Я задумался над созданием объектов в этом мире. Здесь для ремесла требуется и умственное, и физическое усилие.

Пока я плыл к своему берегу, ясно обозначились три обязательные стадии.

ПЛАН: нужно обозначить, что я собираюсь делать, вплоть до мельчайших деталей.

ПОДГОТОВКА: какие материалы и инструменты нужны для осуществления плана?

ПРИОРИТЕТЫ: что нужно сделать в первую очередь для успешного выполнения плана?

Этот процесс – мой «путь» к знанию и успеху – сподвиг меня к созданию того, что я позднее назвал «комнатой наблюдений».

В начальном плане мне представлялась маленькая комната у основания западного склона горы, с внешней стеной из стеклянных блоков.

Для строительства комнаты требовались стеклянные блоки, факелы и новые инструменты.

Приоритет: инструменты. Чтобы прокопаться сквозь гору, нужна одна, а лучше две запасные кирки.

Я приготовил необходимое, составил план строительства и принялся долбить заднюю стену своего бункера. Сначала всё шло отлично. Я почти забыл о пустом желудке и больной щиколотке, пока в туннеле не стало темно.

Я воткнул факел в стену и спросил себя: «А насколько велика гора? А если у меня кончатся факелы?»

– Ну, если такое случится, – ответил я вслух, – займусь добычей угля, а туннель завершу потом.

Как здорово хоть раз иметь ответ на вопрос до того, как он превратился в насущную проблему, действовать, а не просто реагировать. Может, так и лучше?

Но оказалось, что факелы мне не требуются. Вскоре я проломился на другую сторону горы и увидел, как солнце скрывается за горизонтом.

– Видите? Мой «путь» действует! – прокричал я корове и овце.

– Бе-е-е, – заметила белая овца, напоминая, что вскоре я окажусь беззащитным в темноте.

– Правильно, – отметил я, принялся укладывать стеклянные блоки и выругался про себя.

Надо было учесть время до заката и размер холма. Глупый план, глупые ошибки.

Корова догадалась, о чём я думаю, и ободряюще замычала.

– Именно так, – подтвердил я. – Я впервые практикую свой «путь трёх П» и теперь вижу: надо добавить четвёртое: ПРАКТИКА. Нужны тренировки и опыт.

Солнце зашло, высыпали звёзды. Я выдолбил кубическую комнату за новой прозрачной стеной. Осталось вставить последний спасительный факел в стену.

– Неплохо, – гордо отметил я и пожалел о том, что этот мир не позволяет мне принять гордую и торжествующую позу – например подбочениться.

Я повернулся к огромному окну, посмотрел на звёзды. За стеклом пока двигались только животные.

– Ну, по крайней мере, я узнал, что вы никогда не прекращаете есть, – сказал я им. – Эх, только бы появились монстры.

– Добавь ещё «Т» к своим «П», – посоветовала корова. – «Т» – это «терпение».

– Трудно поспорить, – заметил я и приготовился долго ждать.

Первым важным знанием о монстрах было то, что они не появляются до полной темноты. Вторым – что они просто возникают. Не выползают из моря или дыр в земле, как я думал поначалу. Вот их нет, а вот ДЗИНЬ! – и они появились. Ну ладно, может, я и добавил ДЗИНЬ для пущего эффекта, но ведь вы поняли? Монстры просто вдруг возникали, и не поодиночке, а целыми толпами: и зомби, и пауки, и даже шмыгающие украдкой живые бомбы-криперы.

Я заметил, что они не обращают внимания на животных, хотя овца прошла прямо перед носом зомби.

Однако тот заметил меня и кинулся через луг. Я инстинктивно отпрянул, подумав, что надо построить дверь в туннель, и приготовил на всякий случай пару каменных блоков.

Мертвец-громила медленно прошёл вдоль окна, не спуская с меня чёрных глаз. Я осмелел от такой пассивности, шагнул вперёд: раз, другой – и вот я уже у самого стекла.

– Ну как? Будешь нападать?

Ответ я получил более чем лаконичный:

– Гру-у-ых!

– Я знаю: ты можешь меня видеть. Твой приятель пытался проломить мою дверь. А чего ты не пытаешь вломиться?

– Грых, – проворчал тот, очевидно удовлетворённый возможностью зловеще глядеть, а не махать кулаками.

– Ну я хоть запаха твоего не чувствую, – глумливо заметил я, а затем добавил: – А ты мой чувствуешь?

Зомби остановился, застонал – ни дать ни взять статуя из гниющего мяса.

– Ты не нападаешь, так как не можешь учуять меня? – прижав лицо к стеклу, спросил я.

Увы, проверить теорию можно, лишь пробив дыру в стекле. А это не самое разумное действие. Так что я снова поставил галочку напротив пункта о разумности здешних законов для кого-то другого, а не для меня. Что там было за правило: запах, или звук, или некое шестое чувство, недоступное мне, – не знаю. Но все монстры явно его слушались.

К стене подошли пауки. От их взгляда меня продрал мороз по коже. Один встал напротив окна, другой пролез по нему и пошёл вверх по склону. Как и зомби, они не захотели нападать.

Затем подошёл неслышный жуткий крипер – и я поспешно отступил в туннель. Если я ошибся насчёт шестого чувства и живая бомба решила взорваться рядом со стеклом – мне крышка. Я даже поставил блок у входа в туннель и приготовился поставить второй, как только крипер начнёт вибрировать. К счастью, блок остался в моей руке. Крипер ушёл прочь.

Однако моя радость быстро испарилась. Я увидел, как из леса выходит новая тварь, человекоподобная, как и зомби, – но, в отличие от гнилых раздутых мешков мяса, полностью лишённая плоти на костях. По сути, она и состояла лишь из костей: человеческий скелет, издававший тот самый клацающий звук, какой я слышал первой ночью в лесу.

– Не иначе один из вас и выпустил ту стрелу, – прошептал я.

Подтверждение своей догадке я получил секундой позже, когда заметил, что скелет держит в руке одну изогнутую палку или несколько, связанных на концах натянутой верёвкой.

Всё понятно. Лук.

Клацая, в поле зрения появился второй скелет. Я испугался за своё окно. А вдруг в него начнут стрелять? Но, к моему изумлению, скелеты посмотрели друг на друга, подняли луки и началась стрельба! При попадании скелет отбрасывало назад, он вспыхивал красным, затем стрелял в ответ.

– Ох, как мне нужен такой лук! – прошептал я.

У меня закружилась голова от перспективы завладеть оружием, убивающим издали.

– Пожалуйста, прикончите друг друга, чтобы я смог заграбастать такой поутру.

Тут же, словно чтобы поддразнить меня, бой скелетов закончился. Новоприбывший победил соперника, превратив его в клуб дыма. Я увидел лук, зависший над землёй там, где погиб скелет.

– Терпение, – напомнил я себе.

Увы, ничего не поделаешь, хотя лук всего в паре дюжин блоков от меня. Я оглянулся. В дальнем конце туннеля светлело, солнце светило в мою дверь.

– Теперь уже недолго, – заметил я, глядя на вожделенный приз.

Но тот, к моему полнейшему отчаянию, вдруг испарился.

– Нет, – жалобно захныкал я.

Увы, у объектов этого мира, видимо, конечное время жизни.

Тем утром я нашёл кое-что жизненно важное: я подтвердил, что моя теория насчёт тени верна. Я наблюдал за парой зомби: один на лугу, второй в лесу. Первый вспыхнул огнём, второй остался цел.

Пока горел зомби, я услышал странные щелчки над головой. Может, там, наверху, бежит или сгорает скелет? Может, мне повезёт, и я таки схвачу лук? Я подождал, пока стихнет «клик-клак», и заспешил по туннелю.

Я стонал и охал с каждым шагом вверх по крутому склону. Как и прошлым утром, я взобрался – и уставился в красные паучьи глаза.

– Ладно, – сказал я забредшему в день кошмару, – если я прав, то дневной свет делает тебя пассивным. А мне сейчас очень хочется быть правым.

За его раздутым телом что-то висело над землёй. Лук?

– Добрый паук, – осторожно шагая к чудовищу, увещал я. – Добрый гигантский плотоядный мутант.

Тварь не двигалась. Я сделал ещё шаг. Тварь отвернулась. А я прокрался мимо арахнида к заветному призу, ради которого в буквальном смысле рискнул жизнью.

Не лук, но кое-что чуть похуже. Древко из берёзы либо дуба и острый треугольный наконечник из чего-то вроде кремня. На конце – перья. Насколько я понимаю, они помогают стреле лететь прямо.

«Вот она, стрела, – подумал я. – Сейчас бы отыскать то, из чего её можно выпустить».

– Му-у-у, – позвали с луга.

– Смотри, что я нашёл! – крикнул я и показал стрелу. – А ещё я узнал много нового про ночных тварей!

Я и в самом деле немало узнал про влияние тени на монстров, про то, как скелеты нападали друг на друга, как никто и ничто не нападало, пока я был за стеклом. Но последнее породило во мне сомнения.

– Интересно, почему они не нападали? Из-за того, что не было запаха? Или из-за света?

– Му, – заметила корова и отправилась завтракать на зелёные квадраты.

– Так это свет? – не унимался я. – Не нападать из-за света логичнее, чем из-за отсутствия запаха.

Я вовремя взглянул на гору и увидел, как исчез паук.

– То есть, если солнечный свет убивает монстров, изгоняет их либо как-нибудь ещё избавляется от них, может ли менее сильный свет, например от моего факела, просто их отпугнуть?

– Му-у-у, – подтвердила корова, повернувшись ко мне чёрно-белым крупом.

– Я понимаю, – заверил я. – Способ выяснить только один.

Спустившись вниз по менее крутому, но всё равно неприятному для движения западному склону, я продолжил обсуждение своей задумки.

– А что, если я воткну факелы снаружи наблюдательного пункта и проверю?

Да, это план.

– Но для этого мне нужно больше факелов, а значит, больше угля.

Да, подготовка.

– А это значит, что я, прежде всего, должен запасти достаточно кирок и лопату-другую на случай, если попаду на землю или песок.

Да, я расставляю приоритеты.

– А это я уже могу.

Да, у меня богатая практика.

– Му-у, – потянула корова, напоминая мне о необходимости…

– Я знаю, – добавил я, горя желанием начать новое приключение. – Терпение.

Но оказалось, что не хватает мне как раз опыта и практики в горном деле. Кстати, когда долбишь камень ради минералов, оно действительно называется «горное дело»? Впрочем, как бы оно ни называлось, я в нём не сведущ.

Прежде всего, когда я начал копать наискосок и вглубь, то вскоре понял, что не включил в свои планы свет. Потому мне пришлось подниматься по длинному коридору-лестнице за факелом. Ох, моя несчастная щиколотка! А потом мне пришлось через каждые несколько блоков снимать факел и втыкать в другое место.

Продвигался я медленно и чуть не погиб. Я докопался до сплошной стены цвета светлого песка и потому назвал её камень «песчаником». Я выкопал блок – и сверху рухнул блок настоящего песка. Я взялся за лопату и убрал его, как и следующий за ним, и ещё один. А затем из пролома хлынула тёмно-синяя вода.

«Я прокопался к морю», – кляня себя за глупость, подумал я.

А следовало бы помнить, что остров – это подводная гора, и если копать под углом, неизбежно выйдешь к морю.

«К счастью, в этом мире странная вода», – с облегчением подумал я и вспомнил, как она не могла заполнить воронку от взрыва.

Если бы в моём мире я прокопался к морю, оно бы залило весь туннель и могло бы убить меня. В лучшем случае, все мои труды пошли бы прахом.

– Понимаю, сам напросился, – заметил я и принялся долбить в противоположном направлении. – По крайней мере мне можно не опасаться утопления.

Посмотрев на твёрдые блоки над головой, я добавил:

– И обвалов.

Зря я разболтался. Знал ведь, что песок – единственное, к чему не пристают блоки. Песчаник на пути – предупреждение. Знал ведь, что суеверия вроде «искушать судьбу» – смешны, глупы и нелепы. Но всё-таки не стоило говорить вслух.

Я сказал, ударил вверх, посмотрел – и увидел падающий на меня блок.

Вокруг потемнело. Я охнул, забарахтался. Стало нечем дышать. Я тонул – не в воде, а в твёрдой, колючей и сыпучей субстанции. Она скрежетала и царапала меня, когда я пытался выбраться. Извиваясь, я то ли выплыл, то ли выполз из сыпучей ловушки и встал на краю туннеля. Ощущение было такое, будто мне на грудь уселся слон: синяки на рёбрах, поцарапанная кожа, в горле першит, словно оно из наждачной бумаги.

Я посмотрел наверх и понял, что к чему. Я открыл ещё одну субстанцию этого мира, не пристающую к другим блокам: нечто среднее между камнем и песком. Материал дорожек и обочин, на который я в прежнем мире почти не обращал внимания, чуть не преуспел в том, с чем не справились зомби, гигантские пауки и бродячая взрывчатка.

– Чёртов гравий, – пробурчал я.

Ох, сколько мне теперь жить с царапинами, порезами и синяками?

Я взялся за лопату и стал расчищать завал. Того всё прибывало. Четвёртый куб, однако, дал мне неожиданный приз: ещё один острый обломок кремня. Я заглянул в дыру над головой и увидел огромные залежи гравия. Наверняка там достаточно обломков кремня и они ещё понадобятся.

– А пока я буду держаться подальше от вас, – прошептал я, опасаясь нового обвала.

Я изменил планировочную часть «пути»: стал копать не по диагонали, а по спирали, два блока вниз, поворот направо, два блока вниз – ещё направо и так далее. Так я не только избегал океана, но и в точности знал, что над моей головой.

Надо думать, продвигаться таким способом гораздо безопасней прежнего. Но после обвала я не чувствовал себя в безопасности. К счастью, клаустрофобия у меня не развилась, но прокапывать узкий скальный туннель, где едва можно разогнуться, всего с одним факелом, за которым приходилось карабкаться по лестнице, кривясь от боли, – скажем прямо, не самое приятное занятие.

Вскоре я по-другому подумал о коровьем совете насчёт терпения. Я засомневался. А не бросить ли вообще это предприятие? Стоит ли оно того? Я всё чаще оглядывался, предчувствуя долгий и мучительный подъём. Стоило ли мне устраивать нелепые эксперименты с факелами и монстрами? Эй, ведь всё затевалось ради того, чтобы обеспечить мою безопасность, – а я чуть не угробил себя. Может, просто забыть…

Блок вывалился из стены и открыл чёрные вкрапления – уголь.

– Наконец-то! – плаксиво простонал я. – Как вы, парни, вовремя. И как вас много!

Я собрал драгоценные чёрные комья. По меньшей мере дюжина – а это значит сорок восемь новых факелов, если я потрачу весь уголь сразу.

– Я могу осветить дерево, мою пещеру, бункер для наблюдений, туннель, сделаю их ярче…

Я остановился и посмотрел на камень за угольным блоком. Тоже вкрапления, но оранжевые, и, похоже, они отражают свет факела.

Какой-нибудь металл? Медь? Латунь? А латунь – настоящий природный металл или смесь? На это вопрос я не знаю ответа до сих пор.

Я добыл блок с вкраплениями и ещё два за ним, но, в отличие от угольных блоков, вкрапления остались в камне.

– Кажется, я знаю, как вас достать, – заметил я и побрёл наверх, морщась на каждом шагу.

На ходу я делал факелы и размещал их так, чтобы хватило осветить весь туннель. Вы можете сказать, что я зря тратил ресурсы, но, если блоки окажутся тем, чем я их считаю, – я вскоре снова вернусь вниз.

Я сунул три блока с вкраплениями в печку, добавил под них кусок угля. Полыхнул огонь. Выплавилась не латунь и не медь, а кое-что более ценное. Я получил металл, который в буквальном смысле создал наш нынешний мир. Я добыл железо!

– Посмотрите! – закричал я сквозь обзорное окно животным.

Я вырубил дверь рядом с окном и заковылял по лугу, держа в руках три блестящих слитка.

– Смотрите, что было под самыми моими ногами!

– Му-у, – сказала корова.

Её дополнило «бе-е» от пары овец, а из лесу донеслось кудахтанье.

– Ха-ха, да, тут трава, но под ней, под всей землёй, камнем, песком и гравием лежит то, что изменит всё вокруг! – воскликнул я и гордо поднял слитки, будто олимпийские медали. – Благодаря моему методу, пути четырёх П и одного Т, я только что перепрыгнул из каменного века в железный!