Эта глава — фактически — может трактоваться как расшифровка «стенограммы» наших бесед с В. Б. Фалилеевым о поливах, об их инвазивном проникновении в быт огородника. Расхожее слово поливы автоматически возникает в сознании огородника всякий раз, когда заходит речь о влагообеспечении растений. Проблема влагообеспечения важна и сложна, требует комплексного решения, а её сводят к единственному средству — поливам. Между тем, поливы часто не способны решить эту проблему (а подчас даже усугубляют её!). Лишь в редких случаях (намного реже, чем представляют это себе земледельцы) влагообеспечение растений и поливы вместе тянут репку. Но растениям–то видно, что поливы — в этом случае — лишь мышка в цепи тянущих репку. А настоящее влагообеспечение — это: • как можно более полное удержание (улавливание) атмосферных осадков, непрерывная забота об уменьшении испарения влаги растениями и почвой.

Мульчирование почвы. Мульча — мощнейшее средство решения задачи влагообеспечения. Она способствует и удержанию осадков, и уменьшению испарения влаги почвой. Сведения о благотворной роли мульчи общеизвестны, и я не буду на них останавливаться. Но об одной, недооцениваемой функции мульчи хотелось бы сказать непременно: Мульча делает возможными сами поливы!

Представим себе нормальную теперешнюю весну, когда сразу после схода снега начинается суховей, дующий без перерыва и неделю, и другую, и десятую… Почва, не успев согреться, пересыхает, и остаются огородники, к примеру, без морковки не один год. Ситуация такая, что полив был бы кстати. Но если земля голая, то полив, скорее, вредит посевам. Струи воды вымывают, обнажают семена, разбивают комочки почвы, распыляют её, и на почве образуется корка, которая вытягивает в небо остатки влаги. Поливы иссушают и без них высушенную землю!

Тут–то и может пригодиться мульча, предлагающая массу услуг. Она и землю закрывает, пряча её от иссушающего ветра, и помогает почве принять возможный дождик и росу, и не позволяет струям воды распылить и образовать корку, и мешает им вымыть семена. О благоденствии под мульчей почвенной живности, проснувшейся после зимней спячки, и говорить не приходится.

Написал Вовочка в диктанте слово женщина с большой буквы. Марья Ивановна спрашивает у Вовочки, почему он так написал. «Марья Иванна! Это же Женщина!», и поднял вверх указательный палец. Вот и мне хочется сказать: «Это же Мульча!» и поднять указательный палец. Вернитесь, будьте добры, в предыдущий абзац. Там написано, почему.

Благотворная роль мульчи сказывается не только весной. Летом у неё работы не меньше. Она укрывает землю и её обитателей от губительной солнечной радиации, дает пищу живности, служит источником сбалансированного потока питательных веществ (особенно если пополнить её ЭМ-силосом или полить ЭМ-настоем) и, опять же, делает безвредными поливы.

И уж вовсе невозможно переоценить роль мульчи в конце лета и начале осени, когда сеются сидераты. С одной стороны, чем раньше посеяны сидераты, тем большую биомассу они нарастят. Но в конце лета, как правило, бывает продолжительная засуха, и семена вынуждены подолгу ожидать «дождичка в четверг». В таком случае мульча может снять напряженное ожидание этого четверга.

Порядок работы — с опорой на мульчу — может быть таким:

• семена предварительно хорошо замачиваются (или даже наключиваются),

• посеянные семена прикрываются почвой, и плантация мульчируется,

• мульча позволяет полить плантацию два–три раза, семена всходят, и дальнейшую опеку над сидератами можно полностью передоверить мульче.

Бывает неудачное стечение обстоятельств. Допустим, семена посеяны без расчета на полив. Стоит сушь, семена лежат в сухой почве и ждут своего часа. Но случается коварный чуть–чуть влажный период. Как раз такой, что семена проклевываются, но за землю ухватиться не успевают. И наступившая сушь губит проростки. Безвозвратно. Вот тут–то просто незаменима мульча: она позволяет поддержать проростки поливом и спасти ситуацию. К тому же, под мульчей значительно дольше продержится влага.

Неудачи с сидератами бывали у меня не раз. Часть сидератов я мульчировал, а часть доверял русскому «авось». И если осень была сухой, то всходы на грядках без мульчи уходили в зиму в стадии «ниточки». А то и вовсе не появлялись — были убиты «несущественными осадками». Замульчированные же грядки успевали нарастить убедительную биомассу (подчас, даже без поливов).

Террасирование покатых участков. В большинстве огородов (не только в горных Крыму, Карпатах или на Урале, но и в сравнительно равнинных регионах) имеются покатые участки. И с них стекает вся (!) дождевая и талая вода. Почва может быть укрыта растениями и мульчей, но они бессильны противостоять силам тяжести и поверхностного натяжения жидкости (см. параллелограммы сил на рис.4).

Стрелки, направленные вправо (вдоль склонов) — это силы, вынуждающие воду скатываться по склону. Им, практически, нет противодействия. В то же время силам, изображенным стрелками, перпендикулярными к поверхности участков, противостоит могучая сила поверхностного натяжения воды. Уместно заметить, что среди природных жидкостей лишь у ртути — большее, чем у воды, поверхностное натяжение. Так что проталкивать влагу, скопившуюся в капиллярах в верхнем слое почвы, — проблематично, и дождевой воде легче скатиться. Что она и делает.

Рис. 4. Скатывание воды на покатых участках

Если небо посылает 400 мм осадков — почти все 400 скатятся, в конечном счете, в мировой океан. Будет 600 мм — скатятся, считай, все 600. И не надо питать иллюзий. Та жалкая растительность, что мы, подчас, видим на склонах, утоляет жажду за счет росы и грунтовых вод. А осадки для этой растительности — пустой звук: «по губам текло, а в рот не попало».

Силы поверхностного натяжения и всемирное тяготение — это всемогущая физика, против которой, как против лома — нет приема!

С силами тяготения сталкиваешься ежеминутно. Силы поверхностного натяжения более скрытны, но не менее могучи. Именно благодаря им растворы по стволу секвойи поднимаются на 130‑метровую высоту. А в случае падения воды на склон и те, и другие силы работают слаженно: поверхностное натяжение не пускает новую воду в почву, а гравитация направляет «изгнанницу» вниз по склону.

Решив посодействовать влагообеспечению растений, огородник привычно хватается за ковшик, ведро, шланг. Ну, нальет он за лето слой воды в 20, 50, в лучшем случае, 100 мм (они, впрочем, тоже скатятся — по тем же причинам). Однако, главная беда — вовсе не в жалком количестве воды, а в её качестве. Скатывается–то небесная, неминерализованная вода — нет нужды говорить об этой божественной материи. А компенсировать её тщатся, как правило, «юшкой», в которой концентрируются следы руд, промышленных комбинатов, ферм, удобренных и опрысканных полей.

Трудно представить себе, чем, подчас, мы поливаем растения. Я много езжу по Украине и России, бываю в сотнях семей — и лишь в одном городе — Конотопе — жители говорили, что пьют воду прямо из крана. Во многих других городах вода из водопровода считается вредной для человека. А для растений? Всё лето? Всю их короткую жизнь? Кто за них голос подаст?

Так что попытка компенсировать утрату Божьего дара с помощью шланга беспомощна и даже, подчас, вредна.

А если бы владельцу огорода с покатыми участками не было знакомо слово поливы? Думая о влагообеспечении растений, он бы без особого труда пришел к идее улавливающих осадки горизонтальных террас (направленных, конечно, не вдоль забора, и не с севера на юг или с запада на восток, а вдоль линий уровня), скопил бы в метровом слое почвы все 400 или 600 мм осадков, и сам черт был бы ему не брат!

Заодно и климат в огороде был бы подправлен. Напомню: слово климат происходит от греческого klima (наклон — имеется в виду наклон земной поверхности к солнечным лучам). На рис.5 видно, что углы падения солнечных лучей на террасы южного и северного склонов одинаковы. Забавно, не правда ли? Не надо поворачивать вспять реки, сдвигать горы, терзать их склоны трактором — измени их наклон, т. е. выровняй их, и у тебя в огороде будет другой климат! Благоприятный! На грядках южного склона станет прохладнее, северного — теплее, и все грядки будут обеспечены бесценной небесной влагой. Вот что такое террасы.

Рис. 5. Падение лучей на южном и северном склонах

Не могу не рассказать о произошедшем со мною конфузе. Мне довелось участвовать в благоустройстве огорода в Кременецком монастыре (Тернопольская область). Площадь огорода — 1 га. Почва — песчаная. Огород — на склоне горы. Наклон — существенный, 15–20 градусов. Огород, прямо скажем, не блистал (фото 17). А надо бы — в трапезной ежедневно столуется две–три сотни людей.

Фото 17. Монастырский огород до мелиорации

Важнейшим из намеченных мероприятий было террасирование огорода (фото 18). И за один сезон огород словно бы взорвался (фото 19). Отдача его выросла в десятки раз. Несколько месяцев ходил я в недоумении — не мог понять, что предопределило такой успех. И лишь потом до меня дошла очевидная вещь: огород впервые узнал вкус дождевой воды! И притом — в достатке! А ведь «до того» (это на переувлажненном–то западе Украины!) его мучила.

Фото 18. Начало работ — создание и укрепление террас (осень)

Фото 19. Уже следующим летом огород «разбушевался»

Резюме: террасы, а вовсе не поливы обеспечили растения водой. И притом — именно водой, а не юшкой! Поливы же были бы проблематичными (огород–то на горе, возвышающейся над городом!) и, к тому же, никчемными.

Удивил меня еще один подшефный огород — в лагере православной школы «Лествица» близ села Яковлевка (Мерефянский район Харьковской области). Директор школы отец Федор ежегодно организует лагерь в чистом поле (если смотреть на фото 20, то расположение лагеря — на дальнем плане, на поляне), и поставил перед родителями школьников задачу: подумать об огороде вблизи лагеря.

Фото 20. Школьный лагерь располагается на дальнем плане, на поляне

Фото 21 дает представление, с одной стороны, о том, насколько крут склон, а с другой — дали–дальние четко говорят о том, что в этом случае кощунственно даже произносить слово поливы. Родители устроили грядки на террасах, огород оправдал надежды в первый же год, и отец Федор передал его под полный контроль детям.

Фото 21. Снимок показывает, на каком крутом склоне устроен огород, и что о поливах не может быть и речи

Стоит повториться: задачу влагообеспечения растений решили не поливы, а осадки, полностью задержанные горизонтальными террасами.

Улавливание атмосферной влаги по Овсинскому. Вспомним выдающегося агронома конца XIX века И. Е. Овсинского. Он говорил: «Мелкая двухдюймовая вспашка… есть именно тот таинственный деятель, который снял с измученных плеч земледельца ужасное бремя засухи . Теперь я не только спокойно, но и с некоторым удовольствием встречаю этот ужасный бич земледелия».

От чего же именно испытывал некоторое удовольствие Иван Евгеньевич? Да от того, что у него на полях 5-сантиметровый слой рыхлой земли (своеобразное одеяло) поддерживал высокую разность температур снаружи и в глубине почвы, и в ней интенсивно (в виде росы) оседала атмосферная влага. За лето в 70-сантиметровом слое почвы оседал слой воды толщиной более 12 см!

Нетрудно прикинуть, что 12-сантиметровый слой воды проблематично налить хоть ковшиком, хоть лейкой, хоть шлангом (неважно, каким — дырчатым или цельным). А сохрани почву пористой и скважной, укрой её тонким «одеялом», обеспечивающим достаточно высокую разность температур — и, вот вам, пожалуйста, 12-сантиметровый слой дистиллированной воды! Сверх упавших с неба дождей и снега!

Здесь уместно напомнить комментарий Н. И. Курдюмова по поводу мелкой вспашки И. Е. Овсинского: «Хочу подчеркнуть: правильно структурированную почву поверхностно рыхлят не для того, чтобы «сберечь влагу», а чтобы снабдить её влагой из воздуха, которую она может активно поглощать». Но попутно — и уже накопленная в почве влага дольше сберегается. «Ой, ну пусть нам будет еще хуже!»

Уменьшение испарения влаги растениями. К. А. Тимирязев, исследуя возможности борьбы растения с засухой, установил, что когда оно открывает устьица на листьях, то, помимо «заглатывания» углекислоты, подставляет ветру и солнцу сочные ткани и… теряет влагу. Можно сказать, что устьица листьев подобны пасти собаки, через которую она «сдувает» влагу при дыхании, и, не имея потовых желез, исключительно пастью регулирует температуру тела.

Из этого факта Климентий Аркадиевич сделал необыкновенно важный вывод: чтобы улучшить влагообеспечение растений (или, что то же — уменьшить непроизводительную потерю влаги растениями), надо усилить их углеродное питание! Повышенная концентрация углекислоты позволит растению открывать меньшее число устьиц на листьях и… уменьшится испарение влаги.

Не могу пройти мимо такой детали. В углеродном питании растений задействованы не только листья, но и корни растений, которые всасывают угольную кислоту — водный раствор углекислого газа. То есть корни тоже питают растение углеродом и позволяют растению открывать меньшее число устьиц! Вот что такое повышенное углеродное питание растений!

Значит, огороднику, озабоченному влагообеспечением растений, нужно думать, в первую очередь, о продолжительно действующем факторе — о неразложившейся органике на почве и в верхнем её слое, и лишь во вторую — о лейке или шланге. За органику принимаются почвенные микроорганизмы, концентрация углекислого газа в окружении растений растет — и растение может уменьшить число устьиц, открываемых для того, чтобы «глотнуть» углекислого газа. А попутно — сохранить уйму воды.

Так, по Тимирязеву — с помощью органики, разлагающейся на почве и в ней — следует заботиться о влагообеспечении растений. Невозможно переоценить эффективность этого «сухого полива». Судите сами. На 1 кг сухой массы зерна растения расходуют, по расчетам Климентия Аркадиевича, примерно тонну воды. Нескольких процентов этой массы с лихвой хватило бы для жизнеобеспечения растений, не будь попутного испарения. Так что разлагающаяся органика, способствуя резкому сокращению испарения, решает проблему влагообеспечения растений, можно сказать, «по–мужски»: загодя, не «похапцем», не на «сей момент», а обстоятельно, пролонгированно.

Оптимальное усвоение солнечной радиации. Обратимся к исследованиям О. А. Войнова — главного инженера–почвоведа Николаевского «Облгосплодородия». В течение четверти века, используя мощнейшие средства, включая аэро– и космическую фотосъемку, Олег Анатольевич изучал (на землях Молдавии и трех областей Украины) усвоение солнечной радиации растениями. Он обнаружил, что у растений нет более коварного врага, чем голая почва.

Когда лучи попадают на голую почву, солнечная энергия почти полностью (в зависимости от альбедо почвы) поглощается, в почве преобразуется в тепловую, а затем 97% этой энергии (уже в тепловом диапазоне!) излучается в окружающее пространство. И горе тем растениям, которые облучаются снизу — они оказываются как бы на раскаленной сковороде. Спасаясь от «поджаривания», растения усиливают испарение влаги — так они могут понижать «температуру тела» на 8–10 градусов. Но — какой ценой? Олег Анатольевич скрупулезно вызнал — какой.

На единицу урожая для нейтрализации «поджаривания» расходуется в 10 (!) раз большее количество воды, чем в случае, когда солнечные лучи «не видят» почву. Вот почему «в бурьянах» урожай бывает выше, чем на тщательно выполотой, чистенькой ниве. И с этим курьезным феноменом знакомы огородники, которым доводилось бывать на уборке в колхозах–совхозах во времена, когда гербициды еще были «не в моде», и с сорняками воевали, как правило, школьники. На колхозных плантациях, в двухметровых бурьянах доводилось держать в руках такие перчины и такие помидорные кисти, которые больше нигде, в частности, в «сверхухоженных» огородах, не встречались.

Олег Анатольевич установил, что оптимальное усвоение солнечной радиации достигается при такой облиственности фитоценоза, когда площадь листьев вчетверо превышает площадь почвы, т. е. листовой индекс биоценоза (ЛИ) равен четырем. Измерить ЛИ без той аппаратуры, что была у Олега Анатольевича «под рукой», затруднительно. Поэтому он указал качественные признаки, по которым каждая «бабушка» может установить, что ЛИ достиг оптимального уровня: листья должны спрятать почву от солнца ко времени, когда пшеница идет в трубку, кукуруза выбрасывает метелку, а у подсолнечника начинает формироваться корзинка. А помогают избавиться от «поджаривания» достаточная густота посевов, начальные удобрения, мульчирование, совмещенные посадки, а при случае — и умеренное количество сорняков.

Особо хотелось бы остановиться на начальных удобрениях. Имеется в виду, что нужно подстегнуть вегетацию, чтобы достичь нужной облиственности плантации, пока не пришла жара. Исследования Олега Анатольевича пришлись на ту пору, когда минеральные удобрения были «в фаворе» — они и играли роль этого самого «погоныча». А сегодня, когда слова о зловредности минудобрений — азбучная истина, надо указать альтернативу. Она есть — ЭМ-силос (о нем — в следующей главе). ЭМ-силос интересен тем, что, будучи «пролонгированным» на весь сезон удобрением, он, тем не менее, способен резко взбодрить растения, поднести «чашечку кофе в постель».

Нелишне еще раз, явно подчеркнуть, что уход за растениями «по Войнову» резко снижает непродуктивное испарение влаги растениями и почвой, т. е. реализуется ощутимый «полив без полива».

Еще раз за помощью к Тимирязеву. Величайший знаток физиологии растений К. А. Тимирязев говорил: «В жаркие летние дни, даже в наших широтах, растения могли бы подвергаться температурам прямо вредным, даже убивающим. Этот предел для сочных частей растения обыкновенно принимают при 40° наших термометров». И далее: «Половины напряжения полуденного солнечного света оказывается достаточно для потребностей питания (фотосинтеза); весь дальнейший избыток не может уже быть использован растением и тратится на непроизводительное и опасное нагревание ».

И снова вспоминаются колхозные поля, на которых в «джунглях», в окружении самовольно выросших кулис, росли перцы величиной с детскую головку. Какую важную роль играли сорняки! Они и почву прятали от солнца, и культурные растения прикрывали (и сами растения, и их плоды, «отбеливающиеся», зачастую, на солнце). Спасали растения и от прямых, и от отраженных солнечных лучей.

Эта ода сорнякам — яркая иллюстрация к словам В. Т. Гридчина о необходимости фитоценотического подхода к ним, о замене борьбы с сорняками управлением ими. Сорняки даром свой хлеб не едят! И надо не бороться с ними, а использовать их.

Разумеется, в качестве кулисных (защитных) растений следует использовать умело подобранные культуры. Кулисные растения можно посадить заранее на тех грядках, где будут расти нуждающиеся в защите от солнца растения — с южной стороны от подзащитных растений.

В течение нескольких лет я выбирал подходящие кулисные растения. В числе фаворитов перебывали садовая лебеда, бамия, кукуруза, космея, цикорий… А потеснило всех их сорго хлебное (фото 22).

Фото 22. Сорго зерновое хлебное (дурра)

Перечислим некоторые его достоинства:.

• умеренная высота,.

• колышущиеся на ветру листья, создающие подвижную тень,

• приостановка в развитии (способность впадать в спячку) в неблагоприятные периоды; кукуруза и лебеда, к примеру, этим качеством не обладают и могут сгорать на солнце, т. е. сами нуждаются в защите,

• буйное отрастание пасынков (отавы) после выламывания центрального побега,

• большой объем биомассы, из которой получается изумительная пышная мульча,

• огромный корневой шар, привлекательный для червей (фото 11),

• способность листьев собирать обильную росу, которая стекает по ним вниз и достается не только самому сорго, но и соседним растениям,

• возможность использовать в качестве корма для домашних животных (птице — зерно, а жвачным животным — после легкого привяливания — бадылка, остающаяся зеленой и сочной до самых морозов).

Второго места вполне достойна кукуруза. Да, может придти время, когда она «сгорит». Но это нисколько не помешает ей оставаться кулисой. Правда, не такой красивой, но — полноценной. К тому же, есть у неё скрытые достоинства. Она может всходить с большой (до 10 см) глубины, и там ей легче найти влагу. Сорго же нужна малая глубина, до 3 см. И по этой причине, в частности, у сорго — очень низкая всхожесть по сравнению с кукурузой. Наконец, кукуруза в начальный период развивается быстрее сорго. Наверное, достаточно нахваливать кукурузу, а то получится, как у известного продавца коровы: «Корову свою не отдам никому, / Такая корова нужна самому». И… переставить кукурузу на первое место.

На третье «призовое место» я поставил бы бамию. С бамии, к примеру, можно регулярно срезать молодые стручки (с пальчик), сушить их в продуваемой тени (а еще лучше — в сушилке Изидри), а потом всю зиму добавлять их во всевозможные овощные блюда. Стручки бамии сделают блюда сочнее, наваристее. Навскидку и не видно, какое блюдо испортила бы бамия.

Можно использовать стручки и свежими, «с колес». Из них можно приготовить, например, быстрый завтрак — бамию в кляре. Пару десятков 6–7-дневных стручков бамии нужно обвалять в кляре, обжарить на несильном огне, заварить пару чашечек кофе и — прошу, дорогая бабулька (или дорогой дедулька), к столу. Только пальчики не проглоти.

У космеи тоже есть основания проситься на пьедестал. Растет быстрее сорго и бамии, к примеру. Правда, в отличие от них, листва у нее, за милую душу, подгорает в жаркую пору. Да, порыжевшая космея не так «смотрится», но кулисой–то может оставаться, к тому же, достаточно ранней. Ранней кулисой мог бы стать и огуречник, да больно раскидист.

Проблема кулис занимает меня давно. И всё время идет поиск подходящих кулисных растений. Вот и сейчас: увидел я сильфию пронзеннолистую в цвету (середина июля), и непременно хочется испытать её в качестве кулисной. Правда, надо приспособиться к тому, что культура многолетняя (стебель вырастает только на второй год). С одной стороны, кулисами из сильфии не просто управлять. Но с другой — её можно подрезать перед цветением, отава хорошо отрастает, так что сильфия может дать обильную биомассу для мульчи и ЭМ-силоса.

В заключение хочется еще раз восхититься и меткостью, и практичностью наблюдения Климентия Аркадиевича. Академик Тимирязев не страдал академизмом.

О поливах — сквозь зубы. До сих пор речь шла об эффективных приемах влагообеспечения растений, т. е. о всемерном улавливании осадков и атмосферной влаги, а также о создании помех испарению влаги почвой и растениями. Пришло, наконец, время сказать «пару ласковых слов» о поливах как таковых. К сожалению, добрых среди этих слов будет немного. Как правило, поливы немощны, никчемны, а подчас — губительны. Первым среди нежелательных эффектов поливов надо назвать засоление почв. Оно развивается в условиях близкого залегания минерализованных слоев. Солевые растворы поднимаются по капиллярам наверх, испаряются, а соли накапливаются в верхнем тонком почвенном слое. При этом концентрация солей в этом слое может достигать 6–8% и образуется пагубная для растений корка. Процесс засоления почвы иллюстрирует рис.6.

На схеме отмечены:

• светло–серым цветом — минерализованный слой и стрелки, указывающие подъем солей с раствором,

• темно–серым цветом — солевая корка на поверхности,

• черными стрелками — испаряющаяся влага.

Рис. 6. Засоление почвы

А теперь вернемся ко всем перечисленным ранее приемам влагообеспечения растений (назовем их неполивы). Неполивы (все как один!) были направлены на удержание осадков (неминерализованной влаги) и/или на резкое уменьшение объемов испарения. Характеристику этих приемов значимо дополняет проблема засолонения! Если, чего доброго, угрожающе близко залегают минерализованные слои, то неполивы резко уменьшают испарение влаги, т. е. опасность засоления.

Поливы же в такой ситуации восстанавливают работу капилляров, поднимают наверх солевой раствор. Как следствие, увеличиваются объемы испаряемой влаги и оседающей на почве соли! То есть «всеми руками и ногами» поливы способствуют засолению почвы.

Как тонко всё устроено в Природе! Буквально всё подталкивает к умному огородничеству в ладу с природой. В жизни часто приходится выбирать — иногда мучительно сопоставлять, что лучше, образно говоря: быть бедным, но здоровым, или богатым, но больным.

Так вот, в этом случае судьба дает шанс выбирать между 1) стать здоровым, но богатым, и 2) оставаться бедным, но больным. И как часто земледельцы, бездумно хватающиеся за лейку или шланг, выбирают второе. На моих глазах в 50‑ые годы прошлого века лучшие богарные земли СССР орошались и, не откладывая дело в долгий ящик, по–быстрому, забрасывались уже засоленными. А сколько средств было потрачено на орошение, какая техника привлекалась для работ, сколько золота ушло на звезды Героев для тех, кто успел «вбить свой осиновый кол» в еще недавно плодородные земли!

Не надо думать, что солонцы — это где–то там, за горизонтом. Знаком я с «бытовыми» опытами засоления почвы. Вот пример. Земледельцу достался хороший, по его словам, участок земли площадью 90 соток. Но — к несчастью — была очень доступной вода, он щедро поливал участок, а через несколько лет делянка покрылась плотной тонкой солевой коркой. Сам, своими руками, из лучших побуждений взялся огородник за шланг, и… вот он — почти целый гектар солонцов!

Беда случилась не столько из–за того, что вода щедро лилась на землю, сколько из–за того, что она так же обильно испарялась. В небо поднималась дистиллированная вода, а выпаренная соль оставалась на почве. Вот еще один повод обратиться к словам Лилии Журавлевой «… нужно сильно много поменять в голове!». Ведь многим приходилось выпаривать соль в кастрюле, но то, что испарение с почвы подчиняется тем же химическим законам, что и выпаривание соли (точнее — воды из солевого раствора) в кастрюле — невдомек.

Словом, заботясь о влагообеспечении растений, надо — в любом случае — избегать таких средств, которые приводят к росту испарения влаги почвой и/или растениями.

Иногда к губительному поливу приводит просто сострадание. Видя, как бедствуют растения на накалившейся почве, огородник хватается за шланг и сердобольно поливает растения. Он делает землю влажной, та — попутно — становится теплопроводной (опять же — физика!), и влага приходит к корням растений, фактически, паром.

Так что? В жару — ни в коем случае? Нет, отчего же… На зорьке, когда и почва, и вода холодные — и сам утешайся своим сердоболием, и дай насладиться растению. Почве, укрытой мульчей, не так страшны поливы.

И еще. В жаркую пору при ограниченном ресурсе воды лучше поливать не под корень, а между растениями. Тогда капилляры приносят её корням не сверху — горячей, а снизу — остывшей (рис. 7).

Рис. 7. Полив между лунками

Надо заметить, что и тогда, когда полив, можно сказать, «дружит» с влагообеспечением, огородника подстерегают нелепые предрассудки. Вынужден он учитывать и разумные ограничения.

Боюсь, что нет огородника, не читавшего нелепейший, злостный совет от лукавого — поливать вечером теплой водой. Дескать, от холодной воды растения испытывают шок. Но ведь весь растительный мир земли пьет холодную воду, которую поставляют почвенные капилляры. В Природе другой воды растения никогда не знали, а вот непривычная теплая вода, действительно, может вызвать у них шок. Нам вода из скважины зубы ломит, а для растений — своя в доску, привычная.

Есть еще один довод против подогрева воды для полива. Довод неотразимый. Можно сказать, — убийственный.

В холодной воде лучше растворяются газы. Не все, возможно, припомнят школьные уроки, на которых об этом шла речь. Но заметить этот факт, освежить его в памяти может каждый, кто положит в холодильник тщательно закрытую начатую бутылку с газированной водой. Остывающая вода всасывает газ, и бутылка сплющивается. Но стоит вынуть такую бутылку из холодильника, и она, нагревшись, «вздуется»: теплая вода вытесняет газ.

В теплой воде, используемой для поливов, не растворяется углекислый газ, в корни поступает раствор, лишенный угольной кислоты, и растения испытывают углеродный голод. В холодной воде, наоборот, интенсивно растворяется углекислый газ, она обогащается угольной кислотой, и этот «рассол», всасываемый корнями, обеспечивает полноценное углеродное питание растений.

А, между тем, львиную долю углеродного питания растения получают, впитывая корнями угольную кислоту — растворенный в воде углекислый газ. Так что полив теплой водой препятствует самому важному — углеродному — питанию растений (напомню, что углеводы составляют около 95% массы сухого вещества).

Всё это так очевидно, так доступно всем, кто учился в школе. Но… из книги в книгу, одно и то же «бу–бу–бу» — про поливы теплой водой. И не счесть огородников, которые (из–за непредосудительного доверия печатному слову) изощряются в способах подогрева воды для поливов — от вереницы ведер, с утра наполняемых водой, до окрашенных черной краской емкостей, поднятых в небеса, поближе к солнцу.

Мне неоднократно доводилось быть свидетелем такой картины. Высокообразованная женщина, отягощенная семью десятками лет и кое чем еще, «приличествующим» возрасту, с утра уставляет подворье всякими емкостями — от 15-литровых ведер до 5-литровых бутылок и наливает в них (из шланга!) воду. А вечером разносит на руках эту воду по огороду и ковшичком, поневоле скупо, поливает грядки. Смотреть страшно. Нагнуться–то к каждому ведру еще можно. Но всякий раз надо еще и выпрямиться! Самоотверженность — выше крыши!

Не единожды подкатывался я со словами о вреде теплой воды — без успеха. Встречал безупречное, с логической точки зрения, возражение. Да, мол, растения, в массе своей, обходятся холодной водой. Но откуда следует, что теплая хуже? Скажем, деревенский почтальон привычно развозит по деревне почту и пенсии на велосипеде. Но разве электровелосипед не был бы удобнее? И лишь после того, как химия вооружила меня неотразимым аргументом (газы растворяются в воде тем хуже, чем она теплее), «крепость» пала.

Тезис о недопустимости поливов теплой водой выделен потому, что ни в одной книге про огород он не встречался. Признаваться в этом нескромно, но від правди ніде дітися.

Любопытно, что много–много лет я ратую за отказ от поливов теплой водой. Двадцать лет назад, когда соседи поднимали водяные баки на столбы, я закопал (закопал!) свой чан в землю среди деревьев, полностью упрятал его от солнца. В разных аудиториях приводил убедительные, вроде бы, доводы против подогрева воды для поливов. Выслушивал «увесистые» возражения. Но лишь когда на «ринг» ступила точная наука химия, нелепость тезиса о поливах теплой водой стала очевидной. И легко вскрываемой. 95% сухой массы растений образуют углеводы — соединения углекислого газа и воды (С 02 + Н 20), а в теплой воде углекислый газ не растворяется.

Какая изысканная «услуга» растениям — подогревать воду для полива, чтобы растениям… стало голодно! Браво!

На правах старого «училки» хочется побурчать. Как часто за свою ужасно долгую жизнь мне доводилось слушать стенания школьников и студентов типа «А зачем мне — по жизни — нужна тригонометрия? (варианты: химия? немецкий? геометрия? черчение? география? физика? ботаника? зоология?…)». Но перед читателем — текст, о котором трудно сказать, какая из дисциплин не осенила его крылом. А ведь он, вроде бы, узко направленный…

Вот еще один глубокомысленный и весьма популярный «перл». Вечерние поливы «обосновывают» тем, что, дескать, поливы в дневное время оставляют на листьях капли–линзы, и через них солнце, де, прожигает листья.

Трудно в этом случае сохранить хотя бы видимость корректности. Текста, более близкого к чеховскому «письму ученого соседа», не припомнишь. Большего бреда — не выдумаешь. Если бы в этом «потоке сознания» была хоть крупиночка правды, то на земле вообще не было бы растительного мира: листва сгорала бы начисто после каждого утреннего или дневного дождя, оставляющего на листьях мириады капель воды.

Но чего нет — того нет: дожди идут, когда им вздумается, а листва неумолчно шелестит! Никто дыр, прожженных лучами солнца в листьях, не видел. И никогда не увидит! Потому что это — не похмельный синдром «ученого соседа», а физика: лучи солнца, падающие на капли–линзы на листьях, фокуса не достигают, и всё тут! Вот там, в фокусе, они «наделали бы шороху». Но лучи отражаются от листьев или поглощаются ими, и после дождя листва радостно шелестит, умытая, а не висит, обугленная. Не удержусь, приведу изумительные строки раннего Тычины:

Между прочим, вечерние поливы — «бяка» еще по одной причине. Из–за них вокруг растений, фактически, половину суток удерживается повышенная влажность (при пониженной температуре), а это — лучшая провокация для возникновения грибковых заболеваний. Невозможно даже представить себе, как могла родиться мысля про «поливы вечером теплой водой»! А сколько людей, поверив ей, маются опосля!

Вообще, с поливами надо обращаться почти так же бережно, как сапер с миной. В частности, берясь за шланг или лейку, надо не упускать из виду, помимо неумолимых законов физики, и ботанические особенности растений.

К примеру, в дикой природе к окончанию сезона дождей на огурцах появляются плоды и, чтобы животные не съели их незрелыми, растения начиняют плоды кукурбитацином (горечью). Когда же плоды созревают, выработка кукурбитацина прекращается, и плоды становятся кисло–сладкими, съедобными. Так что мы, спасая огурцы от горечи, вынуждены поливать их каждый день, имитируя продолжающийся сезон дождей. Или, в крайнем случае, регулярно собирать огурцы зеленцами, еще не начиненными кукурбитацином. Заметьте: у регулярного полива огурцов — специфическая роль, продиктованная заботой не о влагообеспечении растений, а о съедобности плодов.

Помидорам же, наоборот, поливы противопоказаны. Их водные корни как бы догоняют уходящую в разгаре лета влагу — они могут проникать вглубь на 5–8 м. Если же помидоры поливать, то водные корни охотно задираются вверх, и помидоры стают «наркозависимыми», постоянно нуждающимися в «дозе» (т. е. в поливе). Я не говорю, что поливы помидоров вредны самим помидорам — скорее, это касается огородника. И урожай поливаемых помидоров может быть выше. Но неполиваемые помидоры растут сами! Огородник — к помидорам — не привязан. Словно про такого — раскрепощенного — огородника говорил Полоний (отец Офелии): «и может он гулять на привязи длиннее той, что уготована тебе», фанат поливов.

Нуждается в поливах капуста, у которой высокий транспирационный коэффициент 1500 (на 1 г сухого вещества ей нужно 1 500 г. воды).

Практически, без потерь переносят затяжные засушливые периоды сорго хлебное и подсолнух — они как бы замирают, впадают в анабиоз и взбадриваются при наступлении благоприятных погодных условий.

А вот кукуруза, хоть и имеет очень низкий транспирационный коэффициент 280, не приостанавливает развитие, как сорго (её ближайший родственник), и ей поливы в засуху необходимы (в жаркое время она может «сгореть»).

Словом, даже в условиях, благоприятных для поливов, надо подходить к ним дифференцированно.

В заключение напомню еще раз: есть эффективные приемы влагообеспечения растений, а есть поливы, состоящие в таком «родстве» с влагообеспечением, о котором весьма образно говорит украинская пословица «Через вулицю навприсядки Йосип матері сестра».

Надо уточнить: я выступаю за взвешенный подход к поливам, а не вообще против них. Хотел бы выделить три причины, почему.

Первая. Поливы не являются высосанной из пальца операцией. Есть же очень похожие на них естественные осадки. И мне приходится «дежурно» выслушивать это возражение. Подчас, мне даже кажется, что оппонент снисходит до беседы с неразумным дитятей, который не видит аналогии осадков и поливов или даже вообще упускает осадки из вида. Но это не так. И осадки «дитя» видит, и аналогию. Правда, аналогия сильно хромает: с неба–то падает «Божья слеза», а поливаем, зачастую, «юшкой».

Вторая. Надо учитывать «человеческий фактор». Напомню, что «запевалой» в дискуссии о вкладе поливов во влагообеспечение растений был выпускник кафедры «Орошаемое земледелие». Валерий Борисович достойно и аргументированно представлял «интересы» орошения. Так что мне было бы слабо принизить роль поливов, даже если бы очень захотелось.

Третья. А мне, кстати, и не хотелось. Иногда возникает ситуация, достойно выйти из которой можно только с помощью поливов. Вот сейчас, сегодня, 13 мая 2013 года, весь день дул суховей (и так уже почти два месяца). И что бы стало с рассадой в нашей грядке–теплице, если бы она не поливалась? Да и вообще — откуда она взялась бы? И еще. Мы в свое время попустительски отнеслись к тому, что позволили, наряду с самым удобным покрытием дорожек — спорышом, расти там и сям пырею, белому клеверу, полевице. Естественно, они постоянно норовят проникнуть в грядки, нам приходится их стреноживать, и это легче всего делать, если почва хорошо увлажнена. Но не ждать же дождя! Кстати, почва, из которой вынуты корневища пырея, так хороша, так структурирована, что мы не очень–то горюем из–за умеренного проникновения пырея в грядки.

Словом, по–крупному проблема влагообеспечения растений решается подходящими агромероприятиями. Но и на долю поливов выпадает важная «ювелирная работа». Только надо помнить, что поливать — это не просто воду лить. Подражая Курдюмову (соответствующие слова Николая Ивановича будут приведены в параграфе «Другие удобрения…» 5-ой главы), можно сказать: Поливы… «это совершенно другая работа, в основе своей — душевная и умственная».

Вот показательный пример одновременно бездушной и бездумной организации капельного полива. Дырчатый шланг часто просто кладут на землю. Вода из шланга убывает медленно, в солнечный день она успевает нагреться до 50–60 градусов. Заметить это и сообразить, что такая вода растениям не нужна — ничего не стоит. И уйти от перегрева — пара пустяков: можно заглубить шланг на 15–20 см, можно просто притрусить его соломой. Но для этого надо задуматься и с душой отнестись к растениям.

И — совсем под конец — еще одно поблажливое слово о поливах. Весна в нашем огороде, как я уже говорил, сильно «растянулась». Очередь до сева свеклы на выветренной суховеями земле подошла лишь к середине июня. И что бы мы делали без поливов? Остались бы без свеклы? Обидно, однако. Лишь год назад освоили замечательную заготовку — свекла с овсяным корнем. Убедились в её многофункциональности. Не мыслим теперь зиму без неё. И вдруг — без свеклы? При нашем–то лете, иногда тянущемся до ноября? Нет, так не пойдет.

Доводим грядку до формирования чистого верхнего слоя. Не оглядываясь на календарь, сеем свеклу (вразброс). Припалываем семена граблями. Мульчируем рублеными донником и молочаем — самыми доступной в это время биомассой. И в первое время регулярно, по мульче, поливаем.

Мне доводилось читать, что для многих культур идеальная температура всходов — около ЗОС. В самый раз! За неделю имеем всходы. К осени будем иметь свеклу. Забегая наперед, скажу: таки имеем (фото 23)! И соседей выручаем.

Фото 23. Свекла Цилиндра, посеянная в июне и подкормленная ЭМ-силосом

Плохо взошел овсяной корень. Тоже не беда. Морковь его заменит. Даже, будучи посеянной в июне, морковь, замульчированная и поливаемая, дружно всходит. И приглянувшаяся заготовка — будет! Так имею я право поносить поливы? Конечно же, нет.

Но еще меньшее право — у всех земледельцев — сводить к поливам проблему влагообеспечения растений. Свет — не только в окошке. За окошком его — намного больше!