его не счёл нужным посвящать в суть операции?

   Звонок начальника службы наружного наблюдения прервал его размышления: вчера вечером какая—то женщина атаковала из газового баллончика сотрудников, которые вели Филимонова, и они вынуждены были прервать наблюдение и обратиться в больницу.

   — Как такое могло произойти? — удивился Кудрявцев. — Небось новички работали? И что за девица? Они опознать её смогут?

   — Лица нападавшей они не видели, потому что голова находилась выше двери. Но по руке, державшей баллончик, а также по джинсам, догадались, что это молодая женщина. Так что попытайтесь своими силами выяснить, кто это был. Ведь это вы, оперативники, у нас белая кость. А мы, чернорабочие, так сказать, подсобники.

   О подобных инцидентах Кудрявцеву ещё не приходилось слышать. Бывало, что расшифровали сотрудников при проведении ими скрытого наружного наблюдения в процессе следственно—оперативных мероприятий, и уходили от слежки. Но чтобы так нагло, в центре города! Причем молодая женщина, если верить наружке!

   О злости он швырнул дело, с которым только что работал, в ящик стола и внезапно его осенило, кто это мог быть. Да, есть в городе такие две, которые то певицы, то сиделки. От них можно ожидать что угодно. Ну, конечно, Лена встречается с Филимоновым и могла засечь наблюдение.

   — Мы готовим подробную докладную, а пока, вкратце, могу сказать следующее. Объект вдвоем со своим приятелем Мещерским вышел из института и неподалеку от входа их ожидали две девушки. Одна блондинка, другая шатенка. Обе были в джинсах, и есть большая вероятность того, что именно блондинка атаковала сотрудников, ведущих наблюдение. Во всяком случае, они припоминают, что она была в похожих туфлях синего цвета, — продолжил начальник службы наружки, чем подтвердил возникшую у Кудрявцева версию произошедшего.

   Его догадка оказалась правильной. Через пару дней после установления наблюдения, девушки встречали своих кавалеров, после окончания их трудового дня, возле института микробиологии. Внимание Ларисы, рассеяно смотревшей по сторонам, привлек блик, мелькнувший за ветровым стеклом машины. Солнце светило прямо в ветровое стекло, и она подумала, что это могла быть какая—то линза. Объектом наблюдения были либо они с Леной, либо окна института, хотя, возможно, сидевшие в машине следили за кем—то ещё.

   "Похоже на бинокль", — решила она и поделилась с Леной своими наблюдениями. Вскоре вышли Вадим и Денис, и вся компания двинулась по направлению к центру города. Девушки заметили, что машина тронулась за ними, и захотели зайти в летнее кафе выпить кофе. Лена зачем—то отлучилась на несколько минут и, затем, выпив кофе, компания пошла дальше. А двое мужчин, находившиеся в машине, попали в тяжёлом состоянии в больницу — кто—то подошёл сзади к машине, открыл заднюю дверь и с близкого расстояния выпустил струю из газового баллончика прямо в лица обернувшихся сотрудников службы наблюдения.

   Кудрявцева возмутило то, что одна рука не знает, что творит другая. Он не понимал, почему его не хотят ввести в курс дела, и решил встретиться с девушками для откровенного разговора. Позвонив им, когда Лера ушла на репетицию, он договорился о встрече в городском парке, но на встречу пришла одна Лариса. "Видимо Лена где—то рядом и наблюдает за нами. По молодости лет играют в конспирацию", — недовольно подумал он, но вида не подал и спросил, как можно наивнее:

   — Что же Лена не пришла?

   — Она пришла, только в костюме невидимки, — усмехнулась Лариса. — Анатолий Вениаминович, что вас интересует?

   — Я догадываюсь, что вы с Леной нацелены на институт микробиологии. Однако не понимаю, почему бы нам ни работать вместе?

   — Нас в этом институте интересуют только Вадим и Денис. Остальных можете забрать себе.

   Кудрявцев почувствовал, что Лариса говорит совершенно искренне, хотя были причины сомневаться — тогда в больнице, после нападения на Ферапонтова, он нисколько не усомнился, что она простая сиделка. Может сейчас тоже она играет? В больнице сделала такой сконфуженный вид, когда шла навстречу заведующей отделения, что у него даже мысли не возникло, что она притворяется.

   Вдруг его, как током, ударила мысль: фамилия заведующей реанимационным отделением — Мещерская! И Вадим, с которым она встречается, тоже Мещерский. Неужели это его мать? Тогда понятно: Лариса не ожидала встретиться с нею в больнице и то, он принял за игру, в действительности было искренним смущением. Ей было, очевидно, непросто объяснить своё дежурство ночью в больнице в качестве сиделки, если она представляется певицей ансамбля. Видимо, и сейчас не обманывает. Или снова притворяется? Если девчонок не интересует институт микробиологии, то как они познакомились со своими кавалерами и как террористы вышли на них?

   — Так что, мать Вадима работает в больнице? — неожиданно спросил он у неё.

   — Ну, да. Анатолий Вениаминович, позавчера за нами следили какие—то двое мужчин в машине. Возможно, это как—то связано с работами института?

   — Это те, которых вы чуть не отравили газом?

   — Так это ваши люди?

   Кудрявцев кивнул.

   — Понимаете, Лара, к Лере приходили люди не Сапога. Вы правильно определили, что один из них араб. А другой, как нам стало известно, скрывался в Чечне. Имеется подозрения, что их интересовал институт микробиологии.

   — Но институт микробиологии находится не в квартире Леры, а совершенно в другом месте.

   Кудрявцев усмехнулся.

   — Думаю, они хотели взять вас в заложницы, чтобы использовать как средство шантажа учёных, занимающихся интересующими их разработками.

   — Это нас хотели взять в заложницы?

   — Я так предполагаю.

   — Но у нас специализация не та. В заложницы мы вряд ли годимся.

   — Но они ведь не знали, что вы актрисы другого жанра. Так это Лена чуть не отравила наших людей газовым баллончиком?

   — Мы не знали, что это были ваши люди. А зачем же они следили за нами?

   — Не за вами, а за Денисом. Есть подозрение, что хотели взять в заложники Лену для того, чтобы потом шантажировать его.

   — Он подпольный миллионер?

   — Денис работает со штаммами сибирской язвы.

   — Ему угрожает опасность? И что же вы предлагаете?

   — Не столько предлагаю, сколько прошу не трогать моих людей. Они вам ничего плохого не сделают, но предохранить от неприятностей могут.

   — Хорошо.

   — Вот и чудесно! — обрадовался Кудрявцев.

   Возвращаясь он в Управление, он обдумывал сложившуюся ситуацию. Все его логические построения рухнули. Предположение о том, что девчонки крутят романы со своими ухажерами в рамках оперативной разработки, не оправдалось — институт микробиологии их явно не интересует. Возможно, они даже толком не понимают, чем занимается лаборатория Филимонова. Кроме того, если бы они были задействованы в какой—то операции, проводимой Лубянкой, то на его запрос ответили бы не телефонным звонком, а подробной инструкцией, как он должен действовать, чтобы не провалить операцию, коль скоро он вышел на их оперативников. Следовательно, они не из их конторы. А откуда же? Неужели из ГРУ? Однако до сих пор про женщин—оперативников из военной разведки слышать не приходилось. Хотя в израильском Массаде девчата мочат террористов не хуже мужиков. Может перенимают моду?

   Мысли Кудрявцева неожиданно перескочили на отношения Леры с Ларисой и Леной, трудно объяснимые с психологической точки зрения. Лерочка — тонкая, возвышенная натура, удивительно нежное и доброе существо. Что у неё общего с этими девушками — наглыми и самоуверенными, жестокими и беспощадными. Но если они действительно из ГРУ, то другими им быть и не положено. Армия — это машина убийств и силовые акции военной разведки, как правило, жестокие, беспощадные и кровавые. Так уж водится испокон веков, потому что, к сожалению, бескровных войн не бывает.

   Чем же тогда объясняются удивительно теплые отношения таких, казалось бы, психологически несовместимых личностей? Что привлекает Леру в этих девчонках и что их привлекает в ней? Лерочка, искренняя и доверчивая, наивно считает, что все люди такие, как она, поэтому и верит всему, что эти девицы вешают ей на уши, И даже трупы, плавающие в лужах крови в ее квартире, не открыли ей глаза на самозваных "певиц".

   Но дело даже не в этом. Раздражает то, что эти беззастенчивые девицы мешают его роману с Лерой хотя бы уже тем, что постоянно крутятся возле неё. Живут у Леры, устраивают в квартире какие—то посиделки и чаепития со своими ухажерами! Может стоит сказать им открытым текстом, чтобы проваливали в гостиницу? Хотя опасно: они могут про него такое наговорить про него Лерочке, что потом не будешь знать, как выпутаться. Однако терпеть дальше их постоянное присутствие невозможно!

   Кудрявцев твердо решил встретиться с Мельниковым и вытянуть из него всю информацию по этим девицам и когда, наконец, они избавят его и Леру от своего присутствия. С этим настроением он пришел в Управление и не успел зайти в свой кабинет, как Щеглов по телефону сообщил ему, что Пантиков уже сидит в кабинете Коновалова. Кудрявцев отметил про себя, что у такого расторопного работника, как Коновалов, есть, очевидно, компромат на всех, кто имеет право подписи. Не зря майор получает зарплату! Ясно, что никакие экономические преступления директора театра безнаказанными не останутся, если тот не поймет, что от него требуется.

   Между тем, Леонид Андреевич Пантиков, получив срочную телефонограмму с просьбой прибыть к пятнадцати часам в управление ФСБ в четыреста одиннадцатый кабинет, решил, что снова собирают совещание по предупреждению террористических актов. Он уже неоднократно присутствовал на таких "посиделках", как он их называл.

   На совещаниях долго и нудно рассказывали о необходимых мероприятиях по предупреждению террористических нападений в местах большого скопления людей. А сейчас, когда в Чечне идёт война, особенно донимали разными проверками и инструкциями. Поэтому, поручив начальнику отдела кадров подготовить приказ об увольнении артистки театра Рукавишниковой Валерии Антоновны по сокращению штатов, Пантиков уехал в управление ФСБ и очень удивился, что попал не в конференц—зал, как обычно, а в кабинет некоего майора Коновалова, который сообщил, что занимается расследованием экономических преступлений. Он стал расспрашивать, на какие средства Пантиков построил дачу, где приобретал материалы и какими документами может это подтвердить.

   — К нам поступила информация о том, что вы использовали для строительства собственной дачи не только материалы, выделенные на ремонт театра, но и часть средств, собранных общественностью на реставрационные работы, — пояснил майор.

   Он бросил в рот леденец, видимо, отвыкал от курения, и терпеливо ждал ответа, хотя считал Пантикова человеком кристальной честности по меркам нового времени. Тот похитил только часть импортных строительных материалов, выделенных городской администрацией для ремонта театра, а также заключил всего лишь несколько завышенных договоров со строительными фирмами, взяв с них по двадцать процентов отката. Когда вокруг воруют целыми предприятиями и набирают дорогостоящую охрану, чтобы рабочие не выносили из цехов болты и гайки, честность Пантикова поражала.

   Как—то тесть Коновалова вынес с радиозавода забракованные радиодетали для соседского мальчика, который увлекался радиоделом. На проходной тестя задержала охрана, и администрация завода передала дело в прокуратуру. Коновалову стоило большого труда замять дело, потому что владелец завода Пивоваров хотел устроить показательный процесс с целью преподать урок несунам. В конце концов, он согласился дело прекратить и отозвать иск, но предупредил, что в любой момент оно может быть возвращено в суд. Коновалов понял, что тот хочет держать его на коротком поводке. Но через некоторое время Пивоварова шлёпнули пацаны Сапога за то, что тот отказался платить за крышу.

   Пивоваров был уверен, что его собственная служба безопасности гарантирует ему безопасность, хотя, как показывает практика, эти службы могут защитить лишь от уличных хулиганов, а вот от выстрела снайпера спасения нет. Милиция и прокуратура делали вид, что упорно ищут преступника, но никого так и не нашли, хотя всем было известно кто и за что заказал известного бизнесмена. Да и кого следователи найдут, если при своей зарплате с трудом сводят концы с концами, в то время как Пивоваров отгрохал себе дворец за полтора миллиона долларов и ежемесячно платил десять тысяч долларов только за членство в элитном клубе.

   Пантиков же ничего особенного не сделал, кроме того, что подобрал только то, что плохо положили, поэтому Коновалов лично против него ничего не имел. Но коллега, начальник отдела по борьбе с терроризмом, подполковник Кудрявцев, попросил об одолжении, и Коновалов добросовестно доводил Пантикова до кондиции.

   А у того, при первых же вопросах, сердце оборвалось и ушло в пятки. "Им всё известно! — запаниковал он. — Нет в мире справедливости! Все вокруг воруют, а я взял—то всего ничего, и вот, пожалуйста!". Ему казалось, что сейчас его запрут в камеру предварительного заключения с уголовниками, которые будут над ним издеваться и избивать! Из—за сильных переживаний у него резко поднялось давление, голова стала чугунной, а Коновалов неторопливо листал какую—то папку и терпеливо ждал ответов. Только интересовали его не ответы, а когда, наконец, придёт Щеглов и дожмёт клиента.

   Щеглов пришёл минута в минуту и Коновалов с облегчением уступил своё место. Бросив в рот ещё один леденец, он вышел в коридор, а Щеглов, усевшись в кресло, в упор молча рассматривал Пантикова, который чувствовал, что близок к инсульту.

   — Так вот Леонид Андреевич, — мрачно произнес, наконец, Щеглов. — Ваши люди очень обидели моего непосредственного шефа.

   — Чем? — недоуменно воскликнул Пантиков. Он не мог понять, каким образом его люди могли обидеть кого—то из чинов ФСБ.

   — Мой шеф преподносит цветы понравившемуся ему своей игрой артисту, а ваши люди гоняют его, как школьника! Что же это вы, голубчик, так распускаете своих людей, что они даже угрожают уволить артистку Рукавишникову? Вы что там, с ума все посходили?

   Пантиков понял, что дело не в том, что он часть денег и материалов потратил на свои нужды, и у него сразу же отлегло от сердца. Всё объяснялось очень просто, и возникшую проблему можно легко и быстро урегулировать. Но зачем же устраивать этот цирк и доводить людей до обморочного состояния? Неужели нельзя честно и прямо сказать, что от него требуется?

   Пантиков быстро пришёл в себя и, кашлянув для солидности, сказал:

   — Я немедленно разберусь с этим. Поверьте, виновные будут наказаны и очень строго. Конечно, такое допускать нельзя. Рукавишникова замечательная актриса, мы её ценим и запланировали перевод её на ведущие роли в целом ряде спектаклей.

   Он торопливо говорил под пристальным взглядом Щеглова и дал себе слово, что, когда выберется отсюда, очень серьёзно разберётся с теми, кто его подставил. Щеглов подписал ему пропуск и предупредил, что дело о строительстве дачи ещё не закрыто. Но Пантиков потому и сидел в директорском кресле два десятка лет, что всегда правильно понимал намёки и умел хорошо балансировать на скользком полу.

   Он ехал в театр и пытался понять, кто и зачем его подставил. Совершенно ясно, что кому—то очень захотелось на его место, и подставить мог либо главный режиссёр, либо старый хрыч Митрохин. В театре работала не только дочь Митрохина Машка, но и его сын Колька, который хоть и неплохой режиссёр, но с большими претензиями. И Пантиков вдруг понял чудовищный план старика Митрохина, который, благодаря своему коварству и умению интриговать, получил и звание народного артиста, и свои многочисленные награды и премии: если главный режиссёр станет директором театра, то его Колька станет главным режиссёром. Ход простой и не требует особого ума.

   Пантиков заскрежетал зубами. Видимо эта свора специально спровоцировала конфликт, зная, что некий чин из ФСБ ходит у Рукавишниковой в любовниках. У актрис театра так часто меняются любовники, что уследить за всеми невозможно. Узнаешь об этом обычно из телефонных звонков, когда депутаты или какие—нибудь чиновники требуют для своих избранниц выгодные роли. Но чтобы тихоня Рукавишникова отхватила себе такого любовника и не требовала для себя никаких главных ролей, он и подумать не мог! Вот уж воистину: в мутном болоте черти водятся! Но эта свора знала об этом, и он, Пантиков, чуть не уволил её с их подачи!

   Купился, как лох на подстроенную ими дешёвку! Страшно подумать, что могло произойти, уволь бы он её сегодня! Обида и дикая злость охватили его. Сколько добра он сделал этим людям, и вот их благодарность! Как же они будут удивлены, когда он вернётся в театр! Они уверены, что закопали его, но сделать это им не так—то просто! Не с тем связались!

   Приехав в театр, он первым делом прошел в зал, где проходила репетиция. Директор так редко посещал репетиции, что и главный режиссёр, и режиссёр спектакля Николай Митрохин, и прима театра Мария Борисова удивились, увидев, как резко он вошёл в зал. Это их удивление ещё больше убедило Пантикова в правильности его догадки. Он всегда нюхом чувствовал заговоры, и в этот раз интуиция его не подвела!

   Пантиков подошёл к Валерии Рукавишниковой и поцеловал её руку.

   — Вы у нас что—то засиделись на второстепенных ролях, дорогая Валерия Антоновна, — громко сказал Пантиков и, обращаясь к главному режиссёру, добавил:

   — Я недоволен тем, что вы неадекватно реагируете на симпатии зрительского зала. Может поэтому у нас и сборы такие малые, что мы плохо учитываем требования публики?

   Пантиков обвёл присутствующих грозным взглядом и закончил со сталью в голосе:

   — Хватит нам сидеть на шее у города и выпрашивать дотации! Хватит! Работать надо, а не интриговать!

   Он хмуро взглянул на Николая Митрохина и произнес, чуть ли не по слогам:

   — Ра—бо—тать надо!

   Резко повернувшись, вышёл из зала, и его провожала гробовая тишина.

   С этого момента театральная жизнь Леры резко изменилась. Ей начали поручать ведущие роли в новых спектаклях, и дома она оттачивала перед зеркалом и проживавшими у неё девушками каждую интонацию, каждое своё движение. Лера лепила образы, находя в них что—то такое, что отличало её исполнение от известных интерпретаций. Она с головой окунулась в эту работу и наслаждалась свободой творчества. И ещё она чувствовала себя счастливой оттого, что её вдруг полюбил человек, который понравился ей с первого взгляда.

   Правда, в той обстановке, в которой они встретились впервые, она даже подумать не могла о каких—то отношениях с ним. Но совершенно неожиданно, на следующий день после ужасной трагедии, на вечернем спектакле он прилюдно преподнёс ей букет цветов. Не так уж часто ею восхищаются, гораздо чаще либо хамят, либо делают гнусные предложения. А он дарит ей цветы и целует руки!

   Лера видела, что Кудрявцев увлечён ею, и у неё росло ответное чувство к нему. Это чувство усиливала наивная вера в то, что Пантиков обратил на неё внимание, узнав, что за исполнение ролей благодарные зрители преподносят ей цветы. Правда, неприятным моментом было то, что многие перед нею начали лебезить и пытались наушничать, докладывая, кто что сказал, кто с кем спит, и кто с кем поругался. Она старалась, не обижая людей, убедить их в том, что её это не интересует. Но многие не понимали и шепотом возмущались у неё за спиной: как может она не интересоваться жизнью коллектива, в котором неожиданно заняла одно из ведущих мест!

   Прошло несколько дней и девушки поняли, что у Леры с Кудрявцевым серьёзные отношения, и они стали помехой в её личной жизни. В эту субботу они решили переехать в гостиницу: в будние дни она забита приезжими, которые обычно выезжают в конце недели, поэтому лучшее время для переезда — суббота после обеда. Очень не хотелось менять такие шикарные условия на тесноту номера и суету гостиницы, но мешать Лере устраивать личную жизнь ни в коем случае нельзя. Кудрявцев очень порядочный и умный человек и пусть они будут счастливы!

   Лера не уговаривала их остаться, но радости тактично не проявляла и была признательна девушкам за понятливость. Пару дней назад Анатолий ей сообщил, что через неделю, в следующую субботу, они приглашены на свадьбу его близкого друга Виктора, с которым учился в училище, а потом служил в областном управлении КГБ. В настоящее время Виктор работает начальником службы безопасности достаточно известной в городе компании "Сибкомпроминвест", и Лера вчера даже видела представителей этой компании в театре во время репетиции. Решался вопрос о ремонте здания театра.

   Недавно во время летнего ливня протекла крыша театра, и требовался срочный её ремонт, но выделенные для этого деньги непонятным образом куда—то рассосались. В театре не только протекла крыша, но и рассохлись окна и двери, облупилась масляная краска в коридоре, а паркетные полы в зале скрипели так, что когда зрители шли по проходу во время спектакля, скрип заглушал голоса артистов.

   Пантиков бегал с протянутой рукой по коммерческим структурам, призывая их к благотворительности, но результатами похвастаться не мог. И только директор завода "Пластконструкция" изъявил готовность безвозмездно передать некоторое количество пластиковых окон и дверей театру, если примут на работу его племянницу, закончившую недавно театральный институт. Правда, без санкции руководства компании это сделать не может, но визит начальства в театр организует.

   К посещению руководства компании "Сибкомпроминвест" в театре готовились тщательно и подгадали так, чтобы они пришли на репетицию спектакля. По замыслу Пантикова, побывав в рабочей обстановке, гости лучше вникнут в проблемы театра.

   Гости — несколько мужчин, молодая девушка и двое охранников, амбалов в черных костюмах, приехали точно в срок. Амбалы не отходили от девушки ни на шаг, и когда гости расселись в зале, они сидели за её спиной и вертели головами, контролируя глазами зал. Репетицию приостановили, и Пантиков описывал драматическое положение театра, в котором не делали ремонт более тридцати лет.

   — Нам надо не только крышу ремонтировать, но и окна менять. Двери тоже рассохлись, в некоторых даже щели появились, — рассказывал Пантиков, и девушка конспектировала в блокноте.

   — Как думаешь, чья это секретутка? — шепотом спросила у Леры стоявшая рядом с ней молодая актриса Надя Свистунова.

   — Скорее всего, директора завода, — так же шёпотом вмешалась в разговор Нина Лузгина.

   Между тем, Зоя Данилина, записывая потребности театра в окнах и дверях, напряженно обдумывала возникший у неё план финансирования ремонта театра. Перечислять деньги театру однозначно нельзя — они исчезнут сразу же после их перевода. И гарантия этого — директор театра, на лбу которого хотя и не написано, что он жулик, но это понятно даже при мимолётном взгляде на него. И материалы выделять нельзя — разворуют. Следовательно, нужна своя строительная организация, чтобы выделить ей деньги на ремонт по статье благотворительность, на которую можно выделять до пяти процентов прибыли. Эти расходы уменьшат налогооблагаемую базу, а на эти деньги компания может купить у своего же завода окна и двери. Таким образом, она распасует выделенные средства между своими же подразделениями.

   А строительную организацию можно создать, сведя в одно целое различные строительные группы, разбросанные по разным предприятиям компании. Кроме того, необходима мебельная фабрика для изготовления кресел и мебели для артистических уборных, а также других помещениях. И очень кстати, что директор фабрики недавно приходил к ней с просьбой взять их предприятие к себе на баланс. Фабрика хоть и приватизирована, но ничего не стоила, так как всё, что могли, разворовали до приватизации. Зарплату людям не платили, так как заказы не поступали. Магазины продавали, в основном, европейскую мебель, а люди с более простыми запросами новую мебель нынче не покупают — ищут бывшую в употреблении.

   Если компания возьмёт мебельную фабрику себе на баланс, то первый крупный заказ уже фактически есть — кресла и мебель для театра. А паркетный пол? Ведь он так скрипит, что ходить по нему тошно. Только бы губернатор согласился на налоговые послабления. Но перед выборами он должен пойти навстречу театру, разрекламировав это как заботу о городе. И, возможно, ещё подкинет немного деньжат, чтобы помочь компании отремонтировать храм местной культуры.

   — А что, разве кресла и полы в зале менять не надо? — спросила она директора театра.

   — Конечно надо, надо! Но где взять столько денег? Мы же бедные, как церковные крысы, — сказал Пантиков.

   "Церковные крысы не воруют, как ты", — мелькнула мысль у Зои, и она захлопнула блокнот. Если Пантиков будет бегать к губернатору и в налоговую инспекцию, выбивая налоговые послабления для компании, то она сможет отремонтировать за год или полтора весь театр, обеспечив хорошими заказами свои предприятия и прикупив ещё и мебельную фабрику в придачу. "Клянчить он умеет, поэтому следует использовать это его полезное качество", — подумала она и ей пришла в голову интересная идея: создав стройуправление из строительных групп, объединить его вместе с мебельной фабрикой в новом акционерном обществе. Как рекомендует Андрей Дмитриевич Никонов — инвестировать средства необходимо в различные группы активов, снижая, таким образом, инвестиционные риски. Поэтому новое акционерное общество станет эффективной диверсификацией средств, как способа страхования рисков.

   Вспомнив о Никонове, Зоя подумала о том, что давно уже не виделась с Таней — дел столько, что на личную жизнь почти не остается времени. В последнее время с Таней она настолько подружилась, что пригласила её своей свидетельницей на бракосочетание с Мельниковым. А у Виктора свидетелем будет его приятель Толик Кудрявцев, и ей захотелось увидеть его женщину, актрису этого театра. Эту женщину звали Лера и она тоже должна быть на их свадьбе, но кто из актрис, сгрудившихся на сцене, Валерия, визуально определить невозможно. Все симпатичные и, тем более в гриме, а просить директора, чтобы он показал Леру, неудобно. Да и к тому же не стоит этому жуку давать рычаг давления на себя, поэтому она решила, что познакомится с Валерией на свадьбе.

   На сегодня было намечено ещё несколько встреч, и Зоя, закрыв блокнот, встала. Тотчас же за её спиной выросли Стас и Петро. Мельников настаивал на том, чтобы они её всегда сопровождали на выезде, и она терялась в догадках: им движет ревность или действительно ей угрожает какая—то опасность? Взглянув на своих охранников, она, почему—то вспомнила Матюшина. Был бы он сейчас жив, сыграли бы они вместе с Валюшкой две свадьбы. А так Валюшка одна будет у неё на свадьбе, и вчера утром она снова плакала у неё на плече, вспоминая своего Лёшеньку.

   Гости ушли, и, после обсуждения, кто есть кто из гостей, репетицию продолжили. Лера никогда не видела Виктора, друга Анатолия, и гадала — присутствовал ли он среди гостей. Скорее всего, нет, потому что он одних лет с Анатолием и, следовательно, ему тоже где—то под сорок. Охранникам же на вид лет тридцать, не больше, а остальные мужчины гораздо старше.

   Леру радовало то, что Анатолий вводит её в круг своих друзей, так как это говорит о серьёзности его намерений. И настроение портила только мысль о том, что безумная история встречи со свингерами может стать известной ему, и тогда их отношения будут закончены раз и навсегда. Она боялась телефонных звонков, которые могли стать приглашениями на какую—нибудь оргию, и однажды, сняв трубку, услышала голос Светы. Ноги у Леры сразу же сделались ватными, во рту пересохло, и сердце начало учащенно биться.

   — Лера, привет, — сказала Света. — Я решила расстаться с Артёмом. Нельзя ли у тебя немного пожить? А то я к маме до оформления развода не хотела бы переезжать.

   — Уходишь от Артёма? — недоуменно переспросила Лера.

   — Да. Этот негодяй связался с Дианой, и теперь он у неё ночует чуть ли не через день.

   — А где же Володя, её муж?

   — Там же. Где ему ещё быть? Нашли какую—то бабу и трахаются вчетвером.

   Лера не понимала, какое потемнение на неё нашло, когда она согласилась встретиться с такой компанией. Сославшись на то, что у неё сейчас живут родственники, она отказала Свете, а вечером по телевизору увидела репортаж с места события: в своей квартире убит специалист по пластической хирургии Михаил Задорожный. Она узнала по фотографии того самого Михаила, который организовывал злосчастную оргию.

   По версии следствия, Задорожный мог сделать пластическую операцию кому—то из приближенных Владимира Лабоцкого, бывшего главаря самой кровавой банды современной России, собранной из новокузнецких и беловских пацанов. После убийства Лабоцкого многие из его приближенных, боясь за свою жизнь, пустились в бега и не исключено, что за ним вели охоту бойцы Игоря Шкабары .

   На это указывали следы тщательного обыска в квартире, который предпринял убийца, изъяв все альбомы с фотографиями и не тронув деньги и драгоценности, а также несколько телефонных звонков, сделанных за неделю до этого из московской квартиры подруги жены Игоря Шкабары—Барыбина.

   Эта новость добавила Лере волнений, так как она боялась, что следователи будут исследовать весь круг знакомств Михаила и узнают, кто предоставил дачу для дикой оргии. Хотя дача ей не принадлежала, но сам факт того, что она имела какоето отношение к организации оргии, её пугал. И самое жуткое состояло в том, что это может стать известно Кудрявцеву. Ведь она выступала в той истории чуть ли не в роли бандерши!

 

Глава 25. Встреча Дёмина и Жанны Панкратовой

    Дёмин усиленно готовился к предстоящему собранию акционеров ГОК'а и для согласования стратегии действий со своими компаньонами Дроновым и Трофимовым прилетел на три дня в Москву. Требовалось обсудить идею эмиссии дополнительных акций комбината и запуск их в свободную продажу с тем, чтобы сразу же купить через подставные заграничные компании. Этим преследовались две цели: увеличение контролируемого пакета акций и легальный вывод значительных средств за границу, так как деньги за акции останутся на заграничных счетах. Операция продумана до мелочей, но необходимо согласие компаньонов, чтобы на собрании акционеров пробить нужное решение. Мелкие акционеры, как правило, лохи, и, если будет согласие основных держателей акций, то с реализацией идеи проблем не будет.

   Конечно, компаньонам, совместно с которыми он владел 60—ю процентами акций комбината, следовало бы тоже присутствовать на собрании для большего веса. Но они не рвались в Сибирь, предпочитая отсиживаться в Москве. С одной стороны, это вполне устраивает, так как предоставляет полный контроль над предприятием. Но с другой стороны, мысль о том, что он вкалывает, а они, сидя в Москве, гребут деньги, нервировала.

   Понять Трофимова ещё можно: дедуган сдает анализы в московских клиниках и пусть и дальше занимается этим важным для себя делом, иначе в полете из него высыплется весь песок. Да и в Москве от него больше пользы — у бывшего ответственного работника Международного отдела ЦК КПСС сохранились большие связи за границей, и это серьёзно облегчает работу с иностранными партнёрами.

   А вот бывший фарцовщик Дронов мог бы активнее участвовать в делах. Впрочем, его мозгов хватает только на фарцовку, а в ней сейчас надобности нет. Поэтому ему и поручили лишь департамент по связям с общественностью и службу безопасности. Что—то большее поручать нельзя — завалит.

   В годы горбачевской перестройки фарцовщики здорово преуспели и стали быстро обрастать нужными связями: гонять стали меньше, и среди клиентов появилось много детей из семей советской номенклатуры. А на последнем этапе перестройки, благодаря тесным контактам с криминалом, фарцовщики вообще стремительно наращивали свои капиталы — в среднем делали по миллиону в месяц. Вот и получается, что в результате перестройки выиграли, в основном, бывшие фарцовщики и бандиты. А он, тогда ещё комсомольский вожак, трудом и потом добывал деньги через молодежные центры "Возрождения". И то, приходилось делиться со старшими товарищами из горкома и обкома партии. Причём фарцовщики отстёгивали криминалу меньшие проценты, чем приходилось ему отдавать партийным боссам. Потому что "воры в законе" действуют согласно воровским обычаям и традициям, а партноменклатура — по революционным понятиям. Их девиз: "грабь награбленное" стал особенно актуальным в горбачевскую перестройку.

   Но сейчас пришло время умных людей и он, Дёмин, не должен упустить свой шанс. Выиграет тот, кто близок к власти, распределяющей богатства среди своих людей. Следовательно, необходимо поддерживать имидж "своего человека" и активнее налаживать контакты в Госкомимуществе через Жанну. Причем подпускать к этому делу Дронова нельзя ни в коем случае. Ещё покойный Володя Смолин намекал на отсутствие у Дронова каких—либо моральных барьеров, чем он представляет большую опасность для бизнеса. Хотя, откровенно говоря, моральные барьеры также опасны для бизнеса, как и их отсутствие. Как жаль, что Володю убили! И до сих пор неизвестно кто и за что. Уж не напарничка ли это рук дело? Если действительно Смолина заказал Дронов, то не он ли, Дёмин, следующий по списку?

   Хорошо, что, по совету Смолина перевел в собственное подчинение службу безопасности ГОК'а и обзавёлся надёжной личной охраной. У советской власти был очень верный лозунг: профилактика преступности — лучший способ борьбы с нею! Так не лучше ли шлёпнуть Дронова с целью профилактики его преступной деятельности? Так оно будет спокойнее. И для бизнеса хорошо: принадлежащий ему пакет акций можно будет разделить с дедуганом. Трофимов человек покладистый и никуда не лезет, поэтому очень удобен, как компаньон.

   "Мерседес" Дёмина мчался из Домодедова в Москву на Патриаршие пруды, где он недавно купил квартиру в элитной новостройке. Но неожиданно возникла идея заехать к давней приятельнице Жанне Панкратовой. Встреча с нею была в планах на завтра, но почему бы и не подскочить к ней прямо сейчас по дороге из аэропорта? Если, конечно, она в данный момент дома, а не на какой—либо очередной тусовке по вопросу повышения уровня жизни малообеспеченных слоев населения.

   Бывшая комсомольская активистка и сейчас на переднем фронте борьбы за народное счастье — она заместитель председателя одного из многочисленных комитетов Государственной Думы. И приходится ей, в рамках этой борьбы, то коньяки пить на светских раутах, то водку хлестать на фуршетах. Вроде бы хорошая работа, но очень вредная для здоровья. А надбавку за вредность депутатам не платят, полагая, что о своих надбавках они позаботятся сами.

   Вот он, Дёмин, предпочитает заниматься бизнесом, хоть это и гораздо опаснее, чем трепаться на митингах и собраниях. Болтуны, умеющие чесать языки на трибунах, люди, конечно, полезные, только жаль, что мало у кого из них есть мозги. А у Жанны голова работает, как дай бог каждому! Хотя она умеет работать не только головой и это большой вспомогательный фактор!

   Он улыбнулся, вспомнив, что они вытворяли в постели на даче у его родителей в сложные августовские дни 1991 года, когда горбачёвские соратники устроили шоу под названием ГКЧП. И вообще, из постели с красивой женщиной мировые проблемы видятся совсем по иному, потому что взгляд на мир через ширинку острее и проницательнее.

   Дёмин тихо рассмеялся над пришедшими в голову неожиданными выводами. Сняв трубку установленного в машине радиотелефона, набрал домашний номер Жанны.

   — Костик, я жду тебя. Ничего не покупай, всё есть, — обрадовалась близкой встрече Жанна, и он дал команду водителю и охране в сопровождающем джипе ехать к Чистым Прудам.

   Квартира в триста квадратных метров в элитной новостройке приятно удивила Дёмина.

   — Хорошо живут депутаты! — одобрительно отметил он. — И, главное, никакой ответственности!

   — Ты так думаешь? — возмутилась Жанна. — А знаешь, как трудно бывает, когда приходится принимать непопулярные решения? Ведь они могут привести к социальному взрыву, к непредсказуемым последствиям. А говоришь "никакой ответственности"!

   — Жанна, не делай мне так смешно, — махнул рукой Дёмин. — Ты не на трибуне, а я не лох—избиратель. За свои ошибки в бизнесе я плачу из своего кармана, а за ошибки государственных деятелей платят население и государство. Мне любая ошибка может выйти боком, а Миша—перестройщик угробил экономику, развалил страну и пользуется в мире почетом и уважением. И Боря—выпивоха сейчас такое вытворяет, что раньше никому и присниться не могло. Но я уверен: всё это ему сойдёт с рук.

   — А разве тебе плохо от экспериментов Бори и его команды тимуровцев? Разве мало ты получил? Тебе ли обижаться?

   — Да нет, я не обижаюсь, но те, кто близок к ним, получают во сто крат больше. А чем они лучше меня?

   — Да Костик, слишком узок их круг, слишком далеки они от народа, то есть от тебя, — рассмеялась Жанна. Она растрепала ему волосы и, взяв под руку, указала на хорошо сервированный стол.

   — Специально для тебя накрыла. Я ведь помню о твоей любви к сибирским пельменям и красной рыбе. Как только ты позвонил, я сразу же заказала в ресторане пельмени и семгу. А блины и красную икру должны подвезти с минуты на минуту.

   Она достала из холодильника запотевшую бутылку водки.

   — Финскую водку у нас пока не научились подделывать, поэтому есть уверенность в том, что не отравимся. Сейчас ужас, что творится! Паленая водка может оказаться в любом магазине. Если бы не финны, пришлось бы гнать самогон дома — так надежнее.

   С дороги он немного проголодался и вид красиво сервированного стола с деликатесами подстегнул его аппетит. Он с благодарностью обнял и поцеловал Жанну. Конечно же, зря его понесло на тему об ответственности. Она баба и нуждается в похвалах, а он сдуру начал чушь молоть. Действительно, для него и других умных людей лучше Бори с его командой придумать невозможно. Только не закончился бы внезапно этот сон!

   — Это я брюзжу от того, что несколько устал с дороги. Ты, Жанночка, прекрасно выглядишь! И квартира у тебя превосходная! Рад, что ты преуспеваешь!

   — Нынче времена такие, что только лохи не преуспевают, — засмеявшись, сказала Жанна. — Но им на роду так написано. Ведь все же успевать не могут!

   После первых двух рюмок, выпитых за красоту и здоровье хозяйки, а также за её успехи на политическом поприще, Дёмин сообщил Жанне об убийстве Черепанова.

   — Причём как раз накануне принятия решения комиссией по результатам тендера, — сокрушенно сказал он, снова разливая по рюмкам водку.

   — Мне уже сообщили. Пренеприятная новость. Есть подозрения, что убийство организовал некто Шарыгин. Ты не мог о нём не слышать: это сибирский вор в законе, известный под кличкой Гриня Шарый.

   — Я так и думал, что это он! Прослеживается целая цепочка акций: налёт на "Сибинвестпромбанк", который контролирует, как мы знаем, Сапожников, убийство Афонина, теперь Черепанова. Полнейший беспредел! И это ради завладения заводом "Импульс"!

   — Что же ты хочешь, оружие всем нужно. Это всегда был выгодный бизнес, а сейчас тем паче. Но убийство Афонина не укладывается в этот ряд. Ведь Афонин ставленник Шарыгина, ширма, за которую тот прятался. Зачем же ему надо было мочить своего ставленника? Скорее всего, Сапожников отомстил ему за что—то. А за что он мог мстить? И здесь не можем не вспомнить о налете на "Сибинвестпромбанк", который, вероятнее всего, инициировал Шарыгин. Видимо, хотел уменьшить количество претендентов на тендере.

   — Очень правдоподобная версия. Мне такое в голову не приходило. А ты не могла бы посодействовать в переносе тендера в Москву? А то там у нас обстановка нехорошая, могут быть и другие жертвы.

   — Я уже обговаривала с нужными людьми этот вариант. Скорее всего, так оно и будет.

   — И хотелось бы ещё организовать проверку "Сибинвестпромбанк". После налёта с изъятием документов там могут быть проблемы с отчетностью.

   — Хочешь, чтобы на тендере ты остался единственным претендентом? А как же конкурс кандидатов? — засмеялась Жанна.

   — Но ведь есть ещё и вдова Афонина. Так что нас двое.

   — Да, Афонина грозный соперник, — заметила она иронически. — Ну да ладно, так и быть, свяжусь с Центробанком. Пусть проверят лицензию и отчетность.

   В дверь позвонили: привезли горячие блины и красную икру

   — Помнишь, Костик, советские времена? Когда всё приходилось доставать из—под полы? — сказала Жанна, выкладывая блины на блюдо. — А сейчас достаточно снять трубку, позвонить и тебе привезут, всё что угодно. Главное, чтобы деньги были!

   — Приватизируем завод, деньги будут. Большие деньги.

   Он перегнулся к ней через стол и доверительным тоном произнес:

   — На Ближнем Востоке с нетерпением ждут продукцию завода. Аванс уже перевели, и на него можно будет выкупить пакет акций. Главное, чтобы на тендере всё было в порядке.

   — Давай выпьем за то, чтобы у нас всё получилось, — подняла рюмку Жанна. — Знаешь Костик, мы живём в трудное, но очень интересное время. Идёт борьба за раздел государственной собственности и дай Бог, чтобы через несколько лет не начался её передел.

   — Правительство испытывает острую нехватку денег, — продолжила она, после того, как они выпили. — Отсюда и многомесячные долги по зарплатам и пенсиям. И ещё больше усугубляет положение высокая инфляция. Поэтому придуманы так называемые залоговые аукционы. Планируется провести их в ноябре—декабре Небось, слышал уже об этом?

   — Слышать то слышал, но толком не понял. Конкретно можешь рассказать, в чем там дело?

   — Будут проведены аукционы на предоставление правительству кредитов под залог крупных пакетов акций "Норильского никеля", ЮКОС'а, "Сибнефти", "Сургутнефтегаза", СИДАНКО и ряда других крупных компаний. Сам понимаешь, что отдавать кредиты никто не собирается, так что залоговые аукционы станут второй волной приватизации. И недавно мне стало известно, что в некоторых своих карманных коммерческих банках планируется разместить 600 млн. долларов США в качестве "временно свободных средств федерального бюджета". Это с тем, чтобы предприятия попали в надёжные руки.

   — То есть финансировать эти аукционы будет само государство? — ахнул пораженный Дёмин.

   — А что же ты хочешь? Окружение Ельцина очень боится, что на выборах победят коммунисты. Поэтому и хотят срочно передать крупнейшие предприятия своим людям, чтобы поставить под их контроль массы избирателей.

   — Откуда же вдруг появились эти, как ты говоришь "временно свободные средства"? Ты только что сказала об острой нехватке денег у правительства. Получается, что денег нет, а "временно свободные средства" имеются? Вот уж действительно: умом Россию не понять!

   — Почему "вдруг" появились? Не вдруг! Накопили. Будто сам не понимаешь? Невыплаты пенсий и зарплат, армия сидит без денег, система здравоохранения без средств. Но как иначе? Каким образом раздать госсобственность? Решается стратегическая задача перехода страны в сжатый срок из социализма в капитализм. Это возможно только через шоковую терапию, как быстрый и универсальный вариант перехода к рыночным отношениям. Во всяком случае, так считает Международный Валютный Фонд.

   — Жанна, а нельзя ли приникнуть к этому роднику? Разве мы с тобою не надежные люди?

   — Я готовлю для этого почву, но здесь тоже своего рода тендер: кто больше даст откат. Скажу тебе, Костя, по большому секрету: окружение Ельцина очень торопится с реформами из—за опасений, что он может не дожить до выборов. Крайне важно, чтобы народ эти реформы воспринял как дорогу к "светлому будущему". А чтобы реформы стали необратимыми, необходимо срочно создать класс крупных собственников. Многие политтехнологи уже давно пришли к мысли, что для России наиболее естественная структура власти — это наличие авторитарного правителя, назови его хоть президентом, хоть царем, неважно кем. А вокруг него магнаты, бароны или олигархи, тоже не суть важно. Дело не в названии, а в существе дела. Необходима устойчивая пирамида власти, а в условиях такой хаотичной демократии, как наша, добиться устойчивости обычными демократическими процедурами невозможно. Требуется вертикаль власти, которая будет поддерживаться не карающими органами, а финансовыми структурами и экономической зависимостью нижестоящих от вышестоящих. Как в нормальных цивилизованных странах.

   Дёмин слушал её молча и тревожно думал о тонком волоске, на котором всё держится. Такие хорошие реформы, коренным образом изменившие жизнь и облик страны и так много давшие ему, могут в один миг прерваться, потому что всё зависит от здоровья одного человека. А если его не станет? Тогда куда деваться, куда бежать?

   — Неужели так плохо с его здоровьем? — нарушил он установившиеся молчание.

   — Хуже не бывает. Недавно был инфаркт, и все боялись, что не выкарабкается.

   — Это когда в прессе писали, что у него обострение ишемической болезни сердца?

   — Ну, да. Не пугать же народ! Ельцин решил назначить Барсукова директором ФСБ и чтобы сообщить об этом, пригласил его и Коржакова на обед в свою резиденцию в Барвихе. Конечно, без обильной выпивки не обошлось и Боря один осушил литровую бутылку сорокаградусного ликера "Куантро".

  — О, как я понимаю нашего Президента! Это потрясающий ликер! Сочетание вкусовых ароматов горьких и сладких апельсинов, незабываемый цветочно—фруктовый аромат, — с горькой иронией произнес Дёмин.

   И от такого безответственного человека зависит судьба реформ и многих людей, сделавших себе большие состояния в последние годы! Куда бежать, где срываться, когда к власти вернутся коммунисты? По просьбе Трофимова, он регулярно отчисляет коммунякам небольшие суммы и даже устроил у себя на комбинате заместителем начальника управления по кадрам первого секретаря обкома их партии. Но только глупые люди могут надеяться на то, что придя к власти, коммунисты учтут прежние заслуги. Верные ленинцы напрочь лишены даже намека на чувство благодарности.

   — Зря ты ёрничаешь! — резко отреагировала на его юмор Жанна. — Если бы он не выкарабкался, где мы бы сейчас были? И спасти его помог случай: ночью дежурный врач обнаружил, что Ельцина нет в спальне. Начали искать, и нашли его в туалетной комнате, лежащим без чувств на кафельном полу. Померили давление: 90х60. И сразу же отправили в ЦКБ.

   — И когда это они так хорошо отобедали?

   — 10 июля. Уже был серьёзный сигнал: летом 93—го года в Китае его разбил инсульт. Отнялись рука и нога. Тогда пришлось срочно возвращать его домой. Если бы оппозиция в тот момент узнала, что Президент парализован, парламент мгновенно бы отстранил его от должности и президентские полномочия передали бы Руцкому. Одним словом, сидим как на вулкане. Страшно подумать, что может произойти, если с ним что—нибудь случится. Ведь это гражданская война!

   — Для гражданской войны необходимо, чтобы к ней было готово общество. Нужно наличие мощных противоборствующих сил и движущей идеи. А этого нет. А вот опасность переворота существует и притом вполне реально.

   — В 1993 году из—за расстрела Верховного Совета ситуация в стране могла скатиться к югославскому варианту. Не призови Гайдар москвичей выйти к Моссовету защищать Ельцина, могли победить Руцкой с Хасбулатовым. В Кремле тогда была паника: Ельцин пил, не просыхая, генералы прятались. Обстановка была пораженческая, кто—то из ельцинского окружения думал уже не о своей карьере, а о жизни, кто—то надеялся сговориться с победителями из Белого дома и занять при новом режиме тоже нормальное положение. Чудом всё устаканилось!

   — Чудеса не повторяются, поэтому я и начал разговор об ответственности при приеме государственных решений. Как бы не пришлось бы отвечать потом!

   — Скажу тебе по секрету, Костик, Ельцин страной практически не управляет. Из—за бесконечных пьянок, он и физически, и умственно резко сдал. Он только номинально президент, а практически страна находится в руках кланов Черномырдина и Коржакова. Конечно, Боря случайный человек, оказавшийся на этом месте волей демократов первой волны, но, все равно, надо поддерживать миф о нём, как об оплоте демократии. Этих бузотеров, демократов первой волны уже и в помине нет во власти, но если не будем держаться за созданный ими миф, всех нас ожидает катастрофа. Поэтому и переданы Березовскому 49 % акций телеканала ОРТ. Пусть вместе с НТВ Гусинского промывает мозги избирателям. Необходимо единение мощных промышленно—финансовых групп, государства и СМИ, чтобы обеспечить стабильность режима. Иначе страна рухнет в хаос.

   — С передачей акций телеканала ОРТ, очевидно, и связано убийство Листьева ? Я слышал такую версию, мол, боялись его огромного рейтинга у телезрителей и того, что он потенциально мог влиять на их политические настроения.

   — Сомневаюсь. Какие силы за ним стояли? На кого он реально опирался? Популярность у телезрителей — это очень мало, чтобы быть угрозой для властей. Скорее всего, причиной стала его инициатива полностью остановить все трансляции рекламы на канале. Хотел отстранить от дел нелегально причастных к этому бизнесу посредников и сосредоточить вопросы по рекламе на канале в руках своей дирекции. А ты сам понимаешь, что никто добровольно не отдаст такой лакомый кусок пирога. В рекламе крутятся сотни миллионов долларов, и просто так подмять под себя этот бизнес никто не позволит. Так что, скорее всего дело в дележке прибыли и не стоит искать здесь политику. Листьев был не более, чем шоумен, и не дорос до политики.

   — Нашли кого—нибудь?

   — Нет и, думаю, никогда не найдут.

   — Круто у вас в Москве, — усмехнулся Дёмин. — А у нас всё по мелочам. Замочили какого—то мелкого шнурка Афонина, и менты из кожи лезут, пытаются найти заказчиков. А здесь мочат направо и налево известных в стране людей и никаких проблем!

   — Так столица ведь! — рассмеявшись, пожала плечами Жанна. — А в последнее время у нас началась мода на рейдерские захваты предприятий. Слышал о таких делах?

   Дёмин хотел налить ей в рюмку водку, но она его остановила.

   — Наливай только себе. Стараюсь поменьше пить. Столько приходится посещать различных презентаций, выставок и тусовок, что немудрено спиться. А не посещать нельзя. Такова доля публичного человека. Теперь я хорошо понимаю, почему спиваются известные артисты. Так вот о переделе собственности. Думаю, что в ближайшие годы он будет происходить на основе рейдерских захватов с участием гоп—стоп—менеджеров и дорогих юристов, повторных, параллельных, внеочередных и прочих собраний акционеров. Ну, и, конечно же, с использованием бойцов частных охранных агентств. Поэтому, Костик, надежно прячь реестр акционеров. Без него невозможно прессануть акционеров, невозможно провести нужные собрания и выкупить акции. И ещё рекомендую: уделяй больше внимания своей службе безопасности. Рейдеры пользуются совершенными ранее нарушениями при оформлении прав собственности, или оформлением этих прав по сложным схемам. Но на предприятие, где в службе безопасности состоят головорезы, никто не полезет. Делай выводы, Костик.

   Дёмин подумал, что к списку акционеров имеет доступ не только он, но и Дронов, и Трофимов. Дедуган занят своими анализами, а вот Дронов может стать пятой колонной рейдеров! Ставка на бывших фарцовщиков, которую сделали тимуровцы, чтобы "наполнить прилавки", была изначально спорная, а сейчас эти люди, сплоченной когортой засели в правлениях банков и крупных компаний. Только свои жуликоватые привычки они не забыли и постоянно норовят обжулить не только клиентов, но и своих партнеров.

   Дронов придётся срочно ликвидировать чисто в профилактических целях, чтобы потом не рвать на себе волосы! И здесь ничего личного, просто бизнес есть бизнес! Что же касается сторонних рейдеров, то здесь волноваться нечего: пока охрану комбината возглавляет Гончаров, в других головорезах надобности нет. Бывший капитан внутренних войск, служивший ранее командиром роты охраны в исправительно—трудовой колонии строгого режима в Красноярске, имеет такие обширные связи среди бандитов и спецназовцев внутренних войск, что ему только укажи человека и с ним будет то же, что и с Афоней. Как чисто он убрал Афоню! Кстати, надо выяснить у областного прокурора, что накопала уголовка по этому делу. За такую нищенскую зарплату сидеть бы им тихо и чаи на работе гонять, так нет, сволочи, копают так остервенело, будто им платят зарплату не в рублях, а в долларах!

   — Рекомендуешь набрать в охрану головорезов? — усмехнулся он и добавил, задумчиво глядя на Жанну. — Не ожидал, что ты станешь такой крутой. Ты здорово изменилась.

   — Стала хуже выглядеть? — обеспокоено поправила она причёску.

   — Нет, нет, я имею в виду, изменилась внутренне.

   Она накрыла ладонью его руку и тихо спросила:

   — Останешься у меня сегодня на ночь?

   Он молча кивнул — она всегда притягивала его и, несмотря на давнюю связь и многие бурно проведенные ночи, всегда вызывала у него сексуальное влечение. Есть в ней что—то, что он не находит у других женщин, но видеть её в роли своей жены не хотел бы. Такие женщины не годятся для семейной жизни. Как любовница — она бесподобна, только непонятно, зачем он ей теперь нужен? У неё, как у депутата Госдумы, большие возможности делать деньги и для секса она может найти кого угодно. Но, может быть, он для неё значит нечто большее, чем компаньон? Возможно, для женщины естественно привязываться, чувствовать нежность или пытаться заботиться о мужчине, который её удовлетворяет в постели, даже если это его единственная заслуга?

   Дёмин подумал, что ничего не будет, если увидит морду Дронова и выслушает жалобы дедугана на здоровье завтра, поэтому по телефону известил ожидающую его охрану, что та может быть свободна до утра. Дом охраняет ЧОП, и беспокоиться не о чем. Подойдя к Жанне, обнял и нежно поцеловал — для него она была и компаньон, и соратник, и любовница.

 

Глава 26. Мстительный план Трофимова

    Не выспавшийся и усталый, Дёмин ехал утром в офис компании, где его уже ждал Дронов. Жанна почти всю ночь не давала ему заснуть и утомила, как никогда. Вроде бы и мужиков вокруг неё навалом, но, по всей видимости, не те мужики. Похоже, что в Госдуме, в основном, болтуны и голубые, вот и приходится нормальной бабе затрахивать своих близких друзей! Верно подметил Черномырдин: "Дума не то место, где надо работать языком!". Только теперь становится понятным, что имел ввиду Степаныч!

   Дёмин расхохотался над пришедшими в голову мыслями и сидевший рядом охранник удивлённо посмотрел на него.

   — Как спал сегодня? — спросил он охранника.

   — Лёжа, — кратко ответил тот, и Дёмин, улыбнувшись его нехитрой шутке, дружески хлопнул его по плечу:

   — Молодец, так держать!

   Дронов встретил его возле лифта и с преувеличенным радушием проводил в свой кабинет.

   — А где господин Трофимов? Как обычно на очередных анализах? Какой анализ сегодня сдаёт? — шутливо спросил Дёмин.

   Несмотря на измотавшую его ночь с Жанной, он пребывал в хорошем настроении, и даже Дронов его сегодня не очень раздражал. Утопая в глубоком кожаном кресле, он оглядывал кабинет, обставленный новой дорогой итальянской офисной мебелью. Да, его партнёры не отказывают себе ни в чём, пока он вкалывает в Сибири!

   — У деда большие неприятности. Сын лежит в больнице с инфарктом. А его жена там же, но с инсультом, — ответил Дронов, показывая своим видом, что не настроен на шутки.

   — А что такое? Случайно не из—за внучки? Не нашли ещё?

   Дёмин вспомнил, что месяца три назад внучка дедугана, заносчивая девица двадцати лет, поехала с подругой по туристической путевке в Египет. Девушки не вернулись из поездки, и встревоженные родители обращались в различные инстанции, но никто ничем помочь не мог.

   Туристическое агентство, продавшее путевки, выяснило по своим каналам, что девушки познакомились с какими—то богатыми молодыми арабами и поехали с ними в пустыню, осматривать пирамиды.

   — Не переживайте так, девчонки найдутся, — успокаивал похожий на проходимца директор агентства. — Знаете, у нас часто так бывает: закрутят девушки романы и пропадают на курорте со своими любовниками по несколько месяцев, а потом возвращаются. Вот одна наша туристка уехала в Египет, а через полгода вернулась с мужем—арабом из Англии. Сам он из Саудовской Аравии и учится в Лондоне на топ—менеджера. У его семьи крупный бизнес, так что девушка очень удачно вышла замуж. Надо признать, арабы такие страстные, что способны вскружить голову любой нашей девчонке!

   Но Трофимов не поверил этой сказке и задействовал все свои старые связи не только в МИД'е, но и в освободительных движениях Ливана и Палестинской автономии, чтобы подключить их оперативников к розыску внучки. Дёмин звонил ему по этому поводу несколько раз, интересуясь результатами поиска, но чувствовалось, что деду неприятно об этом говорить. Или старые связи не сработали, или разыскать не сумели. И теперь вот ещё одна накладка: у сына инфаркт, а у жены инсульт.

   — Так нашлась внучка или нет? — повторил вопрос Дёмин, предчувствуя отрицательный ответ.

   Вот так молодежь думает о своих родных! Шляется где—то со каким—то арабом, а на то, что семья с ума сходит от волнения, ей наплевать!

   — Убили её, — пряча глаза, сказал Дронов. — Нехорошее там дело, страшное.

   — Не понял. Кто убил7 За что?

   — Её подругу арестовала полиция в Израиле. Без документов, вид жуткий. Оказывается, удрала из публичного дома, куда арабы, с которыми девчонки познакомились, продали их в рабство. Подругу выслали из Израиля в Россию, а внучке дедугана не повезло. Тоже пыталась сбежать, но араб, владелец борделя, поймал её и бросил на растерзание собакам.

   Дёмину от неожиданности поперхнулся апельсиновым соком, который налил ему Дронов.

   — А как Игорь Николаевич? — тихо спросил он.

   Не поворачивался язык назвать Трофимова дедуганом, как они привыкли в разговорах между собой. На человека обрушилось большое горе и ничего не может помочь: ни деньги, ни связи, ни молитвы. Уйти от судьбы невозможно, каждый носит её с собой, и никогда не знаешь, где и как она нанесет удар.

   — Скрывается дома. Видимо, что—то задумал.

   Дронов немного помолчал и затем, понизив голос, произнес:

   — Случайно услышал его телефонный разговор с одним мужиком, который в советское время таскал деньги КПСС заграничным компартиям. Ты же знаешь, дед курировал эти вопросы в международном отделе ЦК. Так вот ищет мужиков из группы "Вымпел".

   — Так её же Ельцин разогнал в 1993 году.

   — Не разогнал, а передал МВД. Но многие мужики не захотели дальше служить, и ушли в отставку. Вот он их и ищет.

   — Зачем? Счёты хочет свести? Но с кем?

   — Не знаю, Костя. Только дед, сам понимаешь, мужчина серьёзный, и, видимо, что—то выяснил. Не зря же столько лет снабжал арабских террористов бабками из казны и лизал им жопу от имени братского советского народа.

   — Оказались неблагодарными? Или лизал плохо?

   — Думаю, лизал со всем марксистко—ленинским усердием. Но ты же знаешь арабов: даже когда им вылизываешь жопу, так и то стараются в этот момент испортить воздух.

   — Ну, вообще—то не только советское правительство вылизывало задницу арабам. Их задницы лижут и американцы, и европейцы, потому что у черножопых нефть. А она, сам понимаешь, кровь экономики. Так что Запад лижет сугубо из экономических побуждений, а мы лизали из идеологических. Потому постоянно и оказывались в дерьме. Но сейчас у нас, слава Богу, нет никакой идеологии и с арабами можно успешно торговать без задних мыслей.

   — Без задних мыслей имеется в виду без мыслей о заде? — захохотал Дронов. — Знаешь, Костя, с ними надо быть осторожными, а то разведут на бабки и останешься с носом. Скажу откровенно: твоим арабским партнёрам по бизнесу не доверяю. И тебе не рекомендую доверять. Помню, одни иорданец из университета Дружбы Народов продал мне партию джинсов китайского производства под видом американских. Лейблы, гад, перешил! Накрыл меня тогда на приличную сумму! Так что зря ты впутался в аферу с ПЗРК, попомни моё слово!

   Дёмин неприязненно посмотрел на Дронов — накаркает ещё! С таким компаньоном иметь дело крайне неприятно, но приходится сотрудничать в силу обстоятельств. Другое дело Трофимов — с умным и опытным человеком можно обсудить и решить многие сложные вопросы: не только эмиссию акций, но и планы обновления техники на трёх находящихся в эксплуатации карьерах, где добываются магнетит и гематит.

   Износ техники на этих карьерах уже приближается к 70%, а часть станков для бурения взрывных скважин давно уже простаивает. Если не принять срочных мер, то количество простоев техники резко возрастёт и тогда комбинат точно встанет. Уже сейчас работает в неполную загрузку и чем дальше, тем хуже.

   И неожиданно вылезла ещё и проблема с кадрами. Про трюки рейдеров с захватами предприятий он знал и без Жанны, поэтому придумал с помощью семейственности укрепить личную преданность ему руководящего состава комбината. С этой целью начал продвигать их детей на руководящие должности подразделений, предупредив, что чуть что и увольнению подлежит весь клан. Преданность зашкаливала, только возникла проблема с производством: оно стало хромать, как больной полиартритом. Вдруг выяснилось, что, кроме преданности и энтузиазма, необходимы ещё мозги, знания и опыт.

   Или производство или личная преданность. Срочно нужны специалисты и надо обновлять оборудование. Недавно Трофимов предлагал интересную схему для закупок современного оборудования за границей: создать в Финляндии свою посредническую фирму и все закупки производить через неё по завышенным ценам. Это позволит переводить на свои счета в заграничные банки большие деньги. Причем посвящать в эту схему Дронова Трофимов не советовал, и Дёмин с ним согласился. Действительно, зачем бывшему фарцовщику быть в курсе всех дел?

   В развитие этой идеи у Дёмина появилась мысль взять крупные кредиты под закупку оборудования для строительства двух цехов: одного по производству ферритовых стронциевых порошков на основе железного концентрата собственного производства и второго — по производству строительного щебня для балластировки железнодорожных путей. Уже разработан бизнес—план с отличным обоснованием проекта, под который вполне реально получить хорошие кредиты, часть которых можно перекачать на свои счета через собственную посредническую фирму в Финляндии. Перспективы заманчивые, только необходимо участие деда с его связями, а у того вдруг такие проблемы! Хотя проблемы всегда возникают не вовремя, и с этим уж ничего не поделаешь.

   Дёмину не хотелось ехать к Трофимову — понимал, что тому сейчас не до производственных проблем. Однако необходимо заручиться поддержкой компаньона, и он позвонил ему, чтобы выразить своё соболезнование. Как Дёмин и ожидал, тот пригласил его приехать и пришлось, скрепя сердцем, ехать на Ленинградский проспект. Трофимов жил в четырехкомнатной квартире литерного дома сталинской постройки недалеко от гостиницы "Советской". Эту квартиру дедуган получил много лет назад, когда начал работать в международном отделе ЦК КПСС, и даже теперь, став очень состоятельным человеком, не захотел из неё переезжать. "Видимо испытывает к этой квартире такие же чувства, как к старым растоптанным домашним тапочкам" — решил Дёмин, не понимая, как можно жить в доме, где двери подъезда не железные, не закрываются на магнитный замок и отсутствует домофон. Даже Смолин неоднократно предупреждал, что Трофимова могут ограбить или убить, а то и взять семью в заложники, потребовав огромный выкуп. Но дед неуправляем и спорить с ним совершенно бесполезно.

   — Перееду в элитную новостройку, будут со мною по соседству жить бывшие фарцовщики, бандиты и тому подобная шваль. Так могу потерять вид приличного человека, — ответил он как—то Дёмину, отвечая на его вопрос, почему не купит себе более подобающее жильё.

   — Ну, а я купил. У меня в Москве вообще жилья не было, — несколько сконфуженно произнес тогда Дёмин, как бы в своё оправдание и дед снисходительно потрепал его по плечу:

   — Ты, Костя, другое дело. Ты молодой и не такой брезгливый, как я, поэтому должен поддерживать отношения в этих сволочных кругах.

   Дедуган до сих пор относился к нему, как старший товарищ к комсомольскому вожаку, но Дёмина это не обижало — чувствовал, что дед его уважает.

   Трофимов встретил Дёмина хмуро и, молча пожав ему руку, жестом пригласил пройти в гостиную. Усевшись в кресло, также молча смотрел на него, хотя обычно предлагал кофе или коньяк, при этом привычно шутя насчёт редкого появления гостя в Москве. Сейчас же он не проронил ни слова. Такого Трофимова Дёмин никогда не видел: плотно сжатые губы, осунувшееся лицо и жесткий взгляд выцветших глаз.

   — Игорь Николаевич, мне Дронов рассказал о вашем горе. Хочу принести искренние соболезнования, — тихо произнес он. — Если могу быть чем—то полезен, готов помочь. Только скажите, что надо.

   — Ты хочешь переговорить со мною по делам компании? Но я сейчас не в состоянии это обсуждать, — выдавил из себя Трофимов, и Дёмин ощутил, насколько велика трагедия у старика.

   — Я приехал к вам не проблемы обсуждать, а лишь выразить соболезнование и предложить свою помощь, если она требуется.

   — Спасибо, Костя. Твоя помощь мне действительно необходима. Я уже собирался тебе звонить, чтобы вызвать в Москву. Мне необходимо семьсот тысяч долларов наличными. Организуй так, чтобы об этом никто не знал, в том числе и Дронов.

   Зазвонил телефон и дедуган быстро схватил трубку — ждал, видимо, звонка. Но звонивший был не тот, которого он ждал и Трофимов недовольно поморщился. Писатель, малоизвестный своими произведениями, но знаменитый своими патриотическими выступлениями, просил увеличить сумму пожертвований на молодежное патриотическое движение.

   — А где же вы будете хранить такую значительную сумму? — спросил Дёмин, когда Трофимов, отказав просителю, брезгливо бросил трубку на рычаг. — Из этой квартиры деньги легко украдут вместе с сейфом,

   — Ты арендуешь в банке индивидуальный сейф или ячейку на моё имя и туда положишь деньги.

   — Думаю, что мне на это потребуется минимум пару дней. Дело терпит, Игорь Николаевич?

   — Терпит. Эту сумму снимешь с моих дивидендов. Ведь их пока не перевели на мой счёт?

   — Ещё нет. Извините, что я затрагиваю болезненную для вас тему, но мне Дронов рассказал, что вы пытались действовать через МИД и всё напрасно. Неужели наше государство настолько слабое, что ничего не может сделать для своих граждан? Думаю, со Штатами побоялись бы связываться.

   — Я пытался подключить МИД, но там мне сообщили, что они "проводят контакты".

   — "Проводят контакты"? Это в МИД'е так говорят? Они там нерусские, что ли? Если наши дипломаты таким образом изъясняются и на иностранных языках, тогда понятно, почему нас не уважают в мире.

   — Да нет, они там все русские, только язык у них, как будто из жопы торчит. В своё время дипломатическая работа за рубежом была как "почетная ссылка" для проштрафившихся секретарей обкомов партий и государственных деятелей, лишившихся своих постов. А те о дипломатии имели весьма поверхностное и часто ошибочное представление в силу своей низкой образованности. При этом, разговаривать они умели, в основном, только матом или цитатами из речей текущего генсека. Вот так и пополнялся руководящий состав министерства. Впрочем, сейчас само понятие "дипломатия" стало зыбким и расплывчатым. Если лет сто назад с ним связывали искусство ведения переговоров, то сейчас дипломатия превратилась в лево—либеральную болтовню и раздувание газетных уток. И вообще, современная дипломатия — это не более, чем система лжи, обмана и интриг, а также вводящих в заблуждение слов. Единственная цель этой системы — сделать все для того, чтобы общественность была не в состоянии понять, что же происходит на самом деле. Дипломаты — это не более, чем опереточные персонажи, появляющихся на публике в дорогих костюмах и беспардонно лгущие перед микрофонами и телекамерами. Принесла хоть кому—нибудь в мире пользу анекдотическая суета, называемая "международной дипломатией"?

   Трофимов задумался, и Дёмин молчал, не желая нарушать раздумья старика. Его обида и злость на МИД были понятны, но в том, что он говорил, возможно была доля правды. Дедуган за столько лет работы в Международном отделе ЦК очевидно насмотрелся на дуроломов из МИД'а. Но ни одна организация не обходится без дуроломов и при исчезновении одного из функционирующих дуроломов его место тотчас же занимает другой. На этот счет даже есть народная пословица: свято место пусто не бывает!

   — Понимаешь, Костя, я много думаю, почему у нас все идет вкось и вкривь, почему государство распалось, — произнес Трофимов, немного помолчав. — И прихожу к выводу, что причина в антиэволюции страны в советское время, в низком качестве руководителей, как в моральным плане, так и в умственном. По своему опыту могу сказать: умный человек мог попасть наверх, только скрыв свои умственные способности. Это относится, кстати, и к Горбачеву, и к Ельцину. Им многократно приходилось не только совершать аморальные поступки, но и прикидываться дураками, чтобы попасть наверх. И в конце концов наверху скопились совсем уже ни на что не способные люди. Такая великая держава погибла!

   Лицо старика исказила болезненная гримаса. Дёмин понимал, как ему больно. Может даже не столько за державу, сколько за себя: всю жизнь карабкался наверх, достиг вершины, занимал в ЦК хорошую должность, а стал вдруг, как все — никем, хоть и с деньгами.

   Но знал так же и то, что Трофимов не договаривает. Дураком прикинуться не трудно, а вот сволочью, не будучи ею, невозможно. А не будешь сволочью, не станешь своим у сволочного народца, толкущегося во властных структурах. Он вспомнил своего бывшего тестя, члена бюро райкома партии, и ту подлянку, который тот ему устроил. На бюро райкома партии обсуждали кандидатуру на должность секретаря райкома комсомола и прочили его, Костю, на это место. Но встал тесть и рекомендовал подождать с назначением.

   — Хоть мы и родственники с комсомольцем Дёминым, но со всей партийной прямотой должен сказать: надо немного подождать. Ему следует ещё поднабраться опыта работы с молодежью, поэтому рекомендовал бы пока поручить ему создание Центра научно—технического творчества молодежи. А там через годик посмотрим.

   Принципиальная позиция тестя не прошла мимо внимания вышестоящих партийных органов — ведь каждый настоящий коммунист, как пионер Павлик Морозов, должен быть всегда готов сдать своих родных и близких. И через пару месяцев тесть единогласно был утвержден секретарем райкома по идеологии. Сейчас уже видно, что просчитался тесть: вскоре перестройка перешла в свою заключительную фазу — фазу распада партии и страны. Тесть хоть и был сволочью, но дураком не прикидывался, а был им со всей искренностью настоящего партийца. Так и не смог пережить конца своей карьеры и, обиженный на свою судьбу и судьбу государства, помер от обширного инфаркта.

   А он, Костя, успел неплохо заработать в Центре так называемого творчества молодежи. Правда, в 1990 году ограничили предпринимательскую активность комсомольцев—бизнесменов и были отменены налоговые льготы и привилегии, но основа состояния и полезные связи среди руководителей предприятий уже были, что в дальнейшем очень помогло. Ведь вести успешный бизнес без связей все равно, как строить коммунизм без НКВД. Настоящего коммунизма без расстрельной команды не бывает.

   Со своей бывшей женой он расстался по—человечески: купил для неё и для ребенка квартиру в Москве и ежемесячно выплачивает оговоренную сумму на проживание. Конечно, она была против, но жестокая правда жизни в том, что с отработанным материалом необходимо расставаться. Приходить на тусовки и попойки со своей женой — это сейчас дикость, и никто не поймет. А как вести бизнес без тусовок?

   Хорошо Трофимову — сидит старый хрыч дома, сдает анализы, а деньги сыпятся. И вовсе не за державу ему обидно, а, так же как и тестю, за себя, за то, был одним из гвоздей в основании режима, а сейчас никто. Просто богатый человек, как и многие, крутившиеся около родника изобилия.

   Раздумывая об этом, Дёмин смотрел, как на подоконник открытого окна уселась птица и вертела головой, заглядывая внутрь комнаты. Птица вскоре улетела и он, прервав паузу, задал вопрос, который уже давно вертелся у него на языке:

   — Игорь Николаевич, а вы не обращались напрямую, по старой памяти, к бывшим арабским друзьям Советского Союза? Ведь они в своё время много поимели от нас, хотя бы какая—то благодарность должна сохраниться.

   — Какие там друзья, Костя! Как говорится, упаси нас Бог от таких друзей. Просто руководство страны использовало арабских бандитов для того, чтобы побольше насолить американцам. А бандиты бесцеремонно использовали наших глуповатых руководителей в своих целях.

   Трофимов снова замолчал и смотрел в окно, что—то вспоминая. Потом повернулся к Дёмину:

   — Могу, Костя, рассказать историю, которая прекрасно иллюстирует наши отношения с арабами. Тебе она неизвестна, потому что не разрешали публикации на эту тему. В конце сентября 1985 году в ливанском городе Триполи шли кровопролитные бои между частями сирийской армии и группировками палестинцев, возглавляемыми Ясиром Арафатом, нашим близким другом. После трех недель боев, Арафат понял, что его бандформированиям приходит конец: ведь, несмотря на весь свой гонор, они не в состоянии успешно противостоять регулярной армии. И он попытался заставить Москву надавить на Дамаск, чтобы сирийские войска, блокировавшие его банду, дали ему возможность уйти. До сих пор помню день 30 сентября: никому неизвестная группировка "Силы Халеда Бин аль—Уалида" захватила четырех советских дипломатов: атташе, врача посольства, одного из торгового представительства и Аркашу Каткова из консульского отдела. Я Каткова запомнил потому, что при захвате его ранили в голень, а через два дня расстреляли и тело выбросили недалеко от разбомбленного Бейрутского стадиона. Убили выстрелом в затылок. Врачи потом нашли в нём ещё пули: под правой лопаткой и в бедре. Он родом был из Краснодара, как и я. Похоронили его на Троекуровском кладбище.

   Трофимов тяжело вздохнул и через некоторое время продолжил:

   — Палестинцы выдвинули требование прекратить наступление сирийских войск, иначе расстреляют наших дипломатов. Бейрутская резидентура КГБ сработала очень оперативно и установила истинных организаторов захвата: это были террористы ФАТХ'а с благословения религиозного лидера "Хезболлы" шейха Фадлаллы. В ЦК КПСС не хотели афишировать этот факт — ведь мы активно поддерживали Организацию освобождения Палестины в ее борьбе против Израиля.

   Боевики грозились убить и остальных, поэтому в Ливан спешно направили поисково—разведовательную группу, перед которой поставили задачу найти место, где палестинцы держат наших дипломатов. Вскоре наши ребята, с помощью ливанских друзов, поймали Хаджу Саламэ, главаря, руководившего захватом дипломатов. Захватили также и одного из соратников шейха Фадлаллы, участвовавшего в похищении. Вырезали ему гениталии, а труп положили на пороге его дома в Бейруте в качестве "предупреждения" террористам. Резидент КГБ встретился с шейхом Фадлаллой и предупредил, что его ближайшие родственники скоро могут попасть к нему "в разобранном виде". Для убедительности показал полный список адресов всех родственников шейха и конспиративных квартир, где скрывались его соратники. В тот же день поздно вечером заложников отпустили. Но потом Москва всё равно выполнила требования Арафата. Прогнулась перед террористом, исходя из своих дебильных идеологичесих мировоззрений. Всегда прогибалась, стремясь с помощью палестинских бандитов побольше насолить американцам и израильтянам. Вот и ответ на вопрос, почему они нас не уважают. Уверены, что Москва всегда прогнётся. Пока ещё они в этом ни разу не ошиблись.

   Трофимов достал обкладку валидола и положил таблетку под язык.

   — Игорь Николаевич, может вам воды принести, — участливо спросил Дёмин, но тот покачал головой.

   — Хорошо, что ты, Костя, не знаешь, что валидол рассасывают, а не запивают водой. Вообще, термин "палестинский народ" был придуман на Лубянке в начале 70—х годов после того, как в Политбюро решили, что войне против Израиля и Запада следует придать "национально—освободительный" характер. Готовили палестинских полевых командиров в Крыму в 165—ом Учебном центре Генштаба по подготовке иностранных военнослужащих в поселке Перевальное и на Высших офицерских курсах "Выстрел" в подмосковном Солнечногорске. Да ещё в диверсионных школах КГБ и ГРУ. Там прошли учебу тысячи палестинских террористов. Готовили также выходцев из Африки, Вьетнама и прочих развивающихся стран. С 1965—го по 1992 год в Перевальном подготовили около 18 тысяч бойцов различных "национально—освободительных движений" в странах Азии, Африки, Ближнего Востока. На их подготовку затрачены колоссальные средства! Ведь на содержание одного курсанта тратили от 7 до 9 тысяч рублей в год. Сюда, помимо прочего, входило денежное довольствие в размере 20 рублей в месяц на человека, а также гражданская одежда — пиджачная пара, рубашка, галстук, шляпа, туфли и плащ — на сумму 260 рублей. Кормили курсантов не так, как советских солдат на 90 копеек в день, а по лётной норме: на 3 рубля 50 копеек. В то время, как суточные инженерно—технических работников при командировках по стране равнялись 2 рублям 60 копейкам. Вот и прикинь: за это время истратили более 150 млрд. рублей. Для сравнения: доходная часть бюджета СССР в 1985 году составляла порядка 370 млрд. рублей .

   — Игорь Николаевич, но вы же сами работали в ЦК. И не просто в ЦК, а в его Международном отделе, — осторожно начал Дёмин, не желая обидеть Трофимова. — Вы же могли как—то...

   — Если дурдомом управляют сумасшедшие, то надо притворятся тоже ненормальным, иначе запишут в медперсонал и будут лечить так, что мало не покажется, — резко оборвал его на полуслове Трофимов. — Удивительно, но ещё в далеком 1976 году некто Эммануэль Тодд, 25—летний французский историк и антрополог, написал наделавшую много шума книгу, в которой предсказал распад СССР. Конечно, его все считали сумасшедшим и он нажил себе много врагов в Советском Союзе. Но оказался прав. До сих пор не пойму, как двадцать лет назад он мог предвидеть то, что казалось невозможным. А сейчас настолько сильны экономический хаос и центробежные тенденции, что есть реальная опасность отделения Сибири и вообще, распада страны.

   Старик тяжело встал и прошел к бару.

   — Что пить будешь? — спросил он, повернувшись к Дёмину. — Аперитив, коньяк, апельсиновый сок?

   — Сок. Я вчера уже достаточно нагрузился.

   Трофимов поставил на журнальный столик пакет апельсинового сока, два бокала и тяжко опустился в кресло.

   — Ты перечислил деньги на выборную компанию вашим коммунистам? — посмотрел он на Дёмина из—под мохнатых бровей, разливая по бокалам сок.

   — Всё сделал, как вы сказали. Но думаю, что у кандидата коммунистов Завьялова нет шансов. Он либо действительно дурачок, либо косит под него, только непонятно с какой целью.

   — Других нет. Все, кто что—то имел в голове, переметнулись в лагерь власть предержащих. Начнут побеждать коммунисты, они переметнутся назад.

   — А начнут ли?

   — Уверен в этом. Только не скоро. Для этого нужна следующая генерация обиженных, несправедливо обойденных людей. А создаваемый олигархический режим будет ускоренно способствовать этому. Кстати, скинхедам тоже отстегни. Много не надо, но движение недовольных надо поддерживать.

   — Хорошо. Как скажите.

   На некоторое время установилось молчание и Дёмин, немного поколебавшись, нарушил его:

   — Игорь Николаевич, извините, пожалуйста, за нетактичность... Мне Дронов намекал, что вы хотите свести счёты с...

   Трофимов встрепенулся и кинул острый взгляд на Дёмина.

   — Этот стервец уже пронюхал! Да, хочу. Не зря рассказал тебе об операции в Ливане в 1985 году. Я нашел одного из непосредственных участников и поручил ему подобрать команду. Он сейчас в отставке, человек свободный, многоопытный, так что уверен, сделает всё как надо. Для этого мне и потребовались наличные, чтобы источник финансирования был невидим. Мой человек уже в Египте, устанавливает контакты, создает базу для встречи основной группы.

   — А московское турагентство? Оно разве не причастно?

   — Причастно, да ещё как! Выяснилось, что оно уже несколько лет поставляет "живой товар" своему подельнику в Египте. Там работали трое: мужик и две бабы. Бабы, как выяснило нанятое мною частное сыскное бюро, прошли бордели Иордании и удостоились особого доверия. Поэтому им и поручили вербовать дурочек будто бы для работы танцовщицами в ресторанах Египта. Заодно они наводили египетского подельника на молоденьких туристок, покупающих у них турпутевки в Египет. Так и моя внучка с подругой оказались в сфере их внимания.

   — Вы сообщили об этом в прокуратуру?

   — Зачем? — мрачно усмехнулся Трофимов. — Чтобы дело тянулось годами? Да и адвокаты дело так затрут, что эти негодяи окажутся невинно оклеветанными овечками. Нет уж, сам разберусь, как—нибудь. Да и недоступен уже российской прокуратуре генеральный директор этой "туристической фирмы": продан за бесценок в рабство в один из горных аулов Чечни. Живет там в яме или, так называемом, зиндане. Питается хорошими отбросами и много работает. Надеюсь, он доволен своей жизнью. А жена его и дочь, а также обе бабы—сотрудницы, вывезены через Азербайджан в Турцию и проданы в провинциальный публичный дом для пастухов и чернорабочих. Надеюсь, долго они там не протянут.

   Дёмин ещё посидел с полчаса и попрощался — тягостные разговоры напрягали. Во дворе дома росло одинокое дерево, в ветвях которого весело щебетали птицы, радуясь солнечному жаркому дню, и он полной грудью вдохнул свежий воздух. В квартире Трофимова давала о себе знать едва уловимым запахом недавно купленная мягкая кожаная мебель. А во дворе воздух был с запахом нагретой листвы, хотя к нему немного примешивалась бензиновая гарь, которой наполнен шумный Ленинградский проспект.

   Недалеко от подъезда стояла его машина, в которой скучали два охранника и водитель, и Дёмину неожиданно пришла в голову мысль, что охрана может его защитить лишь от хулиганов. А если кто задумает его устранить, то никакая охрана не поможет. И как током ударило: а не швырнул ли уже кто—то под машину взрыв—пакет и теперь стоит за углом дома или из какого—нибудь окна ждёт, когда он сядет в машину, чтобы нажать кнопку? Дёмина бросило в жар, и вспотели ладони. Ведь именно так Гончаров организовал ликвидацию Афонина. Но не только его Гончаров умелец, есть и другие, как, например, Мельников. Тот родом из той же конторы, что и Смолин, и умеет похлеще Гончарова!

   Увидев шефа, из машины выскочил охранник и распахнул перед ним заднюю дверь.

   — Бомбу под машину никто не подбросил, пока вы в машине лясы точили? — резко спросил у него Дёмин и тот, присев на корточки, заглянул под днище машины.

   — Всё чисто, Константин Данилович, — поднялся охранник. — Мы внимательно следили, чтобы никто не приближался к машине.

   — Это я так, для проверки, — усмехнулся Дёмин.

   Ему стало неудобно перед охранниками — подумают, что шеф из пугливых. Он сел в машину и решил ускорить ликвидацию Афониной. Во второй раз уже осечки быть не должно. Она баба хоть и глупая, но на неё работает Данилина — умная и хитрая стерва, которая при поддержке Грини Шарого может оттяпать завод "Импульс". Значит, надо мочить обоих: и Афонину, и Данилину. Причем легче всего это сделать на свадьбе Данилиной с Мельниковым. Эта парочка друг друга стоит! Да и Мельникова заодно тоже неплохо бы похоронить. Конечно, лучше бы избавиться от одного Грини Шарого, но опасно: не дай Бог его кореша пронюхают, кто заказчик и живьем закатают под асфальт. С бандитами такого уровня лучше дел не иметь — здоровее будешь!

   Поручение Трофимова Дёмин выполнил за два дня, снимая деньги в различных банках при сравнительно небольшой комиссии. Но удивило то, что никто из банкиров, с которыми он имел дело, не задал вопрос: зачем нужна наличность в таких крупных размерах."Видимо, сейчас многие крупные предприниматели перегоняют рубли в наличную валюту", — решил он, объясняя это непредсказуемыми результатами предстоящих в декабре выборов.

   Возвращаясь из командировки, он пытался в самолете проанализировать то, что сделал и узнал за пять дней, проведенных в Москве. К сожалению, командировка прошла в бестолковой суете, и не удалось обсудить с Трофимовым важные проблемы. Утешало только то, что с помощью Жанны смог обо всё договориться в Госкомимуществе, и теперь можно быть уверенным, что завод "Импульс" у него в кармане. Надо только срочно ликвидировать Данилину и пока Гриня будет чесать затылок и раздумывать, что теперь делать, можно будет решить проблему с заводом.

   Кроме того, следует немедленно заняться налаживанием каналов, по которым в нужный момент можно будет исчезнуть из страны, потому что будущее непредсказуемо из—за состояния здоровья Ельцина. Президент может в очередной раз нажраться вдрызг и врачи не успеют его откачать. А коммунисты не дремлют. Московские деловые люди сразу же рванутся на Запад через Украину, и там их будут отслеживать и ловить. А ему нужно уходить через Казахстан или Киргизию. Но, прежде всего, надо вывести в западные банки как можно больше денег. Правильно рассуждает ублюдок Сапог: "на Западе нормальным пацанам с деньгами всегда будут рады". Только необходим надёжный канал перекачки денег, а он в руках Трофимова. Жаль, что в такой момент у того приключилось несчастье с внучкой! Как бы не опоздать! В семнадцатом году люди с деньгами сидели и чего—то ждали, а потом драпали с голой задницей. Не следует повторять их печальный опыт!

 

Глава 27. Грачев становится волонтером

    С поезда Свердловск—Москва Грачев сошел во Владимире и на автобусе приехал в Москву. Появляться на Ярославском вокзале не хотел, хоть и понимал, что охота на него вряд ли может продолжаться столько времени. Пора бы охотникам махнуть рукой на на его поиски, а посему уже, пожалуй, пора неожиданно появиться у Зубкова. И перед тем, как продырявить башку бывшему приятелю, задать неудобный вопрос. До сих пор не укладывается в голове, как Вовка, с которым пять лет занимался в одной группе, мог его заказать! Зачем? Что могло его подвигнуть на этот шаг? Боязнь разоблачения?

   Автобус не ехал, а плёлся, и прибыл на Щелковский автовокзал с опозданием на час. Из—за этого Михаил не успел на пригородный автобус, на котором хотел поехать на дачу родителей. Там, под двухсотлитровой бочкой воды для поливки огорода, хранился автоматический пистолет Стечкина. Бочка была установлена на кирпичи, один из которых легко вынимался, если под ним немного прокопать углубление. За этим кирпичом лежал, завернутый в ветошь, хорошо смазанный пистолет, отнятый когда—то в Карабахе у армянского боевика из отряда "Мститель". Рассказывали, что отряд назван так после ужасных погромов армян в Сумгаите. Только мстили боевики почему—то не погромщикам, а мирным жителям азербайджанских сел Нагорного Карабаха.

   Отряд состоял из бывших военнослужащих, студентов, учителей и даже врачей, объединенных идеей национально—освободительной борьбы за Великую Армению. Платили им неплохо, обеспечивали обмундированием, питанием и оружием, поэтому "промышлять" в поисках легкой добычи под лозунгом национального возрождения для горячих армянских парней было предпочтительнее, чем вкалывать на восстановлении разрушенных землетрясением городов и сел . Этим занимались в свое время строители из других республик.

   Бороться за национальную идею всегда прибыльнее, почетнее и легче, чем вкалывать на производстве. Конечно, наибольшую выгоды получают борцы, отстаивающие национальную идею пером и словом. Им, натравливающих одних людей на других, и платят больше, и безопасность обеспечена, потому что в них не стреляют, с ними лишь дискутируют. А если бы начинали отстрел борцов с них, тогда бы и не текли реки крови.

   Борцам же, отстаивающим идеи борзописцев с оружием в руках, намного хуже: платят меньше и риска больше — можно запросто схлопотать от оппонентов пулю. Эта опасность и вынуждает их бороться с безоружными мирными жителями — так спокойнее и безопаснее, а кровь такая же красная. Как говорится: больше крови меньшими усилиями!

   В тот вечер Грачёв выскочил из казармы в поселок купить сигареты и, не доходя до киоска, услышал пронзительные женские крики, доносившиеся из переулка. Он бросился туда и увидел издали, как из какого—то дома выскочили два армянских боевика с автоматами в руках и направились в противоположную сторону. В доме ему открылась жуткая картина: на полу в лужах крови валялись трупы зарезанной женщины и двух её малолетних детей. Ящики из комода были выдвинуты и вещи разбросаны по комнате — грабители искали какие—то ценности. Семья была явно армянской, но когда лес рубят, то у щепок не спрашивают паспорта и не интересуются национальностью.

   Грабителей он догнал быстро и те, остановившись, с автоматами наизготове, иронически смотрели на приближающегося офицера. Они знали, что Москва запретила внутренним войскам арестовывать армянских боевиков, поэтому были уверены в том, что он для них не представляет опасности. А если попробует нарушить указ Москвы, то два автомата достаточно веский аргумент для отстаивания своих законных прав убивать мирных жителей. Ведь не зря же Миша—перестройщик твердит о правах человека!

   Неизвестно, кто были эти двое по профессии, но военной подготовкой они явно не блистали и подпустили его на такое близкое расстояние, когда орудовать автоматом становится бессмысленно. На таком сближении в быстротечной схватке начинается силовое единоборство и боевой нож, как оружие ближнего боя, надежно обеспечивает решение проблемы.

   Как правило "крутые парни" из Голливуда размещают ножи на боковой поверхности туловища, бедер или голени, поэтому неудивительно, что у боевиков ножны широких ножей висели сбоку. Это лишний раз убедительно доказывает ленинский тезис об исключительной силе воздействия киноискусства на самые широкие народные массы.

   У Михаила ножны висели на поясе слева от центра живота с ориентацией рукоятки таким образом, чтобы траектория извлечения ножа совпадала с естественным движением руки при атаке. Такое расположение позволяет извлекать его без остановок, и, не "ломая" саму картину движения, экономит драгоценные мгновения, когда на кону стоит жизнь.

   Между тем, два вооруженных и настороженных человека представляют собой серьёзную проблему и необходимо активизировать их сознание, чтобы нейтрализовать реакцию подсознания на нападение. Сознание человека любит анализировать и взвешивать, поэтому, повернувшись к ним правым боком и указывая левой рукой на какой—то дом, он спросил:

   — Это что там?

   Вопрос прозвучал по—дурацки, но внимание боевиков переключилось и заработало их сознание, пытаясь разобраться в сути вопроса и с какой целью он задан. В этот момент Михаил выхватил нож и боевик, стоящий справа от него, рухнул на землю с перерезанной глоткой, которая оказалась на траектории ножа. Продолжая движение по восьмерке, Михаил всадил его между шеей и ключицей второго и тщательно вытер лезвие о пятнистую куртку упавшего к его ногам боевика. Нож скользнул по чему—то твердому и, распахнув куртку, он увидел наплечную кобуру с новеньким пистолетом Стечкина, очевидно, похищенным с военного склада.

   Забрав пистолет, Михаил скрылся в наступающих сумерках. Он не стал покупать сигареты, а незаметно вернулся в казарму, чтобы потом не было к нему лишних вопросов. Как впоследствии выяснилось, женщина и дети, убитые боевиками, были семьей директора школы, ездившего в Баку в рамках народной дипломатии для участия в каком—то комитете по примирению двух народов. Его наказали за измену национальной идеи, которая должна была овладеть массами.

   Жить без национальной идеи могут позволить себе только благополучные и богатые страны. А в условиях разрушенной экономики народ должен четко знать, ради чего страдает, уметь ненавидеть своих врагов и верить в светлое будущее, пусть даже виртуальное.

   Вскоре выяснилось, кто убил боевиков: какая—то неизвестная азербайджанская организация объявила это актом своего мщения. Подброшенная листовка была написана детским почерком на листике, вырванном из школьной тетрадки, но такая версия всех устроила. Следствие прекратилось, потому что, когда идёт ожесточенная народно—освободительная борьба, любое следствие становится бессмысленным и только мешает сторонам выяснять отношения.

   Сейчас этот пистолет очень бы пригодился Михаилу, хотя у него и не было уверенности, что сможет не дрогнувшей рукой застрелить своего бывшего однокурсника и друга. До следующего автобуса оставалось минут сорок, и он решил перекусить в ближайшем кафе, потому что на даче вряд ли найдет что—нибудь съестное — родители на ней уже давно не жили, а сейчас вообще уехали отдыхать в Гурзуф. Отец, известный в Москве эндокринолог, доктор медицинских наук и профессор 1—го медицинского института, никогда не испытывал проблем с путевками в санаторий. Тем более, когда сейчас санатории интересуются не путевками, а наличными.

   Но прежде, чем засесть в кафе в ожидании следующего автобуса, надо позвонить Наде и узнать, как у неё дела. Уезжая, он поговорил с Кириллом, как мужчина с мужчиной, и взял с него слово, что тот не будет баловаться и расстраивать маму. Мысли о Наде и детях согревали душу, и Михаил направился к переговорному пункту, расположенному недалеко от автовокзала. Очень захотелось услышать голос любимой, и в который раз успокоить её, пообещав скоро вернуться. Провожая его на перроне, Надя всплакнула, Кирилл мужественно пожал ему руку, а Маша трогательно поцеловала.

   — Мы будем ждать вас, дядя Миша, — шепнула она, и воспоминания об этой минуте накатывали время от времени на него горячей волной, вызывая приступы сентиментальности.

   — Миша, ты?! — вдруг услышал он и, подняв глаза, увидел надвигающегося на него сбоку с открытыми объятиями Ваню Круглова, с которым когда—то оканчивал училище МВД.

   По окончанию училища Круглова направили служить в дивизию внутренних войск имени Дзержинского, но, прослужив не более полугода, он поступил в "Отдельный учебный центр КГБ СССР", как называлась группа "Вымпел", представляющая собой силовое подразделение внешней разведки КГБ. Мать Круглова была преподавателем французского языка и с раннего детства учила сына английскому и французскому языкам. А в старших классах школы он самостоятельно выучил немецкий, поэтому особых проблем при поступлении в группу "Вымпел" не имел — люди с отличной боевой подготовкой и владением несколькими иностранными языками там ценились.

   — И где же ты пропадал? Никто не знает, куда ты делся. Звонил Вовке Зубкову, говорит, что ты куда—то исчез и уже почти месяц не появляешься.

   Напоминание о Зубкове насторожило Михаила, и он отстранился от тискавшего его в объятьях бывшего однокурсника.

   — И давно ты видел Вовку? — спросил Грачев. — А с какой целью меня искали?

   То, что не успел приехать и наткнулся на человека, который его разыскивает, будучи связанным с Зубковым, выглядело крайне неприятным подарком судьбы.

   — Вы мне оба нужны. От Вовки слышал, что ты сейчас без работы. Он тоже уходит из фирмы, в которой работал. Не сложились у него отношения с шефом. Я думал, они родственники, но оказалось просто однофамильцы.

   — Однофамильцы? Не понял!: Ты хочешь сказать, что Вовкин шеф тоже Зубков?

   — Представь себе. Даже имена одинаковые. Только наш Вовка — Константинович, а тот Трофимович. А чему ты так удивляешься? У тебя такое растерянное лицо, как будто ты узнал, что его шеф инопланетянин, — захохотал Круглов, хлопая Грачева по спине. — В России Зубковых не столько, сколько Ивановых и Сидоровых, но тоже много.

   Новость о том, что шеф Вовки Зубкова тоже Зубков была настолько неожиданная, что Грачев действительно растерялся. Значит, киллер имел в виду не Вовку, а его шефа? Услышал бы эту новость непосредственно от Вовки, никогда бы не поверил. А от постороннего человека...

   — С этими Зубковыми можно чокнуться, — произнес потрясенный Грачев. — А его шеф точно Зубков? Не врешь?

   Он вспомнил, что в 1993 году после октябрьских событий, когда "Вымпел", также как и "Альфа", отказалась штурмовать парламент, группу передали в ведение МВД и несколько сотен человек ушли в отставку, отказавшись надеть милицейские погоны. Возможно, и Круглов ушёл и сейчас работает с Зубковым? Нет ли здесь какой—либо хитрости, чтобы заманить его куда—нибудь и там ликвидировать.

   — Постой, Ваня, а ты не с Зубковым случайно работаешь? — насторожился Грачев.

   — Да нет, я работал в одном частном охранном предприятии. Когда Ельцин ликвидировал "Вымпел", в Москву срочно прилетели представители одного из крупнейших в США частного агентства безопасности и предложили нашим ребятам работу. Только никто не захотел ехать в Америку. Я тоже решил остаться дома и устроился в ЧОП. А последние три месяца хожу без работы, зато под следствием.

   — Что такое?

   — Да охранял одного клиента, а тот вообще оборзел. Спутал меня с лакеем: подай то, принеси это. Ну, я и одел ему на голову тарелку бульона с трепангами и каракатицей, а ему это не понравилось.

   — Надо понимать так, что не любит, гад, морепродукты. У меня бы рука не поднялась, чтобы выливать такой бульон. Неужели нельзя было просто пристрелить человека, вместо того, чтобы так издеваться над ним?

   — У меня это было первым желанием. Но ещё Талейран предупреждал: "Бойся первого порыва, ибо он всегда благороден". Кстати, у Володи есть подозрения, что его шеф тебя заказал. А что тот к тебе имеет, не знает. Может ты в курсе?

   — В курсе. На меня действительно покушался один тип. Так говоришь, Володька уволился?

   — Миша, я подозреваю, что это каким—то образом связано с тобою. И Вовка тоже опасается, что его могут убрать. Говорит, что слишком много знает. А много знать, сам понимаешь, в наше время опасно.

   Вряд ли Ваню можно было подозревать в лукавстве, поэтому Грачев почувствовал значительное облегчение. И действительно, как можно было поверить, что Вовка его заказал?

   — А чем сейчас занимаешься? — спросил он Круглова, положив руку ему на плечо.

   Какое счастье, что встретил Ивана и тот развеял его подозрения! Грешил на давнего приятеля и мог вляпаться в такое дерьмо, за которое потом казнил бы себя всю жизнь!

   — Да вот мне одно дело предложили, и сейчас набираю команду. Ищу верных людей, которые не сдадут, поэтому вы с Вованом мне очень нужны. Давай втроем соберемся и обсудим. Ты как?

   — Хорошее дело?

   — Скажу так: платят очень хорошо. Но придётся серьёзно поработать.

   — Мне сейчас деньги очень необходимы. Давай завтра соберемся, а то я только что приехал и не был ещё дома.

   Они договорились встретиться на следующий день в новом кафе на Мясницкой и расстались. Михаил не поехал на дачу, потому что необходимость в оружии отпала сама собой. Дома его ждала записка от мамы, в которой она его ругала за то, что редко бывает в Москве. А также сообщала, что её подруга, тётя Соня, хочет его познакомить со своей племянницей, приехавшей из Ростова поступать в московский институт. Он должен обязательно позвонить тёте Соне, как только приедет домой, и договориться о встрече.

   Улыбнувшись, он положил мамину записку обратно на стол и позвонил Наде в Екатеринбург. Там к трубке рвался Кирилл — хотел доложить о том, что за это время ни разу не баловался и вел себя, как и обещал, по—мужски. Надя дала ему трубку на одну минуту, и потом они снова обсуждали с нею свои дальнейшие планы.

   Михаил лежал в ванне с обильной мыльной пеной и различными настоями трав и блаженствовал. Он вспоминал дни, проведенные с Надей на курорте, и думал о том, как выполнить её просьбу найти двоюродную сестру. Этажом выше живёт дядя Лёня, полковник КГБ в отставке, много лет проработавший в 3—м Главном управлении . Он сможет найти её за приличное вознаграждение. На пенсию прожить сейчас не так—то просто, даже отставным кагэбистам, поэтому за эту работу должен взяться с радостью. Только где бумажка с данными её сестры?

   Неожиданно он осознал, что забыл, куда положил переданную Надей записку и хорошее настроение в миг исчезло. Звонить и переспрашивать данные не хотелось — слишком большое значение придавала она поиску сестры. Понять Надю, конечно, можно — девчонка одна в этом бушующем и жестоком мире и помочь ей необходимо. Хотя это девчонка даже не догадывается, что её ищут. Неужели он потерял записку? У Надиной сестры какая—то огородно—садовая фамилия, зовут Лариса, и воспитывалась в каком—то детском доме Мурманской области — это всё, что он помнил.

   Михаил выскочил из ванны и, шлёпая мокрыми ногами по полу, торопливо прошел в комнату, оставляя после себя лужи воды. Ни в карманах дорожной сумки, ни в карманах куртки, ни в записной книжке бумажки не было. Он озадачено стоял посреди гостиной, не обращая внимания на увеличивающуюся под ним лужу воды на паркете и крутил в руке бумажник, который выпал из куртки. На всякий случай заглянул в него и в одном из отделений увидел заветную записку. "Абрикосова Лариса Ивановна. 12 апреля 1972 года" — с облегчением прочитал он первую строчку и решил, что теперь уже никогда не забудет её имя. Дальше следовали данные: в каком детском доме воспитывалась, в какой школе училась и т.д., но эту информацию даже не стоит пытаться запоминать. Надо просто сделать копию и передать дяде Лёне.

   Он вернулся в ванну и, лежа в теплой воде, размышлял о стратегии поиска. Искать, конечно, надо в Мурманской области, хотя это неоднозначно. Она могла выйти замуж и уехать в какую—нибудь республику СНГ. Но если она вышла замуж в Мурманской области, то можно будет это выяснить по записям ЗАГС'ов. А если просто куда—то поехала? Сейчас все прутся в Москву и масса девчонок с Украины, Молдавии, Белоруссии подрабатывают проституцией. Нет, нет, только ни это! Не дай Бог сообщить такое Надюше!

   Дядя Лёня был дома и встретил его объятиями.

   — Михаил, куда запропастился? — воскликнул он. — Родители волнуются, просили, как ты только появишься, чтобы созвонился с ними. Твоя мать мне уже звонила из санатория и дала номер телефона, по которому ты можешь с нею связаться.

   — Я по делам службы мотался, дядя Леня, — не моргнув глазом, соврал Михаил. — А как Лена поживает?

   Лена, дочь дяди Лёни, с которой они дружили с детства, удачно вышла замуж и в прошлую встречу была второй раз беременна. Возможно, даже скоро должна рожать, что давало возможность перевести разговор со скользкой темы — где был и что делал, на более спокойную, семейную.

   — Ленка на днях родила мальчика, — счастливо засмеялся дядя Лёня. — Послезавтра забираем из роддома. Так что, теперь у меня есть и внучка, и внук!

   — Искренне рад за вас и Лену. А у меня к вам большая просьба.

   Михаил протянул ему листок с данными Надиной сестры.

   — Можете помочь разыскать эту девушку? Все расходы я оплачу и, конечно, заплачу за работу.

   Дядя Лёня удивленно взял листик и, внимательно ознакомившись с данными, поднял глаза на Михаила.

   — А кто это такая?

   — Это двоюродная сестренка моей будущей жены. Они с матерью, моей будущей тещей, уже давно безрезультатно ищет её. Если я найду девушку, то это серьёзно повлияет на мои отношения с будущей тещей. Во всяком случае сейчас она меня и на дух не переносит.

   — Да, тещи такие! Не зря о них столько анекдотов ходит, — махнул рукой дядя Лёня. — Ну что же, попробую что—нибудь раскопать. Но боюсь, что такое накопаю, что тебя тёща убьет. Сам понимаешь, сейчас такое время, что одиноким девчонкам трудно выжить. А если воспитывалась в детдоме и после выпуска оттуда не на кого опереться, то такие легко становятся жертвами криминальных структур. Отбирают документы, подсаживают на иглу, отбирают документы и заставляют заниматься проституцией. Так что можно такое раскопать, что и сам рад не будешь.

   — Всё равно искать надо. Я обещал. Другое дело, сообщать или нет результаты поиска, — упрямо сказал Михаил, и дядя Лёня спрятал листик в карман.

   — Хорошо, раз настаиваешь, попробую что—нибудь раскопать. Дней через десять скажу.

   — Передавайте привет и поздравления Лене, — обрадовался Михаил и, отказавшись от чая, засобирался домой.

   Надо было ещё отбить атаку тёти Сони, которая попытается пристроить к нему свою племянницу. Молодые холостые мужчины находятся в постоянной опасности пасть жертвой тётушек, добровольно принявших на себя миссию сводниц.

   На следующий день в одиннадцать часов, как и договорились, Михаил был в новом кафе на Мясницкой, где встретился с Зубковым и Кругловым.

   — Рад, что ты жив и здоров, — обрадовался встрече Зубков. — Мы встряли с тобой в неприятнейшую историю.

   — Ваша фирма мне должна ещё десять тысяч баксов. И штраф сорок тысяч за попытку покушения на меня. Надеюсь, что мне заплатят сполна, иначе я очень осерчаю, — хмуро произнес Михаил, садясь за столик, за которым сидели его друзья.

   История с однофамильцами утром показалась ему не такой уж простой. Следует проверить — действительно ли фамилия Вовкиного шефа тоже Зубков. Но даже если это и так, то всё равно здесь не всё чисто. Зачем понадобилось его заказывать? Чем он мешал? Не захотели платить остальные десять тысяч? Теперь заплатят полсотни, если им дороги собственные жизни!

   — Решайте свои вопросы, а я схожу в бар за пивом и возьму что—нибудь к нему, — сказал, вставая из—за столика, Круглов.

   Он почувствовал настроение Грачева и хотел дать возможность приятелям выяснить отношения. Зубков наклонился к Грачеву:

   — Знаешь, почему убрали Смолина? Он разнюхал то, о чем не должен был знать, а именно: вышел на схему транспортировки алмазов. Шеф не подозревал, что Смолин бывший офицер КГБ, а когда узнал, то очко сыграло и решил спрятать концы в воду. Боялся, что ФСБ начнёт копать и выйдет на заказчика. А ты знал, кто он такой?

   — Конечно. Поэтому и поднял цену. И сейчас жалею, что продешевил. Надо было требовать больше.

   — Я случайно узнал, что шеф послал тебе вдогонку киллера, но связаться с тобой и предупредить не смог. Не знал, где ты находишься и как тебя найти. Потребовал, чтобы шеф отозвал киллера, но он вскипел и начал меня материть. Ну и пришлось ему врезать. Перед этим он поставил себе новый фарфоровый зуб, укреплённый на платиновой сетке. Хвастался, что очень дорого ему обошелся. Но зуб оказался непрочным и вылетел вместе с двумя другими, но родными. По этой причине шеф пришел в негодование, и меня в тот же вечер чуть не сбила машина. Пришлось предупредить руководство, что в случае моей смерти на Лубянку поступит письмо с описанием операций с алмазами. Вот теперь нахожусь в отпуске с последующим увольнением.

   — И что ты думаешь делать со своим бывшим шефом?

   — Если откровенно, то опасаюсь его и полагаю, что в роли покойника он будет поспокойнее. И мне безопаснее. Как думаешь?

   — Думаю, что за ним и передо мною должок. Если бы не моя осторожность, валялся бы сейчас мой труп где—то на российских просторах. Так что, как не жаль мне его, но каждый должен отвечать за свои поступки.

   Зубков с чувством пожал руку приятеля.

   — Знаешь Миша, что нас с тобою роднит? Нелюбовь к людям, желающим нас прикончить. Как говорится: хорошо смеется тот, кто стреляет первым.

   К столику подошел Круглов с тремя кружками светлого пива и морепродуктами на большой тарелке.

   — Ну что, мужики, переговорили о своем, о бабьем? Так может теперь о деле, ради которого я вас собрал?

   — Хорошо, давай о деле, если, конечно, оно представляет для нас интерес.

   — Интерес представляет не столько дело, сколько размер гонорара.

   — И какой же размер?

   — Сто тысяч зеленью, оплата проездных и суточные две с половиной тысячи.

   Зубков с Грачевым переглянулись.

   — И что надо делать? — подался вперед Зубков.

   — Один мужик, располагающий большими средствами, лишился внучки. Та поехала с подругой по туристической путевке в Египет и там девушки познакомились с молодыми богатыми арабами, которые повезли их в пустыню, чтобы, мол, показать пирамиды...

   — И продали в рабство, — прервал Зубков рассказ Круглова.

   — Тебе известна эта история?

   — Таких историй навалом. Когда девушкам предлагают отвезти в пустыню осматривать пирамиды, им надо стрелять не думая. Представляю себе, как переворачиваются в своих саркофагах египетские фараоны, узнав, что творят арабы, захватившие Египет!

   — Думаю, что они там не просто переворачиваются, а вращаются как пропеллеры, — усмехнулся Грачев. — И что дальше? Он хочет вызволить внучку из рабства?

   — Арабы продали девчонок сутенерам, а те перепродали их в публичные дома. Девчонки попытались бежать, и подруге это удалось. А внучку этого мужика поймали и скормили собакам. А может быть крокодилам. Короче, дед хочет отомстить и набирает команду.

   — И как он это себе представляет? — осторожно спросил Зубков. — Бить арабов, которые учатся здесь в университете Дружбы Народов?

   — Думаю, для этого он финансирует скинхедов. Команда ему нужна, чтобы расправиться с непосредственными виновниками. Короче, он хочет выявить и уничтожить всех причастных к гибели внучки. Не больше, ни меньше.

   — Как же мы выковыряем их с Ближнего Востока? Или он хочет, чтобы мы поехали разбираться с ними в Египет? — изумился Михаил.

   Деньги большие и сейчас, когда он решил обзавестись семьей, крайне необходимы. Надо купить квартиру, чтобы не жить с родителями, и надо открыть какое—нибудь свое дело, чтобы иметь независимый источник доходов. Но предложение должно быть разумное и реальное. А то, о чем рассказывал Круглов, попахивало авантюризмом. Хотя Ванька всегда отличался приземленностью, и никогда ни на какие авантюры не подписывался. Или от больших гонораров помутилось в мозгах?

   — Я тоже вначале воспринял это несерьезно, но поговорил со знающими людьми и понял, что всё вполне реально. Наши люди есть и в Египте и в Израиле, они нам помогут. Заказчик много лет работал не последним человеком в Международном отделе ЦК КПСС и полностью в курсе дел. Если вы не против, могу, вкратце, сообщить общий план операции.

   — Миша, ну как, выслушаем фантазера? — взглянул Зубков на Грачева.

   Как человек здравомыслящий, Грачев отдавал себе отчет в том, что жизнь дороже гонораров, но хотелось совместить такой высокий гонорар с жизнью. Он молча пожал плечами и Круглов, приняв это за согласие, начал излагать план.

   — Ситуация, мужики, такая. Женщин, как правило, переправляют из Шарм—а—Шейха в Израиль через египетскую границу вместе с другим контрабандным товаром: наркотиками и оружием. Специализируются на контрабанде и организации нелегальной доставки людей в Израиля, в основном, различные египетские бедуинские кланы. Под колючей проволокой пограничного заграждения делаются подземные туннели, а то и просто перелазят через неё. А с той стороны израильские бедуины подъезжают на машинах, забирают людей и под брезентом везут к месту назначения. Спасшаяся подруга, по имени Элина, рассказывает, что бордель, в который их продали, находится в Эйлате. Его владелец некто Сулейман Абу Таха. Египетских арабов, которые увезли девчонок в пустыню и передали бедуинам, зовут Хайрат и Акрам. Но это, скорее всего, фальшивые имена. Известен контрагент туроператора, в котором девчонки купили путевки. Это некто Дамир Абд аль—Кадир. Кстати, имя Дамир в переводе с арабского означает ум, совесть. Эти ум и совесть надо ликвидировать так, чтобы у остальных его коллег прошел мороз по коже и долго не переставал мучить понос. Что же касается египетского бедуинского клана, который переправлял девчонок, то его следует установить в процессе операции. Насчет клана выясним уДамира во время его поджарки.

   — Будем грилить этого аль—Кадира?

   — Такова воля заказчика. А клиент, как известно, всегда прав. Пока на подозрении две бедуинские хамуллы или, по—нашему, клана. Во время перехода внучка деда попыталась сбежать, но один из бедуинав её поймал, избил, а вечером четыре бедуина её изнасиловали. Заказчик требует пустить под нож всех мужиков этой хамуллы. А тех четверых на гриль.

   — А сколько их там в хамулле? — спросил Зубков.

   — Хрен их знает. Руководитель нашей группы полагает, что следует спровоцировать межклановую разборку и пусть они друг дружку режут в порядке самообслуживания. А мы только малость подсобим. Тех, кто останется, придется дорезать нам.

   Грачев, разбиравший к пиву очередную креветку, поднял на Круглова глаза.

   — А разве не ты будешь руководителем?

   — Руководить группой будет бывший полковник Первого Управления КГБ СССР , проработавший ряд лет в Ливане. В 1991 году вышел в отставку. Хорошо знаком с заказчиком и сейчас по его просьбе уже находится в Египте, где готовит почву для операции. Ещё один участник группы — израильский гражданин, наш человек, с которым я лично работал в Афгане. Он меня и рекомендовал старшему группы.

   — Он что, еврей? — удивился Зубков. — Я слышал, что в Афган евреев не разрешали посылать.

   — Он такой же еврей, как мы с тобою. Просто женат на еврейке, а жена—еврейка, как известно, не роскошь, а средство передвижения. Он там живет уже года три и ему тоже нужны деньги, как и нам.

   — Понятно. А каковы, всё—таки, наши задачи? Ни я, ни Миша не владеем арабским языком, на арабов не смахиваем. Непонятно, чем можем быть полезны?

   — Наша тройка будет задействована, как ударная сила, поэтому арабским языком владеть не обязательно. Главное владеть стрелковым и холодным оружием. Планируется, что операция продлится не более десяти дней. Загранпаспорта и визы в Египет и Израиль будут получены в течение недели. Наша ближайшая задача купить путевки в Египет в различных турагентствах, с тем, чтобы не привлекать внимание. Одинокие путешествующие мужчины не так бросаются в глаза, как группа из трех спортивных мужиков. Насчет этого турагентства "Russ—travel". Заказчик нанял частное детективное бюро, которое выяснило, что "Russ—travel" поставляет Абд аль—Кадиру "живой товар", а контролирует его одна из криминальных группировок. Элина сообщила, что в этом агентстве их буквально уговорили купить путевки. Ей сразу показались эти уговоры подозрительными, но подруга решила, что они так стараются, чтобы завоевать клиентов.

   — Элина это кто? — спросил Зубков.

   — Ну, я же говорил, это подруга внучки заказчика, которой удалось сбежать. Что скажете, господа?

   Круглов обвел взглядом Зубкова и Грачева, но те не выражали ни своего согласия, хотя и не отвергали предложение.

   — Так что, мужики? — не выдержав паузу, спросил, наконец, Круглов приятелей. — Согласны на предложение?

   — Мне, Ваня, надо поразмыслить. Предложение, вроде бы, неплохое, но уж очень авантюрное, — произнес Зубков, запустив руку в буйную шевелюру. — Я не прочь побывать на Земле Обетованной, но надо всё взвесить.

   — А ты? — посмотрел Круглов на Грачева.

   — А мне пятьдесят процентов сразу, а остальное можно потом, после операции. Только с условием: если я не вернусь, всё равно баксы переводятся на указанный мною счет.

   Грачев решил, что надо сегодня же открыть валютный счет на Надю. Только вряд ли это можно сделать без неё. Может вызвать в Москву и пусть срочно летит сюда? Только следует придумать какой—нибудь предлог, а то её не отпустят родители.

   — Лады! — обрадовался Круглов. — И никакого пессимизма! Все вернёмся целыми и невредимыми!

   — Если ты это гарантируешь, то я тоже с вами, — не удержался Зубков. — Всё равно в отпуске и может в Израиле шеф меня не отыщет, чтобы сбить очередным грузовиком.

   — Я рекомендовал бы, Володя, решить проблему грузовиков до отъезда. Тем более, что твой шеф мне очень задолжал, — сказал Грачев.

   — Согласен. Как трудно в наше время быть человеколюбом! Но, как гласит народная пословица: сделал дело, гуляй смело, — согласился Зубков.

   Договорившись передать сегодня же вечером Круглову свои общегражданские паспорта, они разошлись, и Грачев поехал домой звонить Наде. По дороге он попытался придумать легенду, которой обоснует Наде необходимость её срочного прилета в Москву, но ничего не получалось. И только заходя в квартиру, понял, что следует её вызвать под предлогом знакомства с родителями. Только неясно, как обосновать срочность знакомства.

 

Глава 28. Совещание на подмосковной даче

    Мельникова беспокоила мысль о том, что во время свадебных торжеств люди Дёмина могут вновь попытаться ликвидировать Галину Афонину. Первая попытка закончилась неудачей, поэтому следует ожидать ещё одну, подготовленную уже более тщательнее, чем в прошлый раз.

   Совершить нападение во время следования кортежа нереально. Конечно, можно расстрелять из гранатомета, но это мало вероятно. Когда же кортеж остановится у вечного огня, и все выйдут из машин, охрана возьмёт Афонину в плотное кольцо и достать её будет тоже непросто. А вот снайпер возле кафе, в котором будут отмечать свадьбу — вполне реально.

   Исходя из этих соображений, Мельников тщательно осмотрел подходы к месту, где должны проходить торжества, а также позиции, удобные для расположения снайпера. Кафе примыкало к девятиэтажному дому, напротив которого через улицу стоял трехэтажный дом старой постройки. На его покатой крыше снайпер не смог бы оборудовать позицию, а вот из окна чердака удобно вести огонь.

   Ещё одно удобное место располагалась на стыке трёхэтажного и примыкающего к нему двухэтажного дома — оттуда можно вести огонь с лестничной площадки между вторым и первым этажом. То есть, фактически требовалось перекрыть два места, не больше.

   Правда, снайпер мог засесть и в какой—либо квартире, поэтому Самохин составил список всех жильцов обоих домов, и планировал поставить у входа в эти дома охранников, которые за день до свадьбы с позднего вечера до окончания торжеств должны будут контролировать входящих в дом людей. Криков и скандалов из—за этого ожидалось много, поэтому для жильцов предусмотрена денежная компенсация за временные неудобства, что должно было снизить уровень их агрессивности.

   Между тем, при продумывании схемы охраны Афониной во время свадьбы, Мельникова резанула мысль — а почему только Афонина? Коль скоро сыр бор из—за завода "Импульс", то убрать Афонину мало, логичнее обоих: и Афонину, и Данилину. И он уже в который раз просматривал варианты защиты, опасаясь, что может что—то не заметить, в чём—то ошибиться. А ведь на карту поставлена жизнь его любимой!

   Он решил, что самая лучшая защита — это ликвидация самого Дёмина. Как раз в эти дни Дёмин прилетел из Москвы на ежегодное собрание акционеров, и люди Мельникова начали тщательно изучать слабые места в организации его охраны. Но казалось, что слабых мест не существовало. Единственно, где можно достать Дёмина — это возле его дома, когда он, выйдя из машины, заходил в подъезд.

   Расстояние между машиной и подъездом около семи метров, причем это место просматривалось телекамерами. Не исключено, что со второго этажа, который полностью занимал Дёмин, подходы к подъезду контролировали снайперы из комнаты охраны. Там же должны быть установлены мониторы, по которым охрана отслеживала всё, что делается вокруг подъезда. Не только отслеживала, но и прослушивала, потому что вместе с телекамерами были установлены чуткие микрофоны.

   В этом чувствовалась рука покойного Смолина, которого Мельников никогда терпеть не мог. Недавно Илюша Кузнецов, работающий в Управлении старшим следователем, хитрыми вопросами пытался выяснить у Мельникова его причастность к покушению на Смолина, думая связать это дело с взрывом Афонина и покушением на его жену Галину.

   — Афонина взорвали и после этого убили Смолина. Затем двух твоих людей убили при попытке устранить Галину Афонину. Я думаю, что это месть за Володю, — аргументировал Кузнецов свой интерес к делам Мельникова.

   — Странная логика, основанная на очередности событий. Так можно меня обвинить в чём угодно.

   — Логика, возможно, и странная, но я, Витя, хорошо зная тебя, не думаю, что ты в последние годы вдруг стал мягким и податливым. Так что у меня к тебе есть вопросы.

   — То, что ты не думаешь — это правильно делаешь, — безмятежно пожал плечами Мельников, рассматривая книжные полки в его кабинете. — От мыслей морщины на лбу появляются, поэтому необходимо время от времени расслабляться. А в том, что я не вдруг стал мягким и податливым, ты прав. Для этого мне потребовалось много времени и духовное озарение.

   Ничего интересного на полках не было, и он, провожаемый тяжелым взглядом Кузнецова, прошёл к большому мягкому креслу в углу комнаты.

   — Ты, Илюша, не там ищешь, — удобно устраиваясь в кресле, начал Мельников. — Неясно, кто заказал Смолина, и кто его уничтожил. Возможно, заказал его московский пенсионер и добропорядочный гражданин Шарыгин, известный нам как Гриня Шарый. Хотя в этом я не уверен, так как пенсионерам обычно не до разборок, они с трудом сводят концы с концами. Конечно, не исключена возможность, что Володя Смолин попал под это сведение концов с концами. А может Вовик пал жертвой своих коммерческих дел? Ты ведь знаешь, у нас сейчас первобытная фаза накопления капитала, поэтому всё возможно.

   — Не первобытная, а первоначальная, — играя желваками, поправил его Кузнецов.

   — Не будем придираться к словам, мы не филологи. Если бы я задумал его убрать, то организовал бы это не здесь, а в Москве. Согласись, тогда ко мне вопросов было бы меньше.

   — Убирают, Витя, мусор, а людей ликвидируют или уничтожают.

   — Вот видишь, значит, я правильно сформулировал мысль! Помнишь, у нас в казарме училища висел плакат: "Чисто не там, где метут, а там, где не сорят!"

   Кузнецов надеялся, что разговор будет обстоятельный и продуктивный, а получился каким—то несерьёзным, шутовским. Мельников считает, что неуязвим и не желает обсудить проблему откровенно и честно. А ведь у него тоже был интерес в ликвидации Смолина.

   — Жаль, Виктор Михайлович, что у нас не получается с тобой разговор по существу. Я надеялся, что он пойдёт по—другому.

   — Надеялся, что расплачусь и покаюсь? Нет, Илюша, не буду тебя обманывать и утверждать, что это всё организовал я. Обманывать ближнего — это большой грех, поэтому признаюсь честно: к убийству Смолина никакого отношения не имею.

   Вспоминая беседу с Кузнецовым, Мельников колебался, раздумывая о способе устранения Дёмина. Сама мысль о том, что этот бывший комсомольский вожак способен поднять руку на его возлюбленную, приводила его в бешенство. Устранить необходимо безусловно, но сделать это следовало так, чтобы не давать Кузнецову повода для подозрений на его счет. Впрочем, дело должен будет расследовать не Кузнецов, а уголовный розыск и прокуратура.

   Мельников снова и снова анализировал систему охраны Дёмина. Когда тот подъезжал к дому, вместе с ним из машины выходили два охранника, а навстречу из подъезда ещё двое. В это время охранники, из следовавшего за ним джипа, блокировали подходы со стороны улицы и небольшого скверика напротив дома. Скверик просматривался насквозь, поэтому снайпера там не спрячешь и засаду не устроишь. В кольце из четырех охранников Дёмин следовал к подъезду, и подступиться к нему было невозможно.

   Если в момент приезда Дёмина кто—нибудь из жильцов сидел на скамеечке около соседнего подъезда, то к нему выходил из дома ещё один охранник и контролировал каждое его движение, пока Дёмин не зайдёт в подъезд. План подхода к подъезду зарисовали, всё детально описали, но решение найти не могли.

   Своими опасениями Мельников поделился с генералом Ферапонтовым, которого к этому моменту уже перевели из реанимационного отделения в отделение общей хирургии. Мельников знал, что завод "Импульс" очень интересовал московских друзей генерала, и надеялся на их помощь в решении проблемы.

   Между тем, Ферапонтову ещё вчера вечером сообщили о том, что принято решение о ликвидации Дёмина в связи с реальной опасностью передачи ему завода "Импульса". Устранять его в Москве посчитали неудобным, поэтому решили это сделать подальше, тем более, что он вылетел на собрание акционеров ГОК'а. Поэтому просили установить за ним наблюдение: нужны схемы его передвижений, описание системы организации охраны, а также имена личных охранников. Также просили проработать вопрос обеспечения прикрытия при последующем расследовании этого дела.

   Решение о срочной ликвидации Дёмина неоднократно обсуждалось на одной из подмосковных дач, где собирались директор завода "Импульс" Степан Александрович Шевчук, два армейских генерала и чиновник министерства обороны, курировавший ВПК. Этот чиновник должен был договориться с людьми из Госкомимущества, чтобы они вычеркнули завод "Импульс" из списка приватизируемых предприятий. Переговоры шли трудно и, наконец, была достигнута договоренность: в Госкомимущества согласились вычеркнуть завод из списка приватизируемых предприятий, но с условием, что участники тендера сами откажутся от участия в нём.

   Это было не более, чем простецкая хитрость: Дёмин добровольно никогда не откажется от завода. За ним стоит мощное лобби из депутатов и высших чиновников, он открывает ногой двери многих правительственных кабинетов, поэтому чувствует себя уверенно. Да и зачем ему отказываться, если у него есть потенциальные покупатели и проценты от продаж комплексов уже расписаны по карманам хозяев больших кабинетов.

   Тем не менее, договоренность существует и требовалось создать новую реальность, так как выхода не было: передача завода в частные руки делала невозможным работу по существующей схеме госзаказов. Сейчас министерство обороны получает продукцию завода в долг, не имея денег на её оплату, а завод влазит в огромные долги, беря кредиты под большие проценты. С госпредприятиями завод расплачивался по схеме взаиморасчётов и как—то держался на плаву, благодаря усилиям его директора, придумывавшего головокружительные пируэты для добывания денег на зарплату персонала и оплату услуг коммерческих структур.

   Переход завода в частные руки сводил всё к упрощенной схеме — платишь деньги, получаешь товар. Однако в процессе перехода к светлому капиталистическому будущему армия не имела достаточно денег даже на своё содержание, не говоря уже о вооружении. Резко снижались ассигнования на закупку вооружений, и кроме того, на бюджет тяжелым грузом ложились колоссальные затраты, связанные с передислокацией войск из стран ближнего и дальнего зарубежья .

   Директор завода Шевчук, проработавший на нём более тридцати пяти лет, категорически настаивал на принятии самых радикальных мер. На заводе уже шли разговоры о переменах после его приватизации, что вызывало у директора дикую ярость. Это он вытащил завод из дерьма, добился его переоснащения, собрал творческих людей в конструкторском бюро и сделал предприятие одним из ведущих в своей области.

   Это его неоднократно тягали в обком партии на ковёр за неправильную кадровую политику, это он хитрил, юлил, изворачивался и клялся в верности идеалам коммунизма, вызывавшие у него рвотные позывы. А последние несколько лет постоянно ломал голову, где взять деньги для того, чтобы завод продолжал работать.

   Для получения займов он разыгрывал из себя своего человека перед банкирами, а потом плевался у себя в кабинете от брезгливости. Шевчук их люто ненавидел, но делать было нечего и он, как клоун, хихикал над похабными анекдотами, над грязными разговорами о том, кто кого трахнул, и сколько денег стоит переспать с той или иной бабой. А сейчас его выбросят на помойку и в его кабинете будет сидеть какой—нибудь барыга, пользоваться результатами его труда и вытравливать его имя из истории завода.

   — Не так давно германский концерн "Сименс" приобрел 20% акций Калужского турбинного завода, который связан с разработкой и производством паротурбинных установок для атомных подводных лодок, — с горечью говорил Шевчук на предпоследнем, перед принятием решения, совещании. — Не отстают и американцы: они действуют через подставные фирмы и скупили на чековых аукционах 28 % акций вертолетного завода Миля, а также более 10 % акций оборонного завода "Компонент". Ввели в совет директоров предприятия своего представителя и сейчас контролируют всю работу завода, выполняющего оборонные заказы Генштаба. И мой завод "Импульс" постигнет та же участь.

   Его лицо покрылось красными пятнами и, порывшись в карманах, он вытащил обкладку с валидолом.

   — Сообщу вам более парадоксальную вещь: под давлением американских владельцев 30—процентого пакета акций Московского электродного завода, НИИ "Графит", расположенный на заводской территории, отказался принимать заказ военно—космических сил России. Он начинает производство изделий для США по технологии "Стелс", — вздохнув, сказал чиновник из министерства обороны.

   — Какое же суверенное государство может себе такое позволить? Из страны сделали банановую республику! Куда смотрит армия? Куда делись патриоты? Продали свой патриотизм за умеренную плату? — зло посмотрел Шевчук на генералов.

   — Степан Александрович, что вы конкретно предлагаете? — спросил присутствующий на совещании генерал—полковник. — Критиковать все мастера. Вы дайте конкретные предложения, что делать в такой ситуации.

   — Я уже предлагал, Андрей Николаевич: самым лучшим вариантом в сложившейся ситуации считаю передачу завода компании, находящейся под контролем Ферапонтова с последующей распасовкой акций между своими людьми и созданием закрытого холдинга.

   — Мы найдём, кому конкретно передать завод. Вот только непонятно, каким образом отстранить Дёмина от участия в тендере?

   — Живым его не отстранить, а мёртвому завод без надобности.

   Участники совещания переглянулись. Никто не хотел брать на себя ответственность, потому что ликвидация крупного бизнесмена дело серьёзное и хлопотное, а последствия могут быть самыми скверными.

   — Вы разве не понимаете, что у него отлично налаженная охрана? — недовольно посмотрел на него Андрей Николаевич. — Кроме того, эта акция может вызвать крупный скандал в СМИ, не говоря уже о том, что Генеральная прокуратура будет землю рыть, чтобы отыскать виновников.

   — Интересно получается: кто—то шлёпнул известного всей стране Листьева, а нарыть пока ничего не могут. И что—то не чувствуется, что Генеральная прокуратура активно роет, несмотря на шум в прессе. А если замочат Дёмина, так следователи сразу же станут гениями сыска? Продумайте, как сделать так, чтобы волка не было, а овцы остались сытыми. Или как там звучит эта пословица?

   Все рассмеялись, но решение так и не было принято — никто не хотел брать на себя ответственность. И дело не столько в его охране, сколько в шуме, который поднимут СМИ и депутаты. Впрочем, шум этот большей частью предназначен для внешнего мира, потому что народ с пониманием относится к ликвидациям крупных предпринимателей, так как от их предпринимательства в стране все больше и больше становится нищих и бомжей. Но от этого не легче — искать заказчиков будут остервенело, потому что когда большие люди лишаются барышей, это рассматривается, чуть ли, не как национальная трагедия. И журналюги будут мусолить эту тему, так как поборникам либерально—демократических преобразований хорошо платят.

   Шевчук так и не смог уговорить собравшихся решить вопрос Дёмина и, не оставшись на обед, в ярости уехал в аэропорт Домодедово на ближайший рейс домой. В самолете сидел с закрытыми глазами и в который раз пытался понять, что происходит со страной и армией. Если армия сама себя не может защитить, то может ли на её защиту рассчитывать страна? И куда делись генералы, для которых честь не пустой звук?

   В августе 1991 года поразило заявление Главнокомандующего ВВС Шапошникова  о его готовности бомбить Кремль с целью оказания поддержки группировке Ельцина. Ходили слухи, что Шапошников был причастен к массовым злоупотреблениям при реализации имущества ликвидируемой в тот период Группы советских войск в Германии. Может своим заявлением он хотел предотвратить следствие?

   Во всяком случае, благодарность не заставила себя ждать: сразу же после ГКЧП он был назначен министром обороны СССР. После разговора с Шушкевичем, сообщившем о принятом в Беловежской пуще решении распустить СССР, Горбачев позвонил Шапошникову — хотел поднять армию, чтобы отменить соглашение. Но Шапошников отказался, хотя Горбачев формально ещё оставался главнокомандующим. Тогда Горбачев стал обзванивать командующих округами, просил поддержки, но никто его не поддержал — присяга государству СССР оказалась пустым звуком.

   Впрочем, армия не могла доверять Горбачеву, сдавшему всё, что можно для её развала. Шевчуку вспомнилась история ядерного поезда, от которого СССР, в результате односторонних уступок и стратегических просчетов, отказался летом 1991 года в ходе так называемой "быстрой подготовки" Договора с США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений.

   Подвижный железнодорожный ракетный комплекс обладал высокой живучестью и способностью к нанесению ответных ракетно—ядерных ударов, в связи с чем и в США, и в СССР придавали особое значение его созданию. Но американский ВПК оказался неспособным создать даже опытный образец боевого мобильного железнодорожного комплекса, в то время в СССР уже функционировала их мощная группировка.

   — Мы должны были сделать этот ракетный поезд, и мы сделали его! — радостно говорил Шевчуку его давний знакомый, генеральный конструктор комплекса Володя Уткин.

   Его гордость нетрудно было понять: по программе летно—конструкторских испытаний состоялись 32 успешных пуска ракет и 19 раз комплексы отправлялись на ресурсные и транспортные испытания в различных климатических условиях, в ходе которых по железным дорогам страны было пройдено свыше 400 тыс. км. Комплексы почти не имели демаскирующих признаков, отличались высокими маневренными возможностями, скрытностью, живучестью, достаточной автономностью. Они были способны в кратчайшие сроки выйти из пунктов постоянной дислокации и оперативно рассредоточиться на бескрайних просторах России.

   Была решена задача фантастической сложности, истрачены колоссальные средства и вот детище возглавляемого Володей коллектива пустили под нож, сделав ценный подарок американцам! Что же говорить про его завод, который ни в какое сравнение не идет с ядерным поездом!

   Конечно, он понимал необходимость перестройки экономики, когда вся страна работала на оборону и жила убогой жизнью, добровольно отдавая последнее ради того, "чтобы не было войны". Но знал так же и то, что огромные средства откачиваются из страны бандитским режимам, а также на поддержание национально—освободительного движения по всему миру.

   Может ли одна страна финансировать все войны на планете и бесплатно поставлять оружие всем бандитским формированиям в мире? Вот от чего надо было прежде всего отказаться, чтобы мигом повысить благосостояние народа, ибо идеология и народное благосостояние — вещи несовместимые. А ядерные поезда — это такое оружие, которое дает возможность не бояться войны, потому что только сумасшедшие рискнут напасть на страну, зная, что от возмездия спасения нет. Только те, кто наверху, меньше всего озабочены проблемами управляемого ими народа, потому что их избирают не для того, чтобы они заботились, а для того, чтобы правили. В этом—то и заключается настоящая проблема — пока будут избирать правителей, а не руководителей, до тех пор и будут горе—избиратели жить в дерьме и убогости.

   Домой Шевчук добрался рано утром и немного отдохнув, поехал на завод. Встречая его, многие руководящие сотрудники виновато прятали глаза — на заводе всем уже заправлял Сироткин — главный инженер, который получил от Дёмина обещание занять должность генерального директора. У всех работников были семьи, которые нужно кормить, и они, опасаясь предстоящих увольнений, выражали лояльность тому, кто скоро станет их начальником.

   Шевчук скрипел зубами, но ничего сделать не мог. Лет семь назад у него начались проблемы с предыдущим главным инженер, который требовал не вмешиваться в технические вопросы. Дождавшись, когда тому исполнилось 60 лет, Шевчук отправил его на пенсию и назначил на это место Сироткина, который своих мыслей не имел и всегда был во всем согласен с директором. И вот настал момент истины: ничтожество, ставшее главным инженером завода исключительно благодаря ему, Шевчуку, предал его.

   Как ни тяжело было это признавать, но обманывать себя Шевчук не хотел: дело проиграно и впереди убогая пенсия, потому что за тридцать семь лет работы в военно—промышленном комплексе он так ничего и не скопил. А работал бы в торговле или занимался фарцовкой — был бы сейчас крутым бизнесменом, уважаемым человеком.

   Он пил водку и сокрушался, что прожил жизнь неправильно — стремился быть порядочным человеком. А порядочные люди нынче не в цене, хотя, они, конечно, всегда, везде и всюду не в цене, кроме как в романах. Порядочность — это вовсе не то, что помогает в жизни. Всем заправляют политики и они, не скрывая, отрыто признают, что политика грязное дело. И выполняя свое грязное дело, они разрушили страну, обрушили экономику и загнали народ в нищету. Но он, Шевчук, никогда не думал, что тоже станет когда—нибудь нищим. Полагал, что всегда будет персональная машина и свой водитель, что всегда будет нужен заводу и стране, и всегда будет уважаемым человеком.

   Уехав на дачу, несколько дней он безвылазно сидел на ней, пытаясь хоть как—то взять себя в руки и успокоиться. Надо было решать, как жить дальше, но бороться с депрессией не помогали ни водка, ни рыбная ловля: некуда было деться от собственных мыслей и горечи поражения.

   Но вскоре на дачу приехал сын.

   — Тебе звонил из Москвы какой—то Андрей Николаевич и просил ему перезвонить, — сообщил он и Шевчук, ничего не ожидая от этого разговора, поехал в город.

   — Степан Александрович, куда вы исчезли, дорогой? — услышал он в трубке голос генерал—полковника. — Ситуация резко изменилась, так что срочно вылетайте сюда, будем решать ваш вопрос.

   На подмосковной даче снова собрались те же, но присутствовал ещё один человек человек, которого представили, как генерал—лейтенанта из Службы внешней разведки.

   — У нас в гостях давний приятель Гены Ферапонтова с интересным для нас сообщением, — обратился к собравшимся Андрей Николаевич. — Давайте выслушаем его.

   — К нам попала информация о способах и системе контрабанды через Чечню алмазов и золота, похищенных на российских приисках, — начал гость. — Также стали известны источники и схемы финансирования чеченских боевиков. В одной из операций в Чечне нашими коллегами из ФСБ был захвачен некий араб, который оказался оперативником палестинской террористической организации "Асбат аль—Ансар" . Хорошо владеет русским языком, в 1981 году закончил Университет Дружбы Народов и проходил подготовку в поселкеПеревальное в Крыму в 165—ом Учебном центре Генштаба по подготовке иностранных военнослужащих.

   — Ну, и как? Хорошо его подготовили к войне с нами в Чечне? — с раздражением спросил чиновник из министерства обороны.

   — Сами знаете, тогда установка была такая: готовить бойцов различных "национально—освободительных движений" в странах Азии, Африки и Ближнего Востока, — спокойно отреагировал гость.

   — Прошу выслушать по—деловому. Информация очень важная, — произнес Андрей Николаевич.

   — Продолжайте, пожалуйста, — обратился он к генералу из Службы внешней разведки.

   — Чеченская республика стала главным перевалочным пунктом с оборотом криминального бизнеса почти в миллиард долларов в год, — продолжил гость. — Плюс к этому, по экспертным оценкам, на террористические операции чеченский режим получил в 1994 году от зарубежных неправительственных организаций до полутора миллиардов долларов. Такие средства делают реальными планы создания транснациональных финансовых структур для установления контроля над маршрутами каспийской нефти и над добычей алмазов и золота. Под контролем чеченских террористов находится не менее двадцати процентов банковской системы России и, как нам известно, они планируют довести эту цифру до пятидесяти процентов. Не мне вам объяснять, что для нашей страны это станет катастрофой. Так же известно, что в рамках разработанного западными спецслужбами плана "Кавказ", который предусматривает отделение Чечни от России, ещё несколько лет назад через аэропорт "Северный" в Грозном был налажен вывоз золота и алмазов за границу без досмотра. Несмотря на то, что самолеты из Грозного не имели и не имеют права летать за границу, но такое разрешение каким—то образом дудаевцы получили.

   — Коррупция разъедает общество и губит страну. Расстреливать надо за такие вещи, — буркнул Шевчук, но на его замечание никто не обратил внимание.

   — Борта направлялись в Баку и оттуда, уже как азербайджанские лайнеры, летели в Турцию, — спокойно продолжил гость. — Вся прибыль шла на закупку оружия, которое в массовом порядке завозится в Чечню через Грузию. Также стало известно, что в Чечню прибыл или в скором времени должен прибыть некто Хабиб Абдул Рахман , агент Службы общей разведки Саудовской Аравии. Владеет арабским, русским, английским и пуштунским языками. Профессиональный диверсант, эксперт по легкому вооружению, в том числе по переносным зенитно—ракетным комплексам и взрывчатым веществам. Имеет опыт боевых и диверсионных действий с 1982 года. Воевал в Таджикистане, Афганистане, Ираке. В его задачи входит создание учебных баз и тренировочных лагерей, контроль за каналами финансирования бандформирований, поставку вооружений и организацию диверсионной работы.

   — Хочу добавить к этому: дудаевское руководство очень интересуются переносными зенитно—ракетные комплексами для борьбы с нашей авиацией, — оглядев присутствующих поверх очков, сообщил генерал из главного оперативного управления Генштаба на очередном заседании на даче. — А этот Хабиб Абдул Рахман имеет большой опыт по работе с ПЗРК. Поэтому можно ожидать большие потери нашей авиации. — По имеющейся информации, Хож—Ахмед Нухаев , выполнявший конфиденциальные поручения Дудаева,несколько раз встречался с Дёминым. Они обсуждали план приобретения завода "Импульс", выпускающего ПЗРК, — продолжил гость. — Сделку должен профинансировать один из московских банков, находящихся под контролем московской чеченской ОПГ.

   — Так вот почему он бьется за этот завод, — хмуро произнес Шевчук, внимательно выслушав информацию. — Ну что, убедились, как опасен этот христопродавец и коммуняка? Дождётесь распада государственности! Уже никаких духовных устоев в стране не осталось!

   — Степан Александрович, вы уж определитесь, кто он конкретно: христопродавец или коммуняка? — усмехнулся Андрей Николаевич и посмотрел на докладчика:

   — Какова перспектива привлечения Дёмина к уголовной ответственности за сотрудничество с бандформированиями сепаратистов?

   — Никаких, — веско ответил тот. — Использование результатов оперативно — розыскной деятельности на стадии рассмотрения уголовного дела в суде весьма ограничено, так как в них должны содержаться сведения о возможных источниках доказательств, лицах, которым известны обстоятельства и факты, имеющие значение для уголовного дела. При каких обстоятельствах имело место обнаружение признаков преступления, о любых других фактах и обстоятельствах, имеющих значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Никакая спецслужба не сдаст своих информаторов и не опубликует методы добычи информации. Но этого для судебного производства тоже недостаточно, суду, как известно, необходимо представить бесспорные доказательства вины подсудимых.

   — А разве нельзя было снять их встречу на видеокамеру? Или добыть копию договора с их подписями? — спросил генерал из Генштаба.

   — Можно было. Но вам любой адвокат скажет, что на пленке просто лица, похожие на Дёмина и Нухаева. А документы поддельные. Доллары подделывают, а подделать подписи на документ вообще не проблема.

   — Но если установлено, что они встречались...

   — Нухаев свободно разгуливает по Москве и с ним встречаются многие депутаты Госдумы и правозащитники. Так что Дёмин скажет, что встретился с ним для поиска путей мирного решения чеченского вопроса.

   — Как я и говорил, от Дёмина надо избавиться, и притом, немедля, — жестко произнес Шевчук, окинув всех мрачным взглядом. — Сами прекрасно понимаете, что в условиях полного паралича коррумпированной судебной системы и при наличии своры обслуживающей его адвокатуры, Дёмин стоит над законом и практически неподсуден.

   — А вы не опасаетесь, что начнётся следствие, и следственные органы могут выйти на нас? — посмотрел на него чиновник из министерства обороны. Как человек мягкий и интеллигентный, он был против радикальных мер, но ничего другого предложить не мог.

   — Ничего, Гена Ферапонтов поможет органам выйти на того, на кого надо и куда надо, — умехнувшись, уверено сказал генерал—полковник. — А насчёт нашего клиента позаботится Петр Васильевич Овсянников. Есть у него верные люди, которые сделают всё как надо.

 

Глава 29. Ликвидация Дёмина

    Майор Федор Кривомазов получил соответствующее указание от генерала Овсянникова и начал готовить операцию. Девушки жили в опостылевшей им гостинице и после условий, в которых они жили у Леры, гостиничный номер казался убогим, тесным и неудобным. Они ожидали со дня на день, что группу отзовут в Москву, но уезжать не хотелось. Не хотелось расставаться с Вадимом и Денисом, поэтому они нервничали при каждом разговоре Федора с Москвой.

   На этот раз тоже пронесло — объявился новый смертельный враг отечества, и хорошо, что объявился снова в этом же городе. Почему именно в нём скопилось столько много врагов отечества, они понятия не имели и даже не хотели задумываться, так как главным для них было подольше задержаться здесь, где жили их любимые.

   Таисия Тихоновна учила Ларису варить украинский борщ, жарить мясо и печь пироги, и та с удовольствием этому училась. А Лена сдружилась с Настей и стала в семье Дениса своим человеком. Девушки строили далеко идущие планы, и Лариса примеряла уже к себе фамилию Вадима.

   — Ты представляешь, Лен, какая красивая и старинная фамилия у Вадима, — сказала она однажды Лене. — Вадим Мещерский!

   Лена захохотала:

   — Ты лучше скажи Лариса Мещерская! А попробуй взять двойную фамилию: Абрикосова—Мещерская! Пусть все умрут от зависти!

   — Ты сейчас первая умрёшь, завистница, — вскричала Лариса и набросилась на Лену с подушкой.

   В наиболее напряженный момент побоища в номер постучал Федор. Он принёс материалы, полученные от Мельникова, и все втроём начали их изучать. Ликвидировать Дёмина решили у подъезда его дома, так как это был наиболее реальный вариант, хотя и очень рискованный. Операцию планировалось провести через день: ожидалось, что фуршет по случаю успешного окончания конференции акционеров ГОК'а закончится поздним вечером, когда на улице не будет ни соседей, ни прохожих, что позволит избежать напрасных жертв.

   Девушки предупредили своих кавалеров, что сегодня вечером и завтра они не встретятся, так как уезжают выступать в отдалённые деревни, и начали подготовку к операции. Они понимали, что придётся действовать в гуще опытных охранников, которые возьмут их в кольцо, и будут контролировать каждое движение. Всё решали даже не секунды, а мгновения, поэтому предстоящий огневой контакт с охраной должен проходить настолько скоротечно, чтобы реакция охраны не успевала за их действиями.

   Для этого необходима огромная резкость движений, мгновенная реакция, умение видеть и здраво оценивать ситуацию на поле боя, поэтому девушки начали тридцатишестичасовое голодание, предварительно проделав процедуру "шанк—прокшалана—крийе" .

   Они ещё никогда не волновались перед операцией так, как в этот раз, и отдавали себе отчёт о причинах страха: сейчас у них были любимые и мечты о замужестве, и умирать очень уж не хотелось. А шансы на выживание в этом молохе в окружении охранников не слишком велики.

   Девушки старались не показать своего волнения Федору и с деланным спокойствием обсуждали детали операции, пытаясь замедлить учащенное биение сердце. Однако от него не укрылись их переживания и он предложил принять перед операцией таблетки . Но девушки отказались — они боялись принимать всякого рода стимуляторы, так как где—то слышали, что при приёме развивается быстрое привыкание к ним, как к наркотикам и это может отразиться на будущей беременности. Действительно ли эти таблетки относятся к стимуляторам, которые рекомендуется принимать перед боем, они не знали, но, как говорится: бережёного Бог бережёт.

   Они предпочли использовать медитацию по методике Сахаджа Йоги , но вечером страх опять вернулся к ним. Даже если они и успеют вытащить пистолеты и сделать пару выстрелов, то оставшиеся в живых охранники точно смогут их продырявить. При любом раскладе не хватало несколько секунд, чтобы вырваться из кольца охраны, а это означало, что операция может стать для них последней. Объект они завалят, но и их убьют тоже.

   Почему органы правопорядка просто не арестуют мужика, который поддерживает тесные связи с чеченскими сепаратистами в ущерб национальной безопасности?! Почему им надо рисковать своими жизнями? Во имя чего? И почему они должны убивать охранников этого типа? Разве охранники тоже поддерживают сепаратистов?

   Девушки молча лежали в своих кроватях, но заснуть не могли.

   — Ёлик, ты ещё не спишь? — тихо спросила Лариса.

   — Нет, — также тихо ответила Лена.

   — Мы вечером в пятницу с Вадиком и Таисией Тихоновной приглашены к его родственникам. Они хотят со мною познакомиться.

   — Лёка, а если завтра нас не станет?

   — Прекрати немедленно! Мы не должны думать о плохом!

   — Но это ведь может случиться! Я не хочу умирать, я ещё ничего в жизни не видела!

   В голосе Лены послышались слёзы и Лариса, вскочив с пастели, бросилась её успокаивать.

   — Ёлик, возьми себя в руки. С нами ничего не случиться, мы ещё долго будем жить, выйдем замуж, нарожаем детишек...

   — Ты, может, и выйдешь замуж, а меня завтра не станет! Я это чувствую...

   Лена беззвучно заплакала, и Лариса легла с ней. Прижавшись, целовала её, пытаясь успокоить. Так они и заснули тяжёлым беспокойным сном, а утром Лариса поделилась идеей, которая ей приснилась.

   — Федя должен отвлечь хотя бы на мгновение внимание охранников. Я сделаю объект с первого выстрела, но потом мне нужно успеть повернуть руку к охранникам. Если они будут с обнажёнными стволами, я могу не успеть. А по два пистолета мы просто не успеем выхватить.

   — Как же он сможет отвлечь внимание, если около него будет стоять охранник?

   — Пьяной песней. И ещё обложить матом этого Дёмина, чтобы все охранники посмотрели в его сторону, и Дёмин тоже. Охранник начнёт Федю успокаивать, и они затеют возню. Это отвлечёт от нас на какое—то мгновение внимание.

   — И ещё бы мотоциклиста без глушителей, — развивала Лена идею дальше. — Пусть наделает грохота, чтобы охране не пришлось скучать.

   Идея понравилась, и они обсуждали с Федором, какую песню он должен запеть и что кричать. А ещё хорошо бы пустую бутылку разбить об асфальт — тоже привлекает внимание. Мотоциклиста взялся обеспечить Мельников и Стас днем упражнялся на мотоцикле со снятыми глушителями, вызывая проклятья старушек, сидевших на скамеечках, и молодых мам, катающих колясочки с грудными детьми.

   Вечером, в назначенный день, девушки вышли на исходные позиции, которые находились возле соседних домов. Они сидели на скамейках и медитировали с целью достичь особого психофизического состояния, которое позволит мгновенно переходить к психическому расслаблению или "пустому" сознанию. Такое сознание характеризуется отсутствием беспорядочных мыслей, способностью на уровне подсознания объективно оценивать складывающуюся ситуацию и предвидеть действия противника, а также их последствия.

   Это позволяет разуму спонтанно и адекватно воспринимать и реагировать на изменения внешних обстоятельств, принимая правильные решения на уровне интуитивного прозрения, или духа. С "чистым разумом", очищенным от мыслей, движения нападающей стороны видятся медленными и чёткими, тогда как взволнованный и наполненный мыслями разум будет рассматривать движения противника как молниеносные серии, с которыми невозможно бороться .

   Было уже около начало двенадцатого ночи, когда наблюдатели сообщили о том, что машина Дёмина находится в нескольких минутах езды от дома, и две вульгарно накрашенные девицы, идя навстречу друг другу, встретились перед подъездом дома.

   — Лиза, привет! Вот так встреча! Ты чего это так поздно бродишь? — радостно вскричала одна из них, обнимая другую.

   — Соня, ты наклюкалась, что ли? От тебя спиртным за версту прёт, — отстранилась от неё Лиза.

   — Да не наклюкалась я, просто дёрнула сто грамм с горя.

   — А что случилось? Васька бросил?

   — Ты представляешь, негодяй какой! И к кому, ты думаешь, он ушёл?

   — К Верке?

   — Да. Как ты была права, когда предупреждала меня! Все мужики сволочи!

   — А я что тебе говорила? Эта же сучка буквально затягивала его на себя как подъёмным краном. Она встречается с одним, спит с другим, и строит глазки третьему. У каждого её романа столько соавторов, что можно со счёту сбиться.

   — Это не говоря уже о читателях, которые буквально замусолили эту книгу.

   В комнате охраны дежурные смотрели на мониторы, слушали этот бред, и дружно смеялись. У соседнего подъезда какой—то пьяный бомж выронил пустые бутылки из сетки и, наклоняясь за ними, рухнул на скамейку, не удержавшись на ногах.

   — Слышь, Колян, сходи помоги бомжу убраться отсюда, а то он завоняет всю улицу возле дома. И бабцам скажи, чтобы проваливали отсюда и поскорее, — распорядился старший группы и один из дежурных пошел на улицу.

   В этот момент в динамике раздался голос руководителя группы сопровождения:

   — Внимание, мужики, подъезжаем. Полная готовность. Как обстановка?

   — Перед подъездом две какие—то пьянные тёлки судачат, а у соседнего подъезда слева бомж бутылки потерял.

   — Бомжа и тёлок убрать немедленно. Уже через минуту мы будем на месте.

   Двое охранников согласно регламенту спустились вниз и, подойдя к девицам, попросили их отойти дальше. От одной из них действительно разило спиртным — два платка, смоченные в спирте, держались под кофточкой на плечах Ларисы шлейками от лифчика, и этот запах вызывал у неё отвращение, тем более, натощак.

   — Лиза, ты их знаешь? — пьяным голосом спросила она Лену.

   — Да они постоянно здесь крутятся. Какой—то новый русский у нас поселился, так они его охраняют.

   — Слушай, а на унитаз, он, зараза, сам ходит или они его сажают?

   Один из охранников взял Ларису за локоть и потребовал, чтобы они обе немедленно очистили проход к подъезду.

   — Ты что здесь командуешь? — закричала Лена. — Мы стоим там, где хотим. Конституция позволяет! И вообще, я живу в этом доме!

   — А ты покажи им свой паспорт, — покачиваясь, предложила Лариса и вырвала руку. — Пусть эти чувырлы убедятся в том, что ты здесь живёшь. Покажи им прописку.

   К дому медленно подкатывал шестисотый "Мерседес" в сопровождении черного джипа "Чероки".

   — Что там такое? — поморщился с досадой Дёмин, повернувшись к двум сидевшим с ним в машине охранникам. — Двух девок убрать не могут?

   На фуршете у него состоялся разговор с одним из приглашённых московских деятелей, и, находясь под впечатлением беседы, он уехал с фуршета, забыв зайти в туалет. Поэтому сейчас спешил домой и его раздражали эти вульгарные девки, которые скандалили возле подъезда и находились между ним и заветным туалетом.

   Московский политолог Станислав Николаевич Гребнев, возглавляющий фонд и одноимённый институт "Социологические исследования общественных отношений", сообщил ориентировочные цены на опросы общественного мнения и политические и аналитические обзоры.

   — Разумеется, это цены на те опросы и обзоры, которые подтверждают правильность мнения заказчика, — уточнил Гребнев, рассмеявшись.

   Политолог прилично выпил и был предельно откровенен.

   — Само собой понятно, — согласился Дёмин. — Но зачем же тогда заказывать?

   — Видите ли, людям свойственно стадное чувство или, как принято говорить, "чувство коллективизма". Большинство людей стремиться находиться в стаде, быть его частью. Но, при этом, хотят принадлежать к стаду победителей. Это основная причина, по которой они голосуют за ту партию или того кандидата, которые имеют реальные шансы победить, — с видимым удовольствием объяснял Гребнев теорию политологии, новой науки, широко распространившейся в стране после победы демократии.

   Строители коммунизма ошибочно полагали, что общество делится на классы, но политология убедительно доказала, что делится оно не на классы, а на стада.

   — Слабое стадо их не интересует, поэтому партиям или кандидатам важно представить себя победителями, а соперников — аутсайдерами, — продолжал Гребнев. — Опросы общественного мнения они заказывают не для себя, а для биомассы избирателей. Им—то своего мнения достаточно, а биомассе необходимо знать, что следует думать и к чему стремиться. Мир устроен так, что имеются люди, которые управляют, и имеется люди, которыми управляют. Или, иначе говоря, все люди братья, но братья делятся на ведущих и ведомых. Тут уж ничего не поделаешь, видимо, это неравенство проистекает от Бога. И вот тем, которые копошатся всю жизнь в дерьме, тяжко работают, и живут впроголодь, необходимо дать возможность либо искать виновных, либо стремиться к какой—то цели. При социализме стада ведомых братьев отказывали себе во всём во имя построение коммунизма, а империалистов считали виновными во всём. Сейчас же империалисты наши друзья и отказывать себе во всём надо во имя демократизации. Но демократизацию в рюмку не нальёшь и в тарелку не положишь, поэтому необходимы большие цели и, главное, нужны виновные в трудностях. Виновных—то найти несложно, а насчёт целей трудновато. Вот сейчас работаем над национальной идеей, но работа продвигается трудно.

   — Ну, и как? Будет у нас, наконец, национальная идея или будем мучиться, как всегда, без неё? — иронически спросил Дёмин, немного отодвинувшись от политолога, чтобы не дышать исходящим от него спиртным перегаром. Эта пьяная болтовня была ему, причислявшему себя к ведущим, крайне неприятна.

   — С идеями всегда трудно, а сейчас вообще это страшно дефицитный товар. Понимаете, Константин, сила — это необходимое, но не достаточное условие, чтобы захватить и удержать власть, — вновь придвинулся Гребнев и взял Дёмина за пуговицу пиджака. — Требуется ещё и словоблудие вокруг какой—то центральной идеи. Когда самодержавие исчерпало словоблудие и ничего уже не могло добавить к сказанному, оно пало. Большевики подкрепили свою силу словоблудием, основанным на учении бородатого мужика из предыдущего столетия. Идеи хоть и дурацкие, но невероятно притягательные: при коммунизме работают только те, кто хочет, да и то, не более четырёх часов в день. И абсолютно всё бесплатно. Разве этот бред мог кому—то не понравиться? И плюс ко всем прелестям поголовное равенство и братство. Но когда коммунисты всё уже сказали и больше добавить было нечего, социализм рухнул. И на смену коммунистам пришли популяризаторы идеи демократии и прав человека. Сейчас, когда так называемые "демократы первой волны" схлынули, а косноязычие и причмокивающие деятели нынешней волны не в состоянии придумать что—либо путное, необходима какая—то основополагающая идея, которая станет национальной.

   Политолог влил в себя ещё одну рюмку водки, и она чуть было не пошла у него обратно. Дёмин, опасаясь, что рвотные массы политолога испортят ему дорогой костюм, решил не искушать судьбу и быстро расстался с интересным собеседником. Именно по этой причине и забыл заскочить в туалет, о чем сейчас жалел.

   Всеобщие права человека и свобода, как осознанная необходимость, о которых с усмешкой говорил Гребнев, тоже вызывали скепсис. Неужели у него, Дёмина, владельца миллионных капиталов, такие же права, как у бездомного бомжа? И, наоборот — у бомжа такие же права, как у него? А что касается свободы, то бомж действительно свободнее его. Сегодня на собрании акционеров он должен был доказывать очевидное, вместо того, чтобы послать всех на три буквы.

   Бред о коммунизме был логичен и привлекателен для масс, но в какой—то момент перестал быть им близок. А на одной болтовне о демократии, свободе и правах человека долго не продержишься. Поэтому решение о срочном переводе капиталов на Запад правильное, чтобы события не застали его врасплох и чтобы не пришлось повторить судьбу российского дворянства и шоферить в Европе на такси.

   По дороге домой ему пришла интересная мысль: если купить несколько штук таких политтехнологов, как этот Гребнев, то можно попробовать избраться губернатором. А заключив соглашение с крупными московскими предпринимателями, можно поменять и президента. Или стоит попробовать договориться с ними и самому баллотироваться в президенты? Чем он хуже больного Ельцина? Хотя, конечно, с Ельциным трудно конкурировать — вряд ли кто другой сможет дать зеленый свет воровству в таких фантастических размерах.

   Деньги, выделяемые на "восстановление народного хозяйства и социальной сферы Чечни", разворовываются триллионами!  и есть где развернуться. Вот только допускают к этим триллионам лишь своих людей. Впрочем, если получится с заводом "Импульс", то можно будет договориться с Нухаевым и махнуть завод на участие в финансовых структурах, контролирующих маршруты каспийской нефти.

   Конечно, иметь дело с криминальными структурами небольшое удовольствие, но таковы реалии. "Демократия" разрушила правоохранительную систему и вакуум государственной власти быстро заполнился властью криминальной. Поэтому надо оставить в стороне брезгливость и вписываться в существующие правила игры. В стране нынче проживают два народа: богатые и бедные, и лучше принадлежать к первому. А для этого все средства хороши!

   Сидя в машине, Дёмин слушал, как охранники уговаривают двух пьяных девок освободить проход, и вспоминал разговор с политологом. Неужели этим девкам нужны какие—то права? Им требуется свобода только для того, чтобы пьянствовать, колоться и трахаться. И сейчас эта пьянь мешает ему добраться до туалета, в то время как мочевой пузырь буквально разрывается. Уже нет мочи сдерживаться!

   — Мы сейчас разберёмся, Константин Данилович, — сказал охранник, сидевший рядом и вдвоём с другим охранником вышел из машины.

   — Девушки, не надо никаких паспортов, — сказал он, подойдя к ним. — Пройдите, пожалуйста, чуть дальше, вот туда, к соседнему подъезду.

   Он говорил с ними доброжелательно, не желая обострять обстановку. У девиц был какой—то отрешенный вид, как будто они накачаны наркотиком. И говорили они как—то механически, не задумываясь. "Наркоманки", — решил он. Такие не представляют опасности, но порядок требовал, чтобы никого не было перед подъездом.

   Одна из девиц, переведя на него странный, как бы обращенный в себя взгляд, произнесла:

   — Да покажу я вам паспорт, покажу...

   Она расстегнула сумку и засунула туда руку. Потом посмотрела на подругу:

   — Я же свой паспорт тебе дала. Он у тебя в сумке.

   — Нам не нужны ваши паспорта, — настойчиво повторил охранник, теряя терпение. Но вторая девица, не обращая на него внимания, расстегнув сумку и сунув туда руку, сказала:

   — Я тебе вернула паспорт, ты забыла? На хрен мне сдался твой паспорт с твоей пропиской!

   Девицы стояли в окружении четырёх охранников и мололи явную чушь, в то время, как мочевой пузырь Дёмина готов был лопнуть, и он решительно открыл дверь машины. У соседнего подъезда бомж, которого охранник уговаривал уйти, разбил об асфальт бутылку, и громко заорал противным голосом:

   — Не жди меня мама, хорошего сына, твой сын уж не тот, что был вчера...

   Четыре охранника, стоявшие возле копавшихся в своих сумках девиц, скосили глаза на бомжа, а Дёмин, взглянув в его сторону, брезгливо поморщился. В это момент за углом раздался грохот приближающегося мотоцикла, и охранники, положив руки на рукоятки пистолетов, перевели взгляды на проезжую часть, напряженно ожидая мотоциклиста в полной готовности мгновенно отреагировать, если тот попытается открыть стрельбу.

   Из джипа выскочили три охранника и закрыли собой со стороны дороги Дёмина, который вылазил из машины с намерением быстро проскочить домой. Мотоциклисты тем более опасны, когда сидишь в машине: они могут на ходу положить из автомата всех, кто в ней находится. А прикрытый охранниками, он сможет успеть добежать до подъезда. "Сегодня какой—то сумасшедший вечер!"— устало подумал Дёмин, и эта была его последняя мысль. Лариса рванула руку из сумочки, и он, с пулей во лбу, свалился на землю рядом с машиной.

   Ошеломленные такой неожиданностью, охранники застыли на какое—то мгновение и Федор, воспользовавшись моментом, выхватил два автоматических пистолета Стечкина из—под рваного клифа. Застрелив стоящего рядом охранника, он бросился на землю и, прикрытый скамейкой, открыл стрельбу с двух рук, по—македонски, по трем охранникам из второй машины, прикрывавшим Дёмина от мотоциклиста.

   Одно из правил ближнего огневого контакта: максимизируй расстояние до противника и минимизируй себя как цель, поэтому девушки бросились в разные стороны и, падая на клумбы, расположенные по обе стороны подъезда, расстреливали стоящих охранников.

   На втором этаже дома в комнате охраны, сидевшие около мониторов не верили своим глазам — перед подъездом творилась страшная бойня! Опытные бойцы, не успев выхватить стволы, валились как оловянные солдатики. А те, кто сумел выхватить, не успевали сделать ни единого выстрела. Такого сумасшедшего темпа огневого контакта они ещё не видели, несмотря на отличную боевую подготовку.

   Один из находящихся в комнате охранников по имени Дмитрий звонил в родильный дом, в котором лежала его жена. Час назад ему сообщили, что жена уже находится в родильном зале, и Дмитрий с гулко бьющимся сердцем слушал длинные гудки в трубке. Они с женой ждали мальчика, и даже имя ему подобрали — Артём. Имя красивое, не замусоленное. Свекор предложил назвать Артуром, но это очень по—заграничному, а вот Артём в самый раз. Уже прозвучало четыре гудка, но трубку никто не поднимал. В это момент на улице послышались выстрелы.

   — Ох, мать твою! — ошеломленно воскликнул один из сидевших перед мониторами, и Дмитрий, схватив автомат, опрометью бросился вниз по лестнице на улицу, перепрыгивая через две ступеньки.

   Он выскочил из подъезда и тут же поймал грудью пулю. Свалившись возле входа в подъезд и превозмогая страшную боль, Дмитрий приподнял автомат, ища глазами цель. В этот момент Лариса, перекатившись на новое место, окинула взглядом вход в подъезд, из которого могли показаться новые охранники. Она заметила, что парень, которого только что положила подружка, шевелится и поднимает автомат. Пуля прошила ему голову и он, уронив автомат, затих, так и не узнав, что двенадцать минут назад стал отцом чудесного малыша ростом 52 см и весом три килограмма девятьсот пятьдесят граммов.

   Отец Дмитрия, мастер ГОК'а, проработавший на комбинате более тридцати лет, старый коммунист, так и не сдавший свой партийный билет, пил водку и, размазывая редкие слезы, катившиеся из глаз, горько сетовал на жизнь. Когда—то молодым парнем он приехал сюда по комсомольской путевке строить ГОК, отдал ему всю жизнь, но остался у разбитого корыта, так и не скопив ничего на старость.

   Все сбережения, накопленные за три десятилетия работы на Севере и лежавшие у него в Сбербанке, сгорели во время гайдаровской "шоковой терапии". Тогда обратились в дым не только скопленные им деньги, но и лежавшие на вкладах около 400 миллиардов рублей или более пяти годовых бюджетов страны. Но Ельцин обещал, что через полгода народ будет жить богато и весело. У него это получилось только частично, потому что богато и весело зажили не все, а мизерная часть населения.

   Потом Чубайс обещал, что на ваучер каждый сможет купить "Волгу", а то и две, но удалось обменять их только на бутылку водки за штуку. Не потому, что автомашины продавались по цене бутылки, а потому, что других реальных возможностей для реализации полученных ваучеров не имелось. А тем, которые вложили свои ваучеры в компании типа "Хопер—инвест", не удалось выручить за них даже и этого.

   Зато комбинат, строительство которого когда—то было объявлено всенародной комсомольской стройкой, присвоил себе проходимец, не имевший о производстве никакого понятия. И тысячи людей начали работать на него, а теперь ещё и Димка отдал за него жизнь. Не за родину, измученную тысячелетними переходными процессами, не за русский народ, не успевающий зализывать раны с тем, чтобы сразу же получить новые, а за негодяя, отнявшего у отца работу и ограбившего их семью и десятки тысяч таких же семей! И ещё утверждают, что есть Бог! Так если он Бог для всех, то почему же забивает голы в одни и те же ворота?!

   Отец Дмитрия непрерывно пил после похорон и проклинал всех подряд: коммунистов, демократов, правительство и себя за то, что имел несчастье родиться в стране, где человек не имеет никаких прав, кроме права на патриотизм и трудовой подвиг. Он рассказывал случайным собутыльникам о том, как приехал сюда из далекого Курска и жил в старых вагончиках в нечеловеческих условиях, потому что трудовые подвиги в человеческих условиях не свершаются — им там попросту нет места. Необходимое и достаточное условие для трудового героизма — это отсутствие мозгов у высокого начальства, а отсутствием мозгов у своих правителей страна не страдала никогда. И в этом есть определенная логика — ведь руководящие кресла предназначены не для мозгов, а для задниц.

   Приезжали начальники в пыжиковых шапках и материли прорабов и мастеров, живших в таких же вагончиках, как и рабочие. Но не материть их было нельзя — такова давняя российская традиция, в соответствии с которой простой народ должен видеть, что высокое начальство печется о нем и разговаривает на понятном ему языке.

   После того, как построили комбинат, начали строить жилье и отцу Дмитрия, женившемуся на лаборантке химлаборатории, дали небольшую квартирку, как многолетнему ударнику коммунистическому труда и лучшему бригадиру. Жена не дожила до совершеннолетия сына — умерла от рака, а теперь убили сына и он остался совсем один.

   Через три дня непрерывных возлияний он попал в больницу с обширным инфарктом миокарда, где через день тихо скончался, лежа в коридоре — в переполненных палатах места для него не нашлось, потому что одну из палат освободили для депутата областной думы, поступившего в больницу с подозрением на микроинфаркт. На фуршете по случаю сдачи отремонтированного Дворца спорта, депутат немного перепил и почувствовал сдавливающую боль за грудиной в области сердца. При его малоподвижном образе жизни, сахарном диабете, постоянных стрессах и выпивках с нужными людьми, это грозные симптомы, поэтому потребовалась срочная госпитализация и надлежащий медицинский уход.

   Как правило, больные с заболеваниями сердечно—сосудистой системы из числа депутатов и ответственных чиновников разного уровня лечатся в бывшей обкомовской больнице, названной Центральной по соображениям демократической политкорректности. Но в данный момент в ней шел евроремонт, поэтому депутата обследовали в областной больнице, а народные избранники, как известно, не могут лежать в общих палатах.

   Есть такое понятие — плебс. Либеральные политтехнологи, по соображениям все той же политкорректности, называют его более красивым термином: биомасса. И хотя в краткие моменты выборных компаний биомасса превращается в электорат, но депутату даже с электоратом делить одну больничную палату невозможно, потому что совершенно разное лечение, лекарства и обслуживание.

   Между тем, финансирование ремонта Центральной больницы стало одной из причин обострения отношений между областной Думой и городской. В связи с отказом областной администрации участвовать в долевом финансировании, деньги на ремонт пришлось выделить из городского бюджета, оставив из—за этого школы без ремонта который год подряд. Поэтому городская Дума, сгорая от негодования, обвиняла депутатов областной в наплевательском отношении к проблемам народного образования и разрабатывала ответные меры. В качестве одной из таких ответных мер депутата областной Думы не приняли в Центральную больницу, мотивируя отказ ремонтом здания.

 

Глава 30. Семейный альбом Мещерских

    Схватка длилась не более минуты и девушки, вскочив на ноги, побежали в скверик, расположенный напротив дома. Федор, прикрывающий их отход, застрелил водителя, выскочившего из "Мерседеса" с пистолетом в руках, и бросился догонять девушек. Петляя между деревьями, они втроём быстро пересекли скверик и забежали в проходной двор на соседней улице. Там стоял микроавтобус белого цвета, угнанный час назад со стоянки. Они быстро переоделись в нем, побросав вещи в оставленный для этого рюкзак.

   Выскочив из микроавтобуса, пересекли двор, и около соседнего дома сели в ожидавшую их машину, за рулём которой находился Петро Омельченко. Он отвез девушек и Федора на вокзал, а рюкзак из микроавтобуса с их вещами забрал Стас. Он оставил свой мотоцикл во дворе, пересел на велосипед и неторопливо поехал по улице, по которой, обгоняя его, мчались милицейские машины.

   В одной из них сидел Грузнов, задержавшийся на работе из—за дела о найденном теле неизвестного мужчины с вырезанными почками. Целый день сегодня он бегал по городу, встречаясь со своими "свистками" , из—за чего у него не состоялась встреча с Валечкой. В субботу они приглашены на свадьбу к её подруге, и он разгребал дела, чтобы хотя бы в тот день быть свободным. На происшествие он мог и не ехать, так как для этого есть дежурная группа, но понимал, что всё равно дело не пройдет мимо него, поэтому прыгнул в машину вместе с дежурными оперативниками. Лучше узнать все подробности, лично побывав на месте происшествия, чем потом вылавливать их из коряво составленного отчета.

   Тем временем, Федор с девушками немного побродили по вокзалу, а потом пошли в справочное бюро, где выяснили, что московский поезд, как обычно, задерживается. С тем, чтобы их хорошо запомнили для алиби, девушки подошли к окну начальника смены и устроили скандал по поводу опоздания поезда. Женщина в железнодорожной форме, сидевшая в окне, услышала всё, что они думают о ней и железной дороге. Федор пытался успокоить спутниц, убеждая, что начальник смены вокзала не имеет никакого отношения к опозданиям поездов, и после того, как его усилия достигли успеха, они втроём пошли в ресторан.

   Там сидело совсем немного посетителей и официант с интересом начал обсуждать с ними тему скверной организации железнодорожных пассажирских перевозок. Его интерес подогревался заказом дорогих блюд и напитков, что давало надежду на хорошие чаевые. В этом он не ошибся и простился с ними, как с хорошими знакомыми.

   Поезд пришёл минут через сорок, и Федор заметил, как из десятого вагона выходила очень приметная своей толщиной пожилая дама в старомодной шляпке. Её проводница должна обязательно запомнить, решил Федор и вместе с девушками подошел к девятому вагону. Подробно описав женщину, он удивился, узнав, что такая в девятом вагоне не ехала. Девушки явно расстроились, но проводница ничем помочь им не могла. Неожиданно Федор сообразил:

   — Может не девятый, а десятый вагон? Слышимость—то была скверная. Мы, вероятно, не так поняли.

   Они побежали к десятому вагону и выяснили, что такая женщина действительно ехала в этом вагоне, но уже вышла.

   — Она туда пошла, — показала рукой проводница. — Может, ещё догоните.

   Девушки вместе с Федором бросились вдогонку, но так и не догнали, потому что женщина их больше не интересовала. Придя в гостиницу, они подробно рассказали администратору, как бродили по вокзалу в ожидании поезда, с которым им должны были передать пакет, как спутали вагон и как потом искали женщину на привокзальной площади. Администратор слушала их с сочувствием и поделилась с ними аналогичной историей, произошедшей с одним постояльцем. Дежурить ночью одной очень скучно, поэтому она с удовольствием поддержала разговор.

   У себя в номере девушки приняли душ и без сил завалились в постель. Физическая усталость и моральная опустошенность навалились на них. Стресс, который они перенесли, вымыл у них из организма много магния и калия и надо было срочно восстанавливать водный и электролитный баланс. Но сил не хватало даже на это. Где—то в шкафчике должно быть кунжутное масло, которое они привезли с собою по рекомендации военврача.

   — Девушки, принимайте по столовой ложке, — инструктировал он. — Кунжутное масло содержит много магния, кальция, фосфора, витамина Е, железа и цинка. А магний — это антистрессовый элемент, обладающий успокаивающим действием. У вас такие частые и сильные стрессы, что это масло просто необходимо. И еще побольше инжира, орехов и семечек.

   Они тогда не воспринимали всерьёз его рекомендации, потому что полагали, что медитация всегда поможет им восстановиться после стресса. Но сегодня физиологическое и психологическое напряжение боя было настолько велико, что на медитацию уже не хватало сил. После такой экстремальной перегрузки на них обрушились апатия, чувство невероятной усталости и головокружение. Они бессильно лежали в постелях и вскоре заснули тяжелым сном, а утром не могли вспомнить, что им снилось и снилось ли что—нибудь вообще.

   Около десяти часов Федор осторожно постучал в номер девушек, но никто не отозвался и он решил не беспокоить их. После ночной операции им надо хорошо выспаться. Мужикам легче — стресс хорошо запивается водкой, а девчонки не пьют и в этом их слабость. А сила в том, что противник всерьез воспринимает исходящую от них угрозу только тогда, когда они начинают стрелять. Но это уже поздно — слишком быстро девчонки жмут на курок.

   Он вернулся к себе в номер и обдумывал ночную операцию. Им здорово повезло — успешно справились с заданием и все вернулись целыми и невредимыми. Алиби обеспеченно, хотя имеется небольшое расхождение во времени. Но оно легко объяснимо: они ведь не сразу начали скандалить с начальником смены, а только когда им надоело длительное ожидание. И обе проводницы поезда подтвердят, что они действительно кого—то искали, и официант ресторана их вспомнит. Поэтому с этой стороны они защищены надежно.

   Вчера девчонки показали высокий класс! Его Машенька на такое явно не способна, и это хорошо. Она нормальная слабая женщина, нежная и женственная, а эти девушки совсем как мужичонки. Хотя какие там мужичонки — на такое, что они творили, пожалуй, способен не каждый из известных ему бойцов. Вася Буланов их явно недооценил или не был с ними в подобных ситуациях.

   Федор уже давно догадался, что у девушек здесь появились ухажёры, поэтому они не стремятся домой и опасаются, что группу скоро отзовут в часть. Но сам он хотел побыстрее домой, где его ждут любимая жена и сынишка. Он надеялся, что это их последняя операция в этом городе и удивлялся мужикам, которым могли понравиться эти девчонки. Иметь такую девушку в доме — это означает ходить на цыпочках и опасаться ненароком её расстроить. Или кавалеры всерьез думают, что они из ансамбля? Впрочем, девчонки такие артистки, что могут развести, как лоха, любого мужика!

   А Лариса и Лена, проснувшись, обсуждали свои осношения с Вадимом и Денисом и никак не могли решить, что делать: переехать сюда на постоянное место жительство не могут, а найдут ли их будущие мужья работу в Москве неизвестно. Вадим ещё не сделал официальное предложение Ларисе, но они уже близко подошли к этому вопросу.

   Таисия Тихоновна, как бы невзначай, уже неоднократно затрагивала тему переезда Ларисы и утверждала, что один её бывший пациент работает большим чиновником в отделе культуры городской администрации. Поэтому, мол, с устройством на работу в какой—нибудь местный ансамбль или даже в филармонию особых проблем у Ларисы не будет. В конце концов договорились, что Вадим в сентябре, когда у него будет отпуск, приедет к ней в Москву на две недели, и там они решат, как быть.

   Сегодня, в пятницу, все втроём — Таисия Тихоновна, Вадим и Лариса — идут в гости к их родственникам. Как Лариса догадывалась, это будут смотрины и млела от счастья. А в среду на следующей недели они пойдут с Вадимом подавать заявление в ЗАГС и ему даже уже подписали заявление на отгул. Хотелось бы в Москве сыграть свадьбу, но все родственники Вадима живут здесь, поэтому и состояться она должна именно в этом городе. Но где будет свадьба не так неважно. Главное то, что у неё скоро будет муж и своя семья! Семья — такое всегда было чужое слово, но очень скоро оно наполнится для неё особенным смыслом!

   У Лены тоже складывались очень тёплые отношения с родителями Дениса, но особенно близкие с Настей. Денис называл сестру Липучкой, когда злился на неё, а она его — Охламоном. Лена весело смеялась над именем Охламон и однажды спросила Настю:

   — А мне какую кличку дали?

   — Тебе ещё не дали кличку, но мама тебя называет "наша красоточка" — по секрету сообщила Настя.

   — Хорошо, что хотя бы не "ведьмочка" — улыбнулась Лена.

   Ей приятно было слышать, что в семье о ней тепло говорят. А на днях Настя поведала страшную тайну о том, что влюблена в сводного брата своей близкой подружки Алёны. Его зовут Митя, и он недавно пришел из армии. Но он на неё не обращает внимания или, вернее, обращает, но как на подругу Алёны. Настя спрашивала совета у Лены, как быть в такой ситуации, когда парня любишь, а ты ему безразлична. Однако Лена ничего посоветовать не могла и вечером обсуждала с Ларисой оптимальное поведение девушки в такой ситуации.

   Слушая рассказ подруги, Лариса неожиданно для себя вспомнила, как в том же возрасте, что и Настя, в девятом классе влюбилась в десятиклассника Сережу Козлова. Спортивный и подтянутый, он был всегда аккуратно подстрижен и модно одет. Несколько раз она видела, как его подвозили в школу на импортной машине и ходили слухи, что его отец то ли кооператор, то ли глава криминальной группировки. Но Ларису эти слухи не интересовали: какая разница, кто его родители? Ведь главное, что он ей нравится.

   Однако Сережа на неё никакого внимания не обращал и даже когда она, проходя мимо, с ним здоровалась, он, как правило, не отвечал на её приветствия. Лариса из—за этого страдала, считая, что причина заключается в том, что плохо одета. Она хотела бы встретиться с ним и объяснить, что главное не том, как одет человек, а главное — его духовный мир, его интеллектуальный потенциал, потому что без этого человек превращается в духовное быдло. Независимо от того, как он одет и на чем он ездит.

   "В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли", — говорил доктор Астров из пьесы Чехова "Дядя Ваня" и был неправ: лицо не зависит от человека. А чтобы одежда была прекрасна, надо иметь соответствующий доход и возможность покупать дорогую и красивую, а не дешевую из магазина "Second hand". А у них с Ленкой даже на это денег нет, поэтому носят то, что выдают в детдоме. Так что главное в человеке это душа — его внутренний храм, и этот храм он обустраивает сам.

   Она могла бы многое рассказать ему, но для этого не представлялось случая и Лена, видя, как переживает подружка из—за своей несчастной любви, решила сама переговорить с Козловым. Однажды, во время субботника, она разыскала его в школьной кладовой, где тот в полном одиночестве переставлял на полках какие—то канцелярские товары. Случай для разговора по душам был исключительный, но тот, вместо того, чтобы выслушать Лену и, возможно, поспорить, так как именно в спорах и рождается истина, стал нагло к ней приставать. Закрыв двери на ключ, Козлов начал Лену тискать, чем очень её разозлил. Резко хлопнув ладонями по ушам наглеца, чтобы немного оглушить, она схватила его за волосы и с размаху ударила лицом о стоящий рядом стол.

   В понедельник Лену вместе с воспитательницей из детдома вызвали на педсовет, на котором обсуждался вопрос об её исключении из школы и направлении в исправительное учреждение для несовершеннолетних. На этом настаивали родители Козлова, лежавшего в больнице с поломанным носом и разбитым лицом. Они подали заявление в милицию с требованием изолировать Виноградову, избивающую в школе детей, поэтому на педсовете присутствовала инспектор детской комнаты райотдела милиции.

   Переживая за подружку, Лариса приникла к замочной скважине двери в учительскую, подслушивая и подсматривая всё, что происходило там. Накануне Лена набросала план своей речи на педсовете и Лариса с восторгом слушала подружку — та излагала так живо и ярко, как будто готовый адвокат. Согласно разработанному ими плану, если эта речь не произведет впечатление на учителей и те будут близки к принятию решения об исключении из школы и передаче дела в суд, Лариса должна будет сорвать педсовет — поджечь кладовую и устроить в школе панику.

   — Дважды меня разбирать не будут, не имеют права, — утверждала Лена. — Не зря ведь поется в песне Высоцкого: "расстреливать два раза приказы не велят".

   Ларисе идея понравилась.

   — А если они попытаются еще раз тебя обсуждать, несмотря на то, что "расстреливать два раза приказы не велят", я сожгу не только кладовую, — угрожающе сказала Лариса и Лена, порывисто обняв её, с благодарностью поцеловала. Да, такая подружка никогда не сдаст!

   Но устраивать пожар не пришлось — Лена вдруг "пошла в несознанку". На неё накатило вдохновение и она импровизировала на ходу.

   — Инна Федоровна, что это за бред такой? Как я могла его избить? Вы попробуйте хотя бы мысленно сделать с Константином Тарасовичем то же самое, что инкриминируете мне, — вскипев от обиды, раскричалась она, обращаясь к директору школы. — И тогда вам всем здесь станет стыдно за то, что хотите пришить дело мне, совершенно невиновной!

   Директор, не ожидавшая такого взрыва эмоций, растерянно посмотрела на массивного физрука. Действительно, поднять руку на него она побоялась бы даже мысленно!

   — Инна Федоровна, прошу вас не избивать Константина Тарасовича, — с усмешкой произнес историк, перехватив устремленный на физрука взгляд директора. — У нас его некем будет заменить.

   Историка называли в школе Штирлицем за его похожесть на артиста Вячеслава Тихонова. В седьмом классе Лариса была в него влюблена, но он безответно любил "химичку".

   — Виноградова, что у тебя за жаргон такой: "пришить дело"? — возмутилась директор школы, переведя взгляд с физрука на Лену. — Ты где находишься? И потом, тебя видели, как ты выбежала из кладовки. Зачем ты туда заходила?

   — Я проходила мимо и вдруг слышу оттуда какие—то крики. Вот и заскочила. А там этот пацан лежит мордой на столе, весь в слезах и соплях...

   — Что значит "пацан"? Как ты разговариваешь с нами? Слезах, соплях... Ты что, среди своих подружек? — прервала её директор школы со злостью, но вмешалась классная руководитель Жанна Павловна.

   Она работала в школе первый год, преподавала английский язык и относилась к Ларисе и Лене очень по—доброму, восхищаясь их владением иностранным языком.

   — Девочки, где вы научились так хорошо говорить на английском? — изумленно спросила она на своем первом уроке, когда, знакомясь с классом, проверяла знание своего предмета учениками.

   — Не знаю, возможно в предыдущей жизни я жила в Англии, а сейчас отрабатываю свою карму в России, — пожала плечами Лариса с абсолютно серьезным видом. — Во всяком случае, я внутренне чувствую, как правильно надо построить фразу.

   Жанна Павловна подозрительно посмотрела на неё, решив, что Лариса издевается. Однако широко распахнутые наивные глаза не давали повод усомниться в её искренности и Жанна Павловна, успокоившись, сказала:

   — Давай о карме поговорим позже.

   Познакомившись с Ларисой и Леной поближе и оценив их интеллект и кругозор, Жанна Павловна, неоднократно на перемене отводила их в сторонку и, нисколько не смущаясь, консультировалась, как правильно произнести то или иное слово, и как лучше построить выражение. В классе об этом никто не знал и Жанна Павловна смогла по достоинству оценить их умение держать язык за зубами.

   Сейчас, на правах классного руководителя, она бросилась на защиту своей ученицы:

   — Инна Федоровна, коллеги! Виноградова одна из лучших наших учениц и очень способная девочка. Обвинение в том, что она избила спортсмена, десятиклассника, который на полголовы выше её и в два раза шире в плечах, выглядит явной нелепостью. Неужели он бы не сопротивлялся избиению? А если сопротивлялся, то почему же тогда на ней нет ни единой царапины?

   — Я, признаться, тоже недоумеваю, как могло так получиться, что мальчик жестоко избит, а у девочки, которая будто бы его избила, нет никаких царапин, — вмешалась инспектор детской комнаты, полная женщина средних лет, пришедшая на педсовет в форме капитана милиции. — Лично я в своей практике никогда с таким не сталкивалась.

   Обсуждение пошло в правильном русле и Лариса немного успокоилась, но раздались торопливые шаги и она едва успела заскочить в туалет, как в конце коридора показалась завхоз. Та ворвалась в учительскую, как буря, и задыхаясь от бега, с порога закричала:

   — Инна Федоровна, кто—то готовится поджечь кладовую! Около неё я обнаружила литровую банку с бензином и спички!

   Лариса опрометью выскочила в школьный двор через черный ход и с невинным видом уселась на скамейку возле ворот. Минут через десять во двор высыпала толпа учителей во главе с директором. Никого во дворе не было и увидев Ларису, они устремились к ней.

   — Абрикосова, ты ничего подозрительного не видела? — спросила директор. — Никто мимо тебя не проходил?

   — Нет, никто. Только какой—то шофер прошел. Видимо, куда—то торопился. А так больше никого не было.

   — Какой шофер?

   — Не знаю. Никогда его не видела.

   — Постой, а почему ты решила, что он шофер? — насторожилась инспектор детской комнаты.

   — Не знаю. Почему—то мне так показалась, — пожала плечами Лариса. — А кроме него никто не проходил.

   — И все же, почему ты решила, что он водитель? — настойчиво повторила вопрос инспектор. — На нем было написано, что он водитель?

   — Ну, запах от него был такой, как обычно от водителей. — нехотя произнесла Лариса, показывая, как ей надоел это допрос.

   — А чем пахнут, по твоему, водители?

   — А вы разве не знаете, чем они пахнут? Бензином они пахнут.

   — Абрикосова, почему из тебя надо клещами вытягивать каждое слово? — возмутилась директор. — Ты можешь его описать? В чем он был одет, какая прическа...

   — Я, вообще—то, его не рассматривала, — сварливым тоном произнесла Лариса. — Ну, какая у лысых прическа? Бритая голова, ну, штаны спортивные, цепь на шее золотая...

   — Я так и предполагала с самого начала, — удовлетворенно кивнула головой инспектор детской комнаты.

   На следующий день Жанна Павловна по секрету рассказала Ларисе и Лене, что милиционерша, приходившая на педсовет, убеждена, что избиение Козлова дело рук конкурентов его отца.

   — Сына избили с целью оказания давление на отца, — авторитетно объяснила Жанна Павловна происки криминальных структур. — И теперь становится понятным, почему Сергей обвинил в этом тебя, Лена. Он, вероятно, знает того, кто его избивал и не захотел выдать настоящего виновника, опасаясь мести бандитов. Поэтому предпочел скомпрометировать себя признанием, что его, дескать, избила девочка, так как ты оказалась единственной, кто заходил в кладовую в это время.

   Лариса и Лена были потрясены неожиданным исходом дела.

   — Ларик, ты такая импровизаторша! — с восторгом воскликнула Лена, когда они остались одни. — Здорово ты придумала насчет водителя!

   Лариса тогда даже покраснела от удовольствия — обычно идеи генерировала подружка, а в этот раз она сама оказалась на высоте! Но радовались они недолго: на следующий день по дороге из школы в детский дом возле них резко затормозила машина и два накачанных бугая в спортивных штанах и черных кожаных куртках преградили им дорогу.

   — Обе быстро лезьте в машину, — грубо схватив Лену за воротник, сказал один из них и она молниеносно засадила ему в промежность коленом так, как их учил прапорщик Петрович в Спутнике.

   Сразу же после этого они помчались за угол строящегося недалеко здания, понимая, что просто убежать от погони не удастся. Надо будет защищаться, а на стройке всегда найдется чем.

   Однако они немного просчитались: в прошедший субботник на стройку нагнали много инженеров из расположенного рядом проектного института, поэтому территория была аккуратно убрана. А строительные рабочие ещё не вышли из запоя после ленинского субботника и не успели снова захламить стройплощадку. Тем не менее, Лене удалось найти кусок трубы, а Лариса нашла половинку кирпича и когда запыхавшиеся бугаи ворвались в ворота на стройку их было чем встретить: один получил патрубком по лбу и распластался на земле, а второму Лариса половинкой кирпича в кровь разбила лицо.

   Тут же побросав своё оружие, подруги изо всех сил помчались в детский дом, спасаясь от разъяренных преследователей. Но гнаться за девочками те не могли из—за полученных ранений и только изрыгали многоэтажный мат. Один из них вытирал кровь, льющуюся из носа фонтаном и ощупывал вспухшие окровавленные губы, а у второго еще сыпались искры из глаз и на лбу вырастала шишка, своим видом напоминавшая рог.

   Девочки прибежали в детский дом и только тогда поняли, что там негде будет спрятаться, если нагрянут бандиты. И в школе не спрячешься, потому что там тоже их никто не защитит. Страх леденил душу и делал ватными ноги. Лариса первая вспомнила о том, как надо преодолевать страх — им когда—то рассказывал дядя Петя.

   — Один из методов преодоления страха — переключить внимание с эмоции на выполнение определенных, как можно более простых, действий, — учил он и Лена решительно сказала:

   — Будем драться до последнего. Необходимо оружие, поэтому стянем на кухне ножи.

   Когда—то, будучи на каникулах у Овсянниковых, они наблюдали отработку техники боя ножом бойцами разведроты. Часовые свободно пропускали их на базу бригады морской пехоты — все знали к кому в гости приехали девочки. Насмотревшись приемов боя, они вырезали из дерева подобие ножей и начали тренироваться. За одной из таких тренировок их застал прапорщик Петрович. Он всегда к ним хорошо относился и частенько угощал вкусными вафлями. Увидев, как неумело они орудуют своими деревяшками, он раскритиковал их.

   — Формально правильно, но нет непрерывности движений, нет пластичности и слабая координация движений. — сказал он. — Для овладения техникой владения ножом необходимы специальные координационные упражнения, укрепление кисти руки, развитие чувства дистанции и только после этого можно отрабатывать пластическую работу с ножом. Приемы должны быть доведены до автоматизма, так как боевая схватка, как правило, предполагает наличие нескольких оппонентов и на нейтрализацию первых атакующих отводятся лишь доли секунды. А ценой проигрыша является жизнь. Надо всегда помнить, что скоростной бой неотделим от боя на поражение или уничтожение.

   Они были очень способные и трудолюбивые ученицы и сейчас наступал момент истины: смогут ли применить на практике полученные навыки или станут жертвами бандитов.

   Незаметно проникнув на кухню, они похитили два ножа, которыми поварихи резали овощи на салат. Ножи были из нержавеющей стали, длинные и хорошо наточенные. Салаты обычно нарезали к обеду, а сейчас поварихи готовили ужин и не заметили пропажу двух ножей.

   Надо было выбрать место засады и Лена предложила для этой цели пионерскую комнату. Дверь открывалась налево вовнутрь, а справа, параллельно открытой двери стоял шкаф с каким—то старым пионерским реквизитом.

   — Потушим свет и, как только они войдут, атакуем их одновременно, — предложила Лена. — Бьем прямо в печень, чтобы наверняка.

   Лариса согласилась с планом подружки — действительно, если так серьезно складывается ситуация, то и защищаться надо тоже всерьез. Можно будет неожиданно выскочить одновременно из—за двери и шкафа, и атаковать не прямо, а крутанувшись вокруг своей оси. Тогда рука с ножом вылетает неизвестно откуда и перехватить её практически невозможно. Петрович знал толк в этом деле и хорошо умел учить. Только матюкливый он немного.

   Медленно текло время в напряженном ожидании. Идя на ужин, они одели трикотажные тренировочные костюмы, доставшиеся им из последней партии поступившей в детдом одежды, собранной у населения Мурманска активистками какой—то общественной организации. Ножи спрятали внизу штанин, прикрепив их к ногам резинками. Если бандиты нагрянут в обеденный зал, то можно будет в начавшейся панике убежать в пионерскую комнату. А если не удастся прорваться, то придется принять бой прямо в столовой. Но засада в пионерской комнате более безопасна.

   Ужин не лез в горло, от страха немного подташнивало, но воспитательница, дежурившая в столовой, требовала ничего не оставлять в тарелке и они с трудом запихивали в себя пищу. Боялись ночи, боялись, что уснут и их возьмут без боя, тепленькими, поэтому договорились спать по очереди. Но совершенно неожиданно приехала тетя Лида, которую ждали только через несколько дней.

   — На эти праздники забрать вас мы не можем, поэтому привезла вам подарки сюда. Дядю Петю вызывают в Москву и я решила поехать с ним. Его переводят в ГРУ и я должна посмотреть квартиру, которую нам должны выделить. Сунут что—нибудь, лишь бы галочку поставить, а нам в ней жить. Сами знаете: без меня Петя как ребенок, ничего не смыслит в жизни, — говорила тетя Лида, доставая из большой сумки сладости, но радости у девочек не было: к страху добавилось чувство безнадежности, которое возникает, когда бросают в самый драматический момент.

   За многие годы они привыкли к Овсянниковым и не мыслили жизни без их поддержки. И вот вдруг пришла пора расстаться!

  — А как же мы? — вырвалось у Ларисы и тетя Лида, почувствовав слезы в её голосе, обняла девочек.

   — Ну, что вы, девчонки, как мы вас можем бросить? Я буду к вам время от времени прилетать, а на лето снова поедем с вами куда—нибудь. Может даже на море, — прижав их к себе начала успокаивать тетя Лида и они, не выдержав, расплакались и рассказали, что за ними охотятся бандиты.

   Тетя Лида пришла в ужас и бросилась к телефону звонить мужу. Ночь они втроем провели в страшном напряжении и успокоились только тогда, когда рано утром в детдом приехали два офицера и прапорщик Петрович. Он остался с ними, а офицеры отправились в город на квартиру Козлова—старшего, где имели с ним непродолжительную беседу. Тот не стал упрямиться и, полностью осознав тяжесть совершенного им деяния, поклялся немедленно исправиться и стать хорошим. Рассуждал он просто: если уж афганские моджахеды стараются не вступать в дебаты со спецназом, то российским бизнесменом тем паче не зазорно.

   Вспоминая эту нелепую историю, Лариса прекрасно понимала чувства Насти. В переходном возрасте всё представляется по—другому и девичьи грезы о любви — это, прежде всего, потребность в эмоциональном контакте, понимании и душевной близости. А правильно ли поймет парень чувства девочка, которая в него влюблена?

   — Алло, Ларик, ты сейчас где? — помахала рукой перед лицом задумавшейся подружки Лена.

   — Вспомнила историю с Козловым, — очнувшись от воспоминаний, сказала Лариса.

   — Свою неразделенную любовь? Да уж, натерпелись мы тогда страху! У меня время от времени появляется горячее желание вдвоем с тобою поехать туда. Так хочется посмотреть, как Козлов—старший будет ползать на коленях и молить нас о пощаде! Мы явились бы к этой мокрице и напомнили: "Ты хотел нас видеть? Ну, здравствуй, вот мы и пришли!".

   — А я не хочу туда возвращаться. Не хочу мстить. Вспомнила просто потому, что нам было тогда столько же лет, сколько и Насте сейчас.

   — Ларик, а ты случайно не стала толстовцем? Или, вернее, толстовкой?

   — Нет. Только если мстить каждому, кто нас третировал, то зла на всех не хватит.

   — Это на тебя так твой Вадим вредно влияет. Хотя, возможно, ты права. Кстати, Ларик, мы совершенно выпустили из вида, что у нас есть прекрасный специалист по любовным делам!

   — Это кто? Ты имеешь ввиду Леру?

   — Ну, да! Ведь она, как актриса, более близка к этой тематике. Уж её артистический и жизненный опыт точно подскажет выход из положения. Мы Леру не видели всего несколько дней, а мне её уже не хватает. Чем это она нас так приворожила?

   — А знаешь, мне тоже её не хватает. Как—то быстро мы к ней привязались. В ней очень много детского, наивного, поэтому, вероятно, нас к ней и тянет. И ещё она невероятно доверчивая и добрая. Раньше я таких, пожалуй, не встречала.

   Они позвонили Лере и та с радостью пригласила их в гости. Она тоже соскучилась по девушкам, потому что было много новостей и хотелось рассказать о новом спектакле в театре, о своем романе с Кудрявцевым и о многом другом. И очень не хватало таких внимательных и чутких слушательниц, как Лариса и Лена — отзывчивых, доброжелательных и всепонимающих, которым хочется открыть душу.

 

 

Глава 31. Настя выдает семейный секрет

    Лариса и Лена пришли в гости к Лере с её любимым конфетами "Ананасные" и заварными пирожными. До начала дневной репетиции у Леры оставалась ещё два с половиной часа, и они втроём сидели на кухне, пили кофе со сливками и лакомились пирожными. Лера расцвела, стала ещё более очаровательной, и с восторгом рассказывала о том, как резко изменилась её жизнь после встречи с Кудрявцевым, и как у них складываются отношения.

   В эти выходные у неё за долгое время выдались свободные дни — приехавшая театральная труппа из Москвы на два дня занимает зал театра и, как сказал на собрании директор театра Пантиков, полный аншлаг гарантирует выплату задолженности по зарплате за три месяца. Всё складывается очень удачно, и завтра, в субботу, они с Кудрявцевым приглашены на свадьбу к его другу. И вообще, они решили соединить судьбы, и Толик сейчас занимается делами, связанными с оформлением её развода и своего развода.

   — Только вы не думайте, я не отбивала его, — оправдывалась Лера. — Они с женою уже давно решили развестись, но просто не занимались оформлением. Так что я в этом отношении чиста!

   Ей очень не хотелось, чтобы девушки плохо про неё подумали. Она хотела объяснить, что действительно не разрушала семью Кудрявцева, что та уже давно сама разрушилась, но, увидев лишь доброжелательное внимание к себе, поняла, что в этом нет необходимости.

   — Девчонки, вы даже не представляете, какое счастье любить и быть любимой! — воскликнула она и спохватилась, поняв, что была нетактична.

   Ведь девушки тоже встречаются с молодыми людьми, и, может быть, счастливы не менее, чем она. Но они не обиделись, а весело засмеялись. Лена порывисто обняла и поцеловала её. Лера нравилась им своей непосредственностью и искренностью, и тем, что, будучи артисткой, не задирала нос. Они удивлялись её наивности, когда та легко поверила в их занятия каратэ, из—за чего им, мол, удалось справиться с бандитами, пришедшими ночью на квартиру.

   Лера как—то призналась, что не может смотреть кровавые американские боевики. В них кровь льётся рекой, люди жутко бьют друг друга ногами и кулаками, страшно кричат и прыгают.

   — Никогда бы не подумала, что такие весёлые и простые девчонки, как вы, тоже способны так прыгать и жутко кричать. И даже ударить человека ножом, — говорила им Лера и они убеждали её, что сами не знают, как всё получилось.

   — Наверное стихийно, от страха, — объясняла Лариса. — Ты что делаешь, когда тебе страшно, когда чувствуешь, что жизнь в опасности?

   — А знаете, когда на меня напали на улице бандиты и затаскивали в машину, так я тоже одного ударила ногой от страха, — вспомнила Лера. — Меня тогда Леночка выручила, но я его очень сильно лягнула!

   — Вот видишь! А если бы ещё и каратэ владела, так рядом с машиной лежали бы тогда два трупа, — захохотала Лена. — Им очень повезло, что ты не спортсменка!

   Девушки так и не поняли, поверила им Лера или нет, но им было хорошо с нею, а Лере — с ними. Она чувствовала симпатию и доброе отношение к себе с их стороны, а у них её простодушие и открытость вызывали удивительное чувство нежности. Есть люди, излучающие флюиды доброты, искренности и любви. Рядом с ними уютно и комфортно, и Лера принадлежала именно к таким людям, поэтому встречи с нею помогали девушкам восстанавливать душевные и моральные силы.

   Втроем они пили чай и обсуждали планы Ларисы и Вадима, а также проблему, связанную с проживанием их в разных городах. Потом перешли к обсуждению отношений Лены с Денисом и его семьёй, и она вспомнила об основной причине их посещения:

   — Лера, как опытный человек, скажи: каким образом девушка может привлечь внимание юноши, если она его любит, а он не обращает на неё внимания? — спросила Лена, но это вопрос поставил Леру в тупик.

   — А у кого из вас эта проблема? — осторожно спросила она, решив, что речь идёт о ком—то из девушек.

   Узнав, что речь идёт о девочке, которой скоро должно исполниться шестнадцать лет, Лера рассмеялась.

   — Честно признаюсь, не знаю. Каждой женщине приходится интуитивно выбирать образ, привлекательный для мужчины, и линию поведения, благотворно влияющую на ощущения ее избранника. Пока нет науки покорения мужчины, никому не удалось составить даже азбуку любви. А сколько лет мальчику?

   — Парень недавно вернулся из армии.

   — Так может быть хорошо, что не обращает внимание? Было бы плохо, если бы обратил внимание и начал добиваться интимной близости.

   — Нет, Настя девочка очень порядочная, речь идёт просто о первой девичьей любви.

   — Тогда посоветуй ей, Леночка, влюбиться в Алена Делона. Так будет лучше и для неё и для её родителей, — засмеявшись, предложила Лера и Лена подумала, что, скорее всего, она права.

   Денис, например, уже пытался заговорить с нею о более близких отношениях, чем поцелуи, но она человек взрослый и понимает последствия этого шага. А как поступит Настя? Действительно, мало ли что может произойти.

   Девушки ещё немного посидели, потом проводили Леру к театру, и пошли по своим делам: Лариса к Таисии Тихоновне, а Лена к Денису домой, где её ждала Настя. Вечером они договорились пойти в кинотеатр втроём — Лена, Настя и Денис. Денис настаивал на том, чтобы пойти без Насти, но Лене было её жаль. Девчонку никто не водил ни на дискотеку, ни в кино, ни в кафе, и Лена часто заходила за ней днём и вела в кафе, где они пили кофе и лакомились мороженным.

   Тамара Георгиевна просила не баловать дочь, но было видно, что эти просьбы не более, чем дань некоему ритуалу и матери приятно, что девушки так подружились. А Лене нравились восторги Насти по поводу походов в кафе. Однажды Лена с Ларисой повели Настю днем обедать в ресторан, что привело Тамару Георгиевну в ужас, но наполнило Настину жизнь незабываемыми впечатлениями.

   Сегодня Лена надела джинсы, потому что Денис на днях пытался позволить себе больше, чем она ему разрешала, и Лена решила больше не приходить на свидания в платье. Когда Денис начинал её ласкать, она с трудом сохраняла над собой контроль. Система запретов, вбитая им с Ларисой в головы тётей Лидой, не давала ей возможности расслабиться, и это было для неё пыткой. Чувственные желания овладевали ею, хотелось отдаться страсти, желанию, но мораль и усвоенные с детства понятия целомудренности давили психологически и раздваивали сознание.

   Она слышала немало историй о том, что девчонки вели себя целомудренно и их бросали, но была уверена, что Денис не такой. Тётя Лида говорила ей, что они с дядей Петей встречались два года, прежде чем пожениться. Неужели все эти два года они только целовались и больше ничего не делали? У Ларисы происходило практически то же самое, и она призналась Лене, что по ночам ей снятся такие эротические сны, что даже рассказать их стесняется.

   Они хотели поговорить на эту тему с Лерой, но так и не решились. А больше им посоветоваться было не с кем, поэтому Лена прекрасно понимала Настю, которая просила у неё совета, как привлечь внимание Мити. Настя считала, что Лена настолько взрослая, что знает ответы на все вопросы о взаимоотношениях полов, а Лене самой бы с кем—нибудь поговорить на эту тему. Как сказала Лариска: "Терять или не терять, вот в чем вопрос! И эта проблема похлеще смешной гамлетовской — быть или не быть!". Подходя к дому Дениса, Лена рассмеялась, вспомнив высказывания Ларисы, и прохожие удивлённо посмотрели на неё.

   Внезапно из подъезда выскочила Настя и помчалась в сторону Лены, явно не замечая её. Было видно, что она в панике, и когда следом за ней из подъезда выскочили двое каких—то ребят и погнались за нею, Лена всё поняла.

   — Я здесь! — крикнула она и помахала Насте рукой, чтобы та её увидела.

   Один из парней почти догонял Настю и уже протянул руку, чтобы её схватить. Но Лена, поймав Настю за руку и задвинув её за свою спину, перехватила кисть руки парня. Сделав быстрый шаг в направлении продолжения его движения, и, захватив другой рукой одежду у его плеча, резким движением провела бросок. Парень врезался головой в стоявшую на его пути урну, сбил её, но сразу же вскочил на ноги. Потеряв ориентацию, он шагнул в направлении проезжей части и, оступившись на бровке, начал падать на дорогу. Мчавшаяся машина ударила его по касательной, отбросив обратно на тротуар, и он стукнулся головой о бровку. Второй парень набегал на Лену, однако она уже успела повернуться к нему и выбросила навстречу руку. На какое—то мгновение коснувшись его левой половины груди, Лена резко отдёрнула руку и парень, сделав по инерции ещё пару шагов, удивлённо посмотрел на неё, и медленно опустился на тротуар, схватившись за сердце.

   Лена быстро повела Настю в сторону, а на месте происшествия собиралась толпа. Всё произошло настолько быстро, что никто толком ничего не заметил. Однако всё же нашёлся один прохожий, который, по его утверждению, всё видел. Он подробно рассказывал, как парень хотел перебежать дорогу, и так мчался, что сбил урну и упал на проезжую часть. Там он столкнулся с машиной, и его отбросило обратно на тротуар.

   Ещё одна женщина видела, как парень чуть не сбил с ног девушку и даже зачем—то схватил на бегу её за руку. Она его оттолкнула и тот едва не упал на мостовую под машину. Но ему повезло и машина только зацепила его во время падения. А второго парня он, видимо, на бегу толкнул, потому тот упал и подняться до сих пор не может.

   Старший сержант милиции из подъехавшего патрульного уазика записывал показания свидетелей и их данные, когда вмешалась сгорбленная старушка с палочкой. Шамкая беззубым ртом, она рассказала, что двое парней гнались за юной девушкой. Другая девушка, яркая блондинка, шедшая по улице, той что—то крикнула. Девочка подбежала к блондинке, а за нею и парни. Эта блондинка каким—то немыслимым приемом, как в кино, швырнула первого парня на мостовую и тот сбил по пути урну. А второго она как—то странно ударила в грудь, и даже не ударила, а как—то косгулась, после чего тот упал и до сих пор встать не может.

   — Ну, что ты, старая, такое буровишь? — возмутился мужчина—свидетель. — Кинушек насмотрелась? Этого бросила, того ударила...

   — Товарищ сержант, всё было так, как я рассказываю, — повернулся он к милиционеру.

   Но убеждать сержанта не пришлось — тот понимал, что старуха лишена не только зубов, но и мозги уже повысыхали, поэтому не стоит воспринимать её показания всерьёз.

   Внимание собравшейся толпы зевак было привлечено к потерпевшим и девушки, воспользовавшись этим, незаметно прошли к подъезду. Дома Настя рассказала, что, возвращаясь из магазина, защла в подъезд и увидела, как двое незнакомых парней распивали бутылку вина на лестнице. Она хотела пройти мимо, но парни её схватили, говорили разные гадости, и, зажав ей рот, полезли под юбку. Она укусила руку, зажимавшую ей рот, другого ударила ногой по щиколотке, вырвалась и помчалась на улицу.

   Настю трясло, она не могла оправиться от стресса. Лена поискала в аптечке что—либо успокоительное, но нашла только таблетки её экстракта валерианы. Настя, приняв сразу четыре штуки, лежала на диване, положив Лене на колени голову, и заново переживала случившиеся.

   — Выбрось всё из головы, — говорила Лена, гладя её по голове и плечам. — Расслабься и попробуй задремать. Закрой глаза и представь, что ты находишься в темном большом шатре, а сама очень—очень маленькая.

   Настя закрыла глаза, немного полежала и начала успокаиваться.

   — А как ты его бросила? — спросила она, открыв глаза. — Я не поняла движения. Оно было такое быстрое, что даже не успела рассмотрела прием.

   — Лежи и спокойно дремай, — сказала Лена, целуя её в лоб.

   — А всё—таки, как ты его бросила? Ты меня научишь?

   За окном завыла сирена скорой помощи. Настя приподнялась и с испугом смотрела на Лену.

   — Ой, Лена, а нас не найдут? А что с ними там случилась? Они хотя бы живы?

   — Да живы они, живы. Ты лежи спокойно и попробуй немного подремать. А то в кино тебя не возьму.

   — Лена, а нас не могут судить? А то найдут и привлекут к суду.

   — А нас—то за что?

   — За увечья. Ведь тот, кого ты бросила, он ведь чуть под машину не попал. У него все ребра, вероятно, сломаны. А то и руки.

   — Да лежи ты спокойно! Это ведь я бросила, а не ты, — рассердилась Лена. — Выбрось всё из головы и ни о чём не думай!

   Настя притянула Лену за шею к себе и поцеловала:

   — Ты знаешь, Лен, как я тебя люблю! Ты мне сразу понравилась, как только тебя первый раз увидела. Ты выйдешь за Дениса замуж?

   — Он мне ещё не предлагал.

   — А если бы предложил?

   — Ты будешь лежать спокойно?

   — Лен, я хотела бы тебе рассказать кое—что, но не могу, потому что это пока семейная тайна.

   — Раз тайна, храни её.

   У Лены гулко забилось сердце, и застучала кровь в висках. Ей было понятно, о чём не хотела рассказать Настя, и сладостно заныло где—то в груди. Она снова поцеловала Настю и закрыла ей глаза. Видимо, сегодня Денис скажет то, что Вадим сказал Ларику уже несколько дней назад. И сегодня Лариску ведут к родственникам на смотрины. Это сумасшествие — знать человека менее трех недель и соглашаться выйти замуж. Но что делать, если они с Лариской такие ненормальные! Психологи утверждают, что есть много случаев, когда люди встречаются несколько дней, женятся и потом долго и счастливо живут. Так что здесь не угадаешь.

   Лена представила себе, как тётя Лидочка узнает, что у них с Лариской появились женихи, как заохает, как схватится за голову! Она потихоньку засмеялась и, Настя, открыв глаза, удивлённо посмотрела на неё.

   — Это я так просто. Ты полежи спокойно.

   Разглаживая Настины шелковистые волосы, она думала о том, как Денис ей скажет заветные слова, о которых всегда мечтала. Ведь у неё будет своя семья и даже младшая сестрёнка! Улыбаясь своим мыслям, она решила, что сегодня вечером расскажет об этом разговоре Ларисе, и они вместе выработают нужную линию поведения.

   Между тем, Лариса, придя к Таисии Тихоновне, обещавшей пораньше придти сегодня домой, к своему удивлению застала дома не её, а Вадима. Он отпросился с работы, пришёл домой рано и с нетерпением ожидал Ларису. Ещё ни разу не получалось им оставаться дома вдвоём, и Вадим, подхватив Ларису на руки, понес на диван. Они страстно целовались и она, немного поколебавшись, уступила настояниям Вадима и позволила ему снять с себя платье. Она боялась, что с минуты на минуту придёт Таисия Тихоновна, но нахлынувшая на неё страсть требовала разрядки.

   Лариса изгибалась под ласками Вадима, когда он целовал её набухшую грудь и губами слегка покусывал торчащие соски. Его рука скользнула по её животу, и она почувствовала, что он оттягивает резинку ее трусиков. Её подбросило как пружиной: испугавшись, что не сможет совладать с овладевшей ею страстью и отдастся ему, перехватила его руку и села на диван.

   Сейчас может случиться непоправимое, а ведь в своих мечтах она представляла, что это должно произойти обязательно в брачную ночь, когда не будет никаких моральных препятствий и они, как муж и жена, на законных основаниях будут заниматься любовью. Она мечтала, как будет лежать в его объятьях и отдаваться его фантазиям. Но вот так, тайком, на скорую руку, нельзя, это недопустимо, и она судорожно начала искать лифчик, который Вадим с неё снял и куда—то забросил.

   Это было очень вовремя. Они услышали, как открывается входная дверь и Лариса стремглав проскочила в ванную, потому что одеться уже не успевала. В зеркале она видела, как пылают щёки, и боялась выйти а коридор, пока не придёт в себя. Но Таисия Тихоновна, проходя мимо, заглянула в полуоткрытую дверь, и, увидев там раскрасневшуюся Ларису, в расстегнутом платье, обо всём догадалась. Для неё стал понятен и смущенный вид Вадима, у которого тоже пылали щёки.

   — Так ты уже пришла? Вот хорошо, сейчас немного перехватим и пойдем в гости, — сказала Таисия Тихоновна. — Конечно, там нас ожидает накрытый стол, но приходить голодными все же не очень хорошо.

   Видя, что Лариса ещё больше смутилась, она подошла к ней и, взяв в ладони её щёки, поцеловала в нос.

   — Ты думаешь, я всегда была старая? Я и молодой тоже была, — рассмеявшись, сказала она. — Не надо меня смущаться, ты ведь мне скоро как дочка будешь.

   Лариса положила её на плечо голову, а Таисия Тихоновна застегнула ей на спине молнию.

   — Всё в порядке, моя девочка. Я сейчас быстренько приготовлю к столу, а ты пока посиди в комнате, посмотри наш семейный фотоальбом.

   Лариса, счастливо улыбалась, рассматривала семейный альбом. Страшно подумать, какой скандал закатила бы тётя Лида, если бы застала их с Вадимом так же, как его мама! Какая всё—таки Таисия Тихоновна добрая и всё понимающая!

   Ларису забавляли детские фотографии Вадима, на которых он выглядел очень смешным. Рядом сидел Вадим и комментировал фотографии, украдкой целуя её, когда Таисия Тихоновна выходила в кухню. На одной из фотографий толстенький карапузик стоял в кроватке, держась за спинку ручками, и большими испуганными глазищами смотрел в объектив. А на другой фотографии две девушки и два парня обнявшись, стояли на каком—то пляже. Ларисе фотография показалась знакомой, и она вдруг вспомнила, что ещё в детстве видела точно такую же в фотоальбоме Овсянниковых. Двое из четвёрки были тётя Лида и дядя Петя. А во второй девушке она с трудом узнала Таисию Тихоновну.

   — Как зовут эту девушку? — спросила Лариса, когда Таисия Тихоновна зашла в комнату в очередной раз.

   — А что, понравилась? Она была очень красивой! Это моя подруга детства.

   — Её случайно не Лида зовут?

   — Тебе Вадим уже сказал?

   Лариса покачала головой.

   — Так, значит, вы Тая?

   Таисия Тихоновна рассмеялась.

   — Конечно! Таисия это Тая. Ты только сейчас это поняла?

   — Таисия Тихоновна, мы с Леной с детства, можно сказать, воспитывались у тёти Лиды и дяди Пети. Тётя Лида часто рассказывала о своей подружке детства Тае, уехавшей из Феодосии с мужем Володей в Сибирь и потерявшейся с тех пор.

   Таисия Тихоновна побледнела и села на диван рядом с нею.

   — Мы не исчезли. Мы писали в Феодосию, но ответа не получали, а потом узнали, что Петю перевели на Балтийский флот.

   — Нет, дядю Петю перевели из Феодосии на Северный флот. Они вас часто вспоминают.

   — А где сейчас Лида и Петя?

   — Живут в Москве. Дядя Петя уже генерал!

   — А мой Володя погиб в 1970 году. Вадику было тогда всего три годика. Володино подразделение послали во Вьетнам. В той войне участвовали много тысяч наших военнослужащих, в том числе и подразделения диверсантов—разведчиков ГРУ. Его сослуживцы, навещавшие меня, рассказывали, что их группа совершила немало рейдов по тылам американских войск. Разрушали военную инфраструктуру, нападали на штабы частей и соединений. Все проходило удачно, но в ноябре 1970 года Володя по каким—то делам поехал в школу северовьетнамских саперов и остался там на ночь. Недалеко от этой школы находился лагерь американских военнопленных в городе Шон Тэй. И надо же было так случиться, что именно в эту ночь американские "зеленые береты" напали на этот лагерь, чтобы освободить своих пленных. Один из американских вертолетов по ошибке сел возле школы саперов и коммандос поубивали всех, кто там находился.

   Таисия Тихоновна скорбно смотрела в одну точку, вспоминая что—то.

   — Советский Союз постоянно воевал в Африке, Азии и Латинской Америки. Сколько людей погибло, сколько денег это стоило! — с горечью произнесла она после некоторого молчания. — У нас детских садов не хватало, с жильем жуткие проблемы, с питанием, а оружие на миллиарды долларов гнали разного рода бандитам из так называемых национально—освободительных движений.

   — Недавно мне дядя Петя рассказывал, что Анголу прошли около 12 тысяч советских военнослужащих с 1975 по 1992 год. Он тоже там был в качестве советника. Обучал диверсионные и разведывательные подразделения.

   Вздохнув, Таисия Тихоновна кивнула головой и окинула Ларису долгим взглядом. Она потеряла связь с подругой детства лет двадцать пять лет назад, и вдруг девочка, на которой собирается жениться ей сын, сообщает, что знает Лиду с детства. Ей захотелось сразу же позвонить в Москву, но Лариса испугалась, что сейчас будет уличена в том, что никакая она не певица и, сославшись на то, что номер телефона остался в записной книжке в гостинице, пообещала завтра его найти.

   У двоюродной сестры Таисии Тихоновны и её мужа был юбилей — тридцать лет со дня бракосочетания. Собрались человек двенадцать родственников. Их любопытные взгляды смущали Ларису, которую терзала мысль — правильно ли она сделала, что сообщила Таисие Тихоновне о своём открытии. Если та позвонит тёте Лиде, то обман сразу же откроется и станет известно, что она никакая не певица. Пока не поздно, пока не разоблачили, надо признаться самой, Но как нарушить военную тайну? Они с Ленкой выполняют здесь совершенно секретное задание и от соблюдения тайны зависят судьбы многих людей, тех, кто их послал и кто обеспечивает выполнение задания. И, возможно, дяде Пети тоже не поздоровиться. Почему с ней так всегда получается: ляпнет что—то ненужное, а потом мучается. С Ленкой такое никогда бы не произошло, потому что она умная!

   Тётя Лида не имеет понятия, где они сейчас с Леной, так как дядя Петя должен был ей сообщить, что они направлены на курсы на Черноморский флот. И вдруг звонок из Сибири! Конечно же, она расскажет Таисие Тихоновне, кто такая на самом деле Лариса, и этим всё испортит. Надо завтра же утром позвонить дяде Пете и переговорить с ним. Но как объяснить ему, что она полюбила здесь человека, хочет выйти за него замуж и должна ему признаться, кто она на самом деле? Поймет ли он её сложное положение?

   И ещё одно неприятное обстоятельство: нет уверенности в том, что признание не кончится разрывом с Вадимом. Он ведь встречается с певицей, а не с офицером спецназа. Однажды они с Леной прослушали лекцию по психологии отношений между женщиной и мужчиной. Как уверял лектор, в большинстве семей признается главенство мужа и это, мол, связано у женщин с высокой оценкой ими его деловых, волевых и интеллектуальных качеств. Мужчины же свое главенство связывают с высокой оценкой у себя "семейно—бытовых" качеств и низкой оценкой деловых, интеллектуальных и волевых качеств жены. Возможно, это очередной бред психологов. А если это правда? Что Вадик может себе вообразить? Ведь он же такой мнительный!

   Как гласит русская народная пословица: "Где жена верховодит, там муж по соседям бродит". Она и не думает верховодить, но как Вадик воспримет новость о том, что его невеста не тот человек, за которого себя выдает? Ложь с самого начала может испортить их отношения. Но иного пути нет и всё равно она должна будет признаться. Вопрос только во времени. Только затягивать нельзя, иначе как идти под венец с такой ложью?

   Почему у неё в жизни постоянно какие—то сложности? Все люди влюбляются, женятся, а она должна скрывать от парня, которого любит, кто она есть на самом деле! Чем она хуже других девчонок? А как Ленка думает открыться своему Денису?

   В гостях было скучно. Разговоры за столом были, в основном, о тяготах жизни, о том, как трудно быть простым народом, о котором постоянно заботятся, не давая жить по—человечески, то коммунисты, то демократы. Говорили о дорогих, но фальшивых лекарствах, о жуткой дороговизне и задержках зарплаты, о криминогенной обстановке и бандитизме на улицах города.

   Потом разговоры коснулись искусства вообще и песенного жанра в частности. Говорили о мутном потоке серости, который хлынул на слушателей FM—станций. Этот поток предназначен для оглупления людей, для их развращения, поэтому вместо песен эфир наполнен частушками дегенеративного содержания и пародии на музыку. Ларисе всё это было неинтересно, но она сидела с заинтересованным видом, иначе родственники Вадима могут подумать, что она задирает нос.

   Разговоры об эстраде не могли не коснуться Ларисы и когда все посмотрели на неё, она была готова отразить возможную атаку.

   — У нас ансамбль русских народных песен и танцев, — мило улыбаясь, сказала она. — К сожалению, русским народным песням на FM—станциях нет места, там народный фольклер заменяет блатной шансон.

   Её начали расспрашивать о том, сколько ансамбль платит местным бандитам за крышу и она сообщила, что у ансамбля московская крыша и когда они выезжают на гастроли, то авторитеты из их крышы звонят местным бандитам и запрещают прессовать ансамбль.

   — Если ты несешь какой—либо бред, говори это доверительным тоном и тебе поверят, — учила Лена, знавшая толк в таких делах и Лариса в точности следовала её инструкциям, мучаясь сознанием, что потом Вадим припомнит ей эту ложь.

   Но отрицай она наличие у ансамбля крыши, ей бы не поверили, а так гости согласно кивали головой — российская действительность такова, что в негатив верится легче, чем в позитив.

   Возвращались они из гостей поздно вечером на такси и Ларису завезли в гостиницу.

   — Ларочка, ты очень понравилась нашим родственникам, — прощаясь, сказала Таисия Тихоновна. — Но иначе и не могло быть. Вы с Вадимом чудесная пара!

   Вадим проводил Ларису до входа в гостиницу и поцеловавшись, они расстались. Обычно процедура расставания была длительной, но мешало наличие таксиста и Таисии Тихоновны.

   Лариса поднималась к себе на этаж по лестнице — лифт не работал. Мысль о том, что в среду они должны подать заявление во Дворец Бракосочетания с одной стороны возбуждала в ней радостное чувство, а с другой стороны угнетала необходимость как—то урегулировать проблему с ложью. Как отреагирует Вадик на её признание? Может подружка что—нибудь придумает? Ведь она такая находчивая! Сейчас она, конечно, спит, и будить её ради того, чтобы обсудить этот вопрос, не стоит. Но завтра утром надо будет что—то решать.

 

Глава 32. Кто похитил Лену?

    Зайдя в номер и не увидев Лену, Лариса удивилась: время уже позднее и подруга обычно в это время уже возвращалась. Быстро выкупавшись, Лариса юркнула в постель и начала ждать Лену. Хотелось поделиться радостью — сегодня она познакомилась со всеми родственниками Вадика, которые приняли её очень хорошо. Собралось человек двенадцать, и это называлось знакомство в узком семейном кругу.

   "В узком семейном кругу" звучало для неё как песня. У них с Леной никогда не было ни узкого, ни широкого семейного круга. Таисия Тихоновна называла её своей невестушкой, и Лариса млела от счастья. Наконец—то у неё будет своя семья, в которой её любят и смотрят на неё, как на принцессу!

   Лариса представила изумлённые глаза Лидочки Афанасьевны и её реакцию, когда та узнает, что они с Вадиком решили сочетаться браком на двадцать третий день знакомства. Конечно, она ведь не знает Вадика, не подозревает, какой он чудесный парень, умница и перспективный учёный.

   Правда, Вадик не такой крутой, как дядя Петя, но ей крутых не надо. Она сама крутая. Просто ей нужно, чтобы муж смотрел на неё восхищенными глазами и любил до самозабвения. Единственно, что беспокоит: как признаться Вадику и Таисии Тихоновне, что никакая она не певица, а офицер спецназа. Но разве Вадик может из—за этого её разлюбить? Ведь он любит её не за профессию, а такую как есть!

   Встав с постели, она покрутилась перед зеркалом в ночной рубашке. "Надо купить красивые ночнушки, — подумала она. — А интересно, как следует спать с мужем: голой или в ночнушке? Хорошо бы выяснить это у Леры". Как здорово, что есть такая знакомая, опытная женщина, которая уже лет десять замужем и с нею можно поговорить без стеснения! С тётей Лидой об этом не поговоришь и с Элей тоже. Казалось бы, что им с Элей делить, а вот не любит она их с Леной, хотя они ей ничего плохого не сделали. Но ничего, у них с Ленкой будут свои семьи и любящие мужья и пусть Эля им обзавидуется!

   Лариса снова легла в постель, натянула одеяло до подбородка и попыталась себе представить, как они будут с Вадиком лежать в одной постели. Сама мысль об этом её сильно возбуждала, и она бы хотела обсудить с Леной отношения между супругами, но подружки, почему—то, не было, хотя уже очень поздно. Мысли у Ларисы налезали друг на друга, и она незаметно для себя уснула, погруженная в сладостные мечтания.

   Телефонный звонок раздался неожиданно и резко, и Лариса вскочила, как подброшенная пружиной. Она посмотрела на постель Лены — та было заправлена. Потом посмотрела на часы — семнадцать минут второго ночи. Нехорошее предчувствие сжало сердце, и она подняла трубку. Звонил Денис. Он и почти кричал в трубку.

   — Где Лена? Она в гостинице? — почти прокричал он в трубку.

   — Лены нет, — ответила Лариса и похолодела. — Вы ведь были с нею вместе. Что произошло?

   Денис рассказал, как он очнулся, лёжа на тротуаре, а его брезгливо обходили редкие прохожие. Он пытался разменять деньги, чтобы позвонить из телефона—автомата, но так поздно все ларьки закрыты, магазины не работают. С трудом добрался домой и сейчас поедет в больницу, так как у него разбита голова.

   Лариса еле дождалась окончания рассказа и, побежав к Федору в номер, забарабанила в его дверь так, что в соседнем номере открылась дверь и испуганно выглянула какая—то женщина. Она осуждающим взглядом окинула Ларису, и, что—то буркнув про то, что обнаглевшие девки уже по ночам рвутся к мужикам в номера, закрылась на ключ, вероятно для того, чтобы к ней никто не рвался. Наконец сонный Федор открыл дверь, щурясь на яркий свет в коридоре. Лариса влетела в комнату и упала в кресло.

   — Лена пропала, — произнесла она и её начало лихорадить. — Она не вернулась в гостиницу.

   — А я предупреждал вас, что ваши похождения могут плохо кончиться, — начал заводиться Федор, но Лариса его прервала:

   — Федя, надо что—то делать! Надо что—то срочно предпринять! Её же там могут пытать!

   Лариса пыталась остановить дрожь в руках и коленках, но у неё не получалась. Она была в панике от страшной мысли о том, что может потерять Лену, и с надеждой смотрела на Федора, ожидая от него указаний, что делать, куда мчаться. Если бы только знать, кто похитил Лену!

   А Федор пытался сообразить, кому понадобилось похищать Лену и с какой целью. Они засветились только один раз, когда охраняли в больнице Ферапонтова, лежащего в коме. Могли совершили покушение люди Дёмина в отместку, но тот сейчас мёртв и не платит. А время сейчас такое, что бесплатно никто даже пальцем не пошевелит. Хотя, возможно, вместе с Дёминым действовала группа людей, и сейчас они пытаются что—то выяснить у Лены? Но что можно у неё выяснить? Ситуация загадочная и нет ни одной логичной версии происшедшего. Надо срочно звонить Мельникову. Может он по своим каналам сможет что—то выяснить?

   — Лара, иди к себе и дежурь около телефона, — сказал он, поразмыслив. — Может быть, Лена свяжется. А она не могла остаться у своего ухажера на ночь?

   — Она бы обязательно мне сообщила бы об этом. Она же знает, что я буду волноваться!

   — Пожалуйста, себя в руки. Если её кто—то захватил, то они обязательно свяжутся и выдвинут какие—нибудь требования.

   — Какие такие требования? Кто выдвинет?

   — Не знаю. Может, повезёт и окажется, что её украли с целью выкупа. Иди и дежурь рядом с телефоном, а я попробую связаться с кем надо.

   Фраза о том, что он свяжется с кем надо, сразу же напомнила Ларисе о Кудрявцеве, и она поспешила к себе в номер. Домашнего телефона Кудрявцева она не знала, но подумала, что Лера точно должна знать, и позвонила ей. Лера долго не подходила к телефону и, наконец, в трубке послышался её голос.

   — Лера, мне надо срочно связаться с Анатолием Вениаминовичем, — торопливо произнесла Лариса.

   — Срочно связаться с Анатолием? — переспросила Лера и по наступившей паузе Лариса поняла, что тот ночует у Леры. Через минуту он взял трубку, и Лариса выпалила ему о пропаже Лены и о разбитой голове Дениса.

   — А как же ваши наблюдатели? — сердито спросила она. — Вы же говорили, что они будут следить за безопасностью Дениса?

   Кудрявцев только вчера днём отдал распоряжение о снятии наружного наблюдения, так как необходимость в нём отпала. Неопознанный мужчина, напавший на квартиру Леры вместе с Камалем аль—Хамидом и Черноусовым, оказался чеченцем Рахметом Дадаевым, одним из боевиков Шамиля Басаева.

   В кармане у аль—Хамида обнаружили письмо к Иванцову Петру Владимировичу, совладельцу строительной фирмы "Атлант", на которую уже натыкались, когда расследовали дело о покушении на Ферапонтова. Будучи по профессии инженером—строителем, Иванцов несколько лет проработал в Ираке на строительстве электростанции. Вместе с ним работал и его двоюродный брат Митяев Игорь Демидович, тоже инженер—строитель. Год назад, вернувшись на родину, братья открыли небольшую строительную фирму, которая быстро пошла в гору, получая дорогие подряды на строительные работы для ГОК'а. Фирму взяли под колпак, а телефоны братьев поставили на прослушку, поэтому с этой стороны напасть на Лену не могли.

   — Ларочка, сообщите мне ваш номер телефона и ждите моего звонка. Да вы не волнуйтесь так, я уверен, что всё будет в порядке, — успокаивал её Кудрявцев, но Лариса ему не верила. Она сообщила свой номер телефона, положила трубку и попыталась взять себя в руки, чтобы трезво проанализировать ситуацию. Но никак не удавалось успокоиться. Кошмарные мысли лезли в голову.

   Мельников, которого поднял среди ночи Федор, не мог понять ни причину похищения, ни того, в чьих интересах это могло быть сделано. В этом похищении явно отсутствовала логика, поэтому возникла версия о маньяке. Маньяки время от времени в городе водились, но в данный момент было тихо. Правда, они всегда появляются неожиданно, но действуют, как правило, в одиночку. А одинокому маньяку такая девушка, как Лена, вышибит мозги в одно касание.

   Не зная, где искать Лену, Мельников позвонил Грузнову. Необходима была информация для срочного анализа ситуации и построения версии происшествия. Грузнов потряс головой, пытаясь разогнать сон, но у него это плохо получалось. Он только недавно лёг спать, потому что до позднего вечера работал по делу об убийстве Дёмина и по делу о мужике с изъятыми почками.

   По заключению экспертов, мужик был, скорее всего, бомжем и оперативники выясняли у местных бомжей, не знали ли они человека, изображенного на фотографии. Бомжей достаточно много и на их поиск и опрос потратили несколько дней. Уже решили, что безрезультатно расходуют силы и время, как вдруг бомжиха Нюрка, постоянно ошивавшаяся возле закусочных на вокзале, опознала человека на фотографии.

   Она утверждала, что это Парамон, которого, на самом деле звали не то Александр, не то Алексей. Недавно Парамон исчез, а перед этим зачастил по одному адресу, где его подкармливали и даже бесплатно делали медицинские анализы. Грузнов лично встретился с Нюркой, подарил ей бутылку пива и стал почти закадычным другом. Правда, пахло от подруги скверно, поэтому он не рискнул сажать её к себе в уазик, чтобы тот не провонялся, а пошёл с ней пешком к дому, который посещал Парамон.

   Дом находился недалеко, через несколько улиц, и по дороге Нюрка сообщила, что теперь туда ходит её знакомый Серж. Она охарактеризовала Сержа, как наглую скотину — тот ухитряется забрать на её участке бутылки из—под пива, как только их поставят и ему перепадают все остатки. Раньше Парамон его гонял, а сейчас и гонять—то некому. Серж хвастался, что в том доме его кормят, как на убой, но выпивать не дают. Жратву дают, а выпивку нет.

   — Может быть, секта какая—то? — вопрошала Нюрка Грузнова. — Старообрядцы какие—то или мусульмане? Мусульмане ведь не пьют горькую, им запрещено.

   Грузнов подходить близко к дому не стал, а купил в ближайшем киоске Нюрке ещё бутылку пива и распрощался. Сразу же за домом установили наружное наблюдение, и оперативники определились с квартирой, которую посещает бомж Серж. Она располагалась на втором этаже и принадлежала семье, которая находилась в длительной командировке за границей. Снимал квартиру некто Дягелев Григорий Михайлович, лицо неустановленной профессии и без определённых занятий. Но принимать у себя бомжей и подкармливать их в благотворительных целях никому не запрещено, так что предъявить обвинение невозможно. Квартиру следовало взять под наблюдение, но не хватало людей. А здесь ещё и дело о недавнем убийстве Дёмина, которое висело на отделе и начальник гормилиции требовал ежедневного отчета.

   Но отчитываться особо было не о чем. Понятно, что работали очень серьёзные профессионалы, а заказать предпринимателя могли господа бандиты, на которых сейчас пашут профессионалы, прошедшие спецподготовку и войну в Афганистане. Хотя могли заказать и друзья—соперники. В бизнесе друзей нет, а нарождающемся российском тем более.

   Заказные убийства стали нормой ведения дел, поэтому мотивы преступления следовало искать в профессиональной деятельности погибшего, и, скорее всего, именно в предстоящей приватизации завода "Импульс". Но как искать, когда в эти сферы ход простым операм заказан? Из Москвы должен скоро приехать "важняк" из Генпрокуратуры, и Грузнов работал в поте лица, таская для него каштаны. Тем ни менее, он не строил иллюзий — никакие "важняки" в те сферы тоже проникнуть не смогут.

   Грузнов изъял у охраны Дёмина видеокассету с кадрами трагедии, разыгравшейся возле подъезда дома. Аудиокассета разговоров, которые велись на улице, отсутствовала, так как звукозаписывающую аппаратуру к микрофонам ещё не подключили. На видеокассете было видно, что действовали две женщины, но Грузнов не сомневался, что это маскарад.

   Видеокамеры снимали сверху, что вносило искажения в размеры преступников, но в скверике, через который убегали преступники, обнаружены женская туфля сорок третьего размера с поломанным каблуком и женский парик на голову пятьдесят восьмого размера. А в мусорном ящике около дома, прилегающего к скверику, обнаружили два пистолета, от которых преступники избавились. Экспертиза установила, что оба пистолета использовались в бандитской разборке на южном шоссе, когда неизвестные положили восьмерых бандитов.

   Впрочем, и раньше было ясно, что разборка на шоссе, как и нападение на дачу Сапога, организовал Гриня Шарый. Как всегда, он вышел сухим из воды, потому что прямые улики против него отсутствовали. Но найденные пистолеты указывали на то, что это нападение из той же серии и действовали те же люди. Показания оставшихся в живых охранников и видеозаписи свидетельствовали о том, что нападавшие были женщинами, но туфля сорок третьего размера с поломанным каблуком и парик пятьдесят восьмого размера ставили это под сомнение. Скорее всего, это просто неудачная маскировка.

   Да и какие женщины в состоянии устроить такую бойню? То, что исполнители — крашенные и ряженые мужики, понятно каждому, но даже малейшие сомнения развеялись после того, как собаки, которым дали понюхать парик, нашли кассету с записью женских голосов, поэтому уголовному делу дали рабочее название "Эстрадники" — киллеры работали под фонограмму, совсем как современные эстрадные певцы. Кассета, видимо, выпала, когда преступники убегали с места преступления. Всё это подтверждала простую истину, что преступления без следов не бывает. Просто надо хорошо искать следы.

   Неожиданно, появились свидетели происшествия. Бомж по имени Влас, промышляющий сбором бутылок в этом микрорайоне, лично наблюдал бойню из скверика напротив дома, где дремал на скамейке после напряженного трудового дня.

   — Разбудили меня выстрелы. Продираю глаза, смотрю, а перед домом такое творится, что трудно поверить. А потом сразу как—то стихло и в скверик побежали два мужика в платьях. А потом ещё один, который косил под нашего, — обстоятельно рассказывал Влас, блаженствуя от того, что его внимательно слушают Титаренко, опер из уголовного розыска, и Савельев, следователь городской прокуратуры.

   Поговорить Влас любил, но аудитория, как правило, была невнимательна к его рассуждениям. А сейчас серьезные люди ловили каждое его слово и даже записывали на диктофон. О том, что надо говорить, его тщательно проинструктировал Стас Кондратюк и заплатил двадцать долларов. Таких денег Влас никогда в руках не держал и это еще более подстегивало его фантазию.

   — Какого вашего? — нетерпеливо спросил Савельев.

   — Ну, вроде, он, как бы, тоже собирает бутылки. А сам палил там, у дома, сразу из двух пистолетов.

   — Как это из двух пистолетов? С двух рук?

   — Ну, да. Палит из двух пистолетов, как ненормальный!

   — И что дальше?

   — Так вот, бегут они в мою сторону и я подумал, что ко мне. Ну, я, значит, сразу же нырнул под скамейку, а они пробежали мимо. Один на ходу снимает парик, а голова бритая.

   — Как же ты рассмотрел в темноте, что голова у него бритая?

   — Так фонари в саду горят! Да и в доме в окнах свет загорелся, как только началась стрельбы. Кое—что можно было рассмотреть.

   — А лица их рассмотрел?

   — Нет, врать не буду, лиц не видел. Темновато, ведь, было.

   Влас с энтузиазмом описывал придуманные им детали происшествия, и хотя они противоречили друг другу, но для следствия главное было в том, что речь идет о ряженных мужиках, причем, как минимум, один из них с бритой головой.

   Через несколько дней показания Власа косвенно подтвердила бомжиха Манька, рассказавшая в своем кругу о том, что в тот вечер какая—то компания распивала пиво во дворе прилегающего к скверику дома, в мусорных ящиках возле которого были обнаружены женская туфля, парик и два пистолета. Подождав, пока компания разошлась, она пособирала бутылки, оставшиеся после выпивох, и уже собиралась уходить, когда увидела, как к мусорным ящикам бегут три мужика, двое из которых на ходу снимали женские платья. Один из мужиков в платьях был с бритой головой и что—то прокричал с кавказским акцентом тому, кто был в брюках и в каком—то клифе.

   Саша Титаренко, получивший эту информацию от своих "свистков", разыскал Маню—бомжиху и та подтвердила свой рассказ — за двадцать долларов, полученных от того же Стаса Кондратюка, она была готова рассказать и подтвердить что угодно.

   Между тем, показания бомжей хорошо укладывались в версию следствия, а найденные пистолеты, второпях сунутые преступниками в мусорные ящики, давали основания подозревать Гриню и его подельников. Следовало искать связанных с ним непосредственных исполнителей, и уже через них выходить на него, как заказчика. Однако в таких делах искать исполнителей не просто: они, как правило, ни в чём не замешаны и для сети "свистков" остаются невидимыми.

   Без сомнения, работали весьма подготовленные мужики — стрелять без промаха в такой скоротечной схватке могут, например, хорошо подготовленные сотрудники охранных фирм из числа бывших работников правоохранительных органов или спецназа. Или мастера спорта по стрельбе из пистолетов. При этом, по крайней мере, один из них должен быть кавказцем с бритой головой. Проверить всех бывших спецназовцев и спортсменов невозможно, тем более, что киллеры могли быть приезжими, вследствие чего, несмотря на наличие множества улик, дело казалось совершенно безнадежном.

   Звонок Мельникова для Грузнова оказался очень некстати. Сегодня ему следовало хорошо выспаться: днем они с Валечкой идут на свадьбу её подруги, и хотелось быть в хорошей физической форме, а не с трудом волочить ноги. Но он сразу же вспомнил, что идут они на свадьбу именно к Мельникову, и удивился, что за девушку тот разыскивает по ночам.

   Мельников в третий раз объяснил ему, что похищена его знакомая, но её приметы сообщить не смог, кроме того, что та блондинка.

   — Видимо, девушка до того знакомая, что и в глаза не видел, — усмехнулся Грузнова и тотчас же подумал о бомже Парамоне.

   А вдруг и эта девушка похищена для изъятия органов? Медлить было нельзя и Грузнов позвонил в дежурную часть. Через минут пятнадцать он вместе с омоновцами мчался в адрес, за которым велось наблюдение. Через щели в плотно задернутых шторах из окна квартиры просачивался свет. Однако наружка доложила, что никакой девушки не замечено. Бомж Серж приходил и околачивается в квартире уже часа три, но никаких женщин не было. Тем не менее, Грузнов не захотел давать отбой и поднялся на второй этаж. Позвонил в металлическую дверь, и мужской голос грубо спросил чего надо.

   — Открывай, Колян, чего дурака валяешь, — изображая пьяного, пробормотал Грузнов, оперевшись о дверь. — Сам же за бутылкой меня послал, и спрашиваешь чего надо.

   — Это ошибка. Никакого Коляна здесь нет, — ответили из—за двери.

   — Это ты, Витёк? — спросил Грузнов. — А Колян куда делся? Я на тебя бутылку не брал.

   — Я повторяю, никакого Коляна здесь нет!

   — Ах ты, сука, сдурел что ли? Я сейчас тебе дверь развалю на хрен. Пойду за топором и развалю дверь!

   — Уходите или я сейчас милицию вызову! Сколько вам повторять, вы ошиблись, нет здесь никакого Коляна.

   Грузнов стукнул ногой в дверь и хозяин квартиры Дягелев, потеряв терпение, открыл дверь. Мгновенно оттеснив его, омоновцы ворвались в квартиру, где в ярко освещенной комнате на столе, укрытом белой простыне, лежал на животе голый мужчина, находясь, видимо, под общим наркозом. Рядом стоял человек в белом халате с разложенным хирургическим инструментом.

   — Вы не имеете права ночью врываться в квартиру! Я буду жаловаться! — растерянно произнес Дягелев. — Мы живём в правовом государстве...

   — Ты можешь жить, где хочешь, а я живу в России, — злорадно ухмыльнулся Грузнов. — Что решили вырезать на этот раз?

   Он потирал руки, предвкушая очередное громкое дело. Конечно, он ворвался сюда без ордера на обыск, но победителей не судят. Да и кто глубокой ночью выпишет ордер?

   — Вот у человека приступ аппендицита, решили помочь, — пробормотал человек в белом халате, который нервничал так, что тряслись руки.

   Не обращая на него внимания, Грузнов подошёл к телефону, вызвал дежурную следственно—оперативную группу и позвонил тележурналистке Маше Федотовой, которая была с ним во время налёта на порнокиностудию. Он прекрасно понимал, что у него не факты, а догадки. Пока у бомжа ещё ничего вырезать не успели и Дягелев с хирургом смогут отмазаться. Есть такие адвокаты, что отмазывают даже при наличии фактов, а при таких зыбких аргументах, как у него, для них это будет плёвое дело. Но когда за дело берутся журналисты и создают общественное мнение, к делу подключаются депутаты, которые начинают использовать скандал в своих политических интригах и тогда замять его становится чрезвычайно трудно. Хотя в стране, где люди рождаются для того, чтобы сказку сделать былью, ничего невозможно нет и всё зависит от уровня крыши.

   Следственно—оперативная группа прибыла через 15 минут.

   — Не понял, а у кого здесь вырезаны органы? — удивился старший следователь городской прокуратуры Воронов, едва войдя в комнату. — Вроде бы лежащий на столе человек целенький!

   — Целенький, но полностью готовый к употреблению, — усмехнулся Грузнов.

   — Пока его не употребили, нет оснований для вторжения и задержания. Нет статьи, карающей за вынашивание намерений.

   Воронову оставалось несколько лет до пенсии и очень не хотелось встревать в истории, которые могут закончиться скандалом. Он не сомневался в том, что человек, лежащий на столе на белой простыне, предназначен для операции, о чем свидетельствовали разложенные хирургические инструменты. Но преступление ещё не совершенно и не пойманный — не вор.

   — Господин следователь, никаких злостных намерений мы не вынашивали. Это бомж и мы просто исследуем влияния образа жизни на здоровья человека, — горячо заговорил Дягелев. — Этот человек добровольно согласился с нами сотрудничать.

   Пока фотограф делал снимки, Воронов увлек Грузнова на кухню.

   — Ты чего сюда ворвался? У тебя что—то есть на этих клоунов?

   — В процессе оперативной разработки по делу о мужике с вырезанными органами поступила информация о том, что вырезали именно здесь, в этой квартире.

   — Кто источник?

   — Это секретные данные. Сами понимаете, не могу поделиться.

   — А ты понимаешь, что вляпались мы в историю? Какие следственные действия мы можем предпринять для раскрытия преступления "по горячим следам"? Преступления—то нет! И нас заклюют их адвокаты. Но, учти, вызвал нас ты, поэтому все шишки твои.

   В кухню зашел криминалист.

   — Под столом на паркете видны пятна, похожие на замытые следы крови. Нужно снимать паркетину и брать на экспертизу, — сообщил он.

   — Это может быть кровь по нашему делу. Снимай паркетину, — оживился Грузнов, но Воронов запротестовал.

   — А если это не кровь? Или кровь, но не человеческая? Что тогда? Мы и так вторглись ночью на квартиру на основании одного лишь подозрения, не имея на руках конкретных фактов. Я сейчас напишу постановление, а завтра получу выговор. Это дело скользское, пусть прокурор решает.

   В двери заглянул омоновец.

   — Там репортеры с телевидения приехали. Пускать?

   — Какие ещё репортеры? — возмутился Воронов и решительно направился в комнату.

   — Кто вас сюда приглашал? — резко спросил он у Маши Федотовой, снимавшей все происходящее в комнате своей любительской видеокамерой. Она решила не тратить время на вызванивание телеоператора, чтобы не упустить такой горячий сюжет, и снимала сама.

   — Меня приглашают в ресторан, а на происшествия я выезжаю без приглашения, — с вызовом ответила Федотова и навела объктив на Воронова. — Представьтесь, пожалуйста!

   — Немедленно выключите камеру, — потребовал Воронов и попытался закрыть объектив, но она ловко уклонилась от его протянутой руки.

   — Немедленно удалите её. Она мешает нормальной работе следствия, — распорядился он, повернувшись к одному из омоновцев.

   Грузнов не стал следить за перепалкой Федотовой с Вороновым и удалился не прощаясь, по—английски. Дело практически раскрыто и попало в надежные руки городской прокуратуры и СМИ, поэтому просто прикрыть его адвокатам не удастся. Однако проблема, из—за которой его разбудили посреди ночи, осталась нерешенной.

   Где искать исчезнувшую девушку? Его информаторы по ночам спят, в отличие от него, и до утра ничего сделать невозможно.

   Пока Грузнов занимался поисками, Мельников решил подробно расспросить юношу, который был вечером с исчезнувшей девушкой, и приехал в больницу практически одновременно с Кудрявцевым. Их обоих интересовала информация о происшедшем, однако особых иллюзий они не питали.

   Около палаты, где лежал Денис, дежурили его мать с заплаканными глазами, отец, сдержанно играющий желваками, и перепуганная сестра Настя. Всей семьёй они приехали с Денисом в больницу, и дежурный врач успокоил их, сообщив, что рана не глубокая, рассечена только кожа на голове и есть признаки лёгкого сотрясения мозга. Однако, мать Дениса, подозревала, что врач, возможно, попался не очень опытный и мог поставить неправильный диагноз. Но опытных врачей ночью не найти, поэтому приходится только молиться, чтобы действительно ничего серьезного у сына не было.

   Переживала она также и за Леночку, которая неизвестно куда исчезла. Тамара Георгиевна комкала в руке мокрый от слёз платок, время от времени прикладывая его к глазам. Рядом с нею сидела Настя, и, прижавшись к плечу матери, думала о Лене и молила Бога, чтобы с той ничего плохого не случилось.

   Двое мужчин, желающие пройти в палату к Денису, вызвали у Тамары Георгиевны подозрение. Страшная мысль о том, что эти двое пришли добивать её сыночка, беспомощно лежащего в палате, сделали её тигрицей, и она заслонила собою вход в палату. Напрасно Кудрявцев убеждал её, что они хорошие знакомые Леночки, что оба из шоу—бизнеса и пришли расспросить Дениса об обстоятельствах нападения.

   То, что они из шоу—бизнеса, ещё больше настораживало. Из газет Тамара Георгиевна была хорошо осведомлена, что за нравы царят в российском шоу—бизнесе, пропитанном коррупцией и находящимся в руках криминальных структур. Она помнила, как всего несколько лет назад убили Игоря Талькова только из—за его отказа поменяться местами с певицей Азизой и выступить на сцене после неё.

   В газетах буквально шквал разоблачений дикого разгула преступности, контролирующей шоу—бизнес, поэтому мысль о том, что двое пришедших мужчин хотят устранить Дениса, как свидетеля расправы с Леночкой, ужасала Тамару Георгиевну и она была готова защищать сына всеми доступными средствами.

   — Слава, стань рядом со мною, — приказала она мужу.

   Вдвоём они не пропустят неизвестных мужчин в палату, а если те попробуют ломиться, то она будет кричать так, что сбежится вся больница.

   — Тома, ты же видишь, это интеллигентные люди, коллеги Леночки. Им надо поговорить с Денисом, узнать обстоятельства дела, — увещевал муж и Тамара Георгиевна, поколебавшись немного, спросила Кудрявцева:

   — Вы действительно из ансамбля?

   — Я конферансье и коллектив послал меня, а также хормейстера, — показал он на Мельникова, — выяснить у Дениса подробности похищения. Мы с вашим сыном уже не раз встречались и он меня хорошо знает.

   — Хорошо, — наконец согласилась она, скрипя сердцем. — Только в палату я зайду вместе с вами.

   Денис обрадовался Кудрявцеву, но ничего конкретного рассказать не мог. Между тем, приход представителей шоу—бизнеса в больницу высветил проблему охраны Дениса от посягательств на его жизнь, так как он единственный свидетель преступления. Безусловно, речь идет о новом переделе в шоу—бизнесе, иначе Леночку бы не похитили, поэтому родители Дениса решили не покидать свой пост и просидели вместе с Настей под дверями палаты до утра.

   Утром Настя предложила попросить брата Алёны подежурить до обеда, чтобы родители могли выспаться и вновь занять своё место.

   — Знаете, какой у неё крутой брат!— восторженно сказала Настя, и отец кисло усмехнулся:

   — Хотя бы минут десять варился?

   Такое неуважительное отношение отца к объекту её любви обидело Настю.

   — Да что ты понимаешь! — горячо воскликнула она. — Митя в морской пехоте служил! Ты хотя бы слышал про такую? Он знаешь, какой крутой: как двинет кулаком, так все летят с катушек. Мне Алёна рассказывала, она сама видела.

   Отец и мать переглянулись. Такая острая реакция дочери на шутку отца их насторожила, потому что подтвердила подозрения, что девочка влюблена в этого Митю. Спорить с Настей они не стали, но на всякий случай договорились с нею, что с Митей она дежурить около палаты не будет.

   — Тебе тоже надо выспаться, а после обеда мы снова придем дежурить все вместе, — уговаривала её мать и Настя нехотя согласилась.

   Она позвонила Алёне в шесть часов утра и та, сразу же перезвонив Мите, уговорила его подежурить с нею в больнице. Митя не мог понять, почему надо дежурить около палаты и кто собирается добивать Настиного брата, однако Алёна категорически настаивала на этом, и он, скрепя сердцем, поехал вместе с нею в больницу.

   Митя произвёл на родителей Дениса неплохое впечатление. Несмотря на свои внушительные размеры, мальчик вполне интеллигентный и у него добрые карие глаза. Безусловно, у их дочери хороший вкус, но ей ещё рано думать о молодых людях — надо хорошо окончить школу, и готовиться к поступлению в институт. Они уехали домой отсыпаться после бессонной ночи, и всех их терзала беспокойная мысль о том, что случилось с Леночкой.

 

Глава 33. Знакомство Сапога с Леной

    Из больницы Кудрявцев и Мельников поехали на место происшествия, рассчитывая найти там хотя бы маленькую зацепку. Возможно, она подскажет, где искать или натолкнёт на какую—либо версию. Но ничего так и не нашли, и версий никаких не появилось. Поэтому уже под утро разъехались по домам, и Кудрявцев пообещал с утра надавить на УБОП, чтобы тот поднял на ноги всю свою агентуру.

   Мельников, вернувшись домой, позвонил Грузнову и тот с самого утра поехал в Управление знакомиться со сводкой происшествий по городу. Однако никакой информации, представляющей интерес для поисков Лены, не нашёл. Она как в воду канула, и это было плохим признаком, поэтому он задействовал всю свою осведомительскую сеть для вылавливания информации, которая могла бы натолкнуть хоть на какую—нибудь приемлемую версию.

   Тем временем Кудрявцеву пришла мысль позвонить Сапогу и дать поручение разобраться в своих криминальных кругах с вопросом о похищении девушки. Федор просил предупредить господ бандитов, что если кто—то в этом повязан и скрывает информацию, то он обязательно достанет того хоть из—под земли и живьём засунет в топку. Когда Федор со сдерживаемым бешенством в голосе говорил это Кудрявцеву по телефону, тому очень хотелось сообщить, что топок у них в городе много, поэтому может помочь с консультацией, какую из них выбрать, но с трудом удержался, понимая, что собеседник в таком состоянии может не понять юмора.

   Кудрявцев позвонил Сапогу на дачу около одиннадцати часов, но к телефону никто не подходил и он уже решил послать за ним капитана Щеглова. Но в этот момент поступила информация, что дача Сапожникова взлетела на воздух, похоронив под собой всех, кто там находился. Вскоре на место происшествия прибыли сотрудники райотдела милиции поселка Южный, примчавшиеся по их вызову опергруппа УБОП и следственно—оперативная группа из облпрокуратуры. Вначале возникла версия, что взрыв был вызван неосторожным обращением с взрывчатыми веществами, хранившимся в подвале дачи, однако обнаруженные на даче несколько тел погибших с пулевыми ранениями однозначно указывали на то, что дача вновь подверглась нападению. Но если в первый раз нападавшие ограничились стрельбой, то в этот раз взорвали дачу со всеми находившимися на ней, а охранников, дежуривших около ворот, расстреляли из пистолетов.

   Между тем, взрыв действительно был случайностью, но, как утверждают философы, случайность — это непознанная необходимость, а буддисты считают, что каждый заслуживает именно то, что получает, и называют это кармой. Неизвестно, кто из них прав, хотя правы, возможно, и те и другие, только Сапог сам накликал на себя беду. Безответное нападение на его дачу полтора месяца назад, налёт неизвестных на банк, исчезновение Груздя, гибель Чалдона — ему казалось, что кто—то затягивает вокруг него невидимую петлю, из которой невозможно вырваться. Его бесила отсутствие возможности увидеть противника и ответить ему так, чтобы другим было неповадно.

   Менты, находящиеся у него на содержании, сообщили, что в подъезд с Чалдоном заходила какая—то девка, и он предполагал, что она же избила двух его "быков" — Кота и Дыхаря. Исходил, при этом, из того, что, уж если она избила таких "быков", то и Чалдона замочить ей ничего не стоило. Появилась какая—то реальная фигура, которая может стать ключом к разгадке всего, что творится вокруг него. Он сумеет развязать ей язык, вот только бы её поймать! Девку хорошо запомнили Кот и Дыхарь, и он послал их крутиться на машине по городу — возможно, увидят и опознают её.

   Они заметили её, когда она выходила из кинотеатра с каким—то хлыщом, и проследили за ними из машины. Поздно вечером, когда парочка целовалась около неосвещенного киоска, они неслышно подкрались сзади, стукнули хахаля по башке, а ей брызнули в лицо из газового баллончика и сунули под нос тряпку с эфиром. В бессознательном состоянии привезли её на дачу к Сапогу и закрыли в подвале, прицепив, для верности, наручниками к стояку отопления.

   В этот вечер Сапог присутствовал на тусовке в закрытом клубе "Голубой олень", где высшее общество принимало известных московских артистов, прилетевших давать концерты в рамках поддержки выборной кампании движения "Наш дом — Россия". Сальные анекдоты конферансье из фольклора братвы, двусмысленные песенки и байки с откровенными похабными намёками удивили Сапога — ведут себя совсем как блатные, а пытаются строить из себя что—то неземное! Артисты очень напоминали голубых, а актрисы — местных шлюшек и Сапог не переставал изумляться падению нравов у московского бомонда.

   Одна "бизнес—леди", которую он от скуки щупал во время танца, сунула ему в карман свою визитку и начала договариваться о встрече в интимной обстановке. "Во, курвы, дают! — подумал он, поморщившись. — Видимо такие голодные потому, что свои мужики их не трахают, а пользуются услугами проституток". Таких баб он не уважал не потому, что был моралистом, а потому что считал их не совсем женщинами.

   — "Бизнес—леди" — это такие мужички с путаницей в области гениталий, — заметил как—то его адвокат Валера Ерёмин, большой ценитель женского пола. — Женщине свойственна мягкость, нежность, сочувствие, соучастие к ближнему. А "бизнес—леди" должна быть существом мужиковатым, бесчувственным и циничным. Иначе попросту не сможет вести свой бизнес. Ведь не зря говорят, что бизнес — жестокое дело.

   Не успел он отделаться от похотливой бабы, как Корецкий, заместитель мэра города по строительству, уволок его в угол и начал предлагать новую схему отмывки большой суммы наличности.

   — Лёня, ты про строительную фирму "Атлант" слышал? Ну, владельца её, Иванцова Петю, ведь знаешь? Так вот есть возможность легализовать большую сумму наличности, — возбужденно говорил Корецкий. — Только сразу же оговорю: мне пять процентов за посредничество. Договорились?

   — Ты давай суть дела, а потом посмотрим, стоит ли договариваться, — уклончиво произнёс Сапог, чтобы не слишком проявлять свою заинтересованность.

   В последнее время у него скопилось много наличности, потому что средние и мелкие предприниматели, владельцы игровых автоматов, уличные торговки, сутенёры и свободные девушки, работающие независимо, платят за крышу налом. А для легального бизнеса нужны легальные средства на банковских счетах. И обидно то, что, вроде бы свой банк есть, а "стирать" приходится по сложным схемам в чужих "прачечных".

   — Откуда у Петра большие деньги? У него ведь всё в обороте.

   — Скоро на строительно—восстановительные работы Чечне должны выделить колоссальные средства. Часть многомиллионного транша на восстановление школ и больниц пропустят через свои строительные фирмы, в том числе и через фирму Иванцова. Заместителем министра по строительству в Грозном работает один его кореш, с которым они строили электростанцию в Ираке. "Атлант" только отчитается, что, мол, отремонтировал порученные ему объекты и всё. Ничего не надо делать. Ему подпишут акты о приемки—сдачи объектов и дело в шляпе. Все равно потом разбомбят, так что бизнес надежный. Мужики нуждаются в наличных деньгах, а тебе нужно их аккумулировать на банковских счетах. Так что действуй, Лёня, и меня не забудь. Лады?

   Сапог ничего не обещал, потому что с чеченцами дела следует вести осторожно. Ходят слухи, что в республике процветает фальшивомонетничество, хотя в данном случае наличные передает он, а не ему. Но всё же с ними надо быть настороже и желательно сначала проконсультироваться со знающими людьми.

   Вернулся он на дачу рано утром, и начальник охраны сразу же доложил, что птичка поймана и сидит в подвале. Но после такой бурной тусовки надо отоспаться, и он лег спать в хорошем настроении. Девка поймана и появился шанс отмыть большие суммы наличности. Надо только хорошо обмозговать, иначе чечены кинут, как последнего лоха. И Корецкому не слишком можно доверять — такой проходимец, что клейма негде ставить. Впрочем, иначе ему в городской администрации нечего было бы делать — лохи там без надобности.

   Проснулся он в начале одиннадцатого утра и, неторопливо перекусив, взял с собою двух охранников и пошёл в подвал, предвкушая предстоящий острый разговор. Пойманная сучка ему всё расскажет — он—то знает, как развязывать языки!

   Очнувшись, Лена пыталась сообразить, где находится. Раскалывалась голова, и немного подташнивало. Кто её схватил, она понятия не имела и не понимала, как это могло произойти, если за ними с Денисом постоянно ехала машина с людьми Кудрявцева. Она не трогала этих людей только потому, что с ним была договоренность, и у неё мелькнула догадка, что её захватили люди Кудрявцева. Но зачем?

   С другой стороны, если это Кудрявцев, то её должны были доставить во внутреннюю тюрьму ФСБ. А эта комната не напоминала камеру. Более того, её пристегнули к стояку отопления наручниками, а в тюрьмах это не делают — надобности нет.

   Спрашивается: куда же её поместили? Если это не тюрьма, следовательно, захватили её не люди Кудрявцева. А кто же тогда? И куда делись его люди? Они же должны были видеть, что её кто—то схватил. Или их ликвидировали, чтобы не мешали захвату? Неужели это всё из—за истории с Ферапонтовым? Если это месть, то её захватили люди, связанные с теми, кто охотился на генерала. Или это из—за ликвидации Дёмина?

   Потоком возникали вопросы, болела голова, и всё тело ныло от неудобной позы, в которой она пролежала долгое время. Сколько сейчас время она не знала, часов у неё не было и помещение тоже без окон, поэтому невозможно понять, сейчас ночь или день. Ларик и Федя обязательно её хватятся, и будут искать. Они перевернут город, но её обязательно найдут. Вот только не было бы поздно!

   Внезапно открылась дверь и зашли трое. Двое из них походили на охранников: были одеты в чёрные костюмы и белые рубашки с синими галстуками. "Вот так придёшь в МИД и не отличишь дипломатов от охранников, а охранников от бандитов", — подумала она.

   Третий мужик был в джинсах и свитере, и Лена поняла, что это главный. Такова новая форма крутых бизнесменов, сменивших малиновые пиджаки на простенькие свитера.

   — Ну, как у меня в гостях? — иронически осведомился главный. — Нравится?

   — Может, отстёгнёте меня? — угрюмо посмотрела на него Лена. — Или героизма не хватает?

   — Отстёгнём, это без проблем.

   Главный кивнул одному из охранников, и тот расстегнул наручники. Лена поднялась с пола и начала массировать занемевшую руку.

   — Для начала, расскажи мне, кому служишь, кто тебе поручения даёт, — мягко начал Сапог. — Всё расскажи, и мы сразу же тебя отпустим. Ведь родители, небось, беспокоятся, где их дочурка?

   — Да мне—то что скрывать? Я вся как на ладони. Только не поняла, о чём конкретно рассказывать.

   Лена присматривалась к вошедшим и думала над тем, как лучше их атаковать. Посередине комнаты стоял старый стол и металлический стул. Если вскочить на стул, потом на стол, то их главного она точно достанет ногой в прыжке. Но остаются двое и они вооружены. Она видела, что их левые руки неплотно прилегают к пиджаку, и это говорит о том, что под мышками носят кобуру с пистолетом. Даже если она успеет сразу завалить двоих, то третий точно успеет выхватить пистолет.

   — Начни с Чалдона. Кто тебе поручил его убрать?

   Кто такой Чалдон Лена не знала, но у неё возникла идея, и она попросила авторучку.

   — Если надо, я всё напишу подробно. Дайте бумагу, чтобы не повторяться потом.

   — Да нам бумаги не к чему, мы не бюрократы. Ты давай нам устно расскажи, мы и так тебе поверим.

   — Я устно только стихи читаю. А на бумаге лучше собираюсь с мыслями.

   Сапог пожал плечами. Было видно, что она явно хитрит — хочет, вероятно, чтобы один из охранников вышел за бумагой, но ведь он и второй охранник—то останется. На что же она надеется?

   — Леонид Васильевич, в столе лежит пачка бумага, — сказал один из охранников.

   Подойдя к столу, он открыл ящик, вынул белый листик и положил на стол.

   — Давай, красавица, пиши, собирайся с мыслями, — засмеялся Сапог.

   Эти простодушные хитрости его рассмешили — куда птичке деться из охраняемого помещения? Нет уж, ей придётся выложить всё, что знает. Потом пусть катится на все четыре стороны, если, конечно, не она убила Чалдона. С бабами он не воюет, хотя его архаровцы просто так её не отпустят — отымеют по полной программе. Но сама виновата — пусть не играет в такие игры.

   — А писать чем я буду, пальцем? — сварливо сказала Лена.

   Охранник вынул из кармана авторучку и положил на стол:

   — Иди сюда. Садись на стул и пиши, — указал он ей на стул.

   Продолжая разминать руки, Лена подошла к столу. Ноги тоже затекли и были как ватные, поэтому необходимо срочно раскачать энергию. Она набрала воздух в легкие, заперла дыхание, напряглась и почувствовала, как по телу пошла мощная волна энергии. В ладонях начало ощущаться покалывание и обострилось восприятие окружающего пространства, повысился тонус и сосредоточенность, появилось ощущение силы и готовность действовать. Быстрый набор энергии она освоила сравнительно недавно, когда они с Ларисой заинтересовались духовными практиками, и сейчас убедилась, что это работает в реальных условиях! Вместе с этим осознанием пришёл оптимизм и уверенность в себе.

   Она взяла авторучку, повертела её и попробовала писать на бумаге.

   — Не пишет твоя авторучка! — повернулась она к охраннику. — Выбрось её, а то таскаешь хлам в карманах, как мусоровозка.

   — Что? Моя авторучка не пишет?

   Он взял у нее авторучку, наклонился над столом и черкнул авторучкой по бумаге. Лена увидела у него под мышкой желтую кобуру и определила, что в кобуре "Макаров". Если патрон в патроннике, то "Макарыч" должен быть на предохранителе, и она успеет его снять. Но если патрона в патроннике нет, то будет плохо. Впрочем, в пистолете у второго охранника тоже может не быть патрона в патроннике и ему понадобится время не меньшее, чем ей.

   — Так что, моя авторучка не пишет? — спросил охранник, показывая на лист бумаги, на котором он нарисовал какие—то каракули.

   — Дай попробовать, — сказала Лена, забирая у него авторучку.

   Резким и быстрым движением, притянув охранника к столу за галстук, она с силой всадила ему в глазницу авторучку по самую головку. В следующее мгновение рванула из наплечной кобуры его пистолет, сняла с предохранителя и дважды нажала курок. Патрон был на месте, и одна пуля попала Сапогу в грудь, а вторая — охраннику в живот. Лена рванулась к упавшему охраннику, вытащила у него пистолет и сделала два контрольных выстрела: в голову ему и Сапогу. Затем, открыв дверь, бросилась по лестнице наверх.

   На первом этаже из открытой двери во двор лился яркий солнечный свет. Туда и устремилась Лена, но на её пути находилась комната, где трое парней резались в карты.

   — Пацаны, слышали выстрелы? — спросил один из них, прислушиваясь.

   — Да это Сапог развлекается. Тёлку пугает, — лениво ответил другой, сдавая карты.

   Присев на корточки, Лена осторожно заглянула в приоткрытую дверь в комнату. Парни в комнате были явно неготовы к отражению нападения, поэтому она, вскочив и распахнув ногой дверь шире, три раза выстрелила. Не задерживаясь, помчалась дальше по коридору к открытой во двор двери.

   Напротив этой двери находилась комната, в подвале которой складировали взрывчатку с горно—обогатительного комбината и гранаты, купленные по случаю на армейском складе. Василий Степанович Приходько, отставной прапорщик и опытный сапёр, несколько лет воевавший в Афганистане, любил оружие и бережно за ним ухаживал. Год назад его уволили из армии за полтора месяца до выхода на пенсию, поэтому пенсию назначили минимальную, не взирая на выслугу лет и боевые заслуги. Надо было как—то выживать и содержать семью, а в его возрасте и при такой безработице он не мог найти работу. Кто—то из знакомых через своих друзей помог ему устроиться к Сапожникову, который сразу оценил квалификацию отставного прапорщика и нашел ему применение.

   Сегодня рано утром Приходько прикупил на армейском складе ящик гранат и три автомата. Кладовщику, тоже прапору, через полгода можно было выходить на пенсию, но руководство военной части, исходя из государственных интересов, стремились в трудный для государства час сэкономить на военных пенсиях и увольняли таких досрочно. Поэтому прапор с армейского склада даже не предполагал, что будет исключением и старался побольше заработать.

   Желание естественное, и Василий Степанович даже не торговался о цене — понимал своего собрата, потому что побывал в его шкуре. Сам он устроился неплохо — шеф, Леонид Васильевич Сапожников, его уважает и платит хорошо. Других шеф зовёт по кличкам, как собачонок, а его только по имени отчеству — Василий Степанович.

   Приходько хотел уже снести ящик с гранатами вниз в подвал, когда услышал в коридоре выстрелы. Пораженный этим, выглянул в коридор, и увидел, как по коридору мчится какая—то девица с двумя пистолетами в руках. Не заметив его, она выскочила во двор и помчалась дальше. Он не мог поверить своим глазам, хотя понимал, что это она устроила здесь пальбу. Под рукой ничего не было, кроме гранат, и он схватил одну из них. Решив бросить в девицу, вырвал чеку. От гранаты не уйдёт, какой—нибудь осколок, но достанет её, подумал он, и замахнулся.

   В этот момент Лена оглянулась, и увидела мужчину, который стоял в дверном проёме комнаты, которую она не заметила. Дверной проем находился прямо напротив выхода во двор и она механически отметила, что мужчина поднял руку, в которой что—то держал. Что он держал в руке и зачем замахнулся, она не сообразила, но, на всякий случай, дважды выстрелила и помчалась дальше к высокому забору, окружающему сад.

   Василий Степанович рухнул как подкошенный, и граната, вывалившись у него из рук, скатилась через открытый люк в подвал с взрывчаткой, где и взорвалась. Взрыв подбросил дом, и он рухнул, разбрасывая по саду обломки. Столб огня взметнулся вверх, и послышалась серия взрывов — это рванули баллоны с газом и канистры с бензином, хранившиеся в примыкающем сзади к дому гараже. Взрывная волна бросила Лену на землю, и она больно ударилась коленом о камушек, торчащий из земли. Не понимая, что произошло с домом, и почему он взорвался, она помчалась дальше вдоль забора к воротам, около которых, как в столбняке, застыли два охранника.

   Заметив девушку, они даже не подняли автоматы, висевшие у них за плечами. Неожиданный взрыв буквально ошеломил их. Не обращая внимания на Лену, они изумленно смотрели на дом, и пригибаясь, старались уклониться от падающих обломков. Потенциально они представляли для неё серьёзную опасность тем, что были вооружены автоматами, поэтому она, не задумываясь, застрелила их, открывая себе путь к свободе.

   Кто—то из гостей приехал на мотоцикле и оставил его недалеко от охранников. Он пришёлся сейчас очень кстати — Лена вынеслась на нём из ворот, и помчалась по дороге, ведущей к шоссе. Выскочив на шоссе, она ненадолго задумалась, куда ей ехать дальше — налево или направо. В какой стороне город она не знала и помчалась наобум направо, пока не увидела автозаправку, на которой выяснила, что город находится в другой стороне. Она помчалась обратно и оглянувшись, увидела, что её догоняет милицейская "Волга" и уазик.

   Лена добавила газа и через несколько минут миновала поворот, ведущий к даче Сапога. На этом повороте милицейские машины свернули к даче, и она облегченно вздохнула. Сбросив газ, чтобы её не остановили за превышение скорости, она через полчаса была уже на окраине города. Свернув к деревянному мостику через небольшое болото, оно выбросила в него пистолеты и уже неторопясь, чтобы не привекать к себе внимание, поехала в город. На первой же автобусной остановке она пересела в автобус и поехала в центр. Сидя на заднем сидении, она боролось со сном — после такого стресса и выброса сумасшедшей энергии, она чувствовала себя опустошенной и обессиленной. Несмотря на то, что со вчерашнего вечера у неё во рту не было даже маковой крупинке, кушать не хотелось. Только бы добраться до гостиницы, принять душ и завалиться спать! И спать можно будет спокойно, потому что там Ларик и Федя — они прикроют.

   Между тем, Кудрявцев сидя у себя в кабинете, очень жалел, что ничего не может сделать для поиска и освобождения Лены, если, конечно, она ещё жива. Отношений между девушками и его Лерочкой он не понимал — что могло связывать с ними такую нежную и романтичную женщину? Конечно, в самый ответственный момент они прикрыли Ферапонтова, которого могли запросто добить, но, тем не менее, подставили Леру. Если бы они не поселились у неё, чеченские боевики никогда не пришли бы к ней. Хотя он тоже никогда бы с нею не познакомился, так что правильно говорится: пути Господни неисповедимы! Но главное, что девушки настолько тактичны, что вовремя покинули квартиру Леры и переехали назад в гостиницу.

   Что же всё—таки случилось с Леной? Разгул преступности в последнее время достиг в городе невиданных масштабов. Бесконечные криминальные разборки со взрывами и стрельбой Кудрявцеву жутко надоели, и он часто с тоской вспоминал тихие и спокойные времена. Конечно, дефицит был на всё, но по вечерам никто на девушек не нападал. А убийства, если случались, то брались на контроль высокими инстанциями и расследовались в авральном порядке. В тоталитарных государствах право убивать своих граждан принадлежит исключительно власти, и она этим правом ни с кем не делится.

   Конечно, сейчас виртуальных прав у граждан значительно больше, чем прежде, жратвы и промтоваров в магазинах достаточно, но большинству это недоступно. Если раньше это было недоступно по причине отсутствия товаров, то сейчас недоступно по причине отсутствия денег. Так что никакие права человека не заменят людям еду и одежду. Хотя какие права могут быть у людей, в кармане которых часто попросту нет денег? Что это за права, среди которых отсутствует право на достойную жизнь? Кудрявцев соглашался с Мельниковым, что эта не та власть, которую нужно охранять, но уходить из органов в свободное плаванье по бурным водам современной жизни не хотелось.

   Он посмотрел на часы. В четырнадцать часов должен заехать за Лерой, отвезти её к Зое и в пятнадцать часов сорок минут, как свидетель Виктора, должен ехать в свадебном кортеже во Дворец Бракосочетания. Его сильно клонило ко сну, несмотря на крепкий кофе, который он себе сварил, потому что полночи не спал. Но лечь и немного вздремнуть себе позволить не мог — ждал информацию по розыску Елены Виноградовой. Однако никаких сообщений не поступало и только в начале второго зазвонил телефон и он услышал радостный голос Леры:

   — Толик, милый, она нашлась! Я так рада! Она сама приехала в гостиницу, мне только что Ларочка звонила. С нею всё в порядке!

   Она хотела как можно быстрее донести до него эту радостную новость и выпалила всё это на одном дыхании. Лерочкин голос передавал её возбуждение, и он невольно улыбнулся, представив себе, как раскраснелись её щечки, как горят её глазки, и ему захотелось быстрее оказаться рядом с нею.

   Не успел он положить трубку, как позвонил Мельников и подтвердил, что Лена нашлась. У Кудрявцева улучшилось настроение. Было бы нехорошо, если бы они с Лерочкой пришли на свадьбу с камнем на душе. Выяснить детали он успеет потом, поэтому положил трубку, допил кофе и поехал к Лере.

 

Глава 34. Свадьба Мельникова и Данилиной

    В квартире новобрачных царила суматоха, и только мать Зои, Надежда Николаевна, одиноко сидела в углу гостиной и прикладывала к глазам платочек. Не думала она, что её красавица—дочь выйдет замуж за мужика на одиннадцать лет старше её, да ещё с ребенком—подростком на руках.

   — Вы что, плачете? — удивленно спросила её Яна, пробегая мимо.

   В такой радостный день все должны веселиться, а эта женщина, которая сегодня станет для них с папой тёщей, сидит расстроенная и плачет. Как известно, все мучаются с тещами, видимо и им с папой тоже придётся несладко! Но много уделить времени Надежде Николаевне она не может, потому что дел невпроворот, да и ещё затерялась куда—то прищепка для волос. Она хотела сказать ей что—то значительное и успокоить, но в дверь позвонили, и она побежала открывать.

   — Знакомься, это юная Мельникова по имени Яна, — представил её Кудрявцев женщине, с которой пришел.

   Яна знала, что он расстался со своей женой и новая женщина, у которой теперь живёт — актриса драматического театра. Она никогда не видела так близко настоящих актрис, поэтому изучающе посмотрела на пришедшую, чем смутила Леру.

   — Так, давай, докладывай, — усмехнулся Кудрявцев и Яна, поглядывая на Леру, радостно начала рассказывать о том, как они с Зоей шили себе наряды.

   — Когда вы увидите меня в новом платье, то не узнаете! Будете в шоке от моего наряда!

   Восторженность девочки немного рассмешила Леру, и она сказала, улыбнувшись:

   — Яночка, держи в правой руке газету, тогда мы сразу поймем, что это ты.

   Кто—то позвал девочку, и она снова убежала. Через несколько минут открылась дверь и в гостиную вошла Зоя в роскошном подвенечном платье, шлейф которого несла Яна, одетая в длинное розовое платье с юбкой колоколом. Она гордо шествовала за невестой, поглядывая на реакцию гостей.

   Лера перевела взгляд с подвенечного платья на лицо Зои и узнала в ней девушку, которая приходила к ним в театр. Анатолий представил женщин друг другу, и Зоя весело сказала:

   — А я тогда в театре почему—то так и подумала, что это вы. Вы там самая красивая!

   Лера зарделась от такого комплемента и хотела что—то ответить, но в комнату вошел Мельников и Кудрявцев представил его Лере, после чего все спустились во двор, где в некоторых машинах уже сидели гости.

   Свадебный кортеж машин во главе с "Мерседесом", в котором ехали невеста, жених и их свидетели — Таня с Кудрявцевым, отъехал от дома и, набирая скорость, помчался по тихой улице к центру города. Вперед вырвался джип с охраной, а вскоре всю кавалькаду обогнала милицейская машина с мигалкой.

   После официальной церемонии во дворце бракосочетания и небольшого фуршета с шампанским, кортеж поехал к вечному огню в сквере Победы, чтобы, согласно традиции, возложить цветы, и оттуда направился в кафе. Неожиданно ехавшие впереди джип и "Мерседес" с новобрачными свернули с центральной улицы на боковую и вся процессия, замедлив скорость, поехала по небольшим улицам и переулкам, вызывая у пассажиров недоумение. Через некоторое время замыкающая кортеж "Волга", резко затормозив, остановилась и перегородила улицу, полностью перекрыв движение. Водители машин, следующие в направлении движения кортежа, резко сигналили и, высунувшись в окна, требовали очистить дорогу. Но двое верзил, вылезших из "Волги", скучно объясняли, что двигатель заглох и они не виноваты. "Хотели развернуться и поехать обратно, а получилось как всегда, — пожимал плечами Эдик Иванченко, доставая с заднего сидения гимнастическую палку. — Будем пытаться что—то сделать".

   Палка не тот инструмент, с помощью которого можно оживить заглохнувший двигатель, поэтому наиболее горячие водители решили не обострять обстановку. Если остро реагировать на каждую пробку, то здоровья может не хватить.

   Между тем, для изменения маршрута следования кортежа были серьёзные причины. Несмотря на ликвидацию Дёмина, Мельников тщательно спланировал охранные мероприятия и небезосновательно. "Дёмин умер, но дело его, возможно, живет", — решил он и на чердаке девятиэтажного дома, к которому примыкало кафе, засел снайпер Слава Дорохов, с тем, чтобы контролировать крыши и окна соседних домов. Он разбил порученную ему территорию на квадратики и тщательно исследовал их с помощью бинокля.

   Имея за плечами два года Афгана, он не сомневался в себе — если цель появится, снимет её, как когда—то в Кандагаре. Снайпер должен обладать не только отличной стрелковой подготовкой, но и огромной выдержкой, способностью контролировать свое дыхание, часами сохранять одну и ту же позу, став неподвижным придатком к своей винтовке, и, убрав все мысли, отслеживать цель. Снайпинг — жестокое боевое искусство, и Слава владел им как бывший отличник боевой и политической подготовки.

   Всё было спокойно, однако в пятнадцать часов сорок три минуты рабочую обстановку на чердаке потревожил неизвестный. Слава услышал тихий скрип открывающихся дверей и понял, что обнаружен. Быстро и бесшумно он переместился за широкие железобетонные стропила и выжидательно смотрел на дверь. В дверном проёме появился какой—то парень с длинной спортивной сумкой. Оглядевшись, он направился к тому же месту, которое выбрал Дорохов для себя.

   "Чердак как проходной двор", — недовольно подумал Слава. Если этот парень пришёл за молодоженами, то почему на этом чердаке? Ведь удобнее вести огонь с противоположных домов. Или он выполняет те же функции, что и Слава? Только два снайпера на одной позиции — это такой же нонсенс, как одна бутылка на двух Ельциных.

   Парень, подойдя ближе и увидев такую же сумку, как у него, остановился и насторожился. Скрываться дальше не имело смысла, и Слава шепотом приказал ему:

   — Медленно ставишь сумку на пол, руки на голову и опускаешься на колени.

   Парень вздрогнул, медленно опустил сумку на пол и, повернув голову, посмотрел в сторону Славы. Из—за стропила высовывалось дуло винтовки.

   — Ещё раз попробуешь ворочать башкой, я сделаю в ней отверстие для проветривания, — сказал Слава. — Руки на голову и опускаешься на колени, повторять больше не буду.

   Дуло винтовки серьёзный аргумент, превращающий просьбу в приказ, и парень подчинился. Дорохов, обойдя стропила и подойдя к парню сзади, оглушил его ударом приклада. В сумке неизвестного была такая же, как и у него, винтовка Драгунова  с укороченным стволом.

   Обездвижив неизвестного, Дорохов связал его руки обрывком веревки, которую нашел здесь же на чердаке, спустил ему штаны до колен и поясом клиента пристегнул ноги к проложенной через чердак какой—то трубе. Затем закрыл дверь, подперев её валявшейся доской, и продолжил наблюдение. Перед кафе какие—то рабочие снимали крышку канализационного люка, установив ограждение таким образом, что машины свадебного кортежа, который ожидался со стороны Дворца Бракосочетания, должны были на небольшой скорости объезжать их по другой стороне улицы против встречного движения.

   Теперь становилась понятной причиной появления неизвестного: когда кортеж будет объезжать ограждение, навстречу ему выдвинется какой—то грузовик и заглохнет. Тогда молодые и гости вынуждены будут выйти из машины и пройти небольшое расстояние до кафе пешком, что даст возможность снайперу работать по ним как в тире в центральном городском парке культуры и отдыха.

   Дорохов связался по рации со Стасом, ответственным за охрану, и кортеж изменил направление движения с тем, чтобы подъехать к кафе с левой, то есть с противоположной от Дворца Бракосочетания, стороны. Сообщение о снайпере и о том, что правая полоса улицы, по которой должен был проследовать кортеж, перекрыта, стало для Стаса крайне неприятной новостью. Осложнить подъезд к кафе и посадить снайпера не на противоположной стороне, а прямо в девятиэтажке — такой возможности ни Мельников, ни Самохин, ни он не предусмотрели. Планировалось, что молодых и гостей будут встречать у входа в кафе с цветами и шампанским, и Стас решил срочно поменять ритуал: будет лучше, если машина с молодыми оторвётся от кортежа и на полном ходу помчится сюда, к черному входу, чтобы молодые сами встречали гостей, находясь уже внутри кафе. А остальные машины должны изменить маршрут следования таким образом, чтобы подъехать к кафе слева.

   Он хотел уже звонить Петру, который вёл "Мерседес" с молодыми, чтобы тот отрывался от кортежа, но вдруг возникла мысль о том, что возможно именно такого решения и ждут те, кто устроил засаду. И дорожных рабочих тоже нельзя трогать, иначе противник поймёт, что планы разоблачены и снайпер пойман. Стасу никогда ещё не приходилось самому принимать решений, и он понял, насколько это сложно и ответственно. Времени оставалось мало, следовало что—то предпринять, и он решился: сообщил Петру новый маршрут для кортежа, а также попросил снизить скорость, чтобы выиграть время для обдумывания следующего хода.

   Внезапно к ремонтным рабочим вышла какая—то пожилая женщина из трехэтажного дома и начала с ними громко ругаться. Она обвиняла их в том, что из—за них у неё во время стирки из крана прекратила течь вода. Это подсказало идею, которая показалась очень удачной, и Стас, попросив у поваров кафе передник, надел его и присоединился к женщине — он, мол, живёт на шестом этаже девятиэтажки, начал наполнять ванну, чтобы искупать ребёнка, а вода прекратила течь.

   — Почему заранее не предупреждаете! — наседал Стас на рабочих, которые уверяли его и женщину, что они здесь ни при чем и к водопроводу не имеют никакого отношения, так как занимаются только канализацией.

   — Как же вы ни при чем, если открыли люк и поставили ограждение! — бушевал Стас. — Что, в будний день не могли это сделать? Обязательно надо тогда, когда народ отдохнуть хочет?

   Он схватил одного из рабочих за грудки и тряс его, имитируя бешенство. Катя Панченко подхватила экспромт и, выскочив из кафе к рабочим, начала успокаивать Стаса.

   — Он только на днях выписался из психбольницы, — объясняла она рабочим. — Это же Яшка из двенадцатого дома, городской ненормальный. Два года назад зарезал человека точно в такой же ситуации. И вот, пожалуйста: сказали, что вылечили в психбольнице, а он, не успев выйти, снова принялся за своё!

   — Так надо срочно милицию вызвать, — с опаской сказала пожилая женщина, пытаясь держаться подальше от ненормального Яшки.

   — Милицию потом, когда он зарежет кого—нибудь. А сейчас надо срочно скорую, — убеждала Катя.

   Вокруг начал собираться народ, наблюдая за скандалом, принимающим угрожающие формы. Стас отшвырнул от себя одного рабочего и, ударив под дых другого, начал расшвыривать ограждения.

   — Жить народу мешаете, воду отключаете! — бушевал он, и прохожих, глазеющих издали на представление, становилось всё больше и больше.

   — Срочно скорую помощь! — закричала Катя. — Вызывайте скорую, а то опять кого—нибудь зарежет!

   Зрители мешали движению со стороны Дворца Бракосочетания, и уже скопилась небольшая очередь машин на правой стороне дороги. Они гудели, требуя освободить проезд, а в это время свадебный кортеж тихо подкатил с другой стороны улицы. Молодые и сопровождающие их лица быстро вышли из машин, и зашли в кафе. После этого, Стас моментально стал нормальным человеком и тоже ушёл в кафе.

   — Видите, вот так у Яшки всегда, — объяснила собравшимся Катя. — То внезапно приходит в бешенство, то внезапно успокаивается.

   — Зачем же таких из дурдома выпускают? — возмутился кто—то из толпы. — Пусть бы там и лечили его.

   — Так он же никого на этот раз не зарезал. За что же лечить его? — выкрикнул какой—то шутник и любопытные, засмеявшись, начали расходиться.

   А ещё минут через десять подъехала будка, и дюжие мужики забрали троих ремонтных рабочих и снайпера на хутор Запрудный, что около деревни Коньково. Там в доме, одиноко стоящем на краю хутора, их поместили в большой железобетонный сухой подвал и прикрепили наручниками к торчавшим из стен скобам.

   — Я, мужики, ярый сторонник прав человека, — разглагольствовал Лёня Окунев, проверяя наручники. — Можно сказать, почти правозащитник и считаю, что каждый человек имеет право сам принимать решение: лезть в топку или рассказать правду.

   — Какую правду? — дрожащим голосом спросил один из ремонтных рабочих. — Я ничего не знаю. За что меня забрали? В чем обвиняют?

   — Разве я сказал, что я тебя обвиняю? Я ни в чём никого не обвиняю. Просто расскажи правду, и тебя отпустим. Если нет, извини друг за то, что в топке будет жарковато, но на то она и топка.

   — Что мы должны сказать? — подключился другой рабочий. — Объясни, что мы должны рассказать, и мы расскажем.

   — Вы чего в выходной день пришли колодец ремонтировать?

   — Сами не знаем. Дали наряд, сказали, мол, срочно надо. Два отгула обещали дать. А колодец оказался в порядке. Нечего там ремонтировать. Сами не знаем, зачем нас послали. Да ещё в выходной день!

   Окунев задумался. Может быть, рабочие действительно не в курсе и вообще здесь не причём? Дали наряд и послали на работу. Но действительно ли они ремонтные рабочие? Пусть Стас или Самохин сами выясняют. А его задача задержать этих четверых до завтрашнего утра в подвале. И Окунев, проверив вытяжку, полез наверх, разрешив мужикам ходить под себя в случае острой нужды..

   — Завтра все почистите, помоете, проветрите, а сегодня можно и так, — сказал он и выключив в подвале свет, закрыл его на амбарный замок.

   Но уже через пару часов выяснилось, что ремонтные рабочие настоящие. "Или произошла накладка, или спланировано на высоком уровне", — озабоченно подумал Самохин, выяснявший вопрос с рабочими. Ремонтное управление муниципального предприятия "Горводоканал" — это не частная лавочка, это государственное предприятие. Послать рабочих просто так что—то ремонтировать нельзя, нужен наряд—заказ, нужно выписать со склада материалы для ремонта и т.д. То есть, без начальника участка это сделать невозможно. Но и начальник участка не может ремонтировать всё, что ему вздумается. Таким образом, если это не накладка, то здесь есть над чем серьёзно поработать, решил Самохин. Рабочих отпустили и отвезли в город, заплатив по сто долларов в порядке компенсации за испуг, а снайпер остался в подвале на ночь.

   На следующее утро приехал Самохин и занялся снайпером, но, как и предполагал, тот ничего не знал. Ему позвонили и договорились по телефону. Винтовку взял на вокзале в камере хранения, в сумке с нею лежал задаток две тысячи долларов и фотографии двух женщин, которых он должен застрелить. Одна из женщин новобрачная, а рядом со второй должен находиться длинноволосый мужик. Он, как индикатор, высветит в толпе ту, которую надо ликвидировать. На фотографиях легко можно было узнать Данилину и Афонину. А длинноволосый мужик по описанию очень напоминал Эдика.

   — Если позвонили, значит, ты специализируешься на снайперских работах? — уточнил Самохин.

   — Это мой первый опыт, и, так же как и первый блин, комом.

   — Ты от блинов отличаешься тем, что жарить тебя будут не на сковородке.

   — А без топки нельзя?

   — А как?

   — Ну, хотя бы пулю в лоб, чтобы было быстро и не больно.

   — Ты меня озадачил, сынок. Надо подумать.

   — А, может, вообще договоримся?

   — Насчёт чего?

   — Насчёт того, что я не прочь ещё немного пожить.

   — Тогда давай подумаем, как на тебя вышли, и кто может быть заказчиком.

   Самохин со снайпером начали размышлять, кто и как мог на него выйти. В отделе кадров предприятия, где он работает, безусловно, знали его военную специальность, поэтому это мог быть один из выходов на него, но снайпер наотрез отказался сообщить свою фамилию и где работает.

   — Понимаешь, мужик, семья у меня, ребёнок, — сказал снайпер. — Так что свои реквизиты я не скажу тебе. Так и уйду молча в могилу. А для общения можешь называть меня Васей.

   — Вася, насчёт того, кто ты есть, мы узнаем без проблем. Тебя же родственники будут искать, вот и станет ясным, кто ты. Но ты мне нравишься тем, что ведешь себя как настоящий мужик. Нам такие нужны, поэтому помоги нам найти заказчиков, и будем дружить. А насчёт ребёнка и жены не бойся, мы не звери, мы только защищаемся. Сами никого не трогаем, но если кто нас обидит, тот, как говорится, и трёх дней не проживёт. Это, знаешь, как табличка на опоре высоковольтной линии: "Не влазь, убьёт!". А ты нарушил, влез.

   — Просить за себя не буду, но семья здесь ни при чём. Согласен?

   — Это в наших правилах.

   — Я согласился не сразу. Думал, что это провокация. Но потом мне передали привет от моего однополчанина. Служили с ним вместе.

   — Понятно. Кто такой?

   — Я должен его сдать?

   — Вася, давай так. Мы не дети, мы спецы, понимаешь? Проверим, кто тебе звонил последний месяц, и прокачаем каждого. Так что давай не играть в игры, а выкладывай всё. Если твой однополчанин не виноват, никто его не тронет. А если замаран в этом, ты его в любом случае не спасёшь. Так что думай лучше о своём ребёнке, о жене. Ведь их же кормить надо. А как же они без тебя?

   — Ты что, обещаешь мне жизнь?

   — Мы не душегубы, зря людей не губим. Может, ещё с тобой работать будем, у нас такие мужики лишние не будут. Но ты подумай, Вася, над собственной проблемой. Аванс ты взял, задание не выполнил. Появишься дома, как ни в чём не бывало, навлечешь на себя и на семью справедливый гнев заказчиков. И, кроме того, ты знаешь заказчиков, поэтому им прямой резон тебя убрать, чтобы не сдал. Так что в твоих непосредственных интересах помочь нам их найти. Иначе они же и замочат твою семью. Раз уж влез в эти игры, то и семья твоя под угрозой.

   — Константин меня зовут. Новосёлов Константин Федорович. Работаю в строительной фирме "Атлант". А мой однополчанин, Тимофеев Владимир, работает на ГОК'е. А вот заказчиков, честно говорю, не знаю.

   — Понятно, Костя.

   Самохин задумался. Появляться сейчас дома Косте нельзя, и сообщить жене о том, что с Костей всё в порядке, тоже нельзя, иначе она не сможет правдиво изобразить беспокойство по поводу пропажи мужа. А узнают, что Костя захвачен — могут взять семью в заложники. Он объяснил Косте ситуацию, и они решили, что жену с ребёнком надо привезти сюда на хутор и спрятать, пока не разберутся с заказчиками.

 

Глава 35. Любовные переживания Ларисы и Лены

    Лена буквально ввалилась в номер, когда Лариса печально сидела около телефона.

   — Кушать и спать, зрелищ мне уже хватит! — устало сказала Лена, свалившись без сил на кровать.

   — Ленка, ты откуда? Ты где была?

   Счастливая Лариса обнимала и целовала подружку, ожидая рассказа. Потом спохватилась и побежала сообщать Федору, что Лена нашлась. Вдвоём с Федором они зашли в номер, чтобы услышать рассказ Лены о том, что с ней произошло, но пока Лариса бегала к Федору, та заснула. Они долго тихо сидели около неё, а потом вспомнили о необходимости остановить поиски, в которые были втянуты многие люди.

   Лена проснулась минут через сорок, и первым её вопрос был о Денисе.

   — О Денисе потом. Он жив и здоров, лежит в больнице с сотрясением мозга, — махнула рукой Лариса. — Но ты не волнуйся, для учёного это не страшно. Встряска мозгов ещё никому из этой братии не мешала. Рассказывай, где пропадала и что делала.

   Однако ничего толком рассказать Лена не могла. Где была — не знает, и кто её захватил, тоже не знает. Была на какой—то даче, и ей повезло, что вовремя оттуда вырвалась, потому что кто—то эту дачу взорвал. Задержись она буквально на минуту, и её бы никогда здесь не увидели. Требовали, чтобы она сказала, кто ей поручил убрать какого—то Чалдона. Вначале она думала, что её захватили люди Кудрявцева, но когда очнулась в подвале, поняла, что ошибается.

   — Не понимаю, как могли тебя захватить? Ты что, пьяная была? Или сонная? Как вообще могли тебя взять? — сердито допытывался Федор. Дикое напряжение сменила злость на этих неуправляемых девиц.

   — Я гуляла с Денисом, а за нами следили два типа в машине. Я думала, что это люди Кудрявцева и не обращала на них внимание. А потом мне неожиданно пустили в лицо струю газа и сунули в лицо платок, смоченный эфиром.

   Федор раздражённо ходил по комнате и ругал Лену.

   — А ты что в этот момент делала? Вы с ним, очевидно, целовались? Причем ты ещё и глаза, наверное, закрыла. Иначе, не понимаю, как на тебя могли неожиданно напасть.

   — А почему она должна целоваться с открытыми глазами? — защищала Лариса подругу.

   — Вы вообще никакие романы не должны крутить, если вы в командировке, — набросился на неё Федор. — Я должен сообщить руководству, чем вы здесь занимаетесь.

   — Так что, у нас в командировке личной жизни быть не может? — рассердилась Лариса. — Ты покажи нам, где в уставе написано, что в командировке нельзя целоваться. Где написано, что нельзя влюбляться?

   — Он нас притесняет как женщин, — заявила Лена, и Федор удивлёно посмотрел на неё.

   — Как это я притесняю вас как женщин?

   — Требуешь, чтобы мы целовались с открытыми глазами.

   Лариса расхохоталась.

   — Вот так и сообщим руководству. А мы не хотим, даже будучи в командировке, целоваться с открытыми глазами, и ты нас не заставишь это делать!

   Лена не выдержала, видя изумление Федора, и тоже расхохоталась. Вместе с ними смеялся и Федор, махнув рукой на их недисциплинированность. Главное, что Лена цела и невредима! С одной стороны, он понимал, что девчонки имеют право на личную жизнь и к ним нельзя относиться, как к мужикам. Но должна ведь быть хотя какая—то дисциплина! Он сильно переволновался за Лену и не хотел повторения инцидента. Скорее бы уже группу отозвали в Москву, чтобы не отвечать за девчонок! С мужиками иметь дело намного проще и спокойнее.

   А Лена, между тем, эмоционально рассказывала, какой ужасный был взрыв, и как ей повезло, что она ушибла только колено, когда взрывной волной её бросило на землю. Помедли она минуту—другую, взлетела бы на воздух вместе с домом. Лариса ужаснулась рассказу, а Федор вспомнил случай с парашютистом, у которого не раскрылся парашют, когда тот прыгал с пяти тысяч метров.

   Парашютист уже простился с жизнью, но упал в стог сена. И здесь ему тоже повезло: в стогу барахтались парень и девушка, но упал он не на них, а рядом, перепугав пару насмерть. Девушка решила, что это её отец запрыгнул на стог и, мгновенно соскочив на землю, помчалась по полю в сторону деревни. А парень никак не мог застегнуть ремень на брюках и со спущенными брюками съехал со стога на землю и побежал за ней, на ходу делая попытки застегнуть ремень.

   — А свалился бы на них, было бы три трупа, — закончил рассказ Федор.

   Все дружно хохотали, но не потому, что история с парашютистом была смешная, а потому что все трое нуждались в нервной разрядке.

   Девушки поехали в больницу, но прием посетителей уже закончился и только на следующий день в 10 часов утра их пропустили в нейрохирургическое отделение, расположенное на шестом этаже. Денис лежал в третьей палате направо от лифта, и Лена ещё издали заметила парня, сидевшего на стуле в коридоре возле её дверей.

   — Ларик, взгляни, этот парень, кажется, из нашей части, — показала она глазами на него, замедляя шаг.

   — А он—то что здесь делает? — удивилась Лариса.

   Парень задумчиво смотрел в окно на противоположной стороне коридора, а рядом с ним сидела какая—то юная девушка. Лена и Лариса подошли так тихо, что парень заметил их только тогда, когда они оказались рядом. Переведя на них задумчивый взгляд, он спохватился и, по привычке вскочив, вытянулся. Девушка, сидевшая рядом с ним, удивлённо посмотрела на него, и Митя сконфузился, вспомнив, что он уже на гражданке.

   — Вольно, — скомандовала Лена, рассмеявшись. — Что здесь делаете?

   — Да вот, дежурю, — ответил Митя, удивившись, что видит здесь этих девушек.

   — А вы к какому—то знакомому пришли? — спросил он, предполагая, что их интересует другой человек.

   — Мы к нашему знакомому, Денису Филимонову, — весело ответила Лена. — А ты что здесь делаешь?

   Мите стало немного не по себе. Зачем им Денис? Значит, действительно не зря его просили подежурить? Зачем же ему вчера плели какой—то бред о гангстерах из шоу—бизнеса! Уж лучше бы пришли гангстеры. Они только с виду грозные, а когда возьмёшь их в оборот, оказываются на поверку милыми и застенчивыми пацанами, чего не скажешь об этих, с виду милых, девушках! Но Алёна, вмешавшись, сняла возникшее напряжение.

   — А вы, случайно не Лена? — спросила она, однажды мельком видевшая с нею Дениса.

   — Лена.

   — Так вы нашлись? А Настя места себе не находит. А куда же вы пропали?

   Алёна обрадовалась, что всё закончилась благополучно. Настя в такой панике, что она уже решила, что с девушкой Дениса случилось нечто ужасное. А она стоит здесь рядом, весёлая, нарядная и благоухает духами.

   — А вы, если не ошибаюсь, Алёна, подруга Насти? — взглянув на неё, вспомнила Лена. — Мне сообщили, что Денису голову разбили, вот я и пришла посмотреть, как он бедняга, без головы. С головой выглядел неплохо, а вот без головы как он, смотрится?

   У Мити отлегло от сердца, хотя и не всё понятно. Согласно утверждениям Насти, девушка его брата, которую тоже зовут Лена, певица из ансамбля русской песни. А ведь эта Лена и ее подруга Лариса совершенно из другого ансамбля! И не столько песни, сколько пляски, которые, как правило, заканчиваются летальными исходами.

   Тем временем Алёна и Лена прошли в палату к Денису, и Митя с Ларисой остались в коридоре вдвоём.

   — Извини, не помню, как тебя зовут, — сказала Лариса.

   Она никогда и не знала, как зовут этого парня. Зрительно помнила, что он был сержантом в разведроте, но его именем никогда не интересовалась.

   — Меня зовут Дмитрий. Можно просто Митя.

   — А меня Лариса. Можно просто Лара. Ты демобилизовался или в отпуске?

   — Я уже примерно месяц назад вернулся домой.

   Лариса замялась — не знала о чём с ним ещё говорить.

   — А вы в нашем городе живёте? — спросил Митя. — В отпуск приехали?

   — Да, в отпуск.

   — Сережу Епихина убили, — вдруг сказал он, подумав, что Лариса должна вспомнить Серегу, и она действительно вспомнила нравившегося Лене парня, с который та однажды даже работала в спарринге.

   — Как убили? — ужаснулась она.

   — Пошёл в милицию служить и попал в засаду. Но пятерых нападавших всё—таки положил.

   Лариса стало жалко Сергея. Пройти такую подготовку и быть убитым бандитами!

   — А ты как? Где—нибудь уже устроился или ещё отдыхаешь?

   Лариса спохватилась и подумала, что надо было, пожалуй, обращаться к нему на 'вы', а она, по армейской привычке, ему 'тыкала'. Но Митя не заметил этого нюанса, а возможно, ещё не привык к гражданке.

   — Я в университет экзамены сдавал, — с гордостью сказал он.

   — И как?

   — Поступил.

   — Молодец, — похвалила его Лариса. — А девушка, которая с тобой сидела, твоя?

   — Нет, это сестра.

   — А...а.

   Темы для разговора иссякли, и в это время из палаты вышла Алёна.

   — А вы Лариса? — полувопросительно—полуутвердительно спросила Алёна. — Вы невеста Вадима, да?

   Лариса усмехнулась, и искоса посмотрела на Митю. Ещё документы не подали во Дворец Бракосочетания, а уже весь город в курсе. На этаже остановился лифт, двери распахнулись и из него вышли Тамара Георгиевна и Настя, сразу бросившаяся к Ларисе.

   — Лара, ну что с Леной? Нашлась? — с тревогой спросила она, даже забыв поздороваться с Алёной и Митей.

   — Нашлась.

   — А где она?

   — В палате.

   Настя недоверчиво посмотрела на неё и рванула дверь палаты, с намерением войти туда, но столкнулась с выходившим из неё больным с перевязанной головой.

   — Девушка, вы так поубиваете всех, — поморщившись от боли, недовольно произнес тот.

   — Извините, — бросила Настя и они вместе с Алёной просочились мимо него в палату, в которой, кроме Дениса, лежали ещё трое больных.

   — Не палата, а какой—то проходной двор, — продолжал скрипеть больной им вслед. — Всё ходят и ходят! По ночам ходят, днем ходят, покоя нет!

   Скрипящий больной имел неопрятный вид, и Тамара Георгиевна решила, что это запойный пьяница. Она полагала, что в нейрохирургии лежит большей частью пьянь, пострадавшая в драках. Встречаются, конечно, и приличные люди, вроде её сына, но чаще пьянь с головами, разбитыми их же собутыльниками. Голова — это у них основное место, по которому бьют. Правда, бывают и те, кто сиганёт с мостика в реку, и головой в дно. Ломают себе черепа, шейные позвонки, и позвоночные столбы.

   Сейчас лето — сезон таких травм. Зимой люди большей частью падают и бьются головой о лёд, или лёд падает им на голову в виде сосулек. Но этот тип с пропитым голосом — явная пьянь, и Тамара Георгиевна не сочла нужным ответить скрипящему больному с черепно—мозговой травмой. Да и не стоило портить отношения с соседями сына по палате, поэтому она смолчала и изучающе посмотрела на Ларису. На её вкус, их Леночка была лучше своей подруги, с которой, как она слышала, встречается Вадим.

   — Мы так переживали за Лену, — пожаловалась ей Тамара Георгиевна. — А куда она всё—таки делась?

   — Она и сама не знает, кто и куда её отвёз. Отвезли за город, заперли, а она сбежала.

   Лариса не знала, как рассказать о происшествии, но Тамаре Георгиевне было и этого достаточно.

   — Это действует мафия от шоу—бизнеса, — безапелляционно заявила она. — Хотели, видимо, сорвать ваши выступления. Выступаете где—нибудь?

   Лариса стало неудобно перед Митей, и она скосила на него глаза. Избежать ответа на прямо поставленный вопрос помогла Алёна, вышедшая в этот момент из палаты.

   — Ну, как там? Денис уже в норме? — спросила Лариса.

   — В норме, — кивнула головой Алёна. — Больной уже даже целоваться может,

   — Но я думаю, что целоваться взасос всё—таки больному ещё рановато, — заметила Настя, выходя из палаты вслед за подругой. — При поцелуе взасос резко возрастает давление, что особо опасно при больной голове.

   — А я слышала, что клизмы способствуют снижению давления, — с учёным видом произнесла Алёна. — Так что, возможно, имеет смысл, целуясь, одновременно ставить клизму в целях профилактики.

   — Девочки, как вы можете, — ужаснулась Тамара Георгиевна. — У вас совесть—то есть?

   — Совесть в наше время качество редкое и опасное, — сокрушенно покачала головою Настя, и Лариса с Митей рассмеялись.

   Тамара Георгиевна осуждающе посмотрела на дочь. "Какая ужасная нынче растёт молодёжь", — подумала она. — Циничная, невоспитанная и не сострадательная".

   Митя и Алёна засобирались домой — вчера они поздно вернулись со свадьбы Мельникова и Зои и не выспались. Им уже второе утро приходится дежурить около палаты, но отказ может обидеть Настю. Сейчас, когда Лена, к счастью, уже нашлась дежурить нет необходимости.

   Лариса тоже решила, что оставаться в больнице не имеет смысла, и, попрощавшись, поехала к Вадиму, даже не позвонив ему и не предупредив, что едет. Когда они с Леной собирались в гости к Овчинниковым, то всегда заранее звонили и предупреждали об этом, хотя и ехали к близким для них людям. Тётя Лида вдалбливала им, что в приличном обществе принято всегда согласовывать свой визит, так как у людей могут быть какие—то свои планы. Однако сейчас Лариса не хотела ничего согласовывать. Её волновала сама мысль о том, что она может вот так запросто прийти в чужой дом, не предупреждая, и ей там всегда будут рады.

   Она ехала в дом, который скоро станет её, и у неё будет своя собственная семья, и осознание этого создавало у неё неведомые ранее ощущения. Её там ждут, её там любят, она там своя! В семье Овсянниковых она тоже своя, но по—другому. Эля при каждой встрече давала понять разницу между собою, членом семьи, и Ларисой с Леной — "воспитанницами". Тётя Лида, пытавшаяся умиротворить Элю, относилась к Ларисе и Лене требовательно и нередко отчитывала за малейшие прегрешения, которые, с её точки зрения, они допустили. А в этой семье она была желанна, и там на неё чуть ли не молились.

   Сидя в автобусе, Лариса улыбалась своим мыслям и сидевшая напротив молодая пара, решив, что она улыбается им, тоже улыбнулись ей в ответ. Парень обнял девушку, и та, прижавшись к нему, заговорщицки подмигнула Ларисе. В этот прекрасный солнечный летний день на душе у Ларисы было тепло и радостно. И только подходя к дому Вадима, вспомнила, что в суматохе дня не позвонила дяде Пете и не предупредила о том, что нашлась их подруга Тая, которая должна им позвонить. Ей стало немножко стыдно за то, что опять должна что—то придумывать и обманывать доверчивую женщину. Но всё равно это не испортило ей настроение — её ждал Вадим, с которым они договорились поехать на пляж.

   Несколько дней назад Лариса купила себе красивый купальник и большую соломенную шляпу. Где, как ни на пляже, можно это продемонстрировать! Радостно встретивший её Вадим, шепотом пытался уговорить продемонстрировать пляжный наряд дома, потому что мама скоро должна уйти. Он бродил по квартире в поисках своих пляжных вещей, и Таисия Тихоновна, которая хотела выйти с ними, решила больше не ждать — надо было ехать в больницу проверить состояние поступившего вчера в реанимационное отделение тяжелобольного.

   Лариса понимала, зачем Вадим тянет время, и была готова: как только за Таисией Тихоновной закрылась дверь, увернулась от его объятий. Ему не сразу удалось её поймать — она бегала по квартире, постоянно ускользая от него. А когда, наконец, он её поймал и, прижимая к себе, пытался поцеловать, вертела головой, мешая ему и этим ещё больше его распаляя.

   Он расстегнул на её спине молнию, и платье, заскользив по плечам вниз, немного задержалось на бедрах, и затем упало на пол, обвившись вокруг ног. Лариса осталась в трусиках и лифчике, который Вадим пытался расстегнуть, но она не давала ему это сделать. Подхватив на руки, он понес её на диван, и Лариса целовала его, обвив руками за шею. На диване он расстегнул лифчик, обнажив две яркие белые полоски от бретелек и резкую границу загорелой кожи с белыми, как молоко, двумя холмиками грудей с торчащими сосками.

   Вадим быстро разделся и осторожно начал снимать с неё трусики, а она, приподняв бедра, помогала ему в этом. Лариса испытывала огромное наслаждение, уступая домогательству любимого, хотя и подспудно понимала, что надо остановиться. Отсутствие сопротивление с её стороны послужило для Вадима сигналом и он, покрывая её горячими поцелуями, прошептал "Ларчик, откройся!". Она покачала головой и скрестила ноги.

   Вадим впервые видел свою невесту полностью обнажённой и исследовал поцелуями её тело. Острое наслаждение наполняло Ларису и все мысли, как в тумане, куда—то разбежались. Чувствуя, как под его ласками любимая начинает сдаваться, Вадим покрывал поцелуями каждый сантиметр её тела, но вдруг зазвонил телефон. Они в панике вскочили, решив, что это звонок в дверь, и возбуждение сразу же прошло.

   Догадавшись, что звонит телефон, рассмеялись. Вадим, не стесняясь своей наготы, прошёл к телефону, а Лариса впервые вживую рассматривала обнаженного мужчину и с удивлением обнаружила, что его вид её нисколько не возбуждает. Её возбуждали его поцелуи, касания и ласки, ей был приятно ощущать его руки и губы на своём теле, а его возбуждал вид её обнажённого тела. "Какие всё—таки большие различия в сексуальности и психологии мужчины и женщины", — подумала она и начала одеваться. Вадиму это не понравилось, и он просительно посмотрел на Ларису, но она была непреклонна и, смеясь, дразнила его, одеваясь демонстративно медленно и с удовольствием наблюдая, как он с мольбой делает ей знаки.

   Как она поняла, звонил кто—то насчёт встречи на пляже. Вадим положил трубку и подошёл к ней.

   — Лариска, зачем ты оделась?

   Он попытался снова её раздеть, но Лариса, покрывая его лицо поцелуями, не согласилась.

   — Всё, поезд ушёл, Вадичка. Мы едем на пляж.

   Вадим посмотрел ей в глаза и увидел, что она действительно уже перегорела и больше не хочет раздеваться. Ему стало неудобно за свой голый вид и он, вдруг застеснявшись, начал быстро одеваться, а Лариса смеялась, мешая ему одеваться своими поцелуями.

   — Вадик, а кто это звонил?

   — Настя, сестра Дениса. Они с Леной и ещё целой кампанией едут на пляж.

   — А что за компания?

   — Её подруга с братом и ещё какая—то девочка.

   На пляже в условленном месте Ларису и Вадима ждали Настя и Яна, которую они видели впервые. Невдалеке Лена, Алёна и Митя играли в волейбол с какой—то компанией. Увидев Митю, Лариса вдруг подумала, что всем станет известно, кто они такие с Леной на самом деле и забеспокоилась. Надо, чтобы Вадим и Таисия Тихоновна узнала об этом именно от неё и ни от кого другого. Но рассказывать ему на пляже не имело смысла.

   — Лариска, я забыл тебе сказать, что вчера утром тоже записался на карате, — сказал вдруг Вадим.

   — А кто ещё записался? — удивленно спросила Лариса.

   — Я имею в виду, что, как и ты, буду заниматься боевыми искусствами.

   Вадим сказал это с такой непосредственностью, что Лариса рассмеялась и поцеловала его. "Надо сегодня же во всём признаться", — подумала она и пошла переодеваться.

   В это время раздались истерические крики молодой мамаши. Она бегала по пляжу и показывала на воду. Метрах в пятнадцати от берега балансировал на надувном матраце малыш, который вот—вот упадёт в воду. Вадим не раздеваясь, как был в брюках и рубашке бросился в воду и быстро поплыл к малышу. Он доплыл вовремя, потому что малыш свалился на него и Вадим, снова водрузив его на матрац, поплыл вместе с матрацем к берегу. На пляже взгляды всех были прикованы к малышу и Вадиму. Это всеобщее внимание к своему избраннику было приятно Ларисе, уже вернувшейся из раздевалки и ставшей свидетельницей происшествия.

   — Вадька с Денисом входили в сборную университета по плаванью, — с гордостью сказала Настя Ларисе. — Они только с виду охламоны, а так вообще нормальные мужики.

   — Кто, кто? — рассмеялась Лариса. — Охламоны? А почему?

   — Не знаю. Так их мама называет, — засмеялась тоже Настя.

   Из воды выходил Вадим с малышом на руках. С него потоками стекала вода, а молодая мамаша, подскочив, схватила на руки малыша и покрывала его поцелуями, глотая слёзы.

   — Вадька, я горжусь тобой, — тихо сказала Лариса. — Ты у меня такой герой!

   Опомнившись, к Вадиму подошла мать малыша и стала его благодарить. Он смущался, слушая в свой адрес хвалебные слова, а та просила назвать ей свои имя и фамилию, чтобы через газету выразить ему благодарность.

   Мокрую одежду Вадим развесил на дереве, и вся компания пошла купаться.

   — Вадик, а вот если бы, не дай Бог, малыш утонул. Как с точки зрения реинкарнации? — спросила Настя. — Ведь он свою миссию ещё не выполнил. Как это с точки зрения буддизма?

   — Как с точки зрения буддизма, я не знаю, но этот случай мне раскрыл глаза на Вадика, — рассмеялась Лариса. — Видимо в этом и заключался смысл происшествия.

   Она любовно посмотрела на своего жениха и гладила его по мокрым волосам.

   — Знаете, врачи в США собрали информацию о людях, которым пересадили сердце, и выяснился такой поразительный факт: многие больные с пересаженным сердцем кардинально меняют свою психику, — рассказывал Вадим. — Одна нежная девушка писала стихи, а после операции стала курить, ругаться, полюбила рок и купила себе мотоцикл. Как потом выяснили врачи, ей пересадили сердце рокера, погибшего в автокатастрофе. О душе сказано во всех религиях мира и биологи подходят к подтверждению того, что есть физическое тело, и есть информационная структура, которая после смерти отрывается от тела. Сейчас биологи ищут область в теле, которая действительно "ответственна" за душу, но есть предположение, что душа сосредоточена в сердце.

   — И как успехи? Нашли что—нибудь? — улыбаясь, спросила Лена.

   — Есть так называемый "эффект Кирлиан", суть которого в том, что любой объект, помещенный в электромагнитное поле, начинает испускать голубоватое свечение. Причем свечение неживых тел очень отличается от свечения живых. Например, гвоздь и камень светятся одинаково, а цветок или рука человека имеют свои неповторимые ауры. Так вот, есть такой в Питере учёный Константин Коротков. И ему, после многочисленных экспериментов на живых, пришла в голову необычная идея — проверить, как ведет себя "эффект Кирлиан" на человеческих трупах. Результаты ощеломляющие: энергия умерших не затухала постепенно, как предполагали, а в первые двое—трое суток после смерти кривая то резко подскакивала вверх, то вновь падала, как будто в мертвом теле металась неведомая сила. Исследователи предположили, что им удалось зафиксировать процесс выхода из тела информационной оболочки, говоря иначе, человеческой души. Скептики же и материалисты назвали энергетические всплески отражением разрушений, происходящих в разлагающемся теле. Однако они не смогли объяснить, почему энергетическая кривая самоубийц скачет, словно ошпаренная, а спокойная энергетическая картина людей, умерших естественной смертью, почти всегда совпадает.

   — Так, может быть, и вправду есть жизнь после смерти? А если есть жизнь после смерти, следовательно, смерти нет? — Алёна задумчиво смотрела на Вадима, ожидая ответа. — Есть только переход из одного состояния в другое? Следовательно, религии правы? Но они разные. Какая же из них более верная?

   — Насчёт религий не знаю. Я излагаю только факты, — пожал плечами Вадим.

   — Ну, что, поплыли? — он озорно посмотрел на Ларису и, вскочив, помчался к воде.

   За ним бросились Лариса и Лена. Митя тоже хотел с ними побежать к воде, но его остановил умоляющий взгляд Яны.

   — Яночка, я немного поплаваю и буду снова учить тебя плавать, — просительно сказал Митя. — Согласна?

   Яна согласно кивнула, и он, с разбега прыгнув в воду, размашисто поплыл, быстро сокращая расстояние до Вадима и девушек.

   — Зачем ты взяла её с собой? — сердито сказала Настя Алёне, когда они вошли в воду. — Пусть в детский сад ходит.

   — Чтобы у вас были равные шансы в борьбе за Митьку, — захохотала Алёна, посмотрев на Яну, и обрызгала Настю водой.

   Они брызгали друг на друга водой, и Яна тоже присоединилась к ним, не подозревая о том, что в лице Насти она имеет страшную соперницу в своей первой любви. Алёна хохотала, наблюдая, как девчонки брызгают друг на друга водой и удивлялась тому, что к Мите у неё нет никаких особых чувств, кроме дружеских. "Может я фригидна? — пришла вдруг в голову мысль. — Из—за этого до сих пор ни в кого не влюбилась? В Митьку даже Яночка влюбилась, а мне он просто симпатичен и не более".

   Она почувствовала беспокойство. Может у неё не хватает в организме каких—то гормонов и надо лечиться, пока не поздно? А как лечат от фригидности? С мамой об этом не поговоришь, хотя она врач и может подсказать что—то профессиональное. Она поплыла к середине пруда, чтобы остаться одной и обдумать вспыхнувшее у неё подозрение, но ничего не придумала. Вся проблема в том, что ей не с кем посоветоваться. У Насти появилась Лена, девушка Дениса, и они свободно говорят на разные темы. А ей, Алёне, с кем поговорить? Из—за этого у неё испортилось настроение, и она не участвовала в общих разговорах, отмалчиваясь большей частью.

   Вся компания уходила с пляжа уже вечером, когда солнце садилось, и Вадим никак не мог найти свои брюки и рубашку, которые он развешивал сушить на дереве.

   — Лучше честно признайтесь, кто это сделал, тогда не буду убивать, — свирепо спрашивал Вадим, но вскоре стало ясно, что его одежду украли.

   Пока Лариса ездила к нему домой за одеждой, начало смеркаться и они втроем, наскоро перекусив в кафе, поехали в больницу к Денису, где просидели до позднего вечера. Вадим проводил Лену и Ларису в гостиницу, и они договорились, что завтра встретят его после работы и втроём снова навестят Дениса.

   Но на следующий день они не встретились: утром Федор сообщил девушкам: с аэродрома авиационного полка за ними выехала машина и через двадцать минут они должны быть готовы. По приказу командования, на военно—транспортном самолёте они срочно вылетают в Рязань на базу 16—й бригады спецназа ГРУ.

   — Я оттуда в Москву, а вы на переподготовку, — сказал он и девушки, чуть не плача, объясняли, что им надо хотя бы проститься со своими женихами.

   — Но чем я могу вам помочь? — пожимал плечами Федор, понимая их состояние.

   Девушки звонили домой Вадиму и Денису, но никто не брал трубку. Таисия Тихоновна и Вадим были на работе, а Насти тоже не было дома.

   — Давай Лере позвоним. Пусть она позвонит вечером и сообщит о нашем срочном отъезде, — предложила Лена, но и здесь их ждала неудача — Леры дома не оказалось.

   — Ладно, позвоним из поселка , — решила Лариса, и они, выписавшись из гостиницы, удручённые, сели в машину.

   На аэродроме их уже ждали и прилетевший за ними полковник ГРУ вкратце проинструктировал их.

   — В настоящее время наше Управление, совместно со Службой внешней разведки, работает над выяснением маршрутов проникновения в Чечню иностранных моджахедов, а также каналов финансирования чеченского сопротивления мусульманскими странами.Весною этого года в Чечне появился некто Хаттаб, который возглавил все группировки арабов—наемников и взял под свой контроль основные каналы финансирования сепаратистов. По одним данным настоящее имя Хаттаба — Хабиб Абдул Рахман и родился он в 1970 году в Иордании в богатой семье. Учился в США, но образования так и не получил. По другим данным, он выходец одного из родов на юге Саудовской Аравии и его настоящее имя Самер бен Салех бен Абдалла ас—Сувейлем. Первоначально он взял себе кличку Бен Хаттаб, сын Хаттаба, в честь второго арабского халифа Омара бен Хаттаба, почитаемого арабами за громкие победы и разработку военной тактики. Однако ему сказали, что нехорошо называться сыном не своего отца, и он стал просто Хаттабом. Вместе с Хаттабом в Россию пробрался еще один наемник — иорданец чеченского происхождения Мохаммад Фатхи. Имеются данные о том, что Фатхи является эмиссаром известного саудовского миллиардера, некоего Бен Ладена, о котором известно, что в 80—х годах он работал на ЦРУ. Согласно некоторым данным, командовал группами моджахедов в боях в районе Джелалабада в Афганистане против контингента советских войск. После вывода советских войск из Афганистана, по указанию ЦРУ, бен Ладен перенес свою базу в Йемен. У МохаммадаФатхи есть банковские чеки, подписанные этим Бен Ладеном и, вероятнее всего, деньги приходят через банки Малайзии и Индонезии. Вы получите все материалы, и на базе вас введут подробно в курс дела. Появитесь на Кавказе в качестве журналисток западных газет. Одна из вас будет немецкая журналистка, вторая — английская. Английская журналистка происходит из смешанной семьи — мать чеченка из Иордании, отец — англичанин.

   Полковник внимательно посмотрел на Ларису.

   — Английской журналисткой назначены вы, — сказал он и перевёл взгляд на Лену. — А вы белокурая чистейшая немка. Познакомились вы в Москве, до этого друг друга не знали. Одним словом, легенду и материалы получите на базе.

   — А почему на базе? Почему не в Москве? — спросила Лариса.

   Для неё главным сейчас было дозвониться до Вадима и предупредить, что она никуда не исчезла, но полковник, удивлённо посмотрев на неё, сказал:

   — Вы должны на некоторое время исчезнуть и вжиться в роль. С вами будут работать эксперты и инструкторы. Никакой связи с внешним миром, никаких контактов. Ясно?

   Лариса и Лена кивнули. Им было ясно, что позвонить с базы не удастся и их личная жизнь под угрозой. Как потом они объяснят своё внезапное исчезновение? Ларисе хотелось плакать — в эту среду они с Вадимом точно не смогут подать заявление во Дворец Бракосочетания. И подадут ли когда—нибудь вообще, если невеста так таинственно и стремительно исчезла в неизвестном направлении? Почему у неё всегда всё непросто, не так, как у других девушек?