Были, правда, в мире мёртвых у бога Велеса, кроме добрых покровителей мирных пахарей, которые не хотели живым людям зла, и другие обитатели. Удалая Яга Виевна, хитрющая Велесова супруга, злым подземным жителям всячески покровительствовала. Да и сама она любила напакостить людям в мире Яви: то бурю в поле поднимет и все колосья к земле прижмёт, то в лесу устроит такой вихрь, что огромные ели просекой лягут, то своими длинными космами нагонит тучи и ураганы.
Как вы помните, дорогие девочки и мальчики, дружила Яга с Мореной, богиней смерти и холода, и любила полакомиться человеческими душами, а потому имела дурную привычку красть детей из славянских посёлков, заманивать путников к себе в избушку, чтобы отдать их в руки Морены-смерти, а та потом отдаст их души Яге.
А мары с длинными распущенными волосами, слуги Морены, что помогли ей когда-то усыпить Кощея Чернобоговича, и вовсе бродили вокруг людей беспрестанно, не давая им покоя ни зимой, ни летом. Говорили, что они обычно невидимы и носят свои головы под мышкой, насылают болезни, а по ночам стоят под окнами людских домов, шепчут имена домочадцев: если кто отзовётся на голос мары, умрёт тотчас.
Бывало, что поселялись мары и в домах за печками, пряли там в лунные ночи чёрную пряжу, но не к добру это было, а к худым переменам в судьбе обитателей такой избы.
По ночам из Велесова царства иногда приходили к людям навии — духи смерти, призраки умерших. Верхом на чёрных конях, волосатые и хвостатые, выскакивали они внезапно из-под земли и носились по улицам, убивая всех, кто выходил из избы наружу, болезни-лихорадки, несчастья и стихийные бедствия на людей насылали.
Чтобы от навий уберечься, надо было в темноту сидеть по домам, или иметь специальный оберег, или надевать одежду с особой охранительной вышивкой.
Некоторым только что рождённым младенцам могли навии поставить на теле невидимый «навий знак», и тогда жизни на земле ребёнку уже не будет. А в особый «навий день» эти страшилища невидимыми приходили из подземного царства в гости к своим потомкам на поминальную трапезу, и, чтобы умилостивить выходцев с того света, для них накрывали в доме богатый стол. А если думаешь победить навий, надо разрыть их могилу и вынуть особую «навью косточку».
Были у навий и злобные прислужники, костлявые маленькие старички-человечки, глухие, слепые и немые, но очень вредоносные. Их обычно так и называли — злыдни. Больше всего они любили вскакивать людям на спины и висеть невидимыми не слезая. Лихо и Горе-Злосчастье приводили они за собой и, случалось, надолго вселялись в какого-нибудь человека, делали его злобным и доводили до смерти. Но если им попадался человек сметливый, то он хитростью мог от злыдней избавиться: например, мог заманить вкусной приманкой внутрь какого-нибудь горшка, а потом накрыть горшок крышкой. И уж оттуда злыдни выбраться никак не могли!
И тогда начиналась у человека совсем другая жизнь, сытая и богатая, поворачивалось жизненное колесо, созданное отцом Сварогом, и, по закону великого Велеса, беды сменялись радостью. И славил человек премудрых богов. Тогда снова побеждало добро злые чары, и текла жизнь в нашем мире дальше — своим чередом.
За зимой следовала весна, и приходило время просыпаться ярому сыну Велеса, богу Яриле. Этот бог не был тёмным и страшным, но обладал он неистовой плодородной силой-ярью.
Вот однажды по весне позвал Велес Ярилу и сказал ему такие слова:
— Лютует нынче на земле Морена, никак не хочет отдавать свою власть. Помоги Сырой Земле — матушке, пробуди её к новой жизни. Только твоя сила неистовая может растопить зимний лёд, только ты можешь заставить буйно зацвести луга, только ты дашь такую силу росткам, что они пробьются через любую преграду. Ступай на землю, сынок, и приведи за собой весну, а то засиделся ты что-то у меня в подземном царстве!
Обрадовался молодой Ярила, даже запрыгал от радости. Растрепались его рыжие кудри, засмеялся Ярила и со смехом ответил отцу:
— Только ты не обессудь, батюшка, я, когда на коне белом на землю выскочу, такую силу приведу с собой, что засияет солнце рыжим пожаром, и даже светлому Хорсу станет жарко, и Дажьбог помчит быстрее своих коней. Я заставлю весь мир совершать безумства ради весенней любви, чтобы урожай уродился на славу, чтобы множились на земле звери, птицы и люди. Я натворю такого, что Морена со своим холодом убежит не оглядываясь!
Сказано — сделано. Оделся Ярила во всё белое, нацепил на голову венок из полевых цветов, вскочил на белого коня и давай понукать своего скакуна ногами босыми. Заржал конь, взвился на дыбы и помчал всадника своего ярого, неистового по Земле-матушке.
И случилось тогда диво долгожданное: убралась Морена от Ярилиной горячей силы подальше, засияло красно солнышко так, как никогда зимой не сияло, проснулись деревья, цветы и травы, тронулся лёд на реках, и помчались буйные потоки по Земле половодьями, сметая всё на своём пути.
Проснулась, встряхнулась Земля, приготовилась новый урожай родить. Пробудились под Землёй от Ярилиной силы корни, погнали наружу жизненные соки, и полопались на ветках спящие почки, раскрылись бутоны, проросли озимые, умершие зёрна.
Где пройдёт Ярила, где коснётся Земли своей босой ногой, там ярый след останется — цветник ли, ягодник ли, а то и грибница вырастет, поползёт по Земле корнями невидимыми во все стороны, и потом дружно грибы на том месте появятся, странные плоды, Ярилина прихоть, любимцы Ярилины, что растут без листьев, без веток целыми кучами то там, то здесь: белые, подберёзовики, подосиновики, рыжики, опята, мухоморы…
Но если обидится Ярила, не будет жизненной силы росткам. Если не захочет он дать им ярости, то и доброе зерно не взойдёт, травы засохнут на корню, стада без приплода останутся, а семьи — без детей. Коли же в добром расположении Ярила, то даже солнце не сожжёт посевы, не зальют их ливни, не погубит молния, не развеются они по ветру, — всё равно пробьются ростки к жизни: по закону великого Велеса, охраняемые Ярилиной силой-ярью.
Вот и скачет Ярила всё дальше и дальше на своём белом коне, и при виде его сердца людей наполняются какой-то храбростью невиданной, кажется им, что они теперь могут своротить горы, словно асилки. Наполняются их тела и души молодой свежестью, пылкостью чувств и желанием самые безумные поступки совершать.
Ох и силы было в молодом Яриле! Даже Хорсу круглому успевал помочь Ярила вспахать на небесных коровах Синюю Сваргу, чтобы и на земле, и на небе всего вдоволь было.
В честь него стали люди имена давать своим детям, чтобы быть им сильными, ярыми, — Ярополк, Яромир, Ярослав.
А Леля, богиня весенняя, покровительница трепетной любви девической, увидав однажды Ярилу ярого верхом на белом коне, влюбилась в него без памяти. Так сильно влюбилась Леля в Ярилу, что захотела его женою стать.
— Будем вместе мы растить цветы по весне, — говорила она Яриле. — Ты им силу дашь свою ярую, а я уберегу от напастей и бед.
Но ответил ей со смехом Ярила:
— Ты прекрасна, Леля-девица, не зря славят тебя люди весну каждую и на Красную горку в честь тебя праздник всех влюблённых празднуют, праздник счастья и красоты. Полюблю я тебя с удовольствием, только имей в виду, Леля прекрасная, что удел мой — по миру странствовать и любить без разбору, без устали. Верным мужем, Леля, мне не бывать! Не хочу я о детях заботиться вечерами долгими, длинными, и в золочёных дворцах в светлом Ирии я не буду сиднем рассиживаться. Если хочешь, Леля, любовь ярую испытать, пойдём, Леля, со мной вечерком погулять. А потом — прости-прощай, девица, может, когда-нибудь ещё встретимся!
На слова эти вольные, ярые Леля-девица очень обиделась.
— Раз таков твой сказ, вольный Ярила, ты люби лучше птицу лесную вместо меня! — на прощанье ему ответила.
И из сердца её горячего любовь-птица на волю вырвалась. Обернулась кукушкой обиженная любовь девическая, закружила вокруг Ярилы, но отмахнулся с улыбкой Велесов сын от назойливой Лениной птицы.
Тогда полетела кукушка в лес куковать, горе мыкать, одинокие годы считать. Пролились слёзы обиды из кукушкиных глаз, на землю сырую попадали, и выросла трава-мурава, «кукушкины слёзки» горькие.
С тех пор живёт кукушка без мужа, без детей, в чужие гнёзда свои яйца подкидывает, чтоб растили её детёнышей обиженных те, кому доля другая досталась. И всегда обиженная парнем девица, если будет на то воля богини Лели, может вольной кукушкой оборотиться, упорхнуть из отчего дома в окно открытое, навсегда поселиться в зелёном лесу…
Пожалела кукушку богиня Жива животворящая, приласкала да приголубила, наделила даром пророческим, и теперь часто помогает людям кукушка — кукованием о бедах грозящих предупреждает, о неурожае кукует, о будущем голоде. Говорит людям, сколько им жить осталось. До сих пор мы с вами, дорогие девочки и мальчики, об этом в лесу кукушку спрашиваем!
А во всех селениях славянских тем временем и стар и млад, не зная меры, приход Ярилы ярого праздновали. Песни пели, пили напитки хмельные, веселились да силой мерялись. Выбирали девушки юношей, выбирали юноши девушек и до драки, до крови спорили, кому какая достанется.
А бывало, совершали люди в приход Ярилы такие чудачества, о которых потом и вспоминать-то не хотелось…
Но не мог вечно длиться Ярилин бег — короток оказался Ярилин век. Приносил с собой этот бог такие страсти, такие чувства, которые людям не под силу было долго испытывать. А потому быстро старился Ярила. Поворачивалось колесо жизни, и на смену весенней ярости приходила спокойная летняя уверенность.
Неторопливо наливались соком колосья, а уставшие от чудачеств люди спешили похоронить умирающего Ярилу. Ближе к середине лета собирались молодцы и девицы за селениями, на Ярилиных плешках, и весь день пили, ели, плясали да веселились, провожая Ярилу. Какого-нибудь юношу или девушку обряжали Ярилой, одевали в белое, ленты подвязывали и бубенцы, лицо раскрашивали белилами да румянами. Под вечер зажигали многочисленные Ярилины огни и хоронили обессиленного бога: делали соломенное чучело, а потом топили его в реке или в поле чучело выносили.
А молодые девушки втайне от всех хоронили в лесу на берёзовых ветвях кукушку — любовь обиженную. Делали птичье чучело из травы «кукушкины слёзки» и с песнями да заговорами клали его в берестяной ларец. Спи, кукушка, жди Ярилу.
И уходил от людей Ярила. Снова спускался к отцу в подземное царство.
— Не печалься, — говорил ему мудрый Велес, — скоро снова придёт твоё время. За летом последует осень, а потом зима лютая, морозная. Устанут от неё люди и снова позовут тебя пробуждать жизнь на земле. Одним им не справиться! И так будет всегда.
Слушал отца Ярила, согласно головой кивал, сидел под землёй, набирался сил, чтобы снова весной выскочить к людям — босиком и на белом коне.
А пока делать ему было нечего, помогал отцу Велесу по хозяйству. Ведь у Велеса были подданные не только под землёй, но и на земле. И подданных этих было ой как много, и за всеми нужен был глаз да глаз!
Ещё с тех пор, как ударили небесный отец Сварог и Чернобог — Чёрный Змей по камню Алатырю, из многих мелких искорок родились многие духи и божества, злые и добрые, и расселились по всей земле: в лесах и полях, в воде, в огне и в воздухе. Водяные и некоторые воздушные духи подчинялись многомудрой богине Макоши, божества огня — Сварогу и Сварожичу-Семарглу, божества ветра и воздуха — бородатому Стрыю-Стрибогу, а домовые, дворовые, полевые и лесные духи были в ведении Велеса да Ярилы.
Вот о них мы вам сейчас и расскажем, дорогие девочки и мальчики.