Дома все было по-прежнему, за исключением одной детали. Вместо старого короткого с круглыми откатывающимися подлокотниками дивана стоял, поблескивая полированными боковыми панельками, новый, широкий и длинный.
— Это я теперь на нем спать буду? — воскликнула счастливая Надя.
— На нём. Нравится? — Мария Ивановна оглянулась на улыбающегося Николая Гавриловича и улыбнулась тоже.
— Очень! Ой, как здорово! Как же я вас люблю!
Надя подскочила к бабушке и, обняв её за шею, поцеловала в щеку. Мария Ивановна похлопала её по спине, потом смущенно отвернулась:
— Пошли обедать. Сегодня борщ. Дед варил. Вкусны-ый…
В школе тоже всё было, как и прежде. Надя с гордостью рассказала Алле о Тамаре. О том, что теперь она дружит с девочкой из другой школы, которая старше самой Нади на год, даже на полтора: о больнице и её порядках, о добром докторе Юрии Ивановиче и других врачах, которые так и не смогли понять, почему Надя так долго спала, и никто не мог её разбудить. Алла слушала, на удивление, внимательно.
— Знаешь, а я ведь никогда не лежала в больнице… — сказала она задумчиво, — страшно? Там, наверное, умирают…
— Там, где я лежала, никто не умер, — честно призналась Надя, — но, знаешь… когда меня возили на рентген, я видела одну девочку… ой, да ладно…
— Что? Она что, умерла? — у Аллы загорелись глаза. — Умерла? Да?
— Нет, но …
— Но что? Что? Расскажи?
— Она, наверное, скоро умрет…
Надя внимательно посмотрела на Аллу. Она никогда не проявляла такого интереса к тому, что рассказывала подружка. Всегда слушала с недоверием, перебивала и начинала, хвастаясь, рассказывать что-то своё.
— Да ты не поверишь все равно…
— Расскажи… пожалуйста…
— Понимаешь, возле той девочки стояла женщина. Очень красивая. В черном платье. Я уже видела её однажды. Возле одного мальчика. Потом мальчик умер. Его машина сбила. В Германии. Я узнала её… эту женщину…
— Да-а-а, Надежда… у тебя, похоже «крыша поехала» от долгого сна… — захихикала Алла.
— Я же говорила, что не поверишь… зачем тогда спрашиваешь? — резко повысив голос, ответила Надя.
У Аллы глаза на лоб полезли: как, эта ущербная еще и кричать умеет? На кого? На неё, Аллу? Точно, что-то с ней не так. Больная. На всю голову.