Хай Вернон покачал головой: он наблюдал за тем, как Норм складывает в полотняный мешок всякую всячину, и пытался понять, что же у братца на уме. Всю жизнь Хаю приходилось слышать истории о близнецах, которые иногда заканчивают друг за друга фразу, читают мысли. Но его собственный опыт показывал, что все эти байки — чушь собачья. Он жил бок о бок с Нормом вот уже шестидесятый год и по большей части даже близко не догадывался, что творится у брата в голове.

— Зачем нам все это, а Норм?

— Увидишь.

— Вот такой ты у нас загадочный, черт тебя подери. Ну ладно, скажи хоть, скоро ты будешь готов?

— Уже. Поехали.

Норм держал сумку на вытянутой руке, подальше от себя, будто там были гремучие змеи. На самом деле в мешке лежали какие-то инструменты, перчатки и тугой моток колючей проволоки. Из кармана его плаща торчал здоровый револьвер. Хай надел заплечную кобуру, чтобы было куда положить уродливый черный «Глок». Корпус пистолета был таким огромным, что пиджак топорщился, и Хай нервно потянул за лацканы, пытаясь это как-то исправить. Затем он направился следом за Нормой на пыльный двор.

— Возьмем твою машину, — сказал Норм. — У меня сейчас мозги другим забиты, не смогу вести.

Хай открыл свою машину — «линкольн-континенталь», выпущенный двадцать лет тому назад, и дернул вверх защелку, чтобы открыть Норму пассажирскую дверь. Он знал, что брат считает его сумасшедшим за то, что он запирает машину, — вокруг-то на многие километры ни души — но он просто безумно эту машину любил. Большая, черная, с квадратным бампером — настоящий сухопутный корабль. Не то что нынешние модели, все такие зализанные и гладкие, похожие, скорее, на поганые японские. Вот его машина выглядела действительно солидно.

Он завел машину, и она с ревом рванула вперед по проселочной дороге — до ближайшего шоссе было километра три. За тяжелым автомобилем змеился столб темной пыли. А потом, бум — машина оказалась на заасфальтированном участке, быстро разогналась до ста тридцати километров в час и полетела в направлении Вегаса.

Уже на подъезде к городу Норм проорал, стараясь перекрыть гудение кондиционера:

— Ты как думаешь, где он сейчас?

— В это время дня? Думаю, дома. Он ведь на работу является часов в восемь или около того.

— А если его там нет?

— Ничего, найдем.

— А потом пойдем навестим Марлу?

— Спрашиваешь! Она сейчас небось дома, да? Безутешную вдову изображает.

Норм осклабился, белые зубы сверкнули из-под усов.

— Глядишь, и двойные похороны устроим. Ее и Макса.

— Она ведь вполне может решить, что жизнь без любимого лишена смысла.

Норм хохотнул.

— Поворот не проспи! — сказал он.

— Да знаю я, черт.

Тедди Валентайн жил в Спэниш-Хилз, новом районе, отстроенном в пустыне к юго-западу от Вегаса. По всему городу красовались желтые рекламные щиты: «Уникальные дома с индивидуальной планировкой». У Тедди дом был, конечно, «индивидуальный», но уж точно не «уникальный» — по крайней мере, на взгляд Хая. Выглядел он как и сотни других дурацких оштукатуренных домов, разбросанных по разным районам в окрестностях Лас-Вегаса: испанская черепица на крышах, ярко-зеленая лужайка размером с половичок да каменистый садик с непременными кактусами и юккой.

Шла вторая половина дня, и большинство местных жителей были на работе. Только ветер гулял по пустынным улицам. Не было видно даже детей и собак (их Хай причислял к одной категории). «Стало быть, никаких ухищрений не потребуется», — подумал он и припарковал свой «линкольн» прямо на дорожке, ведущий к дому Тедди, рядом с его роскошным красным «шевроле-корветом».

— Ты только глянь на эту тачку, — воскликнул Норм, — у парня, видать, член с ноготок, вот и приходится так выпендриваться.

— И правда похоже, что наш друг кое-какие изъяны компенсировать пытается, — откликнулся Хай. — Ладно, сейчас-то мы уж точно узнаем из какого он теста.

Они направились к входной двери. Норм по-прежнему держал свой мешок на вытянутой руке. Хай заметил, что сквозь полотно проглядывают и искрятся на солнце колючки на проволоке.

Норм позвонил в дверь. Подождали, опять позвонили. Наконец дверь распахнулась, и на пороге показался Тедди Валентайн в банном халате с логотипом казино «Кактусовое Ранчо» на груди. Его густые черные волосы были взъерошены, небритые щеки отливали синевой. В глазах у него что-то мелькнуло, едва он увидел в дверях близнецов; потом он глянул через плечо — похоже было, что парень в панике. Но он быстро взял себя в руки, собрался и, изобразив светский тон, произнес:

— А-а, начальство пожаловало. Как жизнь?

Норм втолкнул его в комнату, еще до того, как Тедди сообразил, что мог бы закрыть дверь. Хай зашел в дом вслед за братом, держа руку за полой пиджака, на рукоятке пистолета. Хай не сомневался, что сейчас Тедди не решится ничего предпринять, но этот итальянец был все-таки молодой, высокий, отлично сложенный парень. Хай перешел к стене и оперся о нее. Рука его по-прежнему лежала на револьвере, а сам он, не отрываясь, следил за Тедди.

— Ты, видно, только что с постели.

Тут Тедди, похоже, заметил полотняную сумку. Он пытался говорить, глядя Норму в глаза, но, помимо собственной воли, то и дело нервно косился на сумку.

— Я как-то себя неважно чувствую. Простыл, наверное. Вот думал к работе отлежаться.

Хай вдруг расслышал отдаленные звуки репортажа с футбольного матча. В доме был кто-то еще. Он отступил на шаг от стены и взглянул на брата. Норм тоже это слышал. Хай кивнул и достал «Глок» из кобуры. Норм тем временем достал из кармана револьвер и направил его на Тедди. У того отвисла челюсть. Хай направился в коридор справа от комнаты.

— Э, ребята, — проговорил Тедди, — пистолеты-то вам зачем?

— А ты не догадываешься? — сказал Норм. — Нас Макс к тебе послал.

Хай хотел обернутся, посмотреть, как отреагировал на это Тедди, но передумал и продолжал крадучись продвигаться по коридору, пытаясь определить, откуда идет шум. Он заглянул в пару комнат — пусто. Наконец дошел до спальни. Там была огромного размера кровать с алыми шелковыми простынями, одна уже валялась на полу измятая. Стены были отделаны парчой с каемкой под золото по краям.

— Бог ты мой, — воскликнул Хай. — Да этот засранец изображает из себя Либераче.

В комнате была дверка, из-под которой просачивался свет. Хай скользнул к ней с пистолетом наготове, повернул ручку и распахнул дверь настежь.

Раздался удивленный возглас. В маленькой ванной комнатке стояла, вжавшись спиной в стену, высокая женщина с длинными ногами. Она втиснулась в узкое пространство между унитазом и ванной. На ней была коротенькая черная комбинация на тонких бретельках. Копна светлых волос на голове жутко спуталась.

Хай опустил пистолет и осклабился:

— Ну здравствуй, Марла.