Я проснулся от тихого шёпота в ухо:

— Малыш, пойдём солнышко встречать.

Я открыл глаза. Надо мной, склонясь, сидела Лада. Она улыбалась.

— Утро сегодня чудное! — произнесла она.

Я чувствовал себя очень бодро. Сон как рукой сняло. «Вот бы так каждый день просыпаться» — подумал я.

Бодрость и сила переполняли меня. Мне хотелось что-то делать, и сходить встретить солнышко — это было то, что надо.

Отсюда, с пляжа, восход и закат не видно. Солнце садится за горы и встаёт из-за гор. Поэтому, быстро собравшись, мы пошли вновь вверх по тропе к хребту горы. Когда мы были на месте, женщины молча сняли с себя всю одежду. Я сел на траву, молча наблюдая за ними и не зная, что делать: вопросы задавать нельзя, а женщины ничего не говорили. Они образовали треугольник: Рада встала впереди, а Лада и Влада позади, справа и слева от неё, лицом к солнцу. При появлении первых лучей, они подняли руки вверх, ладонями вперёд, и растопырили пальцы. Их тела с жадностью поглощали ещё холодные утренние лучи. Было впечатление, будто между женщинами и солнцем существует тесная, неразрывная связь. Нечего на первый взгляд необычного в том, что происходило на горе, не было, но я был очарован происходящим. Мне казалось, что вся природа вибрирует в каком-то гипнотизирующем меня ритме. Видимо, помимо зрительного восприятия, во мне проснулись ещё неведомые доселе органы чувств, которые позволяли мне воспринимать больше, чем я видел. Меня тянуло присоединиться к этому сообществу солнца и женщин.

— Малыш, разденься, — мягко сказала мне Влада.

Это была та команда, которую я хотел услышать, и с готовностью скинул с себя всё, что на мне было.

— Иди сюда, — Влада показала, где я должен был встать.

— Смотри на солнце, не бойся за свои глаза, сейчас оно не такое яркое, как днём. Подними руки вверх и ощути собой его ласку.

Руки сами собой поднялись, ладони повернулись к солнцу и пальцы растопырились. Я почувствовал, как сзади подошла Влада и, прижавшись ко мне, обняла руками на уровне груди.

— Я помогу тебе, — прошептала она мне на ухо. — Я попытаюсь передать тебе те ощущения, которые испытываю сама, когда встречаю солнышко.

Через некоторое время мне стало казаться, что солнце стало огромным, как мир. Его лучи ласкали и грели моё тело, тепло разливалось по мне и растворяло меня в пространстве. Я слышал шёпот Влады, он будто звучал внутри меня:

— Солнышко любит нас, оно даёт жизнь, тепло и ласку, ответь ему тем же. Постарайся светить солнышку, обогреть, полюбить его.

Я попробовал последовать её наставлениям, и у меня вроде бы получилось, моё тело словно вспыхнуло огнём, озаряя всё вокруг. Я светился тысячью переливающихся цветов, и от меня шёл жар. Когда я вышел из этого состояния и обернулся, то Влада была уже одета. Рады и Лады не было в поле моего зрения.

— Молчи, Малыш. Сядь рядом, закрой глаза. Отдохни!

Я выполнил её указания. В глазах стоял круг белого цвета. Я сконцентрировал своё внимание на нём. Круг стал более контрастным, с чёткими границами. На короткое время меня вновь охватило чувство растворённости в пространстве.

Когда я вошёл в своё обычное состояние и открыл глаза, Влада объявила:

— Сегодня мой день! Я сегодня буду питать тебя своей живой. Не отказывайся, бери её у меня, её хватит с избытком на нас обоих. У тебя живы маловато, так что любуйся мной, люби меня, наслаждайся мной. За то время, покуда мы здесь, ты попробуешь живы от каждой из нас. Мы разные, почувствуй это и вбери всё, что можно вобрать. Вот держи, — Влада вытащила из кармана своей юбки небольшой пакет и протянула его мне. Я развернул его, там был кусок пирога.

— Поешь! А то мы долго не будем завтракать. Этот пирог испекла я. Возможно, он уже не первой свежести, но всё равно должен быть вкусным. Интересно, понравится ли он тебе?

Я не спеша стал есть. Пирог был восхитителен. Да ещё сам факт того, что где-то на вершине горы, среди камней и глядя на только что взошедшее солнце, есть пирог, делал этот завтрак похожим на некий ритуал. Кусок был небольшой, но я быстро насытился.

— Спасибо, — поблагодарил я Владу, — пирог действительно очень вкусный!

— Я рада, что тебе понравилось. Давай прогуляемся до Планерского!

Мы встали, Влада взяла меня за руку и мы отправились в путь. Я почувствовал некую силу, исходящую от её руки. Видимо, такое же чувство испытывает малыш, делающий первые шаги, когда его держат за руку родители. У родителей сильные, надёжные руки, они могут поддержать и направить в нужном направлении. Идти было легко. Утреннее солнце нас пока щадило.

— Старайся раствориться в природе, — советовала Влада, — и тогда ты перестанешь чувствовать своё тело, усталость не сможет овладеть тобой. Используй всё то, что находится вокруг тебя. Бери живу отовсюду. И тогда наступит момент, когда волна событий подхватит тебя и понесёт в необходимое для тебя русло. Ты сможешь стать творцом своей судьбы. Но, повторюсь, для этого необходимо постоянно чувствовать живу окружающей тебя среды и живу текущего момента.

Пока она говорила, будто по волшебству я стал растворяться в природе. Это чувство позволило мне на более глубоком уровне восхищаться утренней прохладой, синевой неба, величественностью гор и даже колючей растительностью под ногами. Всё это великолепие будто помогало мне, оно придавало невиданную силу и состояние блаженства. Никогда не мог подумать, что простая прогулка по горам может доставить такое удовольствие.

Вскоре тропинка вывела нас к морю.

— Малыш, давай здесь немного посидим, — предложила Влада.

Мы присели на гальку.

— Я видела, у тебя сейчас получилось брать живу у природы, быть в гармонии с миром. Я рада за тебя!

— Это оказалось так просто и так прекрасно. Не пойму, почему люди не пользуются этим? Ведь так можно не один десяток километров пройти и не устать.

— Кто-то пользуется этим, ведь я тебя научила, и я не единственная кто умеет так ходить, да и дело вовсе не в ходьбе, а в восприимчивости живы. Если в таком состояние жить постоянно, тогда можно находиться в потоке времени и пространства. Время и пространство начнёт перенастраиваться, повинуясь твоим устремлениям. Вчера на закате ты познавал истину, это было нам видно. Ты смог настроить время и пространство таким образом, что твоё устремление ответить на вопросы стало реализовываться, или, как мы это называем шутя, — материализовываться. Конечно же, мы слегка тебе помогли, но это твои первые шаги, без посторонней помощи ребёнок ходить вряд ли сам научится.

А теперь я хочу познакомить тебя с водной стихией!

Давай окунёмся, попробуй теперь использовать живу моря. Это так же просто, как и ходьба: наслаждайся водой, её прохладой, её способностью делать тебя невесомым. Вслушивайся в плеск волн, в крик чаек. Пробуй вкус воды. Всё в море должно радовать тебя, и даже если вода будет казаться чрезмерно холодной, то перенастрой себя так, чтобы и от холода ты смог получать радость. В радости ключ к силе. Радость бессознательное переводит в сознательное и тогда выделяется дополнительная энергия.

Влада встала и протянула мне руку. Я взял её ладонь, и она с лёгкостью подняла меня с гальки.

Мы подошли к морю.

— Заходи медленно, — продолжала Влада.

Вода действительно казалась мне прохладной. Никакой радости она у меня не вызывала. Влада будто чувствовала мои мысли. Она подошла ко мне спереди и, взяв мои руки в свои, глядя пристально в мои глаза, произнесла, взвешивая каждое своё слово:

— Холод — это не зло. Холод, если ты хочешь, — экзамен, испытание, посвящение, страж иного мира. Но об этом никто не знает, это секрет, и я тебе его дарую. Сейчас ты испытываешь страх, маленький такой, но всё же страх. Этот страх рождён воспитанием, логикой, знанием, но человек не должен боятся холода, человек может мёрзнуть, но чувство холода не должно доставлять ему неудобства. Чувство холода сигнализирует о том, что можно замёрзнуть и переохладить свой организм. За тысячелетия мы подвинули порог ощущения холода очень высоко — туда, где мы даже не должны мёрзнуть, но ты этот порог можешь опустить вновь на прежнее место буквально за мгновение. Перед тобой тёплое Чёрное море, но даже если ты стоял бы на берегу Белого моря, скажем, в ноябре месяце, то всё равно смог бы с радостью войти в его воды. При этом никакие болезни тебе были бы не страшны. Более того, твой организм настроится так, что иммунитет станет более крепким.

Но всё это слова, которые ничего не стоят. Входи с радостью в воду и осмысли тот факт, что не холод ты должен перебороть, а только отбросить страх перед холодом. Наслаждайся чувствами, которые тебя охватят в воде.

Влада отпустила мои руки и не спеша погрузилась в воду. При этом она продолжала смотреть мне в глаза. Её глаза передали то наслаждение, которое испытывала она. Я стоял и был просто очарован её взглядом. Мне казалось, я чувствую то, что чувствует она, находясь в воде. Состояние, передаваемое от неё, было до того сильно, что я, сам того не замечая, стал медленно входить в море. Холодная вода омывала моё тело, и холод был прекрасен, мне стало странно и непонятно, что ранее я не испытывал такого. Радость переполняла меня. Я отдал себя воде и слился с морем.

Когда я вышел на берег, Влада лежала на камнях, подставив своё тело солнышку.

— Здорово! Никогда так не радовался, купаясь.

— Отдохни, Малыш! Погрейся на камушках.

Я послушно лёг на камни возле Влады, и мы с полчасика загорали. А когда солнце поднялось достаточно высоко, то, окунувшись, продолжили свой путь в Планерское.

Приближаясь к посёлку, мы встречали все больше отдыхающих. Люди беззаботно предавались отдыху.

— Пока мы идём, давай поиграем в игру, — предложила Влада. — Думаю, она тебе будет интересной.

— Давай, — с опаской согласился я.

— Расслабься, Малыш! Всё очень просто: мы по очереди должны завести беседу с тем человеком, на которого покажу либо я, либо ты, в зависимости от того, кто должен с ним говорить. Выигрывает тот, кто дольше сможет удержать внимание на себе своего собеседника.

— Мне не очень хочется играть в такую игру, — не одобрил я инициативу Влады.

С детства у меня были проблемы с общением. Мне сложно было найти подход к собеседнику, тем более, если он мне был незнаком. Поэтому каждое новое знакомство давалось мне с трудом. Я избегал многолюдных компаний, не любил командных игр и скопления людей. Искал уединения. А если у меня были друзья, то, как правило, на долгое время. С ними было проще.

— Да ты только попробуй, Малыш! Я не просто так тебе предлагаю это мероприятие. Я же не массовик-затейник. Это игра нужнее не мне, а прежде всего тебе!

— У меня ничего не выйдет. Ты выиграешь!

— Я уверена, что выиграю, — не унималась Влада, — но важна не победа, а участие.

— Хорошо! Показывай, с кем я должен говорить.

— Для начала я тебе выберу лёгкого собеседника.

Влада в течение минуты пропускала мимо себя потенциальных жертв моего общения и наконец-то, увидев парня где-то моего возраста, заговорщицки указала мне на него.

— Давай, начни с этого!

Времени на обдумывание с чего начать, у меня не было. Парень шёл навстречу и первое, что мне пришло в голову, так это спросить:

— А не подскажете, сколько сейчас времени?

Парень остановился, улыбнулся и сказал:

— Извини, часов у меня нет.

— Спасибо, — пробормотал я, и мы разошлись.

Влада засмеялась:

— Малыш, ну ты даёшь! Он шёл в одних плавках, без сумки, без пакета и даже, заметь… без часов!

Выглядел я абсолютным идиотом, и от этого мне ещё больше не хотелось продолжать игру, навязанную мне Владой. Я попытался ещё раз об этом заявить:

— Влада, видишь, у меня ничего не получается! Не хочу я играть!

— Вижу! У тебя, Малыш, серьёзная проблема. А ты даже не хочешь её решать. Даже несмотря на то, что я пытаюсь тебе помочь. Сейчас я объясню, в чём состоит сложность твоего общения. Подходя к человеку, ты его не чувствуешь. Более того, даже не пытаешься чувствовать. Ты весь в себе. Тебе важны твои внутренние переживания. К собеседнику ты глух и слеп, а следовательно, и нем. Ты говоришь заранее заготовленными штампами, по испробованной тобой схеме. Такой стиль общения работает, только если общаться официально, допустим, с работниками госучреждений: учителями, врачами, продавцами и так далее. В этом случае общение расписано регламентом. Здесь не нужно чувствовать собеседника, не нужно импровизировать. Здесь нет игры. При живом общении, если ты будешь свой разговор регламентировать, он быстро угаснет. Штампы кончаются, схема разваливается. Лишь живое общение даёт радость. Происходит обмен живой. Если ты живу не даёшь, а твой собеседник, напротив, весь в общении с тобой и готов поделиться своей живой, то с твоей стороны это будет чистейший вампиризм, что, естественно, повлечёт за собой затухание беседы и разрыв контакта. На бытовом языке можно сказать, что ты неинтересный собеседник.

Брать живу у природы недостаточно. Надо уметь ею обмениваться с людьми — вот где истинное мастерство!

Сюда люди приезжают отдыхать. Здесь они более открыты для общения, для обмена чувствами, живой. И тут не составляет никакого особого труда заговорить с первым попавшим прохожим и получить радость живого общения.

Но при повседневной жизни на человеке лежит груз бытовых и трудовых забот, делающих каждого чем-то вроде робота, способного выполнять команды и неспособного чувствовать. Тогда ни о каком обмене живы не может быть и речи. В обществе, где каждый подчинён системе, живое общение становится редкостью. Поэтому так ценятся неформальные встречи, застолья, «соображения на троих». В этих случаях алкоголь способствует кратковременному выходу из-под «опеки» системы. Но это искусственная мера. Она способна привести к пагубным последствиям. Но есть большая категория людей, которым не чуждо живое общение, они этим живут. Это дети, их пока что не затронула система, им чужда логика, они чувствительны и ведичны. Именно в детстве возможна настоящая дружба, которая с возрастом, к сожалению, становится непозволительной роскошью.

Так что покуда ты здесь — будь в общении и наслаждайся обществом! Вернувшись домой, тебе будет не до этого.

А теперь выбери, с кем мне можно, на твой взгляд, поговорить.

Особо не размышляя, я указал Владе на толстую женщину лет пятидесяти. Выбор мой пал на неё потому, что она мне показалась очень неприятной и мне было интересно, как Влада будет получать радость от общения со столь безрадостной особой.

— Наблюдай, Малыш, за мной, — сказала Влада.

Она лишь бросила взгляд на женщину, и я заметил, что Влада будто изменилась. Мне показалось, что она стала старше, чем несколько мгновений назад. Поравнявшись с женщиной, Влада пристально поглядела на неё. Женщина невольно остановилась.

— Здравствуйте, — сказала ей Влада.

— Здравствуйте, — ответила та.

— Вот смотрю на вас и вспоминаю — где-то мы с вами встречались? У меня феноменальная память на лица. Мне достаточно один раз увидеть человека, и я могу узнать его через несколько лет.

Женщина с интересом взглянула на Владу и, естественно, не узнала её.

— Вы в Питере живёте? — продолжала Влада.

— Да! — с ещё большим интересом женщина взглянула на свою собеседницу.

— А у вас собачка есть?

— Есть, пудель.

— Вы на выставки с ним ходите?

— Нет. На выставки не хожу.

— Всё! Вспомнила! Я вас в очереди у ветеринара видела. Когда прививала своего лабрадора. Я помню вашего пуделя. Очень забавный пёсик.

Женщина будто ожила. Как же, встретить за полторы тысячи километров того, с кем сидела в очереди у ветеринара. Так это почти родственная душа.

Они стали обсуждать собачьи вопросы. Кто лучше — пудель или лабрадор? Какие прививки кто сделал, и так далее. Я в этом ничего не понимал и стоял рядом, от скуки ковыряя ногой песок.

Расставались они уже как давние подруги, с улыбками и наилучшими пожеланиями друг другу.

— Я, конечно, сейчас была не в ударе, — поскромничала Влада. — Но пример живого общения я тебе продемонстрировала. Мне не представляло особого труда по её лицу, манерам определить, в каком городе она живёт. Каждый город оставляет на человеке свои отпечатки. Это говор, отдельные фразы, осанка, походка и так далее. То же самое касается и животных. Если ты сможешь чувствовать человека, не замыкаясь на своём внутреннем состоянии, то также сможешь определить, у кого есть дома кошка, у кого — собака, у кого — рыбки, а у кого вообще никого нет.

— Ты прямо как Шерлок Холмс! — восхитился я её способностями.

— Ну, нет! — категорично возразила она. — Я принципиально отличаюсь от Шерлока Холмса. Он использовал дедуктивный способ расследования, основанный на тщательном наблюдении и логических выводах. Я же, напротив, логику отвергаю, а доверяюсь лишь чувствам. Я ведаю человека, а не вычисляю его.

Теперь вновь твоя очередь. Видишь того мужчину, что лежит возле куста в тенёчке?

— Вижу, — сказал я, внимательно посмотрев на лежащего.

— У тебя сейчас есть время прочувствовать его, чтобы подготовиться к разговору. Хотя излишек времени иногда мешает. Но в первый раз у тебя времени не было, а теперь оно у тебя в избытке.

Мужчина был на вид лет тридцати. Судя по загару, отдыхал он здесь недолго. И, боясь обгореть, прятался от солнца в тени.

Я залез в воду, и, немного искупавшись, лёг неподалёку от мужчины. Влада, чтобы меня не смущать своим присутствием, расположилась метрах в двадцати от нас.

— Здравствуйте! — начал я, обращаясь к мужчине.

Мужчина приподнял голову, посмотрел на меня и ответил:

— Здравствуйте!

— Вы не знаете, рапаны здесь водятся?

— А что это такое?

— Такой моллюск с большой спиралевидной раковиной.

— Я не знаю, я здесь впервые.

На этом разговор закончился. Я не знал, о чём говорить дальше, да и мужчина не особо горел желанием разговаривать. Я полежал ещё минуты три, а затем плюнул на возможность живого общения, встал и пошёл к Владе.

— Ничего, Малыш, — подбодрила меня Влада, когда я был уже рядом с ней. — Важно, чтобы ты осмыслил свою проблему. Думаю, со временем тебе удастся её решить. Главное — не опускать руки.

— Не зная о живе, люди едут отдыхать и впитывают её, как ведающие. Они общаются друг с другом в непринуждённых беседах, обмениваясь при этом живой. Но, к сожалению, вернувшись вновь к своим повседневным обязанностям, человек быстро её теряет. Отпуск остаётся только как приятное воспоминание, от которого мало проку, — с грустью проговорила Влада.

Мы весь день гуляли по Планерскому. Заходили в дом-музей Волошина. Прошлись по магазинам и рынку, купили кое-какой провиант. Перекусив в маленькой кафешке, пошли на пляж, где отдыхали до вечера.

— Пойдём, Малыш, заберёмся на верблюдов, — Влада указала мне на две горы, стоящие вместе и действительно напоминающие собой два горба верблюда. — Оттуда мы солнышко проводим.

Утомительный подъём в гору был вознаграждён великолепным видом на посёлок. Солнце уже подбиралось к горизонту. Мы сели к нему лицом.

Я стал вспоминать те вопросы, что возникали у меня в течение дня. Их вышло немного.

• Зачем Лада легла со мной спать?

• Почему мне ночью приснился такой странный сон, где мы с Ладой парили над землёй?

• Зачем я нужен этим женщинам?

• Почему Лада и Влада хотят дать мне свою живу?

Сидя напротив заходящего солнца и впитывая его вечерние лучи, я вновь вошёл в состояние, в котором был накануне. Вопросы, заданные мной, потеряли форму слов и вибрировали в пространстве моего сознания в виде цветных звучащих струн. Ответы также были бессловесны. Только по истечении времени я смог облечь их в слова, фразы, предложения. Хотя тогда этого не требовалось. Просто мои вопросы один за другим отпадали за ненадобностью. Их звучание становилось тише, и я погрузился в безмолвие.

Я ведал, что могу полностью полагаться на этих женщин. Их, казалось бы, странные действия рассчитаны на достижение определённых целей. И одной из этих целей было помочь мне. То, что они со мной ведут себя крайне эротично, объяснялось своеобразной техникой научить меня воспринимать их живу. Они делали всё, что от них зависело, чтобы моё внимание было приковано к ним, лишь в этом состоянии мы могли максимально обмениваться живой. Сила и особенно их жива мне были крайне необходимы. Без них я, по всей видимости, не смог бы ведать. А мало-помалу веданье стало посещать меня.

Я начал понимать, почему мои новые знакомые не желали обращаться ко мне по имени, которым назвали меня в детстве родители. Дело в том, что то имя было вписано в государственные реестры и принадлежало системе. По всей видимости, если бы эти женщины звали меня по имени, их жива не пошла бы на помощь мне, а растворилась в системе государственности. Мне становилось ясно, почему люди, пытающиеся достичь больших успехов в жизни, берут себе псевдонимы, ведь только так можно обмануть систему. Обращаясь к человеку по его новому, уже осмысленному имени, жива идёт по адресу к личности, а не рассеивается в системах.

Сон, который ночью снился мне, не был обычным сном, более того, теперь я уверен, он был действительно совместным с Ладой. Она мне об этом сама во сне говорила, но я не придал тогда этому особого значения. Легла она спать вместе со мной для того, чтобы попасть в мой сон, и научить меня летать.

Сейчас мне стало очевидно, почему нельзя задавать вопросы. Они позволяют получить ответы сразу без напряжения сознания и удовлетворить любопытство, тем самым снять простым способом напряжение ума, а если ответов нет, напряжение остаётся, благодаря ему ответы приходят изнутри, как у меня в данный момент. Этот процесс несколько сложней, чем получение информации из доступных источников, будь то собеседник или книга, но я учился ведать, а ведая, я познавал истину, даже в том случае, когда её никто не знает.

Солнце ушло за линию горизонта, и пока еще совсем не стемнело, мы поспешили спуститься в посёлок. Внизу везде играла музыка. Люди с пляжа переместились во всевозможные увеселительные заведения, которых здесь было множество.

Мы шли по улице мимо всевозможных кафешек, баров, ресторанов, пивнушек.

— Малыш, я хочу веселиться, — Влада схватила меня за руку и потащила в ничем не примечательный ресторан.

Мне это предложение Влады жутко не понравилось. Я с детства не любил рестораны. Они у меня вызывали чувство неприязни. Мне не нравилась сама атмосфере таких заведений: ресторанная музыка, лица жующих и пьющих, услужливость официантов, запах алкоголя и дым сигарет. Поэтому, остановившись, я сказал:

— Нет! В ресторан я не пойду!

— Дурачок, — произнесла Влада.

И вдруг, прижавшись ко мне вплотную, обняв меня, она прильнула к моим губам поцелуем. Это оказалось так неожиданно, что я растерялся. Влада воспользовалась моей растерянностью и взяла всё под свой контроль. Я не мог и не хотел отрываться от её губ, они оказались нежными и требовательными. Уловив, что я не сопротивляюсь, её натиску, Влада ещё сильней прижалась ко мне и, запустив свои пальцы в мои волосы, ещё неистовей впилась в мои губы. И когда я уже дрожал от возбуждения, она оттолкнула меня и отправилась ко входу ресторана, на ходу бросив:

— Хочешь — иди со мной, а хочешь — иди на!..

Меня словно окатили холодной водой. Я простоял так минут пять, глядя на дверь, за которой скрылась Влада. Она не оставила мне выбора, надо было идти за ней.

Войдя в ресторан, я осмотрелся. Здесь был небольшой подиум, где сидел толстый мужик с красным лицом и, играя на клавишном синтезаторе, охрипшим голосом пел песню а-ля Мурка. За столиками сидели отдыхающие и не спеша поглощали содержимое тарелок и стаканов. Возле барной стойки стоял столик побольше, там сидела шумная компания. По их поведению я понял — это веселится местное население. Но что меня неприятно удивило, так это то, что за этим столиком сидела Влада. Оценивающие взгляды мужиков бегали по её формам. Они наперебой что-то говорили. Владе, видать, это нравилось. Она флиртовала, кокетливо улыбалась, смеялась над их грубыми шутками. Мне очень хотелось провалиться сквозь землю, положение было глупое. Уйти я уже не мог и что-то надо было предпринять. Найдя свободный столик поближе, я расположился за ним и заказал салатик и сок. Мне оставалось выжидать, когда Влада навеселиться, чтобы затем вместе вернуться на пляж.

Ситуация за большим столиком развивалась. Из мужиков выделялся один коренастый парень в жёлтой майке, он более активно обрабатывал Владу, наливал ей вина, что-то говорил на ухо, брал её руку в свои руки. Когда краснолицый певец запел более лиричную песню, то тот, что был в жёлтой майке, пригласил Владу на танец. Та с удовольствием согласились. Они танцевали и мило беседовали. Его рука с её талии спускалась ниже и ниже. Он всё сильнее прижимал Владу к себе.

Я проклинал себя, что попал в такую глупую историю.

Когда краснолицый вновь соизволил своим хриплым голосом исполнить грусть урки, Влада подошла ко мне и пригласила меня на танец.

— Ты что делаешь? — возмутился я.

— Мы же договорились — никаких вопросов, просто потанцуй со мной!

Я встал и, обняв Владу, мы вышли в центр зала и стали танцевать. Я ловил на себе враждебные взгляды местных мужиков.

— Малыш, — прошептала мне Влада на ухо, — ты сегодня так нормально ни с кем и не побеседовал. Я тут тебе ещё собеседников нашла для живого общения.

Меня словно пронзило током. Я понял, чего добивалась Влада.

— Ты ведаешь, Малыш! Я чувствую это.

Тут мне стало не по себе. Я не верил своей догадке, хотелось бежать отсюда со всех ног.

— Ты не сможешь убежать, — улыбаясь, будто флиртуя, прошептала Влада и лизнула мне ухо, — страх, но уже побольше, он в тебе, отбрось его и наслаждайся. Жива везде, бери её. Её легко взять в природе, но тем самым мы обедняем окружающий нас мир. Верх мастерства — брать живу в обществе у своих недоброжелателей, врагов, завистников. Пробуй, и у тебя получится. Только не так, как ты пробовал сегодня днём, или ты вновь хочешь пофилонить? Представь, что это всё игра, и наслаждайся, словно ребёнок.

Тут она оттолкнула меня и направилась к выходу. Я бросился за ней, но понял, что потерял контроль над ситуацией. И в тот же миг почувствовал на своём плече тяжёлую руку. Мгновения хватило мне, что бы направить ситуацию в необходимое русло. Я должен был всего-навсего наслаждаться ситуацией и раствориться в ней, как я растворялся в лучах солнца и в водах моря. Это очередное посвящение, страж иного мира. Страха не было, откуда-то появились дикий интерес и азарт. Неужели у меня получится из этой ситуации получить живу?

— Э, парень! — прохрипел голос у меня за плечом.

Я повернулся. Передо мной стояли два мужика, друзья того, кто был в жёлтой майке.

— Пойдём воздухом подышим, — нарочито любезно предложил тот, кто держал руку на моём плече, и грубо толкнул меня к двери.

Я вывалился на улицу. Здесь уже стоял мужик в желтой майке, он о чём-то оживлённо говорил с Владой. Влада, увидев меня, с возмущением взвизгнула и сказала:

— Мальчики, проучите этого подлеца, — она указала пальцем на меня.

— Ты чё женщин обижаешь? — прохрипел один из них.

— Мужики, давайте разойдёмся. Ни вам, ни мне не нужны неприятности, — предложил я.

— Ха! Во даёт! Неприятности нам не нужны! Какие ты нам можешь неприятности доставить?

— А если я, допустим, сотрудник КГБ?

— Ты?.. И можешь это доказать?

— Сейчас доказать не могу. Ксиву на пляж не взял, извиняйте, батьку, но если вы что-нибудь сейчас сделаете со мной, то доказывать не мне, а вам придётся под ярким светом настольной лампы.

— Да врёт он, — крикнула Влада, — он отдыхает здесь на пляже с палаткой. Где вы видели, чтобы сотрудники КГБ отдыхали дикарём? У них такие здравницы, что за границей условия хуже. Да государство за их отдых такие бабки платит!

— Ну, агент КГБ, что ты скажешь на это?

— Да я вроде всё сказал, решайте сами, что вам делать. Только учтите, приехав сюда, я встал на учёт в местном отделении комитета. Начальник у вас здесь полковник Михайлов. Беседа у нас с ним давеча состоялась. Не думаю, что местные комитетчики своих столичных коллег позволят обидеть.

Агрессивный настрой мужиков сменился нерешительностью. Естественно, никакого полковника Михайлова я не знал, думаю, и они не знали, кто у них здесь главный кэгэбэшник. Надо было пользоваться их растерянностью и переходить в наступление. Тянуть резину было не в моих интересах.

— А вот по поводу дамочки — рекомендую держаться от неё подальше. Она проходит по делу о незаконных валютных операциях. Я знаю её с Москвы и сейчас случайно встретил здесь. Фамилия Трахченко. Зовут Лидия Павловна. По всей видимости, она нащупывает здесь связи для своей преступной деятельности. Впрочем, я на отдыхе и не занимаюсь сейчас служебными обязанностями, поэтому, Лидия Павловна, — обратился я уже к Владе, — прошу вас, уезжайте из этих мест, и если сейчас арестовывать вас не собираюсь, то при повторной встрече буду вынужден посодействовать вашему задержанию. И все эти сцены, что вы сейчас устраиваете, ни к чему хорошему не приведут. Не с теми шутить изволите.

Я перевёл и зафиксировал свой взгляд на глазах обладателя жёлтой майки. Тот, не выдержав моего взгляда, потупился. Это была победа, и я её закрепил:

— Если у вас, мужики, есть ещё вопросы, я с удовольствием на них отвечу, если нет, то до свидания. Я пойду доем свой салатик.

Я решительно повернулся и вновь вошёл в ресторан.

Во время всей беседы я чувствовал себя на удивление уверенно. Мне казалось, что я нёс чушь несусветную. Но внутренне осознавал, что вся это белиберда вытягивает меня куда-то вверх над возникшей ситуацией. Это действительно была игра. Я был игрок, а мужики — пешки, которыми надо было двигать. Они относились ко мне крайне серьезно и это отняло у них силу и передало мне.

Войдя в ресторан, я еле удерживался от смеха. Прилив сил переполнял меня, я не знал, что делать с ним, и от этого меня трясло. И в то же самое время я не верил, что всё так удачно складывается, что практически проигрышная ситуация может дать силу, может обеспечить победу. Сев за столик, я попытался успокоиться.

Мне вспоминались слова Добрыни о ведической драке. Его теория подтверждалась практикой. Драка вовсе не означает рукопашный или вооруженный бой. Драка — образ жизни. При конфликтных ситуациях лучше избежать прямого противостояния. Выиграть драку значит получить живу противника и не дать ему своей. Выиграть драку — значит лишить противника его цели и приблизиться к своей.

— Ты прошёл через это, Малыш, молодец!

Передо мной сидела Влада и улыбалась. Я не был зол на неё. Я был ей благодарен. Мне ничего не оставалось, как сказать ей:

— Спасибо!

— Ты бы мне хоть фамилию поприличнее выдумал. А то Трахченко.

— Извини! Сказал то, что первое в голову пришло.

— Странные фамилии тебе в голову приходят, — Влада рассмеялась.

— Сама нарвалась.

— Что правда, то правда. Сегодня утром мы с тобой играли в игру, где при помощи общения ты должен был обмениваться живой с собеседником. Такая беседа даёт радость обоим участникам разговора. В том случае, который произошёл сейчас, ни о каком обмене живой речи быть не может. Перед тобой был враг и ты верно сделал, что забрал его живу, не дав своей взамен. Вначале я сомневалась, что ты это сделаешь, но увидев твой настрой, успокоилась. Молодец!

Пойдём, Малыш на наш пляж. Думаю, мы сегодня вволю повеселились, пора и отдохнуть.

Мы шли с Владой по ночному берегу. Тихо плескалась вода. Прохладный воздух освежал нас. Было тихо и ничего не напоминало о том, что днём здесь царит жаркая крымская погода.

Добраться до нудистского пляжа нам не составило никакого труда. Луна в достаточной мере освещала дорогу и через полтора часа мы были на месте.

— Сегодня, Малыш, я буду спать с тобой, — заявила Влада.

— Хорошо, — сказал я, уже не удивляясь её заявлению.

Мы быстро сообразили себе ложе. И, искупавшись в море, уставшие от впечатлений, мгновенно уснули.

Этой ночью мне снился сон, в котором была Влада. Мой сон опять отличался небывалой правдоподобностью. Но Влада с самого начала объявила:

— Малыш, это наше совместное сновидение.

— Влада, но я не могу поверить, что это сон!

— Я расскажу тебе, как определить, что ты спишь и видишь сон. Учиться различать явь и сон необходимо. Это первый шаг к осмысленному сновидению. Итак, если у тебя возникает вопрос, спишь ты или бодрствуешь, то это уже есть верный признак того, что ты находишься во сне, но ощущение реальности бывает до того сильное, что требуются ещё дополнительные доказательства сна, и здесь подойдёт тот навык, которому тебя научила Лада. А научила она тебя летать. Попробуй приподняться над землёй!

Я без всяких усилий, лишь силой своей мысли, поднял себя в воздух.

— Вот видишь, Малыш, после того, как ты воспаришь, знай твёрдо — это сон. Хотя и в этом случае возможны сомнения. Тогда без всяких доказательств скажи себе: «Я сплю». Ты не ошибёшься. А сейчас я тебе покажу ещё одну особенность сна: мы будем плавать под водой.

Влада взяла меня за руку, и мы взлетели. Сначала мы летели невысоко над землёй, затем поднялись выше, а далее летели уже над морем.

— Тебе не будет представляться сложным плавать и дышать под водой. Сегодня днём ты почувствовал и вобрал в себя живу воды. Это поможет тебе. Важно не боятся, а наслаждаться подводным миром. Для начала давай походим по воде, привыкни к ней.

Мы немного побегали по волнам, это было забавно. Мы веселились, играли как дети, брызгаясь друг в друга. Поначалу мы пытались увернуться или убежать от брызг, но затем оказалось проще спрятаться под водой, и я всё чаще оказывался с головой в море. Было несложно двигаться в плотной среде, но всё же это отличалось от полёта. В воде движения были не столь стремительны, а волевых усилий для поддержания в состоянии подвешивания надо было применять меньше. Влада вновь взяла меня за руку, и мы с удовольствием стали разглядывать морское дно с его многочисленными обитателями и водорослями. Черноморское дно с бедной, редкой растительностью и живностью плавно превратилось в богато населённое тропическое море с кораллами, на редкость добродушными акулами и пёстрыми рыбешками. Мне казалось, что там, в толщах воды, я стал заправским ихтиологом. Но всё подходит к концу, и я провалился в крепкий сон без сновидения.