Джон нервно вышагивал возле письменного стола, нетерпеливо поглядывая на часы, и тяжело вздыхал. Было шесть часов тридцать две минуты. Однако он никак не мог отделаться от мысли, что Сильвия обязательно подведет. Он абсолютно серьезно согласился поужинать с ней. Зато она вполне могла подумать, что он пошутил.

Надо было утром зайти к ней в комнату и напомнить о свидании. Но ему было жаль будить ее так рано. Теперь он сожалел об этом, хотя понимал, что прошел мимо двери не только ради ее спокойствия. Он бы не выдержал, если бы зашел в спальню, когда Сильвия еще спит. Сдерживать свои чувства и желания было довольно нелегко, когда она сидела за столом напротив него и весело ковыряла мороженое. Она и так своей беззаботностью и веселостью подзадоривала его. Но Джон твердо знал, что не справится с собой, если увидит ее — обнаженную, разнеженную, соблазнительную. Ее прекрасные волосы, скорее всего, спутались и разметались по подушке.

Секундная стрелка начала отсчет новой минуты Он заволновался всерьез. Черт возьми, где же Сильвия? Если она не может приехать, то должна была позвонить, предупредить его. Хотя бы для того, чтобы он не беспокоился.

Вышагивая по кабинету, он вдруг подумал, что, вполне вероятно, у него сейчас такие же мысли, как у любой женщины, ожидающей избранника. Мудрый план, придуманный Джоном, ударил по нему же. Джон в замешательстве решил, как вести себя дальше, если она все-таки не придет?

Он может вернуться домой и притвориться, что все в порядке. Вполне возможно, Сильвия решит, что он должен рассердиться за то, что она подвела его. Но можно дать ей понять, что они мило пошутили, договариваясь о свидании.

Дома ли она сейчас? Она вполне спокойно могла укатить в Нью-Йорк. Он скрипнул зубами при мысли, что вернется в пустую квартиру. Пустую и неуютную, потому что Сильвия уехала, сбежала.

Если она уехала на самом деле, он поедет следом за ней. Тот невидимый барьер, который долгие годы разделял их, разрушен. Теперь нет смысла прятаться друг от друга, отсиживаться в тихих уголках.

Включился сигнал переговорного устройства. Джон рванулся к нему и торопливо нажал кнопку.

— В чем дело, Олив?

— Приехала мисс Найт, мистер Ломакс, — объявила секретарша. Голос слегка вздрагивал, будто она сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Пусть войдет, — приказал он, облегченно и удовлетворенно вздохнув. Наконец-то она явилась.

Прислонившись к столу, не отрываясь смотрел на дверь. Конечно, можно было сесть в кресло и притвориться, что он выше головы занят делами. Понятия не имеет, который час. Однако Джон отогнал от себя такую трусливую мысль, как только Сильвия оказалась в приемной. Он не собирается играть с ней ни в какие игры ради того, чтобы потешить гордость. Глядя на дверь, он спокойно ждал.

Дверь распахнулась, и Сильвия вошла в кабинет. Он чуть не задохнулся от неожиданности, когда увидел ее. Сердце застучало быстро и радостно.

На ней было фиолетовое бархатное платье с открытым лифом и узенькими бретелями. Лиф обтягивал ее стройную фигуру, словно мягкая перчатка. Длинная юбка колыхалась вокруг бедер. Маленькие ножки были обуты в фиолетовые туфли на высоких каблуках.

Очевидно, Сильвия полдня ходила по магазинам, чтобы купить такое чудесное платье. Он, вне сомнения, запомнил бы его, когда упаковывал ее одежду в чемодан.

Лиловая шаль ниспадала с плеча, причудливо задрапированная и заколотая серебряными булавками, закрывая одну руку. Сильвия прижимала к груди букет огромных ослепительно-оранжевых цветов. В другой руке сжимала коробку конфет, завернутую в золотистую фольгу.

Девушка выглядела уверенной и бодрой. Он обрадовался, когда понял, что она выспалась и хорошо отдохнула за ночь, наконец-то избавившись от страхов. По крайней мере, он был удовлетворен тем, что смог предоставить ей убежище, в котором она так отчаянно нуждалась.

«Вот какой она должна быть всегда», — подумал он.

Прекрасные синие глаза с зеленоватым отливом блестели от еле сдерживаемого смеха. В них не осталось и тени вчерашнего напряжения и настороженности. Ее стройные изящные бедра грациозно колыхались в такт шагам.

Играя свою роль до конца, Сильвия пристрастно оглядела серый костюм Джона, безупречно белую рубашку и темный галстук.

— Сегодня ты выглядишь замечательно, Джон. Ты готов?

— Это для меня? — спросил он, заинтересованно поглядывая на конфеты и букет.

Она торжественно протянула ему пятифунтовую коробку шоколадных конфет, которые, вероятно, стоили ей маленького состояния.

Он развязал ленточку, открыл коробку и тихо присвистнул, увидев множество дорогих шоколадных конфет, уложенных в гнездышки из гофрированной бумаги.

— Я поделюсь с тобой, — решил он.

Сильвия потянулась за конфетой, однако он мягко отстранил протянутую руку и поднес конфету к губам Сильвии. Он придерживал ее, когда Сильвия открыла рот и откусила кусочек густого шоколада и карамели. Глядя прямо в глаза Сильвии, вторую половинку конфеты он положил себе в рот.

Выражение глаз и жесты Джона были интимными, чувственными. Сильвии казалось, что внутри у нее все тает так же быстро, как конфета во рту.

Отодвинув коробку в сторону, Джон положил руку на талию Сильвии и привлек девушку к себе. Их бедра соприкоснулись. Он посмотрел на экзотические яркие цветы, прижатые к его рубашке.

— Никто никогда не дарил мне цветов, Сильвия. Спасибо, — тихо поблагодарил он. — Они очень красивые.

Сильвию растрогала благоговейная интонация его слов.

— Я собиралась подарить розы, а потом увидела эти цветы, — объяснила она. — Они показались мне более подходящими для данного случая, чем обычные розы.

— Я плохо разбираюсь в цветах. Как они называются?

— Тигровые лилии.

— Большое спасибо, — еще раз поблагодарил он.

Сильвия ласково улыбнулась.

— Да. Тигровые лилии, — она оглядела кабинет и весело сказала. — Нужно было принести и вазу. Они должны стоять в воде.

Не позволяя ей отстраниться, он потянулся через стол и нажал кнопку переговорного устройства.

— Олив, — спросил он, когда секретарша ответила, — у Вас есть большая ваза для цветов?

— Да, сэр. Хотите, чтобы я принесла ее сейчас? Или подождать, когда Вы будете уходить, — поинтересовалась Олив.

— Принесите сейчас.

Он снова внимательно и сосредоточенно уставился на Сильвию и добавил, извиняясь:

— Я так и не поблагодарил тебя как следует за цветы и конфеты. И даже не сказал: «Привет».

Наклонившись, нежно коснулся губами ее губ.

— Привет, Сильвия.

— Привет, Джон.

Сильвия услышала, что дверь открылась, и попыталась выскользнуть из его объятий. Однако Джон удержал ее, невозмутимо сказав секретарше:

— Поставьте вазу на стол, Олив. Можете быть свободны. Вы больше не понадобитесь сегодня.

Секретарша вовсе не возражала. И не стала скрывать веселого настроения.

— Вы уверены, мистер Ломакс? Мне кажется, что Вам без меня не обойтись, так как, похоже, у Вас заняты руки.

— Я уверен, Олив. Предпочитаю лично держать перед собой этот конкретный проект.

— У меня сложилось такое же впечатление, мистер Ломакс, — засмеялась Олив и добавила: — До свидания. Было приятно увидеть Вас, мисс Найт. Пожалуйста, передайте наилучшие пожелания Вашему отцу.

— Спасибо, миссис Бренг. Обязательно передам. До свидания.

Когда дверь закрылась, Джон взял букет и поставил его в вазу. Секретарша не забыла наполнить вазу водой. Даже без специальной расстановки цветы рассыпались интересной композицией. Джон поставил вазу на угол стола, она будет ему хорошо видна, когда завтра он снова примется за работу.

— Я могу привыкнуть к этому, — озабоченно сказал он.

— К женщинам, приносящим тебе цветы и конфеты? Или к женщинам, приглашающим тебя поужинать? — поинтересовалась Сильвия.

Он отрицательно мотнул головой.

— К тебе, приносящей мне цветы. Конфеты вовсе не обязательно, — он покрепче обнял ее. — Итак, куда мы сегодня отправимся, мисс Найт, надеюсь, ты выбрала ресторан с хорошей кухней. Я сегодня не обедал.

— Пусть будет сюрприз и для тебя, и для меня. Джинджер порекомендовала мне одно место. Ты знаешь ресторан под названием «У Джованни»?

— Никогда не слышал о таком. Но если Джинджер советует его посетить, значит, там отличная кухня. Эта девочка любит хорошо поесть.

Сильвия мягко, но настойчиво попыталась снять его руки со своей талии и отстраниться. Но Джон скользнул ладонями по ее ладоням, пальцы переплелись.

— Мы можем опоздать на ужин, и наш заказ отменят. Нам пора отправляться, Джон, — охладила его пыл Сильвия и напомнила о планах на вечер.

— Одну минутку, — пробормотал он. — Я говорил, что голоден. Думаю, сначала мне потребуется легкая закуска, чтобы справиться со слабостью.

Джон склонился к Сильвии и поцеловал ее. Она поняла, что он жаждет не пищи, с такой жадностью он приник к ее губам. Напряженно прижав переплетенные руки к ее бедрам, он, вместо того, чтобы привлечь к себе, удерживал ее на расстоянии. Казалось, дистанция была нужна ему, чтобы сохранить самообладание, не потерять над собой контроль.

У Сильвии было чувство, будто она стоит на зыбучих песках. Джон склонился над ней, прижался губами к ее губам, заставил ее раскрыть губы ему навстречу. Горячий язык нежно и требовательно касался ее языка. Сильвия застонала и крепче сцепила пальцы. Наслаждение унесло ее в мир чувственности и сладострастия, в котором она еще никогда не бывала.

Слишком быстро Джон отстранился от нее и снова пристально посмотрел в глаза. Губы у него были влажные, яркие, слегка припухшие.

— Я говорил тебе, что голодал.

— Но эта закуска, по всей видимости, не очень-то насытила тебя, верно?

— Что-то не очень, — он помолчал, потом снова заговорил: — Однако, мне кажется, что ты не против повторить, а, если судить по твоей реакции, не одному мне хочется большего.

— Джон, — она задумалась, не зная, как же заставить его понять все правильно. — Я не собираюсь лгать и не буду говорить, что меня не тянет к тебе.

— Но?

— Но если у меня возникнут сейчас какие-то другие отношения с тобой, это лишь осложнит создавшееся положение. Пока что я просто воспользуюсь своим преимуществом. Ты нужен мне, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Так будет честнее по отношению к тебе.

— Однако будет большей несправедливостью, если ты вычеркнешь из своей жизни, так и не впустив в нее. Твои домашние события — тема для отдельного разговора. О безопасности твоей квартиры я позабочусь в ближайшее время. Но наши чувства не исчезнут просто так только потому, что тебе этого хочется.

— Вот этого-то я боюсь больше всего, — грустно улыбнулась она.

Отпустив ее руку, он нежно провел пальцем по ее щеке.

— Ты говорила, что пришла ко мне, потому что доверяешь. Теперь ты уверена, что я помогу тебе, чего бы это ни стоило. Неужели так трудно доверить мне себя? Будь я проклят, если сделаю тебе больно, когда мы станем любовниками.

Сильвия снова обратила внимание на то, что он сказал не «если», а «когда» у них будут близкие отношения. Однако он ничего не пообещал ей, кроме одного — не причинить боли. Ему нужна ее взаимность, а не долгосрочное соглашение на словах. И она должна решить, удовлетворит ли ее только любовная связь.

— Мы знакомы четырнадцать лет, Джон. И все-таки по-настоящему я тебя совершенно не знаю, — рассуждала Сильвия, — вот уж никогда не предполагала, что когда-нибудь лягу в постель с совершенно незнакомым человеком.

Он взял ее под руку и повел к двери.

— Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо. Хочешь, покажу тебе донорскую карточку, чтобы ты удостоверилась в моем абсолютном здоровье. Может быть, это заставит тебя чувствовать себя более уверенно. Когда ты сегодня придешь к моей двери, то я приглашу тебя на чашку кофе. А потом мы немного понежимся и пообнимаемся, лежа на диване, — он мягко подтолкнул ее к двери. — А затем ты сообщишь, в какой комнате будешь спать.

— Ты перекладываешь решение этого вопроса на меня?

Джон нажал кнопку, вызывая лифт.

— Однажды Кинг рассказывал, что ты росла со старшими братьями. И терпеть не можешь, когда кто-то настаивает на том, что ты должна делать, а чего не должна. Твоя самостоятельность и независимость частенько дают осечку. Но в данном случае разрешаю тебе положиться на собственную интуицию. И сделать выбор. Мой выбор тебе известен.

Сильвия вошла в лифт и повернулась к Джону.

— Почему бы тебе не взять инициативу в руки и просто-напросто не затащить меня в постель?

— Ты разве забыла? На сегодняшний вечер поменялись ролями. Это твоя задача — попытаться соблазнить меня, если тебе захочется.

Она дерзко и вызывающе посмотрела на него. Наконец-то он нашел правильный подход. Джон снова почувствовал возбуждение. И вместе с тем на душе у него стало немного спокойней. Теперь он должен только ждать. Он надеялся, что ожидание не слишком затянется.

Машина Сильвии находилась в ремонте, и она взяла в прокате лимузин. Шофер, по всей видимости, плохо знал дорогу, сделал несколько неверных поворотов. И, наконец-то, на маленькой боковой улочке, в нескольких кварталах от городской черты, они увидели вывеску ресторана «У Джованни».

Хозяин заведения пытался восполнить нереспектабельное расположение маленького ресторанчика привлекательным интерьером и необычной, потрясающей кухней. Столики были накрыты безукоризненно белыми отглаженными скатертями. На каждом столике стояли свеча и причудливо составленный букетик свежих цветов.

В стены были встроены аквариумы с подсветкой. Причудливые экзотические рыбы плавали в прозрачной воде вокруг обломков корабликов и среди прядей морских водорослей. В воздухе витали запахи чеснока и соусов, нагоняя аппетит.

Официант вежливо представился.

— Гуиджо.

«Если бы его волосы и кустистые усы были белыми, а не пегими от седины, — рассуждала про себя Сильвия, — да, если бы еще он отрастил бороду, то стал бы похож на Санта Клауса».

Он быстро и громко перечислил названия блюд на итальянском языке. Джон и Сильвия непонимающе и растерянно посмотрели на него. Он расхохотался. Его огромный живот колыхался, словно желе в большущей чаше. Тогда Гуиджо объяснил им на ломаном английском, что из себя представляет каждое блюдо и из чего оно приготовлено.

Приняв заказ на ужин, Гуиджо озадаченно смотрел, как Сильвия протянула руку за меню из спиртных напитков, которые он попытался вручить Джону. Она выбрала бутылку самого лучшего красного вина, которое подходило к телячьей отбивной, устрицам и к суфле из баклажан. Официант недоуменно пожал плечами и отправился выполнять заказ, качая головой и что-то недовольно бормоча по-итальянски.

Джон и Сильвия принялись за закуску из красного и желтого перца в остром соусе из колбасы. Джон спросил Сильвию, почему она, вместо того, чтобы работать, взяла отпуск.

— Откуда ты знаешь, что я взяла отпуск? — удивилась она, немного подумала и сама ответила на вопрос: — Кинг звонил в офис, верно? А потом сообщил тебе.

— Он очень обеспокоен из-за того, что ты не отвечала на телефонные звонки. Он позвонил на работу, и ему ответили, что ты взяла короткий отпуск, — подтвердил Джон.

— «Тримэйн, Дарси и Тримэйн» переносят офисы в Японию, — сообщила она, взяла с блюда кусочек хлеба и разломила. — Я не уверена, стоит ли мне ехать с ними.

Джон взволнованно и несколько расстроенно подумал о том, что Сильвия может уехать от него на другой конец света.

— Но существуют и другие финансово-консалтинговые компании. Ты всегда можешь найти работу.

— Не об этом речь. Работу можно найти в другой фирме. Можно даже начать свое дело. Но я не уверена, что мне этого очень хочется.

Он считал, что работа и карьера имеют для нее важное значение. Но оказалось, что она вовсе не озабочена своей карьерой и будущей работой.

— А чем бы ты хотела заниматься?

Она помахала рукой с зажатым в ней кусочком хлеба, будто отгоняя от себя что-то назойливое.

— Сейчас это неважно. Сначала нужно разобраться с проблемами, возникшими в моей квартире.

Ему было интересно узнать, чем же она надумала заниматься, когда фирма закроет офис в Нью-Йорке. Но он решил спросить об этом попозже.

— Сильвия, расскажи мне еще раз обо всем.

Она поподробней рассказала ему об изменении уровня горючего в бензобаке автомобиля. И о продуктах, доставляемых из бакалейной лавки, хотя она ничего не заказывала. Она связалась с магазином, и ей сообщили, что продукты куплены у них. Покупатель сообщил ее имя и адрес служащему, ответственному за доставку товаров на дом.

— Но все, что было мне доставлено, я почти никогда не ем, — добавила она.

— И что же они присылали?

— В основном, печенье, карамель, чипсы, сладкие напитки. Короче, совершенно ненужные мне вещи.

— А мороженого там не было? — улыбнулся Джон.

— К сожалению, ни кусочка.

— И что ты сделала?

— Оставила в коробке. Коробку задвинула под стол. И ни к чему не притрагивалась. Однако конфеты, печенье и чипсы исчезали, словно растворяясь в воздухе. Пакетик за пакетиком, кусочек за кусочком.

Джон кивнул и попросил:

— Что еще? Рассказывай. Я слушаю.

Пока она рассказывала о подобных происшествиях, он слушал очень сосредоточенно, с удвоенным вниманием, напряженно думая о чем-то. Наконец-то он принял всерьез ее рассказы.

— Можешь ли ты подозревать кого-либо? Кто-нибудь завидует тебе лично. Или удачно складывающейся карьере? — спросил он, когда она закончила рассказ. — Может быть, ревнивые экс-подружки тех парней, с которыми ты показывалась на люди? Может быть, кто-то не получил продвижения по службе из-за того, что оно досталось тебе? Или мужчина, предложение которого ты отвергла?

— Я очень редко выхожу развлечься с кем-нибудь. Так что можешь полностью исключить отвергнутого любовника. Я слишком много работаю, у меня почти не остается свободного времени. Согласна, что когда работаешь в финансово-консалтинговой сфере, соперничество неизбежно. Но мои коллеги имеют достаточно клиентов. У нас одинаковые возможности.

— Сильвия, — терпеливо объяснял он, — должна существовать очень серьезная причина для того, чтобы так досаждать тебе. Достаточно весомый повод. Некто, терроризирующий тебя, может нарваться на кучу неприятностей.

— Честное слово, Джон, я никого не могу заподозрить. Не представляю, кто бы мог меня так ненавидеть.

— Ты же умная женщина, Сильвия. Мир не состоит только из хороших, милых людей. Поводом для гадостей, которые люди делают друг другу, может послужить ненависть и зависть. — Джон заметил, что официант гордой походкой направляется к столику, и понизил голос. — Не обращай внимания на возмущение этого парня. Похоже, он не собирается вместе с нами перенестись в девятнадцатый век. Хотя, наверное, это выглядело бы забавно.

Гуинджо приближался к ним. Он торжественно нес бутылку вина. Встав за спиной Джона, попытался налить немного в его стакан. Но Джон остановил официанта и кивнул в сторону Сильвии.

Недовольно хмурясь, так, что даже усы обвисли, выражая тем самым протест против отступления от нормальной процедуры, Гуинджо встал позади ее стула и налил вино в стакан. Сильвия сделала пробный глоток и выразила свое одобрение. Официант наполнил стаканы и пошел прочь, смущенный и растерянный. Через несколько минут он принес салаты, горячее и корзиночку с теплым чесночным хлебом.

Умоляюще и просительно глядя на Сильвию, он обслужил ее первой, словно настаивая на соблюдении принятого этикета обслуживания. Сильвия лукаво улыбнулась. Джон ухмыльнулся, увидев, что Гуиджо растерянно и удивленно моргнул, а потом заулыбался ей в ответ так, как обычно улыбаются мужчины в почтенном возрасте при виде молодых привлекательных девушек. Немного смягчившись, он спросил, не потребуется ли им еще чего-либо.

Но Сильвия снова испортила ему добродушное настроение, когда спокойно попросила:

— Пожалуйста, Гуиджо, принесите мне счет, когда мы поужинаем.

Официант умоляюще посмотрел на Джона. Затем он с надеждой спросил у него:

— Сегодня день Вашего рождения, сэр? — ему казалось, что это единственная причина, которая может оправдать столь странное поведение Сильвии и Джона.

— Если честно, да, — согласился Джон, — но вовсе не потому леди будет платить за ужин. Времена изменились, Гуиджо. Мы вынуждены соглашаться. Леди пригласила меня на ужин и даже принесла мне в подарок цветы и коробку конфет.

Умиротворенный и довольный, Гуиджо сказал:

— Как приятно, когда любимая женщина делает такие подарки, — и одобрительно улыбнулся Сильвии. Было очевидно, что он простил ей необычное поведение. Потом поспешил на кухню.

Сильвия подалась вперед и растерянно спросила:

— Сегодня действительно твой день рождения?

— Почему ты удивляешься? Я родился так же, как и все остальные люди. Только случилось это ровно сорок лет назад.

— Почему же ты не сказал мне об этом? — обиделась Сильвия.

Он пожал плечами и взял кусочек чесночного хлеба.

— Не такое уж важное событие.

— Очень важное. Я должна была сделать для тебя что-нибудь особенное.

Он улыбнулся ей нежно и благодарно.

— Но ты и так подарила мне особенный вечер.

Он говорил с ней мягко, ласково. Барьер, разделявший их, был начисто сметен. Она уже не могла больше противиться его желанию.

— Я имею в виду, что должна была сделать тебе настоящий подарок.

— Ты сделала самый лучший подарок, — она озадаченно смотрела на него, и он пояснил: — Ты доверилась мне, — накрыв ладонью ее руку, продолжал. — Для меня это гораздо важнее, чем пара запонок или галстук, завернутые в красивую бумагу, Сильвия. Я сделаю все возможное и невозможное. Ты должна быть уверена во мне. Я никогда не подведу.

Она посмотрела на пальцы, сжимающие ее руку. Прикосновения Джона волновали и возбуждали. Но больше она не скрывала своих чувств. Серьезно и спокойно глядя ему в глаза, она сказала:

— Боюсь, что могу подвести тебя. Ты можешь разочароваться во мне, — она облизнула пересохшие губы. — Это то, о чем ты говорил раньше? Верно? Ты хочешь, чтобы я вступила с тобой в любовную связь?

— Для начала, — согласился он, говоря эти слова с загадочной улыбкой. — Я очень хочу тебя, Сильвия. Я хочу тебя уже четырнадцать лет. Вот почему был холодным и сдержанным по отношению к тебе. Я устал от навязчивых образов, преследующих меня бессонными ночами. Представлял и мечтал, какой ты будешь в постели.

— Что затем? — спросила Сильвия, задохнувшись от его оглушающей и сокрушающей откровенности.

Он, не отрываясь, смотрел на нее тяжелым взглядом, полным откровенного желания.

— Тебе уже двадцать восемь лет, Сильвия. Только не убеждай меня, что ты не знаешь, зачем люди ложатся в постель вдвоем? Что тебе не ясно? О чем ты еще хочешь спросить?

Сильвия покраснела, не зная, как объяснить, потом нашлась.

— С моей точки зрения, это очень важно. Что будет после того, как мы станем любовниками?

— Черт возьми, Сильвия, — натянуто сказал он. — Здесь вовсе не подходящее место и время для подробных объяснений того, что намерен делать с тобой в постели. Даже думать об этом достаточно трудно. А уж говорить о том, как мы будем заниматься любовью, вовсе невозможно. Я могу сойти с ума.

— Ты говоришь не о том, что я имею в виду, — ответила Сильвия дрожащим голосом, внутри у нее все дрожало и трепетало. — У меня раньше не было любовной связи ни с кем. Мне хотелось бы знать, сколь долго протянутся такие отношения?

— Невозможно что-либо конкретно предположить. Я и понятия не имею, сколь долго буду хотеть тебя. Почему ты думаешь о том, когда отношения оборвутся, если мы их еще не начинали?

Она пожала плечами.

— Я думаю, что слишком практична, потому меня и интересует это. Однако, мне кажется, я знаю ответ на собственный вопрос. Наши отношения будут длиться до тех пор, пока я не вернусь в Нью-Йорк.

Он усмехнулся и возразил:

— Ты неправа. Ты вернешься в Нью-Йорк завтра.

— Тогда это будет самая короткая любовная связь в истории человечества, — она откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. — Тебе не кажется, что ты слишком быстро меняешь решения?

— Наша любовная связь уже началась. Я еду с тобой.