Николас

Три недели спустя...

Я игнорирую все звонки на свой сотовый, особенно те, которые от Тристана. После моего разговора с Ребеккой, я уверен, что мои чувства безответны. Она совершенно ясно дала понять, то, что произошло между нами — это просто секс. Если бы я мог унять боль, которую чувствую каждый раз, когда мельком вижу её в офисе, я бы сделал это. Но боюсь, что даже это не поможет мне забыть её. Если бы всё было так просто.

После того, как она покинула галерею, у меня пропало всякое желание веселиться дальше. Вместо этого, я стоял в углу, зализывая свои раны и стараясь держаться подальше от этой толпы.

— Добрый вечер, Ник. — раздается голос из угла моего офиса. Я поднимаю глаза и обнаруживаю Страйкера, стоящего в нескольких сантиметрах. Он подходит к моему столу с невозмутимым выражением лица.

— Я не слышал, как ты поднимался.

— Я воспользовался лестницей, — ухмыляется он.

Он кладет на мой стол папку, и, чтобы привлечь моё внимание, стучит по ней пальцем два раза. В прошлый раз, когда я попросил его об одолжении, он следил за Ребеккой, когда та пошла в книжный магазин. Я пообещал себе, что это будет последний раз, когда я просил его сделать что-то в отношении неё. Он долго смеялся надо мной, когда Ребекка сбежала от меня, но теперь я уверен, что мой отец рассказал ему подробности наших отношений или отсутствие таковых. И я не удивлюсь, если он послал Страйкера присматривать за нами обоими.

— Что это? — раздраженно спрашиваю я.

— Ты хотел, чтобы я сообщил тебе, если появятся что-то новое о твоей помощнице. — Я отрываю взгляд от стопки чеков, которые подписываю для бухгалтерии, чтобы взглянуть на папку.

— И что же появилось нового? — Значит, у Ребекки есть скелеты в шкафу, о которых я не знаю?

— Речь идет о её родителях, — говорит он, присаживаясь перед моим столом.

— А что с ними?

— Кажется, у ее родителей возникли некоторые финансовые проблемы. Отец потерял работу несколько месяцев назад, и они могут лишиться дом. — Меня не должно беспокоить финансовые проблемы семьи Ребекки, но беспокоит. Обида, которая проникла в моё сердце, ещё не убила мою любовь к ней.

— Насколько у них всё плохо?

— По словам их кредитора, они не платят уже несколько месяцев.

— Спасибо, что сказал мне, Страйкер.

— Спокойной ночи. — Он кивает, а затем поворачивается, чтобы уйти. — О, кое-что ещё.

— Да?

— Твой отец любит тебя, Ник, и хочет для тебя самого лучшего...

— Я знаю, — бурчу я.

— Ты не дал мне закончить, — смеётся он. — Дело в том, что родители не всегда знают, что лучше для их детей. Они думают, что поступают правильно, но иногда они бывают такими упрямыми идиотами. — Слова Страйкера удивляют меня, учитывая, что это, наверное, самое длинное предложение, которое он сказал мне, с тех пор, как я впервые встретил его. Он очень молчаливый человек, и я не помню, что он когда-нибудь так говорил о моём отце, и, конечно, я никогда не слышал, чтобы он возражал ужасному Стефану Стонхейвену. И я пока не понимаю, как сказанное им может помочь в моей ситуации, но его слова утешают меня.

— Ты хочешь сказать, что он ошибается насчет моей предстоящей женитьбе?

Страйкер смотрит на меня и загадочно улыбается, как будто вспоминает что-то смешное.

— Женись на рыжеволосой. Она сделает тебя счастливым. Кроме того, женщина, у которой хватает мужества врезать тебе по яйцам, стоит того, чтобы за неё бороться.

Придурок.