Сколько я там сидел, сказать сложно. Но через некоторое время понял: всё, таинство кончилось, мне нужно уходить.

Передо мной лежали аккуратно сложенные и неизвестно откуда взявшиеся мои вещи. Одевшись, я спустился вниз.

Внизу была только Дана. Увидев меня, она улыбнулась.

— Хочешь кушать?

Я не чувствовал голода, поэтому пожал плечами.

— Ты уже неделю как ничего не ел.

— Что? — удивился я.

— Обряд продолжался семь дней, — пояснила Дана.

— Невероятно!

Я сел за стол. Дана поставила передо мной на стол тарелку гороховой каши.

— Странно, но я действительно не чувствую голода.

— Не удивительно, так и должно быть. Ты переполнен силы и в тебе нет желаний. Но всё же я рекомендую тебе поесть.

Я ел медленно и молча. Мысли будто покинули меня. Вокруг воцарилась пустота. Блаженство и покой овладели мной. В тот момент я был полностью самодостаточен.

Когда доел, то встал из-за стола и сказал:

— Спасибо, Дана, тебе за всё!

— Не за что, Малыш. Ты лишь часть пути, который мы должны были пройти.

Я улыбнулся, мне не нужны были слова. Через окно было видно: день подходил к концу. Оставаться в доме для меня не было уже никакого смысла. Не прощаясь, я вышел на улицу. Ноги сами несли меня к железнодорожной платформе. Стояла прекрасная сухая, весенняя погода. Воздух пах приближающимся летом. Состояние внутреннего преображения и преображение природы слилось воедино. К сожалению, когда я вошёл в вагон электрички, ощущение единения с природой несколько притупилось.

Я почти не помню, как добрался до своего дома, но один эпизод отпечатался у меня в памяти.

Было уже поздно, автобусы ходили крайне редко. От метро я решил до дома дойти пешком, чтобы вновь обрести гармонию с природой. Дорога вела через Измайловский лесопарк. Если идти довольно быстро, добраться до дома можно минут за сорок. Было уже темно. В лесу ночью ориентироваться намного сложнее, чем днём. Хотя я знал парк очень хорошо, всё же приходилось всматриваться в темноту, чтобы не заплутать. Я уже заканчивал свою ночную прогулку по лесу, как вдруг на меня из темноты выскочил огромных размеров пёс. Видимо, владелец собаки решил, что в такое позднее время в парке никого нет, и позволил своему питомцу порезвиться без ограничивающего свободу поводка. У пёсика было игривое настроение, и он решил меня попугать (иногда собачки получают от этого ни с чем не сравнимое удовольствие). Но на этот раз пёсик ошибся с выбором жертвы. Невзирая на устрашающий вид и злобный рык, я не испугался. Наши взгляды встретились. Я ведал намеренья пёсика. Неведомая доселе сила открылась мне в моём взгляде, я физически ощущал её. Пёс резко затормозил всеми четырьмя лапами и на мгновение замер. Я прочувствовал, как дрожь охватила пса. Он пригнулся к земле, поджал хвост, не сводя с меня своего взгляда, медленно развернулся и на полусогнутых лапах побежал к хозяину.

— Что же они со мной сделали, — подумал я про вест, — раз собаки от меня стали шарахаться?

После того случая я стал замечать, что собаки на меня реагируют иначе, чем до поездки с Даной в дом вест. Они убегают, если оказываются на моей дороге. Был случай, когда на меня даже натравили ротвейлера. Повинуясь команде своего хозяина, собака напала на меня, она встала на задние лапы, схватила в свою пасть мою руку, но челюсти не сомкнула. Вместо этого отпустила меня и отошла в сторону. Тогда я также не испытывал чувства страха, будто знал благополучный для себя исход нападения.

После поездки в дом вест я неделю не звонил Дане. А когда позвонил, то телефон никто не брал. Я звонил и днём и вечером — результат тот же. Я ходил к её дому, звонил в квартиру, но всё тщетно, Дана здесь уже не жила и жить не будет. Я это ведал! Но не хотел этому верить. Тем не менее, когда я удостоверился, что Дану не найти, мне удалось на удивление быстро и легко успокоиться.

* * *

На следующий день после приезда домой из дома вест я вышел на свою работу. Думал, придётся отчитываться перед руководством, где я был целую неделю. Но, как ни странно, никто не поинтересовался этим. Более того, в зарплату мне дали получку даже за те прогулянные мною дни.

И вновь начались будни. Но я ощущал себя другим. За что мне ни приходилось браться, у меня всё получалось как нельзя лучше. Если раньше я что-то начинал делать, то, как правило, не доводил до конца. Всё изменилось. Теперь я с ответственностью брался за дело и основательно вёл и заканчивал его.

Как-то наша руководительница при мне разговаривала с одним из работников:

— Лёша, ты отремонтировал мне магнитофон?

— Нет, Наталья Юрьевна. Никак не разберусь, что с ним случилось.

Услышав это, из меня непроизвольно вырвалось. Я обратился к Лёше:

— У нас есть микросхема К174УН7?

— Есть, — ответил Лёша.

— Поменяй её, и магнитофон заработает.

Помню, с каким уважением взглянула на меня Наталья Юрьевна. Ведь я даже не смотрел её магнитофон. Более того, когда Лёша поменял микросхему, магнитофон заработал.

После этого случая я резко стал получать повышения, что повлекло за собой и повышение заработной платы.

Интересные вещи со мной происходили и в институте. Одним из самых моих нелюбимых предметов был иностранный язык. У меня накопилось масса хвостов. Учебный год подошёл к концу. Мне казалось, английский не сдам. Только чудо могло меня спасти от неуда. А надо было получить восемь зачётов по восьми темам. Я взялся за изучение слов и правил. Не прошло и пяти дней, как мой словарный запас пополнился на тысячу слов. Что было вполне достаточно, чтобы пересказать все несданные мною темы.

Елена Ивановна, преподаватель по английскому, по всей видимости, решила меня вытянуть на шаткую троечку, так как первый вопрос её был:

— Ну как, студент, готовы ли вы хоть на ломаном русском пересказать вот этот текст?

Елена Ивановна была молодым и весьма симпатичным преподавателем. И любила на уроке поразвлекаться. Слушая нашу ломаную английскую речь, она её так переводила на русский, что выходила откровенная пошлятина. При этом у неё всегда было непроницаемое, строгое лицо.

Как-то раз она всё же усмехнулась, когда меня и Олега Важнова, самых «больших знатоков» английского, заставила перевести на английский с русского фразу: «Я тебя люблю». И пояснила — поставит зачёт тому, кто громче скажет эту фразу.

Ей глубоко было наплевать, знаем мы английский или нет. Она просто приходила, чтобы подработать денег, а заодно и расслабится.

Когда я пришёл сдавать зачёты за год, Елена Ивановна, видать, запасла пару развлекаловок для себя. Моя роль была её развеселить, подыграть ей, от этого зависело, получу я зачёт за семестр или нет.

— Я могу пересказать текст на английском, — отклонил я руку помощи прекрасной Елены Ивановны.

— Ну, ну, студент, попробуйте.

В предвкушении чего-то необычного она внимательно взглянула на меня. Я же стал на более-менее приличном уровне пересказывать текст.

— Вы, что, студент, издевались надо мной целый год? — поинтересовалась Елена Ивановна, когда я закончил пересказ.

— Ну, что вы, Елена Ивановна, я просто выучил текст. Могу и все остальные темы пересказать.

Такой оборот не особо оказался по нраву Елене Ивановне, и мне пришлось пересказывать все темы. Потом мы прошлись по правилам, по написанию слов. И, естественно, она выявила мою неграмотность. Так как невозможно за пять дней выучить иностранный язык в совершенстве. Но зачёт всё же мне поставила.

* * *

Мне стало интересно жить, интересно трудиться, интересно учиться. Через год я уже был начальником производства, что, на мой взгляд очень даже творческая должность.

Но время шло, и я стал задумываться, что мною достигнуто. Карьерный рост и рост заработной платы — это не революция в моём внутреннем мире, о которой мне говорила Воля, то есть бесповоротное действие в моей судьбе, это не достижение свободы, это не счастье. Возможно, что-то делаю не так. Вероятно, не на те нужды расходую дар вест. А может, я пошёл по тупиковому пути?

Снова я ощутил одиночество. Рядом не было того, кто мог бы мне помочь. Не помогало и понимание того, что судьба моя должна быть моей судьбой, никто не должен, не обязан помогать мне. Помощь может даже нанести вред. Но как одному протиснуться сквозь плотно сплетённые сети систем?

Прошло больше года после посвящения, и, по всей видимости, те силы, что были мне дарованы вестами, изрядно исчерпались. Ведь мне приходилось жить в системах. У меня вновь стали возникать желания. Мне казалось, я свернул с пути, ведущего к смыслу моей жизни. Хотя я так до конца и не понимал, в чём этот смысл заключается.

Постепенно у меня стала появляться ностальгия по вестам. Особенно часто я вспоминал Дану. Она для меня стала эталоном, женщиной моей мечты. Отныне для меня не существовало других девушек. Я мог с ними общаться, дружить, но более серьёзных отношений не мог себе позволить ни с одной из них. Очень хотелось вновь увидеть Дану. Но не знал, где её искать. У меня была только одна зацепка — дом вест. И я поехал туда. Но, к моему сожалению, по какой-то непонятной причине мне не удалось его найти. Местность оказалась незнакомой и, поплутав часа два, так ни с чем и вернулся домой.

* * *

Тем временем руководство нашего участка подписало с телевидением, на мой взгляд, интересный контракт.

Тогда в Москву на год переехала из Ленинграда программа «Музыкальный ринг» с её ведущей Максимовой.

Наш участок должен был изготовить и смонтировать для программы световое оформление. Нам предстояло сделать километры гирлянд, сотни метров неона. Всё это следовало подключить, повесить, плюс собрать много электроники, чтобы свет мигал, переливался, бежал волной и так далее. В общем, мы должны были сотворить световое чудо. Объём работ впечатлял, а опыт работы на таких объектах у нас был невелик. Да и срок отвели весьма сжатый. Поэтому пришлось вкалывать сверх всякой нормы. Компенсировалось это невероятным интересом. И у нашего небольшого трудового коллектива всё получалось как нельзя лучше.

Настало время монтажа, для которого выделили три дня. И вот тогда начался настоящий аврал. Отдыхали только, когда ходили есть. Мы не успевали настолько, что ночью не спали, а продолжали монтаж. На вторую ночь мне нестерпимо захотелось поспать. Я залез на стоящий в студии рояль и накрылся драпировочной тканью. Мне казалось, что здесь меня никто не найдёт. Но через двадцать минут меня отыскал Лёша Карасёв и разбудил.

Что было интересного в том первом монтаже, это то, что, невзирая на усталость, на то, что голова не соображала вовсе, своё дело мы делали безупречно. Сложные электрические схемы подсоединялись без ошибок, хрупкие стеклянные неоновые трубки не разбивали. Когда монтаж завершился, перед нами предстала красота неописуемая: тысячи лампочек и разноцветный неон из мрачной студии сотворил сказку.

Съёмка велась два дня. В первый день я отсыпался дома, а на второй приехал в Останкино. Мне очень хотелось посмотреть, как снимается программа. Но ожидал я большего, чем оказалось на самом деле. Артисты с близкого расстояния не были столь впечатляющи, как с экранов телевизоров. Мне было интересно не столько их выступление, сколько атмосфера и процесс съёмки.

Когда я сидел на скамейке трибуны и блуждал взглядом по студии, меня словно окатило холодной водой: на другой стороне сидела Дана. Я не мог поверить своим глазам. Мне так хотелось её увидеть, и вот она здесь, рядом. С нетерпением дождавшись перерыва, я пошёл к ней. Она тоже стала спускаться, и мы встретились возле ринга.

— Здравствуй, Дана! — У меня першило в горле от волнения.

— Привет, Малыш!

Было впечатление, будто мы только вчера расстались.

— Мне так много нужно тебе сказать, — начал я.

— Ну, что ж. Говори!

— Здесь есть уютное кафе, пойдём туда, — предложил я. — Если, конечно, ты не желаешь посмотреть до конца съёмку.

— Нет, не желаю. Я здесь только ради тебя.

— Как это?

— Ты ещё задаёшь такие вопросы? Я думала, тебе очевидно моё появление здесь!

— Ну да, конечно. Я должен был уже привыкнуть, что просто так ничего не случается.

— Нет! Ты сам вызвал меня. У тебя стали возникать определённого рода проблемы, и без меня их не решить. Не так ли?

— Вообще ты права.

Я повёл Дану в кафе-бар, который находился в другом корпусе телецентра, в комитете Гостелерадиовещания, что был через улицу Академика Королёва. Но выходить из здания не было необходимости, два корпуса телецентра соединялись между собой длинным подземным туннелем, о существовании которого мне сказал один здешний осветитель.

Тот кафе-бар был интересен тем, что в нём коротали время телевизионные знаменитости.

Мы взяли кофе, пирожные и мороженое и расположились за уютным столиком в тёмном углу зала.

— Ну, Малыш, что у тебя за проблемы? — начала Дана.

— Мне кажется, я сбился с пути!

— А мне кажется, — перебила меня Дана, — ты идёшь верным курсом.

— Но та революция, о которой говорила мне Рада — её нет.

— Как же нет, Малыш, ты что?! Ты изменился и изменился внезапно. После посвящения ты другой человек. Разве ты этого не заметил?

— Да! Но все мои достижения — это то, что меня повысили в должности и выросла зарплата. А я думал, что буду способен на большее.

— Ты и способен на большее. То, что у тебя получается реализовываться в социальной жизни, говорит о твоём высоком потенциале. Ведь у тебя нет цели добиться в жизни сногсшибательного материального состояния и стать, допустим, министром?

— Нет!

— Вот и хорошо!

— Но я не знаю цели своей жизни!

— А почему?

— Вы же мне её не говорите!

— Малыш, ты что? Как мы можем тебе её сказать! Это твоя жизнь! Ты сам должен себе создать цель своего устремления!

— Но вы дали мне понять, что ведаете мою цель. А я её не помню. Тем не менее вы мне ничего об этом не говорите.

— Раз не говорим, значит, ты сам её должен вспомнить.

— А я тебе про что и говорю, у меня нет цели потому, что не могу её вспомнить!

— Ну а зачем ты тогда зациклился на цели, которую не можешь вспомнить? Поставь себе другую.

— Как другую? Разве можно? В жизни может быть много целей?

— Много их быть не может, но бесцельная жизнь — это смерть.

Дана взглянула на меня, желая понять, дошли ли до меня её слова.

Я также смотрел на неё и не мог отвести взгляда. Она была красива, и разговор про цель нас держал на дистанции, а мы ведь были так близки. Мне хотелось этой близости, я боялся вновь потерять Дану. С ней я чувствовал себя уверенно, свободно и счастливо, а это, видимо, и есть любовь. Мне сейчас нужно было делать всё необходимое, чтобы удержать её рядом с собой.

Наконец то я осмелился и сказал:

— Дана, я хочу, чтобы ты стала моей женой!

— Ты мне делаешь предложение?

— Да!

Дана взяла мою руку в свои и, не отводя взгляда, произнесла:

— Милый Малыш, ты не понимаешь, о чём просишь! Твоё предложение продиктовано желанием! Твои чувства неглубоки, они не ведичны.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь?! Я же люблю тебя! Как ты можешь говорить, что мои чувства к тебе не глубоки?

— Я ведаю это!

— Твоё веданье не значит ничего! И жизни не представляю без тебя!

— Это всё твои желания!

— Пусть так, но как же можно жить, не имея желаний? Ведь в таком случае невозможно будет знать, когда есть, когда спать, когда одеваться, чтобы не замёрзнуть.

— Желания: поесть, согреться, поспать удовлетворяют своё «я» и не являются необходимым требованием для здорового образа жизни, скорее наоборот. Принимая пищу по первому своему желанию, люди стали приобретать массу заболеваний от переедания. Кутаясь в одежды и живя в тёплых жилищах, они ослабляют иммунитет. В результате различные вирусы без труда начинают размножаться в организмах незакалённых людей. А по поводу сна ты не переживай — и без всякого желания человек уснёт, если есть потребность организма в отдыхе. Постарайся понять сам процесс возникновения желаний. Для большинства людей цель жизни есть удовлетворение своих потребностей, своих желаний. Считается, чем больше ты их удовлетворишь, тем полнее будет жизнь. За такими жизнями стоит пустота. Политика всех государств настроена на поддержание такого мнения. Но для счастливой гармоничной жизни необходима цель. Мы вновь возвращаемся к этому вопросу. Для каждого цель своя. Неважно, выполнима она или нет, абстрактна или конкретна. Важен путь к этой цели. Можно сказать и по-другому. У человека должно быть одно желание и к нему он должен стремиться всю свою жизнь. Все его поступки исходят только из того соображения, как достичь своей цели. А для этого надо есть, спать, согреваться, чтобы организм был здоровым и в состоянии далее двигаться к намеченной цели, но то не будут праздные желания удовлетворения своего чревоугодничества, нежности и лени, то будет необходимая потребность, без которой невозможно достижение намеченной цели. И хотя внешне всё будет выглядеть как желание, внутреннее наполнение совершенно другое, без чувства самоугождения.

— А как же бороться с желаниями? — спросил я.

— С ними не надо бороться. Ведя борьбу со своими желаниями, ты борешься сам с собой, убив в себе желания, ты убьёшь себя.

— Ты противоречишь сама себе. Желания, по-твоему, зло, а вот бороться с ними не следует — парадокс. Не так ли?

— Нет! Конечно, не так! Миллионы людей в поисках духовного роста ведут аскетический образ жизни. Монастыри, посты, самобичевание, покаяние, целомудрие, обеты безбрачия и молчания. Казалось бы, такой образ жизни способен очистить помыслы человека, но это ловушка, уводящая прочь от гармонии. Напротив, через аскезу человек ещё более остро чувствует свою вину. Он становится более контролируем. Его легче зомбировать. Человек умерщвляет свою душу и отдаёт своё тело на служение системам: религиозным, государственным и так далее. Заметь, именно в религиозных и силовых системах особенно ярко проявляется аскеза. В этих системах особо необходим контроль и беспрекословное подчинение. Сюда же можно причислить и исправительные заведения, а также воспитательные и образовательные учреждения, где с детской аскезой у ребятишек воспитывается подчинение. А желания?.. Желания как были, так и остаются. Возможно, они меняются, возможно, загоняются внутрь, и тогда они рвут человека на части. Приходят болезни и смерть. Или всё же они уходят и в таком случае душа мертва, а тело — только орудие в руках системы.

Я ни в коем случае не хочу сказать, что желание является злом. Желание есть симптом, и с ним нет смысла бороться. Когда человек, к примеру, заболеет гриппом, то у него повышается температура. И в таком случае надо не с температурой бороться, а лечить больного от гриппа. Более того, температура уже сама по себе является фактором уничтожения вируса гриппа. В случае с желаниями то же самое, человек, потерявший гармонию с природой и с самим собой, пытается на подсознательном уровне обрести её вновь. Но веданье в наше время большинством населения почти утеряно, и человек в поиске гармонии прибегает к знаниям, а те, в свою очередь, говорят ему: следуй своим желаниям, и ты обретёшь утерянную гармонию. К сожалению, это тупик. Желания рождают желания, а счастья не приносят. Есть только короткий отрезок удовлетворения, если желания удаётся осуществить, но гармонии достичь не удастся. Живущий в гармонии человек не испытывает желания и не борется с ними. Ему и так хорошо. А коль желания есть, то бороться с ними уже бесполезно. Важнее в достижении своего желания осмыслить процесс продвижения к нему и процесс получения достигнутого. Раствориться в этом процессе. Стать самим желанием. При удачном осмыслении мы меняемся, и желания уходят, как спадает температура при выздоровлении. У нас есть шанс через осмысление своих желаний вернуть себе гармонию.

— А как же мои чувства к тебе? Они очень сильны! Я хочу с тобой прожить всю жизнь!

— Хотеть недостаточно и иногда даже вредно для любви. Я верю, что твои чувства ко мне сильны, ты влюблён, но любовь — это не только чувства на данный момент, любовь — это на всю жизнь! Ты не можешь меня любить, я закрыта для тебя. Поведав мою истинную сущность, ты будешь раздавлен. Для тебя я такая, потому что это необходимо для достижения определённой задачи. Я играю перед тобой роль, как актёр в театре. Ты влюблён не в меня, а в сыгранную мною роль. Я прилагаю усилия, чтобы сдержать натиск, способный раздавить тебя. Через меня проходит мощный поток силы, ты сгоришь, находясь со мною рядом. Но несмотря на это в моих силах сделать тебя счастливым, если я соглашусь на твоё предложение. В таком случае мне придётся постоянно быть не самой собой, мой смысл жизни будет погребён, так как ты не сможешь обеспечить мне поддержку, в результате моё здоровье начнёт ухудшаться. А ты за счёт меня будешь достигать успехов в жизни, приписывая их всецело себе. Но это вампиризм. Нужно ли это тебе? Если да, то ты эгоист и не важна тебе истинная любовь. Такая семья будет существовать только для тебя. Мне она принесёт только погибель.

В идеале семья является мощной поддержкой каждому её члену, но и ответственность лежит тоже на каждом не маленькая. Чтобы сделать кому-нибудь в будущем такое предложение, ты просто обязан иметь представление — для чего создаётся семья. Необходима цель, которая должна осознаваться как тобой, так и твоей избранницей. Общая цель сплачивает, и по прошествии времени супружеская пара становится единым монолитом, о который разбиваются невзгоды, неприятности, отступает горе. Враги семьи (те, кто стоят на пути к вашей цели) могут заболеть, погибнуть, так как такой семье очень опасно препятствовать в ее устремлениях. Такие семьи — клубок мощной силы. Они способны творить чудеса, основное из которых — дети.

К сожалению, мало кто знает о силе любви и силе истинной семьи. Многие относятся к этому буднично и… математично.

Помнишь то состояние, которое у тебя было в доме после обряда?

— Помню, но очень смутно, будто всё происходящее в доме было не со мной.

— Тогда ты был ведичен и у тебя отсутствовали желания. Ты даже не хотел есть, хотя был без пищи семь дней! Почему ты тогда не сделал мне предложение?

— Я тогда ещё не разобрался со своими чувствами!

— Нет! С чувствами, напротив, тогда у тебя было всё в порядке, ты чувствовал очень остро и глубоко. Но то состояние было достигнуто благодаря нашей живе. И без подпитки ты вновь ушёл в мир закостенелых знаний. Ты стал анализировать свои чувства и понял, что любишь меня. Твоя любовь — иллюзия, плод желания и логики.

Дана грустно улыбнулась.

Я же был раздавлен.