ВНИМАНИЕ!!!

Настоятельно не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим 18-ти лет, и людям с неустойчивой психикой.

Фамилии, имена, названия изменены.

Любые совпадения по ним случайны и носят непреднамеренный характер.

 

11 октября, четверг, 17 часов, 23 минуты 51 сек

В приемной генерального директора меня остановил его секретарь:

— Дмитрий! Оставь, пожалуйста, свои телефоны. — И она положила на стойку стеклянный поднос.

— Это какая-то ошибка, Анжелика! Я и начальник службы безопасности имеем право входить к Сергею Владимировичу со своим включенными телефонами или «ноутами». Так было всегда.

— Извини, Дмитрий! Распоряжение Сергея Владимировича. С сегодняшнего дня ты тоже оставляешь свои «гаджеты». — И она показала глазами на поставленный поднос.

Я выложил оба телефона и ключи.

— Ключи не обязательно. — Заметила Анжелика.

— На них электронный брелок. — И я показал на него пальцем.

Она слегка кивнула и показала глазами на дверь, как бы говоря «можешь проходить».

Когда я заходил в кабинет к руководству, то встроенный в дверной проем сканер не пискнул, как всегда. Было непривычно необычно.

Генеральный, не отрываясь от компьютера и не взглянув на меня, протянул правую руку, ладонью вверх. Я дал ему документы. Не читая и даже не взглянув на них, он привычным размашистым движением расписался на каждом листе. И, двумя пальцами правой руки, так же, не отвлекаясь от работы, продвинул стопку подписанных бумаг ко мне на край стола. Я неторопливо их взял.

Генеральный директор заметил мою нерасторопность. Он поднял на меня взгляд:

— Что-то ещё?

— Анжелика сегодня попросила меня выложить все электронные устройства перед тем, как я к Вам зашел… — Машинально махнул рукой в сторону приемной.

Сергей Владимирович встал из-за стола.

— … Ваша степень доверия ко мне уменьшилась? — Продолжил я, а затем попытался улыбнуться: — Чем я заслужил такую немилость?

Генеральный обошел вокруг меня и подошел к столу для заседаний. Включил интерактивный стол, встроенный в его крышку. Быстро пролистал файлы и вывел во всю ширину экрана карту Екатеринбурга, помеченную разнообразными цветными метками:

— Смотри сюда.

Я склонился над картой.

— Видишь вот этот участок…и этот? — Он ткнул пальцами в два места по очереди: Узнаешь?

— Да.

— Это землеотводы, на которые мы подавали заявку и которыми занимался твой отдел. А Земельный комитет нам в них отказал. Вчера провел аукцион по ним, нас не уведомив. И участки одним лотом достались в аренду на сорок девять лет аффилированному предприятию «заводчан».

— Сергей Владимирович! У меня еще нет информации из Земельного комитета.

— Зато у меня уже есть.

— Но на их сайте не было никакого извещения об аукционах!

— Знаю. Оно сегодня появится ближе к вечеру, причем в таком виде, как должно было быть. Они «вывесят» его на сайте задним числом. Сделают все как надо. Суки!.. Ты понимаешь, что это значит?

Я взглянул еще раз на карту и показал рукой направление на участок:

— Мы не сможем закольцевать ранее проложенную дорогу к нашему строящемуся объекту через чужой земельный участок. Его придется брать в субаренду у «заводчан» или согласовывать получение землеотвода с этой стороны… — Я показал на карту. — Здесь можно сделать объезд и будет место под еще один парковочный карман…

Генеральный одобрительно покивал головой:

— Только мы не успеем заново согласовать изменение проекта, и все другие вытекающие из этого вопросы провести до сдачи объекта. То есть не сможем подписать Акт госприемки. Не сдадим дом в эксплуатацию. А наши агентства недвижимости не смогут начать продавать квартиры. Холдинг будет нести убытки по простою здания, до оформления на него права собственности в регпалате.

Я и так это все прекрасно понимал:

— Может быть, попытаться опротестовать результаты аукциона, как проведенного с нарушениями? — Робко предложил я, потому что понимал, что это небыстро реализуемая идея.

— Мэр мне лично ответит за бардак, который допустил. Я заставлю его отменить его же постановление и передать эту землю нам без аукциона, как дополнительную прирезку к ранее полученным участкам. Пусть деньги отрабатывает, ублюдок! Мы его градоначальником сделали, пусть работает, сука!.. Ты знаешь, почему так произошло? — Генеральный директор посмотрел вопросительно на меня.

— Нашу заявку «слили» в Земельном комитете конкурентам. Те уже по подготовленным данным оформили как бы раньше нашего числа точно такую же. А в самом Земельном комитете нашу заявку тормознули, и продвинули на формальный аукцион подставные компании «заводчан». — высказал я предположение.

Сергей Владимирович слегка улыбнулся краешками губ:

— Я сегодня получил результаты проверок из администраций и налоговых по нашим конкурентам. Данные не обнадеживающие. Они знали, что их хотят «взять за яйца», поэтому подготовились. Нарушения мелкие. На их работу это никак не отразилось. Значит, они были предупреждены. Кто-то из нас с ними делится конфиденциальной информацией. Ничего не хочешь сказать? — Генеральный директор лукаво посмотрел на меня.

Это был прямой выпад в мой адрес:

— …Их предупредили из администрации города, из мэрии. — Я не мог осознать в тот момент, что в наших стройных рядах появился неблагонадежный человек, имеющий доступ к секретам компании, и пользующейся своим положением во вред её деятельности.

— И из МЧС… от пожарников, и из налоговой, и даже из фито контроля? Что-то много «кротов» сразу проснулось? И причем одновременно!?…Ты имеешь к этому отношение? — Вопросы мне были заданы полушутливо, только последнее предложение серьезно.

— Нет, Сергей Владимирович! — Я твердо посмотрел в глаза генеральному директору. — Никогда и никому не передавал информацию о деятельности компании и своей работе в ней.

Сергей Владимирович стал предельно серьезным. Нахмурил брови и процедил сквозь зубы:

— Еще раз придешь пьяным на работу, уволю!

Наверное, два бокала конька изменили аромат моего дыхания. Но я попытался оправдаться:

— Я также быстро соображаю, как обычно. Это никоим образом не отражается на выполнении моих должностных обязанностей.

— У тебя на сегодня еще назначены деловые встречи?

— Да. Надо съездить в администрацию Кировского района по нашему торговому центру.

— Перенеси встречу на утро завтрашнего дня. Я хочу, чтобы партнеры и конкуренты всегда видели моих людей бодрыми, трезвыми и хорошо одетыми. Николай Васильевич мне сейчас сказал, что ты на него чуть с кулаками не бросился из-за своей проститутки. Поэтому иди: отдохни и выспись. А к работе приступишь завтра. Все ясно?

— Да. П-р-редельно. — У меня почему-то бессознательно получилось протянуть букву «р» в последнем слове.

— Свободен!

Больше ничего примечательного сегодня не произошло.

 

12 октября, пятница

В ЭТОТ ДЕНЬ АВТОРОМ НЕ СДЕЛАНО НИ ОДНОЙ ЗАПИСИ

 

13 октября, суббота, 17 часов, 02 минуты 47 сек

Пришел в сознание около полуночи.

Утром (не знаю: сколько было времени) перевели из реанимации в отдельную палату.

Отходил от наркоза. Снова спал. Проснулся около 12-ти. Увидел супругу. Понял, что самое страшное позади. Буду жить. Болит правый бок. В трех шрамах. Попросил супругу привезти мне два «ноута»: рабочий и личный-домашний, который не имеет выход в интернет. Я в него ежедневно фиксирую примечательные события минувшего дня. В нем вся моя жизнь. Именно сейчас я его и использую. Вся палата в цветах и фруктах. Все что произошло вчера, рассказал сотруднику службы безопасности холдинга. Только что ушел последний родственник. Супругу отослал домой. Пришло время сделать традиционную ежедневную запись. Постараюсь максимально подробно изложить события вчерашнего дня, так как важное свойство человеческой памяти — забывать, а не помнить.

Вчера утром за час успел сделать все дела в администрации Кировского района, и уже к 10.00 был в офисе. В нашем кабинете Вероника устроила большой беспорядок. Шкафы были открыты. Папки с делами, строительные планы валялись стопками на обоих наших столах.

— Что случилось? — Логичный вопрос, который первый пришел мне в голову.

— Пока ты был в администрации, меня вызвал генеральный директор Сергей Владимирович и дал список документов, которые необходимо собрать и передать по отделам. Она передала мне четыре листа с текстом.

Я быстро просмотрел список. Все дела, которыми мы занимались, распределяются между отделами: юридическим, экономическим, договорным и строительным. А финансовый отдел с сегодняшнего дня берет на себя мониторинг и платежи по договорам аренды муниципальных, областных и федеральных земельных участков.

— Что-то я не вижу в списке: кому передать мониторинг по зарубежной недвижимости холдинга?

— Сергей Владимирович приказал все папки по «зарубежке» отнести ему. Это первое, что я сделала.

— Хорошо!

— Милый! Продолжать собирать Дела? — Вероника остановилась в нерешительности и как то глупо виновато мне улыбалась.

— Выполняй приказ генерального. Продолжай работать.

Это было несправедливо и незаслуженно. Меня отодвинули на задворки делового бизнес-процесса. Я почувствовал себя ненужным и опустошенным. Это тупик.

Подписал две несрочные платежки и отослал Веронику в бухгалтерию с устной просьбой их проплатить сегодня. Набрал по внутреннему телефону начальника службы безопасности:

— Добрый день, Николай Васильевич!

— Добрый! Коль не шутишь?!

— У меня к Вам одна большая просьба. Пожалуйста! Найдите этого «крота», который «сливает» информацию «заводчанам». Генеральный думает, что это я!

— А это не ты?! — Моя просьба забавляла начальника службы безопасности. Я не видел его улыбки, но слышал его веселый голос. Меня это взбесило. Я и так находился на пределе сдержанности. Но после его реплики уже не мог терпеть:

— Да вы что, оба сговорились???!!! Нет! Это не я! Проверьте поступление средств на мои счета! Проверьте расходы моей супруги! Убедитесь, что у меня нет «лишних» денег! Вскройте мою почту! Проверьте мою переписку на всех компьютерах и телефонах! И убедитесь: я не продавал никакие секреты холдинга!!! Найдите этого информатора!!!

— Дмитрий! Успокойся. Мы его найдем. Уже ищем.

— … Извините, Николай Васильевич! Я сорвался.

— Все в порядке. Я тебя понимаю. Мы все сделаем.

— Просто я не привык получать, зарплату за «ничего неделание». А генеральный забрал все дела, которыми я занимался и распределил их по другим отделам.

— Все в порядке. Мы все сделаем.

— Спасибо!

Я положил трубку. Да, это была не просьба, а настоящий крик души с моей стороны. Опрометчиво. Очень опрометчиво. Крайне опрометчиво. Ни стоило срываться на крик. Нужно было сдержать эмоции. Они всегда вредят бизнесу и карьере.

Мне нужно было отдохнуть. Общество двух молчаливых, гибких, смуглотелых таек пошло бы мне на пользу. Релакс и удовольствие, что может быть для меня сейчас полезней?! Я потянулся рукой к телефону, что бы записаться на ближайшее время на сеанс тайского массажа. Но он сам зазвонил прежде, чем я успел до него дотронуться.

Я посмотрел на входящий звонок. Лия. Настойчивая девушка. Наверное, у неё возникли какие-либо серьезные проблемы, если она не может доверить информацию смс-сообщению или электронной почте, а так терпеливо добивается нашего разговора. Но у меня не было желания решать её проблемы. Хотел снова сбросить звонок, как делал уже четыре раза на этой неделе, но посчитал, что лучше переговорить и отказать, чем постоянно избегать разговора. А тайки могут подождать, и я принял вызов:

— Слушаю, Лия!

— Пожалуйста, только не бросай трубку!..

— Говори, у меня есть время.

— Дима! Мы можем увидеться?

— Ты же знаешь, я всегда очень сильно занят… — Это было лукавством и откровенной ложью с моей стороны. — Напиши мне, что у тебя случилось. А я тебе отвечу: смогу я это сделать или нет?

— Пожалуйста, сходи сегодня со мной на день рождения моей подруги!

— Пригласи своего молодого человека.

— У меня его нет.

— Мне за тобой в котором часу заехать?

— Около пяти.

— Хорошо. Буду.

Согласился, потому что захотел исполнить свою мечту десятилетней давности. — Заняться с Лией сексом.

После тайского массажа я был готов к любым маленьким приключениям, которые делают жизнь чуть-чуть приятней.

К Лии подъехал немного раньше назначенного времени. Дверь открыла предупредительная прислуга и провела знакомым коротким путем в гостиную. Я отказался от предложенного коньяка, хотя был совсем не прочь выпить. Со стороны Зимнего сада или большой оранжереи появилась мама Лии Маргарита Евгеньевна с бутылкой вина в одной руке и почти пустым бокалом в другой. Последний раз мы с ней недружелюбно общались, после этого я не был желанным гостем в этом доме. Я встал с дивана и стоя поприветствовал хозяйку квартиры. Маргарита Евгеньевна не изменила тону нашего последнего разговора, хотя уже прошло пять месяцев:

— А смотрите-ка: кто пришел? Прихвостень… — дальше она назвала по фамилии генерального директора. — … Явился, не запылился! Пришел забрать у нас с дочкой оставшиеся деньги?! Так знай: ничего у нас уже нет! Любимый тобой Сергей Владимирович все у нас отобрал! Все до последнего евро!

Я не хотел вступать в сомнительную по удовольствию дискуссию, поэтому немного утрировал:

— Вы же знаете, Маргарита Евгеньевна, я человек подневольный. Что мне прикажут, то и делаю. Я не хотел бы Вас утруждать своим присутствием, пришел по приглашению Лии, но вижу Вам все еще неприятно мое общество. Сию минуту ухожу. — Я намеревался удалиться, как Маргарита Евгеньевна схватила меня за рукав пиджака и рывком дернула к себе. Мы оба резко сели на диван.

— Ты любишь мою дочь? — продолжила разговор Маргарита Евгеньевна.

— Она очень красивая девушка и хороший человек…

— Так женись на ней.

— Извините, но я уже женат.

— Так разведись и женись на ней! Приданое я тебе дам. У нас остались акции двух заводов, и чего-то там ещё… Вам и внукам хватит… Будете не работать до конца своих дней. Ты парень видный, толковый. Мой покойный муж, царство ему небесное, очень хорошо о тебе отзывался.

— Я не тот молодой человек, который нужен Вашей дочери. Есть много достойных женихов.

— Нет! Нет! Только ты! Им всем нужны мои деньги. А я знаю: ты их сохранишь и приумножишь…

Этот бессмысленный разговор стал меня напрягать, и я мельком глянул на часы. На моё счастье со второго уровня квартиры спустилась Лия. Я попрощался с Маргаритой Евгеньевной.

Когда спускались на лифте, Лия спросила:

— Что «мами» опять хотела выдать меня замуж?

— Да. Я был приятно удивлен. Вижу, она больше не сердится на меня с прошлой встречи.

— Она, как только увидит старого, пожилого мужика с деньгами, так сразу хочет меня за него сосватать! Засыпает и просыпается с бутылкой «Бургунского». Достала уже!

— Я, вообще-то, еще не старый! — Засмеялся я. — А почему ты живешь с мамой, ты же можешь от неё съехать?

— А куда мне съезжать?! Парня у меня постоянного нет. Я бы уехала к нему, если бы он меня пригласил. — И она неожиданно взяла меня за лацкан пальто, притянула к себе и мимолетно поцеловала в губы. — … Мы и так с ней редко видимся на трехсот квадратных метрах. Когда она трезвая, то копается в своем саду…

Лия не успела договорить. Лифт достиг подземной парковки.

Я подвел её к своему служебному автомобилю. Лию это развеселило.

— Нет. Я на этом «крокодиле» не поеду!

— Это же «мерседес» s-класса! — Наигранно возмутился я.

— Смотри: какие у меня сапожки?! Итальянские! Поэтому поедем на моей итальянской машинке! — Она сказала эту фразу с такой детской непосредственностью, что я вспомнил её милой пятнадцатилетней девочкой, когда увидел первый раз. — Вот когда надену тяжелые немецкие «берцы», тогда и сяду в твой «большой черный ящик на колесах». — Лия засмеялась.

Я отпустил водителя Василия.

До её подруги нас домчал её красивый, мощный, роскошный, красный, итальянский автомобиль очень известной марки. Помниться, раньше она предпочитала скоростные азиатские машинки. По дороге я сказал Лии об этом. Она ответила, что раньше ей автомобили покупал папа, а эта первый «итальянский жеребец», который она выбрала сама. Он ей под стать. Отвечает её необузданному характеру и откровенным желаниям.

Мне скучно на мероприятиях для избранных, но некоторым людям они необходимы как воздух. Я далек от понимания подобного эксгибиционизма, который пронизывает на таких встречах все общение. Девушкам нужен повод: выйти в свет в новых шубках, эксклюзивных платьях и ювелирных украшениях ручной работы от известных домов. Причем одевать одну и ту же шубу дважды считается дурным тоном. И не дай бог, если какая-либо девушка прилюдно озвучит, что видела свою подругу в идентичной одежде когда-нибудь ранее, то она станет заклятым врагом обладательницы дорогого артефакта. Даже нормальные мужчины, традиционной ориентации, попав в этот замкнутый круг (закрытый клуб) начинают целоваться в щеки при встрече и говорить только о трендах в современном искусстве, кинематографе, театре, ближайших гастролях европейских, столичных «звезд» и «звездочек», вине, девушках и автомобилях. А дорогие швейцарские часы демонстративно выставляют из-под манжетов с золотыми, платиновыми или бриллиантовыми запонками, показывая всем вершины своих успехов. Вопросы про бизнес, — табу, под запретом. Люди пришли веселиться и гордиться друг перед другом своими достижениями и если начать разговор об экономической ситуации в Европе или России, то на тебя будут смотреть как на неудачника, который озабочен проблемами, и хочет ими со всеми поделиться. Зная нюансы подобного общения, я высказывал знакомым, малознакомым и незнакомым людям только своё восхищение и сладкую лесть получал в ответ. Это утомительно и глупо. Но холодная быстрая музыка и горячие молодые девушки всегда преображали вечера в феерическое действо, позволяющее большинству пришедших чувствовать себя хоть чуточку счастливей, чем час назад.

Среди приглашенных на мероприятие выделялся мужчина лет сорока, крупного спортивного телосложения. Он был явно «не в своей тарелке», потому что в начале вечера уже умудрился стать нетрезвым. Кроме того дорогой, но не пошитый на заказ костюм, выдавал в нем безвкусного индивидуума, попавшего из «грязи в князи». Около стойки бара он меня демонстративно толкнул, и обратился ко мне, не принеся извинений:

— Это ты с Лией встречаешься?

— А Вас это беспокоит? — Я знаю, что не вежливо отвечать вопросом на вопрос, но мне не хотелось с этим мужчиной разговаривать на темы, которые его не касаются.

Он что-то ответил, но я уже взял напитки и отошел от него, поэтому из-за громкой музыки и расстояния не слышал ответ.

После пары коктейлей, когда мы остались с Лией за столиком наедине я поинтересовался:

— Вон тот мужик тебя знает. — Я кивнул в сторону широкоплечего незнакомца, с которым столкнулся у бара. И для акцента показал на него глазами. — Ты с ним знакома?

— Да. Это я попросила подругу его пригласить. Его зовут… — Она назвала его имя. — Он удачно продал несколько тысяч тон древесины в Турцию. Хочет расширить круг деловых знакомств.

— Полагаю, с его манерами, ему будет это сделать трудно. — Улыбнулся я. И про себя назвал его «лесным бизнесменом». Но не стал озвучивать Лии эту шутку.

— А мне все равно! Он мне уже заплатил, что бы я его представила некоторым людям. Я все сделала и мы в расчете. — Лия покрутила головой и приподняла прядь волос, что бы показать серьги с камешками в пять карат, которые явились её вознаграждением за оказанную услугу.

— Так что у тебя случилось? Ты же меня пригласила встретиться, не просто что бы вспомнить минувшие годы и показать подарки?! — Я резко сменил тему разговора, на меня интересующую, потому что боялся, что опять подойдут её подруги или мои приятели, и нам не удастся остаться наедине и переговорить.

— Ничего не случилось. Просто хотела тебя увидеть. — Он посмотрела мне в глаза и широко приветливо и одновременно мило улыбнулась.

— А если серьезно?… — Мне хотелось внести ясность. Её ответ был неправдоподобен.

— У нас с мамой заканчиваются деньги. А мы обе ничего не понимаем в бизнесе. Мы очень сильно боимся бедности! Я хотела бы, что бы ты дал нам совет: куда можно вложиться? Что бы безбедно жить на одни проценты.

Ответ частично походил на правду. Только дорогой итальянский, скоростной автомобиль никак не укладывался в эту канву.

— А почему ты, Лия, обратилась ко мне?

— Мой папа тебя ценил. И высоко отзывался о твоем профессионализме.

Ах! Лесть! Как она приятна! Разумеется, я до конца не поверил её словам. Просьбу о рекомендациях в инвестициях можно с лёгкостью написать в электронном сообщении и не делать из неё тайну. Не было необходимости настойчиво добиваться со мной встречи. Я полагал, что есть какая-то еще причина, которую она не озвучивает. И в тот момент я надеялся, что эта причина — наш будущий страстный секс. У меня не было в планах встречаться с Лией регулярно. Она уже перешагнула тот возрастной рубеж, после которого не подходила на роль постоянной подруги для интимных отношений. Не так молода. Не достаточно свежа. Возможно, не очень гибкая и физически выносливая, как 19-ти летние девушки или спортсменки. Но мне хотелось с ней единичного секса, что бы в воображаемом блокноте, поставить виртуальную галочку напротив маленькой достигнутой цели; для поднятия собственной самооценки, упавшей за последние пару дней.

Подошли подруги Лии. Дальше продолжать серьезный разговор было бессмысленно. Я чуть приобнял её за талию, наклонился к ней ближе и прошептал на ухо:

— Может быть, проведем время более приятно, чем сейчас? Займемся чем-нибудь ритмичным, безумным, грязным и непристойным? — И захватил губами мочку её уха, давая понять свои намерения. Серьга с крупными бриллиантами явно мешала. Я поцеловал Лию за ухом, в шею. Она наклонила голову в бок, давая мне простор для маневра. Сухими поцелуями я медленно двигался к её подбородку.

— Ты приглашаешь меня на грязные танцы?! — Лия сделала вид, что не поняла предложения.

— Я имел в виду секс. — Уточнил я.

— Дима, ты всегда торопишь события! Для этого еще рано!

Лия отстранилась от меня и попыталась натянуто улыбнуться, затем сказала, что она: «Отлучится на минутку» и оставила меня наедине со своими пятью подругами.

Я вынужден был слышать их тупой, глупый и раздражающий меня щебет. Отказ Лии, и её внезапный уход раздосадовал меня. Особенно неприятный осадок появился, когда я нашел её взглядом, приветливо разговаривающую с безвкусно одетым мужчиной, знакомым незнакомцем у бара. Она коснулась его левой руки, как бы прося о чем-то, и посмотрела в мою сторону. Мы встретились глазами. «Лесной бизнесмен» проводил её взгляд и тоже посмотрел на меня, беззастенчиво сверкнув широкой улыбкой и сказав какую-то непристойность. Лия перевела взгляд на него и громко засмеялась искоса глядя на меня. Я не слышал ни слова из шутки, но понял, что она была нелицеприятной в мой адрес. Рядом одна из подруг Лии рассказывала остальным девушкам, какой она сегодня испытала сильный стресс:

— … Я еду, а мне прямо в центре города на пешеходном переходе под машину бросается какая-то старая бабка с сумками! Я еле успела затормозить! Она все свои сумки мне на машину вывалила. На её счастье, на светофоре мне горел красный свет. Я так испугалась, что она мне машину поцарапает! Эта старая сучка еще так медленно подымалась, что когда загорелся зеленый свет, я не могла поехать, и меня обогнали два «русских корыта». Эта так унизительно!.. У меня такой стресс!.. такой стресс!

Все её подруги одобрительно, сочувственно и понимающе закивали головами в знак солидарности с рассказчицей.

— Почему бы тебе не заткнуться, моральной уродке?! — Резко бросил я говорившей девушке. Меня больше задела не сама история, а то, что другие девушки были с ней одного мнения. Но я выплеснул свой накопившейся негатив только на рассказчицу. Эта была моя единственная реплика. Больше я ничего не говорил.

— О боже!!! О боже!!! Он назвал меня «уродкой»!!! — Моя визави махала ладонями рук, пытаясь нагнать ветер, что бы он высушил её накатывающие слезы. — О боже! Я не могу плохо выглядеть! Я сегодня из салона! Подруги! Посмотрите! Как я выгляжу?! О боже! Я не могу быть уродиной! Я из салона! Я сегодня была на спа-процедуре для лица! Я не могу быть уродкой!..

Девушка говорила скороговоркой. Очень быстро. Она не поняла, да и никто не вникал в смысл сказанной мной фразы. Из словосочетания «моральная уродка» все акцентировались на последнем слове. Наш столик стал собирать ненужное внимание. Я ничего не стал объяснять, молча встал и пошел к Лии. А пересказ случившегося факта волнами раскатывался по всем присутствующим.

Мне дорогу перегородил «лесной бизнесмен»:

— Одну минуточку!

— Мне не о чем с Вами разговаривать. — Я хотел его обойти и подойти к Лии. Но она отошла за его широкую спину.

— Позвольте, Вы только что оскорбили даму и не удостоили себя чести перед ней извиниться? — Высокопарный слог этого пьяного защитника меня умилил:

— Она что твоя «соска», что ты за неё «впрягаешься»? — Я отбросил от себя правила цивилизованного общения и задал этому «быдлу» вопрос на понятном для него языке.

В мою сторону послышался неодобрительный шепот. И подбадривающие крики, адресованные незнакомцу.

Он резко провел хук справа в мою сторону. Мне не составило труда от него уклониться, отступив на шаг. Хук слева. Я повторил маневр. Затем последовало что-то среднее между апперкотом и фронтальным ударом вытянутой рукой. Я отклонился назад. Хотел поставить блок и провести ответный хук правой рукой в голову, благо мой противник был открыт. Но он слишком быстро рванулся вперед, потерял равновесие и упал лицом прямо к моим ногам. Меня и многих других это позабавило. Я услышал смех. Мне не представилась возможность для эффектного спарринга. В котором я бы победил пьяного здоровяка без особых усилий, из-за его замедленной координации движений. Мне хотелось его задеть. Злость на него и обида на Лию двигала мной в тот момент:

— Поросеночек хочет что-то ещё сказать, или он прилег отдохнуть? — Жадная до зрелищ толпа поддержала мою реплику дружным хохотом.

«Лесному бизнесмену» помогли подняться. Он хотел еще раз рвануться ко мне, но его удержали или он дал себя остановить:

— Разговор не окончен…! — Далее следовало ругательство в мою сторону.

— … Всосал?

— Хочешь выйти на улицу и продолжить?!

Он рванулся еще раз в мою сторону и снова позволил себя удержать.

Лия стояла с неподвижным серым лицом. «Лесной бизнесмен» к ней наклонился и что-то сказал. Она мне зло улыбнулась из-под лобья. В этот момент приятель положил мне руку на плечо:

— Пойдем к нам! Есть кальян, «радуга» и доступные девочки. — Многие хотят раскурить «трубку мира» с победителем. Хотя такой более чем спорной победой я никогда не буду гордиться.

— В другой раз… — Я назвал его по имени.

— Будет еще стриптиз мулаток!.. — Крикнул он мне вслед.

Не оборачиваясь, я помахал ему левой рукой.

Какие-то незнакомые девушки назвали меня по имени, окружили и стали расспрашивать, что у меня произошло с «лесным бизнесменом», что мы стали драться. Я вышел на свежий воздух и заказал такси.

Полдня прошли впустую. Было очень жаль потерянного времени.

Таксист не смог подъехать к подъезду из-за металлической ограды моего жилого комплекса. Я расплатился. Подошел к электронному замку на калитке и достал ключ.

— Дмитрий Александрович…?! — Далее я услышал свою фамилию. Меня окликнули двое молодых людей, примерно моего роста, подъехавшие на черном европейском седане. Оба вышли из него. Были одеты в черные куртки. В шерстеных шапочках, натянутых до бровей.

— Да. Если у Вас ко мне дело, позвоните в рабочее время или приходите в офис. — Мне не хотелось ни с кем общаться. Электронным ключом я открыл дверь калитки.

— Одну минуточку!..

Я потянулся за ручку двери.

— Вам передает привет… — Они назвали имя, отчество и фамилию «лесного бизнесмена», знакомого мне по сегодняшнему мероприятию.

Я удивился и одновременно испугался неизбежного, которое должно было произойти в ближайшие несколько мгновений. Успел повернуться лицом к опасности. У ближайшего ко мне молодого человека в правой руке сверкнуло лезвие ножа. Инстинктивно я резко развернулся влево в пол оборота корпуса тела, выводя область сердца из-под зоны поражения и увеличивая до него расстояние, одновременно пытаясь руками перехватить удар. Я был не быстр. Резкая холодная нестерпимая боль пронзила правый бок. Её не возможно было терпеть. Я закричал. Еще удар. Опять в правый бок. Очень больно. Я был прижат к решетке ограды. Не мог вдохнуть. Не мог выдохнуть. Не мог крикнуть. Это был конец.

С правой стороны от меня из глубины улицы раздался хлопок.

Второй человек на меня не нападал. Он стоял в двух шагах от нас. Он резко повернул голову в сторону звука хлопка и быстро сунул правую руку в куртку.

Еще удар. Холод сменился на жар. Боль. Я выдавил из себя приглушенный крик. Но не смог вдохнуть. Перестал чувствовать ноги и стал сползать спиной по прутьям ограды вниз.

Я видел, как второй человек выхватил из куртки пистолет и выстрелил в правую от меня сторону.

Два почти одновременных хлопка вдали по улице. Это были выстрелы. Второй человек резко бросился бежать в левую сторону. Нападавший на меня бросил нож. И выхватил пистолет. Издалека, с правой стороны от себя услышал еще один выстрел. Человека в черной куртке отбросило назад, как будто он получил удар кувалдой в грудь. Пистолет выпал у него из рук. Он развернулся и хотел побежать вслед за своим напарником. Еще выстрел, опять справа, в это раз звук был ближе ко мне. Человек в черной куртке получил невидимый толчок сзади и упал лицом на вечерний, черный, морозный тротуар.

Пелена стала застилать мне глаза. Зрение стремительно стало нечетким. Звон в ушах. Затем тишина. Я перестал слышать звуки. Зато смог вдохнуть воздух. Он мне холодом обжег легкие. А правый бок пылал жаром, как будто я прислонился вплотную к мощному обогревателю. Сознание затуманилось. Голова стала «свинцовой» и склонилась на грудь. Снова услышал звон в ушах. И увидел радужные круги перед глазами. Я сидел на холодном тротуаре, но ничего физически не чувствовал, кроме жаркой сильной боли теперь уже во всем теле.

— Живой?! — Я услышал сквозь какую-то ватную преграду близко от себя далекий голос.

Большим усилием воли смог открыть глаза и прошептать:

— Пока ещё…

Не смог различить лицо человека, присевшего рядом со мной на корточки. Но услышал его громкую фразу, адресованную кому-то:

— Догони второго! — Затем он обратился ко мне, одновременно расстегивая на мне пуговицы пальто: — Смотри на меня! Смотри на меня!

Он откинул правые полы моего пальто и пиджака:

— Черт!

Усилием воли смог сфокусировать взгляд на незнакомце. Это был Сергей, сотрудник службы безопасности холдинга и парень Вероники.

Он сделал два звонка по телефону, одновременно достав свой платок и прижимая им мои раны. Первый — в скорую медицинскую помощь. Второй — дежурному в службу безопасности холдинга.

Я увидел: как дорога и фонарные столбы поплыли от меня медленно влево вверх. Щека коснулась холодного тротуара. Это единственно приятное ощущение на тот момент.

— Нет! Нет! Нет!.. — Кричал Сергей, скинув с себя куртку и укрыв её мои ноги, которых я не чувствовал, затем разрывал свою рубашку на полосы белой ткани и пытался ими меня перевязать. — Смотри на меня! Не отключайся!

Звуки застряли у меня в горле. Сил хватало только на короткие вдохи:

— Скажи моей жене… — Я хотел произнести слово «супруге», но оно было слишком длинное. — … что я её люблю.

— Сам скажешь…. Я ничего ей передавать не буду. Ты поправишься и сам ей все скажешь. Слышишь? Давай держись! Помощь едет!

Я хотел извиниться перед Сергеем, что сплю с его девушкой. В тот момент, я сожалел о своих отношениях с Вероникой. Но после того как он меня перевязал, смог прошептать только, превзнемогая боль:

— Спасибо…

Несколько раз мне удалось глубоко вздохнуть.

Я увидел, как на тротуаре зашевелился напавший на меня человек в черной куртке. Сергей тоже заметил движение. На повязке из импровизированных бинтов он затянул последний узелок:

— Держись! Не отключайся! — Повторил он, взяв меня за локти.

Затем встал и подошел к еле двигавшемуся, подстреленному молодому человеку, напавшему на меня:

— Лежать, сука! Я сказал: лежать!!! — И правой ногой с силой ударил его сверху плашмя ботинком в голову и прижал её к тротуару. Достал пистолет и направил его вниз. — Шевельнешься?! Прострелю тебе ухо, пид…р!

В этот момент осторожно подошел какой-то мужчина средних лет:

— Что здесь происходит?!

— Задержание опасного преступника! Проходите, папаша, проходите! — Резко ответил ему Сергей, не убирая ногу с головы раненого человека.

— Но так же нельзя! — Возмутился подошедший. — Вы из полиции? У Вас есть удостоверение?!

— Вот моё удостоверение! — Сергей достал левой рукой из кармана какие-то «корочки» и помахал ими в воздухе, затем то же движение сделал пистолетом: — А это моё табельное оружие! Может быть, к нему добавить для Вас наручники?!.. За учинение препятствий правосудию с Вашей стороны.

— Петя! Пойдем! — К мужчине подбежала полная женщина и потащила его за руки прочь.

Напротив меня резко затормозил микроавтобус службы безопасности нашего холдинга. Из него выскочили несколько людей с «Калашниковыми» и один с большим красным медицинским чемоданом. Он подбежал ко мне. Осмотрел перевязку. Делая мне укол, спросил у Сергея, стоявшего рядом:

— У вас в машине аптечка есть?

— Так точно!

— А это тогда что? — И он показал ладонью на импровизированные бинты.

— Чёрт! Из головы вылетело.

Медицинский сотрудник службы безопасности сделал мне еще какой-то укол. И дополнительно перевязал. Боль стала меньше. Я смог ровно дышать. Понял, что сегодня не умру. Сознание от меня ускользало. Помню, что еще пару раз слышал резкое торможение машин. Видел несколько черных джипов службы безопасности холдинга. Дальше только всплывают в памяти обрывки фраз: «Найдите все гильзы», «Сообщите айтишникам, что бы они почистили записи камер уличного наблюдения», «Полицейских держите подальше, пока мы здесь не закончим», «Второго поймали?», «Грузите этих уёбк…в в багажники», «Где „скорая?“», «Сами довезем».

Больше ничего примечательного за последние два дня не произошло.

 

14 октября, воскресенье, 22 часа, 34 минуты 01 сек

Сегодня полдня спал. Около двух часов ко мне зашел в накинутом на плече медицинском халате начальник службы безопасности Николай Васильевич. Сопровождающий сотрудник его структурного подразделения пожелал мне скорейшего выздоровления и вышел из палаты. Опять пакеты с фруктами.

— Здесь хорошо кормят. — Полупротестно сказал я.

— А ты яблочко да апельсин то подыми!

Под ними в бумажном пакете оказалась маленькая бутылочка коньяка.

Я очень обрадовался.

— У меня для тебя еще один подарок. — С этими словами он достал из своего «дипломата» тонкий «ноут» с большим экраном: — Короткий занимательный документальный фильм, снятый час назад.

На первых секундах фильма я увидел, выходящего из дома «лесного бизнесмена», за левую руку ведущего девочку, лет шести-семи. Следом за ними в двух шагах шла молодая женщина. Она окликнула девочку, та подбежала к ней. Женщина присела перед девочкой на корточки и поправила ей шапочку. Мужчина пошел к новому автомобилю «инфинити».

Начальник службы безопасности нажал клавишу «пробел» на «ноуте»:

— Ты его знаешь?

— Да… — Я сказал: как зовут мужчину на записи, и при каких обстоятельствах я с ним познакомился. — … Мне от него передали привет те двое мужиков… — И я показал на свой правый бок. — …Вчера я всё это рассказал Вашему сотруднику.

Николай Васильевич кивнул. И повторно нажал «пробел».

«Лесной бизнесмен» взял в руку телефон, ответил на звонок. Из динамиков «ноута» я услышал четкие неторопливые слова звонящего: «Если с Дмитрием Александровичем… — дальше была произнесена моя фамилия — … что-нибудь случится, то Вы и Ваша семья погибнете».

После этого раздался взрыв. Автомобиль «инфинити» взлетел на воздух и загорелся. Мужчина бросился к испуганным девочке и женщине. Потом побежал к горевшей машине. Что-то кричал в телефон. Затем телефон с силой бросил на землю. Опять побежал к девочке. Обнял её. Фильм закончился.

— Ну, как-то так… — С наигранной скромностью резюмировал просмотр начальник службы безопасности.

— Вы его не убили?! — Спросил я. Бок чертовски сильно болел, несмотря на болеутоляющие, которые мне сегодня дважды кололи. Мне было обидно. Я чуть не умер. А этот мудак отделался только фейерверком в автомобиле.

Николай Васильевич удивился и сдержанно возмутился:

— Ты же не погиб! Мы же не маньяки какие-то?! Мы перевели Вашу личную взаимную неприязнь в бизнес-русло. И всего лишь приняли адекватные предупреждающие меры.

— А те двое непосредственных исполнителей… Что с ними?

— Мои ребятки с ними работают. Брошенный ими автомобиль изучают. Все как обычно. По стандартной программе. Пока молчат, но скоро заговорят. Как только появится новая информация, я тебе сообщу. — Начальник службы безопасности по-дружески сжал мне правое плечо.

— Когда они Вам все расскажут и будут уже не нужны, я хотел бы с ними поговорить. Это возможно? — Мне необходимо было сорвать на ком-то свою злость. Мне хотелось мести. И они были моим объектом.

— Вполне. Кстати, Дима, ты не догадываешься, почему у напавших на тебя подонков было огнестрельное оружие, а они воспользовались ножом?… И били все три раза не в сердце и не в живот.

Я задумался, но не нашел объяснений:

— Не знаю.

— Может быть, они не хотели тебя убивать, а…наказать, вывезти из игры или преследовали какие-либо другие цели, исключающие твое убийство?

У меня не было ответов, это была информация к размышлению. Но я считал, и думаю так сейчас, что напавшие на меня хотели моей смерти.

Начальник службы безопасности закрыл «ноут»:

— Давай! Поправляйся!

— Один вопрос, Николай Васильевич! А что Ваши люди делали около моего дома? Следили за мной? Вы все еще думаете, что это я «крот», сливаю информацию нашим конкурентам?!..

— Ну, во-первых, «не следили», а сопровождали… Чем, кстати, спасли твою жизнь. А во-вторых, генеральный приказал проверять все варианты.

— Вы же сказали, что меня не хотели убивать, а только покалечить.

Поэтому Ваши ребята меня не охраняли, а «пасли» как корову на лугу. А смертельной опасности для меня не было!!! Логично?!.. — Меня переполняли волны негодования и обиды, что мне не доверяют. И язвительная словесная желчь изливалась с каждым моим словом.

— Пусть так… — Начальник службы безопасности не знал, что возразить или посчитал, что опровержение моих умозаключений излишне. — Но они если и не спасли тебе жизнь, то сократили время твоих мучений, до передачи тебя в руки медиков.

Я знал, что он прав. Последние два дня были не самыми лучшими в моей жизни. И такая негативная нестабильность выбивает меня из колеи. А может еще на это наложилась общая усталость? Ведь, я не был в отпуске уже четыре года.

Дальнейший разговор не представляет интереса. Вскоре Николай Васильевич ушел.

Позвонил по «Скайпу» генеральный директор. После обычных приветственных фраз он пожелал мне выздоровления за неделю.

— Сергей Владимирович! Я вообще-то хотел уже завтра выйти на работу и быть на оперативке…

— Не беспокойся о делах! Поправляйся! Вероника тебя заменит.

— Вероника?!..

— Ты её сам отбирал себе в отдел, в помощь. Она способный сотрудник?

— Да. Высокопрофессиональный.

— Ну, вот и чудесно! Отдыхай, ты мне нужен здоровый, полный сил и энергии. До связи.

Лечащий врач сказал, что желчный пузырь мне не удалось спасти. Остальные органы в порядке. А швы с ран можно снять через недельку. Если я могу терпеть боль, то лучше таблетками не злоупотреблять, а то это негативным образом отразиться на печени. Их горсть и несколько глотков коньяка создают необычные специфические ощущения. Как будто «под кайфом», но не выпадаешь из реальности. Способность логически мыслить сохраняется, одновременно в голове легкость и едва заметное приятное головокружение, как после секса. А главное: боль исчезает.

Ближе к вечеру, когда супруга уже ушла, пришла Лия с букетом желтых роз:

— Где у тебя болит?

— Спасибо! Нигде. Уже намного лучше.

Неожиданно она с силой ударила букетом по моему животу. Резко боль вернулась.

— Жаль, что ты вчера не сдох! — Крикнула она.

Такой поворот разговора был для меня неожиданностью. Она достала сигареты и закурила.

— Здесь не курят… — Заметил я, все еще пребывая в оцепенении. Почему то мне подумалось в тот момент, что после пачки сигарет, она достанет из сумочки пистолет… Это была глупая мысль.

Лия наклонилась и пустила мне в лицо струю дыма. Я бросил курить лет десять назад. Но мне все еще нравится сигаретный дым. Поэтому если она хотела мне досадить, то это ей не удалось.

— Ты пришла, что бы сказать мне это?! Хотелось бы тогда узнать: в чем причина твоего неприятия ко мне? Я думал, у нас все хорошо… — Десяток вопросов крутился в голове. Меня очень напрягают ситуации, которые я не контролирую. Эта была одна из немногих подобных.

— Я притворялась и терпела тебя весь вечер! — Она ответила на последний мой вопрос, процедив ответ сквозь зубы.

— Так это ты попросила своего нового знакомого… — Я назвал фамилию и имя «лесного бизнесмена» — … что бы его телохранители порезали меня?

Лия взяла с тумбочки мой стакан с соком, резким движением смахнула с неё на пол лампу и села на тумбочку сверху. Затянулась. Выпустила длинную струю дыма вверх. Отпила сок и в нем же потушила сигарету. Затем стакан с силой бросила в стену. Он разлетелся в дребезги.

— Ну, почему ты вчера не умер???!!! — Как я понял, это был риторический вопрос с её стороны. Уловил от неё запах спиртного. Она выпила немного. Поэтому я не сразу заметил это. Я отодвинулся от неё подальше, к другому краю кровати:

— Может быть, ты расскажешь: какая черная кошка пробежала между нами? — Я немного забеспокоился, что она на меня набросится или швырнет мне какой-либо тяжелый предмет в голову; в то же время мне было интересно.

— А ты сам не знаешь? — Хоть это был вопрос, но Лия задала его без эмоционально.

Я покачал головой, что «не знаю».

— Я видела тебя… — Голос у неё стал уставший, грустный. — … А мой отец так тебя любил… Ты знаешь, он всегда хотел сына… А родилась я…

Наверное, мне как-то стоило поддержать девушку, но я решил не сбивать её мысли и промолчал. Лия продолжила:

— Когда папы не стало… Ты пришел через пару дней со стопками бумаг, что бы мама их подписала. Она, старая дура, убитая горем, это сделала.

Ты оставил нас без средств к существованию!!! Через месяц я прочла эти договоры!.. Мама передала Вам все акции… доли в уставных капиталах… уступила права на земельные участки… за какие-то копейки… Все досталось твоему долбаному холдингу и твоему обожаемому генеральному директору!!!.. А нам вы ничего не оставили! Я… не могу понять… за что Вы так с нами поступили?! Сергей Владимирович…. Они же… дружили с моим папой с детства… Все делали вместе… Бизнес делали вместе… И когда, ко мне обратился представитель, как вы их называете «заводчан», ваших конкурентов, что бы я ввела какого-то мужика в наш круг, что бы он спровоцировал ссору с тобой, я с радостью согласилась. Сказала, что сделаю это бесплатно, из-за мес… ради удовольствия… Они все же заплатили. Они мне сказали, что ты им никогда больше не будешь мешать!.. Я знаю: они тебя достанут! Тебе от них никуда не спрятаться! Они сказали, что бы я молчала о нашей с ними сделке, но я хочу, что бы ты знал: это я им помогла!!!

Я не поверил в слова Лии. Меня можно всегда убрать, устранить обычным простым способом, а не делать сложную комбинацию на введение человека в наш круг и провоцирование им ссоры со мной. Я думаю, она выдала свою желаемую месть за простое стечение обстоятельств. Но если девушка хочет мне сделать Неприятное, то почему я должен терпеть её словесное недержание, останавливаться и не делать ей Неприятное в ответ, тем более, если это правда.

— Послушай, Лия! Спасибо тебе за искренность! В ответ на твою откровенность я тоже поделюсь с тобой информацией, которой ты пока не располагаешь. То, что я хочу сказать, ты все равно узнаешь рано или поздно. Тем более особой тайны в этом нет.

После моего затянутого вступления, Лия вскочила с тумбочки и села ко мне на кровать:

— Мне от тебя ничего не нужно, только что бы ты сдох!

Похоже, у девушки паранойя. Переубеждать бесполезно. Я все равно продолжил:

— Смерть твоего отца не была случайной. По распоряжению любовника твоей матери… — Я назвал его имя и фамилию… — в автосервисе испортили тормоза в автомобиле твоего папы. И этот любовник дополнительно подстроил аварию на трассе с другим автомобилем. После похорон он стал бы твоим отчимом, у твоей мамы появился бы новый муж, а этот человек получил бы в управление бизнес активы твоей семьи. Силами службы безопасности холдинга сразу было проведено расследование. Я то же в нем принял посильное участие. И в итоге мое руководство пришло к выводу: смерть твоего отца инициировала твоя мама. Или, по крайней мере, она знала о готовившемся покушении и никому ничего не сказала. Холдинг не мог допустить, что бы часть его активов попала к нелояльным людям, не разделяющих его политику. Поэтому генеральный встретился с Маргаритой Евгеньевной. Они обо всем переговорили и договорились. А то, что ты видела, что я приходил с пачками документов — это просто юридическое оформление устных договоренностей: твоя мама подписала протоколы о намерениях и договоры с открытыми датами. То есть, когда наследство за твоей мамой будет юридически оформлено, юристы холдинга проставят даты и вступят во владение переданного имущества. Может быть, это уже совершилось, я не контролирую эту тему. Видишь? Я не имею никакого отношения к вашему разорению…

— Ты все врешь! Этого не может быть! — В истерике закричала Лия.

— Спроси об этом свою маму. Ты была откровенна со мной, я честен с тобой. — Я столкнул двух близких людей «лбами». Жаль, что не увижу, «как кошки будут грызся между собой». Ещё немного «подлил я масло в огонь». — Я полагаю, что в обмен на часть наследуемого имущества, твоя мама осталась на свободе… А собранные доказательства не были переданы в полицию.

Лия продолжила истерику в плане недоверия к моим словам, затем успокоилась. Вытерла слезы и, глядя мне в глаза спросила:

— Все что ты сказал, это правда?

Я кивнул:

— Мне не чего больше добавить.

— Где я могу найти этого…? — она назвала фамилию последнего любовника Маргариты Евгеньевны.

— Боюсь, что уже нигде. Его нет.

— А где он?

— Его не существует. Твой отец уже отомщен. Его лучший друг позаботился об этом.

— …Сергей Владимирович?

Я снова утвердительно кивнул.

Лия ушла.

Больше ничего примечательного сегодня не произошло.

 

15 октября, понедельник, 12 часов, 15 минут 27 сек

Только что позвонил по «Скайпу» генеральный директор. Орал на меня матом:

— … Какого хрена ты болтаешь своим языком, как шлюха?! Как баба треплешь на каждом углу, о чем надо уже давно забыть!!!

— Простите, Сергей Владимирович, я не понимаю: о чем Вы говорите?

— Я тебе повторяю вопрос, тупая башка: какого хрена ты Лии рассказал, то, что ей знать не обязательно и её не касается???!!!

— Она вчера хотела меня убить! — Это было совсем не так, но слова сами собой выстроились в эту фразу.

— Что за бред?!

Я очень кратко сделал пересказ истории Лии, касательный меня, и участия «заводчан» во всем этом деле. Знаю, эта информация выглядела недостоверной. Я сам в неё не верил.

— Перезвони Николаю Васильевичу. И сообщи то, что сказал мне. Пусть он «отделит зерна от плевен».

Генеральный директор отключился. Я хотел ещё извиниться за опрометчивый поступок. Это было непрофессионально с моей стороны. С сегодняшнего дня Сергей Владимирович, наверное, уже не сомневается, что я «крот». Своей болтливостью я только укрепил его в этом мнении.

Моя неадекватная искренность — действие обезболивающего вкупе с коньком. Другого объяснения свой идиотской ошибки я не нахожу. Таблетки надо запивать водой, а не спиртным.

13 часов 02 минуты 51 сек.

Начальнику службы безопасности передал всю информацию, какую узнал у Лии.

23 часа 45 минут 38 сек.

Около 14-ти часов пришла Лия. Без цветов и фруктов. Трезвая. Её движения были четкими, потерявшими чуть пьянящий шарм плавности и едва уловимой грациозности, запомнившиеся мне в предыдущее её посещение, несмотря на резкость, присущую ей в прошлый раз. Она была последним человеком, которого я желал бы видеть. В последнее время она у меня ассоциируется с неприятностями.

— Привет! Как поживаешь?! — Улыбаясь во весь рот, она спросила меня прямо с порога.

— Спасибо! Лучше. — Я поднялся на подушках, не зная, что от неё ожидать.

Лия достала из сумочки открытую пачку денег из красных крупных российских купюр и бросила её вверх. Бумаги вспыхнули рябиновым дождем и рассыпались по всей палате.

— Я сегодня была у твоего босса. — Девушка отчеканила каждое слово.

— Это я уже знаю. Он мне сообщил. — Без энтузиазма поддержал разговор. Она кинулась ко мне на кровать и мимолетно поцеловала в губы:

— Спасибо!

— За что?!

Лия вся светилась от счастья:

— За то, что все мне вчера рассказал! Сергей Владимирович просил обращаться к нему лично, когда мне потребуются деньги. Когда всякие пертурбации закончатся, он вернет мне часть предприятий, которыми владел мой папа. Что бы я жила безбедно, и ни в чем не нуждалась. Он сказал, что они несколько лет назад пообещали друг другу, что если с кем-нибудь из них что-либо случится, то другой позаботится о семье друга. Поэтому он и забрал все, что мог у моей мамы. Что бы она все не спустила за два года… А теперь я могу не беспокоится за своё будущее…

— А как Маргарита Евгеньевна? Она в порядке?! — Мне интересно было узнать: сцепились ли вчера «девочки» между собой или нет?

На секунду лицо Лии стало серьезным:

— С мамой я больше не разговариваю и не общаюсь. Завтра я съезжаю от неё… Я уже себе и квартиру новую купила. Только что подписала договор…. Сергей Владимирович посоветовал агентство недвижимости…

Словесное недержание понесло девушку в бескрайние края, превращая её мысли в озвученный поток сознания. Мне захотелось добавить «ложку дегтя в её бочку мёда»:

— Может быть, ты мне тогда отсосешь на радостях?!

Лия не поняла моего сарказма, запустила правую руку под одеяло, крепко сжала холодными пальцами мои гениталии и весело удивилась:

— А что это он у тебя такой вялый, как сдувшейся шарик?!

У меня перехватило дыхание:

— Я не знаю, что от тебя ожидать: то ли в рот возьмешь?! то ли яйца сожмешь?!

Она засмеялась и рукой откинула с меня одеяло.

В этот момент зашла моя супруга. Она поняла все превратно — того чего ещё не было, бросила пакет с фруктами на пол:

— Я тебе не помешала?! — Она сдержала гнев, развернулась и полная достоинства ушла.

— Это кто был?! — Все так же весело спросила меня Лия, начав делать возвратно-поступательные движения рукой фаллосу.

— Все! Вали отсюда! — Раздраженно и раздосадовано крикнул я Лие.

— Ты что о себе возомнил?! Я не твоя любовница, не твоя жена и не твоя домработница! Что бы ты на меня голос повышал?!!!..

Через тридцать секунд её уже не было.

А еще через пятнадцать минут я отправил на её электронную почту список предприятий, которые в перспективе укрепятся в экономическом плане и станут наиболее привлекательными для инвестиций.

Около восьми часов вечера заехал начальник службы безопасности с двумя бойцами. Увидел разбросанные по полу фрукты и деньги:

— Все в порядке?

— Да. В полном. Спасибо!

— Мы тут проверили несколько фактов, которые ты сегодня сообщил, и полагаем: слова Лии соответствуют действительности. Поэтому пару моих ребят побудут с тобой некоторое время. Завтра я тебе сообщу стопроцентно достоверную проверенную информацию.

— Я сегодня хотел бы уже ночевать дома.

— А твой лечащий врач тебе разрешил?

— Нет. Но эта тема уже урегулирована.

Я собрался через час после отъезда Николая Васильевича. Обезболивающие лекарства не пил. Боль сковывает все тело. Любые движения требуют чрезмерных усилий. С большим трудом смог самостоятельно одеться. На большее сил не хватило.

Когда шли по дорожке от крыльца к автомобилю, двое сотрудников безопасности были на изготовке. Один шел в двух шагах впереди. Второй рядом со мной, слева. Цепкими взглядами они осматривали даже кусты на газоне. В двух шагах от автомашины, впереди идущему что-то показалось подозрительным. Он сделал останавливающий жест. Мы замерли. Через секунду он бросил в нашу сторону: «Быстрей!». Второй меня слегка подтолкнул в спину. Оба достали пистолеты из наплечных кобур. Меня почти втолкнули в машину, пригнув голову, что бы я ей не ударился о крышу при посадке. Это торопливость была вопреки инструкциям безопасности. А двое ребят меня все же охраняют, а не сопровождают как узника, о чем я подумал изначально. В автомобиле, первый из моих телохранителей вызвал дежурного из службы безопасности: «Два автомобиля… — он назвал их марки и номера. — Отсеките хвост!». Мы сделали пару кругов по кварталу, дождались, когда к нам присоединятся две дежурные машины службы безопасности и «отсекут хвост» — пристроятся позади нас и не дадут преследователям ехать за нами, перекрывая им дорогу для обгона. Мы на повышенной скорости оторвались от преследования. Это маленькая погоня длилась минут десять. Полагаю, все эти усилия были бесполезными. Потому что легко догадаться, что из больницы вечером я могу поехать только домой. Но, возможно, такая очевидная мысль могла не прийти в голову следившими за мной людьми. Один из моих временных телохранителей проводил меня вплоть до квартиры. Такие меры безопасности заставили забеспокоиться. И я серьезно отнёсся к своему положению.

За весь вечер супруга не обмолвилась со мной ни одним словом. Но она была внимательная и заботливая, как и положено хорошей жене. Я очень сильно её люблю.

Больше ничего примечательного сегодня не произошло.

 

16 октября, вторник, 22 часа, 28 минут 50 сек

Ближе к полудню позвонил начальник службы безопасности и сказал, что у него есть для меня информация. Но он не может её передать по телефону, даже по защищенной линии. И если мне интересно я могу к нему подъехать. Я ответил, что буду у него через сорок минут. Никаких дел все равно не было.

Сегодня поехал в офис на своём служебном автомобиле. А машина охраны следовала позади.

Начальник службы безопасности был в хорошем расположении духа. После взаимных фраз приветствия я в нетерпении начал разговор:

— Николай Васильевич! Вы нашли «крота»?

— Мы еще работаем над этим. Но ты уже можешь поговорить с одним из двух мудаков, которые на тебя напали в пятницу. Этот стоял «на стреме».

— А почему не с обоими?

— Напавший на тебя не перенес двух ранений и «беседы по душам» и «покинул нас». — Николай Васильевич многозначительно улыбнулся. Я прекрасно понял слова начальника службы безопасности.

— Ну, они что-нибудь рассказали?

— Нет. Молчали с первой до последней минуты нашего «разговора». Но это уже не важно. Мы сняли с них отпечатки пальцев, «пробили» по полицейской базе. Это времени заняло дольше, чем, если бы через твоего друга в МВД. Навели еще кое-какие справки. Проверили слова Лии и получили общую картинку.

Я ждал дальнейшего рассказа. А Николай Васильевич сделал паузу, налил себе кофе и добавил в него коньяк. Предложил мне, но я отказался. Насладился глотком божественного черного напитка и только потом продолжил:

— После того как ты начал трясти «заводчан» проверками там всякими: всесторонне усложнять жизнь их бизнесу, они решили тебя устранить. Но не ликвидировать в наглую «нахрапом», как они обычно любят делать, что бы все кругом знали, что это они такие крутые; а временно вывести из игры по-тихому. Что бы холдинг не имел возможности воздействовать на работу их предприятий «административным ресурсом» через твои наработанные связи в мэрии, областной администрации, полиции и дорожка к ним, что б не привела. Если бы ты все же погиб, то они бы сильно не расстроились. Но в таком случае они знали, что мы готовы «землю рыть» что бы разобраться в ситуации до конца: откуда ноги растут? Широкомасштабного конфликта они не хотели…

— А за меня бы отомстили, если бы они меня всё же убили?!.. — Спросил я с легкой иронией.

— … Разумеется, но месть это сопутствующий процесс факта устрашения, устранение угрозы во избежание проблем в дальнейшем и внесение ясности в ситуацию, а не самоцель. Поэтому они ввели в игру нейтрального человечка, который «ни под кем не ходит»… — Николай Васильевич назвал фамилию «лесного бизнесмена». — … знали, что мы на него выйдем по твой подсказке или сами разыщем…и устраним. И концы в воду: ты не удел, «заводчане» ни при чем. Все выглядело бы так, что ты понес увечья или погиб из-за бытовой ссоры, личной неприязни. Они только просчитались: не думали, что мои бойцы тебя сопровождали. А мы по итогу «повязали их шестерок».

— Я и так: не удел. Генеральный забрал у меня все дела! — Напомнил я начальнику службы безопасности свое положение. — Он полагает, что я «крот».

— Это я ему об этом доложил. Я тоже так думал. — Николай Васильевич скривил рот в сожалеющей улыбке, означающей «извини, работа такая: всех подозревать».

— ???!!! — Удивление меня переполняло.

— А что?! Ты парень толковый. Мог сам такую комбинацию подстроить и разыграть её как по нотам. Что бы отвезти от себя подозрения в неблагонадежности.

— Но я же чуть не умер?! Мне что надо было погибнуть?! Что бы доказать, что я не предатель?!

— Тише, Дима, «не кипятись»! Я же сказал, что «тоже так думал». А сейчас уверен, что это другой сотрудник.

— Так выявите его!!!

— Непременно. Мы пока собираем доказательную базу и проверяем факты. Быстро только кошки родят. Серьезное дело требует серьезного подхода. — Начальник службы безопасности хитро улыбнулся.

— Давайте предъявим «заводчанам», что они не правы. «Поправим» их! — Я хотел возмездия этим подонкам.

— Ну, как поступить: будет решать генеральный директор. Я ему уже доложил. А ты можешь осуществить свою личную вендетту. Если все еще желаешь этого?

— Да. Я этого хочу!

— Помнишь тот коттедж, в котором байкера «разговаривали»?

— Да.

— Там мои ребятки тебя ждут. Я им сейчас распоряжусь, что бы они все приготовили. А ты тогда выдвигайся.

— Уже еду.

Василий чуть притормозил на контрольно-пропускном пункте недостроенного коттеджного поселка. При нашем приближении шлагбаум поднялся. Мы проехали не останавливаясь. У уже знакомого дома Василий припарковал автомобиль рядом с джипом охраны. У входа в коттедж стояло два сотрудника безопасности. Один — в куртке пятнистого маскировочного серого цвета с «Калашниковым». Другой — в белой рубашке с множеством мелких бурых капель на ткани, с закатанными рукавами и черным пистолетом в наплечной кобуре. Я вышел из автомобиля. «Дмитрий!?» — Спросил меня человек в рубашке. Я кивнул. Он жестом показал на дверь.

Я запомнил дорогу с прошлого раза. Сотрудник безопасности спустился вслед за мной.

В подвале дома было светло. По полу расстелена прозрачная полиэтиленовая пленка вся в бурых и красных полосах, разводах и пятнах. В углу напротив выхода был свернутый из неё большой рулон с утолщением посередине. Почти посреди помещения стоял стол, весь залитый кровью. На одном из его краев стояла коробка влажных салфеток. По два стула по обеим сторонам стола. На одном стуле, привязанным к нему, сидел полуобнаженный окровавленный человек, склонивший голову на грудь. Его руки были кистями прибиты к крышке стола. На обеих ладонях отсутствовали все фаланги пальцев. Рядом стоящий с ним стул пустовал. Он тоже был весь в запекшейся крови. На другой стороне стола симметрично стояло тоже два стула светлого цвета. На одном из них сидел Андрей, слегка покачиваясь, отталкиваясь правой ногой от края крышки стола:

— Привет! — Бросил мне Андрей вместо приветствия рукопожатием. — Располагайся! Выбирай и приступай!

И он показал на окровавленные различные столярные и слесарные инструменты, аккуратно разложенные по столу. Он посмотрел на меня и издевательски улыбнулся:

— Сколько тебе потребуется времени? Мы успеем перекусить?

Я не знал, что ответить. Пауза затянулась на секунды три. Андрей засмеялся:

— Или тебе помочь?!

Его напарник в рубашке с закатанными рукавами тоже поддержал его смехом.

— Инструменты мне не нужны. Дайте, мне, пожалуйста, оружие.

Андрей, не переставая смеяться и раскачиваться на стуле, загнул правую штанину брюк и достал из потаённой кобуры, зафиксированной на ноге, револьвер с коротким стволом. Протянул его мне:

— Берешь вот так за рукоятку… — он показал мне, как правильно держать оружие. — … нацеливаешься и нажимаешь на спусковую скобу. Понятно?

— Да. Спасибо! Ясно. — Я взял револьвер в руку. Он был тяжелый. Подсознательно ощущалась его разрушительная смертельная мощь.

Андрей обратился к своему напарнику: «Пойдем! Пообедаем».

Оба сотрудника безопасности ушли наверх.

Я остался один с «заводчанином» в подвале. Все его тело было в крови и грязи. На нем было наколото несколько синих татуировок, наколок в области груди, ключицы и предплечья. Мне удалось отчетливо разглядеть на груди только римского легионера с обнаженным мечом. Остальные татуировки напоминали звезды какой-то странной формы с разным количеством лучей, буквами и цифрами внутри них.

Я сел на стул напротив мужчины и обратился к нему:

— Помнишь меня?

Никаких рефлекторных движений на мой вопрос с его стороны не последовало. Я повысил голос:

— Ты, сука, слышишь меня?!

Реакции со стороны «заводчанина» отсутствовали. Я дулом револьвера поднял его голову с груди. Глаза человека были закрыты. Я ударил его справа в голову рукояткой оружия. Он сдержано простонал. Ударил его еще, в этот раз сильней. Следуя траектории удара, его голова метнулась с груди в сторону его правого плеча. Человек полу открыл глаза.

— Ты помнишь меня, сука?! — Я закричал ему в лицо. — Открой глаза и смотри на меня!

Я наклонился через стол, схватил его левой ладонью за волосы и хотел приподнять его голову. Волосы выскользнули из кулака. Я разжал пальцы и посмотрел на них. Вся моя ладонь была в его крови.

— Ты сейчас умрешь, сука! Ты слышишь меня?! — Еще раз я крикнул ему в лицо.

Человек открыл глаза. И он увидел меня и дуло револьвера, направленное ему в лицо. Ни один мускул не дрогнул на нем. Он не боялся смерти. Мне казалось, что он сейчас засмеется. Наши взгляды встретились. Я не увидел в нем ни одного намека на страх или мольбу о пощаде. Я невольно восхищался мужеством этого человека. Стоя на пороге смерти, у него хватало сил и гордости её презирать.

Я хотел отомстить за свой страх смерти, который испытал, когда он со своим напарником резали меня ножом. Желал, что бы он прошел через то, что испытал я. Но по его твердому, немигающему взгляду я понял, что этот человек несгибаемой воли и безграничного мужества. Не способен на жалость ни к себе, ни к другим. Будучи, привязанным к стулу, с прибитыми руками к столу, он чувствовал себя львом среди шакалов.

— Если ты, суч…ра, такой храбрый, как сейчас, то, что же ты бежал, как трусливый заяц, в тот день, когда ты со своим другом меня резал?… Что тогда обоср…лся?! Боялся, что погибнешь под пулями?! Что же ты сейчас не боишься?! — Я выплеснул ему эмоции в лицо.

Я испытал чувство удовлетворения в уязвленном его самолюбии. По его побагровевшим глазам я видел его ярость и гнев, в том, что его обвинили в трусости. Может быть, в нашу предыдущую встречу этот человек и испытал приступ малодушия, и бежал как «трусливый заяц». Но сейчас он знал, что умрет. Возможно, поэтому, стоя на пороге безысходности, он собрал всю свою волю «в кулак» и хотел уйти из жизни героем. Он стал метаться на стуле, пытаясь освободится от пут, неимоверными усилиями воли и духа, превзнемогая боль, он хотел оторвать прибитые руки от стола и бросится на меня в последнем рывке. Это был раненный зверь в клетке. Из открывшегося рта у него бежала тоненькими струйками кровь со слюной, он не мог произнести не слова. У него были выбиты все зубы и отрезан язык.

Да, я был удовлетворен, получил сатисфакцию. Настало время прекратить мучения этого мужественного человека.

Мы смотрели в глаза друг другу. Его пылающий ненавистью взгляд пронизывал меня насквозь. Неприятные щекочущие ощущения пробежали от затылка к темечку.

Я поднял правую руку с револьвером на линию прицела. Ствол оружия был в двадцати-тридцати сантиметрах от его лба.

Мне бы очень не хотелось вспоминать его взгляд на протяжении всей своей последующей жизни. И что бы этот момент снился мне каждую ночь в моих снах. Я закрыл глаза. Нажал с усилием на спусковую скобу.

Выстрел.

Тишина.

Слабый звон в ушах.

Полная тишина.

Услышал громкий хрип.

Услышал громкий смех.

Открыл глаза.

«Заводчанин» был жив. Хрипел. Его беззубый рот улыбался. Из него брызгами разлетались во все стороны алые капли.

На звук выстрела спустились Андрей и другой сотрудник безопасности. У каждого в правой руке был недоеденный бутерброд. А у последнего ещё и пиво в руке. Оба смеялись.

Я еще раз вытянул руку с револьвером в сторону привязанного человека. Стараясь не смотреть ему в глаза, повторно тщательно прицелился ему в лоб. Расстояние было минимальным. Я не мог промахнуться. Резко нажал на спусковой крючок. Ствол немного дернулся вверх. Звук выстрела. Опять слабый звон в ушах, через который я слышал дружный громкий смех сотрудников безопасности, перешедший в безудержный хохот. Пуля попала в стену.

Третий раз я решил, что не промахнусь и буду стрелять в тело, а не в голову. Стал прицеливаться. Тяжесть револьвера ощущалась все сильней. Руку слегка начало уводит то вправо, то влево. Я сжал рукоятку двумя ладонями, но не мог удержать оружие прямо. Андрей с напарником не прекращали смеяться.

Андрей подошел ко мне. Забрал револьвер. Взвел на нем курок на задней тыльной стороне рукоятки и, не переставая улыбаться, вернул мне оружие:

— Так спуск будет мягче. Усилий меньше. Точность выше.

Смутные душевные сомнения терзали меня в тот момент. Я не хотел убивать человека. Я просто желал все закончить побыстрей. И забыть как страшный сон. Нужно сделать всего лишь один точный выстрел.

Еще одно маленькое усилие. Нажать на курок. И все. Все закончится. И останется только дурным воспоминанием. Одно усилие…

Андрей выхватил у меня револьвер. Пристально и ехидно смотря в мою сторону, даже не целясь в привязанного мужчину, выстрелил.

Пуля попала «заводчанину» в левый висок. Правая половина его черепа и лица разлетелась на мелкие кусочки. Тело вместе со стулом полу упало на правый бок. Прибитые к столу руки не дали ему распластаться по полу. На нем и части стены темно вишневое пятно становилось все больше и больше. Со стены кровь стекла вниз на пол. Бордовый цвет постепенно сменился на бурый.

Сотрудники службы безопасности завернули тело в полиэтиленовую пленку и волокли его к выходу.

— Дмитрий! У Вас никаких дел больше нет? — Сотрудник службы безопасности в рубашке с закатанными рукавами показал мне на коробку с влажными салфетками, затем на только что свернутый полиэтиленовый рулон. — Не хотите помочь?

— Извините, пацаны, без меня. У меня очень много дел. — Я взял несколько салфеток из коробки и поднялся наверх.

Подходя к машине, бросил использованные салфетки на ранний снег. Они были все красные. Обе мои ладони были в размазанной по ним крови.

— Дмитрий! — Голос Василия вывел меня из оцепенения. — Анжелика не может с Вами связаться. Просила ей срочно перезвонить.

Я набрал секретаря генерального директора:

— Анжелика! Это Дмитрий.

— Сергей Владимирович приглашает Вас на расширенное совещание в шестнадцать ноль-ноль.

Я взглянул на часы. Мне показалось, что я был в коттедже пятнадцать минут, а фактически прошло больше полутора часов.

— Буду. — И отключил телефон. Мне ни с кем не хотелось разговаривать и никого не хотелось слышать.

— Куда едем? — Водитель поинтересовался маршрутом предстоящей поездки.

— В офис.

Василий медленно выруливал «мерседес» с парковки, с территории поселка. Я прислонился лбом к стеклу и закрыл глаза. Я ни хочу больше никогда возвращаться в это место.

По прибытию зашел к себе в кабинет, что бы переодеться и привести себя в порядок. Снял пальто. Снял пиджак. Вероника увидела заляпанную каплями крови рубашку:

— Дима! Что это?! Это сок?!.. — По её интонации я понял, что она сразу сообразила, чем испачкана моя рубашка, но не хотела признаться себе в увиденном. — … Это томатный сок?!.. Это кровь?!

— Успокойся, Вероника! Это не моя кровь.

— Тебе надо в медпункт!

— Заткнись, Вероника! Я же тебе сказал: это не моя кровь!!!

Я снял рубашку, что бы достать из командировочной сумки свежею. Девушка увидела бинты, перевязывающие швы на трех моих ранах:

— Прости, Дима, я не могла приехать к тебе в больницу. Мне служба безопасности запретила общаться с тобой. Пожалуйста, прости меня! Я не думала, что так получится! Я не хотела, что бы все дошло до этого! Ты же знаешь: я сильно крепко тебя люблю! Я не хочу, что бы ты пострадал! Ты единственный, кого я люблю! Пожалуйста, прости меня! Я не знаю: что делать?!.. — Глаза Вероники стали влажными от слез.

Она приблизилась, обняла, хотела поцеловать и заскользила по моему телу вниз. Я удержал её за плечи от этого глупого поступка:

— Все в порядке, Вероника! Ты хороший сотрудник. Я совсем не сержусь и не расстраиваюсь, что ты работаешь на моем месте.

Еще я подумал в тот момент: «Выучил профессионала на свою голову, готового тебя „подсидеть“». Разумеется, я этого не сказал, а добавил:

— Я тоже тебя люблю. — И поцеловал Веронику в лоб, потому что она все-таки умудрилась встать на колени.

Она быстро поднялась. Обхватила меня за шею. И крепко поцеловала «французским поцелуем». Боль в правом боку от соприкосновения наших тел стала во много раз сильней. Огромным усилием воли, мне удалось сдержать стон.

После того, как Сергей спас мне жизнь, я не мог с ним поступать подло: целовать, обнимать, трахать его девушку. Я хотел оттолкнуть Веронику, но вместо этого терпя боль, слабо отвечая на поцелуй Вероники, постепенно отстранил её от себя. Взял окровавленную рубашку, чтобы выбросить её в корзину для бумаг.

— Димочка! Давай я её постираю! — Вероника выхватила рубашку у меня из рук.

— Выбрось её! А лучше: сожги! — Я распечатал свежую одежду.

Умылся холодной водой. Теперь пришел в норму. Посмотрел на часы. Осталось пятнадцать минут. Прошел в приемную генерального директора.

Анжелика, увидев меня, сообщила по селекторной связи генеральному директору о моем прибытии. Услышал его ответ: «Пусть ждет». Я пробыл в приемной до девятнадцати часов:

— Анжелика! А долго они там заседают?

— С двух часов.

В этот момент генеральный директор вызвал Анжелику по громкой связи: «Пусть Дима зайдет!».

Секретарь поставила передо мной стеклянный поднос.

— А Сергей Владимирович не отменил относительно меня свой приказ?

— Пока нет. — Анжелика сочувственно улыбнулась.

Я выложил на поднос оба своих телефона ключи с электронным брелоком.

На совещании, кроме самого генерального директора присутствовали все его четыре заместителя, начальник службы безопасности, финансовый директор, главный бухгалтер, главный строитель и начальник юридического отдела. На интерактивном столе для заседаний была открыта карта Екатеринбурга и два каких-то постановления мэрии в электронном виде. Поверх изображения крышки стола валялись развернутые строительные планы в бумажном варианте с согласующими печатями и стопки бумажных папок и документов. Я нашел себе место на углу стола. Завершили обсуждение двух малоинтересных для меня вопросов по изменению тактики финансирования убыточных предприятий.

Генеральный директор прервал совещание. Отпустил всех кроме двух своих заместителей, начальника службы безопасности и меня.

Во время краткого совсем не возвышенного спича Генерального директора о стратегическом положении дел нашей компании, начальнику службы безопасности пришло смс-сообщение на телефон, которое он бегло просмотрел.

Если начальник службы безопасности знает, что я не предоставлял информацию нашим конкурентам о шагах и бизнес-планах относительно их, то почему мне все ещё не позволено приходить к генеральному директору с «гаджетами»? Если доверие руководства ко мне не восстановлено, то почему я тогда присутствую на закрытой секретной части совещания? Что это за комбинация, схема? Может, не хотят спугнуть настоящего «крота»? — Пусть он думает, что я под подозрением, а он в безопасности. И скоро вокруг его шеи затянется петля. В фигуральном, а может быть, прямом смысле слова. Мне очень хотелось верить, что это единственное разумное объяснение ситуации.

Генеральный директор продолжил:

— Как я понимаю, с двумя «заводчанами», которые Диму порезали, твои ребята усердно поработали?

Николай Васильевич кивнул.

— …Еще живы? — Поинтересовался Сергей Владимирович.

— Уже нет.

— Еще не в бетоне?

— Пока нет.

— Их скоро спохватятся и выйдут на нас. Надо опередить события. Приведите их тела в порядок в каком-нибудь ритуальном агентстве где-нибудь в Перовуральске или Асбесте. Я не хочу, что бы «заводчане» узнали об их смерти раньше времени. Затем передайте их ближайшим родственникам с соболезнованиями и денежной компенсацией. Дистанцируйте полицию. Нам их внимание не нужно…Это, Дима, и к тебе тоже относится. Задействуй свои наработанные связи.

Начальник службы безопасности сразу начал отдавать соответствующие приказы по телефону своим сотрудникам. Генеральный директор посмотрел на меня:

— Тебя ситуация ясна?

— Да, Сергей Владимирович!

— Пока заварушка не набрала обороты, и молох не запустился, необходимо в максимально короткие сроки урегулировать все проблемы с «заводчанами» устно. Я хочу, что бы ты устроил нам встречу с их людьми, которые решают вопросы, а не ретрансляторы и не ширма. — Генеральный директор назвал их фамилии и передал мне листок с их именами и телефонными номерами. — Вот их координаты. Я не могу звонить им лично, а то это будет выглядеть, что мы слабы и хотим извиниться. Надо что бы встреча выглядела для них не как «исправление „косяков“ с нашей стороны», а как «решение общих накопившихся вопросов», тем более их уже и так не мало. Пока не началась война, настало время заключить мир.

Генеральный директор мог бы мне так подробно не объяснять. Понятно, что ему по статусу не положено, решать технические вопросы, даже в экстренных ситуациях. Для этого есть сотрудники «Департамента при руководстве». Или весь этот спектакль разыгран специально для меня? А на самом деле все выглядит не тем, чем кажется. Если я «стукач», то я передам нужным людям то, что сейчас услышал и увидел — больше шанс, что конкуренты холдинга поверят в «дезинформацию» из своего «надежного источника». Если Генеральный директор и начальник службы безопасности решили разыграть с моим участием подобную комбинацию, то они ошиблись в самом главном — я не «крот».

— Так! Дмитрий свободен. У остальных перерыв десять минут и потом еще задержимся на полчаса. — Сергей Владимирович завершил совещание с моим участием.

В коридоре я догнал начальника службы безопасности:

— Николай Васильевич! Вы уже «вычислили» в наших рядах информатора? Знаете кто он? — На последних двух вопросах я понизил голос.

— Знаю. — Он, лукаво улыбаясь, по-дружески похлопал меня по плечу и пошел дальше, набирая чей-то номер на телефоне.