Структу'ра, совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т, е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях.

  В более широком, нестрогом смысле понятие С. употреблялось в научном и философском обиходе достаточно давно (по крайней мере, со средних веков) и выступало в качестве одного из способов определения понятия формы (форма как С., организация содержания). В строгом смысле понятие С. впервые развивается в химии в связи с возникновением в 19 в. теории химического строения вещества. В 1890 австрийский психолог К. Эренфельс открыл т. н. гештальткачества — перцептивные С., которые относятся к воспринимаемому объекту в целом и не могут быть объяснены из свойств элементов (например, свойства аккорда в музыке; свойства мелодии, сохраняемые при транспозиции, т. е. при изменении тональности). Это открытие послужило толчком к изучению самостоятельной роли психической С. (значительный вклад внесла гештальтпсихология ). В 20 в. анализ структурных отношений и связей занимает видное место в исследованиях языка, этнических общностей, произведений литературы и искусства, культуры в целом, в результате чего складываются специфические приёмы и методы изучения разных типов С. (см. Структурализм , Структурная лингвистика , Структурализм в литературоведении, Структурно-функциональный анализ ).

  В современной науке понятие С. обычно соотносится с понятиями системы и организации . Хотя единой точки зрения на соотношение этих понятий нет, однако в большинстве случаев в качестве наиболее широкого из них рассматривают понятие системы, характеризующее всё множество проявлений некоторого сложного объекта (его элементы, строение, связи, функции и т.д.); С. выражает лишь то, что остаётся устойчивым, относительно неизменным при различных преобразованиях системы; организация же включает в себя как структурные, так и динамические характеристики системы, обеспечивающие её направленное функционирование.

  Существенная роль структурных связей и отношений приводит к тому, что в целом ряде научных задач изучение С. выступает в качестве главной проблемы. Нередко это даёт повод неправомерно противопоставлять С. объекта иным его характеристикам (чаще всего — его истории) и, т. о., фактически абсолютизировать односторонний подход к объекту. В действительности же структурный и исторический подходы не исключают друг друга, поскольку каждый из них ориентирует на исследование особого типа связей. Поэтому, с одной стороны, вполне правомерна постановка вопроса о самостоятельном изучении для определённых целей либо С. объекта (например, в ряде задач экологии, языкознания, социологии), либо его истории (когда непосредственным предметом исследования выступают процессы развития объекта). С другой стороны, структурное и историческое исследования не разделены между собой принципиальным барьером: изучение С. на некотором этапе неизбежно приводит к необходимости познания и законов её изменения, т. е. истории данной С., а изучение истории приобретает строгий научный характер лишь постольку, поскольку в нём удаётся раскрыть С. развивающегося объекта и С. самого процесса развития. Именно такой характер органической взаимосвязи исторического и структурного подходов носило изучение К. Марксом законов истории общества.

  Диалектический материализм рассматривает категорию С. как одну из важных в современном познании, но раскрывающую свой эвристический смысл лишь в тесной связи со всей системой категорий диалектики.

  Лит.: Свидерский В. И., О диалектике элементов и структуры в объективном мире и в познании, М., 1962; Вальт Л. О., Соотношение структуры и элементов, «Вопросы философии», 1963, №5; Овчинников Н. ф., Структура и симметрия, в кн.: Системные исследования. Ежегодник — 1969, М., 1969; Блауберг И. В., Юдин Э. Г., Становление и сущность системного подхода, М., 1973, гл. IV, § 3.

  Н. Ф. Овчинников, Э. Г. Юдин.