Отец не солгал. Он не пожелал платить за мое содержание, и меня отправили в весьма суровое место. «Приют радости». Кто придумал такое название? Или это была очень злая шутка. Радостью здесь и не пахло. Зато пахло страхом, гноем, дерьмом и смертью.

Очень полезно было бы новобранцам, горящим желанием отправиться на поля сражений, показывать такие места. А то что они видят? Магов, демонстрирующих эффектные заклинания в красивых мундирах с золотыми пуговицами? Торжественные и пышные парады, где играет музыка? Здесь же молодые маги могли бы посмотреть на истинные результаты войны. И, возможно, перестали бы грезить о битвах.

Но лечебница находилась на отшибе захудалого городка с труднопроизносимым названием и горсткой угрюмых жителей. Вдобавок ее окружали толстые каменные стены, сложенные еще во времена прадеда нашего правителя. В этом мне виделась попытка спрятать страдания от посторонних глаз. Стыдливо сделать вид, что этого места вовсе не существует.

В приюте работали в основном женщины и девушки из ордена Милосердного Сердца Светлейшей, и я влилась в их число. У каждой была своя история, которая привела ее сюда. По негласному правилу о прошлом не расспрашивали, но поскольку мы бок о бок вели ежедневную тяжелую борьбу со страданиями и болью, это здорово сближало, и подробности всплывали в вечерних разговорах сами собой. Так я узнала, что тихая маленькая женщина по имени Тьена побывала в темном плену. Она больше молчала и держалась особняком, то и дело куда-то исчезая. Мне скоро предоставилась возможность выяснить, куда именно.

— Магда, сходи за Тьеной, а то она пропустит ужин, — попросила меня Райда. Вот эта высокая рыжая девица совершенно не скрывала причины своего пребывания здесь. Она называла себя «честной охотницей» и надеялась выйти замуж за какого-то выздоравливающего мага. Это служило постоянным источником шуток и насмешек, но Райда не обижалась, а только еще внимательней оглядывала каждого новоприбывшего оценивающим томным взглядом. У нее были наглые зеленые глаза, которые многое обещали мужчинам. И надо сказать, некоторые маги, стоило им немного прийти в себя, проявляли интерес… Вот только никто не спешил увозить Райду с собой. Но она не сдавалась.

— Сходишь? — невинно поинтересовалась рыжая. — Она за стеной, на своем излюбленном месте. Синяя дверь всегда открыта. Сразу увидишь.

Другие девушки прислушивались к нашему разговору и улыбались. Я почувствовала какой-то подвох, но не нашла причины отказаться — просьба выглядела безобидной.

Когда я вышла за стену, то едва не вскрикнула. Устроить подобное не пришло в голову даже Гису, темному принцу-некроманту. Тем ужаснее это смотрелось в светлых землях. Я отказывалась верить собственным глазам. Под стенами «Приюта радости», в вечерних сумерках, окрашенных алыми лучами почти закатившегося солнца, моему взору открылись исполинские вязанки костей. Тысячи выбеленных солнцем и отшлифованных ветром черепов смотрели вдаль пустыми глазницами. Кто-то выкладывал из костей пирамиды и башни.

Повинуясь невольному порыву, я коснулась корсажа, в котором были надежно зашиты кристаллы от порталов, так мне захотелось исчезнуть отсюда.

Как бы там ни было, я действительно легко нашла Тьену. Она сидела среди всего этого безумия перед входом в костяное святилище и очень тихо что-то пела на темном наречии, мерно покачиваясь в такт из стороны в сторону.

Когда, превозмогая суеверный страх, я заставила себя подойти к ней, она как ни в чем не бывало спросила:

— Уже пора ужинать?

— Да, — кивнула я.

Наше возвращение было встречено веселым смехом.

— А ты не слишком позеленела, Магда! Молодец!

— Как тебе понравилась прогулка?

— Вот такой сад у нас под стенами! А в святилище ты заглянула? Видела подсвечники из позвоночников?

— Что это? Откуда взялся этот кошмар? — спрашивала я с ужасом.

Для меня увиденное лежало за гранью реальности, словно я только что посетила страну мертвых.

Ответила Райда:

— А это нам оставили братья ордена «Последней милости». Из-за мора и войны в этих местах мертвецы валялись везде, невозможно было похоронить всех. Но братья собрали тела, освободили кости от разлагающейся плоти и устроили этот сад во славу Светлейшей, сложив стенки, башни и лабиринты из костей и черепов.

Я содрогнулась, едва сдерживая отвращение.

— Некромантия какая-то, — пробормотала я.

Это замечание было встречено новой волной шуток и страшных историй. Оказалось, что такую проверку проходили все новоприбывшие. С этого момента меня окончательно приняли. Это было своего рода посвящение.

Но что интересно, многие, а не только Тьена, любили гулять в саду костей и в свободные минуты выбирались туда, прохаживались по дорожкам, мирно беседуя.

Сад костей оказался не единственным неприятным открытием. В сопроводительном письме главному целителю матушка рекомендовала меня, как особу, весьма одаренную магией. Но, к своему, ужасу, когда меня попросили сотворить простое заклинание, откликнулась вовсе не светлая сила, а темная. Я едва успела сделать вид, что напутала с движением пальцев.

Свет не отзывался, хотя в нашем с Мораном замке я пользовалась обоими видами магии. Здесь же ничего не получалось.

К счастью, моя «неспособность» колдовать не вызвала удивления. Это списали на сильное потрясение в темном плену и поручали работу, не требующую магических сил. Еще давали укрепляющий отвар. Целители вздыхали: время лечит. Нужно набраться терпения, сила никуда не делась, она просто заснула.

Каждую минуту мне приходилось себя контролировать, чтобы не выдать свое тайное умение. Оказалось, я так часто, не задумываясь, пользовалась силой… Не колдовать было довольно мучительно, как если бы исчезла рука.

* * *

Если один светлый маг восстанавливался и покидал нас, его место тут же занимал другой искалеченный, израненный или пораженный темными заклятиями страдалец, а то и не один. Я не боялась самой тяжелой работы и добросовестно старалась помочь каждому, но меня тяготили монотонные обряды и молитвы Светлейшей. Сидя на жесткой скамье и глядя на улыбающуюся статую, я обращалась ко тьме или использовала это время, чтобы подумать о Моране и Варрене. Пыталась представить, какой будет наша встреча… А еще я прокручивала в голове крупицы информации, которую мне удалось собрать. Недавно один маг обмолвился, что есть страшная тюрьма в западном пределе, в которой держат самых опасных пленных магов. Сказано было вскользь, и я надеялась разузнать подробности, но, как оказалось, маг ничего больше не знал. Зато мне пришлось выслушать, что «напрасно этих зверей держат в неволе. А если они сломают клетку и вырвутся? О нет, не бойтесь, моя милая, светлые силы защитят вас». О да, защитят. Большая часть наших подопечных с трудом могла поднять ночной горшок.

— Магда? — Кто-то тронул меня за плечо, и я резко обернулась. — Прости, что помешала твоей беседе со Светлейшей.

Это была Ини, пухленькая и всегда жизнерадостная послушница, которая со дня на день готовилась принести три главных обета: неизменной отзывчивости, сердоболия и непоколебимого терпения. Ее высокая белая шапочка всегда сидела чуть криво, и из-под нее выбивались непокорные каштановые пряди. Но сейчас Ини выглядела напряженной и встревоженной.

Я огляделась. Оказывается, все уже давно разошлись, а я что-то замечталась.

— Ничего, уже пора идти, — сказала я и поднялась, стараясь как можно незаметнее потянуться, чтобы облегчить боль в спине.

— Магда… — Ини приблизилась и зашептала: — Могу ли я попросить тебя об одолжении? Знаю, это недостойно — избегать трудностей, тем более перед тем, как дать обеты, но не могла бы ты сегодня ночью меня заменить?

Она смешалась и добавила совсем тихо:

— В северном крыле?

О северном крыле ходили нехорошие слухи. Там находились маги, которые так и не смогли до конца оправиться после столкновения с тьмой. Их физические раны были залечены, но вот душевные…

— Хорошо, — неожиданно для себя согласилась я, повинуясь смутному предчувствию. — Пойду в северное крыло вместо тебя.

Ини с облегчением вздохнула и широко улыбнулась.

— Хочешь, буду месяц отдавать тебе сладкое, которое нам дают на ужин?

Я отказалась от столь щедрого предложения, отчего Ини повеселела еще больше. Она пообещала, что возьмет на себя уборку и обход палаты магов, пораженных гнилостным проклятием.

Не знаю, что может быть хуже гнилостного проклятия, поэтому я тоже обрадовалась. Тем более эти мои подопечные почти не могли разговаривать, а это сильно затрудняло приближение к моей цели.

Ини сняла со своей шеи цепочку, на которой висел ключ.

— Вот! Это от северного крыла. Обязательно запирай дверь, когда входишь и выходишь. Не забудь.

— А что мне нужно будет делать? — спросила я.

— Да почти ничего… — сказала Ини. — Работа на самом деле не тяжелая, но… как бы тебе объяснить… жуткая.

Она осеклась, боясь, что я передумаю.

— Идем. Скажем главному целителю, что ты добровольно хочешь отправиться в северное крыло, — зачастила Ини.

И она унеслась вперед с такой скоростью, как будто за ней гнались темные. Я сумела ее догнать только у аптеки, где убеленный сединами целитель Ольден сновал между склянками и беспрестанно что-то смешивал, выпаривал или настаивал. А иногда, никого не стесняясь, дебетировал зелья собственного приготовления. От частых экспериментов его борода приобрела неестественный зеленоватый оттенок.

Как бы то ни было, он очень обрадовался, что появился доброволец на ночное дежурство. С готовностью объяснил, что обязанности самые обычные — выдать успокаивающий или обезболивающий отвар.

— Вот только одно… В северном крыле принято читать вслух. Книга лежит там, можете начать с любого места.

— Читать? — удивилась я.

— Да, да, — целитель Ольден закивал, — о чудесах Светлейшей. Знаете, это очень полезно для поддержания духа. И те, у кого бессонница, быстрее засыпают.

Когда я прямо спросила, почему же тогда про северное крыло ходят такие мрачные слухи, он подумал немного, пожевал губами и развел руками, мол, сама все поймешь.

— Но, возможно, вам будет легче, поскольку ваша магия спит. А может, и не легче… Посмотрим. — А закончил и вовсе странно: — Магда, не открывайте дверей, что бы вы ни услышали. Если одному из магов понадобится ваша помощь, к вам подойдут. В общем, читайте и ничего не бойтесь.

* * *

В полночь я без страха, но все же с волнением вошла в северное крыло и сменила дневную сестру, которая выскочила, не сказав мне ни единого слова. Я даже удивилась такой грубости. В северном крыле было заметно холоднее. Сразу возникло странное ощущение, неуловимо знакомое. Точно такое я испытывала, когда спускалась в подземелье в нашем замке…

Холодок пополз по спине. Здесь явно чувствовалось присутствие тьмы. Я обогнула полукруг закрытых дверей. На некоторых были открывающиеся окошки, забранные толстыми решетками. В целом это больше напоминало темницу, чем лечебницу. Я пошла прямо к столу дежурной, над которой неровно горел светильник. Временами он мигал, словно магия в нем иссякала. В шкафчике обнаружились набор целебных зелий и толстая потертая книга с описанием чудес Светлейшей, когда та еще ходила по земле.

Я прислушалась. Было очень тихо: ни ставших привычными стонов, ни всхлипов. Даже храпа — и того не было слышно. Может, здесь никого нет? Я снова прошлась мимо дверей, ведущих в комнаты. Первая же дверь оказалась не заперта и слегка приоткрылась, когда я надавила на ручку. Узкая полоска света упала на кровать. Маг заворочался во сне, перевернулся на другой бок и тяжело вздохнул.

Я так же осторожно прикрыла дверь, потом еще немного побродила по спящему крылу. Наконец устроилась на колченогом стуле, открыла книгу, намереваясь начать читать… и мгновенно задремала. Сказался тяжелый день, проведенный на ногах. Из полусна меня вырвал тихий смех. Я открыла глаза, и в этот момент воздух разорвал крик, полный неизъяснимой муки. Светильник мигнул и окончательно погас.

В абсолютной темноте крик повторился.

— Где вы?

Я сотворила светящийся шар раньше, чем успела подумать. Стало светло, и тьма нехотя отступила, расположилась по углам.

Вместо ответа раздался такой звук, как будто кто-то с разбега бросался на дверь.

— Иду!

Я обнаружила мага, скорчившегося на полу.

— Свет, — жалобно простонал он, — он погас. Почему он всегда гаснет? И кругом тьма… она не оставляет меня.

Бормотание стало совсем невнятным.

— И даже когда свет, это все равно тьма.

Я помогла мужчине подняться. Он оказался на голову выше меня, но был очень худ. Звякнула цепь. Одна нога мага была прикована к ножке кровати. Это меня удивило. Здесь содержались свободные люди, которым нужна помощь, а не пленники или преступники.

— Вот так, обопритесь на меня. Как ваше имя?

Он не ответил, лишь бросил пристальный колючий взгляд из-под спутанных волос. И это не был взгляд безумца.

Я нашла огниво и трут, смогла разжечь потухший очаг.

— Зажгите свечи, — попросил маг. — Только не магией.

Свет успокоил его. Мужчина больше не трясся и безропотно вернулся в постель.

Мельком взглянув на стену, я заметила, что она вся покрыта листами, испещренными каракулями или размашистыми линиями. Я укрыла несчастного одеялом и принесла ему успокаивающий отвар.

Когда я протянула кружку, мужчина неожиданно сильно вцепился мне в руку.

— Пожалуйста, — взмолился он, — пусть свет останется. Она преследует… выжидает. Я не могу больше.

— Выпейте, — увещевала я, аккуратно стараясь высвободиться. — Обещаю, я не стану гасить свечи, пусть горят. А в очаг я подброшу еще дров. И посижу с вами немного.

— Вы не поймете…

Он не уточнил, чего я не смогу понять, но руку мою отпустил и в два глотка осушил кружку.

Я присела на край кровати.

— Почему вы прикованы? — задала я следующий вопрос.

— Чтобы тьма не вырвалась. Не вышла из этой комнаты.

Он снова пришел в волнение, но постепенно отвар начал действовать, и маг затих. Веки его отяжелели и сонно сомкнулись, дыхание стало размеренным и глубоким. Он только изредка вздрагивал. Я смогла рассмотреть: красивый рот, довольно выдающийся прямой нос. Волевой подбородок и щеки покрывала колючая щетина. В целом приятный облик. Хотя маг был довольно молод, в его волосах уже поблескивали серебряные нити, что говорило о тяжелых испытаниях, выпавших на его долю. А других здесь и нет — каждый натерпелся вдоволь.

Я осторожно приподняла одеяло и осмотрела закованную ногу. Металл натер кожу, оставив кровавую полосу. Покачала головой, твердо решив, что рану надо обработать, а то, чего доброго, загноится, и тогда работы прибавится. Хорошо бы снять это орудие пыток. Тем более что стоило потянуть за цепь, как она легко скользнула вокруг ножки кровати, и ее свободный конец повис в воздухе.

Я сходила за всем необходимым и приступила к обработке раны, когда огонь в очаге с шипением погас, словно в него плеснули ведро воды. Сильный порыв задул свечи. И снова раздался тихий противный смех. Нет, скорее мерзкое хихиканье донеслось из угла. Стало жутко.

Маг, одурманенный отваром, не проснулся.

— Покажись! — крикнула я.

Во тьме что-то зашевелилось, заворочалось. Яркий свет полоснул по глазам, заставляя зажмуриться.

Меня отбросило в сторону. Когда я открыла глаза, то увидела тень, метнувшуюся под кровать, а рядом стоял мужчина. Тоже маг. Одежда его являла собой диковинное зрелище. Поверх длинного халата целителя была накинута серая куртка боевого мага без опознавательных знаков подразделения или полка. Штаны незнакомец не надел, так что я могла лицезреть его коленки и сильные икры.

— Что вы тут делаете? Зачем зашли к Ратору?

Обращаясь ко мне, он продолжал внимательно осматривать комнату. Пальцы его сплетали замысловатое заклинание.

Маг владел стихией огня. Язык пламени метнулся под кровать. Снова последовала яркая вспышка света.

— Вы в первый раз в нашем крыле?

Я все же удостоилась короткого взгляда и кивнула.

— Не повезло, — резюмировал мужчина и усмехнулся. — Давно не было такой беспокойной ночи. Пойдемте отсюда.

Он наклонился и рывком поднял меня на ноги. Весьма настойчиво подталкивая в спину, фактически вынудил покинуть комнату.

— Я не закончила обрабатывать рану на ноге…

— Вы могли сегодня закончить свою жизнь. Разве вас не предупредили, что нельзя входить в комнаты?

Он нахмурился, и высокий лоб прорезали две глубокие морщинки. Вообще у моего собеседника было лицо человека, беспощадного к людским слабостям и не прощающего ошибки. Такое впечатление складывалось из-за пронзительного взгляда сине-зеленых глаз.

Мне нечего было ему ответить.

— Что здесь происходит?

— Тьма, — лаконично ответил он. — Вы же сами видели.

— Здесь? Но как такое допустили? Почему никто не очистит это место?

— Хм… — Губы мужчины сложились в тонкую жесткую линию. — Просто до нас никому нет дела. Нас держат здесь, чтобы мы гнили заживо наедине со своими воспоминаниями, которые постепенно превращаются в кошмары. Может, это проклятое место провалится вниз, во тьму, там нам всем самое место. Лучше займитесь делом — почитайте о чудесах Светлейшей. Это должно помочь, — ядовито добавил маг.

— Правда? Тьма успокаивается? — недоверчиво просила я.

— Нет.

Я пожала плечами. И откуда только взялась эта бравада?

— Ладно. Тогда нужно вернуться в комнату, и я все-таки закончу обработку раны.

Он смерил меня неприязненным взглядом.

— Делайте что хотите. Вы в состоянии наколдовать свет? Я собираюсь спать.

Он сложил руки на груди. Если бы не одежда, вид у мага был бы самым суровым и непреклонным.

— Нет, увы, моя магия меня не слушается.

Он сотворил световой шар и отправил его мне. Светлячок проплыл по воздуху и лег на ладонь.

— Благодарю, — сказала я и решительно направилась обратно.

— А вы не робкого десятка, как я посмотрю. — Маг вопреки своему заявлению пошел за мной. — Другие бы так и сидели, впившись в книгу. Только одна начинала хохотать, но ее сюда больше не присылают. А вы, значит, уже сталкивались с тьмой…

Я занялась ногой Ратора, не посчитав нужным ответить.

— Почему он не наколдует свет сам? — спросила, кивнув на спящего.

— Если он попробует творить магию, от этого места ничего не останется. Он сам себя заковал, чтобы обезопасить нас всех.

— Но это же абсурд. Цепь не держит, — резонно заметила я.

— Главное, он сам верит. Вы согласны, что вера творит чудеса?

В словах мага мне послышалась горькая насмешка.

— А что вы здесь делаете? Ваша магия, насколько я могу судить, вас слушается. И вы не выглядите больным.

Мужчина осклабился. На этот раз уже он не посчитал нужным ответить.

— Все, закончила, — сообщила я, накидывая одеяло. — Но цепь лучше бы снять.

Маг неопределенно фыркнул, зябко повел плечами.

— Что-то она разошлась. И у нее хорошее настроение. Видно, вы ей нравитесь.

Он оказался прав. Свет, который он сотворил, замигал, какое-то время боролся, а потом потух.

— Разыгралась, — сказал маг, — демонстрирует, на что способна.

— Вы говорите о ней, как о женщине, — заметила я.

— У тьмы много лиц. Спокойной ночи.

С этими словами он направился в свою комнату. Северное крыло вновь погрузилось в тишину. О том, чтобы читать, не могло быть и речи, было темно и страшно.

Одна из дверей чуть приоткрылась. Кто-то незримый пронесся мимо, задев подол.

— Иди сюда… ко мне, — раздался шепот и тихий смешок. — Иди же…

Смелость имеет свои пределы.

А если я просто сейчас уйду? У меня же есть ключ. Я просто выйду отсюда, запру дверь, и пусть эти кошмары здесь варятся. Странные маги пусть и дальше спят странным сном. Я сделала достаточно.

— Иди, — зов повторился.

Бежать. Бежать отсюда. Вернуться в комнату, где стоит узкая кровать, и укрыться с головой одеялом. Забыться на время и не думать ни о чем.

Но потом… А если тьма что-то скажет мне о Моране, раз она настроена поговорить?

— Доверься мне. — Шепот обволакивал, заманивал.

Вот только доверия тьма не вызывала. Мало ли какие у нее мотивы? А если это ловушка, за дверью может поджидать что угодно.

— Никуда не пойду, — тихо сказала я на темном наречии. — Если хочешь отдать долг, говори, где Моран.

Я ждала целую вечность, а потом свет вернулся, и стало легче дышать. Тьма просто ушла, так ничего и не сказав.

От досады хотелось кричать. Может, если бы я не смалодушничала, она бы ответила. Я кусала губы и так сильно впилась ногтями в ладонь, что на коже остались красные полумесяцы.

Время моего дежурства истекло, и я с удовольствием покинула северное крыло. К своему стыду, я поняла, что так и не узнала имени мага, который мне помогал.

* * *

Стоило заикнуться о тьме, как целитель Ольден аж затрясся от возмущения. Зеленая борода дрожала и топорщилась:

— Да, там трудно. Может быть неприятно. Но у вас просто разыгралось воображение, Магда. Это все бедные маги, скорбные рассудком. Всплески магической активности способны принимать разные формы. Но никакой тьмы там нет и быть не может. Тоже мне, придумали. И я специально предупредил, чтобы вы не входили в комнаты.

Он строго посмотрел на меня, но неожиданно смягчился.

— И еще вы устали. Как-никак на ногах полный день, да еще и ночь. Поспите, отдохните днем. А чтобы ваши опасения и страхи рассеялись, вы отправитесь в северное крыло снова.

Искренность и попытки добиться правды никогда не приводят ни к чему хорошему. Я досадовала, что вообще завела этот разговор. Ну разумеется, он не может не знать, что там происходит.

«Магда, как ты можешь оставаться такой наивной?» — отругала я себя.

Теперь главное — не сделать хуже. Опасно спорить и пытаться что-либо доказать. Я помнила по пансиону: воспитательницы и матушка всегда отличались изобретательностью в наказаниях. Так что второе дежурство — это еще я легко отделалась.

— Да, вы правы, мне следует отдохнуть, — покорно сказала я и потупилась, давая целителю почувствовать себя победителем.

— Я знал, что вы очень разумная девица, — довольно подтвердил он. — Ни к чему распускать глупые сплетни и волновать других. Правда?

— Конечно, — кивнула я.

— А то эти суеверия… — продолжил разглагольствовать целитель Ольден. — Наш долг — помогать больным. — Он воздел палец вверх. — И я должен следить, чтобы каждый делал все, от него зависящее, дабы облегчить страдания. А то взяли моду выдумывать небылицы, чтобы отлынивать. Я не должен был потакать Ини. Но для вас, Магда, этот урок тоже будет полезен. Так сказать, по горячим следам. Решено! Сегодня же ночью вы повторите свое дежурство.

Ольден достал из кармана пузырек, откупорил пробку, и по воздуху поплыл резкий запах дурмана. Он приложился к зелью, и зрачки его опасно расширились.

— Ну идите, дитя, идите. Не тратьте время.

После этого разговора я вернулась в комнату, рухнула на кровать и проспала до позднего вечера. Меня никто не тревожил. Проснулась я на удивление бодрой и отдохнувшей.

Кто-то поскребся в комнату. Ини просунула голову.

— Прости, — прямо с порога начала она, — я виновата. Не знаю, почему Ольден отправил тебя снова в северное крыло. Мне очень жаль. Вот, я принесла тебе поесть. Ужин ты пропустила.

Она поставила поднос передо мной. Помимо густой похлебки в глубокой миске, там стояла кружка с травяным отваром.

— Спасибо, — поблагодарила я и набросилась на еду.

Ини улыбнулась:

— Проголодалась? Я припасла еще пирожков.

Она достала маленький сверток.

— Вот, держи…

Так, она явно что-то от меня хочет. Чтобы Ини добровольно отдала пирожки…

— Ини, просто скажи, что тебе нужно, — сказала я.

Сверток с пирожками исчез так же быстро, как и появился.

— Ладно. На самом деле я прошу не для себя, а для Райды.

— Так и чего же хочет Райда?

Ини присела на краешек кровати. Она улыбнулась.

— Райда хочет замуж. И сегодня она с тем магом, у которого еще ноги нет. Крат его зовут. Ну ты помнишь, молодой, с кудрявыми волосами?

Я не помнила, но кивнула, а Ини понизила голос до шепота:

— Они условились о свидании. Но если с другими Райда могла уединиться в костяном саду, то с этим ничего не получится. Он пока очень плохо ходит на костылях.

Костяной сад казался мне наименее подходящим местом для любовных свиданий. Предаваться страсти, когда черепа пялятся пустыми глазницами… это как-то мерзко. Меня даже слегка передернуло.

— Однако, — сказала я. — Но продолжай. Ходить он не может, а…

Ини прыснула:

— Да. В общем, Райда велела мне не появляться в нашей с ней комнате сегодня ночью. Вот повезло тебе, Магда, что у тебя нет соседки. Короче, можно я переночую тут? Тем более ты сегодня дежуришь в северном крыле. Я могу устроиться в прачечной, там есть кресло, но сама понимаешь, как это неудобно…

— Ну, кто мы такие, чтобы стоять на пути к счастью Райды. Может, с этим Кратом у нее и получится.

— Да, это возможно. Вроде он неплохой парень. Жаль, конечно, что так вышло с ногой. Но… ничего не поделаешь. Война есть война.

Мы замолчали, думая о своем. Я доела похлебку и собралась уходить.

— Чувствуй себя как дома, Ини.

— Спасибо, Магда, ты очень светлая, — сказала она и улыбнулась, поправив локон, который тут же снова выбился из-под шапочки.

* * *

Читая о чудесах Светлейшей, я то и дело бросала взгляд на закрытую дверь. Почему-то я была уверена, что маг в халате целителя и серой куртке без опознавательных знаков не спит. Я закончила историю об исцелении тринадцати сирот и перелистнула страницу.

Пока тьма себя никак не проявляла. Все светильники горели ровным светом. Да, и ничего особенного я не чувствовала.

— И полезли из подземелья твари темные, но Светлейшая простерла руку, и…

Он вышел и с удивлением взглянул на меня.

— Опять вас прислали сюда? — Сине-зеленые глаза смотрели очень пристально.

— Да, как видите. — Я пожала плечами. — Не хотите ли отвара? Или желаете послушать другую историю?

Маг скривился и огляделся.

— Сегодня слишком тихо.

— Так это хорошо.

— Не уверен… Тьма никогда не уходила совсем. А сейчас я ее не чувствую.

— Вчера было слишком беспокойно, сегодня наоборот. Вам не угодишь, — мягко сказала я. — Но вообще тьме здесь не место.

Он усмехнулся:

— Может, и так, а может, и нет.

— Меня зовут Магда, — представилась я. — А вы?..

— Свое имя я потерял, — сказал маг и поправил куртку, накинутую на плечи. — У меня его больше нет. Стерлось, исчезло, когда я… Неважно.

Я с удивлением моргнула.

— Вижу, вы удивлены. Я слишком долго был среди темных, — сказал он.

— Вы были в плену?

— Когда постоянно видишь перед собой решетку — это значит, что ты в клетке. Да, в некотором роде я был в худшем плену из всех возможных, хотя некоторые со мной не согласились бы.

Безымянный маг невесело рассмеялся, но я не видела причин для веселья.

— Ну а вы, Магда? Вас тоже привела сюда тьма?

Он даже не подозревает, насколько близок к истине.

— Вы ведете себя, как благородная дама. А еще я слышу в вашей речи едва уловимый акцент. Это может означать только одно: вы долгое время говорили на темном наречии. А значит… — Маг выдержал паузу и уточнил: — Темный плен и обитель после?

Я вспыхнула, смущенная его проницательностью, но он неожиданно накрыл мою руку своей ладонью:

— О, не обижайтесь и не стыдитесь. Это нам нужно стыдиться, что мы не можем защитить и уберечь своих женщин, а потом еще и подвергаем их гонениям. Это недостойно.

Вот сейчас он меня действительно удивил. В нем не было обычной заносчивости, свойственной магам. На сломленного человека он тоже не походил. Напротив, в нем чувствовалась скрытая душевная сила. И нужно обладать смелостью, чтобы вот так открыто говорить подобные вещи.

— Вы совсем не выходите отсюда?

Он покачал головой:

— Нет. Никогда. Но прощу прощения, что отвлекаю вас от дел своей пустой болтовней.

Он церемонно поклонился и собрался уходить. Я тоже поднялась.

— Мне было приятно поговорить, — искренне сказала я.

Маг кивнул.

— А может быть, пора это исправить? — неожиданно предложила я.

Он заколебался, и я продемонстрировала ключ.

— Ненадолго.

Готова поклясться, что увидела тень страха на его лице.

— Расскажете мне о тьме, что живет в северном крыле, подышите воздухом.

Мужчина решился.

— Она не дает нам забывать и не отпускает нас. Иногда я даже благодарен ей за это. Иногда ненавижу ее. Она гасит свет, но часто дает надежду. Подолгу говорит с каждым из нас. Но она может убить, особенно кого-то чужого. Вчера, когда она разыгралась и слишком уж мучала беднягу Ратора, я пытался ее урезонить. Но я не знаю, смогу ли выйти. Отпустит ли…

— А целитель Ольден? Он знает о том, что здесь происходит?

— Она его не выносит. Сюда не приходят целители-мужчины. Да строго говоря, мы и не больны.

— Что ж, рискнем?

Я протянула ему руку, и он пошел за мной.

Ключ лязгнул в замке особенно громко. Маг очень медленно переступил порог и несколько мгновений ждал. Но ничего не произошло.

Я улыбнулась:

— Видите, сегодня все в порядке.

Пока я запирала дверь, он стоял рядом, привалившись к стене, и тяжело дышал. Я даже подумала, что он захочет вернуться. Но нет.

— Она отпускает, ненадолго, — сказал он.

Мы спустились во внутренний дворик-колодец, и мой спутник буквально рухнул на скамью. Это короткое путешествие отняло у него много сил. Он прикрыл глаза и подставил лицо лунному свету, ноздри раздувались, втягивая ночной воздух.

Мы молчали, и я смотрела на спящие окошки.

Неожиданно безымянный маг вздрогнул.

— Вы заставили меня почувствовать себя живым, Магда.

Он коснулся меня осторожно, но потом отдернул руку, застыл в нерешительности.

— Магда, — повторил он, и я почувствовала его горячее дыхание на своей шее.

Очень осторожно он притянул меня к себе и поцеловал. От него пахло лекарственными отварами и едким мылом. От меня, скорее всего, не лучше.

Крахмальная ткань моего фартука хрустела под его пальцами, этот звук казался оглушительным в ночной тишине.

Его страсть передалась мне, а во взгляде мага я читала неприкрытое желание. Как давно я не испытывала нежности, как давно меня не касались теплые бережные руки! Я задрожала. Но не потому, что во дворике гуляли сквозняки и мне было холодно. Наоборот, жар побежал по телу, и я поняла, как истосковалась по любви. Лоб горел, а мысли путались. Нас обоих лихорадило. Пока мы целовались, весь остальной мир исчез, были только объятия, губы и тепло другого человека рядом.

— Нам нужно вернуться, — тяжело дыша, сказала я, отстраняясь.

— Да…

— Мы не должны…

Мне стало стыдно за то, что мне было так хорошо в объятиях незнакомца. Я даже имени его не знаю.

Что за наваждение!

Я не смела взглянуть на мага, хотя и чувствовала его испытующий взгляд. Что он обо мне подумал? Что я такая же, как Райда?

Но мысли о том, что случилось во дворике, отодвинулись на второй план, когда мы подошли ко входу в северное крыло и обнаружили, что дверь чуть приоткрыта.

Маг нахмурился.

— Я точно запирала дверь, — сказала я.

Он прошел вперед. Плечи его расправились, походка стала твердой. Маг сотворил заклинание, готовый встретить опасность лицом к лицу.

Все двери в комнаты были распахнуты настежь, но маги спокойно спали.

— Здесь в наше отсутствие кто-то был, — изрекла я очевидную истину.

— Чужой, — сказал мой спутник, — я чувствую магию. Светлую и смертоносную… Это он напугал нашу тьму так, что она спряталась.

Мы закрыли двери, и все вернулось на круги своя. Перед тем, как скрыться в своей комнате, маг долго молчал, глядя на меня. Не нужно было слов, чтобы понять смысл его приглашения.

Я едва заметно качнула головой и решительно открыла книгу с чудесами Светлейшей.

А так можно сказать, что ночь прошла без происшествий.

* * *

Утром у своей комнаты я обнаружила небольшое столпотворение. Райда стояла в слезах.

— Разойдитесь, нечего тут толпиться! — деловито командовал целитель Ольден. — Вернитесь к работе.

Двое младших-целителей вынесли носилки, накрытые простыней. В такт их шагам покачивалась рука с красным ожогом. Ини! Нет, не может быть.

— Что случилось? Она же не… — помертвевшими губами спросила я.

Райда некрасиво всхлипнула и завыла, некрасиво скривив рот:

— Умерла-а-а Ини… А-а-а-а…

— Но почему? — Я была растерянна. — Как?

Целитель Ольден повысил голос:

— Не стойте же. Займитесь живыми. Ини уже не поможешь. Мы разберемся, во всем разберемся. Расходитесь.

Но никто не двинулся с места. Я слышала, как несколько сестер из ордена шептались:

— Она была совершенно здорова.

— Так внезапно.

— …не успела принести обеты.

Я вспомнила улыбку Ини, ее выбивающийся локон, и мне стало не по себе. Заглянув в комнату, я заметила на полу около кровати надкушенный пирожок. Сердце болезненно сжалось в комок.

— Не заходи туда, Магда, — приказал Ольден. — Почему бедняжка Ини была в твоей комнате?

— Не знаю… — сказала я, бросив быстрый взгляд на Райду. — Я всю ночь была в северном крыле.

Он рассеянно махнул рукой и прошел вслед за целителями.

Райда быстро сжала мне руку.

— Не говори ему.

Я кивнула.

Через несколько часов целитель Ольден объявил, что Ини умерла от внезапной остановки сердца. Он выпил зелья больше, чем обычно, и его глаза лихорадочно блестели. Целитель нетвердо стоял на ногах, но при этом явно нервничал. Но что странно, он не разрешил сестрам из ордена провести необходимые ритуалы и прочесть над телом молитвы. Ольден категорически запретил приближаться к Ини. Один из санитаров обмолвился, что дело не обошлось без магии. Слухи множились, и в лечебнице царила гнетущая атмосфера. Не знаю, кто первым произнес страшное слово: «убита», но оно распространилось со скоростью пожара.

Мне же не давал покоя случайно увиденный ожог на руке Ини. Словно она хотела закрыться от смертоносного заклятия. Да еще кто-то проник в северное крыло и распахнул двери… Все это не походило на простое совпадение. Страх липким потом струился вдоль позвоночника.

А что, если это я должна лежать там, в подземелье, под простыней? Неведомый убийца проник в комнату, думая, что найдет меня. Не разобравшись, он послал заклятие в Ини, а когда понял свою ошибку, отправился в северное крыло. Но в этот самый момент я была во дворике с безымянным магом.

Я приложила ледяные ладони к пылающим щекам. Нет, у меня просто разыгралось воображение. С чего бы кому-то желать мне смерти? Но внутренний голос тут же услужливо подсказал, что в светлых землях найдутся те, кто был бы рад моему исчезновению.

Например, Эдмунд. Но мог ли он опуститься до того, чтобы подослать убийц? Маг, приближенный к правителю и обладающий сейчас огромной властью, не погнушался бы ничем, чтобы защитить свою драгоценную Клеа.

Улучив минутку, я отправилась в единственное место, где чувствовала себя в наибольшей безопасности — в северное крыло. Хотела поговорить с безымянным магом. Правда, пока не знала, как рассказать ему о своих опасениях, подкрепленных лишь страхом да смутными подозрениями.

Я соврала дежурной, сказав, что меня прислали ее сменить, сославшись на неразбериху. Сестра Лара не удивилась и с радостью передала мне ключ, но уходить не спешила. Ей не терпелось обсудить последние события.

— А я уж боялась, что целитель обо мне забудет, — сказала она. — Он небось уже как следует подлечил себе нервы. А бедняжку Ини жаль. Я думаю, это все из-за ревности.

Глаза ее расширились, в них не было сочувствия, но мелькнул кровожадный интерес.

— Ревность? — удивилась я.

— Хоть она и собиралась давать обеты, но я-то видела, как она улыбается магам. Вот наверняка один из них и убил ее. Тут каждый владеет боевой магией, так что удивляться нечего. И бывали уже такие случаи. Целитель Ольден этого ужасно боится. Когда все выяснится, он даже может потерять свой пост… Ну ладно, счастливо оставаться.

Сестра Лара подвинула мне книгу и степенно удалилась.

Может, она права, а я просто все себе придумала. И на самом деле мне ничто не угрожает. У Ини был тайный роман, и, как говорит Лара, она стала жертвой ревнивого любовника.

Нет. Не было никакого романа.

Я решительно направилась к комнате безымянного мага. Постучала. Он не ответил.

— Это я, Магда.

Тишина.

— Пожалуйста, мне очень нужно поговорить с вами.

А что, если он не ответит? Мне стало страшно.

Я весьма решительно повернула ручку и вошла в комнату. Безымянный маг не спал, он сидел за столом и что-то писал.

— Вы? — удивился он и моргнул, будто не веря своим глазам и проверяя, не исчезну ли я.

— Почему вы не ответили? — укорила я.

Мужчина отложил перо и поднялся мне навстречу.

— Я подумал, что это тьма играет со мной и дразнит, обманывая слух. Вчера вы ясно дали понять, что я вам неприятен, когда быстро сменили свое расположение на холодность.

— Вы не неприятны. Все совсем наоборот. Поэтому я и пришла к вам за помощью… Мне кажется, меня хотят убить.

И рассказала магу о подозрительной смерти Ини.

Он выслушал очень серьезно.

— Трудно судить, — таков был его вердикт. — Кто может желать вашей скорой кончины и почему?

— Не знаю! — почти выкрикнула я. — Начиная с того, что я была фрейлиной ее светлейшества, и заканчивая тем, что побывала в темном плену.

— Вижу, у вас есть поводы для опасения, — протянул маг.

— Да, — сказала я уже спокойнее. — И только вам я могу довериться и просить защиты.

Маг сцепил руки в замок и твердо прервал меня.

— Довериться? — усмехнулся он. — Прежде чем довериться, вы должны знать: я не был с вами до конца откровенен, Магда, и вчера ввел в вас в заблуждение. Садитесь и выслушайте то, что я хочу вам сказать, — прозвучало, как приказ. — А потом уже решите, достоин ли я вашего доверия.

Ах, как некстати он решился на откровенность. Где-то по лечебнице ходит убийца, а он решил поговорить, облегчить душу.

— Но…

— Я не был в плену у темных, — сказал он.

Наверное, я зря пришла сюда. Я едва не скрипнула зубами от досады. Хоть он и производит впечатление адекватного мага, но он явно не в себе. Понял ли он вообще то, что я ему сказала?

— Нет, не думайте, что мои слова вчера были ложью. Просто я не сказал вам всей правды. Я действительно очень много времени провел среди темных. Вы знаете, какой силой обладают приказы, Магда? Я должен был находиться в этой страшной тюрьме. День за днем передо мной были решетки. Я дышал тем же смрадным воздухом и не видел света, как и заключенные, за которыми я надзирал.

— В ка… какой тюрьме?

Сердце забилось часто-часто, теперь я ловила каждое его слово.

— Она называется Западный предел. Вы слышали об этом месте?

Я подалась вперед.

— Так, кое-какие слухи, ничего конкретного.

Я старалась говорить нейтрально, чтобы не выдать своего интереса. Но маг до того погрузился в воспоминания, что перестал замечать что-либо вокруг.

— Мало того, что я был в тюрьме и не мог уйти оттуда, так приказы вынуждали меня делать то, что шло вразрез с моими принципами. Я мог исцелять, но должен был наносить раны. И не в бою, а уже побежденным. Конечно, многие темные были опасны, некоторые все время находились в кандалах, но не было доблести в том, чтобы увеличивать их страдания. Я не хотел никого мучить, и тогда свет и тьма для меня поменялись местами… Я сам стал пленником и заложником.

Он обхватил голову руками.

— Неужели темные были так опасны, что их нужно было держать в цепях? — спросила я.

— О, да! Перед тем, как я попал сюда, в Западный предел привезли морт’аэна.

Я затаила дыхание и ждала, что он скажет дальше. Думая, что мне незнакомо это слово, маг пояснил:

— Это очень сильный темный маг из тайного ордена. Их никогда не удавалось захватить живыми до того проклятого дня… Да и не захватили бы, не предай его свои же.

Комната качнулась, и все поплыло перед глазами. А где-то рядом хохотала тьма. Она потешалась надо мной.

— И что же морт’аэн, он все еще там?

— Если не убит, — пожал плечами бывший тюремщик, — то да. Это единственное место, которое сможет его удержать. Это он ранил, а точнее, почти убил меня. Но благодаря ему я вырвался оттуда и… угодил сюда.

Я не могла дольше сохранять осторожность и спокойствие.

— Где находится эта тюрьма? Как туда попасть?!

— К этому месту не подобраться ни по суше, ни по морю, только три портала ведут туда… Зачем вам? — рассеянно сказал он, но в глубине его глаз вспыхнула искра подозрительности.

— Умоляю, скажите, какие порталы? Где они?

— Один, например, находится во дворце, чтобы правителю было удобно посещать это место. Вы удовлетворены? Два других — в военных гарнизонах.

Я тяжело вздохнула. Допустим, я теперь знаю, где находится Моран. Осталось всего ничего: проникнуть гуда и вызволить его. Ведь это место строго охраняется.

Пока я раздумывала, что делать, маг устал ждать и сказал:

— А у вас больше тайн, чем можно предположить, Магда.

Мы услышали, как открывается дверь в северное крыло. Мои нервы были на пределе.

— Не представляю, где она может быть. Сестра Лара сказала, что Магда сменила ее. Но, как вы сами видите, на месте ее нет.

Я узнала голос целителя Ольдена. Кто меня ищет? И этот кто-то достаточно важный, раз главный целитель сопровождает его лично.

— Я здесь сам осмотрюсь, а вы идите. Не смею вас отвлекать и задерживать.

А от этого голоса по спине пробежали мурашки. От него веяло холодом, в нем звенела сталь.

— Да, да… конечно, — покладисто согласился целитель.

Раздались удаляющиеся шаги, а потом все стихло.

Безымянный маг приложил палец к губам. Снаружи скрипнула одна дверь, за ней — вторая. Кто-то методично исследовал комнаты одну за другой.

Время стало тягучим и вязким. Я чувствовала себя мушкой, угодившей в смолу. Я оказалась в ловушке.

Пришел черед комнаты мага. Дверь очень медленно распахнулась. Я поняла, кто передо мной, еще до того, как он откинул капюшон своего длиннополого одеяния из грубой ткани.

Белоглазый, с обожженным светом лицом, слуга правителя по самым деликатным вопросам… И его верный убийца.

Он не удивился, когда увидел меня.

— Магда Кас, — спокойно сказал он, — вы пойдете со мной.

— Нет! — мы с магом ответили одновременно.

— Я никуда не пойду, — сказала я, голос дрожал.

— В таком случае я вынужден настаивать.

Он шагнул в комнату.

Я проворно бросилась за спину безымянного мага:

— Не дайте ему забрать меня!

Белоглазый растянул губы в улыбке. Если он рассчитывал, что это меня успокоит, то сильно ошибся.

— Я здесь по приказу правителя. Мне приказано доставить эту женщину во дворец.

Маг не сдвинулся с места и выдержал взгляд ужасных глаз.

— Я служитель ордена Светозарных и даю слово, что Магде ничего не угрожает рядом со мной. Признаться, я в полном недоумении, госпожа Кас, чем заслужил такую реакцию. Кажется, раньше мы с вами не встречались.

— Это он. Он убийца, — шепнула я магу на ухо.

— Клянусь именем Светлейшей, что не причиню госпоже Магде вреда. Отойди, Рикард Тан, надзиратель и палач Западного предела.

Маг вздрогнул, услышав свое имя, и посторонился.

— Магда, он поклялся именем Светлейшей…

Белоглазый шагнул ко мне и взял за локоть. Он расслабился — и это стало его ошибкой. В руке Рикарда Тана мелькнул тонкий длинный нож. Лезвие пронеслось мимо моего лица и вошло в горло светозарного, как в кусок мяса. Мужчина дернулся, хватка ослабла, и он начал падать. И уже потом из горла хлынула горячая кровь, орошая все вокруг.

— …и я слишком много раз видел, как нарушаются такие клятвы. Идите, Магда. Бегите из этого места как можно быстрее. И не оглядывайтесь.

— Тогда бежим вместе! — Я впилась в его руку.

Колебался маг недолго.