Всю ночь перед глазами у меня была одна и та же картина: Бивень отдавал мне тотемы, а я, глядя на них, видел Томми и Лили. Словно кто-то перематывал плёнку, возвращаясь для просмотра одного и того же кадра.
Я поднялся по сигналу будильника. Болела голова, но мне следовало собираться. Я взял так и не разобранный после возвращения рюкзак, кинул в него пару вещей и направился за Бивнем.
Он чувствовал себя лучше, чем я. Мы взяли такси и поехали в аэропорт.
По пути я раздумывал, стоит ли мне впутывать в свой план Эву. Мне этого не очень хотелось, но я не мог не учитывать пользу, которую она могла принести. С другой стороны, мне необходима была поддержка моих друзей, а она, бесспорно, была одним из них.
— Скажи, Алан, ты говорил, что нашёл способ помочь нам с Эвой восстановить память. Что ты придумал?
— У моей мамы есть знакомый доктор в Луизиане, который в последние годы занимается гипнозом. Он говорил однажды, что преуспел в этом деле и может вытащить многое из глубин человеческого подсознания.
— И ты хотел использовать нас, чтобы получить информацию?
Его глаза забегали — он явно собирался соврать мне.
— Нет, Энди. Я только хотел помочь.
— Я всё вижу по твоим глазам, Бивень. Ты не сможешь обмануть меня. Так ты хотел лишь заполучить информацию?
— Не-е-ет! — заныл он.
Ну и ладно. Я решил оставить его в покое. Я ведь не сказал пока, что он отправится со мной к Эдди и будет использован как вместилище для освободившегося духа. Он идеально подходит для моего спектакля, но сначала я должен убедиться, что мои расчёты и подозрения верны.
Самолёт приземлился в Майами в десять утра. Из аэропорта мы направились всё на том же вместительном «фольксвагене» в западную часть города. У одного из трейлеров на стоянке я увидел байк Марселы.
— Вы прятались здесь?
— Самое безопасное место в городе, — паясничал Бивень.
— Здесь же кругом жульё, — возразил я.
— Свои среди своих не ищут, — оправдался он.
Точно подмечено.
— Энди, Энди! Я боялась, что не увижу тебя!
Это была Эва, которая выскочила из трейлера, побежала навстречу и бросилась мне на шею.
— Здравствуй, тигрица. Как, вы здесь?
— Мы… мы решили, что это самое лучшее место для укрытия.
— Это худшее место для тебя.
— Хватит тут шуры-муры разводить, — прервал нас Бивень, — идёмте в трейлер Марселы.
— У вас что тут, у каждого свои апартаменты?
— Не совсем, — ответила Эва, направляясь к старой машине, — Марсела живёт одна, мы делим с Аланом вон тот двухкомнатный, а ребята теснятся втроём в дальнем.
— Неравномерное распределение, — подметил я.
— Не это сейчас важно, Энди.
Мы постучали в трейлер Кондэ, она пригласила войти.
— Фернандес, ты видел Терри? Как он? — взволнованно спросила она.
— Жив и здоров. Его немного помяли для видимости, — невозмутимо ответил я.
— Что это значит? — нахмурилась Марсела.
— Его немного подкупили.
— Нет-нет, он не мог, — Марсела опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— В этом нет его вины, он хотел защитить тебя, — пытался я оправдать её бывшего.
— Не надо, Энди! Он сделал свой выбор!
Она отвернулась, сдерживая слёзы.
— Марсела, он всё ещё в руках Бэдрола, и только мы можем помочь ему.
— Но как? — вскочила она со стула, готовая ринуться в бой.
Я изложил свой план, распределив роли каждого в нём. Бивень протестовал, но Эва смогла убедить его, что без него нам не справиться. Он всегда готов был идти ей на уступки, и этот раз не оказался исключением.
После я набрал номер, оставленный мне Бэдролом. Сработал автоответчик. Я оставил сообщение, что через два часа буду у кривого дерева, где меня оставили его люди.
Марсела сделала мне кофе, а Эва предложила пройтись.
— Энди, ты отвёл для меня очень маленькую роль в своём спектакле.
— Ты не должна пострадать.
— Но я могу помочь. Я подготовлена не хуже Марселы и точно лучше, чем Зак и Мэттью.
— И чем ты хочешь помочь?
— Мы можем обмануть Эдди. Ведь духи, заключённые в тотемах, — это духи влюблённых? Мы с Аланом могли бы притвориться…
— Даже не думай об этом!
— Но мы знаем, что должно произойти с нами, когда тотемы среагируют. А Эдди знает об этом только от немого Аймана…
— Ныне действительно немого… потом расскажу.
— Я догадываюсь, что ты выбрал Бивня, потому что он актёр. Я тоже могу сыграть любовь.
— Ты слишком честная для этого… Или ты его любишь?
Эва опустила глаза:
— Я определённо неравнодушна к нему.
— Это… даже не знаю, что сказать. Но у меня есть план получше… Бивень, иди сюда! — выкрикнул я.
Он вышел из-за соседнего трейлера. Подслушивал.
— Скажи, кто-нибудь ещё, кроме меня и тебя, дотрагивался до тотемов?
Он задумался и после паузы ответил:
— Никто.
Я двинулся к «фольксвагену», где оставил рюкзак.
— Идёмте!
Я попросил всех вновь собраться у Марселы в трейлере. Шесть человек ожидали моего объяснения.
— Бивень, когда тотемы попали к тебе, какова была реакция? Случалось ли что-то необычное?
— Не уверен… Но, кажется, я тогда почувствовал необычайную радость и прилив энергии. Мама говорила: я не спал двое или трое суток, бегал по дому и меня не могли угомонить.
— Так, понятно. А мне удалось победить в шоу, несмотря на то, что я не так хорошо подготовлен физически, как Джерри, к примеру.
Грин фыркнул.
— К чему ты клонишь? — спросил Зак.
— Вот, возьми их в руки.
Я протянул ему деревянные фигурки. Рикман принял их.
— Ну что?
— Боже, это прекрасно! Я люблю весь мир! Отпустите меня домой, я так соскучился по жене и сыну…
— Бивень, тотемы не выбирают кого-то конкретно, понимаешь? Они пробуждают в человеке особо сильные его стороны. Джерри, теперь ты.
Качок взял фигурки из рук Зака.
— Ты прав, Энди. Я готов разнести весь город! Я чувствую свои мышцы! И я съел бы целого телёнка.
— И это твои сильные стороны? — усмехнулась Марсела.
— Попробуй сама, — предложил я.
Кондэ нехотя взяла тотемы в руки.
— Ну что?
— Боже, Терри! Мы должны его спасти! Ты прав, Энди, он не виноват.
— Совсем недавно ты считала иначе, помнишь?
— Я ошибалась.
— Итак, осталось двое, кто не касался тотемов: Мэттью и Эва. Это и станет нашим козырем.
— Каким образом? — недоверчиво спросил Стрелсон.
— Насколько я понял, «реакция» идёт только при первом прикосновении к ним. Мы разыграем спектакль перед Бэдролом, а после сможем с вашей помощью найти клад.
— Мне помнится, Фернандес, ещё несколько дней назад ты утверждал, что это всё полный бред, рассчитанный на идиотов, — вступил Хук.
— Да, я так говорил. Но за эти дни многое произошло.
— Ага! — Бивень решил, что подловил меня.
— А что такого? Я тоже человек, я тоже склонен к азарту и риску в какой-то степени. Что вы все уставились?
Возникла пауза. Я взял тотемы из рук Кондэ:
— Так, Бивень, нам с тобой пора. Марсела, когда мы уедем, отправляйся в участок, найди Билла Рида и передай ему это, — я достал из кармана свёрнутый лист бумаги, — потом свяжись со своими бывшими коллегами и постарайся организовать то, о чём мы говорили. Друзья, похоже, мы увидимся только на острове.
— Надеюсь, твой план сработает, — поддержала меня Эва.
— Хотелось бы…
Все пожелали нам с Бивнем удачи, после чего мы сели в «фольксваген» и отправились за город, к кривому дереву у шоссе.
— Что за ерунду ты там нёс, Фернандес?
— Почему ерунду? Моя версия вполне логична: в каждом человеке есть любовь. Ты полюбил отца, когда он впервые приехал к тебе, Зак любит семью, Джерри — жрать и драться, Марсела любит Терри.
— А ты? Кого или что любишь ты, Энди?
— Я очень любил родителей. Привязался к Эве. Обожаю племянников.
— Но в легенде говорится о чистой любви, — затянул Бивень.
— А любовь может быть другой?
— Я начинаю сомневаться в правдивости легенды, Фернандес.
— А я всё больше понимаю её суть, Хук. И у меня возникла ещё одна мысль. Предлагаю обсудить детали…
Вскоре мы подъехали к условленному месту, где нас ожидал бронированный джип. Нам завязали глаза и повезли в направлении, уже знакомом мне по некоторым приметам.
Эдди Бэдди был, как всегда, спокоен.
— Алан Хук, как я сразу не признал в тебе сына моего друга? Ты абсолютная копия Кита в молодости.
— Вообще, когда вы его знали, он был лет на десять моложе меня, — кривлялся Бивень.
— Это неважно, сейчас он…
— …чувствует себя ещё моложе, чем был тогда.
Я был ошеломлён. Это был Кит Ричардс, идол нескольких поколений поклонников рок-музыки и по совместительству отец моего приятеля Бивня, спускающийся по лестнице в «логове» Бэдрола. Я и такую возможность предусмотрел.
— Привет… папа, — Хук расплылся в улыбке.
— Алан, как мама? — улыбка Ричардса была такой же, как у его сына.
— Чудно!
— Вы бы приехали с ней ко мне. И Тедри с Алекс спрашивали, когда ты навестишь нас. Они сейчас часто у меня бывают.
— Мои сестрёнки, — объяснил мне Бивень, — сводные… А почему бы Теодоре и Александре не приехать к нам в Остин?
Боже, ну и имена у девочек! Они же мужские! Да, Ричардсы и Хуки не перестают меня удивлять.
— Хватит! — приказным тоном выкрикнул Эдди. — Мы здесь не для выяснения семейных отношений собрались!
— Зачем ты вызвал меня, Эдвард? — обратился к нему Кит. — И что общего у тебя с моим сыном?
— Ты нужен нам для дела… чтобы твой отпрыск не выкинул чего… Ты отдал ему часть карты и тотемы, так что неудивительно, что он тоже заинтересовался кладом.
— Часть карты? — переспросил я.
— Да, вторая у меня, — спокойно произнёс Бэдрол.
— Я не был бы уверен в этом на вашем месте, — так же спокойно ответил я.
Эдди напрягся, поднёс к себе трость, схватился за набалдашник и принялся его откручивать. А я наблюдал за Бивнем, глаза которого бегали по комнате в поисках выхода, и за Китом, который в упор смотрел на сына. По лицу я не мог прочесть его чувства. Великолепное самообладание наравне с кривлянием и жеманными жестами, скопированными Аланом, удивительным образом сочетались в этом человеке.
— Ах ты, маленький воришка! — крикнул Эдди Хуку, обнаружив полость трости пустой. Тот бросился к двери, но его перехватил вооружённый араб.
— Алан? — спросил его Кит.
— Папа, долго объяснять, но… Да, я стащил вторую часть карты, — он расплылся в улыбке, ожидая, очевидно, похвалы.
— Разве я или Аманда учили тебя поступать подобным образом?
Если бы Бивню могло быть стыдно, он бы покраснел. Но он лишь изображал стыд.
— Я не смог устоять перед искушением. Прости…
— Думаю, я бы тоже не устоял, — ответил Ричардс, расплывшись в улыбке, точь-в-точь как у его сына, — Эдди, оставь мальчика в покое.
Тут он обратил на меня внимание.
— Это твой друг, Алан?
— Да, Энди Фернандес, детектив из Денвера.
— И что ищет детектив из Денвера? — поинтересовался Кит.
— То же, что и все, — ответил я, доставая из рюкзака тотемы.
— Ты сохранил их, Алан?
— Ты ведь подарил мне их.
— Я спрятал их от Эдди.
— Может, приступим к тому, зачем мы собрались здесь? — напомнил я присутствующим.
— Может, вы пока помолчите, детектив из Денвера, — резко ответил мне Кит.
И я увидел в нём человека, пренебрежительно относящегося к простому люду.
— Слышала бы мисс Хук, как вы говорите со мной, — я пошёл в наступление, и это сработало.
— Знаешь Аманду? — он переводил взгляд с меня на сына, ожидая ответа.
— Да, я был гостем в её доме несколько дней назад. И она, в отличие от присутствующих здесь её близких, была очень любезна.
— А когда я не был-то любезен? — удивился Бивень.
— Когда выталкивал из самолёта Йорка, к примеру, — напомнил я тот поступок, за который ему было стыдно.
— Тогда давайте приступать, — скомандовал Ричардс.
— Бэдрол, где Терри Пристон? — спросил я.
— В надёжном месте, откуда ему сбежать не удастся.
— Он нам нужен для дела. Он должен поехать с нами, — сказал я, подняв в руке тотемы.
— И что он сможет сделать? — прищурился Эдди.
— Нас всего двое против твоей вооружённой армии, — ответил я.
— Трое, — неожиданно вставил Кит и встал ближе к нам. Бивень улыбнулся.
— Даже вчетвером вам не удастся выкинуть какой-нибудь фокус.
— Нам так будет спокойнее, — пояснил я.
— Хорошо, приведите его… и второго тоже, — велел он арабу, державшему Хука.
Отпустив Бивня, вооружённый охранник в куфии покинул помещение. Я гадал: кто же второй человек? И решил съехидничать:
— А что с Айманом? Ты удалил его от себя?
— Он на задании.
— Снова делает за тебя гадкие делишки?
— Для кого как, — с иронией ответил Эдди.
Проводить дальнейшие расспросы у меня не было возможности, поскольку охранник ввёл Терри Пристона и бледного полноватого коротышку в очках.
— Агент Смит, — поприветствовал я его.
— Детектив, я всего лишь жертва, — начал оправдываться он, — меня зовут Брюс Корил, я историк в пятнадцатом поколении. Они сообщили, что тайна, которую хранит моя семья уже больше века, раскрыта, и я должен запутать следствие.
— А что вы изучаете, Корил? — поинтересовался я, желая получить подтверждение некоторым догадкам.
— XVII–XIX века.
— Это ваша семья распространяет легенды о сокровищах?
— Мой прадед был организатором первой экспедиции на остров.
— И ничего не нашёл?
— Отчего же, он отыскал трость, которую мистер Бэдрол держит в руках.
Я взглянул на Эдди. Он крепко сжал набалдашник.
— Может, тогда вам известно, как это работает?
Я протянул Корилу тотемы. Глаза историка загорелись восхищением.
— Да, помните, при нашей встрече, когда я по приказу мистера Бэдрола предоставил вам информацию об Алане Хуке… — проговорил Корил, и я заметил, как Бивень и Кит одновременно сверкнули глазами в его сторону. — Я тогда…
— …выкрали их у настоящего агента ФБР? — продолжил я его фразу и взглядом показал ему, чтобы он умолк. Ученый приоткрыл рот, не понимая, что от него хотят, но тут же сообразил, и продолжил:
— …Я тогда не думал, что всё так обернётся. Меня обманули.
— Вы поможете нам? Чтобы мы всё сделали правильно?
Я спрятал деревянные фигурки обратно в рюкзак, а он проводил их жадным взглядом.
— У меня нет выбора. У меня семья, — жалостливо произнёс он.
— Так, мне всё это надоело! — Эдди встал со стула, на котором до сих пор восседал, как на троне. — Увести всех! Готовьте яхту, на рассвете мы отплываем.
Нас вели по тёмным коридорам, пока мы не оказались перед камерами, в одной из которых я уже был. Бэдрол не рискнул делать Ричардса пленником, предложив ему гостевую комнату. Я был уверен, что за её дверью в коридоре будет дежурить вооружённый араб.
Камеры в логове Бэдрола резко отличались от тюремных. Помещение было просторным, кровати — довольно широкими, матрасы — удобными, бельё — чистым. Нас с Бивнем разместили по соседству с Терри и Брюсом. Наши «комнаты» разделяла решётка.
Терри начал приставать ко мне с расспросами о Марселе, а для меня самым важным сейчас было поговорить с Корилом.
— Брюс, — я поманил его к себе, и, когда он приблизился к прутьям, заговорил с ним как можно тише, — та записка про состав бетона, которую ты обронил…
— Ты понял, Энди? — заёрзал он.
— Только сегодня. Это и есть разгадка?
— В общем, да. Легенда — это лишь красивая история, в которой есть лишь доля правды, а суть скрыта. Мой прадед разгадал загадку и принял решение никому не сообщать об этом. Лишь на смертном одре он пересказал всё, что знал, моему деду, тот — моему отцу, а мой отец — мне.
— То есть никаких духов нам освобождать не придётся?
— Нет, конечно, — усмехнулся он, — тотемы — своего рода магниты, они вроде как могут управлять песком, водой и веществами, которые входят также и в состав цемента. И это действительно настоящая магия, подвластная вымершему племени.
— А как это связано с приливом энергии и силы?
— Человек состоит на восемьдесят процентов из воды, помнишь?
— А на острове много песка, то есть присутствуют два компонента? Поэтому тотемы среагировали?
— Да. Карту нарисовал друг моего прадеда, и они вложили её в трость, а кортик… Это средневековая реликвия, принадлежащая моей семье много лет. Его использовали как приманку.
— Постой, а как эти вещи оказались у Эдди?
— Старший брат моего отца был хранителем. Но его вместе с дочерью убили, к сожалению, а трость и кортик выкрали. Бэдрол говорил, что выкупил их у одного коллекционера.
— Кортик не имеет отношения к тотемам. Но почему тогда считается, что он — ключ?
— Потому что, как я говорил, мой прадед разгадал загадку, но не успел найти сокровища. А его потомки следовали его мнению, что клад должен быть скрыт на острове. Связь тотемов и кортика — идея прадеда, а Бэдрола просто обманули. А я его отговаривать не стал. — Почему ты мне об этом рассказываешь?
— Потому что я не хочу кончить, как мой дядя.
Ах, если бы ты знал, что произошло в ту ночь.
— Я слышал о человеке, который не желал отдать дочь за парня из народа и убил её, а парень прирезал его самого и вынес из дома ценности. Это было около сорока лет назад, — вступил в разговор мой жеманный друг, подкрепив свой монолог мимикой и жестами.
Опять подслушивал. Но откуда эту историю знает Бивень?
— О чём ты? — обратился к нему Брюс.
— Так. Просто вспомнил одну грустную историю.
Брюс был слишком подавлен своей участью, чтобы разбираться, говорит ли Хук правду, или паясничает.
— Откуда тебе известна эта история? — спросил я Бивня, когда Корил отправился на боковую.
— Кит рассказывал. Они с Эдди были, типа, друзьями, пока папаша не забрал себе тотемы, лишив Бэдди возможности найти сокровища. А он всё равно, искал, Энди, раз в одиннадцать лет он отправлялся на остров, перекапывал его весь. Пока не придумал собрать неудачников.
— Но ведь тотемы были у тебя, — напомнил я.
— Он этого не знал. Думаю, он решил, что и без них сможет найти клад.
— Он же обыскал каждый дюйм на острове. Клада нет, Алан. А если он и был, то прадед нашего уважаемого историка, скорее всего, нашёл его и прибрал к рукам, после чего распространил ложную легенду, чтобы его не обокрали.
— А как насчёт того, что тотемы работают? — поинтересовался Бивень.
Он опёрся о решётку, разделяющую камеры.
— Химия, физика… не знаю точно. Но заключённых духов в них нет. Это наши души, человеческие — пленники плоти, тянутся к неизведанному.
— Значит, всё зря?
— Получается так. Единственной проблемой остаётся восстановление памяти.
— Что ты предлагаешь, Энди? — мы перешли на глухой шёпот.
— Действуем по плану, а пока я буду думать над тем, как нам перезапустить машину Бэдрола.
— Вряд ли это получится.
— Он уже раз подпустил нас к ней. Если мне удастся придумать, как заставить его сделать это ещё раз… Знать бы, как она работает.
— Есть ещё человек, которому это известно, — пропел Бивень.
— Уверен, мы подумали об одном и том же, — прошептал я, а Хук высунул язык и изобразил руками ножницы.
На рассвете нас разбудил охранник. Нас вывели из логова Бэдди, которое оказалось переоборудованным подвалом старого склада. Мы разместились в джипе, и нас повезли к причалу. В море красовалась огромная трёхпалубная яхта Бэдрола, на которой мы должны были отправиться на остров Грёз.