Молодой человек вздрогнул и, поморщившись, проснулся от противного, пробирающегося куда-то внутрь, дребезжащего звука вибрации. Приоткрыв глаза, он сразу обнаружил его источник — внизу, на журнальном столике, лежал телефон или какой-то гаджет, который замолк, едва кто-то взял его в руки.

Парень недовольно посмотрел на владельца устройства: напротив, в одном из пары кресел, сидела миловидная женщина с большими наушниками на голове. Она только что закинула свои ноги на рядом стоящее свободное кресло и расположилась поудобнее.

Увидев, как он на неё смотрит, дама отодвинула наушник и спросила:

— Вы же не против?

Он отрицательно покачал головой, но она, тем не менее, сменила позу, и, закинув ноги на подлокотник своего кресла, отвернулась.

Снова закрыв глаза, молодой человек улыбнулся, представив лица сотрудников отдела кадров одной из ведущих IT-компаний, которая сегодня утром в полном составе получила строгий выговор за профнепригодность, а через четверть часа уведомление об увольнении без выходного пособия.

Затем, его улыбка стала ещё шире, при мысли о физиономии начальника отдела информационной безопасности. Ему, в это же время, доставили геморроидальные свечи вместе с выпиской из его истории болезни, заверявшей, что теперь они необходимы ему в больших количествах, ибо в аккаунтах социальных сетей новостных агентств появились посты, что все возможные органы надзора начинают немедленные проверки деятельности организации.

Сонное состояние парня имело непосредственную связь с произошедшим этим утром в офисе этой IT-компании, которая накануне отказалась дальше рассматривать его заявление о приеме на работу, сославшись на отсутствие рекомендаций и подтвержденного опыта. Поэтому предыдущая ночь, проведенная в лаборатории, как парень называл любое место, где был высокоскоростной и качественный интернет, не прошла даром.

Хотя, надо сказать, этот взлом социальных и внутренних сетей, был для молодого человека не более, чем шалостью, действие которой прекращалось в полдень, восстанавливая все данные и высылая рекомендации по повышению безопасности в соответствующий отдел.

Парень попытался отбросить все мысли и снова задремать, однако, чувство непонятной тревоги не позволяло ему расслабиться. Такое часто случалось, когда он был под впечатлением того, что видел перед пробуждением.

Это были странные повторяющиеся сны. Странные настолько, что он ни с кем не мог ими поделиться. Не то, чтобы он не пытался кому-то рассказать, просто люди его не понимали. Кто-то их совсем не видел, кто-то видел, но не придавал им значения, а те, кто был готов выслушать, или принимались сны толковать, находя их вещими, или начинали считать странным того, кто о них заговорил.

Сны посещали его регулярно, а некоторые даже преследовали. Многие из них парень хорошо помнил, а странными они были потому, что в них был смысл. Во всяком случае, так ему казалось. Он полагал, что эти видения, вероятно, являются огромной головоломкой, решение которой обязательно найдется, когда придет время. И, с помощью этого пазла, можно будет обрести нечто важное. Нечто, что перевернет всю его жизнь.

Молодой человек почесал нос, слегка приоткрыв глаза. Сквозь уже уходившую дрему, он услышал какое-то объявление, а, значит, они всё ещё находились на станции «Центральный Узел».

«Надо же, не успел сесть, а уже вырубился», — подумал парень, посмотрев на часы на тыльной стороне запястья. Они показывали 10.02.

Парень посмотрел на читающую женщину, снова на часы и, поднявшись, подошел к окну. При движении, его тело заныло от боли, но это была приятная боль — после некоторого перерыва он, наконец-то, снова начал посещать тренажерный зал.

Молодой человек наблюдал за проходящими мимо людьми, которые все куда-то торопились, когда полупрозрачная перегородка секции МагЛет Экспресса скользнула в сторону. В салон вошел мужчина и, замешкавшись у входа, взглянул на парня, приветливо ему кивнув.

— Да-да, сел, не беспокойся. Алло. Я? Нет. Чуть не опоздал, представляешь? Да, Экспресс № 13. Скоро увидимся… — проговорил тот в гарнитуру и прошел мимо.

Состав тронулся.

Парень стоял, прислонившись плечом к стойке окна. За стеклом, привычно и обыденно, мелькали виды утреннего полиса. Ничего необычного: всё те же проспекты и улицы, увековечившие чьи-то имена или события в своих названиях. Те же дороги и тротуары, по которым горожане спешили закончить свои дела, чтобы поскорее начать новые. Те же места и парки, здания и заведения, в которых люди, находясь в таких одинаковых условиях, начинали, проводили и заканчивали такие разные жизни.

Зевнув, молодой человек подумал, что неплохо было бы взбодриться. Он прошел в туалет, умылся и взглянул на себя в зеркало. Прохладная вода несколько оживила его и убрала следы недавней сонливости, в остальном смотреть там было не на что. Это самое лицо он брил дважды в неделю и носил на себе уже пару десятков лет. За это время оно почти не изменилось, поэтому кратко описать его можно было всего парой слов — «писаный красавец». Именно так говорила бабушка, когда он был маленьким.

Вернувшись в секцию, он присел в кресло и тут же получил сообщение на экран пенсне-гарнитуры, что плановый технический осмотр его мотоцикла завершен.

— Как раз вовремя, — прокомментировал сообщение парень, снова взглянув на часы. Вчера именно к 10.30 его и приглашали в мото-сервис, чтобы забрать свой транспорт.

Непродолжительная поездка, начавшаяся в пункте выдачи сервис-центра, закончилась на парковке, где и был оставлен чоппер. Мгновения спустя, этот мощный байк удостоился очередного очарованного взгляда удаляющегося от него хозяина — матовый черный цвет, изящные линии и отсутствие хрома заметно облагораживали машину.

Парень на секунду остановился и в быстром темпе вернулся к своему транспорту. Со стороны это выглядело, словно молодой влюбленный спешит обнять свою избранницу перед короткой разлукой, но, на самом деле, причина возврата была банальной — он просто забыл пригласительный кастинг-флаер в сидении.

Подойдя к главному входу блока зданий, по адресу указанному в листовке, Виам Даалевтин был несколько удивлен, отчего ещё раз сверил надпись на адресной табличке и огромную цифру на углу здания с тем, что было написано в рекламном проспекте. Всё совпадало.

Недоумение вызывали подозрительная пустота вокруг и закрытые двери — ничего не говорило о том, что здесь должно состояться хоть какое-то мероприятие. Ничего, кроме, разве что, уже стоявшего у дверей молодого светловолосого человека в пиджаке и галстуке-бабочке.

— Салют! Тоже на кастинг?

— Привет. Как видишь, — ответил блондин в бабочке.

— Виам, — представился первый и протянул руку.

— Ванкувер, — ответил крепким рукопожатием второй и тут же поинтересовался, кивнув в сторону закрытой двери, — Что делать-то будем?

Виам посмотрел на двери и сказал:

— Зависит от того, что тебе нужно.

— Как что? Открыть дверь.

— Открыть дверь — не проблема, но моя цель — попасть на…

— Хах, не проблема? — не дал договорить Виаму блондин. — Охрана сказала, что вход только для сотрудников и послала меня подальше, когда я попробовал их расспросить.

Направляясь сюда, Виам представлял себе, что столь широко разрекламированное событие, как кастинг на роль ведущего развлекательного шоу на серьезном, вроде бы, канале, надлежало провести на высшем уровне. Конечно, ожидать представителей прессы и красную ковровую дорожку было глупо, но элементарные организационные вопросы должны были быть решены.

Тем не менее, картина была не слишком обнадеживающей: 0 людей, не считая его и парня в бабочке. 0 % готовности организаторов и, судя по словам Ванкувера, полное отсутствие вежливости охраны, сразу давали «-15» к уровню настроения, «-20» к желанию участвовать в подобных мероприятиях в будущем и «+30» к количеству минут жизни, потраченных впустую.

По интеркому Виаму удалось связаться с пультом охраны:

— Охрана, — заявил коммутатор голосом дежурного.

— Я думаю, что сегодня ваш последний день на этой работе, так как только что, какие-то хулиганы разбили машину Макса Верту — совладельца этого офисного комплекса. Кстати, я их ещё вижу…

— Твоя цель достигнута, — обратился Виам к новому знакомому через несколько секунд, держа раскрытую настежь створку двери, и наблюдая за бегущим к парковке охранником. А затем, отходя, бросил через плечо, — Не благодари.

Теперь настало время достичь своей цели. Ожидать чего-то, не двигаясь с места, Виам счел бестолковой затеей. Он решил обойти здание кругом, так как, очевидно, здесь никакого кастинга не будет. Ванкувер, взглянув в открытую дверь, пошел следом за своим новым знакомым.

Принятое решение оказалось верным. Группа, примерно, в пару десятков молодых людей разных возрастов и исключительно мужского пола, переминалась с ноги на ногу в ожидании кастинга. До указанного в проспекте времени оставалось не больше четверти часа.

Между зданиями с особой кирпичной кладкой, похожими на павильоны бывшей мануфактуры, переделанной под офисы, было довольно прохладно. Виам присел на широкий подоконник низкого, заложенного кирпичами окна. Тот продолжительное время находился под лучами Солнца и был им уже нагрет. К тому же, отсюда был хороший обзор, поэтому парень принялся греться и наблюдать за происходящим вокруг.

Некоторое время спустя, к нему присоединился молодой человек в квадратных очках и коричневой кожаной куртке, бесцеремонно присев рядом. Он вынул портсигар, открыл его и протянул Виаму.

— Эм… Спасибо. Не курю.

— Я тоже, — сказал незнакомец, захлопнул крышку и убрал всё обратно во внутренний карман.

— Хотя, знаешь, я передумал, — тут же сообщил Виам, решив свалять дурака.

— Я тоже, — мгновенно отреагировал парень, вынув гильзу и засунув её себе в рот.

Ребята переглянулись и засмеялись.

Как необыкновенно и, одновременно, буднично состоялось это знакомство. И вот Виам уже панибратски общался с человеком, о существовании которого минуту назад даже не подозревал. Он беседовал с ним и думал: «Интересно, было ли это неизбежно? Мы оба пришли сюда с одной или разными, а, может быть, вообще без цели, но пришли. Почему, среди множества возможных вариантов, именно он появился здесь в этот самый момент, подошел, сел рядом и заговорил? И теперь, мне кажется, что мы так хорошо знакомы и даже в чем-то удивительно похожи друг на друга. Да, случайности и вправду не случайны».

Пожалуй, они не случайны, но ровно настолько, насколько человек сам для себя это решает. Увы, в этот раз, новые знакомства оказались сквозным — просто пара коротких жизненных эпизодов с неизвестными «актерами» из массовки.

Тем временем народ прибывал. Группа незаметно превратилась в толпу, и сейчас здесь собралось не меньше 100 молодых людей. Было трудно не согласиться, что конкурс 100 человек на 1 место — это весьма не дурно.

Ближе ко времени начала шоу, появились двое: невысокого роста девушка в плаще с режиссерским граммофоном и складным стулом, и худощавый высокий мужчина с длинным тубусом, парой треног, флипчартом и большой черной сумкой. Они достали из тубуса свернутую растяжку с логотипом компании и парой слоганов, и натянули её на фасад закрытого на ремонт заведения общепита. Это было знаком готовности № 1.

Виама не покидало ощущение, что чего-то здесь не хватает… какого-то антуража и драйва. Сам проект, которому требовался новый ведущий, был оригинальным и уже раскрученным, но сейчас все выглядело, как минимум, уныло, а, точнее, просто плачевно. Именно поэтому, убежденность в том, что быть таким, как все — значит сразу проиграть, сейчас двигала его вперед сильнее обычного. Ему не хотелось стоять в безликой очереди посредственностей, составляя компанию неудачникам, а, затем, отвечать перед камерой на идиотские вопросы из ряда «Почему вы считаете, что именно вы нам подходите?»

Он хорошо усвоил многочисленные уроки жизни, полученные им в интернате, что нужно брать то, что, как ты считаешь, принадлежит тебе, а если ты взять этого не можешь, значит — это не твоё. Поэтому, надо было действовать и действовать прямо сейчас.

Виам подошел к девушке с граммофоном, которая крупным шрифтом что-то писала на стоящем рядом с ней флипчарте, и задал пару вопросов.

— …Флеш-интервью? Вы серьезно? Но это же неприлично скучно. Я считаю, нужен перфоманс и вы его получите. Кстати, по-моему, на вас кое-кто запал, — сказал парень даме в конце беседы, глядя на мужчину в толпе.

Девушка отвлеклась и посмотрела на указанного взглядом человека, а когда повернулась обратно, Виам уже скрылся из виду.

В это время, худой рыжий тип достал из большой черной сумки камеру, установил её и начал заниматься подбором подходящей для съемки точки. Скоро к нему присоединились ещё три человека с крупным микрофоном на телескопическом креплении и несколькими стойками прожекторов.

Вдруг, откуда-то послышался громкий свист и последовавший за ним невнятный, но не менее громкий окрик. Все с интересом посмотрели в сторону, откуда издавались звуки.

Какой-то парень, в белой майке и с нарисованными маркером усами, вскочил на тот самый широкий подоконник, где ещё недавно сидел Виам и обратился к толпе через граммофон, который, вместе с маркером, так ловко стащил у девушки в плаще:

— Вниманию присутствующих! Меня хорошо слышно? Да? Вандерфульно! Меня зовут Зевс. Я — креативный директор продюсерского центра «Куб». Мы работаем с каналом «Пять!» и сегодня, как вам известно, состоится кастинг на вакансию ведущего программы «Билет в один конец». Не удивляйтесь происходящему. Всё построено на импровизации, ибо она, как и бескрайний стёб — то, без чего вы обойтись в проекте не сможете. Экшн транслируют несколько камер, которые расположены по периметру. У мониторов — вся креативная команда. Те, кто поддержит движение, могут рассчитывать на второй этап кастинга. Остальные — на выход! Это понятно?

Присутствующие никак не отреагировали.

— Не слышу! — гаркнул выступающий. Слушатели что-то вяло ответили в разнобой.

— Да? Не слышу! Громче, ну! — настаивал человек с граммофоном, и ребята хором громогласно выкрикнули «Да!»

— Ок! И, самое главное, помните, что через 30 лет вы будете жалеть, если этого не сделаете. Камеры! Свет! Мотор! Поехали!

Все присутствующие оживились. Молодой человек завёл их, выкрикивая распевку, как знаменитый Фредди Меркьюри на стадионе Уэмбли в 1986 году, а следом, затопал ногами и захлопал в ладоши. Как только шум толпы превратился в бит песни «We will rock you» легендарной группы Queen, в граммофон зазвучал первый её куплет.

Скоро народ взорвался припевом. Виам вошел в роль, поймал кураж и продолжал выступать, ощущая себя настоящей рок-звездой.

После пары куплетов и припевов, перфоманс завершился громкими аплодисментами. Парень поклонился и сказал:

— А теперь, посмотрим, на что вы реально готовы, чтобы получить это место. Го на флешмоб!

Он расстегнул ремень, схватил по бокам штаны и, посмотрев на удивленных членов команды телеканала, подмигнул им. А затем, крикнув в толпу «Снимай штаны!», дернул руками вниз и, приставив к глазам ладони, изображавшие бинокль, начал пристально смотреть на присутствующих.

Многие последовали примеру и повторили за ним, стянув штаны, другие постеснялись, третьи, вероятно, вообще повертели пальцем у виска. Одно можно было утверждать точно — никто не остался равнодушным. Итог был впечатляющим: почти все кандидаты стояли без штанов, а Виам свои снимать даже не собирался.

— Достаточно, ребята, — продолжил оратор, — Вы просто… у меня нет слов… просто сделали мой день! Давайте, дружно, сами себе похлопаем. Всем спасибо! Благодарю за внимание! Уверен, вы нескоро забудете сегодня.

Как только аплодисменты зазвучали, парень сказал:

— Тихо, тихо… ребята, что это за звук? — приставив к уху ладонь, спросил он. — Слышите? Тишину… В городе новый фаворит, детка! Учитесь, как надо держать зрителя. С вами был кандидат на роль ведущего из столицы этой страны — Виам Даалевтин. Да, такой же как вы!

Надо было признать, это была блестящая партия.

Над затихнувшими ребятами повисло молчаливое недоумение. Только лишь девушка в плаще, рыжий оператор и три ассистента хохотали, хлопая в ладоши. Несомненно, представление было им по душе, как и многим, из находящихся на этой импровизированной площадке.

Эффект демотивации оказался разрушительным — любому из присутствующих трудно было противопоставить что-либо такому напору, артистизму и смекалке этого парня. Сотрудники телеканала даже хотели отменить стандартные флеш-интервью, но, после непродолжительной беседы с героем дня, не стали этого делать, потому что Виам им отказал.

Шанс был предоставлен всем, и через 10 минут на просмотр выстроилась бесконечная очередь, вдоль которой, под одобрительные реплики и дружественные рукопожатия, уходил тот, кто зажег эту толпу, объединив их вниманием к себе.

Как немногие другие, быстро добившись нужного результата, Виам разочаровался. Он получал удовольствие не от реализации планов, а от процесса достижения цели, при котором необходимо прилагать усилия и испытывать трудности. Если же он с ними не сталкивался, значит, либо цель была слишком мелкой, либо путь был не верным. Парень сравнивал всё это с какой-нибудь задачей по математике: если её решение оказывалось простым и очевидным — в нём, как правило, обнаруживалась ошибка.

И сюда молодой человек приходил не для того, чтобы получить место в проекте — он был здесь из-за конкуренции.

Ему хотелось побеждать и быть в состоянии соперничества, становиться лучше, чем кто-то, чтобы, в конечном итоге, стать лучше себя прежнего. Это двигало его вперед, заставляло мыслить, ошибаться, учиться, оттачивать имеющиеся навыки, приобретать новые, находить выходы из нестандартных ситуаций. Это позволяло ему чувствовать себя годным.

Подобный склад характера и вечные поиски приключений не могли не отражаться на его судьбе. Виам регулярно оказывался в каких-то переделках, и наступивший день не мог быть исключением.

Парень завел свой Харлей-Девидсон, посмотрел на часы и, под клокочущий, сочный рёв мотора, вклинился в городской поток автотранспорта. Через полчаса его ждали на площади Геката.

Восходящее Солнце наполняло полис теплом и светом, проникая в темные и остывшие за ночь кварталы. Оживало и преображалось всё, к чему прикасались его лучи. Тени приходили в движение, и, казалось, жили в своем обратном мире, где они сами отбрасывали объекты. Объемы окрестностей с каждым мгновением становились глубже, их контуры — четче, а краски — ярче и гуще.

В день 27-й Июля месяца на перекрестке Филватт-проспект и Лайлак-пассаж, у площади Геката, всё было, как обычно. Впервые оказавшийся здесь человек не нашел бы ничего примечательного и из ряда вон выходящего. Геометрию невысоких зданий стоящих по периметру в ряд, нарушала только городская ратуша в готическом стиле. На первых этажах домов расположились уютные кафе и торговые лавки, которые вместе с уличными артистами, коваными скамьями, фонарными столбами и разношерстной публикой, вдыхали в неё жизнь.

Виам кое-где уже побывал и знал, что таких замечательных мест существует великое множество в маленьких городках с многовековой историей, куда предпочитают приезжать люди, чтобы очутиться в «настоящей» стране и увидеть таких же настоящих жителей. И, пожалуй, считая эти места хоть и красивыми, но заурядными, посетители были правы, но ровно до тех пор, пока не получали «пощечину», которую сейчас поймал и он сам.

Резкий, буквально обжигающий губы аромат первоклассного аравийского кофе, бесцеремонно обрывал любые мысли, заставлял менять планы или ставил жирную точку в беседах прохожих, ибо в уме оставалось только одно желание — найти его источник.

Те, кому всё-таки удавалось устоять перед этим соблазном, капитулировали, как только хрустящий запах свежей выпечки вынуждал их прикусить губу, а некоторых, сидящих на диете, её закатать.

Особый же сорт людей, которых не впечатляло ни то, ни другое, проходил далее, где почти терял сознание от никогда прежде неслыханных запахов и прекрасных звуков.

Парню казалось, что аромат благовоний, которые ежедневно зажигал пожилой владелец восточной лавки, ничем не отличается от подобных на базарах Среднего Востока.

Едва видимая дымка мешалась с запахами специй, масел и табака. Она окутывала гуляющих, насыщала воздух, принуждая закрыть глаза и вдыхать глубоко, размеренно, а затем ненасытно и жадно.

В этой тонкой смеси, каждый находил то, что ему было по душе. Кто-то слышал корицу и ощущал легкий привкус ванили, а поднося к носу кончики пальцев, вдыхал запах любимого человека. Другие, буквально слизывали со своих губ шоколад или нугу, наслаждались бергамотом и ароматом свежесрезанных цветов.

Всевозможные оттенки меняли интенсивность и сопровождали всюду, погружая людей в свое благоухание.

Виам же вынужден был изо всех сил бороться с соблазном немедленного исполнения желания вкусить произведения баристы, кулинарные изыски пекарей или кухню местных поваров, потому что вместо встречи с друзьями, он рисковал поставить жизнь на паузу и незаметно для себя оказаться в будущем, обменяв свое настоящее на продолжительное удовольствие. Чего он, разумеется, позволить себе не мог — его ждали, и ему надо было спешить.