Я не совсем понимал, чего они ждут. Отряд прибыл четыре часа назад, и уже давно стало достаточно светло для атаки. Но они лишь укрепили периметр, рассадив вокруг нас две сотни бойцов, в то время как остальные разбивали лагерь. Возможно, после вчерашнего нас хотели не просто убить, а скальпировать, или изжарить живьем, а потом съесть. Я мало что знал о местных нравах, да и у Маркуса никаких ценных идей не обнаружилось.

Длительную осаду, где мы становимся жертвами жажды и голода, я себе не представлял. Над островом минимум раз в день проходил дождь. Из еды остались питательные батончики, но их можно растянуть надолго.

— Эй, шерифы, — неожиданно заорал низкий голос из–за одного из ближайших домов. — Сдавайтесь. Вы убили кучу братьев, но о ваших подвигах никто не узнает. Нас слишком много, ваши штучки больше не пройдут. Выходите сейчас, и я обещаю вам быструю смерть. Мы похороним вас, как подобает воинам. Я, Кай Вурсо, вождь Кающихся Черепов, обещаю вам это, да будет мне Христос свидетель.

Призыв мессии в свидетели для неправедного убийства показался мне несколько противоречащим всему, что я знал о христианстве, но время было неподходящим для теологических диспутов.

— Я, шериф Эрик Смайт, — не менее пафосно, хотя и на более высоких нотах, заголосил в ответ я, представившись именем согласно разработанной легенде о родстве с Маркусом. — Вызываю тебя, Кай Вурсо, на честный бой. Выходи драться один на один с любым оружием, если ты мужчина. Это предписывает тебе твоя Библия и твоя честь. Прими вызов, или умри трусом перед глазами твоих товарищей.

Что предписывает Библия, я понятия не имел, поскольку никогда её не читал. Тем не менее, как следовало из дореформаторских книг, апеллирование к мужскому началу всегда должно иметь успех в бандитской среде. Впрочем, грустный взгляд Маркуса подсказал мне, что я, вероятно, заблуждаюсь.

— Ты что, шериф, совсем дурак? — озадаченно ответил мне голос вожака после некоторой паузы. — С какой стати мне драться с тобой один на один? Ты на пляже уложил пять моих людей за раз. Думаешь, я совсем из ума выжил? Даю вам пятнадцать минут на раздумье. После этого мы вас изжарим, а это очень неприятная смерть.

Ну, вот оно. В нескольких точках вокруг нас зажглись факелы, и я уловил слабый запах какой–то горючей смеси. Оказывается, предыдущие часы шайка занималась изготовлением напалма, который боялась перевозить в готовом виде. Смерть, действительно, представлялась неприятной. И несвоевременной. Как и любая смерть от рук шайки дикарей. Нужен новый план. Правда, я думал о нем последние четыре часа, и не слишком преуспел. Допустим, я мог бы повторить свои акробатические упражнения, и запрыгнуть за периметр. Там, с божьей помощью или без оной, в рукопашной ли или при помощи пистолета, мне удалось бы лишить жизни десяток–другой черепов. Многовато "бы" и "если", а результат один — геройская смерть от пуль или мачете. Потом, что делать с Маркусом? Пока я буду развлекаться, его точно поджарят.

Часы на руке тихо пискнули, возвещая окончание отведенного нам времени. Округу вновь огласили дикие вопли и барабанные дроби. Ну что за люди, никакого христианского милосердия.

— Ваше время вышло! — заорал мой приятель Кай. — Пора умирать!

Я засек его позицию, и уже определил главаря как свою главную цель. Может, если удастся его прикончить, остальные стушуются. Только я изготовился к прыжку, как в воздух взлетел пяток баллонов с зажженными фитилями. Запущенные с каких–то метательных устройств снаряды выглядели внушительно, но несколько патронов у меня ещё осталось.

Особенно удачно получилось с первыми двумя — пули взорвали их на взлете, и огненное облако накрыло позиции метателей. Послышались жуткие вопли, прозвучавшие музыкой в моих ушах. Две бочки рванули в воздухе на полпути, никому не причинив вреда, а вот пятая почти достигла цели, поскольку находилась в слепой зоне, и мне пришлось прыжком сменить позицию, чтобы подстрелить её прежде, чем она врежется в крышу. Долети она — наверняка выжгла бы наше убежище дотла, а так лишь опалила верхний этаж, устроив небольшой костер над нами.

Со стороны это наверняка казалось прямым попаданием, и ликующая орда бандитов высыпала из своих укрытий, чтобы полюбоваться зрелищем поверженного врага. Меня интересовал только один субъект, и спустя некоторое время он тоже выполз на видное место, окруженный свитой из десятка прихлебателей. Я отчетливо видел его в щель в стене — двухметровый варамайи с мышцами культуриста, весь увешанный побрякушками, в богато отделанных кожаных штанах, и с голым торсом, заменяющим боевой наряд. Метров шестьдесят. Вот и славно — у меня ещё целых пять патронов, и прыгать не нужно. Я вставил в щель пистолет, и не спеша прицелился — обзор был ограничен, а промахнуться я не хотел.

Откуда–то сбоку ударила пулеметная очередь, и тело достопочтенного Кая Ворсо в мгновение ока оказалось растерзано на десятки кусков, как, и тела всей его свиты, попавшей под первый залп. Разобравшись с руководством, адская машина бог весть какого калибра продолжала палить по Черепам, прошивая насквозь каменную кладку строений оград, за которыми те пытались укрываться. К первому орудию присоединились ещё два, подошедшие с других сторон. Я швырнул Маркуса вниз, и прыгнул следом на первый этаж, вжавшись в землю. Пулеметы молотили без разбору, постепенно превращая стены над нами в сито.

Снаружи бушевал бой. На фоне пулеметов звучала канонада беспорядочных винтовочных и пистолетных выстрелов, раздались несколько взрывов. Кто побеждал, видно нам не было, но пулеметы не умолкали — похоже, их хозяева контролировали ход схватки, и не испытывали недостатка в боеприпасах. Минут через пять сеющие смерть орудия, как по команде, разом отключились, передав площадку команде по зачистке. Следующие четверть часа раздавались лишь одиночные выстрелы, периодически сопровождаемые криками и мольбами о пощаде. Пощады не получал никто.

Выстрелы прекратились, но я слышал, как за стенами снуют несколько десятков нападавших. Насколько я мог судить, теперь их задачей стал сбор трупов. Самое время подумать о том, что делать дальше. Можно попробовать отлежаться, надеясь, что нас не заметят. Или окликнуть силы вторжения, и представиться. Они явно не были дружны с Черепами, и могли иметь предубеждение против убийств шерифов. А могли, напротив, с радостью избавиться от парочки свидетелей. Даже на Мадагаскаре уничтожение банды из нескольких сотен членов вряд ли являлось рядовым событием. Черепам покровительствовал один из старших кланов, и нападение попахивало большой войной.

— Шериф Смайт, — прогудел низкий голос с обратной стороны дома. — Шериф, вы живы? Выходите, вы в безопасности.

Прекрасно, мне уже надоело принимать сложные решения. Приятно, когда это делают за тебя.

***

Им стоило учредить Дорожную службу или какой–нибудь департамент транспорта, как в мегаполисах. Некогда ровное покрытие было изрыто огромным количеством ям и выбоин, и каждые пару секунд меня подкидывало сантиметров на десять в воздух. Не сказать, чтобы конвой двигался быстро — попытка сделать более пятидесяти–шестидесяти километров в час на местной трассе означала неизбежную аварию. Я подумал, что лучше бы нас посадили в один из броневиков, а не в командный джип, но не стал оспаривать статус почетных гостей.

Один из колесных танков, вооруженный крупнокалиберным пулеметом, возглавлял колонну, за ним следовали два джипа, в первом из которых передвигался командор Фрэнк Тутс, руководивший спасательной операцией, а во втором — изрядно помятые и перепачканные шерифы в моем и Маркуса лице. За нами тащился грузовик с коммандос, а замыкали процессию два оставшихся броневика. При нашем виде селяне со своими телегами испуганно жались к обочине, а немногочисленные конные и пешие патрули мелких банд спешили скрыться в подлеске. На всех машинах гордо реял голубой флаг с золотистой буквой "М" на фоне красной цифры "24". Итак, мы превратились то ли в гостей, то ли в пленников Цезаря Корса, Восьмого барона Мадагаскара.

По мере продвижения к центру острова покрытие улучшалось, а наша скорость увеличивалась. Последний час прошел почти безболезненно для моей спины, а унылый ландшафт сельскохозяйственных угодий сменился более веселыми зелеными полями, украшенными многочисленными искусственными озерцами, на берегах которых расположились добротные двух- и трехэтажные каменные домишки, окруженные внушительными заборами.

— Это поместья знати, — проорал мне в ухо Маркус, заметив, как я завистливо разглядываю идиллические строения, как будто сошедшие с полотен дореформаторских художников. — Здесь живут высшие командиры кланов, богатые торговцы и ремесленники. Уже близко.

Мы направлялись в Главный город, бывшую конгломерацию местного производственного центра, а ныне столицу острова. Остальные поселения подобного рода уничтожили сотни лет назад, и, несмотря на то, что на уроках истории я видел немало роликов старых хроник, при виде открывшегося зрелища с трудом смог скрыть свои эмоции. Анклав окружала стена добрых тридцати метров высотой. Сооружение подвергалось многочисленным штопкам, и редкие участки сохранили однородность. Тем не менее, стена поддерживалась в отличном состоянии, через каждые полкилометра виднелись солидного вида сторожевые башни, над которыми реяли гигантские флаги.

Полоса отчуждения перед стеной занимала не менее двухсот метров, заканчиваясь заполненным водой рвом метров пятидесяти в ширину. С наружной стороны рва шла широкая дорога — грунтовая, но сделанная на совесть. Достигнув её, наш кортеж резко повернул налево, и понесся вдоль стены. На ближайших башнях красовались зеленые флаги Воинов Джихада. Я знал, что Город территориально поделен между четырьмя кланами, и хотя войн между ними сейчас не шло, въезд через ворота потенциального противника, очевидно, являлся признаком дурного тона.

По населению столица Мадагаскара значительно уступала современным мегаполисам, но площадь занимала не меньшую. Мы неслись по окружной дороге уже минут двадцать, зеленые флаги сменились знаменами Красных Моголов, и только. Наконец вдали замелькали знакомые голубые стяги, и конвой свернул к ближайшей дружественной башне, беспрепятственно проскочив в гостеприимно распахнутые ворота. Внутри город производил смешанное впечатление. Строители производственных центров отказались от небоскребов, сделав упор на безликие серые пятнадцатиэтажные квадратные здания, каждое из которых вмещало до десяти тысяч таких же безликих варамайи, ютившихся в маленьких каморках по несколько квадратных метров, с общими туалетами и душевыми на этажах. Подобных муравейников в городе были сотни, что не добавляло ему живописности.

Но ближе к центру картина менялась. Появлялись внушительного вида административные здания, ряды живописных домиков старейшин на берегах облицованных плиткой каналов. Город строился по принципу лучевых проспектов, сходившихся у огромной центральной площади, и пересекаемых улицами, образующими гигантские сквозные окружности. Нейтральный центр не являлся целью конвоя, и, углубившись в город на пару километров, мы свернули к величественному дворцу, имитирующему то ли древнегреческий, то ли древнеримский стиль с его огромными колоннами и статуями диковинных зверей под ними. Гарпии, горгульи, грифоны, минотавры, русалки — какой–то безумный архитектор намешал здесь всё, что мог почерпнуть из мифологии. Замок, по сути, находился на острове, отгороженном от остального города каналами. На крыше, естественно, гордо реял голубой стяг.

Подъемные мосты к резиденции барона были опущены, но у каждого толпился пяток бойцов в униформе из черной кожи с вышитым гербом хозяина острова, и бронежилетах, скорее всего, позаимствованных у уничтоженной полиции производственного центра — большинство из них выглядели древними и много раз латанными. Современный пневмопистолет прошивал подобную защиту насквозь, но против громоздких стреляющих конструкций, популярных на острове, они годились. У каждого расчета имелось что–то вроде небольшой пушки на лафете. Орудия выглядели самодельными, и наверняка были собраны местными умельцами уже после получения островом независимости. На территории дворца также расположились два броневика — близнецы тех, что выручили нас несколько часов назад.

Джипы направились прямо к центральному входу, а остальной конвой — куда–то направо, огибая здание. Как только машины остановились, я с наслаждением выполз наружу, не дожидаясь приглашения. Гостей никто не встречал, а командор Тутс, не проявляя особого интереса к нашим персонам, громко инструктировал своего адъютанта относительно меню праздничного ужина, который он намеревался устроить сегодня же вечером по поводу своей блестящей победы над шавками с юга. Хм, похоже, операция по ликвидации Кающихся Черепов отнюдь не носила грифа "секретно".

Мы стояли на ступеньках, не понимая, что последует дальше. Солдаты барона слегка косились на нас, снуя вокруг, но в разговоры вступать избегали. Наконец из дверей появился худощавый субъект лет сорока, на носу которого красовались самые настоящие очки, невиданные в прочих частях Земли уже сотни лет, и приветственно замахал нам. В отличие от солдат, большинство из которых ожидаемо составляли варамайи и черные, встречающий был белокож и светловолос, а кожаной униформе предпочитал хлопковые брюки и рубашку.

— Я Томас Грей, — представился очкарик. — Руководитель администрации барона. Добро пожаловать в Главный город. Вижу, наши ребята подоспели вовремя, и вы не пострадали… ну, почти. Он мельком взглянул на наши чумазые лица, повязки, украшающие мои ногу и руку, и продолжил: — Им пришлось гнать всю ночь. Но хорошо, что трусливые собаки не решились атаковать вас, пока не соберется вся банда. Барон остался бы недоволен, не сумей наши люди вас спасти.

Подручный владыки острова сокрушенно покачал головой, намекая на то, что последствия для вызвавших недовольство его босса обычно весьма печальны. Я начал понимать, почему командор Тутс решил закатить пир с обилием спиртного. Возможно, вернись он без нас, вместо праздничного пира его родичам и друзьям пришлось бы организовывать поминальный. Мы не успели толком пообщаться, лишь проблеяв "спасибо". Как только все трупы Черепов собрали и подпалили их собственным горючим зельем, конвой унесся с места схватки. Пленных бойцы барона не брали, а значит, некому было рассказать о моих подвигах. Может, и к лучшему. Я без того не понимал, чем вызван столь пристальный интерес к нашим персонам. Или откуда барон вообще знает о моём существовании.

Мы проследовали за мистером Греем внутрь. В здании имелись лифты, но поднимались мы по широким мраморным лестницам, устланным коврами из натуральной шерсти. Нас вели куда–то наверх, и в районе десятого этажа я уже начал сочувствовать нашему сопровождающему — оставалось надеяться, что барон принимал гостей подобным образом не каждый день. Впрочем, Грей не демонстрировал каких–либо признаков усталости, в отличие от Маркуса, который после бессонной ночи и многочасовой тряски в джипе был бледен, как полотно.

Наконец, внезапно остановившись возле какой–то ничем не примечательной двери, Грей резко постучал. Нам открыла юная и привлекательная темнокожая особа, гостеприимно улыбнувшаяся при виде наперстника барона. Тот не стал тратить время на приветствия, и сухо скомандовал:

— Майра, это шериф Маркус Смайт. Шерифу нужна горячая ванна, достойный ужин, и отдых. Шериф, прошу вас.

— Я не оставлю Эрика, — вяло ощерился Маркус. — Мы пойдем вместе.

— Сейчас барон желает видеть только его, — бесстрастно констатировал Грей. — Вам следует отдохнуть, вы плохо выглядите. С бароном вы уже знакомы, можете поговорить и завтра. Обещаю, вас примут. Прошу вас.

Шериф с сомнением посмотрел на меня. Я кивнул — препираться было бессмысленно. Если хозяин дворца желает посекретничать — я только "за". Оказывается, никого не зная на острове, я успел стать популярным среди его владык. Что весьма кстати, поскольку наличие у барона средств связи с большой землей не вызывало сомнений. Если разговор сложится, уже завтра мы попадем в Спейс–таун. Конечно, оставалась возможность, что наш спаситель состоит в сговоре с загадочной Ложей, и готовится продать нас её представителям, но тогда непонятно, зачем же потребовалось прилагать столько усилий для нашего спасения. Маркус крепко пожал мне руку, и скрылся в сопровождении прислуги.

Мы поднялись ещё на два этажа. Лестницу на последний преграждала стальная плита, а количество охранников увеличилось в разы. Очередной длинный коридор привел нас к тяжелым массивным дверям, богато украшенным искусной резьбой с гербом барона в центре. Грей позвонил в колокольчик, и одна из створок распахнулась. После встречи с Майрой я почему–то ожидал, что по ту сторону нас будет ждать длинноногая красавица с ослепительной улыбкой. Однако открыл нам огромный негр весьма недружелюбного вида, вооруженный аж четырьмя пистолетами, два из которых покоились в кобурах на поясе, а два — в наплечных. Я не заметил у него пары лишних рук, которая позволила бы воспользоваться всеми наличными орудиями смерти одновременно, но зрелище, конечно, впечатляло.

Грей протиснулся мимо здоровяка, не обращая на того никакого внимания, я уверенно последовал следом. В приемной ютились ещё трое громил, не вставших из кресел при нашем виде. Увешанные оружием с ног до головы, все трое смотрели на манер голодных доберманов. В следующем зале мой взор наконец усладили две вполне привлекательных особы, с сосредоточенным видом что–то печатающие на кустарного вида панелях. Грей пшикнул, и одна из девиц незамедлительно нажала кнопку коммуникатора, не иначе двадцать первого века производства, громко возвестив "Мистер Грей и его спутник". Динамик прокашлял что–то невразумительное в ответ, и глава администрации распахнул следующую дверь.

***

Рабочий кабинет барона занимал более сотни квадратных метров тщательно отполированного деревянного паркета, тут и там устланного искусно сотканными коврами из шерсти — продуктами разных культур и эпох. На стенах картины, в основном неплохо выполненные пейзажи. Позолоченная мебель. Ну и, разумеется, вездесущий стол из красного дерева в противоположном от входа конце комнаты.

За столом восседал величественного вида седовласый старик, насмешливо пялящийся на меня пронзительно–голубыми глазами на лице, лишенном каких–либо следов загара. С виду хозяин давно отпраздновал восьмидесятилетие, но впечатления, что он одной ногой в могиле, не создавалось. У меня снова возникло неприятное ощущение дежавю. При встрече с протектором мое внимание куда больше занимал шайн, нежели Брайсворт. Сейчас я столкнулся с похожим эффектом.

По правую руку от барона, расставив ноги на ширине плеч, и скрестив руки за спиной, неподвижно стоял черный негодяй, чуть не пристреливший меня накануне. От украшения в виде креста с черепом он избавился, и теперь был затянут в черный кожаный костюм местной солдатни. Количество золотистых нашивок на рукаве, судя по всему, свидетельствовало о каком–то высоком звании.

Как ни странно, на входе никто не предложил мне сдать пистолет. В нем оставалось всего пять патронов, но, по моим представлениям, этого должно было хватить на всех находившихся в комнате.

— Расслабьтесь, — старик довольно ехидно ухмыльнулся. — Вижу, вы не забыли вашего друга Авраама. Он вас тоже. Мир? Виски, бренди, коньяк?

— Этот тип чуть не пристрелил меня, — охотно наябедничал я. — По какой–то причине я не чувствую себя в безопасности в одном помещении с ним. И пить с ним не хочу.

— А он и не будет, он на службе, — радостно возвестил хозяин. — Пить вы будете со мной. Жестом руки барон отослал из кабинета Грея, аккуратно прикрывшего за собой тяжелую дверь, и поставил на стол бутылку угрожающе древнего вида.

Я счел, что мое положение недостаточно прочно для того, чтобы отказываться от знаков внимания столь влиятельной персоны, и уселся на стул напротив старика. Тот плеснул немного темно–коричневого зелья себе, затем мне, и поднял стакан, намереваясь произнести тост:

— Итак, за вас.

Стаканы дзинькнули, соприкоснувшись.

— За вас, Невидимый .

Скотч застрял в горле, а рука нырнула вниз к кобуре. Я полагал, что чертовски быстр, и уже не раз доказал это себе на протяжении последних месяцев. Но за ту долю секунды, что мои пальцы тянулись к оружию, сознание зафиксировало дуло пистолета, смотрящего мне прямо в лицо. Мозг отдал команду "отбой" рефлексам, и я замер, неловко обмякнув в кресле. Авраам с некоторым сожалением посмотрел мне в глаза, и перевел вопросительный взгляд на босса. Тот раздраженно кивнул, и пистолет исчез так же быстро, как и появился.

— Как вы можете убедиться, — барон был явно раздосадован началом беседы. — Полковник Стокс мог без труда лишить вас жизни несколько часов назад, но не собирался этого делать. Собственно, вы живы именно благодаря ему. Ради вашего спасения нам пришлось прервать достаточно сложную операцию по внедрению, и вырезать целую банду идиотов. Что, скорее всего, приведет к войне в ближайшие сорок восемь часов.

— Два месяца, — процедил полковник, который с виду был младше меня года на три. — Два месяца с этими животными.

Старик устало посмотрел на него:

— Да, два месяца, Авраам. И я уверен, что в твоей жизни, если мы доживем до конца недели, будет ещё немало впустую потраченного времени и разочарований. Как это было в моей. Мудрость в том, чтобы оставлять подобные моменты позади, и извлекать уроки. Во всяком случае, я утешаю себя именно этим.

— Где вы это слышали? — внезапно барон обратился ко мне. — Она не собиралась вам говорить.

Насколько я знал, у нас имелась лишь одна общая знакомая, хотя то, что моя скромная особа была предметом неких обсуждений между ней и хозяином Мадагаскара, стало очередной новостью. Я не понимал, на чьей стороне старик, но тайны и загадки изрядно мне надоели.

— Меня так назвали занятные розовоглазые инопланетники. Перед тем, как попытались убить в Спейс–тауне.

Теперь уже я мог наслаждаться произведенным эффектом. Глаза барона практически вылезли на лоб, а у его подручного, наоборот, сузились до состояния двух щелочек.

— Разрушители здесь, на Земле? В Спейс–тауне? — старик горестно вздохнул, и печально посмотрел на полковника. — Кажется, мы неправильно оценили ситуацию. Всё гораздо, гораздо хуже. А мы не готовы. Ещё бы пара месяцев …

Мысли человека в униформе, похоже, были достаточно далеко от стратегического планирования:

— Ты убил разрушителя? Как?

Мне даже послышался намек на уважение в его голосе.

— Свернул шею, — небрежно сказал я. Страсть к правде в итоге возобладала, и я неохотно процедил следом: — Он успел пырнуть меня в плечо и сломать ногу. С ним заявились ещё двое, но не стали меня добивать, просто ушли.

— Да–да, — пробормотал барон. — Они хотели убедиться, конечно. Возможно, всё не настолько плохо. Это не их война, им просто нравится охотиться на сильных.

— За последние несколько дней меня пытались убить трижды, — несколько агрессивно вклинился я. — Какие–то инопланетники в Спейс–тауне, выряженные в Черных гвардейцев варамайи в Хоуптауне, и целая толпа отморозков здесь. То, что вы там сейчас прокручиваете в своём мозгу, наверняка крайне занимательно. Для вас. Мне же хотелось бы понять, что, мать вашу, происходит. Вопросы у меня самые несложные. Кто такие эти разрушители? Если уж на то пошло — кто такие шайны? Почему–то мне кажется, что вы знаете. И вы–то сам кто? Понятия не имею, чем вы здесь занимаетесь, но точно не управляете разудалой бандой, и не собираете предметы искусства. Какого черта от вас нужно было Даниэль? Кто её убил? Кто такой её дядюшка Маркус и Совет, на который он работает? И что за треклятую книгу вы прячете? Даниэль хотела, чтобы я её у вас выкрал, невзирая на жертвы. А сейчас этой книгой, знаете ли, очень интересуются протекторат, Совет и шайны — все вместе.

Последней фразой я их определенно достал. Глаза юного полковника вновь превратились в щелочки, а на до того почти благодушном лице барона появилось плохо скрываемое раздражение.

— Много болтаете, — прошипел черный эсквайр. — Что–то вы туповаты для своего рода.

— Зато не хожу в шестерках не пойми у кого и зачем, — вполне логично парировал я. — Вы перебили кучу народу ради моего спасения. Я вам зачем–то нужен. Понятия не имею, зачем, но пока не узнаю, с моей стороны вы никакой информации не получите. У вас там вроде война намечается? Удачи с ней. А мы с Маркусом утром уходим. Надеюсь, успеем убраться до того, как ваш милый домик сравняют с землей.

— У нас нет на это времени, — на сей раз Стокс, или как его там звали на самом деле, обращался к хозяину. — Нужно подготовиться. По одной проблеме за раз. Время для разговоров ещё придет. А если мы не справимся, ему знать незачем.

— Ты всегда думаешь о том, что происходит здесь и сейчас, Авраам. И всегда только о себе, — старик выглядел несколько утомленным, но голос его звучал твердо. — Наша миссия важней, чем мы сами. Если мы не справимся, кто–то должен будет занять наше место. У тебя есть другие кандидаты? У меня нет.

— Он не готов, — возразил Авраам. — Даже чтобы рассказать, вы готовили меня годы. И годы тренировали. С чего вы взяли, что он захочет пойти нашим путем?

— У нас нет выбора, — барон уже явно всё решил для себя. — Они придут за нами — за всеми нами. Кто–то должен нести дальше знание. Хотя бы знание.

— Да–да, знания вовсе не помешают, — довольно некстати поддакнул я, вызвав очередной яростный взгляд полковника.

— Тебе нужно идти готовиться, — подвел черту под дискуссией хозяин замка, обращаясь к своему подчиненному. — План готов, ты знаешь, что нужно делать. Помни, наша основная цель — агенты. Чем больше мы уничтожим или захватим, тем лучше. Большой войны не было уже десятилетия, надо постараться, чтобы эта прошла быстро и тихо.

Протеже барона кивнул, и, одарив меня последним неприязненным взглядом, исчез за дверью.

— Что ж, юноша, — почти весело сказал человек, известный миру под именем Цезарь Корс. — Давайте поговорим о мироздании. Для этого нам, пожалуй, придется допить эту бутылку.