Пока никто об этом не думал. В воздухе витает мысль, что кризис (уже депрессия) благополучно кончится сам, и мы опять заживём. Вернёмся в наше прошлое. Надо только пересидеть трудные годы. Но можем ли мы вернуться в наше счастливое прошлое?

Вспомним это наше счастливое прошлое. Вот успешный 2006 год. Прирост ВВП в том году составил 11,9%. Прирост на уровне коммунистического Китая и самый большой в Европе. Министерство экономики по этому поводу опубликовало вос­торженный пресс-релиз и утверждало, что вся Европа завидует и называет нас «балтийским тигром». Но из чего тогда сложил­ся такой прекрасный ВВП?

Из общей суммы ВВП в сравнимых ценах в 7881,3 миллио­на латов сделки с недвижимостью и финансовое посредниче­ство (раздача кредитов под это) составили 1433.2 миллиона латов (18,2%о), а промышленность всего 913,1 латов (11,6%). : Спекуляции недвижимостью давали в 1,6 раза больше, чем вся промышленность! А промышленность уже сокращалась, к се­редине 2008 года даже эта небольшая доля промышленности сократилась ещё на 15%.

Сделки с недвижимостью в прошлом представляли собой самую большую долю в нашем ВВП. Это было этакой госу­дарственной специализацией. Занимались этим все, вплоть до бывших премьеров. Другие отрасли отставали от неё значи­тельно, даже транспорт, главная отрасль в нашей транзитной стране (так мы утверждаем), отставал от неё в 1,5 раза. Теперь эта крупнейшая отрасль народного хозяйства Латвии оста­новилась. Остановилась из-за того, что больше в Латвии нет денег. Они ушли, они были чужие. Только 16% обращавшихся в это счастливое время в Латвии денег имело латвийское про­исхождение, остальные были заёмные на мировом рынке. Они ушли и нам от этого остались только долги.

И они больше не вернуться, из-за долгов, для такой малень­кой страны совершенно не подъёмных, кредитный рейтинг Лат­вии сейчас понижают каждый месяц. Сейчас он уже на уровне Панамы, мы европейская Панама. Рейтинг упал ниже самого низкого инвестиционного уровня, а это означает, что деньги сюда вкладывать нет смысла, пропадут вместе с огромными долгами, выплатить которые Латвия не в состоянии и уровень которых многократно превышает стоимость того имущества, которое пока осталось латвийским, ведь 75% латвийского иму­щества уже распродано.

Старое счастливое время спекуляции недвижимостью боль­ше не вернётся, даже если мировой финансовый кризис, по вол­шебству, вдруг кончится. Новый кандидат в премьеры В. Домбровский уже сказал, что Латвия на пороге банкротства.

Какой из этого следует вывод? Чтобы выбраться из кризиса, надо наше будущее строить снова с нуля. Потому, что за про­шедшие 18 лет беззаботной независимости мы ничего, что мог­ло бы нам зарабатывать деньги, не построили. Просто пропели, сделали «чудо» «поющие камни», возили их по Европе и ра­довались Министерство культуры говорило, что имидж Лат­вии создавали. Создали. Не инвестиционный имидж. Панама.

Сколько стоит научиться зарабатывать деньги?

Сколько надо заработать, мы уже сосчитали. Теперь совсем забытое, как научится это делать?

Первое, на что надо заработать, на компенсацию того па­дения ВВП, которое произошло с остановкой сделок с недви­жимостью. Нужно ещё 3 миллиарда латов в год. Как столько заработать?

Сейчас, если задать такой вопрос любому, все ответят, что надо развивать производство. Осознание этого, наконец, проч­но укоренилось и в народе, и у политиков. Против этого трудно возражать. Но всякое развитие требует денег и человеческих ресурсов. Посмотрим, что означает увеличить валовой про­дукт производящих отраслей на 3 миллиарда латов в год?

В счастливом 2006 году производственные отрасли: сель­ское хозяйство, рыболовство, промышленность и транспорт произвели в текущих ценах продукта на 2865,7 миллиона латов. Добавить к этому ещё 3 миллиарда означает увеличить эти отрасли более, чем вдвое. Для этого надо соответственно увеличить количество рабочих мест в этих отраслях. Сколько это всё стоит? Сосчитать не трудно.

Реальные инвестиции в эти отрасли в 2005 году составили 1156,3 миллионов латов. это дало повышение производительно­сти и объема выпуска в следующем. 2006 году в среднем на 7%. Для того, чтобы увеличить производство вдвое, нужны ин­вестиции 16518 миллионов латов. Откуда такие деньги взять, если деньги, сейчас из Латвии уходят? Тупик. Кроме того, при теперешней производительности труда, необходимо ещё уве­личить численность работающих в два раза, вместо числен­ности 2006 года эА их отраслей в 417 тысяч работающих, на­до 834 тысячи. А в Латвии работающих, всего один миллион. Второй тупик. Пустые мечты.

Такую задачу можно было осуществить в условиях Ирлан­дии, там производительность труда в 3,5 раза больше, и эти объёмы можно было получить с численностью всего 238 ты­сяч, на 180 тысяч меньше, чем сейчас. А значит, дешевле. И при ирландской производительности продукт получается конкурентоспособный. А при нашей, это делать бессмыслен­но, не купят.

Вот почему наши рабочие ездят работать в Ирландию. Там продукция промышленности даёт 34,8% ВВП, при ирландской производительности труда она рентабельна и живёт, при на­шей, она умирает. Но у нас о производительности труда даже не говорят. Это пока за пределами нашего понимания.

Правительство в своей «Программе экономической стаби­лизации и возобновления экономического роста» написало: «Государство предоставит поддержку экспортирующим пред­приятиям, создав конкурентоспособную модель страхования экспортных кредитов». Вот наше «развитие экспорта», Но что­бы экспортировать, надо производить, и производить дешев­ле, чем в странах покупателях. А это означает единственное, производить с большей производительностью труда. Но наша производительность труда составляет только 60% от средне­европейской, а от успешных стран отстаёт в 2,5-3,5 раза… Не купят такой продукции. Кризис сократил на 20% покупку даже китайской, а она, в среднем, в пять раз дешевле нашей.

Представители бизнеса на прошедшем Форуме предпри­нимателей говорили, что им надо кредитование оборотных средств и факторинг (оплата банками поставленных товаров в момент поставки, в кредит). И все желания: слабо с идеями у нас. Несомненно, это скромное желание поможет ещё недолго выжить тем предприятиям, которые сейчас ещё что-то произ­водят и поставляют на экспорт» И это надо делать. Спасать надо всё, что ещё живо. Но это не что иное, как лечение СПИ­Да горчичником. Это не даёт прорыва, а нам нужен именно прорыв.

Что может изменить в масштабах нашего экономического провала, страхование экспортных поставок или факторинг, если у нас отсутствует основа: конкурентоспособное производство, а для его развития в необходимых для компенсации нашего дефицита внешней торговли размерах, необходимы инвести­ции в 16,5 миллиардов латов? И много совершенно уже от­сутствующих в Латвии высококвалифици рованных рабочих и специалистов, которых наше образование не готовит. И не со­бирается. Государство опять закрывает с десяток техникумов, экономит на образовании. Заоблачные мечты для нас это.

Латвия сейчас переживает не временный, преходящий кри­зис, это процесс погружения на тот уровень, который она может себе обеспечить материально и идеологически. Это действие именно той «невидимой руки рынка», которая ставит на место субъектов рынка продавцов, когда они всё продали. Нам оста­ётся только приветствовать это, мы не ошиблись: «невидимая рука» действительно работает. Попавшие в Европу российские князья, после того, как они распродавали привезённые в под­кладке жилетов бриллианты, работали в Париже таксистами. Это было их место в капитализме, когда нечего продавать. Нам тоже пора подыскивать себе работу. Ожидать развитие у нас производства утопия. Не дождёмся. Наш курс лата, низкая производительность труда и отсутствие квалифицированной рабочей силы это исключают. Производство продолжит ухо­дить из Латвии.

Что тогда делать?

Как ни странно, надо делать именно то, что подразумевали наши отцы Атмоды. когда говорили, что «эти промышленные монстры, доставшиеся от СССР, нам не нужны. Мы будем ис­пользовать свое географическое положение, и развивать тран­зит». Крупные промышленные предприятия действительно оказались нам не нужны, вернее не нужны Европе. Зачем Ев­ропе промышленность на её заднем дворе, где нужны только покупатели? И она умерла. И ожидать развития промышлен­ности там, где она умирает; наивно. Это означает просто, что там нет условий и среды.

Транзит в Латвии не изобретение идеологов Атмоды. Транзит российских товаров в эти края привёл ещё Пётр I, а развился он в 70-х годах XIX века, когда были построены же­лезные дороги в Центральную Россию: Виндава (Вентспилс) Москва Рыбинск. Рига Орел, Рига Либава (Лиепая) Ромны. К 1913 году грузооборот трёх главных портов сегодняшней Латвии достиг 4,5 миллиона тонн и составил 45% российского товарооборота на Балтийском море. Таллинн имел только 5%.

Советская Латвия доставшиеся ей порты и морской флот ко­ренным образом перестроила, модернизировала и реконструи­ровала. В результате производительность портов и грузообо­рот через них вырос к 1980 году в 25 раз. Была построена и

Вентспилская экспортная нефтебаза, к которой был подведён нефтепровод, соединявший порт Вентспилс с системой не­фтепроводов Союза протяженностью в 50 тысяч километров, объединявших все районы нефтедобычи СССР. Вентспилс стал главным нефтеэкспортным портом Союза, через него про­ходило 70% союзного экспорта нефти, а на западе он был единственным.

Идеологи Атмоды, сказав, что они будут развивать транзит, чтобы Латвия могла на нём зарабатывать на жизнь, сами за­нялись совершенно другим растаскиванием по карманам до­ставшегося от ЛССР имущества денационализацией домов и приватизацией предприятий и распродажей на металлолом их оборудования.

Развитие транзита было заброшено по идеологическим причинам, для этого нужно было устанавливать деловые от­ношения с Россией и Белоруссией. Оказалось, это были просто красивые слова, прикрывающие суть идеологии пришедших к власти. Их задача была обратная строить не мост на Восток, а санитарный кордон. Они и строили его. Транзитные возмож­ности, которые имела ЛССР. Латвия растеряла.

После 2000 года в России начался подъём, её внешняя тор­говля выросла в несколько раз, вырос и поток товаров на Запад и с Запада. Мы это не использовали. Пока мы освежали свои декларации, наши ближайшие соседи и конкуренты благодаря своей умелой политике и стимулирующим тарифам увели этот прирост к себе и существенно увеличили загрузку своих портов.

Вот прирост, который тогда захватили себе соседи и увели­чили свой грузооборот российских товаров: Литва на 8 мил­лионов тонн, Эстония на 18 миллионов тонн, Финляндия на 23 миллиона тонн. И продолжают это делать. Впереди всех Финляндия. Она не участвует в «перевоспитании» ни России, ни Белоруссии, она просто работает.

Латвия тогда тоже увеличила свой грузооборот на 4 мил­лиона тонн, но из них только 2 миллиона российских, а 2 мил­лиона за счёт увеличения собственного лесоповала, это лес. Результатом стало сокращение доли транзита в общем объё­ме нашего ВВП с 10,2% до 6,4% на 40%. Это наши потери. Почему? Просто Латвия до сих пор не сообразила, что живёт в конкурентном мире, а не в музее народного быта, и государ­ства тоже должны быть конкурентоспособными. Латвийская национальная идеология «мы особая страна», ведёт только к поражению в международной конкуренции.

Для того, чтобы успешно конкурировать предпринимателям, необходимо конкурентоспособное государство, оно должно быть впереди других. И не поддерживать копеечными субси­диями некоторых приближенных предпринимателей, посколь­ку это только искажает конкуренцию и рынок, а обеспечивать наилучшим образом свои государственные функции: валюту, она должна быть самой дешевой среди конкурирующих стран, самое оптимальное налогообложение, стимулирующее разви­тие и транзит, лучшие дороги, самые дешевые железнодорож­ные тарифы, дешёвое и быстрое таможенное обслуживание, качественное профессиональное образование.

Если транзитный транспорт в Латвии должен по две недели ожидать очереди на проезд на границе то это не транзитное государство. Пока мы делаем обратное наш бизнес состоит в том, что мы построили стоянки, кафе и туалеты и зарабаты­ваем копейки на простое транспорта на границе.

А мимо проезжают миллиарды. И уезжают к соседям, ка­лийные удобрения из Белоруссии ушли в Литву, в Клайпеду, поскольку там тарифы ниже.

Наш президент, посетив в Узбекистан, соблазнял президен­та Ислама Каримова: «Учитывая выгодное географическое расположение Латвии, вы можете пользоваться страной как трамплином для вашей деятельности в других странах ЕС». И получил ответ: «…важным аспектом отношений является та­рифная политика латвийских портов. Много портов существу­ет на пути из Узбекистана в Латвию и это в частности порты Литвы и Украины. Поэтому важным является, какие тарифы предложит латвийская сторона. Тарифы должны быть взаимо­выгодными и гарантировать достаточную прибыль, обеим сто­ронам». Маловато оказывается географического положения. К нему надо ещё мозги приложить!

Латвия пока ничего не сделала, чтобы использовать свое удачное географическое положение добавить к нему привле­кательную экономику и организацию транзита. А все её кон­куренты время не упускали: Литва построила Бутинге и раз­вила Клайпеду. Эстония развила Муугу и Таллинн. Финляндия Хельсинки. Россия построила два новых порта и в несколько раз развила Петербург. А ещё на транзите в Европу есть Поль­ша самый прямой путь в Европу из России. И все эти страны значительно дешевле Латвии. И имеют великолепные дороги/ Что это глупость или обычная у нас продажа национальных интересов нашим конкурентам?

Но транзит превращается в реальный единственный способ зарабатывать деньги на наши долги. Сможем мы это реализо­вать, или будем ждать банкротства и прямого управления ад­министратором из МВФ? Надо работать. В этом выход.