Лариса неспеша поднималась по лестнице на второй этаж под пристальным взглядом Хаггинса, раздумывающего над тем, что с нею делать дальше. Пожалуй стоит позвонить мулле Халеду и проконсультироваться с ним, потому что неопределенность положения требовало какого — то решения. Внезапно ему в голову пришла идея спровоцировать её: он положит на стол пистолет и сделает вид, что отвлёкся. Если она действительно журналистка, то опасаться нечего. А если она не та, за которую себя выдает, то обязательно постарается завладеть пистолетом. Этим выдаст себя и тогда можно с нею не церемониться. Он выжмет из неё всё, что она знает и тогда уже имеет смысл звонить мистеру Рахману.

План показался очень удачным и когда они вошли в большую гостиную, он показал Ларисе на кресло, стоящее недалеко от стола.

— Можете присесть, — приказным тоном произнес он и положил пистолет на стол рядом с собою.

— Вы хотите, чтобы я в вечернем платье села на этот пылесборник? — возмутилась она. — Креслу лет сто и всё это время его никто не пылесосил!

— Мисс Керби, сядьте в кресло! И давайте договоримся: дважды свои распоряжения я больше повторять не буду. Мы должны с вами установить истину. Это и в ваших личных интересах, если вы действительно мисс Керби.

— А кто же я по вашему? Марсианка?

— Что вы будете пить, мисс Керби? Джин, виски или шампанское? — спросил он, стоя к ней боком и открывая бар старинного буфета.

— Ваши напитки такие же пыльные, как и все в этом доме?

— В этом домишке длительное время никто не проживал. Его владелица, древняя старушка, родившаяся, очевидно, ещё во времена короля Артура, переехала в дом престарелых. И когда у неё на счету иссякли деньги, она поручила своей внучатой племяннице продать дом. Несколько дней назад мы оформили сделку, но ремонт пока не начался. Что же касается напитков, то я лично закупил их вчера. Итак, что будете пить?

— Налейте мне немного виски, — буркнула Лариса, с обиженным видом усевшись в кресло, оббитое темно — зеленным бархатом. Она сняла легкий шарфик, прикрывавший оголенные плечи и небрежно бросила его на спинку кресла.

Хаггинс, повернувшись к Ларисе спиной, достал из бара рюмку и бутылку виски, внимательно наблюдая за ней в зеркало задней стенки бара. Она не подавала никаких признаков, свидетельствующих о попытке завладеть пистолетом. Более того, она сняла туфли на высоких каблуках и морщась, растирала рукой правую ступню. "Натерла ногу", — подумал он.

Поставив на стол рядом с пистолетом бутылку и рюмку, он снова неторопливо повернулся к бару, чтобы закрыть дверцы, будучи начеку с тем, чтобы опередить её, если она ринется за пистолетом. Но Лариса не проявляла никакого интереса к оружию, занимаясь свой ногой.

Немного успокоившись, Хаггинс налил в рюмку виски и протянул её Ларисе. Версия о том, что старый хрыч разыграл его, стала казаться весьма правдоподобной. Надо как — то замять это дело, чтобы не получить нагоняй от Рахмана, и спокойно, не торопясь, проверить Керби. Следует её незаметно сфотографировать и если в редакции опознают Керби по фотографии, то с этим придурком сэром Гарольдом надо быть очень осторожным — в нём явно угадывается опытный провокатор.

Лариса подняла на него глаза, и, встав с кресла, настороженно спросила:

— Почему вы налили только мне? Или виски отравленные?

— Нет, виски как виски. Нам, мусульманам, не положено пить спиртные напитки.

— Так вы мусульманин? А говорили, что католик.

— Обманывал, — рассмеялся он.

Она шагнула к нему и протянула руку за рюмкой. Внезапно Хаггинс почувствовал, как она захватила его рукав и её длинные сильные пальцы больно вонзились в шею. Какая — то неодолимая сила его куда — то повлекла, мотая из стороны в сторону и заставляя совершать хаотические движения. Это было настолько неожиданно, что он не успевал собраться и оказать сопротивление.

В пакистанском лагере подготовки боевиков он неплохо освоил карате и потом часто тренировался на советских пленных — убивал коронным ударом маваси гери в висок, демонстрируя свои растяжки. А эту девицу мог бы вообще прихлопнуть как муху, но для этого надо, как минимум, остановиться. Только как остановиться, когда теряется равновесие и координация движений?

Хаггинс пытался сопротивляться беспорядочному движению, но его ноги не успевали за движением туловища, путались между собой и он начал падать вперед. С размаха наткнувшись на какое — то препятствие, почувствовал, как пол уходит из — под ног и он летит головой вниз, а ногами вверх. Рухнув навзничь, больно ударился позвоночником и затылком о красивый дубовый паркет.

Лариса выполняла свой излюбленный прием боевого айкидо очень жестко, с прямым вхождением и последующим поворотом — это один из самых сложных из всех бросков, но получился у неё как нельзя лучше. Постоянно улыбающийся своей неизменно доброй улыбкой, Никитич, сторожил 16—й бригады ГРУ, с которым у них с Леной сложились чудесные отношения во время их прибывания в поселке Чучково, мог искалечить или убить человека чуть ли не пальцем. Он кое — чему научил их во время вечерних чаепитий. Показывать на них он стеснялся, поэтому они отрабатывали с Ленкой между собой под его диктовку.

Простыми и нехитрыми приемами, которые Никитич называл "русским боевым стилем", они овладели в достаточной степени для того, чтобы сейчас без особых проблем она могла изувечить или даже убить Хаггинса. Но если у человека свернута шея, вырван кадык, или повреждены внутренние органы, то сыщики Скотландярда, проницательность которых известна миру благодаря художественной литературе, могут усомниться в том, что тот умер своей смертью. Поэтому Хаггинса надо умертвить так, чтобы не было следов насилия.

Убить человека без следов насилия — это большое искусство и в Чучково их с Леной пытались научить как грамотно сделать так, чтобы отправить Фатхи на тот свет, не вызывая подозрений. Инструктировал их щупленький человек невысокого роста непонятного возраста, владевший сан — нэн — гороси — техникой смертельного касания или, иначе говоря, касанием отсроченной смерти . Этот способ принципиально отличается от ударного воздействия на точки смерти, хотя в обоих случаях человек погибает без каких — либо внешних повреждений.

— При смертельном касании воздействие осуществляется на энергетическом уровне, вызывая нарушение циркуляции энергии внутри организма. Рано или поздно энергия ки пойдет по намеченному меридиану, как стремительный поток воды, и если на его пути будет стоять преграда, он будет прорываться обходными путями, все уничтожая на своем пути, — объяснял инструктор и учил воздействовать на точки на виске и за ухом, чтобы вызвать кровоизлияние в мозг. Учил как правильно ударить в подложечную ямку, чтобы вызвать рефлекторную остановку сердца и как правильно ударить в нужную точку основания черепа, чтобы надежно повредить артерии и спинной мозг, вызвав тем самым быструю смерть.

Только подготовить мастера за три недели или даже за месяц тренировок невозможно — для этого необходимо тренироваться десятки лет с раннего детства. Поэтому перед инструктором была поставлена более скромная задача: научить девушек останавливать сердце простыми и доступными способами.

Предполагалось, что оставшись одни с Фатхи, они вызовут у него остановку сердца, которая будет выглядеть вполне естественной. Это избавит их от подозрений в его убийстве и позволит спокойно исчезнуть из Урус — Мартана. Прикрывать отход будет группа Буланова, которая затем должна вывести их из Чечни. В Буланове они с Леной были уверены — он уже однажды прикрывал их в ходе операции в Колумбии и можно не сомневаться, Вася сумеет обеспечить их безопасность.

— При нормальной работе сердца, перед каждым сокращением сердечной мышцы происходит своего рода электрический разряд, запускающий ее деятельность, — буднично, монотонным бесцветным голосом говорил инструктор. — Этот разряд длится буквально мгновение и если в этот момент со средней силой ударить в данную точку сердечного меридиана в области сердца, то электрический импульс прерывается, и сердце останавливается. Но нанести удар точно в этот момент крайне сложно, поэтому для достижения цели необходима серия непрерывных точечных ударов в течение несколько секунд.

Серии точечных ударов они отрабатывали на макете и Лариса ничего не могла сказатьо результате — макет как лежал спокойно до ударов, так лежал и после них. И вот сейчас это вдруг оказалось востребованным. И не в далекой Чечне, а здесь, в Англии — надо имитировать естественную смерть Хаггинса.

Оглушенный падением, Хаггинс сделал попытку вскочить, но тотчас же получил сильный удар ногой в подложечную ямку в точку сян — тюн. Опытный мастер одним этим ударом способен вызвать рефлекторную остановку сердца, но у неё это не получилось, хотя Хаггинс вскрикнул и как — то обмяк — видимо, сильный удар всё — таки нарушил циркуляцию энергии в сердечном меридиане.

Присев на корточки, она кулаками забарабанила по нужной точке, нанося непрерывные точечные удары. Но Хаггинс не лежал спокойно и делал слабые попытки помешать ей, пытаясь закрыть рукой эту область груди. Несколько раз она вынуждена была отбрасывать его вялую руку и это сбивало ритм ударов. Чтобы отвлечь его, она ткнула "клювом" из собранных вместе пальцев в точку хи — тю в межключичной ямке. Ткнула несильно, чтобы не травмировать трахею и не вызвать горловое кровотечение, но он схватился за горло обеими руками и закашлялся до слёз. В это время она продолжала наносить точечные удары и в какой — то момент один из ударов совпал по времени с электрическим импульсом. Дёрнувшись всем телом, Хаггинс хрипло испустил последний вдох и замер.

Воспользовавшись салфеткой, лежащей на столе, Лариса схватила пистолет и, зажав в ней рукоятку, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, на цыпочках подбежала к двери. По лестнице, поигрывая ключами и что — то бормоча себе под нос, поднимался Фарук Алам. Поставив машину в гараж, Алам немного покурил гашиша, к которому пристрастился в Афганистане. Как обычно, сразу же возникло чувство жажды, голода и сухости во рту. Но постепенно по всему телу начало разливаться ощущение приятного тепла и невесомости, появилось желание прыгать и танцевать.

Возникающие ассоциации быстро сменяли друг друга, чувства необычно обострились и наступило эротическое возбуждение. Он потерял ощущение времени и решил, что пора заняться англичанкой, работавшей, очевидно, на МИ6. Довольно Хаггинсу одному развлекаться с нею, когда есть более значительные люди, как, например, он. Надо показать Хаггинсу кто есть кто! Этот ишак и сын ишака назвался Абдульмуталем и уверен, что теперь стал настоящим мусульманином! Но как был ишаком, так им и останется! Крестоносцы никогда не смогут принять ислам всем сердцем, как бы не клялись в верности аллаху!

Не тратя времени на поиски ключа, чтобы закрыть гараж, Алам пошел к дому и, возбужденный, начал подниматься на второй этаж. Лариса, услышав скрип деревянных ступенек, ждала, когда он поднимется, осторожно выглядывая из — за дверного косяка. И когда до двери Аламу оставалось уже несколько ступенек, она неожиданно возникла в дверном проеме.

Увидев её, Алам застыл ошеломленный — он заметил у неё в руке пистолет. Будто загипнотизированный, он следил, как её палец лег на курок и, с трудом оторвав взгляд от пистолета, взглянул ей в глаза. Это настолько неестественно, что невозможно поверить в реальность происходящего: длинное вечернее платье, обнаженные плечи и беспощадный взгляд киллера.

Он догадался, что Хаггинс уже мертв и у него тоже практически нет шансов остаться в живых: на узкой лестнице никуда не денешься — совершенно отсутствует пространства для маневра. Перемахнуть через перила и спрыгнуть вниз? Но она достанет его пулей ещё в прыжке — её взгляд и хладнокровие, с которым она держит пистолет, выдаёт в неё опытного бойца. У неопытных людей наличие пистолета вызывает бурю эмоций, связанных с чувством собственного превосходства перед безоружным человеком. А у женщин, в руки которых впервые попал пистолет, тем более. С такими он бы справился, но она холодна, спокойна и равнодушна. Эта выстрелит без всяких мучительных раздумий и метаний. Только почему не стреляет? Чего ждет? Или все — таки колеблется и ещё есть шанс?

Алам внутренне весь сжался, ожидая выстрела, но вся его сущность бунтовала простив положения беспомощной мишени. Рука рванулась под футболку — сзади за поясом у него засунут пистолет и если успеет выхватить, то ещё сможет спастись. Он сразит её первым же выстрелом, только бы успеть достать пистолет!

Рука ощутила ребристую поверхность рукояти, однако выхватить оружие помешал длинный подол футболки. Пакистанская привычка носить рубахи до колен не стыковалась с европейской привычке засовывать пистолеты за пояс, и эта мультикультурность, как именуют ералаш из несовместимых традиций левые либералы, сыграла с ним скверную шутку.

Алам лихорадочно пытался справиться с футболкой и освободить руку с пистолетом, а Лариса хладнокровно ждала, наблюдая за его суетливыми движениями. Она всадила в него три пули в тот момент, когда его рука с пистолетом появилась из — под подола футболки. Первая пробила переносицу, а две других вошли в грудь и живот, когда бездыханное тело уже катилось вниз по лестнице — надо было имитировать беспорядочную стрельбу.

Покончив с Аламом, Лариса вернулась к Хаггинсу, сунула пистолет ему в руку и внимательно осмотрела комнату. Вроде бы нигде не должно остаться её отпечатков пальцев, ведь она старалась ни к чему не дотрагиваться. Сюжет разыгравшейся в комнате трагедии, в принципе, незамысловатый: два мужика поссорились и Хаггинс, в порыве гнева, выстрелил в Алама, когда тот поднимался по лестнице. Конечно, это нехорошо, но так бывает! Даже, возможно, нынче в Британии именно так и принято. В России бьют друг другу морды, а здесь, вероятно, стреляются, как на Диком Западе.

Застрелив приятеля, Хаггинс вернулся в комнату, налил себе виски, но так разнервничался, что сердце остановилось. Все — таки не просто убить друга! Неизвестно каким Хаггинс был стрелком — плохим или хорошим. Утверждал, что стреляет без промаха, но когда нервничаешь, не сразу попадаешь в цель. Поэтому и выпустил в друга три пули для надежности. А то, что одна попала в переносицу тоже объяснимо — такое случается даже у неопытных стрелков. Но если он хороший стрелок, то две остальные пули тоже имеют логичное объяснение — добавил в бешенстве. И всё же есть в этой картине какая — то незавершенность. Явно чего — то нехватает!

Лариса на мгновение задумалась, затем вынула из руки Хаггинса пистолет, положила его на стол рядом с бутылкой виски. Подойдя к телефону, так же через салфетку, сняла трубку, рванула на себя, опрокинув на пол аппарат, и вложила трубку в руку Хаггинса. Теперь рисунок сюжета приобрел некую законченность.

Расстреляв своего напарника, Хаггинс дрожащей рукой налил себе виски, чтобы немного успокоиться. Затем подошел к телефону с намерением кому — то позвонить, а может даже вызвать полицию и сдаться, но в этот момент отказало сердце. Стресс — это такая штука, с которой шутки кончаются очень плохо! Так и рухнул, бедняга, на пол с рюмкой в правой руке и телефонной трубкой в левой. Грустная история, наводящая на размышление о бренности нашего существования!

Еще раз окинула взглядом комнату, пытаясь вспомнить ни к чему ли она не дотрагивалась. Затем, схватив туфли и шарфик, быстро спустилась по лестнице, в конце которой, сжимая в руке пистолет, ничком лежал Фаруку Аламу. "Красиво лежит, чертяка!", — мелькнула мысль и Лариса вспомнила, как Лера делилась своим первым впечатлением, возникшем у неё в ночь нападения на квартиру, когда, выскочив из спальни, увидела трупы бандитов в своей гостиной. "Сразу же пришла мысль о том, как естественно они лежат! А у нас в театре так не получается", — рассказывала Лера и они с Леной хохотали над тем, как потешно та играла перед ними этот эпизод. Уже прошло несколько дней после той страшной ночи и Лера, придя в себя от пережитого ею ужаса, была увлечена разворачивающимся романом с Кудрявцевым.

Интересно, как сейчас складываются у них отношения? И как бы Лера оценила позу этого пакистанца? Какая всё — таки она непосредственная и простодушная! Наверное все артисты остаются в душе немножечко детьми и, как дети, всё время играют какие — то роли. Они с Леной рано стали трезвыми и расчетливыми, и никогда из них не получились бы артистки, как того хотела Лидия Афанасьевна. Фотогеничность в этом деле не самое главное — надо быть такой же непосредственной, как Лера.

"Она бы и сейчас поразилась, как красиво и естественно лежит пакистанец!", — мысленно усмехнулась Лариса и после только что испытанного страшного стресса эти мысли немного помогли сбросить нервное напряжение. Она так давно не видела Леру, что немного соскучилась по ней, по её наивности и доброте.

Но нельзя расслабляться, надо всегда "быть здесь и сейчас" и, одев туфли и накинув на голые плечи прозрачный шарфик, она выскочила в открытую дверь во двор. Тусклый свет, льющийся из окон дома едва освещал тропинку к воротам. Калитку она открыла, толкнув её бедро, чтобы не прикасаться к ней руками, и вышла на улицу. Быстро прошла метров пятнадцать и, завернув за угол, неожиданно увидела знакомую машину, которая следовала за такси, на котором ехала на благотворительный вечер.

Откуда — то сбоку вырос мужчина.

— Девушка, как пройти в библиотеку? — тихо, по — русски, произнес он и Лариса, резко обернувшись к нему, узнала Денисова. — Давай, быстро садись в машину.

Она нырнула на заднее сидение. За рулем сидел Альфред, напарник Денисова.

— Ты чего не сделал аварию? — яростно набросилась Лариса на Денисова. — Я из — за тебя попала в неприятную переделку.

— Да я не виноват. Припарковался недалеко от перекрестка и как только Альфред сообщил, что ты приближаешься, начал выруливать. Но какая — то бабка на своей колымаге вдруг заперла меня. И пока с нею разбирался, пока подъехал к месту, увидел только хвост твоего такси, — оправдывался Денисов. — Не успел на несколько секунд.

— Мы ждали тебя, недалеко от клуба, где проходил вечер, — повернул к ней голову Альфред. — А потом увидели, что ты вышла с каким — то мужиком и села к нему в машину. Поехали за вами, думали, он везет тебя домой, а вдруг видим, машина поехала дальше. А здесь, в этих закоулках, вас вообще потеряли.

— Потеряли! — передразнила его Лариса. — Лучше вперед смотри, а то врежемся куда — нибудь. То врезаться не смогли, то потеряли, а меня чуть не убили!

— Как это?!

— Простым каком! Разоблачили меня! Один старый маразматик на вечере не признал во мне Лолу Керби!

— Вот пидер! Прости, я хотел сказать говнюк! Кто такой?

— Понятия не имею. Какой — то сэр Гарольд. Лет под восемьдесят, с тростью и белой гривой. Морда, как у таракана.

— Какие у тараканов морды не знаю, но смысл понял. Этого сэра Гарольда надо срочно изолировать, — озабоченно произнес Денисов.

— Каким образом? — взглянул на него Альфред.

— Просто надо выкрасть, где — нибудь спрятать и потребовать выкуп. А когда Абрикосову переправят в Чечню, устроить ему героический побег. Лариса, как с теми, которые привезли тебя сюда? Тоже есть проблема?

— Уже проблемы нет.

— Этот старый козел с тараканьей мордой не успел им сообщить?

— В том — то и проблема, что успел. Из — за этого они привезли меня сюда, чтобы допросить с пристрастием.

— И что же?

Альфред снова повернулся, глядя на неё с тревогой.

— Смотри вперед. Ничего. Пришлось их ликвидировать.

— Обоих? — пораженно воскликнул Денисов.

— А что мне, на пальцах кидать, кого оставить в живых, а кого гасить? — огрызнулась Лариса.

— Да нет, я в том плане, что трудновато было справиться с двумя.

— Ещё как трудновато! Не то слово! Уморилась, пока не успокоила их.

— Не наследила?

— Надеюсь, что нет.

— Лариса, давай сделаем так. Сейчас мы тебя отвезем в Вест Энд и высадим неподалёку от одного ночного бара. Он работает до трех часов ночи. В нем прекрасный интерьер, корректная охрана и вполне приличная публика. Изобразишь из себя девицу на подпитии, закажешь какой — нибудь коктейль и будешь медленно накачиваться. Постарайся сделать так, чтобы тебя запомнили. Дай бармену хорошие чаевые и устрой небольшой скандальчик, если к тебе пристанут. А к такой девушке, как ты, не пристать как — то даже не по — джентльменски. А мы в это время вернемся к дому, где ты была, и позвоним из ближайшего телефона — автомата в полицию. Сообщим, что, мол, в доме слышны какие — то крики…

— И три выстрела.

— Так ты мочила их из пистолета? А пистолет откуда?

— Оружие клиента. Своего не держим.

— Так и сообщим: слышны были какие — то крики, а только что прозвучали три пистолетных выстрела. Тогда у тебя будет абсолютное алиби.

— Врезался бы вовремя и не требовалось бы никакого алиби, — ворчливо заметила Лариса.

Она сегодня смертельно устала — страшный стресс отнял у неё много сил и нервной энергии. Но обеспечить себе алиби, на всякий случай, необходимо и Денисов предложил неплохой вариант. Только трудно с такими партнерами делать серьезные дела. Ленка, будь она в группе поддержки, не задумываясь, опрокинула бы бабкину колымагу и разворотила пол стоянки, но на перекресток примчалась бы вовремя и врезалась в такси как положено. Только подружка сейчас в Германии, в Мюнхене, и дай Бог, чтобы там дела шли лучше, чем здесь в Лондоне. Может её партнеры не такие неудачники?

В баре было полутемно и накурено. Охранник на входе подозрительно посмотрел на Ларису, но остановить не решился. Хотя в баре поздним вечером не принято пускать девушек без мужчин, но появление дам в таких шикарных вечерних платьях явление крайне редкое, если не уникальное. А когда уж такие клиентки начинают посещать их заведение, то это говорит о росте его популярности в великосветской среде!

Лариса прошла к стойке и, усевшись на высокий стул, взяла меню, чтобы выбрать коктейль. Список был длинный и названия все незнакомые, поэтому она немного колебалась с выбором. Из спиртного любила только сладкий крымский мускат "Красный камень" и портвейн "Бастардо", а в коктейлях совершенно не разбиралась.

Это, конечно, серьёзный недостаток, потому что молодая английская леди должна разбираться в коктейлях не хуже, чем в средствах предохранения. Но российские девушки только начинали вместе со всей страной осваивать премудрости подлинной демократии. А, как известно, истинной демократии без британского менталитета не существует так же, как настоящих коммунистов без основополагающей идеи "всё отобрать и разделить", по пути прикарманив, что можно.

Увидев в меню коктейль "Мохито", вспомнила, что это был любимый напиток Эрнеста Хемингуэя. Как рассказывала тетя Лида, знаток англоязычной литературы, бодрящий и освежающий напиток с таким загадочным названием был придуман сразу после второй мировой войны на Острове Свободы, когда тот был ещё простой Кубой.

Хемингуэй пил его с двойной порцией алкоголя, только неясно как: отдельно коктейль и две порции алкоголя или коктейль делали с двойной порцией рома? Может быть он опрокидывал двойную порцию рома и потом запивал коктейлем? Или так могут пить только россияне? Логичнее предположить, что ему делали коктейль "Мохито" с двойной порцией рома.

Конечно, она не такой известный писатель, но тоже журналистка и принадлежит к пишущей братии. Небрежно кинув меню на стойку бара, заказала бармену коктейль "Мохито" с двойной порцией рома.

— Эрнест Хемингуэй очень любил этот напиток, — пояснила ему Лариса и тот уважительно посмотрел на неё.

Бармен неоднократно слышал знаменитую фамилию, только не помнил в каких фильмах снимался этот известный киноартист из Голливуда. А она, чувствуется, знает о нём всё, и даже какие напитки тот любит. Возможно, даже лично коротко знакома с ним. Вообще непонятно, как эту леди не остановила охрана, которая не пускает в ночной бар одиноких молодых женщин, потому что здесь работают свои проститутки. Но, очевидно, не решились остановить из — за дорогого вечернего платья, которое сразу выдает принадлежность к высшему обществу. И пришла она сюда не для того, чтобы немного подработать, а из — за своей взбалмошности. Для людей из высшего общества такая взбалмошность типична и можно рассчитывать на хорошие чаевые.

Бармен понимающе наклонил намазанную бриллиантином голову и быстро сделал ей коктейль из двойной порции рома, содовой, бросил кружочек лайма, веточку мяты, колотый лед и подал в высоком, широком бокале с соломинкой. Лариса с любопытством попробовала коктейль и он не произвел на неё такого большого впечатления, как, судя по литературе, на Эрнеста Хемингуэя. И в этом нет ничего удивительного — вкусы известных зарубежных писателей не всегда совпадают со вкусами простых российских девушек.

Впрочем, Хемингуэй не пробовал кристально чистый самогон из сахара, который делают на Украине. Дядя Петя его неоднократно расхваливал, вспоминая о времени, когда служил в Феодосии на Черноморском флоте. "Чистый, как слеза ребенка", — умиленно говорил он, утверждая, что покупная водка травит русский народ. Там в Крыму они познакомились с тетей Лидочкой и там же у её подружки Таи, вышедшей замуж за Володю Мещерского, родился Вадька.

Вдруг вспомнился ресторан в далеком сибирском городе и пьяненький Вадик с потным красным лицом, галстуком набекрень и синими глазами. Как восхищенно он тогда смотрел на неё! А она дурачилась, чуть ли не издеваясь над ним. Бедный Вадька, как только он тогда вытерпел её приколы!

Защемило сердце и захотелось оказаться на кухне рядом с Таисией Тихоновной. Они бы вместе жарили для него сырники и она бы училась варить украинский борщ. Не может быть, чтобы он встречался с другой девушкой и забыл её! Разве Таисия Тихоновна разрешит ему забыть ту, которую совсем недавно назвала доченькой и невестушкой? Закончится операция и полетит к нему. Она объяснит, что ни в чем не виновата, что не по своей воли исчезла из города, не предупредив его. Просто сначала не могла дозвониться, а потом не имела возможности.

Он должен её понять и обязательно простит. Только как ему рассказать кто она и чем занимается? Она действительно обманывала его, но иначе ведь и не могла: разве можно было рассказать, что она офицер спецназа и находится в городе, выполняя боевое задание? Но так ли это важно для него? Ведь полюбил он её не как певицу, а как женщину, как девушку!

Только сможет ли он понять и принять то, что она делает? Он интеллигентный, мягкий, искренний и очень правдивый. А она лживая, коварная, хитрая и очень жестокая. Он не может обидеть и, тем более, ударить человека, а она только что хладнокровно и расчетливо погасила двоих. Пусть они подонки, но поймет ли он это? Разве можно честно рассказать ему о себе? Он, вероятно, ужаснётся и не захочет с нею вообще иметь ничего общего, потому что он хороший и добрый. А она очень плохая. Но ведь кому — то надо быть плохим, чтобы противостоять насилию! Разве добрые и хорошие могут сами защититься от плохих и жестоких?

Заведенная своими же мыслями, Лариса повернулась к бокалу с коктейлем и обнаружила, что рядом кто — то сидит и что — то ей говорит. Это был мужчина лет сорока. Плохо выбритый, как это начинало входить в моду, он похотливо глазел на неё и что — то говорил. Она услышала только обрывок фразы, из которой поняла, что он куда — то её приглашает.

— Гарантирую, ночь со мною никогда не забудешь! — сказал он, кладя руку ей на колено.

Лариса неторопливо взяла бокал и точным движением выплеснула содержимое ему в лицо. Мужчина вскрикнул и схватился руками за глаза — спирт жег роговицу. Перехватив изумленный взгляд бармена, она неторопливо вынула из сумочки банкноту в 50 фунтов стерлингов, небрежно кинула на стойку. Встав с высокого табурета и поправив шарфик на плечах, направилась к выходу. Два охранника у входа услужливо открыли перед нею двери и поблагодарили за посещение бара. Они видели, как она плеснула содержимое бокала в глаза завсегдаю и затем изумленное лицо бармена, вертящего в руках крупную купюру. За такие щедрые чаевые можно и не обратить внимание на стоны посетителя, усиленно трущего глаза.

Напротив бара стояли несколько такси, ожидая клиентов, и один из таксистов услужливо распахнул перед Ларисой дверь своей машины. Она мельком взглянула на номер, чтобы, в случае чего, сослаться на таксиста, как свидетеля, и села на заднее сидение, изображая из себя подвыпившую особу.

Приехав домой, приняла душ и юркнула в постель. Но долго не могла заснуть, потому что в голову лезли всякие мысли. Она мысленно спорила с Вадимом, доказывая ему свою правоту. Мир был бы раем, не будь в нём насилия. Но оно есть и противостоять ему могут только люди, не останавливающиеся перед ещё большим насилием. Страшно даже представить, что происходило бы, последуй все совету Льва Толстого подставлять щеки, чтобы по ним хлестали все, кому не лень.

И что было бы со страной, с простыми людьми, если бы армия и спецслужбы пропитались идеями непротивления злу насилием, идеями всепрощения, всеобщей любовью? Что было бы, займись все нравственным самоусовершенствованием личности?

И так преступность захлёстывает страну, а если бы, не дай Бог, ещё и милиция разошлась бы по домам, охваченная чувством всепрощения, то воцарилась бы кровавая вакханалия! Не всем посчастливилось пережить период правления Горбачева и тем, кому удалось пережить кровавые погромы, хорошо известно, как либерализм прокладывает русло рекам крови! И кровавая анархия, начавшаяся из — за словоблудия Горби, любимца Запада, до сих пор продолжается на пространстве бывшего Советского Союза.

Общество и так, без всякого толстовства, с детства настраивает своих граждан против насилия, учит их любви к ближнему, добру и высокой морали. А потом надевает на мальчишек, только что закончивших школу, военную форму и отправляет в Чечню, требуя убивать во имя Родины. Разве в этом и заключается высокая мораль? Парадокс! Удивительно ли, что в армии столько жертв?

Правозащитники виснут на действующих войсках, не дают нормально разобраться с противником и течет из — за этого кровь рекой. Кровь, которой могло не быть, если бы не мешали мочить бандитов и террористов. Если двое дерутся и кто — то, конечно же, по соображениям высокой морали, виснет у одного из них на руках, мешая махать кулаками, то можно не сомневаться: этому неудачнику повыбивают зубы, разобьют лицо, переломают ребра, отобью почки и печень. Но зато моралисты будут гордится тем, что пытались остановить драку. Поэтому негодяи и не боятся затевать драку, зная, что, если их начнут бить, моралисты её остановят.

Их с Ленкой посылают завалить какого — то иорданца, вместо того, чтобы пригласить его в Москву и за чашкой чая попросить не финансировать террористов, обижающих мирных граждан. Может быть, он расчувствуется и согласится? Станет толстовцем? Или запишется в правозащитники? Финансирует, наверное, не одну правозащитную организацию, потому что эти словоблуды полезны для дела, которому он служит.

Войны начинают словами, а останавливают большой кровью. Пускали бы под нож тех, кто своей болтовней развязывает войны, и не было бы желающих испытывать судьбу. Но правозащитники и миролюбивая мировая общественность не позволят отбить охоту начинать войны и пресекать террор радикальными средствами. Поэтому и посылают их с Ленкой негласно, чтобы они, такие нехорошие, такие жестокие и такие коварные, втихую ликвидировали иорданского чеченца и выкрали у него бумаги. Да ещё и наградят, небось, за то, что убили человека исподтишка. Но такая уж у них работа, такая уж у них профессия — Родину защищать! А как её защитишь без насилия, без жестокости, без крови?

И потому, что они её защищают, Вадька и Таисия Тихоновна могут спокойно жить в безопасности. И Лера может спокойно и увлеченно играть в своих спектаклях. И Настя может страдать от неразделенной любви к брату подруги. И серьёзных проблем ни у кого из них не будет, потому что есть они с Ленкой — плохие и жестокие. Так неужели Вадик сможет её в чем — то упрекнуть? Неужели не поймет? Если по настоящему любит, то не только поймёт, а ещё и гордиться будет ею!

Только в это раз они с Ленкой рискуют зря — замочат Фатхи, а на смену ему пришлют другого "финансиста" из дружественных арабских стран. И снова пошлют их тайно мочить следующего? И так и будут играть в эти игры, ублажая мировую общественность и правозащитников? И снова московские вожди будут проливать кровь своих сограждан и связывать армии руки?

Так не лучше ли небольшая прополка правозащитников и тех, кто играет роль вечно чем — то недовольной "мировой общественности"? Возможно, тогда и мир на планете был бы достижим и дышалось бы легче?

Когда — то правозащитники боролись с социалистическим строем за свободу и демократию. Но рухнул оплот социализма и правозащита стала безопасным и выгодным бизнесом, хорошо оплачиваемым арабскими нефтедолларами. Так и первые христиане были мучениками, а сменили их инквизиторы. И большевики вначале утверждали, что борются за свободу и счастья народа, а потом их сменили люди из НКВД.

Растревоженная своими мыслями, Лариса до глубокой ночи не могла заснуть. Она вспоминала свидания с Вадимом и росла неуверенность в том, что он останется с нею, если о себе всё ему расскажет. И даже Таисия Тихоновна может от неё отшатнуться, узнав, сколько на ней крови.

После того, как патриотически настроенная подрастающая молодежь отметила 20—го апреля день рождения Гитлера, отживающее поколение советских людей 9 мая праздновали 50—летие Победы в Отечественной войне. Мурманск — не Москва и не Питер, демократические свободы в нём урезаны и фашисты чувствуют себя не так вольготно. Поэтому, когда проходила колона героев — старичков, увешанных орденами и медалями, их забрасывали цветами. А ведь на каждом из них, пожалуй, крови гораздо больше, чем на ней. Они защищали Родину, но разве она тоже не защищает её? Только методы разные. Да и рисковать жизнью в одиночку и в мирное время гораздо труднее, чем хором идти в штыковую атаку. Нет, она достойна и любви и уважения! И как всем девушкам, ей тоже хочется простого человеческого счастья. Не может Вадька её бросить! Не имеет на это морального права!

Утром её разбудил телефонный звонок и она с удивлением обнаружила, что уже начало одиннадцатого утра. Так поздно ещё никогда не просыпалась. За окном начинался хмурый день и на небе висели тяжелые тучи, предвещавшие дождь. Птицы, прячущиеся в ветвях деревьях под окнами, обычно по утрам устраивают шумный базар. Но сегодня, в такую погоду у них не было настроения и только одна какая — то скандалистка одиноко чирикала, но её никто не поддерживал.

— Мисс Керби? — услышала она голос с сильным арабский акцентом и удивилась: ведь не давала мулле Халеду номер своего домашнего телефона.

— Мистер Рахман? А как вы узнали мой номер?

— Очень просто. Позвонил на Радио 4 и мне дали номер телефона на вашей старой квартире. А там сообщили, что вы недавно переехали на новую квартиру и дали адрес. Номер телефона узнал в справочном бюро. Вот как всё просто!

Лариса удивилась предусмотрительности головастиков, разрабатывавших операцию. Денисов рассказывал ей, что шефы были против съёма квартиры и оплаты за полгода вперед. Считали это лишними затратами, но головастикам удалось настоять на своём и вот теперь эта деталь неожиданно сыграла свою роль. Конечно, Керби не смогла устоять перед такой квартирой, тем более, что полгода не надо платить арендную плату. Поэтому моментально подмахнула договор, отправляясь в Нью — Йорк на круизном лайнере за смешную цену.

— Мисс Керби, не могли бы вы срочно встретиться со мною?

В его голосе слышалось беспокойство и она поняла: ему уже известно о том, что Хаггинс мертв.

— Что — то случилось?

— Это не телефонный разговор.

— Где мы встретимся?

— На обычном месте возле мечети в Финсбери — парке.

— О'кей! Через час вас устроит?

— Хорошо. Я вас жду.

Лариса положила трубку и попыталась сообразить, как ей лучше поступить. Безусловно в такой ситуации ей необходима поддержка со стороны Денисова и его людей. Не исключено, что сэр Гарольд успел сообщить Рахману то же, что и Хаггинсу. Тогда её там ждет засада. Но, с другой стороны, если Халед в курсе и знает её адрес, то ему несложно было бы нагрянуть со своими людьми прямо к ней на квартиру. Следовательно, он не догадывается, что она не Керби?

Лариса попыталась связаться с Денисовым, но безрезультатно. А ехать на свидание без поддержки — это авантюризм. Ей хватит вчерашнего и дважды испытывать судьбу не стоит. Она наскоро приняла душ, слегка перекусила, надела кофточку и джинсы, проверила стилет и снова позвонила Денисову. Никто не снимал трубку и её охватила злость. Это не партнер, а сплошное наказание! Даже простую аварию устроить не может, а в нужный момент вообще куда — то исчезает. Снова его где — то блокировала очередная бабка? Страшные люди эти лондонские бабки, которые слетаются на него, как мухи!

Внезапно зазвонил телефон и радостный голос Денисова сообщил:

— Лола, старый воробей в клетке.

— Как же тебе это удалось? — с издевкой в голосе спросила Лариса, но он не обратил на это внимание.

— Настолько любит молоденьких птичек, что стоило только позвать, как он моментально примчался, — засмеялся Денисов. — Так что полный порядок, пусть чирикает в клетке. Что у тебя?

— Мне предстоит романтическое свидание со служителем культа.

— Где и когда?

— Через полчаса на обычном месте.

— Понятно. Через десять минут вызывай такси, мы будем у твоего дома.

— Надеюсь на этот раз никакие бабки тебе не помешают?

— Надежда умирает последней, — весело произнес Денисов и повесил трубку.

Мулла Халед уже ждал Керби, нервно вышагивая по вдоль газона взад — вперед.

— Я не опоздала? — посмотрела Лариса на часы.

Метрах в двадцати от них стояла машина, в которой находились Денисов и Альфред, а на скамейке поодаль какой — то мужчина читал книгу. Она догадалась, что это человек Денисова. С таким прикрытием можно быть спокойной, хотя скучай на скамейке Ленка, было бы ещё спокойнее. А спокойствие особенно важно в такой ситуации, потому что мулла может почувствовать её внутреннюю напряженность и это может спровоцировать у него подозрение.

— Нет, вы очень точны. Вы вчера ведь ушли с вечера с мистером Хаггинсом?

— Вы знаете этого молодого человека? — сделала удивленный вид Лариса.

— Да, я с ним хорошо знаком. Так вы с ним ушли?

— Как я могла уйти с малознакомым человеком? У меня разболелась голова и я пошла к выходу, а он догнал и предложил подвезти. Мы познакомились с ним у стенда с фотодокументами и от ужаса, который там запечатлен, мне стало не по себе.

— Он отвез вас домой? И что дальше?

— Я вышла из машины раньше. Мы проехали совсем немного и между ним и его водителем разгорелся скандал по какому — то поводу. Я не захотела ехать с ними дальше и потребовала, чтобы остановили машину.

— Вы говорите разгорелся скандал? — спросил ошарашенный Халед.

— Да, и ещё какой! Водитель мистера Хаггинса довольно подозрительный пакистанец. Удивляюсь, зачем он нанял такого? Неужели у нас в Лондоне нет приличных водителей?

— Так они ругались?

— Этот пакистанец что — то требовал от мистера Хаггенса. У меня такое впечатление, что он его шантажировал. Но они ругались на арабском языке и я не понимала о чем они спорят. Кстати, мне кажется, какие — то слова очень напоминали русские, но утверждать это не буду, так как русского не знаю. Просто звучание слов напоминало какой — то славянский язык.

— Славянский? — совершенно сбитый с толку, как эхо, повторил Халед.

— Ничего не берусь утверждать. Ситуация была настолько дикая, что я обрадовалась, когда покинула. Я вообще терпеть не могу ссоры, а когда двое мужчин так яростно ругаются, это просто ужасно! Но если вы хорошо знаете мистера Хаггенса, не лучше ли вам спросить у него о причине его ссоры со своим водителем?

— Пожалуй вы правы. Кстати, мисс Керби, у меня будет к вам небольшая просьба. Если вас будет допрашивать полиция, ничего не говорите, пожалуйста, о ссоре мистера Хаггинса со своим водителем.

— А почему меня вдруг будет допрашивать полиция? Они что подрались?

— Можно и так сказать.

— Из — за чего это должно оставаться тайной?

— Видите ли, Фарук Алам активный прихожанин нашей мечети и это может бросить на нас тень. Начнутся визиты полицейских, различные вопросы, а это нам совершенно ни к чему.

— Я, кажется, понимаю! Неужели они подрались? — воскликнула Лариса, широко раскрыв глаза. — А мистер Хаггенс показался мне таким воспитанным, культурным человеком! Это всё водитель! Не зря он мне сразу показался каким — то уж очень подозрительным.

— Ну, не то, чтобы подрались, но получился небольшой скандал, — замялся мулла и перевел разговор на другую тему:

— Мисс Керби, я связался со своими друзьями в Чечне и договорился насчет вас. Так что, если вы желаете, через несколько дней можете лететь в Стамбул. Там вас встретят и переправят по горным тропам.

— Знаете, мистер Рахман, после того, что я увидела вчера на фотодокументах о происходящем в Чечне и узнала, какие чудовища эти русские, у меня закрадывается мысль о том, что я, пожалуй, переоценила своё бесстрашие. Вчера вечером я даже поехала в Вест Энд и там зашла в ночной бар, чтобы немного выпить и успокоиться.

Халед тревожно посмотрел на неё. Этого только не хватало! Как он будет выглядеть в глазах Фатхи?

— Но, мисс Керби, я ведь уже договорился! Это будет очень неудобно! И чего вам бояться? Ведь вас будут опекать надежные люди с первого момента. Уверяю, вам нечего бояться. Вам хватит два дня на сборы? Билет я закажу и оплачу. Командировочные расходы тоже за наш счет. Ну, и конечно же, премия 10 000 фунтов за репортаж.

Он видел, что она колеблется и снова, и снова приводил всё новые и новые аргументы.

— Кстати, мисс Керби, Фатхи аш — Шашани чеченец иорданского происхождения. Оказывается, его мать помнит вашу маму ещё девочкой, — пустил он в ход веский аргумент. — Как выяснилось, ваша мама из одного чеченского клана с ним! Мистер Фатхи развернул в Урус — Мартане бурную деятельность: создал несколько интернатов, где воспитываются чеченские дети, оставшиеся сиротами. И на собственные деньги привозит из заграницы учебные пособия на арабском языке.

— Вот как?

— Об этом надо писать, чтобы мировая общественность была в курсе, какая огромная благотворительная работа проводится в Чечне. Кроме него, туда приехали многие чеченцы — репатрианты из Сирии, Иордании и Турции. Движимые патриотическими чувствами, они составили костяк исламского батальона "Джамаат" и сражаются за независимость своей родины. В это время каждый, кто чувствует себя чеченцем, должен спросить себя: а что я могу сделать для свободы своей родины?

Он находил слова, которые не могли оставить её равнодушной к страданиям родного народа и она, наконец, сдалась.

— Вы умеете уговаривать, мистер Рахман, — вымученно улыбнулась Лариса и он увидел, что она боится этой поездки.

— Уверяю вас, мисс Керби, вы не пожалеете. Вернетесь оттуда знаменитой и богатой!

Они расстались и мулла пошел в мечеть, обдумывая то, что узнал от Керби. Он изначально не очень доверял Фаруку Аламу, хотя Хаггинс утверждал, что хорошо его знает: познакомился, мол, с ним ещё в лагере подготовки боевиков в Пакистане, а потом воевал вместе с ним в Афганистане в одном из отрядов Ахмада Шаха Масуда.

В отрядах Масуда было много таджиков и узбеков, владеющих русским языком, поэтому вполне возможно, что в своей перепалке Алам и Хаггинс использовали русский мат, который и слышала Керби. Эта маленькая, но существенная деталь указывает на правдивость её рассказа. И есть ещё один момент, который многое объясняет. На днях стало известно, что Алам побывал в плену у русских и был освобожден ими в числе других моджахедов в июле 1988 года в ответ на жест доброй воли Масуда. Тогда "Панджшерский лев" освободил всех советских военнопленных и отказался от ведения боевых действий против советских войск в ходе их вывода из страны. Поэтому то, о чём поведала Керби, наводит на мысль: не был ли Алам завербован русскими? Этот вопрос возник вчера вечером, вовремя сеанса связи с Фатхи, который получил из Москвы подтверждение о готовящемся на него покушении. Причем выяснилось, что киллеры должны прибыть из Европы и, скорее всего, из Великобритании.

А ведь Хаггинс предлагал послать с Керби Фарука Алама! Как проверенного человека, мол, на тот случай, если она окажется подсадной уткой. Хорош проверенный человек! Ясно, что был завербован КГБ, когда находился в советском плену. Всё время был "дремлющим" агентом, и только сейчас решили задействовать его в деле. Взволнованный своей догадкой, мулла Халед поехал в офис организация "Исламская лига". Надо срочно проверить с кем контачил Алам — не исключено, что здесь действует целая сеть русских агентов.