Дима шел по вечерней улице, думая о чем-то своем и не замечая прохожих…

— Здравствуйте, — сказал ему кто-то.

— Здравствуйте, — ответил он, не останавливаясь. И сказал это чисто автоматически. А потом оглянулся, кто это поздоровался с ним так приветливо. Она была молоденькая, очень. В этом году, наверное, окончила школу. Он не помнил, где встречался с нею. Может быть, она приходила к нему за чем-нибудь на работу. Или он видел ее где-нибудь, когда ходил по своим делам. Больше он нигде не мог встретить ее, потому что в этой части города его почти никто не знал и почти никто не говорил ему «здравствуйте»… Это была не тронутая бедой и временем хрупкая молодость, на которую оглядываются с завистью и о которой думают: «…что же ждет тебя впереди, какая судьба, какие встречи?.. Пусть у тебя будут свои ошибки и горести, но пусть не будет наших, пусть ты встретишь свое время сильной и победишь». В ее «здравствуйте» звучала смущенная благодарность за что-то хорошее Там было столько приветливой! радости, столько серьезной доброты, но, прежде всего, веры, что Дима как-то остолбенел и стал припоминать, чего же хорошего он сделал этой девушке… Все, что сейчас произошло, было словно приветом с берега, к которому моряк должен, наконец, причалить после долгого плавания, после крушения тысяч иллюзий, после бурь, оставленных в океане. Диме еще никто не говорил вот такое «здравствуйте». Между тем. ради такого привета, пока первого в его жизни, только и стоило жить… Ноги теперь «сами» шага ли дальше, а Дима всеми своими мыслями устремился назад, к месту, где он встретился с нею… Разошлись они быстро, и он не успел хорошенько разглядеть ее. Лишь запомнил, что на ее шее повязан, небрежно, изящно и целомудренно, белый платок.