Незрелая любовь говорит: «Я люблю тебя, потому что нуждаюсь в тебе».

Зрелая любовь говорит: «Я нуждаюсь в тебе, потому что люблю тебя».

Эрих Фромм [36]

КАЛЕБ

Разочарование – не то чувство, с которым легко примириться. И часто оно сопровождается беспомощностью. Я понимал, как она чувствовала себя, действительно понимал. И не мог избавиться от ощущения, что должен быть с ней прямо сейчас. Разве она не нуждается во мне также сильно, как и я в ней?

Джанна написала, что это временно, пока ее отец не закроет практику в Хьюстоне и найдет место в Денвере. Там она даже не ходит на занятия, но получает свои задания по факсу из здешней школы. Все, что я мог делать, это пытаться подавить панические настроения, связанные с тем, что она вообще никогда не вернется.

Я общался с родителями, но это не помогало. Я болтался с друзьями, но это тоже не помогало. Единственное, что могло заставить меня почувствовать себя лучше – это возвращение Джанны в Денвер. Прошло две недели с тех пор как ее выписали из больницы, и в тот же день она улетела с отцом в Хьюстон.

Если бы я не чувствовал себя таким несчастным, я бы злорадствовал над фиговым положением Джулии. Ее жизнь полетела под откос как и все наши жизни. Мой отец не примет ее обратно, потому что она, очевидно, не собирается менять свое отношение ко мне. Развод дело решенное.

Кроме этих проблем, Джулии пришлось иметь дело с гневом Криса. Будучи в больнице, я подслушал занимательный разговор, ну, на самом деле, это был спор, где Крис раскритиковал Джулию и назвал ее плохой матерью. Он также заявил, что у нее был шанс воспитать детей, но теперь, очевидно, его очередь. Я полностью поддерживаю его в этом решении, но парень хочет вернуть свою девочку назад.

Прямо сейчас.

Я не был уверен, что происходит между мной и Джанной. Если я писал ей, что люблю и скучаю, то она возвращала мне эти слова, но с ее травмированной челюстью она не могла говорить достаточно хорошо, чтобы мы могли общаться по телефону. Наши отношения сводились к переписке смс и электронными письмами.

Я жаждал ее, нуждался в том, чтобы она снова была со мной.

Мне нужно было вернуть все обратно, чтобы все было как раньше, Джанна живет поблизости, мы вместе и у нас есть все шансы. По электронке мы говорили только о самых будничных вещах, и даже по смс я мог чувствовать, как она отдаляется от меня. Теперь, когда она в Хьюстоне, а я застрял здесь, у меня просто нет никакой возможности исправить это.

Мы не говорили о том, что случилось. Разве я мог бы сделать это в нескольких смс или письмах – только не так. Правильно будет сделать это, когда она снова окажется в моих руках. Только лично я мог бы помочь ей так, как ей необходимо. Я знал, что Крис сделает для нее все, что нужно.

Но я не мог избавиться от ощущения, что больше всего она нуждается во мне.

Меня временно отстранили от занятий в школе за то, что я выбил из Джоша все дерьмо. Так что я тоже занимался дома. В школе пытались решить, что со мной делать: исключать или нет. С одной стороны, Джош напал на Джанну, это спровоцировало меня, и моя реакция была полностью оправданной. С другой стороны, я избил его достаточно сильно, чтобы уложить на больничную койку.

Хорошо было то, что Джоша уже исключили. Собственно его арестовали, как только он выписался из больницы. Папа достаточно тесно общался с Джулией, чтобы держать меня в курсе происходящего и выдвинутых против Джоша обвинений.

Я съежился при мысли о том, что меня также ожидает встреча с системой правосудия. На следующей неделе я должен был предстать перед судом по делам несовершеннолетних за нападение на Джоша.

Это, вероятно, не было бы таким уж большим делом, но я уже имел условный срок за нападение на бывшего парня Клодетт, когда он заявился к ней на квартиру той ночью и ударил её. Его я тоже отправил в больницу, как и Джоша, и мой адвокат боялся, что устоявшаяся модель поведения плохо повлияет на решение судьи. Когда меня признали виновным в нападении на того парня, судья утверждал, что я зашел слишком далеко в своем стремлении защитить Клодетт, что-то там о чрезмерном применении силы.

На тот момент меня уже арестовывали за незначительные правонарушения, и применение насилия спровоцировало судебную систему применить более жесткие меры, я получил условный срок. Я посетил офицера, который должен был контролировать меня, уже на следующий день и он не был от меня в восторге. Парень был полным ослом.

Лежа на кровати, слушая депрессивную музыку и жалея себя, я послал Джанне следующую смс:

Скучаю по тебе.

Через четыре минуты (я смотрел на часы), я получил ответ:

Я тоже скучаю по тебе.

Хорошо, я приму это.

Люблю тебя, красавица.

Я тоже тебя люблю.

Ну вот, это заставило меня почувствовать себя немного лучше.

Не могу дождаться, когда снова обниму тебя, принцесса.

Я знал, что ей трудно писать смс из-за сломанных запястий, поэтому терпеливо ждал. Десять минут спустя от неё пришло новое сообщение.

Смотрю кино вместе с папой.

Когда ты вернешься домой?

Она ответила: Не знаю когда.

У меня на следующей неделе судебное заседание.

Три минуты спустя: Надеюсь, у тебя не будет неприятностей из-за меня.

Здесь нет твоей вины, ни в чем.

Когда через четырнадцать минут она все еще не ответила, я снова написал ей: Как ты?

Она, наконец, написала мне в ответ: Хорошо.

Это ничего не объясняло. И тогда я сдался, я был разочарован отсутствием возможности общаться. Если бы мы снова были рядом, я не позволил бы ей спрятаться от меня.

Я написал ей: Люблю тебя, поговорим позже.

Хорошо.

Чувство паники и беспомощности снова вернулось. Что, черт возьми, я должен сделать? Я пытался успокоить себя, что смогу все исправить, как только Джанна вернется в Денвер. Ее отец вроде собирался продать свой дом в Хьюстоне, выйти из партнерства с группой пластических хирургов, и купить себе дом здесь в пригороде, куда бы Джанна и Чэнс мог ли бы переехать.

Крис угрожал Джулии тем, что вызовет ее в суд по делу о лишении родительских прав, если она будет бороться с ним за опеку. Он, вероятно, не зашел бы так далеко, но Джулия не станет рисковать. Джанна хотела жить с отцом, и Крис сказал Джулии, что нет ни единого шанса, что судья оставит ее жить вместе с «неуравновешенной матерью». Несмотря на большую разницу в возрасте, судья также не захочет разлучать брата и сестру. Я знал, что Джулия пойдет на компромисс, так как не хочет, чтобы кто-то называл ее чокнутой под протокол.

Как только Крис переедет сюда, все будет в порядке.

Мой папа не был зол на меня за избиение Джоша, но мама была расстроена. Она сказала, что когда поняла, почему я это сделал, она просто захотела, что ничего из этого вообще никогда не случалось.

Мы все чувствовали себя также.

Она также была расстроена и тем, что я предстану перед судом. Мои родители планировали быть там и поддержать меня, и надеялись, что судья будет снисходительным, когда адвокат объяснит ситуацию.

Несколько раз за последние пару недель я задавался вопросом, как обстоят дела у Яна. Я был уверен, что его отец, в конце концов, появился, чтобы вытащить его из-под стражи. Ему, наверное, тоже назначено судебное заседание.

Джанна, должно быть, не сказала Сиси и остальным друзьям о том, что случилось. Когда вчера я виделся с Данте, он ничего не упомянул. Поскольку Данте встречался с Сиси, а Сиси была та еще болтушка, я понял, если бы она знала, что тоже знал бы об этом. Похоже, Джанна, не хотела, чтобы они знали, и я не собирался никому рассказывать.

Они все, казалось, думали, что она просто гостит у своего отца в Хьюстоне.

***

Шесть дней спустя, в среду, одетый в костюм, я сидел с моими родителями в коридоре здания суда, ожидая вызова на слушание моего дела. Моя мама снова и снова проверяла свою помаду, нервная привычка, поэтому я попытался успокоить ее:

– Всё будет хорошо, мама.

Она выдавила из себя улыбку.

– Знаю. Я просто всегда ненавижу эту часть – ждать.

Улыбка далась мне легко. Джанна возвращается домой в следующий вторник, и тогда все наладится.

– Да ладно. Я думал, что больше всего ты ненавидишь ту часть, где видишь своего мальчика в наручниках.

– Напомни мне забрать твой автомобиль, – с другой стороны проворчал мой папа.

– Посмотрите, кто здесь, мой давний друг, Калеб, – услышал я в нескольких футах от себя.

Я поднял глаза и едва подавил инстинктивный стон.

– Вот дерьмо, это сам дьявол.

Ян засмеялся, показывая на моего адвоката, который сидел через пару стульев от отца:

– Это твой питбуль?

Прежде, чем я успел ответить, Ян большим пальцем указал на парня в дорогом костюме, стоящего рядом с ним.

– Это мой питбуль. Он здесь, чтобы снова вытащить меня из неприятностей.

– Где твои родители? – спросила его моя мама, узнавая Яна по нашим прошлым стычкам на протяжении нескольких лет.

Ян натянул на лицо отсутствующий вид:

– А что с ними?

Мама была явно смущена, не зная, что сказать.

Ян позволил ей сорваться с крючка.

– Мой папа имеет свою новую подружку в Кабо. Он не смог приехать.

Моя мама ахнула, и я услышал, как отец шокировано хмыкнул.

Ей удалось выбраться из неловкого положения, выдохнув:

– Ой.

– Что ты здесь делаешь, неудачник? – я спросил Яна, желая, чтобы он прекратил шокировать маму своими грязными словечками.

Когда его адвокат отошел пообщаться с моим, Ян намеренно сел по другую сторону рядом с моей мамой. Я наклонился вперед, когда он сказал:

– Мой адвокат говорит, что судья решил объединить наши слушания, так как мы совершили преступление вместе. Я не переживаю об этом. Мой адвокат действительно хорош. Ты должен быть благодарен, что он предложил поделиться своим умом с твоим.

Женщина средних лет открыла дверь зала суда и крикнула:

– Ян Креншоу, Калеб Моррисон.

Она держала дверь открытой, пока Ян, я и сопровождающие нас лица заходили в зал заседаний. Комната была небольшая, и так как наши преступления уж точно не заслуживали освещения в прессе, то скамьи были пусты.

Сходство между судом и церковью всегда меня удивляло. Моя мама ударилась в религию, когда я был в седьмом классе. Она утверждала, что духовный опыт помог ей найти вдохновение для собственных работ. В ответ, я сказал, что многие художники находили вдохновение в алкоголе. Я был бы более счастлив, напиваться с ней, чем ходить в церковь. Она заставила меня читать молитвы. Я был вне себя от радости, когда вскоре она перешла к медитации. В церковь мне приходилось прилично одеваться, молиться за свою бессмертную душу и слушать, как старый чувак в одеянии, читает мне лекции. Там были скамьи и алтарь.

Суд был параллельным опытом с церковью.

В суде я также должен был одеваться, молиться о снисхождении и слушать, как старый чувак в одеянии, наставляет меня. И там, и там использовали Библию. Алтаря не было, но судья восседал на своем стуле весь такой высокопоставленный и могучий. И он не болтал о господнем могуществе. Вместо того чтобы слушать о том, каким отличным парнем был Иисус, я слушал о том, каким куском дерьма был я сам.

Что Сделал Бы Иисус?

Ну, я уверен, что он бы тоже надрал Джошу задницу.

После прохождения всех формальностей, необходимых системе правосудия, судья начал объяснять, почему нас судят вместе. Точно, мы избили одного и того же чувака. Потом для каждого из нас, судья зачитал список нарушений закона, которые мы совершили в прошлом.

Вот это да, Ян еще хуже, чем я. Да он реально преступник. Меня, возможно, и ловили с наркотиками, но парня поймали за их продажу. Зачем ему это делать? Его отец был миллионером.

Когда судья отметил, что мы оба, судя по протоколам, уже привлекались за нападение, мы посмотрели друг на друга со странным пониманием. Зачитывая старые судебные документы, судья кратко охарактеризовал обстоятельства наших прошлых нападений, и я понял, в чем разница между мной и Яном.

Я отправил парня в больницу, потому что он ударил мою подругу. Ян сделал это, потому что мог и считал забавным. Ян терся с подругой какого-то парня, и когда парень застал его за этим, Ян слетел с катушек. Нам прочли и список незначительных правонарушений. Вандализм, мелкое воровство, прогулы, и так далее. Все, что я понял из лекции судьи, так это то, что слишком много раз попадался за последние четыре года.

Как-то странно слушать все это, потому что я больше не был тем парнем. Я не мог представить себе, что совершал подобные дурацкие поступки в прошлом, не сейчас, когда в моей жизни появилась Джанна. Все, что отдалило бы меня от нее, стало дурацким. Мне нужно быть таким парнем, которого она заслуживает и на которого может рассчитывать.

Она возвращалась всего через шесть дней. После того, как закончится суд, я хотел будущего, хотел начать рядом с ней новую жизнь. Я бы планировал, как вернуть ее себе и исцелить ее раны.

На прошлой неделе, я сделал нечто, совершенно нехарактерное для меня, и просмотрел библиотечные книги по психологии и оказанию помощи жертвам насилия. Я уделил особое внимание информации, касающейся жертв сексуального насилия. Как бы сильно не сжималось всё у меня внутри при мысли о том, через что Джанне пришлось пройти, я очень нуждался в помощи, чтобы узнать о том, как помочь ей пройти через все это. Книги рассказали мне, какого поведения можно ожидать от нее. В ее эмоциях может присутствовать чувство вины, стыд, смущение, депрессия, гнев и отрешенность. В принципе возможна любая из возможных дерьмовых эмоций.

Также я узнал о всевозможных советах и методах лечения. Я бы принял усиленную терапию, которую назначил психиатр, нанятый ее отцом, но были простые вещи, которые я мог сделать, чтобы помочь ей. Когда она вернется, я бы мягко начал помогать ей исцеляться.

– Калеб Моррисон. – Когда судья назвал мое полное имя, я понял, что пришло время приговора.

– Ян Креншоу, – также сказал судья. Я взглянул на Яна, чтобы увидеть, как его адвокат положил ему руку на плечо для поддержки. Мы оба не отрицали вину, как и посоветовали наши юристы.

Судья продолжил:

– К сожалению, пострадавший не смог присутствовать на слушании. Тем не менее, после рассмотрения дела, заслушав доводы ваших юристов, я пришел к следующему решению. – Его кислая мина начала меня беспокоить. – Я могу понять причину совершенной вами жестокости. Но как судья, я должен следовать букве закона. Ни для одного из вас, ребята, это не было первым нападением. Неоднократно вы игнорировали закон, и поступали так, как считали нужным. Если бы это было первое преступление, я бы назначил испытательный срок.

Он вздохнул, как будто это его жизнь висела на волоске.

– Учитывая, что ваши правонарушения становятся все серьезнее, я чувствую, что это в ваших интересах, если я назначу более суровое наказание вам обоим. Наказание, которое, надеюсь, удержит вас от будущих правонарушений, которые позже могут привести вас в тюрьму.

Я почувствовал, как мрачное предчувствие начинало овладевать мной. Посмотрев на Яна, я заметил его сжатые кулаки. Внезапно стало жарко, я вытер пот со лба и оглянулся на своих родителей. Моя мама уже плачет.

Обернувшись к судье, я представлял его мрачным жнецом в этом черном одеянии.

– Я приказываю вашим родителям доставить вас в исправительное учреждение для несовершеннолетних в Пуэбло, штат Колорадо, в понедельник в 9 часов утра. Каждый из вас будет оставаться под охраной государства в этом учреждении 304 дня, то есть приблизительно десять месяцев.

Ударом своего молотка, судья фактически разрушил мою жизнь.

Истории об истинной любви никогда не заканчиваются.

Ричард Бах [39]