Наш премьер И. Годманис, пару месяцев назад, объяснял журналистам про кризис: « кто мог предвидеть, что США по­стигнет такой кризис?». Опять намёк на то, что кризис чужой, американский. Прошлый был «российский», враги подброси­ли, теперь «американский», друзья подвели! А в Латвии, всё в порядке, как всегда. Ведь наш премьер ещё в апреле этого года нас убеждал, что после «Лиго» (Иванова дня) все наладится!

Конечно, за американский кризис можно извинить премье­ра, газета «Диена» про то, что США скоро постигнет кризис, не писала. Хотя А. Гринспен, многолетний глава ФРС (Цен­трального банка США) в феврале 2007 года объявил на весь мир, что в США начинается кризис. •

Но про наш родной кризис премьер должен знать не из га­зет. Для этого есть целое министерство экономики, которое на это получило в 2007 году 98 миллионов латов (200 миллионов долларов). И благополучно истратило.

А наш родной кризис, ничем не хуже американского. Эконо­мически Латвия в 1000 раз меньше Соединенных Штатов, то, что у них в триллионах долларов, у нас в миллиардах. Так вот, неоплаченные кредиты за недвижимость в США, обрушившие их экономику в прошлом году, составили 7 триллионов дол­ларов, у нас, в Латвии,7 миллиардов латов или 14 миллиардов долларов. С учётом масштаба стран, размер пузыря в Латвии в два раза (!) больше американского/Это наш большой «успех». А наш премьер, что-то кризисное в Латвии «заметил» только в ноябре 2008 года, на 21 месяц позже А. Гринспена. И то, опять «американское»! Когда же у нас появится что-то своё, ведь мы уже 18 лет, как независимые. Хоть премьер-министр?

Но нечего скромничать, в Латвии кризис недвижимости со­вершенно свой, национальный. Этим она отличается от Евро­пы, России и всего мира. Там все залетели на том, что накупили американских ипотечных облигаций, а американцы не смогли по ним платить. В Латвии наши спекулянты совершенно само­стоятельно надули латвийский спекулятивный пузырь с помо­щью латвийских банков. Совершенно по той же технологии, как и американский, но пузырь вдвое больше. И он лопнул с более глубокими последствиями для страны, чем американский для

США. И, если весь мир ждёт, что мощная американская эконо­мика в 2009 году преодолеет свою яму, в которую она залетела, и у всех тоже начнется оживление, то нам предстоит из этой ямы карабкаться своими силами, и когда мы оттуда вылезем, зависит от наших сил и умения. Пока наше правительство об этом даже не думает. Оно только сокращает разных пожарни­ков и полицейских, чтобы самим пересидеть трудные времена. Они с наших налогов пересидят. А остальные? Делайте свою судьбу сами, решайте сами. «Спасение утопающих дело самих утопающих». Это великий принцип гражданского общества.

Два источника, две составные части нашей инфля­ции, доведшей нас до кризиса

Один источник, наша политика в области недвижимости, приведшая к спекуляции и кризису. Мы её подробно проанали­зировали. Но есть ещё один источник, наша «удачная» полити­ка при вступлении в ЕС в 2004 году. ЕС в этом ни при чём, это наша заслуга полностью. Это искусственно завышенный курс лата по отношению к евро, установленный при вступлении. Тогда мы были полны самых радужных ожиданий и привязы­вали свой лат к евро с гордостью и уверенностью, что через пару лет вообще перейдём на евро. Но вышло иначе. Наша хи­лая экономика сразу начала болеть, её задавил огромный евро­пейский рынок.

Теперь курс нашего лата время от времени конвульсивно дергается и его приходится второй год охранять нашим спец­службам. Практика совершенно фантастическая для «свобод­ной рыночной экономики». Но мы потомки латышских стрел­ков и нам не впервой. Охраняли Ленина, сбережем и лат.

«Трудная жизнь» дата

Очередные испытания на его голову свалились в праздни­ки, четыре праздничных дня на 18 ноября 2008 года, 90-летие Латвийской республики. Из ТВ новостей оказалось, что пока Латвия праздновала революционный юбилей, народ ходил по обменным пунктам и скупал евро. Евро не хватало, и цена евро подскочила до 0,775-0,79 лата, далеко превысив свой офици­альный курс. Опять неразумный народ, что-то напартачил. Всё время не везёт нашим министрам с нашим народом.

Почему такое творится с нашей валютой? Ведь только перед этими праздниками, в пятницу 14 ноября, министр финансов Латвии Атис Слактерис заявил журналистам, что лат стаби­лен и никаких оснований для слухов о его нестабильности нет. Министр заверил: «Даже если рухнет вся мировая экономи­ка, лат будет последним, что упадет». Очень сильно сказано, сразу чувствуется настоящий финансовый специалист. Напо­минает его сильные фразы об абсолютной стабильности нашей банковской системы перед обвалом банка «Парекс». А после праздников слова министра подкрепил и премьер: «Очередные слухи о возможной девальвации национальной валюты не име­ют под собой никаких оснований». А в теленовостях сказали, что врагов стабильности нашей валюты уже поймали, их оказа­лось двое и возбудили два уголовных дела. Вот и всё. Наконецто разобрались с пятой колонной. Может, теперь курсу нашего лата никто не угрожает? Но бдительность надо сохранять. И с мировой экономикой тоже не ясно, что делать, она падает. Ска­зать об этом Слактерису?

Почему курс нашего твердого лата надо охранять спецслужбам?

Ведь больше в мире никто валютные курсы не охраняет от воздействия рынка. Их рост и падение совершенно обычное дело и зависят от успешности экономики стран, обладающи­ми этими валютами. Ведь эти колебания валют стабилизируют экономику, колеблясь вместо нее. Вот, доллар упал за послед­ние годы на 60%, но, ни ЦРУ, ни ФБР не ищут злоумышлен­ников, устроивших такое. Наоборот, крупнейшие финансисты обсуждают, целесообразно ещё понизить курс. Вырастет кон­курентоспособность американской экономики, совсем нелиш­нее во время кризиса. Злоумышленников не существует. Курс определяется всем состоянием экономики, и виновник тут мо­жет быть только один президент Дж. Буш. Не подсуден.

Чтобы понять нашу ситуацию, освежим несколько экономи­ческих положений. Совсем не углубленно: из экономическо­го словаря: «КУРС, ВАЛЮТНЫЙ — цена денежной единицы одной страны, выраженная в денежных единицах других стран. В настоящее время В.к. устанавливается с учетом покупатель­ной способности валют и является весьма подвижным.

КУРС, ВАЛЮТНЫЙ ФИКСИРОВАННЫЙ официально установленное соотношение между национальными валюта­ми, основанное на определяемых в законодательном порядке валютных паритетах. ДАВЛЕНИЕ НА КУРС ВАЛЮТЫ влияние сильных и существенных факторов на колебания ва­лютного курса».

Вот три экономических термина, которые определяют сущ­ность темы. Я думаю, читателям, внимательно это прочитав­шим уже стало всё ясно. Но разберём масштабы этого.

В 2004 году Латвия вступила в ЕС (в общий рынок) и при­вязала свой лат к общеевропейской валюте евро. Совершен­но нормальный шаг. Тут могли быть два варианта, рассчитать покупательную способность лата: что в Латвии можно купить на 1 лат, с учётом местных цен, сравнить с покупательной спо­собностью евро в зоне евро и получить курс лата:. Покупатель­ные способности лата в Латвии и евро в Европе, с учётом этого курса должны быть равны. Для такого расчёта берётся состав потребительской корзины товаров и услуг. Этот курс можно было оставить свободным, тогда он бы свободно менялся в за­висимости от успехов развития экономики в Латвии и в Евро­пе, не вызывая никакой инфляции. Или, что сделала Латвия, установить фиксированный курс для соотношения лата и евро. Но главное, покупательная способность лата и евро с учетом этого курса должны быть равными. Это непременные усло­вия стабильности валюты и валютного курса и цен.

Латвия поступила иначе. Она решила, что лат просто на­циональная гордость и установила, что 1 евро равен 0,703 лата. И всё! А покупательная способность при этом т до фени. По­купательную способность не учитывали и при утверждении предыдущего курса, когда лат был при рождении привязан к расчетной единице МВФ корзине валют ХВЯ. Эта привяз­ка была вообще крайне неудачна, так как эту корзину входит японская иена, которая в латвийской жизни совершенно не встречается, но в результате её влияния наш лат скакал в за­висимости от ситуации в Юго-Восточной Азии, где развивался кризис. Конечно, Латвия независимая страна и вольна устано­вить любой курс и его держать разными способами в каких-то целях, но при этом надо учитывать, что курс связан с эконо­микой, которая регулируется естественными природными за­конами, а не постановлениями Кабинета Министров. И поэто­му экономическая природа устраивает раз в 8 лет генеральную чистку, которую мы называем кризисом, уничтожая своей не­видимой рукой разные пузыри, карточные домики, бумажные убежища и пирамиды, настроенные наивной и необразованной публикой, которая представляется нам в рекламах как «настоя­щие профессионалы».

Что при этом получилось? Получилось, что с учётом ново­го курса лата, латвийские цены в евро упали на 5%, хотя они и раньше, при старом курсе были значительно ниже европей­ских. В 2001 году наши цены составляли 59% от европейских (ЕС=100%), а в 2004 году, с учетом нового курса, уже только 54,4%. Хотя сами цены в латах немного (2% в год) подросли. Но с 2004 года Латвия была полностью экономически интегри­рована в европейский общий рынок. В общем рынке разница в ценах в 2 раза существовать без последствий не может. Наши цены стали расти, выравниваться с европейскими, с учётом придуманного нами курса. Тем более, что 70% товаров, кото­рые потребляем, мы импортируем из Европы. Инфляция сразу резко перегнала европейскую, теперь надо догонять европей­ские цены. А до вступления в ЕС инфляция в Латвии, как и в ЕС, была около 2% в год очень хорошо.

Можно было так поступать при вступлении в ЕС? Можно, но это стоит больших денег. Низкие цены, чтобы они продолжали существовать на одном общем рынке, требуют субсидирования на ту разницу в деньгах, которую продавцы не добирают из-за уровня цен, отличных от общего уровня. Но Латвия абсолют­но праволиберальная страна и ничего не субсидирует. Кроме чиновничества, на остальное не хватает. Вот, почему наш курс лата требуется постоянно охранять спецслужбам. Охранять от экономики. Экономика на него (курс лата) постоянно давит (см. выше) «давление на курс валюты», вот оно в натуре. И проблема в том, что экономика не боится спецслужб.

Сколько это нам стоило?

Если бы курс лата, по отношению к евро, соответствовал ре­альной покупательной способности, то давление европейских цен на наши не происходило бы. Наша инфляция сохранялась бы на уровне европейской, около 2%. Уровень в полном соот­ветствии с маастрихтскими критериями, для перехода на евро, и перейти на евро Латвия могла бы в любой момент, когда за­хотела. Переход на евро был бы совершенно безболезненным, поскольку цены одинаковые. А единая европейская валюта, валюта огромного и мощного европейского рынка, с огромной массой, не позволила бы скакать ценам у нас, в зависимости от наших местных заморочек, которые регулярно придумывают наши деревенские комбинаторы в руководящих сферах. Даже с учётом нашего безоглядного увлечения спекуляцией недвижи­мостью. Но это прямой убыток для комбинаторов.

Согласно данным Евростата, рост потребительских цен с момента нашего вступления к сентябрю 2008 года в Латвии достиг 156,2%. Более, чем в полтора раза. Это падение поку­пательной способности лата. Если это пересчитать в деньги, то получается, что мы, покупатели, за это уже заплатили до­полнительно 55,2 миллиарда латов, за те же товары и услуги. Это наши покупательские потери в сумме всего оборота нашей экономики. К нашим личным затратам, из зарплаты и других личных доходов, из этого относится 30% 16,5 миллиарда, по 7426 латов на человека выходит. Мы их израсходовали просто на поддержание инфляции, взамен ничего не получив. Финан­сировали движение наших цен к европейскому уровню. Про­сто инфляция их съела.

А продавцы? Если покупатели потеряли, то продавцы выи­грали. И продавцы свой дополнительный инфляционный зара­боток в латах (55,2 миллиарда!) могут постоянно, без потерь (государство продолжает твердо держать курс дешевеющего лата к твердому евро!) обменивать свой дополнительный зара­боток на евро и оперировать им и в Европе, и у нас, и во всём мире. Между прочим, за наши деньги. На выкуп лишних латов, возникших из-за массового обмена их на евро с 29 сентября до начала ноября этого года Латвийский Банк израсходовал 680,7 миллионов евро. На эту сумму можно всем пенсионерам повы­сить пенсии и пособия на 70%. Это дополнительный заработок наших импортёров, и он постоянно растет. Вот опять из-за ин­фляции подрос на 14,9%, ведь в Европе, откуда европейские, торговые сети нам всё привозят, цены за это время выросли только на 3%. Вот что охраняют наши спецслужбы. Сумма сто­ит того.

Вопрос на засыпку

Вот сейчас разные знатоки пишут, если бы мы уже перешли на евро, это значительно облегчило бы наш кризис. Умники! А кто может бросить такой хороший бизнес на валютном кур­се лата и перейти на евро? Этого, как нам постоянно говорят, очень хотят наши меняющиеся правительства, но не могут. Так печально. И всё переносят сроки. Плакать хочется от жалости к ним. А что будут делать наши банки, если пропадёт их за­работок на валютных курсах и обмене всяческих валют? Ведь менять приходится весь объем импорта: за прошлый год 6 мил­лиардов латов хорошая работа всё это обменять на евро, что­бы торговцы запаслись в Европе новыми товарами! Ведь при марже хоть в 1% заработок 60 миллионов. Их тоже жалко.

А для очень желающих перейти на евро подсказка: приво­дите в порядок курс и покупательную способность и можете переходить. Через три месяца. Но кто откажется от тех 55,2 миллиарда, которые сейчас растворяются в туманной неизвест­ности? Ведь, если что-то не получается, то это кому-то надо.

Что дальше?

За III квартал 2008 года, вместо обещанного в марте на­шим премьером оздоровления после Иванова дня, ВВП упал на 4,2%, инфляция сохранилась: цены всё равно выросли на 14,9%). Нормальный кризис, самое большое падение ВВП в мире, из опубликованных. За последние полтора года наше правительство опубликовало несколько планов, как побороть инфляцию. Про падение ВВП оно ещё не думало, хотя с IV квартала 2007 года было ясно, что внутренний спрос стреми­тельно падает, и ВВП последует за ним.

Инфляция, да и вся экономика не подчиняется нашим ми­нистерским планам. Она их просто не выполняет. Но для на­шего Министерства экономики все события в экономике, пол­ная неожиданность. Ещё в апреле оно радостно сообщило, что выполнило все 8 мероприятий плана Премьера, который был принят в декабре. И не только. «Очень большой прогресс до­стигнут в сфере энергетики определена и защищена в Евро­пе латвийская позиция о рынке газа и электричества». Это из их пресс-релиза. Великолепно! Но вместо предсказанного МЭ прироста ВВП в 7% за первый квартал вышло только 3%. Даль­ше, ещё хуже, за II квартал только 0,1%, а за III квартал вообще минус 4,2%. Внутренний спрос и производство продолжают падать, значит, дальше будет минус 8% -10%… Правительство в новый бюджет на 2009 год, который принят две недели назад, заложило прогноз роста ВВП минус 1%. А куда денутся уже достигнутые 4,2? Молчит. Не заметило.

Правительство (и Банк Латвии) сказало: надо развивать экс­порт. Мы его давно развиваем с помощью семинаров и круглых столов. Я раз в месяц получаю предложение поучаствовать в каком-либо семинаре. За 150-200 латов. Идея не нова. В кризис 30-х годов прошлого века к этому выводу пришел и К. Ульманис. Разница в том, что, придя к мысли развивать экспорт, К. Ульманис девальвировал лат и в его время доллар стоил 4,5-5 латов. Такой курс давал хорошую конкурентоспособность лат­вийских товаров на внешнем рынке. Но Ульманис был дикта­тор и мог определять курс лата.

У нас происходит обратное. Нами правит Европа. За послед­ние годы курс лата к доллару повысился на 30%. Еще к этому 60%) добавила наша инфляция. В результате этого, наши това­ры в еврозоне подорожали на 60%, а в СНГ (внешнеторговые расчеты там пока в долларах) вдвое. Всё. Конкурентоспособ­ность убита. Наша.

Пустые мечтания

Но конкурентоспособность импорта у нас в стране соот­ветственно выросла. Не могут наши производители в таких условиях конкурировать с импортом. Для нашей конкуренто­способности (и развития экспорта) нужна девальвация. В конце 60-х годов Япония девальвировала свою иену и начала завоева­ние рынков и свое восхождение к экономической супердержаве.

Но наш экспорт составляет всего 60% от нашего импорта, притом на экспорте мы получаем только цены производителя, а на продаже импорта оптовые и розничные, со всеми нацен­ками, и еще транспортные расходы. Итого выходит, в три раза больше у нас торговцы зарабатывают на импорте™ еще вся торговля принадлежит иностранцам.

При девальвации экспорт расцветает, а импорт умирает. Но финансово у нас бизнес на импорте в три раза весомее, чем производители экспорта. Импортеры не допустят девальва­ции. Музыку заказывает тот, у кого есть деньги или власть. К. Ульманиса или У. Чавеса у нас нет, а все деньги у импорта. Поэтому наш министр финансов и сказал «Даже если рухнет вся мировая экономика, лат будет последним, что упадет». Не можем мы развить экспорт, пустые мечтания это. Об этом говорит и 15-летняя история разговоров о развитии экспорта. Дальше говорить, нет смысла. А больше мы ничего не умеем.

Многие говорят, надо развивать свои экономические связи с Россией. Но конкурентоспособность на российском рынке (чисто ценовую) наши товары потеряли ещё в 1998 году. Сей­час Россия мягко повышает курс доллара до 35 рублей, совсем отсекая для нас свой рынок, и ещё больше открывая для себя западные рынки, в том числе и наш: Поэтому завод электроин­струментов «Ребир», 15 лет экспортировавший свои электро­инструменты в Россию, закрыл своё производство и уезжает с ним в Китай. Оттуда, из-за низкого курса юаня, он сможет экспортировать свою продукцию не только в Россию, но и на весь мир."А наши деревообработчики поехали в Псковскую об­ласть. Подальше от нашего твёрдого лата.

По сей день, что делать с кризисом, наше руководство не знает. Мир кипит, а наша экономика волнует только газеты.

Даже наш президент Затлерс в начале ноября, выступая на телевидении, пожаловался ведущему, что у соседей Эсто­нии, Литвы уже есть антикризисные планы, а у Латвии нет. Добавлю от себя, и у Белоруссии, и у России, и у Казахстана. Кроме Латвии. Так не повезло нашему президенту со страной! А что делать, приходится терпеть. Правда, один опытный по­литик уже предсказал, что президент Затлерс в будущем году распустит Сейм. Может быть он и прав. Так сделал президент Ульманис во время Великой депрессии 30-х годов. У него не было другого выхода. Будет ли он в будущем году у Затлерса?