Глава 1. Подозрения

Элис Кэмпбелл была очень романтичной натурой. В свои семнадцать она уже трижды была влюблена, и, конечно, каждый раз пребывала в полной уверенности, что это любовь на всю жизнь. Но жизнь упорствовала, и чувства Элис разбивались о суровую реальность. Также мисс Кэмпбелл была очень прагматичной — этим она пошла в свою мать. И хотя подруги посмеивались над ней, сама девушка считала это качество очень полезным. Кроме того, при всей своей прагматичности, Элис верила в сверхъестественное… И, казалось бы, эти совершенно несочетаемые качества именно Элис Кэмпбелл удалось скомбинировать и возвести на пьедестал. Трудно представить, что пришло ей в голову, когда она обнаружила: такое же имя — Элис Кэмпбелл — носила известная в двадцатом веке писательница и сценаристка. Та самая, которая придумала «Франкенштейна». А Элис начала двадцать первого века писала стихи и короткие рассказы, и весьма неплохие…

У Элис были три лучшие подруги — Анжела, Элайза и Кристен. Глядя на них, каждый задавался вопросом, что может объединять этих совершенно разных девушек… Ответ несложный — любовь к рок-группе «Ghost». И если ярыми поклонницами были Анжела и Кристен, то Элис считалась настоящей фанаткой музыкантов. Хотя вопрос, что есть фанатизм, — весьма спорный. Особенно старательно оспаривала его сама Кэмпбелл, не причислявшая себя к данной категории и считавшая фанатками «Ghost» своих подруг. И, чтобы разобраться во всём этом, необходимо познакомиться с Элис поближе…

— Алло, ну где ты ходишь? Папа достал лучшие билеты… Первый ряд. В центре!!! — ликовала Элис. — В семь с четвертью жду… Алло! Почему ты молчишь?

— А… это, тут Дарси носится, нужно его выгулять… Да, в семь пятнадцать буду на месте. Кристен звонила. Она уже выезжает… А Лизи идёт? — растерянно отозвалась девушка на другом конце провода.

— Ну, разумеется, все идут, Анж! Разве мы можем пропустить такое событие? — расхохоталась Элис. — Тем более, что для Кристен это своего рода… юбилейчик… Ха-ха… Опять будет вспоминать, как мы с ней познакомились. — В трубке продолжались хихиканья, как будто Элис щекотали тысячи пальчиков. — Ты помнишь?

— Такое забудешь… — телефон будто передал улыбку Анжелы — тёплую и мягкую от воспоминания первой встречи.

— Ну вот, совсем другое дело, Анж… — Слышно было, как течёт вода в кране — Элис закончила обед. — Я жду Лизи, мы будем готовиться к тесту по математике. Мистер Уипер не простит нам, если мы снова его провалим… Предки продлили дополнительные занятия до конца года.

— Не занимались бы ваши предки ерундой, — резко парировала Анж. — Кому из вас нужна эта математика?

— Аттестат! Не забывай… Именно это им и нужно!

— А тебе? Что нужно тебе? Нельзя же всю жизнь делать то, что хотят твои предки! — Анж злилась не на шутку.

— Ну, я буду использовать матрицы для создания нового стихотворного слога, ха-ха-ха, — Элис была крайне довольна своей выдумкой. — А ты станешь использовать интегралы для ковыряния мозгов окружающим! — В трубке вновь раздался довольный смешок. — Так что и тебе пригодится алгебра.

— Ладно, ладно, дорогая… Дарси сейчас собьет меня с ног, щенок так подрос…

— Или ещё хуже — тебе придётся убирать и проветривать, — не успокаивалась Элис.

— Вот, чтобы этого не случилось… Иди, улучшай аттестат! — Анжела заразилась шутливым настроением подруги.

— Да, всего два месяца осталось, и эта школа закончится, начнётся взрослая жизнь… — мечтательно произнесла Элис. — Ну всё, в дверь звонят — это, наверно, Лизи. До вечера! — в трубке остались короткие гудки.

Этот весенний день в Чикаго был солнечным. Анжела обула кеды, накинула разноцветную ветровку, взяла ошейник и открыла дверь. Дарси помчался вниз по лестнице, лая от удовольствия в ожидании предстоящей свободы, и уже с нетерпением поскуливал у двери, разделявшей подъезд и улицу, манящую свежестью.

Пятимесячный спаниель был подарком родителей Анжелы после их с Кристен «побега» в Лос-Анджелес полгода назад. Мать с отцом пытались таким способом удержать дочь от опрометчивых поступков. Они решили, что это может сдержать порывы импульсивной девчонки. По крайней мере, расчет делался именно на это.

Минуты тянулись, как часы. Дарси всё никак не давал себя поймать. Уже пора было возвращаться домой…

— Привет, Анж! — она повернулась и увидела Джейка Салема, их с Элис и Лизи одноклассника, высокого кудрявого паренька, открытого и доброго, не обременённого тяготами жизни. — Ты готова к тесту? — расплылся он в широкой улыбке. Над его верхней губой уже пробивался пушок, обещающий вскоре создать проблемы с регулярным бритьём.

— О! Привет! — обрадовалась возможности поболтать Анжела. — Я? К тесту? Шутишь?! Анжела и математика — вещи несовместимые. Если бы можно было выбирать из школьной программы, девушка предпочла бы уроки музыки. Она продлила обучение в музыкальной школе на два дополнительных года и в свободное время сочиняла мелодии, песенки, подбирала любимые композиции. Подруги были главными критиками, особенно Кристен Янг, имевшая от природы такой же превосходный слух, как и сама Анжела.

— Я спишу у Элис, а ей-то Майк не даст получить двойку после того, как её мама сделала ему макет по черчению. Ха, у неё точно будет всё отлично с математикой в этом полугодии! — уверенно продолжила Анж.

— Да, вам везёт… Рон заболел, и мне придётся туго с этим тестом.

— Садись ближе к нам, — заговорщицки прошептала Анжела. — Мистер Уипер не заметит.

— Это точно, уткнётся в свои записи, — они оба расхохотались, представляя бородача Уипера, долговязого и нескладного, вечно бубнящего себе под нос, склонившимся над учительским столом и делавшим вид, что не замечает возни во время самостоятельной работы.

Анжела вспомнила, как Кэти Бром писала тест по геометрии и тут же делала копию для Билли Джонса. Она всегда так поступала, желая помочь парню, который ей нравился, чтобы хоть как-то обратить на себя внимание. Однажды она отвлеклась и положила лист копировальной бумаги не той стороной — решения задач отпечатались на обратной стороне её собственного теста. Она добилась своего и обратила на себя внимание Билли. Но его реакция не порадовала — Джонс получил «Е» за нерешённый тест и перестал просить её о помощи. Она была подавлена. Бедная Кэти…

— Анж, — перебил её мысли Джейк, — ты идёшь сегодня на концерт? А Элис с Лизи? — лукаво спросил он.

— Да, мы все идём. Элис и Лизи сейчас готовятся. Но, бьюсь об заклад, не к тесту мистера Уипера, — усмехнулась Анжела, представляя разложенные на диване в комнате Элис DVD-диски Лизи. — И Кристен с нами…

— Ну, здорово!.. У «Ghost» совместный тур с «Bridgest». Генри тоже идёт!

Но Анжелу совсем не интересовал старший брат Джейка Салема.

— Мне пора! — Она решила не продолжать разговор, чтобы не слышать подколок Джейка о симпатии его брата Генри к ней. — Кристен, наверное, уже приехала.

— Счастливо, Анж… — расстроился Джейк.

Анжела всегда умела манипулировать людьми. Они всегда делали то, что было удобно ей. Люди шли на поводу у её настроения, как бы оберегая её от лишних волнений. Как будто для них было главным, чтобы ей было хорошо. И не важно, удобно ли это им. Они верили, что удобно.

Девушка была рада, что Джейк отвлёк её на время, хотя этот разговор начал злить её. Она прикрепила поводок Дарси к ошейнику и помчалась на остановку…

— Сколько можно ждать? Не август месяц! — злилась Кристен.

— О! Твой автобус не сломался по дороге? — съязвила Анжела. — Я ждала тебя минут через сорок.

— Я здесь полчаса как дура стою! — не унималась Кристен.

Она приезжала каждый день в центр Чикаго из западного района города. Транспорт ходил редко, и автобусы были настолько старыми, что частенько не довозили пассажиров до нужной остановки.

— Ладно, идём, попьём кофе и… Элис и Лизи будут ждать нас в семь пятнадцать.

— Боже, это было великолепно! Хотя на «Bridgest» я готова была уйти! — Элис всегда расстраивалась, если что-то хорошее быстро заканчивалось, и тем более, если после этого становилось скучно. — Вы видели? Нет, вы это видели? Как он кружил с гитарой! Как он играет! Он просто супер! — от избытка эмоций Элис задыхалась, не успевая проговаривать все буквы, но при этом тараторила без умолку.

— Я считаю, что «Bridgest» ничего, но они не так хороши, как «Ghost», — высказалась Лизи, застёгивая куртку и пряча лицо от ветра.

Она была менее устойчива к холоду, чем её спутницы. Это было странно для девушки, три первых года своей жизни проведшей на Аляске. После развода её мать, Виржиния, с ней и старшим сыном вернулась в Чикаго, а отец остался по ту сторону канадской границы. Дважды канадской границы. Пару раз за свои семнадцать Лизи ездила к нему, но не более чем на неделю, и только летом. Отец чаще приезжал навестить детей и побыть с их матерью хоть недолго. Они очень любили друг друга. До сих пор. Но совместная жизнь была невыносимой, невозможной для двух столь одинаковых людей.

Компания из четырёх девушек-подростков направилась в сторону от шумной, возбуждённой толпы, возвращающейся с концерта. Они зашли в пиццерию, заказали напитки и огромную пиццу с ветчиной и грибами.

— Было прикольно, — начала первой Лизи. — Хорошо, что вытащили меня.

Девушка поднесла ко рту кусок пиццы и откусила. Она закрыла глаза и медленно пережёвывала, наслаждаясь вкусом сочных помидоров и сыра.

— Да уж, лучше, чем в прошлый раз, когда Элис попробовала пива с теми байкерами, — напомнила Кристен.

В отличие от Лизи, она откусила крохотный кусочек и поспешила запить его персиковым соком. Девушка сидела, закинув ногу на ногу, накрутив на палец локон тёмно-русых волос и щекоча их кончиками щёку.

Элис и Анжела улыбнулись друг другу. Началось.

— Меня не было с вами в прошлый раз, — обиженно сказал Лизи, — когда вы познакомились…

Она и не подозревала, что дала Кристен ниточку, за которую та не замедлила зацепиться. Лизи продолжала с наслаждением жевать пиццу.

— Да, эти две красотки спорили так громко, что я не могла не заметить.

— А мы не видели никого вокруг, пока ты с нами не заговорила, — поддержала тему Элис.

Они с Анжелой готовы были рассмеяться, но сдержались. Скрывая улыбку, они обе поднесли ко рту напитки. Анжела сделала несколько больших глотков, Элис обошлась одним небольшим.

— А я почти не помню подробностей, — задумчиво проговорила Анжела.

— Зато я помню, как ты представилась: Анжела Швиммер, Ласаль, 118, — здесь Анж и Элис расхохотались на всю небольшую пиццерию.

— Да, на неё это похоже, — подхватив смех подруг, сказала Лизи. Очередная порция пиццы исчезла за её щекой.

— Я сама опешила, когда она назвала свой адрес, — Элис смотрела в сторону завороженная, в её голове ясно возникли образы того дня, когда они с Анж отправились за билетами на «Ghost» — их первый концерт… первый, на который их отпустили родители. — Думала, выложит тебе ещё и ключ от квартиры. И сама проводит, и поможет найти ценные вещи, — её взгляд уже был устремлён на Кристен, и в глазах плясали бесята.

— Вы были смешны, споря с какой стороны взять билеты… ближе к Роберту или Брендону, — тут уже и Кристен смеялась вместе со всеми. Она всегда была самой серьёзной в этой компании. Казалось, она воспринимала мир не так, как другие. Но с Анжелой, Лизи и Элис ей было легко.

— Как подготовка к тесту? — тихо спросила Анжела у Элис, уже заранее зная ответ.

— Это мы оставили на выходные, — дожевывая, проговорила девушка, — Лизи взяла у Бена фильмы, и мы полдня смотрели их, — хихикнула Элис, зная, что всё и так очевидно. Никто не мог заставить их с Лизи заниматься, если в их руках были фильмы с Антонио Бандерасом. Никому не под силу оторвать Лизи от экрана во время просмотра фильмов с его участием. А когда она смотрела «Убийц», существовал её отдельный мир, в который никому не было доступа.

— И что на этот раз? — с энтузиазмом спросила Анжела, стараясь отвлечь своё внимание от беседы Кристен и Лизи.

— «Интервью с вампиром».

— И как?

— Приходи в субботу, посмотрим вместе. Там Бред Питт… такой красивый. И, ты знаешь… Том Круз тоже ничего.

— Обязательно приду. Крови много?

— Ну, достаточно для нас двоих, — рассмеялась Элис, вспомнив сцены убийств и перевоплощений в вампирском фантастическом кино.

— Эти фанатки привлекли моё внимание, поскольку вели себя не так, как мои подруги, — Кристен всё ещё рассказывала Лизи об их знакомстве. — Аманда до сих пор ревнует и со мной не разговаривает.

Элис немного смутили слова Кристен, она никогда не считала себя фанаткой «Ghost», как и Анжела. Лизи нравился рок, и ей было радостно посетить концерт группы, которую так любят её подруги. Кристен же относилась к участникам «Ghost» как-то по-матерински, как будто Брендон Стюарт не был пределом её мечтаний.

Стараясь скрыть смущение, Элис полезла в сумочку. Чёрные как вороново крыло длинные волосы упали на лоб, спрятав смуглое лицо.

В ней текла индейская кровь прабабки. В доме на Мичиган-авеню подруги любили послушать истории матери Элис о нападении янки на небольшое племя, об уничтожении горстки представителей древней истории. Прабабка Элис, Лея, — единственная оставшаяся в живых, чудом уцелевшая, с израненной рукой — попала в деревеньку, где жили и другие индейцы. Это сейчас для них государство организовало резервации, где дети могут ходить в школы, взрослые — работать. Где оказывают своевременную медицинскую помощь и где потомки загадочных народов сохраняют традиции, передавая их из поколения в поколение…

Лея была почти дикой. Она глубоко переживала гибель своей семьи и соплеменников и жалела, что судьба оставила её в живых, совсем одну, беззащитную, среди бледнолицых. Она испытывала к ним отвращение… К каждому… Пока не встретила Джона Кэмпбелла, молодого офицера, назначенного следить за порядком в искусственном индейском поселении. В отличие от Леи, он был светловолосым, зеленоглазым и настолько белокожим, что рядом они смотрелись, как ворона и чайка.

Лея и представления не имела, что за чувство поселилось в её сердце. Она никогда не испытывала ничего подобного. Когда молодой Кэмпбелл заговаривал с ней, она просто убегала и пряталась. Кроме того, представительница индейского народа плохо понимала, о чём он говорил. Английский язык давался ей с трудом. А однажды Джон пришёл и попросил её руки. Для объяснений понадобился переводчик. Его роль сыграл один старый индеец, живший в одном поселении с Леей. Она дала согласие, и молодые поженились. Они прожили долгую, счастливую жизнь…

Это был самый захватывающий момент истории, особенно нравившийся Элис. В семье Кэмпбелл женщины сохраняли фамилию, как дань их прародительнице, посвятившей свою жизнь любви к белому мужчине. Лишь тётка Элис нарушила эту традицию, взяв фамилию мужа.

Анжела не испытывала такого же восторга, как её подруги, и во время пересказа легенды семьи Кэмпбелл всегда клевала носом.

История семьи Анжелы была более традиционной. Власть, стремления, надежды и усилия, характерные для американцев двадцатого столетия, давали свои плоды в виде возможностей, открытых перед новыми поколениями. Куперы и Швиммеры умели управлять и манипулировать, деньги сами лились к ним рекой в ответ на их труды.

Родители Анж развелись четыре года назад, но оставались в хороших отношениях ради единственной дочки. Даже дед Анжелы, отец её матери, старина Дэвид Купер, ради внучки закрыл глаза на боль, причинённую зятем его дочери. Он любил Анжелу больше, чем своих детей — Джейн, мать Анж, и Уильяма, её младшего брата. Анжела была центром вселенной Куперов — Швиммеров. По материнской линии она была единственной наследницей, по отцовской — старшей внучкой, первой, появившейся в нестабильном восемьдесят третьем. Всё крутилось вокруг неё.

— Странно… — взгляд Кристен застыл на лице Анжелы, — странные ощущения, всё тело ломит.

— Не ешь больше пиццу, — пошутила Элис.

— Заткнись, Элис! — грубо оборвала подругу Анжела. — Лизи, позвони Алексу, пусть приедет за Кристен. Идёмте на улицу, там ей будет полегче.

Такие приступы иногда случались с Кристен. К ним все привыкли, но очень беспокоились о её здоровье. Она побледнела и казалась отрешённой. Элис часто обращала внимание на то, что Кристен забывала о теме их бесед и начинала говорить в не свойственной ей манере. И списывала это на переходный возраст.

Пока Лизи звонила отцу Кристен, а Элис расплачивалась за недоеденную пиццу и напитки, Анжела вывела подругу на улицу. Свежий ветер развевал её густые длинные волосы, большие глаза со страхом смотрели на Кристен:

— Что случилось?

В ответ Крис закрыла глаза и простояла так с полминуты, после чего взглянула на Анжелу.

— Не пойму… Ничего не вижу… Не конкретно… — Зрачки Кристен расширились, и она уставилась в одну точку. — Я, кажется, сейчас потеряю сознание… — Она пошатнулась, Анжела с трудом удержала её. — Свет, очень много света, люди в белом… Анж, мне страшно…

— Держись, Крис… Элис идёт! Ей пока рано рассказывать…

— Я испытывала такое… В Лос-Анджелесе… Но это была моя вина… Джин… То утро, каждое то утро…

— Алкоголь? Опять? Это прекратится когда-нибудь?

— Ну, чего ты?.. Женщина, моя больная фантазия… Ты рядом сейчас, и я очень этому рад, — заговорила Кристен, коверкая слова и смотря теперь не куда-то сквозь Анжелу, а прямо в её раскрытые глаза.

— Зачем? — сквозь зубы проговорила Анжела. — Ты не бережёшь себя!

— Если бы кто-то смог заботиться обо мне… как ты… Почему ты не настоящая? Нет, я уверен, что ты существуешь… И я тебя найду…

Анжела не могла ничего ответить, проглатывая слёзы, рвущиеся из её груди, — Элис была в трёх шагах от них.

— Твой папа уже едет. Ты в порядке? — беспокоилась Элис.

— Да-а, Алекс вряд ли поторопится, — съязвила Анж. К счастью, Кристен стояла спиной к Элис, так что та не могла видеть страданий на её лице.

— Я что-то пропустила? — нагнувшись к уху Анжелы, прошептала Кристен.

— Потом… Позвоню из дома… — не нашла другого ответа Анжела. — Обсудим и решим…

— Опять секреты… тайны? — обиделась Элис. — Я вас раскрою!

— Ну что, как ты? — Лизи появилась со стаканом колы из автомата. — Будешь? — она протянула емкость Кристен. — Ванильная… — с удовольствием причмокнула Лизи.

— Нет, газировка только повредит, — скривилась Кристен.

 

Глава 2. Тайна

Следующий день в школе оказался невыносимым. Элис ждала ответа на свои многочисленные вопросы, Анжела понимала, что эти ответы пора давать. Она пыталась их сформулировать в голове, тщательно обдумывая, что стоит рассказывать, а о чём лучше умолчать. Действительность казалась непостижимой. Анж и сама не всегда верила, что это могло быть правдой.

На уроке английского задали писать сочинение. И, что ужаснее всего, — на свободную тему. Миссис Салини — женщина преклонного возраста, готовящаяся к пенсии, но невероятно жизнерадостная — любила устраивать такие сюрпризы своему выпускному классу. Последние два месяца до момента, когда эти дети облачатся в мантии выпускников, были в её власти, и она стремилась впитать их молодость, задор, запомнить их светлые, чистые лица. Эта поклонница Шекспира думала о них лучше, чем они были на самом деле. Их проказы всегда находили с её стороны оправдание и защиту перед деканом.

У миссис Салини не было такой беззаботной молодости, как у этих юношей и девушек. Ещё девочкой она пережила страшные годы второй мировой войны в Италии. Никто не знал подробностей, эта тайна всегда витала над учительницей, делая её загадочной. На её некогда симпатичном лице, теперь покрытом не очень глубокими для её возраста морщинами, была отражена мука, многие годы жившая в её сердце. И зависть к этим юным, счастливым людям.

— Итак! Начинаем! Но… одно условие! — сказала миссис Салини. — Я не приму сочинений про эти ваши «привидения»! — В аудитории послышался гул, означавший всеобщее разочарование. — Мои внуки до полуночи делились впечатлениями и подробностями, так что я и сама могу вам всё пересказать.

— Лизи напишет про выходные на ранчо её тётушки Рэйчел, ты, думаю, о Дарси, — растерянно и обиженно на весь свет шепнула Элис. — А о чём писать мне? — В её голосе послышалась паника.

— Ну, можешь написать про свой аттестат, — напомнила о цели последних десяти лет Анжела, — или о группе поддержки…

— Но это же глупо!

— Уверена, ты справишься! — быстро проговорила Анжела, поскольку миссис Салини уже приближалась к их парте.

— Вампиры, — успела скороговоркой прошептать Анжела, получив в ответ одобрительную улыбку подруги: это идеальная тема для сочинения.

— Тишина, — напомнила миссис Салини. — У вас всего чуть более часа.

Она, в отличие от учеников, желавших растянуть этот час на полдня, с нетерпением ждала, когда прозвенит звонок. Сочинения окажутся на её столе, и она сможет скрыться с ними в учительской, изучить интересы школьников и помечтать. Она хотела быть, как эти дети — такой же молодой, увлекаться чем-то новым, современным, а не коротать время, как сейчас, пока они переносили свои фантазии на бумагу, над томиком Шекспира. Эта книга была, казалось, её неотъемлемой частью, как палец или ухо.

Преподавательница вернулась к своему рабочему столу, откуда без помех могла наблюдать за выражением юных лиц. О чём они думают? Что их волнует? Она узнает об этом чуть позже.

«Что вчера произошло с Кристен?» — Анжела прочла записку Элис и вздрогнула. Это означало одно: Элис требовала правды. Не намекала, а именно требовала. Об этом говорил её заострённый почерк, её резкое движение руки при передаче свёрнутого вдвое листа бумаги. Чёткий изгиб листка выдавал нетерпение. Анжела не решилась повернуться и посмотреть подруге в глаза. Она быстро скомкала записку и незаметно положила в задний карман джинсов.

Раскрыть тайну… Но как? Это ведь не её секрет. Не только её… Если бы он принадлежал ей одной, она бы поделилась своими терзаниями с Элис. Они слишком тяжелы для неё одной. Хотелось кричать, скинуть груз, который давил на её хрупкие плечи. Ей не было бы так одиноко. Но как можно совершить предательство по отношению к Кристен?

Анжела мельком взглянула на Элис — та была уверена, что получит все ответы сегодня же. Потом уткнулась в тетрадь, но написала лишь одно слово: «Сочинение».

Идея Элис написать о Дарси была превосходной, однако все мысли Анжелы были заняты событиями вчерашнего вечера и тем, как всё объяснить. Кристен вряд ли одобрила бы разглашение… К тому же сама Анж не до конца понимала, что происходит и как это возможно. Она только могла верить Кристен на слово.

Вчера вечером им не удалось поговорить по телефону достаточно откровенно, поскольку родители обеих были рядом и могли услышать лишнее. То, чего они никогда не должны были узнать. Родители Кристен крутились вокруг неё, озабоченные внезапным плохим самочувствием своего чада. Её мать, Хелен, считавшаяся не очень-то хорошей хозяйкой, винила себя: приготовленный ею обед вполне мог оказаться причиной желудочного расстройства. Хотя никаких признаков недомогания, кроме бледности, лицо Кристен не выдавало.

Одна только фраза Кристен успокаивала Анжелу: «Все в порядке, опасности нет». Благодаря этим словам Анж смогла уснуть этой ночью.

Анжела поняла, что не дождётся конца урока. Она должна была встретить Кристен на автобусной остановке, чтобы отправиться по магазинам. Но на этот раз не шопинг привлекал её, а подробности, которые могла поведать только её «талантливая» подруга. В голове Анж был полный кавардак. Девушка не могла всего постигнуть разом и разложить по полочкам в правильном порядке: каждый раз что-то оказывалось не на своём месте, и по этой причине все предметы приходилось переставлять снова.

— Уйти, сбежать!!! — вопил чей-то голос внутри нее.

— Но как? — возмущённо отвечал другой.

— Думай, Анж! — приказывал первый.

А как бы сейчас поступила Элис? Она уж точно придумала бы что-нибудь из ряда вон выходящее. Никто из окружения Анжелы не был более изобретательным, чем её подруга.

Она заглянула в тетрадь Элис и прочла фразу: «Резкая головная боль».

— Элис! Ты — гений! — прошептала Анж и улыбнулась полными восторга глазами своей ничего не понимающей подруге.

Анжела не успела представить, на какую тему было сочинение в соседней тетради, но только три слова из него помогли составить Анжеле её собственное «сочинение» — специально для миссис Салини.

Девушка медленно поднялась со своего места, подошла к преподавательнице, что-то шепнула и, получив кивок в знак одобрения, покинула класс…

Выйдя на улицу и вдохнув свежий воздух, Анжела завернула за угол школы и направилась к автобусной остановке. Она была рада, что сумела найти выход, и была безмерно благодарна Элис. Как всегда, вовремя! Сочинение будет сдано на следующей неделе. И оно точно будет про Дарси — в благодарность Элис за её идею. Нет, за обе идеи: по поводу письменного и устного сочинений. Напряжение немного отступило, и теперь мысли стали яснее.

От остановки её отделяло полквартала, она уже видела нескольких человек, ожидающих автобуса. Среди них не было Кристен. Анжела взглянула на часы. До конца урока ещё час, Кристен также вряд ли приедет раньше, её придётся подождать. Радует, что появилось время для самой себя. Нет, она, безусловно, с нетерпением ждала встречи с Крис, её рассказа, но, ускользнув из шуршащей тетрадками аудитории, почувствовала свободу и радовалась возможности побыть наедине со своими мыслями на открытом пространстве улицы. Класс давил на неё, и проблема казалась неразрешимой. Но теперь — совсем другое дело.

Надо было обдумать ещё одну важную вещь: как теперь отвертеться от объяснений с Элис? С каждым шагом Анжела будто приближала себя к этому разговору. С чего начать и как объяснить происходящее? Как она отреагирует? Пятьдесят шагов, сорок девять… Можно ли как-то избежать разговора? Анжела ненавидела вранье. Не умела лгать и не хотела. Как будто предавала сама себя, испытывала страшные муки… Сорок три… Может, разом выпалить Элис всю правду и снять с себя непосильную ношу? Она неглупая и вроде не сплетница. Сможет ли она понять происходящее? Понять лучше самой Анжелы? Не станет ли она считать Кристен ещё более странной?.. Тридцать пять, тридцать четыре… Кристен… Может, стоить обсудить это с ней? Она-то будет против, но, может, есть хоть какая-то возможность её убедить? Двадцать девять…Убедить, что, возможно, Элис, рациональная и вечно всё планирующая, как никто в их четвёрке, поможет разобраться. И станет их союзницей. В любом случае, тайна, которую знают двое, — уже не тайна. От Лизи легко можно скрыть всё, что угодно. Она тактична и не станет расспрашивать. Не то, что Элис. Анжела вспомнила томимые вопросом глаза полуиндейской подруги сегодня. Пожалуй, жажда знаний Элис сильнее, чем возможность Анжелы что-либо скрыть от неё. Но будет ли это правильным? Это слишком личное, сокровенное. Элис не чужая, вовсе не в этом дело. Но нельзя рассказывать всё сразу. Надо выдавать информацию дозированно, чтобы Элис постепенно привыкла к этому… Семь, шесть, пять, четыре, три…

Анжела остановилась у автобусной остановки и замерла. Дышать она не могла. Лишь по прошествии нескольких секунд лёгкие втянули воздух, и сердце ускоренно забилось. За афишей, переминаясь с ноги на ногу, как застенчивый ребенок, стояла Кристен. Она озиралась по сторонам, словно маленький воришка, ищущий в толпе рассеянного гражданина с торчащим из кармана пальто портмоне. Кристен улыбалась светлой, немного влюблённой улыбкой, и её руки тянулись к Анжеле.

— Привет, женщина! — прошептала Кристен, но нотки этого голоса не принадлежали ей. — Я хочу есть, — сорвалось с вытянутых в поцелуе пухлых губ.

Анжела с беспокойством посмотрела по сторонам, но никто не обращал на них внимания. Да и что такого могли подумать люди о девушках, которые просто встретились на остановке.

— Идём скорее домой! Давай, шевелись, Роберт! Быстрее ногами перебирай!

 

Глава 3. Посвящение

В квартире Анжелы звонил телефон, но никто не собирался брать трубку. Анжела и Кристен сидели, скрестив ноги, в просторной, модно обставленной гостиной Швиммеров друг напротив друга — одна на диване, другая на полу. И лишь переглядывались при возникающем время от времени звуке телефонного звонка. Дарси удивлённо смотрел на хозяйку. Он повернул голову к телефону, который звонил уже в шестой раз, и, наконец, понял, что никто не станет останавливать эту поющую коробку. Пёс грустно опустил голову и побрёл в другую комнату. Он отлично чувствовал настроение девушек и не желал находиться в напряжённой атмосфере.

— Это Элис звонит, — наконец, прервала тишину Анжела, — я сбежала с урока миссис Салини сегодня.

— Блин, я пропускаю полжизни из-за твоих капризов! — возмутилась Кристен и надула губы. Её глаза бегали по комнате, не желая встретиться с глазами Анжелы.

— Она рано или поздно добьётся признания… Думаю, ей стоит рассказать кое-что.

— И что же именно ты хочешь рассказать? Ты представляешь, что она подумает? Она не поверит…

— Нет, всё рассказывать мы не будем, — перебила подругу Анжела, — только кое-что, в чём мы уверены… Твои способности… Элис увлекается мистикой, считает себя потомком индейского вождя, — хихикнула Анж, вспомнив нелепые предположения, возникшие в голове Элис, когда её мать в очередной раз пересказывала историю Леи. — Она много читает об этом и даже говорила как-то, что видит вещие сны, которые потом сбываются.

— Про чайник? — вспомнила Кристен. — Но ведь действительно так всё и произошло, как в её сне, если, конечно…

— Не думаю, что она это придумала. Она была немного напугана. Но больше взволнована, конечно.

— Но зачем рассказывать ей? — не могла понять Кристен.

— Она что-нибудь придумает. Она же мыслит рационально.

— Не смеши меня, — фыркнула Кристен. — Иногда она мне кажется примитивной. Когда о парнях говорит.

— Инстинкт продолжения рода примитивен, — согласилась Анжела, — Но, я уверена, Элис пора посвятить. Если она пройдёт первый этап, можно будет раскрыть всю правду.

— Тебя не переубедить, Анж. Поступай, как считаешь нужным, — девушка смиренно опустила глаза.

Анжела была крайне удивлена, что Кристен так быстро согласилась. Возможно, она тоже думала о посвящении Элис в её тайну, но ждала решения Анж. Не раздумывая более ни секунды, Анжела вскочила и подлетела к телефону. Она набрала номер Элис и после двух гудков услышала её запыхавшийся голос:

— Алло!

— Привет, Элис! — только и успела произнести Анжела, как на неё обрушился град упрёков.

— Чёрт! Где тебя носит? Почему ты ушла с сочинения? Почему трубку не берёшь? Я уже битый час пытаюсь тебе дозвониться! — Поток слов имел силу цунами в 7–8 баллов, его невозможно было остановить.

Анжела воспользовалась секундной передышкой Элис, пока та набирала в лёгкие воздух, чтобы обрушить на неё новые обвинения:

— Ты задаёшь не те вопросы, Элис.

— О! Ты ещё будешь учить меня этикету? Какие вопросы можно задавать Анжеле Швиммер, а какие оставлять при себе? Я места себе не нахожу! Что случилось?

— Ты можешь прийти сейчас? — тихо спросила Анжела.

— И ты обещаешь всё объяснить? — в голосе Элис были слышны нотки удовольствия.

— Обещаю, — голос Анжелы был твёрд. Она крутила в руке телефонный провод, пристально глядя на Кристен.

— Дай мне двадцать минут, Анж, — быстро согласилась на её предложение Элис.

— Жду! — Анжела повесила трубку.

Первый шаг сделан, и она с лёгкостью перевела дух. Затем обернулась к Кристен — та выглядела спокойной.

— Ну что, идём пить кофе? — спросила Анжела. Кристен в ответ лишь пожала плечами, будто ей всё равно. Анж пошла на кухню, Кристен медленно поплелась за ней.

— Мистика… Значит, вот как ты это называешь…

— А у тебя есть другое определение? Данные, талант или ещё что-то?

— Не называй мой дар… мистикой! — Кристен была в ярости.

— Дар? — рассмеялась ей в лицо Анжела. — Так всё-таки ДАР?!

— По крайней мере, не мистика. Это точно. Элис иногда видит странные сны, к примеру. Если бы она знала их значение… Это считается просто работой мозга… Я же не раз говорила тебе: у всех людей есть способности, но мало кто может их использовать. Чаще это просто интуиция, прозорливость, логика, в конце концов. Такие, как я… мы способны лучше использовать возможности человеческого мозга! — Кристен была очень серьёзна.

Способности. Это именно то, что следует сказать Элис. Это… доступно для понимания. Анжела радовалась новому определению.

— Не надо философии! — рассмеялась Швиммер.

— Это психология, — возразила Янг.

Анжела достала из кухонного шкафа пакет, откуда друг за другом стала доставать конфеты, печенье, шоколад, шоколадные батончики, пирожные, булочки.

— Откуда столько? — глаза Кристен округлились и с удивлением следили за руками Анжелы.

— Мы с Робертом купили, — Анжела загадочно улыбнулась и подмигнула Кристен. — Он требовал еды.

— Ну, ты, конечно, молодец! — залилась смехом Крис. — Ты хочешь накормить мужчину СВОЕЙ едой? Запомни: мужчины едят МЯСО!!!

— Но только не мой мужчина. Не у меня дома, по крайней мере, — ответила Анжела. — А если кому-то не нравится, пусть опустошает содержимое своего холодильника. Проблемы индейцев вождя не волнуют!

— В любом случае, я всё пропустила! — негодовала Кристен, — Из-за него!

Анжела налила кофе, и девушки принялись за пирожные.

— Пей и не кроши на стол! — Кристен показала Анж язык, получив в ответ хитрый прищур.

— А где ты в этот момент… мм… когда он приходит? — любопытство сделало большие глаза Анжелы просто огромными.

— Нигде.

— Как — нигде?

— Вот так. Просто нигде. Я как будто не существую.

— О! Я думала… ты в его теле, когда он со мной…

— Да, было бы прикольно. И что бы я сказала… Брендону, к примеру?

— Бежала бы от него. Быстро. Пока он не стал бы ма-аленьким, — смеялась Анжела, цитируя фразу из любимого телесериала.

Раздался звонок в дверь. Обе девушки застыли, глядя друг на друга. Час Икс!

Анжела поднялась со стула и направилась открывать дверь. Она двигалась медленнее, чем обычно. Раздался ещё один нетерпеливый звонок.

— Элис, нечего трезвонить, — сказала она, распахивая дверь.

Элис стояла на пороге, её волосы были взъерошены поднявшимся после обеда ветром. Глаза горели нетерпением. Она уже расстегнула куртку, пока поднималась на третий этаж, где располагалась квартира Швиммеров. Рюкзак небрежно свисал на руке.

— Заходи скорей, или пойдёшь сама выгуливать Дарси, — фыркнула Анжела.

Элис готова была взорваться, не понимая причины грубости подруги. Сжав руки в кулаки, она молча переступила через порог, куртку, повесила на вешалку куртку и последовала за Анжелой.

Кухня включала две зоны.

В одной располагались шкафы с посудой, раковина, электрическая печь и холодильник — здесь предположительно должны были готовить пищу. Мать Анжелы после развода делала это крайне редко, предпочитая питаться полуфабрикатами, разогретыми в микроволновке, или заказной ресторанной едой. Анжела вообще ограничивалась тостами, йогуртами и сладостями.

В другой зоне у стены располагался небольшой обеденный стол, за которым помещались максимум шесть человек. У подоконника на полу в больших горшках стояли цветы.

Войдя, Элис небрежно плюхнулась на стул. Анжела направилась к «зоне готовки» наливать ей чай — в отличие от подруг, Элис предпочитала именно этот напиток. Кристен сидела, вжавшись в стул, её голова была повёрнута к окну. Она коротко и грубо поприветствовала гостью. Анжела повертела пальцем у виска, и, поймав злой взгляд Кристен, хихикнула.

Пока Элис неслась к Анжеле на улицу Ласаль, пересекая парк, где почти все деревья уже были покрыты молодой ярко-зелёной листвой, переливающейся на весеннем солнце, она обдумывала тактику. Не верилось, что сегодня она узнает секреты подруг, и она решила, вопреки ожидаемому от неё поведению, сделать вид, что ей всё равно. Молчать и слушать. Не задавать вопросов. Это могло обезоружить девочек и заставить их вывалить информацию в большем объёме, чем, возможно, они хотели.

Элис не была уверена, что сможет придерживаться задуманной тактики достаточно долго. О! Это для неё весьма сложно. Она всегда была навязчива в своей любознательности и приставала с расспросами, желая узнать как можно больше деталей. От этого возникало ещё больше вопросов. Но на этот раз необходимо было вести себя осторожнее. И внимательно слушать.

Анжела поставила чашку с чаем на стол и придвинула к Элис её любимые сладости. Получив в ответ благодарность, она села на свой стул. Элис занялась угощением, с трепетом ожидая, когда кто-то начнёт разговор. Стояла тишина, нарушаемая лишь причмокиванием Элис. Проглотив четыре конфеты и отхлебнув чаю, Элис посмотрела на Кристен — та всё ещё пристально рассматривала что-то в окне, затем на Анжелу, которая своими музыкальными пальцами нервно отстукивала ритм по столу.

— Лизи с Лео поехали к тётушке на все выходные. Чем планируете заниматься? Может, вместе что-нибудь сообразим? — нерешительно спросила Элис. Анж и Крис переглянулись. — Например, съездим в торговый центр…

— Ты хочешь всё спланировать уже сегодня? — За годы дружбы Анжела так и не привыкла к рациональности Элис. — Я не знаю, что случится завтра, поэтому завтра и обсудим. — Она прекрасно понимала, что Элис ещё достанет её своими вопросами: идём, когда, во сколько, где встретимся?

— Ну, как же, не знаешь! — возмутилась Элис. — Завтра у меня смотрим «Интервью с вампиром»! Ты забыла?

— Точно! Завтра и решим. Но в воскресенье я еду к дедушке. Он звонил несколько раз на этой неделе и просил навестить его. Так что без вариантов.

Вновь повисла тишина, длившаяся, казалось, целую вечность, пока Анжела не решилась заговорить.

— Элис, Роберт в больнице. Он напился вчера…

— Что? Они ещё в Чикаго? Откуда ты знаешь? Об этом писали в газете или говорили по телеку? Как я это пропустила? — «Молчи, Элис», — говорила она уже сама себе, пожалев, что так рано изменила своему принципу на сегодня — молчать и слушать.

— И на какой из вопросов мне отвечать? — голос Анжелы был спокоен и холоден.

— По порядку, — сглотнула Элис.

— Ещё в Чикаго. Брендон с ним. Всё уже в порядке. Нигде этого не сообщали…

— Но…

Анжела не позволила Элис задать ещё дюжину вопросов и ответила с опережением:

— Это знаем только мы… Вдвоём… Уже втроём…

— Но как? — читалось в глазах Элис, которая впилась пальцами в стул под собой и открыла рот, не издавая при этом ни единого звука. Анжела отметила старания подруги и решила не сильно тянуть с объяснениями.

— Понимаешь… Это сложно… Дело в том… — Она набрала в лёгкие как можно больше воздуха, её пальцы по-прежнему двигались, но на этот раз перебирая ткань спортивных брюк, в которых она ходила дома. Её лицо слегка разрумянилось от волнения. — Дело в том, что у Крис есть кое-какие способности… Необычные… Она может видеть будущее… и… она увидела Роберта в больнице, врачей, и Брендона с ним… — Анжела видела в глазах Элис всё новые и новые вопросы и отвечала, пытаясь попасть в точку, угадать.

— Кристен очень тяжело это делать… Я прошу её иногда… Чтобы знать больше… С Робертом сейчас всё уже в порядке, — Анжела говорила медленно, стараясь, чтобы до Элис дошло каждое сказанное ею слово. — Думаю, всё самое плохое позади.

Она вздохнула и перевела взгляд на Кристен.

Анж молчала, не зная, что ещё сказать. Она так долго обдумывала, что расскажет Элис, но все мысли уложились в несколько несвязных предложений. Но главное, что она рассказала.

Элис сидела молча, отходя от шока и переваривая информацию. Она сделала большой глоток чая. Ещё с минуту в кухне Швиммеров стояла тишина. По лицу Элис не было понятно, какие выводы она сделала, но морщинка, образовавшаяся между широкими бровями, говорила о глубокой задумчивости. После она повернулась к Кристен — её лицо выражало лёгкое сомнение.

— Как ты это делаешь? Расскажи! — последнее слово прозвучало, как мольба.

— Ну, я как бы представляю определённую геометрическую фигуру, определённого цвета и мысленно вхожу в неё. — Кристен вышла из своего оконного оцепенения и повернулась к Элис.

— О! Как в астрал? Ведь так выходят в астрал, верно?

— В общем-то, да. Но дальше всё немного по-другому. Я точно знаю, о чём хочу получить информацию, и прошу своего ангела ответить на мои вопросы.

— Ангела? О! Он всегда тебе всё рассказывает? — Элис старалась не сильно давить на Кристен, но любопытство прямо-таки распирало.

— Ну, я так его называю. Он похож на ангела. Очень красивый и совсем юный.

Кристен не очень приятен был этот разговор. Он давался ей легче, чем первый раз с Анжелой, но посвящение ещё одного человека тяготило. Элис закусила губу, представляя милого юношу во всём белом, светлого и чистого, с крылышками, конечно.

— Когда это случилось? Как ты узнала?

— Мне было шесть лет, когда я начала слышать голоса.

— Голоса?! — Глаза Элис уставились на Кристен.

— Да, голоса. Сейчас они меня не тревожат. Это ангелы… и демоны… как бы… боролись за право общаться со мной… Тогда они все могли. Они показывали мне картинки, шептали что-то.

— И что сделали твои родители?

— Ничего. Они не знали. Я молчала. Боялась. Они и сейчас ничего не знают.

— О! Бедняжка Крис! Как ты с этим справилась… одна?

— Одна я была не долго. Однажды мне приснился мой ангел, и я впервые не испугалась. С тех пор я не слышала других голосов. Только его. Он красиво говорит. Его голос — тихий и бархатный. И у него добрые грустные глаза.

— У него есть имя? Как ты его называешь?

— Даймонд, — прошептала Кристен.

— Ты зовёшь парня «бриллиантом»? Он что, светится? — глаза Элис заблестели.

— Я не помню точно, кажется, он сам мне так сказал, — Крис опустила глаза.

— Хм… — Элис сидела в задумчивости. Она вновь представила Даймонда, теперь она знала его имя, но на этот раз его белоснежные одежды переливались, словно усыпанные множеством драгоценных камней. — Значит, ты, вроде как… медиум? Или оракул?

— Ну, что-то похожее… Называй, как хочешь.

— А ты можешь… — Элис запнулась, но через секунду продолжила, — рассказать… обо… мне… — Это не было ни вопросом, ни просьбой, а больше походило на мурлыканье котёнка.

— И что ты хочешь знать? — с безразличным видом поинтересовалась Янг.

— Как обычно — дела любовные. — Элис улыбнулась, ощутив в груди легкое, приятное жжение.

— Хорошо, — ответила Кристен и закрыла глаза.

Под веками её зрачки начали двигаться — сначала медленно, потом быстрее, а затем очень быстро. Элис испуганно посмотрела на Анжелу, та кивнула, что означало: волноваться нечего. Элис вновь взглянула на Крис. Движения глаз больше не наблюдалось, подруга выглядела умиротворённой, только слегка хмурилась. Прошло несколько минут, прежде чем Кристен открыла глаза.

Элис сидела приоткрыв рот, и в её глазах читалось нетерпение. Она не знала, чего ей ожидать от будущего, верить ли Кристен. В голове созрел вопрос, и она незамедлительно его задала:

— Крис, скажи… Прежде чем рассказывать о моём будущем… Если… вдруг… там что-то плохое… это можно изменить? Зная заранее, что должно случиться… В состоянии человек изменить это?

— В принципе, да, — на секунду задумавшись, ответила Кристен. — Уверена, что можно, — ещё через мгновение произнесла она.

— Я готова, — голос Элис звучал не очень уверенно.

— Ну, его зовут Уильям. Да, Уильям, — уверенно повторила Кристен. — Он старше тебя, вы будете счастливы. У вас будет трое… нет, двое детей. Два мальчика…

Элис захлопала в ладоши, её улыбка была светлой и искренней — она услышала то, что хотела. Но потом осеклась и перевела взгляд на Анжелу.

— А как же Дэн? Неужели какой-то Уильям сможет заменить мне его? Я его… люблю. Вроде.

— Вроде? — Анжела залилась хохотом. — Ты сама ответила на свой вопрос. Вот когда не будет «вроде», тогда и будет Уильям. А о Дэне, я на сто процентов уверена, ты забудешь ещё до выпускного!

Поразмышляв несколько секунд, Элис просияла и повернулась к Кристен.

— О, Крис! А расскажи про Лизи, — пропела девушка. Она не столь хотела знать будущее подруги, сколько ещё раз понаблюдать за Кристен, пока та узнавала информацию.

— Что именно тебе интересно о ней? — голос Янг был безразличен.

— Ну, её любовные дела, — смущённо произнесла Элис.

— Ты о чём-нибудь другом думаешь? — прорычала Крис.

— Ты спросишь? — улыбнулась Элис.

— Да, — фыркнула Кристен и закрыла глаза.

Элис на этот раз более внимательно наблюдала за своей подругой-ясновидящей: как быстро бегали под закрытыми веками её зрачки, как они замедлились и потом застыли вовсе. «Всё наоборот, значит, нет определённого алгоритма», — мысленно сделала она вывод.

Застывшими глаза девушки оставались не так долго, как в первый раз. Кристен открыла глаза.

— Я видела мужчину, скорее даже тень, в стороне от Лизи. И… — Она умолкла и перевела взгляд на Анжелу, которая стояла в стороне, сдерживая улыбку. После чего вновь посмотрела на Элис и продолжила: — И я видела маленького мальчика, лет пяти. Он бежал к Лизи, тянул к ней ручки. Её сын, полагаю. Он не очень на неё похож, но уверена, что это её сын. И он… кучерявый… — Кристен улыбнулась.

Реакция Элис была не такой бурной, как после рассказа о её будущем. Она с минуту обдумывала сказанное. В это время Анжела вышла из кухни, направилась в дальнюю комнату, села за фортепиано, подняла крышку и заиграла. Бетховен! Девочки любили её исполнение, из-под пальцев девушки струились божественные, умиротворяющие звуки.

Молчание продолжалось, пока Анжела не закончила первое произведение. После она взялась играть лёгкую, весёлую пьесу в ля мажоре, отбивая пальцами стаккато за стаккато. Это напоминало полёт бабочки. Элис сделала ещё несколько глотков уже остывшего чая. Кристен отвернулась к окну, положив одну ногу под себя на стуле и опершись подбородком на руку. Её поза казалась неестественной и неудобной. Анжела уже играла Баха, когда Элис решилась задать ещё один вопрос.

— Крис, скажи, я могу ещё спросить?.. Один маленький вопросик… Ведь… Уильяма ждать ещё, наверно, долго.

— Конечно, ты можешь проверить меня как-нибудь по-другому, — раздраженно ответила Кристен.

— Я вовсе не хочу тебя обидеть. Мне любопытно, — извиняющимся голосом поспешила сообщить Кэмпбелл.

— Хочешь проверить, можно ли мне доверять? — Кристен продолжала злиться.

— Нет, я верю, — спохватилась Элис, — ну, пожалуйста. Всего одна маленькая деталь… Тест по математике…

— Для этого не надо заглядывать в будущее, — раздался голос Анжелы из дальней комнаты. Она продолжала играть Баха, звуки заполняли квартиру, делая атмосферу ещё более таинственной. Дарси лежал у ног хозяйки и тоже слушал слушал музыку. — Майк всё решит для тебя.

— Я бы не стала на него рассчитывать! — Но Элис не обратила внимания на слова Кристен.

— Ок, спасибо, — процедила она сквозь зубы.

И вновь девочки сидели молча. Одна — уставившись в окно, другая — вертя в руке обёртки от конфет. Анжела начала играть старую песенку, мурлыча под нос слова. Элис положила терзаемый фантик на стол и пошла к Анжеле. Она села на софу, подобрала ноги и обняла здоровенного плюшевого медведя. Кристен появилась через две минуты и плюхнулась в кресло в дальнем конце комнаты. Анжела остановилась на середине куплета и резко развернулась на крутящемся стуле к Элис.

— Завтра в два часа жди меня. Будем смотреть про твоих вампиров!

Элис ненавидела утро субботы. Родители уезжали за город в сорока милях от Чикаго. И на девочке была вся домашняя работа. Первым делом она загрузила грязное бельё в стиральную машину. Убедившись, что старенькая «Bosсh» начала свою работу, Элис вытерла пыль с мебели, пропылесосила ковры и вымыла полы. Затем она оттёрла плиту от жира — её мать накануне готовила. Затем следовало полить цветы, чем и занялась девушка, мурлыча под нос «Ветер перемен» «Scorpions».

Оставалось полчаса до прихода Анжелы, и Элис достала из морозилки домашнюю пиццу с курицей и грибами и поставила её в микроволновку на режим «разморозка». После она пошла в свою комнату и улеглась на кровать с учебником по математике в руках. Она пролистала и небрежно откинула книгу в сторону. Та осталась открытой на странице, заголовок которой гласил: «Логарифмы».

Элис включила музыку. Заиграли «Ghost», альбом «Old Castle» 1993 года, сделавший близнецов Стюарт популярными и желанными для подавляющего большинства американок. Первая песня в ритме танго — о вампире и проститутке, которая была ослеплена красотой живого мертвеца. Думая, что охота оказалась весьма удачной, в итоге она сама стала жертвой. Девушка прослушала песню трижды. Следующая песня была о кошке. За ней — о природных стихиях.

Элис поднялась с кровати и пошла на кухню. Она достала из микроволновки размороженную пиццу, выложила её на тарелку, нарезала кружочками помидор, натёрла ещё немного сыра и, выложив всё это сверху пиццы, вернула её в печку. «Так вкуснее!» — неожиданно для самой себя вслух проговорила Элис.

Раздался звонок в дверь. Элис поставила таймер на десять минут и пошла открывать. Анжела трясла зонтом на лестнице и с брезгливостью осматривала заляпанные джинсы.

— Когда начался дождь? — недоумевала Элис.

— Минут пятнадцать назад. Если бы я вышла хоть на две минуты позже, к тебе бы пришёл утопленник.

Шутка Анжелы заставила девочек рассмеяться.

— Проходи скорее, утопленник, — хохотала хозяйка дома, — зонт оставь здесь. — Элис указала на угол, впервые за полгода расчищенный от хлама её отца.

«Ghost» исполняли песню о восставших из могил зомби, рыщущих по улицам в поисках людей. Элис так и не удалось понять, как она пропустила начало дождя и вообще не слышала его. Только сейчас она заметила, как капли отчётливо бьют по стеклу.

— Поставь «Фазы луны», — попросила Анжела, следуя за Элис в её комнату.

— Анж, я слушала их две недели подряд. Давай что-нибудь другое.

— Тогда не «Ghost». Включи радио. «Old Castle» не хочу сейчас слушать.

Элис послушно включила радио на любимой волне. Шёл блок рекламы — самый длинный, который обычно бывает в конце каждого часа. Говорили о новинках кино. Лишь одно имя заставило Элис забыть обо всём — Роберт Стюарт.

— Что? Что это было, Анж? Надо прослушать рекламу через час! — Элис была крайне нетерпелива.

— Роберт снялся в кино. И саундтрек к фильму написал, — ровно ответила Анжела.

— Ага, ты знала… А мне почему не сказала? — Элис нахмурилась.

— Я не была уверена, что это правда. Я узнала два месяца назад, — последнюю фразу Анж прошептала.

— И Кристен не смогла подтвердить? — Элис подумала о «сбое программы» и подозрительно взглянула на подругу.

— Нет, как раз Кристен это и сказала. То же самое. — Анжела по-прежнему была очень спокойна.

— Что значит — «то же самое»? Кто-то ещё говорил? — глаза Элис готовы были выскочить из орбит.

— Роберт…

 

Глава 4. Тест

— Ты… Ты шутишь? — Ярость Элис нарастала с каждой секундой. — Как такое может быть? Как он тебе это сказал?

— Не сейчас!

— Но!

Анжела не дала подруге продолжать.

— Не сейчас, и точка! — резко ответила Швиммер.

— А когда? — не успокаивалась Элис.

— Скоро, очень скоро… Давай смотреть кино. Я зачем пришла?

Девочки пошли в гостиную, Элис поставила «Интервью с вампиром». Пока шли титры, она принесла из кухни горячую пиццу и колу.

Обе хотели теперь отвлечься от терзавших каждую мыслей. Элис пыталась придумать объяснение словам Анжелы о том, что Роберт сам ей что-то сказал. Они не могли быть знакомы. Разве только… они могли пересечься в Лос-Анджелесе, но обычному человеку не пройти через охрану, которой окружали себя близнецы Стюарт, в особенности Роберт. Брендон был более уверенным в себе, и за ним, как тень, и то не всегда, ходил всего один телохранитель, в то время как Роберт был неразлучен с четырьмя. К тому же он беспробудно пил, и часто помощь нужна была в перемещении его пьяного тела. Была ещё одна теория о том, что Кристен могла бы, к примеру, задавать вопросы не Даймонду, а напрямую какому-либо человеку. Эта версия показалась Элис более правдоподобной, и она решила, что при встрече сама спросит об этом Крис.

Мысли Анжелы занимала проблема: какого чёрта она проболталась? Она не хотела пока рассказывать об этом Элис. Поскольку тогда бы пришлось предъявлять доказательства.

На экране герой Бреда Питта рассказывал журналисту свою историю о том, как он стал вампиром, и как вся его сущность ненавидела этот чёрный дар. Элис не решалась спросить Анжелу, как к своим способностям относится сама Кристен. Этот вопрос, уже второй за сегодня, она приберегла для самой ясновидящей.

В тот момент, когда вампир Лестат открыл Луи свой талант чтения чужих мыслей, Элис не сдержалась:

— А Кристен умеет читать чужие мысли? Она может залезть в чужую голову?

— Теоретически — да.

Такой поворот событий обрадовал: значит, теория Элис верна. Она поменяла позу — левая нога, которую она, сидя, поджала под себя, уже начала затекать — и, отвернувшись от экрана, посмотрела на Анжелу. Та уставилась в телевизор, всё ещё коря себя за несдержанность.

— И тогда вы проникли в голову Роберта и узнали эти подробности?

— Ты невыносима! Если не прекратишь, я уйду.

— Ладно, я спрошу у Крис… — согласилась Элис, массируя ступню и кривясь от неприятных уколов сотен иголок внутри.

— Не думаю, что она поспешит откровенничать, — сердилась Анжела.

— Она рассказала вчера больше, чем хотела, — возразила Элис.

— Это только ты так думаешь! Ты и десятой части всего не знаешь! И если будешь так себя вести, не узнаешь никогда! — Анжела кричала, её руки тряслись, вены выступали на шее, зрачки расширились. Элис замолчала, чувствуя невероятную обиду. Ей не доверяли. От неё ещё много что скрывали. Слёзы стояли в глазах. Но она сдержала их, чтобы не дать Анж повод подтрунить над ней.

Анжела повернулась к экрану, на котором Луи пил кровь девочки. Юная особа была странной: тело говорило о том, что она совсем не начала развиваться, а лицо было вполне взрослым, даже зрелым. Анжела потянулась за коробкой от DVD-диска и прочитала имена актёров. Она не встретила среди них женского и вернулась глазами ещё раз к началу списка: Бред Питт, Том Круз, Антонио Бандерас, Кирстен Данст — верно, это и есть девочка. Какое необычное имя. И ещё более необычное лицо.

Анжела повернулась к зеркалу на стене за спиной и встретилась со своим отражением. На неё смотрела красивая восемнадцатилетняя девушка с большими серо-зелёными глазами, светло-каштановыми волосами, собранными в пучок, сексуальной родинкой справа над верхней губой. Девушка в зеркале подмигнула и улыбнулась.

Девушки просидели молча ещё достаточно долго. Анж начала отходить от гнева, её мысли путались: Кристен, Роберт, поведение и реакции Элис, фильм про вампиров, сюжет которого, как она ни старалась, не воспринимался ею, странная девочка со странным именем… Она уже не жалела, что рассказала о Кристен Элис. И понимала, что придётся рассказать о Роберте.

Анжела повернулась к Элис, обняла её одной рукой, прильнув щекой к её плечу:

— Я обо всём расскажу тебе, но постепенно. Не злись, не обижайся. Мы с Крис сами не во всём ещё разобрались. Честно говоря, мы думаем, ты сможешь нам помочь. Но прояви хоть немного терпения…

Элис отстранилась от Анжелы, её глаза сузились в подозрении. Она некоторое время пристально смотрела на подругу, затем слегка улыбнулась:

— Хорошо, Анж, я буду стараться. И, конечно, я буду рада, если смогу чем-то вам помочь. Но у вас не должно быть тайн.

— Не рассказывай никому, даже Лизи.

— Могила! — пообещала Элис.

В это время на экране странная девочка и новообращённая вампирша, заточенные разъярёнными кровососами в башне, превращались в пепел под лучами восходящего солнца.

Утро понедельника было солнечным, но гораздо более холодным, чем в предыдущие несколько дней. По пути в школу Элис порой переходила с шага на бег. И десять минут, обычно затрачиваемые на дорогу, в этот день сократились до четырёх. Можно ставить новые рекорды на физкультуре.

Анжела ждала её у шкафчика, как делала это каждый день вот уже три года, что они учились вместе. Группа разгоряченных старшеклассников что-то шумно обсуждала. У всех в руках были конверты. Заветные конверты из высших учебных заведений Америки. Все уже знали, куда они поступят, и спешили похвастаться перед друзьями.

— Ну, и куда тебя пригласили? — лукаво спросила Анжела, зная, что Элис не терпится рассказать об этом больше, нежели узнать, куда идут учиться остальные.

— Ты же знаешь, я подавала документы только в Чикагский университет, на факультет социологии. Они рассмотрели документы и резюме и… приглашают меня! Ты представляешь, как это круто! — Кэмпбелл светилась от счастья.

— Поздравляю, дорогая!

— А ты? Кто тебе ответил? — настало время вопросов Элис.

— Ну… Меня пригласили в Школу искусств!

— Вау! Это тоже здорово! Будешь учиться с художниками, танцорами, музыкантами! Какой факультет?

— Современная эстрада. Они сказали, что для классики у меня слишком незаурядная внешность. К тому же, Бах и Бетховен немого устарели…

— Они сами тебе так сказали? Эти люди, которые пропагандируют классическую музыку, балет и всё такое? — Элис была ошеломлена.

— Не совсем… Дядя Уил постарался. Он вообще единственный в нашей семье, кто был противником учебы в музыкальной школе. Но маму и дедушку не переспорить. А поскольку он хлопотал по поводу моего поступления, то убедил декана, что я лучше буду смотреться в неоне, чем в оркестре… Ох, уж этот дядя Уильям! — добавила Анж секунду спустя, улыбаясь сама себе и вспоминая своего любящего суетливого тридцатичетырёхлетнего дядю с обширными связями и стремлением во всём потакать своей племяннице.

— В любом случае, поздравляю! — Элис приблизилась к Анжеле и заговорщицки шепнула ей на ухо: — У тебя не будет препятствий для знакомства с Робертом, когда ты станешь такой же популярной.

Девушки рассмеялись, привлекая внимание одноклассников. Уже столпилось довольно много школьников, все размахивали конвертами и хвастались друг перед другом. Университеты Чикаго, Бостона, Вашингтона, даже Гарвард. Первым к подружкам подскочил Джейк Салем.

— Экономический факультет Чикагского университета! — гордо произнес парень.

— Факультет социологии! — не уступила ему Элис.

Анжела рассмеялась: Элис выглядела наседкой, не желавшей отдавать яйца фермеру.

— Круто! — ответил Джейк. — Из нашей школы только ты на этом факультете!

Парень не мог понять, как это удалось Элис. Стоимость обучения на физико-математическом или биологическом факультетах была гораздо ниже. А факультет социологии был самым престижным. И лекции читали лучшие преподаватели страны.

— Мои эссе на испанском впечатлили их, — прокомментировала замешательство Джейка Элис. — К тому же, заслуги мамы перед мэрией помогли ей добиться для меня субсидии, и теперь моё обучение практически полностью будет оплачивать городской совет. Мама спроектировала здание мэрии, ты же знаешь, она была в группе архитекторов… Но, Джейк, мне будет тяжелее, чем остальным, — придётся оправдать эти деньги. Я обязана хорошо учиться. Опять хорошо учиться.

Элис вздохнула. Она в момент погрустнела, понимая, что ещё целых пять лет будет вынуждена зубрить. И её знания будут проверять. Знание испанского языка! Она, правда, обхитрила их и выбрала философию.

Тётка Элис, Дженнифер Дельгадо, младшая сестра её матери, была замужем за мексиканцем. Элис и её кузины, Милагрос и Марианна, с самого детства прекрасно говорили и писали по-испански. Муж Дженнифер, Хосе Луис Дельгадо, филолог по образованию, лично занимался с дочерьми и племянницей. Мили и Мари (так называли их в семье) каждое лето проводили у родителей Хосе Луиса в Гуанохуато. Элис тоже бывала там пару раз с матерью. Девочки имели возможность пообщаться в среде, где никто не говорил по-английски, отчего их испанский был лишён английского акцента.

— Анж будет учиться в Школе искусств! Ты представляешь, Джейк! Будет ездить на окраину города. Нам-то повезло, наш кампус недалеко от центра, — порадовалась Элис.

— Я буду учиться в лос-анджелесской Школе искусств! — перебила подругу Анжела.

Опять секреты, недомолвки. Элис сжала губы и, сузив глаза, уставилась на Швиммер. Она сейчас действительно была похожа на дочь вождя, ставшую на защиту своего племени. Мысль о расставании с подругой очень её расстроила.

— Лизи идёт. Она, кажется, плачет! — Не обратив внимания на Элис, Анжела направилась на встречу вошедшей в школу девушке: — Что с тобой, дорогая?

— Меня не пригласили в Чикагский университет, — слёзы сильнее хлынули из её глаз, и она затряслась в рыданиях. — Только в этот дурацкий колледж в штате Техас! Чёрт, как его? Забыла. Неважно… Боже, в Америке полно университетов, колледжей и высших школ, а моя мама направила документы в Техас, в непонятный колледж, название которого я даже не могу запомнить. Я не хочу уезжать из Чикаго. Я не хочу в пустыню! Я ненавижу кактусы-ы-ы!

— Что? Ты тоже меня бросаешь? Ну, вы даёте! Я одна останусь в этом чёртовом университете! — выпалила подскочившая к подругам Элис.

— Это жизнь, Эл. Прекрати истерику. Лизи, в отличие от меня, не хочет уезжать, но, как бы там ни было, нам всем придётся расстаться.

Раздался звонок, и девушки поспешили в класс, на тест по математике у мистера Уипера.

Заняв своё место, Элис осмотрелась по сторонам. Все были на своих местах, и только одно-единственное место пустовало. Место впереди неё. Место Майка Голдмана. Сердце забилось сильнее. Она обернулась и спросила Кэти Бром, не видела ли она Майка. Девушка отрицательно покачала головой. Посмотрев ещё раз внимательней, Элис убедилась, что Майк не единственный, кто отсутствовал. Пустыми были места Рона Гейджа и Билли Джонса.

— Джейк! — Элис окликнула парня, сидевшего через две парты. — Где эти трое? Где Рон, Билли и Майк?

— О, ты разве не знаешь? Рон заболел ещё на прошлой неделе. Грипп. Билли и Майк ходили к нему за играми в субботу и заразились. Что, — усмехнулся Джейк, — мы теперь в одной лодке, верно?

Элис было не до смеха. Как она напишет тест?

Мистер Уипер уже раздавал задания и, поравнявшись с партой Лизи и Элис, положил перед ними два печатных листа. Варианты один и два. «Я надеюсь, мисс Кэмпбелл и мисс Кендрик, вы готовы?» — вопрошало его лицо.

Сорок минут. Время пролетело незаметно в попытках Элис решить примеры. Лизи что-то старательно писала. Бен наверняка позанимался с ней в воскресенье.

Элис нравился старший брат Лизи. Он был таким взрослым, таким интересным. Он уже заканчивал университет. Но, единственный из всех парней, он не замечал подругу своей сестры. Элис знала о табу Бена и его друзей: «Сестра друга для меня не подруга». Видимо, это имело силу и в отношении подруг сестёр.

Из семи примеров Элис удалось решить два с половиной. За три минуты до окончания урока мистер Уипер лично собрал тесты у студентов. Подойдя к их с Лизи парте, он неодобрительно покачал головой. Если бы смуглая кожа позволила Элис покраснеть, она стала бы пунцовой под взглядом преподавателя.

— Вы не оправдали моих надежд, мисс Кэмпбелл. Мне очень жаль. — Элис опустила глаза — ей было стыдно.

Когда мистер Уипер вернулся к своему столу, она оглянулась на Анжелу.

— Теперь мне всё ясно. Теперь я верю. Нам надо увидеться с Крис, — она вспомнила, что Янг советовала не рассчитывать на помощь Майка.

— Тебя ведь предупреждали. Надо было готовиться…

Девушки направились на урок английского. Анжела сдала в начале урока своё сочинение о Дарси, которое написала в воскресенье. Миссис Салини объявила оценки, особо выделив работы отсутствовавшего Майка, а также Брайана Уэлча, Саманты Митчелл и Элис Кэмпбелл.

— О чём ты писала, Элис? — заинтересованно спросила Анжела.

— О вампирах. Ты же сама подкинула мне идею…

— Прежде чем отпроситься с урока, я заглянула в твою работу. Я увидела только три слова — «резкая головная боль»… Какое отношение это имеет к вампирам?

— Я писала о теориях и легендах. А также приводила факты, известные учёным. Есть такая болезнь — порфирия. Она встречается крайне редко. Симптомы похожи на те, что описывают в легендах о вампирах…

— Мисс Кэмпбелл, я уверена, ваша соседка по парте так же хорошо написала сочинение, как и вы! — прервала разговор девушек миссис Салини.

— Расскажу после урока, — прочитала Анжела по губам Элис. Во время ланча подруги утешали Лизи. Она никак не хотела расставаться с ними. Да и изучать биологию, как её мать, не было желания.

Элис решила разрядить атмосферу.

— Анж, касательно порфирии… В крови происходит распад гемоглобина, когда человек находится на солнце. Его кожа бледнеет, дёсна открывают зубы, придавая им красный оттенок. Спазмы сосудов вызывают резкую головную боль — как раз то, что спасло в пятницу Анжелу, — человек становится безумным. Он ест сырую пищу, в основном мясо с кровью. Раньше таких людей и принимали за вампиров, которых вовсе не существует. Их жестоко убивали, пока, наконец, учёные не нашли объяснение этим странным проявлениям. Это просто болезнь.

Лизи отвлеклась от своих переживаний, заинтересовавшись рассказом Элис. Девушки направились на столь ненавистную Лизи с этого дня биологию. Их ждал декан, который напомнил, что через пять недель у миссис Салини день рождения, и распорядился о сборе денег на подарок. Руководство школы решило подарить учителю английского языка и литературы путёвку на её родину, в Италию.

— Я бы тоже не отказалась от такого, — мечтательно произнесла Лизи. — А придется ехать в этот чёртов колледж, — зло добавила она.

— На твой юбилей мы обещаем тебе такой же сюрприз! — засмеялась Элис.

— Ловлю на слове — осталось чуть больше двух лет, — не растерялась Лизи, намекая, что ближайший юбилей — её двадцатилетие.

После биологии их ждал факультатив у мистера Уипера. К концу урока Элис передала Анжеле и Лизи свёрнутые листки бумаги, на которых были написаны острым почерком четыре строчки:

Обе девочки одобрительно кивнули подруге, оценив чёткое попадание в цель. Мистер Уипер был вредным стариканом, раздражавшим всю женскую половину школы. Его жена ушла лет пятнадцать назад, повторно семьёй ему обзавестись не удалось.

Каждое занятие, дополнительно оплачиваемое родителями Элис и Лизи, было мучительным. Мистер Уипер отвратительно пах, девушки максимально старались отстраниться, когда он склонялся над ними для исправления ошибок и объяснения хода решения. Элис никак не могла сосредоточиться. И её бесил шепелявый голос математика. Лизи то и дело украдкой поглядывала на часы в ожидании окончания занятий.

— Элис, вы не справились с заданием. Но я ставлю вам «D», потому что уверен, что сегодня же поправлю ваши знания.

— Мистер Уипер… Прошу прощения, я не очень хорошо чувствовала себя сегодня утром. Видимо, поэтому не смогла сосредоточиться, — соврала Элис.

— Я абсолютно уверен, что именно в этом всё и дело. Вот вам задание, решите несколько примеров на эту же тему.

— Мистер Уипер, — заглянул в аудиторию декан, — вас вызывают к директору по вопросу согласования программы обучения до конца года. Прошу пройти со мной.

Математик кивнул и, повернувшись к девушкам, произнёс:

— Элайза, почитайте пока учебник, параграф тридцать девятый. А вы, Элис, работайте над ошибками.

С этими словами он покинул класс.

Лизи помогла Элис с примерами. Бен действительно занимался с ней полвоскресенья, и она прекрасно разобралась в логарифмах. Попытки что-либо объяснить подруге не увенчались успехом — Элис её не слушала, не пыталась вникнуть, и Лизи просто подсказала решения. Затем спросила:

— Откуда ты узнала про эту «вампирскую» болезнь?

— Я слишком много смотрю телек.

— И… это действительно так? Вампиров не существует?

— Конечно, нет, глупая. Это сказки. Поэтому они нам так нравятся. Ты помнишь три правила вампиров? Быть могущественными, красивыми и ни о чём не жалеть!

— Жаль, конечно, что всё это выдумки. Я бы хотела стать вампиром. Тогда бы мне не пришлось ехать в этот дурацкий колледж!

— Ни о чём не жалеть! Помни! — твёрдо произнесла Элис.

— Не расстраивайся, Лизи, — утешала подругу Кэмпбелл по дороге из школы, провожая её на остановку. — Техас не так уж плох. Там тепло. Тебя ж не на Аляску отправляют.

— Там хотя бы папа… — не успокаивалась Лизи.

— Элайза Кендрик, ты вредина! — воскликнула Элис. — Ванесса Грин вообще не прошла ни в один колледж. И ничего! Бодрячком держится. В твоей ситуации неоспоримо много плюсов: будешь свободна и независима!

— И абсолютно одна! — не соглашалась Лизи. — Элис, если бы я просто переехала, как ты, в кампус и могла бы в выходные навещать маму, тётю Рэйчел… Мы бы с Лео…

Она задумалась на минуту, жалея время, которое будет проведено вдали от любимого кузена. Родители мальчика погибли в автокатастрофе восемь лет назад. Он был с ними в машине, но отделался лишь парой царапин и синяков. Мать Лизи взяла под опеку племянника, но большую часть времени он проводил на ранчо другой своей тётки — Рэйчел. Лизи была всего на два года старше Лео, и они были очень дружны.

— Мой дорогой Лео! Как же я его оставлю? — поток слёз вновь хлынул из её глаз.

— Милая, я тоже не хочу, чтобы ты уезжала. Через два года твой брат сможет к тебе присоединиться. И… вы будете видеться на каникулах, — Элис всячески старалась приободрить подругу, положив руку ей на плечо и пытаясь заглянуть в глаза. — Будем летать друг к другу…

— В одном ты права, Элис! — Лизи вытерла слезы и стала серьёзной. Она посмотрела на свою смуглую спутницу, в её взгляде читались твёрдость и уверенность. — Вдали от надзора я буду наслаждаться свободой. Займусь, чем пожелаю! Буду сама себе хозяйкой!

— Конечно! — подбодрила её Кэмпбелл.

Подошёл автобус Лизи, девушки попрощались, и Элис направилась к Анжеле, на улицу Ласаль.

 

Глава 5. Лос-Анджелес — это Л.А

— Ты когда прекратишь бухать? — Анжела металась из угла в угол, разъярённая.

— Гы-гы, — только и слышала она в ответ.

— Почему твой братец не следит за тобой? — Девушка остановилась напротив своей подруги, сидящей на полу и расплывшейся в улыбке.

— Гы, патамушта я бальшой, гы-ы.

— Ты можешь говорить нормально?! — Анжела стояла, склонившись над Кристен, нос к носу, схватив её за грудки и уставившись на неё своими большими глазами. Но та лишь хихикала в не свойственной ей манере, что больше напоминало хрюканье.

Раздались три коротких звонка в дверь.

— Кто… это? — испуганно, не своим голосом, еле шевеля языком, проговорила Кристен.

— Сейчас узнаешь, — прошипела Анжела и направилась открывать дверь.

— Привет! — пропела Элис. — От старикана Уипера невероятно разило сегодня. Мы чуть не задохнулись. Нас спас мистер Картер. И Лизи помогла мне с тестом. Блин, «D», конечно, не прикольно, но я уверена, что в аттестате будет как минимум «В»! Лизи так переживает из-за Техаса, — тараторила девушка.

— Кто там? Кто т-там? Кто та-а-ам? — раздалось из гостиной, и Элис была ошарашена странным голосом Кристен и вопросительно посмотрела на Анжелу.

— Проходи, сама всё увидишь, — ответила Анжела, тяжело вздохнув и опустив глаза.

Недоверчиво глядя на подругу, Элис последовала в гостиную. Её глазам предстала весьма странная картина: Кристен сидела на полу, раскинув ноги и облокотившись в неудобной позе на кресло. Можно подумать, она искала в нём надёжную опору, одной рукой упёршись в пол, другой — пытаясь ухватиться за ручку стоящего рядом дивана, видимо, чтобы подтянуться и сесть удобнее. Глаза были узкими, блестящими, и девушка глупо, растерянно улыбалась. Элис повернулась к Анжеле.

— Что с ней? — прошептала она, не желая, чтобы Кристен её услышала.

— С ним… — так же тихо ответила Анжела.

Глаза Элис округлились, она вновь смотрела на Кристен. Девушка не была похожа сама на себя. Ловя в воздухе невидимую опору, она чуть не упала на спину. Если бы не странный комментарий Анжелы, Элис бы решила, что Кристен напилась.

— Кто? Он… Я не пойму.

— Гы-ы-ы, — выдавила из себя Кристен. — Это ты… кто?

— Ты чего, дура? — удивилась Элис.

— Сама дура! Ду-ура-а-а-а!

— Анжела, может, ты мне объяснишь? — Элис уставилась на подругу, хлопая глазами.

— Познакомься, Элис, это Роберт Стюарт!

Элис не сводила с Анжелы глаз. В её голове крутились десятки мыслей, возникало множество вопросов. Сердце сбилось с ритма. В горле пересохло. Она не решалась повернуться к хрюкающему на полу телу и искала ответы в глазах Анжелы. Но они молчали. Огромные светлые глаза подруги не давали ни единой зацепки хватким мыслям Элис.

Хрюканье и возня на полу прекратились. Через мгновение раздался знакомый приятный голос Кристен:

— Привет, Элис. Ты давно пришла?

Элис повернулась к Кристен. Та сидела ровно, подобрав ноги и накручивая на палец прядь волос.

— Достаточно давно, чтобы понять, что… Я НИ ЧЕРТА НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ЗДЕСЬ У ВАС ПРОИСХОДИТ!!!

Тут уже Кристен недоумённо перевела взгляд на Анжелу. Та взяла себя в руки и, стараясь выглядеть спокойной, ответила:

— Элис познакомилась с Робертом… — Вместо высокого сопрано раздался хрип.

— И как? — единственный ответ, который смогла придумать Кристен.

— Он пьян как сапожник, — продолжала хрипеть Анжела.

— И обзывается, — добавила Элис.

— И как он тебя обозвал? — явно не к месту хихикнула Кристен.

— Дурой… — Элис была обижена. Вряд ли она мечтала, чтобы её кумир так о ней отзывался. — Вы мне расскажете, как… это… — Во рту пересохло, и она сглотнула.

— Идёмте пить кофе, — будничным тоном ответила Анжела.

Она взяла себя в руки, но в голосе ещё отчётливо слышалось раздражение. Элис, не способная произнести ни звука, лишь кивнула в ответ.

Войдя на кухню, она первым делом схватила стакан и налила в него воды. Она жадно прильнула к нему и осушила в один присест, издавая глубокие гортанные звуки. Одного стакана оказалось недостаточно, и девушка выпила залпом ещё половину, но уже медленней, наслаждаясь каждым глотком, смачивающим её горло.

Анжела включила кофемашину. Кристен села на пол, Элис устроилась напротив, обхватив руками колени и уткнувшись в них подбородком. Взгляд исподлобья её чёрных глаз заставил Кристен слегка отстраниться.

— Вы расскажете мне, что это было?

— Обещай не перебивать! — потребовала Анжела, стоя спиной к девочкам и впившись пальцами в кухонный стол.

— Да, да, конечно, — быстро проговорила Элис, желая поскорей узнать, как это она «познакомилась с Робертом Стюартом».

— Ты помнишь, как в октябре мы летали в Лос-Анджелес?

— Вы подняли на уши всех родных. Я была под домашним арестом, пока вы не вернулись. И мама ещё долго присматривалась, — Элис хихикнула, вспоминая, как мать не позволяла ей гулять с Дэном, и парню пришлось неделю торчать у них дома, слушая легенды и, в лучшем случае, болея с отцом своей подружки за любимую бейсбольную команду… «Хорошо, что предки не видели байк Дэна», — мысленно добавила Элис.

— Да, все очень волновались… — продолжала Анжела. — Мы поехали в Л.А… ну, понятно, для чего… Мы хотели быть ближе… Может, даже встретили бы близнецов где-нибудь… Мы знали, что они выступают в клубе, и хотели взять билеты, но нам отказали: вход с 21 года… Фейс-контроль, проверка документов… Мы возвращались в гостиницу… Было часов одиннадцать вечера — начало жизни в Л.А. Жара невероятная… — Анжела поморщилась. — Мы решили… выпить. Наткнулись на магазинчик, где нам без проблем, не интересуясь нашим возрастом, продали джин… Мы взяли сразу много… Вернувшись в гостиницу, стали пить… И так три дня… Мы никуда не выходили из номера. Потом однажды утром я попросила Крис узнать какую-нибудь информацию, — Элис вспомнила манипуляции, производимые Кристен в такие моменты, — и… и она сказала, что Роберт в больнице… Я тогда так испугалась. Она сказала, что он очень плох. Сердце…

Анжела выглядела безумной, рассказывая о событиях прошлой осени. Она описывала всё в красках так, что Элис могла превосходно представить каждую мелочь. И нафантазировать своё, разумеется. Швиммер продолжила:

— Мы не знали, что делать. Я занялась самобичеванием, потому что ничем не могла ему помочь. И Крис… она предложила кое-что попробовать. Кое-что опасное…

Кристен сидела в позе лотоса, как обычно накручивая локон на палец, другим пальцем она теребила кончики волос. Анжела повернулась к ней и попросила продолжить:

— Ты лучше объяснишь, как это сделала.

Кристен, не отвлекаясь от своего занятия, продолжила повествование:

— Ну, это не объяснить так просто… Ты знаешь, что такое чакры? — спросила она. Элис кивнула в ответ. — У каждого человека их шесть, и они несут определённую энергию… энергетику. — Кристен, двигая рукой от макушки до нижней части таза, указывая на определённые части тела, будто это были секции, перечислила странные названия, которые Элис не удалось запомнить. — Я… я соединила свои чакры с чакрами Роберта.

Кристен побледнела, она пыталась высвободить пальцы из спутавшихся вокруг них прядей. Анжела приблизилась к ней и с силой отдёрнула её руку. Вокруг пальцев Кристен осталось несколько волосков. Анжелу раздражала привычка подруги играть с локонами. Пока Крис корчила ей рожицу, притворяясь, что ей невероятно больно, Анж продолжила за неё:

— В общем, она спасла Роберта, и теперь он «приходит».

— Что значит — «приходит»? — моргнув, переспросила Элис.

— Вселяется, как в твоих мистических фильмах. Их сознания теперь — единое целое. Но поскольку он обычный, не такой, как наша Крис, он считает это своими фантазиями.

Элис сидела, переводя взгляд с одной подруги на другую. Через несколько мгновений она поинтересовалась:

— Он… э… «приходит», когда о тебе думает? Или ты можешь его «вызывать»… как духа? Элис сама смутилась своему вопросу, вызвав улыбку Анжелы и хмурое выражение на лице Кристен.

— По-разному, — сказала Анж. — И как вы это используете?

— В каком смысле — «используем»? — удивилась Анжела. Кристен продолжала молча наблюдать за подругами, втихаря играя с локоном.

— Например, ты можешь узнавать у него о его планах, о его жизни, — предположила Элис.

— Нет, такого я не пробовала. Я об этом и не думала даже, — удивилась своей непрозорливости Анж, — он сам иногда рассказывает.

— Ах! Если бы я была с вами в Л. А.! — Элис хотела добавить что-то ещё. Наверняка в её голове была куча идей, но Анжела перебила её:

— Честно говоря, на это мы и рассчитывали. Поехали перед началом учебного года в Лос-Анджелес! С жильём проблем не будет — на этот раз сможем остановиться у друзей дяди Уила. Они всё лето проводят в Европе, и в нашем распоряжении будет шикарная вилла с видом на океан.

— Ну, у меня есть кое-какие сбережения, — обрадованная такому стечению обстоятельств, подхватила Элис. — Уверена, после выпускного эта сумма значительно увеличится.

Глаза девушки светились от счастья. Лос-Анджелес! Вилла у океана! Песчаный пляж и загорелые красавцы!

— Значит, решено?

— Не думаю, что будут препятствия, — произнесла Кристен.

— Окончательно и бесповоротно! — уверенно ответила Элис.

 

Глава 6. Мир духов

Девушки виделись каждый день, встречаясь то у одной из них дома, то вечером в кафе, то во время прогулок со щенком Анжелы.

Роберт также являлся каждый день. Сначала на мгновения. Лишь завидев Элис, он обиженно надувал губы Кристен, демонстрируя Анжеле своё недовольство, и исчезал. Через неделю он начал выражать своё недовольство словами, от которых надувались уже губы Элис, а губы Кристен получали шлепки от Анжелы.

Вскоре он научился сдерживаться, лишь вопрошая свою возлюбленную, отчего в его фантазиях появилась еще одна девчонка. Третий лишний! Анжела каждый раз отшучивалась и переводила разговор в другое русло, уходя от ответа. Элис пыталась быть незаметной и занимала наблюдательную позицию. Самым вежливым словом в её адрес было «дура». То самое, которое она услышала при первом знакомстве.

Элис и Анжела, кроме того, виделись каждый день в школе. Анжела избегала разговоров о Роберте и старательно сближалась с Лизи, посвящать которую в тайну не планировалось. Ей иногда хотелось отправить Элис подальше и побыть с Робертом наедине.

Однажды девушки пили кофе в доме Швиммеров, когда неожиданно раздалось знакомое хрюканье.

— О! Кто к нам пожаловал?! — прощебетала Элис.

— Опять ты здесь, дура! — наигранно-злым голосом Кристен зашипел на девушку Роберт.

— Да! Никуда я от вас не денусь! — показала язык Элис.

Роберт в ответ скорчил рожицу: он скосил у переносицы глаза Кристен, растянул пальцами её рот в стороны, обнажая ряд аккуратных зубов, и далеко высунув язык, чем насмешил девушек. От хохота Анжела раскраснелась, а Элис поперхнулась чаем.

— Вот дура! Даже пить не научилась! — смеялся Роберт смехом Кристен, но с хрипотцой.

— Иди вон! — отдышавшись, фыркнула Элис.

— Сама — вон! На собачий стадион! — в момент отозвался Роберт. Ответ как будто заранее был заготовлен для удобного случая.

И вновь кухня Швиммеров наполнилась смехом: заливистым — Элис, тихим — Анжелы и прерывистым, хрюкающим — Кристен-Роберта.

— Я пойду… на репетицию-ю… — Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но напротив уже сидела удивлённая Кристен.

— И что я пропустила?

— Я, как обычно, дура. Теперь мне место на стадионе рядом с Дарси, — хихикнула Элис.

Кристен удивлённо смотрела на подругу. Анжела следила за их диалогом, пережёвывая гамбургер. За без малого два месяца, что Элис была посвящена в их тайну, наблюдался невероятный прогресс в «дружбе» Роберта и «непонятно откуда взявшейся в его голове» девушки. От молчаливой ненависти с его стороны и обиды Элис они за столь короткий срок стали подтрунивающими друг над другом приятелями. Роберт был немного скован и «сбегал», когда девушки пытались выудить у него информацию. Он невероятно радовался, когда поблизости не было Элис, но всегда спрашивал о ней. Поначалу Анжела думала, что он делает это из осторожности. Но позже пришла к выводу: он воспринимает её подруг как неотъемлемую часть её самой и привязался к ней. Со временем их с Элис диалоги переросли из взаимных колкостей в шутливые игры, а иногда даже философские диспуты. Роберт, конечно, всегда выигрывал эти споры, но Элис невероятно нравилось такое общение.

Анжела жалела лишь об одном: Роберт не мог пообщаться с Кристен — той девушкой, которая, возможно, спасла ему жизнь, когда, рискуя своим здоровьем, отдала ему частичку себя, своей энергии, своей силы. Она смотрела на лицо Крис, обрамлённое длинными, всегда распущенными тёмно-русыми волосами, на её еле заметные веснушки, усеивающие щёки, и ей хотелось отделить от него лицо Роберта, навсегда разделить их, чтобы Крис, как и раньше, была «кайфовой» девчонкой, с которой их многое связывало за год общения. Они ведь были ближе, чем родные сёстры, ближе, чем бывают мать и дочь. А Роберт… Роберт всегда был бы рядом, и пара могла бы без помех наслаждаться любовью друг к другу.

Несколько раз, когда к девушкам присоединялась Лизи, Роберт исподтишка толкал Элис и шёпотом интересовался, кто она такая. Он прятался за спину Элис и наблюдал за «новенькой». Она показалась ему приземлённой и унылой — именно такой была Кендрик с того момента, как получила конверт из Техаса, и он больше не выказывал при ней своего присутствия. Просто «уходил». Таким образом, проблема разоблачения отпала сама собой.

В начале июня стояла жара, не характерная для штата Иллинойс. Столбик термометра показывал плюс тридцать восемь градусов по Цельсию. Солнце нагрело асфальт, отчего не хватало воздуха. Ночи были невыносимо душными. Часто поднимающийся ветер гонял горячий воздух и пыль по чикагским улицам. Оставалось две недели до выпускного бала.

Элис поехала с Лизи и Лео на выходные к их тёте Рэйчел, где ребят ожидали домашние пироги, с любовью приготовленные гостеприимной хозяйкой, свежий воздух и прохлада деревенского пруда. В плеере Элис играли «Rolling Stones», Лизи слушала Bon Jovi. В машине отца Элис был включён старенький приёмник, по которому диджей тараторил всякую ерунду, которую обычно слушают дальнобойщики.

— Ты купила платье на выпускной? — спросила Элис, повернувшись к Лизи и отодвинув наушник от уха.

— А? Ты что-то спросила? — повторила действие подруги Лизи.

— Платье… Ты нашла что-нибудь подходящее?

— Да! — обрадованно произнесла Лизи.

Отец Элис, Фред, мельком взглянул на девочек в зеркало заднего вида. «Какие же они взрослые! Дочка — просто красавица! И так похожа на свою мать!» — думал он, продолжая следить за дорогой. Лео был рядом с ним на переднем пассажирском сиденье, наслаждаясь прохладой кондиционера, обдувающего лицо. Мысли юноши были далеко, и он не обращал внимания на воркование девушек, сидевших сзади.

— Какой цвет, фасон? — Элис было крайне интересно сравнить приобретение Лизи со своим.

— Чёрное. На одной бретельке. В пол. И разрез на бедре! — эта деталь одновременно сделала лицо Лизи счастливым и вогнала в краску. — Платье так подчёркивает… грудь.

— Хм. Это здорово! — улыбнулась Элис. — Моё серебристое. И сверху такого же цвета кофточка. Тоже длинное и с разрезом, — подмигнула подруге Элис.

Девушки обсудили туфли, сумочки и украшения. Особенно подробно остановились на причёсках. Каждая только могла представить, каким образом будут уложены волосы. У Элис они были прямыми и гладкими. У Лизи слегка завивались и имели тёплый рыжеватый оттенок, доставшийся ей от отца. Элис очень хотела кудри. Попытки завить волосы с помощью плойки или на бигуди приводили к тому, что уже через час они ровными прядями струились по её плечам. Лизи, наоборот, всё время вытягивала утюжком свои лёгкие завитушки, стараясь добиться эффекта гладкого шёлка, но, вопреки всем стараниям, рыжеватые локоны вновь обретали привычную форму.

— Ну, Элис, дочка, здесь уже можно сесть за руль. Через неделю ты получишь права, надо бы потренироваться, — прервал беседу девушек Фред, паркуясь на обочине. — Давай, садись. Лео, назад к Элайзе! — скомандовал он, выбираясь из «шевроле».

Мальчик покорно отстегнул ремень безопасности и пересел к кузине. Элис ловко запрыгнула на ступеньку джипа, удобно расположилась на водительском сиденье, проверила на ощупь руль и, выжав сцепление и включив первую передачу, плавно тронулась.

— Теперь я вас быстренько домчу до места, — рассмеялась девушка. — Все пристегнулись?

— Не гони, Элис! — строго одёрнул её Фред. — Ещё неделя, помни! Иначе не видать тебе машины!

Родители обещали Элис тачку на совершеннолетие, оставалась пара месяцев. А через неделю — заветные права.

Через полчаса «шевроле» припарковался у дома Рэйчел Батлер. Элис извлекла ключи из зажигания и вручила их отцу с довольным видом. Тётушка Лизи и Лео спешила навстречу гостям.

— Фред, вы не останетесь? У меня превосходное жаркое! Вы в городе, наверняка, кроме гамбургеров и пиццы, ничего другого не едите, — шутливо поприветствовала она отца Элис. После она мило улыбнулась самой девушке: — Детка, моя библиотека в твоём распоряжении.

Элис очень рассчитывала найти что-нибудь, что могло помочь ей разобраться в природе способностей Кристен.

Книги, собранные за многие годы дедом Лизи, а потом и её тётушкой, были настоящей коллекцией мировой литературы и могли открыть многие тайны. Элис специально напросилась поехать к мисс Батлер, чтобы тщательно порыться в библиотеке, занимавшей огромную комнату в её не менее огромном доме.

Фред поцеловал на прощание дочь, поблагодарил Рэйчел за приглашение, сел в «шевроле» и отправился обратно в Чикаго, где его ждала жена Тина, мать Элис. Вечером в субботу у них был запланирован поход в театр — на новую пьесу модного режиссёра.

Когда машина скрылась за поворотом, Рэйчел, обняв племянников, направилась в дом. Элис последовала за ними, полной грудью вдыхая свежий воздух деревни.

Здесь не было такой жары, как в городе. Зелень высоких деревьев в саду мисс Батлер скрывала беспощадное солнце, а ветерок доносил прохладу от пруда. Одиноко пела в листве не известная Элис птица. На крыльце сидела курица. Завидев приближающихся людей, она закудахтала и скрылась за ближайшим кустом. Все четверо рассмеялись.

Жаркое, приготовленное Рэйчел к обеду, действительно было превосходным. Кроме того, в доме Батлер подавалось лёгкое красное вино, изготовленное ею самой из урожая небольшого виноградника. Лео пока не полагалось спиртное, поэтому он пил виноградный сок. Лизи смаковала «нектар» тётушки, как та сама его называла, и рассказывала о подготовке к выпускному балу. Элис, сделав пару больших глотков, вернула бокал на стол. Она с нетерпением ждала вечера, когда сможет начать свою миссию.

В семь девушки и Лео вернулись с пляжа, обустроенного у пруда сразу за домом Рэйчел. Спина Лизи была ярко-малиновой — кожа обгорела на солнце. Это случалось каждое лето, когда она выходила на солнце, надеясь добиться хотя бы лёгкого загара. Она завидовала подруге, коже которой от индейских предков досталась способность легко приобретать красивый бронзовый оттенок вместо красных пятен, какие появлялись у неё. Мисс Батлер натёрла спину племянницы вонючей мазью, которую, видимо, сама изготовила из многочисленных растений собственного сада, и обернула полотенцем. После ужина Лизи отправилась отдыхать, Рэйчел и Лео смотрели ток-шоу по телевизору, а Элис, получив одобрение хозяйки дома, направилась в библиотеку.

Дом Рэйчел Батлер был построен в сороковых годах двадцатого века по заказу Эдварда Батлера, отца Рэйчел, и её сестёр, Виржинии и Марии, — матерей Лизи и Лео. Мистер Батлер также оставил дочерям в наследство несколько гектаров земли. Свои доли Виржиния и Мария продали много лет назад, а Рэйчел все годы сдавала свой участок в аренду фермерам. На получаемую ренту она и жила.

На первом этаже дома располагались огромный холл, светлая кухня, просторная гостиная, библиотека и кладовая, в которой Рэйчел хранила всякий «необходимый» хлам. Холл украшало огромное зеркало во всю стену, стояла пара кресел и тумбочка с телефоном. Кухня была выполнена в пастельных тонах, а посреди стоял дубовый обеденный стол, рассчитанный на двенадцать человек. Два шкафа с посудой ломились от содержимого. Казалось странным: к чему одинокой женщине столько кухонного инвентаря? Лишь побывав несколько раз в гостях мисс Батлер, гости находили очевидный ответ: ни одна тарелка или чашка не использовались два раза подряд или хотя бы дважды в неделю.

На втором этаже располагались четыре спальни. Две из них имели чудесный вид на пруд за домом, окна двух других выходили в ухоженный сад.

Элис вошла в библиотеку. Двадцатипятиметровая комната по всему периметру, оставляя незаставленными только окна, была оборудована высокими стеллажами. Добраться до книг на верхней полке можно было, приставив притаившуюся в углу лестницу. Посреди комнаты располагалась удобная софа, рядом — журнальный столик со старой лампой под полупрозрачным абажуром. В нижней части стены напротив входа находился камин, на котором стояли свечи в старинных канделябрах и старые фотографии в рамках. Над камином висел портрет Эдварда и Карен Батлер — дедушки и бабушки Элайзы.

Книги были удобно расставлены по тематике и авторам. «Сколько, интересно, времени ушло у мисс Батлер, чтобы всё так аккуратно рассортировать?» — подумала Элис.

Девушка медленно обошла комнату, изучая содержимое нижних полок. Несколько рядов кулинарных книг, часто используемых мисс Батлер, занимали довольно много места. Здесь были собраны коллекции со всех уголков мира: рецепты европейских, азиатских, восточноевропейских, арабских, мексиканских, русских блюд. Далее шли детективы, драмы, любовные романы — их было больше всего в коллекции Рэйчел. Ничего подходящего здесь и быть не могло.

Элис двинулась в обратном направлении, изучая секции среднего ряда: фэнтези, фантастика, научная фантастика. Здесь стоило поискать. Девушка взяла в руки первую попавшуюся книгу: пришельцы и НЛО, документальные факты. Не то. Элис вернула книгу на полку. Пробежав глазами по рядам, она выбрала ещё несколько книг: «Обучаемся гипнозу», «Развиваем паранормальные способности», «Хиромантия». Всё это оказалось поверхностным наукообразным бредом. Элис тяжело вздохнула и продолжила поиск.

Она подошла к противоположной стене. Нижние полки занимали детские сказки, учебники, атласы и карты. Она подняла глаза. Взгляд привлекла секция в верхнем ряду, — единственная, литературу в которой не объединяла общая тема. Книги, судя по истрёпанным корешкам, очень старые. Чтобы добраться до них, необходима лестница. Элис поморщилась: ей вовсе не хотелось проделывать акробатические трюки.

Но все же девушка приставила к стеллажу лестницу, осторожно поднялась по ступенькам и стала изучать содержимое полки. «Мифы Древней Греции», «Сказки народов мира», «Легенды майя». «Общение с духами». Это могло оказаться именно тем, что она искала. Элис извлекла книгу. Она была совсем новой, запах бумаги и типографской краски был очень резким. Девушка медленно, ощупывая ногой ступеньки, спустилась вниз. Почувствовав под ногами твёрдую опору, она облегчённо вздохнула и направилась к софе. Удобно устроившись, она открыла книгу с удивлением отметила дату издания — двадцать девятое августа тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. «Не такая уж она и новая, — подумала девушка. — Моя ровесница, разница всего четыре дня».

Элис прочла оглавление. В первой части книги были легенды древних народов о переселении душ, о загробном мире и привидениях. Девушка догадалась, что речь пойдёт о связях с потусторонним миром и способах вызова духов. Наверняка и у уничтоженного племени её предков были подобные легенды и сказания, но она вряд ли узнает о них. Лея никогда не рассказывала ни детям, ни внукам о своём народе, поэтому семейство Кэмпбелл могло только теряться в догадках.

Вторая часть книги была посвящена общению с духами. Это заинтересовало Элис. Она внимательно прочитала несколько глав, почерпнув для себя полезные знания. На пятидесяти страницах было подробно описано, как вызывать духов, как «приручить» их, чтобы они шли на контакт. Обычно для вызова духов требовался реквизит: специальным образом расчерченные листы бумаги, предметы, связанные с темой. Нужен также медиум — человек, способный общаться с духами и транслировать информацию. Как Кристен. Но одно её смущало — речь шла о душах умерших. А Роберт был вполне живым.

Элис зевнула и потянулась. Было около полуночи. Книга увлекла её, и она решила во что бы то ни стало дочитать её.

Содержание третьей части оказалось весьма неожиданным. Она была посвящена близнецам. Подробное описание связей между монозиготными родственниками, их тонкая чувствительность по отношению друг к другу — всё это крайне заинтересовало Элис. Стюарты, как-никак, близнецы. В книге приводились примеры из жизни как популярных, так и неизвестных пар. Каждая история была своеобразной, но все их объединяло одно: близнецы могли чувствовать на расстоянии боль, радость, плохое самочувствие, даже недуги друг друга. Описывался случай одновременной смерти близнецов, находящихся в этот момент в разных концах света.

Неожиданно за окном послышался шум. Элис поднялась с софы, неуверенно приблизилась к окну и, отдёрнув занавеску, выглянула на улицу. Посреди двора вокруг костра плясали полуголые длинноволосые люди в шкурах. Их тела и лица были разукрашены боевыми рисунками. Производимые ими звуки походили на призывы шаманов, которые девушка видела в кинофильмах.

Ошеломлённая, Элис глянула на себя и застыла в испуге: она была абсолютно обнажена, лишь длинные чёрные волосы, струясь по плечам, закрывали грудь. Сглотнув, она подняла глаза. Пляски прекратились. Огромный разрисованный индеец вёл к костру двух бледнолицых: Анжелу и Роберта. Сердце Элис замерло. Когда их подвели ближе, Элис отскочила назад, обнаружив, что вместо оконного проёма перед ней широкий проход в виде арки. Спустя мгновение она смело сделала три шага вперёд, в сад, оставляя дом мисс Батлер за спиной. Страх отпустил, появилась уверенность в своих силах.

Навстречу ей вышел старый индеец. Они с Элис пристально смотрели друг другу в глаза. Девушка почувствовала теплоту, исходившее от этого мужчины. Его взгляд был острым, но знакомым, как будто она часто встречала его раньше. Наконец, он протянул ей руку, приглашая подойти. Элис сделала шаг вперёд, обнаружив, к своему удивлению, что на ней надета длинная белая туника с цветным рисунком, характерным для традиционных индейских костюмов, — их продавали в каждом городе США в туристических палатках.

Девушка медленно подошла к старику и стала рядом, повернув лицо в ту же сторону, что и он, — в сторону Анжелы и Роберта. Теперь на месте Роберта стояла Кристен. Анжела испуганно выглядывала из-за её спины. Элис повернулась к индейцу, но вместо него на девушку смотрела её мать, Тина. Она нежно поцеловала дочь и улыбнулась тёплой, родной улыбкой. Взгляд был острым, как у старика.

Элис снова повернулась к своим подругам. Анжела стояла рядом с Кристен, которая то и дело превращалась в Роберта. Картинка менялась всё быстрее, и через несколько секунд стало трудно отличить женские черты от мужских. Лицо Анжелы теперь не выражало испуга, даже было некстати спокойным. Неожиданно превращения прекратились, и бледнолицых стало трое: Роберт отсоединился от Кристен. Каждый из них, повернувшись к Анжеле, протягивал ей руку, как ранее старый индеец протягивал свою к Элис. Анжела растерянно смотрела на них, не решаясь сделать выбор в чью-либо пользу. Она металась от одного к другому, но вдруг неожиданно бросилась прочь, исчезая в гуще деревьев сада Батлер и оставив в недоумении Кристен и Роберта.

Элис зажмурилась и застонала, издав, наконец, первый звук в своём кошмарном сне.

 

Глава 7. Смена курса

Открыв глаза, Элис обнаружила себя лежащей на софе в библиотеке Рэйчел Батлер. Солнечный свет врывался в комнату, ослепляя девушку. Она, прищурившись, отвернулась.

«Отлично! Спала прямо здесь! Ничего не может быть лучше, — раздосадовано подумала Элис. — Который сейчас час? Я как минимум проспала завтрак».

Она опустила ноги на пол, наткнувшись пяткой на книгу, — судя по всему томик выпал из рук, когда она уснула. Девушка подняла его — оказалось, дочитать она успела, прежде чем сон сморил её. Текст обрывался на середине главы. На последней странице приводились соболезнования редакции семье писателя. «Гэри У. Смит», — прочитала Элис. Автор книги скончался за четыре дня до издания его трудов — двадцать пятого августа. «Печально», — подумала Элис и, вскочив с софы и прижав книгу к груди, направилась на кухню.

— Наконец, ты проснулась, милая, — встретила её Рэйчел с подносом в руках. — Я не стала тебя будить. Зачиталась? — Элис кивнула. — Нашла, что искала? — хитро спросила хозяйка, выкладывая аппетитный пышный пирог с подноса на блюдо на обеденном столе.

Элис вновь кивнула. Она ещё не отошла от ночного кошмара, и поэтому улыбка, адресованная приветливой хозяйке, вышла немного кривой.

— Могу я воспользоваться телефоном? — нерешительно поинтересовалась девушка.

— Конечно, Элис. Он в холле.

Мисс Батлер поставила на плиту чайник. Она не признавала электроприборов, и подаренный ей на день матери старшим племянником Беном электрочайник пылился в коробке в шкафу. Прибор извлекался, лишь когда Бен навещал её, а после отъезда возвращался на место.

Элис направилась в холл и набрала домашний телефон Анжелы. Через три гудка трубку подняла её мать.

— Здравствуй, Элис. Анжела у дедушки и останется до вечера. Как деревня? Как Рэйчел? — вежливо поинтересовалась Джейн Швиммер.

— Всё прекрасно, миссис Швиммер. Я позвоню Анж завтра. Всего доброго, — быстро попрощалась девушка.

Она вернулась на кухню, где Рэйчел уже разрезала пирог, и комната была наполнена ароматом свежей выпечки и ягод — наверняка они тоже выращены на своем участке.

Мисс Батлер, казалось, всегда пребывала в прекрасном расположении духа. Она была затворницей и принимала в своём доме только молодёжь. Душой тетушка была так же молода, как и её племянники, и всегда радушно встречала Элис. Хозяйке дома было приятно, что эта юная особа интересовалась её библиотекой. Элайза читала редко, Лео увлекался спортом и компьютером, которого в доме Рэйчел, к её счастью, не было, Бен пользовался «комнатой с книгами» только во время учёбы.

— Позови Лизи и Лео, они проголодались, ожидая твоего пробуждения, — попросила мисс Батлер.

Элис направилась в сад, где в тени деревьев Лизи раскачивалась в гамаке, а Лео гонял кур на лужайке.

— Наконец! — воскликнул мальчик. — Теперь я спасён от голодной смерти!

— Извините, я зачиталась и не заметила, как уснула, — пыталась оправдаться Элис. — Который час? — спросила она, вспомнив, что так и не посмотрела на часы.

— Почти полдень… Ладно, спящая красавица, идём завтракать, — Лео скорчил рожицу и, обняв девушку за талию, подтолкнул её к дому. Лизи выбралась из гамака и, потянувшись, направилась следом.

— Вы давно проснулись? — извиняющимся голосом проговорила Элис.

— Я — часа два назад, — ответил Лео, — Лизи — около получаса.

— Проснулась я давно, только встала недавно. Никто ж не будил… — иронично произнесла его кузина.

Элис поднялась на второй этаж, чтобы переодеться. Она сменила футболку и джинсы на лёгкий шифоновый топ и хлопчатобумажные шорты, которые красиво облегали её округлые бёдра. Бросив взгляд на своё отражение в зеркале и отметив свой привлекательный вид, она выпорхнула из комнаты и поспешила вниз по лестнице к завтраку.

Дом был наполнен приятными запахами. К аромату ягодного пирога добавились нотки мяты, с которой Рэйчел всегда заваривала чай. Привычного и удобного для горожан чая в пакетиках в её доме не было никогда. Пирог таял во рту, оставляя приятный привкус ванили и клубники. Мисс Батлер давала кулинарные советы племяннице, Лео набивал желудок, а Элис думала о своём странном сне.

Она обнаружила, что до сих пор не рассталась с книгой Гэри У. Смита.

— Рэйчел, могу я взять эту книгу с собой? Я верну быстро.

— Я в этом не сомневаюсь, дорогая. Держи у себя, сколько понадобится.

Обрадовавшись, Элис сжала книгу в руке.

На обратном пути Элис отказалась сесть за руль. Фред гнал, стараясь успеть к началу матча. Девушка включила в плеере «Ghost» и, прикрыв глаза, обдумывала предстоящую беседу с Анжелой и Кристен. У Крис был сонник, по которому они частенько в шутку разгадывали свои сны. Совпадения были единичными, но сам процесс забавлял их.

Элис вспомнила взгляд старого индейца из её сна. Почему он показался ей таким знакомым и родным? Потом перед глазами возникло лицо матери. Её нежный поцелуй и взгляд… Точь-в-точь как у индейца. Такой же острый и властный. Характерный для её мамочки, которая была главой семьи. Матриархат вообще был свойствен женщинам из рода Кэмпбелл. За исключением, как всегда, тёти Дженнифер… Глаза старика и её мамы, превращение Кристен в Роберта и обратно, истории близнецов из книги Гэри Смита — всё приводило девушку в замешательство.

Элис иногда снились странные сны: в одном она дружила с Фредди Крюгером, в другом — выступала с Фрэнком Синатрой, в третьем — была русалкой и резвилась в океане с дельфинами, а однажды была огромной кошкой и охотилась на кабана. Подобные картинки девушка всегда связывала с просмотренными фильмами, прочитанными книгами или разговорами с друзьями.

Увлечённая своими мыслями, Элис не заметила, как «шевроле» её отца въехал в душный Чикаго и помчался по городу. Она очнулась, лишь когда Лизи дотронулась до её плеча. Элис вздрогнула от неожиданности и удивлённо посмотрела на подругу. Та приоткрыла дверь машины и готовилась выйти.

— Да что с тобой сегодня?

— Всё в порядке, Лизи. Как всегда, размечталась, — нашлась Элис. — Я не заметила, как мы доехали… Увидимся на днях?

— Да, созвонимся! — Лизи пожала плечами и вышла из машины, громко хлопнув дверью, за что получила замечание от Фреда, и с виноватым видом, извинившись, пошла к дому. Лео поблагодарил Фреда за «доставку на дом» и, попрощавшись, последовал за кузиной.

По дороге от дома Кендриков до дома Кэмпбеллов Фред расспрашивал дочь о проведённом в гостях времени. Элис коротко отвечала, что всё было прелестно: гостеприимство Рэйчел, купание в пруду, пирог с ягодами. Девушка умолчала лишь о проведённой в библиотеке ночи, догадываясь, что отец решит: она спятила.

Дома её мать, Тина, взахлёб рассказывала о пьесе, на которую они с Фредом ходили в субботу, попутно успевая делать мелкие замечания дочери. Девушка не слушала пересказываемый сюжет пьесы, не обращала внимания на реплики матери, всё еще анализируя свой сон. В нём было множество загадок, разгадать которые она пока была не в силах.

— Элис! — окликнула её мать. — Ты меня совсем не слушаешь!

Заметила. Вот черт! Элис отвлеклась от своих мыслей.

— Извини, мам, я устала… отдыхать. Пойду спать… Спокойной ночи. — Девушка поднялась с софы, демонстративно зевнула и направилась к себе, предварительно зайдя в ванную. Тина проводила её удивлённым взглядом, потом посмотрела на мужа — он был увлечён бейсболом, на который так спешил. Женщина вернулась к своим делам на кухне, переживая по поводу внезапных перемен в настроении дочери.

Стоя под прохладным душем, Элис наслаждалась успокаивающим ароматом мягкого геля для тела с молоком и мёдом. Намылив волосы шампунем, она нежно массировала кожу головы. Повторив процедуру дважды, девушка смыла с волос пену, выключила воду и закуталась в махровое полотенце. Она почистила зубы, надела небесного цвета пижаму — шортики и топ — и направилась в свою комнату. Там просушила волосы полотенцем, аккуратно расчесала их и легла в постель. Мысли, крутящиеся в голове, не давали уснуть. Элис включила плеер, в наушниках продолжили звучать «Ghost» — песня, прерванная прощанием с Лизи.

Голос Роберта был более низким и хриплым, чем у его брата-близнеца Брендона. Бренд он обычно брал более высокие ноты. Два внешне одинаковых человека абсолютно не походили друг на друга внутренне. Роберт был замкнутым — Брендон раскованным, иногда даже развязным. Роберт носил волосы до плеч и свободную тёмную одежду — у Брендона была короткая модная стрижка, и он предпочитал обтягивающие джинсы и стильные аксессуары. Роберт работал во время концерта и помалкивал, когда у него брали интервью — Брендон всегда желал быть центром внимания и умело заводил публику.

Песня, которую исполняли они оба, началась с середины куплета и повествовала о таинственном старом замке, найденном заблудившимися в лесу путниками. Старый замок как будто манил, притягивал, приглашал войти. «Old Castle» — эта песня дала название их первому диску.

Следующая песня была в исполнении Бренд она. Она ассоциировалась у Элис с уроками литературы миссис Салини. Через две недели выпускной бал, а за ним — взрослая жизнь. От мысли о расставании с подругами девушке стало грустно. Университет. Затем интересная работа. Возможно, замужество. Уильям… С этой мыслью Элис выключила плеер, повернулась на другой бок и уснула. Ночью сны не нарушили её покоя.

Проснувшись рано утром, Элис застала родителей дома. Отец читал газету, мать хлопотала над завтраком.

— Ты чего так рано встала? У тебя уйма свободного времени до начала занятий в университете! Отдыхай, пока каникулы. — Тина будто давала распоряжение.

Элис и Фред переглянулись. Отец подал знак, чтобы девушка не обращала внимания на сказанное, и вернулся к газете.

— В конце лета в Нью-Йорке состоится рок-фестиваль. Детка, тебя интересует список выступающих? — хитро улыбаясь, проговорил Фред.

— О! Пап, дай скорей посмотреть! — воскликнула Элис и подскочила к отцу, стала за его спиной и нагнулась, чтобы можно было заглянуть в газету.

— Я куплю тебе билет, если в пятницу ты получишь права!

— Никак нельзя без ультиматумов? — прищурившись, спросила Элис.

— Это мотивация, детка! — отец улыбнулся и подмигнул ей.

— Если так её мотивировать, — отозвалась Тина, подающая на стол гренки с сыром и салат из свежих овощей, — из неё вырастет избалованная девчонка. Да, что уж там, уже выросла, — она сердито посмотрела на мужа, но он лишь ехидно улыбался.

— Один воспитывает — другой балует, — ответил он жене. — Так что, дочь, моё слово против водительских прав.

Тина продолжила ворчать что-то, но члены семьи не обращали на неё никакого внимания.

Отец отдал Элис газету, и та внимательно изучила список. Среди участников фестиваля, конечно, были «Ghost». Они выступали на третий день. Отсчитав мысленно числа, Элис оторопела. Третий день фестиваля — двадцать пятое августа. Она не знала, радоваться тому, что совпали два важных в её жизни события, или огорчаться. Подруги будут больше увлечены своими любимыми мужчинами, нежели её праздником, её совершеннолетием. Тот факт, что Анжела и Кристен поедут на рок-фестиваль, девушка сомнению не подвергла.

Элис вспомнила о запланированной на конец лета поездке в Лос-Анджелес. Было обидно упускать возможность побывать в Калифорнии, где живут самые известные люди страны и мира, упустить шанс ходить с ними по одним улицам, дышать одним воздухом, не пожить на роскошной вилле друзей Уила Купера и забыть о превосходном загаре, гарантированном жарким калифорнийским солнцем. Элис вздохнула. Она ещё раз пробежала глазами список участников третьего дня фестиваля, отметив, что подборка исполнителей весьма удачна.

Покончив с завтраком, родители Элис отправились на работу. В её распоряжении был целый день и пропущенная из-за отъезда на ранчо Рэйчел уборка. Прежде девушка решила рассказать о фестивале Анжеле. Помыв посуду, она устроилась на диване в гостиной и набрала номер подруги.

— Алло, — раздался сонный голос Анж.

— Привет! Л.А. отменяется. В Нью-Йорке будет фестиваль… — Знаю, знаю, — Анжела не дала ей закончить, — Роберт мне говорил.

— И давно ты знаешь? — Элис расстроилась, услышав, что её новость не была тайной.

— С субботы, — зевая, ответила Анжела, — мы с Крис выгуливали Дарси, и он явился… и рассказал. Мы потом в интернете проверили — правда… — она говорила нараспев.

— А я вот только прочитала в газете. Мы же поедем?

— Разумеется. Но позже об этом. М-м… Приходи после обеда. Мама допоздна задержится на совещании. Расскажешь, что нарыла у мисс Батлер.

— Откуда… Вы что, залезли мне в голову? — Элис была полна гнева, но общалась уже с короткими гудками.

Анжела повесила трубку, оставив ошарашенную её словами подругу. Она вернулась в постель и задремала. Выходные прошли весьма удачно — ей удалось, последовав совету Кэмпбелл, получить от Роберта информацию. И к счастью, её легко можно было проверить. Оставалось послушать историю Элис о её находке.

Кофейная церемония на кухне Швиммеров, уже ставшая традиционной для девушек, в этот день превратилась в поле битвы. Элис устроила скандал по поводу вмешательства в её частные мысли. Она пила холодный лимонад — Анжела предложила его подруге, намекнув, что это поможет укротить её пыл.

Кристен оборонялась от нападок Элис, но всё равно сдала Анж, сказав, что идея узнать мысли Кэмпбелл, а заодно и всех в доме пришла в голову именно ей. Элис продолжала нападение и требовала, чтобы это было в последний раз. Она не успокоилась, пока не добилась обещания обеих, не заметив скрещенных пальцев рук за их спинами.

Продолжая дуться, она рассказала подругам о своей находке — книге об общении с духами и историями о близнецах. Но решила умолчать о странном сне, не желая слышать насмешек девушек. Они и так не восприняли её находку всерьёз.

— Расскажи, что говорил Роберт, — закончив свою историю, попросила Элис.

— Я подловила его, когда он вспомнил, что им с Брендоном предстоит обсудить репертуар для этого фестиваля… И знаешь, он не хотел мне рассказывать. Пришлось пытать мясом.

— Ты завела в холодильнике мясо, чтобы пытать Роберта? — звонкий смех Элис наполнил кухню. Кристен хихикала, накручивая, как обычно, локон на палец.

— Да, пришлось попотеть. Он считает, что мне не следует даже думать о его делах.

— Он сказал что-нибудь конкретное? — Элис вертелась на стуле со стаканом лимонада в руке.

— Нет, быстро слинял, — усмехнулась Анжела.

— Папа обещал купить мне билет, если в эту пятницу я получу права, — вспомнила Элис. — Но что делать с гостиницей? Сколько может стоить номер в Нью-Йорке?

— Дорого, Эл, очень дорого, — невозмутимо констатировала Анжела.

— Но что же мне тогда делать? Моих сбережений не хватит! — расстроилась Элис.

— Найди работу на лето, — подсказала Кристен, — я уже занялась этим вопросом — мне тоже понадобятся деньги на эту поездку.

— И какие варианты ты рассматриваешь?

— Курьером или официанткой в «МакДональдс».

— Нет, только не Мак. Это точно не для меня! — Элис покривилась, будто ей подали тухлое яйцо.

— Тогда будешь жить в соседнем штате! — не сдержалась Анжела.

— Я поговорю с отцом — может, у него найдётся место помощника. К тому же, я знаю испанский, можно попробовать делать переводы, к примеру, — Элис посчитала вопрос с работой на лето решённым.

Она повернулась к Кристен — та сидела, глупо улыбаясь. Поймав взгляд Элис, она скосила глаза у переносицы.

— Робби, — позвала Анжела. — Привет! — радостно произнесла она, подходя ближе.

Кристен потянула к ней руки, обняла за талию и уткнулась лицом в её живот.

— Скоро увидитесь, — прервала их единение Элис.

— Я вижу свою женщину каждый день, дура! — фыркнул Роберт.

— А ты никогда не думал встретиться с ней в реальности, а не в своих фантазиях? — шутливым голосом ответила Элис, не обращая внимания на поднесённый к губам Анжелы палец — знак, означающий: «молчи».

— Только если тебя рядом не будет! — зло, делая акцент на каждом слове, произнёс Роберт, делая голос Кристен хриплым и на несколько тонов ниже обычного. — Как же у вас тут жарко!

С этими словами он отстранился от Анжелы, поднял со стула тело Янг и направился к холодильнику. Девушки удивлённо наблюдали за его действиями. Он открыл морозилку и засунул внутрь, насколько позволяли полки, голову, довольно мурлыкнув при этом.

— Роберт, ты чего? — спросила Швиммер.

— Меня здесь любят! — нараспев ответил хрипловатый голос Кристен.

— Анж, от тебя требуется одно: нам необходимо выбрать ПРАВИЛЬНУЮ гостиницу, — проговаривая шёпотом каждое слово, подмигнула Элис.

 

Глава 8. Бал

Утро Анжелы началось со звонка Элис. Подруга радостно сообщила, что ей подарили мобильный телефон. Дядя Анж, Уильям Купер, вручил племяннице сотовый сразу после окончания экзаменов в школе, и Элис намекнула родителям, что ей тоже не помешало бы это чудо техники. Она надавила на родительский инстинкт: надо всегда быть в курсе, где находится ребёнок.

— Ты представляешь, — тараторила девушка, — моя мама, как всегда, учудила! Она подарила мне сим-карту. — Элис хохотала. — Я жутко расстроилась и еле сдержалась, чтобы не закатить скандал. К чему мне симка без телефона? Я готова была разрыдаться. И хорошо, что сдержалась: оказалось, что они с папой решили надо мной подшутить. Милый родительский розыгрыш! Они подарили мне Siemens, он такой маленький и… миленький.

У Анжелы был довольно дорогой многофункциональный Nokia.

— Да, твои предки чудные, — рассеянно ответила девушка.

— А тебе что подарили?

— Обещание… Мне обещали квартиру в Л.А.

— Круто! — завистливо произнесла Элис. Ей собственное жильё не светило ещё эдак лет триста. — Поздравляю!

— До вечера. Ещё уйма дел, — попрощалась Анжела.

— Да, сегодня итог двенадцатилетнего отрезка жизни. Пока, Анж! — Элис не стала развивать философские мысли.

Она повесила трубку, но не успела отойти от телефона, как раздался звонок. В трубке её поприветствовал радостный голос Лизи. Ей тоже подарили мобильник. Той же марки и модели. Виржиния Кендрик и Тина Кэмпбелл, очевидно, сговорились сделать одинаковые подарки дочерям на выпускной.

Обсудив детали наряда, девушки договорились встретиться в салоне красоты, куда они были записаны на четыре часа.

Анжела сидела в кресле в гостиной, думая о будущем. Сегодня последний день детской жизни. Ей уже исполнилось восемнадцать чуть более двух месяцев назад, но это никак не отразилось на её мироощущении. Она была уверена: переходя очередной возрастной рубеж, человек взрослеет автоматически. Но изменений в себе не чувствовала, была всё той же Анжелой Швиммер, любимицей всех родных, хорошей подругой для Элис и Лизи, близким человеком для Кристен (возможно даже более близким, чем все вместе взятые родственники девушки), маленькой девочкой для дяди Уильяма и дедушки Дэвида.

Изменилось одно: её детская влюблённость в Роберта Стюарта уже на протяжении многих месяцев крепла и становилась осознаннее. Анжела понимала, что это зрелое чувство. Она никогда не позволяла себе поведение, характерное для фанаток «Ghost»: не безумствовала на концертах, не ломилась за кулисы, не кричала на весь свет о любви к кумиру, не носила футболки с изображением группы. Конечно, у них с Элис была давняя подборка журнальных статей, постеров и видеозаписей, но все они тщательно хранились в доме Кэмпбеллов. Кроме того, у каждой из девушек была коллекция дисков, выпущенных любимыми исполнителями за восемь лет деятельности.

Через час снова позвонила Элис, чтобы сообщить об услышанном ею анонсе нового фильма, где Роберт снялся в эпизодической роли и написал несколько песен. До премьеры оставалось несколько недель. Анжела пообещала, что они обязательно пойдут в кино — иначе и не могло быть.

После телефонного разговора девушка тяжело вздохнула. Ей предстоял сложный выбор: отец, владелец небольшой швейной фабрики и сети бутиков свадебных и вечерних платьев, накануне с курьером прислал три десятка роскошных нарядов, в которых можно было идти не то что на выпускной бал школы — на вручение премии Оскар.

Платья были всевозможных цветов и фасонов: длинные и пышные нежных оттенков, яркие по колено в стиле ретро, маленькие чёрные «а-ля Коко Шанель», с разрезом, бантами, открытой спиной, а к некоторым прилагались перчатки. Помимо этого, отец передал шкатулку с украшениями и аксессуары.

Анжела перебрала наряды: все они невероятно красивы. Она приложила несколько платьев к телу и покрутилась перед зеркалом. Не было ни одного, которое ей бы однозначно понравилось. Девушка пересмотрела их ещё раз. Нет, всё не то.

И тут она заметила свёрток, который, видимо, упал и лежал теперь одиноко на полу. Она подняла его и развернула. В нём оказалось прелестное шёлковое платьице. Анжела не замедлила с примеркой. Чёрный корсет облегал фигуру, приподнимая грудь. Пышная, цвета морской волны юбка-колокольчик оставляла открытыми колени, подчёркивая стройность ног. Сзади красовался огромный чёрный бант. К платью прилагалась пара чёрных туфель на шпильке. Анжела любовалась своим отражением, крутясь перед зеркалом. Свои длинные, по талию, густые каштановые волосы она собрала в пучок и уложила на макушке. После освободила часть волос сзади, позволив им небрежно упасть на плечи. К платью требовалась особая причёска. «Спасибо, папочка, ты знаешь, как меня порадовать», — проговорила она вслух. Слова были обращены в никуда.

— Боже, ты остригла чёлку! Как мило! А какое платье! — воскликнула Элис в лицо подошедшей Анжеле.

— Тебе действительно к лицу, — улыбнулась Лизи.

— Вы, девочки, просто очаровательны! — сделала комплимент Джейн Швиммер подругам дочери.

— Благодарю, миссис Швиммер, — одновременно отозвались девушки.

На Элис было длинное атласное серебристое платье с V-образным вырезом, по кромке декольте шла вышивка тон в тон с цветом платья. Длинный разрез вдоль левого бедра при ходьбе открывал загорелые ноги девушки. Наряд оттенял смуглую кожу, придавая ей бронзовый оттенок, ещё более насыщенный, чем после загара на пруду Рэйчел Батлер. Волосы Элис были собраны на макушке и превращены умелыми руками парикмахера в змеек, окутывающих голову. Красиво сплетаясь, они делали лицо девушки взрослее, а карие глаза — выразительнее.

На Лизи было чёрное платье на одной бретельке, тоже длинное и с разрезом на бедре. Удивительно, каким образом держалась её большая грудь — мамино наследство. Янтарные бусы сочетались с её волосами, завитыми, как после химической обработки. Копна рыжеватых волос смотрелась роскошно.

— Где ваши родители? — поинтересовалась Джейн, высматривая в толпе Виржинию, Тину и Фреда.

— Они с моим отцом, — ответила Лизи.

— О! Как здорово, что он выбрался из своей холодной глуши! — миссис Швиммер поёжилась, будто ей внезапно стало холодно. — Где я могу их всех найти, Элайза?

— Они за теми декорациями, — не дав и слова вставить подруге, указала в конец зала Элис, отвлёкшаяся от облачения в мантию выпускника. То же действие проделывали её подруги.

— Спасибо, Элис. Пойду, присоединюсь к ним. — Джейн оставила девушек и направилась в сторону, обозначенную Кэмпбелл. Её походка была лёгкой, бёдра покачивались из стороны в сторону, отчего шифоновое бордовое платье из магазина её бывшего мужа струилось по изящным ногам женщины.

Встретив Джейн, мистер Кендрик и мистер Фелиз по-джентльменски поцеловали руку дамы, а Виржиния и Тина в один момент увлекли её своими разговорами о дальнейшем обучении дочерей. Миссис Кендрик была обеспокоена нежеланием Лизи ехать в Техас и спрашивала совета, как ей убедить дочь.

— Я бы сошла с ума, если бы Элис училась в другом штате! — высказалась Тина.

— Ты совсем не даёшь девочке свободу, — вмешался Фред, — ей скоро восемнадцать, и она в любой момент может принять решение оставить нас.

— Ей надо получить образование, стать на ноги! И выйти замуж! — спорила с мужем Тина.

— Ты помнишь себя в её возрасте? — съехидничал Фред. — Мы же не можем опекать её до пенсии!

Привязанность к дочери и чрезмерную опеку Тина связывала с ранней смертью своей матери. Сама она встретила будущего мужа Фреда, когда ей было двадцать четыре. Они долго не могли завести детей, и лишь через десять лет, когда все надежды были потеряны, на свет появилась Элис.

Тина быстро сменила тему, расспрашивая Джейн о лос-анджелесской Школе искусств.

Ученики облачились в мантии и готовились получать аттестаты. Шапочка, несмотря на уложенные вокруг головы волосы, была Элис великовата и смешно сползала на лоб. Она то и дело поправляла её, но безрезультатно. Анжела в мантии смотрелась неуклюже, хотя от природы обладала грацией кошки. Причёска Лизи вообще не позволяла надеть шапочку, и девушка держала её в руках, намереваясь придержать над головой при вручении заветного документа.

Матери выпускников дали волю слезам, отцы изо всех сил держались, не позволяя чувствам вырваться наружу. Виржиния и Тина шушукались, миссис Кендрик рассказывала о новых кулинарных рецептах сестры Рэйчел, которыми она воспользовалась для приготовления праздничного ужина, куда были приглашены сегодня Фелизы — Кэмпбеллы. Джейн Швиммер заказала столик в ресторане, где к ней и Анжеле должны были присоединиться дед Дэвид Купер и бывший муж Серж, а также семья Кристен.

Она сдружилась с Алексом и Хелен, когда их дочери на неделю уехали в Лос-Анджелес, и отец Крис помог организовать поиски, хоть и безрезультатно. Джейн и Хелен провели несколько бессонных ночей, предполагая самое ужасное, что могло произойти с их девочками. Анжела и Кристен вернулись сами — целые и невредимые, к счастью родителей…

Фред хмурился, стараясь сдержать эмоции. Он гордился своей дочерью и одновременно жалел, что она так быстро повзрослела. Неделю назад она получила права, и теперь её ожидала обещанная машина. И билет на концерт в Нью-Йорке.

Мистер Кендрик стоял рядом с бывшей, но всё ещё любимой женой, обнимая её за талию и любуясь её формами. Виржиния была женщиной в теле, румяной и весёлой, приветливой с людьми и потрясающей хозяйкой, чего так не хватало ему на далёкой холодной Аляске.

Рядом с ними, переминаясь с ноги на ногу, стоял Лео. Ему наскучило любоваться разодетыми выпускницами, каждая из которых была принцессой на этом празднике. Мальчик думал о том, как они с кузиной отправятся на ранчо тёти Рэйчел, как он будет купаться и загорать, в то время как Лизи спрячется в тени. Возможно, Элис приедет пару раз на выходные…

Вначале объявляли имена отличников, и девушки, расслабившись, болтали вполголоса. Анжела вертела в руках чёрный клатч со стразами — как и платье, подарок отца. Почувствовав вибрацию, она извлекла из него свой Nokia цвета «металлик». Смс.

— Это Кристен? — раздался над ухом Анжелы голос Элис. Кэмпбелл заглядывала через плечо подруги в её мобильник, пытаясь разглядеть текст на экране телефона.

— Ты знаешь, что бывает с любопытными? — фыркнула на неё Анжела.

— Я просто спросила. Это же она пишет?

— Да, это Крис. Она не останется на бал в своей школе. Они с родителями подъедут к девяти.

— Ты что же, пропустишь бал? — в голосе Элис слышалась обида.

— Я побуду с вами недолго, потом мы с мамой уедем. Папа, дедушка и Уил будут ждать нас в ресторане. Туда же подъедут Крис, Алекс и Хелен. Мне казалось, у вас тоже запланирован пир. У Кендриков?

— Да, так и есть. Но мы останемся до объявления короля и королевы.

— Можно подумать, это секрет для кого-то, — усмехнулась Анжела. Вся школа, от уборщицы до директора, была в курсе, что в этой номинации победят Кларисса Кроу и Джордж Фэйзер. — Тебе это интересно?

— Не то чтобы я сгорала от восторга, — Элис прикусила губу, она хотела бы видеть королевой выпускного бала себя, естественно, — но я слышала, что Лаура Блэк, Эшли Рид, Мелани Паркер и Лили Грей раздобыли галлюциногены и собираются втихаря подсыпать Клариссе. Представляешь, какое будет шоу?! — Кэмпбелл говорила очень тихо, чтобы никто её не услышал. Лизи отвлеклась на полу платья, зацепившегося за туфлю, и пыталась спасти свой наряд.

— Жаль, что я пропущу, — голос Анжелы не выражал эмоций. — Потом расскажешь… в красках.

Элис ответила напряжённой улыбкой, поскольку уже начали называть фамилии на «К» и приближался её выход.

После вручения аттестатов все обнимались и целовались. Кто-то плакал, кто-то смеялся. В зале было шумно. Мистер Кендрик поздравил девушек, не выпуская из объятий дочь и одной рукой продолжая обнимать за талию Виржинию. Тина решила дать всем напутствия, но Фред одёрнул её на первой же фразе, не давая возможность остальным за глаза потом высмеять этот недостаток его жены. Джейн была краткой и пожелала девушкам во что бы то ни стало сохранить дружбу.

После поздравлений выпускников выстроили для общей фотографии. Наконец, можно было снимать мантии и шапочки и демонстрировать свои наряды.

Начались танцы. Родители Элис и Лизи отправились к Кендрикам. За девушками должен был заехать Бен. Лео не пожелал остаться, его ожидал какой-то боевик в Арнольдом Шварценеггером по спутниковому каналу. Джейн осталась в школе, решив пообщаться с давней приятельницей Кортни Хьюэлл, которая работала в школе бухгалтером. Они когда-то вместе учились в Аризоне, и волею судьбы Хьюэлл оказалась в Чикаго, в школе, где училась Анжела Швиммер — дочь её университетской подруги.

Лизи танцевала, Элис и Анжела больше болтали в стороне. Элис вообще ненавидела танцы, она ждала возмездия четвёрки под руководством Лауры Блэк — потрясающее шоу, достойное приза «Месть-2001».

Кларисса Кроу была наследственной королевой бала. В семье это была традиция: её мать, тётка — сестра матери, тётка по отцовской линии, три кузины и две старшие сестры — все в своё время заслужили этот почётный титул. Ей не пришлось прикладывать ни малейшего усилия, фамилия и репутация семьи делали за неё свое дело. От природы она вовсе не была красивой. Скорее кукольной, фальшивой. Накладные ресницы, завитые распущенные светлые волосы, розовое платье, розовые туфли — всё говорило о её недалёком уме и отсутствии фантазии.

Она была для Блэк фактически кровным врагом, поскольку в прошлом году бойфренд Лауры был застукан зажимающимся с «этой тупой блондинкой» за спортзалом школы. Блэк вынашивала месть весь год и теперь была готова осуществить свой план. Её верные подруги были её алиби на случай, если кто-либо догадается.

Элис узнала о плане возмездия случайно: Мелани Паркер тусовалась в их с Дэном компании, крутила шуры-муры с одним из парней. На одной из вечеринок в клубе она набралась до потери сознания, и Элис с Дэном вызвались проводить её домой. Ухажёр девушки (то есть коим она его считала, поскольку сама на него вешалась) отказался даже близко подходить к её сотрясаемому тошнотой телу. По дороге к дому Паркер выложила все подробности плана Лауры. Теперь Элис посвящала Анжелу в этот план, зная наверняка, что подруга никому не расскажет.

— А где, кстати, Дэн? — поинтересовалась Анжела. — Я думала, ты пригласишь его.

— С ним покончено! Байк ему интересней, чем я.

— Тина, наверное, счастлива.

— Не то слово. Она даже не препятствует папиным порывам меня баловать, — Элис смеялась от души.

— Я же говорила, что к выпускному от Дэна не останется и следа в твоих мыслях.

— Я помню. Ты заразилась от Крис?

— Нет, я просто хорошо знаю тебя, дорогая. Может, потанцуем?

— Не уверена… Я пойду припудрю носик, — с этими словами Элис направилась в женский туалет.

За дверью скандалили.

— Какого чёрта вы меня подставили? — отчётливо слышался голос Лауры Блэк.

— Это не моя вина, — оправдывался кто-то. Голос заглушался громкой музыкой, мешавшей Элис расслышать детали. — Кейси взяли, когда он шёл ко мне. Он в полиции сейчас.

Элис попыталась открыть дверь, но её кто-то придерживал изнутри. Наконец, она поддалась. В обитой кафелем комнате действительно находились Лаура Блэк и её команда. Они в мгновение замолчали, когда вошла девушка, не посвящённая в их тайную миссию.

— Привет, девочки! — прощебетала Элис и скрылась в кабинке.

Все усилия расслышать что-либо ещё не увенчались успехом. Четыре девушки стояли молча. Блэк глазами метала молнии. Элис, покинув свой пост наблюдения, остановилась перед зеркалом, делая вид, что поправляет причёску, и невинно спросила:

— Лаура, когда начнётся ваше шоу?

Блэк побледнела, затем окинула яростным взглядом своих последовательниц, вопрошая без слов, кто её предал.

— Все ждут, что ты что-нибудь выкинешь… Я просто поинтересовалась, долго ли ещё ждать, — Элис спасла ситуацию. А главное — Мелани Паркер, которая своим испуганным видом могла выдать себя.

— Ничего не будет! — резко отрезала Лаура и вышла из уборной. Девушки последовали за ней. Паркер выходила последней и брезгливо посмотрела на Элис, догадавшись, что ей известен план Блэк именно от неё.

Вернувшись к Анжеле, Кэмпбелл увлекла её за собой на танцпол.

— Можно уходить отсюда, план Блэк не сработал, — сообщила Элис, выписывая бёдрами круги. — Лизи, звони Бену, поедем к вам. Здесь тоскливо. И я мечтаю отведать новые блюда по рецепту Рэйчел, — подкупила она подругу.

Кендрик отошла в место потише и, найдя в телефонной книге номер старшего брата, нажала кнопку вызова.

— Жаль, что Крис не с нами, — обратилась к Анжеле Элис. — Передавай привет ей и Хелен с Алексом. Надо будет на днях увидеться, у меня есть вопросы к Роберту.

— Спрашивай, я передам, — безразлично ответила Анжела.

— Я думаю, его надо подготовить к встрече… И вообще, надо обсудить план действий. Но я не знаю, сможет ли он адекватно отреагировать… Он ведь считает тебя… нас… плодами своего воображения. А что, если он… свихнётся?

— Да, в дурдоме ему удивятся даже Линкольн с Наполеоном!

— Вот я и думаю, что ему надо… э… внушить, что встреча неизбежна, что это судьба.

— Ты что же, хочешь, чтобы он возомнил себя оракулом? — Анжела не смогла сдержать улыбку.

— Это может выглядеть глупо, но это единственный выход. Представь себя на его месте: ты придумала себе идеальный образ мужчины, мечтаешь о нём… И вдруг встречаешь его. Что бы ты сама подумала?

— Я бы обрадовалась.

— Хорошо. Предположим, что так и есть. Ну, а как же я? Меня он вообще считает довеском. А остальных, кто бывает рядом с нами, называет демонами. Что случится, если он увидит меня?

— Давай обсудим на днях с Крис, — Анжела говорила подозрительно спокойно. — А пока забудь об этом и наслаждайся праздником — окончания школы больше не будет.

Бен приехал за сестрой с очередной подружкой. Всю дорогу от школы до дома Кендриков Элис пялилась в окно, надув губы, раздосадованная, что парень её мечты не обращает на неё никакого внимания. Новая пассия брата Лизи несла околесицу, она, видимо, была под действием марихуаны, так как речь её была несвязной и прерывалась громким неприятным смехом. Лизи была в задумчивости, очевидно, представляя свою новую свободную жизнь в Техасе. Её старший брат нервно переключал радио, ища что-нибудь, что могло приглушить смех сидящей рядом ненормальной наркоманки, вгоняющей его в краску перед девушками. «Форд» Бена мчался по ночному Чикаго, увозя Элис и Лизи из детства в новую — взрослую и ответственную — жизнь.