После своего первого визита к Осборнам Андре больше уже не думал о Елене.

«Ничего не поделаешь, — сказал он себе. — Елена любит меня. Но разве я виноват в этом?»

И, улыбаясь, вспомнил о Гвеннет.

Предчувствия волновали и радовали его; ему казалось, что перед ним открылся мир блестящих возможностей. Но что это за возможности и что они сулят ему, он сам еще толком не знал, да и не задумывался над этим.

Он был у Гвеннет еще два раза. Затем последовала прогулка вокруг Саванн, а потом, в один из вечеров, — свидание в Ботаническом саду.

Андре тянулся к Гвеннет, как тянется деревцо из лесного мрака к солнцу.

После второго визита Андре, как-то за обедом, судья Осборн спросил:

— Где ты познакомилась с этим юношей?

— На вечере у Лорримеров, — ответила за дочь миссис Осборн, тряся головой.

Наступило молчание; слышался только стук вилок. Кассандра, подносившая судье блюдо с горошком, искоса посмотрела на Гвеннет.

— Держи блюдо пониже. Ты подняла бы его совсем к потолку, — недовольно выговорил Кассандре судья.

И, как всегда, Кассандра со страхом посмотрела на белую, покрытую черными волосками руку судьи, накладывавшую на тарелку горошек.

Миссис Осборн откашлялась.

«Мама готовится к бою», — подумала Гвеннет.

— Мне говорили, он музыкант, — начала миссис Осборн таким тоном, словно хотела сказать: «В этом мире и такие нужны».

— И к тому же очень хороший, — добавила Гвеннет, передавая матери соль.

— Надеюсь, не из тех, кто отпускает длинные волосы? Музыкант новейшего стиля, не так ли?

— Что ты, папа!

— М-м. Конечно, надо быть вежливой и прочее, но ты ведь не собираешься заводить неподходящие знакомства?

— Из всех, кого я здесь встретила, он единственный джентльмен, — храбро заявила Гвеннет.

Ее мать снова приготовилась прийти ей на помощь.

— М-м, конечно, вполне приличный юноша, — заметил отец, взглянув поверх поднятой вилки. — Но не твоего круга.

— Мы надеемся, ты скоро встретишься здесь и с другими джентльменами, — улыбнулась мать.

Слышались легкие, осторожные шаги Кассандры.

— Однако тебе так трудно угодить, милочка, — заметила Эстер.

Опять раздавалось лишь чавканье и хруст пережевываемой пищи — ломтики поджаренного картофеля были такими хрустящими. Тихим, но недовольным голосом, подняв брови, миссис Осборн приказала Кассандре:

— Пива хозяину...

— Весьма популярен в нашем квартале, не так ли? — спросил судья, вытирая рот салфеткой.

Все посмотрели на Гвеннет. Она тряхнула головой.

— Не знаю. Не думаю. Он интеллигент, понимаешь...

Кассандра унесла тарелки.

«Да! — подумала она. — Если они так говорят о мистере Кудре, то что же они думают о неграх? Знай судья, что бог Огун призывает мою душу к себе и заставляет меня плясать, он непременно засадил бы меня в тюрьму».

Она принесла пиво и, наполняя стакан судьи, старалась не глядеть на его руки.

— Он, кажется, близок с Лорримерами, — заметила миссис Осборн таким тоном, словно тут же снимала с себя всякую ответственность за поступки Лорримеров.

Пиво с бульканьем лилось из горлышка бутылки. Кассандра бесшумно вышла из комнаты. Она вернулась с десертом — тушеными плодами гуавы.

— Сладкая отрава, — заметила Эстер.

Это была дежурная семейная острота по поводу десерта.

Миссис Осборн, протестующе тряся головой, сказала:

— Ты очень вкусно готовишь их, Касси.

Касси всегда тушила плоды гуавы, так как кухарка не очень хорошо делала это. Внезапная смущенная улыбка осветила ее лицо и сделала его прекрасным.

— Да, мэм, — прошептала она.

—Я, пожалуй, воздержусь, дорогая. Только кофе, — сказал судья жене.

Гвеннет почувствовала, что опасность миновала и все снова вошло в привычную колею.

— Боишься потерять талию, папа? — с улыбкой спросила она.

— К сожалению, да.

— Поедем со мной на верховую прогулку.

— Нет, пожалуй, я останусь верен своему гольфу...

* * *

В доме де Кудре все выглядело несколько иначе.

Иветта откуда-то узнала, что Андре был у Гвеннет. В его отсутствие семья обсуждала Осборнов и строила всяческие предположения, как Андре «удалось попасть туда»: сам ли судья пригласил его, или это сделала Гвеннет. Улыбаясь, миссис де Кудре вспоминала, как ей кто-то говорил, что миссис Осборн — «очень милая дама». Мистер де Кудре с улыбкой и шутливым одобрением поднял брови кверху и заметил, что мистер Осборн — «неплохой человек», а Иветта заявила, с чьих-то слов, что дочери судьи «очень милы и держатся совсем просто».

И тон, каким все это говорилось, и сам характер реплик и замечаний могли создать впечатление у постороннего, что наконец-то не очень удачный сын выдержал серьезный экзамен и выбился на дорогу многообещающей карьеры.

Когда вошел Андре, они переменили тему разговора, но приветливые улыбки не сходили с их лиц. Время от времени все поглядывали на Андре, стараясь хоть что-нибудь прочесть на его лице, надеясь, что наконец он заговорит с ними и расскажет им об этих «милых Осборнах» и, конечно, о Гвеннет. Миссис де Кудре с какой-то особой улыбкой трижды предлагала сыну то одно, то другое блюдо. Но Андре хранил спокойное молчание.