Я видел, как она спала…
Склонила русую головку к челу холодного гранита и спала, а может быть грустила, а, может быть, с мечтой иль с грёзою шепталась…
Склонила русую головку и обняла прикрытый мхом холодный камень… Как будто он ей близок как жених иль друг…
Плескалось море, а она спала…
Густели в небе тучи… Сверкали молнии… И гром грохочущей, незримой колесницей летел по волнам тёмных туч…
И кто-то вдалеке негромко пел. Но песня юноши на колыбельную не походила.
В словах струилась страсть…
В мотиве — жажда счастья изнывала…
А девушка спала, припав к граниту; и сон её хранил от страсти и от счастья холодный и безмолвный камень…
Что видела она во сне?.. Что слышала она в темневшей дали снов?.. Никто об этом мне не скажет…
Я подошёл к ней ближе…
Зашуршал песок… И подняла она глаза… И глянула…
И понял я, что ей милей холодный, молчаливый камень, чем я, непрошеный, чужой и мёртвый с мёртвыми словами утешенья…
Я видел на песчаной отмели холодный камень в объятьях девушки…
Она меня смутила… Она меня чужим, холодным взглядом отстранила…
И я пошёл бродить по отмели один…
Один… Один…
1916