Глава 1

Бывают люди, которых до смешного просто убить. Лили хватило одного взгляда на Макса Вернона, чтобы понять — он как раз из таких.

Макс сидел один за угловым столиком в баре отеля-казино «Тропическая Бухта» и сквозь просветы в листьях пластмассовых пальм наблюдал за туристами — за тем, как они швыряют четвертаки в лязгающие автоматы. По стилю бар походил на Американское Кафе Рика из фильма «Касабланка»: те же пальмы, те же гипсовые арки, те же вентиляторы, лениво вращающиеся под самым потолком, — вот только стен у бара не было, со всех сторон шумел переполненный зал казино, да не хватало пианиста, чтобы заглушить всю эту полуночную какофонию.

У Макса был высокий, блестящий от пота лоб, а на губах играла легкая улыбка, как у человека, тихо радующегося, что подфартило в кости. Был он среднего роста, на вид лет сорока, волосы гладко зачесаны назад и такого неестественно тусклого черного цвета, что Лили сразу догадалась — седину закрашивает. Кожа обветренная, лицо худое, но запоминалось только самое заметное — густые, сросшиеся на переносице брови, впечатление такое, будто на лбу расположилась разжиревшая черная гусеница. Как раз на эти брови Лили и ориентировалась, когда сверяла объект с фотографией.

Макс красовался в костюме из гладкой блестящей ткани, широко распахнутый ворот рубашки с заостренными концами небрежно лежал на лацканах пиджака, а с шеи свисала цепочка с золотым медальоном — такая своеобразная форма завсегдатаев казино Лас-Вегаса. На каждой руке у него было по два кольца, толстые пальцы ласково поигрывали стаканом со спиртным — похоже, виски.

«Ну, — подумала Лили, — с этим все будет просто».

Она перевела дыхание и двинулась к нему, покачивая бедрами. Макс заметил ее где-то на полпути и уставился голодным взглядом. Лили прекрасно знала: такую, как она, мужики не пропускают. Она битый час провела перед зеркалом, готовясь к выходу. Рост метр восемьдесят, плюс шпильки десять сантиметров, да еще роскошные рыжие кудри как корона венчают голову и волной спадают на плечи. Черные перчатки до локтей; огненно-красное платье смотрится так, будто это и не платье вовсе, а тонкий слой краски. В общем, когда она, наконец, дошла до столика, за которым сидел Макс, у того уже челюсть отвисла чуть ли не до колен.

Она остановилась, опустила руку на спинку пустого стула и спросила: «Вы ка-аво-нибудь ждете?» Она постаралась, чтобы голос ее прозвучал невозмутимо и слегка хрипловато, и несколько утрировала свой тягучий южный акцент.

— Вовсе нет, дорогуша, — он широко улыбнулся и выдвинул стул из-за стола, не вставая, ногой, — присаживайтесь.

Лили медленно опустилась на стул, зная, что платье так же медленно поползет вверх, обнажая стройные ноги. Макс облизнулся.

Она покопалась в черной кожаной сумке — заставила его немного подождать продолжения разговора, потом резко захлопнула ее и поставила на пол рядом со стулом. Проделав все это, она закинула ногу на ногу и посмотрела ему в глаза.

— Не угостите одинокую даму бокальчиком?

Она улыбнулась — он тут же ответил бодрым оскалом, и Лили сразу поняла, что на зубах у него коронки.

— А то как же. — Он постарался поднять руку как можно выше и щелкал пальцами до тех пор, пока пышнотелая официантка не направилась в их сторону. На ней, равно как и на всех официантках в «Тропической Бухте», была жакетка сафари с глубоким вырезом поверх трико и телесного цвета чулки. Глядя на нее, Лили подумала, что в Вегасе официантки вечно выглядят так, будто забыли надеть штаны. Чтобы с такими тягаться, одеваться надо просто как шлюха.

Официантка приняла заказ — бокал белого вина — и удалилась, а Макс сказал:

— И как вы умудряетесь чувствовать себя одиноко в Лас-Вегасе, тут же тучи народу?

Он кивнул в сторону набитого битком зала казино, но Лили продолжала смотреть ему прямо в глаза.

— Неважно, сколько вокруг людей, — проговорила она, — чувство одиночества не исчезает в толпе. От него трудно избавиться, как от зуда в таком месте, куда не дотягиваешься.

— Может, вам нужен кто-то, кто мог бы вас как следует почесать?

— А вы что, в этом деле мастер?

Макс поерзал на стуле.

— Пока вроде никто не жаловался. Хотите, сами проверьте.

Лили подалась вперед и оперлась локтями о стол. Взгляд Макса тут же сполз на ложбинку, но он нашел в себе силы оторваться от этого зрелища и вновь взглянуть ей в лицо. А на лице ее играла обольстительная улыбка.

— У тебя есть здесь номер? — перешла она на «ты».

— Да, люкс. Наверху.

— Тогда пошли туда.

Он замялся, взглянул на бар.

— А как же твое вино?

— Пить мне уже расхотелось, — промурлыкала она, — зато теперь меня мучает голод.

— Ну, тогда пойдем, черт меня подери.

Макс тут же поднялся, да так резко — Лили не удивилась бы, опрокинь он стол. Он швырнул на стол скомканные купюры; она тем временем подхватила свою сумку и взяла его под руку. Макс просиял, а Лили подумала: «Боже мой, ну почему этот урод не сбреет себе волосы на переносице? Или выщипал бы их, что ли. А то выглядит как настоящий кроманьонец».

— Сюда, пожалуйста, — сказал он и повел ее через весь зал по направлению к лифтам. Холл гостиницы был как раз за этими лифтами, но, чтобы выйти из казино, нужно было два раза повернуть по коридору. Казино всегда строят так, чтобы выход был почти незаметен. Владельцам, этим денежным мешкам, нужно заставить всех этих сосунков подольше задержаться в зале да кинуть еще монетку-другую во всякие там автоматы. Уж Лили-то знала, сама проводила в казино уйму времени.

Но вот уже Макс и Лили оказались у лифта, двери открылись, и вышедший оттуда парнишка (судя по надписи на шапочке — из обслуги) вылупился на Лили. Но Макс этого даже не заметил; он слишком сосредоточенно «держал» кошачью улыбку.

Они вошли в кабину лифта, двери закрылись. Лили сделала вид, будто шатнулась на своих каблучищах, и слегка навалилась на Макса — как раз достаточно для того, чтобы грудь коснулась его руки. У мужика и так улыбка была шире некуда — оказалось, есть куда. Впечатление было такое, что уголки рта вот-вот коснутся ушей.

— Сегодня, похоже, мой день, — сказал Макс. — Сначала за игровым столом повезло, потом вот тебя встретил. Что ж, и дальше так пойдет?

Она взглянула на него, взмахнула накладными ресницами и пропела:

— То ли еще будет, дружок, то ли еще будет!

Он хохотнул. Лифт остановился, они вышли и направились к его номеру по длинному коридору. Дошли. Он завозился с ключом-карточкой, но все-таки открыл и жестом пригласил войти. Гостиная цвета морской волны, по стенам картины — а на них резвятся полуобнаженные островитянки. Кофейный столик — просто кусок стекла, приделанный к спине деревянного резного слона, — рядом пара плетеных кресел. Лили не спеша пересекла гостиную и заглянула в спальню. Там стояла огромная кровать, накрытая покрывалом с рисунком из пальмовых листьев. Спинка кровати из тикового дерева, на вертикальных рейках вырезаны всякие лягушки и ящерки. Идеально.

— Красивый у тебя номер. И кровать большая.

— Как раз для двоих.

Лили взглянула на него из-под длинных ресниц:

— Может, проверим?

— Я только «за», — отозвался Макс. — Вот только зайду в туалет. А то знаешь, после всех этих напитков мне явно пора отлить.

Лили сделала вид, что хихикнула, затем спокойно прошла в спальню.

— Я тебя здесь подожду.

Она была уверена, что этот Макс Вернон не заставит себя долго ждать. Уж очень ему хочется узнать, что же будет дальше. Нажрался, скотина, и готов переспать с первой встречной. Ни имени не спросил, ничего. Она сняла свои туфли на высоком каблуке, но осталась в перчатках. Потом порылась в сумочке и вынула наручники.

Когда через минуту Макс вернулся в комнату, она была уже у самой кровати: бедро вперед, одна рука поднята вверх и наручники болтаются на одном пальце.

— Ну что, повеселимся?

На мгновение улыбка Макса потускнела, но он тут же вернул ей прежний блеск.

— Вот черт! Если ты готова, то я и подавно!

— Скидывай одежду и ложись.

Макс разделся — продемонстрировал просто рекордную скорость. У него были загорелые кисти рук и лицо — то, что все время находилось под солнцем, — а вот тело было бледным и худым, с кудрявыми волосками. Его необрезанный ярко-розовый член напомнил Лили о гиперсексуальном соседском псе, готовом в любой момент оседлать коленку гостя.

— Может, свет выключим? — спросил он, взбираясь на кровать.

— Нет, мне нравится смотреть. Ложись лицом вниз.

— Так?

— Да, так. Теперь вытяни руки, чтобы я могла пристегнуть тебя к этим рейкам.

— На меня никогда раньше не надевали наручников. Надеюсь, ключи от них у тебя с собой.

— Конечно с собой, в сумочке. Не трусь, будет весело.

— Обещаешь?

— Можешь мне поверить. Такого ты никогда не испытывал.

Он хмыкнул и вытянул руки над головой. Лили нагнулась над ним и, ловко зацепив наручники за рейки в спинке кровати, защелкнула их у Макса на запястье. Потом подергала, убедилась, что рейки удержат.

— Отлично, — проговорила она, — а теперь лежи смирно, подожди чуть-чуть, ладно?

Она повернулась к креслу, на котором оставила сумочку.

— Закрой глаза, — бросила она через плечо, — это же сюрприз.

Он усмехнулся и зажмурился.

Лили достала две деревяшки сантиметров по десять длиной, плотно скрепленные намотанной на них блестящей стальной проволокой. Она шагнула к кровати, забралась на нее с ногами. Платье она подобрала до самой талии и уселась верхом на широко расставленные ноги Макса, тут же ощутив жар его кожи.

— Подними-ка голову.

Он оторвал подбородок от кровати, выгнул спину. Лили очень быстро размотала проволоку — получилась тугая струна, сантиметров пятьдесят, натянутая между двумя ручками. Затем она перекинула свое орудие через голову жертвы, проволока уперлась ему в горло.

— Эй! — только и успел воскликнуть Макс, но она уже рванула на себя ручки и затянула смертельный ошейник.

Проволока врезалась в кожу, перекрыла воздух. Он стал брыкаться, пытался высвободиться из наручников — куда там.

Лили не стала следить за тем, как покраснеет его лицо, как выкатятся глаза, — она просто продолжала затягивать проволоку. Что смотреть — сто раз уже такое видела. Вместо этого она уставилась на свои руки, на выступившие от натуги мышцы. Еще минута, и он замер. Она подождала еще мгновенье, слезла с него, встала.

Все простыни были в круглых пятнах крови, сочившейся из тонкого пореза на его шее. Глаза под густыми сросшимися бровями были широко открыты, фиолетовый язык вываливался изо рта.

Лили взяла с кресла сумку, подняла туфли и направилась в ванну. Здесь она стянула с себя красное платье, но осталась в перчатках. Затем быстро, но внимательно изучила свое отражение в зеркале — проверила, нет ли крови. Содержимое сумки высыпала на столешницу рядом с раковиной: темные солнцезащитные очки, светлый парик под мальчика, футболка и джинсы, а в них завернуты черные кроссовки. Она сняла рыжий парик и напялила всю эту одежду. Потом натянула светлый паричок на свои темные, коротко стриженные волосы и аккуратно приладила его, глядя в зеркало. Новый цвет волос и прическа абсолютно изменили ее внешность, даже загорелая кожа казалась темней. Она сняла накладные ресницы, пару раз моргнула и пихнула их в сумочку. Туда же она затолкала и красное платье, и туфли на шпильках. Потом надела солнцезащитные очки.

Выйдя из ванны, Лили присела на корточки перед одежкой Макса и копалась в ней, пока не обнаружила пухлый бумажник, который тоже отправила в свою сумочку. Торопливо пройдя гостиную, Лили осторожно открыла входную дверь, посмотрела по сторонам. Никого.

Только тут она сняла свои длинные перчатки, сунула их в сумочку, шагнула в коридор и прислушалась — дождалась щелчка автоматически захлопнувшейся двери. Затем она направилась к запасному выходу, дверь открыла бедром, спустилась на пару пролетов вниз по лестнице и только тогда прошла на площадку к лифту.

На лифте вниз, до первого этажа, дальше прямиком через холл на улицу, к веренице такси, выстроившейся у самого входа в «Тропическую Бухту». Лили нырнула на заднее сиденье первой же машины.

За рулем был добродушный чернокожий толстяк. Он обернулся и улыбнулся пассажирке.

— В аэропорт, — отчеканила она, — я спешу.

 

Глава 2

Карты сдавала настоящая ветеранка Вегаса, эдакая старая ездовая лошадка, низенькая, толстая и вся в бородавках. На медальоне у нее значилось имя «Агнес». Она утверждала, что в молодости к ней под раздачу попадали и Багси Сигал, и Фрэнк Синатра, и Джо Бишоп. Правда с годами она скатилась к самому подножью служебной лестницы и вот теперь трудилась в заведении под названием «Черный Ход в Рай» — довольно унылом месте, где можно было сыграть в карты. Находилось оно в стороне от Дезерт-Инн-роуд и далеко за пределами туристической зоны, так что едва держалось на плаву. Агнес носила пучок в виде осиного гнезда, щедро залитый лаком. Волосы ее были окрашены в бледно-розовый цвет. Когда Джо Райли смотрел на ее прическу, дама напоминала ему жабу, на которую нахлобучили моток сахарной ваты.

Джо смотрел, как руки Агнес, сплошь покрытые старческими пигментными пятнами, ловко раздают карты. По две каждому игроку, пять на середину стола. Играли в Техасский покер, самый популярный в Вегасе. Сам-то Джо предпочитал покер Омаха, уже успел сыграть в него в одном из крупных игорных клубов, а потом уже заглянул сюда, в «Черный Ход»: подвернулась безлимитная игра, он и засел. Джо пробыл здесь часа три, и ему пока везло: он поднял уже больше двух тысяч «зеленых». Этого ему надолго хватит — и номер в мотеле оплачивать, и еду в забегаловках.

Два мрачных пожилых мужика едва смогли остаться при своем, решили, что на сегодня пора остановиться, и ушли. Джо сознавал, что ему надо бы последовать их примеру. Было уже два часа, и эти ночные бдения за карточным столом давались ему совсем не так легко, как раньше. Месяц назад ему стукнуло сорок. Наступление пресловутого среднего возраста он встретил один — напился в мотеле в каком-то городишке в штате Небраска. До его темных волос уже кое-где добралась седина, и каждый раз, глядя в зеркало, он находил все новые морщины. Да, двадцать лет покера и кутежей ночами напролет не проходят даром. Как там говорится у автолюбителей? Не важно, сколько лет, главное какой пробег. Пробег, черт подери.

Он подавил зевок и взглянул на зеленое сукно. За столом осталось всего три игрока — Агнес явно решила закрыть прием ставок. Оно и понятно — вне игры остались два каких-то придурка. Их уже ободрали как липку, зачем же давать им шанс отыграться.

Джо несколько тревожил молчаливый черный парень. Звали его Муки. У него была бритая голова, толстенная шея, широкие плечи, грудь колесом; а руки — казалось, это две шоколадного цвета анаконды, дремлющие на краю стола. Правда, большую часть вечера Муки опрокидывал один за другим стаканы виски. Джо был больше чем уверен, что без посторонней помощи ему и со стула-то не встать.

Его партнером был разговорчивый малый, белый. Каштановые волосы уложены а-ля мадам де Помпадур — поразительно, как только его тощая шейка выдерживает подобное сооружение. На нем был белый костюмчик, как у героя фильма «Лихорадка субботнего вечера», а на загорелой шее болталось шесть золотых цепочек. Массивный «Ролекс», конечно поддельный. Невообразимого вида перстень. Ко всему прочему, этот тип еще и чавкал жвачкой. Джо подумал, что такого кретина и обштопать не жалко — может, хоть тогда заткнется.

А между тем мосье де Помпадур трещал не переставая:

— Да, когда-то Лас-Вегас был настоящим Городом Греха. А что теперь? Поганый парк аттракционов, вот что. Кругом дети бегают, «Русских горок» понастроили, жуть! Как же меня это бесит. Раньше-то, бывало, приезжали в Лас-Вегас, чтобы почувствовать, как круто жить по-взрослому, когда все можно: хочешь — играй, хочешь — пей, хочешь — трахайся. А сейчас все, на хрен, испортили этими своими «семейными развлечениями».

Муки что-то такое пробурчал — видно, в знак одобрения.

— Я здесь уже двадцать лет живу, и с годами становится все хуже и хуже. Куча машин, куча гребаных туристов в шортах и с камерами. В казино одни любители. Настоящим профессиональным игрокам и сыграть спокойно негде, разве что в такой вот дыре.

Этот парень уже просто достал Джо.

— Слышь, мы тут зачем собрались, речи толкать или в карты играть?

— У нас, между прочим, свободная страна, насколько я помню. Да и тебя это, вроде, не шибко отвлекает. Вон, выигрываешь.

— Выигрываю, и дальше собираюсь. А если мне вдруг приспичит послушать лекцию об истории города, я пойду и посмотрю канал «Дискавери».

— Ну хватит, мальчики, — вступила Агнес, — это вам не на кухне в подкидного резаться. Играйте серьезно.

Тощий потянулся к своим картам.

— Я просто хочу сказать, что тоскую по тому, старому Лас-Вегасу, только и всего. По тем временам, когда здесь обретались старина Фрэнк, Дино да Сэмми. Тогда-то у города был шик.

"А вот тут наш крикун загнул: молод он больно, чтобы помнить ребят из «Крысиной Стаи», — подумал Джо, но на сей раз цепляться не стал. Было у него дело поважнее — следить за лицом. Он приподнял за краешек лежавшие рубашкой вверх карты: туз пик и туз бубен. Так, две пули в магазине.

— Все тебя ждут, Дэлберт, — проговорил Муки. Голос у него был низкий и глухой, будто проходил через невидимую стену.

Дэлберт поставил пятьдесят баксов, Джо увеличил ставку еще на пятьдесят. Муки нахмурился, пару секунд пристально смотрел на Джо и повторил предыдущую ставку. Дэлберт ставку уравнял; дилер — Агнес — сдала три карты в открытую. Во флоп вошла шестерка, четверка и девятка. Дэлберт поставил еще пятьдесят и выжидательно глянул на Джо. Джо опять увеличил на пятьдесят, но дальше задирать не стал. Ему нужно было, чтобы и Муки и Дэлберт оставались в игре.

Они согласились на увеличенную ставку, и Агнес открыла следующую карту — это оказался валет пик. Джо пригляделся к картам на столе. Так, ни «стрэйт», ни «флэш» не предвидится. Пар на «фул хауз» тоже не видно. Похоже, его ручные ракеты попадут прямо в цель.

И вновь Дэлберт поставил пятьдесят, а Джо снова увеличил на столько же. Противники Джо обменялись взглядами, как бы говоря друг другу: «Черт его знает, какая у него карта».

Но тем не менее выходить из игры они не стали, и Агнес открыла последнюю карту. Это оказался туз червей. Джо бросило в жар. Три туза. Ну, теперь-то этим неудачникам с ним не сравняться.

Он взглянул на стол, оценил, сколько фишек осталось у соперников. У обоих запасы начали истощаться, но у Дэлберта было больше, чем у приятеля — у Муки было всего четыре сотни. Джо взял из своей кучки три стодолларовые фишки и кинул в центр стола.

— Вот, блин, — пробормотал Муки, передернул плечами и подкинул в кучку свои три фишки.

Дэлберт раскраснелся, его маленькие глазки так и метались от Джо к Муки и обратно. Джо был уверен, что Дэлберт поддержит ставку. Было видно, он из тех, кто свято верит, что мир вращается вокруг него и что удача ждет его за ближайшим поворотом. Он будто не замечал опасности и упрямо шел вперед, не оставляя себе путей для отступления.

Три сотенные фишки Дэлберта скользнули по сукну на центр стола. Он открылся. Две шестерки, плюс та, что на столе, итого тройка. Хорошая карта, но не настолько, чтобы выиграть.

— Мои две пары биты, — сказал Муки и отбросил свои карты в сторону. Теперь оба игрока не сводили глаз с Джо, а тот позволил себе улыбнуться и открылся.

— Три пули вам — бах, бах, бах.

Дэлберт застонал. Муки что-то буркнул и поерзал на стуле.

Агнес пододвинула Джо его выигрыш. Он стал собирать свои фишки, попутно пытаясь отвлечь своих противников от проигрыша.

— Слушай, ты ведь так хорошо знаешь Вегас, — обратился он к Дэлберту, — я тут ищу одну свою знакомую, — может, ты ее встречал.

Дэлберт довольно долго сидел молча — уставился в одну точку и чавкал жвачкой. Потом наконец спросил:

— А как ее зовут?

— Думаю, здесь она все равно живет под другим именем. Дай-ка я лучше покажу тебе ее фото.

Он вытащил из внутреннего кармана своего легкого летнего костюма потрепанную фотографию и передал ее Дэлберту, пытаясь прикинуть, через сколько же рук она успела пройти за это время.

Дэлберт поднес фотографию прямо к своему остренькому носу. Джо прекрасно знал, что он там видит, — сам рассматривал этот снимок миллион раз. Там, на фото, стройная, высокая женщина. Снята она по пояс; на голове копна рыжих волос, наверняка парик. Глаза скрыты темными очками.

— Ну, на такой-то фотке разве что разглядишь! А другой у тебя нет?

— Не-а.

Дэлберт передал снимок другу. Тот мельком взглянул на нее и отдал Джо.

— Нет? — Джо сунул карточку обратно в карман. — Ну ладно, буду дальше искать, может, и подфартит.

С этими словами он встал и начал ссыпать свои фишки на лоток.

— Э, ты куда это собрался? — вскинулся Дэлберт.

— Хватит с меня на сегодня.

— Как это, а ну садись, дай нам отыграться.

— Твой приятель уже пустой. Надо же вам хоть на такси оставить. — Джо произнес это, не глядя на Дэлберта.

Тот вскочил, стул опрокинулся.

— А ты, говнюк, за меня не волнуйся. Ты сядь и дай мне вернуть свои бабки.

Джо посмотрел на Дэлберта немигающим взглядом. Он знал, что этот слабак в конце концов уступит — надо только подождать.

— Успокойся, сынок, — прокаркала Агнес, — нам тут неприятности ни к чему.

Муки за все это время не пошелохнулся, но Джо его взгляд очень не понравился: он смотрел так, словно пытался примериться, прежде чем вмазать кулаком. Джо смахнул со стола последнюю фишку и отступил на шаг от стола.

— Вот это верно, — сказал он, — неприятности нам не нужны. Просто сегодня мне улыбнулась удача. Без обид, ладно?

Дэлберт взглянул на Муки, ища поддержки. Но тот сидел пень пнем.

— Что ж, — Дэлберт поднял руки, показывая, что сдается, — будь по-вашему. Забирай наши деньги и вали.

Джо двинулся через игровой зал к кассе. Он слышал, что Дэлберт продолжает ворчать у него за спиной, но оглядываться не стал. Кассирша буквально спала с открытыми глазами, но пересчитала фишки и выдала Джо около трех кусков наличными. Джо дал ей на чай, отвернулся от окошка и увидел, что к нему направляется Дэлберт. Тощая грудь вперед, вышагивает так важно — ну вылитый петушок-забияка — да еще этот кок дурацкий.

— Слушай, друг, я тут подумал насчет той фотки, что ты нам показывал. Вдруг я эту кралю где увижу. Как тебя найти?

Сейчас, как же, так я и сказал типам вроде вас свой адрес.

— Да я зайду еще как-нибудь. Может, сыграем еще партию-другую в покер.

— Было бы неплохо, — Дэлберт натянуто улыбнулся.

Джо вышел на улицу. Была уже черная ночь. Он закурил «Кэмел». Это же надо, три часа ночи и такая духота. Июль в Лас-Вегасе. Бог ты мой.

Он глубоко затянулся и побрел в направлении переулка, где оставил свой старенький «шевроле». О штрафах за парковку ему, кстати, тоже теперь волноваться не придется — будет расплачиваться денежками этих остолопов.

«Черный Ход в Рай» располагался на краю пыльного пустыря на задворках Стрипа. Это место Джо прозвал про себя ничейной землей. По обеим сторонам улицы были разбросаны какие-то магазинчики с плоскими крышами да дощатые домишки — но на ночь все было наглухо закрыто.

Не успел он пройти и квартала, как услышал шаги у себя за спиной. Кто-то шел уверенной тяжелой походкой, а кто-то семенил, пытаясь не отстать. Джо оглянулся и увидел тех, кого и ожидал, — Муки и Дэлберта. Парочка преследовала его, явно намереваясь вернуть свои деньги.

Джо свернул за угол у закрытого на ночь стальными решетками ломбарда. Он знал, что машина поблизости, в каком-то квартале отсюда, но вполне возможно, что его настигнут прежде, чем он туда добежит. Он остановился, прижался спиной к стене ломбарда и прислушался.

Торопливые шаги все приближались, и вот, когда они были уже совсем близко, Джо выскочил из-за угла, замахнулся и со всей силы — а силы в его девяностокилограммовом теле было немало — нанес удар левой рукой. Кулак вошел прямиком в остренький нос Дэлберта — раздался хлюпающий звук.

Дэлберт вскрикнул, попятился назад. Из носа фонтаном брызнула кровь, и он попытался закрыть лицо руками.

Муки стоял, вытаращив глаза от изумления, огромные руки даже не шевельнулись. Джо шагнул к нему и резко ударил между ног острым носком ботинка — не хуже какого-нибудь футболиста, посылающего мяч через все поле. Удар был такой силы, что Муки аж приподнялся на цыпочки. У него перехватило дыхание, и в следующую минуту он уже повалился на асфальт.

Джо обернулся к Дэлберту — бедняга все еще крутился поблизости, зажав руками лицо, а кровь так и лилась, просачиваясь между пальцев.

— Ну что, еще хочешь?

Дэлберт помотал головой и заскулил как побитая собачка. Теперь он уже стоял, нагнувшись, чтобы кровь капала на тротуар и, не дай бог, не забрызгала белоснежный костюм.

Муки стонал, свернувшись калачиком тут же на тротуаре. «Небось пару дней будет кровью мочиться, — подумал Джо. — А Дэлберту придется раскошелиться на пластическую операцию, чтобы вернуть носу прежний вид».

— Вы бы, ребята, учились достойно проигрывать — здоровее будете, — сказал он напоследок.

 

Глава 3

Лили сидела в зале игровых автоматов в клубе «Излета Палас», расположенном к югу от Альбукерке. Она завороженно следила за тем, как крутится табло с картинками, а на кнопку жала кулаком, не глядя. Истратила она долларов десять из денег Макса, а выигрывала ровно столько, чтобы продолжать играть, — так прошло уже два часа.

И пора бы остановиться, и позвонить Сэлу, и перекусить где-нибудь, и вообще, приготовиться к отлету. Но она продолжала сидеть и тупо жать на кнопку.

Лили уже приходилось бывать в казино на индейских землях в штате Нью-Мексико, и это заведение было примерно того же уровня. Грязно-серое здание снаружи выглядело новым, а вот внутри везде видны были следы непрекращающегося людского потока: ковер кое-где протерт, несколько автоматов сломаны. Но Лили все равно было здесь уютно. Автоматы ничуть не отличались от тех, что стояли в Вегасе, но здесь, в этом полупустом зале не чувствовалось той фальши и показухи, которая царила во всех заведениях на Стрипе.

После беспокойной ночи в мотеле в Альбукерке она поднялась рано утром (это была пятница), заказала такси и отправилась в ближайшее казино. До рейса оставалось еще несколько часов, и чары игровых автоматов были очень кстати — идеальное лекарство от мыслей о недавнем убийстве.

Одно радовало ее по-настоящему: наконец-то можно было снять парик, в котором так жарко и жутко чешется голова. У Лили была очень короткая, чуть ли не под ноль, стрижка — с такой и плавать удобнее, и парик или шляпу натянуть легче, если нужно замаскироваться. Вот, к примеру, светлый парик сослужил ей отличную службу: она воспользовалась им накануне вечером в аэропорту, чтобы зарегистрироваться на рейс по фальшивым документам. Правда, она все равно рада была избавиться от своего спасителя при первой же возможности.

На ночном рейсе на Альбукерке пассажиров почти не было, и Лили это более чем устраивало. «Чем меньше народу увидит меня в замаскированном виде, — рассуждала она, — тем лучше». Сегодня она улетала домой уже по своим настоящим документам, так что парики и красное платье отправились прямиком в мусорный бак. Теперь ничего больше не связывало ее с Вегасом. Казалось бы, можно расслабиться. Но она чувствовала себя напряженной и уставшей, к тому же что-то кололо в глазах.

И опять она треснула по кнопке, и опять завертелись табло. Через несколько часов она уже будет дома. Чистая одежда, нормальная еда, пара кругов по бассейну — и она почувствует себя обновленной.

Но прежде нужно позвонить Сэлу. Она нажала другую кнопку, и куча четвертаков со звоном высыпалась в лоток. Она выгребла свои монетки, кинула их в пластмассовый стаканчик и вышла в холл, чтобы воспользоваться платным телефоном. Она набрала номер Сэла, и услышала голос секретарши:

— Вентури и партнеры.

— Это Лили, соедините меня с Сэлом.

Она стала ждать, пока Сэл возьмет трубку, и рассеяно слушала автоматически включившуюся мелодию — похоже на битловскую «Естэдэй» в исполнении оркестра Мантовани. «Между прочим, мог бы и получше что-нибудь для клиентов подобрать, — подумала Лили, — деньги-то лопатой гребет. Вот скупердяй!»

— Лили! — раздался в трубке радостный вопль Сэла (такая у него была манера здороваться с Лили по телефону, будто со старинной подругой). — Ну как все прошло?

— Просто идеально. Можешь переводить деньги.

— Конечно, Лили. Как обычно, телеграфным переводом? Адрес тот же?

— Ну да, а что, есть сложности?

— Ровным счетом никаких. Я как раз положил деньги клиента в банк, буквально вчера.

Вчера. Битлы тоже пели про «вчера». А она вчера была в другом городе, под другим именем. А она вчера уничтожила чувака по имени Макс Вернон. Как там, в песне? — «теперь все кажется таким далеким», вроде так. А вот у нее все так и стоит перед глазами.

— Слушай, Лили, а ты где? Нам бы с тобой о следующей работке поговорить.

Лили огляделась по сторонам. Верзила-охранник, индеец по происхождению, издали к ней приглядывался.

— Потом поговорим, Сэл. Сейчас я тороплюсь на самолет.

— Мобильный-то у тебя с собой?

— Нет, дома. Я доберусь туда уже через пару часов. Если хочешь, звони, но новые заказы меня сейчас не интересуют.

— Да работенка-то плевая, Лили, ей-богу.

Лили представила себе Сэла, как он сидит сейчас такой толстый за своим засыпанным крошками столом, на лысине поблескивают капельки пота, очки сползли на середину длинного носа. Маленькая пронырливая крыса, он сейчас что угодно напоет, лишь бы подцепить ее да уговорить на новый заказ. Будет хныкать, обхаживать. Сейчас Лили никак не могла этого вынести. Она вздохнула. Беда в том, что с ее профессией на общение с приятными людьми надеяться не приходится.

— У меня монетки заканчиваются. Перезвони мне позже.

Она тут же повесила трубку, пока он не успел ничего возразить. Затем вернулась в зал, обменяла монетки на банкноты и вышла на улицу. Ни о каких других работах она и слышать не хотела. Что-то ни одна из последних не показалась ей такой уж пустяковой.

В последние месяцы она все чаще подумывала о том, чтобы отойти от дел. Денег она скопила достаточно — вполне хватит на несколько лет. Пошла бы в университет, выучилась чему-нибудь, стала бы человеком. Ведь начинать сначала никогда не поздно.

Но все дело в том, что никакому другому специалисту не готовы были платить так много, не требуя при этом слишком значительных усилий, — только наемному убийце. А Лили была специалистом высокого класса — осторожная, методичная, бесстрастная. Она никогда не оставляла следов. Вот уже десять лет она была киллершей, и за все это время ее ни разу не арестовали. Не просто не арестовали, а даже не заподозрили, и уж тем более не допрашивали. Она делала свою работу, потом смывалась ко всем чертям из города, заметая следы. Летела сначала куда-нибудь подальше, и только потом домой. «Может, мне просто везет», — думала она временами. Но человеку же не может вечно везти.

Она иногда пробовала представить себя служащей, с рабочим днем с девяти до пяти, вроде тренера по плаванью или какого-нибудь смотрителя в музее. Может, она даже смогла бы работать в охране казино, как этот здоровяк-индеец. Но у нее же не было никаких дипломов, а без них никуда — только на самую низкую должность. Да у нее, черт возьми, даже резюме нет. Не рассказывать же, в самом деле, потенциальному работодателю, чем она занималась все это время после окончания школы.

Придется тогда выдумывать себе целую жизнь. Новые документы, вымышленные работодатели, фальшивые адреса. Это было вполне реально: она знала нужных людей, которые могли бы сделать так, чтобы она стала другой личностью, — только плати. Но что будет дальше? Постоянно жить в страхе? Каждую минуту ждать разоблачения? И главное, все это ради того, чтобы получить возможность всю оставшуюся жизнь спрашивать: «Картошечки на гарнир не желаете?»

Она мотнула головой в ответ на собственные мысли. Тут как раз подъехало такси.

— Не думай ни о чем, — приказала она себе вполголоса. — Тебе просто надо домой. Просто надо отдохнуть.

 

Глава 4

Джо Райли проснулся поздно утром в пятницу, когда солнечный свет как лазерный луч проник к нему в комнату сквозь щель в занавесках и ударил прямо в глаза. Он со скрипом вылез из кровати и отправился в ванну умываться.

Он решил воспользоваться небольшим кофейником с ситечком — его любезно предоставлял мотель «Розовый Слон». Что-то засвистело, забулькало. Похоже, придется подождать.

Джо натянул первые попавшиеся штаны, закурил свой «Кэмел». Рука у него болела, костяшки раздулись. Он сжал кулак, потом разжал, потом опять сжал — и так несколько раз, чтобы хоть как-то размять кисть. Даже если выходишь из драки победителем, ты все равно проигравший. Вот, пожалуйста, руки болят.

Он подошел к большому окну, отодвинул шторы и сощурился от слепящего солнца пустыни. Символ мотеля «Розовый Слон» — жуткая гипсовая статуя этого самого животного в натуральную величину — красовалась на своем постаменте у самой кромки Стрипа.

«Розовый слон» существовал уже много лет. Когда-то место, где он находился, было пыльной окраиной города. Теперь прямо через дорогу возвышалась «Тропическая Бухта», заслоняя вид на запад своими азиатски роскошными формами да хилыми пальмами. К северу продолжал жить странной, причудливой жизнью Стрип — круглые сутки мерцала иллюминация и не смолкал гвалт. Виднелась гигантская черная пирамида казино «Луксор», ломаный контур небоскребов казино «Нью-Йорк, Нью-Йорк», копия Эйфелевой башни у казино «Париж», огромный бронзовый лев перед «Эм-джи-эм Гранд», шпиль «Стратосферы» вдалеке.

«Какого черта я тут делаю?» — подумал Джо. Вот уж где ему не стоило проводить время, так это здесь, в Вегасе. Слишком много соблазнов. Но след загадочной незнакомки вел именно сюда, а он слишком долго шел по этому следу, чтобы теперь поворачивать назад.

Он разыскал чистую рубашку, потом глянул на телефон, стоявший на ночном столике, и увидел, что на нем мигает красная лампочка. Он нажал "О", раздался звонок.

— Администрация гостиницы, Мона.

— Привет, Мона. Это Джо Райли из сто второго. Вы должны были принимать за меня звонки. Есть какая-нибудь информация?

— Минутку, пожалуйста.

Джо стал ждать, попутно оглядывая комнату. На стенах панели под дуб; мебель из ДСП; ковер невразумительного цвета. Сколько таких комнат он повидал за последние несколько месяцев — на всю жизнь хватит.

Мона вернулась на линию и сообщила, что Джо звонил некто Сэм Килиан, просил перезвонить.

— Спасибо, — он собрался уже повесить трубку.

— А номер вам продиктовать?

— Номер Сэма у меня есть.

Он положил трубку и затушил сигарету в жестяной пепельнице, стоявшей тут же, на столике. «Сэму я сейчас перезвоню, — подумал он, — вот только выпью кофе».

Сэма он отловил, когда пил уже третью чашку горячего горького пойла, — тот был в участке в Чикаго.

— Это Сэм Килиан, всем известный борец с преступностью?

— Да, это я. Как ты там, Джо?

— Нормально. Вчера, правда, не спал полночи, но ничего, выжил.

Повисла напряженная пауза.

— Ты что, играл?

— Так, перекинулся в покер.

Сэм пробурчал что-то неодобрительное. Они с Джо провели не одну ночь за игорными столами тогда, в Чикаго, когда были напарниками. Но пару лет назад Сэм обнаружил Общество Анонимных Игроманов, и теперь, со всем энтузиазмом новообращенного, носился со своей суровой моралью.

— Как-то же надо возмещать затраты, — сказал Джо, — это ведь не дешевое удовольствие, все время путешествовать.

Он окинул взглядом убогую комнату. Да уж, путешественник великий.

— Я что-то за тебя беспокоюсь, Джо. Тебе в Вегасе не место.

— Поверь мне, будь моя воля — я бы здесь и дня не остался. Жара стоит просто адская. Но ведь это моя единственная зацепка. Если можешь, дай мне другую, и я с радостью уеду отсюда и отправлюсь ее проверять.

Джо представил себе Сэма: вот он сидит у захламленного стола, ноги кверху. Физиономия в веснушках, копна рыжих вьющихся волос и фирменная улыбочка. У Сэма была такая манера: улыбаться, будто ему известно много больше, чем другим. Ух, как он во время допросов выводил этим из равновесия задержанных.

— Я бы с удовольствием, но, увы, — сказал Сэм. — Помнишь, ты просил меня выяснить насчет убийства, ну того, в Скрэнтоне, штат Пенсильвания?

— Ну и что?

— Да ничего хорошего. Там жена наняла кого-то, чтобы тот шлепнул мужа, — исполнителя уже нашли.

— Проклятье. А выглядело вполне в духе моей подопечной.

— Нельзя верить всему, что пишут в прессе. Это оказалось сугубо местным делом.

— М-да, скверно.

— Зато могу порадовать тебя свеженьким. Туловище мужчины. Обнаружен сегодня утром на свалке в районе Нижнего Уокер-драйва. До смерти напугал мужика, который его нашел.

— Что, одно туловище?

— Вот именно. Ни лица, ни отпечатков пальцев, так-то. Одно туловище.

— Да, такое дерьмо век не разгребешь. Разве что остальные части тела найдете.

— Поверь мне, ищем не покладая рук. На сегодняшний день нам известно только, какого цвета были у него волосы и какого примерно он был размера, ну, до того как ему ноги-руки поотрывали.

— Белый?

— Думаю, ирландец.

— С чего это ты взял?

— Так у него достоинство как у жеребца.

И Сэм захохотал над собственной шуткой, причем хохотал он громко и долго, слишком долго. А Джо, услышав этот смех, вспомнил о том, как прошлым летом был у Сэма дома на барбекю. Сэм и его жена, Хелен, пригласили его тогда, чтобы как-то отвлечь от мрачных мыслей, — он только-только развелся. Его друг жарил мясо, щурясь от дыма, на нем был шутовской фартучек с надписью "Поцелуй повара! ", и вот так же ржал над какой-то шуткой. А рядом была Хелен, и резвились трое его детей, веснушчатых, как и он, — и Джо подумал, что никогда не видел Сэма более счастливым.

Так-то, Сэм Килиан, уважаемый человек среднего достатка, семьянин, детектив, занимающийся расследованием убийств. Все то же должно было бы относиться и к Джо, но — не сложилось.

— Так чем ты сейчас занимаешься? — спросил Сэм, — просто болтаешься по Лас-Вегасу и всем подряд показываешь ее фото?

— Вот именно. Пока по нулям.

— Может, плюнул бы? Возвращайся, а? Гарсия, конечно, ничего, как напарник, но с Джо Райли не сравнится.

— Сэм, ты же знаешь, что я тебе отвечу. Вернусь только тогда, когда поймаю эту мерзавку и пришью ей убийство Бенни. Только так можно вернуть все в нормальное русло.

— Да ты же охотишься за привидением. У тебя нет никаких реальных зацепок.

— У меня есть фото.

— Ага, и она на этом фото с измененной внешностью. Куда это может привести?

— Пока что привело сюда. Сначала этот парень, служащий казино в Детройте, рассказал, что женщина с такой внешностью просидела несколько часов в зале игровых автоматов. Потом на прошлой неделе служитель аэропорта в Мемфисе тоже узнал ее, сказал, что она взяла билет на самолет в Вегас.

— Но это же не значит, что она до сих пор там.

— Но с чего-то же надо начинать. Я здесь. Я ее ищу.

— Но ведь это продолжается уже — сколько там — полгода? Ты уже всю страну исколесил в погоне за ней, и все без толку.

— Я должен вернуть себе честное имя.

— Да твое имя вообще забудут — за-бу-дут, — пока ты пропадаешь черт-те где. Это все в прошлом. Оставь все как есть.

Джо вздохнул:

— У нас ведь уже был этот разговор. Так вот, ничего не изменилось, разве что мой адрес.

— Да, но Вегас.

— Не нагнетай, Сэм. Все под контролем.

В ответ Сэм вполне красноречиво промолчал.

— Спасибо, что проверил то дело в Скрэнтоне. Очень тебе признателен, правда.

— Не за что. А ты по-прежнему просматриваешь газеты в поисках убийств с ее почерком?

— Каждый день.

— Звони, как что-нибудь обнаружишь. Помогу с проверкой.

Джо повесил трубку и снова закурил. Он делал все на автомате. Мысли его были сейчас далеко: он думал о Бенни Барроузе, ростовщике, которого грохнули дома, в Чикаго.

«Не надо было вовсе связываться с этим маленьким засранцем, — думал Джо. — Это была моя первая ошибка. Стоило попытаться выпутаться из долгов с помощью Бенни, и вот к чему это привело. Застрял в этой дыре, посреди этой гребаной пустыни. Температура на улице чуть ли не как на Солнце. А она тем временем может быть где угодно, может, даже убивает кого-то еще».

А он, Джо, не может сделать ровным счетом ничего, чтобы ее остановить.

 

Глава 5

Детективы полиции Лас-Вегаса Сьюзан Пайн и Гарольд Кэмпбелл поднимались на лифте в пентхаус, в апартаменты главы комплекса «Тропическая Бухта». Они стояли, прислонившись к противоположным стенкам лифта. Сьюзан уже узнала своего напарника настолько, чтобы понять: с ним рядом становиться не следует. От Гарольда вечно несло сигаретами, да еще воняло чем-то таким изо рта. То ли зубы гнили, то ли с кишечником были какие-то проблемы, то ли еще что. На самом деле даже проехаться с ним в одном лифте было для Сьюзан испытанием.

— До чего меня это бесит, — сказала она, — вызывают, как на ковер к начальнику. Если ему так приспичило нас увидеть, мог бы и сам спуститься к месту происшествия, правда?

Гарольд пожал узкими плечиками. Он вообще был немногословным человеком — и это Сьюзан тоже в нем раздражало. Когда неделю назад ее повысили — перевели в «убойный» отдел — и дали ей в напарники пожилого детектива, она ожидала, что многому от него научится, постигнет секреты успеха в расследовании убийств. Но не тут-то было! Гарольд оказался прямо-таки мертвым грузом: он просто таскался за ней следом и предпочитал оставаться в стороне, когда она задавала вопросы, искала улики. Через пару месяцев ему исполнялось шестьдесят пять, и его должны были в принудительном порядке отправить на покой, так что он, похоже, старался и рта лишний раз не открыть, чтобы, не дай бог, пенсию не урезали. Не так, между прочим, и глупо — учитывая эту вонь изо рта.

Сьюзан начала нервно грызть ногти. Она дергалась из-за того, что пришлось покинуть, пусть даже ненадолго, место преступления. Это был ее первый выезд на убийство, и хотелось со всей дотошностью проследить за тем, как специалисты из лаборатории будут обследовать номер Макса Вернона. Может, стоило остаться, а Гарольда отправить наверх одного?

— Ты когда-нибудь видел этого Стэли? — спросила она.

Гарольд отрицательно помотал головой. Резкий свет ламп в кабине лифта отражался в его волнистых набриолиненных волосах и делал еще заметнее мешки под глазами. В этом свете видны были даже мелкие седые щетинки у него на подбородке.

— По телевизору видел — выступал, много шуму наделал.

— Ну ясно, такой шишке не по статусу спускаться да смотреть, где там кого убили, так что ли?

Гарольд опять пожал плечами. Он потянулся к нагрудному карману, нащупал пачку сигарет. «Пусть только попробует закурить, — подумала Сьюзан, — и я пристрелю его на месте».

Лифт мягко остановился, двери открылись. Сьюзан и Гарольд вошли в огромную комнату, размером с половину баскетбольной площадки. Она была обставлена плетеной мебелью, декорирована бронзовыми статуэтками и пальмами в кадках. Пол был застлан роскошным ковром цвета «зелени», а на одной из стен красовались настоящие шкуры зебры и тигра. Короче, гибрид офиса крупной корпорации и охотничьего домика. Две стены были целиком из стекла — за ними не виднелось ничего, кроме ярко голубого неба.

Мэл Лумис, шеф охраны заведения, стоял у самых дверей лифта, весь такой серьезный и неприступный. Сьюзан было очень любопытно, неужто он тут стоял все это время, с того момента, как вызвал их наверх, посмотреть запись с камер безопасности у номера убитого.

— Отлично, вы уже здесь, — сказал он.

От него до сих пор так и пыхало гневом. Сьюзан, еще когда он был внизу, заметила, что Лумис воспринял это убийство как личное оскорбление — никто не смеет убивать в его гостинице. По тому, как плотно он сжал челюсти и как углубились складки на его широком лице, Сьюзан поняла, что эта мысль его по-прежнему гложет.

И что это было за лицо. Сьюзан чуть не прыснула, когда впервые его увидела. Он выглядел точь-в-точь как Керли Хоуард, тот толстяк из сериала «Три комика». Он был их с братом любимцем в далеком детстве, когда они жили в Барстоу и часами просиживали у телевизора, пока мать вкалывала на двух работах. Лумис даже стригся так же — совсем коротко, как Керли. Он что же, не понимает, что выглядит как один из трех комиков? Или он нарочно пытается на него походить? И если да, то зачем, черт побери, ему это надо?

— Мистер Стэли готов вас принять, — сказал Лумис, и они с Гарольдом направились вслед за этим здоровяком вглубь комнаты, где за стеклянным столом сидел Кен Стэли, собственной персоной, и разговаривал по телефону.

Сьюзан сразу узнала его по седым волосам и загорелому лицу с квадратной челюстью. Именно таким он выглядел на фотографиях. Богатый ублюдок регулярно светился на страницах «Лас-Вегас Сан джорнал»: его фотографировали на всяких там благотворительных приемах и балах. «Тропическая Бухта» с гостиничным корпусом на три тысячи номеров открылась около года тому назад с большой помпой. И с тех пор Стэли стал буквально вездесущим, вроде Большого Брата.

Стэли повесил трубку и жестом пригласил Сьюзан и Гарольда занять два кресла напротив своего стола. На нем была облегающая шелковая рубашка густого красно-коричневого цвета и уйма побрякушек. «Для мужчины это, пожалуй, слишком», — подумала Сьюзан. Лумис замер у стола Стэли, чуть ли не по стойке смирно. Он был в темно-синих форменных брюках с такими отутюженными стрелками, что, казалось, о них можно порезаться.

Сьюзан представилась сама и представила Гарольда. Он тем временем сидел тихо-тихо и сосредоточенно дергал за ниточку, вытянувшуюся из его пиджака в мелкую клеточку. Сьюзан с трудом удержалась, чтобы не ущипнуть его.

— Спасибо, что поднялись, — проговорил Стэли. — Я знаю, вы очень заняты.

— Да, это так, — отозвалась Сьюзан. — И мы здесь исключительно потому, что нам нужна эта пленка.

Стэли осветил их улыбкой в сто ватт и сказал:

— Я как раз ее сам просматривал. Вот, она уже перемотана на нужное место.

Он взял с рабочего стола пульт и направил его на телевизор, стоявший на специальной стойке справа, метрах в трех от него. Телевизор ожил, и на экране возникло слегка смазанное изображение длинного коридора.

На экране появились мужчина и женщина. Они шли по коридору спиной к камере. Парочка дошла до двери, мужчина замешкался, пытаясь открыть дверь карточным ключом, — Сьюзан наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть.

Мужчину она узнала, — правда, было слегка жутковато видеть Макса Вернона живым и невредимым, разгуливающим по коридору. Женщина выглядела вызывающе, ни дать ни взять проститутка. Тонна косметики, пышная прическа, красное платье размера на два меньше, чем следует. Она была явно достаточно высокой и без каблуков — на каблуках же смотрелась сантиметров на восемь выше этого Вернона. Сама Сьюзан была невысокого роста и тощая как палка — она едва-едва проходила в полицию по физическим данным. Так что от одного взгляда на высоких, сексуальных женщин со сногсшибательными фигурами ей хотелось сплюнуть.

— Она довольно крупная, — прокомментировал Лумис, — чтобы так задушить, много сил надо.

Про себя Сьюзан подумала, что он прав, но вслух ничего не сказала. Она, не отрываясь, вглядывалась в экран, пытаясь впитать каждое мгновение на пленке, где была запечатлена эта женщина.

Рыжая бестия улыбнулась Вернону, когда входила в комнату. И получилось так, что она улыбалась будто специально на камеру. Вернон вошел вслед за ней. Дверь закрылась.

— Дальше какое-то время ничего не происходит, — сказал Стэли.

Он нажал на пульте кнопку перемотки вперед. Изображение начало подрагивать, в правом нижнем углу побежали циферки — секунды на счетчике. Коридор был пуст. Только раз появился плотный парень в темно-синей форме и быстро-быстро прошел вперед смешной чаплиновской походкой.

— Один из моих ребят, — проворчал Лумис. — Прошел мимо двери и ничего не услышал. Вот идиот!

Стэли хмыкнул, но от экрана не оторвался ни на секунду и перемотку не остановил.

— Надеюсь, ты его уже уволил?

— Нет, пусть остается. Устрою ему здесь веселую жизнь.

Сьюзан попыталась представить себе, как шеф охраны собирается это делать, но в голову лезли только воспоминания о постоянных подколах, которые ей приходилось терпеть от всех этих изображавших из себя мачо придурков в участке.

— Ну вот, — сказал Стэли. Он отпустил кнопку перемотки, картинка подпрыгнула, и пленка стала крутиться уже с нормальной скоростью. — Прошло ровно девять минут.

На экране было видно, как дверь открылась, из-за двери высунулась светлая женская голова и покрутилась туда-сюда. Затем женщина вышла из номера — она была в темных очках, джинсах и футболке — и направилась к пожарному выходу.

— Она выглядит совсем по-другому, — сказал Гарольд. — Ростом ниже. Одежда другая. Вы вообще уверены, что это та же женщина?

— Да, конечно та же, — сказала Сьюзан. — Просто переоделась, парик нацепила.

— Ты так уверена?

— Разумеется. У нее сумочка та же.

Гарольд прищурился и вгляделся в экран.

Тут влез Стэли:

— А если это другая женщина с той же сумочкой?

Сьюзан отрицательно мотнула головой и сжала собственную сумочку, лежавшую у нее на коленях.

— Вы же не позволили бы постороннему человеку разгуливать с вашим бумажником.

— Что ж, логично, — Стэли озарил ее улыбкой записного дамского угодника.

Сьюзан повернулась к Лумису, который так и стоял столбом у самого стола хозяина.

— А куда она делась после?

— Тут мы ничего точно сказать пока не можем. Камеры на лестнице были неисправны. Мои люди сейчас занимаются просмотром записей с других камер. Может, удастся ее обнаружить.

— Мне необходимо знать, каким образом она вышла из гостиницы.

— Но мисс, нам много чего необходимо узнать. У меня же по камере в каждом коридоре. Плюс более пятидесяти в зале казино. Представляете, какое это количество пленки. Мы ее обязательно отыщем, но на это нужно время.

— Главное, когда вы ее найдете, не забудьте, что мне тоже нужны эти пленки.

Стэли повернулся на своем вращающемся стуле лицом к Сьюзан:

— А почему, собственно, вам так важно знать, как она ушла?

Сьюзан не знала точно, насколько искренне она может ответить. Ведь если ее ответ огорчит Стэли, она тут же получит по шее от шефа. За девять лет службы она успела узнать, что казино правят в Лас-Вегасе буквально всем. Они и есть все. Если бы не казино, Вегас был бы просто голым клочком земли, пустынными задворками, а не всемирно известной Империей Развлечений.

— На мой взгляд, это убийство совершил профессионал, — сказала она. — Эта женщина заранее все подготовила. Она привезла с собой гарроту, наручники, одежду на смену. Похоже, у нее был четкий план. Так что, мне кажется, и план отхода у нее тоже был.

— Может, она все еще здесь, в гостинице, — проговорил Лумис.

Сьюзан поняла, что такой вариант устроил бы шефа охраны больше всего. Тогда у него был бы шанс поймать убийцу самому. Если бы ему это удалось, никто и не подумал бы вызывать полицию. У владельцев казино традиционно были свои, довольно суровые методы отправления правосудия.

— Нет, она уже скрылась, — сказала Сьюзан. — Видите, как четко она все спланировала. Да она была в милях отсюда еще до того, как тело успело остыть.

— А вы, детектив Кэмпбелл, тоже считаете, что здесь сработал профессионал? — спросил Стэли.

Гарольд замешкался с ответом. Было видно, что он взвешивает каждое слово.

— Возможно. Я, правда, никогда не слыхал, чтобы наемным убийцей была женщина.

Сьюзан бросила на него злой взгляд, но Гарольд этого словно не заметил. Он сидел весь какой-то расслабленный, с привычным выражением отрешенности и мечтательности на лице. «Небось опять о пенсии своей мечтает!» — с горечью подумала Сьюзан.

Зазвонил аппарат внутренней связи. Стэли нажал на кнопку и сказал:

— Да?

— Мистер Стэли, тут двое каких-то мужчин требуют встречи с вами.

— Кто они такие?

— Они, э-э, они оба по фамилии Верноны.

Он снова нажал кнопку и сказал:

— Пусть войдут.

Стэли взглянул на Лумиса:

— Черт, это близнецы Верноны. Боюсь, их сильно расстроит история с Максом.

Не дав Лумису ничего ответить, Сьюзан спросила:

— Это что, братья убитого?

— Хай и Норм Верноны. Знаете их?

Сьюзан помотала головой:

— Я слышала, что...

— Они обретаются в Вегасе со времени его основания, — перебил ее Стэли. У него была гнусная привычка перекрикивать собеседников — очень уж ему, видимо, нравился собственный голос. — Они родились и выросли в этом городе. Живут сами по себе, где-то в пустыне. Они держат половину этого чертова города, а второй половиной тоже благополучно помыкают.

Сьюзан поднялась с кресла и одернула юбку:

— Ну, мной-то они помыкать не станут.

Стэли улыбнулся:

— А знаешь, Мэл, я думаю, она права.

Лумис промолчал. На лице у него не мелькнуло ни тени улыбки.

Сьюзан взглянула на Гарольда. Он продолжал сидеть, и было похоже, что вот-вот заснет. Господи, боже.

Двери лифта открылись, и в офис ввалились два настоящих ковбоя в соответствующих нарядах и широкополых ковбойских шляпах коричневого цвета. Сьюзан сразу заметила, что сросшаяся бровь была их с Максом семейной чертой. У его братьев бровь тоже шла сплошной полосой, только была не черной, а седой и кустистой. Кроме того, оба брата отращивали усы, так что получалось, что их лица делились на три части двумя серыми полосами. Братья были абсолютно одинаковыми, только один из них носил очки с толстыми стеклами в черной оправе.

— Бог ты мой, Кен, — начал с порога тот, что был в очках, — объясни мне, как такое могло произойти в твоей гостинице?

— Успокойся, Хай. Мы тут были бессильны. Макс, похоже, подцепил какую-то бабу в баре, привел ее к себе в номер. Она его там убила. Никто ничего не видел — не слышал.

— Что? Баба? — завопил другой брат. — Нашего младшенького убила баба?

— Похоже на то, Норм. — Стэли опять взялся за пульт и отмотал пленку назад.

— Вы же знали Макса. Бегал за каждой юбкой. А в этот раз, видите как, с девкой не повезло.

Братья Верноны что-то бормотали и сыпали проклятьями. У того, что был в очках, Хая, задрожала крупная нижняя губа: казалось, еще немного, и он заплачет. Сьюзан поежилась. Самое ужасное в работе в «убойном» отделе — это общение с родственниками убитых, когда приходится приносить в дом страшную весть, каждый раз видеть горе.

Стэли нажал на кнопку как раз вовремя: на экране застыли изображения Макса Вернона и той женщины у самого входа в номер.

— Вот видите, — прокомментировал он, — Макс завел ее внутрь, а через некоторое время она вышла уже одна, в парике и другой одежде. Горничная нашла Макса сегодня утром. Он был раздет и прикован наручниками к спинке кровати. На шее у него была затянута проволока.

— Батюшки-светы, как же Макс мог позволить, чтобы над ним такое учинили? — воскликнул Хай срывающимся голосом.

— Как-как. Придурком он был — вот как, — сказал Норм. — Стэли прав, бегал за каждой юбкой. Вот и нашел себе фифу, которая его оседлала и шлепнула.

— Прошу прощения, — вступила Сьюзан, — я Сьюзан Пайн, это — детектив Кэмпбелл, полиция Лас-Вегаса. Мы ведем это дело.

Она предъявила им полицейский значок, но Хаю было не до того — он осматривал ее с ног до головы.

— Вы будете вести расследование?

— Да, а вы имеете что-то против?

Хай поколебался одно мгновение, потом ответил:

— Нет, мэ-эм, я ничего не имею против. Лишь бы вам удалось найти ту женщину, которая убила Макса.

Он проговорил это срывающимся голосом, и глаза за толстыми стеклами очков предательски моргнули.

— Мы поймаем ее, — сказала Сьюзан, — но это будет непросто.

— Черт возьми, Макс, — вступил Норм, — сколько раз я ему говорил...

— А ваш брат разве не был женат?

— Ну был, и что?

Сьюзан пропустила это мимо ушей.

— Нам надо будет задать пару вопросов его жене, — сказала она, — и вам двоим, кстати, тоже. Но пока мы должны вернуться на место преступления.

Хай кивнул, горько вздохнул и протянул ей визитку. На ней значилось название компании: «Кондиционеры Вернона», здесь же был адрес (какая-то улица в западной части города) и пара телефонов.

— Кондиционеры?

— Да, это один из наших бизнесов — главный, по сути, — ответил Хай. — Наш отец первым привез в эти края кондиционеры. Благодаря ему люди теперь могут здесь жить.

— А застать вас можно по одному из этих телефонов?

— Оставьте сообщение, — сказал Хай, — там всегда знают, где нас найти.

Она кивнула, подошла к телевизору, нажала кнопку на видеоприставке и забрала кассету.

— Не забудьте передать мне другие кассеты, на которых удастся найти убийцу, — сказала она, обращаясь к Лумису, — тот смерил ее недобрым взглядом.

Сьюзан запихнула кассету в сумочку и направилась к лифту. Остановившись на полпути, она обернулась. Ее напарник сидел на стуле, дико озираясь по сторонам, будто только что проснулся и не может понять, где он.

— Гарольд, идем, нам пора!

 

Глава 6

Джо Райли сидел в забегаловке рядом с мотелем «Розовый Слон» и ел свой поздний завтрак (яичницу с беконом), как вдруг наткнулся на коротенькую заметку в дневном выпуске «Лас-Вегас Сан джорнал».

— Вот, мать твою!

Его официантка — матрона лет пятидесяти, которая, очевидно, упала с утра лицом в румяна, — заторопилось к его столу со словами:

— У вас все в порядке, сэр?

— Все хорошо, все хорошо. — Он еще раз прочитал статью, абзац за абзацем, на этот раз очень внимательно, и от того, что он там увидел, сердце у него бешено заколотилось.

УБИЙСТВО В НОВОМ КАЗИНО

Широко известный житель округа Кларк был найден мертвым сегодня утром в своем номере в новом отеле-казино «Тропическая Бухта».

Полиция определила личность убитого. Им оказался Макс Вернон, владелец ряда заведений на территории Лас-Вегаса, в том числе казино «Кактусовое Ранчо».

Вернон, сорока восьми лет, очевидно, был задушен при помощи проволоки, после того как его приковали наручниками к спинке кровати. Полиция отказывается разглашать прочие детали происшествия.

Наши источники в полиции утверждают, что в связи с убийством разыскивается высокая женщина, которую видели в обществе Вернона.

Джо задержал дыхание и шумно выдохнул. Господи Иисусе. Этот Макс Вернон был убит в точности так же, как два года назад Бенни Барроуз в Чикаго. Гаррота, наручники, спинка кровати в гостиничном номере. Да еще разыскивается высокая женщина.

Это точно она.

Джо выскочил из-за стола, швырнул пару монет — плату за завтрак. С газетой под мышкой быстрым шагом направился к куполовидным башенкам «Тропической Бухты».

Он шел в таком темпе целый квартал, пока жара, наконец, не настигла его, и пришлось перейти на медленный шаг. Горячий ветер совершенно не давал дышать. Он кое-как, задыхаясь, добрался до угла и остановился подождать, пока включится зеленый свет светофора, чтобы перейти широкий, бурливший машинами бульвар Лас-Вегас.

Пока ждал, он снова пробежал глазами заметку. Страшно хотелось знать, кто такой был этот Вер-нон и не служил ли его «ряд заведений» простым прикрытием каких-то темных делишек. Бенни Барроуз держал несколько вполне законных лавочек в Чикаго: видеопрокатную, хлебопекарную и магазинчик подержанных автомашин. Но все это лишь служило ширмой для его занятий ростовщичеством. Джо был прекрасно осведомлен о незаконных банковских операциях Бенни; он сам остался должен ему тринадцать штук, когда Бенни отправился к Большому Тузу на небеса.

Зажегся зеленый, и Джо поспешил перейти широкую улицу. Дорожка, ведущая в «Тропическую Бухту», строилась для удобства автомобилистов, а не пешеходов, так что от улицы к входу не проложили тротуаров. Ему приходилось лавировать между гудящими машинами туристов, идя по трехполосной проезжей части.

Холл гостиницы с мощными кондиционерами встретил Джо как старого друга, и он жадно глотал холодный воздух, пока шел к стойке администратора.

Значка у Джо уже не было, но остались визитки, на которых значилось, что он детектив из отдела убийств полицейского департамента Чикаго. Этого было вполне достаточно для служащего гостиницы, который сообщил ему, что место преступления находится на четырнадцатом этаже.

Едва Джо вышел из лифта на четырнадцатом, как сразу почувствовал себя в родной стихии. Комната была отгорожена от коридора желтой лентой. Здесь околачивались трое полицейских в форме — парни явно скучали.

— Мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто ведет это дело.

Загорелый полицейский с накачанными бицепсами глянул на него, прищурившись:

— И кто вы такой, интересно было бы знать?

— Меня зовут Джо Райли. Я раньше работал в «убойном» отделе в Чикаго. Я располагаю кое-какой информацией по этому делу.

— Стало быть, раньше работали? — парень даже не сдвинулся с места.

Ясное дело, братство ребят в синей форме не всегда гарантирует теплый прием коллеге из другого города. Тем паче бывшему. Он и к братству-то уже не принадлежит.

— Я вышел в отставку, — сказал Джо и весь напрягся в ожидании ставшей привычной шутки, что, мол, не рановато ли. Но полицейский только пожал мускулистыми плечами и сказал:

— Пойду скажу ей, что вы ждете.

С этими словами он перешагнул желтую ленточку и направился вглубь номера.

— Скажет ей? — изумленно переспросил Джо у оставшихся.

Они хохотнули, но ничего не ответили.

Через пару секунд появилась худенькая, уставшая женщина в юбке по колено и жеваной кофточке. Перешагнув через ленточку, она представилась как детектив Сьюзан Пайн. Джо обратил внимание, что ребята в униформе отодвинулись, едва завидев ее, словно от бомбы, которая того и гляди взорвется. Джо представился, и она спросила:

— Что вам нужно?

— Мне нужно осмотреть место происшествия. Мне кажется, что данное убийство как две капли воды похоже на то, что я в свое время расследовал в Чикаго.

Она поднесла руку ко рту и начала грызть ногти, но вскоре перестала.

— Нет, я никак не могу пустить вас туда, — сказала она, — это совершенно исключено.

— Но мне бы только взглянуть на жер...

— Его уже увезли. Следователь забрал тело где-то с час тому назад. Мы еще продолжаем работать: собираем отпечатки пальцев и прочее, но смотреть там уже не на что.

Джо помолчал минутку, потом сказал:

— Тогда, по чикагскому делу, у нас тоже не было никаких следов.

— О каком это деле вы говорите?

— Ростовщик по имени Бенни Барроуз. Убит два года тому назад. Его убила женщина: задушила, предварительно приковав наручниками к спинке кровати.

Детектив пристально посмотрела на него:

— Вы по-прежнему работаете в Чикаго? Что, в таком случае, вы делаете здесь, в Вегасе?

Джо замер на мгновение, покусывая нижнюю губу. Тут надо быть осторожным.

— Я, видите ли, покинул службу. Рано ушел в отставку, после пятнадцати лет работы. Я просто подумал, что могу быть вам полезен.

Он еще не успел договорить, а Пайн уже отрицательно мотала головой, да так энергично, что темные волосы хлопали ее по шее.

— Раз вы в отставке, у вас нет никаких полномочий.

— Я просто подумал, вам может помочь моя информация.

Она опять окинула его взглядом с ног до головы и, похоже, осталась не слишком довольна увиденным. «Я, наверное, и правда выгляжу не ахти, — подумал Джо. — Одежда пропотела, измялась, волосы растрепались, пока добежал, и вообще я весь на взводе. Она, по-видимому, решила, что я слегка не в себе».

— Послушайте, — сказал он вслух, — а убийцу кто-нибудь видел?

Она покачала головой.

Тогда Джо показал на камеры в дальнем конце коридора:

— А запись с камеры слежения? Она у вас есть?

Пайн ничего ему не ответила, но Джо заметил, как что-то мелькнуло у нее в глазах. Он выудил из кармана рубашки потрепанную фотографию.

— На эту не похоже?

Едва только детектив взглянула на фото, как Джо понял, что на этот раз попал точнехонько в цель. Ее темные брови поползли вверх, на щеках появился румянец.

— Откуда у вас это фото?

— Бенни щелкнул. Он был мерзким животным, но увлекался фотографией, и это единственное, что хоть отчасти его очеловечивало. Это был последний снимок, который он сделал перед самой своей смертью. Мы решили, что Бенни щелкнул ее на память как раз перед тем, как убийца пристегнула его к кровати. Она разбила фотоаппарат, но нашим специалистам удалось восстановить пленку.

Пайн ничего не сказала, продолжая изучать фотографию.

— Это она, да? Та же самая?

— Возможно. Наша тоже сначала была рыжей..

— Мне кажется, это парик.

Она кивнула:

— Убийца, работавшая в этот раз, вошла в комнату рыжей, а вышла блондинкой.

— Готов поспорить, вы не обнаружили никаких улик. Ни отпечатков пальцев, ни чего-то другого, верно?

— Да отпечатков полно, — проворчала Пайн, — это же гостиница. Кто знает, может, какие-то из отпечатков, которые мы обнаружим, принадлежат ей.

— Ее отпечатков вам не найти. Это не женщина, а машина. Она не совершает ошибок. И как пить дать она уже скрылась из города. Вы проверили аэропорт?

— Что там проверять? Нам бы тут разобраться.

— Это явно одна и та же женщина.

Пайн в последний раз поглядела на фотографию и вернула ее Джо. Тот с облегчением положил фото на место, радуясь, что она его не конфисковала, — это был единственный экземпляр.

— Тогда, в Чикаго, убрав Бенни, она направилась прямиком в О'Хэйр. Там мы ее, конечно, упустили — место-то немаленькое. Но есть вероятность, что она всегда действует по этой схеме.

Пайн оглянулась на комнату, будто ее неудержимо тянуло туда.

— Мы тут еще не закончили.

— Вы просто теряете время. Она не оставляет следов. Она, блин, как привидение.

Сьюзан нахмурилась:

— Вот только не надо рассказывать мне, как вести расследование. Я работаю строго по правилам. И что-то я не помню, чтобы эти правила предусматривали привлечение каких-то полицейских из другого города. Тем более отставных.

— Ладно, можете мне не верить. Я дам вам телефон. Позвоните, спросите детектива Сэма Килиана. Он был моим напарником. Мы вместе работали по делу Бенни. Спросите у него, правду ли я вам сказал.

— Даже если правду, мне-то это чем поможет?

— Ну, может, если вы с Сэмом объедините ваши усилия...

Она тут же оборвала его:

— У меня не будет на это времени. Если получится, позвоню вашему приятелю. Но ничего не обещаю.

— А аэропорт проверите?

— Когда руки дойдут. У меня не так уж много людей.

Джо глянул в сторону той троицы, что по-прежнему болталась в коридоре. Она проследила за его взглядом и вспыхнула от смущения.

Джо понял: продолжать разговор нет смысла. А как бы сам он отреагировал, будь он на ее месте. Что бы он сказал тогда, когда занимался этим делом в Чикаго, если бы какой-то недоумок из другого города вздумал доставать его своими гипотезами? Да просто-напросто решил бы, что это какой-то псих, и не стал бы обращать на него никакого внимания, что, собственно, Пайн и делает. Спасибо хоть делает это вежливо.

Он вынул из кармана коробок спичек. На нем была надпись: «Розовый Слон», а на обратной стороне адрес и телефоны.

— Это гостиница, в которой я остановился, — сказал он, протягивая ей коробок. — Если передумаете и я вам все-таки понадоблюсь, звоните.

Она посмотрела на коробок:

— Вы направляетесь туда? Могу я позвонить вам чуть ближе к вечеру?

— Оставьте сообщение, — ответил он, — мне нужно еще в одно место.

Сказав это, он повернулся и пошел к лифтам, а она крикнула вдогонку:

— Куда, если не секрет?

— В аэропорт.

 

Глава 7

Кен Стэли стоял у высокого окна и смотрел на Стрип. И тут открылась дверь лифта, и раздался пронзительный голос его жены: «Кен!!!» На долю секунды ему захотелось сигануть из окна. Прыжок с тридцатого этажа иногда казался ему перспективой куда более привлекательной, чем общение с Пэтти.

— Господи, Кен, — верещала она, — ты видел, что напечатано в сегодняшней газете? Они уже успели тиснуть статейку об этом убийстве. Ты собираешься что-то предпринимать?

Кен постарался успокоиться и повернулся к ней лицом. Она пересекла комнату и остановилась у дальнего угла стола — руки в боки, лицо перекосило от злости.

Пэтти было тридцать восемь лет (почти на двадцать лет моложе его), но после косметических подтяжек ее лицо не выдавало возраста. Она была по-прежнему стройна и держалась очень прямо. Волосы у нее были модного светлого оттенка, макияж безупречен. Вот только напомаженные губы презрительно скривились, а глаза сверкали бешено и зло.

— Но дорогая, что ты хочешь, чтобы я предпринял? — он попытался произнести это как можно мягче. Когда на нее накатывало, с ней ни в коем случае нельзя было разговаривать резко. Стоило забыть об этом правиле, и скандал затягивался на целую вечность.

— Звони издателю, — рявкнула она. — Мы не можем позволить себе такой антирекламы. Сейчас никак. Или ты не собираешься превращать эту дыру во что-нибудь путное?

Дыру, а! Назвать дырой его прекрасный комплекс, с садами и пятью бассейнами, со всем декором, подобранным с таким вкусом, — да он вложил в него двести миллионов долларов!

Он лично следил за каждой мелочью и при проектировании, и при строительстве, и при оформлении. Он вникал во все, касавшееся «Тропической Бухты», что называется с первого Дня Творения. Этот комплекс был для него всем! Его руки начали непроизвольно сжиматься в кулаки. Пришлось сунуть их в карманы, чтобы она не заметила.

— Мне кажется, не пустить эту историю в прессу нам уже не удастся, — сказал он. — Ты же сама говоришь, она опубликована.

Пэтти скрипнула зубами, потом, выпятив губу, сдула со лба светлую челку.

— Господи, ну неужели тебе все нужно объяснять? Завтра утром появится новая статья, подробная. Сегодняшняя заметка — это просто все, на что у них хватило времени, — материал ведь нужно сдавать к определенному сроку. Уж мне ты можешь поверить — я разбираюсь во всей этой медийной кухне.

Она продолжала что-то говорить, но Кен ее уже не слышал. Его зацепил пассаж с модным словечком «медийная кухня». Лет пятнадцать тому назад Пэтти буквально на десять минут засветилась в телевизионных новостях — это было одно из многочисленных занятий, которые она испробовала, прежде чем осознала, что ее истинное призвание — быть его женой и исполнять при нем роль светской львицы. Ни черта она не знала ни о средствах массовой информации, ни о чем-либо другом. Она просто была уверена, что ее мимолетная стажировка на крошечной телестудии в Калифорнии сделала ее настоящим экспертом. Она вечно мешала с грязью местных дикторов, рассуждала о том, как они паршиво работают. Можно подумать, она смогла бы лучше. Да едва заслышав ее поросячий визг, все телезрители разом переключились бы на другой канал, пока, чего доброго, краска со стен не осыпалась.

— Ты меня вообще слушаешь?!

— Ну прости уж, дорогая. Слишком о многом думать приходится.

Она закатила глаза. Потом открыла свою пухлую сумочку и стала в ней рыться, не переставая при этом говорить.

— Ты что же думаешь, рядовой турист захочет останавливаться в гостинице, в которой кого-то убили?! Нет, конечно, если бы мы были владельцами единственной гостиницы в этом чертовом городе, тогда нам нечего было бы волноваться, но ты в окно-то выгляни. У них ведь есть выбор, и еще какой! С чего вдруг им выбирать «Тропическую Бухту»? С того, что у нас репутация заведения, в котором гостей убивают, так что ли? Что-то я сомневаюсь, что такая перспектива их увлечет.

Кен вздохнул. Она была права. Такая молва была смертельно опасна для дела. Да и не только: страдала его личная репутация среди элиты владельцев казино Лас-Вегаса. Сам факт, что кто-то осмелился совершить убийство в стенах «Тропической Бухты», истолковывался в этих кругах как неуважение к владельцу.

Пэтти наконец нашла то, что так долго искала в сумочке. Это была длинная, тонкая сигарета. Она сжала ее красными губами, прикурила золотой зажигалкой «Данхилл» и пустила дым в потолок. Он миллион раз просил ее не курить в его кабинете, он не выносил запах дыма, который оставался потом надолго. Но сегодня он ничего ей не сказал.

— Так что ты собираешься делать? — спросила она требовательным тоном.

Кен вынул руки из карманов и тяжело опустился на свой кожаный крутящийся стул. Она стояла, щурясь на дым, — ждала ответа.

— Я обо всем позабочусь.

— И как же?

— Так, как это принято в Вегасе. Поверь мне, больше тебе знать не надо.

— Чушь собачья. Я хочу знать все. Докажи мне, что не профукаешь все дело. У меня ведь, знаешь ли, и свои интересы в этом деле имеются. Пока что эта игрушка только сжирала наши денежки и...

Пэтти прервал звук открывающегося лифта. В комнату ввалился Мэл Лумис. Увидев Пэтти, он нахмурился, но быстро перевел взгляд на Кена — тот с трудом подавил в себе желание отдать Лумису приказ вышвырнуть ее из окна.

— А, Мэл. Ты-то мне и нужен. У меня есть для тебя работа.

Лумис стоял навытяжку рядом с Пэтти. Она не обращала на него никакого внимания. Кен знал, что она не слишком высокого мнения о Лумисе. Возможно даже, она боролась с соблазном обвинить во всем случившемся его и всю службу охраны. Но что-то — скорее всего грозная фигура Мэла — заставило ее прикусить язычок.

— Мэл, мы никак не можем положиться на полицию в поимке этой женщины, которая убила Макса Вернона, — сказал Кен. — Ты и сам видел, что за клуша ведет расследование. Она задницу от щели в игровом автомате не отличит. Я хочу, чтобы убийцу отыскал ты сам. Найди ее и сделай так, чтобы она исчезла. Нам не нужна дополнительная шумиха вокруг судебного разбирательства.

Лумис растянул губы в злой улыбке:

— С удовольствием.

С этими словами он повернулся и направился к лифтам — задание он уже получил.

— Держи меня в курсе, — крикнул ему вдогонку Кен.

Он обернулся к Пэтти. Она вынула сигарету изо рта и улыбалась во весь рот: изображала, черт бы ее подрал, неподдельное восхищение.

Кен тоже лучезарно ей улыбнулся:

— Вот видишь, дорогая, я обо всем позаботился. Мэл отлично подходит для этой работы.

Пэтти посмотрела через плечо, чтобы убедиться, что Лумис уже уехал, и сказала: «Хотелось бы верить, черт возьми».

 

Глава 8

Дэлберт Нэш сидел в приемном покое Медицинского Центра при Университете. Позади у него были уже шесть часов муторного ожидания. Время шло, уже почти кончилось утро, а он все ждал и ждал, а мимо него тянулась череда больных и увечных. Толстозадые медсестры отказывались давать ему обезболивающие таблетки до того, как его посмотрит врач. Но как назло, все время подвозили более тяжелых больных и его отодвигали в конец очереди. Наконец, ближе к полудню, доктор уделил ему аж три минуты. Это был молодой турок, весь какой-то помятый, будто не спавший уже несколько суток. Он мельком взглянул на Дэлберта и объявил:

— У вас сломан нос.

— Что за черт, это я и без вас знаю! — заорал Дэлберт. — Я сюда не за тем пришел. Вопрос в том, что вы можете с этим сделать.

Доктор продолжал писать что-то на дощечке с зажимом, не обращая никакого внимания на эти вопли, — небось слышит такое от каждого второго. Дэлберт постарался остыть и сказал как можно более спокойно:

— Я имею в виду, доктор, вы здесь можете меня починить?

Доктор поднял на него глаза, прищурился и снова уставился в свои листочки, опять там что-то написал. Дэлберту так и хотелось вырвать у доктора эту штуку и треснуть его по башке, чтобы тот, наконец, сосредоточился только на нем.

— Здесь никак, — проговорил он. — Мы, конечно, можем наложить пару швов, так только, чтобы вы совсем уж на части не развалились, но я уверен, если вы хотите вернуть себе прежний вид, вам придется обратиться к пластическому хирургу.

Дэлберт просто рвал и метал, но доктора это никак не взволновало.

Еще через десять минут, когда с него содрали двести баксов, дав взамен одну таблеточку обезболивающего, Дэлберт вышел из больницы. На выходе его уже ждал черный лимузин. «Старина Муки, — умилился Дэлберт, — он да его лимузин — единственное, на что я всегда могу рассчитывать».

Муки по привычке вышел из длиннющей машины, обошел ее и открыл дверь. Дэлберт заметил, что его приятель как-то странно ходит — вроде как подседает. У бедняги, видать, шары сейчас с хороший грейпфрут.

Едва Муки глянул на Дэлберта повнимательней, у него глаза поползли на лоб от изумления: на приятеле была пластиковая маска в пол-лица. Дэлберт увидел свое отражение в темных стеклах лимузина. За этой самой маской — то, что когда-то было его носом, а теперь превратилось в темно-красную плоскую сосиску.

— Ни слова, мать твою, — бросил он Муки.

Тот покачал головой и снова пошел в обход машины. Дэлберт плюхнулся на обитые кожей сиденья и стал бережно поправлять маску. У этой чертовой штуки были эластичные завязочки, которые оказывались на затылке и портили ему всю прическу. Впрочем, это вряд ли имело большое значение. Пока ему лицо не починят, он так и будет смотреться каким-то, черт побери, убогим, даже если у него будет обалденный кок.

Муки сел за руль, и машину качнуло. На нем был костюм шофера, только фуражку он надевать не стал. В этом черном костюме он выглядел огромным и грозным. Муки был приятель что надо. Головой в их компании работал Дэлберт, но и мышцы Муки были всегда кстати: присутствие черного здоровяка действовало на окружающих как-то успокаивающе. Плюс к тому, Муки возил его на лимузине всякий раз, когда у него не было клиентов. А в Вегасе так: стоит людям увидеть, что ты разъезжаешь в лимузине, и они уже считают тебя величиной.

«Бог ты мой, — подумал Дэлберт, — а я и есть величина, меня уважать надо. Вегас — мой родной город. А этот сукин сын, который мне лицо изуродовал, вообще приезжий, турист долбаный». Дэлберт всегда смотрел на таких свысока, как смотрят работники индустрии развлечений на «всех этих баранов», готовых отстегивать деньги за прогулки, игры и сахарную вату.

«И вообще, этот удар — настоящая подлянка. Он же саданул исподтишка. Мы бы еще посмотрели, каким бы он был крутым, если бы не эффект неожиданности. Если бы только я догадался вовремя натравить на этого парня Муки, — думал Дэлберт, — то и чертова больница понадобилась бы сейчас вовсе не мне».

— Ну че, куда едем, Дэлберт? Домой, или как?

Дэлберт и Муки снимали на двоих небольшой домик в центре города, в двух шагах от заведений на Фремонт-стрит — очень удобно, когда лимузин занят. Так или иначе, место это было настоящей дырой, и Дэлберт старался проводить там как можно меньше времени. Но вот сейчас перспектива поехать домой казалось ему соблазнительной. Там можно было бы прилечь и попытаться забыть об ужасной пульсирующей боли. Но целых восемь праздных часов, проведенных в раздумьях о парне, который расквасил ему нос, завели его так, что он не мог думать об отдыхе.

— Двигай в направлении Стрипа. У нас там дела.

Муки завел машину и начал потихоньку выезжать со стоянки.

— Какие такие дела?

— Надо найти ублюдка, который нас с тобой вчера разукрасил, и попотчевать его тем же — отборными тумаками, чтобы вернул наши бабки.

Муки аккуратно притормозил у светофора (эту паузу он использовал, чтобы переварить новую информацию).

— Но мы же не знаем ни как его зовут, ни где он остановился — ваще ничего. Как же мы его найдем?

— Найдем.

Муки глянул на Дэлберта в зеркало заднего вида.

— Ладно, — сказал он, — найдем, так найдем. Только надо поторопиться, а то у меня заказ на сегодня на четыре часа.

Дэлберт посмотрел на часы:

— Получается, у нас всего три часа. Поторопись, а?

— Так я даже не знаю, куда ехать.

— Начнем со вчерашнего заведения. Может, его там кто-нибудь знает.

Зажегся зеленый, и Муки направил громадную машину по бульвару Лас-Вегас на юг.

— Слышь, Дэлберт?

— Чего?

— Может, мы сначала чего-нибудь перекусим? А то я голодный.

— Да ты, мать твою, всегда голодный.

— Я так долго ждал тебя у выхода из больницы. И за все это время я не отходил ни позавтракать, ни пообедать, все тебя боялся пропустить.

— Ничего, еще пару часиков потерпишь.

— Ну не знаю. Если надо будет этого парня лупить, мне надо поесть. Чтобы это, сил набраться.

В ответ Дэлберт только вздохнул.

 

Глава 9

Хай Вернон повесил трубку и встал из-за своего роскошного стола. Он выглянул из окна в три стекла и посмотрел туда, где раскинувшаяся на многие километры пестрая пустыня упиралась в голые коричневые скалы, над которым сияло голубое небо. «Там, видно, жара под сорок, а то и выше, — подумал он. — Не понимаю, как это можно выносить».

Здесь, в стоящем на отшибе двухэтажном доме, в котором он жил вместе с Нормом, всегда поддерживалась идеальная температура — двадцать градусов — и днем и ночью, и зимой и летом. У братьев Вернонов была возможность приобретать лучшие из лучших модели кондиционеров по оптовым ценам; кроме того, изоляция у этого кирпичного дома была не хуже, чем у холодильника. Уж они-то знали толк в «климат-контроле».

Хай зацепился острым носком своих ковбойских туфель за ножку стола и чуть не растянулся во весь рост, но вовремя поймал равновесие и удержался на ногах. Он выпрямился, одернул пиджак, и подумал: «Надо быть осторожней. Вечно со мной случается что-нибудь эдакое. Так и бедро сломать недолго».

Последнее время Хай много думал о том, что он уже пожилой человек: до их с Нормом шестидесятилетия оставались считанные недели. Для большинства людей шестьдесят еще не старость, но только не для Хая. Каждый скрип и хруст суставов, любая боль непонятного происхождения напоминали ему о том, что он стареет.

А уж то дерьмо, что затевал сейчас Норм, было для него совсем не по возрасту. Пока Хай созванивался с кем нужно, Норм, этот сорвиголова, сидел в соседней комнате — кабинете с точно такой же обстановкой. Эти два одинаковых кабинета с рабочими столами красного дерева и встроенными книжными полками были единственной роскошью, которую они позволили себе, когда строили этот дом километрах в пятидесяти к югу от Вегаса на месте, где и раньше располагалось жилище семейства Вернонов. Со старых времен остались пара сараев с провисшей крышей и ветхий амбар. Сам дом был большим и очень простым, и внутри и снаружи. Уюта в нем было, как в охотничьем лагере. Местечко только для мужчин. Хай не мог и припомнить, когда последний раз здесь была женщина, — помнил, что давно, как минимум, несколько месяцев назад. И это было еще одним свидетельством того, что братья Верноны старели.

Норм сидел за столом. Он снял пиджак, закатал рукава рубашки, но при этом оставался в шляпе (он сдвинул ее на затылок так, что поля повторяли рисунок бровей). На столе были разложены ружья, пистолеты, разного рода шомполы, стояли баночки со смазкой. Хай сильно сомневался, что чистка была так уж необходима — Норм всегда поддерживал оружие в идеальном состоянии, — но спору нет, подготовка — такая штука, что всегда лучше перестараться. Скоро им придется пострелять, уж это без вариантов.

Хай сразу узнал свой старый помповый дробовик «Ремингтон». Там же лежала и винтовка Норма, «Винчестер», а также три револьвера и грозного вида черный «Глок».

Норм, похоже, уже заканчивал, и Хай подумал, что надо бы изобрести для него еще какое-нибудь дело, да побыстрее. У Норма всегда был переизбыток энергии, а уж сейчас, из-за убийства Макса, он просто кипел. Они оба тяжело переживали смерть брата, но у Норма скорбь выражалась в самой настоящей ярости. Хай понимал, что сейчас, пока они не готовы, эту ярость надо направлять в какое-то мирное русло.

Темперамент был единственным, чем рознились близнецы. Хай не мог вспылить или бурно расстроиться, если что-то шло не так. Норм же сразу начинал вопить, бушевать, топать ногами; хладнокровие брата было тут как раз кстати, помогало управлять гневом. А вот когда наступала пора рубиться с кем-то, Хаю было всегда спокойнее, если рядом стоял Норм. Тогда ему не страшны были никакие враги, будь их хоть шестеро.

Норм оторвался от револьвера, который чистил, и спросил:

— Ну как, новости есть?

— Сделал пару звонков. Никто не слыхал, чтобы Макса кто-нибудь заказал, но у всех есть предположение, кто мог бы это сделать, теоретически. Причем по всем раскладам выходит одно и то же.

Норм глянул на него, прищурившись:

— Тедди Валентайн, да?

— Он самый, единственный и неповторимый. Похоже, все в городе были в курсе, что Марла спит с Тедди у Макса за спиной. Все, кроме нас, так-то.

— Да уж, будь я в курсе, о Тедди Валентайне остались бы уже одни смутные воспоминания.

Хай поднял очки на лоб и задумался.

— Макс, скорее всего, знал об этом. Я хочу сказать, в «Кактусовом Ранчо» об этом известно абсолютно всем, а он буквально дневал и ночевал в этом казино. Так что, получается, ему было начхать, что" женушка трахается с менеджером его заведения?

Норм положил револьвер на стол и откинулся на спинку своего крутящегося стула.

— Ты же знаешь, каким был наш Макс. Возможно, ему было просто некогда обращать на Марлу внимание — шибко старался перепихнуться с каждой официанткой в округе.

— Это его в конце концов и сгубило, — сказал Хай.

— Я ж ему сто раз говорил, учись держать ширинку на замке, так ведь разве он слушал.

— Да и по поводу Марлы ты его предупреждал.

— А то как же! — Норм уже раскраснелся. Хай понял, что братец заводится. — Эта потаскушка маленькая, моложе его в два раза. Девушка из шоу-бизнеса, мать твою так. Да все они готовы ноги раздвигать перед каждым плейбоем, лишь бы пробиться.

Вообще-то Хай знал многих девушек, которые работали в шоу-бизнесе и при этом не спали с каждым встречным и поперечным. Некоторые из них даже были замужем. Но Норма уже все равно понесло — какой смысл спорить о таких мелочах.

— А этот выродок, Тедди Валентайн. Да я с первого взгляда понял: от этого парня жди неприятностей. Все эти его блестящие костюмчики, золотые цепи, волосы нафабренные. Думает, раз он долбаный итальянец, он уже крутой. Все они, итальяшки, такие — каждый корчит из себя мафиози. Кого он тут на понт брать собрался?

Норм действительно раскусил этого Валентайна. Парень пытался изображать из себя гангстера. Это и неплохо для работы в таком месте, как «Кактусовое Ранчо». Легкий налет мафиозности не дает зарываться всяким сосункам. Но Хай лично все проверил и выяснил, что Тедди никакой не гангстер, а обычный уличный бродяга, которого занесло в Вегас.

Норм опять взял в руки револьвер и стал рассматривать пустой барабан. Хромированный бок пистолета сверкал на ярком солнце, вливавшемся в дом. Он начал одну за другой вставлять в барабан крупные пули.

— Я так понимаю, нам надо бы пообщаться с Тедди, — сказал Хай.

Норм ухмыльнулся:

— Да и к скорбящей вдовушке наведаться не помешает.

— Давай-ка сначала побеседуем с Тедди. Может, он сам это все придумал. Может, Марла и ни при чем.

— Вот об этом мы его и спросим, — ответил Норм все с той же ухмылкой. Ухмылка эта не имела никакого отношения к веселью. Эта была звериная реакция — такой зловещий оскал.

— Думаешь, он заговорит? А вдруг начнет играть в благородство, не захочет ее выдавать.

Норм защелкнул барабан. В его глазах мелькнул недобрый огонек.

— Он заговорит.

 

Глава 10

Лили чувствовала себя разбитой и уставшей после долгой дороги, но, несмотря на это, не поленилась дважды сменить такси по дороге из аэропорта Скай-Харбор в Фениксе к себе домой в Скотсдейл. Она была уверена, что никакого хвоста за ней нет, но, как говорится, береженого Бог бережет.

Она заплатила таксисту у самого дома — комплекса кооперативных квартир, в котором она жила вот уже два года. Комплекс представлял собой группу белых домов с красными черепичными крышами. Дома располагались квадратом, а в центре, во дворе, был большой бассейн. На этот самый бассейн, а еще на раскинувшиеся вокруг сады и стройные пальмы Лили и запала, когда решила поселиться здесь. Когда она бывала дома, непременно плавала каждый день — жаль только, дома ей приходилось бывать не очень-то часто.

В квартире у нее было жарко, воздух был каким-то затхлым, и чем-то таким гадким попахивало — небось в мусорном ведре что-то сгнило. Она включила кондиционер и направилась прямиком в спальню, чтобы переодеться в черный закрытый купальник. Она влезла в сандалии, подхватила полотенце и двинулась к бассейну. Она шла между цветочными клумбами к голубой глади бассейна и чувствовала, как жара накатывает на нее волнами.

Вокруг бассейна никого не было, и это Лили очень устраивало. Она часто плавала днем, когда большая часть жителей комплекса находилась на работе, а остальные забивались в свои квартиры, прячась от жары. Лили наслаждалась одиночеством.

Она бросила полотенце на шезлонг, скинула сандалии. Бетон обжигал ступни, и она быстренько, пока не поджарилась, нырнула в прохладную воду.

Вода была такой свежей, чистой, ласковой. Она оттолкнулась от бортика и скользила под водой, пока хватало дыхания; потом толчком вынырнула на поверхность, глотнула воздуха и стала плавать, взрезая руками водную гладь.

Как хорошо было поплавать! Как раз то, в чем так нуждалась Лили, чтобы избавиться от дикого напряжения, не отпускавшего ее с самого Лас-Вегаса. После работы вроде этой она всегда была как выжатый лимон: и с объектом знакомишься на людях, и убираешь его в гостиничном номере. Всегда остается опасность, что где-то что-то пойдет не так, как бы тщательно ни готовился. И только здесь, в мягких объятьях воды, она наконец расслабилась.

Доплывая до края бассейна, она плавно переворачивалась и двигалась в другую сторону. Дыхание ее было ровным: три взмаха — вдох, три взмаха — вдох. По эффекту почти как медитация.

Она открыла для себя философию плавания (для нее она была сродни дзэн-буддизму), еще когда была неуклюжим, долговязым подростком. Росла она на юге. Родители ее начинали совместную жизнь там, где жила вся родня матери, — рядом с Кэмденом, штат Алабама. То была лесистая местность, полная ручьев и озер. Куда ни глянь, везде можно было поплавать. Мама всегда называла Лили «мой маленький водяной» за то, что она буквально не вылезала из воды.

Ее семье приходилось переезжать с места на место — иногда раз в год, иногда раз в два года — то в поисках работы, то, скрываясь от кредиторов, поскольку их отец слишком много пил и обладал слишком скверным характером, чтобы подолгу задерживаться на одной работе. И куда бы они ни приезжали, где бы ни оседали, Лили первым делом отправлялась на поиски водоемов. Иногда ей приходилось преодолевать километра по два, по три, пока, наконец, она не натыкалась на какое-нибудь озерцо, где кишмя кишели змеи и где никто, кроме нее, не решился бы окунуться. Но так или иначе, воду Лили находила всегда.

А за последние десять лет она сменила много квартир, но одно оставалось неизменным — поблизости непременно находился большой бассейн. Иногда Лили даже мирилась с тем, что сама квартира так себе, если только рядышком был чистый бассейн с длинными дорожками и прохладной водой.

Она постояла немного в мелкой части бассейна, стараясь дышать как можно глубже, чтобы в мышцы поступило как можно больше кислорода. Смахнув с ресниц капельки воды, она глянула на притихшие здания комплекса. В основном здесь жили семейные пары: обычные люди с работой и семьей, у которых случались и тяжелые времена, и краткие моменты счастья. Лили была едва знакома с соседями и старалась по возможности не общаться с ними. Если кто-нибудь из них интересовался, чем она занимается, говорила, что работа ее связана с торговлей и что поэтому приходится много ездить.

Лили нравилось это место: и бассейн и цветы круглый год. Но она не знала, сколько еще сможет здесь пробыть. Наверное, она уже слишком засиделась. Постоянный адрес для человека ее профессии — дело опасное.

Квартиру здесь можно было выгодно продать. Скотсдейл становился модным местечком, цены на жилье здесь стабильно росли. На деньги, вырученные от сделки с квартирой, и средства, распиханные по пяти разным банкам на юго-западе, вполне можно было бы купить себе новую жизнь на новом месте. Но она не чувствовала в себе готовности снова куда-то переезжать. Пока нет.

Она опять оттолкнулась от стенки бассейна и поплыла.

Ни с того, ни с сего перед глазами всплыло лицо Макса Вернона с нелепыми сросшимися бровями. Он был скользкий тип, и к тому же бабник, — убив его, она совсем не мучилась угрызениями совести. Вообще, подавляющее большинство ее жертв были абсолютно аморальными типами. О таких ее мать говаривала: «По ним виселица плачет». Однако Лили не требовалось убеждать себя, что объект — плохой человек, для того чтобы убить. Она просто делала свою работу. Все эти рассуждения об этике, о добре и зле, о рае и аде, о том, кто заслуживает смерти, а кто нет, — все это было не для нее. Она — наемный убийца, а люди этой профессии не задаются такими вопросами.

Она попыталась переключиться на мысли о чем-нибудь другом, но вместо этого лица ее жертв одно за другим стали всплывать в ее памяти. И не только лица, но и фигуры, и места, где они были убиты. И пули, и горячая кровь, и холодная сталь. И это изумление в глазах умирающего от ее рук.

Больше всего удивления было, помнится, в глазах Джонни Хендрикса, ее наставника. Джонни, старый хлыщ с Миссисипи, питавший слабость к панамам и костюмам цвета пломбира, — он отлично ее обучил. Искусству убийства. Искусству не оставлять следов и идеально планировать отход. Всему.

Но в один прекрасный день Джонни допустил ошибку. Он напился и попытался слишком сблизиться с Лили, стал лапать ее, зажал в угол. И тогда она вогнала нож ему в живот и вспорола до самой грудины.

Лили запомнились его глаза — два голубых озера — в тот момент, когда он отпрянул, хватаясь за живот, пытаясь удержать собственные кишки. Не успела Лили перевести дыхание, как он уже истек кровью.

Боже, это случилось восемь лет назад, уже почти девять. И с тех пор она стала жить и работать сама по себе: она убивала и убегала, опять убивала и вновь убегала.

Лили остановилась, взялась за бортик бассейна. А вот это уже никуда не годится. Что-то плаванье ей сегодня не помогает, не вымывает из башки дурные мысли.

Она выбралась из бассейна, вытерлась и направилась к дому, предвкушая, что сейчас слегка перекусит, а потом ляжет спать, надолго. Она переоделась в халат и провела полотенцем по коротким черным волосам. Здесь, в штате Аризона, климат был таким сухим, что волосы высыхали за считанные минуты.

Лили пошла на кухню, надеясь найти там что-то съестное, но очень быстро поняла, что с едой ей сегодня крупно не повезло. В холодильнике были только какие-то приправы, графин с водой и упаковка со снедью из Китайского ресторанчика, которая оказалась здесь лет сто назад и уже превратилась в трясущуюся зеленую массу. Она брезгливо выпихнула промокший насквозь кулек из холодильника и стала шарить по полкам. Из еды у нее были только кукурузные хлопья, так что ей предстояло либо грызть их без молока, либо идти ужинать в какое-нибудь кафе.

Лили застонала. Вот уж чего ей никак не хотелось, так это ехать в магазин за продуктами или переться в кафе. Ей страшно хотелось спать, но она прекрасно понимала, что, если не поест, живот будет жутко урчать и поспать так и не удастся.

И тут раздался телефонный звонок. Лили выругалась. Ну вот, еще одно препятствие между ней и мягкой постелькой.

— Лили! Это я, Сэл. Ну как, нормально добралась?

— Чего тебе надо?

— Хотел переговорить с тобой о новой работе.

— Нет, Сэл, только не сейчас. Я просто абсолютно разбита.

— Сейчас или никогда. Дело срочное. Если откажешься, придется отдать его кому-нибудь другому.

Она открыла было рот, чтобы сказать ему: пусть так и поступит, но потом вспомнила, о чем думала так часто в последнее время — о деньгах, переезде, новой жизни. Может, еще одно дело, и она сможет начать движение к этой цели.

— Сколько платят?

— Тридцать кусков минус мои комиссионные.

Ух ты. Получается, на руках у нее окажется двадцать четыре тысячи долларов чистыми. Да на такие деньги она может жить целый год.

Она плюхнулась на стул, закинув длинные ноги на поручень.

— Что ж, послушаем.

— Как я тебе уже говорил, дело — проще пареной репы.

— Только давай без этих рекламных трюков. Мне нужны факты.

— Хорошо. Стало быть, один мужик из Альбукерке желает убрать своего партнера по бизнесу. Партнер этот — самый обычный человек; о том, что готовится, и не подозревает.

Лили улыбнулась: надо же, какая ирония судьбы. Альбукерке. Ведь она только что оттуда. Дала бы Сэлу договорить тогда, когда звонила ему из казино, и могла бы вообще дома не появляться.

— Зачем этому мужику понадобилось убить партнера?

— У объекта появилась подружка — типичная охотница за кошельками. Вот он дела и забросил, ушел с головой в любовь. Его партнер опасается, что они поженятся, и объект захочет разделить компанию с этой шлюхой. А ему, между тем, хочется оставить все своему сопливому потомству.

— Что за компания?

— Торгуют коврами. А какая тебе, собственно, разница?

— Просто так спросила.

Лили сделала паузу — ждала следующего вопроса, прекрасно зная, каким он будет.

— Ну так что, — спросил Сэл, — интересует тебя эта работа или нет?

— Мне нужны подробности.

— Вот и славно! Я знал, что могу на тебя положиться. Имя объекта — Мартин Холгуин. Все зовут его просто Марти. Днем он работает в магазине ковров. Это где-то в западной части города. А живет он в восточной части, там еще у них горы какие-то.

Дальше Сэл выдал скороговоркой адрес. Лили взяла со столика ручку и блокнот, записала данные.

— Как зовут его подружку?

— Не знаю. А тебе это важно?

— А зачем, ты думаешь, я тебя об этом спрашиваю?

— Ну, извини. Узнаю. Еще вопросы есть?

— Какие сроки?

— Чем раньше, тем лучше. Заказчик волнуется: партнер уже стал поговаривать о свадьбе.

Она промолчала, думая о бедняге, который ничегошеньки не подозревает, к свадьбе готовится.

— Что с тобой, Лили? Что-то не так?

— Просто устала.

— Но за работу-то возьмешься?

— Наверно, возьмусь. А то здесь все равно жрать нечего.

— Не понял?

— Не важно. Я берусь. Еще перезвоню.

И она повесила трубку, пока Сэл не успел ничего сказать. Последнее время он что-то раздражал ее больше обычного. Вот и еще одна причина, по которой нужно срочно уходить из бизнеса. Ее уже все раздражает.

Лили побрела в спальню и стала собираться в дорогу. Клиенту надо быстро — что ж, будет быстро. Сейчас отделается, вернется домой, отдохнет. Ей просто необходимо время на то, чтобы решить, что делать дальше со своей жизнью.

Тут ей в голову пришла интересная мысль. А что, если отправиться в Альбукерке на машине. Это всего-то в шести-семи часах езды отсюда. Возьмет свою крошку, «мазду-миату», откинет крышу и проедется через пустыню. И подумать время будет. И не надо будет возиться ни с регистрацией в аэропорту, ни с машиной напрокат, ни с поддельными документами. Просто прокатится по солнышку до места на своей машинке с откидным верхом, шлепнет этого парня — и домой. А что, получится даже приятно.

Мысль о том, что она сейчас отправится в путь за рулем спортивной машины, заставила ее приободриться. Сейчас она заскочит по дороге в забегаловку, перехватит чего-нибудь, и вперед.

— Ну, держись, Марти Холгуин, — сказала она себе под нос, — я уже еду.

 

Глава 11

Дэлберт был уверен, дилерша выдаст ему все, что он хочет узнать. Эта старая шлюха пыталась изобразить, что абсолютно спокойна, а сама то и дело поглядывала тайком в сторону Муки. Тот стоял молча, эдакая черная глыба, загораживая выход из заведения. Ее глазки прятались среди морщин и складок дряблой кожи, но Дэлберт все равно мог разглядеть в них страх.

— Ну же, Агнес, — проговорил он, — этот парень уже сидел за твоим столом, когда мы зашли. Он ведь, наверняка, представился, скажешь, нет?

Агнес мотнула головой и стала покусывать нижнюю губу. Дэлберту было невыносимо противно смотреть на ее толстое старое лицо; чуть меньше отвращения вызывала копна розоватых волос, но, несмотря на это, он продолжал сверлить ее взглядом — знал, что она в конце концов сдастся.

— Ты только взгляни, что он сделал с моим лицом, — продолжал Дэлберт, — он же опасен, Агнес! Зачем тебе защищать такого типа?

Агнес снова покосилась на Муки. Он даже не шелохнулся, так и стоял, скрестив руки на груди.

Надо признать, его дружбан и правда выглядел устрашающе, если не знать, что скрывается за этим мрачным взглядом. Вполне возможно, что в данный момент Муки думает о еде или о том, какие мультики будет смотреть сегодня вечером по телику, но Агнес-то об этом не догадывается.

Агнес вздохнула и уставилась в пол.

— Он сказал, его зовут Джо.

— А фамилия?

Она мотнула розовой шевелюрой.

— Нет, этого не сказал. И откуда он — тоже. Говорил только, что он на пенсии.

Муки фыркнул, и Дэлберт зло глянул в его сторону.

— Ну ты-то такую ерунду каждый день слышишь, да Агнес? Все эти долбаные игроки вечно плетут что-нибудь вроде этого, про пенсию, про отставку и всякое такое.

Агнес продолжала молча пялиться в пол. Дэлберт понимал, что заставляет ее нарушать основное правило любого казино Лас-Вегаса, которое гласит: не хочешь неприятностей на свою голову, не трепись о клиентах.

— Агнес, дорогуша, это твой последний шанс. Может, еще что вспомнишь?

Она покачала головой, но что-то подсказывало Дэлберту: эта подруга чего-то недоговаривает. Иначе зачем бы ей отводить глаза?

— Смотри, если узнаю, что тебе было известно еще хоть что-нибудь о Джо, а с нами ты этим не поделилась, — скажу Муки, чтобы встретил тебя однажды вечерком с работы, ты меня поняла?

Агнес подняла голову и посмотрела сначала на Дэлберта, потом на Муки. Дэлберт увидел, как в ее глазах сверкнула искорка неповиновения, будто она собиралась послать их ко всем чертям. Но потом страх взял верх, и она выболтала все, что им было нужно.

— Он много курил. Я заметила, у него был спичечный коробок из мотеля «Розовый Слон» — это в самом конце Стрипа.

Дэлберт начал было улыбаться, но, едва его щеки коснулись пластиковой маски, стало жутко больно разбитому носу. Смахнув выступившие слезы, Дэлберт произнес сиплым голосом:

— Хорошая девочка, Агнес. А теперь мы пойдем проверим твою информацию.

Он взял со стола картонную подставку и нацарапал на обратной стороне номер телефона.

— Увидишь здесь этого Джо, тут же звони мне, договорились?

Агнес кивнула и взяла из его рук картонку. Глаз она так и не подняла. Стыдно, видать, было.

Муки и Дэлберт неторопливо вышли на улицу и направились к гидранту, рядом с которым был припаркован лимузин. Дэлберт скользнул на заднее сиденье. Муки обошел машину и уселся за руль.

Муки обернулся:

— Куда едем, Дэлберт?"

— А ты, черт побери, как думаешь?

— Не зна-аю, — протянул Муки.

— Ты что, не слышал, о чем мы тут говорили? Что нам сказала эта старая карга?

Муки продолжал смотреть на Дэлберта абсолютно пустым взглядом.

— Едем в мотель «Розовый Слон», этот старый клоповник напротив «Тропической Бухты».

— Угу, понял.

Муки стал разворачиваться, чтобы двинуться на юг города, а Дэлберт сидел в салоне и тихо проклинал приятеля. Чертов Муки, стоял там как пень, играл свою роль и даже не слушал.

— А что мы будем делать, когда приедем? — спросил Муки.

— Поговорим с администратором; выясним, в какой комнате остановился этот Джо, как бишь его.

— Да? А что потом?

— Потом наведаемся к нему в гости.

Муки хихикнул. До этого дубья начало доходить, в чем соль.

Дэлберт откинулся на спинку сиденья и поправил маску. Этот гадкий нос его уже просто доконал. «Используй эту боль, — говорил он себе, — используй ее как напоминание о том, что сотворил с тобой этот мерзавец».

— Сукин сын даже сообразить не успеет, что с ним происходит, — прорычал он, и Муки бодро заржал в ответ.

Они проехали еще пять светофоров и добрались наконец до заасфальтированной площадки — парковки мотеля. Муки остановился у самого входа в административный корпус, вышел и открыл заднюю дверь. «Это хорошо, — подумал Дэлберт. — Пусть все видят, что у меня лимузин и личный шофер, чтобы не вздумали дурить такого серьезного человека».

Он вылез из машины и пинком открыл стеклянную дверь. Над его головой звякнул колокольчик, и администратор — высокая, худая женщина с кожей цвета жженого сахара и аккуратной прической в стиле «афро» — подняла глаза, чтобы посмотреть, кто пришел. На груди у нее был значок с именем «Мона Картер».

— Здорово, Мона! Как жизнь? — поприветствовал ее Дэлберт.

Она смерила его подозрительным взглядом. Вблизи было видно, что она старше, чем показалось на первый взгляд. Ей, похоже, за тридцать — наверняка успела всякого дерьма хлебнуть в этом городе.

— Мы разве знакомы? — осторожно поинтересовалась она.

— Меня зовут Дэлберт Нэш. А это мой друг, Джордж Вашингтон Мур.

Муки приблизился к стойке, за которой стояла администратор, и сказал:

— Друзья зовут меня Муки.

Сказал и смущенно улыбнулся. «Вот блин, — промелькнуло в голове у Дэлберта, — мне нужно, чтобы он напугал эту бабу, а этот говнюк флиртует».

— Мы ищем одного парня, который у вас остановился. Звать его Джо. Знаешь такого?

Мона отступила на шаг, чтобы оказаться от них на расстоянии, качнула головой.

— А я думаю, знаешь, — проговорил Дэлберт, — Муки, ну-ка убеди даму, что нам лучше помогать.

Дверка в боковой части стойки распахнулась в мгновение ока, и Муки предстал перед служащей во всей своей красе. Она машинально подняла руки, чтобы закрыть лицо, и Муки тут же крепко ухватил ее за запястья.

— Ты, сестра, лучше скажи этому парню, что знаешь, — сказал Муки, — и все будет нормально.

— Я не знаю всех постояльцев по именам. Вот вы говорите, какой-то парень по имени Джо. Да тут этих «Джо» тучи.

— Нашего Джо ты наверняка вспомнишь, — сказал Дэлберт. — Он чуть старше меня — лет тридцать девять, сорок. Рост где-то метр восемьдесят, широкоплечий. Волосы коротко стриженные, слегка с проседью. Еще на актера этого похож, ну, как его, Клуни.

По лицу Моны было видно, что она поняла, о ком идет речь, но она сказала:

— Что-то не припоминаю.

Муки начал сжимать и выкручивать ее запястья. Она вытаращила глаза от боли.

— Не делайте мне больно. У меня дети.

— А нам какое дело, — рявкнул Дэлберт, — лучше говори, что просят, если хочешь живой к своему выводку вернуться.

Муки сжал ее руки так сильно, что она стала хватать ртом воздух.

— Ну ладно, ладно. Я вроде знаю, о ком вы спрашиваете. Похоже на постояльца из сто второго.

— Отпусти ее, Муки.

Муки разжал ее руки и отступил на шаг. Мона потерла запястья. В глазах у нее стояли слезы.

— Так, а теперь скажи-ка, наш общий знакомый сейчас в номере или как?

— Не знаю. Я его сегодня не видела.

— Ключи у тебя от сто второго есть?

— Да, но...

— Никаких «но», моя сладкая. Быстро давай сюда ключ, или придется опять пообщаться с Муки.

Она смахнула с ресниц слезы, открыла ящик, долго в нем рылась и наконец протянула ключ. Муки выхватил его у нее из рук.

Дэлберт улыбнулся — опять стало больно лицу.

— Вот видишь, Мона, как все славно, когда ты нам помогаешь.

Она стояла с каменным лицом, не сводя глаз с Дэлберта.

— А теперь мы сходим в сто второй, посмотрим, что там и как. А ты останешься здесь и не будешь ничего предпринимать, ясно тебе: ни в полицию звонить, ни Джо предупреждать. Увидишь его до нас, не говори о том, что здесь было, ни слова. Поняла меня, мать твою?

Дэлберт повернулся на каблуках и направился к выходу. Муки шел за ним. Они быстро прошли по тенистой дорожке до номера сто два.

— Жалко, что пришлось с ней так, — пробормотал Муки, — она такая хорошенькая.

— Не отвлекайся.

Дэлберт постучал, потом подождал пару секунд. Из-за двери не доносилось ни звука, и он открыл ее ключом. Жестом он велел Муки зайти первым. Так, на всякий случай.

Номер был пуст. В шкафу пара рубашек, в ванной обычное барахло — всякие туалетные принадлежности, а Джо нет.

— Давай-ка, осмотри тут все, — приказал Дэлберт. — Нам нужна хоть какая-то информация об этом парне.

Он стоял на шухере у двери, пока Муки прошелся по комнате, открывая все ящики и заглядывая под мебель. Муки буркнул, что нашел что-то. Он сидел на корточках перед шкафом, а в руках у него была спортивная сумочка с информацией о владельце на ручке.

— Молодчина, Мук. Что там сказано?

— "Джо Райли". Это его так зовут, наверное. И адрес в Чикаго.

— А у нас с тобой в Чикаго есть парочка хороших знакомых, так? Пусть-ка они нам помогут разузнать поподробнее об этом Джо Райли, а мы подождем, пока он вернется.

Муки огляделся.

— Это мы здесь будем ждать, да?

— Нет, лучше в лимузине. Припаркуемся напротив, будем следить за его окнами и увидим, когда он вернется.

Толстое лицо Муки вытянулось. Что-то его терзало.

— Дэлберт, может, все-таки поедим сначала, а?

— Я сказал в лимузин, быстро!

 

Глава 12

Джо Райли показал потрепанную карточку доброй дюжине служащих Международного аэропорта Маккаррена, но пока безуспешно. Он уже почти потерял всякую надежду, как вдруг поймал-таки удачу за хвост.

Светлоглазая рыжеволосая девушка за стойкой компании «Америка Уэст Эйрлайнз» помогла ему более чем охотно. Она сказала, что работала накануне вечером, как раз приехала, чтобы подменить коллегу, которой надо было уехать из города. На значке у нее было имя «Алиса». Ей было хорошо за тридцать. Крупные скулы, остренький подбородок. Едва взглянув на ее покрытые веснушками руки, Джо понял, почему она так рвалась сотрудничать — на безымянном пальце у нее не было обручального кольца. Джо улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой и протянул ей визитку.

— Я пытаюсь определить местонахождение одной женщины, которая, возможно, вылетала прошлой ночью из этого аэропорта. Вот ее фото, но вполне возможно, что она выглядела совсем по-другому. На ней, скорее всего, был светлый парик.

Он протянул Алисе фотографию, и каково же было его удивление, когда она, почти не задумываясь, сказала:

— Да, я ее помню.

— Правда?

— Конечно. На ней действительно был светлый парик. Я еще тогда подумала, ну, может быть, она химиотерапию проходит, или что-то вроде этого, от чего лысеют. Она была ничего, симпатичная, но...

— И вы сразу поняли, что это парик?

— Естественно, — она улыбнулась чуть смущенно, — женщины такие вещи замечают.

— Вы не помните, как ее звали?

Алиса покачала головой.

— Тут за прошлую ночь столько народу прошло. Но вот лицо и парик я запомнила.

— А как насчет того, куда она вылетала. Не знаете, случайно?

— Да точно знаю. Я же работала на посадке.

— Да что вы? Ну и?

— Она вылетела в Альбукерке.

У Джо аж сердце подпрыгнуло от радости. Он бережно взял фотографию из рук служащей и вернул ее на место, в карман.

— Девушка, а не организуете ли вы мне билетик до Альбукерке на ближайший рейс? — проговорил он чуть погодя.

— Да запросто, — игриво ответила она и даже подмигнула.

Алиса склонилась над клавиатурой, потом глянула на Джо и сказала:

— Вылет через два часа.

— Идеально.

— Вам билет туда и обратно?

— Нет, я не знаю, куда полечу оттуда. Но сюда я вернусь непременно. У меня вещи в гостинице остались.

Джо протянул Алисе «Мастер Кард». Только бы хватило денег на билет, тем более что в день вылета он обычно дороже. На карточке было уже недалеко до перерасхода.

Алиса ловко сняла деньги с карточки и напечатала билет. Затем положила его в бумажный конверт, а на нем с наружной стороны написала номер телефона.

— Может, позвоните, когда вернетесь в город, — сказала она, — расскажете мне, нашли ли ту, кого искали.

Джо улыбнулся:

— Непременно, так я и сделаю.

 

Глава 13

Сэл Вентури решил перекусить: он приготовил себе капуччино мокко и взял два печенья «Хостесс Туинкиз». Он нагнулся над столом и надкусил пропитанное кремом лакомство, стараясь не засыпать крошками колени.

Аппетиты у Сэла были изрядные. Сигары, виски «Бурбон», вкусная еда и тонны сахара — вот что делало Сэла счастливым; и толстым. Ремни он перестал носить уже очень давно, а подтяжки вытягивались на нем в тугую струну.

Его секретарша, Велма, вечно кривилась и говорила: «Сэл, ты настоящий самоубийца, ты же гробишь свое здоровье!» Да, Велма была та еще штучка. Но Сэл быстро смекнул, что делать. Он просто старался давать ей днем побольше заданий, а сам брал что-нибудь вкусненькое из заначки в нижнем ящике стола и лакомился втихаря. Зачем зря огорчать дуру-секретаршу?

Раздался звонок по внутренней связи, и Сэлу пришлось проглотить здоровый кусок, прежде чем он смог ответить.

— Ну что там?

— Тут к вам какой-то мужчина. Некто Лумис.

Сэл замер в нерешительности. Никакого Лумиса он не знает. Он взглянул на настольный календарь: в списке посетителей на сегодня такой не значится. Что же Велма не послала его куда подальше? Уж ей ли не знать: к Сэлу никто никогда не может заходить просто так, без предварительной записи.

Он нажал кнопку на аппарате и открыл было рот, чтобы сказать: пусть она запишет этого Лумиса на следующую неделю. Как вдруг дверь распахнулась, и в комнату зашел здоровый детина в синем костюме. Неспешно так зашел, как к себе домой. Выглядел он лет на сорок с лишком — под стать Сэлу. У него была толстая шея, широченная грудь и такая короткая стрижка, что кое-где просвечивала розовая кожа. Его близко посаженные глаза и вообще все черты лица как-то жались к центру большого круглого лица. Что-то в нем просвечивало смутно знакомое, но Сэл был уверен, что раньше он этого человека не встречал.

— Эй, какого черта вы сюда вваливаетесь?

Незнакомец никак не отреагировал. Он продолжал надвигаться на Сэла, глядя ему прямо в лицо своими холодными серыми глазами. Такие глаза бывали у убийц; Сэлу часто приходилось видеть такие за годы работы. Он положил печенье, потянул на себя средний ящик стола и схватил лежавший там плоский пистолет.

Лумис оказался по его сторону стола, да так быстро, что Сэлу почудилось, будто он просто возник перед ним из воздуха. Он захлопнул ящик, не дав Сэлу отдернуть руку.

— Ай! Черт! Ты что делаешь?!

Лумис навалился на ящик, чтобы Сэл не мог вытащить руку.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Ну так говори уже, мать твою, — проскулил Сэл, — только руку отпусти. Ты же ее сломаешь.

Лумис наклонился к самому уху Сэла и проговорил:

— Не будешь мне помогать, и больная рука покажется тебе мелкой неприятностью.

Из глаз Сэла градом хлынули слезы. У него было такое чувство, будто рука попала в мясорубку.

— Дай же мне хоть один шанс, — взмолился он, — я скажу все, что хочешь, только отпусти.

Лумис ослабил давление на ящик, — Сэл выдернул руку и прижал ее к груди.

— Ах ты, сукин сын! — заорал он. — Зачем было калечить-то?

Здоровяк толкнул Сэла так, что тот откатился от стола на своем стуле на колесиках. Лумис открыл ящик и достал оттуда пистолет. Потом спокойно направил его на Сэла.

— Так ты это пытался достать? Эту пукалку?

— А ты как думал? Кто-то вламывается в мой кабинет. Что же я, не имею права на самооборону?

Сэл отпустил ненадолго больную руку, только чтобы поправить очки в проволочной оправе. Что это за тип, а?

— Я даже не представляю, что вам нужно, — сказал он, пытаясь изобразить праведный гнев, — я адвокат и...

Лумис нагнулся и треснул Сэла по макушке пистолетом. Это было так неожиданно и так больно, как удар молнии.

— Я все про тебя знаю, ясно? Ты, конечно, адвокат, но вот в зале суда появляешься редко. На самом деле ты раздаешь заказы наемным убийцам.

— Убийцам? Не понимаю ...

Бум. Опять прямо по голове. Сэл дотронулся рукой до того места, куда его ударили, — он ожидал увидеть кровь, но это была всего лишь испарина.

— Я тут навел справки, — говорят, у тебя женщина-киллер работает.

Сэл облизал губы. Он не хотел ничего говорить этому борову, но и боль терпеть тоже не желал. Сэл не выносил боли. Он всегда был уверен: если кто-нибудь насядет на него вот так, как сейчас, он все расскажет. Нет, Сэл Вентури не станет играть в благородство.

— Да, я знаю женщину, которая работает наемным убийцей. Ты это хотел услышать?

Лумис улыбнулся. Губы растянулись как резиновые, не разжимаясь.

— Так, уже лучше. Вчера вечером та женщина выполнила один заказ в «Тропической Бухте».

— Мне ничего об этом не известно...

Лумис опять ударил Сэла пистолетом — на сей раз он бил наотмашь и попал ему по виску. Голова откинулась назад от удара. На мгновение Сэл будто бы ослеп. Потом расплывчатая картинка стала медленно проясняться, и наконец он увидел прямо перед собой лицо Лумиса. Вот, черт. Лучше бы он упал в обморок. По крайней мере, выгадал бы время. Где же Велма, а? Сэл очень надеялся, что она уже звонит в полицию.

— Ладно, блин. Ладно, слышишь? У нее был заказ. Парень остановился в этой гостинице.

Тут этот бугай выпрямился. Сэл весь сжался от страха, но Лумис просто обошел его стол и сказал:

— Бери ручку, пиши ее имя и адрес.

Сэл сам почувствовал, что бледнеет. Если он сдаст сейчас Лили, она быстренько примчится обратно в Вегас. Этот парень его, конечно, очень путал, но значительно меньше, чем Лили.

— Я не могу дать вам такую информацию. Конфиденциальность — один из принципов моей работы.

Лумис щелкнул затвором и направил оружие на Сэла.

— У тебя депрессия, как я понимаю?

— С чего ты взял?

— А с того, что ты явно хочешь покончить с собой при помощи этого маленького пистолетика, а значит, ты в глубокой депрессии.

— Я... я не... и... — у Сэла перехватило дыхание. В общем, выбор такой: либо сдать Лили, либо умереть прямо сейчас, не успев даже печенье доесть.

— Даже не знаю, смогу ли я писать, — выговорил он. — Ты, похоже, мне руку сломал.

— А ты постарайся. А я уж как-нибудь разберусь.

Сэл взял ручку дрожащей левой рукой и написал корявыми печатными буквами имя «Лили Марсден» и ее адрес в Скотсдейле на листке из настольного календаря с названием своей конторы, «Вентури и партнеры». Он вырвал листок и протянул Лумису. Тот взглянул и сунул записку в нагрудный карман рубашки.

— Вот и умница. Ты только что купил себе возможность прожить до старости.

С этими словами Лумис развернулся и пошел к выходу. Уже у самой двери он положил пистолет на застекленный книжный шкаф.

— Постой-ка, а ты хоть кто, могу я узнать?

Лумис помолчал. Потом пожал широченными плечами, как бы давая понять, что это совершенно не важно, и ответил:

— Я Мэл Лумис. Работаю на Кена Стэли в комплексе «Тропическая Бухта». С мистером Стэли шутки плохи.

— Но я и не...

— Захлопнись. Ты позволил, чтобы твой работник убил постояльца нашей гостиницы. Это вредит бизнесу.

— Так вы что же, выслеживаете ее потому...

— Я же сказал, заткнись.

Сэл закрыл рот так резко, что щелкнул зубами.

— Макс Вернон был куском дерьма, — проговорил тем временем Лумис, — и мне плевать, что кто-то из твоих людей его шлепнул. Твоя ошибка была лишь в том, что ты позволил сделать это в нашей гостинице.

Сэл хотел было что-то возразить, но Лумис поднял бровь, и Сэл сразу вспомнил, что лучше не выступать.

— Мне наплевать, кто заказчик, — продолжал Лумис, — это не мой вопрос. Моя задача — разобраться с убийцей. И все. Но вот братья Макса, это совсем другое дело. Не удивлюсь, если прямо сейчас они мчатся сюда со всех ног. Они, я тебе скажу, просто в бешенстве. Я бы на твоем месте прямо сейчас начинал подыскивать себе другое занятие.

Сказав это, Лумис вышел.

Сэл с минуту сидел не двигаясь, думал. Лумис был прав. Если уж болван вроде него с такой легкостью вышел на его, Сэла, контору, то близнецам Вернонам это и подавно не составит особого труда — они же со всем Вегасом повязаны.

— Вот дерьмо, — сказал он вслух. Потом он опять вспомнил о Лили и о том, что она с ним сделает, когда узнает, что он ее сдал. Дважды дерьмо.

Той рукой, которая не пострадала, он стал набирать номер Лили. Раздались четыре гудка, а потом безличный механический голос попросил его оставить сообщение. Сэл медлил. Ну и что ему сказать? Он повесил трубку и нажал кнопку внутренней связи.

— Велма, а ну-ка, пойди сюда.

Она открыла дверь, прислонилась к дверному косяку и уставилась на шефа, причмокивая жвачкой.

— Чего?

— Ты тут кое-кого запросто впустила в мой кабинет, так?

— Ну так. А что мне было делать. Пуститься вдогонку? Это за эдаким верзилой?

Сэл уже открыл рот, чтобы наорать на нее, но не стал. С ней сейчас ссориться нельзя. Она ему нужна.

— По-моему, эта сволочь мне руку сломала. Отвезешь меня в больницу?

Велма пожала плечами и щелкнула жвачкой.

— Конечно. Вам прямо сейчас?

— Нет, твою мать, на следующей неделе. Буду тут сидеть с раздробленной рукой и ждать, пока ты соблаговолишь меня отвезти.

— Ладно вам, не парьтесь. Я пошла за ключами.

Сэл аккуратно дотронулся до исцарапанной руки, которая опухала прямо на глазах. Он пытался определить, целы ли тонкие косточки под мощным слоем жира. Он оглядел свой стол, заметил остатки печенья и потянулся было к нему, но передумал.

Первый раз в жизни у Сэла Вентури пропал аппетит.

 

Глава 14

Хай Вернон покачал головой: он наблюдал за тем, как Норм складывает в полотняный мешок всякую всячину, и пытался понять, что же у братца на уме. Всю жизнь Хаю приходилось слышать истории о близнецах, которые иногда заканчивают друг за друга фразу, читают мысли. Но его собственный опыт показывал, что все эти байки — чушь собачья. Он жил бок о бок с Нормом вот уже шестидесятый год и по большей части даже близко не догадывался, что творится у брата в голове.

— Зачем нам все это, а Норм?

— Увидишь.

— Вот такой ты у нас загадочный, черт тебя подери. Ну ладно, скажи хоть, скоро ты будешь готов?

— Уже. Поехали.

Норм держал сумку на вытянутой руке, подальше от себя, будто там были гремучие змеи. На самом деле в мешке лежали какие-то инструменты, перчатки и тугой моток колючей проволоки. Из кармана его плаща торчал здоровый револьвер. Хай надел заплечную кобуру, чтобы было куда положить уродливый черный «Глок». Корпус пистолета был таким огромным, что пиджак топорщился, и Хай нервно потянул за лацканы, пытаясь это как-то исправить. Затем он направился следом за Нормой на пыльный двор.

— Возьмем твою машину, — сказал Норм. — У меня сейчас мозги другим забиты, не смогу вести.

Хай открыл свою машину — «линкольн-континенталь», выпущенный двадцать лет тому назад, и дернул вверх защелку, чтобы открыть Норму пассажирскую дверь. Он знал, что брат считает его сумасшедшим за то, что он запирает машину, — вокруг-то на многие километры ни души — но он просто безумно эту машину любил. Большая, черная, с квадратным бампером — настоящий сухопутный корабль. Не то что нынешние модели, все такие зализанные и гладкие, похожие, скорее, на поганые японские. Вот его машина выглядела действительно солидно.

Он завел машину, и она с ревом рванула вперед по проселочной дороге — до ближайшего шоссе было километра три. За тяжелым автомобилем змеился столб темной пыли. А потом, бум — машина оказалась на заасфальтированном участке, быстро разогналась до ста тридцати километров в час и полетела в направлении Вегаса.

Уже на подъезде к городу Норм проорал, стараясь перекрыть гудение кондиционера:

— Ты как думаешь, где он сейчас?

— В это время дня? Думаю, дома. Он ведь на работу является часов в восемь или около того.

— А если его там нет?

— Ничего, найдем.

— А потом пойдем навестим Марлу?

— Спрашиваешь! Она сейчас небось дома, да? Безутешную вдову изображает.

Норм осклабился, белые зубы сверкнули из-под усов.

— Глядишь, и двойные похороны устроим. Ее и Макса.

— Она ведь вполне может решить, что жизнь без любимого лишена смысла.

Норм хохотнул.

— Поворот не проспи! — сказал он.

— Да знаю я, черт.

Тедди Валентайн жил в Спэниш-Хилз, новом районе, отстроенном в пустыне к юго-западу от Вегаса. По всему городу красовались желтые рекламные щиты: «Уникальные дома с индивидуальной планировкой». У Тедди дом был, конечно, «индивидуальный», но уж точно не «уникальный» — по крайней мере, на взгляд Хая. Выглядел он как и сотни других дурацких оштукатуренных домов, разбросанных по разным районам в окрестностях Лас-Вегаса: испанская черепица на крышах, ярко-зеленая лужайка размером с половичок да каменистый садик с непременными кактусами и юккой.

Шла вторая половина дня, и большинство местных жителей были на работе. Только ветер гулял по пустынным улицам. Не было видно даже детей и собак (их Хай причислял к одной категории). «Стало быть, никаких ухищрений не потребуется», — подумал он и припарковал свой «линкольн» прямо на дорожке, ведущий к дому Тедди, рядом с его роскошным красным «шевроле-корветом».

— Ты только глянь на эту тачку, — воскликнул Норм, — у парня, видать, член с ноготок, вот и приходится так выпендриваться.

— И правда похоже, что наш друг кое-какие изъяны компенсировать пытается, — откликнулся Хай. — Ладно, сейчас-то мы уж точно узнаем из какого он теста.

Они направились к входной двери. Норм по-прежнему держал свой мешок на вытянутой руке. Хай заметил, что сквозь полотно проглядывают и искрятся на солнце колючки на проволоке.

Норм позвонил в дверь. Подождали, опять позвонили. Наконец дверь распахнулась, и на пороге показался Тедди Валентайн в банном халате с логотипом казино «Кактусовое Ранчо» на груди. Его густые черные волосы были взъерошены, небритые щеки отливали синевой. В глазах у него что-то мелькнуло, едва он увидел в дверях близнецов; потом он глянул через плечо — похоже было, что парень в панике. Но он быстро взял себя в руки, собрался и, изобразив светский тон, произнес:

— А-а, начальство пожаловало. Как жизнь?

Норм втолкнул его в комнату, еще до того, как Тедди сообразил, что мог бы закрыть дверь. Хай зашел в дом вслед за братом, держа руку за полой пиджака, на рукоятке пистолета. Хай не сомневался, что сейчас Тедди не решится ничего предпринять, но этот итальянец был все-таки молодой, высокий, отлично сложенный парень. Хай перешел к стене и оперся о нее. Рука его по-прежнему лежала на револьвере, а сам он, не отрываясь, следил за Тедди.

— Ты, видно, только что с постели.

Тут Тедди, похоже, заметил полотняную сумку. Он пытался говорить, глядя Норму в глаза, но, помимо собственной воли, то и дело нервно косился на сумку.

— Я как-то себя неважно чувствую. Простыл, наверное. Вот думал к работе отлежаться.

Хай вдруг расслышал отдаленные звуки репортажа с футбольного матча. В доме был кто-то еще. Он отступил на шаг от стены и взглянул на брата. Норм тоже это слышал. Хай кивнул и достал «Глок» из кобуры. Норм тем временем достал из кармана револьвер и направил его на Тедди. У того отвисла челюсть. Хай направился в коридор справа от комнаты.

— Э, ребята, — проговорил Тедди, — пистолеты-то вам зачем?

— А ты не догадываешься? — сказал Норм. — Нас Макс к тебе послал.

Хай хотел обернутся, посмотреть, как отреагировал на это Тедди, но передумал и продолжал крадучись продвигаться по коридору, пытаясь определить, откуда идет шум. Он заглянул в пару комнат — пусто. Наконец дошел до спальни. Там была огромного размера кровать с алыми шелковыми простынями, одна уже валялась на полу измятая. Стены были отделаны парчой с каемкой под золото по краям.

— Бог ты мой, — воскликнул Хай. — Да этот засранец изображает из себя Либераче.

В комнате была дверка, из-под которой просачивался свет. Хай скользнул к ней с пистолетом наготове, повернул ручку и распахнул дверь настежь.

Раздался удивленный возглас. В маленькой ванной комнатке стояла, вжавшись спиной в стену, высокая женщина с длинными ногами. Она втиснулась в узкое пространство между унитазом и ванной. На ней была коротенькая черная комбинация на тонких бретельках. Копна светлых волос на голове жутко спуталась.

Хай опустил пистолет и осклабился:

— Ну здравствуй, Марла.

 

Глава 15

Мэл Лумис от всей души полюбил стиль работы крупных корпораций. Как только он получил необходимую ему информацию от этого слизняка, Сэла Вентури, он связался по предоставленному компанией мобильному телефону с Кеном Стэли и сообщил, что ему надо лететь в Феникс. К тому моменту, когда Лумис добрался до аэропорта, Стэли уже приказал приготовить ему частный самолет, принадлежавший отелю-казино «Тропическая Бухта». Мэл тут же отправился в путь и очень скоро оказался на месте, в Фениксе, где его уже ждала машина. Причем не какое-нибудь там импортное дерьмо, а «кадиллак» — огромный, новый, удобный. В бардачке он нашел пистолет сорок пятого калибра — все, как договаривались.

Лумис успел сменить много мест работы: был он и сторожем, и барменом, и вышибалой. Работал в охране кучи разных фирм и небольших казино. Но работать на корпорацию, где вертятся по-настоящему большие деньги, было куда круче. Денег на решение проблем тут не жалели никогда — вот и получали мгновенный результат.

Лумис поехал по адресу в Скотсдейле, который ему дал Сэл. Это место оказалось комплексом кооперативных квартир, состоявшим из белых домов с красными черепичными крышами и пальмами под окнами. Это напомнило ему местечки на побережье Средиземного моря, где ему доводилось бывать в свое время, когда он служил на флоте. Только в Скотсдейле, в отличие от Ривьеры, не было ни холмов, ни морского бриза. Здесь местность была плоская и раскаленная, как сковородка.

Он сунул пистолет за пояс и вышел из машины. Пистолет-то ему вряд ли пригодится, пока нет. Он планировал для начала просто осмотреться, прощупать обстановку, вообще проверить, дома ли женщина, которую он ищет. Но осторожность все равно не помешает. В конце концов, эта Лили Марсден была наемной убийцей. Наверняка у нее пистолеты по всему дому разбросаны.

Лумис нашел ее корпус и, убедившись, что вокруг ни души, нырнул в кусты под окном и заглянул внутрь квартиры. Он увидел кухню, абсолютно пустую. Изнутри не доносилось никаких звуков; по квартире вроде никто не ходил. Он обошел дом и оказался на заднем дворе с бассейном. Здесь были стеклянные раздвижные двери. Он посмотрел, что там за замок — оказалось, защелка; достал перочинный нож.

Через пару минут он уже оказался в квартире Лили. Обстановка аскетичная. Душно. Пара комнатных растений — почти загнувшихся, потому что их сто лет не поливали. Интересно, где она сейчас. Он взял мобильный и набрал номер Сэла в Вегасе.

— Компания «Вентури и партнеры»

— Сэла позовите.

— Могу я узнать, кто его спрашивает?

— Это тот, кто навещал его сегодня. Соединяйте меня с ним, быстро.

— Да, сэр.

Лумис ждал, меряя шагами гостиную.

— Алло? — проговорил Вентури писклявым голосом.

— Я тут пришел по адресу, который ты мне дал. Здесь никого.

— Ну тут-то я что могу поделать! Откуда мне знать, дома она или нет? Я ж ей не мама.

Лумис помолчал какое-то время, подождал, пока пауза не стала зловещей. Сильно пугать Вентури не было никакой необходимости. Этот толстый придурок и так уже в нужной кондиции — долго запираться не станет.

— Я, между прочим, знаешь, где сейчас был? В больнице, черт побери. Мне пришлось повязку на руку накладывать. Перелома вроде нет, судя по рентгеновским снимкам, но она вся иссиня-черная. И вообще, не исключено, что у меня сотрясение!

Лумис усмехнулся. Этот адвокатишка пытается изобразить праведный гнев, да только с перепугу на мышиный писк то и дело срывается.

— Ну, и каков прогноз докторов?

Вентури смешался.

— Это ты о чем?

— О чем? Просто, может, они предупредили тебя, что жить тебе осталось недолго, особенно если ты не расскажешь все, что мне надо.

С минуту Вентури молчал как рыба. Лумис преспокойно ждал — гнетущая тишина в трубке была ему на руку.

— Возможно, она на заказе, — не выдержал Вентури. — Я дал ей работу, еще до того, как ты здесь появился. Не думал, что она так быстро уедет.

— Где работа?

— В Альбукерке.

— Это что же получается, она только что отработала в Лас-Вегасе и уже рванула в Альбукерке?

— Заказ срочный попался.

— Ни хрена себе! Вы прям как «Федерал Экспресс» — доставка за одну ночь.

На это Сэл никак не отреагировал.

— Где она остановилась?

— Я не знаю. Об этом она никогда мне не сообщает. Просто звонит, когда работа уже выполнена, и я посылаю ей гонорар. Я никогда напрямую ни в чем не участвую, потому что...

— Заткнись! — Лумис задумался на мгновенье. — Имя объекта?

— Ну послушай, это уже никуда...

— Я сказал, имя объекта, или я вернусь в Вегас через час, и через час десять от тебя одно мокрое место останется.

В этот раз Сэл в молчанку играть не стал.

— Парня зовут Марти Холгуин. Он коврами торгует.

— Шутишь, что ли?

— Нет-нет. Это долго объяснять. Короче, живет он по адресу Виста-Грандс-лейн, семьдесят три — это где-то в предгорье.

Адрес Лумис запомнил. Так, сейчас надо позвонить в аэропорт; пока он доедет, самолет будет готов. В Альбукерке он окажется уже через пару часов.

— Надеюсь, это все? — пропищал Вентури. — Я больше не хочу иметь ничего общего с этим...

Лумис не стал слушать дальше: просто нажал на кнопку и — би-и-п — отключился.

 

Глава 16

Хай Вернон продолжал держать на мушке свою невестку, а Норм тем временем обрабатывал Тедди Валентайна. Она сидела на кушетке в гостиной — загорелые коленки вместе, ступни врозь — и закрывала руками рот. Из глаз у нее градом лились слезы, оставляя черные дорожки туши. Где-то в стороне хрюкал, рыдал и всхлипывал Тедди, но Хай не смотрел в ту сторону. Это дело Норма. Пусть развлекается.

И потом, Хай видел уже предостаточно. Он смотрел, как завороженный, когда брат взял из столовой деревянный стул и привязал к нему голого Тедди. Норм нацепил тяжелые брезентовые перчатки, которые привез с собой; потом с помощью огромных клещей туго примотал руки Тедди к спинке стула колючей проволокой. Точно так же Норм закрепил его ноги: привязал их той же проволокой к ножкам стула. Колючки впивались в тело жертвы, и кровь капала из ранок прямо на белый ковер.

В рот Тедди вставили кляп, чтобы не орал, пока привязывают. Но теперь, когда клещи пошли в ход уже совсем для другого, и кляп был больше не нужен, несчастный сыпал то проклятьями и угрозами, то жалобами и мольбами.

Хай оглянулся. Норм наклонился к самому лицу Тедди и тихо говорил ему что-то. «Стетсон» брат отложил пока в сторону. У него на лбу, прямо над кустистыми бровями, сверкали капельки пота. Взгляд был тяжелым и пристальным. Именно так Норм и выглядел всякий раз, когда его природная жестокость выходила из-под контроля. Еще когда они были детьми, Хай научился распознавать этот взгляд. Он означал только одно: надо срочно куда-то прятаться, ждать, пока братец остынет.

— Еще раз спрашиваю, — процедил Норм, — это ты заказал Макса или нет?

Лицо Тедди было таким мокрым от пота и от слез, что казалось, будто его окатили водой из ведра.

— Я же сказал, — прохныкал он, — я не понимаю, о чем вы говорите.

Норм что есть силы сжал клещами левый сосок Тедди, потом повернул его. Тот выгнул спину от боли, зажмурился и взвыл, не разжимая зубов.

Норм ослабил хватку и опять нагнулся к его лицу:

— Значит так, Тедди. Я тебя сегодня по-любому прикончу. Хотя бы за то, что мы застали тебя с Марлой, и ты трахал ее, не дождавшись даже, пока Макса закопают. Вопрос только в том, как ты будешь умирать. Вот это уже зависит от тебя. Скажешь мне то, что я хочу знать, — получишь пулю в лоб — раз, и готово. А будешь и дальше морочить мне голову, это удовольствие продлится до самого утра.

Тедди распахнул глаза, нижняя губа у него задрожала.

Марла громко всхлипнула и закрыла лицо руками — светлые лохмы так и взметнулись вверх. Хай подумал про себя, что Марла, похоже, поняла, что ее тоже убьют. «Может, она и не такая тупая, как я привык считать».

Норм тем временем продолжал смотреть Тедди прямо в глаза.

— Заткни эту суку, Хай! — сказал он, не поворачиваясь.

Хай шагнул к Марле и приставил пистолет к ее голове. Она взглянула на него снизу вверх и быстро подавила рыдания.

— Так-то лучше, — сказал Норм. — Так что ты выбираешь, Тедди?

Тедди судорожно вздохнул и попытался принять вид храбреца:

— Отпустите ее, и я скажу вам все.

Норм выпрямился:

— Ах вот что тебя тревожит. Боишься, что мы обидим Марлу?

— Она ничего об этом не знала, — проговорил Тедди, — она ни в чем не виновата.

— Чушь собачья.

Тедди упрямо сжал челюсти. Смотри-ка, а у парня остался еще какой-никакой боевой дух. Марла подняла голову. В ее заплаканных глазах блеснул лучик надежды.

— Отпустите ее, или я ничего не скажу!

Норм выхватил из-за пояса пистолет, и — бум! — Марла безвольно откинулась на спинку кушетки. Из ранки на лбу стекала струйкой кровь.

Дым от выстрела стал подниматься к потолку, и Хай поморщился.

— Вот так, — сказал Норм, — теперь тебе нечего о ней беспокоиться.

— Я, я, я...

— Это ты что, заикаться стал, а Тедди? — проговорил Хай. — Может, Норму приложиться клещами к твоему языку?

— Ладно, ладно! Это все Марла, это она все придумала! Она влюбилась в меня. Сказала, что сможет избавиться от Макса и унаследовать «Кактусовое Ранчо». И что потом мы сможем пожениться, и всякое такое. Она все спланировала. Я только позвонил нужным людям и ...

— Кому именно ты звонил, Тедди? — голос Норма звучал глухо и угрожающе. Он заткнул револьвер обратно за пояс и снова взял в руки клещи.

— Одному адвокату, из местных. Зовут Сэл Вентури. Он делает так, чтобы люди исчезали навсегда, понимаете?

— И он подослал к Максу женщину-убийцу?

— Ну да. В смысле не знаю, кого он там послал, может и бабу. Вообще-то логично — вы же знаете, каким Макс был...

Норм ухватил клещами сосок Тедди и сильно крутанул.

— Ай-ай! — Тедди скорчился от боли, и колючая проволока еще сильнее впилась в его кожу.

— Нечего гадости о Максе говорить. О мертвых или хорошо, или ничего.

Норм убрал клещи, и Хай спросил:

— А сколько ты ему заплатил, Тедди?

Тедди глотнул воздуха и только потом ответил:

— Двадцать пять кусков. Это всего, вместе с процентом, который берет Вентури.

— Где же ты взял такие деньги? У тебя что, вот так, дома под матрасом, лежат такие бабки?

— Я их взял. У Макса взял, в кабинете.

— Спер, значит, — сказал Норм. — Заказал Макса на его собственные деньги.

— Это все Марла придумала!

— Да пошел ты!

Норм треснул Тедди по лицу здоровенными клещами. Кровь брызнула во все стороны, заливая ковер. Норм не остановился. Он ударил еще пару раз — рана была аж до кости. Голова Тедди качнулась в сторону. Все, отключился.

Норм уже замахнулся, чтобы опять его ударить, но Хай одернул его:

— Норм! — Брат замер и оглянулся на него.

— Пора заканчивать, — проговорил Хай, — кто-нибудь мог слышать выстрел.

— Но я еще не закончил.

— Нет, закончил.

С этими словами Хай выстрелил Тедди в лицо. Пуля прошла насквозь, размозжив затылок.

С минуту Норм молча пялился на Тедди, стоя спиной к брату.

— Вот, дерьмо! Я ж еще не закончил.

— Пошли, Норм.

— Ах ты, старая задница. Вечно ты мне все веселье портишь!

 

Глава 17

Джо звонил Сэму Килиану домой, в Чикаго. Шесть долгих гудков, и наконец заспанный голос Сэма в трубке:

— Алло?

— Сэм, это я, Джо.

— Джо? Господи, который час?

— Где-то час ночи. Нет, два, по вашему времени.

— Бог ты мой, да я заснул час назад. Дети полночи не спали. У них понос — грипп, наверное.

— Ладно, сейчас-то ты уже проснулся? Слушай, у меня потрясающие новости.

Джо огляделся по сторонам. Он звонил из аэропорта в Альбукерке. В зале ожидания шаталась кучка пассажиров; уборщики орудовали швабрами. Все кафе и киоски с газетами были закрыты. За Джо издали наблюдали вооруженные охранники. Но слышать его никто не мог. Он ждал, пока Сэм спросит, что у него за новости. Он хотел быть на сто процентов уверен, что приятель полностью проснулся, прежде чем выливать ему на голову эту информацию.

— Я ее вычислил, Сэм, — не выдержал он.

— Что ты сделал?

— Я нашел ее. Или почти нашел. У меня есть теперь ее настоящее имя. И адрес.

— Мама дорогая!

— Тихо ты, семью перебудишь.

— Как тебе это удалось? — Сэм перешел на шепот.

— Побегал как следует — вот и удалось. Я же говорил, что это сработает.

Он вкратце рассказал об убийстве в Лас-Вегасе, о том, что почерк совпал, и о том, как помогла ему кокетливая служащая из аэропорта, узнавшая незнакомку по фотографии.

— Она тут же выписала мне билет до Альбукерке. Я прилетел, стал носиться по всему аэропорту, показывал всем это фото — ничего. И тут я вспомнил, что наша подруга — большая любительница казино. Я поспрашивал, и мне сказали, что к югу от аэропорта есть чертово казино, на индейской территории. Я бегом туда. Опять показываю фотку. А там один охранник, индеец, говорит, что видел ее, но только волосы у нее были темные и стрижка короткая.

— Я так и знал, что это был парик.

— Вот и я то же охраннику говорю. А он, оказывается, не только ее запомнил, он еще и уверен, что темные волосы — это точно не парик. Он сказал, что подстрижены они коротко-коротко, почти как у меня.

— То есть теперь ты знаешь, как она выглядит.

— Да, и не только. Охранник еще и смог сказать мне, куда она отправилась. Она в казино приехала на такси, а водитель — его знакомый, тоже индеец, всегда клиентов казино развозит. Ну, дальше одно за другое. Я нахожу мотель, где она ночевала, и получаю ее паспортные данные. Лили Марсден. Проживает в Скотсдейле, штат Аризона.

— Паспорт мог быть и поддельным.

— Возможно. Но именно под этим именем она и зарегистрировалась, когда вылетала отсюда в Феникс. По-моему, она направлялась домой.

Последовала короткая пауза. Потом Сэм сказал:

— И ты поедешь за ней?

— Я уже забронировал билет на самолет, на дешевенький ночной рейс, вылетаю часов через пять.

— Что ты собираешься делать, когда приедешь туда? Ты ведь больше не полицейский.

— Да знаю я! — Вот уж чего Джо не хотел, так это выслушивать нудную лекцию о профессиональной этике. — Гляну, какая там ситуация. Послежу за ней. Потом свяжусь с местной полицией, и пусть они занимаются задержанием.

— Ты главное смотри, не геройствуй. Этим ты ничего не решишь. Тебе нужно, чтобы эта женщина предстала перед судом.

— Знаю, знаю. Но это точно она, Сэм. Я уверен. Я чую, что уже близко.

Еще одна пауза.

— Ну здорово, дружище! Вперед, за ней!

— Сэм, окажи мне услугу, проверь ее завтра с утра, лады? Может, что-нибудь интересное всплывет.

Тут раздался механический голос, сообщивший, что Джо должен бросить еще монетку, чтобы продолжить разговор.

Сэм перекричал противный голос:

— Будет сделано!

— Ну, я пошел. Я тебе еще перезвоню.

— Джо! Будь осто...

И опять зазвучал механический голос. Джо повесил трубку. Он направился в зал ожидания, озираясь в поисках пары свободных кресел, чтобы можно было прилечь. Он, правда, все равно знал, что спать не сможет — слишком уж он себя накрутил.

 

Глава 18

Детектив Сьюзан Пайн так широко зевнула, что чуть рот не порвала. Чертовски долгий выдался денек. Так ярко начался: ранним утром поступил ее первый вызов на убийство — убит Макс Вернон, задушен в номере гостиницы «Тропическая Бухта». С тех прошло уже целых десять часов, и вот, в пятницу вечером, когда все нормальные люди ужинают, ходят на свидания, просто живут — она торчит в забрызганной кровью гостиной за компанию с двумя трупами. Это что же, такая жизнь ждет ее в «убойном» отделе? Это и есть ее будущее?

Да, у нее было хоть какое-то будущее. А, к примеру, у Тедди Валентайна и Марлы Вернон его и вовсе не было. Голый Валентайн так и сидел привязанный к прямой спинке стула — кисти и щиколотки обмотаны окровавленной колючей проволокой, на лбу дырка с рваными краями. Марла опрокинулась на диван, ноги в стороны; тоже огнестрельное ранение в голову.

— Вот больные! — пробормотала Сьюзан. — Бог ты мой.

— Что вы сказали, детектив? — переспросил один из криминалистов, работавший неподалеку.

— Ничего. Вы работайте. Я хочу поскорее здесь все закончить и уехать домой.

Криминалист так и сделал: он присел на корточки, поставил маленький флажок рядом с медной гильзой. Сверкнула вспышка фотоаппарата.

Сьюзан встала посреди комнаты, руки в боки, и стала медленно поворачиваться вокруг своей оси, стараясь зафиксировать каждую деталь. Единственное, куда она позволила себе не смотреть, было пятно на стене — там, где кровь и мозги Тедди Валентайна превратились в шедевр абстрактной живописи. На это она уже насмотрелась.

Она прикинула, что криминалистам здесь работы еще где-то на час. Потом приедет следователь, тела заберут. После этого они с Гарольдом смогут вернуться в участок, чтобы написать рапорты. В общем, дома она окажется никак не раньше двенадцати.

Кстати, а куда делся Гарольд?

— Детектива Кэмпбелла кто-нибудь видел?

— Он вроде покурить вышел, — отозвался все тот же парень-криминалист.

— Ну конечно!

Сьюзан направилась к входной двери, высунулась на улицу и огляделась. Гарольда видно не было. Несколько ребят в униформе пытались держать репортеров и операторов подальше от места происшествия. Репортеры мельком взглянули на нее, но не поняли, что она тоже детектив из «убойного», и не стали забрасывать ее вопросами. И слава богу. А то у нее сейчас такое настроение — всех бы перестреляла.

Она принюхалась и пошла на запах дыма. Гарольд стоял за углом; кончик сигареты зловеще мерцал оранжевым пятнышком в темноте. «Ох, загонит его курево в могилу», — подумалось Сьюзан.

— А, это ты, — сказал он, — ну как, все нормальненько?

— Нет, все далеко не нормальненько. У нас тут два трупа, а у меня нет ни малейшего представления о том, кто их убил.

— Да есть.

— Как это? — Сьюзан попыталась отойти в сторону, так, чтобы дым от сигареты и мерзкий запах изо рта Гарольда не бил ей в нос.

— Всяких «представлений», говорю, у тебя полно. И у меня тоже. Проблема не в том, чтобы составить список тех, кто мог совершить убийство, а в том, чтобы его максимально сократить — сузить круг поиска.

Сьюзан помолчала. Впервые с того момента, как они стали напарниками, Гарольд высказал хоть сколько-нибудь разумную мысль. Может быть, все-таки ей удастся чему-нибудь у него научиться.

— И как это сделать?

Гарольд порылся в карманах, достал еще одну сигарету и прикурил от предыдущей. Еще не погасший бычок он зашвырнул на соседский двор.

— Потрудиться придется, — проговорил он, — не исключено, что смерти этого Тедди хотели многие.

— Ты его знал?

— Так, видел пару раз. Тот еще был полудурок.

— А Марлу ты тоже знал?

— Нет. Зато мы видим, что она была у Тедди дома, разгуливала в одной комбинации. Похоже, они устроили небольшой междусобойчик.

— В честь чего? Смерти ее мужа?

— Вот именно. — Гарольд затянулся, и отблеск от сигареты осветил отрешенное лицо. Вид у него был очень усталый.

— Думаешь, Тедди и Марла заказали Макса Вернона?

Гарольд пожал плечами, пустил облако дыма.

— Их-то мы уже точно об этом не спросим.

— Я днем пыталась дозвониться Марле домой. Хотела задать ей пару вопросов о Максе. Никто не подходил к телефону.

— Ясное дело. Ей было несколько не до того — она валялась мертвая в доме у Тедди.

С минуту Сьюзан ничего не говорила, стараясь сложить все кусочки головоломки.

— Получается так: у Тедди с Марлой роман, и они решают прикончить Макса, чтоб не мешался под ногами?

— Мне кажется, именно так, — сказал Гарольд.

— Но на пленке была не Марла.

— Нет. Марла еще выше, чем та женщина, убийца Макса. И потом, с чего вдруг Макс стал бы клеиться в «Тропической Бухте» к собственной жене?

— Может, у них был романтический ужин?

— Не очень-то похоже на Макса. По крайней мере, судя потому, что мы о нем слышали сегодня, он настоящий кобель. Подцепил девку, она его грохнула.

— Ладно. Так ты считаешь, что эту женщину наняли Тедди и Марла. Они знали, что Макс клюнет, и...

— А может, Максу просто не повезло. Может, они тут и ни при чем.

— Тогда почему их убили на следующий же день?

Гарольд докурил сигарету до самого фильтра и швырнул окурок на аккуратную соседскую лужайку, туда, где еще дымился предыдущий бычок.

— Ты что, соседей подпалить пытаешься?

— Ну не здесь же окурки кидать. Сорить на месте происшествия строго воспрещается.

— А на соседской лужайке, стало быть, приветствуется?

— Да пошли они.

Гарольд закашлялся и сплюнул себе под ноги. Сьюзан не стала говорить, что харкать на месте происшествия тоже вряд ли рекомендуется. Она была поглощена мыслями о Марле и Тедди. Кем они были? Да просто мелкими лгунишками, крутившими роман за спиной у Макса Вернона. Неужели у них была возможность нанять убийцу?

— Ты пойми, сейчас уже не важно, они ли заказали Макса, — Гарольд буквально читал ее мысли, — они мертвы. За сговор с целью убийства их уже не привлечешь. Теперь актуален другой вопрос: кто убил их?

— И почему?

— Вот именно.

— Братья Макса?

— Возможно. Они здорово разозлились. Предположим, они приезжают сюда и застают Тедди с Марлой. Вот тебе и мотив.

— Да, но вот пытки. Похоже, убийца Тедди, кто бы он ни был, делал свое дело не торопясь.

— Может, его пытались разговорить, заставить рассказать о контракте.

— Так, значит, следующий их шаг какой? Найти наемницу?

Гарольд вновь пожал плечами.

— А может братья тут вовсе и ни при чем, — сказала Сьюзан, — а все дело в «Кактусовом Ранчо», в том, что кому-то оно мешало. Вот и убрали всех: владельца, его жену, менеджера.

Было слышно, как Гарольд шаркнул ногой в темноте. Он, похоже, получил свою дозу никотина и теперь был готов отправиться обратно в дом.

— Не исключено, — отозвался он наконец.

— Возможно, стоит повнимательнее проверить того парня, который подходил ко мне утром в «Тропической Бухте». Он еще полицейским бывшим назвался, помнишь, я тебе рассказывала. Он тоже что-то больно интересовался смертью Макса.

Гарольд стал потихоньку продвигаться мимо каких-то кустов, росших у самой стены; Сьюзан шла за ним по пятам.

— И потом, этот Кен Стэли, — говорила она — он и этот мужик, Лумис, страшно расстроились, что Макса убили в «Тропической Бухте». Стэли уже вызывал нашего шефа: говорил, что надо бы все замять.

Гарольд втянул голову в плечи — пара телеоператоров включили свои камеры и направили на них яркие лампы, осветив весь газон перед домом. Гарольд показал всей этой толпе оттесненных на тротуар журналистов большой палец и сказал:

— На это уже нет времени.

Сьюзан хотела поговорить с ним еще, повыдвигать разные версии. Старик наконец-то стал подавать хоть какие-то признаки жизни. Но Гарольд нырнул в дом и направился прямиком в залитую кровью гостиную.

Он глянул на погруженных в работу криминалистов и тяжело вздохнул.

— Вы как тут, заканчиваете? — громко спросил он. — Надеюсь, вы управитесь до того, как я выйду на пенсию, а? А то мне что-то не хочется проводить в этой дыре золотые годы своей жизни.

 

Глава 19

В субботу утром Джо битый час колесил по Скотсдейлу, прежде чем нашел дом Лили Марсден. Он гонял взад-вперед по жилым улицам города на взятой в прокат машине и наконец обнаружил нужную улицу — тихий тупичок, обсаженный хилыми пальмами. Он уже подъезжал, как вдруг — ему аж нехорошо стало — увидел, как в открытую дверь дома Лили входит полицейский в резиновых перчатках.

Вот черт. Кто-то его опередил. Он хотел добраться до нее первым и, глядя ей прямо в глаза, обвинить в убийстве Бенни Барроуза. Но, похоже, ее уже заловили местные ребята.

Джо припарковался и двинулся к двери. Желтой ленты «место преступления» что-то не было видно. Детективов тоже. Только пара молодых патрульных (у них на лбу было написано, что они еще совсем зеленые) стояли посреди комнаты и озирались по сторонам. Парни явно понятия не имели, что им делать. Может, удастся их провести и проникнуть внутрь.

Джо постучался, и патрульные обернулись, чтобы взглянуть на него.

— Что тут происходит?

Тот из полицейских, что был повыше, спросил:

— Вы сосед?

— Нет, я полицейский. Ну, вообще-то полицейский в отставке. Из «убойного» отдела в Чикаго. Ищу женщину, которая проживает по этому адресу.

Высокий парень сразу расслабился и заулыбался: обрадовался, что на месте появился хоть кто-то с опытом.

— Нас вызвали по поводу кражи со взломом, — сказал он, — менеджер заметил, что вон те стеклянные двери сломали.

Джо огляделся. Это была гостиная. У одной из стен возвышалась книжная полка, на которой стояли телевизор, видеомагнитофон и стереосистема.

— Похоже, ничего ценного не взяли, — сказал он, — пропало что-нибудь?

Высокий пожал плечами:

— Кто его знает. Владелицы квартиры нет, где найти ее, менеджер не знает. Мы как раз собирались запереть здесь все и пойти писать отчет.

— Можно я сначала все тут осмотрю?

Парень прищурился:

— Так кто вы такой, говорите?

— Зовут меня Джо Райли. Я разыскиваю одну женщину, Лили Марсден. Это ведь ее квартира, так?

— Менеджер так сказал. А зачем она вам?

— Я считаю, что она наемный убийца.

Оба юнца так и раскрыли рты от удивления:

— Серьезно?

— Абсолютно. По моим сведениям, она убила одного моего знакомого в Чикаго. Плюс еще одного мужика в Вегасе в четверг вечером. Может, еще кого.

— Да ладно!

— Я серьезно. Мне бы только осмотреться. Понять, что она за фрукт. Мне пара минут понадобится, не больше.

Ребята обменялись взглядами, и тот, что повыше, сказал:

— Ну пожалуйста. — Приятель у него, похоже, совсем не разговорчивый.

Джо стал не спеша обходить квартиру, заглядывая во все ящики и под мебель. Один пистолет был примотан скотчем к ящику под комодом, другой был припрятан на одной из полок в шкафу. Он не стал их трогать.

— Может, нам забрать эти пистолеты? — спросил высокий.

— Насколько я знаю, она пока никого не застрелила. Те две жертвы, о которых я сказал, были задушены проволокой.

— Мама дорогая!

Джо перешел в кухню, ребятки шли за ним как привязанные. «Ведут себя, как какие-то студенты на практике, — подумал Джо. — За что, интересно было бы знать, они отвечают? И кто же сейчас следит за правопорядком в славном городе Скотсдейле?»

Он потянулся к двери холодильника, и тут высокий парень сказал:

— Ничего там нет. Похоже, эта дамочка не часто дома бывает.

Джо удивленно поднял брови:

— Вы что же, в холодильник заглянуть успели?

Тот из ребят, что был пониже ростом, густо покраснел, и Джо догадался, что это он лазил в холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Так или иначе, они были правы. Пустой холодильник. Чахлые цветочки в горшках. Мебель пыльная. Похоже, здесь давно никто не появлялся.

Джо вернулся в гостиную. Последний раз окинул ее взглядом. И тут он увидел телефонный аппарат на краешке стола.

— Не возражаете, если я воспользуюсь телефоном? — спросил он.

— Да ради бога. Звоните.

Джо нажал *69, чтобы набрать номер, с которого в последний раз звонили Лили. Раздались длинные гудки, и вскоре женский голос ответил:

— Вентури и партнеры.

Он и не ожидал, что ему так повезет, что даже удастся поговорить со звонившим.

— Здрасте. А с кем я говорю?

— Это юридическая компания «Вентури и партнеры». Велма у телефона.

Говорила она монотонно: сразу было слышно, что ей уже давно страшно наскучила ее работа. К тому же она явно жевала жвачку, надувая и лопая пузыри. Джо просто терпеть не мог эту привычку.

— Здравствуйте, Велма, — сказал он, — я, видите ли, пытаюсь понять, где находится ваш офис, а точного адреса у меня нет.

— Ясненько. Готовы? Пишите: бульвар Тропикана, четырнадцать сорок семь. Знаете, где это?

— В Вегасе, да?

Велма рассмеялась:

— Точно, в Вегасе, к западу от Стрипа. Ну вы шутник. «В Вегасе», вы подумайте, а!

Джо весело хохотнул в ответ, а сам подумал: «Ну вот, я снова лечу в Лас-Вегас».

— У вас назначена встреча в нашей компании?

— Нет, я ищу Лили Марсден. Она у вас работает?

Голос Велмы мгновенно стал холодным и напряженным.

— Простите, у нас таких нет.

— Я просто думал, может, она как-то связана с вашей компанией.

— Нет, у нас небольшая компания, я всех тут знаю. Такой сотрудницы у нас точно нет.

— Должно быть, у меня неточная информация. Извините за беспокойство.

Велма повесила трубку, даже не попрощавшись.

 

Глава 20

Никогда в жизни Хай Вернон не спал так сладко, как сегодня. Он проснулся поздно в субботу утром; ему было прохладно на льняных простынях, он чувствовал себя отдохнувшим, в комнату вливался ласковый солнечный свет, а за окном чирикали птички.

Он встал, сходил в туалет, почистил зубы, причесался, расправил густые усы. Потом надел халат и спустился на кухню, посмотреть, встал ли Норм и не успел ли он сварить кофе.

Норм уже ждал его на кухне, умытый и одетый. Пустую тарелку из-под завтрака он отставил в сторону, а к кофейной кружке прислонил утренний номер газеты.

— Смотрите, кто соблаговолил-таки встать! — сказал он. — Я уж думал, ты весь день проспишь.

— Я к твоим услугам. Вообще-то пожилым людям положено как следует поспать по субботам.

— Я уж думал, ты совсем измочалился вчера, старина, — у Норма усы шевелились, когда он говорил, — такая бурная деятельность — для тебя это слишком.

— Ты же сам всю тяжелую работу сделал. А я так, прокатился.

Хай налил себе кофе из большой кружки в крапинку, которая стояла на плите. Настоящий ковбойский кофе. Как раз для того, чтобы мозги прочистить. Он сделал здоровый глоток и сказал:

— А ты-то что так рано поднялся? Плохо спал?

— Да, неважно.

— Переживал из-за вчерашнего?

— Черт побери, нет. Думал о том, что делать сегодня. Нам надо наведаться к Сэлу Вентури, найти эту бабу.

Хай сделал еще один глоток и только потом ответил:

— Ну не знаю, Норм. После вчерашнего много шуму будет. И потом, мы же выяснили, что во всем были виноваты Тедди и Марла. Может, этого хватит?

Норм холодно посмотрел на брата:

— Сомневаюсь, что Макс рассуждал бы так же.

— Да, но...

Тут Хай остановился на полуслове и прислушался. Он услышал звук мотора: машина еще далеко, но движется в их направлении. Он подошел к окну и взглянул на запад. Было видно, как над дорогой вздымались клубы пыли.

— У нас гости, — сказал Хай, — пойду надену штаны.

Когда раздался звонок в дверь, он уже заправлял рубашку. Он мельком глянул в зеркало, пригладил свои мохнатые брови и подошел к окну, которое выходило во двор. Там стоял белый «шевроле-каприс» — на вид полицейская тачка, только без опознавательных знаков. Он слышал, как Норм открывает дверь. Вот дерьмо.

Хай спустился в гостиную. Норм уже был там, разговаривал с теми самыми двумя детективами, которых они встретили накануне в офисе у Кена Стэли. Молодая женщина была одета в строгий коричневый костюм, на плече сумочка. Второй полицейский, тот, что постарше, с волнистыми седыми волосами и физиономией, как у ищейки, скромненько стоял у двери, предоставляя напарнице задавать вопросы.

— Добрый день. Кто это к нам пожаловал? — проговорил Хай, как только оказался у подножья лестницы.

Женщина предъявила значок и представилась как детектив Сьюзан Пайн. Имени ее напарника Хай не расслышал. Он обратился к женщине:

— Я вас помню. Мы с вами вчера виделись. Как продвигается расследование?

— Продвигается, — ответила она, — но за это время произошло еще два убийства.

Хай глянул на Норма. Было не ясно, то ли брат сказал, что уже слышал о смерти Тедди и Марлы, то ли нет. Может, об этом уже написали в газете, которую он читал за завтраком. Хай медлил, но тут Норм пришел ему на выручку.

— Мужайся, Хай, — проговорил он, — девушка только что сообщила мне, что убили Марлу.

Хай старательно притворился, будто поражен этой новостью. Он вообще-то не знал, способен ли кто-нибудь, а уж тем более женщина, правильно истолковать его мимику. За его густыми бровями и усами да еще очками с толстыми стеклами и лица-то было практически не видно. Эта маскировка не раз выручала его на деловых встречах, но вот в общении с женщинами... Бедняжки, похоже, никогда не могли понять, что у него на уме.

— Боже мой, — сказал он, — что же произошло?

— Ее кто-то застрелил, — ответил Норм. — Ее и Тедди Валентайна тоже.

— Тедди? Того парня из «Кактусового Ранчо»?

— Именно его. Менеджера казино.

— Какой ужас! — Хай старался говорить эмоционально и боялся, что несколько переигрывает. Но эту девчушку, детектива, он, кажется, убедил, что потрясен. Ее темные глаза выражали сочувствие, даже морщинки появились.

— Мне жаль, что я приношу вам такую дурную весть, — сказала она. — Я просто подумала, что нам непременно нужно поговорить с вами сегодня же.

— Семье Марлы уже сообщили? — Очень трогательно, молодчина Хай.

— Да, еще вчера вечером. Но было уже поздно, и мы решили, что лучше расскажем вам обо всем утром, при личной встрече.

— Сердечно вам признательны, — отозвался Норм. — Поверить не могу, что Марлы больше нет. Она была такая молодая, такая жизнерадостная.

— Я всегда беспокоился за эту девушку, — вступил Хай. — Она ведь, знаете, в ранней молодости работала на сцене. Потому-то ее всегда привлекала ночная жизнь.

— И потом, она была значительно моложе Макса, — подхватил его брат. — Это ведь тоже приводит иногда к неприятностям.

Детектив Пайн пристально посмотрела на Хая, будто заподозрила, что они над ней потешаются. Может, она и более толковая, чем показалось на первый взгляд. Маленькая, шустрая худышка — она относилась как раз к тому типу нервных женщин, которых Хай всегда старался избегать. Говорит низким голосом, смотрит прямо в глаза. Пожалуй, стоит по-настоящему следить за собой, когда с ней говоришь, а за Нормом тем более.

— В любом случае, спасибо, что специально заехали к нам, в эту глушь, — сказал он. — Надо бы позвонить в похоронное бюро. Может, мы сможем чем-то помочь.

Детектив не произнесла ни слова.

— Для нас это ужасный шок.

Она так и смотрела на него, не отрываясь. Хай почувствовал, как что-то ухнуло у него в животе. Чего она хочет, а? Если ей надо было просто рассказать им о том, что случилось, она могла бы позвонить им по телефону. Ее напарник молча стоял у стены, внимательно изучая собственные ногти.

— Мне очень неприятно, но я не могу не спросить: где вы были вчера, после того, как ушли из офиса Стэли?

Хай почувствовал, что Норм взглянул на него.

— Мы отправились в похоронное бюро, — сказал Хай, — договорились предварительно по поводу организации похорон Макса, потом вернулись сюда.

— Приехали и сразу сели за телефон, — добавил Норм. — Надо было сделать несколько деловых звонков. Макс ведь играл не последнюю роль в нашем бизнесе. Ему будет трудно найти замену.

Сьюзан Пайн, казалось, совершенно не слышала Норма. Она продолжала сверлить глазами Хая.

— А позднее, ближе к вечеру? — поинтересовалась она. — Скажем, часика в четыре, или около того?

— Мы были здесь, — сказал Хай, — а что?

У Сьюзан слегка порозовели щеки, но она упрямо продолжала атаку.

— Дело в том, что вы вполне можете стать подозреваемыми по этому делу. Вы были, естественно, сильно расстроены смертью брата. А у миссис Вер-нон и Тедди Валентайна был вроде как роман.

— Да неужели? — воскликнул Хай — Черт меня подери! Я ничего об этом не знал. А ты, Норм?

— Нет. А знал бы, что они спутались за спиной у брата, конечно, расстроился бы.

Щеки Сьюзан запылали еще сильней.

— Мы не на все сто процентов уверены, что правильно истолковали ситуацию, но ее застрелили в доме Тедди; на ней была только комбинация.

— Вот сукин сын, — проговорил Хай. — Простите за грубость, но их связь и вправду более чем очевидна.

Детектив опять посмотрела на него долгим, испытующим взглядом, но Хай ничего больше не сказал.

— Есть ли кто-нибудь, кто мог бы подтвердить, что вы находились именно здесь? — спросила она.

Хай сделал вид, что задумался.

— Нет, пожалуй, никто. Мы с Нормом были здесь одни. Соседей у нас, сами видите, нет.

Пока он говорил, Сьюзан порылась в сумочке. Она достала маленький блокнотик и что-то записала. Это Хаю уже совсем не понравилось.

— Послушайте, юная леди, — сказал он, — вы собираетесь нас арестовать, так что ли? Я к тому говорю, что это было бы большой ошибкой. У нас в Вегасе очень много хороших знакомых.

— Об этом я наслышана, — сухо отреагировала она. Ни на минуту не подняв головы, она продолжала что-то записывать.

— Знаете, Лас-Вегаса просто не было бы как такового, если бы не мы, Верноны, — сказал Хай. — Наш отец ставил первые кондиционеры в здешних домах и казино. До того, как это случилось, Лас-Вегас годился только на то, чтобы коров на водопой водить.

— Хм-м-м. — Сьюзан явно думала о чем-то другом. Хай отдал бы все на свете, лишь бы узнать, о чем это она думает, да только он был не большой знаток женских душ.

Сьюзан тем временем перелистнула страничку блокнота и спросила:

— У вас есть девятимиллиметровый пистолет?

Хай взглянул на Норма. Тот смотрел на детектива холодным взглядом. «Вот черт. Надеюсь он ничего не выкинет!» — подумал Хай.

— У нас много всякого оружия, — сказал Норм. — А как иначе, в такой-то глуши.

— Вы пользовались какими-то из них в последнее время?

— Не-а.

Сьюзан Пайн посмотрела сначала на одного брата, потом на другого.

— Могу я на них взглянуть?

Норм покраснел.

— Да какого черта...

— Спокойно, Норм — сказал Хай. — Ну что ты сразу ощетинился. Она ведь просто выполняет свою работу.

— Так вы покажете мне оружие?

Хай ухмыльнулся:

— Это вряд ли. Появилось желание пошарить в нашем доме, прошу-пожалуйста, получите ордер на обыск.

— Вам есть что скрывать?

— Вовсе нет. Но существуют правила. Хотите открыть на нас охоту, действуйте, как положено. А потом приходите — мы уж вас встретим. С адвокатом, разумеется.

Детектив с минуту смотрела на него испытующе, потом закрыла блокнот и сунула его обратно в сумку.

— Ладно. Будь по-вашему.

Она развернулась и кивнула напарнику — тот открыл ей дверь. В комнату тут же ворвался обжигающий ветер.

— Мэ-эм, — окликнул ее Хай, — надеюсь, вы не собираетесь терять слишком много времени на то, чтобы гонятся за Нормом и мной. Это вам ничего не даст. Вы лучше ищите ту, которая убила нашего младшего брата.

Она лишь коротко кивнула в ответ и вышла на улицу, в это пекло. Следом вышел напарник. Дверь закрылась.

Хай подождал какое-то время и повернулся к Норму. Тот широко улыбался — усы растянулись от уха до уха.

— Вот видишь, у них ничего на нас нет, — сказал он. — Волноваться нечего.

— Ну, не знаю. Не понравилась мне эта баба. Она как раз из таких нервных стерв — не успокоится, пока до сути не докопается.

— Даже думать о ней забудь. У нас есть дела поважнее. Я хочу познакомиться с Сэлом Вентури.

Хай запротестовал было, но быстро сник, заметив фирменный ледяной взгляд братца.

— Вот проклятье. Я могу хоть позавтракать сначала?

 

Глава 21

Кен Стэли сидел за столом на кухне и глазел через дверь в сад на изумрудно-зеленую площадку для гольфа, раскинувшуюся позади его роскошного дома. Горничная уже убрала со стола тарелки, и он наслаждался последней чашечкой кофе, которую решил выпить прежде, чем отправиться в «Тропическую Бухту». Он закрыл глаза и представил себе: вот он сидит в своем кабинете под самой крышей огромного здания, словно клещ на ухе собаки, — только высасывает он не кровь, а деньги из казино и гостиничных номеров там, внизу.

«М-да, хороший образ, ничего не скажешь. Представляю себя каким-то кровопийцей. Надо будет поработать над самооценкой».

— Ты это видел?!! — голос Пэтти обрушился на него неожиданно, со спины. «Бог ты мой!» — он тут же пожалел, что застрял с этой чашечкой кофе. Ведь мог бы уйти.

Он оглянулся на дверь. Там стояла Пэтти, направив на него газету, будто копье. На ней был махровый халат, на голове белое полотенце в виде тюрбана. Все лицо измазано какой-то липкой светло-зеленой гадостью. Только вокруг глаз виднелись кружки бледной кожи.

— Что это у тебя с лицом?

— Огуречная маска, — процедила она сквозь зубы. Она, похоже, старалась как можно меньше шевелить губами, чтобы эта зеленая штукатурка не потрескалась. — Это чтобы морщин не было.

— А я думал, доктор Скотт уже справился с твоими морщинами, — не удержался он, хотя знал, что играет с огнем. Пэтти нравилось представлять будто, что она никогда не делала подтяжек, не ставила имплантантов в бюст, не делала липосакцию. Как будто женщина в ее возрасте может сама по себе выглядеть, как хренова Барби.

— Очко в твою пользу, — сказала Пэтти, почти не разжимая губ. — Так ты видел газету?

Она подошла и сунула ему свежий номер «Сан джорнал» прямо в руки. Газета была раскрыта на нужном развороте. Он уже видел этот заголовок: «Убийство в новом шикарном отеле: полиция ищет улики». Надо было смыться на работу тут же, как только он наткнулся на этот чертов заголовок, пока Пэтти не успела прочесть.

— Я думала, ты переговорил с редактором о том, чтобы всю эту историю замяли.

— Я переговорил. Он обещал посмотреть, что можно сделать, чтобы название «Тропическая Бухта» не упоминалось.

— И тем не менее этот хренов заголовок более чем прозрачен.

— Я ему еще раз позвоню. С начальником полиции я тоже общался. Просил, чтобы шума особого не поднимали. Но Пэтти, дорогая, это же убийство. Как такое спрячешь?

— Если бы твои головорезы из охраны были профессионалами, они догадались бы сбросить тело в какую-нибудь выгребную яму за «Луксором» или «Белладжио». Тогда бы они расхлебывали все это дерьмо со сплетнями и шумихой.

— Я непременно им так и передам, — отозвался Кен. — В следующий раз, когда произойдет убийство, пусть поступают как во время Уотергейта. Улики спрячут. Притворятся будто ничего и не было. Посмотрим, как это понравится полиции.

Пэтти одарила его испепеляющим взглядом, так и сверкнувшим сквозь прорехи в зеленой маске.

— Все лучше, чем такая вот антиреклама, — огрызнулась она. — Я позвонила Арлин в отдел бронирования, и знаешь что? Три тура уже отменились, народ отправят по совсем другим адресам.

— Подумаешь, три автобусных тура, — фыркнул Кен. — Куча старых чудаков, играющих в копеечные автоматы. Кому они нужны? Настоящих игроков не остановит какое-то там дурацкое убийство.

— Да ты вообще в курсе, какой у нас процент заполнения помещений? Пятьдесят восемь. Мне Арлин сказала. При таком раскладе нам каждой живой душе радоваться надо.

Кен встал из-за стола. Все, о чем говорила Пэтти, не было для него новостью. Он уже пообщался и с отделом бронирования номеров и туров, и с менеджерами казино — мобильный за завтраком звонил не переставая.

— Я очень старался, милая, — сказал он, — но этот Макс Вернон, видимо, был не последним человеком в городе. Владельцем одного из этих старинных казино.

— Что же он в таком случае делал в нашей гостинице?

"С каких это пор она стала пашей гостиницей?" — подумал Кен. Да она же рвала и метала, когда он только начинал строительство, вопила об издержках с самого первого дня. Чуть с ума его не свела, черт возьми.

— Мы предоставили ему бесплатный номер, — промямлил он. — Вернон сказал, что хочет «навестить нового обитателя Стрипа». Но я думаю, это был всего лишь предлог, чтобы завалиться куда-нибудь и как следует покутить.

— Так он был у нас бесплатно?! А потом отблагодарил нас тем, что коньки отбросил в нашем номере? Слушай, что это за дела ты тут втихую проворачиваешь? Господи, ты что, специально разорить нас пытаешься?

— Пэтти, это же правила игры, и никуда от них не деться. Он оказал бы мне ту же услугу, пожелай я провести ночь в его заведении.

— Можно подумать, тебе когда-нибудь придет в голову заглянуть в этот хлев. Да ты просто изображаешь из себя крутого воротилу Лас-Вегаса, такого своего парня — вот и доигрался, возись теперь с кретинским убийством. А денежки-то тем временем утекают. Что будет с нашими инвесторами, а, Кен? Их все это вряд ли обрадует.

— У меня все под контролем, — ответил он, — у меня...

И тут запищал его мобильник. Пэтти уже разинула рот, чтобы разразится новой гневной тирадой, но он жестом остановил ее и схватил трубку.

— Да?

— Здравствуйте, босс. Это Лумис.

— Мэл! — воскликнул он и лучезарно улыбнулся Пэтти. — Вот ты-то мне и нужен. Ты где?

Лумис пробурчал что-то в ответ, а Кен повторил громко, чтобы Пэтти слышала:

— В Альбукерке? А что ты там делаешь?

Он слушал ответ, кивая и не переставая улыбаться жене. Та стояла, скрестив руки на груди, и пожирала его глазами.

— Значит, ты идешь по горячим следам, да? — он еще немного послушал, потом закрыл трубку рукой и сказал: — Лумис выследил убийцу. Она в Альбукерке.

— Я так и поняла, — сказала она сдержанно.

Он нахмурился и вернулся к разговору.

— Сколько еще времени тебе потребуется?

— День, может два, — ответил Лумис. — Пусть сначала сядет на хвост объекту. Она будет следить за ним, я за ней. Дождусь удобного момента, и все.

— Отлично, — Кен выразительно подвигал бровями. — Значит, ты все уладишь по-тихому. Без шума и пыли, и без газетчиков, да?

— Да, шеф. С удовольствием.

— Ну, позвони, когда закончишь, — сказал Кен и отсоединился. Он опять попытался покорить Пэтти своей улыбкой.

— Вот видишь! Все под контролем. Все решается в типично вегасовском стиле.

 

Глава 22

Джо Райли был удивлен, что контора «Вентури и партнеры» открыта по субботам. С виду это было крошечное заведение с офисом в старом доме, зажатом между автомобильными стоянками на бульваре Тропикана. Многие старые дома в Лас-Вегасе, расположенные неподалеку от Стрипа, превратились в такие вот офисы, где обитали те, кто кормился несчастьями игроков и пьяниц, — всякие там адвокаты, поручители, освобождающие под залог, мошенники, работающие под уличных священников.

Ему было любопытно, а нет ли у этого Сэла Вентури какого-нибудь побочного занятия. Вполне возможно, что Лили Марсден нужен «свой» адвокат, парень со связями, который может добывать для нее информацию или даже организовывать заказы. Джо вспомнил одного парня из Чикаго — давно это было, — он держал вполне законную поручительскую контору, и у полицейских ушел не один год на то, чтобы выяснить, что на самом деле он работал с наемными убийцами. Скандал был, помнится, жуткий.

Секретарша велела Джо подождать на диванчике в приемной. Она старательно не замечала, как Джо зевает. Он уже пару ночей не спал. В офисе стояла тишина, и он был бы не прочь растянуться на этом диване и соснуть, если бы не секретарша, чпокавшая жвачкой за своим столом. К тому же она подравнивала ногти пилочкой. Джо попытался сложить эти звуки в музыкальный рисунок — вжих-вжих, чпок-чпок, вжих-вжих — но только еще больше раздражился.

Так прошел час. Как бы ему хотелось пролететь мимо этой жвачной секретарши, ворваться в святая святых — кабинет Сэла Вентури, прижать его к стенке и забросать вопросами. Но так он ничего не добьется — разве что в тюрьму попадет. Адвокат — это ведь как неразорвавшаяся граната. Лучше не приближаться.

Нет, на самом деле ему надо было попробовать подружиться с Вентури, объяснить, что его задача отнюдь не состоит в том, чтобы поймать его, Сэла, на каком-то преступлении. Все, что ему нужно, — это информация, достаточная для того, чтобы пригвоздить Лили Марсден.

И тут входная дверь распахнулась — у Джо просто глаза на лоб полезли. В комнату вломились два пожилых ковбоя с огромными усищами. У Джо перед глазами сразу всплыл мультяшный герой — крикливый Йосимити Сэм, только тут их было целых два. Стариканы прошли мимо Джо и секретарши — она аж рот открыла от изумления. Да так широко, что Джо была видна беленькая лепешка жвачки у нее на языке.

Ковбои рванули на себя дверь в кабинет Сэла, вошли и захлопнули ее за собой. Они уже скрылись из вида, и тут только секретарша выдавила из себя:

— Эй!

Она повернулась к Джо да так и застыла, хлопая глазами. А он сказал:

— Так вот, значит, как надо себя вести, чтобы встретится с Сэлом Вентури.

Секретарша покраснела.

— Может, полицию вызвать?

Джо покачал головой и поднялся с дивана.

— Я сам в прошлом полицейский. Позвольте, я прослежу, чтобы там все было в порядке.

Он пересек приемную и приник ухом к хлипкой двери. Джо все отлично слышал. Один из престарелых хулиганов заорал:

— Ты, сволочь мерзкая, сейчас нам все расскажешь — или до завтра не доживешь.

Джо стоял лицом к секретарше — та вопросительно подняла брови. Он жестом показал ей, что все нормально, и приложил палец к губам. Ему было важно дослушать разговор до конца.

Вентури тем временем мекал, бекал, пытался юлить, но в конце концов сказал:

— Хорошо, хорошо. Я знаю, о какой женщине вы говорите. Ее зовут Лили.

— Фамилия?

— Марсден.

— Из местных?

— Нет, из Скотсдейла. Это рядом с Фениксом.

Пару секунд Джо не слышал ни звука, потом один из ковбоев сказал:

— Если узнаем, что наврал, вернемся и сеть рыбачью из тебя сделаем, понял?

Звук шагов — ботинки зашаркали по полу.

— Постойте, — крикнул Вентури. — Ее сейчас нет дома. Она, наверное, уже уехала на новый заказ.

Тот же звук шаркающих шагов, потом жалобный вскрик Вентури:

— Проклятье, за что?

— Еще захотел? Нет? Так выкладывай все до конца. Что мы из тебя по капле тянем, как козла доим.

— Ладно, ладно. Она должна убить одного парня в Альбукерке, зовут Марти Холгуин, владеет компанией по торговле коврами.

Послышался звонкий шлепок. Вентури застонал.

— Ты лучше не ври, сынок. Я ведь еще не решил до конца, будет ли человечество мне благодарно, если я тебя замочу. Но если окажется, что ты сказал неправду, никаких сомнений у меня не останется: я прилечу сюда и прибью тебя так быстро, что ты решишь — это кара Господня.

Старички с минуту шептались — Джо не разобрал о чем. Наконец один из них сказал:

— Знаешь, пожалуй, тебе будет сподручней ее найти и сделать так, чтобы она срочно вернулась.

— Да как же я это сделаю? — завопил Сэл. Он явно был в панике.

— Вот на это мне наплевать. Наплети что-нибудь. Адвокат ты, или кто? Придумаешь.

Второй ковбой произнес тихим и глухим голосом:

— Времени тебе до понедельника.

Больше Джо ничего не слышал. Дверная ручка повернулась. Он вжался в стену и затаил дыхание. Дверь распахнулась, и он оказался как раз за ней, а ковбои прошли мимо. Он увидел их только мельком, в щель между дверью и стеной. Оба были злющие, один в очках, другой — без. Тот, что без очков, был красный как рак. Джо сразу понял, что это он так завелся, обрабатывая Вентури.

Нежданные гости прошагали к входной двери, даже не взглянув на секретаршу, и исчезли.

Джо подошел к открытой двери в кабинет Вентури и заглянул внутрь. За столом сидел толстый мужик с забинтованной рукой. У него была лысина и выпуклый лоб — голова походила на блестящую горошину. Очки косо сидели на носу. Глаза смотрели бессмысленно.

Джо повернулся к секретарше — она так и сидела за столом, как замороженная. Он улыбнулся ей и сказал:

— Знаете, мне, пожалуй, не так уж и нужно встречаться с мистером Вентури. Все, что хотел, я уже узнал.

И он заторопился к выходу, понимая, что Вентури вот-вот выскочит из кабинета — может, полицию кинется вызывать.

— Кто это был?! — крикнула ему в спину секретарша.

— Без понятия. Может Буч и Санденс? — бросил он, не оборачиваясь.

— Кто?

 

Глава 23

На своем стареньком «шевроле» Джо подкатил к мотелю «Розовый Слон». Ему нужно было как можно скорее попасть в аэропорт и достать билет на самолет, опять в штат Нью-Мексико. Но сначала он хотел выехать из гостиницы. Он был совсем не уверен, что денег на кредитке хватит на билет; возможно, придется воспользоваться наличкой — выигрышем в покер. Так или иначе, он никак не мог позволить себе держать за собой номер в гостинице, которым он и не пользовался вовсе.

Он открыл дверь, вошел в полутемную комнату и стал сгребать в сумку рубашки и бритвенные принадлежности. И тут раздался стук в дверь.

Джо ругнулся себе под нос, кинулся к двери и распахнул ее, не задумываясь.

Весь проем занял огромный темнокожий мужик в черном костюме. Джо не сразу его узнал, только когда разглядел за спиной Человека-горы его белого дружка — этого мелкого пижона. На нем был красный костюм с белым кантиком — идеальный прикид для эльфов Санта-Клауса. Пластиковая маска закрывала лицо с иссиня-черными фонарями под глазами и сплющенным носом.

— Вот блин, — только и сказал Джо. Это были те два карточных шулера из «Черного Хода в Рай». Дэлберт и этот, как его, Муки. Как, черт побери, им удалось выведать, что он здесь, в «Розовом Слоне»? И почему им непременно надо было сваливаться ему на голову именно сейчас, когда он так торопится?

Все эти мысли промелькнули в его голове за долю секунды, а в следующий момент он заметил пистолет в руке Муки. Этим самым пистолетом он махнул в сторону Джо, чтобы тот сделал шаг назад, отступил в комнату.

— А вот это вряд ли, — сказал Джо и схватился за руку, в которой был пистолет. Зажав крепко-накрепко кисть темнокожего громилы, Джо потянул ее на себя, а потом со всего размаху захлопнул тяжелую дверь — прищемил Муки полруки.

Противник взвыл, но пистолета не выпустил. Джо еще крепче ухватился за кисть Муки, чтобы тот не мог пошевелить рукой, и опять саданул что есть мочи дверью — на сей раз по предплечью. Муки выругался, попытался вырвать руку, но не тут-то было. Только когда дверь хлопнула Муки по руке в четвертый раз, пистолет наконец шлепнулся на пол.

В этот момент Джо отпустил руку Муки и снова открыл дверь. Лицо здоровяка исказила гримаса — ему было очень больно, — но стоило ему увидеть, что противник буквально в шаге от него, он бросился вперед. Джо резко захлопнул дверь. Вам — Муки впечатался в нее лицом.

Джо опять распахнул дверь. Муки стоял, зажмурившись, держась руками за нос.

Джо тут же лягнул его в пах — у Муки глаза вылезли из орбит от боли — они смотрелись как два белых блюдца на темном лице.

Бедняга рухнул на пол, и перед Джо предстал Дэлберт во всей своей красе. Он явно забыл, что в руках у него маленький плоский пистолетик.

Джо встретился с ним взглядом и выдал:

— О, а я тебя знаю. Ты Призрак Оперы, да?

В ответ Дэлберт оскалился, обнажив остренькие зубы, и направил на Джо пистолет.

Джо тут же захлопнул дверь и отскочил в сторону. Нет, дверь была, конечно, очень прочная — чем он не преминул воспользоваться — но не бронированная же.

Никаких звуков выстрелов не последовало.

Джо скользнул к окну, выглянул из-за занавески: Дэлберт склонился над Муки, беспомощно шлепая губами. Он оглянулся по сторонам, проверил, нет ли кого-нибудь на парковке; потом опять склонился над упавшим приятелем. В этот самый момент Джо шагнул к двери и распахнул ее настежь.

Оружие Дэлберта даже не было направлено в его сторону — он по-прежнему стоял над Муки. Джо заехал ему по уху кулаком коротким, но сильным ударом справа. Это было болезненно для его распухшей руки, но уж точно куда болезненней для Дэлберта. Его шикарная шевелюра качнулась, едва не переломив тонкую шейку, и он как подкошенный свалился прямо Муки на грудь. Тот все еще держался за ушибленный пах и не успел подхватить друга. В следующий момент они стукнулись лбами но Дэлберт, очевидно, уже этого не чувствовал. Он был без сознания.

Джо ухмыльнулся. Ничего, зато потом еще как почувствует. У него и так нос уже по всему лицу размазан. А теперь, к тому моменту как он очнется, многострадальный нос разнесет аж до ушей.

Муки весь скорчился от боли, но вылезти из-под Дэлберта он не мог — для этого надо было оторвать руки от причинного места, которому так досталось, что было уже не до чего.

Джо подобрал два пистолета, сунул их в дорожную сумку и перешагнул через горе-противников.

— Удачного вам дня, ребята.

С этими словами он направился в сторону административного здания, стоявшего впритык к жилому корпусу мотеля. Джо толкнул стеклянную дверь, звякнул колокольчик Тощая как палка темнокожая женщина-администратор пристально и подозрительно смотрела на него, пока он шел к стойке. Она заглянула ему за плечо — не идет ли кто-нибудь следом. Интересно, слышала ли она всю эту возню на улице.

Она подняла на Джо глаза, и он увидел в этих глазах такое облегчение, что Джо невольно подумал, уж не знала ли она о том, что его поджидают Дэлберт и Муки. Может, это она донесла им, что Джо вернулся и прошел в свою комнату. Не исключено, но она вроде не расстроилась, увидев его целым и невредимым. Да хрен с ним, наплевать. Сейчас главное добраться до аэропорта, а для этого надо смыться до того, как картежники успеют прийти в себя.

— Я выезжаю, — сказал Джо.

 

Глава 24

Марти Холгуин был из тех, кто просто обожает, когда в кармане побрякивает мелочь — что-то вроде напоминания, что ты «при деньгах». Ну а Лили эта слабость была даже на руку: когда Марти приближался, слышно было за версту.

Вот и сейчас звон монет был все слышней и слышней — это Марти шел в направлении парковки при магазине ковров города Альбукерке. Наконец он появился в поле зрения Лили и сел в свой шикарный «мерседес» — она уже не раз видела его за рулем этой тачки. Пока он садился в машину и уезжал, Лили наблюдала за ним из своей «миаты», мерно урчавшей в дальнем углу стоянки.

Она уже многое узнала об этом Марти Холгуине. У него был красивый дом у самого подножья гор Сандиа. Ночью отсюда открывался потрясающий вид на долину, в которой располагался Альбукерке: городские огни сияли, как россыпь бриллиантов. Машина у него была тоже ничего себе. Костюмы он носил с накладными плечами, похоже от Армани. Он был темноволосый, сухощавый, довольно привлекательный, с фирменной широченной улыбкой профессионального торговца.

Лили постоянно мысленно сравнивала его с теми, кого она встречала в детстве в маленьких городках и поселках на Юге страны. Неряшливые кривозубые мужики в рабочих комбинезонах. Сморщенные старики с бронзовым загаром, которые курили целыми днями и напивались по субботам. Молодые деревенские парни в бейсболках и майках, гонявшие по округе на машинах с форсированными двигателями. Никто из тех, кто окружал ее, пока она росла, не смог бы подняться и выбиться в люди так, как Марти. Никто и не подумал бы пытаться.

Какое-то время ее занимал вопрос: а что, если бы ей на пути попался такой мужчина, как этот Марти, — тогда, когда она была молодой и впечатлительной? Может, все в ее жизни пошло бы по-другому? Кто знает, что было бы, если бы она знала, что бывают такие вот парни, для которых мир полон возможностей.

Марти отправился в дорогу. Лили пристроилась за ним: она то отпускала его подальше, то приближалась, но неуклонно следовала за его «мерседесом», двигавшимся на восток по трассе I-40 в сторону гор. Она не боялась, что Мартин заметит хвост. С чего бы ему вообще подозревать, что за ним идет слежка? Он же не в курсе, что партнер по бизнесу задумал его убрать. Так что он ни за что не заметит, что она приближается.

При всем при этом Лили была отнюдь не в восторге от условий, в которых ей предстояло работать. Дома у Холгуина дорогая система сигнализации, что исключало возможность подстеречь его прямо там. Можно было бы, конечно, придумать, как справиться с сигнализацией, но Лили не хотелось с этим возиться. И уж тем более не хотелось привлекать к этому специалиста. У нее было одно желание: закончить это дело быстро и по-тихому и вернуться домой, к любимому бассейну.

Вслед за Марти она свернула с трассы I-40 на четырехполосный Трэмвей-бульвар. «Мерседес» двигался вместе со всеми в северном направлении, но при этом устроил настоящий слалом: подрезал, перескакивал с одной полосы на другую, так что за ним не легко было поспевать. Но Лили не особо волновалась. Она знала, что он едет домой. Она слышала, как он разговаривал с кем-то в магазине, пока бродила по кишевшему покупателями помещению между рулонами ковров. Холгуин рассказывал какому-то служащему о своих планах провести вечер с возлюбленной. Им предстояло грандиозное событие: бенефис какого-то там оркестра, на который нужно явиться непременно при галстуке. Вот он и ныл, что, мол, придется теперь с работы мчаться домой, переодеваться в смокинг, потом ехать чуть ли не на другой конец города, в квартирный комплекс, где живет его подруга, а потом в центр, в театр с загадочным названием «Кай-Моу», где и будет проходить мероприятие. Парень, похоже, отчаянно скучал, пока работодатель излагал свое расписание на субботний вечер. А Лили уже готова была достать блокнот и все законспектировать.

«Мерседес» тем временем повернул на восток, на улицу, скакавшую по холмам до самого подножья гор. Здесь и стоял дом Марти Холгуина, возвышаясь над всей округой. Лили слегка притормозила, чтобы расстояние между ними увеличилось, но все равно оказалась у самого его дома как раз вовремя и, проезжая, видела, как он торопливо вошел. Дорога петляла дальше. Она проехала еще с сотню метров до широкого участка и быстренько развернулась, чтобы можно было сразу поехать за Марти, когда он направится обратно в город.

Она усиленно боролась с искушением подъехать прямо сейчас к его дому, позвонить в дверь и пальнуть в него из пистолета двадцать пятого калибра, который она держала в бардачке. И все, и покончить с этим.

Но убить вот так, среди бела дня, будет как-то слишком уж дерзко — даже несмотря на то, что соседние дома расположены довольно далеко и окружены карликовыми вечнозелеными кустарниками и чамизом. Она не знала, насколько далеко разнесется звук выстрела из ее маленького пистолета, учитывая, что здесь кругом холмы. И потом, в этот район и обратно ведет одна узкая извилистая дорога. Если кто-то услышит выстрел и позвонит в службу спасения 911, полицейским может повезти, и они поймают ее по дороге в город.

Она посмотрела на запад, туда, где пылали оранжевым светом редкие облачка — их освещало медленно садившееся солнце.

Может, стоит дождаться ночи. В темноте легче скрыться, да и соседи уже заползут под одеяла и, скорее всего, проигнорируют звуки далеких выстрелов. Но она что-то не была уверена, что ей хочется стрелять в него рядом с домом.

Театр тоже не подходит — слишком людно; гнездышко его подружки — расположено неудачно. Лили уже успела там побывать. Комплекс выходил окнами во внутренний двор каких-то зданий, расположенных буквой "П". Нет, здесь она в него стрелять не будет. Тем более, в таком случае придется подстрелить еще и подружку — кому нужны лишние сложности.

Она снова и снова перебирала в уме места, где она могла бы застать Холгуина одного. И постоянно мысленно возвращалась к извилистой дороге к его дому. Она, конечно, оставляет ему слишком много простора для маневра, но с другой стороны, если надо, можно ехать буквально вплотную к нему. Холмистая местность и всякие мелкие кустики — все это помешает Марти заметить ее в темноте. Она может въехать вместе с ним на дорожку, ведущую к его дому, остановиться, пальнуть в него, когда он будет выходить из машины, и тут же, дав задний ход, оказаться на главной улице. Холгуин и упасть-то не успеет, а она уже растворится в бурном движении Трэмвей-бульвара.

Это был самый приемлемый вариант. Пока, по крайней мере. Она попасет его еще немного, посмотрит, не подвернется ли другой возможности. Ясно было одно: Мартину Холгуину жить осталось совсем недолго.

Она услышала звук приближающейся машины и вжалась поглубже в сиденье, прикрыв глаза рукой, как будто от солнца. Мимо проехал серый «седан». Сидевший за рулем здоровяк даже не посмотрел в ее сторону.

Она выпрямилась и как раз углядела между негустыми деревцами Холгуина: он вышел из дома и стал включать сигнализацию. Он отлично смотрелся в смокинге: весь такой стройный, элегантный.

«Может, в этом его и в гроб положат», — подумала Лили.

 

Глава 25

Мэл Лумис дал по газам — серая взятая напрокат машина рванулась вперед и полетела, оставляя позади многочисленные холмы. Только когда он отъехал уже достаточно далеко и был уверен, что женщина не сможет засечь его в зеркало заднего вида, Мэл остановился на дорожке, ведущей к какому-то большому дому грязно-серого цвета, и развернулся.

Все выходило даже лучше, чем он предполагал. Он пробыл в Альбукерке всего каких-то два часа и уже засек белую «миату», севшую на хвост Мартину Холгуину по дороге от магазина ковров к его дому. Крыша машины была поднята, так что Мэл разглядел женщину за рулем, только когда машина остановилась у дома Мартина, а он проехал мимо. У нее были темные волосы, короткая стрижка, и она совершенно не походила на ту фифу на пленке ни до, ни после убийства, но он был абсолютно уверен: это она. Кому еще может понадобиться пасти какого-то там продавца ковров?

Лумису пришло в голову, что ее можно прикончить прямо сейчас. Она ведь не подозревает, что он за ней охотится. Можно просто остановиться рядом с ее машиной, опустить стекло, сделать вид, что спрашиваешь, как проехать, что-то вроде того. И бах — все кончено.

Но ему было любопытно: как эта женщина, эта профессиональная убийца, справится с очередным заказом? Ему были интересны ее методы: как она приближается к жертве, как у нее получается уходить, не оставляя ни единого следа. Лумис, конечно, никому бы в этом не признался, но на самом деле ему казалось, что у этой женщины есть чему поучиться.

Соблазн подождать, пока она завалит Холгуина, посмотреть ее в деле, был очень велик. А застрелить ее можно сразу после того, как она закончит свою работу, пока она будет думать только о том, чтобы скрыться. Вот будет круто. Лили Марсден, профессионалка, в очередной раз успешно выполняет заказ, и тут о-па — никогда не ленись оглянуться, так-то!

Лумис фыркнул. Он явно слишком часто оказывается один в машине. Вот уже видения пошли. Совсем, блин, крышу сносит. Того и гляди гавкать да блох ловить начнет. Совсем как Керли Говард.

Он постарался выбросить эту мысль из головы. Сейчас ему было уж точно не до того. Вся эта история с «Тремя комиками» и треклятым сходством могла занимать его часами: он крутился перед зеркалом, находя все новые похожие черты и что-то бормоча себе под нос. Нет, сейчас никак нельзя было отвлекаться. Лили-то наверняка настоящий профи. Занятие у нее такое: либо ты хорошо убиваешь, либо убьют тебя. Действовать надо крайне осторожно.

У Лумиса заурчало в животе. Он не ел уже очень давно. Тут ему вспомнился частный самолет, принадлежавший компании, и горячий обед, который ему подадут на борту по дороге домой, когда со всем этим будет уже покончено. Вот бы это было какое-нибудь блюдо мексиканской кухни, что подают в местных ресторанчиках. Надо же, в самом деле, сполна насладиться поездкой в благословенный город Альбукерке!

От гор, возвышавшихся впереди, исходило розоватое сиянье — отблеск заходящего солнца. В красноватом закатном свете все, что было на склонах гор, проступало с особенной четкостью: и огромные валуны, и карликовые деревца, и отвесные голые скалы. Красота-то какая! Лумису всегда нравились горы, такие мощные, крепкие и молчаливые. Совсем как он. А сейчас казалось, что они чем-то смущены и оттого покраснели.

Он медленно тронулся вперед. Ему нужно было перемахнуть через ближайший холм, чтобы убедиться, что «миата» по-прежнему там. Ну а дальше развернется нешуточный поединок между любопытством и голодным пузом. Кто победит не известно. Вот от этого и зависит, останется ли Мартин Холгуин в живых.

Машина взобралась на вершину холма, и Лумис дал по тормозам. Черный «мерседес» Мартина выехал на дорогу и двинулся обратно в город. «Миата» не сдвинулась с места, пока черная машина не исчезла за поворотом, потом отправилась следом.

Лумис нажал на газ и взятый напрокат «бьюик» ринулся вперед. Мэл улыбнулся и подумал: «Ну, началось».

 

Глава 26

Был вечер субботы. Муки вышел из приемного отделения больницы и увидел Дэлберта, ждавшего его у лимузина.

Выглядел Дэлберт еще хуже, чем вчера. Нос, очевидно, пропал без вести на поле брани. На его месте была лишь плоская лепешка багрово-синего цвета. Рот был постоянно открыт — иначе нечем дышать. Огромные синяки вокруг глаз-щелочек стали еще шире, превратились в аккуратные кружки и припухли так, что упирались в пластиковую маску. Больше всего он был похож на сонного енота.

— Где ты был, черт тебя подери? — воскликнул Дэлберт. — Я тут уже два часа торчу. Пришлось дать на лапу охраннику, а то бы не разрешил здесь стоять — парковка-то запрещена.

— Сколько дал?

— Двадцать баксов. Да какая разница. Ты чего так долго?

— У меня рука сломана.

Муки выставил вперед руку и продемонстрировал шину и надувной голубой рукав поверх нее от локтя до большого пальца — вместо гипса.

— Это что еще за хрень?

— Да вот, велели носить. У меня там, типа, трещина. Небольшая, но болит зараза.

— И чего тебе на руку шарик в этой связи нацепили?

— Да не шарик это никакой, а типа гипс. Знаешь, как сильно сжимает. Он это, как его, фиксирует.

Дэлберт нахмурился, но, как только его разбитое лицо коснулось маски, передернулся от боли.

— А разве это не должно быть прямо у тебя на руке, а? На рукав-то зачем было нахлобучивать?

— Не, ты понимаешь, я просто подумал, так лучше. Они мне тоже поначалу велели форму снять, но я не захотел. Сказал им, чтобы прямо так надевали. Зато я теперь могу дальше работать. А то прикинь, надели бы на голую руку эту штуку, и кранты — форму не напялишь.

Дэлберт дотронулся рукой до кока. Из-за завязочек на маске волосы у него торчали во все стороны. Муки знал, как его это расстроит, поэтому говорить ничего не стал.

— И чего ты будешь делать, когда захочешь снять пиджак? Душ там принять, всякое такое.

Муки улыбнулся. Приятно было сознавать, что хоть раз соображаешь быстрее, чем умник-приятель.

— А я эту хреновину сдую, помоюсь, а потом опять надену.

— Ага, и надуешь.

— Ну да.

— И как ты собрался это делать?

— Как-как. Как шарик надувают, вот как.

— Ты что думаешь, сможешь дотянуться до вон той насадочки и сам его надуть?

— Ну, типа того.

— "Типа того" — ну-ну. Имей в виду, я за тебя этого делать не буду.

— Но у нас же есть велосипедный насос.

— Ладно, все, проехали. Надоело мне тут торчать у самой больницы. Того и гляди, гадость какую-нибудь подхватишь. Мне сейчас только гриппа для полного счастья не хватало. Я ведь, черт возьми, даже чихнуть не смогу — у меня носа-то, считай, нет. Дышу и то еле-еле.

— Да, тогда лучше не чихать, а то барабанные перепонки лопнуть могут. Вот мой дядюшка как-то раз...

— А ну мигом в машину. Или мне самому сесть за руль?

— Не, тебе нельзя. У тебя же доверенности нет.

— Но сюда-то я тебя привез.

— То была чрезвычайная ситуация. Посторонним разрешается водить этот лимузин только при чрезвычайной ситуации — такие правила.

— Ты что же, сможешь нормально вести машину с этой гадостью на руке?

Муки улыбнулся:

— Сейчас посмотрим.

Он сел за руль, повернул ключ зажигания и пристегнулся. Потом глянул на Дэлберта в зеркало заднего вида, проверил, как он там устроился на заднем сиденье. На приятеле по-прежнему был красный костюм. На коленки налипла какая-то черная пакость вроде дегтя. Муки не стал ему об этом говорить — чего доброго опять взъестся на этого Райли.

Оказалось, Дэлберт и не думал успокаиваться. Стоило Муки спросить, куда ехать, и он тут же выпалил:

— Дуй к «Розовому Слону».

— Дэлберт, друг, да этот парень небось давно уже смылся.

— Вот мы и проверим.

— Да я с голода помираю. Давай сначала где-нибудь поедим. Можно на Бурбон-стрит заехать, взять там «ребрышки жареные, особые». Нам как раз по пути.

— Нет.

— А гамбургер?

— Черт, нет, я сказал. Надо ехать в мотель, узнать, куда поехал этот Райли. Убью сволочугу!

— И как ты это сделаешь? Он же у нас пистолеты отобрал.

— Еще достану. Это же Вегас. Дай мне час, и я тебе, блин, базуку притараню.

— Все равно, пока пистолет не достанешь, ничего с ним не сделаешь. Могли бы и поесть сначала.

— Да я если этого мерзавца увижу, я его голыми руками задушу.

— Что-то голыми руками пока не слишком получалось. Этот сукин сын еще и по яйцам мне каждый раз засандаливает. Я же так без потомства, на фиг, останусь.

Дэлберт тяжело вздохнул:

— Знаешь, Муки, это может и к лучшему. Генофонд человечества вполне без тебя обойдется.

Муки не совсем понял, что Дэлберт имел в виду. Хотел было спросить, но не успел.

— Господи, Мук, ты что, по Стрипу ломанулся? — заорал Дэлберт.

— Ну да, напрямки.

— Мы же там сейчас как кильки в банке будем.

— Не, в это время пробок нет, нормально проедем.

— Надо было на I-15 сворачивать.

— Там все перекопано — стройка.

Дэлберт фыркнул и нервно заерзал.

— Вот в этом и беда нашего сраного города. Сплошное, блин, строительство.

Муки глянул на приятеля в зеркало: коленка подпрыгивает, голова того гляди открутится — все что-то там на улице высматривает — знакомая картина.

Муки усмехнулся про себя: «Ну, сейчас начнется».

— Вот скажи мне, — начал Дэлберт, — сколько раз ты шины менял, с тех пор как стал водить этот лимузин? — К концу предложения он почти перешел на крик.

— Три раза.

— Так, три раза, — значит, всего двенадцать шин. И сколько из них гукнулись из-за того, что ты на гвоздь напоролся?

— Девять. Вокруг этих строек вечно гвоздей полно.

— Вот и я о том же. Я сюда переехал лет двадцать назад, так? Еще совсем пацаном был. Просто в один прекрасный день, когда школу закончил в родном Сент-Луисе, решил взять и поехать в Вегас — красивой жизни захотелось. Знаешь, сколько тут было жителей?

Муки пожал плечами и снова посмотрел на приятеля в зеркало. Дэлберт загибал пальцы, будто пересчитывал всех тогдашних жителей города.

— Двести пятьдесят тысяч, вот сколько. Нормальный такой был город. В самый раз. И движение было совсем не напряженное. И Стрип не был похож на хренову автостоянку. А теперь здесь целых полтора миллиона живет. И при этом население здесь растет быстрее, чем в любом другом городе по стране. Сюда по пятьдесят тысяч человек в год переезжает. Плюс еще тридцать тысяч приезжают в казино поиграть. Куда ни ткнись — всюду тучи народу. Все куда-то спешат, носятся как полоумные. Живешь, будто в муравейнике!

Тем временем на перекрестке с Сахара-авеню зажегся зеленый, и Муки дал по газам. Справа мерцало разноцветными огнями казино «Цирк, цирк». Слева виднелись громоздкие силуэты казино «Ривьера» и отеля «Хилтон». Муки перескакивал с одной полосы на другую, пытаясь продвинуться как можно дальше, прежде чем загорится красный свет на очередном перекрестке.

— А знаешь, почему так происходит?

Муки слушал эту тираду раз так в сотый, но промолчал. Дэлберт на самом деле не особо нуждался в собеседнике, он просто говорил.

— Все из-за такого вот дерьма, всех этих «мега-комплексов». Тысячи номеров, а в них записные гуляки из студенческих братств, туристы, да старичье. Все они приезжают сюда, чтобы тратить бабки, напиваться, в общем, отрываться. А местные жители для них так, грязь под ногами. И кому какое дело, что, куда бы ты ни ехал на машине, потратишь не меньше получаса? Кого колышет, что чертовы самосвалы забивают всю проезжую часть и что с них дерьмо всякое сыпется, вроде гвоздей?

Муки подфартило на повороте на Сэндз-авеню: проскочил на зеленый. Справа промелькнул гигантский пират и бухта с макетами шхун у входа в «Остров сокровищ».

— Ты только взгляни на это дерьмо! — воскликнул Дэлберт. — Вот об этом я и говорю. Не город, а сплошной карнавал. Сплошные подделки, куда ни глянь. Все эти гондолы, американские горки, Эйфелева башня. Покрыли Стрип эдакой глазурью, а пирог-то под ней все тот же — из говна слепленный.

Муки поморщился. Это был явно новый куплет в старой песне. Бред полнейший, зато аппетита вроде поубавилось.

Дэлберт тем временем несся дальше, даже дыхания не перевел.

— Вот, пожалуйста, тут у нас «Белладжио»: картины по стенам, рестораны крутые, всякое такое. А если присмотреться, это же чертов торговый пассаж, только с казино внутри. Так-то!

Тут они поравнялись с прудом, вырытым у входа в «Белладжио», и увидели, как из потайных фонтанов взметнулись вверх струи воды — метра на три. А толпы туристов, стоявших у самой ограды по периметру озера, показывали в ту сторону пальцем и улыбались.

— Ты только посмотри на этих идиотов. Солнце жарит вовсю, а они выстроились и пялятся на «знаменитые танцующие фонтаны». Что за галиматья.

Такое можно и дома в саду устроить. Установил дождевальную установку и сиди себя, глазей на водичку.

В ответ Муки только улыбнулся. Самому-то ему всегда нравились эти фонтанчики, но Дэлберт сегодня что-то на редкость разбушевался. Он еще поднажал. Чем скорее закончится эта чертова экскурсия по городу, чем скорее они доберутся до мотеля и все выяснят, тем быстрее ему удастся поесть.

Дэлберт замолк, и Муки проверил, что он там делает на заднем сиденье. Бедняга сидел, откинувшись на спинку, широко разинув рот, и пытался отдышаться. Ясное дело, тяжело ядом плеваться в привычном темпе, когда носом дышать невозможно. Он чуть не расхохотался. Помолчал бы для разнообразия — куда легче было бы.

Именно благодаря этой привычке Дэлберта болтать без умолку они и стали приятелями лет шесть тому назад. Муки он всегда страшно забавлял. Вечно на что-то злился, вечно исходил желчью и постоянно что-то затевал. В голове у него теснились тысячи идей, и он то и дело перескакивал с одной на другую, да так быстро, что редко когда доводил хоть одну до конца. То он учился считать карты, чтобы выигрывать в «Блэк Джек». То вдруг загорался идеей возить контрабандой из Кореи поддельные витамины. А однажды он закупил для перепродажи целую партию видеокассет, каким-то чудом выпавших из грузовика, — причем случилось это именно в тот период, когда киноманы по всей стране резко переключились на цифровые диски. Все эти схемы «разбогатей за один день» частенько оборачивались крупными неприятностями для них обоих, но Муки это не слишком беспокоило — зато не скучно. Куда лучше, чем просиживать штаны за рулем лимузина да дни напролет мечтать о биг-маках с хот-догами.

— Ты что, хочешь, чтобы мы упустили этого мерзавца? — рявкнул Дэлберт. — Или ты собираешься весь день на это угробить?

Муки молча перестроился на другую полосу. За окнами мелькали огоньки казино: «Монте-Карло», «Нью-Йорк, Нью-Йорк», «Париж» — такая вот пародия на кругосветное путешествие. Вот уже остался позади и сфинкс у входа в черную пирамиду — казино «Луксор». Муки опять перестроился, чтобы можно было повернуть налево, на улицу, где стоял мотель «Розовый Слон».

— Отлично, — сказал Дэлберт, — скоро будем.

Муки на своей неуклюжей длинной машине аккуратно пересек несколько полос и направился к крошечной парковке мотеля. Он припарковался возле бассейна, напоминавшего по форме почку.

— Ты как хочешь, чтобы я постучался к нему в номер?

— Поговори-ка для начала с нашей знакомой — администраторшей. Чую, он уже выписался.

Муки вышел. Мотор он глушить не стал, чтобы не оставлять Дэлберта без кондиционера. На улице в нос тут же ударил запах хлорки. Он пересек парковку — подошвы прилипали к раскалившемуся за день асфальту.

За стойкой была все та же женщина. Высокая такая, худенькая, темнокожая; похоже, одного с Муки возраста — лет тридцати пяти. И выглядит отлично, вот только ужас в глазах появился, как только его увидела. Муки заметил, что у нее были синяки на руках — следы их недавнего общения.

Она отступила назад, глаза забегали.

— Спокойно, — сказал он, — я не сделаю вам ничего дурного.

Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:

— В прошлый-то раз сделали.

Муки смутился. Он попытался сунуть руки в карманы, но у него ничего не вышло из-за дурацкой надувной штуки.

— Ну да, неудобно получилось, — промямлил он. — Приятель мой что-то увлекся. Случается, он меня заставляет делать такие вещи.

— Никто не может заставить вас поступать по-свински, — ответила она холодно. — Что бы вы ни делали, это всегда ваш собственный выбор.

«Господи, Боже. Да она говорит прямо как моя мама», — подумал Муки.

— Ладно, не будем об этом, — сказал он вслух. — Расскажите мне то, что я хочу узнать, и я оставлю вас в покое. Этот парень из сто второго, Джо Райли, он выписался?

Какое-то время она просто молча смотрела на Муки, думала. Муки уж было решил, что придется опять пройти за стойку и помочь ей принять решение.

— Он уехал, — сказала она наконец. — Рассчитался, пока вы там на тротуаре валялись, и уехал.

Муки поморщился:

— Вы что, нас видели?

Она кивнула; похоже, ей едва удавалось сдерживать улыбку.

— Я смотрю, он вам руку сломал.

Муки спрятал поврежденную руку за спину.

— Куда он подался, не знаете?

— Он не сказал.

— Вот проклятье.

Муки развернулся и направился к выходу — она окликнула его:

— Хотите, скажу, что я думаю?

— По поводу того, куда он отправился?

Она кивнула.

— Ну и?

— Я думаю, он отправился туда, где вас двоих нет.

Муки фыркнул и вышел. Ох и не понравится Дэлберту такой ответ. Сейчас опять станет рыскать по всему городу, искать этого парня, пистолеты доставать, да мало ли — найдет занятие.

А поесть, похоже, так и не удастся.

 

Глава 27

Сэл Вентури долго ворочался в тесном кресле самолета, прежде чем смог выудить из кармана брюк носовой платок. Он вытер пот со лба, высморкался, развернул платок, чтобы оценить результаты, и только потом спрятал его обратно в карман. Женщина у окна окинула его гневным взглядом — ее раздражила вся эта возня.

Вообще-то место у прохода было не занято, и обычно в таких случаях Сэл пересаживался, оставляя кресло посередине пустым, чтобы и у него и соседа места было побольше. Но эта стерва так демонстративно вздыхала, так фыркала — теперь он ни за что не пересядет, не доставит ей такого удовольствия. Она и до этого успела глянуть на него с отвращением, когда он поглощал купленный в аэропорту кексик. Глиста в обмороке! Небось, ни разу в жизни удовольствия от еды не получала.

Сэл закрыл глаза, попытался сосредоточиться. Надо было придумать, как добраться до Лили. По мобильнику она не отвечала, и где искать ее в Альбукерке совершенно не ясно. Но даже если ему удастся ее найти, дальше-то что? Попытаться умаслить, уговорить вернуться в Вегас, чтобы там ее благополучно шлепнули Верноны?

Одно можно сказать точно: Верноны шутить не любят. Он ясно видел этот нехороший блеск в глазах Норма. Стоит ему, Сэлу, вернуться в Вегас с пустыми руками — и он покойник.

Не исключено, правда, что ему и так уже кранты. Где гарантия, что Верноны не пришибут его, даже если ему удастся привести им Лили. И потом, не факт, что они смогут убрать саму Лили; у Сэла было стойкое впечатление, что проворнее и удачливей убийцы, чем Лили, на свете не сыскать. Эдак он вполне мог угодить под перекрестный огонь. Ведь если только Лили узнает, что он ее сдал, — нет, она не просто прибьет его. Она сделает так, чтобы смерть его была долгой и мучительной.

Он вытер пот со лба забинтованной рукой. Как же он взмок, Господи Иисусе. Это все нервы. Он и так-то всегда потеет жутко, но сейчас — просто караул.

Тут у него в голове промелькнула страшная мысль — он аж застонал: этот Мэл Лумис, головорез Кена Стэли, тоже ведь небось уже в Альбукерке. И если этот самый Лумис наткнется на него, конечно же решит, что Сэл примчался, чтобы предупредить Лили, что он за ней охотится. М-да, впору конкурс объявлять, кто первым прикончит беднягу Сэла.

Женщина у окна кашлянула и стала принюхиваться. Сэл не удержался и тоже втянул со всей силы воздух. Ну конечно, кто-то пернул. Система вентиляции гоняла воздух по всему салону, а это значит, чудный аромат будет доноситься до них еще не раз за время полета. Он обернулся и увидел, как эта стерва смотрит на него испепеляющим взглядом. Она решила, что это он воздух испортил. Сэл нахмурился и отвернулся. Он почувствовал, как краснеет, — ну вот, теперь еще и виноватым будет выглядеть. И главное, ничего с этим не поделаешь. Он, кстати, и в судах перестал работать отчасти потому, что его вечно выдавало лицо. Вот идет разбирательство, ему бы оставаться хладнокровным и сосредоточенным, а он заводится. Лицо тут же краской заливается, а присяжные решают, что он врет. Правда, строго говоря, он и правда врал, но им-то какого хрена было это понимать.

Нет, судебные заседания были для него просто адом. Хотя, по сравнению с тем переплетом, в который он попал сейчас, даже они казались ерундой. Как там говорится? Гонца, принесшего дурную весть, убивают. А он как раз принесет Лили совершенно отвратительную новость. Из всех действующих лиц этой гнусной мыльной оперы: Вернонов, Лумиса со Стэли, полицейских и еще хрен знает кого — именно Лили он боялся больше всего.

Он вздохнул и смачно рыгнул — дама у окна опять окинула его презрительным взглядом. Сэл не стал обращать на нее внимания: в голове у него вертелись воспоминания о десятках наемников и сотнях жертв, встречавшихся друг с другом благодаря его стараниям.

Заниматься всем этим он стал совершенно случайно. Помнится, был у него клиент по имени Джимми Рочио (он ждал суда по обвинению в рэкете), и основным козырем в руках у прокурора были показания одного проныры. Звали его Джордж Баррет в свое время он работал на Рочио и стал слишком уж хорошо ориентироваться в том, как тот химичил со счетами, ссужал деньги да торговал наркотой. День суда приближался, и становилось все более очевидно, что, если Баррет дойдет до зала суда, Рочио оттуда уже не выйдет.

И тогда Рочио намекнул Сэлу: Баррета надо бы убрать. Рочио знал нужных людей, а Сэл помог все организовать. Нанял профессионального киллера (естественно по рекомендации Рочио). Это был снайпер. Он расположился на крыше здания суда и хлопнул Баррета, как раз когда тот шел на первое заседание в окружении копов. Один выстрел, и Баррет свалился замертво, а копы так и остались стоять, разинув рот, — и пушки наготове, а палить не в кого. Не прошло и двух недель, как Джимми освободили.

Иногда Сэл жалел, что все прошло так гладко. Не сработай снайпер так чисто, и все было бы иначе, и не было бы никакого продолжения. А так к Сэлу опять обратились за решением такой же проблемы, и он опять все организовал, и проблема исчезла. Он и глазом моргнуть не успел, как это стало его основным занятием, на котором он сколотил состояние.

С годами он старательно отладил свой бизнес: был штат наемников, которых он отправлял на дело. Заказы он всегда оформлял с чрезвычайной тщательностью: если бы вдруг налоговая вздумала его проверять, тут же убедилась бы, что рабочие часы всех его сотрудников строго соответствуют доходам. Все дела вела Велма, его доверенное лицо; она же следила за тем, чтобы настоящие судебные дела, за которые они брались время от времени, не мешали зарабатывать деньги. Сэл же держал свою «псарню» подальше от Вегаса и по мере сил старался, чтобы наемные ротвеллеры не сталкивались друг с другом. Все вопросы решались по телефону; деньги за заказы переводились телеграфом. Все по-деловому, все по-тихому.

Но слухи расползаются быстро, особенно в таком городе, как Вегас. Очень скоро к нему стали обращаться какие-то совершенно незнакомые люди: звонили в офис, сваливались на голову со своими проблемами и вообще вели себя так, будто им что убийство заказать, что машину — один хрен. Ясное дело, рано или поздно связать его с заказными убийствами могли и те, кого посвящать в это было просто-таки противопоказано, — всякие там копы-перекопы или, того хуже, скорбящие родственнички-бандюки, вроде Вернонов.

Боже, как же он раньше не подумал о такой опасности. Он, конечно, был в курсе, что Макс Вернон не последний человек в городе, но он же был не мафиози, не гангстер. Вот Сэл и решил: что страшного, если его шлепнут прямо здесь, в родном, что называется, огороде. Он никак не подозревал, что все это кончится знакомством с двумя престарелыми ковбоями — этими придурками-близнецами. А они взяли и разнюхали все про него, приперлись в офис, размахивали перед носом пистолетами.

Тут над головой Сэла ожил громкоговоритель — он аж вздрогнул от неожиданности. Капитан сообщил, что они начали к снижение и скоро прибудут в Альбукерке.

Сэл судорожно сглотнул. Самолет вдруг показался ему таким уютным и безопасным местом, несмотря на вонючий воздух, который гонял кондиционер, и тесные кресла, и стервозных пассажиров. Как только он приземлится, ему ведь придется суетиться, принимать какие-то решения, что-то делать, черт побери. И что самое интересное, в результате он вполне может отправиться на тот свет.

Может, есть смысл прямо с трапа этого самолета перескочить на следующий. Просто бежать. В Вегасе у него припасены кое-какие средства. Можно просто исчезнуть на время, уйти в длительный отпуск. Сэл попытался вспомнить, когда он в последний раз ездил куда-нибудь в отпуск. Да просто Вегас — это такой город, где ничего не стоит устроить себе настоящий выходной. Для этого надо просто выйти за дверь.

Бегство, конечно, вряд ли спасет его от мисс Марсден. Стоит Лили узнать, что он натворил, и она в два счета выследит его, достанет из-под земли — в этом она была настоящий мастер. Есть, правда, надежда, что она будет слишком занята, отбиваясь от Лумиса и братьев Вернонов, и не станет терять время на месть Сэлу. Может, они просто перестреляют друг друга. А там, глядишь, пыль уляжется, все успокоится, и Сэл сможет снова вернуться домой, заняться делом.

Сейчас, возможно, безопасней всего не сидеть на месте. Он ведь совершенно спокойно может держать связь с Велмой, если надо — звонить нужным людям. Чем черт не шутит, может, даже удастся вести дела и зарабатывать деньги.

Откуда-то снизу раздался глухой удар — Сэл так и подпрыгнул. Ах да, это же шасси. Скоро будем на месте. Он повернулся к окну, глянуть, что там за бортом, — на острый как бритва профиль этой ведьмы он старался не смотреть, — а там простиралась укрытая мглой долина с желтыми точечками ночных огней.

И тут кто-то плюхнулся на место у прохода, прямо рядом с Сэлом. Тот обернулся и с изумлением обнаружил нового соседа — здорового такого мужика. У него были короткие с проседью волосы, широкий лоб и тяжелая челюсть. Одет он был в легкий серый костюм, жутко мятый. Физиономия небритая, дня два, как минимум. Слегка полноват, но плечи широкие, мощные. Глаза темные, страшно усталые. Что-то такое в его внешности заставило Сэла тут же подумать: «Это коп».

Мужик одарил его широкой издевательской улыбкой и произнес:

— Тебя зовут Сэл Вентури, так?

— Кто вы, черт побери?

— Зовут меня Джо Райли, я был у тебя в конторе, не припоминаешь?

Сэл взглянул на него повнимательней. Разве он его раньше встречал?

— Должно быть, запамятовал; ты ведь в тот момент был слегка не в себе, — проговорил Райли, — это было как раз после визита двух пожилых ковбоев.

Сэл почувствовал, как на лбу у него выступают капельки пота. «Вот черт!»

Здоровяк оглянулся по сторонам. Сэл почувствовал, что старая карга у окна буквально ест их глазами. Новый знакомый посмотрел на нее в упор и не отводил глаз до тех пор, пока она не отвернулась.

— Стало быть, расклад такой, — сказал он, улыбаясь, и голос его звучал тихо и спокойно, — мы с тобой вот только что стали лучшими друзьями, буквально неразлейвода.

— Это как?

— А вот так, Сэл, очень просто. У тебя что же, у старого жирного хрена, друзей никогда не было?

Сэла передернуло. А Джо продолжал улыбаться, и от этой улыбки делалось как-то жутко.

— А ты знаешь, как поступают друзья? Нет? Они всюду ходят вместе.

Сэл замотал головой, но Джо не обратил на него никакого внимания.

— Так-то, — продолжал он. — Мы теперь с тобой неразлучны, понял? Начиная вот с этой самой минуты.

Сэла вдруг бросило в жар. Он почувствовал, как в душе начинает закипать ярость, он аж на «ты» перешел:

— Что ты себе позволяешь? Думаешь, можешь вот так просто... Ай-ай! — Это Райли легонько сжал забинтованную руку Сэла — со стороны казалось, что это обычный дружеский жест. На самом же деле его пальцы как бы погрузились в покалеченную руку; ощущения были такие, будто он, того и гляди, доберется до костей.

— Только тихо, Сэл, а то нарвешься на неприятности. В самолете не положено шуметь. Будешь бузить, экипаж вызовет полицию. И тогда я, извини, вынужден буду рассказать им все, что мне о тебе известно.

«Нет, вы подумайте, такое говорит и лыбится. Просто жуть берет!» Он кивнул, да так резко, что щеки подпрыгнули.

— Вот и умничка, — сказал Джо. Хватку он ослабил, но руку не убрал — чтобы неповадно было.

— Что... — голос сорвался; пришлось сглотнуть и начать заново. — Что тебе от меня надо?

Райли потрепал Сэла по руке и подмигнул. «Вот сволочь!»

— Сиди смирно. Мы уже приземляемся. Сейчас сойдем с самолета и будем вести себя как закадычные друзья на отдыхе: возьмем тачку напрокат и будем гонять по округе. Заодно еще одного старого друга отыщем.

У Сэла очки сползли на самый кончик носа. Он поднял руку, чтобы их поправить, но очень медленно — не хотел нервировать этого головореза.

— И что же это за друг?

— Да есть один такой.

Сказав это, Джо вдруг перестал улыбаться. Надо же, теперь Сэлу даже не хватало этой крокодильей усмешки.

— Есть у нас с тобой один общий знакомый, вернее, знакомая — Лили Марсден зовут.

 

Глава 28

Детектив Сьюзан Пайн поднималась на лифте на последний этаж «Тропической Бухты» — туда, где располагался люкс владельца комплекса. Она сосредоточенно грызла заусенец на указательном пальце, потом резко дернула и почувствовала привычную сладкую боль, когда удалось-таки его отодрать. Она глянула на палец — кровь быстро заполняла маленькую ранку.

Проклятье, не хватало только, чтобы Кен Стэли увидел такую вот картинку. Она открыла сумочку и стала яростно рыться в ней в поисках бумажных платочков.

В этот момент двери лифта раскрылись: выглядит она, конечно, как самая настоящая кретинка — обе руки по локоть в сумке, волосы спадают прямо на лицо. Она выпрямилась, оставила в покое сумку и с самым независимым видом зашла в помещение.

Стэли стоял у своего рабочего стола — ей почему-то показалось, что очень далеко, — и ждал ее. Сьюзан прошлепала по мягкому покрытию через всю комнату и встала как вкопанная у самого стола. За спиной у Кена находилось окно, а за окном — темная ночь, так что в нем отлично прорисовывалось ее отражение. Видок у нее был просто кошмарный: физиономия сонная, одежка жеваная, волосы спутаны.

— Здравствуйте, детектив Пайн, — сказал Стэли задушевным голосом, — присаживайтесь, пожалуйста.

— Нет, спасибо. Я ненадолго. Мне нужны кассеты, которые должна была подобрать для меня ваша служба охраны. У меня куча экспертов наготове, сидят и ждут, пока я принесу им материал на анализ.

Стэли лучезарно улыбнулся, сверкнув зубами, которые казались особенно белыми на фоне щегольского загара в стиле Джорджа Гамильтона. На нем был небесного цвета блейзер с латунными пуговицами, белая рубашка и белые штаны — ни дать ни взять капитан «Корабля любви», только волосы седые. Сьюзан было жутко любопытно, свои ли у него волосы. Зубы-то уж точно не свои.

— И это все? Когда мне позвонили и сказали, что вы требуете немедленной встречи со мной, я уж испугался, думал, что-то страшное приключилось.

Сьюзан сжала кулак, чтобы спрятать все еще кровоточивший палец. Как же ей хотелось его послюнявить, чтобы избавиться от этого противного зуда, но нельзя — Стэли незачем видеть, как она нервничает.

— Вообще-то вокруг творится немало ужасного. У меня дел по горло. Вы, вероятно, слышали, что произошло еще два убийства?

Стэли плавно перешел от улыбки к выражению крайней озабоченности. Актер, надо сказать, был из него никудышный.

— Такая трагедия, — произнес он с самым серьезным видом, — но чем же я...

— Ваши люди не дают мне работать, — перебила она его, — эти кассеты должны были появиться у меня на руках еще вчера.

С лица Стэли медленно сползло похоронное выражение; его место заняла всегдашняя масляная улыбочка.

— Мне очень жаль, что так получилось. Всем этим должен был заниматься Мэл Лумис, но ему пришлось уехать из города по делам.

— И куда же он отправился?

— Не понимаю, какое это имеет значение. Он уехал в Феникс. Неотложная служебная необходимость, знаете ли.

— Неужто эта необходимость существенней убийства Макса Вернона?

Стэли едва заметно напрягся.

— Ну что вы, конечно нет. Но то дело и вправду срочное. А что касается дела об убийстве, тут мы решили полностью довериться вам. От Лумиса на данном этапе мало толку.

— Разве что кассеты мне предоставить.

— Ну да, ну да. Я уверен, это какая-то мелкая накладка. Сейчас позвоню в службу безопасности — они мигом вам все приготовят.

У Стэли на столе назойливо зажужжал телефон. Кен взглянул на аппарат, потом покосился на Сьюзан, явно давая ей понять, что она здесь лишняя. Но Сьюзан продолжала говорить, перекрикивая телефон.

— Возвращаясь к двум новым убийствам, Марлы Вернон и Тедди Валентайна. Как вы думаете, это как-то связано со смертью Макса?

Стэли нахмурился, сделал вид что задумался.

— Даже не знаю. Это ведь скорее в вашей юрисдикции, а, детектив?

Сьюзан опустила кулачок в сумку, снова пытаясь нащупать салфеточки, но глаз при этом от Стэли не отвела. Она привыкла считать, что хорошо знает людей, может прочесть по лицу, врет человек или нет. Но сложность заключалась в том, что Стэли врал не переставая. Что он ни делал, что ни говорил — все было притворством или каким-то рекламным ходом.

— Я вот тут подумала, что если кому-то нужно было замять дело об убийстве Макса Вернона, — сказала Сьюзан, — сделать так, чтобы о нем никто ничего не вспоминал и не говорил, то этот кто-то вполне мог убрать с этой целью Тедди и Марлу.

Руки Стэли начали непроизвольно подергиваться, и он быстренько заложил их за спину. «Ага, — подумала Сьюзан, — мордашку-то свою смазливую мы можем контролировать, а руки никак! Жаль только, что теперь он их спрятал, и толку от этого знания никакого не будет».

— Вы уж простите за прямоту, детектив, но мне кажется, это несколько притянуто за уши. Пытаться замолчать одно убийство и совершить с этой целью два других? Это же только наделает больше шума.

— Шума-то и правда многовато. Эти журналисты просто с ума меня скоро сведут, ей-богу.

Даже сквозь великолепный загар было видно как Стэли побледнел.

— Это плохо. Я так надеялся, что пресса не станет раздувать из этого крупный скандал. Вы не представляете, какой ущерб они наносят туристическому бизнесу, а значит, и городу.

Сьюзан пожала плечами:

— Ну почему же непременно ущерб. Туристам ведь нравится думать, что Вегас — место не совсем безопасное. Это, можно сказать, часть образа города. Так что приезжать будут; другое дело — в каком отеле захотят остановиться.

Руки Стэли опять вышли из-под контроля: заплясали, задергались и наконец нашли новое пристанище — в карманах брюк. Похоже, она наступила на любимую мозоль.

— Да, некоторые уже отказываются от забронированных номеров. Я весь день только и делаю, что отбиваюсь по телефону от членов совета директоров.

— Просто кошмар! А ведь антиреклама — дело такое: одна отмененная поездка, другая, и пошло-поехало — как снежный ком.

Улыбка Кена стала какой-то совсем уж жалкой.

— Детектив, скажите, зачем вы мучаете меня этими напоминаниями о тяжких реалиях моего бизнеса?

— Да это так просто, мысли вслух. Чисто теоретически, вы крайне заинтересованы в том, чтобы эти убийства прошли по-тихому.

На этих словах улыбка исчезла вовсе.

— Вы что, считаете, я имею какое-то отношение к этим двум убийствам?

Сьюзан не торопилась с ответом.

— Посудите сами: три убийства, все три явно как-то связаны между собой — в такой ситуации каждый — подозреваемый. Я пока не знаю, как сложить все кусочки головоломки. Но рано или поздно я это пойму, будьте уверены.

Стэли набрал в грудь побольше воздуха и опять выдал свою фирменную улыбку.

— Подозревать вы вольны кого угодно, но меня можно смело вычеркнуть из вашего списка. Я никоим образом с этим не связан. Я просто хочу, чтобы все закончилось. Надеюсь, вам хватит ума не трепать мое имя в прессе — я этого не потерплю. А мы ведь с вами не хотим общаться через адвокатов.

Сьюзан наконец-таки удалось нащупать в сумке мятую салфетку. Она кое-как приспособила ее на палец, достала руку из сумки и спрятала ее за спиной.

— Не надо угрожать мне, мистер Стэли. Адвокатов ваших я не боюсь; внимание к «Тропической Бухте» без нужды привлекать не собираюсь, но и противостоять естественному интересу не смогу. Суть дела в том, что мне глубоко наплевать, как все это скажется на вашем бизнесе. Это ваши проблемы, а не мои.

Стэли запрокинул голову назад и принужденно рассмеялся. Потом он взглянул на нее и проговорил:

— Простите, детектив, но вы рассуждаете очень наивно. В Лас-Вегасе нельзя существовать, не думая о бизнесе. Попробуйте испортить кому-нибудь дело, и вы никто и ничто. Как вы думаете, почему вам поручили это расследование? Да потому, что никто не хотел за него браться. Те из ваших, у кого опыта побольше, знают: если дело связано с казино, соваться в него не следует. Слишком легко ошибиться, и слишком дорого обойдется такая ошибка. Вас ведь только что перевели в «убойный» отдел? Меня предупреждали. А напарник ваш, где он сейчас?

— Дома, наверное. Сидит, о пенсии мечтает.

— Вот видите! Ему, стало быть, нечего терять. А вот у вас целая жизнь впереди, карьеру надо делать. Вам нельзя совершать опрометчивые поступки. Надо вести себя потише. И в том, чтобы вокруг «Бухты» не шумели, вы тоже заинтересованы.

Они постояли, глядя друг другу прямо в глаза. Наконец Стэли сверкнул своей неотразимой улыбкой и проговорил:

— Ну что, идет?

Она не удержалась и улыбнулась ему в ответ. «Обаятельный черт!»

— Вы за меня не беспокойтесь, — сказала она, — с моей карьерой все будет в полном порядке. Я пригвозжу к стенке всех убийц и их соучастников, а также тех, кто будет стоять у меня на пути.

Она развернулась и направилась к лифту. Эффектный уход; жаль только, споткнулась на полпути — зацепилась каблуком за пушистое покрытие.

Сьюзан нажала на кнопку — двери лифта туг же раскрылись. Она зашла в кабину и развернулась, чтобы видеть выражение лица Стэли. Кен по-прежнему стоял за своим рабочим столом. Он махнул ей рукой, но на лице у него не было и тени улыбки. Это успокоило Сьюзан: значит, в их маленьком поединке она все-таки одержала верх.

Двери лифта закрылись с легким шипением. Она тут же выбросила салфетку и впилась в свой многострадальный палец.

 

Глава 29

Вслед за Мартином Холгуином Лили доехала до дома его девушки. Она, как и следовало ожидать, оказалась молодой роскошной блондинкой. Далее их путь лежал в центр — они направлялись на концерт симфонической музыки. Театр «КайМоу» располагался в странном старинном здании, украшенном индийскими узорами в терракотовых тонах, коровьими черепами и разноцветными изразцами. У входа клубилась разодетая публика, и Марти с подругой мгновенно растворились в этой толпе.

Лили удивило, что центр Альбукерке живет насыщенной светской жизнью. На освещенной яркими неоновыми огнями Централ-авеню бары и ресторанчики попадались буквально на каждом шагу, и люди с удовольствием ужинали на улице в «летних двориках». Она устроилась в уличном кафе за полквартала от театра, заказала кофе с бутербродом и стала ждать.

Мимо проходили десятки людей — гуляли, радовались теплому субботнему вечеру. Лили совсем не нравилось сидеть вот так, у всех на виду, но выбора у нее, в общем-то, не было. Ей непременно надо было сесть Марти на хвост, когда он поедет домой.

Ну ясное дело, наш светский лев никак не мог отправиться домой сразу после концерта. Они с подружкой прошлись вверх по улице и зашли в заведение под названием «Музыкальная Гостиная». Лили пришлось подождать еще немного. Уличное кафе уже закрылось, и ей пришлось перебраться на скамеечку на другой стороне улицы. Здесь она и сидела, стараясь не обращать внимания на пьяных, которые пытались к ней кадриться. На ней были джинсы, футболка и легкая черная куртка — ее рабочая одежда, задуманная как самый что ни на есть неприметный наряд. Но у пьяных другая логика — они никогда не пропустят особу женского пола, если она сидит одна.

Часов в одиннадцать Холгуин со своей пассией вышли из бара и неверной походкой направились к его «мерседесу». Лили оказалась за рулем своей «миаты» еще до того, как он успел открыть дверцу. Он направился к северу от центра, к дому своей подружки, и она неотрывно следовала за ним.

Если вдруг он решит провести ночь со своей девушкой в ее квартире, Лили придется ждать еще один день. Как же она устала ждать! Как ей хотелось домой!

К счастью для Лили, Марти не стал заходить в дом. Он проводил подружку до двери, но на пороге она одарила его смачным поцелуем, зашла внутрь и захлопнула дверь прямо у него перед носом.

— Любовь непростая штука, так-то, Марти! — буркнула Лили себе под нос.

Она проследила взглядом за тем, как он сел в свой «мерс», и тронулась вслед за ним к шоссе, что вело на восток, к холмам.

Лили будто бы обдало жаром — ее будоражило то, что должно было вот-вот произойти. Она подалась вперед, открыла бардачок, достала оттуда пистолет и сунула его в карман куртки.

* * *

Мэл Лумис почувствовал, как сердце заколотилось быстрее. Она явно собирается покончить с этим сегодня.

Он рыгнул, прикрыв рот кулаком. Проклятый хот-дог из уличной палатки. На большее у него просто времени не нашлось, так он был занят, гоняя за Лили Марсден по всему городу. Он все еще ждал, пока она закатает этого торговца коврами.

И вот сейчас он был на сто процентов уверен, что час настал. Уже почти полночь, город затих — идеально для убийства. Лумис свернул вслед за «миатой» с Трэмвей-бульвара на узкую извилистую дорогу, что вела к роскошному дому Холгуина. Тут он слегка поотстал. Слишком приближаться было ни к чему, еще вспугнет убийцу до того, как она выполнит свой заказ. Ему хотелось поспеть к тому моменту, когда она нажмет на курок и начнет уходить, — тут-то он спустит свой.

Когда до дома Холгуина оставалось уже совсем немного, он выключил фары. Он замедлил ход, давая глазам привыкнуть к темноте. С освещением тут было конечно не ахти, но Лумис хорошо видел в темноте. Ему не составляло особого труда ехать по вьющейся змейкой дороге к дому Холгуина.

Серая машина стремительно двигалась вперед сквозь мглу. Мэл очень боялся опоздать.

* * *

Джо Райли дал по газам, и взятый напрокат «форд-эскорт» лихо помчался вперед по извилистой дороге. Джо свернул сюда с Трэмвей-бульвара, поскольку, судя по прилагавшейся к машине карте, она и должна была привести к дому Мартина Холгуина.

Джо зевнул. Боже, как он устал! Последнее время он так мало спал, так плохо питался, да еще скакал с одного самолета на другой! К тому же ему порядком поднадоело болтаться по Альбукерке в крошечной машинке вместе с этим толстяком Вентури, который буквально исходил потом. Отдохнуть хоть немного и как можно скорее — вот что ему было нужно. Но прежде он должен предупредить Мартина Холгуина о том, что на него охотится Лили Марсден.

Сначала он хотел позвонить Мартину и обрисовать ему всю ситуацию по телефону, чтобы тот был настороже, но потом передумал: такую новость все-таки лучше сообщать при личной встрече. Причем даже в этом случае не исключено, что Холгуин не поверит ни одному слову — и не удивительно! История и правда была совершенно фантастическая. Отчасти поэтому он тащил за собой Сэла Вентури. Он мог помочь убедить Мартина в том, что угроза вполне реальна, что нужно связаться с местной полицией и обеспечить себе защиту.

Но на самом деле Джо направлялся к дому Мартина не только затем, чтобы предупредить его об опасности, — была и другая, более личная причина. Лили Марсден вполне могла находиться сейчас где-то неподалеку от дома Марти, примеряясь и прикидывая, как лучше убрать новую жертву. Возможно, ему не представится другого такого случая задержать ее на месте преступления и не дать бесследно исчезнуть. Если ему удастся поймать ее до нападения на Холгуина, то милейшему торговцу коврами можно будет и вовсе не сообщать о том, что его жизнь была под угрозой.

Вентури за всю дорогу не произнес ни слова; раскрытая карта лежала на его толстых коленях, и он придерживал ее забинтованной рукой. До этого, правда, он наболтал достаточно — выдал практически все, что Джо хотел узнать. Не то чтобы Вентури говорил по собственной инициативе, но «да» или «нет» из него вполне можно было вытянуть — стоило только слегка надавить. Свой самый главный вопрос Джо оставлял на потом; сейчас, похоже, самое время его задать.

— Сэл, — сказал он, не отрываясь от дороги, — у меня есть к тебе еще один вопрос, всего один. И ты ответишь мне честно, как на духу.

— А если не отвечу? — Сэл явно был на нервах.

— Не ответишь — не выйдешь из этой машины.

Сэл надулся — какое-то время он не мог справиться с гневом, но в конце концов решился:

— Ладно, что за вопрос?

— Был такой ростовщик в Чикаго, Бенни Барроуз. Скажи, его убрала Лили Марсден?

— Какого черта! Ты что думаешь, я всех помню, кто кого...

— А ты подумай, сосредоточься. Не советую тебе ошибаться.

Сэл уставился на него, растерянно моргая. Он беспомощно разинул рот — обвислые щеки опять подпрыгнули.

— Бенни Барроуз, такой коротышка — на Денни де Вито похож. Его убили тем же самым способом, что и Макса Вернона. Ну, вспоминаешь?

Пару минут Сэл просто разевал рот, как рыба на берегу, не произнося ни звука. Но Джо по глазам видел, что на самом деле он уже готов ответить.

— Ну же, Сэл, года два назад. Еще жуткую бучу из-за этого подняли, одного тамошнего полицейского в убийстве обвинили. Припоминаешь?

Тут Джо заметил, как впереди, там, где по идее был дом этого Холгуина, мелькнул свет фар. Он сбавил скорость. «Интересно, что там творится, да еще посреди ночи?» — подумал он.

— Ладно, хрен с тобой, вроде вспомнил, — сказал тем временем Сэл, — Бенни Барроуз, говоришь? Его и правда Лили убила. Дай угадаю, а ты небось тот самый коп, на которого повесили убийство?

— Умница, Сэл. А ты вовсе не так глуп, как кажется.

Сэл аж зубами клацнул от злости и молча уставился на Джо.

— Кто был заказчиком, Сэл?

— Не помню я. — Тут он, конечно, струхнул — отвернулся.

— У тебя ведь наверняка есть записи и...

— Да они в Вегасе. Вот привезешь меня домой целым и невредимым, тогда и посмотрим — может, найдем.

— Сдается мне, чего-то ты недоговариваешь.

Сэл не ответил — он не сводил глаз с дороги. Там впереди и правда творилось что-то неладное.

— Что за черт! — только и смог выдавить он.

 

Глава 30

Все случилось за долю секунды.

У Лили с самого начала не лежала душа к этому заданию, и в том, что время было выбрано правильно, она сильно сомневалась. Когда она двигалась по серпантину, сзади маячила какая-то машина. Потом, правда, свет фар исчез — машина, должно быть, свернула к какому-нибудь дому, — но все равно ее все это жутко нервировало.

Она посмотрела вперед. «Мерседес» Холгуина, мерно урча, свернул на дорожку к дому и замер. Сейчас или никогда. Лили на своей «миате» въехала вслед за ним и остановилась у самой машины жертвы.

Холгуин уже наполовину выбрался из своего авто, но, увидев ее, замялся, явно не узнавая машины. Ей показалось, что в приземистой «миате» ее совсем не видно, она включила в салоне свет и подалась вперед, облокотившись на пассажирское сиденье. Он окончательно вылез из машины, хлопнул дверью и наклонился, чтобы заглянуть в открытое окно ее машины.

— Привет! — звонко сказала Лили, — вы не могли бы мне помочь? Я тут ищу дом Джонсонов. Не знаете таких?

Холгуин сунул руку в карман брюк, звякнул мелочью. Лили медлила: ей что-то совсем не хотелось убивать этого симпатягу. Холгуин, по-прежнему в смокинге, слегка навеселе, стоял и улыбался, готовый помочь незнакомому человеку.

— Нет, я ни о каких Джонсонах не слышал, извините.

— Ну ладно, все равно спасибо.

И тут он ей подмигнул. Жест этот был таким вальяжным и призывным. В сочетании с улыбкой он выглядел отнюдь не по-дружески. Лили почувствовала, как горячая волна пробежала от шеи к затылку.

Она выхватила пистолет из внутреннего кармана куртки, поднесла его к самому лицу Холгуина и выстрелила прямо в глаз.

Звук выстрела чуть не оглушил Лили и эхом пронесся по окрестным холмам.

Голову Холгуина отбросило назад, он сделал еще два неверных шага. «Наверняка ведь уже мертв, мог бы и упасть!» — промелькнуло в голове у Лили, и она выстрелила Марти в грудь. Тот опрокинулся назад, тело его отскочило от «мерседеса» и свалилось как куль на асфальт.

Она дала по газам — «миата» скакнула было вперед, но Лили тут же резко затормозила. Выезд перегородил серый «бьюик» с выключенными фарами. Из него как раз выбирался здоровенный мужик.

Лили резко крутанула руль, а потом что есть силы вдавила педаль газа, и машина с визгом и скрежетом подалась назад. Здоровяк ринулся к ней с пистолетом, но ее легкая спортивная тачка уже выскочила на улицу. Она лихо вписалась в крутой поворот и рванула вперед по темной дороге, вниз по склону холма.

Это еще что за черт?! Еще одна машина несется вверх, прямо на нее. Лили ушла в сторону, заслоняясь рукой от слепящего света фар.

Проносясь мимо на всех парах, она все же заметила, кто был в машине: какой-то крупный мужик с квадратными челюстями, яростно вцепившийся в руль, а на пассажирском — до полусмерти напуганный Сэл Вентури.

А этому-то за каким хреном понадобилось оказаться в Альбукерке?

Похоже, дело совсем труба, если уж Сэл оторвал свою жирную задницу от стула, да еще и приперся сюда. Она плавно сбавила скорость и глянула в зеркало заднего вида. Маленькая машинка уже развернулась и мчалась за ней. А чуть подальше мелькала еще одна пара фар. Ну ясно, это тот парень с пушкой на «бьюике».

Добравшись до Трэмвей-бульвара, она поднажала и вырулила на него как раз перед тем, как на светофоре зажегся желтый свет. Дальше она двигалась на скорости километров восемьдесят в час — путь ее лежал на юг, к автостраде.

Главное теперь, чтобы полиция не тормознула, — жаль только, двум летящим за ней машинам явно плевать на скоростной режим. В зеркале было видно, как дистанция между ними тает и тает. Она еще и до автострады не добралась, когда та небольшая машинка — «эскорт» — села ей на хвост, а прямо за «эскортом» мчался серый «седан».

Вот вляпалась! Скрылась незаметно, ничего не скажешь! Лили так и подмывало затормозить, уложить Сэла мордой в асфальт и выпытать у него, что, черт возьми, происходит. Но ее останавливала серая тачка. Если тот парень, с Сэлом, и бугай из «бьюика» заодно, они в два счета окружат ее и откроют перекрестный огонь.

Впереди уже маячила эстакада — въезд на автостраду, но Лили в самый последний момент передумала туда сворачивать. Что за радость оказаться на широкой дороге, когда тебя преследуют сразу две машины; тем более одна из них — этот огромный «бьюик». Да этот танк с легкостью подомнет под себя ее «миату» — так рисковать никак нельзя.

Она свернула, перелетела широченный перекресток, оказалась на восьмиполосной дороге, почти пустой в этот поздний час, и тут же увидела то, что искала.

На обочине стояла круглосуточная кафешка: на вывеске красовался огромный пончик, а рядом — как и следовало ожидать — были припаркованы полицейские машины.

Лили сознавала, что рискует. Но что-то ей подсказывало, что ребята в тех двух преследовавших ее тачках вовсе не копы. Скорее всего, они хотели убить ее, а вовсе не арестовать. Так что эти местные полицейские, похоже, как раз то, что нужно!

Парковка огибала кафе как бы буквой "Г" — длинный отрезок выходил на улицу. Вход был с угла, как раз там, где стоянка делала поворот на девяносто градусов. Лили постаралась припарковаться как можно ближе к входной двери. Пистолет, все еще теплый от недавнего выстрела, она запихнула за пояс джинсов и торопливо вошла в забегаловку.

Не успела Лили захлопнуть за собой дверь, как на парковку влетели темно-красный «эскорт» и серый «бьюик». В кафе были окна во всю стену, и она видела, как «эскорт» пристроился прямо рядом с «миатой», а «бьюик» сначала проехал тихонечко мимо кафе, а потом дал задний ход и занял местечко у самого выезда на улицу.

Лили обернулась, чтобы посмотреть, что творится в помещении. В отгороженном пространстве у самой двери сидели четверо полицейских. Едва она вошла, они стали коситься на нее и пихать друг друга локтями. Навстречу ей двинулась пухленькая хозяйка заведения. Лили широко улыбнулась и сказала:

— Столик на одного, будьте любезны.

 

Глава 31

Джо Райли сидел за рулем «эскорта» и смотрел, как Лили Марсден усаживается за столик у самого окна. Наглость — второе счастье.

Желваки так и ходили у него ходуном от злости на себя. Ведь он мог бы спасти Холгуина. Надо было позвонить ему заранее, предупредить, надо было поставить на уши местную полицию, делать, делать надо было хоть что-нибудь. А он все строил из себя героя, все представлял себе, как в одиночку поймает Лили Марсден, и вот теперь бедняга Марти мертв. А Лили сидит у него под носом в кофейне и нагло дразнит.

Теперь-то ему до нее точно не добраться. Девица она прехорошенькая — ребята из полиции как пить дать полезут ее защищать. Пока объяснишь, что да как, она всех положит.

Она небось рассудила, что ни Джо, ни этот парень на серой тачке не станут стрелять в нее через стекло — еще бы, тут во дворе три патрульные машины, а в заведении полно полицейских.

А кстати, что это за тип на сером «бьюике»? Он встал на противоположном конце парковки, но Джо не мог разобрать, кто за рулем, — яркая галогеновая вывеска отсвечивала на лобовом стекле.

Он обернулся к Сэлу. Тот сидел, белый как мел, на лбу поблескивали капельки пота. Да уж, храбрецом его точно не назовешь! Во время погони он так неистово жал на воображаемый тормоз, что Джо опасался, как бы он не проделал дырку в полу. А теперь вот сидел смирно, всем своим видом выражая благодарность за то, что сейчас они по крайней мере не двигаются с места.

— Сэл, а что это за парень в серой машине? Ты его рассмотрел?

— Это Мэл Лумис. Вот смотри, его работа, — сказал Сэл и продемонстрировал забинтованную руку.

— А здесь ему что надо?

— То же, что и тебе. Он охотится за Лили.

— Зачем?

— Он работает на Кена Стэли, владельца «Тропической Бухты». Они там кипятком от злости писают из-за того, что Макса Вернона пришили в их гостинице. Это, видишь ли, бизнесу вредит.

— Так что же, он проделал весь этот путь только чтобы...

— Он вообще принял все как-то очень уж близко к сердцу.

— Господи Иисусе! И ты сказал ему, где ее найти? Сэл кивнул и отвернулся. Очки его опять сползли на кончик носа, и он нетерпеливо их поправил.

— Знаешь, приятель, ты мог бы и пораньше рассказать мне обо всем этом.

Джо стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Ясно было одно: что-то может выйти, только если Сэл никуда не смоется. Жаль, что у него нет с собой наручников — он оставил их в Вегасе. Они лежали в припаркованной в аэропорту машине вместе с его собственной пушкой и двумя пистолетами, которые он отобрал у тех придурочных игроков. Славно, славно. В эту игру он играет буквально с голой задницей. Настало время импровизировать.

— А что, если этот Лумис тебя здесь увидит, тебе не поздоровится, да?

Сэл не стал оглядываться, только судорожно сглотнул.

— Ты уж лучше сиди в машине, не высовывайся, — проговорил Джо, — а то он мигом тебя пристрелит.

Сэл взглянул на него сквозь грязные очки:

— А ты куда собрался?

— Внутрь. Пообщаюсь с Лили.

— Ты не можешь этого сделать. Там ведь полно копов.

— И что с того?

— А то! Да стоит Лили заметить тебя, и она всех там перестреляет.

— Всех это в смысле полицейских?

Сэл кивнул.

— Это вряд ли. Она ведь пошла туда, чтобы быть в безопасности. Вот и я буду там в безопасности по той же причине. А вот тебе главное не выходить из машины. Нельзя, чтобы Лумис тебя увидел. Я буду следить за ситуацией. Если увижу, что он идет к машине, выбегу и вырублю его на полпути.

Сэл замотал головой. Его болтающиеся щеки напомнили Джо бассет-хаунда.

— Дурацкая это затея, — сказал он.

— Тебя не спрашивают, ты знай себе в машине сиди.

Джо вышел и поспешил к входу в кафе, краем глаза наблюдая за серой машиной. Он так и не смог рассмотреть водителя — понял только, что это не мужик, а настоящая глыба.

Джо зашел в шумный зал кофейни и тут же почувствовал на себя леденящий ветерок от кондиционера. Он прошел мимо столика, за которым сидели полицейские, и вежливо кивнул тому из них, кто взглянул на него, когда он проходил. Еще пара полицейских сидела за столиком в дальнем конце комнаты. У барной стойки, тянувшейся через все помещение, примостились несколько человек гражданских. Если что, жертв будет предостаточно.

Лили Марсден сидела за столиком на двоих, прямо посередине между группами полицейских. Она сидела лицом к нему и держалась очень прямо. Руки на коленях, на столе рядом с чашкой кофе черный мобильник. Она выглядела крепкой, ухоженной; плечи, пожалуй, слегка крупноваты. Наверное, плаваньем занималась. Или греблей. У нее были коротко подстриженные темные волосы; пряди, словно черные стрелочки, указывали на ее лицо с яркими карими глазами. В глазах этих был ум и, что неудивительно, усталость. Она, не мигая, следила за тем, как, он движется к ней.

— Ну, здравствуй, — сказал он, плюхаясь на стул напротив нее, — а я тебя повсюду ищу.

Она натянуто улыбнулась, будто как раз ждала, когда он подойдет. Джо заметил у нее на губах темно-красную помаду, и это его поразило. Вот так, губки подкрасила, и вперед, убивать. Что за женщина!

Официантка задержалась у их столика, спросила Джо, что ему предложить.

— Только чашечку кофе. Для начала.

Едва официантка отошла достаточно далеко, чтобы не слышать, о чем они говорят, Лили стерла с лица улыбку, нагнулась к нему через стол и сказала шепотом, выстреливая слова как пули:

— Не знаю, кто ты такой, приятель, но лучше тебе убраться отсюда подобру-поздорову.

Он подался вперед, приблизив лицо чуть ли не вплотную к ее лицу.

— Джо Райли, — прошептал он. — Джо Райли из Чикаго.

— Значит так, Джо Райли из Чикаго. Ты только что передумал пить кофе, потому что вдруг вспомнил о страшно важном и срочном деле. Давай-ка, подхватился и побежал.

— А то что?

— А то я нажму на курок направленного на тебя под столом пистолета.

Джо замешкался на секунду.

— Под столом?

— Вот именно. Угадай, куда я попаду.

Он попытался улыбнуться. Это стоило больших усилий.

— Ты этого не сделаешь.

— Это ты так считаешь. А мне — раз плюнуть. На самом деле, я с большим удовольствием отстрелю тебе достоинство.

— Но тут же копов полно, заварушка начнется.

Она подернула плечиком: мол, для нее это обычное дело:

— Что я, заварушек в жизни не видела?

Он выпрямился, оглянулся по сторонам. Вроде бы никто не обращал на них внимания. Пара полицейских в дальнем углу увлеченно спорила о бейсболе. Он опять склонился над столом и прошептал:

— Расклад-то не ахти какой. Шесть ребят из полиции, плюс я. Может, ты, конечно, нас всех и уложишь, но кто-то попутно непременно достанет и тебя.

— Напрасно ты во мне сомневаешься. Я с такими делами очень неплохо справляюсь.

— Это я слышал, вот только рисковать все равно не хотелось бы. Ты мне живой нужна.

— Да? И зачем же?

— Долгая история, сейчас не до этого.

— Точно, не до этого. Тем более что я все еще подумываю пристрелить тебя.

Джо откинулся на спинку стула, но руками не пошевелил.

— А разве тебе не хочется узнать, как я тебя нашел? Неужели не любопытно, почему мы оказались за одним столиком в кофейне в Альбукерке?

Она открыла было рот, чтобы ответить, но тут подошла официантка и поставила перед Джо дымящуюся кружку. Когда она отошла, Лили сказала:

— Я видела у тебя в машине Сэла Вентури. Это практически все объясняет. Этот вонючка проговорился.

— Точно, и не только мне. Видишь вон тот серый «бьюик»? Это машина некоего Лумиса из Лас-Вегаса. Его босс приказал ему тебя замочить. Но и это еще не все. Помнишь парня, что окочурился в четверг в «Тропической Бухте»?

Лили быстро оглянулась по сторонам, но к их разговору явно никто не прислушивался. Джо дождался, пока она снова посмотрит на него.

— У того парня есть два брата. Престарелые полоумные ковбои, выглядят точь-в-точь как Йосимити Сэм.

— Как кто?

— Неважно. Так вот, эти братья тоже за тобой охотятся. Сэл и им сказал, что ты здесь.

Щеки Лили слегка порозовели.

— Ну и говорлив же этот Сэл.

— Он напуган до потери пульса. Хочешь, приведу его сюда. Пусть поговорит и с этими милыми ребятами, полицейскими.

— Валяй, только до двери ты не дойдешь — разве только уже без члена.

Джо снова улыбнулся. На сей раз сделать это было полегче.

— Не станешь ты в меня стрелять. Ты же умная, ты все понимаешь. Ребят этих убивать ты тоже не хочешь. Лучше всего тебе просто сдаться. Переговорим с полицией, и все закончится. И не придется сталкиваться с Лумисом.

Она фыркнула:

— Вот уж кто меня меньше всего беспокоит.

Джо набрал в грудь побольше воздуха. Похоже, аргументы кончаются. Да и время, возможно, тоже.

— Лили, детка, нравится тебе это или нет, ты по уши в дерьме. Сэл разболтал про тебя всему свету.

Кто только на тебя не охотится. Да плюс полицейские из Вегаса. Да плюс я. А разница между всеми ними и мной очень проста: я не собираюсь тебя убивать. Мне ты нужна живой. Это правда. Ну хорошо, допустим, у полицейских есть правила. Они тебя не застрелят, если сама не нарвешься. А вот Лумис, и братья Верноны, и еще бог знает кто — эти парни пойдут до конца. Всех их тебе не обойти. Она откинулась на спинку стула.

— А я попробую. Вот только сначала с тобой разберусь. Так ты как, хочешь выйти отсюда при члене или без?

Джо пожал плечами:

— Да без члена мне будет, пожалуй что, неуютно.

— Тогда вставай — живо, живо — и марш в туалет. Когда вернешься, меня уже здесь не будет.

Он резко отодвинулся от стола.

— Только медленно. Мы же не хотим, чтобы пострадали невинные люди.

Джо стал подниматься как можно медленней. И тут внимание его привлек телефон. В окошечке мобильного был номер. Он видел его вверх ногами, но у него всегда была исключительно хорошая память на цифры — поэтому, кстати, и в покер хорошо играл. Он глянул на Лили и проговорил:

— Я выйду на связь.

Она сделала вид, что улыбнулась.

— Не стоит беспокоиться.

Он прошел мимо нее, не оглядываясь, но спиной чувствовал ее взгляд. Дверь в мужской туалет была в двух шагах от столика полицейских в дальнем конце кафе, и у Джо возникла мысль подать им какой-нибудь знак. Но он подумал: к чему это приведет? Только к ненужным жертвам. И потом, так он точно не решит свою проблему. Он ведь сказал Лили чистую правду: она и впрямь нужна была ему живой. Ему необходимо было отвезти ее в Чикаго. Довести ее дело до суда. Доказать, что это она прикончила этого сушеного стручка, Бенни Барроуза.

Он ввалился в туалет, подождал немного и тихонечко потянул дверь на себя, чтобы в щелку рассмотреть, что происходит. Лили поднималась из-за стола. В руках у нее ничего не было. Она неторопливо, не оглядываясь, вышла из кафе.

Джо выскочил из уборной, выглянул в окно, но Лили на стоянке не увидел. Тишь да гладь: ни выстрелов, ни рева моторов, ни визга шин.

Он вернулся к столику, но садиться не стал. За окном серая машина вырулила со стоянки и медленно, словно крадучись, двинулась к входу в забегаловку. Лили по-прежнему не было видно. «Миата» стояла на том же месте, без хозяйки. Куда же она, черт возьми, подевалась?

Он пошел к выходу, открыл дверь, выглянул на улицу. «Бьюик» как раз выезжал со стоянки на дорогу. Похоже, никого кроме Лумиса в машине не было.

Джо осторожно шагнул за порог, ища глазами Лили. И тут его взгляд упал на «эскорт». Машина стояла на том же месте. Сэла в ней не было.

— Вот дерьмо!

Кто-то потянул его за рукав, он оглянулся — это официантка хмуро протягивала ему какой-то клочок бумаги.

Ах да, чек.

 

Глава 32

Мэл Лумис сидел за рулем «бьюика» и наблюдал за всем, что происходило за окнами кофейни, — будто смотрел немое кино. Вот парень из «эскорта» заходит, садится рядом с Лили Марсден, она улыбается ему — он ей, они разговаривают, перегибаясь через столик, чуть ли не сталкиваясь лбами.

И все это время Лумис мучительно соображал, что это за гребаный незнакомец? Ее приятель? Какое он имеет отношение ко всей этой ситуации? По большому счету Лумису было, конечно, плевать — если понадобится, он и этого замочит. Основная проблема была совсем в другом: как бы пообщаться с Лили Марсден вдали от этих попивающих кофе копов.

Тут ее дружок поднялся и пошел отлить. Только он закрыл за собой дверь, как Лили встала и пошла к выходу. Лумис был уже готов встретить ее во всеоружии. Машину завел, пушку рядом с собой на сиденье положил.

А вот потом она выкинула какую-то непонятную штуку. Лумису был виден вход в кафе с торца здания и «миата» Лили. Позиция была идеальная. Ну никак не проскочишь.

Но она вышла на улицу и свернула не направо, как он ожидал, а налево. Он подождал пару минут, думал, она взломает какую-нибудь из тачек, но ее и след простыл. Лумис объехал здание кофейни, но там не обнаружилось ничего, кроме пары машин, мусорных бачков, живой изгороди да заборов, что отделяли территорию кафе от третьесортных мотелей, располагавшихся по обе стороны от здания.

Возможно, она спряталась в одном из бачков или забралась в машину кого-нибудь из служащих — все равно до конца смены никто не заметит. А может, она перемахнула через забор и укрылась в одном из этих мотелей. Чтобы узнать наверняка, придется наделать много шума на стоянке, а это привлечет внимание полиции.

Тогда он развернулся и проехал мимо входа в кофейню. Там на пороге стоял дружок Лили и внимательно следил за его «бьюиком». Лумис выехал на дорогу, проехал пару кварталов на запад, развернулся на пятачке, где продавали дома на колесах, и потихоньку поехал обратно, мимо кофейни. Лили на парковке не было. Друг ее тоже куда-то исчез. «Миата», правда, по-прежнему оставалась на месте, так что Лумис припарковался неподалеку.

Он следил за чертовой машиной целый час, но Лили так к ней и не вернулась. Другие машины приезжали, уезжали — и только малышка-"миата" стояла себе там, где ее бросили. Еще час Лумис болтался по окрестностям на машине, искал беглянку, оттягивал неизбежное. В конце концов он сдался и стал звонить по мобильному Кену Стали.

— Здравствуйте, шеф. У меня неприятности.

— Похоже, крупные, раз ты звонишь мне в два часа ночи.

— Вы что, спали?

— Да нет, но...

— Тогда какая разница?

— Все ясно, тебя что-то сильно достало. В чем дело?

— Та женщина выполнила свой заказ в Альбукерке. И смылась.

Сказав это, Лумис весь сжался. Стэли всегда плохо переносил дурные вести.

— Смылась, говоришь, — голос шефа стал ледяным.

— Я следил за ее тачкой, но, похоже, она ее бросила. Ее нигде нет.

— Что за хрень? Тебе что, вообще уже ничего поручить нельзя?

Лумис промолчал. У работы в крупной компании были и свои недостатки: иногда приходилось мириться с тем, что тебя достают всякие никчемные людишки — а не то нарвешься на неприятности.

— Я все еще могу выполнить задание, — проговорил он. — Вернусь в Скотсдейл и подстерегу ее дома.

— Нет, так не пойдет. Ты мне нужен здесь. Тут жена Макса Вернона отправилась вслед за мужем, да еще прихватила с собой какого-то парня, что работал на «Кактусовом Ранчо». Парень, как выяснилось, с ней спал. Их обоих кто-то застрелил.

Лумис откашлялся. За последние дни он порядком отвык говорить. Время от времени у него возникало ощущение, что его организм забывает, как пользоваться голосом.

— Месть за Макса, да? — сказал он. — Братья постарались?

— Это основная версия, но у легавых, похоже, пока ничего на них нет. Это дело ведет все та же щупленькая дамочка, помнишь, на белку сильно смахивает.

— Она ничего не сможет им сделать.

— Очень может быть. Но мне совсем не нравится вся эта беготня с пистолетами. Верноны-то явно не в себе. Еще втемяшат себе в голову, что и нас тоже надо в расход пустить.

Беготня с пистолетами, а! Стэли явно разозлился не на шутку.

— Зачем они все это делают?

— Черт их знает. Я тут поговорил с Пэтти — она, оказывается, Норма не первый год знает. Так вот, она говорит, что братья Верноны всегда были злющими, как помойные коты, и совершенно непредсказуемыми. Мне было бы куда спокойнее, если бы ты был сейчас здесь и контролировал ситуацию. А это наше дело может и подождать.

Лумису эта мысль совсем не понравилась Он чувствовал, что Лили все еще где-то поблизости. Но Стэли — начальство, а начальство крупных компаний может позволить себе ошибаться.

— Я тогда сейчас прямиком в аэропорт.

— Хорошо, — внезапно голос Стэли прозвучал как-то отстраненно, будто он подумал о чем-то другом. — Жаль, что тебе не удалось поймать эту бабу, — сказал он.

Ага, новая порция дерьма.

— Простите, шеф, — проговорил он.

— Да нет, я уверен, что ты сделал все, что мог. Я вот только думаю, что я теперь скажу Пэтти.

У Лумиса, конечно, была тройка-другая вариантов, но вслух он сказал только:

— Увидимся завтра утром.

 

Глава 33

Сэл притаился под каким-то вечнозеленым кустарником. Он согнулся в три погибели, ему было жарко, все тело кололо от тоненьких струек пота. Устроиться поудобнее никак не удавалось. Прямо в центре его укрытия торчала металлическая головка спринклера и тыкала ему прямо в зад. Да еще на кустах была то ли пыльца, то ли еще какая-то пахучая ерунда, — в общем, ему все время хотелось чихнуть. Он зажал нос рукой и стал дышать ртом. Ощущение было такое, будто через голову проносится товарный поезд, но все лучше, чем чихать. Вдруг Джо Райли все еще где-то неподалеку. Один чих — этот его артиллерийский залп — и прятаться будет бесполезно.

Сэл вспомнил, как на его приступы реагировала секретарша. Чихал он знатно — четыре, пять, шесть раз подряд. Велма каждый раз начинала считать вслух, подбадривать его, словно какой-нибудь представитель гребаной Книги рекордов Гиннесса.

Как бы он хотел сейчас отдохнуть душой, глядя на Велму, вернуться к привычной обстановке своего офиса в Лас-Вегасе. Вернуться в свою нормальную, обустроенную жизнь, с деньгами и контактами, квартирой и машиной. Сейчас-то он чувствовал себя настоящим бомжом, убогим оборвышем, ютящимся где придется.

Но это все равно лучше, чем быть рядом с этим жутким типом — Джо Райли. Когда они разговаривали, у Сэла иногда возникало ощущение, что Джо может вспороть его своим взглядом и под слоем жира и вранья рассмотреть постную сердцевину — правду. А к столкновению с правдой Сэл никак не был готов.

Он почесал нос, чихнуть вроде больше не хотелось. Он вытер пот со лба и тут только вспомнил, что повязка у него наверняка вся в пыли. Теперь уже в грязи. И лицо, стало быть, тоже в грязи. Что за черт! Он протер лицо рукавом.

Райли с парковки уже уехал, это Сэл видел точно. А вот что там творится с Лили и с Лумисом, он не знал. Не исключено, что они по-прежнему где-то здесь, а хуже, чем встреча с ними, и придумать нельзя. Но пока что ничего ужасного вроде не намечалось. Люди входили и выходили из кофейни, одна смена полицейских, любителей пончиков, медленно вытеснялась другой.

Может, уже пора вылезать из-под этих кустов. Вокруг никого, время позднее — почти три часа ночи. Но Сэл продолжал выжидать.

Сейчас он был где-то у дальнего конца парковки. Ровно настолько далеко, насколько ему удалось убежать, после того как Джо ушел в кофейню. Он-то думал, что уговорил Сэла оставаться в машине, пугал его Лумисом. Но дело в том, что Лумиса Сэл боялся куда меньше, чем самого Джо. По крайней мере, ему показалось, что, если он сбежит, у него еще будет шанс спастись. Он выбрался из машины и заковылял прочь, стараясь пригибаться как можно ниже — насколько позволяло круглое пузо. Сэл выпрямился только тогда, когда от машины Лумиса его загораживало здание кофейни, и, пыхтя, побрел за стоянку.

Вокруг были сплошные заборы. Сэлу, понятное дело, через них было не перебраться. Черт, да в обычные дни он почитал за счастье, если задницу от стула оторвать получалось. Путь на проезжую часть ему тоже заказан — там он мог наткнуться на Лумиса или Райли. И тогда он решил поступить по-другому. Он нашел самое густое место в живой изгороди и спрятался там, как кролик в норке.

И вот сейчас он был уже почти уверен, что пора вылезать. Никого из врагов уже точно нет рядом. Джо Райли слишком увлечен погоней за Лили и вряд ли будет тратить время на поиски Сэла.

«Сейчас я встану, — рассуждал он про себя, — зайду в эту забегаловку, приведу себя в порядок, вызову такси. Потом спокойненько доеду до аэропорта. Возьму билет на ближайший рейс до Вегаса. Приеду домой, переоденусь, посплю, сориентируюсь в ситуации. Может, все само собой уляжется. А может, я просто сгребу в кучу всю наличку, какая у меня есть, и уеду из страны, навсегда».

Мерзкие колючки исцарапали ему всю лысину, пока он выбирался на тротуар.

И тут Сэл услышал за спиной тихий шелест и шипение. Он попробовал ползти быстрее.

Но спринклер уже обдал его фонтаном ледяных брызг.

 

Глава 34

Лили мчалась на угнанном «олдсмобиле», высунув руку в открытое окно и наслаждаясь мягким, ласкающим прикосновением пустыни. Машине было лет десять, летела она как птица, а вот кондиционер, похоже, сдох. Каждый раз, когда Лили пыталась его врубить, мотор издавал такой жалобный стон, будто кошка застряла под капотом.

Но ночной прохлады было вполне достаточно, стоило только сбросить с себя куртку. Сейчас она лежала на соседнем сиденье, укрывая маленький пистолет, который Лили на всякий случай держала наготове. Она бы, конечно, предпочла его выкинуть, но это было ее единственное оружие — другого вплоть до Вегаса она раздобыть не могла. Эти пентюхи из Альбукерке, конечно, вряд ли сумеют ее выследить, но оставаться совсем без оружия все равно неразумно.

Она вспомнила про разговор в кофейне, и у нее что-то неприятно задрожало в животе. Из десятков контрактов, которые она выполнила за последние годы, ни один не был так близок к провалу. Свидетели убийства, да не один, а целых три. Погоня. Кишащее легавыми кафе. Господи, уж не теряет ли она былую сноровку.

Да еще этот мужик, Джо Райли из Чикаго, зашел так запросто в кофейню, стал с ней трепаться как со старой знакомой. Если бы он только просек, что она блефует, Лили была бы сейчас в наручниках, в лучшем случае. А в худшем, стояла бы в очереди к вратам рая, как раз за Мартином Холгуином. Ну и ясное дело, получила бы она от этих самых ворот поворот.

Полицейским от Райли несло за версту, но вот вел он себя совсем не как полицейский. И выглядел тоже как-то не так: помятый костюм, рубашка поло и порядком изношенные кожаные туфли. И побриться ему тоже не мешало бы. Он, наверное, очень неплохо смотрелся бы, приведи он себя в порядок: эта легкая седина, озорной блеск в темных глазах. А вот нервы у него были явно не в порядке. Только ненормальному могла прийти в голову идея последовать за Лили в забегаловку, полную жующих пончики полицейских.

Да, у него еще и Сэл в машине сидел. Он что же, заставил Вентури привезти его по ее следу в Альбукерке? В том, что Сэл разболтал про нее все, что знал, этому Лумису и братьям Вернонам, она не сомневалась. Сэл был слабаком. Рано или поздно, он должен был сломаться и устроить ей кучу неприятностей. Но Райли его чем взял? Чего ему вообще надо? Он сказал, что она нужна ему живой, но зачем?

Она так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как сбавила ход. Дорога шла в гору, она приближалась к Великому водоразделу. Ночь скрывала от нее пейзаж. Лишь иногда мелькали в темноте огоньки — то чье-нибудь ранчо, то хоган — да мерцание далеко впереди подсказывало, что неподалеку город.

Там за перевалом город Галлап, штат Нью-Мексико. Лили подумывала о том, чтобы сделать там остановку, выпить колы, перекусить, но вскоре отказалась от этой затеи. Сначала лучше как можно дальше уехать от Альбукерке. Бензина в машине еще полбака.

«Как это мило со стороны владельца оставить машину с полным баком, — размышляла Лили, — столько нервов мне сэкономил!»

На угон нервов и вовсе тратить не пришлось. Зашла на задний двор кофейни и, пожалуйста: «олдсмобиль-катлас-сиерра» — чудный семейный автомобиль, известный тем, что его легко угнать. Машина оказалась не запертой, и Лили тут же забралась внутрь и легла на заднее сиденье. Она полежала так немного, предполагая, что сейчас явится Лумис и станет искать ее, но он решил не осматривать машины. И это было его ошибкой. Хотя нет, скорее его счастьем. Она целый час пролежала с пистолетом наготове. Если бы хоть чья-нибудь голова появилась у окна машины, она бы не раздумывая выстрелила.

Почувствовав себя наконец в безопасности, Лили решила конфисковать «олдсмобиль». Бросать свою «миату» в Альбукерке ей совсем не хотелось, но она подумала, что, может, потом когда-нибудь удастся за ней вернуться. Все необходимое было при ней. Пистолет, мобильный, и в карманах два тонких бумажника с кучей наличных. В одном из них лежало ее подлинное удостоверение личности, в другом — водительские права и кредитки на имя Карен Маркетт.

Для того чтобы завести машину, ей вполне достаточно было отвертки. Спасибо заботливому владельцу, отвертка нашлась в бардачке. Она подцепила крышку замка зажигания, открыла ее и воткнула отвертку в отверстие. Раз, два, поворот — и готово, машина завелась.

Вот с тех пор она и катила без остановок. Устала страшно, глаза слезились, но отдыхать она не хотела. Лучше уж ехать всю ночь и к утру быть в Вегасе. Если ей чуть-чуть повезет, она окажется на месте раньше, чем эта крыса, Сэл Вентури.

И тут запищал мобильный. От неожиданности Лили вздрогнула. Этот номер был только у Сэла. Наверняка он звонит, чтобы попробовать помириться. Может, стоит с ним поговорить, убедить, что все в порядке и она не в обиде. Тогда и найти и убить его будет легче.

— Алло?

— Это Джо Райли. Мы познакомились в кофейне, помнишь?

Вот проклятье! Лили не стала отвечать сразу. В голове тут же всплыли вопросы: Откуда у него этот телефон? От Сэла. Зачем он звонит? Может, по просьбе все того же Сэла. Откуда он звонит? Да какая, к черту, разница.

— На чай официантке не забыл оставить? — проговорила она.

— Мне, между прочим, и по твоему счету платить пришлось.

— Тебе еще повезло. Обычно свидания со мной подороже обходятся.

— Нисколько не сомневаюсь. И какая у тебя стратегия? Дорогие рестораны? Коктейли да танцульки? Всякое такое?

— Сейчас это все звучит особенно актуально.

— А может, тебе в казино податься, на автоматах поиграть? Пар спустить, так сказать.

— Может, и схожу. — Так-так, похоже, он знает о ней несколько больше, чем она предполагала. Ну, это опять-таки мог быть Сэл. Оторвать бы башку скотине. Об автоматах она, кстати, уже думала, когда проезжала мимо казино «Акома Скай», расположившегося у самой дороги. Но потом она заметила на стоянке кучу дальнобойщицких трейлеров и решила, что здесь она не задержится ни на секунду. Во-первых, надо двигаться, а во-вторых, ей вовсе не хотелось толкаться в одном помещении с этими пивными бочками — водителями трейлеров. Слишком уж это напоминало бы родной Дикси.

А он тем временем будто читал ее мысли.

— У тебя акцент чувствуется. Ты, наверное, родом из какого-нибудь городка на Юге, да?

— Ну да, из всех сразу и каждого в отдельности. Мы часто переезжали — работу искали.

— Мне всегда нравился южный акцент, особенно у женщин. У них он звучит так мягко.

"Отлично, — подумала Лили, — мимо дальнобойщиков — известных романтиков — я проехала, так теперь этот Ромео мне названивает, достает меня в эдакой тьмутаракани и лезет со всякими нежностями. Надо выкинуть чертов телефон.

— Я-то сразу догадалась, что ты из Чикаго, не успел ты и рта раскрыть, — проговорила она, — с Южной стороны, угадала?

— Ты смотри, неплохо! Прямо в точку.

— Гласные тягучие, говоришь через нос. Слышали, знаем.

— Ты что, когда-то жила в Чикаго?

А вот интересно, записывает он ее сейчас на диктофон или нет?

— Мне про вашего брата с Южной стороны вся подноготная известна. Дай угадаю: у тебя в семье все полицейские: папашка, дед, пара-тройка братьев...

— Пятеро братьев. И все в полиции.

— Такая дружная семья настоящих католиков. И дядья твои тоже все полицейские. Или пожарные.

— Дядюшка Альфред пошел в пожарные. С ним теперь не разговаривают.

— Ну ты везунчик. Выходит, ты всю жизнь знал, что станешь полицейским.

— В общем да.

— А потом женишься, заведешь штук восемь детишек, поселишься неподалеку от своих стариков, в соседнем квартале. Будешь ходить к мессе. Будешь напиваться. Стареть.

— У-у, какую веселенькую перспективку ты мне рисуешь.

— Так что же стряслось, а мистер Полиция Чикаго? Какого рожна вы гоняетесь за мной по Нью-Мексико?

— Просто однажды крупно не повезло.

— С женой разошелся?

— Сейчас я свободен, если ты к этому клонишь.

— Смешно. Из-за чего она тебя бросила?

— С чего ты взяла, что она меня. Может, наоборот?

— Это вряд ли, малыш. Работа в полиции и семейная жизнь — вещи почти не совместимые.

— Вот так и бывшая моя говорила. Слишком, мол, много соблазнов, когда на службе. И ушла от меня, а я пошел доказывать, как она была права. Стал пить, играть. Буквально купался во всяческих соблазнах.

— А они до добра не доводят.

— Это точно. Вот поэтому-то мне и надо с тобой поговорить. Кое-что выяснить.

— Что выяснить?

— Долгая история.

Возникла неловкая пауза.

— Ты все еще служишь? — спросила она наконец.

— Нет, ушел в отставку.

— Так, значит, ты даже не полицейский. Чего же я с тобой тогда разговариваю?

— А что, по-моему, мы очень приятно беседуем.

"И правда приятно, — подумала Лили, — хотя говорю-то в основном я сама. Где гарантия, что он действительно ушел из полиции. Может, этот звонок — всего лишь попытка меня выследить. Интересно, легко ли засечь человека по мобильному? По крайней мере они могут установить, из какого района идет сигнал, и понять, куда направляюсь.

— Нам пора закругляться, — сказала она.

— Так нечестно. Теперь моя очередь.

— Твоя очередь?

— Ты-то все про меня рассказала, разложила по полочкам, откуда я и всякое такое. Я тоже хочу попробовать.

Она улыбнулась:

— Давай, только быстро.

— Ты родом с Юга страны, в детстве часто переезжала.

— Ну это, положим, я сама тебе сказала минуты две назад.

— Это я разогреваюсь. Мужчины у тебя нет. Ты много ездишь. У тебя мало близких друзей.

— До этого легко додуматься, учитывая, чем я зарабатываю на жизнь.

— Вот этого я не понимаю. Как получилось, что...

— Что такая милая девчушка, как я, стала заниматься таким делом?

— Да.

— Это, как ты говоришь, долгая история. На нее у нас времени точно нет. Мне пора.

— Ладненько, — сказал он радостно, — позвоню тебе попозже.

«Да он что, совсем больной!»

— Не стоит. Сейчас я повешу трубку и выброшу этот телефон в окно.

— Не делай этого. Мы еще не договорили.

Она нажала на кнопочку, и связь прервалась. Лили покрутила аппарат в руках, раздумывая, стоит ли его выкидывать.

«Он ведь может еще пригодиться. Вдруг Сэл будет звонить. Вдруг что-то случится, а под рукой телефона не будет?» — так она уговорила себя, что телефон выбрасывать не стоит, и положила его рядом с собой, на пассажирское сиденье.

Но всю дорогу он так и не давал ей покоя.

 

Глава 35

В воскресенье в семь утра Джо Райли сдал взятую напрокат машину и поймал попутку, чтобы доехать до международного аэропорта Альбукерке. Он прислонился головой к стеклу и следил за тем, как они приближаются к зданию с надписью «Вылет внутренними рейсами».

Как же он устал, одному Богу известно. Он обегал весь Альбукерке в поисках Сэла, Лумиса и Лили. Он заходил во все мотели рядом с кафе, но никого из троицы там не видели. Он рыскал по улицам города на машине, надеясь наткнуться на Сэла, медленно бредущего по тротуару. Не тут-то было. Он даже съездил к дому Мартина Холгуина: там уже вовсю мигали патрульные машины и сновали сыщики, брошенные на расследование загадочного убийства торговца коврами. Но Лили не стала возвращаться на место преступления.

Наконец он зашел в телефон-автомат и позвонил по номеру, который запомнил. Он был очень удивлен, когда Лили ответила. Он изо всех сил старался проговорить с ней как можно дольше, уловить хоть какой-то намек на то, куда она направляется, но она сохраняла полное самообладание. И что сделал он, Джо? Стал изображать из себя эдакого милашку — можно подумать, хладнокровная убийца растает от легкого флирта.

Но он просто ничего не мог с собой поделать. Он буквально места себе не находил от ее тягучего акцента. Сразу всплывала в голове картинка: ее длинные ноги, пухлые губы. Ее такие умные карие глаза.

Какой у нее живой ум, у этой Лили Марсден. Обвела вокруг пальца в кафе, переиграла в телефонном разговоре. Ни словом не обмолвилась ни о том, где она, ни о планах. Да и обаять ее, похоже, не слишком удалось.

Он хотел было позвонить ей еще разок из аэропорта, но раздумал. Она же сказала, что избавится от телефона. Он представил себе, как посреди пустыни, в песке валяется ее телефончик и звонит, звонит — а вокруг ни души, никто его не слышит. Эта картинка идеально подходила для описания его собственного состояния.

Машина резко затормозила, и Джо открыл глаза. Он был у входа в ту часть аэропорта, откуда летают компанией «Америка Уэст». Расплатившись с водителем, он выбрался из машины и побрел, еле передвигая ноги.

В этот ранний час народу в аэропорту было немного. Широкие, облицованные плиткой коридоры показались Джо до боли знакомыми. "Я явно провожу слишком много времени в аэропортах, — подумал он, — и это еще одно доказательство того, что все в моей жизни пошло наперекосяк.

Он присоединился к дюжине других пассажиров, выстроившихся в очередь к огороженной бархатными тросами билетной кассе. У него одного не было багажа, и, пожалуй, он единственный будет платить наличными. Чего доброго, за террориста примут — вдруг кто-нибудь из охранников решит, что он похож на один из фотороботов. Он уже несколько дней не брился, его легкий костюм был весь мятый и грязный. Да и пахло от него не фиалками.

Потрясающее, должно быть, он произвел впечатление на Лили Марсден. Вид у него был как у какого-нибудь буйнопомешанного. Неудивительно, что не удалось уговорить ее сотрудничать.

У него, правда, было кое-какое представление о том, куда она направится теперь. Лили, похоже, была из той породы людей, которые предпочитают не прятаться от проблемы. И когда она еще ребенком колесила с родителями по стране, и когда ездила по городам и весям уже в качестве наемной убийцы, она никогда не убегала от сложностей, скорей шла им навстречу. И от драки она уклоняться не станет. Скорее сама кинется с кулаками на кого угодно. А это может означать только одно — она двинула обратно в Лас-Вегас.

Наконец подошла его очередь, Джо приблизился к стойке. Его поприветствовала круглолицая брюнетка. У нее были пухленькие щечки, так что, когда она улыбалась, ее глазки превращались в два маленьких полумесяца.

— Мне нужно попасть на ближайший рейс до Лас-Вегаса.

— У вас забронирован билет? — У нее был высокий, бодрый голос. Бойкая девочка. Джо с трудом удержался, чтобы не подмигнуть.

Он отрицательно покачал головой, и ее пальцы шустро забегали по клавиатуре компьютера. Джо оперся локтями о стойку, чтобы перенести хотя бы часть веса с гудящих от усталости ног.

— Вам повезло, — сказала она, — есть пара свободных мест на ближайший рейс. Отправление менее чем через час. Как раз успеете.

Джо достал бумажник, показал ей свои водительские права, и она стала забивать данные в компьютер. Когда он достал три сотенные купюры, чтобы расплатиться, девушка посмотрела на него с подозрением. «Ну вот, приехали, — подумал Джо, — сейчас только обыска до трусов не хватало». В бумажнике у него оставалась еще пара визиток с данными служащего полицейского департамента Чикаго. Он увидел краешек одной из визиток, и это навело его на мысль.

— Не могли бы вы мне помочь?

Он протянул брюнеточке визитку. В глазах девушки блеснул огонек, когда она прочитала на карточке, кто он такой. Джо постарался выбросить из головы, что он опять добивается своего, выдавая себя за офицера полиции.

— Послушайте, — сказал он, — я в Вегасе должен встретиться с приятелем, тоже полицейским. Не подскажете, не летит ли он случайно этим же рейсом?

Девушка огляделась по сторонам, проверяя, не слышат ли их сослуживцы. Джо улыбнулся — он изо всех сил старался выглядеть эдаким лихим сыщиком. В его состоянии это было не так-то легко.

— Как зовут вашего приятеля?

— Сэл Вентури.

Она опять защелкала по клавиатуре компьютера. У Джо были самые добрые предчувствия. По времени все складывалось очень удачно. Сэл смылся и, возможно, решил улететь домой первым же рейсом. Как раз утренним...

Брюнетка просияла:

— Надо же, как вам сегодня везет!

Джо устало улыбнулся.

— Офицер Вентури летит этим же самым рейсом. Мало того, рядом с ним, в проходе, есть свободное местечко. Желаете его занять?

— Да, было бы здорово.

Она нажала еще пару клавиш и снова, улыбаясь, продемонстрировала Джо глаза-щелочки.

— Вот он удивится!

— Вы даже не представляете себе насколько.

 

Глава 36

Лили приехала в Вегас и первым делом позвонила одному знакомому парню — волосатому байкеру, которого все называли Весельчак Джек. Что-то не больно он веселился, когда она вытащила его из постели своим звонком. Потом ей пришлось ехать в его мерзкую квартирку на севере Лас-Вегаса и отстегивать восемьсот баксов наличными за новенький девятимиллиметровый «Глок», еще в упаковке. Джек был такой сонный и так хотел поскорее вернуться обратно в постель, что подкинул ей целую коробку патронов бесплатно.

Заходя к нему в квартиру, Лили даже не стала глушить мотор украденного «олдсмобиля», чтобы потом тут же отправиться на Стрип. Там, в многоэтажном гараже за казино «Алладин», она бросила эту тачку, не забыв протереть руль и «торпеду». Пушку двадцать пятого калибра она сбросила в водосток на выходе из гаража. Теперь за поясом у нее был новый пистолет, а запасные пули в карманах. Дальше она пошла пешком — присоединилась к немногочисленным прохожим, болтавшимся по Стрипу с утра пораньше.

Ближе всего было до «Бэллис» — одного из старейших казино в этой части Стрипа. Раньше в этом здании располагалось казино «Эм-джи-эм Гранд», но теперь они построили себе новое здание с огромным львом у входа. Лили зашла сюда наобум. Она шла через холл к стойке администратора и буквально молила Бога, чтобы у них оказался свободный номер. Ей было совершенно необходимо прилечь на пару часов, прийти в себя.

Никому не придет в голову искать ее в таком огромном комплексе, как «Бэллис», — ни Сэлу, ни остальным. Даже если Сэл продолжит болтать всем подряд о ее привычках, он наверняка расскажет о ее любви к небольшим местечкам где-нибудь на отшибе — типа мотелей с неоновыми вывесками и придорожных казино. Или, может, отправит их в Скотсдейл, посоветует устроить засаду в квартире.

Она достала из кармана бумажник и взглянула на него. То, что надо, здесь у нее документы на имя Карен Маркетт. Она протянула администратору карточку «Виза» и попросила комнату. Администратором была дама лет шестидесяти. Все лицо у нее было в глубоких морщинах — сразу видно, курильщик со стажем. Высокие брови дугой, выщипаны в ниточку; алая помада на длинной верхней губе. Этот ее макияж в сочетании с тщательно причесанной рыжей шевелюрой делал ее похожей на переодетого цирковым клоуном Гринча — физиономия в самый раз для Вегаса, популярной в Америке рождественской сказки д-ра Сьюза, экранизированной режиссером Роном Ховардом в 2000 году («Гринч, похититель Рождества»).

Стойка администратора находилась как раз напротив огромного, феерического зала казино, расположенного чуть ниже уровня пола в холле. Даже ранним воскресным утром там сидели игроки — кто у видеопокера, кто у автоматов. Некоторые из них выглядели такими изможденными, что было ясно — эти провели здесь всю ночь. Биип, бум, дзинь — играли свою затейливую мелодию автоматы. Но Лили не поддалась соблазну. Ей надо было поспать.

— Все готово, мисс Маркетт, — проскрипела бабулька-Гринч, как мелом по стеклу, — вам помочь с багажом?

С этими словами она подалась вперед, будто надеясь рассмотреть из-за своей высокой стойки, что там на полу.

— У меня нет багажа, — сказала Лили, — потерялся при перелете.

— Какая жалость. Мы можем вам чем-нибудь помочь?

— Нет-нет. Его ищут. Обещали доставить попозже.

— Если вам что-нибудь понадобится до того, как подвезут багаж, звоните сюда. Лифты у нас вон там.

Лили взяла магнитный ключ и побрела в направлении, указанном зеленым монстриком. Как же ей хотелось поскорей добраться до номера! Скинуть туфли. Умыться. Забраться в кровать.

Ее номер оказался на двадцатом этаже в самом конце извилистого коридора — просто за тридевять земель. Она вошла, закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной — отгородилась от всего света. Номер был просторным, с огромной кроватью, парой кресел и встроенным рабочим столом со столешницей из зеленого мрамора (фирменное отличие всех комнат в «Бэллис»).

Лили плюхнулась на кровать и сбросила свои спортивные тапочки. Потом сняла куртку, но не успела отбросить ее, как ожил и запищал карман.

Она выковыряла из кармана мобильный и уставилась на экранчик. Телефон продолжал звонить, и она, сама не понимая, что творит, нажала на кнопочку и ответила.

— Приветик, Лили. Это я, Джо Райли.

 

Глава 37

Джо ухмыльнулся и устроился поудобнее.

— Угадай, откуда я звоню?

— С Луны.

— Почти. Я сейчас на высоте девять тысяч метров над землей; тут телефоны на спинке впередистоящего кресла — первый раз с такого звоню.

— Очень за тебя рада.

Ох, и не понравился Джо этот прохладный тон. Ни нотки кокетства, которые он уже начал слышать в прошлом разговоре. Только бесконечная усталость в голосе. А может, ее просто утомили эти дурацкие телефонные звонки.

— Слушай, я вообще-то по делу, — проговорил он быстро, — у меня есть то, что тебе нужно.

— Верится с трудом.

— А ты не торопись. Ты же еще не слышала, о чем я.

— Жду не дождусь услышать.

— Погоди-ка. Тут один человек хочет с тобой поздороваться.

Телефонный шнур был коротковат, так что Джо приходилось слегка наклоняться вперед, когда он говорил. Сейчас он откинулся на спинку кресла и передал трубку Сэлу Вентури.

Сэл посмотрел на трубку так, будто это была змея. Прежде чем взять ее, он протер о рубашку мокрую от пота ладонь. За то время, пока Сэлу удавалось прятаться, он раздобыл себе новую одежду — дешевый нейлоновый костюм для бега темно-зеленого цвета, в котором этот придурок сильно смахивал на арбуз. С тех пор, как Джо подсел к нему в самолете, Сэл насквозь просолил обновку ручьями пота.

— Здравствуй, Лили. Это я.

Джо наклонился к самому уху Сэла, но так и не мог расслышать, что говорит Лили. Хотя нетрудно представить себе, что она могла сказать не в меру болтливому посреднику. Сам Сэл все время молчал, но покраснел как рак.

Прошла минута, и Сэл протянул трубку Джо:

— Она хочет с тобой поговорить.

Джо поднес трубку к уху:

— Да-да?

— Значит, Сэл все еще у тебя?

— Я было потерял его, но потом мне повезло — попали на один и тот же рейс.

На самом деле Джо едва держал себя в руках, чтобы не кричать от радости. Никогда в жизни он не забудет, какое у Сэла сделалось лицо, когда он увидел Джо на соседнем кресле.

— Так, и чего же ты хочешь за него?

— Ты думаешь, Сэл продается?

— Купить можно все — лишь бы определиться с ценой. Мне нужно, чтобы Сэл исчез. Он слишком много знает и слишком много говорит. Я готова заплатить тебе, чтобы ты отдал его мне.

Джо медлил. Пойти на такую сделку он точно не может — не может отправить этого слабака на верную гибель. Но что, если притвориться? Сделать вид, будто готов сдать Сэла, но только при личной встрече. Стоит еще один, последний раз попытаться встретиться с Лили лицом к лицу.

— Может, нам встретиться и все обсудить? — медленно произнес он.

— Что тут обсуждать? Называешь цену. Подгоняешь мне Сэла, и свободен. Возвращаешься в Чикаго с кучей денег.

— А откуда мне знать, что ты не пристрелишь меня, как только увидишь?

— Даю слово.

— Мне кажется, я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы полагаться на это.

— Довольствуйся тем, что есть. Лучше узнать меня тебе все равно не удастся.

— А жаль. Мне бы хотелось понять, чем ты живешь.

— Хочется — перехочется.

— Не зарекайся, всякое случается.

— Но не со мной.

Они замолчали. В голове Джо промчалась мысль: «А ведь здесь, наверное, тариф — долларов пять за минуту разговора». Но все равно, оно того стоит, если только это поможет ему лучше понять Лили.

— Куда вы летите? В Вегас? — спросила она.

— А ты догадливая. Я просто подумал, ты тоже туда отправишься.

— Не исключено. С Сэлом тебе в Вегасе самое место. Продашь его тому, кто больше предложит.

— Скажу тебе честно, все совсем не так. Я в этом деле не из-за денег.

Она выдохнула в трубку. А может, вздохнула.

— Послушай, Джо Райли. В этом мире все, о чем умеют думать люди, — это деньги. Возьми, кого хочешь, приодень, подкрась, обучи хорошим манерам — снаружи будет конфетка, а внутри гниль и только деньги на уме. Не веришь мне, взгляни на Лас-Вегас. Что там, подо всей его блестящей мишурой? Только бесконечная человеческая жадность. На въезде в этот город давно пора повесить плакат: «Добро пожаловать в Вегас. Оставляйте здесь свои деньги и проваливайте».

Джо улыбнулся:

— По голосу слышу, ты сейчас именно в Вегасе. Сразу такие нотки характерные. У любого, даже если он провел в этом городе совсем немного времени, появляются интонации уставшего от жизни игрока.

— И именно это слышится тебе в моем голосе?

— В твоем голосе слышится усталость. Если ты уже в Вегасе, значит, пришлось ехать без остановки всю ночь. Сейчас ты, наверняка, совершенно разбитая.

— А ты за меня не волнуйся.

— Не могу не волноваться. Я лично заинтересован в том, чтобы у тебя все было благополучно. Я же рано или поздно увезу тебя с собой в Чикаго. Мне нужно, чтобы ты там кое с кем встретилась, поговорила, помогла мне вернуться к нормальной жизни.

— И это все, что тебе нужно, чтобы вернуться к нормальной жизни?

— Возможно.

— Похоже, говенная она была, твоя нормальная жизнь.

У Джо порозовели щеки. Конечно, она была права. Жизнь и правда была дерьмовенькая. Брак распался. Жил он в убогой квартирке над вонючей пиццерией. Ночи напролет просиживал в барах и кабаках, играл. Похмелье и безденежье стали его постоянными спутниками. Единственное, где все было хорошо, — это на работе. В одной упряжке с Сэмом они распутывали преступления и не жалели ни сил, ни времени, чтобы справедливость всегда торжествовала. А Лили Марсден лишила его этого счастья.

— Хорошего в моей жизни и правда было мало, — сказал он, — но ведь было же.

Она промолчала. «Может, думает над тем, что я сказал, может, даже сопереживает. Проклятье, да какое это имеет значение. Вряд ли она настолько проникнется моими проблемами, чтобы сдаться. Надо найти способ загнать ее в ловушку».

— Нам надо поговорить, — сказал он вслух. — Собраться втроем, я, ты и Сэл, и все без обиняков обсудить.

— Ты говоришь о встрече? Так ведь ты притащишь с собой своих дружков, полицейских.

— Я так не сделаю. Обещаю.

— Ты тут пару минут назад сказал, что моего слова тебе не достаточно. Но при этом ты хочешь, чтобы я доверилась тебе.

Джо усиленно прокручивал в голове разные варианты: что же сделать, чтобы все получилось. Они приземлятся в Вегасе где-то через час с небольшим.

Этого времени ей вполне хватит, чтобы снова смыться. Если она вообще все еще там. Уйдет в этот раз — уйдет навсегда.

— Предлагаю такой вариант, — сказал он. — Встречаемся в аэропорту Маккаррена.

— Что?

— В аэропорту. Туда никто из нас не сможет пройти с оружием — из-за досмотра.

Джо аж затрясло от волнения. Он был уверен, что на это она согласится.

— Досмотр проходят только пассажиры с билетами, — сказала она.

— Ну так купи билет. Мы приземлимся через час. Авиакомпания «Америка Уэст». Рейс номер семьсот. Потрать немного из того, что ты хотела отдать мне за Сэла, купи билет куда угодно. Потом пройдешь досмотр и встретишь нас в зале прилета.

— Ты так уверен, что я уже в Вегасе и доберусь до аэропорта за час.

Джо улыбнулся. Потом взглянул на Сэла — бедняга выглядел совсем скверно.

— Искренне надеюсь, что все именно так, ведь это твой последний шанс встретиться с нашим общим другом Сэлом. Если тебя в аэропорту не окажется, я отвезу его прямиком в полицию. Я думаю, он сможет рассказать им немало интересного.

— Погоди...

— Пока, Лили.

 

Глава 38

Сэл Вентури не мог думать ни о чем, кроме своей жуткой ситуации. Самолет уже сел в Вегасе, и теперь тянулись бесконечные минуты ожидания, пока остальные пассажиры разберутся с ручной кладью и протиснутся к выходу. Ни у Сэла, ни у Джо никакого багажа не было. Они просто стояли в тесном проходе и ждали своей очереди. Райли как бы невзначай придерживал Сэла за локоть. Но сделай тот хоть одно неверное движенье, и чертов бывший коп тут же надавит на болевую точку, так что Сэл станет приплясывать на месте как заводная обезьянка.

Но бедолага старался не обращать внимания на физические неудобства — на лапищу Джо, сжимающую его локоть, на синяки и саднящие царапины по всей лысине, на забинтованную руку и насквозь пропотевшую одежду. Сейчас нужно было сконцентрироваться на более важных вещах, понять, за что хвататься в первую очередь и как выбраться из этой ловушки. По-настоящему серьезных проблем было всего две:

1. Остаться в живых.

2. Не попасть в тюрьму.

Сэл был в состоянии вынести все остальное, включая физическую боль. За последние два дня он не раз имел возможность в этом убедиться. Ему угрожали, его похищали, били. На его глазах застрелили человека. Он участвовал в вооруженной погоне. Ему удалось совершить побег с риском для жизни и ценой физических страданий. И только из-за дурацкого, фатального невезения он вновь оказался в тисках у Джо.

Теперь, чтобы выбраться из этой мясорубки, ему придется изрядно попотеть и крепко подумать. Ясно одно: никак нельзя выходить за пределы аэропорта — ни с Лили, ни с Джо. Если не удастся отцепиться от Джо, тот либо убьет его, либо сдаст полицейским. Лили прибьет его при первой же возможности. Если даже ему каким-то чудом удастся сбежать от них обоих, в городе его будет ждать встреча с братьями Вернонами, Лумисом и вездесущим Кеном Стэли. В любом случае, кто-то отправит его на тот свет.

Они продолжали плестись черепашьим шагом к выходу из самолета, и Сэл подумал, что остается только одно относительно безопасное место — здание аэропорта. Оружие сюда не принесешь. Лили не станет убивать его на глазах у сотен свидетелей и в двух шагах от охранников. Из телефонного разговора стало ясно, что Лили вполне готова поставить на нем жирный крест и ни перед чем при этом не остановится. Однако в ней было исключительно сильно чувство самосохранения. Заварушка в аэропорту — слишком большой риск, и она вряд ли пойдет на такое.

Вот Райли — другое дело. Он полицейский, ему плевать, где и что устраивать. Если Сэл откажется уезжать из аэропорта вместе с ним, Джо просто сдаст его местной службе безопасности, и те будут держать его под арестом, пока полиция будет собирать информацию для предъявления обвинения.

Правда, по сравнению с могилой тюрьма не такой уж плохой вариант. Из заключения Сэл сумеет выбраться. Он сможет всех обмануть, сбить с толку, вытребовать то, что ему нужно. Можно будет обвинить Джо в похищении людей, и тогда главный свидетель по его делу сам угодит за решетку.

С судами и правда стоит попытать счастье — там он по крайней мере знает, как химичить. А в этом безумном мире, где люди гоняют с пушками наперевес, ему просто так не выжить.

Сэл, пыхтя, сошел с трапа самолета — Джо так и висел у него на руке — и оказался в прохладном от работающих кондиционеров помещении аэропорта. Где-то неподалеку лязгали и звякали игровые автоматы. Тучи народа сновали туда-сюда. Сэл почувствовал прилив глубокой нежности ко всем этим людям — потенциальным свидетелям. Они, возможно, были единственным, что отделяло его от смерти.

Да он мог бы вообще поселиться прямо здесь, в аэропорту Маккарена. Это ведь своего рода маленький городок, где есть все необходимое. Он мог бы целыми днями перемещаться из одной забегаловки в другую, играть в автоматы, болтаться по залам ожидания, трепаться с пассажирами, чистить ботинки. Никуда он не уйдет из этого благословенного места, будет прятаться за металлоискателями и спинами службы безопасности, пока все не уладится.

«Все, решено, — подумал Сэл и даже кивнул сам себе, — из здания аэропорта я ни ногой. Ни с Райли не пойду, ни уж тем более с Лили. Если попробуют увести меня силой, я повалюсь на пол и начну вопить что есть мочи. Сбегутся полицейские, и тут-то мы посмотрим, кто кого в суд потянет».

Райли потянул Сэла в сторону, оставляя проход другим, только что прибывшим пассажирам. Сэл отметил про себя, что они — идеальный живой щит.

Сэл пристально посмотрел по сторонам, часто моргая от заливавшего глаза пота, но Лили так и не увидел.

— Давай сюда, — сказал Райли и потащил Сэла за собой к стоящим у окна стульям. Из-за тонированных стекол залитый солнцем пейзаж казался мрачным. Они уселись лицом к входным дверям и оба стали искать в толпе Лили.

И вдруг она появилась прямо перед ними. Как из-под земли. Сэл не видел, как она подошла, — а видел бы, мог и не узнать. На ней были очень темные очки, новенькая бейсболка. На шее как бы небрежно повязанная красная бандана. На самом деле она делала шею визуально короче и меняла овал лица. Темный плащ до пят, высокие ботинки — она была явно готова действовать без промедления.

Она возвышалась над ними, слегка расставив ноги и расправив плечи. Она была так спокойна и уравновешенна, что Сэл понял, реши она убить его прямо сейчас, голыми руками, и он ничего не сможет с этим поделать.

О чем он только думал? На всей земле не найдется такого места, куда не доберется Лили. Она знала столько разных способов убийства, что даже в людном аэропорту нельзя было чувствовать себя в безопасности.

— Здравствуйте, мальчики.

За ее спиной тоже стояли ряды кресел. Она сделала шаг назад и опустилась в одно из них, ни на минуту не отводя глаз. По пластике она напоминала Сэлу черную кошку.

— Ну, вот мы и встретились, — сказал Сэл как-то слишком громко.

— Мне надо было осмотреться, — сказала она, — я предполагала, что ты позвонишь куда следует, и здесь будут кишмя кишеть полицейские.

— Я же тебе обещал, что не стану никого вызывать.

— Пока все вроде нормально, но я на вашем месте вела бы себя очень тихо. Сидите, где сидите. Никаких лишних движений, а то пожалеете.

— Все хорошо. Здесь мы все в безопасности — пусть так и будет.

Сэл не мог разглядеть ее глаз за темными очками. Райли словно остолбенел; смотрел на нее как кролик на удава.

«Матерь божья, да этот говнюк в нее втюрился! Вот оно как, мы на волоске от смерти, а Джо Райли пытается сообразить, как себя с ней вести». Сэл вытер рукавом пот со лба, судорожно прикидывая, как использовать свое открытие.

Он поднял глаза и понял, что Лили перевела взгляд на него.

— Классный у тебя прикид, Сэл, — сказала она, — бегом занялся?

— Послушай Лили, — произнес Сэл и почувствовал, как заурчало в животе. Не хватало только блевануть прямо здесь, в аэропорту. Это, пожалуй, задаст новый тон их напряженной беседе. — Я понимаю, ты на меня злишься, но я же подвергался нешуточной опасности. Мне угрожали убийством.

Глаза в очках на секунду повернулись в сторону Джо и вновь уставились на Сэла.

— Да этот тут ни при чем, — сказал Сэл раздраженно. — Он просто цепляется ко мне каждый раз, когда я сажусь на самолет, и норовит продырявить своими клешнями. А вот братья Верноны и человек Кена Стэли, Лумис, — совсем другое дело. Они меня чуть не прибили.

— И ты, чтобы спасти свою задницу, сказал им, где меня найти.

Сэл сглотнул и почувствовал во рту гнусный привкус — привкус смерти.

— У меня не оставалось выбора. — Он откашлялся в кулак, чтобы хоть чем-то занять себя и не смотреть на Лили. Ее поза была воплощением угрозы. Эти ее темные очки, черная одежда — во всем этом она выглядела как робот, машина для убийства. Ее задача была как можно сильнее его напугать, и ей это чертовски хорошо удавалось.

— Я же говорил тебе, Лили, — встрял в разговор Райли, — ты вернулась в Лас-Вегас, ища открытой схватки. Но у противника явный численный перевес. Стэли на тебя весь город натравит.

Сэл наконец осмелился поднять глаза и увидел, что теперь Лили пристально смотрит на Джо. Она закинула ногу на ногу — с виду спокойная, но Сэл заметил, как напряглись под одеждой стальные мускулы. Он огляделся, ища хоть одного охранника. Как назло никого. Некому услышать, о чем здесь говорят.

— Тебе не спрятаться, Лили, — продолжал Райли. — Если останешься в городе, тебе конец.

— А с чего ты взял, что я останусь? Я ведь сижу в аэропорту, билет у меня в кармане. Может, я сейчас скроюсь.

— Тебя найдут.

— Это вряд ли. На сей раз меня нашли исключительно благодаря вот этому жирному борову.

Сэл опустил голову низко-низко и стал сосредоточенно изучать собственное колено. «Что это, интересно знать, за мокрое пятно: пот или „маленькая неприятность“?» Он подождал, пока Лили вновь заговорит, и только тогда осмелился поднять глаза.

— Если бы Сэл не был таким трусливым засранцем и держал свой рот на замке, ничего этого не случилось бы. Он все пытался спасти свою шкуру, да только от меня ему уйти не удастся. Не сегодня, так завтра я с тебя скальп сниму, ты меня понял, Сэл.

Сэл рыгнул. Что-то от нервов желудок шалит.

— Зачем тебе его убивать, — это вовсе не обязательно, — сказал Джо, понизив голос. — Тебе сейчас лучше исчезнуть, а я сдам его в полицию. Они чудесно время проведут, изучая его подвиги.

Сэл почувствовал, что в его душу заронили зерно надежды, но прорости оно не успело, потому что Лили отрицательно покачала головой:

— Слишком многое в его делишках будет указывать на меня. Эдак мне всю жизнь придется прятаться и ждать разоблачения.

Райли подался вперед и оперся локтями о колени. «Может, самое время закричать, — пронеслось в голове у Сэла, — пока Джо отвлекся, строит глазки Лили. Я, пожалуй, смогу крикнуть достаточно громко, прежде чем Лили набросится на меня, чтобы заткнуть. Не исключено, конечно, что она вцепится мне в глотку прежде, чем кто-нибудь успеет обернуться, но...» Он набрал в грудь побольше воздуха, весь дрожа от волнения, но так и не издал ни звука.

— Слухи о тебе поползут по стране в любом случае, — сказал Джо. — Оглянуться не успеешь, как у каждого полицейского появится твое фото.

— А может, я решила сменить страну, — ответила она спокойно. — Может, я лечу в Южную Америку.

— Мне кажется, ты этого не сделаешь. По-моему, ты зациклилась на том, что из этой ситуации тебе нужно выйти победительницей. Замочить всех: Сэла, Вернонов, Лумиса. Открыть охоту на тех, кто охотится на тебя. Но из этого ведь ничего не выйдет, Лили. Слишком большой перевес на стороне противника.

— А мне нравится испытывать судьбу. Я — игрок.

Райли покачал головой:

— Послушай, более отчаянного игрока, чем я, на свете не сыскать. И вот что я тебе скажу: неравная игра ни к чему хорошему не приводит. Игра при равных ставках — другое дело. Бьешь наверняка. Только так можно взять банк.

Она поменяла позу и теперь сидела точно так же, как Райли: корпус вперед, локти на коленях.

— Бьешь наверняка, говоришь? — сказала она. — А что же это тогда за веселье?

— Ты что, Лили, правда считаешь, что это весело? На мой вкус, жутковатое у тебя развлечение — людей на тот свет отправлять. Неужели ты после этого живешь в ладу с собой?

Лицо Лили стало будто каменным.

— Скажи-ка мне вот что, Джо Райли, — проговорила она, — вот ты весь из себя правильный, настоящий католик, так?

Он усмехнулся:

— Я всегда считал себя начинающим гедонистом.

— Почему начинающим?

— Потому что пока сам не до конца понимаю, что это такое.

Она едва заметно улыбнулась. «Господи, боже мой, — подумал про себя Сэл, — что ж вы так мучаетесь! Заперлись бы вдвоем в каком-нибудь мотеле — и меня, заодно, в покое бы оставили».

— А я, когда росла, ходила в баптистские церкви, — сказала Лили, — вечером в среду и два раза в воскресенье. Это было то единственное, что оставалось неизменным.

Сэл попытался представить себе, как это было. Все эти маленькие полуразвалившиеся церквушки в крошечных, Богом забытых городках, куда стекаются эти убогие и неистово молятся, пытаясь не встать коленом на какую-нибудь змею. Просто жуть берет.

— Знаешь, о чем проповеди в этих церквях? О том, что есть рай и есть ад. И все. До жизни никому нет никакого дела. Все только и беспокоятся о том, что будет после смерти — как будто не понимают, что смерть станет их счастливым избавлением от убогой жизни.

— С религией всегда так.

— Да, но в большинстве религий, если ты оступился, можно сознаться и тебя простят. Можно сходить на исповедь, получить отпущение грехов. А там такого нет. Там учат, что, если ты сильно согрешил, тебе в любом случае прямая дорога в ад, что бы ты ни делал, как бы ни жил потом.

— То есть, если ты убил одного человека...

— Вот именно. Убил кого-нибудь — не жди ничего хорошего от загробной жизни.

Райли задумался, пытаясь переварить информацию.

— Получается, если убил одного, уже все равно, и можно убивать сколько угодно. Можно даже зарабатывать этим на жизнь, так?

— Было время, когда я именно так и рассуждала. Теперь я уже не так в этом уверена.

— А сколько тебе было, ну, когда ты сделала это в первый раз?

Сэл слушал их и думал: "Что за черт?! Устраивают тут, понимаешь, шоу «Это ваша жизнь»", — но вслух ничего не сказал.

— Мне было четырнадцать. Мой дядя пытался... в общем он стал меня трогать.

Она замолчала и едва заметно мотнула головой.

— Мы были на кухне. Там на столе лежал разделочный нож.

Джо нахмурился:

— Так, значит, в первый раз ты была жертвой...

— Чушь. Не верю я во всю эту ерунду «жертва — не жертва». Это просто было первым толчком. Я сама выбрала себе эту жизнь.

— Так почему же теперь не выбрать что-нибудь другое? Может, тебе все-таки стоит отправиться со мной в Чикаго.

— Ни за что.

— Хотя бы исчезнешь с концами из Вегаса.

Внимание Сэла привлек какой-то чудак. Он был в штанах, натянутых аж до подмышек, весь обвешан тюками. Он хотел было пройти по проходу между креслами, но увидел их увлеченную беседой троицу и решил, что лучше пойти в обход.

Когда Сэл повернулся, чтобы вновь взглянуть на этих двоих, обнаружил, что оба пристально на него смотрят.

— Что?

— Да вот, думаем, что с тобой делать, — сказала Лили.

Сэл энергично замотал головой.

— Ничего вы со мной не сделаете. Я все продумал. Я остаюсь здесь, в аэропорту. Попытаетесь увести меня силой, закричу. Тут же полицейские сбегутся.

— Вот, значит, какой у тебя план. Ты хочешь привлечь внимание полицейских, чтобы я тебя им сдал?

— Все лучше, чем ждать, пока Лили меня убьет.

— Я же тебе ясно сказала. Пусть не сегодня, но я до тебя доберусь.

Сэл поправил очки.

— А как же все эти байки, что ты тут рассказывала. Про ад и всякое такое. Прибьешь меня — прямиком в ад попадешь.

Лили обдала его ледяным взглядом и улыбнулась:

— Только ты попадешь туда раньше.

— Эй-эй, полегче, — вступил Райли, — у нас такая славная беседа. Давайте не будем ее портить.

Сэл все никак не мог сглотнуть. Было такое ощущение, будто в горле застрял клок волос.

— Ладно, сделаем так, — проговорила Лили, — сейчас я уйду отсюда. И ты уйдешь. И Сэл тоже. А там посмотрим, что из этого получится.

Райли замотал головой.

— Кто сказал, что я собираюсь его отпустить? Мы так не договаривались.

— Мы никак не договаривались. Сделаете, как я предлагаю, и все мы уйдем отсюда живыми. Если Сэл заорет — так уже не получится. Кто-то умрет. Сэл наверняка. А может, и мы тоже.

У Сэла опять что-то булькнуло в животе.

— Ну хорошо, — сказал Райли, — мы все разойдемся по одному. По-тихому. Меня этот вариант устроит. И потом, если я захочу встретиться с Сэлом, я просто куплю билет на самолет — и дело в шляпе.

«Вы посмотрите только, сам пошутил, и сам ржет как призовой жеребец».

— Я уйду первой, но прослежу, чтобы ты отпустил Сэла.

— Я отпущу его. Обещаю.

— Ну, прощайте! — с этими словами она спокойно поднялась и пошла прочь.

Они проводили ее глазами, но вскоре она бесследно растворилась в толпе. Сэл приготовился опять препираться с Джо, но тот встал, явно собираясь уйти.

— Увидимся, Сэл. Удачи тебе.

Сэл стал бормотать какие-то слова благодарности.

— Что-что, а удача тебе пригодится, если учесть, какая женщина станет за тобой охотиться.

Сэл дождался, пока Джо исчезнет из поля зрения. Затем он поднялся и торопливо засеменил в сторону ближайшего туалета.

 

Глава 39

У Лумиса было полно осведомителей, и всем им он дал задание разыскать Сэла Вентури и Лили Марсден. Долго ждать не пришлось: один знакомый из бюро путешествий любезно сообщил ему, что Вентури отправился в Лас-Вегас.

Информация поступила, когда до прибытия самолета оставалось буквально полчаса. Лумис ринулся на плавящуюся от жары стоянку на заднем дворе «Тропической Бухты» и схватил один из принадлежавших компании «фордов». Пулей долетев до Маккаррена, он припарковался, оставил пушку в бардачке, закрыл его на ключ и поспешил в прохладное помещение аэропорта.

Добраться до выхода, откуда должен появиться Сэл, времени не было. Тем более теперь, когда к каждому пункту контроля и досмотра тянулись длиннющие очереди. Но выход из главного вестибюля был все равно только один. Лумис встал, подпирая стенку, у самого выхода и замер в ожидании Сэла.

Он внимательно просеивал спешащую мимо толпу; на тех, кто начинал пялиться на него, застревая взглядом на его трижды проклятом лице, старался не обращать внимания. Случалось, Лумис подумывал о том, чтобы отрастить волосы или бороду — хоть что-то предпринять, чтобы избавиться наконец от этого дурацкого сходства с «Кудряшкой» Говардом. Но это было бы равносильно признанию собственного поражения. Да пошли они, придурки эти, к чертям собачьим. Лучше он будет отвечать им ледяным взглядом, и пусть только попробуют что-нибудь вякнуть. Иногда вся эта бодяга становилась для него удобным поводом, и он с удовольствием расправлялся с очередным крикуном. В такие моменты он бывал почти благодарен лицу за этот повод.

Так он и стоял в задумчивости, прислонившись к стене. И слава богу, что была у него эта опора — а то бы грохнулся от неожиданности. Он заметил пробирающегося сквозь толпу мужичка — того самого, что общался с Лили в кофейне. Лумис присмотрелся повнимательней. Это был точно он, никаких сомнений. Мужику не мешало бы побриться, и вообще он был весь какой-то помятый. Похоже, двинул в аэропорт прямо из кофейни — ну, может, прикорнул где прямо в одежде.

Лумис еще раз поглядел по сторонам, но Вентури нигде не было видно. Вот блин!

Кен Стэли велел привезти ему Вентури, но тут подвернулся этот тип, который явно знает о Лили столько же, если не больше, чем Сэл. Настало время проявить инициативу, принять настоящее волевое решение в стиле сотрудника крупной компании. Он запросто докажет шефу, что был прав. Он отлип от стены, в последний раз оглянулся в поисках Сэла, и отправился следом за приятелем Лили Марсден.

Он довел его до самой подземной стоянки, а потом стремглав бросился к своей машине, чтобы не упустить из виду старенький «шевроле» этого мужика. Ему повезло: в кассу, где платили за парковку, была огромная очередь. Лумис без труда отыскал в ней «шевроле» и сел ему на хвост. Незнакомец выехал за пределы аэропорта, проехал по Стрипу и остановился у какого-то старого мотеля.

Лумис припарковался в дальнем углу стоянки и пригнулся, наблюдая из-за руля, как он направляется в административный корпус. Лумиса терзала мысль о том, что скажет Стэли, когда узнает, что он бросил выслеживать Вентури. Угождать Стэли было в равной степени важно и прибыльно, вот только очень нелегко.

В голове мелькнула мысль позвонить шефу или послать кого-нибудь из своих ребят поискать Вентури. Но номер набирать он все же не стал. Лучше пока повременить. Лучше он сознается Стэли, что пошел против инструкций, когда будет что предъявить взамен.

К примеру, Лили Марсден собственной персоной.

 

Глава 40

Джо Райли свернул на дорожку, ведущую к «Розовому Слону». Он все еще не был уверен, что поступает правильно. Те двое, игроки придурочные, в прошлый раз нашли его здесь. Станут ли они продолжать за ним охотиться? Не должны вроде — он преподал им отличный урок.

Он припарковал машину и вошел в административный корпус. За стойкой по-прежнему была Мона. Она только что поговорила по телефону и уже клала трубку. Похоже, в этой дыре дежурить, кроме нее, было некому. Живет она здесь, что ли, уходит поспать в дальнюю комнатку, а так всегда на посту.

Она встретила его довольно кокетливо. Должно быть, вспомнила, как он отделал двух баранов, что приходили его навещать. Интересно, вызывала ли она тогда полицию. Он уже открыл рот, чтобы спросить, но потом решил: лучше сделать вид, что ничего не было. Сейчас главное добраться до номера и принять душ. Смыть с себя дорожный песок и затхлый запах самолета. Если снова появятся Дэлберт и Муки, он с ними справится. Пушки-то у него на сей раз найдутся.

Джо расписался в книге для гостей, взял ключ от номера и побрел к своему «шевроле». Боже, как он умотался. Он отогнал машину на небольшую стоянку, прихватил лежавшую на заднем сиденье сумку и вошел в прохладный номер.

Сумку он швырнул на кровать, а сам разделся и направился прямиком в душ. Минут двадцать он простоял под колющими брызгами; потом, стоя голым перед зеркалом, сбрил трехдневную щетину. Он надел джинсы, кеды и последнюю чистую рубашку — в типично гавайском стиле, с пальмами. Во всем этом наряде он стал похож на образцово-показательного туриста.

Джо уселся на кровать, поставил на колени телефонный аппарат. Потом он закурил, набрал чикагский номер и попросил к телефону Сэма Килиана. Пришлось подождать, но тот в конце концов подошел к телефону.

— Привет, Сэм. Нет для меня новостей?

— Ты где?

— Снова в Вегасе. Лили Марсден тоже сюда вернулась, но выскользнула у меня из рук. Я подумал, может, ты что-то новое в базе данных надыбал.

— Я проверил ее по нашей информационной системе Национального центра по криминальной информации и по другим базам данных. Досье на нее нет, приводов не было — пусто. Ты с именем не ошибся?

— Оно, конечно, тоже может быть вымышленным, не знаю. Она мне сегодня рассказала, что в четырнадцать убила своего дядю — это был ее первый раз. Жили они тогда где-то на Юге. Наверняка это где-то зафиксировано.

— Так это же в преступлениях несовершеннолетних, а они — тайна за семью печатями, ты ведь знаешь.

— Я уже почти в отчаянье. Что, если ее с тех пор ни разу не удавалось поймать? Что, если ее никогда не допрашивали, не брали отпечатков пальцев? Неужели она и вправду такая мастерица?

— Ну это, допустим, мы знали с самого начала. У нас бы тоже на нее ничего не было, если бы не пленка из фотоаппарата Бенни.

— Которую она тоже пыталась уничтожить.

— Вот и я о том же.

— Она сейчас в Вегасе. Хочет пришить своего брокера за то, что он ее сдал. Я думаю, стоит снова найти его, устроить засаду и поймать ее на месте.

Сэм помолчал минуту-другую, потом сказал:

— Так и погибнуть недолго. Возвращайся лучше в Чикаго.

— Не могу, друг. Пока не могу. Спасибо, что помог с базой данных. Я знаю, ты рисковал нарваться на неприятности.

— Я-то ладно, а вот ты точно нарываешься.

— Еще созвонимся.

Он повесил трубку прежде, чем Сэм успел выдвинуть новые аргументы. У его друга было доброе сердце, и не исключено, что он был прав. Может, действительно надо вернуться в Чикаго и подождать, пока страсти вокруг его персоны окончательно улягутся. Но он подобрался к разгадке так близко — глупо теперь сдаваться.

Интересно, где сейчас Лили, нашла ли она Сэла. Несмотря на всю железную уверенность в себе, которую она демонстрировала в аэропорту, даже несмотря на темные очки, было видно, что она страшно устала. Может, забилась в какой-нибудь тихий уголок, поспать.

Залезть под одеяло было перспективой весьма заманчивой, но урчание в животе напомнило Джо, что он вот уже сутки не ел. Сначала надо поесть. Потом вернуться в мотель, растянуться на кровати и все как следует обмозговать — разумеется, если он не вырубится раньше времени.

Он проверил, на месте ли ключи от машины, и тут его как током шибануло — пистолеты-то он в бардачке оставил.

«Черт возьми, вот что значит усталость. Ну ничего, сейчас проедусь до ближайшей забегаловки, куплю пару гамбургеров, привезу их сюда. И пушки все-таки заберу».

Джо распахнул дверь и зажмурился от ударившего в глаза солнечного света.

Прямо перед ним затормозила длинная черная машина, да так резко — аж тормоза завизжали. Задняя дверь лимузина оказалась как раз напротив Джо. Она распахнулась, и Джо увидел Дэлберта с фингалом во все лицо, переливающимся семью цветами радуги, как небо в мультике «Фантазия». Он ткнул в Джо пистолетом:

— В машину, быстро.

 

Глава 41

Сэл выбрался из такси и расплатился с водителем. Его высадили с краю находившейся перед офисом парковки, так что, чтобы добраться до двери, надо было преодолеть метров десять открытого пространства. Снаружи здание бывшего склада, переделанное в офис, выглядело совершенно неприступным. Такси умчалось прочь, и Сэл вдруг почувствовал себя жутко одиноким.

Он поспешил к зданию, но стоянка была пуста. Тяжело дыша, он вбежал внутрь и запер за собой дверь.

Пока все вроде неплохо. От плана провести остаток дней в аэропорту Сэл решил отказаться. В Маккаррене Лили его все-таки рано или поздно достала бы; и службу безопасности надула бы наверняка. На сегодняшний день главное не сидеть на месте. Надо сделать пару звонков, собрать кое-какую одежду, деньги и исчезнуть из города. Не исключено, что навсегда, — по крайней мере, на время, пока кто-нибудь не покончит с Лили. До тех пор, пока она не отдаст концы, ему придется быть в бегах, все время.

Дверь в кабинет Сэла была приоткрыта, и было видно, что там горит свет. «Чертова Велма, — подумал Сэл, — сколько раз я ей говорил: выключай свет, когда уходишь. Она что, считает, у меня печатный станок под рукой?» Тут Сэл сам себя одернул и горько усмехнулся. Можно подумать, километровые счета за свет — это худшее, что его ожидает. Да он этот счет вообще не увидит — его здесь уже не будет. Интересно, сколько недель Велма будет продолжать ходить на работу, прежде чем догадается, что работы-то у нее уже нет.

Он распахнул дверь и замер на пороге. В его кабинете расположились братья Верноны. Хай сидел за столом Сэла лицом к двери. В его очках отражался свет лампы, а рука лежала на телефоне — видимо, только что повесил трубку. Норм сидел, развалившись, на кресле для посетителей и сейчас глядел на Сэла через плечо.

— Здорово, подонок, — сказал Норм, — а мы тут тебя дожидаемся.

— Нам приятель один позвонил, — вступил Хай, — он тебя в аэропорту срисовал. Вот мы и подумали: наверняка ты сюда прискачешь.

Сэл судорожно пытался понять, что происходит.

— В аэропорту? — пролепетал он.

— Ну да. Городок-то маленький. Желающих нам услужить навалом. Ты все нас перехитрить надеешься — не выйдет. Друзей у нас море, и все как один за тобой следят.

— Я вовсе не пытался...

Норм резко встал с кресла и оказался нос к носу с Сэлом.

— Слышь ты, маленький говнюк, — проговорил он, заливаясь румянцем, — я ж тебе говорил, не привезешь с собой эту суку — подохнешь вместо нее.

— Так я пытался ее привезти. Вы что же думаете, я все это время так просто, прохлаждался? Да меня самого чуть не убили, пока ее выслеживал.

— Ну и где же она в таком случае?

— Она была уже в аэропорту, когда я прилетел. Что же вам ваши друзья знаменитые не доложили?

Норм тут же треснул его по щеке наотмашь обратной стороной ладони — чуть шею ему не свернул.

— Ты давай, не умничай. Ты скажи, где ее теперь искать?

Сэл дотронулся рукой до щеки — она так и пылала.

— Не знаю. Она что-то говорила про билет на самолет, что, мол, из города она уезжает, но я думаю, она все еще здесь. Я вообще не удивлюсь, если окажется, что она сейчас прямо за этой дверью.

Хай и Норм переглянулись.

— Она вернулась в Вегас сама по себе? — спросил Хай.

— Я же вам сказал. Она была в аэропорту. Есть один парень, коп, или бывший коп — не важно. Так вот, он договорился с ней, что мы все втроем встретимся в аэропорту, потому что там безопасно.

— Что за коп, как зовут? — спросил Хай.

— Джо Райли. У него вроде к Лили претензии из-за какого-то убийства в Чикаго. Хочет свезти ее туда и сдать в полицию.

— Где он сейчас?

— Не знаю. Мы из аэропорта поодиночке уходили. Я вот решил сюда заехать кое-что забрать и тут же смыться. Лили в курсе, что я все про нее разболтал. Не хочу, чтобы она меня нашла.

Норм покачал головой:

— Никуда ты отсюда не уйдешь. Ты можешь нам еще пригодиться. Эта наемница — твой должок.

— Но...

— Заткнись, а, — прервал его Хай довольно мягко, — я думаю.

Сэл сжал руки в замок и стал ждать. Именно этого он и боялся. Верноны отпускать его не собираются. А Лили может войти сюда в любую минуту.

— Значит, где она, ты не знаешь? — сказал Хай.

Сэл замотал головой.

— Уж поверьте, знал бы — скрывать не стал. Я буду просто счастлив, если вы ее прикончите.

Братья переглянулись. Норм вопросительно поднял бровь. «У-у, похоже, сейчас опять будут бить», — промелькнуло у Сэла в мозгу. Но Хай покачал головой и медленно поднялся. Сэл отодвинулся от Норма.

— Пойдем отсюда, Норм. Она в городе, мы ее в два счета отыщем.

Братья направились к выходу.

— А как же я? — проговорил Сэл.

— А ты сиди здесь, — сказал Хай. — Надо бы, конечно, взять тебя с собой, но меня и так уже тошнит от вида твоей потной туши. За тобой присмотрят наши друзья. Попытаешься сбежать — мы узнаем об этом первыми.

С этими словами они развернулись и ушли. Сэл сделал два неверных шага и плюхнулся в кожаное кресло, не успевшее остыть от тощей старой задницы Хая. Сэл снял очки и закрыл лицо руками.

— Господи, боже! Что же теперь будет?

 

Глава 42

Джо Райли должен был, казалось бы, испугаться — Дэлберт направил пистолет прямо ему в грудь, — а он едва сдерживал смех. Он выжил после общения с Лили Марсден, грамотно обработал Сэла Вентури, гонял по всей стране взад-вперед и вот теперь, после всего этого, приходится общаться с этими недоделанными.

— Ты бы убрал пушку-то, — сказал он, — а то разнервничаешься, несчастный случай будет.

В ответ этот тип с искореженной разноцветной физиономией под белоснежной маской сказал:

— А ну заткнись! Я до сих пор не пристрелил тебя только потому, что не хочу пачкать кровью лимузин.

Джо скривил губы в улыбке. Из-за разбитого в лепешку носа голос у Дэлберта звучал странно и смешно. Он вдруг напомнил Джо Элмера Фадда. Да еще этот кок и бархатный костюмчик. Именно таким его и нарисовали бы году в семьдесят втором — Элмер Фадд в сутенерском «прикиде». Ну как можно было воспринимать его серьезно?

— Это что, твоя тачка? Лимузин с шофером? За рулем приятель. В салоне небось бар не хилый — а в нем графины хрустальные с бухлом. А это что у нас за шкафчик? Телик, да?

— Тебе-то какое дело, мать твою? Боишься любимый сериал пропустить? Не боись, посмотришь — и это будет последнее, что ты увидишь.

Здоровенный темнокожий парень за рулем смачно фыркнул. Джо обратил внимание на надувную шину у него на руке. Надета она была черт-те как — прямо на рукав, снаружи. Так уж точно шину не носят. Вот идиот.

— Я так понимаю, вон тот, за рулем, работает водилой лимузина, и вы, ребята, гоняете его почем зря по своим делам.

— Что ты хочешь сказать, что я не могу позволить себе купить лимузин?

— Наверное, нет, судя по тому, как ты играешь в покер.

На лице у Дэлберта проявились какие-то новые краски, улыбка превратилась в оскал. Он направил револьвер Джо в лицо и щелкнул ударником.

— Ах ты су...

— Аккуратней, — сказал Джо, — ты же вроде не хотел салон кровью пачкать.

Рука Дэлберта дрогнула. Похоже, ему стоило огромных усилий не нажать на курок.

— Слушай, Дэлберт, — пробасил парень за рулем, — кто-то, кажись, за нами едет.

* * *

Дэлберт Нэш притянул пистолет поближе к себе, держа его по-прежнему направленным на Джо.

Он развернулся всем телом, чтобы посмотреть назад.

— Вон тот белый «форд»?

— Едет за нами от самого мотеля.

— От черт. Дэлберт попытался рассмотреть водителя в зеркало заднего вида, но видна была только неясная тень; единственное, что можно было разобрать, — за рулем мужик, довольно крупный.

— Кто бы это мог быть? — Дэлберт повернулся к Джо, толкнул его пистолетом и спросил: — Дружок твой?

Райли даже смотреть не стал.

— Я его не знаю.

— Ну да, как же.

Они уже выехали за пределы города и густо застроенного пригорода к югу от Вегаса. Вокруг насколько хватало глаз только голая пустыня.

— Давай вон на ту грунтовую дорогу; посмотрим, поедет ли эта тачка за нами. — Дэлберт опять пхнул Джо пистолетом: — Ты мне лучше не ври.

Райли нахмурился:

— Еще раз ткнешь мне в ребра пушкой, и я засуну ее тебе в задницу.

Дэлберт почувствовал, как в нем поднимается горячей волной злость, но пихаться перестал. Просто сказал:

* * *

— Это ж надо, какой разговорчивый труп попался.

Муки долго разворачивался, чтобы попасть на узенькую грунтовую дорогу. Лимузин с глухим стуком съехал с асфальта и тут же исчез в плотном облаке пыли.

«Черт, опять придется машину мыть, — подумал Муки, — только сегодня утром мыл, еле удержал шланг из-за сломанной руки, и вот опять». А тут еще эта шина не давала ни за что толком ухватиться больной рукой. Пришлось крутить баранку другой рукой. Но он все равно двигался вперед по дороге в никуда.

«Форд» свернул следом. Этот тип даже не пытался скрыть, что следит за ними.

— Он едет за нами, Дэлберт. Что ты скажешь?

— Езжай вперед, еще пару километров. Отъедем подальше от шоссе, а там посмотрим.

Муки это все совсем не нравилось. Одно дело, выследить Джо, разобраться с ним и отомстить за всю эту жуткую боль — у Муки до сих пор шары были размером с дыни. И совсем другое дело, когда Дэлберт размахивает во все стороны пушкой, готовый пристрелить Райли в любую минуту, да еще какой-то кекс преследует их всю дорогу. Похоже, ситуация начала выходить из-под контроля, но Муки промолчал. Это затея Дэлберта, ему лучше знать, что делать. А Муки просто подыграет, как всегда.

— Все, хватит, — подал голос Дэлберт с заднего сиденья, — остановись где-нибудь здесь.

Муки включил сигнал поворота и стал постепенно замедляться. Он хотел, чтобы водитель «форда» наверняка заметил, что он останавливается, — а то как вылетит из клубов пыли, да как впечатается лимузину в задницу. Такого Муки не переживет. Ему всю оставшуюся жизнь придется объяснять начальству, какого хрена он заехал на лимузине в пустыню и как умудрился попасть там в аварию.

Наконец лимузин остановился. Муки увидел в зеркало, что «форд» тоже встал, метрах в десяти. Пыль вокруг них постепенно оседала.

— Что теперь, Дэлберт?

— Пойди узнай, чего он хочет.

— Что?!

* * *

Лумис не стал глушить мотор и остался за рулем — мало ли что, вдруг удирать придется.

С минуту лимузин стоял на месте. За темными стеклами ничего не было видно. Машина пялилась на него включенными задними фарами, как бы ожидая каких-то действий. Он продолжал сидеть в машине. Они теперь никуда от него не денутся — его машина перегородила путь к шоссе.

Тут открылась водительская дверь, и показался огромный темнокожий шофер. На рукаве у него была какая-то голубая хрень. Другую руку он держал за спиной. Нетрудно догадаться, что он там прятал.

«Что ж, — подумал Лумис, — в такие игры играют вдвоем». Он толчком открыл дверь и вылез из машины, держа пистолет у бедра. Если этот водила начнет стрелять, можно будет укрыться за открытой дверцей. Охота устроить перестрелку в пустыне — ради бога.

Шофер сделал два шага в направлении Лумиса, но как-то неуверенно. Тут открылась задняя дверь, и появился еще какой-то тип. Белый парень небольшого роста, худосочный, с нелепой шевелюрой и чем-то вроде маски на лице. На нем был переливающийся на солнце красный костюм. «Что это за чучело, черт возьми».

Лумис посмотрел сначала на одного, потом на другого. Интересно, кто из них первым станет изображать из себя крутого. Убивать ни одного из этих ребят ему не хотелось. Ему нужен тот, что в машине, приятель Лили Марсден.

В этот момент шофер расплылся в радостной улыбке:

— Глянь-ка, Дэлберт, на кого похож этот парень.

Лумис плотно сжал губы. Ну вот, начинается.

— Это ты о чем? — сказал Дэлберт.

— Да он же вылитый Керли. Ну, знаешь, из сериала «Три комика».

Дэлберт выглядел совершенно сбитым с толку. Лумис сделал глубокий вдох, чувствуя, что уже начинает злиться.

— Эй, приятель, — заорал шофер, — скажи что-нибудь как Керли. Скажи «у-у-у».

Лумис плавно поднял пистолет и выстрелил весельчаку в плечо. Пистолет сорок пятого калибра и пуля со смещенным центром тяжести возымели свое действие: его крутануло и он шлепнулся мордой в пыль.

Чпок! Это выстрелил белый парень, но пуля просвистела мимо. Лумис стал стрелять по нему. Пять дырок в лимузине плюс разбитое заднее стекло.

Парень с идиотским коком спрятался за машину, потом выставил из-за нее руку и пальнул вслепую. Одна из пуль отскочила рикошетом от решетки «форда», другая разбила лобовое стекло. Лумис присел на корточки и выстрелил из-за дверцы, но снова попал только по машине.

В этот момент пуля выбила стекло дверцы, и на Лумиса дождем посыпались осколки. Он непроизвольно закрыл руками лицо, а потом подумал: к чему переживать. Пара шрамов, и, может, он избавится от сходства с Керли.

Он аккуратно выглянул в дырку, на месте которой было окно, и увидел, что водитель все еще лежит на земле, сжимая пистолет в поврежденной руке. Этот голубой шарик, видимо, не мешал ему стрелять.

«Блин, у них обзор лучше, а у меня магазин уже почти пустой». Он прыгнул в машину, развернулся и дал по газам. «Форд» помчался прочь по гравийной дороге.

Дэлберт выстрелил в последний раз; пуля со свистом пробила обшивку. Лумис жал на газ что есть силы. В глаза лезла пыль, залетавшая через разбитые окна.

Он успел еще разок взглянуть на худосочного человечка в темно-красном костюме, прежде чем тот исчез в клубах бурой пыли. Дэлберт тряс ему вслед кулаком и орал во всю глотку.

"Давай-давай, — подумал Лумис, — ори, пока можешь. Я с тобой еще встречусь. И последнее слово будет за мной.

 

Глава 43

Когда пальба прекратилась, Джо Райли аккуратно поднялся с пола лимузина. Он выглянул в разбитое окно и увидел в облаке пыли удаляющийся «форд».

— А ну вернись, козел! — орал Дэлберт вслед машине. — Да я тебя замочу, мерзавец!

«Форд» продолжал удаляться, не сбавляя оборотов. Вскоре Джо уже не мог различить звук его двигателя. В пустыне, казалось, стало еще тише, после того как замерло эхо последнего выстрела.

— Ты посмотри только на этот гребаный лимузин, — проговорил Дэлберт, — его же изрешетили!

Откуда-то сзади раздался стон Муки, и Дэлберт отвлекся от своих причитаний. Он заглянул в машину, потряс перед носом у Джо пистолетом и сказал:

— Смотри, не двигайся с места.

Сказав это, Дэлберт быстренько обежал лимузин и склонился над другом. Джо наблюдал в окно, как он помог Муки подняться. У парня все плечо было в крови, но рана явно не смертельная.

Джо дотянулся до полочки с хрустальными графинами, взял первый попавшийся, открыл, понюхал. «Бурбон». Он сделал жадный глоток прямо из графина. Потом аккуратно закрыл его пробкой и стал выжидать.

Задняя дверь распахнулась, и над задним сиденьем показался Дэлберт. На его плече безвольно висела рука Муки с голубым шариком шины.

Джо изо всех сил размахнулся графином и вмазал Дэлберту прямо по лицу.

Графин даже не треснул. С тем же успехом он мог бы ударить Дэлберта по голове кирпичом. Под маской во все стороны брызнула кровь, голова резко откинулась назад, он потерял равновесие и шлепнулся — а сверху Муки.

Джо поставил графин и выбрался через противоположную дверь лимузина. Он обошел машину и подошел к двум бедолагам, которые корчились от боли, лежа в пыли. Дэлберт подвывал, закрыв лицо руками. Муки весь в слезах катался по земле, пытаясь подняться. Вся его форма уже была в крови и пыли.

Пистолет Муки валялся у самых ног Джо. Он наклонился и поднял оружие. Дешевенький револьвер, дерьмо редкостное, но для дела сойдет. Он направил пушку на Муки.

— Значит, так, — сказал он достаточно громко, чтобы перекричать их жалобные вопли, — давайте-ка мигом в машину. Довезу вас до ближайшей больницы.

— Ты...ты не можешь... вести... машину, — Муки задыхался на каждом слове, — у... тебя... доверенности... нет.

 

Глава 44

Было воскресенье. Кен Стэли стоял у огромных окон своего кабинета и смотрел на причудливые контуры строений, наводнявших Стрип. За его спиной в кресле сидел Лумис. Он подробно рассказал, как погнался не за тем, как попал в перестрелку и как спасался. А теперь вот он вернулся, чтобы представить свой малоутешительный отчет. Кен рассудил, что лучше встать лицом к окну, чтобы Лумис не увидел злости в его глазах.

Ситуация развивалась от плохого к худшему. Вот теперь еще и эти типы, что устроили пальбу посреди голой пустыни. Удивительно, что их никто не видел, пусть даже это было и в стороне от шоссе. А ведь могли вызвать полицию. Представить страшно, как бы это все выглядело: начальник охраны игорного магната Кена Стэли арестован за участие в перестрелке. Ужас!

Лумис закончил свой краткий рассказ, и в огромной комнате стало тихо. Кен вздохнул. Надо отругать Лумиса, а то он что-то совсем отбился от рук. Он ведь может быть полезен, но на сей раз облажался по-крупному.

В этот момент двери лифта со свистом открылись. Кен даже не стал оборачиваться, чтобы посмотреть, кто приехал. Он знал, что сейчас услышит оглушительный писк Пэтти: «Ке-е-ен!»

Боже, только не сейчас.

— Кен! — завопила она еще пронзительней — явно в бешенстве. Он сделал глубокий вдох и повернулся к ней лицом.

Пэтти стояла посреди комнаты руки в боки. На ней было платье ядовито-розового цвета с коротенькой юбкой клеш и декольте до пупа — небось от какого-нибудь там знаменитого модельера. Силиконовая грудь зачем-то упакована в «чудо-бюстгальтер» и в результате торчит где-то на уровне подбородка, блондинистые патлы забраны во французский пучок. Среднестатистический мужик ей-богу дал бы себе яйцо оттяпать, только чтобы провести ночь с такой телкой, но Кен, глядя на все это, мог думать только о том, сколько это стоило.

— Да, дорогая?

— В отдел по связям с общественностью позвонили из телерадиокомпании. Сказали, что слышали об убийствах, что, мол, убийства эти связаны между собой, и они хотят сделать репортаж на эту тему. Ты же вроде собирался с этим разобраться.

Господи, как же его раздражал этот голос. Жаль, что нельзя просто оплатить очередную операцию и избавиться еще и от этого визга. Он слышал когда-то, что ветеринары обрезают голосовые связки собакам, которых никак не могут отучить брехать без остановки. Вот бы и людям можно было такую делать...

— Кен!!!

Он вынырнул из своих мечтаний и наткнулся на ее ледяной взгляд.

— Я что, сама собой разговариваю? У нас неприятности, а ты будто в кому впал.

«Кома, — подумал Кен, — на сегодняшний момент это было бы очень даже неплохо. Вот только могут ли люди в коматозном состоянии слышать? Если могут, тогда и от комы толку чуть — все равно Пэтти слушать придется».

— Я прекрасно тебя слышал. Я только не понял, что тебя понесло разговаривать с нашим отделом по связям с общественностью?

Она прищурилась:

— Контролирую ситуацию. Кто-то же должен это делать. У нас ведь проблемы, если ты не в курсе.

— Я в курсе. И их все прибавляется. Мэл только что попал в перестрелку посреди пустыни с какими-то тремя типами.

— Боже, и что? Полиция приезжала? А журналисты?

— Нет, с этим все в порядке. Вот только все еще не получается найти ту женщину — наемную убийцу, — Кен бросил гневный взгляд на Лумиса, — а добраться до нее надо прежде, чем это сделает полиция и все выйдет из-под контроля.

Лумис ответил шефу спокойным, невозмутимым взглядом. Пэтти двинулась к столу Кена, покачиваясь на высоких каблуках. Ее лицо пылало. Кен обратил внимание, как свет отражается от кожи, измученной многочисленными подтяжками. Может, в следующий раз, когда она ляжет на операцию, приплатить врачу, чтобы она от наркоза не проснулась.

— Да все уже вышло из-под контроля, идиот, — проговорила она зловеще тихим голосом. — К нам сюда являются журналюги, что-то разнюхивают. Они наверняка попытаются представить все так, будто это дело рук мафии. Потом придется бегать по судам, объясняться, откупаться от кучи говенных юристов. Мы же не можем себе этого позволить!

Кен подумал про себя, что взятки, которые придется платить в Карсон-Сити, мелочь по сравнению с убытками, которые понесет компания из-за антирекламы, но вслух он этого не сказал. Пускай женушка побесится. Не стоит ей сейчас напоминать об отмененных турах и пустующих номерах отеля.

— А ты! — Пэтти повернулась к Лумису, и Кен слегка расслабился. — Я-то думала, ты в состоянии решить проблему по-тихому.

Лумис даже не удостоил ее взглядом. Кен опять невольно восхитился подчиненным: приказы он не всегда выполняет, но зато какой самоконтроль.

— Он делает все возможное, — сказал Кен, — но за этой Лили Марсден охотится еще чертова туча народу. Под ногами мешаются.

Он подумал, а не упомянуть ли, что Лумис, вопреки указаниям следить за Сэлом Вентури, погнался за лимузином. Тогда весь гнев Пэтти сконцентрируется не на нем, а на наемном работнике.

Может, и правда стоит так сделать — а потом утешить Лумиса прибавкой к жалованью.

Но тут Пэтти опять повернулась к Кену:

— Ну и какой же теперь у тебя план? Ты же собирался все решить, не забыл? «По-вегасовски»! Если это и есть решение в стиле Вегаса, то неудивительно, что этот город — такая свалка.

Кен заложил руки за спину и сжал их в замок. Ох, как бы ему хотелось сдавить ими шею жены, но сейчас — сейчас лучше постараться ее успокоить.

— Да все будет нормально, — сказал он. — Работы, конечно, прибавилось — я имею в виду новых знакомых Мэла, — но он с ними справится. Правда ведь, Мэл?

Лумис хранил молчание. Наверное, понимал: стоит ему сказать хоть словечко, как Пэтти снова зайдется в истерике.

— Вот и давай, Мэл, — сказал Кен. — И чтобы ни о какой пальбе я не слышал. Мне надо, чтобы Лили Марсден и все прочие просто исчезли. И чтобы в газеты это не попало. Просто пусть их не станет.

Лумис удивленно поднял брови:

— Что, всех?

— Всех до единого. Лили Марсден, Вентури, того парня из лимузина — всех. Чтобы мокрого места не осталось. Если кто-то из них выживет, он может обратиться в полицию, и тогда всей этой бодяге не будет конца.

Лумис поднялся:

— Считайте, что все уже сделано.

Пэтти фыркнула, но Лумис не обратил на нее никакого внимания и направился к лифту.

Кен оперся руками о стол, подался вперед и сказал:

— Ну вот. Удовлетворил я тебя?

Пэтти окинула его презрительным взглядом.

— Ты никогда меня не удовлетворял. С чего бы вдруг сейчас что-то изменилось?

 

Глава 45

Лили спала в своем номере в «Бэллис», когда ее разбудила бодрая трель мобильника. И снова она подумала, что пора бы избавиться от этого проклятого телефона, чтобы хоть одним раздражителем в жизни стало меньше. Но при этом телефон не только оставался при ней — она еще и поставила его на подзарядку.

Она перекатилась на другую сторону кровати, нащупала телефон и взяла трубку.

— Привет, Лили. Это опять я.

Джо Райли. Этот мужик никак не мог оставить ее в покое. От нее не скрылось, с каким пылом он смотрел на нее в аэропорту, как наклонялся к ней, будто его притягивало магнитом. И вот теперь они опять говорят по телефону. «Это опять я» — как будто они старые друзья или любовники. Как будто Лили должно быть приятно слышать его голос, узнать, как он и что он.

— Эх, как обидно, — сказала она, — а я так надеялась, что это Сэл.

— Только не надо вот этого разочарования в голосе. Ты меня обижаешь.

Она улыбнулась: забавно, когда бывший коп ведет себя как отвергнутый кавалер.

— Мне кажется, тебя не так легко обидеть, Джо Райли.

— На самом деле я очень ранимый.

— Ага, ну да.

— Спроси кого хочешь, и тебе скажут: Джо Райли мил и безобиден, как щеночек.

Лили села на кровати. На часах было 3:12. Она долго спала. Единственное, по чему она определила, что сейчас день, а не ночь, был солнечный свет, просачивавшийся через щели между тяжелыми занавесками.

— Со щеночком ты у меня никак не ассоциируешься.

— Да, а с кем?

— Пожалуй, с ослом.

— Охохонюшки, и зачем только я тебе звоню! Одни оскорбления и слышу.

— Вот и я не знаю. Все думаю избавиться от этого телефона — и от тебя заодно.

— Но ты же этого не сделала. Мне кажется, тебе наши беседы нравятся.

Лили не знала что сказать. Ей и правда нравилось с ним разговаривать, хотя он всегда приносил ей исключительно дурные вести. «Может, мне просто одиноко? Такой вот профессиональный риск».

— Как мне может нравиться с тобой беседовать — я все силы трачу на то, чтобы понять, чего же тебе от меня надо.

— А я тебе говорил. В Чикаго меня ждет одна нерешенная проблема.

— И я — решение твоей проблемы.

— Отчасти. Получилось, видишь ли, вот что. Жил-был ростовщик, Бенни Барроуз, а его взяли и убили. Я остался ему должен тринадцать кусков. Карточные долги. Мне поручили расследовать это дело; о долге я никому не сказал. Расследование не задалось с самого начала. Пропали улики; зацепки были, но работать с ними не стали. Кто-то стукнул на меня в отдел Внутренних Расследований — рассказал, что я был связан с Бенни. Потом об этом пронюхала пресса. Со стороны все смотрелось крайне гнусно. Вроде как я убрал Бенни, чтобы не расплачиваться по долгам.

— А расследование завалил, чтобы замести следы.

— Вот именно, так это и выглядело. Но мы с тобой оба знаем, что все было вовсе не так.

Лили подоткнула одеяло. Снаружи наверняка жара, почище чем в доменной печи — как-никак июль в Вегасе, — но в номере работал кондиционер, и было холодно, как в Арктике.

— Лично я вообще ничего об этом не знаю, — сказала Лили.

— Знаешь, знаешь. Бенни-то ты шлепнула. Мне Сэл сказал.

Лили стала кусать нижнюю губу. Чертов Сэл. Осталась ли хоть какая-то информация, которую он не разболтал Джо?

— Вопрос только в том, кто его заказал. Бенни Барроуз был подонком. Врагов у него было хоть отбавляй. Я должен знать, кто стоял за этим убийством, — только тогда я смогу забыть всю эту историю.

Лили поймала себя на том, что ей хочется ему помочь. Что с ней творится?

— Не повезло тебе, — сказала она, — я никаких имен не знаю. Все заказы поступали ко мне через Сэла. Я только получала имя и адрес. Кто платил по счетам, я не интересовалась.

Ей вновь пришло в голову, что надо бы повесить трубку, выйти из игры. Чем дольше она будет оставаться на линии, тем больше вероятность, что в двери к ней постучится полиция.

— Точно не знаешь? Может, в тот раз ты хотя бы догадывалась?

Лили вдруг стало грустно. В его голосе было столько отчаянья, столько надежды.

— Не имею ни малейшего представления. Это тебе только Сэл сможет рассказать.

Она уже занесла большой палец над кнопкой отключения связи. Пора со всем этим кончать.

— Я уже однажды задавал ему этот вопрос. Надо, наверное, еще разик попытаться.

— Только для этого тебе надо добраться до него раньше меня. После того, как я пообщаюсь с этим мерзавцем, ты его уж точно не разговоришь.

— Это не проблема. Не знаю, где сейчас ты, зато точно знаю, где Сэл. Я сейчас на парковке у его офиса.

— И он там?

— Пока да, но это ненадолго. Я забираю его с собой.

Вот проклятье. Опередил ее, пока она спала.

— Пока, Лили.

 

Глава 46

Сэл Вентури дрожащими пальцами проверил магазин хромированного пистолета. Ему никогда в жизни не приходилось никого убивать, он даже ни разу не стрелял из этого маленького пистолета, но он страшно устал оттого, что его лупят все кому не лень. Теперь, стоит сюда войти Вернонам, Лумису, Лили или Джо, и он выстрелит. По крайней мере, голыми руками им его не взять.

Он услышал шаги за входной дверью. Раздался нерешительный стук, будто кто-то и не надеялся застать хозяина в офисе в воскресенье. Кто бы это мог быть? Точно не Велма — у нее есть свой ключ. Тогда кто? Братья Верноны — что-то больно быстро. А может, это, не дай бог, Лили?

Ворча себе под нос, Сэл вылез из-за стола и на цыпочках, держа пистолет наготове, пошел в сторону приемной.

Он прошел мимо стола Велмы, вжался в стенку и стал мелкими шажками приближаться к двери. В двери было маленькое зарешеченное окошко, и за ним никого не было видно. Он вздохнул с облегчением, но тут снова послышались шаги. По звуку было похоже, будто кто-то швыряется четвертаками в окошко.

С пистолетиком в забинтованной руке он подошел вплотную к двери. За ней по-прежнему никого не было видно. Тогда он взялся за ручку и стал медленно ее поворачивать.

Но тут дверь распахнулась и в комнату, пригнувшись, ввалился Джо Райли. Палец Сэла дернулся, раздался выстрел, но Райли уже успел навалиться на него всем телом, дал подзатыльник, заломил назад руку и вырвал пистолет. Эхо выстрела еще гуляло по комнате, а Сэл был уже обезоружен. Он попятился, споткнулся и упал.

Он приземлился прямо на свою объемистую задницу. Насквозь промокший от пота тренировочный костюм хорошо скользил по деревянному полу, и он отъехал немного назад. Часто моргая, он снизу вверх глядел на Райли — тот стоял прямо над ним, направив ему в лицо его же пистолет.

— Господи, Сэл, ты же меня пристрелить пытался.

Джо посмотрел через плечо на дверной косяк, на котором ярким пятном выделялся след от случайной пули.

— Ты посмотри только. Чуть не задел. Хорошо, что я знал, чего от тебя ждать.

«Что ж в этом хорошего?» — подумал Сэл, но промолчал.

Райли усмехнулся:

— Я присел на корточки, чтобы ты не разглядел меня в окошко. Я знал, ты непременно подойдешь посмотреть, кто там.

Сэл судорожно вздохнул. Сначала братья Верноны, теперь снова этот маньяк. Решение вернуться в офис было большущей ошибкой.

— Давай-ка, вставай, — сказал Райли. — У нас с тобой есть одно незавершенное дело.

Сэл встал на четвереньки и с трудом поднялся. «Что ж, могло быть и хуже. Райли всего-навсего надо поговорить. У него одного нет никаких причин желать моей смерти. Может, расскажу ему быстренько, что там ему нужно знать, и еще успею смыться из города».

Он подтянул штаны, чтобы прикрыть вылезший наружу живот. Тяжело как-то сохранять чувство собственного достоинства, когда жирок на всеобщем обозрении. Он зашел обратно в кабинет и уселся за стол. Райли вошел вслед за ним и остановился посреди комнаты — держал дистанцию. Пистолет он по-прежнему держал направленным в сторону Сэла.

— Я вовсе не хотел тебя пристрелить, — Сэл постарался говорить спокойно. — Я просто услышал шаги за дверью. Откуда мне было знать, кто это — может, Лили.

— Что-то мне подсказывает, что у Лили совсем другой стиль. Сомневаюсь, что она стала бы ждать, пока ты откроешь дверь. Она бы просто вломилось сюда с пушкой наперевес.

Сэл попытался пожать плечами, но вышло не очень убедительно, — слишком он был зажат.

— Тут не угадаешь. Она никогда не убивает одним и тем же способом дважды.

— Ой, да ладно, неправда. Один раз она точно повторилась. Макса Вернона в «Тропической Бухте» и Бенни Барроуза в Чикаго она пришила совершенно одинаково. Так я и узнал, что она в Вегасе.

Сэл поерзал на своем кресле. Он уже чувствовал себя гораздо уверенней. Раз Джо что-то от него нужно, значит, можно будет и поторговаться. Сэл знал, что это его конек. Сейчас он будет ходить вокруг да около.

— Тебя так и заклинило на этом убийстве в Чикаго — думаешь о нем даже после всего, что произошло. Забудь ты про это — дольше жить будешь.

Райли нахмурился:

— В этом-то, видишь ли, и есть вся проблема. Жить я, может, и буду дольше, но такая жизнь меня не устроит. Если не выйдет вернуть все в моей жизни на свои места, я и смысла продолжать ее не вижу.

Сэл уперся пухлыми ручками об округлый край стола и стал возить по нему ладонями вверх-вниз.

— Я что, по-твоему, похож на психолога горячей линии для склонных к суициду?

Райли слегка приподнял пистолет, так что он оказался ровнехонько напротив носа Сэла.

— Ты бы не умничал. Не то у тебя положение. Я ведь сказал, мне и жизнь-то может уже не дорога. А это значит, мне ничего не стоит пристрелить тебя и просто уйти.

Сэл громко сглотнул и протер потный лоб уже изрядно засаленной повязкой.

— Тебе нет смысла меня убивать.

Райли пожал мускулистыми плечами:

— Ты говорил, вся информация у тебя в кабинете, в папках. Вот убью тебя, а потом спокойненько все осмотрю.

— Толку-то, — ухмыльнулся Сэл, — там все зашифровано.

Райли резко вскинул пистолет и проговорил:

— Папки по Бенни Барроузу на стол, быстро.

— Ну хорошо, хорошо, — Сэл медленно поднялся, — они должны быть вот здесь, в нижнем ящике.

Он опустился на корточки, покопался в ящике и наконец выудил папку с данными на Барроуза. Папка была тоненькой — всего-то пара документов — только самое необходимое для самозащиты, чтобы было что предложить полиции в обмен на сделку о признании вины. И вот теперь результатами его предусмотрительности воспользуется какой-то бывший полицейский, отступник и изгой.

Сэл отошел вместе с папкой обратно к столу. Он годами использовал один и тот же код, основанный на простейшей подстановке, так что сложностей с расшифровкой не возникло. Он мог прочесть этот текст с такой же легкостью, какой человек, владеющий французским, читал бы «Ле Монд». Одного взгляда на документы хватило, чтобы понять, что его неприятности только начинаются. Он плюхнулся в кресло.

— Что?

— Я не знаю, кто заказал этого человека, — сказал Сэл. — Заказ пришел из Чикаго, через тамошнего брокера. А я не знаю, кому понадобилось убивать твоего Барроуза.

— Как зовут этого чикагского брокера?

— Майк Вилетти. Жутко осторожный тип.

Райли замер на какое-то время, как бы просматривая в уме досье на всех известных ему жуликов и пытаясь отыскать среди них Майка Вилетти. Потом он снова обратился к Сэлу:

— Стало быть, Вилетти тебе позвонил. Вы обсудили детали. А с заказчиком ты сам не встречался.

Сэл кивнул.

— Мне кажется, тебе срочно надо позвонить. — Райли махнул рукой с пистолетом в сторону телефона.

Сэл стал судорожно соображать. Майку Вилетти звонить никак нельзя. У него связи с мафией. Этот, если узнает, что Сэл проболтался о нем полицейскому, пусть даже бывшему, долго думать не станет: ноги в таз с цементом — и в воду.

— Ты сию минуту возьмешь трубку и позвонишь в Чикаго, — прошипел Джо, — или я в тебе сейчас дырок понаделаю.

— Да с этого не будет никакого...

— Считаю до трех.

— Ты же просто не знаешь, что это за...

— Раз.

— Он ведь ничего не скажет...

— Два.

— Все, все. Звоню. Но это все равно что надеяться на чудо. Вилетти ни черта мне не скажет.

— А ты используй всю свою силу убеждения. А не то худо будет.

Сэл набрал номер Вилетти и стал ждать, пока один из его громил, ответивший на звонок, подзовет шефа к телефону. Господи, только бы он был на месте. Райли, судя по всему, слово «нет» вообще не воспринимает.

— Алло, Майк? Да, это Сэл Вентури. Слушай, у меня тут, э-э, такое к тебе дело.

 

Глава 47

Джо сидел в кресле и слушал реплики Сэла. Вилетти, очевидно, не хотел делиться информацией, но Сэл так его обхаживал, так умалял, что тот сдался. Мерзавец повесил трубку и широко улыбнулся.

— Готово дело! — отрапортовал он. — Представляешь, оказалось, что это коп.

— Брешешь!

— Так Вилетти сказал. Сам Майк нигде не распространялся, что заказчиком был полицейский, да и полицейский тот постарался на славу — уже после того все дело аккуратно замял. Тот еще жук — спрятался так, что и не отыщешь.

Джо крепче сжал рукоять пистолета.

— Хватит уже. Называй имя.

Сэл откинулся на спинку кресла. Вид у него был такой, будто он скинул с себя тяжелый груз.

— Этот перец, заказчик, сам работает в «убойном» отделе. Нет, представляешь? Идеальная схема.

У Джо все похолодело внутри.

— Имя!

И тут улыбка Сэла померкла, словно он испугался, что Джо вдруг слишком бурно воспримет эту информацию. Он помялся немного и наконец выпалил:

— Сэм Килиан.

— Да ты врешь, мешок с дерьмом! — завопил Джо. Но сам он уже понимал, что это правда. Тогда все становилось на свои места: и пропавшие улики, и явные ляпы в расследовании. Джо как-то привык списывать эти ошибки на то, что им с Сэмом было, в сущности, наплевать, кто пришиб этого гада. День убийства Бенни Барроуза следовало бы сделать красным днем календаря; одним таким говнюком меньше — чище в городе. Но объективно говоря, Сэму ничего не стоило организовать идеальное прикрытие.

— Ты его знаешь, да? — пролепетал Сэл. — Но я-то его не знаю, слышишь? Я просто передал тебе то, что сказал мне Майк. Он говорил, что этот тип был должен Бенни много денег. Так много, что дешевле было оплатить услуги Майка, чем отдать долг.

Джо просто сидел и слушал. Сэм, до того как завязал, играл ничуть не меньше Джо, а получалось у него, бывало, хуже. Он вел себя так, будто его проигрыши — чистая ерунда. А потом Хелен отвела его в это Общество Анонимных Игроманов, и он словно обрел свою религию. Он стал донимать Джо советами бросить покер, расплатиться с долгами, забыть о разводе, жить дальше. Но сам Сэм, этот примерный семьянин и отличный полицейский, должно быть, никак не мог выпутаться из сетей Бенни. Вот оказывается, кто втихаря разыграл этот спектакль, вот кому нужно было избавиться от долгов.

Сэл все продолжал говорить, и Джо рявкнул на него хриплым голосом:

— Заткнись!

— Я достал то, о чем ты просил, — сказал Сэл, — назвал имя. Не нравится, ну извини, я...

— Я сказал, заткнись, твою мать.

— Я тебя слышал. Но дело сделано. Ты получил, что хотел. Так что давай-ка, верни мне пушку и выметайся отсюда.

И тут Джо неожиданно бросился на Сэла:

— Сейчас ты у меня получишь пушку.

Он не мог себя контролировать. Он был в дикой ярости, и эта энергия требовала выхода. Он врезал наотмашь маленьким пистолетиком Вентури по голове. Сэл вскрикнул и зажмурился. Второй удар пришелся ему по лицу, очки полетели в угол.

Только не Сэм. Этого просто не может быть.

Он снова треснул этого адвокатишку, рассек ему бровь, брызнула кровь.

Чертов Сэм. Неудивительно, что он все пытался заставить меня вернуться домой. Неудивительно, что не хотел, чтобы я расследовал убийство Бенни.

Джо схватил Сэла за ворот насквозь мокрой, скользкой толстовки, посадил его прямо и только замахнулся, как вдруг услышал за спиной спокойный мужской голос:

— Оставь его в покое.

 

Глава 48

Мэл Лумис направил свой пистолет сорок пятого калибра на этого крепыша, приятеля Лили Марсден. На Вентури можно было не обращать никакого внимания. Его окровавленная башка безвольно болталась на толстой шее. А этот явно не в себе. Морда красная, подбородок весь в слюне, глаза бешеные. Он напомнил Лумису испуганного коня, который вот-вот встанет на дыбы и скинет седока.

— Брось пистолет, пока я тебя ненароком не уронил, — сказал Лумис.

Парень уже занес свою пушку, чтобы в очередной раз врезать Вентури, она была где-то у его уха. Он точно не успеет перехватить пистолет, чтобы выстрелить в Лумиса — тот завалит его прежде. Вот только понимает ли этот безумный свое положение. Или ему уже настолько башню снесло, что он совершит эту роковую ошибку.

Незнакомец шумно выдохнул и отпустил Сэла. Маленькая пукалка повисла у него на пальце.

— Бросай, бросай. Эта фигня все равно уже никогда не выстрелит. Ты, похоже, сломал ее о голову Вентури.

Он взглянул на пистолетик и выпустил его из руки. Тот с грохотом приземлился на пол.

— Вот и молодец, — сказал Лумис, — а теперь подойди сюда и присядь. Надо поговорить.

Здоровяк оценил расстояние между ними, понял, что оно слишком велико, и слегка пожал плечами. Он обошел вокруг стола и повернул кресло для посетителей лицом к Лумису. Тот отошел на пару шагов назад — держал дистанцию. Мужик, похоже, успокоился, но Лумису надо было действовать наверняка.

— Ты кто такой?

— Джо Райли. А ты у нас кто будешь?

— А я мистер Пошел Ты. Здесь вопросы задаю я.

— Я просто спросил, потому что ты выглядишь, ну, сам знаешь как кто.

Лумис рассвирепел.

— Хочешь пулю в лоб схлопотать?

— Как Уоррен Битти. Тебе, наверное, частенько приходится это слышать, а?

Райли глядел на него снизу вверх и ухмылялся.

— Я все понял. Ты у нас самый умный.

— Мне говорили.

— Ну давай, выпендривайся. Дай мне повод тебя пристрелить. Где Лили Марсден?

— Не знаю.

— Не знаешь или говорить не хочешь?

— А как тебе больше нравится.

— Мне понравится тебя прикончить.

— Ну ладно, ладно. Я думаю, она сейчас в Вегасе, но доказать не могу.

— Ты знаешь, как с ней связаться?

— Нет.

— Ты ведь ее друг?

— Едва ли.

— Но я видел вас вместе. В Альбукерке. И здесь, в аэропорту.

— А потом ты стал за мной следить?

— Я гнался за тобой по пустыне. Ты был в лимузине.

— Так это ты тот парень из «форда», которому чуть не отстрелили задницу два кретина?

— Кто они такие?

— Да никто. Два игрока, которые не умеют проигрывать.

— Какое они имеют отношение к этой истории?

— Я же говорю, никакого. И вообще, они уже вышли из игры. Я отвез их в больницу.

— Они что, оба ранены? — спросил Лумис, немного подумав.

— Ты ранил одного, я другого.

Лумис пробормотал что-то себе под нос. Выпендрежник этот Райли тот еще, но проблемы разруливать умеет, ничего не скажешь.

— Как ты меня здесь нашел?

— Дружок один позвонил. Сказал, что Вентури здесь.

— Дай угадаю. Тебе звонили из Чикаго — некто Майк Вилетти.

Лумис озадачился. Похоже, этот парень только притворяется, что не в курсе всех дел.

Вентури застонал и пошевелился. Лумис кивнул в его сторону:

— А он знает, где сейчас Лили Марсден?

— Спроси.

Лумис никак не мог раскусить этого парня.

— Ты-то каким боком связан со всей этой бодягой?

— Раньше я работал в полиции. А теперь вот бегаю, ищу приключений на свою задницу.

— Я так и понял.

Лумис продолжал целиться в Джо, но голову повернул к Сэлу.

— Эй, жирдяй, просыпайся, — заорал он, — у меня к тебе пара вопросов.

Вентури слегка выпрямился, глянул, прищурившись, туда, где стоял Лумис, — без очков он не сразу понял, кто это. А когда понял, стал бледный как полотно.

У Джо глаза забегали — он пытался сообразить, как ему выбраться из создавшегося положения. Лумис не отводил от него пистолета. Живым из этого офиса уйдет он один.

— Вентури! — гаркнул он так, что Сэл вздрогнул. — Я тебя спрашиваю, где Лили Марсден?

— Я не знаю, — пропищал Сэл — я же сказал...

Лумис повернул дуло пистолета вправо и нажал на курок. Пуля угодила Сэлу в плечо, на кресло и стену веером брызнула кровь. Он завопил. Райли дернулся было, но Лумис уже снова перевел пистолет на него, прежде чем Джо успел что-то предпринять.

Лумису приходилось орать во все горло, чтобы перекрыть завывания Сэла:

— Я спрашиваю еще раз, где Лили? Отвечай сейчас же, Сэл а то хуже будет.

— Да не знаю я!!! Это правда.

Он опять навел пистолет на Сэла и выстрелил ему в левое плечо. На сей раз он промахнулся — только слегка поджарил жирок, но Сэл опять заорал как резаный.

— Хорош уже, — крикнул Райли, — разве не видишь, это бесполезно.

— Заткнись, ты следующий, — огрызнулся Лумис.

Он направил пистолет прямо Сэлу в грудь — такой выстрел мог бы быть смертельным.

— Все, Сэл, даю тебе последний шанс. Где она?

Тут у него за спиной в приемной раздался какой-то шум. Когда он повернулся, в кабинет уже ворвалась Лили, вся в черном, руки в перчатках сжимают массивную рукоять «Глока». Она держала его на прицеле.

— Я здесь.

 

Глава 49

Никогда раньше Джо Райли не видел, чтобы человек двигался так плавно. Лили вошла в комнату, как пантера, на подушечках пальцев; пистолет она держала уверенной хваткой настоящего стрелка. А как она сказала: «Я здесь» — холодно и невозмутимо — настоящий черный лед. У Джо в груди екнуло, когда он ее увидел.

А в следующую секунду начался просто ад.

Лумис вздрогнул от ее голоса. Пистолет в его руке подпрыгнул, раздался выстрел. В закрытом помещении звук был такой, будто из пушки пальнули.

Джо подался вперед всем телом и в следующую секунду оказался на полу. Он пополз вперед, работая локтями и коленями. Голову он низко не опускал, стараясь уследить за всем, что происходит. Так, извиваясь всем телом по деревянному полу, он пробирался к столу Сэла.

Лумис резко крутанулся вокруг своей оси — удивительно грациозно для своих габаритов — и попутно успел сделать пару выстрелов из своего пистолета сорок пятого калибра. Раздался свист, потом хлопок — один, второй: первая пуля проделала дырку в стене, вторая разбила окно.

Лили даже не шелохнулась. Она нажала на курок, целясь Лумису в голову. Он уклонился вправо, и Джо увидел, как ухо этого громилы исчезает в фонтане алых брызг.

Джо добрался до края стола Вентури и замер, пытаясь сжаться в комок, чтобы спрятаться за своим убогим укрытием.

Лумис с диким ревом продолжал палить наугад. Пули отлетали от стен, оставляя широкие воронки. В воздухе мгновенно повисло густое облако белой пыли и едкого дыма.

Лили ушла вправо, бросилась на пол, перевернулась и опять вскочила. Джо в жизни не видел ничего подобного. Да она просто какая-то гимнастка, акробат, супергерой из комиксов.

Ее пистолет издал оглушительный звук. Пуля попала Лумису в грудь; он опрокинулся назад и упал в двух шагах от стула, на котором только что сидел Джо. Лумис свалился как куль, но он был еще жив. И в руках он по-прежнему сжимал пистолет.

Опираясь рукой о собственный живот, он начал без устали палить по Лили — та бросилась на пол, а пули так и визжали у нее над головой, усеивая дырками ближайшую стену.

Джо был в каких-то метрах двух от Лумиса, и ему вдруг страшно захотелось броситься на него и вырвать у него из рук пистолет, пока он не достал Лили. Вот только тогда он окажется на линии огня самой Лили. Он вжался в стол, закрыл голову руками и продолжал наблюдать за перестрелкой.

Лумис никак не мог толком прицелиться — живот мешал. Все пули пролетали над Лили в считанных сантиметрах от нее.

Она выстрелила три раза подряд; ее карие глаза не закрылись ни на долю секунды, когда пистолет яростно выплевывал пули, одну за другой.

Три красные дырки образовались одна за другой в мощном торсе Лумиса. Его глаза закрылись, он весь как-то обмяк. Его голова со звонким стуком ударилась об пол, будто кто-то уронил тыкву.

Джо взглянул в сторону Лили. Их глаза встретились. Он всматривался в эти глаза, но в них было пусто. Ничего. Ни малейшей искорки влечения. Ни жажды крови. Ее темные, немигающие глаза не выражали вообще ничего. Она стала подниматься.

Джо перевернулся и пополз дальше за стол, вляпываясь в лужи крови, накапавшей из хрипевшего где-то поблизости Сэла. Боже, Сэл. Джо совсем про него забыл. А он так и сидел все это время за своим рабочим столом — остолбенел от ужаса.

У стола Джо обнаружил маленький пистолетик Вентури двадцать пятого калибра, на том самом месте, куда бросил его, когда Лумис застал его врасплох. Пистолет был весь скользкий от крови, но Джо все равно его подобрал и занес руку над столом.

Он сидел на корточках рядом со стулом Сэла, прячась за краем стола и выглядывая ровно настолько, чтобы был обзор. Лили стояла метрах в тридцати от него, у самой двери. Ее пистолет был направлен прямо ему в лицо.

Джо никак не мог решиться выстрелить. Этим маленьким пистолетиком — если он вообще работал — Лили было не остановить. Либо его выстрел будет идеальным, либо Лили его убьет. Ее «Глок» без труда продырявит его укрытие — стол Сэла.

Она медлила, и он понял, что это его последний шанс.

— Постой, Лили. Ты же не хочешь в меня стрелять.

Она прищурилась и показала глазами на дуло пистолета:

— С чего ты взял?

— Но я же не сделал тебе ничего плохого.

— Ты целишься в меня из пистолета.

— Я опущу оружие, если ты сделаешь то же самое.

Она даже глазом не моргнула.

— Ладно тебе, Лили. Это же бред. Я не хочу тебя убивать. И ты это знаешь.

— Знаю. Ты хочешь упечь меня в тюрьму.

— Только не сейчас, — отозвался он, — а может, уже и никогда. Мне кажется, ты только что спасла мне жизнь.

— И что?

— Разве тебе не жалко будет убить меня после этого?

— Прямо до слез. Брось пушку.

— Забудь про Чикаго. Забудь про меня. Просто уходи. Сейчас же.

— Чтобы ты потом снова меня разыскал?

— Может, да. А может, и нет. Может, я чувствую себя теперь твоим должником. Черт, я сам не знаю, что я чувствую. Не знаю, чего я хочу. Одно я знаю наверняка: я не хочу, чтобы все так закончилось.

Она удивленно приподняла одну бровь. Джо воспринял это как добрый знак.

— Ты иди. Полиции я сам все объясню. Убийство этого Керли Хоуарда — классическая самооборона. Я готов это подтвердить. Я твой свидетель. Так что если ты меня сейчас убьешь, ты только усложнишь себе жизнь в будущем.

На это она ответила тихо и спокойно:

— Если я убью тебя, никто никогда не узнает, что я вообще здесь была.

— А как же Сэл?

При упоминании собственного имени Вентури гулко пукнул. Потом он закашлялся и издал судорожный вздох. Джо оглядел его и увидел алое пятно посреди его груди. Первый выстрел, который Лумис сделал от неожиданности, пригвоздил Сэла к стулу.

Джо обернулся к Лили — она смеялась одними глазами.

— Ну хорошо. Я единственный свидетель. Но я не проболтаюсь. Просто уходи, пожалуйста, пока не нагрянула полиция.

Дуло пистолета все еще пялилось на него, и он смотрел в это черное отверстие, как в глубокий колодец.

Издалека донеслись первые звуки полицейских сирен. Он на секунду повернулся в ту сторону, откуда шел звук:

— Ага!

Он оглянулся на Лили, но ее уже и след простыл.

 

Глава 50

Кен Стэли никогда бы не подумал, что будет так радоваться этой неугомонной дамочке-детективу. Но сейчас ее визит был очень кстати, поскольку прервал общение с Пэтти. Жена явилась к нему во всей своей красе, едва до нее долетела новость о смерти Мэла Лумиса. «Это конец, — орала она, — в газетах, на радио, на телевидении только и будет разговоров, что об этих убийствах». Дальше шли причитания о том, что «Тропическая Бухта», их детище, над которым они так долго трудились, погибнет; все пойдет прахом. А виноват во всем Кен, которому вздумалось изображать из себя Багси Сигала.

Пэтти захлопнула рот только тогда, когда двери лифта с легким свистом открылись и в комнату вошла Сьюзан Пайн. Она выглядела очень деловито в своем строгом коричневом костюме. В присутствии Пэтти она смотрелась как грязная курица рядом с розовым фламинго. Следом за ней в комнату вошел ее напарник, маленький серенький человечек, имя которого Кен никак не мог запомнить.

Кен одарил их своей фирменной улыбкой. Пэтти стояла, нахмурившись, упираясь руками в бока, — ей явно хотелось поскорей вернуться к любимому делу: разделке мужа.

— Детектив Пайн, нам только что рассказали ужасную новость.

Эта девчушка казалась ему какой-то хрупкой. Она стояла, опустив руки. Их разделял стеклянный стол.

— Вам известно, что Мэл Лумис делал в этой юридической фирме?

— Понятия не имею. Мы вот только что...

— Имя второй жертвы, Сэл Вентури, вам что-то говорит?

— Впервые услышал о нем от сотрудника моей службы безопасности, который позвонил мне и рассказал об этой ужасной перестрелке. А что там произошло?

Она пожевала нижнюю губу — похоже, решала, насколько подробно рассказывать ему о случившемся. Партнер ее болтался где-то сзади и молча наблюдал.

— На месте происшествия обнаружен только один пистолет — тот, который держал в руках Лумис. Но кто-то по нескольку раз выстрелил и в него, и во вторую жертву. Многое свидетельствует о том, что в комнате шла активная перестрелка.

Кен поднял руку к груди — это был красивый, выразительный жест.

— Господи, боже мой!

Затем посмотрел на Пэтти, чтобы убедиться, что и она изображает сообразную обстоятельствам озабоченность, но вместо этого поймал на себе ее пристальный, полный злобы взгляд. Тогда он вновь обернулся к детективам:

— Даже представить себе не могу, что там такое приключилось. Зачем Мэлу понадобилось идти к этому адвокату, что они там не поделили настолько, чтобы перестрелять друг друга. Во всей этой катавасии явно участвовал кто-то еще. В смысле, Мэл ведь не сам застрелился...

Сьюзан Пайн раздраженно кивнула:

— Был свидетель, мужчина: проезжал мимо на грузовике, услышал выстрелы. Он увидел, как до прибытия полиции здание покинули двое. Мужчина с темными волосами. И женщина.

У Кена закружилась голова.

— Женщина?

— Возможно, та же, что убила Макса Вернона. А может, и всех остальных. Она оставляет за собой горы трупов.

— А что за мужчина?

— Никаких данных на него нет, но я догадываюсь, кто бы это мог быть.

Кен изумленно поднял брови и замер в ожидании, но она не промолвила больше ни полслова.

— Что ж, — сказал он, — это все просто ужасно. Если я могу вам чем-нибудь помочь...

— Да прекратите вы, Стэли. Я не верю вам ни на секунду. Лумис служил у вас. Он плясал под вашу дудку. И в перестрелку, думается, попал не случайно.

Кен почувствовал, как предательски задрожали руки, и сунул их в карманы брюк. Маленькая стерва! Она заплатит за эти слова. Пара звонков нужным людям, и...

— Ну, вам есть что сказать?

— Спросите у моих адвокатов, детектив. Поверьте, вам очень скоро придется с ними встретиться.

Пайн развернулась на каблуках и направилась в сторону лифта. Напарник прорысил за ней, не оглядываясь.

Они зашли в кабину, и Пайн смерила Стэли долгим немигающим взглядом. Она сверлила его глазами, пока двери лифта не закрылись.

Кен собрал всю свою волю в кулак и повернулся к Пэтти. Она закурила длинную тонкую сигаретку. Потом слегка сощурилась от дыма и посмотрела на него оценивающе. Томила ожиданием.

Прошла минута, и он уже не мог стоять спокойно.

— И что теперь?

— Теперь ты в заднице, дорогой. Теперь ты сам по себе. Сам обделался, сам и разгребай.

С этими словами она гордо прошествовала к лифту, а за ней сизым шлейфом тянулся дым.

Казалось бы, с ее уходом Кен должен был бы испытать хоть временное, но облегчение. А вместо этого, взглянув в окно на суматошную жизнь Вегаса, он почувствовал себя страшно одиноким.

 

Глава 51

Хай Вернон закончил разговор, положил трубку и подумал: "А история-то эта становится совсем уж фантастической ".

Он вот уже несколько часов сидел у телефона — коленный сустав хрустнул, когда он встал. Он протер очки и пошлепал в одних носках в соседний, точно такой же кабинет, к брату. Норм сидел за столом, на котором валялась старая кожаная сбруя, настолько истертая, что, казалось, кожа на нее пошла не дубленая. Рядом были разложены инструменты, тряпочки, стояла круглая баночка с веществом для чистки седла.

— Норм, что ты, черт возьми, делаешь?

— Чиню сбрую, — сказал Норм, не отрываясь от своего занятия, — и дураку понятно.

Хай стоял в дверях, смотрел на брата во все глаза и шевелил пальцами в носках.

— Хорошо, допустим, — сказал он, — а теперь скажи мне, зачем ты ее чинишь?

— Посмотри на нее! Черт знает на что похожа. Вокруг вообще сплошной кавардак.

Норм проталкивал здоровенную иглу в дырки по краям сбруи и протягивал через них желтый навощенный шнур. Пыльная, растрескавшаяся кожа выглядела так, будто вот-вот развалится.

Хай стоял над ним и сокрушенно качал головой.

— Черт возьми, Норм, мы же вообще не пользуемся этой сбруей.

— А вдруг.

— У нас и лошадей-то здесь лет тридцать не было. На кого ты ее цеплять собрался?

Норм выпятил нижнюю губу и насупился.

— Можно будет где-нибудь ее повесить. Над камином или еще где. Максу бы это понравилось. Он и «Кактусовое Ранчо» так оформил, всякими там штуками с Дикого Запада.

Хай шумно вздохнул:

— Так мы и сделаем. А еще я подберу пару засохших коровьих лепешек, прибьем их на стенку и будем говорить всем, что это искусство.

Норм заворчал, но лицо его как-то разгладилось.

— Блин, Хай, ты же знаешь, мне лучше думается, когда руки чем-то заняты.

— Тебе, видать, сильно хотелось подумать, раз ты за это дерьмо схватился.

— Догадливый, черт.

Норм отложил сбрую, и Хай уселся на стул напротив него.

— Ну как твои звонки? Повезло? — спросил Норм.

— Немного, а тебе?

— Тоже. Ты первый.

— О Вентури и Лумисе слышал?

Норм кивнул:

— Похоже, наша девочка все еще в городе.

— Вот черт, а я думал тебя удивить. Она, видно, пришла замочить Сэла, а этот Лумис просто под руку попался.

Норм откинулся на спинку кресла и задрал ноги в отполированных до блеска ботинках на стол.

— По моей информации, все было не так, — сказал он. — Я слышал, Кен Стали послал Лумиса прищемить хвост этому ослу, Вентури, чтобы заставить его сказать, где та женщина. Вот только все пошло наперекосяк, и вот теперь Стэли пытается это как-то замять.

— У-у, теперь уже поздно. Все слишком запуталось.

— Просто Стэли нравится считать себя самым умным.

— Вот и мне так показалось. А откуда ты узнал, что он послал Лумиса на поиски той стервы?

— От жены его. Помнишь ее?

— Вроде нет.

— У нас с ней кое-что было. Давно уже.

— Я не помню, когда у меня-то последний раз было это самое «кое-что». Как я могу помнить, за кем ты волочился сто лет тому назад?

— Не то чтобы у нас был жаркий роман и все дела — ничего такого. Она работала в «Дезерт-Инн»; ничего такая, ноги из ушей...

— Давай ближе к делу.

Норм нахмурился, а потом опять заговорил тем же тоном, будто Хай его и не прерывал:

— Ну, короче, мы остались друзьями. Я иногда встречал ее в городе. Мы просто разговаривали. А пару лет назад читаю в газете, что она выходит за Стэли, — поздравил: послал ей огромный букет.

— Какой ты у нас, оказывается, романтичный старый орел.

— Да не в том дело, жопа ты эдакая. Я просто просек, что девица далеко пойдет. Она знаешь какая хладнокровная сучара!

Хай уже начинал терять терпение.

— Это все, конечно, очень здорово, — сказал он. — Я бы, может, и сам сделал о ней такие же выводы, если бы ты сподобился нас познакомить. Но сейчас-то какое это имеет значение?

— Так я ей позвонил. Всего пару минут назад. Она буквально писает кипятком от злости. Говорит, что ее придурок-муженек пустит их по миру. И что приходили из полиции, задавали всякие каверзные вопросы.

— И что ты ей сказал?

— Я ей подыграл. Сказал, будто слышал, что Стэли замешан в смерти Макса. Сказал, что полиции нужен он и чтобы она вела себя поосторожней, а то он ее за собой утащит.

— Ну ты дятел. Ты же просто подливаешь масло в огонь.

— Не вижу, чем это может нам повредить. Этот пентюх, Стэли, мне никогда не нравился. Скользкий тип. Старушка Пэтти давно на него зуб точит.

— Да, но как это поможет нам найти убийцу Макса?

Норм откинулся на спинку стула; он как-то посерьезнел.

— Если Пэтти и Стэли начнут рубиться друг с другом, полиция станет заниматься только ими.

— Это все, что ты нарыл?

Норм пожал плечами:

— Мне показалось, это уже немало. А у тебя что?

— Я разузнал о полицейском, которого упоминал Вентури, о Джо Райли. Он не просто полицейский, а из «убойного» отдела. Ушел в отставку, потому что на него повесили убийство какого-то ростовщика. Райли был должен убитому. Обвинений ему не предъявляли, но выглядела вся эта история отвратительно. Так вот, уйдя со службы, он уехал из Чикаго и отправился по городам и весям. Угадай, кого он ищет?

— Женщину, которая на самом деле убила этого чувака.

— Вот именно. Он ее по всей стране выслеживал — так здесь и оказался.

Норм переварил новую информацию и сказал:

— Он, похоже, как джокер в колоде.

— Я тоже так подумал. Но слушай дальше. Тот парень из полиции, с которым я общался, рассказал мне одну забавную вещь. За последние, говорит, два дня это уже третий звонок с просьбой рассказать о Райли. Один был из полиции Лас-Вегаса. Это и не удивительно. А вот другой звоночек был от местного парня, Дэлберта Нэша. Слышал про такого?

Норм помотал головой.

— Я проверил, — сказал Хай, — третьесортный игрок. Вообще никто.

— Зачем ему нужен Джо Райли?

— Еще не знаю. Но думаю, нам надо бы это выяснить.

— Эдак у нас в колоде два джокера вместо одного появятся. Может, сначала эту партию доиграем, с одним делом покончим.

Какое-то время Хай изучающее смотрел на брата.

— Еще можно просто выйти из игры. Вентури мертв. Остальные, вполне возможно, переубивают друг друга. А мы могли бы пока что отложить карты и подождать.

Хай уже на середине предложения понял, что Норм не станет играть по этим правилам. Его глаза сверкали решимостью.

— Нельзя. Прежде мы должны изловить убийцу Макса.

— Я знал, что ты так скажешь.

Хай встал и направился к двери, но Норм остановил его:

— Послушай, по поводу этой информации из Чикаго. Источник надежный?

— По идее, да. Это некто Сэм Килиан — он раньше был напарником этого Джо.

 

Глава 52

Джо растянулся на постели в номере мотеля «Розовый Слон», положив руки под голову и уставившись в потолок. Солнце село за горизонт с час тому назад, и за окном все сгущались сумерки. Надо бы, конечно, двигать отсюда, на случай если местные полицейские уже вышли на его след. Со временем он им все расскажет, но пока что не готов. Ему хотелось еще разок попробовать самостоятельно изловить Лили. Но сначала надо просто полежать спокойно хоть чуть-чуть.

Пока что у него не было времени отойти от перестрелки в офисе Сэла — надо было сначала избавиться от насквозь пропитавшейся кровью одежды, закопать пистолет Сэла, который он на всякий случай прихватил с собой.

Потом он благополучно добрался до своего номера, встал под душ, смыл с кожи кровь, а с волос пыль и запах дыма — и только тогда наступило время задуматься над тем, что рассказал ему Сэл.

Сэм Килиан. Джо никак не мог в это поверить, но как иначе объяснить, что имя Сэма всплыло в разговоре Сэла с тем парнем из Чикаго. Сэл ведь не знал, что Сэм был напарником Джо. Он сказал правду: Бенни Барроуза заказал именно Сэм. И именно Сэм подставил Джо, свалил на него всю вину.

Джо почувствовал ком в горле. Глазам стало вдруг горячо, и он судорожно моргнул.

Сэм был для него как член семьи. Проклятье, да этот рыжеволосый здоровяк был больше чем семьей. Он был его напарником, его товарищем по загулам, по полуночному покеру. Джо даже в голову не приходило созваниваться с кем-нибудь из своей семьи, оставшейся в Чикаго, — они даже не знали, что его нет в городе. А вот Сэму он звонил постоянно: искал поддержки, обменивался мнениями, получал информацию.

Черт возьми, Сэм все это время следил за каждым его шагом, а он абсолютно ничего не подозревал. Когда Сэм говорил, что волнуется за него, Джо принимал это за чистую монету. Они ведь годами прикрывали друг друга.

Все разговоры Сэма о том, что пора бросить эту охоту, вернуться домой, Джо списывал на его привычку читать нотации. Сэм вел себя так же и когда бросил играть: тут же начал доставать всех байками о том, как все в его жизни переменилось.

Должно быть, Сэм уже капитально увяз в долгах, когда увидел свет в конце туннеля. Даже после чудесного исправления ему приходилось выплачивать еженедельные взносы в счет долга, без всякой надежды когда-нибудь расплатиться до конца. Был только один способ начать жизнь с чистого листа.

А ведь Сэм и познакомил его, Джо, с Бенни. «Прошло совсем немного времени, — думал он, — и я уже прочно повис у Бенни на крючке. Неужели Сэм с самого начала знал, что так и будет? Неужели с самого начала задумал меня подставить?»

Нет, более вероятно, что это стало для Сэма единственным выходом, когда вся эта история попала в газеты. Но тогда как получилось, что газетчики разнюхали о том, что Джо задолжал Бенни, а о Сэме даже речи не шло?

Сукин сын. Он проплатил эти статьи. И он же донес в отдел Внутренних Расследований.

Джо затошнило. Он встал с кровати и поплелся в ванную. Там он минут десять простоял коленками на холодном плиточном полу у унитаза — было бы куда легче, если бы его вырвало, — но ничего не произошло. К горлу по-прежнему подкатывала дурнота, но он пошел и лег.

Может, стоит позвонить Сэму и дать ему возможность рассказать свою версию всей этой дикой истории? Нет, ничего хорошего из этого не выйдет. Сэм просто испугается, что Джо задумает ему мстить. Стоит ли теперь возвращаться в Чикаго, доказывать, что во всем виноват не он, а Сэм? Джо подумал о жене бывшего напарника и его рыжеволосых детках. Разве он может отправить папочку в тюрьму?

И вообще, разве он сможет что-то доказать, даже если захочет? Без Лили никак. Теперь, когда Вентури убит, Лили стала единственным доказательством.

Он сел на постели, включил свет, набрал по памяти номер ее мобильного. Раздалось четыре гудка, и чужой механический голос попросил его оставить сообщение.

— Привет, э-э, это Джо Райли. Нам надо бы еще раз поговорить. Надеюсь, ты еще не уехала из города. Э-э, пока.

Он положил трубку и сказал про себя: «М-да, отличная работа, кретин».

1лава 53

Дэлберт ехал на дырявом как сито лимузине по длинной проселочной дороге. Было утро понедельника, солнце как ножом резало глаза. Он опустил защитный козырек, но тот был слишком коротким, и толку от него никакого не было. Просто ужас. А ему так больно щуриться.

Обезболивающие таблетки, благодаря которым он проспал всю прошлую ночь, уже не действовали, и его просто изводила тупая непрекращающаяся боль, похожая на зубную, в разбитом носу и раздробленных скулах. Он бы сейчас с удовольствием принял еще одну дозу кодеина, но боялся — решил подождать, пока все это не закончится.

Лимузин подпрыгнул на кочке и продолжил неуклюже ползти в направлении стоявшего вдалеке одинокого дома. Муки, сидевший на пассажирском месте, жалобно застонал. Дэлберт знал, что его приятель не чувствует сейчас ничего, кроме боли, но ему он тоже не дал обезболивающих. Муки должен был сохранять, так сказать, полную боеготовность — как-никак они ехали встречаться с братьями Вер-нонами.

Толку от Муки, конечно, будет немного. На одной руке голубая надувная шина, другая в гипсе по плечо, да еще от нее идет металлический штырь, присоединенный к скобе, надетой Муки на ребра. Рукава рубашки и куртки в больнице срезали, так что теперь он был полуголый. Каждый раз, когда машина в очередной раз подпрыгивала, бедолага морщился от боли.

— Ты как там, Мук?

— Думаю о работе. Теперь меня точно уволят. И вообще я водить не могу. А лимузин — ты только посмотри на него — весь в дырках. Шеф разозлится.

За ними поднимался столб пыли, она влетала в разбитые окна, оседала в салоне машины.

— Не волнуйся об этом, Муки. С лимузином мы скоро разберемся. Отгоним его в пустыню да и подожжем. Пусть потом придурки из страховой компании голову ломают, как там и что.

Муки застонал.

— Все будет хорошо. Может, прямо здесь и сожжем, если удастся раздобыть колеса, чтобы до города добраться.

Дэлберт огляделся по сторонам: голая равнина, ни деревца вокруг. И посреди этой пустоши торчит, мать его, один-единственный дом, а вдоль дороги к дому выстроились столбы линии электропередачи. Небось целое состояние отдали, чтобы ток в такую глухомань провести. Правда, судя по тому, что он слышал об этих Вернонах, денег у них куры не клюют. Могут позволить себе любое чудачество.

Они подъехали к дому. На крыльце уже ждал пожилой ковбой. На нем был деловой костюм с галстуком-шнурком и ковбойская шляпа. Пол-лица занимали огромные густые усы. Из-под кустистых бровей сверкали стекла очков.

— Вы только посмотрите, — пробормотал Дэлберт себе под нос, — прямо классический ковбой, мать его.

Он открыл дверь со своей стороны, вылез, а Муки предоставил выбираться самому. Дэлберт протянул вперед руку и шагнул к старику, улыбаясь, несмотря на боль, и притворяясь, что не знает, как он похож на героя фильма ужасов в полном гриме.

— Вы, должно быть, мистер Вернон.

— Хай.

— Хай-хай, рад вас видеть. Меня зовут Дэлберт Нэш. Вы нам звонили.

— У нас к вам одно дело. Проходите на кухню.

Но сам хозяин пошел в сторону, противоположную дому. Дэлберт последовал за ним, не совсем понимая, куда они направляются. Старик обошел вокруг лимузина, обозревая дырки по всему корпусу.

— Машина у вас, ребята, какая здоровая! Мне вот тоже всегда нравились большие, тяжелые автомобили. Сам я «линкольн» вожу, только не дурацкую новую модель. Старую. Большую.

Он поднял голову и посмотрел Дэлберту прямо в глаза:

— Какая жалось, что вашу красавицу использовали в качестве мишени.

Дэлберту становилось все труднее удерживать на своем лице улыбку.

— Мы тут вчера в небольшую перестрелку угодили. Муки вон в плечо ранили, кость раздробили.

— Да и тебе, похоже, изрядно досталось.

— У меня нос сломан и скула. Доктор велел ходить в этой маске.

— А что это ты так хрипишь, сынок?

Дэлберт откашлялся, прочистил горло.

— Просто рановато еще, мистер Вернон. Кофе не успел попить.

— Ну тогда пошли. У нас на плите вроде есть немного.

И он направился через пыльный двор к боковому входу в кирпичный дом. Дэлберт шел за ним, а Муки плелся где-то позади — чистый Франкенштейн.

На кухне за изрезанным дубовым столом сидел еще один старикан — точь-в-точь как первый, только без очков. Рядышком с кружкой лежал «Кольт».

— Заходите, ребятки, — воскликнул он. — Я Норм Вернон. А мой братец, Хай, вам, я так понял, уже представился.

"Братец Хай?! Так Хай — это имя?"

Норм пожал Дэлберту руку, не вставая из-за стола. Муки пожать было нечего. Он просто приветственно махнул рукой с голубой шиной. Дэлберт сел к столу, а Муки остался стоять у двери.

— Вы уж не обижайтесь, — сказал Норм, — но выглядите вы паршиво, хоть сейчас в больницу клади.

— У нас просто черная полоса в жизни была, — проговорил Дэлберт.

Хай поставил на стол перед Дэлбертом чашку какого-то маслянистого на вид кофе, затем притянул к себе стул и оседлал его, упершись локтями о спинку. Никто ни словом не обмолвился о лежавшем на столе пистолете. Дэлберт обратил внимание, что Норм ни разу не отвел руку слишком далеко от него.

— Насколько нам известно, — начал Хай, — эта ваша черная полоса началась тогда, когда вы повстречали некого Джо Райли.

Дэлберт кивнул:

— Быстро в наших краях слухи распространяются.

— У нас много друзей в городе. Они нам позванивают. Только так и можно контролировать все дела, живя вдали от города, как мы.

Дэлберта так и подмывало спросить, какого черта их занесло в такую даль, в пустыню, когда вся жизнь бурлит километрах в пятидесяти отсюда, но он промолчал. Верноны сами его пригласили. Вот пусть и говорят.

— По нашей информации, вы уже готовы убить этого Джо.

— Совершенно верно. В следующий раз я его уж точно замочу, — буркнул Дэлберт.

— Ты этого не сделаешь, — сказал Хай совершенно спокойно.

— Это как? — пророкотал Муки еще громче, чем обычно. Верноны даже не глянули в его сторону.

— У тебя еще будет возможность его убить, — сказал Норм с нехорошей улыбочкой на лице, — но только после того, как мы получим от него то, что нам надо.

Дэлберт отпрянул. Ему страшно не понравился этот бешеный блеск в глазах Норма.

— Мы хотим, чтобы было вот как, — сказал Хай. — Сейчас вы, ребятки, отправитесь в город, разыщете этого Джо и привезете его сюда. Мы с ним поговорим. Когда закончим, отдадим его вам, а уж вы сделаете с ним, что пожелаете.

Дэлберта сильно расстроило это заявление. Старик говорит так, будто все это — дело давно решенное.

— С чего вдруг я должен сделать все именно так? — сказал он. — Мне-то какой с этого прок?

Братья переглянулись. Дэлберт слышал когда-то, что якобы близнецы могут читать мысли друг друга и всякое такое. Интересно, а вдруг эти двое общаются исключительно взглядами.

— Вы хотите убить Райли, — сказал Хай, — пожалуйста. Можете даже закопать его прямо здесь во дворе.

— А почему я не могу просто пристрелить его на месте, когда найду?

Норм бросил на Дэлберта злобный взгляд:

— Потому что мы сказали...

— Погоди, Норм, — прервал его Хай, — это разумный вопрос. Мальчики же еще не знают, что мы готовы им предложить.

«Ну вот, другое дело!» — подумал Дэлберт.

— Значит так, ребятки, — продолжал Хай, — вы можете, конечно, просто уехать от нас, но кто знает, сколько времени вам придется потратить на поиски этого мерзавца. Не исключено, что вы и вовсе его не отыщете. А мы точно знаем, где он сейчас.

— Серьезно?

— Вчера он вселился в один из мотелей. Наши друзья были в курсе, что мы его ищем, и позвонили.

В душу Дэлберта закралось сомнение.

— Если вам известно, где он, почему же вы сами его не поймаете?

Хай широко улыбнулся и стал похож на доброго дядюшку.

— Мы вынуждены вести себя очень тихо. У нас ведь брата на днях убили, и мы вроде как должны быть в трауре. У него завтра похороны.

— Про брата вашего я слышал, — сказал Дэлберт. — А это что, как-то связано с Райли?

Норм аж зарычал от бешенства, но Хай просто повысил голос, чтобы его перекричать:

— Это-то мы и пытаемся выяснить. Райли знаком с одной женщиной. Именно до нее нам важно добраться. Вот мы и решили побеседовать с ним, расспросить, где она. А потом уже отдадим Джо вам.

Дэлберт задумался. На этом можно попробовать подзаработать. Он прикинул, стоит ли рискнуть — раскачать Вернонов на какую-нибудь сумму наличными. Большущий пистолет на столе заставлял его несколько сомневаться в подобной затее.

— И еще одно, — сказал Хай. — Вы оказываете нам эту услугу и тут же становитесь нашими друзьями. Поможем вам, если что, по дружбе. Там информацию скинем. Там подскажем. Там работку подкинем. Как вам такой расклад?

Дэлберт сразу сообразил, что в будущем такая дружба даст им куда больше, чем попытка сшибить бабок прямо сейчас. Он глянул на Муки, чтобы узнать его мнение, но приятелю было не до того: он пытался поднести к губам кружку с кофе. Он сжимал ручку большим и указательным пальцами правой руки. Осуществить это ему было нелегко — мешалась шина. Наконец Муки сделал большой глоток. Его передернуло, губы скривились.

«Теперь уж точно не буду пить этот кофе», — подумал Дэлберт.

— Мы согласны. Где сейчас Райли?

Норм подался вперед:

— Если мы заключаем соглашение, давайте обменяемся рукопожатием. Я привык так дела делать.

Они пожали руки обоим братьям. У ковбоев были сильные руки с шершавыми ладонями. Хай сказал:

— Райли сейчас в мотеле номер шесть по Сахаре, неподалеку от Мэриленд-парквей. Комната 110. Заехал поздно, — возможно, еще спит. Если поторопитесь, сможете взять его тепленьким.

— Мы, значит, привозим его сюда, а потом болтаемся где-то и ждем, пока вы не закончите с ним базарить?

— А у вас что, другие планы на утро были? — огрызнулся Норм.

— Нет-нет. Я просто уточняю, все ли я правильно понял, только и всего. Пошли, Муки.

Дэлберт встал из-за стола, и тут вдруг он кое-что вспомнил.

— Есть одна небольшая проблемка, — сказал он и почувствовал, что краснеет.

— Какая?

— У нас пушек нет. Этот парень, Райли, вечно их у нас отбирает. У него уже, наверное, целый, мать его, арсенал.

Норм и Хай опять обменялись говорящими взглядами.

— Черт возьми, сынок, что же ты молчал, — сказал Хай, — Норм с радостью одолжит тебе вон тот пистолет.

Норм подтолкнул большим пальцем внушительных размеров «Кольт» — тот оказался на противоположном конце стола.

— Только верните, когда закончите. Он мне дорог как память.

— Да, сэр. — Дэлберт взял пистолет. Эта зараза весила килограмма четыре, если не больше. Он попытался запихнуть его в карман штанов, не вышло, так и оставил в руке.

— Ну, мы пойдем.

Он развернулся, но не успел и шага шагнуть, как почувствовал руку Хая на своем запястье.

— Погоди, сынок. Ты ведь даже не притронулся к кофе.

 

Глава 54

Детектив Сьюзан Пайн уселась за свой прибранный рабочий стол и глотнула кофе мокко без кофеина, который она прихватила в кофейне «Старбакс» по дороге на работу. В участке тоже водился кофе, но его она никогда не пила. Это пойло целыми днями стояло на плите и по вкусу и консистенции больше всего напоминало горячий асфальт. И потом, от кофеина она становилась слишком нервозной.

Последние дни и без того есть от чего занервничать. По всему городу то тут, то там возникают новые трупы, причем все они как-то связаны со смертью Макса Вернона. Телефон трезвонит каждые пять минут — репортеры требуют свежих новостей, а у нее их нет. Шеф дышит в затылок, грозится отправить дело на расследование специальной комиссии. Надо бы раскручивать его, чем быстрее, тем лучше, а работать приходиться одной, не надеясь на напарника.

Гарольд сидел за своим столом в паре метров от нее, испуская запах гнили и сигарет. В руках у него была какая-то брошюрка.

— Что у тебя там, Гарольд?

— Буклет о Гватемале. Знаешь, где это? Здесь говорится, что пенсионер может жить в этой стране на десять долларов в день. Песчаные пляжи, теплый океан, рыбалка. Здорово, а?

— А повстанцы у них там разве не бегают с ружьями наперевес?

Гарольд улыбнулся, обнажив ряд посеревших зубов:

— Так ведь и здесь то же самое.

Сьюзан вздохнула:

— Только здесь, если кого-нибудь застрелят, надо убийц искать и арестовывать.

Гарольд швырнул буклетик на свой захламленный стол и крутанулся на стуле, чтобы оказаться к Сьюзан лицом. До нее донеслось его дыхание, и она с трудом удержалась, чтобы не откатиться на стуле в другой угол комнаты.

— Я тут подумал, — сказал Гарольд, — если мы вычислим убийцу Макса Вернона, остальное пойдет как по маслу.

— Ничего себе «если».

— Могу поспорить, что убийцу Макса наняли Марла и Тедди. Братья Верноны разозлились и убрали их. Или наняли кого-то сделать это.

— Но это никак не объясняет смерть Лумиса и Вентури.

— Скорее всего, это тоже дело рук женщины-киллера.

— Ну, не знаю, Гарольд. Макса она убила гарротой. Все остальные были застрелены пистолетами разных калибров. Эксперты говорят, что Вентури был убит из пистолета Лумиса. Тогда почему она приходит к Вентури, чтобы убить Лумиса? Почему вообще Лумис оказался в офисе у Вентури? Какая связь между Вентури и остальными убийствами?

— Не знаю. Но вот что нам может помочь. Мне тут как раз до твоего прихода позвонили из дорожной полиции. Сказали, что к ним поступила информация из автосервиса, в который привезли белый «форд» весь в пулевых отверстиях. Машина принадлежит компании. Зарегистрирована на комплекс «Тропическая Бухта».

Сьюзан поставила чашку с кофе на стол.

— Машина Лумиса?

— Возможно. Непонятно только, как она попала в автосервис после перестрелки в офисе Вентури. На парковке у офиса стреляных гильз не обнаружили. Получается, машину обстреляли где-то еще, так что ли?

— Хорошие вопросы. Надо бы задать их Кену Стэли. Чувствую, без этого толстосума здесь не обошлось.

Гарольд тут же отвел глаза и стал разглядывать свою брошюрку. «Он, видно, не хочет связываться со Стэли, — подумала Сьюзан. — Для него все это уже не имеет никакого значения. Еще пара месяцев, и он отправится в эту свою Гватемалу комаров кормить — а вот я останусь здесь и зарасту папками с этим делом по самые уши».

У нее на столе зазвонил телефон. Она вздохнула и, ожидая услышать голос очередного репортера, сказала в трубку:

— Отдел убийств, слушаю вас.

— Детектив Пайн? — голос был женский, очень резкий.

— Да, кто это?

— Пэтти Стэли. Мы виделись с вами в «Тропической Бухте».

Ну вот, только этого не хватало. Еще одной бессмысленной перепалки с кем-то не в меру активным из гражданских.

— Да, мэм. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Мне нужно с вами поговорить. Мой муж, Кен, словом... у него неприятности.

— Какие именно неприятности? — спросила Сьюзан, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

Пэтти всхлипнула. Было похоже, что она только что рыдала. Вот уж это Сьюзан никак не могла себе представить. Пэтти, скорее, была из тех, кто может с улыбкой всадить вам нож под ребро. Уж точно не плакса.

— Все эти убийства — проговорила Пэтти. — Он в них как-то замешан. Он послал Мэла Лумиса...

Сьюзан тут же перебила ее, чувствуя, как от волнения быстро-быстро заколотилось сердце:

— Знаете, миссис Стэли, по-моему, нам лучше обсудить все это при личной встрече. Вы где сейчас?

 

Глава 55

Лили проснулась, услышав бодрую трель телефона, и спросонья не поняла, где находится, — это ощущение всегда выводило ее из равновесия. Номер в дешевом мотеле. Докучливый, как всегда в Вегасе, солнечный свет пробивается из-за краев толстых занавесей. Она мгновенно вспомнила все недавние события: перестрелку в офисе у Сэла, напряженное противостояние с Джо Райли, свое решение переехать в этот недорогой мотель — возвращаться в «Бэллис» было уже рискованно.

Она осмотрелась. Выцветшие обои, прожженная сигаретами мебель, косо прибитый плакат в рамочке с изображением боя быков. М-да, на «Бэллис» никак не похоже.

Она перекатилась на другую сторону кровати и схватила телефон. Номер какой-то незнакомый, но она догадывалась, кто может ей звонить. Она нажала на кнопку:

— Да?

— Доброе утро, Лили. Хорошо спала?

— Джо Райли. Я же вроде говорила тебе, чтобы ты забыл этот номер.

— Ничего не могу с собой поделать. Засел, проклятый, в голове, и все тут.

— Тебе еще повезло, что телефон, а не пуля.

Она села на постели и потянулась.

— Но ты меня не застрелила, — сказал Джо, — хотя могла. Я это точно знаю. Стреляешь ты наверняка лучше меня...

— Вот уж это точно, приятель.

— Постараюсь, чтобы не пришлось испытать это на собственной шкуре.

— Свежая мысль.

— Ну да. Я тут все думал об этой ситуации: ты стоишь с пушкой наперевес, целишься мне прямо в лоб. И вдруг — линяешь.

— Полиция была на подходе.

— Нет, дело не только в полиции. Я думаю, ты не стала в меня стрелять, потому что знаешь — я прав.

— В чем?

— В том, что тебе пора со всем этим завязывать.

— Ой, только не начинай.

— Послушай, Лили, у меня есть план.

— Знаю. Но мне твой план не по вкусу.

— Ты же не слышала, что я хочу тебе предложить.

— Что тут слушать. Все равно в результате я за решеткой оказываюсь.

— А вот и нет. План изменился...

— Это из-за того, что я не стала в тебя стрелять? Мы что теперь, друзья навек?

На это он ответил очень мягко:

— Не пристрелили друг друга. Уже хорошо, для начала.

— О чем ты, для какого начала. Мы ж с тобой не в воскресной школе познакомились.

— Это да. Но ты у меня из головы не выходишь. Не могу отделаться от мысли, что все кончится для тебя очень плачевно. Тебе надо убраться из Вегаса и...

— А с чего ты взял, что я еще в Вегасе?

— С того, что ты все еще надеешься выиграть этот кон. Но это же безумие, пойми. Почему нельзя просто взять и выйти из игры?

— Ты правда думаешь, Верноны позволят мне это сделать? Считаешь, что стоит мне уехать из города и все проблемы разом исчезнут?

— Ну, не разом, но скоро. Мы могли бы вместе обдумать следующий шаг.

Лили свесила ноги и оперлась лбом о руку.

— Слушай сюда, Джо Райли. Никаких «мы» не существует в природе. Мы не друзья. Мы даже не по одну сторону баррикад. Я верю, что все эти добрые советы ты даешь от чистого сердца, но никто лучше меня не знает, каким будет мой «следующий шаг». Я все решу сама. А вот тебе не стоит больше лезть в это дело. Не могу же я каждый раз спасать твою задницу. В следующий раз ведь могу и пристрелить — придется, если выбора не будет.

Он помолчал немного, а потом затараторил:

— У меня есть новый план. Он и тебе поможет из всего этого дерьма вылезти, и мне собственные проблемы решить. Думаю, сработает.

— Я же тебе только что сказала...

— Нет, ты послушай. Нам надо встретиться, поговорить. Я расскажу тебе о своем плане. Откажешься, тогда, — снова пауза, — оставлю тебя в покое. Но прежде ты должна меня выслушать. Я в Мотеле номер шесть, это на Сахаре, недалеко от Мэриленд-парквей, номер сто десять. Приезжай поговорим.

Она колебалась. Вполне возможно, что это ловушка. Ни к чему это, конечно, не приведет. А с другой стороны — заманчиво. Тем более мотель этот всего в паре кварталов.

Тут она услышала, как он крикнул кому-то:

«Сейчас, иду!» — и тут же сказал в трубку:

— Погоди, ко мне кто-то стучится.

Надо бы, конечно, плюнуть и повесить трубку. Нечего строить иллюзии ни насчет парня, ни насчет этого его плана.

Через минуту послышались какие-то голоса. Слов толком не разобрать, слышно только, что ругань, потом вдруг отчетливый возглас: «Вот, твою мать!» Дальше какая-то возня, хрюканье. А потом кто-то повесил трубку.

Вот черт!

 

Глава 56

Джо медленно пришел в себя. Голова его безвольно болталась, веки подрагивали. Он видел собственные коленки, но как-то смутно, будто вдалеке. Где-то над левым глазом пульсировала боль. Он моргнул, пытаясь сфокусироваться, и тут до него дошло, что рядом кто-то тихонько переговаривается.

— Не знаю, что и сказать тебе на это, — произнес один из них густым басом. — По мне, так лучше делать, как велели те два ковбоя.

— Да что ты паришься? — у второго голос был наоборот высокий и писклявый. Ясно, это Дэлберт. — Верноны велели привезти его к ним живым, но кто сказал, что прежде нам нельзя поразвлечься? И потом, я хочу задать ему пару вопросов об этой женщине.

Эти слова заставили Джо насторожиться, но он поборол желание поднять голову и глянуть, что происходит. Лучше уж пусть эти двое считают, что он в отключке. Очень скоро Джо смог сделать несколько немудреных умозаключений:

1. Голова у него болит потому, что Дэлберт заехал ему по лицу здоровенным пистолетом, как только ворвался в комнату.

2. Он все еще в своем номере в мотеле. Это он понял, когда разглядел на полу мерзкий зеленый ковер.

3. Дэлберт и Муки пытались решить, сильно его побить или не очень.

4. Он привязан к стулу.

Джо попытался разогнуть руки и почувствовал, как в кисти врезалась веревка. В мотеле были стулья из прессованной фанеры с пластиковыми сиденьями. Спинка доходила как раз до лопаток. Вокруг талии и спинки стула тоже была веревка — привязан он был на славу.

Он услышал слова Дэлберта:

— Пойду принесу воды. Пора его будить.

Джо видел только один выход: вскочить и биться стулом о стены, пока эта хилая конструкция не разлетится на куски. Вот только Дэлберт успеет выпустить в него полмагазина, пока он будет возиться со стулом.

Господи, как же болит голова. Крошка-Дэлберт, видать, всю силу вложил в этот удар. И ребра тоже болели, — наверное, его пинали ногами уже после того, как он отключился. В мозгу Джо всплыла отчетливая картинка: вот стоит Дэлберт, а за спиной у него Муки сверкает голым торсом, с гипсом на обеих руках. Вот черт, этому ничего не остается, кроме как бить ногами. Руки-то у него ни на что не годны.

Бах! Джо плеснули холодной водой в лицо — голова запрокинулась.

— Давай, давай, — послышался голос Дэлберта, — проснись и пой, скотина!

Джо сморгнул с ресниц капли воды и огляделся. Муки сидел на краешке кровати; загипсованная рука торчала как палка, а та, на которой была голубая шина, лежала на колене. На ногах у Муки были вечерние туфли — как и положено добропорядочному водителю. У туфель были тупые носы, и Джо готов был поспорить, что где-то в районе ребер можно будет без труда рассмотреть синяки такой же формы.

Дэлберт стоял чуть поодаль. На нем был тот же вишнево-красный костюм и черная рубашка с открытым воротом. Костюм смотрелся просто отвратительно, особенно на фоне его распухшего лица, которое опять сменило цвет и стало желтым с зеленоватой каемочкой, как желток яйца вкрутую. Ну и конечно, довершала ансамбль все та же чистая пластиковая маска — чтобы остатки носа не отвалились.

Он махнул в сторону Джо своим гигантским пистолетом и сказал:

— Ну что, головушка бо-бо?

Дэлберт зло усмехнулся и стал похож на плесневелую тыкву, из которой сделали пугало.

— Да мне пока что уж как-нибудь больше вашего везет, — проворчал Джо.

Дэлберта аж подбросило от злости. Он осклабился:

— Это раньше тебе, говнюку, везло, а сегодня настанет наш черед.

— Слышь, Дэлберт, — прогремел Муки, — давай-ка, увезем его отсюда по-быстрому, пока он бучу не поднял.

— Пусть только попробует. Я его еще одной затрещиной угощу.

Дэлберт не переставая размахивал пистолетом прямо у Джо перед носом, а у того было только одно желание: чтобы этот придурок убрал свою чертову пушку подальше от его лица.

— Те двое велели сразу вести его к ним, — настаивал Муки.

— А кто спорит? Только сначала я разобью ему нос.

— Ну не знаю, Дэлберт...

Тут раздался стук в дверь.

Муки замер с открытым ртом. Друзья переглянулись, Дэлберт кивнул в сторону Джо и приказал:

— Присмотри за ним.

Он пошел открывать дверь, а Джо тем временем стал быстро перебирать ногами, чтобы размять коленные суставы. Возможно, это его последний шанс.

На двери была дешевая защитная цепочка; Дэлберт решил ею воспользоваться. Держа пистолет за спиной, он приоткрыл дверь на пару сантиметров.

Бац! Дверь распахнулась настежь, долбанула Дэлберта, и тот крутанулся на сто восемьдесят градусов. Джо снова увидел его разноцветную физиономию с широко распахнутыми глазами.

Джо подался вперед и встал во весь рост.

Муки вскочил с кровати, но тут же пошатнулся — гипс перевесил. Джо бросился на него головой вперед, прямо вместе со стулом. Он протаранил Муки, и тот свалился назад, взбрыкнув ногами так, что в них запутался Джо. Оба шлепнулись на пол.

Джо свалился на Муки и тут же почувствовал жуткую боль в ребрах. Он стал тянуть веревки, пытаясь высвободиться и скинуть с себя стул, прежде чем этот великан успеет очухаться и ударить.

Раздался выстрел.

Джо резко обернулся.

В дверном проеме стояла Лили, держа двумя руками свой «Глок»; из дула тоненькой струйкой вился дым. Дэлберт стоял у противоположной стены и судорожно прижимал к себе окровавленную руку. «Кольта» нигде не было видно.

Муки пытался вылезти из-под Джо: он пихался коленями и лупил его по голове надувной шиной. Джо ничего не оставалось, кроме как терпеть.

Лили шагнула к ним, присела на корточки и ударила Муки наотмашь дулом пистолета прямо в висок. Муки закатил глаза и замер.

Джо взглянул на Лили снизу вверх, но она сосредоточенно следила за Дэлбертом. Одной рукой она нащупала веревку на талии у Джо, схватилась за нее и резко поставила стул на все четыре ножки — сняла с Муки. У стула от резкого удара об пол отвалилась ножка.

— Эй, может, развяжешь меня?

— Погоди, — отозвалась Лили, все еще не отрывая глаз от Дэлберта, — вот только пальну еще разок в этого типа.

Из груди Дэлберта вырвался звук, похожий на удовлетворенный вздох, и он упал в обморок. Он свалился лицом вперед, так и прижимая к себе раненую руку, и вошел лбом в пол, причем голова подскочила на упругом ковровом покрытии.

— Отличный был блеф, — сказал Джо.

— А я и не блефовала.

Лили обшарила карманы Муки и обнаружила складной ножик. Лезвие щелкнуло, скользнуло по веревке и аккуратно разрезало ее.

— Вставай.

— Было бы легче, если бы ты развязала мне руки.

— Лучше так попробуй.

Джо скатился со стула и не без труда, но все-таки встал на колени. Пистолет Лили был направлен прямо ему в лицо.

— Что тут творится, а? — спросила она. — Что это за ребята?

— Так, пара недоумков. За покером познакомились. Они за мной давно охотятся. А сейчас, как выяснилось, на Вернонов работают.

Лили удивленно подняла правую бровь, а в глазах у нее сверкнул огонек. Джо подумал, что она, наверное, злится.

— Надо бы мне попросту прикончить вас, всех троих.

— Да эти двое просто на посылках. Они абсолютно безобидны.

— "Безобидны", — передразнила она. — Видел бы ты, какой они тебе фингал поставили.

— Тот, кто поставил, уже свою пулю получил, с него хватит.

Вдалеке раздался вой сирен. Лили сжала зубы.

— Развяжи меня. Пора сматываться.

Она отступила на шаг назад и велела ему встать. Он медленно поднялся, думая про себя: «Может, и лучше было бы, если бы полиция успела нас поймать — тогда бы все наконец закончилось».

— Повернись.

Джо так и сделал. В следующее мгновение он почувствовал, как что-то холодное уперлось ему в шею — так и до пули в затылок недалеко. Нож вжикнул по веревкам, связывавшим его запястья.

— Идем, — бросила Лили.

 

Глава 57

Ехать решили на его «шевроле». Лили уселась на пассажирское сиденье спиной к двери и уткнула «Глок» прямо в многострадальные ребра Джо.

Джо гнал на всех парах на запад. Рубашка спереди и джинсы были все еще мокрыми от воды, которую выплеснул на него Дэлберт, но жарило так, что вещи сохли прямо на глазах. Он опустил стекло, чтобы впустить обжигающий воздух. Лили надела темные очки. Ее черная хлопчатобумажная куртка подходила по цвету к пистолету, который она так и держала направленным на него.

Они остановились на светофоре неподалеку от Стрипа, и Джо спросил:

— Мы просто едем или куда-то конкретно?

— Пока прямо, потом съедешь на трассу I-15. Дом братьев Вернонов далеко к югу от Вегаса, у черта на рогах.

— Мы что, к ним?!

— Я да. Ты просто ведешь машину.

— А если я не хочу везти тебя туда?

Он взглянул на нее и заметил, что она улыбается. Господи, какая же она красивая.

— Тогда я застрелю тебя и поеду дальше на твоей машине.

— Ну ладно, ладно. Едем.

Джо снова заговорил, только когда они выехали на шоссе:

— Нет никакой гарантии, что Верноны там одни. Может, у них там целая армия. Тебя это не беспокоит?

— Знаешь, если я вляпаюсь в неприятности, ты просто обязан будешь меня выручить. Я столько раз тебя спасала! Вот сегодня, может, тебе и доведется вернуть мне должок.

Джо было нечего ответить на это. Голова раскалывалась от натуги, а времени на то, чтобы придумать хоть какой-то выход, оставалось все меньше и меньше. Надо сосредоточиться и взять ситуацию в свои руки.

— По поводу плана, про который я говорил тебе по телефону...

— Что, новый план? А меня вот предыдущий сильно впечатлил — тот, по которому ты впустил в номер двух идиотов, привязавших тебя к стулу.

— Это был их план, а не мой.

— Им, кстати, он тоже боком вышел.

— Может, хватит уже саму себя нахваливать? Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

— Валяй!

— С запасом слов у тебя просто беда, дорогуша. Слушай, отведи от меня пистолет, а?

— Следи за дорогой.

Он сбавил скорость, проезжая мимо участка, где шел ремонт дороги. Повсюду стояли без дела желтые машины для земляных работ. Участок огородили оранжевыми конусами, сужавшими проезжую часть до предела.

— Помнишь, я рассказывал тебе, про убийство в Чикаго, которое пытались повесить на меня.

— Господи, ты опять?

— Да выслушай же ты, черт побери! Мне нелегко об этом говорить, так что повторять не буду. И газеты, и агенты отдела Внутренних Расследований были правы. Бенни Барроуза действительно заказал полицейский. Только вот в виновники они записали не того, кого надо было.

— То бишь тебя.

— Вот именно. Но мне удалось встряхнуть Сэла, пока он был еще жив. Он и разузнал, что все это дерьмо организовал другой полицейский.

— Зачем?

— Да по той же причине, по которой стали подозревать меня. Тот, другой, был должен Бенни кругленькую сумму, вот и решил, что это идеальный выход из положения.

— Особенно учитывая, что потом все можно было свалить на тебя.

— И это еще не самое страшное.

— Куда страшнее-то?

— В довершение всех дел оказалось, что все это устроил некто Сэм Килиан, а он был моим напарником.

— Вот черт.

— Я ушел со службы, и он все это время следил за каждым моим шагом. Он в курсе, что я гонялся за тобой.

Она помолчала, потом спросила:

— Думаешь, он уже мчится сюда?

— Вряд ли. Он-то все еще работает в полиции. Он у нас детектив в «убойном». Человек семейный. Не может он просто так взять и сорваться, отправиться неизвестно куда без всяких объяснений.

— Объясненье и придумать можно. Он явно мастер следы запутывать.

— Я никак не сумею доказать, что Сэм меня подставил, — только если ты согласишься поехать со мной в Чикаго.

— Никогда.

— Можно попробовать заключить с тобой что-то вроде сделки. Окружной прокурор как узнает обо всем этом деле, наведет в полиции тень на плетень, и все. Сэма арестуют, передадут дело в суд, а ты выступишь в качестве свидетеля обвинения. Тебе и иммунитет предоставят как свидетелю.

— Иммунитет против обвинений в умышленных убийствах? Это же нереально.

— Конечно, совсем отмазаться тебе вряд ли удастся. Но и тут можно договориться: чтобы приговор был мягкий или чтобы на поруки отпустили надолго. Может, даже включим тебя в программу Защиты свидетелей.

Как жалко, что на ней темные очки. Сейчас можно было бы по глазам прочесть, что она обо всем этом думает.

— Ну и мечтатель же ты!

— Да ладно, все же логично. Такое дело, такой громкий процесс — да прокуратура ради такого на любую сделку пойдет.

— Не убедил.

— Хорошо. А сама-то ты что намерена делать? Кинуться в логово Вернонов и всех перестрелять к чертовой матери?

— Типа того.

— А что потом?

— Брошу это занятие, выйду на пенсию.

— Хорошенькая перспектива. Просидишь остаток жизни на пляже; каждую секунду будешь озираться, ждать нападения из-за угла — на то, чтобы радоваться жизни, ни секунды не останется.

Лили нахмурилась:

— Все у меня будет нормально. Не стоит переживать.

— А что, если я не могу не переживать? — Эта фраза прозвучала как важное признание.

Оба замолчали. Было слышно только, как горячий воздух со свистом врывается в автомобиль через открытые окна. Наконец паузу оборвала Лили:

— Может, тебе станет полегче, если ты мне поможешь?

— Я именно это и пытаюсь сделать.

— Я имею в виду справиться с Вернонами.

— Тебе нужно прикрытие?

— Да нет. Надо, чтобы кто-то их отвлек.

— И этот «кто-то» буду я.

— Если захочешь.

— Если я кого-нибудь из них убью, буду считаться твоим соучастником.

— Кто знает, может, я и не стану их убивать. Тебя-то я не убила. Пока.

У Джо перед глазами тут же всплыла картинка: вот он стоит на коленях со связанными руками и смотрит на Лили снизу вверх. "Она ведь вполне могла меня пристрелить. Или полоснуть ножом по горлу. А она вместо этого вырубила Дэлберта и Муки и помогла мне уйти.

А кто подослал ко мне этих двоих? Сволочные братья Верноны".

— Я согласен. Устроим ловушку — я буду приманкой.

Лицо Лили просветлело, но пистолет она так и не отвела.

— А там посмотрим. Может, решишься поехать в Чикаго, сыграть по моим правилам.

— Я бы на твоем месте на это не рассчитывала. Удастся убрать Вернонов — и с играми будет покончено.

 

Глава 58

Хай Вернон маялся у себя в кабинете. Он сидел за столом, листал каталог инструментов для работы в саду, которыми он и не собирался пользоваться, и думал о Максе. Ноги он закинул на стол, а шляпу сдвинул на лоб, чтобы заслониться от яркого солнечного света, бившего прямо в окна.

Хай поднял голову и увидел в дверях брата, уже без шляпы. Норм хмурился, и его брови выглядели как две сросшиеся дуги — загибающиеся книзу усы были точно зеркальное отражение этих дуг. Казалось, на физиономии брата кто-то изобразил две идеальные параболы.

— Ну что, от клоунов этих никаких новостей? Пора бы уже.

— Не кипятись, Норм. Может, там какие-то сложности возникли.

— Надо же было отправить на дело таких недоумков. Да они уже спеклись давно, точно. Этот Райли их с кашей съел.

Хай опустил ноги на пол.

— Да, но они, по идее, должны были выиграть за счет внезапности.

— Чушь собачья. Внезапность может что-то дать только в первую пару секунд. Тут решимость нужна, а с этим у наших друзей явно голяк.

На столе у Хая зазвонил телефон.

— Вот видишь, это, наверное, они.

Хай взял трубку.

— Надо было все делать самим! — пробурчал себе под нос Норм.

— Алло?

— Э-э, здрасти, это мистер Вернон? — пробасил кто-то на другом конце провода. Голос напоминал отдаленные раскаты грома.

— Это Хай Вернон. Кто говорит?

— Муки. Друг Дэлберта, помните?

— А, мистер Муки. А мы вот как раз гадаем, куда вы запропастились.

— Мы в больнице. Тут копы кругом.

— Что?! — рявкнул Хай. — Копы кругом, а ты мне звонишь?

— Сейчас-то их рядом нет. Они все Дэлбертом занимаются. Он ранен.

— Правда?

— Ага. В руку. Жить будет.

— Это Райли его подстрелил?

— Не, этого мы связали и собрались было ехать к вам. Но тут вдруг эта баба ворвалась, шмальнула в Дэлберта, а мне по голове заехала.

— Баба, говоришь. — Хай глянул на Норма. Тот уже просто побагровел.

— Все пошло наперекосяк, — проговорил Муки. — Вы уж простите нас, мистер Вернон. Я даже не знаю...

— Да ладно, сынок, не трясись. Глядишь, все еще выправится. По поводу той женщины — ты ее знаешь?

— Первый раз видел. Та еще штучка, кстати. Как пальнет Дэлберту в руку — тот даже пистолет ваш выронил.

— Похоже, ее мы и ищем. Где она сейчас?

— Я когда в себя пришел, они с Райли уже умотали.

— И полиция приехала, да?

— Да. Они нас в больницу отвезли, но мы с Дэлбертом молчим как рыбы.

— Вот и молодцы. Держитесь.

Муки замолчал. Хай собирался уже повесить трубку, но понял, что тот чего-то не договаривает.

— Тут это, еще вот какое дело, — промямлил Муки. — Когда Райли сидел связанный, Дэлберт упоминал ваше имя. Мы-то думали, он от нас не уйдет, типа того, а тут эта, с пистолетом...

— Вот черт, — перебил его Хай, — он что, знает теперь, кто вас послал?

— Возможно.

Хай замолк, пытаясь переварить новую информацию.

— Я так понимаю, мы с вами больше не друзья? — прервал Муки ход его мыслей.

— Ну что ты, конечно друзья! — воскликнул Хай. — Вы же не станете нас выдавать, правда? Вы подождите, пока все утрясется, и звоните. Что-нибудь для вас наверняка найдется.

— Спасибо, мистер Вернон. Вы так добры. Мне очень жаль, что все так...

Хай бросил трубку.

— "Что-нибудь найдется", говоришь? — Норм был в ярости.

— Что-нибудь типа пули. Эти идиоты проговорились. Райли знает, кто их прислал.

— Я так и понял.

— Та женщина влетела в номер с пушкой, пальнула пару раз, вырубила их и смылась вместе с Райли.

— Черт возьми, Хай, я же стоял рядом с тобой. Это я давно уже понял. Вопрос в другом: что нам теперь делать? Где ее искать?

Хай посмотрел как бы сквозь Норма.

— А ее не придется искать. Она сама нас найдет. Уверен, она уже в пути.

Норм удивленно поднял брови.

— Она, похоже, из тех, кто предпочитает сразу решать проблему. А этот чертов трепач, Дэлберт, как раз сделал так, что ее новая проблема — мы.

Норм выпятил нижнюю губу, отчего его густые усы встали дыбом.

— Получается, она вышла на тропу войны, — сказал он чуть погодя.

Хай вздохнул и поднялся. Как же он от всего этого устал. На Норма такие дела действовали вроде как возбуждающе, а вот он, наоборот, дряхлел на глазах.

— Пошли, старая калоша, — проговорил Норм, — пора запирать дом и заряжать пушки.

 

Глава 59

Джо свернул на проселочную дорогу, прямую и длинную, что вела к огромному дому посреди пустыни, и закурил «Кэмел». Он ехал тихо-тихо, но даже на такой скорости за машиной взметалось предательское облако пыли, которое, наверняка, было видно за версту.

Машина тряслась по кочкам. Джо перегнулся через пустое сиденье и открыл бардачок. На пол с грохотом вывалились три пистолета. Он так и замер, а потом облегченно вздохнул.

Вот тупица!

Он нашарил на полу свой табельный револьвер, потом поднял и два других пистолета — трофеи, добытые в схватках с Дэлбертом и Муки. Свое, надежное оружие он заткнул за пояс, остальное бросил обратно в бардачок. Может, потом пригодится.

Хорошо, что Лили не догадалась заглянуть сюда. Она бы точно забрала себе весь этот арсенал, а ему в результате пришлось бы лезть в самое пекло с голыми руками.

С другой стороны, у Лили и так есть «Глок». Одного пистолета ей вполне достаточно.

«Шевроле» подкатил к дому и замер. Джо затушил сигарету и выбрался из машины.

Двор был немощеный, но изрядно утрамбованный припаркованными как попало легковушками и грузовыми машинами. Джо насчитал пять штук. Это может означать, что Верноны собрали целую банду. А может, и ничего не значит. Может, братья просто страстные любители машин.

Двухэтажный дом пялился на него симметрично расположенными окнами. Стекла были трехслойные, да еще тонированные, так что Джо не мог понять, есть кто в доме или нет. Крыльца как такового у дома не было — только пара ступенек, ведущих к двери ровно посередине здания.

Джо направился к двери, стараясь держать руки на виду. Он позвонил.

Не прошло и пары секунд, как дверь распахнулась. Тот из Вернонов, что носил очки, стоял на пороге и ухмылялся в усы (серые и пушистые, они напоминали Джо норковый палантин). Он дотронулся рукой до шляпы и сказал:

— Вы, должно быть, Джо Райли.

— Вы меня ждали?

— Не совсем, но я все равно страшно рад встрече с вами. Входите.

Такого приема Джо никак не ожидал, но он последовал за пожилым господином, зашел в дом, пересек длинный холл и оказался на кухне.

У левого уха раздался звонкий щелчок. А вот это уже ближе к тому, что он ожидал. Он покосился в направлении щелчка. У стены стоял второй брат. Он приставил пистолет прямо к виску Джо.

— Милости просим, — сказал брат номер два, — руки советую держать так, чтобы я их видел.

Джо послушался. Очкарик легонько хлопнул гостя по спине и достал у него из-за пояса револьвер. Он отступил на пару шагов назад, направив на Джо его же оружие.

— Так, с этим разобрались, — сказал он, — присаживайся. Кофе будешь?

— Нет, спасибо.

— Ну как хочешь. — Старик в очках оседлал стул и оперся руками о спинку. Пиджак на нем топорщился из-за заплечной кобуры, а в руке он небрежно держал изъятый у Джо пистолет. Брат-близнец стоял у Джо за спиной и дышал ему в затылок.

— Я — Хай Вернон. Это мой брат Норм. Мы, кажется, не знакомы?

— А я вас видел.

— Что ты говоришь! Ты уверен?

— Конечно. У вас такие усы — ни с кем не спутаешь.

Хай пригладил усы шишковатым указательным пальцем.

— Я знаю, такие сейчас никто не носит. Но ты ведь сюда не за этим приперся. Тебе вообще чего надо, сынок?

Хороший вопрос. Джо был не очень уверен, что его состряпанный на скорую руку рассказ прозвучит убедительно, но он собрался с силами, выдохнул и начал говорить.

— Хочу вас предупредить. Тут в Вегасе есть одна женщина по имени Лили Марсден. Она за вами охотится.

Даже за стеклами очков было видно, как глаза Хая расширились. Он моргнул.

— Она же убила вашего брата. Ей известно, что вы ее разыскиваете. Хочет опередить.

Хай моргнул еще пару раз и посмотрел поверх головы Джо на Норма.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Ничегошеньки. Мы ведь просто уважаемые деловые люди.

— Да, и у нас траур по несчастному Максу.

— Бедняжка Макс, — поддакнул Норм и ткнул пистолетом в голову Джо.

— Если вы не ждете никаких неприятностей, зачем тогда вам пистолеты?

Норм снова пнул Джо пистолетом.

— Ты, мужик, лажу гонишь, — сказал он. — Час назад тебя видели с этой самой женщиной. Мы слыхали, что ты смылся вместе с ней после перестрелки в мотеле.

— М-да, с информацией у вас дело хорошо поставлено.

— А то!

«Именно так все и было, — подумал Джо. — Что ж, похоже, я вот-вот проиграю».

Тут в дальнем конце дома что-то грохнуло, как будто с силой захлопнули окно или книжку тяжелую уронили.

— Это что еще такое? — воскликнул Норм.

 

Глава 60

Лили запыхалась, пока добралась до заднего двора огромного дома. «Марш-бросок» через пустыню оказался длиннее, чем она ожидала. Бежать было особенно сложно из-за колючего кустарника и рыхлого песка, а двигалась она вдоль извилистого русла какого-то ручейка, чтобы Верноны не смогли ее засечь. Расстояние километра в три она пробежала за двадцать минут, но Джо она просила быть там через пятнадцать. Оставалось только надеяться, что она не опоздала.

Она присела на корточки, прижалась спиной к стене, чувствуя, как все сильнее стучит в ушах. Гусиным шагом пробралась к окну. Привстала, заглянула внутрь, снова опустилась на корточки и на секунду зажмурилась, чтобы зафиксировать в памяти увиденное: старомодная гостиная, громоздкая мебель, портреты бровастых предков в овальных рамках. В комнате никого.

Она беззвучно открыла окно. Затем подтянулась на подоконнике и пробралась внутрь.

Оказавшись в комнате, Лили припала к полу, сняла очки и осмотрелась. Надо было сообразить, с чего начать. На грубо сколоченной мебели лежал толстый слой пыли — проклятье, да в этой дыре пыльным становилось все, и сама Лили в том числе. Она скользнула к открытой двери, аккуратно глянула, что там за ней. Оказалось, что холл. Он был метров шесть длиной, слева и справа были две двери, а в конце — открытая дверь на кухню. Оттуда раздавались какие-то голоса, но слов было не разобрать.

Лили не хотелось выходить из гостиной. Если Верноны заметят ее, когда она будет в этом довольно узком проходе, на нее наверняка тут же посыплется град пуль, которые к тому же будут рикошетить от стен. Лучше сделать так, чтобы они сами сюда примчались.

В гостиной рядом с роскошным стулом стоял деревянный столик — такая круглая штуковина на трех ножках с толстенной столешницей, больше похожая на табуретку, чем на стол. Лили толкнула его ногой, столик перевернулся и с грохотом рухнул на пол.

Она вжалась в стенку, держа «Глок» наготове, у самого лица.

На кухне все стихло, потом шаркнули по полу ножки стульев, и вот раздались осторожные шаги — кто-то один отправился на разведку. Лили слышала, как сначала открыли по очереди двери в те две комнаты, что выходили в холл. Когда шаги были уже совсем близко, она резко развернулась и оказалась в центре дверного проема. Пистолет она держала прямо перед собой.

Метрах в двух от нее замер усатый ковбой в очках. Он тоже целился в ее сторону, но времени нажать на курок у него не хватило. Лили успела выстрелить дважды. Первая пуля угодила ему в грудь — довольно высоко и не по центру — так что он крутанулся на сто восемьдесят градусов. Вторая попала в затылок. Шляпа тут же слетела, брызнула веером кровь, и он рухнул на пол лицом вперед.

— А-а-а!

Это раздался хриплый вопль с другого конца коридора. Там стоял второй ковбой с широко распахнутым от горя и изумления ртом — издалека казалась, будто под усами появилась рваная дыра. У него в руках был пистолет, который тут же изрыгнул пламя и свинец. Лили успела исчезнуть из дверного проема.

— Ах ты, сука! Ты же убила Хая!

Громко топая, он ринулся в направлении гостиной. Лили не хотела подпускать его слишком близко. Этот парень настолько обезумел от горя, что первой пули он может просто не заметить.

Лили опять выскочила из укрытия и несколько раз выстрелила. Вернон ринулся вперед, а в следующее мгновенье уже припал к полу рядом с телом брата. Одна пуля задела его плечо, но он успел дважды пальнуть в Лили, прежде чем она укрылась за дверным косяком.

У него-то, скорее всего, пуль почти не осталось, но на полу ведь валялась пушка брата.

Лили выпрямилась и рискнула на долю секунды выглянуть из укрытия, но тут же дернулась назад — пуля отколола кусок косяка. Однако она успела-таки рассмотреть то, что хотела. У Вернона в руках был полуавтоматический «Глок». Надеяться на то, что ему скоро нечем будет стрелять, не приходится.

— А ну выходи, — проорал он, — и покончим с этим.

Лили молчала.

— У меня на кухне твой дружок. Не выйдешь — пристрелю его как собаку.

— Валяй, он мне никто.

Она прислушалась. Шорох подсказал ей, что Вернон поднялся с пола.

Лили пригнулась и кубарем выкатилась в коридор. Ее противник стоял прямо на проходе, готовый в любой момент выстрелить прямо в нее. Не успела она поднять свой пистолет, как раздался оглушительный выстрел.

Вернон повалился прямо на труп брата. Из его спины фонтаном била кровь.

В противоположном конце коридора стоял Джо Райли, собственной персоной. В руках у него был еще дымящийся револьвер. Теперь его дуло смотрело прямо на нее.

Она поднялась, ни на секунду не опуская «Глок», слегка расставила ноги, заняла боевую позицию.

— Ну вот, на колу мочало — начинай сначала, — сказал он.

 

Глава 61

Джо стоял прямо напротив Лили и чувствовал, как дрожат ноги. В эту минуту их разделяли только шесть метров пустого пространства, два трупа и облако дыма.

Он стоял в позе дуэлянта: держа пистолет в вытянутой руке, боком к Лили — так он был минимально открыт. Это, конечно, не имело никакого значения. Коридор был таким узким, что, начни Лили стрелять, любая пуля все равно попала бы в него.

— Опусти пистолет, Лили. Ты же не будешь стрелять.

— Уверен?

— Тебе ведь и раньше выпадал шанс меня пристрелить, но ты каждый раз позволяла мне уйти.

— А зря.

В него уперся тусклый, немигающий взгляд ее карих глаз. Джо прекрасно понимал: она все видит — каждое его движение, каждую мелочь, даже как у него волосы на голове шевелятся. Если он попытается нажать на курок, она поймет это по тому, как напрягутся мышцы рук. И тут же выстрелит сама. Даже если ему повезет и он выпустит пулю первым, замертво все равно свалятся они оба.

— Брось пистолет и уходи, не оглядываясь, — сказала Лили.

— Не могу.

— Все кончено, Джо.

Она первый раз назвала его так, просто по имени, как старого знакомого. Не «Джо Райли» и не «приятель», или там «дружок», или «придурок». Она сказала просто «Джо», почти что нежно.

Он не знал, как поступить. Он проделал такую работу, столько месяцев потратил на то, чтобы ее вычислить. Если упустить Лили сейчас, второй раз ему ее не найти. А это значит, что он никогда не сможет поквитаться с Сэмом Килианом и теми, кто поверил, что он виноват, и стал сторониться его.

Пистолет дрогнул в его руке. Он просто не мог нажать на курок, не мог выстрелить, глядя в ее напряженное, прекрасное лицо. Он не хочет стрелять, а значит, он в ее руках. Делать нечего, надо уходить.

Он опустил руку, направил пистолет в пол. Потом развернулся и встал в проходе прямо перед ней. Лили медленно навела на него дуло «Глока». Самое время для последнего слова.

Страх встал комом в горле, но он произнес:

— Я хочу вернуть свою старую жизнь.

В ответ Лили прицелилась и выстрелила.

Руку пронзила резкая боль, Джо выронил пистолет — он отлетел на кухню. Он прижал раненую руку к груди.

— Господи, зачем ты это сделала? — проговорил он сквозь зубы.

Лили снова направила пистолет прямо на него. Больше в ее позе не изменилось ничего.

— Я же велела тебе бросить пистолет.

Она направилась к нему, дошла до трупов и остановилась.

— Отойди. В кухню.

Джо послушался. Она шла за ним, не приближаясь больше чем на три метра.

— Садись.

Джо сел на тот же стул, на который его усадили братья Верноны. Стул стоял спинкой к столу. Джо оказался к ней лицом. Она вошла в кухню, приблизилась.

— Твою старую жизнь нельзя вернуть, — сказала она. — Даже если бы я согласилась тебе помочь. Слишком много событий. Слишком много трупов. Предательство напарника. Твоя жизнь уже не может быть прежней, хочешь ты этого или нет. Надо двигаться дальше.

Джо чувствовал, как теплая кровь из простреленной руки пропитывает рубашку и та липнет к телу.

— Все еще можно исправить, — сказал он. — Вернуться и...

— Нет Джо, — и опять его имя прозвучало в ее устах необычно ласково, — нет, все кончено.

Он посмотрел ей в глаза, пытаясь поймать ощущение влечения к этой женщине, которое он испытывал раньше. Он никак не мог понять, что она чувствует к нему, — слишком многое в их общении строилось на блефе и насмешках. Он — последний свидетель. Неужели она его прикончит?

— Ты не можешь меня убить, — сказал он. — Я ведь тебе нравлюсь.

Она улыбнулась — в сердце у Джо проснулась надежда.

— Я не хочу тебя убивать. Но еще я не хочу, чтобы ты продолжал меня преследовать.

С этими словами она хладнокровно прострелила ему левую ступню.

Джо взвыл и весь скрючился от боли. Горячая кровь мгновенно заполнила ботинок и хлынула через край.

Он практически уткнулся лицом в колени и обхватил раненую ногу руками. Волна боли прошла по всему телу, голова закружилась. В его мозгу промелькнуло, что его затылок сейчас как раз открыт, и ей ничего не стоит убить его. Прямо хоть вешай табличку «Открывать здесь». Ничего не поделаешь. Если он поднимет голову, то просто грохнется в обморок.

Он открыл глаза. Вокруг левой ноги растекалась лужа крови. Чуть поодаль он увидел пыльные носки ее ботинок. Он приподнял голову, заглянул ей в глаза, пытаясь разглядеть в ней хоть каплю жалости.

Свободной рукой она толкнула его и заставила сесть прямо.

— Боже мой, сколько же еще дырок ты собираешься во мне проделать?

Горячее дуло пистолета уперлось прямо в грудь, туда, где сердце — оно так и замерло от этого прикосновения.

Лили наклонилась к нему и достала из кармана его брюк ключи от машины. Связка повисла на ее указательном пальце.

— Мне понадобится твоя машина.

— Машина? — его голос прозвучал как-то особенно громко и отчетливо. Можно подумать, ему есть дело до этой кучи металлолома. Но унижение было уже просто невыносимым. Он почувствовал неожиданный прилив злости, такой отчаянной, что она даже заглушила на время жгучую боль.

— Твоя машина все равно тебе не понадобится, — сказала Лили. — Тебя увезут отсюда на «скорой».

Тут она снова его удивила. Она наклонилась к нему вплотную и, не отводя пистолета от его груди, поцеловала прямо в губы.

Это был долгий и крепкий поцелуй, такой горячий, что у Джо перехватило дыхание.

Но вот она уже выпрямилась, протерла рот рукой, одарила его последней загадочной улыбкой. А потом просто развернулась и ушла, не оглядываясь.

 

Глава 62

В разговоре с полицией о поцелуе Джо умолчал. Во-первых, это было чем-то слишком интимным. А во-вторых, кто, черт подери, ему поверит?

Остальное он рассказал во всех подробностях, включая тот факт, что он сам застрелил Норма Вернона выстрелом в спину. Баллистическая экспертиза так или иначе показала бы, что выстрел был произведен именно из его табельного револьвера, который отбросил в сторону Хай, когда пошел на разведку, вооружившись собственным пистолетом. И потом, на этом револьвере полно его отпечатков. Так что лучше уж сразу выложить все карты на стол.

Он начал говорить еще по дороге в больницу, в машине, которую выслала за ним служба спасения 911. Он позвонил туда сам и сказал, что располагает информацией по нескольким убийствам, помимо тех, которые были совершены в доме братьев Вернонов. Он так и говорил без остановки, до самых дверей в операционную.

Продолжить рассказ пришлось уже в понедельник вечером. Он очнулся от наркоза и увидел детектива Сьюзан Пайн — она сидела в его белоснежной палате и грызла ногти. Джо подумал, что, может, она над ним сжалится и даст передохнуть. Все-таки он бывший полицейский, его буквально только-только сняли с операционного стола, из него выковыряли две пули. Он определенно заслуживал сочувствия. Но Пайн была непреклонна — она хотела услышать все в мельчайших подробностях, даже если потребуется сидеть у его постели ночь напролет.

Он поведал ей и ее напарнику — болезненного вида старичку — все как было, причем целых три раза. Он не стал упоминать Сэма Килиана, не стал делиться тем, что узнал о смерти Бенни Барроуза. Надо было сначала продумать, что делать со всей этой информацией. И еще он не сказал о поцелуе. Зато выложил остальное.

Он признался в целой куче преступлений: угрозах, избиении, вмешательстве в дела следствия, пособничестве преступнику, в том, что выдавал себя за офицера полиции, — и еще черт знает в чем. Но Пайн интересовало только самое серьезное из них — убийство Норма Вернона. Она без особого энтузиазма выслушала его дикие истории о Муки и Дэлберте, о Лумисе, о Марти Холгуине, задала пару уточняющих вопросов — записала все на диктофон. Напарник ее так и молчал как рыба.

Теперь настала очередь Пайн; она постоянно возвращалась в разговоре к перестрелке в доме братьев Вернонов, все твердила, что Джо почему-то застрелил видного бизнесмена, а не профессиональную убийцу Лили Марсден. Она давила на Джо, пыталась вытянуть признание, что он приехал к Вернонам специально затем, чтобы убить их обоих, но он не поддавался. Говорил, что его жизнь была в опасности и что он стрелял в Норма из соображений самообороны.

На это Пайн говорила, что опасность должна была исходить от Лили, а никак не от Норма, и тут Джо перебил ее и спросил, кивнув на ее напарника:

— Он что, так и будет молчать?

Пайн оглянулась — будто она совсем забыла, что у нее за спиной сидит этот серенький человечек.

— Я просто даю ей возможность потренироваться.

Пайн передернуло.

— Так вы недавно перешли в «убойный»?

— Первую неделю работаю.

Джо с трудом сдержал улыбку. Вот теперь многое стало ясно. Пайн новичок, работает строго по учебнику, так что она не даст ему соскочить с крючка, и ей плевать, что он — бывший полицейский. Она выдвинет против него обвинения. Он наймет адвоката, немного подсуетится, и тогда все удастся свалить на Лили Марсден. Может, он и сумеет выпутаться из этого дела, но нужны открытые слушания, внимание прессы. Эта молоденькая нервная девочка, конечно, не выдержит давления. Она сломается, наделает ошибок. Пара таких ошибок, и Джо выйдет сухим из воды.

Если процесс будет шумным, полиции придется сосредоточиться на поимке Лили. Привлекут общественность, объявят ее в национальный розыск. Найдут, привезут в Чикаго.

Джо прямо видел, как он войдет в зал суда и объявит во всеуслышание, что за убийством Бенни Барроуза стоял не кто иной, как Сэм Килиан. Это будет момент, достойный Перри Мэйсона, — жюри присяжных так и ахнет, а репортеры наперегонки кинутся к телефонам.

Но тут Пайн заставила его спуститься с небес на землю:

— Э-эй! Вы, похоже, витали где-то в облаках, пока я тут перед вами распиналась.

— Я что-то неважно себя чувствую. От этого наркоза я до сих пор как под кайфом. Вы, кстати сказать, не имеете права допрашивать меня в таком состоянии — кто угодно подтвердит вам, что я частично недееспособен.

Пайн изменилась в лице.

— Да, кстати, вы спросили меня, не хочу ли я позвонить адвокату? Я что-то не припомню.

Она щелкнула кнопкой диктофона и вскочила.

— Хороший заход, — сказала она — только если вы будете утверждать, что были не в состоянии давать показания, вам все равно никто не поверит.

— Ну не знаю. По-моему, все это сильно смахивает на бред сумасшедшего.

Пайн встала прямо перед ним — руки в боки, глаза горят.

— Хотите знать, на что это смахивает? — рявкнула она. — На то, что вы все, от начала до конца, выдумали. Но меня на мякине не проведешь, дорогой вы мой. Я не из тех, кто слепо верит всему, что говорят. Не верите — спросите у Кена Стэли.

Джо уронил голову на подушку.

— А Стэли-то тут при чем?

— Вот у него и спросите. Сейчас подлечитесь, переведем вас из больничной палаты в камеру — глядишь, к Стэли в сокамерники и попадете.

— Стэли посадили?

— Сегодня утром я арестовала его по обвинению в убийстве Сэла Вентури. Как вы и сообщили нам, до того как вам вдруг резко поплохело, Вентури был застрелен Лумисом, человеком Стэли. Таким образом, Стэли является организатором преступления.

Голос Пайн дребезжал от волнения, на щеках проступил румянец. Конечно, сейчас ею движет азарт — вот и кидается как тигр на доказательства, чтобы поскорее распутать это дело и посадить кого только можно. Он на ее месте вел бы себя точно так же. Вот только он не совершил бы тех ошибок, которые по неопытности допустила Пайн.

— Стэли слишком крупная рыба, — сказал он, — и вам ни за что не убедить присяжных в его причастности. Он просто скажет, что Лумис принял это решение совершенно самостоятельно, свихнулся и все тут. Найдет, как отмазаться.

— У меня есть свидетель, который лично слышал, как Стэли отдавал приказ Лумису.

— Что же это за свидетель такой, на которого вы так рассчитываете?

— Его жена.

— Жена?!

— Да. Она считает, что «Тропическая Бухта» разорится, если не убрать Стэли с дороги. Она хочет взять бизнес в свои руки, разумеется, если совет директоров одобрит ее кандидатуру.

— В общем, она готова сказать все что угодно, только бы навсегда от него избавиться.

Пайн отбросила с лица прядь темных волос:

— Решение остается за Жюри присяжных.

— Ну-ну, удачи. Но знаете, будет куда больше толку, если вы так же рьяно броситесь на поиски Лили Марсден.

— Предоставьте это дело мне. Мы сумеем ее найти. — С этими словами она развернулась и пошла прочь.

Детективы ушли. Джо остался в палате один. «Глупости. Никогда вы ее не найдете», — подумал он.

 

Глава 63

Лили опустила окно угнанного фургона, и в машину хлынул горячий воздух. В штате Аризона стояла жара. Она учуяла неприятный запах, еще когда проезжала по поросшим лесами холмам близ Флагстаффа — едкий такой, гнилостный душок. То ли пролили что-то, то ли где-то валялись использованные подгузники (на заднем сиденье автомобиля было креслице для перевозки грудничков).

Какая жалость. Испортила кому-то семейный отдых. Ну ничего, пройдет какое-то время, и они получат назад свой фургон в целости и сохранности. Она оставит его в Альбукерке, если, конечно, «миата» окажется на том самом месте, где она ее оставила. В собственной машине с откидным верхом поездка по пустыне будет куда приятней.

К востоку от Флагстаффа холмистая местность сменилась равниной. Лишь кое-где мелькали столовые горы с плоскими вершинами да обнажения пород — они пылали багровым в лучах заходящего солнца. Прямо кадр из фильма про ковбоев.

Горячий ветер врывался в салон, трепал ее волосы. Это было как очищение. Ей нравилось в пустыне, нравился этот простор, этот беспощадный зной. Она летела на всех парах по трассе I-40 назад в Альбукерке. Оттуда ей предстояло отправиться на север, к восточному склону Скалистых гор, выйти на двадцать пятую автостраду. Доехать до Денвера, а оттуда на восток, через бесконечные прерии, и в Чикаго.

«Поеду как раз туда, куда так зазывал Джо Райли, — размышляла она. — Полиции никак не придет в голову искать меня там. Доберусь, найду того полицейского. Детектива Сэма Килиана из „убойного“ отдела». Это будет ее последнее дело. Убийство Килиана станет ее прощальным подарком Джо, компенсацией за те две пули.

И все. Больше в ее жизни не будет ни убийств, ни угнанных автомобилей, ни продажных полицейских. Не будет пальбы в узких коридорах. Все. Баста. Она уходит со сцены.

Она еще не решила, чем займется, куда поедет. Куда-нибудь, где тепло. Где есть бассейн и игровые автоматы.

Лили обогнала автопоезд, который еле плелся по дороге с включенными «аварийками». Перестроилась в правый ряд, включила устройство автоматического поддержания скорости, причем на уровне выше минимальной где-то на десять километров в час.

Путь до Чикаго, конечно, не близкий, но ей некуда торопиться. Судя по тому, что говорил Джо, этот Килиан никуда в ближайшее время не собирается.

На соседнем кресле запищал мобильный. Когда же наконец она выкинет эту чертову игрушку. Может, на самом деле ей хотелось, чтобы Джо позвонил?

Она ответила после третьего звонка.

— Приветик, Лили.

— Из больнички звонишь?

— Да вот, решил проверить, не выкинула ли ты мобильник.

— Все еще собираюсь.

Помолчали.

— Ну, ты как, жить будешь? — спросила она.

— Доктора говорят, на ступне останется стильный шрам. Ты умудрилась продырявить ее ровно посередине. Можно подумать, меня с креста сняли.

— Вряд ли кто-нибудь примет тебя за Христа.

— Я, между прочим, в детстве прислуживал в алтаре.

— Так ты же у нас вроде гедонист.

— С этой стороны ты меня так и не узнала, — голос его стал словно бархатным, — одного поцелуя тут недостаточно...

Она посмотрелась в зеркало заднего вида. Так и есть, покраснела. Господи Иисусе.

— Не надо со мной заигрывать, Джо Райли. Тебя просто накачали лекарствами. Ты очень болен. Страдаешь навязчивыми идеями.

— А я думал, огнестрельными ранениями.

— И как прикажешь на это реагировать? Прощенья просить? У меня не было другого выхода. Мне надо было уйти. Не могла же я вечно с тобой нянчиться.

И снова долгая пауза.

— Я все рассказал полиции. Теперь они будут прочесывать всю страну в поисках тебя.

— Не найдут.

— Тут одна дамочка из местных полицейских сажает всех подряд. Дэлберта с Муки, Кена Стэли. Но где искать тебя, она понятия не имеет.

Как ни странно, остальное ее уже не интересовало. Мало-помалу она узнала всю историю от начала до конца. Самое время выкинуть телефон. Только один, последний вопрос.

— Тебя тоже посадят?

— Возможно. Но у меня все будет в порядке.

— Тебя как ни кинь, все равно на все четыре лапы приземлишься.

— На одну.

Она улыбнулась:

— Прощай, Джо.

— Увидимся.

Лили отсоединилась. «Вот тут ты ошибаешься, Джо Райли. Ты меня никогда не увидишь».

Она вдруг заметила, что прижимает телефон к губам. Опустила руку, взглянула на него и улыбнулась, будто в этом пластмассовом ящичке был Джо.

Еще мгновенье, и она вышвырнула мобильник в окно — так он и остался лежать в песке, посреди безлюдной пустыни.