Глава 27

— …и я горд, что избран этим великим народом для того, чтобы помочь нашей многострадальной Земле. Разрешите представить вам цивилизацию, опередившую нас на тысячи лет не только технологически, но и как носители высшего гуманизма! На их планете с незапамятных времен царит мир, а убийства немыслимы! Вы сами видите — они такие же, как мы! А значит, и мы способны построить общество, где не будет насилия! Общество всеобщего благоденствия! Способны полететь к звездам, и увидеть другие миры! Братья и сестры земляне, знакомьтесь — шайны!

Т’Кор, он же Амбал, зашел в гостиную, жуя копчёный окорочок, и презрительно хмыкнул, увидев картинку в телевизоре. Шииив, которого я по привычке продолжал звать Максом, шикнул на него, и сделал громче, чтобы нам не мешало чавканье розовоглазого. Речь мне дали прочитать заранее, но я смотрел на экран, не отрываясь. Кто бы подумал, что Джим такой отличный оратор. И фон подобран блестяще. Сначала хотели устроить выступление в городе, над которым висела тарелка. Потом решили вовсе убрать её из густонаселенных районов, и отправили к Рапа Нуи. Не знаю, почему элтов так тянуло к этому клочку суши. То ли из-за удаленности от континентов, то ли потому, что остров скрывал загадки посерьезней каменных истуканов моаи.

По поводу места спорили до хрипоты. В основном Джим с Максом. Первый — как официальный помазанник пришельцев, второй — как назначенный теми координатор действа. Моим мнением не слишком интересовались, а самим элтам были совершенно безразличны тонкости земного пиара. Двойник хотел съемок на родине, на фоне статуи Свободы. Дескать, символ величия, самая могучая нация, и всё в том же духе. Макс, напротив, предлагал Женеву — давнюю икону нейтралитета и благополучия. В качестве компромисса выбрали картинку Сиднейской оперы. Джиму понравилась идея использовать англоязычную страну, ганьшийцу — то, что уже много лет сытая и спокойная Австралия оставалась мечтой для миллиардов людей по всему миру.

С погодой повезло — ярко светило солнце, и двое элтов за спиной Джима выглядели очень величественно в своих традиционных серых рясах, красиво переливающихся при естественном освещении. Я понятия не имел, как их зовут, и какое место они занимают в инопланетной иерархии. Наверное, подобрали парочку с чуть менее надменными физиономиями. Говорил лишь американец, поскольку Макс смог убедить хозяев в том, что их выступление не будет уместно. Читать заготовку они отказывались, а проверять, чего они могут ляпнуть от души, никто из нас не хотел.

— Твоя обидься, что хозяин не назначать твоя наместник? — громогласно поинтересовался Амбал, явно задетый отсутствием внимания к своей персоне.

— Дай послушать, — раздраженно откликнулась Ирина, она же Аирра, не переставая отправлять в рот одну за другой виноградины из блюда перед собой.

Огромного дивана президентского люкса вполне хватало на троих, но я с беспокойством подумал, что если гигант тоже решит пристроить на него свою тушу, мне придётся вплотную прижаться к рыжей. Нет, она отлично выглядела в облегающем черном платье, и замечательно пахла дорогущими духами, но я ей не слишком нравился, что мне не раз давали понять. Не знаю, в чем была причина — то ли ее задевало, что в отличие от Джима я не реагирую на женские чары Настройщиц, то ли злилась за убитую мною сестру.

— Почему хозяев называть «шайны»? — здоровяк не желал униматься, продолжая обгладывать ножку стоя. Похоже, диван его вовсе не интересовал. Бойца по понятным причинам не приглашали на мозговые штурмы по подготовке официального контакта элтов с Землей, и теперь он мстил, не давая нам проникнуться величием момента.

— Потому что мой соплеменник Саан за последние сто лет приложил немало усилий к тому, чтобы каждый землянин узнал, что светловолосых существ высшей расы надлежит именовать «эльфами», — процедил Макс. — И что звездолёты носят форму гигантских дисков. Так что теперь нам придется убедить десять миллиардов человек в том, что это лишь забавное совпадение. Иначе получится, что их новые друзья столетиями тайно манипулировали земной культурой. А там недалеко и до мыслей о том, кто на самом деле разжигал войны, и запускал эпидемии.

— Да тише вы, — снова не выдержала Аирра. — Тут вроде как историю творят.

— Только нас позвать забыли, — пробормотал я.

— Прекратите, Алекс, — с упреком сказал ганьшиец. — Хотели тоже на пресс-конференции засветиться? Чтобы пошли разговоры о том, что инопланетяне прислали править Землей… клонов? И вам, и нам, и хозяину не следует попадать на камеры, это же весь мир смотрит. Не хватало еще, чтобы в магазинах начали автографы просить.

— Да уж, — язвительно встряла Настройщица. — Это же была ваша великая идея предложить хозяину остаться? Теперь мы все застряли на вашей… прекрасной планете. На сотни лет.

— Мне здесь нравится, — сообщил Амбал. — Можно много убивать. И курица вкусный. Хорошо.

Мы с Максом примолкли, чтобы не провоцировать дальнейший спор. Аирру никто не посвятил в реальные обстоятельства гибели Кастора и его брата. Как я понял, верность хозяевам типична для их спутников с разноцветными глазами. И, тем не менее, Аирра принадлежала к непокорному роду, и её отношения с некоторыми из сестер могли оказаться ближе, чем с ганьшийцем и Разрушителем. Одно слово об их причастности к убийству двух элтов — и может начаться новая гражданская война. В том самом обществе, которое Джим сейчас так нахваливал по телевизору.

Его выступление не заняло и пятнадцати минут. Он представился настоящим именем, и в редакции сотен новостных каналов по всему миру тут же отправились запросы о подробностях биографии бывшего агента ФБР Джеймса Васкеса. Несколько удачных шуток о трех годах, проведенных Землей под сенью гигантского диска. Уместные успокаивающие заявления — они не враги и не колонизаторы, а лишь родственная нам раса, стремящаяся узнать нас получше. И помочь. Да, помочь со всеми проблемами, от которых страдает мир. Войны. Преступность. Бедность. Голод. Эпидемии. Как именно — расскажем чуть позже. Любуйтесь, люди, вот они — ваши спасители! Шайны. Название придумал сам Джим. Макс долго артачился, указывая на явные аналогии (прим. «shine» в английском — сияющий, светлый), но в итоге согласился, что приятные ассоциации не повредят.

Настало время пресс-конференции. Толпой журналистов мастерски управляла Кейт, смазливая брюнетка, нанятая Максом за баснословные деньги. Девица успела потрудиться пресс-секретарем для множества мегакорпораций, и зарекомендовала себя специалистом, способным выкрутиться из любой деликатной ситуации.

— Откуда вы прилетели? Как выглядит ваша планета? У вас соблюдают права женщин? Какое ваше любимое домашнее животное? — сотня приглашенных корреспондентов, естественно, немедленно попыталась устроить бардак, выкрикивая вопросы с места, но Кейт довольно быстро всех успокоила, восстановив порядок.

— Не хотят ли наши гости сами сказать несколько слов? — первым слово получил представитель «Синьхуа». Всё правильно — американский представитель, австралийская земля, нужно уважить и прочие части мира.

— Они пока не очень хорошо говорят…, - начал Джим заготовленную отговорку, когда один из элтов, подойдя, мягко отодвинул его от микрофона.

Макс произнес что-то на древнем языке. Кажется, упоминались какие-то парнокопытные, и их противоестественная связь с неодушевленными предметами. Мой двойник на экране продолжал улыбаться, но выглядел при этом довольно жалко. Кейт смотрела на трибуну с неприкрытым любопытством. Её, конечно, инструктировали, но постеснялись прямо сказать, что никто из гостей не должен открывать рот. Ни при каких обстоятельствах. Видимо, ей это казалось забавным отступлением от сценария.

Элт посмотрел в камеры, расположенные по центру, и улыбнулся. Ну… получилось не так жутко, как могло бы. Почему-то вспомнился старый фильм, где киборг пытался притворяться человеком. Очень похоже. Ещё в голову полезли менее приятные мысли о последних неделях, проведенных на борту звездолёта. По большей части в одиночке, с перерывами на допросы и странные тесты, которые проводили то ганьшийцы, то их хозяева. Я узнал много новых эпитетов, применявшихся пришельцами в отношении землян. Ну и что будет сейчас? «Мы хотели вас всех уничтожить, бездумные черви, но решили пока оставить в покое»? «Любим эксперименты, и раз уж несколько тысяч лет ставили их на вас, пожиратели насекомых, подумали устроить еще один»?

— Здрасьте, — сказал элт, одарил карикатурной улыбкой камеры слева и справа, и тихо скользнул на своё место.

Аирра захихикала, а мы с Максом озабоченно переглянулись. Это лишь первый вопрос. Один из тех, ответы на которые Джим долго репетировал. То ли еще будет.

* * *

В итоге ничего страшного не произошло. Большинство вопросов оказались крайне предсказуемы, и двойник сыпал заготовленными ответами. Темы местоположения планеты «шайнов», устройства их цивилизации, технологического развития тщательно обходились. Если его припирали к стенке, и требовали деталей, Джим отшучивался — многовато подробностей для первого свидания. Точно так же ему удалось не дать внятного ответа на вопрос о том, посещали ли пришельцы Землю раньше.

Собственно, почти любое обсуждение так или иначе сводилось к нескольким загодя оговоренным мыслям, которые напарник пытался внушить человечеству: «шайны — не враги», «цивилизация шайнов — общество всеобщего благоденствия», «шайны — такие же, как мы, но более развитые», «шайны нам помогут, передав свои технологии».

Последнее вызывало много вопросов, и Джим обещал провести по этому поводу отдельную пресс-конференцию. Скоро. Очень скоро.

Всё мероприятие заняло около двух часов. Провожали пришельцев и их посланника аплодисментами. Те в окружении местных полицейских погрузились на катер, доставивший делегацию к приводненному в гавани джету. Точнее, его инопланетной имитации — одной из тех, на которых мне уже довелось полетать. «Самолет» взмыл в воздух, и вскоре укрылся от камер и радаров, вернув элтов на звездолет.

Новостные каналы забурлили обсуждениями с участием тысяч самозваных «экспертов». Некоторые из них объявили себя специалистами по шайнам, и с умным видом пытались интерпретировать общие фразы, услышанные на пресс-конференции. Изображения пришельцев, каждая морщинка на их лицах, каждая складка на одеяниях и каждый жест рассматривались под микроскопом, и подвергались покадровому анализу. Озвучивались версии их происхождения и развития — одна бредовей другой.

Мы тоже не сидели сложа руки. Меня не выпускали из люкса роскошного отеля в центре Сиднея, а Макс, Аирра и Амбал вроде как присматривали за мной в качестве нянек, но и о работе не забывали. В гостиной установили несколько мониторов, по которым крутились новости. Один из сигналов вёл в огромный офис, в котором за экранами сидели десятки хранителей из числа американцев, после смерти их Верховного подчиняющиеся непосредственно Джиму. Часть работала с телевизионными каналами, другие — с интернетом. Любое упоминание о пришельцах, исходящее из мало-мальски авторитетных источников, тщательно анализировалось. Доклады поступали мне и Максу для принятия решений.

Мы не могли заткнуть всех. Но старались. Нас не интересовали ожидаемые споры о том, являются ли шайны спасителями, или захватчиками. Действительно ли они гуманоиды, или тщательно замаскированные ящерицы. Прибыли ли гости с другой планеты, или это посланцы из будущего, а то и из других измерений. Нам нужно было пресечь любые мысли о том, что именно они ответственны за происходившее с человечеством на протяжении тысячелетий.

Анонсированная передача «Шайны в земных легендах» не увидела свет после трагической гибели продюсера в дорожно-транспортном происшествии. Дискуссия «Корабль шайнов и кинематограф — совпадение или прорицание?» не состоялась после того, как ведущего отправили в больницу трое грабителей в масках. Епископ, провозгласивший инопланетян библейскими ангелами, ранее посещавшими Землю, и готовый подтвердить свои выводы любопытными цитатами из Священного писания, лишился сана после появления в сети видеоролика о его отношениях с приходскими мальчиками.

Летучие отряды хранителей работали, не покладая рук, но этого было недостаточно. Имей мы полный доступ к организации Кастора, нам легко удалось бы подчинить медийное пространство. Но пока с этим наблюдались проблемы. Формально все находившиеся в «Новом мире» присягнули на верность мне и Джиму. Вот только произведенная Максом и Амбалом зачистка семейства Кригеров не пошла на пользу общему делу. Все кланы понесли серьезные убытки после гибели банкиров. Миллиарды зависли на счетах, известных лишь покойным. Это вызвало серьезное недовольство в среде заговорщиков. Теперь нас игнорировали. От нас прятались. На наши вызовы не отвечали. Пару дней мы обсуждали новую карательную экспедицию, которая четко показала бы смутьянам, кто здесь главный, но потом решили оставить их в покое. Пока что.

Так или иначе, но через неделю после пресс-конференции общий фон высказываний о пришельцах оставался благожелательным. В конце концов, за три года они не сделали ничего плохого. И даже обещали помочь. К тому же выглядят точь-в-точь как люди. О Джиме тоже в основном писали хорошо. Агент ФБР с безупречной репутацией, никаких скелетов в шкафу. Американцы всячески намекали на то, что их соотечественника избрали посланником не случайно. Дескать, это однозначно свидетельствует о признании их лидерства в мире на галактическом уровне.

На самом деле никто из моих соседей по номеру не знал, почему элты выбрали Джима, а не меня. Хотя Макс, возможно, и был в курсе, просто не хотел в этом признаваться. Шутил, что из-за правильного английского произношения, в противовес моему жуткому русскому акценту. Я же думал, что дело в результатах допросов и тестов. Двойник, как ни крути, командный игрок. В отличие от меня. Одно время я ожидал, что меня ликвидируют. Но, похоже, на мою особу у новоявленных спасителей человечества другие планы. Оставалось понять, какие именно.

 

Глава 28

— Да, чистильщик, — в лице Василевского ничего не изменилось, когда он повторил сказанное. — Это ведь правильное слово на русском? Разве «убийца» или «мокрушник» — лучше?

— Значит, пока Джимми улыбается с экранов, и спасает мир, я буду потихоньку отстреливать тех, кто ему мешает? — кротко поинтересовался я. — И как долго мне этим заниматься? Следующие триста лет? Боюсь, не дотяну до очередного визита ваших братьев. Или мне настрогать детишек, и завещать им своё ремесло? Чтобы они подчищали за наследниками Джимми?

— Нет, не так долго, — гигант говорил равнодушным голосом, параллельно любуясь панорамой Сингапура за окном пентахауса на сотом этаже одного из бесчисленных небоскребов города. — Менее года. Братья вернутся за мной, и вот тогда мы оставим Землю. На какое-то время. Пока цивилизация не выздоровеет. Или пока не возродится жизнь после зачистки, и можно будет заселять планету снова.

— Уговор был не такой, — похолодев, выдавил из себя я. — Мы помогаем вам, вы остаетесь, а корабль улетает. Триста лет. Что вы хотите увидеть через год? Что всё пришло в норму? Остановлены войны, экологическая катастрофа, исчезла бедность? Это бред, и вы это знаете.

— У меня не было уговора с вами, — невозмутимо заметил элт, бросив быстрый взгляд на сжавшегося в кресле Макса. — Вы говорили с ним. Он выполняет мои приказы, но не говорит за меня. Уговор? Когда вы велите собаке принести вам тапки — это уговор?

— Вы кое-что забыли, — я тоже посмотрел на ганьшийца, пытавшегося притвориться предметом обстановки, и слегка повысил голос. — Вашим братьям будет очень любопытно узнать, кто именно убил двух элтов. И кто отдал приказ.

— Братья знают, — Василевский выглядел откровенно скучающим. — Вы действительно верите, что обманули их своей бредовой сказкой? Почему, по-вашему, я здесь? Как ваш заложник? Это моё наказание. Я многого лишился, чтобы решить проблему тех двоих. Но оно того стоило. Теперь на сотни лет я стану парией. Но их боялись и ненавидели почти все, и братья запомнят мою жертву. И когда срок изгнания истечет, я вернусь в более высоком статусе, чем был до этой истории. Кажется, вы называете это лицемерием и карьеризмом.

— Никто не сможет за год исправить то, что ваш Кастор натворил за сотни лет, — его слова обескуражили меня, но я снова попытался обратиться к логике. — Это невозможно.

— Этого никто и не ждет, — меланхолично откликнулся пришелец. — Мы решили опробовать новую модель взаимодействия с низшими. Больше власти, больше ответственности. Здесь идеальный полигон. Критическая ситуация на планете, и двое Пятых, готовых её исправлять. Через год посмотрим, что удалось. Задача мистера Васкеса — запустить процессы перемен. По его выбору, без оглядки на план того, кого вы зовёте Кастором. Создать механизм излечения цивилизации — не тайный, как раньше, а открытый. Но он не сможет разбираться со всеми проблемами насилием. Это отпугнет массы. Для этого нужны вы. Он ломает законы и устои, вы — хребты тем, кто сопротивляется. И в первую очередь — организации Кастора.

— Это глупо, — решительно возразил я. — Мы обсуждали… с Максом, что её следует подчинить себе. Эти люди контролируют почти всю экономику, правительства и СМИ. Если вы появитесь на заседании их верхушки, вас признают лидером. Джим сможет продвигать свои реформы в разы быстрее…

— Я намерен провести этот год в челноке, который оставили мне братья, — перебил меня элт. — Я не собираюсь участвовать в местной возне. И, тем более, рисковать жизнью на этой вонючей планетке.

— Наши предположения были неверны, Алекс, — наконец соизволил принять участие в разговоре Макс. — Джеймс попросил хозяев помочь с прослушиванием переговоров лидеров организации. Они не просто недовольны. Они готовят ответный удар. По Джиму, и по вам. К сожалению, версия о причастности герра Кригера к убийству Кастора и им не показалась достаточно убедительной. А мои усилия по ликвидации его семейства были расценены как объявление войны. Ждут лишь, когда корабль покинет орбиту. Как и вы, они надеются, что хозяева не появятся ещё очень и очень долго.

— Удачи им, — до сего момента я вел беседу стоя, но теперь плюхнулся в кресло и взял пиво, которым планировал насладиться в тот момент, когда в номере неожиданно для меня появился элт. — Даже я не знаю, где сейчас Джим. Здесь мы второй день, и завтра переезжаем. Как они нас найдут, хотел бы я знать?

— Видимо, их целью станет представительство Шайнской республики на Земле, — спокойно предположил Макс. — То самое, что открывается через пять дней. На следующий день после того, как хозяева отправятся в путь.

— Предста… что? — я закашлялся, чуть не расплескав драгоценный напиток. — Какой республики? Ладно, что они называются вовсе не «шайны», так они теперь демократами заделались?

— Опросы таргет-групп подтвердили, что такое название будет лучше всего воспринято населением, — кажется, ганьшиец вообще не видел проблемы в создании фальшивого дипломатического учреждения. — Потом, это лишь первая фаза нового плана. Боюсь, хозяин настоял, чтобы подробности держались от вас в секрете до последнего момента.

— Это почему же? — полюбопытствовал я, предвидя, что ответ мне не понравится.

— Через четыре дня братья улетят, — элт уже какое-то время стоял к нам спиной, продолжая созерцать городской пейзаж за окнами. Казалось, теперь он разговаривает сам с собой:

— Через пять дней откроется представительство в Нью-Йорке. В этот момент на него нападут. Джеймс Васкес спасет кого-нибудь, убьет пару террористов, и будет легко ранен. Это вызовет волну сочувствия. И волну страха. Тем более, когда среди убитых найдут пришельцев со странными глазами. Героя Джеймса Васкеса пригласят в ООН, выступить на заседании Генеральной Ассамблеи. Там он объявит, что мир подвергается опасности инопланетного вторжения недружественных рас. После чего провозгласит свою власть над планетой. Как наш наместник.

* * *

Элт ушел так же, как и появился — в сопровождении Амбала. Теперь ясно, зачем меня притащили в Сингапур. Лишь для того, чтобы я услышал новости непосредственно от него. Побрезговал приезжать в Мумбаи, где наша команда зависала после Сиднея. Что ж, я его понимал — индийские представления о гигиене способны напугать даже хозяев Галактики. Видимо, мне оказали большую честь. Или он просто не хотел пускать Пятого на свой корабль. Бутылка пива давно закончилась, как и три её подружки, а в комнате, где оставались мы с Максом, всё ещё царило молчание.

— Наверное, мне следует тебя убить, — наконец лениво предположил я. — Ты ведь не просто меня обманул. Ты продал весь мой род в рабство.

— Вы же понимаете, что это не поможет, — ганьшиец вовсе не выглядел испуганным. — Зато вы утратите доверие элтов, и возможность влиять на ситуацию. И не будем сгущать краски. Какое такое рабство? Вы насмотрелись фильмов о вторжениях инопланетян? Хозяева не питаются человечиной. Им не нужны ваши ресурсы — у вас на себя-то их едва хватает. Жизнь обычного человека мало изменится. Просто возникнет ещё один центр силы. Выше правительств и военных блоков. Он остановит войны, задушит преступность. Приструнит корпорации, обеспечит более рациональное распределение ресурсов. Решит экологическую проблему. Ваш друг Джеймс надеется, что сдвиги станут заметны уже через год.

— Кажется, я теперь понимаю, почему он, а не я, — после недолгих размышлений идея открыть пятую бутылку показалась мне достаточно привлекательной для того, чтобы пройтись до холодильника. — Я бы под такое не подписался. Впрочем, удивлен и тем, что подписался он. Был о нём лучшего мнения.

— Он полагает, что это единственный выход, — пояснил Макс. — И он совершенно прав. Вы ведь не знаете всей истории. Думаете, было легко уговорить элтов не начинать немедленный геноцид после убийства братьев? Может, вам и не понравились слова хозяина, но он тот, кто спас вашу планету ценой изгнания. Да, скорее всего, это окупится — через сотни лет. Но для такого, как он, это всё равно, что добровольно сесть в тюрьму. И он привел единственный аргумент, имеющий смысл для элтов — эксперимент. Новаторский, под его личным контролем. На самом деле они обожают такие вещи. Просто не в силах отказаться, как игроман при виде огней казино.

— Мне казалось, что ваши хозяева избегают столь грубого вмешательства в местные дела, — не то чтобы я всерьез надеялся затуманить рассудок, но холодное пиво приятно обожгло горло, создавая иллюзию того, что я занимаюсь тем же, чем и любой соотечественник в сложной ситуации — напиваюсь.

— Избегают, — согласился собеседник. — Но здесь вмешательство будут осуществлять не они. Всё в руках мистера Васкеса, а он — местный. Их правила соблюдены.

— И каким же образом, позвольте спросить, ему удастся покорить планету в отсутствие плазменных пушек, или что там есть на вашем «Крейсере Галактике»? — плюхнувшись на диван, я подумал, не предложить ли пива ганьшийцу, но потом решил, что маленький лжец того не заслуживает. Он же сидел в кресле смирно, положив руки на колени. Ни дать ни взять примерный ученик на занятиях. Действительно ли я так нужен для его авантюры? Наверное, раз он так старается меня убедить.

— Пушки он получит, — Макс явно был рад тому, что я интересуюсь подробностями плана. — Последние несколько недель на корабле шли приготовления, поэтому отлет так задержался. Перед тем, как покинуть планету, хозяева выпустят несколько тысяч спутников. Ваша идея, кстати. С некоторыми дополнениями. Спутники расположатся сеткой на орбите, и возьмут под контроль всю поверхность. Джеймс сможет наносить точечные удары по любым объектам. Кроме того, у него появится полный доступ ко всем электронным сигналам — перехват, блокирование, что угодно. Он сможет поставить на колени любое правительство, любую армию, любую корпорацию.

— У одного человека просто не должно быть такой власти, — медленно сказал я. — Она сломает любого. Даже такого бойскаута, как Джим. И что, если он умрет? Кому она достанется?

— Как я и сказал, это эксперимент, — пожал плечами Макс. — Вы же не станете спорить, что если уж брать местное население, то Джеймс — отнюдь не худший кандидат? Вообще на решение хозяев сильно повлияло то, что вы Пятые. Пожалуй, их можно назвать снобами. Они никогда не доверили бы свои технологии простым землянам. Но вы — дело другое. Вы сильнее элтов, и потому достойны уважения. Хотя многие из них и возражали именно по этой причине. Как бы то ни было, мой хозяин пробудет здесь достаточно, чтобы дать оценку успехам вашего… собрата. И, конечно же, в любой момент сможет лишить того власти. Но если эксперимент провалится, то спутники из инструментов спасения превратятся в орудия смерти. Они сожгут всё живое на Земле. Это тоже будет экспериментом. И это то, чем удалось убедить скептиков. Куда меньший ущерб для экологии в сравнении с атомными бомбами. Если спутники выжгут человечество, переселение новых жителей можно будет начать без вековых задержек.

* * *

Было уже за полночь, когда я сломался. То ли под воздействием батареи пивных бутылок, то ли аргументов собеседника. Впрочем, какой у меня был выбор? Отойти в сторону, постараться исчезнуть, и посмотреть, что произойдет через год, когда вернется корабль? Да, мне бы этого хотелось. Залечь на дно где-нибудь на Гавайях в доме с видом на океан, каждый день любоваться прекрасными пейзажами, и спать со смазливыми туристками, вышибая дух из их кавалеров в подворотнях. Не жизнь — сказка. Интересно, свербящее изнутри чувство долга — это что-то генетическое, заложенное теми, кто создал мой род, или какой-то индивидуальный дефект?

— Давай, рассказывай о своём дне «Д», — слегка заплетающимся языком предложил я, развалившись на диване.

— Может, лучше утром? — Макс не притронулся к спиртному, и с сомнением разглядывал вновь обретенного союзника. Я его хорошо понимал — пьяный бородач в байковом халате и домашних тапках вряд ли походил на грозное орудие в борьбе за мировое господство. В бороде, кстати, виноват был он сам — дескать, отныне только с ней я смогу появляться на улице, не привлекая ненужного внимания.

— Для кого лучше? — резонно поинтересовался я. — У меня эйдетическая память, я теперь ничего не забываю. Даже протрезветь могу в любой момент. Просто не хочу.

— План очень несложен, — ганьшиец на секунду задумался, но потом решительно продолжил. — Мы купили особняк на Манхэттене, недалеко от здания ООН. Он уже получил статус дипломатического представительства. В следующее воскресенье состоится открытие. Джеймс просил, чтобы оно прошло без лишней помпы, и без прессы. Поэтому всё держится в секрете. Но для людей из организации Кастора, как вы понимаете, секретов нет. Когда ваш напарник появится на банкете, они атакуют. Заминировать здание им не удастся — за этим мы проследим. Манхэттен надежно защищен от ракетных ударов, так что использовать армейские ресурсы тоже не получится. Они пошлют людей… целую армию стрелков, ведь противостоять им будут Пятые. Саан и Л’Гил это прекрасно понимают.

— А эти здесь причём? — удивился я. — Думал, вы собираетесь подбросить на место их хладные трупы.

— У хозяев есть свои правила, и свои традиции, — со вздохом пояснил Макс. — Оплошавшего слугу не убивают. Обычное наказание — изгнание. В данном случае — на Землю. Их высадили с корабля неделю назад. Они знают, как прятаться, и сразу же исчезли с радаров. Но я не сомневаюсь, что они вошли в контакт с организацией Кастора, и возглавят атаку. Для них это что-то вроде вопроса чести, если перейти на земные понятия. Ну, и само их присутствие придаст заговорщикам уверенности. А нам предоставит возможность окончательно разобраться с ними. И два трупа, которыми можно будет пугать политиков и обывателей.

— Марра тоже остается? — я прикинул, стоит ли говорить ганьшийцу, что его американский протеже неровно дышит к опальной Настройщице, но ограничился уместным для данного разговора вопросом. В конце концов, мы с Джимми почти братья, негоже выносить грязное белье из семьи.

— Нет, что вы, — ужаснулся собеседник. — Настройщицы слишком ценны. Даже предательницы. Отправят управлять ветрами на какой-нибудь захолустной планетке с населением в пару миллионов человек.

— Ну, а моё заключение когда закончится? — пробурчал я. — Или мне готовиться к бою здесь, а вы в последний момент сбросите меня на парашюте на Статую Свободы?

— Оно закончилось, как только хозяин покинул комнату, — с видимым облегчением отозвался Макс, и ободряюще улыбнулся. — Завтра мы вылетаем в Вашингтон, оттуда едем в Нью-Йорк. Соблюдайте осторожность, но сидеть взаперти вам больше не придётся. И приободритесь — возможно, это последняя ваша битва. Если мы сломаем хребет организации, вряд ли кто-то решится выступить против реформ. И тогда Вам не придётся продолжать… работать.

Подумав, я налил себе на три пальца виски из дорогущей бутылки в баре. Свобода мне пригодится, есть повод отпраздновать. Жаль, что лишь один. В прекращение кровавой бани в обозримом будущем мне совершенно не верилось.

 

Глава 29

— Да, это может повлиять на наши планы, — достопочтенный Джон Рокфельд, член советов директоров десятка банков, и один из тайных владык мира, сыто рыгнул, и жестом подозвал официанта, чтобы тот подлил ему вина.

— Вы, видимо, плохо меня расслышали, — я старался говорить вежливо, хотя меня страшно раздражали и собеседник, и затемненные очки на носу, которые я вынужден был таскать в общественных местах в дополнение к бороде. — Здесь остался элт. А другие вернутся всего через год, или того раньше. Если вы убьете Джима, они признают эксперимент провалившимся, и сотрут цивилизацию с лица Земли.

— В бизнесе без риска никак, — философски заметил старик, и упавшая с куска мяса на его вилке капля оставила очередное пятно на ярко-зеленом галстуке, в котором столп общества явился на нашу встречу. — Вы видите опасность, я — возможность. Они хотят объявить нашу планету колонией? Ладно. Это ведь лучше геноцида, не так ли? Всё равно нам нечего им противопоставить. Но если мы не можем избежать назначения этого… как вы сказали? Наместника? Разве мы не можем повлиять на то, кто им станет?

— С трудом слежу за вашей мыслью, — пробормотал я. — Вы думаете, что в случае убийства Джима наместником назначат кого-то другого? Крайне сомнительно.

— Напротив, крайне логично и разумно, — он откинулся на спинку стула, и укоризненно посмотрел на меня. — Вам просто мешает отсутствие опыта общения с элтами. А я почти сорок лет работал на убиенного. Надо сказать, неприятная была личность. Но, несмотря на внешнюю эксцентричность, очень и очень рациональная. Я скажу вам, что будет. Тот, кто остался, поставил свою репутацию на эксперимент «Счастливая Земля». Провал эксперимента — его провал. Понимаете? У него есть исполнитель, которому доверена реализация всего плана. Исполнителя убивают — что он делает? Сдается? Нет, и еще раз нет! У него целый год времени. И есть подходящая кандидатура на замену.

— Вы хотите убить Джима, и заменить его на меня? — ошеломленно поинтересовался я. — Вы серьезно думаете, что никто не заметит подмены?

— Конечно, — спокойно подтвердил он. — Посланник будет тяжело ранен, какое-то время не сможет появляться на публике. Жаль, что вы сами не сподобились поработать над своим английским. Говорите неплохо, но вот акцент… Впрочем, придумал — при ранении у вас было повреждено горло. Вам нужно будет сделать только одно объявление — о том, что вы теперь этот… наместник. Господи, ну и словечко для двадцать первого века. А там подберем вам презентабельно выглядящего… визиря? Премьер-министра? Главу администрации? В общем, того, кто станет заниматься текучкой, и выступать на публике. Всё равно вы ни черта не смыслите в управлении.

— Вижу, у вас на меня большие планы, — я лениво пробежался глазами по ресторану, прикидывая, кто из оккупировавших соседние столики является телохранителями старца. Не может быть, чтобы птица такого полёта ходила по городу без охраны. Даже в районе Уолл-стрит. Интересно, если я сверну мерзавцу шею прямо сейчас, а потом вилкой убью вот тех двоих в углу, это вызовет много шума? Камер в ресторане нет, потому он сюда и ходит. На деликатные встречи, которые потом трудно доказать. Наверняка его организация позаботится о тихом полицейском расследовании, и скромном некрологе. Правда, после этого они вряд ли согласятся на новые переговоры…

— Огромные, — Рокфельд довольно сухо кивнул, продолжая расправляться со стейком.

— Видимо, они основаны на предположении о том, что вы мне нравитесь, — с притворным сожалением сообщил я. — Но, боюсь, это не так. На самом деле идея уничтожить вашу шайку под корень очень хороша. И пользуется моей полной поддержкой. Как и мысль о том, что миру нужны перемены. Я пришёл к вам вовсе не потому, что хочу работать вместе. И тем более не потому, что хочу занять место Джима. Я пришёл потому, что мне не нравится концепция абсолютной власти. А это именно то, чем элты хотят наделить наместника. У меня к вам очень простое предложение. Атака отменяется. Вы прячете Саана и Л’Гила в какую-нибудь дыру, и держите там под присмотром следующие триста лет. А можете и закопать — я не обижусь. Посланнику Васкесу все равно придется выступить на Генассамблее, и сделать своё заявление. Без покушения и трупов пришельцев он станет действовать мягче и осмотрительней. Вынужденно сделает ставку на убеждение, а не репрессии. Это хорошо и для вас, не так ли? К тому же к вашему счастью я именно тот, кому поручено ликвидировать вашу организацию. Если будете сотрудничать, я не стану чрезмерно усердствовать. Дадите мне список каких-нибудь мелких сошек, начну с них. Можем даже график составить. Главное, демонстрировать, что процесс идёт. И продержаться год. А когда элты отчалят… лично я за мир. Можем оставить вас в покое вместе с вашими деньгами, если не станете мешать реформам.

— Мы правили этой планетой задолго до твоего рождения, мальчик, — старик вновь откинулся на стуле, сверля меня взглядом, в котором даже очень набожный гуманист не смог бы разглядеть и намеков на душу. — Переживём и тебя, и твоего дружка. У нас есть План, составленный существом, которое стояло у истоков человеческой цивилизации. Ему потребовались столетия на отшлифовку всех деталей. А что предлагаешь ты? У тебя нет ничего. Одни глупые страхи перед властью, которую можешь забрать себе. И у Джимми-узурпатора — тоже пусто. Голое тщеславие, мечта стать царем горы. А там, дескать, посмотрим. Ты знаком с его планом реформ? Я так и думал. А он вообще есть, этот самый план?

— С планом Джима я незнаком, — признать это было непросто, но слова подонка в заляпанном галстуке имели смысл. — Зато я знаком с основными штрихами замысла вашего бывшего хозяина. Сократить количество семейств. Сплотить их. Установить единое правительство. И создать нового человека — без роду, без племени, без истории. Недалекого и покорного. Винтик для машины. Как по мне — идейки не очень. Я под таким не подпишусь, и Джимми — тоже.

— Да вы просто пара идиотов, — мерзко захихикал Рокфельд. — А для чего, по вашему, их создавали? Винтики, всего лишь винтики. Обслуга хозяев. Как только те ушли — всё развалилось. Ваше любимое человечество деградировало до такой степени, что элты и сейчас не решаются прямо взять то, что их по праву. Брезгуют нами. И это после тысячелетий прогресса. Всё должно вернуться на круги своя. Хозяева — занять своё место. Рабы — стать рабами. Ну а мой род и ваш… хех, мы по праву рождения надсмотрщики. И раз элтам недосуг править напрямую, мы можем очень неплохо устроиться, юноша. А если действовать в открытую — добьемся всего куда быстрее. Подумайте об этом. Процесс запущен давно, в конце прошлого века. Ещё немного, и нации растворятся друг в друге. Небольшой толчок вроде пособий межрасовым семьям — и уже через поколение они будут доминировать на Земле. Те, кто не сможет сказать о себе «я немец», «я русский», «я индус», «я китаец». Потом мы сотрем межгосударственные границы, и подобные термины вообще утратят всякий смысл. Останутся лишь люди. Хомо вульгарис. Религии, национальная история и традиции станут жутким моветоном. А затем мы их вовсе запретим, как запретили фашизм, коммунизм и гомофобию. Два, три поколения, и единая раса достигнет девяноста процентов населения. Исчезнут войны — без религиозной и националистической подпитки они утратят смысл. Не будет больше глупых забастовок и бунтов. Мы дадим народу то, что придется ему по вкусу — хлеба и зрелищ. И если хозяева вернутся — о да, им это понравится. А если нет… что ж, разве плохо править таким спокойным миром самому?

— Может, они ваши хозяева, но не мои, — я покачал головой, с тоской думая о том, что переговоры провалились. — Я-то знаю, что их самих создали те же, кто и нас с Джимом. Как раз чтобы сдерживать элтов. А если вернутся те, другие? Уверены, что им придутся по душе ваши эксперименты?

— Вижу, успели набраться где-то красной пропаганды, — вообще-то я ожидал, что мы попрепираемся еще какое-то время, но от моих последних слов старика перекосило. — Разговор окончен. Мы убьем вас обоих. Не думайте, что мы не сможем. Вы не бессмертные, и не пуленепробиваемые. У элта не останется выбора, кроме как принять нашего кандидата. Если кто и станет управлять Землей от их имени, так это будет один из нас.

Я не стал трогать ни его, ни охрану. Просто встал из-за стола, и вышел на улицу. За мной сразу же увязались четверо, но им не стоило заходить следом в темный проулок. Запихнув трупы в пустующие мусорные баки, я почувствовал небольшое облегчение. Собрать бы всех сектантов в одном месте, и перебить разом. Двойного агента из меня не вышло, значит, возвращаемся к плану Макса. Он получит своё побоище с пришельцами. Загоним организацию в угол, глядишь, станут посговорчивей. А Джим? Что делать с напарником, и его абсолютной властью? Шагая по узким тротуарам нижнего Манхеттена, я думал о том, что это за «красные», чьей пропаганды, по мнению Рокфельда, я наслушался. Это он о Настройщицах? Звучит логично, не о коммунистах же. Но откуда он мог прознать о нашем разговоре с Марией Монтес?

* * *

— Это не то, что вы думаете, дядя Алекс! — гибкая фигурка быстро выскочила из-под одеяла и, схватив валявшийся в кресле халат, скользнула в ванную.

— Тебя стучать не учили? — полномочный представитель славного народа шайнов недовольно уставился на меня, и уселся на кровати, скрестив руки на груди. Видимо, поза должна была выражать царственное неудовольствие. Всё бы ничего, не предстань передо мной будущий повелитель мира абсолютно голым.

— Надеюсь, размерчик твой, — я швырнул ему женские трусики, сиротливо лежащие на полу, и плюхнулся в кресло. Мужских кальсон в поле зрения не наблюдалось. Может, он и вовсе не считал нужным носить их в собственном пентхаусе с видом на Гудзон.

— Ну, и как ты сюда проник? — двойник наконец догадался прикрыться простыней, но тон его дружелюбней не стал. Я с завистью смотрел на его гладкие щёки. Вот уж не думал, что буду так скучать по бритью. Моя бородища мешала есть, мешала с женщинами, и вообще мешала жить. Нужно было тщательней обдумать предложение Рокфельда. Пока субъект на кровати жив, я рискую так и не пересечься с «жилеттом», и сладко пахнущей пенкой на своём лице.

— Меня Макс впустил, — отвлечься от мечтаний было нелегко, но нам требовалось кое-что обсудить, пока в спальню не ввалился ганьшиец. — Кстати, он и сам на подходе, заболтался с твоими хранителями. Наверное, прощупывает их на верность хозяину, мелкий прощелыга. Как ты думаешь, что случится, если он захочет помыть руки в ванной?

— Я сейчас выйду, — нехотя процедил Джим. — Ей скажу, чтобы сидела тихо. Какого черта вы оба явились без предупреждения?

— Не моя идея, — пожал плечами я, вслушиваясь в голоса в коридоре. — Я просил о встрече, он притащил меня сюда. Завтра большой день, не так ли? У вас вроде всё готово. Я тоже участвую, надо согласовать действия.

Домашние штаны таки обнаружились в прикроватной тумбе, и теперь он прыгал на одной ноге, пытаясь влезть в них задом наперед. Сразу видно — Избранный, гроза обитаемой Вселенной.

Дверь ванной приоткрылась, и из-за нее высунулась озабоченная мордашка Ингрид. Ей даже удалось придать лицу виноватое выражение. Бедняжка думала, что кому-то из нас есть дело до того, с кем она спит. Но то, что двойник приволок гибрида в жилище, где её мог заметить Макс — высший идиотизм.

— Сиди там, и не высовывайся, — властно приказал Джим, прежде чем она успела открыть ротик для очередной порции бредовых объяснений. Её глаза яростно сверкнули, но дверь в ванную захлопнулась.

Когда мы вошли в гостиную, ганьшиец уже удобно расположился в кресле, и теперь колдовал над тремя бутылками спиртного, позаимствованными в баре. Через несколько секунд перед каждым из нас возник привлекательно выглядящий коктейль, увенчанный зонтиком, и вездесущей вишенкой. Откуда он их берет? Не таскает же с собой в кармане на всякий случай.

— Думаю, будет уместно выпить за успех завтрашнего мероприятия, — пояснил коротышка, наткнувшись на наши недружелюбные взгляды. — Ну же, господа. Мы все на одной стороне. Одному повезло, второму досталась борода.

— Отличная шутка, — угрюмо пробормотал я, отхлебнув зеленоватую жидкость в бокале. Что-что, а делать коктейли маленький слуга умел. Как и плести сложные интриги.

— Я, между прочим, эту должность себе не выпрашивал, — примирительно заметил Джим. — Так что хватит дуться. Решали не мы, но отвечать за планету нам вместе. Мой провал — наш провал. Согласен?

— Угу, — я подумал о неудавшихся переговорах с организацией Кастора, и взгрустнул. Жаль, мне удалось добраться лишь до скотины Рокфельда. Может, Гутьересы или арабы более сговорчивы. Но попытайся я связаться со всеми сразу, точно засветился бы перед агентами Макса, отслеживающими верхушку заговорщиков.

— Прекрасно! — просиял инопланетный интриган. — Давайте же приступим.

 

Глава 30

Гости собирались не спеша, но и речь Джима должна была начаться лишь через час. Всем приглашенным загодя разослали программки вечера. Без сомнений, сразу оказавшиеся в распоряжении Саана и его дружков. Прессу не оповещали, но если уж организуешь званый ужин на несколько сотен персон, сложно ожидать, что репортеры о нем не пронюхают. Фургоны телевизионщиков жались в паре кварталов от особняка — ближе их не пускала полиция. Мы могли бы расширить зону безопасности, и подключить Секретную службу, тем более, что на прием собирался пожаловать госсекретарь Североамериканских штатов. Но его удалось отговорить — технически представительство шайнов аккредитовалось при ООН. Чрезмерно усложнять задачу нападавшим нам не хотелось, как и поиметь труп человека номер пять в американской правительственной иерархии.

В бинокль я видел, как к зданию один за другим подъезжают лимузины, высаживая дипломатов и их спутников. Постоянные представители при ООН от Китая, России, Индии и Бразилии уже на месте. На подходе Североамериканские штаты, Европейская конфедерация, Япония. Вообще-то приглашения получили все двести сорок три постпреда, и ещё полсотни функционеров, включая Генерального секретаря. Но многие приехали на такси или метро — собственный транспорт в Нью-Йорке давно стал роскошью. Гостей встречали высокие стройные хостес, сразу показавшиеся мне знакомыми. Ба, да это же мисс Анна Новакова и мисс Чжан Ву. Я знал, что поместье «Новый мир» прекратило своё существование. Элты не сентиментальны, но сочли необходимым стереть с лица земли место, где погиб их соотечественник. Похоже, хитрюга Макс не забыл выжившую пятерку девушек, и нашёл им работенку на линии фронта. Очень изощренно с его стороны. Завидев бывших слуг, теперь угождающих гостям Джима, Саан и Л’Гил наверняка взбесятся. Может, сгоряча наделают глупостей.

До сих пор они ошибок не совершали. На поиски ренегатов отправили кучу хранителей, при поддержке всего шпионского арсенала спутников элтов. Ничего. Но беглецы знали, что и как делать. Даже не стали брать деньги на операцию у организации Кастора. Мы могли лишь догадываться, какими силами они располагают, постоянно собирая и анализируя информацию по внезапно исчезающим из поля зрения наемникам высокого уровня. Судя по всему, им удалось собрать команду из шестидесяти-восьмидесяти профессионалов. Как они проникли в штаты? Где прячутся, и с какой стороны нападут?

Подробностей мы знать не могли. Но могли назначить время и место, где состоится битва. Им нужно убрать Джима до того, как тот от лица элтов объявит себя лидером мира, ведь убийство наместника станет прямым вызовом хозяевам. Тогда у Василевского не останется выбора, кроме как прервать эксперимент, и приговорить человечество к уничтожению. Значит, у заговорщиков меньше суток — внеочередное заседание Генассамблеи запланировано на завтра. Атака состоится здесь и сейчас. Пришельцы покинули нас прошлой ночью по-английски, без объявлений и прощальных обнимашек. Земные власти пока избегали делать официальные заявления по этому поводу — звездолет и раньше исчезал с радаров, пользуясь своей совершенной маскировкой. Но Саан наверняка знал, что наместник теперь сам по себе — мы не сомневались, что в тайниках на планете у ганьшийца спрятано немало инопланетного оборудования.

Ещё он знал, что его ждут. Ждёт Джим, который один стоит небольшой армии, ждут девушки-профи из «Нового мира», два десятка нью-йоркских полицейских по периметру здания, тридцать телохранителей из элитного агентства «Манхеттен секьюритиз», официально обеспечивающего безопасность приема. И вдобавок почти сотня бывших морпехов, тайно рекрутированная на тихоокеанском побережье страны через несколько местных агентств. В город их привезли, соблюдая все возможные меры конспирации, и разместили в точках, наиболее подходящих для отражения атаки на особняк с точки зрения военного искусства. Наш козырь в рукаве, который хитрый Саан, безусловно, должен вычислить. И решить, что двукратное превосходство в людях нас успокоит.

О чём он не мог и подозревать, так это о двух сотнях американских хранителей, рассредоточенных по десяткам квартир и кафешек в нескольких кварталах от здания представительства. И о сотне итальянцев, которые пересекли Атлантику на круизном лайнере, вчера пришедшем в порт Нью-Йорка. Набитые ими баржа, прогулочный теплоходик, и несколько катеров должны были проплывать напротив миссии как раз во время выступления Джима.

Амбал рядом со мной зашевелился, и припал к прицелу своей чудо-винтовки. Моя лежала рядом, но пока я обходился биноклем. Еще один сюрприз для злоумышленников — два снайпера на верхнем этаже небоскреба в пяти километрах от места боя. Отсюда как на ладони видны подъезды к зданию. Может, в соседнем номере даже сидит корректировщик атаки — прекрасная позиция. Но на Земле помимо нас нет винтовок и людей, которые могли бы вести прицельный огонь на таком расстоянии. На это способен Л’Гил, но Амбал и Макс не сомневались, что он возглавит нападение на месте. Ведь Джим уже в здании, и не станет светиться перед окнами, в любом случае закрытыми тяжелыми портьерами.

* * *

Десять минут. Смогу ли я стрелять на том же уровне, что мой спутник? У меня был день на то, чтобы освоить новое оружие. Но поражение целей на таком расстоянии — настоящее искусство, где твердость руки и зоркость глаз — лишь некоторые из факторов успеха. Угол выстрела, сила ветра, температура и влажность воздуха — всё имеет значение. Я нервничаю. Мы должны убрать лишь двоих. Остальные просто наемники, и отступят сразу, увидев, что их работодатели мертвы. Но важно не просто попасть. Нужно убить — ганьшиец и Разрушитель не могут оказаться пленниками властей. Если они начнут болтать о том, что знают, земляне не примут наместника. И при этом нельзя портить головы — конечно, кровь докажет их инопланетное происхождение, но фото и видео странных глаз в таблоидах куда наглядней и страшней.

Две минуты до начала. Джим уже должен выйти в зал. Наверняка среди гостей или обслуги есть шпион Саана, который даст сигнал. Согласно программке посланник должен говорить двадцать минут. Конечно, потом будут и другие речи, и двухчасовой фуршет. И всё же скорее всего они предпочтут ударить сейчас. Вдруг он объявит себя наместником, не дожидаясь официального заседания Генассамблеи. На человечество Саану и Л’Гилу, возможно, и плевать, но они не захотят разрушить наследие хозяина, став причиной гибели Земли. Публично заявив о своих правах на власть от имени элтов, Джим станет неприкосновенным.

Вот и баржа. Где-то между контейнерами прячутся стрелки. Отлично замаскировались, я их не вижу. Навстречу параллельным курсом плывет теплоход. Громко играет музыка, люди на верхней палубе танцуют и веселятся. Многие из них в возрасте — ни дать ни взять счастливые пенсионеры. Типичный контингент круизного лайнера. У бортов разложены автоматы, невидимые с берега. Снуют катера, забитые беззаботной молодежью. Одна минута. Корабли убавляют ход, пароходик начинает разворачиваться, как будто собирается уйти на новый круг к Статуе Свободы.

Я перевожу бинокль на улицу перед входом в представительство. Она опустела — все, кто должны были явиться на прием, уже в здании. Хостес тоже внутри, у дверей жмутся четверо крепких молодых людей в штатском. Охрана из агентства, вооруженная лишь пистолетами и компактными автоматами. Смертники. Полицейское оцепление сокращается до четырех человек с каждой стороны улицы. Движение по-прежнему перекрыто, и стражи порядка вяло гоняют репортеров, пытающихся просочиться за периметр со своим оборудованием. Журналисты тоже скучают — все крупные планы здания отсняты, как и процесс прибытия дипломатов. Теперь остается ждать, не вывалится ли кто через пару часов из дверей мертвецки пьяным на радость зрителям.

К заграждению подходит маленькая женская фигурка в темной куртке с надвинутым на голову капюшоном. Я вижу её со спины, и слегка сочувствую — бедняжке придется сделать крюк, чтобы добраться до клуба, чьи огни призывно светятся в нескольких кварталах за вторым кордоном. Пантомима к окулярах бинокля понятна без слов — умоляющие жесты девичьей ручки, указывающие на злачное заведение, отрицательные покачивания головы полицейского. Не положено, мисс. Очередной взмах руки, на сей раз выражающий разочарование, и она отворачивается от собеседника. Капюшон падает на плечи, открывая короткие черные волосы, и я вижу её лицо.

Моя рука хватает винтовку, глаз припадает к прицелу. Все движения занимают долю секунды, и Амбал лишь начинает поворачивать голову, когда раздается выстрел. Пуля летит гораздо быстрее скорости звука, но этого недостаточно. Она уже в паре метров от места, где только что была, и пока её цель — не здание. Из рук вырываются огненные шары, и бьют в толпу телевизионщиков на углу. Мне кажется, что даже отсюда я слышу их крики, и чувствую запах опаленной плоти.

Новый выстрел. Ведьма не меняет положения, но я промахиваюсь, и пуля высекает искры из мостовой в полуметре от неё. Она думает, что стреляли полицейские, и резко оборачивается к ним. Те действительно успели вытащить пистолеты, но не более. Она делает невидимый человеческому глазу жест руками, и вся улица взрывается осколками стекол из близлежащих зданий. Полицейских впечатывает в их машины, охранников у дверей — в стену здания.

Я стреляю в третий раз, пытаясь учесть все премудрости снайперского дела. Пуля пролетает мимо, но теперь достаточно близко, чтобы она поняла — на неё охотится снайпер. Она не прячется, но резко приседает на корточки, ощупывая взглядом высотки в поле зрения. За её спиной я вижу вспышки взрывов. Окна квартир, подвалы домов. Армия Саана перешла в наступление, и загодя обнаруженные позиции наших наёмников сейчас уничтожают гранатами.

Атака союзников на секунду отвлекает её, и девочка оборачивается. Я спускаю курок, и слышу, как рядом тихо кашляет винтовка Амбала. В пяти километрах от нас маленькая фигурка начинает разворачиваться к реке, когда две пули попадают в цель. Хорошенькая головка взрывается кровавым фонтаном точно так же, как череп элта тогда, в пустыне. Второй заряд попадает ей в грудь, отбрасывая на трупы полицейских. Амбал только сейчас осознает, в кого стрелял, и с его губ срывается короткое проклятие на неизвестном мне языке.

На улицу врываются тяжелые грузовики. Четыре мусоровоза, укрепленные броней из металлических пластин. Им сложно разогнаться на узкой проезжей части, но они делают, что могут, снося запаркованные у обочин машины. На подступах их встречают хранители. Прикрытие нападающих занято перестрелкой с остатками морпехов, и импровизированным танкам некому помочь. За добрых шесть кварталов до цели окна домов распахиваются, и вниз летят гранаты. Их расстреливают из базук, выбирающиеся из горящих машин вступают в бой, но их позиция проигрышна.

В акваторию реки на бешеной скорости влетают пять катеров с десантом. Веселящиеся пенсионеры хватают автоматы. Борта контейнеров на барже падают, обнажая турели с крупнокалиберными пулеметами. Морской бой длится ещё короче наземного — противник не ожидает такого количества защитников с этой стороны, и объятые пламенем катера идут ко дну, пока старики на теплоходе методично добивают одиночными выстрелами выживших, плещущихся в холодной воде.

Неужели это всё? Победа? Улица перед представительством взрывается, на этот раз снизу. Асфальт проваливается, отрывая проём метров в десять диаметром. Из него, прикрываясь металлическими щитами, лезут нападающие. Их некому остановить — почти все морпехи уничтожены, а хранители ведут бой по периметру в нескольких кварталах от здания. Мальчики из агентства палят из дверей и окон, но пули из оружия, разрешенного телохранителям, не могут пробить щиты атакующих. В охрану летят гранаты, несколько наёмников врываются внутрь. Нужно было спрятать сотню хранителей прямо в доме, как предлагал Макс. Побоялись, что их засекут. Думали остановить всё воинство на подходах.

Стоп. Этот не спешит в дом, прикрывая арьергард. Что-то он больно быстр и сноровист даже для коммандос. Наши с Амбалом винтовки снова крякают почти синхронно. На моей стороне реакция, на его — вековой опыт. Пули попадают в цель — обе в корпус. На нём бронежилет, а может, и какая-то хитрая инопланетная защита, но он падает. Из разлома вылезает тощий нескладный тип, и хватает нашу жертву за плечо. Его лицо закрывает тактический шлем, но у нас нет сомнений в том, кто это. Кшш. Кшш. Я уже приноровился, и чувствую себя куда уверенней. За окном плюс пятнадцать, влажность шестьдесят четыре процента, ветер юго-восточный, четыре метра в секунду. Я смотрю прямо на него, и почти физически ощущаю, как пуля попадает в тело, разрывая плоть. Мы долго спорили, чем стрелять. Я предлагал заряды, взрывающиеся на манер гранат, но Амбал настоял на бронебойных. Опыт оказался прав.

Второй сбитый с ног не отключается. Быстрым движением откидывает защитное стекло шлема, и смотрит в нашу сторону. Да, это Саан. У ганьшийца нет сверхспособностей, и он не может нас видеть. Но он умён, и всё понимает. Его пальцы нащупывают что-то на поясе, и заговорщик кидает небольшой предмет на тело товарища. Второй такой же зажат у него в левом кулаке. Теперь он смотрит прямо на нас — ведь этот небоскреб самый высокий в округе. Его правая рука вытягивается в нашем направлении, увенчанная поднятым вверх средним пальцем. И где он этого набрался. Наши винтовки вновь стреляют, но прежде чем пули достигают цели, тела в прицеле вспыхивают ярким пламенем. Мерзавец всё же провёл нас — история о пришельцах-захватчиках погорела в прямом смысле слова. Я не расстраиваюсь. Я всё сделал честно — в головы не стрелял.

В погасших окнах особняка больше не видны всполохи выстрелов. Но внутрь ворвались не больше десятка наёмников. Легкая добыча для Джима и его новых помощниц.

Ба-ууу-ууу… звук первого удара, разнесшего улицу, наконец, пересек реку, и добрался до моего небоскреба. Весь бой длился пятнадцать секунд. Четверть минуты, за которые была решена судьба человечества.

 

Глава 31

— По крайней мере, мы от них избавились, — философски заметил Макс, закинув ногу на ногу, и потягивая приготовленный им самим коктейль кроваво-красного цвета. Очень символично.

Спешить больше некуда. Заседание Генассамблеи в связи с трагедией перенесли на два дня. Хотели отложить до следующего месяца, но посланник Васкес настоял на том, что вполне здоров. Лишь небольшое осколочное ранение, позволяющее ему таскать руку на красивой белой перевязи. Врачи предлагали черную — дескать, так менее заметно. Эти смешные люди, очевидно, ни черта не смыслили в политике и пиаре.

Мы собрались в тайном убежище Джима — пентхаусе на триста квадратных метров, аренда которого обходилась в пятизначную сумму. Всё те же — Макс, Амбал, да два мрачных субъекта, которых легко можно принять за близнецов. Хозяин жилища дулся на то, что не получил своей инопланетной угрозы. Может, анализ пары кучек пепла и выявил бы какие-то следы чужеродной ДНК, но на сенсацию для СМИ это уже не тянуло. Кроме того, Саан всё же смог устроить нам парочку сюрпризов. Тем не менее, в целом операция прошла на отлично. Заговорщики мертвы, устроив напоследок очень впечатляющий переполох в самом сердце финансовой столицы мира. Атаку полутора сотен коммандос на представительство шайнов нескоро забудут. Не выжил ни один — хранители постарались на славу, при этом понеся минимальные потери, и растворившись в ночи до прибытия полицейского спецназа.

Погибли более ста наших защитников, а поскольку все они как на подбор являлись заслуженными ветеранами вооруженных сил Североамериканских штатов, сочувствие к ним и их семьям автоматически добавило очков и Джиму. СМИ и без этого сразу взяли правильный тон, ужасаясь земному негостеприимству, и гадая, какие кары в ответ могут обрушить на Землю пришельцы. Организация Кастора могла бы родить волну черного пиара, задавая неудобные вопросы, но тайные владыки мира никак себя не проявляли. Неудивительно — наверняка многие из них как раз сейчас готовились перейти на сторону победителей.

Впрочем, неудобных вопросов хватало без них.

— Что там произошло с телами? — капризно поинтересовался Джим, которому теперь приходилось править речь для заседания Генеральной Ассамблеи. — Вы что, зажигательными по ним палили?

— Это дар’н’стор, — с мрачной торжественностью объявил Амбал, на несколько секунд заставив забыть о своём нелепом акценте. — Древний обычай Разрушитель. Когда боец умирай в битва, товарищ сжигай тело, чтобы не достаться врагам. Маленький таблетка, специальный состав. Большая тайна мой народ. Л’Гил храбро драться, он заслужить. Саан тоже делать храбро, но не заслужить. Саан не Разрушитель. Л’Гил зря давать ему дар’н’стор.

— Очень любопытно, никогда не слышал, — мне показалось, что Макс не на шутку расстроился от того, что не знал такую занимательную деталь о народе напарника, с которым работал бок о бок всю жизнь. — У меня другой вопрос — что случилось на улице? Наши камеры сразу вышли из строя, а спутники я заранее перенастроил, чтобы записей не осталось.

— Настройщица убивать делателей новостей, убивать полиция, — бесцеремонно объявил Амбал прежде, чем я успел вмешаться. — Маленький, быстрый, сильный Настройщица. Стрелять огонь сразу. Выбивать все стекла. Я такого раньше не видеть. Моя и Алекс убивать. Два хороший выстрел. И мне показаться… моя уверен — она выглядеть точно как Пятая. Та, которую мы привезти из Италия.

Джим побледнел. У нас не было шанса переговорить наедине, и я почему-то надеялся заткнуть розовоглазого до того, как тот всё разболтает. Даже несколько раз намекал ему, пока мы спускались на лифте небоскреба, из окна которого пристрелили Ингрид. Неужели двойник к ней что-то чувствовал, после всех наших разговоров? Наверное, раз продолжал с ней спать.

— Я думал, эта проблема давно решена, — бесцветным голосом сказал Макс.

— Теперь решена, — отрезал я. — Будем обсуждать при нём?

Ганьшиец кинул быстрый взгляд на своего напарника, и пожал плечами:

— Полагаю, вопрос закрыт. Ваши хранители уже покинули город?

— Да, — с трудом выдавил из себя Джим, пристально глядя на меня. — Все, кроме обычной охраны. А девушки из поместья держались отлично. Предлагаю оставить их в моём аппарате. Личными помощницами.

— Отлично, — довольно кивнул Макс. — Хотел предложить то же самое. Ладно, мы пойдем, отдыхайте. Послезавтра большой день.

— Останься, пожалуйста, — проскрипел Джим, когда я готовился переступить порог гостиной. Его голос мне очень не понравился.

* * *

— Ты, ублюдок, — мне даже показалось, что он сейчас бросится в драку, но американец сдержался. — Получил удовольствие, когда убивал её?

— Удовольствие — по твоей части, — холодно парировал я. — Разве не в этом состоял исходный план? Избавиться от неё. А не трахаться с ней. Последнюю из них нашли уже месяц назад. Но ты был слишком занят своим грядущим величием. Я-то всё думал, зачем ты попросил заменить моих людей в её охране на своих. А ты тут в любовь игрался? Ну, вот тебе результат.

— Она десятки раз могла убить меня во сне! — выкрикнул он. — Как вообще она оказалась вместе с ними?! Это устроили либо ты, либо маленький мерзавец, либо вы вместе. Она ни за что не пошла бы против меня…

— Ну да, ты мужчина её мечты, — пробормотал я. — В те моменты, когда этим мужчиной переставал быть я. Совсем сдурел, что ли? Им стоило отдать тебе Марру, всё проблем меньше. Не знаю, почему Ингрид тебя не убила, но вряд ли из нежных чувств. Может, Саан так хотел сам это сделать, что поставил условием сотрудничества. А может, ей хотелось сделать это самой, но публично. Сжечь тебя перед всем честным народом из ООН. Чтобы знали, кто на самом деле правит миром. Ты же не говорил ей, что элты скоро вернутся, не так ли? Связаться с Сааном ей помогли люди Кастора, я так полагаю. Она же знала об их организации, думаешь, сложно было на них выйти? С учетом того, что на свободе еще пара десятков ее хранителей.

— Нам нужно покончить с этим, — он подошёл к панорамному окну, за которым последний час хлестал дождь, оставляя на стекле обильные потеки, скрадывающие вид города. — Сейчас же. Я так хочу.

— С чем? — озадаченно спросил я, гадая, какая ещё блажь взбрела ему в голову.

— С ними, — глухо сказал он, и швырнул коммуникатор на стол, поставив на громкую связь.

— Сэр? — молодой голос на другом конце линии звучал взволнованно. Ещё бы, ему звонил сам Избранный.

— Сделайте это, — жестко приказал Джим. — Сегодня. Тело уничтожьте. Пришлите мне видео.

— Да, сэр, — собеседник колебался не больше секунды. — Конечно, сэр.

Второй звонок не отличался от первого. Разве что пауза с ответом у пожилого оперативника немного затянулась. Но он выполнит приказ, никто из нас в этом не сомневался.

— Теперь ты, — сиплый голос, нездоровый блеск глаз — интересно, что на него нашло? Очередное превращение в мистера Хайда?

Но в чём-то он был прав. Мы договаривались уничтожить всех девочек-гибридов, невзирая на возраст. Как только найдём последнюю из них. И как только умрёт Ингрид. Двоих вывезли из Швеции в США, где их «пасли» американские хранители. Ещё двое остались в Европе, где за ними присматривали люди Стоцкого. Четверых Ингрид выдала сама, и теперь они жили под опекой генерала в загадочном убежище где-то в тайге.

Я нажал на экран, вызывая известный мне одному номер. Он ответил почти сразу, но на заднем фоне слышались громко спорящие голоса. Кажется, самый разгар какого-то совещания в недрах ФСП.

— Константин Сергеевич, здравствуйте, — пусть я говорил по секретной и хорошо защищенной линии, называть вещи своими именами у меня желания не было. Хорошо, что мы заранее условились о кодовых фразах: — То дело с гостями с севера. Оно нуждается в окончательном решении. По основному варианту. Да, основному. И мой коллега захочет увидеть подтверждение. Спасибо. Умеренно срочно. Но лучше не затягивать. И вам всего хорошего.

— На планете может быть только один доминирующий вид, — по его губам скользнула торжествующая улыбка, и я подумал, что товарищ окончательно спятил.

* * *

На заседание Генеральной Ассамблеи нас не позвали. Бородатый двойник и троица в темных очках, пожалуй, действительно были бы перебором на и без того ставшим скандальным мероприятии. Мы, конечно, подозревали, что объявление Джима не вызовет восторга, поэтому вновь призвали в город американских хранителей. Их ударные группы засели в нескольких кварталах от здания ООН — ближе подобраться было нельзя, с учётом того, сколько на этот раз нагнали служб безопасности. Тройной кордон, армейский спецназ, боевые корабли на реке, барражирующие в воздухе вертолеты.

Зато новые меры безопасности позволили десятку людей Джима проникнуть прямо в здание. Большинство хранителей трудились в спецслужбах, и несколько агентов ФБР и прочих уважаемых ведомств сумели получить назначения в эпицентр событий. Как отреагируют земляне, когда их мир объявят колонией? Попытаются изолировать самозваного правителя? Убить его? Строго говоря, в зале не было никого, кто смог бы принять подобное решение.

Но выступление будет транслироваться в прямом эфире. Поэтому обитель Белого дома, не нашедший в своём графике несколько часов для посещения Нью-Йорка, вполне может дать команду схватить наглеца на выходе. Несмотря на дипломатический статус, и риск навлечь на себя гнев пришельцев. Исходя из этого, шокирующее заявление должно было прозвучать в самом конце речи. После чего телохранители быстро проведут Джима на площадку, где его будет ждать персональный вертолет. Точнее, удачная имитация одной из внушительных земных моделей для перевозки ВИП-персон, заботливо изготовленная элтами. Тот самый командный центр, из которого наместник может управлять сетью спутников, занявших места на орбите несколько дней назад, но пока невидимых для обитателей планеты.

Попав внутрь, Джим окажется в полной безопасности. Макс заверил его, что аппарат выдержит что угодно, кроме разве что прямого попадания атомной бомбы. Винты, разумеется, являлись бутафорией. Эта штука летала быстрее любого земного джета или истребителя, могла плавать под водой, и вообще, сохранять жизнь хозяина в любых условиях. После истории с нападением на представительство персонал ООН с полным пониманием отнесся к просьбе посланника прибыть на заседание по воздуху, и убыть с него тем же способом.

Нам же оставалось лишь смотреть. Другой город, но роскошный пентхаус был не хуже того, что оккупировал Джим, а огромный диван достаточно вместителен для четверых. Амбал с благодарностью занял своё место в углу, и принялся расправляться с ведерком попкорна, приготовленным Максом. Ганьшиец считал, что мы обязательно должны уважить местный обычай, предписывающий поедание обжаренной кукурузы во время зрелищных мероприятий. Нам с Аиррой удалось отвертеться, заявив, что мы предпочитаем хот-доги. Теперь каждый из нас держал в руке сосиску в тесте, чувствуя себя идиотом. Есть их у нас никакого желания не было, хотя наш маленький распорядитель уплетал свою с видимым удовольствием.

Мне не дали ознакомиться с речью заранее, но говорил Джим хорошо. Снова вспомнил о проблемах человечества, на сей раз во всех подробностях. Войны, преступность, экология, болезни, голод, бедность. Ничего не забыл. Сыпал цифрами, фактами, мнениями уважаемых учёных. Был подчеркнуто серьезен, но скучно не было. Постепенно перешел к извечному «кто виноват». Корпорации, коррумпированные правительства, организованная преступность. Ничего такого, о чем каждый день не сообщали бы СМИ, но услышать подобное от инопланетного посланника не соответствовало представлениям лощеных дипломатов о политесе. В конце концов, они были частью проблемы, служа тем, кого сейчас чихвостили с трибуны.

А вот и самая ожидаемая часть — «что делать». Сплотиться. Вернуть власть народу. Приструнить корпорации и бандитов. Покончить с их спайкой с правительствами. Возродить реальную конкуренцию. Закрыть вредные производства. Перераспределить мировое достояние так, чтобы больше никому не приходилось голодать. Как? О, ответы есть. Наши гости оставили всё необходимое. Технологии. И силу, которая поможет провести реформы. Силу, доверенную ему, Джеймсу Васкесу, землянину. Но он не станет злоупотреблять ею. Он собирается учредить демократию, подлинную демократию. Поэтому он созовёт Всемирный Сенат. Не из продажных политиканов, а учёных, журналистов, общественных деятелей. Тех, кому доверяет народ. А сам он станет защитником Земли. От любых врагов — и внешних, и внутренних. Тем, кто обеспечит проведение реформ. Если его вынудят — с помощью силы. С сего момента он, Джеймс Васкес, объявляет себя протектором Земли, служащим всему её населению.

Макс пялился в экран остекленевшими глазами. Кусочек хот-дога выпал у него изо рта, и весело запрыгал по ковру стоимостью в несколько сотен тысяч долларов.

Кажется, не только я не видел финального варианта речи наместника. Нет. Протектора.

* * *

Эвакуация прошла без сучка, без задоринки. Джиму не потребовалось включать свои способности, и отстреливаться от охраны на манер героя дешевого боевика. Агенты из числа своих при поддержке коллег быстро расчистили проход к вертолетной площадке. Новоиспеченный протектор запрыгнул в «вертолет», тот сорвался с места, и был таков, оставив далеко позади собратьев из американских ВВС, которые попытались преследовать его по приказу своего главнокомандующего.

Надо отдать ему должное — двойник не собирался пускать процесс на самотек. Прямо из здания ООН его аппарат отправился в Монреаль, где на заранее снятой конспиративной квартире ждали трое самых известных политических обозревателей Западного полушария. Трехчасовое интервью взорвало телеканалы и интернет. В нём протектор уже не стеснялся в выражениях. Правительства прогнили насквозь, и неспособны выполнять свои функции. Ситуация критическая — еще несколько лет, и гибель мира станет неизбежной. Нужна централизация. Нет, не власти, а усилий по спасению мира. ООН бесполезно. Есть план реформ, и он претворит его в жизнь.

Да, вы не ослышались, он готов использовать силу. Тысячи спутников на орбите сотрут в порошок любого, кто станет мешать излечению планеты. Будет создана администрация, каждый из отделов которой займется одной из глобальных проблем. Да, он созовёт собственную армию. Она разберется с наркокартелями, террористами, и обеспечит мир во всех конфликтных зонах. Откуда он возьмет деньги? Каждому государству придется поделиться частью своего благосостояния. Да, вы можете называть это налогом. Не понравится кому? Немецким бюргерам, зажиточность которых давно осталась в прошлом, или голодающим индусам?

За первым интервью последовал десяток других — Пекин, Дели, Москва, Мехико, Бразилиа, Лондон, Берлин, Париж, Эр-Рияд, Йоханнесбург. Разумеется, истеблишмент взвыл. Корпорации верещали о грядущем крахе экономики, правительства — о необходимости остановить попытку переворота, а наркокартели просто объявили за голову Джима награду в сто миллионов долларов. Только вот отловить его никак не удавалось.

Какой-то безумный федеральный судья выдал ордер на обыск представительства шайнов. Размахивая им, к особняку явились человек сто федеральных агентов. Встретившая их Диана с очаровательной улыбкой пояснила, что учреждению присвоен дипломатический статус, и попытка обыска определенно не понравится её нанимателям. Нет, не Джеймсу Васкесу, а высоким светловолосым существам. Тем самым, звездолет которых вполне способен стереть Землю с карты Солнечной системы. Обыск не состоялся.

Джиму удалось. Он добился своего. Теперь все телевизионные каналы мира наперебой именовали его узурпатором, пытающимся захватить власть над планетой. Но слово «колонизация» не звучало нигде. С экранов народ убеждали, что мерзавец просто воспользовался наивностью инопланетных гостей, и теперь хотел применить оставленные ими не во благо, а во вред. Ну ничего, ведь мудрые златовласые братья по разуму наверняка вернутся, и отберут у этого подонка все игрушки.

Но высокооплачиваемые пропагандисты могли нести, что угодно. Через неделю после выступления в ООН рейтинг одобрения Протектора Васкеса населением Земли стабилизировался на семидесяти процентах. Еще через неделю его аппарат приземлился на Мальте, и объявил остров столицей протектората. Население встретило его цветами, а местное правительство благоразумно объявило о роспуске.

Они послали флот из сорока кораблей, но лучи из космоса потопили половину из них на подходе к острову. Это вызвало восторг во всем мире, и полное одобрение в Североамериканских штатах и Европе. Вопреки обычной кровожадности двойника, не погиб ни один моряк. Спутники аккуратно надырявили в эсминцах и авианосцах отверстий так, что те неспешно пошли ко дну, а команды успели эвакуироваться. Его пробовали достать самолетами и дронами, пускали десятки баллистических ракет. Никто не мог приблизиться к острову против воли его хозяина.

Зато теперь туда тысячами стекались сторонники нового режима. Желающие служить в его администрации и армии. Делать мир лучше.

Я смотрел новости и ждал, когда же объявится Василевский. Или хотя бы кто-то из его слуг в темных очках, исчезнувших сразу после выступления Джима в ООН. Ну, или сам Джим. Когда кто-то скажет мне, что делать. Кого спасать, или в кого стрелять. Но никто не приходил. В новом мире мои услуги никому не требовались. Через месяц я выкинул все коммуникаторы. Кажется, пришло время заслуженного отдыха.

 

Глава 32

— Эй, тут к тебе пришли, — Кэрол кричала с террасы, где как обычно рисовала морской пейзаж перед домом.

Я с притворным неудовольствием отвлекся от книги, и направился к двери, размышляя о том, кто бы это мог быть. Вряд ли кто-то из общих знакомых. Скорее очередной представитель местной общины, доводящий до сведения жильцов ещё одно судьбоносное решение вроде необходимости покрасить забор в желтый цвет, или постричь траву на полдюйма короче. Ладно, беда небольшая, ведь сегодня муза явно забыла заглянуть в маленький особняк на юге Кауаи. Вообще писать мемуары в моем возрасте — дурацкая затея. Тем более, на такие темы. Приходилось врать, что это фантастический роман, и тщательно прятать файлы от подруги.

Фантастикой она не интересовалась, так что особых проблем в наших отношениях не было. Да и откуда им взяться? У меня оставался доступ к фондам для тайных операций, и я накачал оттуда достаточно для безбедного существования следующую тысячу лет. Ну, если вдруг мои пробужденные способности предполагали и бессмертие. Никто ведь точно не знал. Небольшой домик на Гавайях, стройная покладистая блондинка под боком — что еще нужно для счастья? Книга вот только получалась так себе. Не говоря уже о том, что она никогда не будет издана.

— Завтра исполняется ровно год с того момента, как Джеймс Васкес провозгласил себя Протектором, — говорящая голова в телевизоре, принадлежащая известному политическому обозревателю, собиралась допрашивать другую голову, явившуюся на плечах новоиспеченного члена Всемирного Сената. — Как бы вы оценили этот период? Что подумают о нём наши гости, чей корабль вновь появился над Землей две недели назад?

— О, я не могу говорить за шайнов, я же не Протектор, — заулыбался сенатор, в недавнем прошлом сам тележурналист. — Но моё мнение как жителя Земли вполне однозначно. Уже много месяцев как прекращены войны. Затихли гражданские конфликты. Жесткая политика в отношении террористов и их родственников привела к исчезновению этого явления. Разгромлены основные наркокартели. Тысячи коррумпированных чиновников и руководителей корпораций отправились в тюрьмы. Суды больше не боятся выносить несправедливые решения — они боятся выносить несправедливые. Во многих городах жители теперь могут появляться на улицах без противогазов. До победы над бедностью еще далеко, но в мире больше нет голодающих…

— Рай, просто рай, — пробормотал я, распахивая дверь.

— Здравствуйте, Алекс, — он почти застенчиво улыбнулся, и снял темные очки, подмигнув мне фиолетовым глазом. Похоже, в мой уютный мирок вернулись проблемы.

* * *

— Вы один? — пробурчал я, подозрительно заглядывая ему за спину. На террасе была только Кэрол, одарившая меня вопросительным взглядом. Показав жестом, что всё в порядке, а гость прекрасно обойдется и без ее внимания, я отступил в сторону, пуская его внутрь.

Ганьшиец ничуть не изменился за этот год. Всё тот же щеголеватый костюм, на сей раз дополненный солидным дипломатом в руках. Ни дать ни взять преуспевающий страховой агент, или риэлтор. Впрочем, неплохая маскировка для визита в этот снобский район, где все жители помешаны на безопасности.

— Отличный дом, — чему-чему, а правилам вежливости он научился. — Рад видеть, что у вас всё хорошо.

— Ага, — может, я слегка заржавел для шпионских игр, но дешевыми комплиментами меня было не пронять. — Не стану спрашивать, как вы меня нашли. Хотя я очень хорошо прятался. Спрошу лучше, что вам нужно? Я вроде как вышел из игры. Чудо-мальчик прекрасно справляется в одиночку. Надеюсь, ваши хозяева того же мнения? Будет забавно, если они по-прежнему намерены уничтожить человечество, после всех его усилий.

— Нет, об этом речи не идёт, — рассеянно ответил Макс. — Впрочем, пока ничего не решено. Возникли некоторые… дополнительные проблемы. Мой хозяин… тот, кого вы знаете, как Василевского, думает, что вы можете содействовать в их решении.

— Я уже год никого не убивал, — сообщил я, открывая холодильник, и доставая себе пиво. — И знаете что? Мне это очень нравится. Спокойная жизнь. Чистый воздух. Теплое море. Жаркая женщина. Сеятель смерти — это не обо мне. Скорее, о вашем протеже, не так ли? «Гуманный к честным людям, безжалостный к негодяям», или что там про него блоггеры придумали, когда он тысячами вырезал членов картелей и радикалов вместе с семьями? А все эти бедные пропавшие без вести журналисты, сами имена которых теперь под запретом? Всего лишь хотели немного покритиковать реформы.

— Вы не одобряете его методы? — с искренним удивлением поинтересовался гость. — Мне казалось, вы мыслите очень похоже. Думаю, назначь хозяева вас, вы делали бы то же самое.

— Почему не одобряю? — я отпил пива, и задумался. — Может, вы и правы. Делал бы. Но это не значит, что идея вновь присоединиться к вашему шабашу приводит меня в восторг. Я бы хотел остаться на скамейке запасных.

— Это невозможно, — скорбно покачал головой Макс. — Более того, речь идёт о выполнении данного вами обещания.

— Какого ещё обещания? — подозрительно осведомился я, пытаясь понять, о чем вообще может идти речь. — Всё, что я вам обещал, я сделал.

— Я говорю о гораздо более важном обещании, — проникновенно пояснил ганьшиец. — О том, что вы дали сами себе.

— Начать заниматься спортом, что ли? — я хлопнул себя по кубикам пресса. — На спорт я действительно подзабил, но теперь он мне и не нужен. Хвала генетике.

— Нет. Об обещании убить некую неприятную особу. Вы не могли забыть о ней. Её зовут Марра.

* * *

— Вы хотите потащить меня на другую планету? — произнесено это было со смесью ужаса и отвращения, но вообще-то в глубине души я ощутил тихий восторг. Первым из землян прокатиться на звездолете в другую часть Галактики. Увидеть чужой мир. Что ни говори, приятная жизнь в тропическом раю имеет свой срок годности. Я уже начинал скучать, и плохо представлял себе, что буду делать, когда закончу мемуары. Рисовать я не умел. Не начинать же писать фантастику, в самом деле.

— Что? Нет, — он даже немного похихикал, подивившись нелепости этого предположения. — Она здесь, на Земле. Год летала вместе с хозяевами, но планеты для неё так и не нашлось. Она, хм… несколько проблемная леди.

— Да уж, можно и так сказать, — с издевкой поддержал я, вспомнив все её милые привычки. — Но, с другой стороны, я обещал убить её в сердцах. Если подумать, она не сделала мне ничего плохого. Хоть и пыталась.

— Дело вовсе не в этом, — протянул Макс. — Не в том, что она кому-то сделала. Дело в том, что может сделать. Вы скрыли от меня существование гибрида… нет-нет, не отрицайте, я провел тщательное расследование. Та переметнулась к врагу, и была уничтожена. Хорошо. Но в итоге на планете осталось всего шесть Настройщиц. Критически мало. Вы же не думали, что мы не узнаем? Аирра почувствовала, и доложила хозяину. Тот приказал ей вступить в ковен. На их условиях. Чтобы поддержать равновесие на планете. Как вы понимаете, ей это очень не понравилось. Но ей и не пришлось. Несмотря на все мои навыки, нам так и не удалось выйти на ковен. С появлением протектората они как будто испарились. Видимо, удвоили меры безопасности. Хозяин был очень недоволен, но что делать. Как вы знаете, другие вернулись две недели назад. Они приняли доклад хозяина. Их насторожила… инициативность Джеймса, но его идеи показались им очень занятными. Колонизация без колонизации. Власть без власти. Идеально для промежуточной ступени к восстановлению их порядка. Ведь есть и другие строптивые планеты, которым может не понравиться статус чьих-то владений.

— Эврика, Земля спасена, — перебил его я. — Чего вы от меня-то хотите? Чтобы я прикончил хозяйскую Настройщицу, и снова вызвал их гнев?

— Я как раз к этому веду, — обиженно откликнулся он. — В общем, они решили его как-то поощрить. Его вызвали на встречу, и там он увидел Марру. Уж не знаю, что там между ними, но он попросил оставить её на Земле. Дескать, ему нужна Настройщица в помощь, да и местных осталось впритык. Они согласились. Всё равно эту гадину никуда не пристроить. Теперь вы понимаете?

— О да, — уверенно сказал я. — Вы собираетесь расстроить его сексуальную жизнь. Из зависти, ревности, или просто, чтобы знал своё место?

— Она плохо влияет на него, — мне показалось, что ужас в его голосе был неподдельным. — Рядом с ней он становится другим человеком. Не спасителем Земли, а таким же маньяком, как она. Вы представляете, что они могут натворить вместе, как только хозяева улетят? А если у них появятся дети? Новое поколение гибридов?

— Ах вот вы о чем, — его слова заставили меня поморщиться. — Ну, она не Мисс Очарование, но и ваш подопечный отнюдь не ангел. До детей ещё далеко. И вообще, как вы себе это представляете? Убить её у него на глазах? Тут у парня точно крышу снесет. Будет за мной охотиться до скончания дней моих, вместе со всей своей ратью и вашими спутниками. А если требуется сделать чистый выстрел с пяти километров — поручите вашему розовоглазому другу. Он справится, опыт имеется.

— Нет-нет, что вы, — замахал руками пришелец. — Ничто не должно указывать на причастность хозяев, в этом всё дело. Кроме того, есть… этический момент, если хотите. Хозяева считают, что убийство Настройщицы низшими — ну, что-то вроде тяжкого греха в земном понимании. Ведь рыжеволосые — творения их общих прародителей. Что-то, оставшееся от старого мира. Как и Пятые. А мы с Т’Кором — просто слуги. Он стрелял в Настройщицу, но только потому, что этого было не избежать при выполнении задания. Сами хозяева убивать не могут. Но вы Пятые. Те, кого создали хозяева хозяев, покинувшие нас. Вы можете убивать Настройщиц. Это приемлемо. А в данном случае — необходимо.

— Мы с Джимом подозревали что-то такое, — снова прервал его я. — С тех самых пор, как нас послали убить Настройщицу, которую без проблем мог убрать любой мерзавец за скромную плату. Значит, её смерть станет объявлением войны. Моей войны ему. А я не собираюсь воевать с тем, у кого сил не меньше моего. Да еще и спутники, и сто тысяч профессионалов под ружьем.

— Боюсь, у вас не будет выбора, — сказал он извиняющимся тоном, и посмотрел на часы. — Они уже здесь.

За окнами дома послышался тихий шелест вертушек.

 

Глава 33

Одним быстрым движением Макс откинул коврик на полу, и дернул вверх кольцо, открывая крышку, ведущую в предположительно секретный погреб. Как он узнал, черт возьми? Убежище строила местная фирма, но я заплатил её владельцу золотом, и был уверен, что не оставил никаких цифровых следов. Ганьшиец повернул ручку своего кейса, и швырнул его вниз. Послышался громкий шипящий звук. Мерзавец привёл в негодность мой путь к спасению?

— Десять секунд, — пробормотал он. — Нужно подождать.

В один прыжок я пересек гостиную, и распахнул дверь на террасу.

— Милый…, - она встревоженно обернулась ко мне, указывая в сторону моря, когда её горло пробила пуля, следом за этим оцарапавшая моё плечо.

Стреляли не со стороны воды — снайпер засел сбоку, на горе примерно в километре от дома. Мастерский выстрел, за которым последовали ещё три, но я уже отшатнулся внутрь, и пули лишь выбили щепы из деревянной двери. С моря на особняк заходили два вертолетных звена по пять машин в каждом, выстроившиеся клином. Видимо, они получили подтверждение стрелка, и тут же дали залп двадцатью ракетами. Зачем так много? Даже одна начисто снесёт мое жилище, и выжжет всё на гектар вокруг.

— Сюда! — глухо прозвучал голос Макса.

Я бросил взгляд в гостиную, но коротышки в ней не обнаружил. Призыв доносился из подвала. Зачем он туда залез? Я приготовил убежище для Кэрол. На случай, если за мной явятся ребята с автоматами — чтобы она отсиделась, пока я буду разбираться с ними снаружи. Оно не спасет от прямого попадания ракеты «земля-воздух». У меня был выбор — рвануть от дома по пляжу под огнем снайпера, к которому через несколько секунд присоединятся пулеметы с вертушек, или принять самоубийственное приглашение ганьшийца. Но вряд ли он стремился умереть таким образом, да еще и в моем обществе. Маленький негодяй умен, и всегда знает, что делает.

Я прыгнул вниз, в зияющую пасть люка, и приземлился на ноги, чуть не врезавшись в гостя. Странное ощущение — мне показалось, что падение что-то замедлило. Действительно, я пролетел сквозь верхнюю грань невидимого снаружи чёрного куба размерами примерно два на два метра. Изнутри его поверхность мягко мерцала, но я мог видеть всё, происходящее за его пределами. Чемодан?

Ракеты достигли цели, и над нашими головами пронёсся огненный шторм. Я не почувствовал ни удара, ни жара. Но дома над головой больше не было, а взрыв двух десятков боеголовок снёс даже верхний пласт земли, обнажив наше убежище.

— Не волнуйтесь, они не могут нас видеть, — успокоил меня Макс. — Та же технология, что и у кораблей хозяев. Сверху кажется, что подвал пуст.

Они не стали приземляться, просто облетели пожарище, наверняка делая съемку для отчёта. Их тёмные борта красиво переливались на солнце, оттеняя ярко-голубые эмблемы — скрещенные мечи на фоне земного шара. Черная гвардия. Личная армия карателей Протектора.

— Как я и сказал, — пробормотал Макс, — она очень плохо на него влияет.

* * *

Долго отсиживаться мы не стали. Я опасался, что снайпер еще не покинул позицию, но ганьшиец не сомневался, что его подобрали вертолеты. Важно было убраться до появления местных властей и любопытных соседей. Моё чудесное воскрешение оказалось бы весьма некстати. Вряд ли кто-то здесь станет лить по мне слезы. Протекторат опубликует скупое заявление, в котором расскажет, как доблестная Черная гвардия в ходе специального рейда уничтожила жилище крупного наркодилера. Они делали это постоянно и по всему миру, пусть обычно ракеты им и не требовались.

Соседи пошушукаются о подозрительном бородатом иностранце, не желавшем участвовать в делах общины, посочувствуют бедняжке Кэрол, которая связалась с плохим парнем, и перейдут к более насущным проблемам вроде рождественской иллюминации. Макс оставил машину в полукилометре от дома, и сразу вручил мне новые документы, как только я уселся рядом с ним на пассажирское сиденье. Вацлав Гавел. Издевается, что ли? Впрочем, мы в Великой Америке. Кто здесь разбирается в этих чудных именах? Я просто очередной натурализованный выходец из Восточной Европы. Достаточно, чтобы объяснить акцент.

— Не боитесь, что ваш визит ко мне за минуту до атаки покажется Джимми странным? — поинтересовался я, пока авто неспешно катило в сторону международного аэропорта.

— Я знал, где сидит наблюдатель, и не дал заснять своё лицо, — рассеянно пояснил он, похоже, думая о чем-то своем. — Просто худощавый тип с чемоданчиком, который оказался не в том месте и не в то время. Саймон Браун, если точнее. Страховой агент. Очень солидный электронный след, включая запись в ежедневнике о намерении посетить некий особняк на юге Кауаи именно сегодня. Кстати, почему вы так и не застраховали дом?

Он не стал выражать мне соболезнования по поводу гибели Кэрол. Вообще-то на него не похоже — коротышка слегка помешан на земных социальных условностях. Я задумался о том, что чувствую сам. Ничего. Мы прожили вместе восемь месяцев. Я куролесил в Гонолулу, она прилетела туда в творческий отпуск из какого-то захолустья на Среднем Западе. Уж не знаю, кто присоветовал ей тот бар. Верное место для симпатичной туристки, чтобы попасть в неприятности. Я-то как раз их и искал. Те четверо, что пытались затащить ее в машину на парковке, получили сполна. Благодарная жертва, благородный спаситель, да еще и при деньгах. Я пригласил её в свой домик на Кауаи, она согласилась. Прошла неделя, другая, но никакого желания возвращаться к серой жизни в американской глубинке она не высказывала. Я не возражал. Мы отлично ладили во всех отношениях. Но любви, наверное, не было. Или я просто утратил способность чувствовать.

— Она работала на Джеймса, — прервал мои мысли Макс, заставив вздрогнуть. — С самого начала. Вся эта история с вашим знакомством… Она из его хранителей. Агент УБН. А вы, мой друг, по их версии крупнейший поставщик кокаина на Гавайях. Поздравляю. Точнее, им был погибший в доме Томаш Коморовский.

— Если он нашел меня так давно, то чего ждал? И почему послал вертолеты, если у него на кнопке спутники, способные сделать то же самое с орбиты? — я чувствовал одновременно и облегчение, и досаду на собственную глупость. Розовые очки давно сняты, но думал, Кэрол интересуют жизнь у моря, и мои деньги. Ну и я сам, как приемлемое дополнение к тому и другому.

— Полагаю, просто хотел держать вас под присмотром, — предположил ганьшиец. — Мудро с его стороны. А вы могли бы так не стараться, пряча электронные следы. Он же знал, что вы помешаны на Гавайях. Здесь всего два миллиона жителей. Нашли вас по старинке, прошерстив каждый остров на предмет новых поселенцев. Не каждый может позволить себе купить, или даже снять дом у океана. Не знаю, какие глупости ему нашептала Марра. Что вы его конкурент, что хозяева хотят передать власть вам? Результат вы видели. На ваше счастье, доступ к спутникам у него отобрали, когда вернулись хозяева. Это мощное оружие, которое в состоянии причинить вред их кораблю. А ещё вам повезло с тем, что я сам не спускал с вас глаз.

— И что теперь? — кисло поинтересовался я. — Ваш выкормыш хочет моей смерти, и я сильно сомневаюсь, что убийство Марры его остановит. Скорее, раззадорит. Вряд ли элтам нужна битва Пятых за власть над планетой. Они предоставляют политические убежища? Я тут подумал, что непрочь прокатиться посмотреть другие миры.

— Это стало бы очень необычным прецедентом, — осторожно заметил Макс. — До сих пор между мирами перемещались только элты, мы с Разрушителями, и Настройщицы. В любом случае, на вас у них другие планы. У моего хозяина — определенно.

Авто подкатило к аэропорту, и аккуратно запарковалось на площадке для пассажиров частных джетов. Самолет уже ждал нас на взлетно-посадочной полосе с тихо гудящими двигателями. Я забрался внутрь, и оглядел салон. Знакомое место. И пассажиры — тоже.

— Приветь, — ухмыльнулся мне из своего кресла Амбал, он же Т’Кор.

— Здравствуйте, Алекс, — холодно поздоровалась Аирра, на секунду оторвавшись от выпуска новостей на панели перед ней.

Третий из пассажиров обошелся без приветствий. Василевский восседал в углу в традиционной серой рясе, из чего я сделал вывод, что самолет он не покидал. Моё появление не вызвало у него какого-либо интереса. Он даже не поднял глаз, продолжая возиться со своим планшетом. Дежавю. Джет пронесся по полосе, и взмыл в воздух. История повторяется — я снова пленник элтов.

* * *

— Я много какого бреда выслушал за последние пару лет, — мне было несложно выдерживать рассудительный тон, ведь я определенно находился в обществе сумасшедших. — Но ваш последний план — это нечто. Где вы прятались весь прошлый год? На плантациях коки? Или мешаете себе синтетические коктейли на ночь глядя? Нужно завязывать, любезный. Скажите «нет» наркотикам. Знаю, вы привыкли в итоге добиваться своего, и думаете, что я опять сломаюсь. Вот и нет. Ваши идеи погубят мою планету. Я не стану сотрудничать.

— Ключевое слово — «последний», — Макс вовсе не выглядел обескураженным моей тирадой. — Этот план расставит все точки. Решит все проблемы. Освободит вас. Конечно, существует небольшой риск того, что события пойдут не по сценарию. Но и к этому мы готовы. Ведь это очень, очень простой план.

— Действительно, что плохого может случиться? — язвительно поинтересовался я, повысив голос, чтобы меня было хорошо слышно во всех углах салона джета. — Давайте пройдёмся по основным пунктам. Специально для вашего господина, который притворяется, что не слушает нас. Мы летим на Мальту, остров Джимми. Тот самый, что он за год превратил в крепость, набитую сторонниками протектората. Предупреждать его мы не станем — ведь этот джет может незаметно проскользнуть мимо систем безопасности, и сесть прямо перед дворцом Протектора. Якобы мы прибыли для того, чтобы примирить двух Пятых. Он и Марра выйдут к нам — ведь отказать во встрече элту невозможно. И тут Настройщица, которая всю жизнь провела, служа хозяевам, вдруг попытается… убить одного из них? Невзирая на последствия? Да с какой стати-то?

— Я кое-что ей скажу, — Василевский не счел нужным отрываться от планшета, и не смотрел на нас. Но он, о чудо, говорил. Я ожидал продолжения, но пришелец явно считал свою речь оконченной.

— Хозяин скажет нечто, — поспешил пояснить Макс, — что крайне её заденет. Вы наверняка обратили внимание — она очень неуравновешенная и импульсивная. Это будет несложно. Она точно среагирует.

— Пусть он договорит, — потребовал я, злобно глядя на элта. — С вами мы уже заключали сделку. Пусть объяснит всё сам. И даст своё слово, или побожится, или как там у них принято, чтобы потом было стыдно отказываться.

— Я скажу ей правду о том, как умер её господин, — к моему удивлению, Василевский вовсе не выглядел расстроенным моей настойчивостью. — И о том, кем он был. В оскорбительной форме. Наши спутники служат нам с детства, и их верность не знает границ. Мы редко умираем, и потеря хозяина — нечто неведомое их родам. Это разрушает их мир, и толкает на отчаянные поступки. Двое из них уже погибли, осталась Марра. Я расскажу вам то, о чем умолчал Шииив. Проблема не просто в её плохом влиянии на Джеймса Васкеса. Она в сговоре с одним из тех, кто был близок к брату её хозяина. Он ненавидит меня, и вашу планету — тоже. И сделает всё, чтобы эксперимент завершился провалом. Это он уговорил остальных оставить Марру на Земле.

— Мы не знаем точно, в чём состоит их план, — подхватил Макс, убедившись, что его босс закончил. — Может, она выждет, пока хозяева улетят, и убьет Джеймса. К тому времени она способна занять высокое место в иерархии протектората, и унаследовать его пост. Или просто разрушит созданное им. А когда ситуация на Земле вновь ухудшится — призовёт элтов. Те вернутся, и осуществят мечту её патрона — уничтожат человечество. Как вы понимаете, ваша смерть — важная часть её замысла. Конкурентов, способных претендовать на кресло протектора, быть не должно.

— Тот, кто отдает ей приказы, немало выиграет от моего провала, — с показным равнодушием добавил элт. — Срок моей ссылки увеличится, а репутация не будет восстановлена. Я стою на пути его возвышения. У вас это называется интригами.

— С другой стороны, — торопливо вклинился ганьшиец, обрадовавшись, что хозяин решил сам затронуть деликатную тему, — если его протеже попытается убить элта, он окажется в немилости у остальных. А наша ссылка может стать гораздо менее обременительной. И более короткой.

— И вы готовы ради этого рисковать получить огненным шаром в лицо? — с недоверием спросил я. — Ради сокращения срока ссылки?

— Я не бессмертен, — сухо откликнулся Василевский. — Лишние сто лет и для меня существенны. Не хочу провести их на планете еще примитивней вашей.

 

Глава 34

В итоге меня поставили перед фактом. Я либо играю на их стороне, либо наблюдаю, как Настройщица убивает элта. А потом иду пить чай в ожидании того, как изъятые из управления Джима спутники методично выжигают человечество с лица Земли. Макс с извиняющейся улыбкой вручил мне новую модель «глока». Двадцать пять зарядов, электронное наведение, опознавание владельца по ДНК. Никому не нужные фишки.

— Может, лучше дадите мне парабеллум? — шутка осталась непонятой — изучая классику литературы, до Ильфа и Петрова ганьшиец явно не добрался.

Собственно, я должен был сделать лишь один выстрел, когда Марра начнет свои танцы с накапливанием энергии. Прямо ей в лоб. Никто не сомневался, что я не промахнусь. Меня очень беспокоила реакция Джима, поскольку пистолетная дуэль между нами могла привести к вполне предсказуемому результату — появлению двух трупов. Но меня заверили, что Протектор принципиально не носит оружия в своём дворце. А если вздумает броситься на меня с кулаками — элт успеет приказать ему отступить.

Амбал напялил на себя диковинный бронежилет с множеством карманов, в каждом из которых нашлось место для чего-то стреляющего. Я не без гордости заметил даже парочку вполне земных пистолетов. Значит, и наши умеют делать товар галактического уровня. Пусть лишь в оружейной сфере. Запасной вариант, если вдруг я подведу команду. Макс приготовил дипломат — копию того, что спас мне жизнь на Кауаи. Правда, устройству требовалось десять секунд на активацию, а за это время мы либо выполним задачу, либо окажемся мертвы. И засунуть пистолет в кобуру под мышкой он тоже не забыл. Отлично сшитый темный костюм не позволял понять, что его владелец вооружен.

Аирра, казалось, погрузилась в медитацию. Спрятать оружие под облегающим красным платьем было решительно невозможно, но оно ей и не требовалось. Настройщица готовилась к битве на своём поле.

Признаться, я чувствовал себя довольно неловко в компании разряженных персонажей, как будто вышедших из кадра шпионского боевика. Сменной одежды для меня не нашлось, и я щеголял в том же, в чём меня застал визит Макса. Набор курортника включал подаренную Кэрол цветастую гавайскую рубашку, которую я носил исключительно в доме, и застиранные шорты цвета хаки. Хорошо, что с большими карманами у бедер — в один из них я и засунул «глок». Рубашка была порвана и испачкана кровью у плеча, там, где прошлась пуля снайпера. Боль я умел блокировать, и надеялся, что мой иммунитет позволит избежать заражения. Медицинской помощи на борту мне никто предложить не соизволил.

— Вы так и не дали мне обещания, — я обращался к Василевскому, переставшему забавляться с планшетом, и теперь пялящемуся перед собой пустым взглядом. Возможно, он нервничал в элтской манере.

— Что вы хотите услышать? — он даже повернул голову ко мне, и посмотрел прямо в глаза.

— Вы не станете трогать Землю. Оставите её в покое, и надолго. Позволите Джимми завершить начатое. Он, конечно, гад. Но старается для всеобщего блага, я в это верю. А ещё вы заберете меня с собой. К звездам. Я могу быть полезен, я знаю. Нам с Джимми на одной планете не ужиться. Как только вы улетите, он попытается меня прикончить. А я не хочу бегать от него всю жизнь. И убивать его тоже не хочу.

— Я обещаю, — он отвернулся, и снова уставился в пустоту. Предлагать ему скрепить договор рукопожатием я не стал. Видимо, он и так был несказанно щедр ко мне.

* * *

Я бывал на Мальте раньше, но с воздуха остров изменился до неузнаваемости. Джим возводил город, свою собственную столицу, и добрая половина территории превратилась в одну гигантскую стройплощадку. Валетту он трогать не стал, работы велись северней, не пощадив многие прибрежные поселения. Часть жителей получила щедрые компенсации, позволившие им перебраться на материк, часть предпочла остаться, чтобы присоединиться к адептам протектората.

Наш фальшивый джет резко замедлился, и теперь неспешно плыл по воздуху, позволяя разглядеть масштабы перемен. Клочок суши в центре Средиземноморья потихоньку превращался в настоящую крепость. Вокруг несли дежурство десятки боевых кораблей, «позаимствованные» Протектором у различных стран, и образовавшие его военно-морской флот. На западном берегу, похоже, строили какие-то оборонительные сооружения. Восточный был чуть ли не весь перекопан. Жить там было невозможно, и новый хозяин поселился близ древней Мдины, быстро воздвигнув себе скромный двухэтажный особняк.

Пролетая над островом, я отдал дань мощи военной машины протектората. Ряды наспех сооруженных казарм тянулись на километры. Тысячи танков ждали своего часа на стоянках, на аэродромах замерли ряды бомбардировщиков и истребителей. Складывалось ощущение, что местные готовились к полномасштабному вторжению. Но куда? Ни одна страна не смогла бы противостоять спутникам элтов. Впрочем, хоть об этом и не говорили в новостях, сейчас-то у Джимми не было над ними контроля.

Я вновь убедился в том, насколько неглуп мой двойник. Он создавал структуры, независимые от милости элтов. Мощная армия и всенародная поддержка делали его неуязвимым и без инопланетных технологий. Во всяком случае, пройдет еще пара лет, и ни одно государство не сможет бросить ему вызов. Ведь он изъял у правительств и всё ядерное оружие. Зачем нужен этот старинный инструмент сдерживания, если есть протекторат? К тому же он строил военные базы по всему миру. Часто просто занимая американские. С одной из таких и пожаловали вертолеты на Кауаи. Стоящих перед своими бойцами задач он не скрывал — Черная гвардия должна быть способна появиться в любом уголке мира в течение часа.

К счастью, сегодня нам не нужно воевать со всеми. Требуется убить лишь одну рыжеволосую особу. По данным Макса, личная охрана Джимми всё так же состояла из хранителей. Как там говорил коротышка? Элты для них боги, а мы, Пятые — лишь пророки. Они не станут вмешиваться. А если и решат выполнять чьи-то приказы, то Василевского.

Оставаясь невидимым, джет тихо сел на большой красивый газон перед особняком.

Я выглянул в иллюминатор. Здесь, в центре своих владений, Протектор явно чувствовал себя в безопасности. Невысокий забор, огораживающий поместье, по периметру несколько патрулей в форме Черной гвардии. Достаточно далеко, чтобы не стоило опасаться беспорядочной стрельбы со страху. Дверь бесшумно откатилась в сторону, и Василевский важно ступил на траву. Надев привычные очки, за ним последовали трое слуг, и я, тревожно ощупывая «глок» в кармане шорт. В отличие от мастерски сшитого костюма ганьшийца, мой пистолет оттопыривался, и ещё как.

Отсчёт пошёл. Наш аппарат теперь виден, не говоря уже о пяти гостях, материализовавшихся на лужайке. Охрана кидается в нашу сторону, но замедляет ход, и опускает оружие, поняв, кто перед ними. Офицер подбегает к нам, и отдает честь. Я его знаю — и правда один из хранителей Джима. Сейчас Протектору сообщат о нашем прибытии.

Владыка острова появляется на балконе через пару минут. Мне кажется, или он располнел? Это как же надо питаться, с нашим-то метаболизмом. Сегодня воскресенье, законный выходной, но представать перед элтом в домашнем халате всё равно не слишком вежливо. Не говоря уже о том, что по правилам хорошего тона он должен спуститься вниз. Василевскому приходится смотреть на него снизу вверх, задрав голову. Может, в этом и весь смысл.

Из-за спины Джима возникает Марра, тоже в халате. Выглядит довольной, и грызет банан в руках. Судя по антуражу, мы оторвали их от чего-то очень личного. Не очень удачный угол для стрельбы, но между нами нет и полусотни метров, так что справлюсь. Повинуясь знаку командующего, гвардейцы потихоньку отступают на свои позиции. Завидев меня, Джим не удивляется. Напротив, весело подмигивает, показывая, что оценил живучесть сородича. Марра разочарованно морщит носик.

Василевский открывает рот, чтобы начать свою речь. Мне любопытно, что именно он собирается наговорить о Касторе, но узнать этого не удается. На балконе появляется третий. При других обстоятельствах в моей порочной голове возникли бы эротические фантазии о прерванной групповушке, но это не тот случай. К тому же он вполне одет — в такую же серую рясу, как на моём союзнике. Элт просто огромен, стоящие рядом земляне на его фоне выглядят карликами.

Пришельцы смотрят друг на друга, и неожиданно я осознаю, что сейчас произойдет. Осознаю, но не успеваю что-либо сделать. Джим выхватывает пистолет из кармана халата. Кажется, это такой же «глок», как у меня. Пистолет кашляет два раза, и на месте глаз Василевского возникает пара окровавленных пробоин.

* * *

Элт падает. Я не могу помочь ему, но могу сделать кое-что другое. Рука выхватывает оружие из шорт, и посылает шесть пуль подряд. По две на каждого — этого должно хватить. Ведь они не неуязвимы. Марра продолжает есть банан, но я только сейчас замечаю, как пульсируют жилки у нее на лбу и на шее. Мои пули растворяются, наткнувшись на невидимую преграду. Джим стреляет по нам, но и он мог бы поберечь патроны. Двойник рассерженно оглядывается на спутницу, но та лишь хихикает. Включившись после первых выстрелов, защитный экран действует в обе стороны.

Амбал начинает палить с двух рук не хуже, чем герой боевика. Он использует оружие элтов, извергающее яркие лучи, но это не помогает. Аирра вступает в схватку, посылая на балкон огненные шары. Могла бы и не стараться — в любом случае там Джим, снарядам не достичь цели. Протектор начинает выкрикивать команды, повелительно тыча в нас пальцем. Теперь мы законные мишени. Священны лишь элты, на их слуг иммунитет не распространяется. Сохранит ли Джимми жизни охране, когда всё закончится? Сомнительно, но они-то этого не знают. На нас обрушивается град пуль, два десятка гвардейцев спешат к особняку, чтобы покарать негодяев.

Мы влетаем в джет, пули стучат по обшивке, но не могут пробить её. Макс орёт в потолок на языке элтов, требуя немедленно покинуть остров. Самолет взлетает, и я припадаю к иллюминатору, чтобы оценить обстановку на земле. Они палят по нам из всего, что есть в особняке, но настоящие системы ПВО расположены вокруг острова. Они могут поднять в воздух истребители, но мы для них невидимы.

Для них, но ни для него. Высокий элт вскидывает правую руку. В ней зажат какой-то небольшой предмет, вовсе не напоминающий оружие. Сверкает молния, и джет сотрясает мощный разряд. Самолет теряет управление, и заваливается на бок, пикируя на восток. Макс продолжает выкрикивать команды, но непохоже, что он контролирует систему управления. Высота небольшая, но я не знаю, что случится, когда аппарат врежется в землю.

Мы пытаемся дотянуть до моря. Под нами стремительно проносятся котлованы будущих дворцов и небоскребов. Умудряемся огибать башенные краны, и неожиданно сворачиваем южнее, к Валетте. Мне кажется, что нам не до сложных маневров, но Макс продолжает игру в заклинателя компьютера, и через минуту аппарат не слишком изящно плюхается в гавани, где запаркованы водоплавающие джеты.

— За мной, — ганьшиец не обращает внимания на то, что мы не у причала, и прыгает в воду. Остальные следуют за ним. Я не уверен в том, что он знает, что делает. Но времени для споров нет — где-то вдалеке уже шумят вертушки. Это гражданский сектор, здесь только местная полиция, и по договору с протекторатом военным вход заказан. Но скоро они будут на месте, ведь это вопрос безопасности.

Мы несемся по пирсу, пока не видим небольшой джет, размалеванный под американский флаг. Рядом стоит здоровенный бородач, растерянно смотрящий в нашу сторону. Я знаю его по Швеции. Это Кирилл, один из людей Стоцкого.

— Ты поклялся защищать Избранного, — страшным голосом орёт Макс, заставляя меня вздрогнуть. — Исполняй свой долг!

* * *

Маленькая, тёмная, грязная комнатка где-то в трущобах Неаполя. Пентхаусы в небоскребах больше не для нас. Амбал сторожит вход, но выглядит странно беззащитным в поношенном комбинезоне наподобие тех, что носят местные грузчики. Вся его амуниция отправилась в воды Средиземного моря, как только самолет набрал высоту. Туда же, куда и костюм Макса, и платье Аирры. Видимо, их шили не земных ателье. В другое время я бы побалагурил о том, какие же секреты может скрывать галстук ганьшийца. Но не сейчас. Им нужно было расстаться со всеми продуктами технологии элтов. Со всем, что можно отследить с корабля.

До сих пор не понимаю, как нам удалось ускользнуть. Макс пробормотал что-то про украденные опознавательные коды. Про то, что спутники элты временно отключили, а их корабль далеко. Это не объясняло, почему Джим не послал за нами истребители. Нам достался не самый быстроходный джет, и его наверняка нагнали бы до того, как он достиг побережья Италии. Возможно, двойник хотел убить меня сам, глядя в глаза? Кто знает, какие мысли теперь бродят в его воспаленном мозгу.

Кирилл провел нас на конспиративную квартиру, и пошел звонить Стоцкому. Ладно, я зря столь пафосно обозвал наше временное убежище. Просто закуток, который он снял для нас у банды, заправляющей портом. Полиция сюда не сунется. Но вполне могут сами бандиты — если решат, что здесь есть, чем поживиться. Что скажет генерал? Один из богов его пантеона мертв, и якобы по моей вине. Джим не дурак, и элты тоже. Старик наверняка уже под колпаком. Единственный, кто может помочь нам сейчас. Что он выберет? Попытаться спасти своего давнего подопечного, или сдать нас пришельцам?

Амбал внешне держится неплохо, но он солдат без особого воображения, даром что исколесил пол-Галактики. Ему поставлена задача — никто посторонний не должен войти в эту дверь, и его сознание прячется в ней, как в спасительной скорлупе. У него остались два земных пистолета. Их не пришлось выкидывать вместе с инопланетным оружием. Я начинаю думать, что он не так глуп, как кажется. Возможно ли, что он предвидел худший вариант развития событий?

Аирра в шоке. Усевшись на грязный табурет, она даже не моргает, смотрит прямо перед собой. Не реагирует, когда Макс пытается мягко говорить с ней на языке элтов. Я опасался, что её придется нести до убежища, но она послушно пошла следом, когда мы выгрузились из самолета. Обноски, полученные от местных бандитов, её не красят, но это к лучшему. Особе модельной внешности нечего делать в этом районе. Огненные волосы прикрыты дешевым полиэстеровым платком.

— Вы должны знать, — Макс смотрит на меня жалко, как побитый щенок. — Ваш отец…

— Что с ним? — глухо спрашиваю я, поскольку ганьшиец не решается продолжить. Воспоминания, к которым мне не хотелось возвращаться. Оказавшись на службе у Кастора, я сразу попытался вытащить отца из колонии. Не сомневаюсь — он был виновен, но попал за решетку не поэтому. Просто перешел дорогу важным людям. Но теперь я и сам стал важным человеком, и прожужжал о нем все уши Саану. У лысого ублюдка не нашлось аргументов для отказа, ведь мы оба знали, что для него освободить человека из тюрьмы — плевое дело.

Указ о помиловании уже был подписан, но не успел дойти по назначению. Отец умер от сердечного приступа в местной больнице. Я не любил таких совпадений, и сам нагрянул в колонию, везя с собой трех светил судебной медицины, и целую мобильную лабораторию. Много денег и несколько звонков из правильных кабинетов творят чудеса. Вскрытие провели лучшие эксперты страны. Все гистологические и биохимические исследования показали смерть от естественных причин. И я успокоился. Отступил.

— Они убили его, — еле слышно бормочет Макс, виновато глядя мне прямо в глаза. — Я знаю, как вы горевали. Но хозяин приказал вам не говорить. Вы захотели бы отомстить, и спутали все карты.

— Кто «они»? — рычу я, чувствуя стыд и беспомощность. Я же подозревал. Всё это время знал, что отец умер не просто так. Но мерзкий голосок внутри нашептывал: ты сделал, что мог. Пора двигаться дальше. К собственному величию. К спасению Земли. Нужно просто забыть и отпустить. Чтобы не мешало.

— Тот, кого вы знали как Кастора, отдал приказ. Всё сделала Марра. Настройщицы могут убивать тихо, не оставляя следов. Немного сжать сердце. Вызвать тромб. На расстоянии. Никакая экспертиза никогда не покажет истинную причину.

— И вы не стали говорить об этом даже сегодня, когда уговаривали пустить ей пулю в лоб?

— Зачем? Мы не сомневались, что вы выступите на нашей стороне. Это только отвлекло бы вас. Вы могли наделать ошибок.

Наверное, он прав. Но больше я ошибок не совершу. Все, кто был мне дорог, давно мертвы. За что я цепляюсь? За жизнь? За глупые представления о том, что хорошо, и что плохо? Я не стану лить слез. Я соберу силы, и они ответят мне за всё. И для этого мне понадобятся трое в комнате. Ронины, потерявшие господина. Примут ли они другого, не столь высокого рода?

— Похоже, ваш хозяин открыл ящик Пандоры, — мне не хочется добивать и без того выглядящего раздавленным коротышку, но мы все должны были понимать, в какой ситуации оказались. — Идея убийства собрата чужими руками прижилась. И понятно, кого они обвинят. Что с нами будет? Вряд ли мы сможем спрятаться от них. Теперь будут торчать на Земле, пока не увидят наши трупы?

— Нет, — мои слова действуют, и ганьшиец пытается привести мысли в порядок. — Тот, другой, убедит остальных покинуть планету. Ведь если братья задержатся, то начнут расследование, и может всплыть правда. Наше устранение поручат Джеймсу и Марре. Скорее всего, дадут им какой-то срок. Но в ближайшие годы элты не вернутся. У них полно дел в других мирах, а кораблей очень мало. Отныне это битва насмерть. Нам нужно убить Пятого, состоящего в союзе с Настройщицей. Того, кто правит Землей с помощью спутников элтов. У кого самые мощные в мире армия и полиция. Кому никто не смеет перечить. А у нас теперь нет ничего. Ни доступа к технологиям хозяев, ни союзников, ни денег. И как нам выиграть войну?

— Кажется, у меня есть пара идей на этот счет, — впервые за очень долгий день у меня появился повод улыбнуться.