Божьи коровки

Милош-Милош-дурачок,

Тебя поймаю на крючок!

Провести меня решил,

Но лишь только насмешил!

Лион, квартал Вез, IX округ. Сидя в засаде в «Клио» на углу перекрестка, Антония сочиняла песенку:

Вывод ясен, нет вопросов:

Я тебя оставлю с носом!

Ни света луны, ни прохожих – мирный квартал. Очень тихий. «Из-за спокойствия «друзья» Милоша и выбрали его местом встреч», – предположила Антония. Вот уже второй час ее взгляд не отрывался от потрескавшегося фасада. Как только отворится входная дверь, комиссар сфотографирует выходящих. Увековечит гостей «Никоном», лежащим наготове.

«Твои рефлексы достойны хорошего полицейского, букашка, но меня ты недооценил. Ошибочка – позабыл, что я женщина. А аккуратная женщина, малыш, терпеть не может беспорядка. Знаешь, что такое дамская сумочка? Дом, который владелица носит повсюду с собой. Каждая вещь в ней имеет свое место. Не повезло тебе: когда я, покинув кафе, открыла сумку, сразу поняла, что ты в ней рылся – оставил там кавардак. И Жак сказал мне: «Не давай спуску, девочка. Коли Милош заведет речь о том, что его не касается, пригрози обнародовать его «секрет». Он струхнет, что пострадает карьера – вот и случатся провалы в памяти».

Дверь наконец распахнулась. Вышедшие люди сердечно обнимались, прощаясь. И одним из самых радушных был Милош.

«Полюбуйся-ка на этих божьих коровок, Жак. Как мельтешат, чмокают друг друга в щечку – никак не могут расстаться. Шайка малахольных, ей-богу!»

«Никон» сразу же выдал серию щелчков. Антония взяла Милоша крупным планом. Тот прижимал к сердцу какого-то типа, так и излучая воодушевление.

«Почему божьи коровки? Потому что, дорогой мой, их ошибочно именуют насекомыми Господа нашего. А нет более свирепых жуков, чем эти красивые убийцы. Название они узурпировали. Приятели букашки ничем не хуже: пригожие снаружи, гнусные внутри».

Душевные излияния подошли к концу, группа разошлась.

Как только улица опустела, Антония поехала домой, в Круа-Русс. Вполне довольная собой.