Элис вернулся через неделю, когда я уже потеряла надежду. Его тулуп выглядел еще более потертым. Сам оборотень осунулся, щеки покрывали колючая щетина и грязь. Он едва держался на ногах, но нашел силы криво ухмыльнуться и извлек из-за пазухи конверт с гербом правителя, который не без изящества вручил мне. Глаза оборотня лихорадочно горели.

— Я видел его. Видел хозяина Морана. Правда, издалека. Но это определенно был он.

Жив. В первое мгновение я испытала облегчение.

— Ты уверен?

— Да. Определенно.

— Расскажи мне все! Не пропускай ни одной детали, даже самой незначительной мелочи.

Я дала распоряжение слугам принести еды и питья для оборотня, и он начал свой рассказ.

Он хотел в подробностях рассказать, как добрался до замка Тинтал и передал письмо принцессе. Правда, я попросила его сосредоточиться на Моране.

— Ну и стерва эта ваша ее светлейшество. Ее слуги схватили меня и, отходив палками, бросили в темницу. И еды не давали.

Он спустил тулуп и продемонстрировал заживающие красные полосы на плечах. Нет, конечно, я ему сочувствовала, но…

— Пожалуйста, расскажи, как ты увидел Морана? — взмолилась я.

— Я уж думал — все, заморят голодом или шкуру спустят, но через два дня пришли, выволокли во двор. Ночь, темно, даже светильники не зажгли. А там, значит, стоит какой-то маг. Сует мне в руке письмо и говорит…

Элис впился зубами в куриную ногу и быстро прожевал мясо, запив вином.

— Ну так что говорит? — поторопила я.

— Отдай… Он нехорошо о вас отозвался, так что не буду повторять. Отдай конверт своей хозяйке.

Я поморщилась и махнула рукой.

— И, значит, хватает меня за шиворот и тянет к порталу. Перенесло нас еще в какой замок, а может, и дворец. И ведут темного. Скован так, что не вздохнуть ему. Тут я хозяина-то и признал.

Элис был горд собой.

— А тот маг мне и говорит: скажи, — оборотень снова сделал выразительную паузу, — что видел этого ублюдка живым.

Я заставила оборотня повторить этот рассказ пять раз. Измучила его окончательно, но ничего больше он рассказать не смог. Тысячу раз я спросила его, уверен ли он в том, что видел Морана.

— Я не только видел, но и почувствовал. Мой нюх, — оборотень постучал себя по кончику носа, — сильнее, чем у человека.

После чего Элис улегся прямо на ковер и громко захрапел.

Я сломала сургучную печать и пробежалась глазами по темным строчкам. Сразу же стало ясно, что письмо было написано лично правителем. Оно не содержало приветствия.

«Давай обсудим, Магда, это деликатное дело в малом летнем дворце. Морт’аэн пока жив, но это изменится, если ты не явишься. На время переговоров я даю свое слово — тебе ничего не грозит. Считай, что ты моим приказом только что получила дипломатический статус. В качестве небольшого подарка и демонстрации моей доброй воли я сохранил жизнь этому нелепому существу, что доставило письмо моей дочери. Жду тебя в час перед закатом».

Далее было выведено число.

Получается, он ждет меня послезавтра!

Я успела подумать о том, как же мне попасть в малый летний дворец, как бумага в моих руках начала съеживаться и вспыхнула ярким алым пламенем. Я отбросила письмо, и оно упало со странным глухим стуком. Кончиком туфли я коснулась образовавшейся на полу кучки пепла. Внутри скрывался кристалл для переноса. Удобно. Не придется пробираться в светлые земли тайными тропами.

Подняв камень, сжала его в кулаке. Он все еще хранил тепло магического огня.

— Мамочка!

Варрен вошел в библиотеку в сопровождении няни. Он бросился ко мне и обнял.

— Простите госпожа, он отказывался обедать, пока вас не увидит. Все толковал, что вы исчезли. Ну, убедился? — няня обратилась к сыну. — Никуда твоя мама не делась. Идем теперь. А маленькому лорду негоже капризничать.

— Я что-то почувствовал, — сказал Варрен и насупился, — вот тут.

Он указал себе на живот, а потом позволил няне себя увести.

— Ты обещала, что не оставишь меня, — сказал он и посмотрел очень серьезно.

От этих слов мне стало нехорошо. Стало так душно, даже голова закружилась. Я хотела вновь пообещать ему, но не смогла.

Похоже, у сына начали развиваться магические способности. Надеюсь, это не разовьется в дар прорицания. Нет бремени тяжелее, чем знать будущее и не иметь возможности его изменить.

Я положила кристалл на стол. Предстояло о многом подумать и принять окончательное решение. Одно дело — мечтать о шансе спасти Морана, и совсем другое — получить этот самый шанс. Мне придется снова оставить Варрена, и тьма знает, удастся ли вернуться. Разумеется, я не верила обещаниям правителя. А вот в его лживости убеждалась неоднократно.

Хотел бы Моран, чтобы я вновь оставила замок, сына и подвергла себя смертельной опасности? Думаю, что нет.

* * *

В назначенный день и час, отринув все сомнения, я вложила кристалл в гнездо портала и шагнула в пугающую неизвестность.

Мягкое закатное солнце освещало парк. Когда-то давно я явилась сюда, преисполненная надежды встретить своего суженого. История имеет свойство повторяться.

Меня окружили маги из охраны правителя, но я даже бровью не повела.

— Его светлейшество меня ожидает, — холодно сказала я.

Меня провели во дворец и обыскали. Заставили снять все кольца, вынуть из ушей серьги. Маги были настолько бдительны, что забрали даже украшения для волос, гребень и ленты. С моего платья были срезаны все кристаллы, а это, скажу я вам, было весьма непросто. У туфель оторвали каблуки, так что дальнейший путь предстояло проделать босиком.

Я ожидала чего-то подобного и не доставила неудобств. При мне не было ни одного артефакта, кинжала, даже острой шпильки, которой можно было бы ранить.

На руки мне надели браслеты, блокирующие магию, после чего маги сочли, что я не представляю угрозы.

И все-таки было бы глупо явиться во дворец без небольшой страховки. Яды — единственное оружие, на которое я могла положиться. При выборе соответствующего состава я понимала, что у меня могут отобрать любую вещь. Поэтому из широкого арсенала не подходило ничего, что нужно было переносить во флаконе или пропитывать.

В этот раз я остановила выбор на «сладкой смерти». Хотя сам по себе яд не имел никакого выраженного вкуса, но после того, как ингредиенты для этой отравы смешивались и долго выпаривались, на дне и стенках котелка оседали крошечные белые кристаллики, чем-то напоминающие сахар. Из-за внешнего вида и взялось это название. Я поскребла ногтями, пока яд не забился под них.

— Она безоружна! — сказал начальник стражи.

В комнату тут же вошел Эдмунд. Похоже, он стоял за дверью и ждал этого сигнала. Я улыбнулась ему, как старому знакомому, но он смотрел только на стражника, и тот отчеканил, вытянувшись по струнке:

— Оружия или артефактов при ней не было.

— Разве я могу сомневаться в слове правителя? — сказала я. — Что мне может грозить во дворце?

Эдмунд кивнул:

— Следуй за мной, Магда.

Пока мы шли, советник напряженно молчал.

— Как поживает Клеа? — спросила я.

— Хорошо, — последовал односложный ответ.

Вдруг Эдмунд резко остановился и повернулся:

— Зачем ты снова пришла?

Я улыбнулась:

— Ты как никто должен меня понять. Ради любви ты совершил невозможное. Меня сюда привела любовь.

По выражению лица Эдмунда я не смогла понять, о чем он думает.

— Зря, Магда, — прошептал он, — она не стоит того.

Я пожала плечами.

Пока мы шли, не встретилось ни одной живой души. Обычно по этим коридором сновали слуги, придворные, тут шуршали платья дам, раздавался смех и гул разговоров. А сейчас — пустота. Атмосфера дворца неуловимо напоминала замок некроманта.

Эдмунд отворил тяжелые двери, и мы вошли в зал, где раньше гремели балы. В самом центре стояла клетка. Достаточно большая, чтобы в ней свободно расположился крупный хищник. Но там томился не зверь. Человек. Моран. Его лохмотья выглядели грязным пятном на фоне ярких нарядов светлой знати. А в зале было многолюдно. Меня окружали советники, министры и придворные острословы.

По стенам выстроились маги, готовые в любой момент отразить от его светлейшества малейшую опасность и покарать противника. Сам же правитель сидел на троне, возвышаясь над всеми присутствующими, словно колосс. Среди толпы безмолвными тенями скользили слуги, разнося вино и воду.

Я поймала полный бессильной ярости взгляд Морана и почувствовала его злость, смешанную с разочарованием. Он отвернулся. Краем глаза заметив Силана, я поразилась, каким же уродливым он выглядел. Лицо почернело от ненависти, пожиравшей его изнутри. Он убил бы меня не раздумывая. Если бы мог.

Клеа тоже была здесь. Живот стал огромным, каждый шаг давался ей с трудом. Она приблизилась ко мне и остановилась.

— Это была последняя твоя просьба, Магда, — сказала она. — Ты так стремилась во дворец, и вот ты здесь.

Кстати, мы с принцессой оказались единственными женщинами, присутствующими в зале. Других дам не было.

Я церемонно поклонилась правителю и гордо выпрямилась. По толпе светлых прокатились издевательские смешки и шепотки.

Правитель поднял руку, и все сразу стихли.

— Поприветствуйте Магду. Сегодня она пользуется моим особым расположением.

Я двинулась вперед, к его трону. Придворные расступались, пропуская меня.

— Ты принесла мне артефакт? — вкрадчиво спросил правитель.

Он играл. Забавлялся, уверенный, что в окружении всех этих магов находится в полной безопасности. Задумал какое-то представление и явно не собирался отпускать ни меня, ни Морана. Ну что ж… правитель сделал свой выбор.

— Я отдам его после того, как вы, ваше светлейшество, отпустите морт’аэна.

— Она смеет ставить мне условия. Мне! Повелителю светлых земель! Не иначе ты, Магда, полагаешь, что имеешь на это право.

— Да, — ответила я, — полагаю, что так.

Мой ответ был встречен взрывом веселья. Клеа криво усмехнулась. Только Эдмунд и Моран выглядели безучастными к происходящему.

— Эта девка ведет себя, словно принцесса! — крикнул кто-то.

— Да ты прав, как никогда, Талих! — весело откликнулся правитель. — Как будто у Магды на голове невидимая корона. Поднимайся сюда.

Он махнул мне рукой.

Я взяла пару чаш с вином у проходящего слуги. Пока я поднялась к трону по ступеням, мой палец словно бы случайно скользнул по кромке чаши, и самый его кончик опустился в вино. Несколько мгновений было достаточно, чтобы кристаллики яда под ногтем растворились. Как хорошо, что они не скупились и наливали почти до краев!

— Я благодарна вам, ваше светлейшество, за приглашение и за возможность вступить в переговоры.

Правитель взял чашу, что я протягивала, но пить вино не спешил. Он насмешливо смотрел на меня.

— Ты просто невероятно глупа. Я даже не надеялся, что ты явишься сегодня. Но решил порадовать моих добрых подданных хорошей казнью. Честно говоря, если бы я казнил морт’аэна раньше, ему не пришлось бы лишний раз страдать при взгляде на тебя. Посмотри на себя, — он показал на одну из отполированных панелей на стене, в которой я уловила собственное зыбкое отражение. — Ты и раньше не блистала красотой, а теперь стала просто чудовищем.

— Вы дали мне слово.

— Слово? Должен ли я держать слово перед шлюхами темных? Ты предала свет, Магда.

Он отставил чашу и посмотрел мне в глаза.

— Тот артефакт, на который ты надеялась выменять жизнь этого ублюдка, принадлежит мне. Темные украли его. Так что ты можешь добровольно вернуть мне украденное, это будет справедливо.

Лоб покрылся испариной. Пей же! На мгновение мне показалось, что он забыл про вино, но правитель снова взялся за чашу. Я сосредоточилась на его холеной руке и перстнях, густо нанизанных на пальцы. Она описала плавную дугу, приближая чашу к губам. Но… он так и не сделал глоток, потому что снова заговорил!

— И тогда я, как великодушный правитель, дарую вам обоим легкую смерть. Как тебе такая сделка? Это самые лучшие условия, что я могу тебе предложить.

Я посмотрела на Клеа. Она потерла живот, на лице принцессы появилась гримаска недовольства. Видно, ребенок сильно толкался. Но она, кажется, совсем не проявляла интереса к происходящему.

— Мы сделаем так: мои люди сопроводят тебя к артефакту…

И тут он сделал глоток. Мое сердце радостно забилось. Все мысли исчезли, осталось только ощущение свободы и горькая сладость во рту от предвкушения грядущей мести. Во мне не было жалости. Не было милосердия.

Я позволила себе пригубить вина из своего бокала.

— Да, Магда, наслаждайся вином, пока можешь. Оно отменное.

В подтверждение своих слов правитель осушил чашу почти до дна. Тыльной стороной ладони он вытер красные губы.

— Могу я подойти к Морану? — сказала я.

— О, да! Чувствуй себя свободно. Пока что.

Я направилась к клетке. Мне вслед неслись крики:

— Казнить ее!

— Отступница! Шлюха!

— Так вот, — продолжил правитель, — мои люди сопроводят тебя к артефакту, а потом вы вернетесь…

Взявшись за прутья решетки, я прошептала:

— Я освобожу тебя, любимый. Скоро мы вернемся домой.

— Нет, — сказала я четко и громко, глядя прямо на правителя.

Никто не ожидал такой дерзости.

— Нет! — повторила я. — Все будет не так. Вы поплатитесь за свою ложь и жестокость, ваше светлейшество.

Моран скрипнул зубами.

— Вы умрете, — тихо сказала я, но он услышал.

— Конечно! — согласился правитель. — Все когда-нибудь умирают. Но я проживу гораздо дольше, чем ты и твой этот…

— Вы умрете сейчас.

Они не верили. Что могла босая простоволосая женщина против сильных мира сего, в самом сердце светлых земель, в окружении боевых магов?

Правитель рассмеялся.

— Ну, что ж… очень скоро тебе придется познакомиться с моим палачом. Так или иначе ты скажешь, где артефакт. В клетку ее.

Какой-то маг поспешил отпереть засов.

— Хотя нет… — остановил его правитель, — морт’аэн может убить ее и спутать все планы. Закройте…

Он не договорил. Рухнул сначала на колени, а затем повалился на бок. Рот его так и остался открытым. Теперь это был обычный человек. Даже не человек уже, а тело. Корона сорвалась с головы, звякнула об пол и, подпрыгнув на ступеньках, подкатилась к моим ногам.

Несколько мгновений не происходило ничего. Никто не двинулся с места.

А потом я рассеянно подняла корону, а Моран резко ударил по оставшейся незапертой решетке. Звон металла в гробовой тишине послужил своеобразным сигналом. Клеа истошно закричала. Морт’аэн шагнул в зал, и придворные в панике бросились прочь. Они сбивали друг друга с ног, спасаясь от «ужасного темного», и поднявшаяся паника мешала магам послать заклинания и захватить Морана. В дверях началась давка.

Время замедлило бег, почти замерло. Крик принцессы ввинчивался в уши и звучал на монотонной высокой ноте. Моран вскинул руки и резко развел их в стороны. Сдерживающие его магию кандалы лопнули.

Маги ринулись на нас. Больше не щадя вельмож, они атаковали заклинаниями. Моран ответил. Тьма и свет схлестнулись. Я наблюдала за происходящим с какой-то отстраненностью, граничащей с оцепенением.

Вот Эдмунд потащил Клеа к выходу, буквально оторвав ее от тела отца. Эдмунд расчистил себе путь с безжалостной расчетливостью. И все-таки в очередной раз он выбрал любовь. Лишь он один мог противостоять Морану по силе и превзойти его в магическом искусстве, но Эдмунд предпочел увести свою принцессу.

Свет погас. Не просто потухли светильники, а все погрузилось в ослепляющую тьму. Моран схватил меня за руку и потянул за собой.

— Прыгай! — сказал он, а потом раздался звон бьющегося стекла.

Вокруг разверзлась бездна, и единственной опорой оказалась крепкая и надежная рука. Если муж отпустит, я пропаду, растворюсь во тьме.

Удар о землю вышел жестким, я запуталась в юбках и упала, но вернулось зрение. Моран рывком поднял меня на ноги и быстро помог избавиться от наручников, сдерживающих магию. Он ловко орудовал каким-то тонким инструментом из белого металла.

— Идем, — кратко приказал он.

И мы пошли. Гравий больно впивался в ступни, но я не отставала. На нашем пути вставали маги и падали, падали, падали, как спелые колосья, срезанные острым серпом. Я не различала их лиц, для меня все они слились в белесые пятна. Моя тьма и тьма Морана сплелись — вся наша накопленная ненависть, страхи и пережитая боль воплощались в смертоносном колдовстве, от которого не было защиты.

Маги выкрикивали заклинания, но те гасли. Мечи и кинжалы воинов рассыпались в прах, а сердца останавливались. Они думали сразиться с нами, но мы просто несли смерть.

Луну на небе заволокли облака, и она светилась багряным тусклым светом. Когда мы шли мимо, листья на кустах сворачивались и опадали, а ароматные розы чернели, и вместо благоухания начинали смердеть.

Так мы дошли до озера. Когда-то именно здесь, на берегу возле охотничьего павильона, Эдмунд показал нам с Клеа дракона. Когда-то здесь мы втроем купались дни напролет. Тут было так спокойно и тихо… Я с удивлением осознала, что все еще сжимаю в руке корону.

— Не желаешь примерить? — спросила, протягивая Морану символ власти. — Нет? Тогда я сама.

Я водрузила корону себе на голову. Она была тяжела и велика.

— Ради того, чтобы эта железка каждый день врезалась ему в лоб, он убил своего брата, — сказала я и сняла корону. — Положим ее в сокровищницу.

Моран достал кристаллы и принялся чертить на земле магические символы. Методично и четко он готовился открыть портал.

Я обессиленно опустилась на землю. Сейчас, просто сидя рядом с мужем, глядя на то, как он творит колдовство, я чувствовала, что ко мне будто вернулась очень важная, недостающая часть души. Сейчас все было правильно. Этот темный маг не внушал мне никакого страха, я знала, что он не причинит мне боли и не обидит. Наши судьбы навсегда связаны, и наша любовь не утратит своей силы. Зайдя так далеко в своих мыслях, я вздрогнула и ощутила трепет: а что, если я просто хочу верить в это и обманываю себя, погрузившись в сладкие мечты?

Но он сказал:

— Вернемся домой?

И помог подняться.