— Госпожа, когда мы пойдем по тропе, вы, главное, не оглядывайтесь. И не слушайте голоса, — напутствовал меня оборотень.

— И не смотрите на блуждающие огни. Они только морочат и пытаются сбить с пути, — поддакнул великан.

Он держал два моих сундука, перетянутые ремнями так, как будто они ничего не весили. Хотя по сравнению с теми бревнами, которые он таскал, для него так оно и было.

— Старайтесь не шуметь. Даже если испугаетесь, ради Темнейшего, не кричите. Неизвестно, кого можно привлечь, — продолжил Эллис. — И будьте внимательны. Один неверный шаг, и можно провалиться.

— Куда провалиться? — спросила я.

— В ничто, — серьезно ответил Хок.

Я кивала, плотнее закутываясь в дорожный плащ.

— Вы уверены, хозяйка?

Элис задавал этот вопрос не менее тысячи раз, и каждый раз в его голосе звучала надежда, что я передумаю.

— Уверена.

— Тогда еще раз посмотрим на карту, — сказал оборотень.

Он бережно развернул листок и разгладил его. На нем была изображена линия, похожая на молнию. Я видела этот неумелый рисунок и знала наизусть, что он означает.

— Двести шагов вперед, потом пять шагов назад, — начал монотонно бубнить Эллис. — Потом три шага влево и снова пятьдесят шагов прямо. Двадцать шагов назад…

— Я все помню, Элис.

— Нет, мы должны еще раз повторить. Никогда не знаешь, что случится на тропе. Я должен быть уверен, что вы все запомнили.

Сейчас шутливый и беззаботный лис был серьезен. Он не успокоился, пока не проговорил число шагов от начала и до конца.

— Для каждого путь выглядит по-своему. То, что для меня будет лесом, для Хока может быть пустыней. Возможно, мы не будем видеть друг друга. Кто знает. Остается считать шаги.

— Я понимаю, Элис, — снова заверила я. — Нельзя паниковать и убегать, нельзя шуметь, нужно следить в оба. У меня есть точно такая же карта. И я выучила количество шагов. Я готова, правда.

— К этому нельзя быть готовым, — важно изрек Хок.

— Хок, я готова! Я сегодня простилась с сыном. Оторвала его от себя и передала Терезе. Я ушла из замка, слыша, как он плачет и зовет меня. Поверь, я готова, как никто. И должна вернуться обратно. С Мораном, — отрезала я.

Великан склонил голову.

— Да, простите, хозяйка. Тяжелую ношу вы на себя взвалили. — Он порылся за пазухой и извлек свою галку. — Возьмите ее с собой. Она сослужит вам службу. Вы будете среди врагов, и вам пригодятся глаза и уши, чтобы знать об их планах.

— О, Хок, спасибо тебе!

Я бережно убрала птицу к себе в карман. Должно быть, великану нелегко далось это решение.

— Я ценю твою преданность и отблагодарю с лихвой.

Элис тем временем достал плотную повязку.

— Позвольте…

Он завязал мне глаза.

— А теперь подождите, я обернусь…

Запахло псиной и кровью, послышался легкий скулеж, а потом моей руки коснулись когти.

— Обопритесь на Элиса, хозяйка, — пробасил Хок. — Вдохните поглубже. Мы выдвигаемся.

Пальцы погрузились в густой плотный мех. Оборотень повел меня вперед. Под ногами была все та же дорога. Не так далеко мы ушли от замка. Я слышала шум реки.

— Сейчас мы встанем на тропу, — тихо сказал Хок.

Рядом раздалось рычание. Как мне показалось, оборотень подтверждал сказанное великаном.

Я едва не споткнулась о кочку и неосознанно коснулась повязки.

— Нет, еще нельзя, — остановил меня Элис, речь давалась ему нелегко. — Доверьтесь…

Вскоре я приноровилась к шагу оборотня и привыкла к его поддержке. Мир наполнился незнакомыми шорохами, загадочным треском. Трудно идти, когда ничего не видишь, но вскоре мы остановились, и меня избавили от повязки.

Такого я не ожидала. Мы стояли посреди болота, на узкой тропке. Воздух наполняли ядовитые зеленоватые испарения. Под ногами чавкало и хлюпало. По трясине, словно ковром затянутой зелеными водорослями, временами пробегала рябь. Тут и там из воды и на крошечных островках твердой почвы торчали хлипкие, искореженные деревца. Гиблое место, нехорошее.

Элис являл собой странное зрелище: уже не вполне человек, но еще и не зверь. Уши у него заострились, тело покрывал мех, но не было пугающей пасти. Он приложил палец к губам, напоминая, что необходимо соблюдать молчание. Мы медленно двинулись вперед. Оборотень шел очень осторожно, часто останавливался, принюхивался. Мы возвращались, резко сворачивали, и все в совершенной тишине.

Я изо всех сил старалась считать шаги. При малейшем неверном движении ноги проваливались по щиколотку. Но все было не так плохо. Да, идти пешком тяжело, но, судя по рассказам, могло быть гораздо хуже.

Хок тронул меня за плечо и передал тяжелую фляжку. Я пригубила воды и в то же мгновение услышала голос, он настойчиво звал меня:

— Мамочка! Мамочка! Вернись.

Я едва не обернулась, но вовремя вспомнила наказ. Это не Варрен, он не может быть здесь. Он сейчас с Терезой, нянями и служанками под защитой крепких стен замка. Нет, невозможно.

— Ма-а-амочка!

А после раздался крик, полный ужасной муки.

Я закрыла глаза и продолжала упорно следовать за оборотнем.

— Помоги мне! Мамочка!

Этот отчаянный призыв заставил меня вздрогнуть оступиться. Казалось, я встаю на твердую кочку, но почувствовала, как падаю вниз. Я бы провалилась, если бы не Хок, который поймал и поддержал.

А потом я увидела Морана. Он барахтался в трясине, в десятке шагов по дорожке. И был так близко…

Я понимала, что морок испытывает меня на прочность, и отвернулась. Но по щеке скатилась одинокая слезинка.

— Магда, помоги мне. Протяни руку… Я тону!

Голоса, огни, видения… Они показывали мне столь ужасные вещи, что от них могло остановиться сердце. Но вскоре усталость вытеснила любые мысли. На меня навалилось тупое равнодушие ко всему, что происходило вокруг. Легкие горели огнем, холод терзал тело, каждый шаг давался с трудом.

Мы шли уже много часов, но ни разу не остановились, чтобы передохнуть. Да и непонятно, какими опасностями мог грозить даже самый краткий привал.

Когда я почувствовала, что вот-вот упаду и не смогу двигаться дальше, тропинка стала шире.

В молчании оборотень достал повязку и снова завязал мне глаза.

Опять путь вслепую. Но теперь я воспринимала это как благо, ведь можно опереться на Элиса и не видеть того, что творится вокруг. Если б еще и не слышать…

* * *

— Хвала Темнейшему, что вы не проронили ни звука и не сошли с тропы, — сказал Элис.

Я сорвала с глаз повязку. Оборотень вернул себе привычный для меня облик. Лицо вытянулось, под глазами залегли тени. Я тяжело дышала. Не в силах больше стоять, опустилась на землю.

Болота вокруг не было. Насколько хватало глаз, простиралась зеленая долина. Жужжали пчелы, перелетая с одного цветка на другой. По синему небу, затянутому легкими облаками, катилось бледное солнце.

Великан сел рядом со мной. Ему пришлось тяжелее всех, ведь он, помимо всего прочего, тащил вещи, но Хок не выглядел уставшим.

— Светлые земли? — спросил он с сомнением. — Не очень-то они отличаются от темных, хозяйка.

— Ты прав, — сказала я, вдыхая ароматный воздух.

— Мы сошли с тропы при первой же возможности. Непохоже, что поблизости есть портал. Как вы будете добираться до человеческого жилья, хозяйка?

— Думаю, меня подберет патруль магов, — сказала я.

— Но сначала не помешает поесть. — Хок достал из заплечного мешка заботливо собранные Терезой хлеб, сыр, сухую колбасу и флягу с красным вином со специями.

Какое-то время мы ели в молчании, наслаждаясь мирным пейзажем. Нехитрая трапеза заметно подкрепила наши силы.

— Теперь гораздо лучше. — Элис зевнул и огляделся. — Не знаю, хозяйка, как мы сможем вас тут оставить.

Я только улыбнулась, а потом по очереди обняла оборотня и великана.

— Дальше я должна продолжить свой путь одна. Все-таки я светлая, так что здесь мне ничего не грозит.

Грозит. И еще как. Но эта ложь просто необходима.

— Не люблю долгие прощания. Да и не хочу, чтобы вы подвергались большей опасности. Тем более мы скоро встретимся. И станем со смехом вспоминать этот поход по тропе.

Наверняка. Обязательно. Так и будет.

Я немного подождала после того, как великан и оборотень ушли, стараясь привыкнуть к мысли, что отныне помощи ждать неоткуда и можно рассчитывать только на себя.

— Моран, я обязательно разыщу тебя, — прошептала я и протянула вперед руку.

Темная магия легко потекла с пальцев. Надеюсь, этого хватит, чтобы за мной пришли.

Трава и цветы почернели, словно обожженные. Я уселась на сундуки и стала смотреть на поле. Через несколько мгновений открылся портал. Маги увидели меня сразу. Я подождала, когда они подойдут ближе, и тогда сказала:

— Меня зовут Магда Кас, мне нужна помощь.

Удивились ли маги, увидев светлую женщину с манерами благородной дамы, облаченную по темной моде, сидящую на сундуках в каких-то забытых землях? Еще бы! Но я на это и рассчитывала. Не выказывая ни малейшего смущения, потребовала проводить меня к ближайшему порталу и объяснила, что путь мой лежит в обитель Светлейшей.

Маги коротко посовещались и с некоторой настороженностью, но почтением проводили в близлежащий гарнизон. Они несколько раз переспросили мое имя, а потом меня устроили в небольшой комнате, в сторожевой башне.

Она была доверху заполнена хламом и старыми вещами: в углу свалены ржавые мечи и сельскохозяйственные инструменты, к стене прислонена сломанная резная рама от большого зеркала или картины. Мне принесли воды и попросили подождать мага-коменданта. Обещали, что он должен вернуться к вечеру.

Во мне явно не видели серьезной опасности. Правда, дверь все равно заперли. Я устроилась на низкой кушетке и приготовилась вздремнуть, пока есть возможность. Но за дверью послышалась какая-то возня, и женский высокий голос властно скомандовал:

— Это чушь! Она самозванка, и нужно отправить ее в камеру. Открывай немедленно, я хочу на нее взглянуть.

— Лучше дождемся вашего супруга, госпожа.

— Вот пусть лучше дожидается его в камере. Магда Кас умерла. Мне это доподлинно известно. Она сгинула в темных землях, бедняжка. Я не потерплю, чтобы ее имя пятнали…

Дверь распахнулась, и я уставилась на статную женщину с тяжелой косой, перекинутой на пышную грудь.

— Светлейшая! — ахнула она. — Это… это и правда Магда Кас. Магда! Ты?

Она шагнула мне навстречу. Ее лицо было мне смутно знакомо, но я никак не могла сообразить, где я могла ее видеть.

— Невозможно! Но как тебе удалось вырваться?

И тут в моей голове забрезжил свет узнавания.

— Ария?! — спросила я.

— Ну да! Не узнала меня? — Она усмехнулась. — Да, я слегка изменилась.

Ари провела руками по бокам, оправляя платье:

— Нелегко уследить за фигурой, когда родишь троих. Да и гарнизонный повар печет возмутительно вкусные вертушки.

Теперь она рассмеялась в голос. Этот смех словно вернул меня в прошлое, когда мы были в пансионе.

— Идем, дождемся Иллириана в наших покоях. Не коротать же время в чулане?!

В походке Ари появилась властность и уверенность. Она выглядела, как почтенная матрона. Пока шла за ней, она раздавала распоряжения.

Мы посетили детскую, где бывшая подруга с гордостью продемонстрировала мне своих малышей:

— Это Иллириан-младший, — она указала на худенького мальчика с большими серыми глазами, который был занят деревянной лошадкой.

По виду — ровесник моего Варрена. Я смотрела на ребенка, увлеченного игрушкой. В какой момент эти маленькие мальчики учатся ненавидеть и превращаются в жестоких воинов, а потом с радостью бросаются убивать друг друга? Разве так необходимо захватывать и разрушать?

— А это Гиневра и Ринальд, — радостно сказала Ари.

Я заглянула в колыбель.

— Близнецы?

Ари важно кивнула:

— Четыре месяца. Такие хорошенькие!

Тут Гиневра, а может, Ринальд, громко разрыдалась. В покои вошли две девушки и молча занялись пеленками.

Ари окинула их суровым взглядом, но не нашла, к чему придраться. Тогда мы вышли.

— Говорят, что с детьми тяжело, — вздохнула Ари, — но я считаю, что это не так. Главное в этом деле — сохранять силу духа.

Под силой духа, как я поняла, она подразумевала нянь, кормилиц и служанок.

Ари весело мне подмигнула.

— Нет, Магда, не ожидала, не чаяла, что судьба снова нас сведет.

— Это точно, — подтвердила я, рассматривая обстановку.

Здесь было просто, но достойно. Похоже, Иллириан делал все, чтобы окружить супругу комфортом в этом суровом приграничном краю.

Ари поерзала в кресле, пальцы сомкнулись на подлокотниках. Ее так и распирало от любопытства.

— Ну же, Магда, как тебе удалось вырваться? Правда, что эти темные такие звери, как о них рассказывают? Бедняжка, ты, наверное, натерпелась.

— Со мной обращались достойно и уважительно. Как видишь, меня отпустили, не причинив вреда, — сказала я.

Ари, надеявшаяся на подробности, выглядела слегка разочарованной, но взяла себя в руки и воскликнула:

— Какие счастливые события даровала нам Светлейшая! Сначала целой и невредимой вернулась ее светлейшество Клеа, а теперь вот ты. Ой, да что же я! Ты, наверное, хочешь отправить весть своему отцу?

— Разумеется, но ему — позже.

Я достала из-за корсажа заранее написанное письмо, адресованное матушке-настоятельнице.

— Однако ты права, Ари, я уже написала в наш родной пансион. Надеюсь, матушка меня примет и направит. После пребывания во тьме все мое существо стремится к свету. Эта война… все длится и длится. Столько страданий и жертв… Наши раненые маги нуждаются в заботе и уходе. Я хочу посвятить себя этому делу.

— Достойное желание, — чинно кивнула Ари. — Но все-таки… Прямо так взяли и отпустили?

— Да, — кивнула я. — Уж не знаю, может, это связано с тем, что Клеа освободили.

— Пойду распоряжусь насчет письма.

Ари еще раз окинула меня пристальным взглядом, потом поднялась и вышла.

Я подошла к окну. Светлые маги на плацу отрабатывали боевые заклинания на чучелах из соломы. Слышались хриплые приказы.

Да, я очень надеялась, что матушка мне поможет, и, ухаживая за ранеными и выздоравливающими магами, я смогу узнать, где могут держать темных пленных. Имя Морана обязательно всплывет. Такой сильный маг не мог остаться незамеченным. И потом, что еще делать девушке, побывавшей в плену? Тем более Эдмунд ясно дал понять, что путь во дворец закрыт.

Ари все не возвращалась.

Я нащупала в кармане игрушечную галку. Положила птичку на подоконник, и она сразу же встала на ножки. Сделала несколько скачков, а потом перелетела на соседнее окно, оттуда на карниз… Я потеряла птичку из вида. Пусть посмотрит, послушает, что происходит.

Я вернулась в кресло и на секундочку прикрыла глаза. Монотонные звуки гарнизона подействовали лучше колыбельной или же усталость взяла свое, но заснула я почти мгновенно.

* * *

Когда я открыла глаза, оказалось, что уже стемнело. Потерла затекшую шею, пытаясь понять, где же нахожусь. Ари так и не явилась. Или решила меня не будить? На столике лежала галка. Стоило мне дотронуться до нее, как она открыла клюв.

Зазвучал голос Ари:

— Мой дорогой супруг, это точно Магда Кас. Ошибки быть не может. Ее легко узнать по этому глазу… Ну, ты и сам помнишь.

— Хорошо, — ответил ей мужской голос, очевидно, Иллириан. — Она что-нибудь говорила о том, как жила у темных?

— Нет, я хотела ее расспросить, но она заснула. Решила, пусть отдыхает.

— И правильно. Я запрещаю тебе, Ария, расспрашивать об этом.

— Но…

— ЗАПРЕЩАЮ. Не спорь, ни к чему тебе это знать.

— Но почему? — удивилась Ари.

— Ты вообще не будешь с ней больше разговаривать.

— Она моя подруга! — запротестовала Ари. — Ты не можешь…

— Могу! Мой долг — оградить тебя.

— Оградить? Я не видела Магду так долго! Она была в плену!

— Вот именно, — подтвердил Илларион. — И поэтому она хочет отправиться в обитель и заботой о раненых искупить хоть часть своих грехов.

— Ты думаешь… Но она сказала, что темные не причинили ей вреда.

Иллириан недоверчиво хмыкнул:

— Ну конечно.

— А я ей верю, — сказала Ари. — Ее некрасивость была ей защитой. Не думаю, что темные на нее польстились. Скорее всего…

Иллириан рассмеялся:

— Не такая уж она и дурнушка. Но вот что я тебе скажу, жена. Я не припомню случая, чтобы темные отпускали девицу, да еще и с богатыми вещами. Спорю, если ее обыскать, то найдутся и драгоценности.

— Да, на ней роскошное платье. Неужели ты думаешь, что она отдавалась темным добровольно? Магда? Нет, немыслимо!

«Вполне обычное платье, — с удивлением подумала я. — Я именно поэтому надела его в дорогу».

— Может, и не добровольно. Вначале. У военной добычи мнения не спрашивают. Но вот потом…

— Фу… Иллириан, ты совершенно одичал на этой Фойне. Где твои манеры?

— В любом случае пусть ее отец решает, что с ней Делать. Мы не будем вмешиваться. Тем более Магда была приближена к ее светлейшеству Клеа.

Галка замолчала.

Весьма полезная вещица. Мысленно я поблагодарила Хока за столь щедрый подарок.

Надеюсь, до того, как Иллириан связался с отцом, Ари выполнила мою просьбу и передала письмо для матушки.

* * *

Он пришел за мной на рассвете, в сопровождении нескольких магов. Не постарел ни на один день, наоборот, выглядел помолодевшим, приосанившимся. Наверное, прибыл прямо из дворца правителя, таким изысканным и пышным был его наряд: багровый бархатный плащ подбит темным мехом, шелковый жилет расшит золотом.

— Здравствуй, отец, — сказала я, — давно не виделись. В добром ли ты здравии?

Он смерил меня неприязненным взглядом:

— Это действительно ты, дочь моя.

Он опустился в кресло напротив, я же осталась стоять. Мы оба молчали.

— Я слышал, ты желаешь отправиться в обитель?

— Да, это так, — подтвердила я. — Таково мое желание.

Отец мотнул головой, как будто воротничок крахмальной белоснежной рубашки его душил.

— Желание! Надо же! Только вернулась, а уже посмела написать письмо этой старухе из пансиона! Она готова принять тебя с распростертыми объятиями. Так и видит, чтобы запустить жадные толстые руки в мои деньги. О, да! Обители с радостью набирают богатых девиц в свои стены. Но я не собираюсь всю жизнь нести убытки. Нет, подумать только: «Таково ее желание»!

Он распалялся все больше и больше, лицо его покраснело. Возможно, его прямо сейчас хватит удар.

— Будет так, как я скажу! Ты отправишься в наше родовое поместье. И научишься повиноваться моей воле.

— Конечно, отец, — сказала я.

— Видишь, к чему привело твое своеволие? Какой позор! — взорвался он. — Лучше бы ты…

Нет, он не сказал «лучше бы ты умерла в темных землях», но я прекрасно его поняла.

— Насколько это все некстати! Но я подумаю и как лучше обставить твое возвращение, и как сохранить лицо. Отвечай, дочь, и не вздумай врать! Удалось ли тебе сохранить невинность?

— Отец! — возмущенно сказала я.

Краска бросилась мне в лицо.

— Что ж… — отец брезгливо скривил губы, — это мы выясним позже.

Он тяжело поднялся, его взгляд прожигал меня насквозь.

— Я не знаю, как ты жила все это время. Но здесь веди себя скромно и достойно. Не хочу, чтобы ты плохо повлияла на мою жену.

Жену? Вот так новость! Я постаралась сохранить бесстрастное выражение лица. Хотя почему меня это удивляет?

— Мы отправимся немедленно. И уже дома ты ответишь на все вопросы, — прозвучало угрожающе.

Иллириан проводил нас до портала.

А маг изменился — теперь его лицо пересекал широкий рубец, взгляд стал настороженным. Не похоже, что он по-прежнему любит шутить. Я видела, как Ари выглядывает из-за плотной занавески. Она не решись перечить мужу и не вышла попрощаться. Я махнула ей рукой. Занавеска заколыхалась.

Я взглянула на широкую спину отца и подумала о любви. Если ее ростки методично и жестоко вытаптываются, если твою любовь обливают презрением, если тебя не любят в ответ, она умирает. Вместо нее рождается если не ненависть, то сильная неприязнь. Сегодня я как никогда хотела верить, что моим настоящим отцом был брат правителя. Наверное, он просто любил бы меня.

Перед тем как ступить в портал, я глубоко вздохнула. Что ж, посмотрим, что будет дальше. Как меня встретит отчий дом.