К одному из домов, стоящих почти на самой окраине поселения подъехал экипаж. Из него вышли двое мужчин одетые в серые просторные штаны, рубахи и такие же серые куртки.

— Помнишь приказ? — не глядя на напарника, спросил один из них.

Тот кивнул.

— Не пугать, никакого насилия, все должно быть тихо и аккуратно.

— Помню я, помню, — проворчал второй.

— Слишком много проколов в последнее время.

Порыв ветра откинул воротник куртки, на котором был вышито серебряное око с длинными острыми как мечи ресницами.

Первый поднял руку и решительно постучал в дверь. Из дома вышла молодая женщина в просторном платье, которое уже не скрывало интересного положения своей хозяйки.

— Кира Диксеритти? — вежливо улыбнулся гость.

— Да, — женщина настороженно улыбнулась в ответ.

— Не волнуйтесь, — все так же мягко произнес мужчина, — мы всего лишь хотим спросить о вашем избраннике.

— Что с ним?

— Думаю, что у него проблемы, — с сочувствием произнес посетитель.

Линора непроизвольно положила руки на живот.

— И я думаю, вы можете ему помочь.

— Я? — она чуть отступила назад в дом, — он сказал, что я должна быть здесь. Ждать его. Я…

— Мы ваши друзья, мы хотим помочь, — настойчиво повторил гость.

Хозяйка дома слегка покачала головой и отступила еще на шаг.

— Когда вы в последний раз его видели? — проникновенно спросил мужчина. — Сколько времени прошло с того дня как он вам что-то говорил?

— Больше минора, — женщина остановилась.

— Вы не представляете, сколько всего случилось за это время. Думаю, ваш избранник в опасности. И вы тоже.

Она опять положила руки на живот. Мужчина перехватил глазами ее жест и горестно кивнул.

— Почему я должна верить вам?

— А как бы мы еще смогли найти вас, Линора? Мы друзья. Именно Виррон рассказал нам об этом месте. Если вы поедете с нами, мы сможем защитить вас. Чуть позже и он сам присоединится к нам.

Женщина еще чуть поколебалась, потом слегка качнула головой.

— Тогда в путь! — бодро произнес приезжий.

— Прямо сейчас?!

Посланник улыбнулся и обернулся в сторону экипажа.

— Линора? — из комнаты вышел мужчина, пробежав быстрым взглядом по незваному гостю. — Что происходит? Кто это?

— Дарин, это приехали от Виррона. У него неприятности. Я должна ехать к нему.

— Да?! — мужчина скривил губы. — Даже так?

— Я думаю…

— Я думаю, тебе не стоит никуда ехать.

— Дарин.

— Линора. Иди в дом.

Мужчина повернулся к приезжему.

— Я поговорю с нашим гостем.

— Кира Диксеритти, — вновь заговорил тот, видя, что хозяйка дома опять растеряла всю готовность ехать, — это ненадолго. Вам всего лишь надо сесть в экипаж. Вы сами решите, чего вы хотите. Мы привезем вас назад, как только вы скажете.

Дарин сделал шаг к посетителю, угрожающе положив руку на пояс штанов, где у него явно было спрятано оружие. Из-за спины посланника вышел второй, одетый в серую форму.

— Проблемы?

Линора вышла во двор.

— Я больше не желаю этих ненужных споров. За несколько сэтов со мной ничего не случится, но если я смогу помочь Виррону, это будет стоить целой жизни.

Она пошла к экипажу.

— Тогда я с тобой, — бросив злой взгляд на приезжих, произнес Дарин. — В вашей карете хватит места для всех? Я тоже хочу помочь другу.

Первый бросил настороженный взгляд на неожиданного попутчика.

— Мне так будет спокойнее, — произнесла женщина.

Гость кивнул. Дарин снял с шеи красный платок и привязал его к длинному шесту, лежащему во дворе у дома. Рывком воткнул его в землю.

— Это еще зачем?

— Знак, что хозяев нет дома.

— Убери, — тихо произнес гость, глядя на мужчину.

— Таков обычай, — тот простецки улыбнулся.

Посланник выдернул шест из земли и, швырнув на землю, пошел к экипажу вслед за женщиной.

— Мы сняли этого арбалетчика сразу. Он сидел на одном из деревьев в нескольких метрах от дома, — Клит вытянувшись по струнке, стоял посреди кабинета.

Димостэнис вышел из-за стола, молча прошелся из угла в угол, остановившись в полушаге от своего помощника.

— В моем понимании «сразу» это еще до того, как он успел сделать выстрел. А не после того, как он нашпиговал болтами всех важных свидетелей.

Помощник сжался.

— Там густые леса. Мы почти сутки прочесывали местность, не было даже намека, что за нами следят.

— Как ты мог позволить ему подать знак?

— Тряпка эта была наверху всего несколько мен, — Клит поднял глаза на начальство, — этот Диксеритти всего лишь пешка. Он не главный. Те, кто стоят за ним знали его слабость и подстраховались, в случае если мы попытаемся достать его. Все было заранее спланировано. Избранница Диксеритти не должна была попасть к нам в руки.

Дим издевательски захлопал в ладоши.

— Молодец! Я бы сам не догадался. Может, ты заодно скажешь, кто стоит за этим бунтарем?

Клит опять понурился.

— Как вы умудрились упустить обоих?

— С арбалетчиком перестарались. Сразу не поняли, кто его цель и тут же сняли. Тот второй, кто был с Линорой в доме, всадил в Эшира кинжал и сиганул со скалы.

— Те, кто приносят в жертву невинных девиц, не заканчивают жизнь самоубийством, — холодно произнес Иланди, — у него там был приготовлен путь к отступлению. Вы не проверили? Я должен сам ездить за каждой девицей и каждым свидетелем? Я должен все делать сам? Зачем тогда мне вы?!

— Мы не стали брать поселение в оцепление. Вы сами сказали, что должно быть тихо.

Димостэнис продолжил ходить из угла в угол, на всякий случай, отойдя как можно дальше от помощника. Нервы что-то в последнее время не те.

— Я сказал, что вам надо привезти девчонку, не привлекая к себе внимания. Народ не должен бояться властей. Люди не должны ждать нового всплеска репрессий, как было тридцать аров назад, когда убили императора. Город же пуст, жители не выходят на улицы или ночами тайно покидают его пределы. Мы не можем позволить себе дать ни малейшего повода. Любое действие станет той самой искрой, которая разожжет огонь восстаний.

Клит провел рукой по волосам, опустился на шею. Куртка слегка распахнулась, и на глаза главы службы попалась нашивка. Это все же прорвало поток еле контролируемой ярости.

— Значков понаделали! — Димостэнис схватил помощника за воротник. — Что он означает?

Тот понуро молчал.

— Что???

— Все видим и стоим на защите.

— Вот именно!!! — заорал Дим. — На ЗА-ЩИ-ТЕ! Мы должны охранять империю, нашего правителя, подданных его величества! Вы же одну девчонку уберечь не смогли!

Зло выдохнув, он отпустил помощника и отвернулся, оперевшись руками на стол.

— С глаз долой! На сегодня с меня хватит!

За спиной едва слышно прикрылась дверь. Постояв так еще несколько мгновений, Димостэнис стал швырять со стола все, что попадалось ему под руку, выплескивая злость. Бумаги, карандаши, перья, фарфоровая чернильница, которая, не выдержав столь бурного проявления чувств, рассыпалась на мелкие осколки, забрызгав пол, одежду. Это вызвало новый всплеск ярости, и он круто развернувшись, стал искать глазами на что еще можно ее вылить.

— Сэй, — раздался осторожный голос за его спиной, — как я вижу, вы уже закончили на сегодня?

Кир Холливер с абсолютно бесстрастным лицом замер возле дверей.

— Не хотите травяной настойки?

Дим бросил на секретаря бешеный взгляд и почти выбежал из кабинета. Дойдя до императорских покоев, он немного остыл, а когда гвардейцы распахнули перед ним дверь, он почти уже был в норме. Правда в последнее время Димостэнис и сам не знал, что считать нормой.

К сожалению, пока сбывались самые худшие прогнозы Олайи. Прошло уже два семидневья с тех пор как император находился в состоянии восстановительного сна. Эти неизмеримо долгие дни утонули в вязкой трясине бесконечных встреч, ворохе бумаг, проблем, которые как снежные ком росли день ото дня. Решение о дружбе с киром Холливером было верным и приносило свои плоды. Никто лучше него не разбирался в необъятных стопках бумаг и бесчисленных количеств папок, которыми был завален внушительных размеров стол. Он умел выявлять самое важное и отсекать не нужное, разгребал прошения и отсылал многих жалобщиков и других мелких чиновников в ведомства, которые могли решить вопросы без вмешательства главного советника.

Как оказалось, быть императором совсем не весело. И что только в этом находит Аурино?

Глядя в худое, почти бескровное лицо друга, Дим мечтал получить ответ на этот вопрос. Однако в эту ночь, как и многие другие до нее чуда не случилось.

— Доброй ночи, — тихий голос за спиной.

— Я не видел тебя уже целую вечность, — мужчина повернулся. — Я каждый вечер прихожу сюда.

Олайя легко пожала плечами.

— Я живу по графику его величества. Когда ему не нужна моя помощь, я ухожу к себе в покои. Ночами у него самый крепкий сон.

Девушка опять скрылась за соседней дверью.

— Хочешь травяной настойки? — позвала она его.

— Успокоительной, как обычно? — спросил Димостэнис, идя следом за ней.

— Нет. Скорее всего, наоборот — бодрящей.

— Скорее всего? — он удивлено приподнял брови. — Ты сама не знаешь, что готовишь?

Олайя засмеялась.

— Это все Джерис.

— Джерис?

— Тот молодой травник, которого ты мне дал в ассистенты.

Дим в отчаянии прикрыл глаза. Когда она попросила помощника, в суматохе первых дней под руку попался лишь тот перепуганный парнишка, которого привели в покои его величества. А потом он просто… Стыдно было даже об этом думать.

— Прости, Лала, — прошептал Дим, — это моя вина… я…

Олайя беспечно махнула рукой.

— Он отличный мальчик. И большая умница.

Димостэнис скривил губы и сел на диван.

— И чем же он такой примечательный?

— Я же сказала, он — травник.

— Завидую.

Она повернулась. Мягко провела ладонями по своим косам, перекидывая их со спины на грудь.

— Мне показалось, что ревнуешь.

Дим отвернулся и прикусил губу, слушая ее тихий смех.

— Он один из лучших учеников сэя Пантерри. Я столько много нового узнала об этой области врачевания. И поняла, какие у меня большие пробелы. Обязательно их восполню, когда появится свободное время, — она налила вскипевшую воду в тонкие высокие кружки. — Представляешь, оказывается, что все травы заменяемые.

— Очень познавательно.

— Правда! Я раньше, когда делала заказ травникам на какие-то мази или лекарства особенно редкие, очень часто слышала, что сейчас нет компонентов и надо ждать. Джерис объяснил мне, что опытный травник-целитель никогда не скажет такого. Что всегда одну траву можно заменить набором других. Главное знать все их свойства и уметь отделять одно от другого. Я обязательно, обязательно этому научусь!

Димостэнис замер.

— Абсолютно любую? Даже ту, которой уже давно нет? Я имею в виду, например, по каким-то причинам исчезла как вид. Вымерла. Или что там еще бывает с растениями?

— Если ты знаешь ее свойства, на что она действовала и как, то — да. Любую, — Олайя хмыкнула, — правда здесь должен быть травник высокого уровня. Как целительство, это должно быть твоей сутью.

— А Бриндан?

Девушка с удивлением посмотрела на него.

— Ты как думаешь, почему род Пантерри считается лучшими в этом деле уже столько аров?

— Мастера, — выдохнул Дим.

Забери их Бездна!

Олайя протянула ему одну из кружек. Он осторожно взял горячий сосуд, слегка прикоснувшись к ее пальцам.

— Скучаю по тебе, — тихо произнес мужчина, не глядя на нее, — каждую мену, каждое мгновение. Все время представляю, что я рядом с тобой. На берегу озера или на спине ярха. Тяжелее всего дома. Мне даже кажется, что я ощущаю твой запах и чувствую тебя.

— Дим, — прошептала Олайя. В ее голосе он явно услышал мольбу и тоску и только сейчас понял, что вся ее беспечность, беззаботная веселость, бравурность — маска. Которую она надела ради него. Поддерживая, скрывая тревогу, страх, горечь вынужденной разлуки.

— Ты самый настоящий ангел, — он поднял на нее глаза.

— Скажи мне, что скоро все закончится и вновь вернется на круги своя. Что я смогу опять видеть тебя каждый день, прятаться в твоих объятиях, чувствовать твои губы на своих.

— Так и будет, златовласка, — Димостэнис ободряюще улыбнулся, — еще чуть-чуть и начнется сезон дождей, а за ним придет Бал Цветов, а за ним храм Зелоса, где наши дороги навсегда соединятся, и мы всю жизнь будем идти рука об руку.

— Ради этого стоит еще немного подождать.

Олайя легко легко, едва касаясь, провела губами по его губам.

— Вот, — она протянула ему маленький шелковый мешочек. — Так тебе легче будет ощущать, что я рядом.

Дим потянул за шнуровку, вытаскивая длинную золотистую прядь.

— Спасибо, — прошептал он, чувствуя, как забилось сердце.

— И еще, — девушка вновь накинула на себя вуаль бравурности, — мне кажется, что кто-то совсем не отдыхает. Вы, когда спали в последний раз, сэй Иланди?

— Зачем тогда вот это? — подстраиваясь под ее тон, он указал на кружку.

Общение с ней придали сил и бодрости, и он решил, что перед тем как идти домой, надо заглянуть в штаб и еще раз поговорить с Клитом. Сон пока можно отложить.

— Кстати, Лала, хочу спросить тебя кое о чем.

— Да?

— В нашу первую встречу, когда ты врачевала меня, почему рана затянулась так легко?

Олайя вздохнула.

— Я сидела с тобой до самых рассветных сэтов. Постоянно направляя твои внутренние потоки по нужному пути, к тому же подпитывала тебя внешней энергией.

Димостэнис тяжело провел рукой по лицу.

— Я непроходимый тупица, Лала.

— Скорее — любимый мужчина.

— Очень надеюсь, что для тебя это не равнозначно.

На этот раз она засмеялась совсем искренне.

— А как ты сделала так, что моя рана стала неощутима для других целителей?

Взгляд, которым одарила его Олайя после этого вопроса, заставил его задуматься о неравнозначности в ее голове двух выше озвученных понятий.

— Никак, милый, — ее тон стал похож больше на тот, каким разговаривают с детьми. — Я не могу такого сделать. Ни один целитель не может. Да и зачем? Это равносильно смерти для врачуемого.

— Но…?

— Целительство — это не волшебство. Целительство — это возможности тела любого живого существа. Мы лишь помощники. Ни один организм не справится со смертельной раной за несколько сэтов. Если была бы возможность как-то это скрыть, то больной просто умер бы от того, что целитель не смог найти у него причины недомогания. А как же тогда внутренние болезни?

Дим откинулся на спинку дивана. Что происходит в этом мире? Чем больше он пытается найти ответы на старые вопросы, тем больше возникает новых.

Невесомо, совсем легко пальцы Олайи прошлись по его волосам. Эти горячие, ставшие такими привычными прикосновения заставили его закрыть глаза от удовольствия, позволяя стае мурашек пробежаться от шеи за самого конца позвоночника, вернуться обратно, замерев где-то на уровне макушки, изгоняя из головы все мысли.

— Тебе надо отдохнуть, — мягко произнесла целительница.

Дим попытался открыть глаза, но тяжелые веки не желали слушаться.

— Всего несколько сэтов сна.

Пальцы второй руки присоединились к первой и от висков к скулам, шеи, груди разлилось тепло, сладкой тягучей массой придавливая его к дивану, лишая всякой возможности сопротивления.

— Немного отдыха. Несколько сэтов. Тебе нужен сон. Всего лишь несколько сэтов. Сон…

Слова целительницы проникали в него, подчиняя себе.

Олайя подложила ему подушку под голову, поцеловала в уголок губ.

— Всего несколько сэтов сна, милый, еще никому не повредили.

Девушка погасила огневики и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.