В Праге время близилось к полуночи, шел дождь. Собственно, «дождь» — пожалуй, не совсем подходящее слово. Вода хлестала как из ведра, пока наконец не стало казаться, что сам воздух состоит не столько из газов, сколько из жидкости или что Влтава вышла из берегов и решила прогуляться вечерком по Старому городу. Тамара как никогда была рада своему непромокаемому костюму, тем более что пальто уже здорово пропиталось водой. Она щелкнула по краю шляпы, и брызги так и полетели из–под арки, более или менее прикрывающей ее от непогоды, под ливень, который сразу поглотил их без следа.

Погодка! Неудивительно, что наш вид почти весь переселился на другие планеты.

Небо над городом прорезала молния, такая яркая, что могла поспорить с рекламными голограммами, висящими над улицей, и тут же раздался оглушительный удар грома. Дженна за спиной у Рурк заметно вздрогнула. Большой и Малый Франклин входили в относительно небольшое число планет, где терраформирование довели до конца и при этом могли похвастаться относительно мягким климатом. Бури вроде той, что сейчас бушевала над Прагой, под их небом случались очень редко.

— Ты как там, ничего? — спросила через плечо Рурк.

Дженна кивнула, однако мокрые от дождя, прилипшие к лицу пряди светло–рыжих волос говорили сами за себя. Губы девушки шевельнулись, но Рурк не расслышала слов за новым громовым раскатом.

— Что?

— Зачем мы вышли на улицу? — повторила Дженна, и голос у нее был бы, пожалуй, хнычущим, если бы она не старалась сдерживаться.

Потому что тут шумно.

— Но зачем нам шум?

— Затем, что, когда Икабод позвонит, я не хочу, чтобы какие–нибудь фантастические высокотехнологичные жучки записали разговор, — сказала Рурк.

Дженна нахмурилась.

— А зачем кому–то за нами шпионить?

— Необязательно за нами, — сказала Рурк, показывая рукой на улицу — окна роняли прямоугольные пятна света на старинную, залитую водой булыжную мостовую. — В барах часто жучков подсаживают, особенно если у кого–то в правительстве паранойя разыграется. А есть еще Слухачи — в общем, просто ходячие микрофоны, с кучей всяких подкожных приспособлений. Зайдут и крутятся около тех, кто покажется подозрительным, а оператор обрабатывает аудиопоток и смотрит, нет ли там чего–нибудь подходящего. И в камерах наблюдения часто тоже стоят звукоуловители, да такие чуткие, ты не представляешь.

— Ясно, — протянула Дженна.

Рурк видела, что она старается сохранить безразличное выражение лица, и все же по каким–то неуловимым приметам можно было догадаться, что, по мнению девушки, у Рурк у самой паранойя. Честно говоря, в половину этих шпионских штучек Рурк бы тоже не поверила, если бы сама не пользовалась ими в свое время.

— Но зачем капитану тебе звонить? — продолжила Дженна. — Разве он не может просто прислать шифровку, я же ему ключ дала?

— Может, конечно, — вздохнула Рурк, — но, если он нам что–то пришлет, значит, ему есть чем похвастаться, а если так, значит, непременно позвонит. — Она поморщилась: снова ударил гром. — Господи ты боже мой.

— А ты уверена, что это была хорошая идея — оставить Цзя с Куаем на «Ионе» одних? — спросила вдруг Дженна.

Рурк нахмурилась:

— А что такое?

— Ну, Куай ведь хотел уйти, — напомнила Дженна. — Что, если он уговорит Цзя и они угонят корабль?

— Мелькала у меня такая мысль, — призналась Рурк, — но Цзя никогда на это не пойдет. Не станет она пытаться куда- то лететь без всякой связи, а учитывая, что шаттлы класса «Кархародон» сейчас как раз под подозрением, сумасшедшей нужно быть, чтобы поднимать корабль в воздух без слайсера на борту. К тому же девочка жаждет крови, я по глазам видела.

— Ясно, — сказала Дженна, видимо, немного успокоенная.

Она, кажется, хотела еще что–то добавить, но Рурк предостерегающе подняла палец: коммуникатор у нее в ухе пискнул. Она включила связь, а Дженна нажала кнопку на браслете–терминале и подключила свой коммуникатор тоже.

— Говори, — ответила Рурк.

— Он в системе Олоруна!

Голос у Дрифта был усталый, даже если учесть некоторое искажение сигнала — зашифрованный на выходе, он отражался от спутника, а то и от двух, а потом проходил расшифровку, — не говоря уже об атмосферных помехах. Рурк подавила порыв спросить, что случилось. Пусть даже сигнал защищен относительно надежно, все равно ни к чему давать тем, кто может подслушать, лишнюю информацию о себе и о том, что у них на уме.

— Не знаю такой, — призналась она.

— Она пока что необитаемая. Формально принадлежит ФАШ, но там совсем рядом система Перуна, а она уже европейская. По всей вероятности, он прячется где–то на астероиде.

— Что? Вроде той базы контрабандистов в системе Альбуса? — спросила Рурк. — А доказательства какие–нибудь есть?

— Насчет астероида — нет. А что касается Перуна — там я последние пару раз с ним и встречался. До этого место встреч менялось. Если он тогда уже был жуликом и наживался преступными путями, то Олорун как раз удобное место, чтобы припрятать награбленное где–нибудь поблизости. Правдоподобная информация, от этого уже можно плясать.

Рурк неохотно кивнула.

— По мне, маловато, но должна с тобой согласиться. Ты уверен, что нам теперь нужно работать по старому плану?

— А ты?

Вопрос застал ее врасплох, что уже само по себе было удивительно. До сих пор она не осознавала, до какой степени она ни в чем не уверена. Может быть, это отголосок того, что пережил сам Дрифт, только в зеркальном отражении. Он оставил печально знаменитое имя и взял новое, неизвестное, а она променяла вынужденную тайну на удобную невидимость, которую ей обеспечивало умение не попадаться на глаза.

Она почувствовала взгляд Дженны и взяла себя в руки. Давняя привычка сделала свое дело — вряд ли девушка заметила ее минутное колебание.

— Это, пожалуй, наш самый большой шанс, но ты же понимаешь, что может и не сработать?

— А на такой случай у нас есть Дженна.

Рурк снова кивнула, заметив, как лицо ее спутницы слегка напряглось.

— Верно. Ну, пожелай нам удачи.

— Удачи. И будьте осторожны.

Дрифт оборвал связь, и Рурк с Дженной остались стоять в тишине — ни звука, кроме шума барабанящего по мостовой дождя и отдаленного раската грома — теперь уже где–то в другой стороне небо прорезало несколько миллионов вольт. Рурк оглянулась на юную слайсершу.

— Ты готова?

— Мне–то с терминалами работать, — ответила Дженна, стараясь закутаться в плащ поплотнее, — там все предсказуемо. А вот тебе придется иметь дело с живым человеком.

Рурк только плечами пожала и постаралась, чтобы голос звучал уверенно, хотя особой уверенности она не чувствовала:

— Люди тоже довольно предсказуемы.

Шли от арки на юг они недолго, но промокнуть успели. Рурк старалась держаться узких переулков, чтобы уменьшить площадь обстрела с неба, но против стихии не попрешь. Улицы Праги были почти пусты — лишь несколько пешеходов тоже решились бросить вызов неистовству чешского неба, правда, электромобили кое–где катили по лужам. В каком–то смысле Рурк это успокаивало, но ведь чем меньше потенциальных свидетелей, тем меньше и шансов затеряться в толпе. Особенно беззащитной она почувствовала себя, когда они перешли Народны — широкую улицу с магнитными трамвайными путями, служившую границей между Старым и Новым городом. Составленный на скорую руку, их план был слабеньким даже по обычным стандартам экипажа «Кейко», и на миг Рурк затосковала по тому успокаивающему чувству, какое давали ей когда–то офицер–надзиратель, группа поддержки и формальная защита государства. Это была иллюзия, во всяком случае в значительной мере, и все же в то время она бы куда лучше подготовилась к такой безумной авантюре.

«Решение принято давным–давно, девочка моя. Сосредоточься на том, что ты имеешь здесь и сейчас».

Автоматический киоск засветился при их появлении, предлагая загрузить путеводители по городу по совершенно дикой цене, но они, не обращая внимания, двинулись дальше по проспектам и перекресткам Нового города. Рурк затвердила наизусть несколько путей к их месту назначения и обратно, чтобы не выглядеть неуверенной и подозрительной — эта привычка была давным–давно вбита в нее длительными тренировками, — но сейчас она выбрала самый короткий. Пара минут — и они у цели: вот она, тяжелая, выкрашенная красной краской деревянная дверь, к которой ведут три сильно стертые мраморные ступени.

Над Рурк и Дженной возвышалось здание в пять этажей, а напротив, вдоль всей узкой улочки, тянулось еще одно, столь же внушительное. Только некоторые изменения в наружной отделке примерно каждого четвертого окна выдавали, где каменную стену разделяют внутренние перегородки. Здание казалось огромным, хотя Рурк, конечно, видела дома куда выше в полусотне разных миров, включая и этот. На каком–то уровне сознания ее мозг воспринимал творения рук человеческих скорее как некие странно упорядоченные географические объекты, чем как искусственные конструкции. Эта узкая улочка–каньон была маленькой, и Рурк почувствовала, как будто и сама стала меньше ростом.

Дженна проворно шагнула к двери, Рурк встала сзади вплотную к ней, поглядывая на улицу и стараясь незаметно прикрыть развевающимися полами пальто от чужих глаз и девушку, и то, что она делала. Хотела уже потихоньку спросить, скоро ли, но тут в замке запищало, и Дженна запыхтела от усилия — значит, открывает.

— Быстро ты, — заметила Рурк.

Они проскользнули в коридор, залитый теплым светом, отделанный в неброских тонах. Пол был выложен узором из коричневой и кремовой плитки, длинные стены оживляла парочка скромных голограмм с рекламой бытовых товаров. Кроме того, на стенах висели запертые ящики из темного стекла — на случай, если кто–то из жильцов получает живую почту.

— Это я бы и пьяной в дрова взломала, — тихонько фыркнула Дженна, натягивая рукав комбинезона на браслет с терминалом.

— Я помню, — отозвалась Рурк с легкой улыбкой.

Щеки у Дженны чуть покраснели, и она закашлялась, чтобы скрыть смущение.

— Куда теперь?

На самый верх. — Рурк показала на лестницу с перилами из темного дерева, сняла шляпу и стряхнула воду с полей. — Квартира номер девять. Ты уверена, что ее нет дома?

— Заседание еще идет, — ответила Дженна, заправив за ухо прядь вымокших волос и снова взглянув на запястье, и, учитывая последние события, она должна быть там.

— Хорошо, — кивнула Рурк. — Тогда идем.

Подъем на верхний этаж оказался не таким легким, как тридцать лет тому назад или хотя бы двадцать: не то чтобы Рурк потеряла форму, но то, чего она раньше не замечала, начало напоминать о себе — колени, например. Все–таки она значительно старше, чем выглядит, и уж во всяком случае старше, чем по внутреннему самоощущению, так ей ли жаловаться? Тем более что она, кажется, запыхалась все же несколько меньше, чем юная слайсерша, когда они достигли площадки с двумя дверями — обе лакированные, потемневшие за десятилетия, но вполне крепкие.

— Сюда. — Рурк кивнула на дверь слева.

Дженна проворно шагнула вперед и… что–то такое проделала. Рурк до сих пор толком не понимала, как этот терминал у нее на руке работает и к чему подключается, но задачи свои он выполнял, а это главное.

Снова послышался писк, а за ним щелчок. Дженна отступила, Рурк скинула пальто ей на руки и вошла в квартиру молча, твердым шагом, и ладони у нее зачесались, остро ощущая нехватку пистолета. Не то чтобы ей не терпелось пустить его в ход, даже если придется столкнуться с какой–нибудь неожиданностью — ее изготовленный по особому заказу «Смит–Вессон» с глушителем соседи в такую бурю, может, и не услышали бы, хотя рисковать не хотелось, — но и простая угроза оружием могла остановить того, кто собрался бы поднять шум.

Европейцы и до предполагаемого теракта косо смотрели на тех, кто разгуливает с оружием, а «Иона» заперт на «Далекой звезде», и никаких контактов с контрабандистами на Старой Земле у них нет, поэтому им с Дженной пришлось проходить таможенный досмотр, как добропорядочным гражданкам.

Рурк неслышной тенью скользнула по квартире, заглянула во все углы и во все места, где можно спрятаться, внимательно прислушиваясь, не раздастся ли какой–нибудь подозрительный звук: испуганно переведенное дыхание, замершая на губах угроза, щелчок или шорох, когда что–то торопливо выхватывают или взводят курок.

Ничего. Не считая ее самой и Дженны, оставшейся за дверью, здесь не было ни души.

Большая квартира оказалась почти пустой. Это не семейное гнездо, набитое фамильными ценностями, полузабытыми подарками и книгами, которые купили давным–давно, рассчитывая почитать как–нибудь потом, и это «потом» так и не наступило. Это функциональное временное жилье, где останавливались вечно занятые специалисты, когда по долгу службы им приходилось отрываться от дома. Анне–Марии Сисар, нынешнему министру обороны Европейского Содружества, в ближайшем будущем, судя по всему, ничего другого не светило.

Рурк изучила планировку: спальня, гостиная, кухня–столовая, ванная и, как они и предвидели, еще одна спальня, превращенная в рабочий кабинет — там стоял главный терминал. Тамара вернулась к двери и чуть приоткрыла ее.

— Чисто.

— Хорошо. — Дженна торопливо протиснулась в квартиру, закрыла за собой дверь и рассеянно нажала кнопку замка. — Вообще–то, казалось бы, ее квартира могла бы быть и получше защищена.

Рурк нахмурилась, глядя на контрольную панель.

— Я думала, SecuriTop — неплохие замки.

— Неплохие, — согласилась Дженна, — с ним, пожалуй, раза в четыре больше возни, чем с тем, внизу. Но для человека в теме это все равно что… ну, как для тебя разница стрелять по мишени с пяти шагов или с двадцати.

— Ясно, — кивнула Рурк.

— Если хочешь, чтобы твой дом был надежно защищен, ставь на дверь металлический замок, и покрепче, — добавила Дженна, отдавая Рурк ее пальто. — В то, что одни компьютеры могут обеспечить безопасность, верят только те, кто в компьютерах ничего не понимает.

— Ты знаешь, что делать? — перебила Рурк — иначе девушка могла бы еще долго разглагольствовать о высоких технологиях и ограниченности их возможностей.

— Да. — Лицо Дженны осветилось улыбкой, не то оживленной, не то озорной. — Весело будет, правда?

Рурк остановила ее, легонько толкнув ладонью в грудь.

— Просто делай свое дело. Не увлекайся и, ради всех нас, не оставляй следов.

К ее удивлению, Дженна отстранила ее руку с раздраженным видом.

— Если хочешь нянчиться со мной, как с младенцем, — на здоровье, — огрызнулась она, — но ты все равно ни черта не поймешь. Так что не мешай мне делать мое дело, а сама делай свое — торчи в засаде.

Она прошла мимо Рурк и направилась в министерский кабинет. Рурк вздохнула. Никогда она не любила иметь дело со специалистами со стороны. Вечно они не могут толком сосредоточиться, а если могут, то их хватает ненадолго, да еще и мнят о себе бог знает что. Тем не менее они оставались необходимым злом, и за последние восемь лет на «Кейко» она притерпелась почти к любым, самым экстравагантным проявлениям человеческих характеров.

Тамара Рурк быстро и на этот раз более целенаправленно осмотрела всю квартиру, нашла то, что искала, а потом села и стала ждать.