Соленый ветер с моря щекочет ноздри. Теребит влажные волосы и нежно поглаживает разгоряченную, почти обожженную кожу, оставляя от своих ласковых прикосновений ощущение прохлады.

Теплые игривые волны накатывают на берег, образуя после себя широкую, влажную полоску на гладком песке. Кажется, что у ног лежит огромный зверь и мирно дышит, шелестя прибоем.

Рябь на воде становится сильнее, поднимая в воздух белые «барашки» пены. Бурлящие волны подкатывают к берегу и вновь, словно нехотя соскальзывают назад, оставляя на берегу мелкие камешки. Ласкают щиколотки.

Воздух, пропитанный запахами морской воды, песка, водорослей. И небо — чистое, сильное. Такое невозможно голубое…

По лицу провели чем-то холодным. Димостэнис судорожно вздохнул и вынырнул из накатившей волны.

— Вода, — прошептал он, — мерзлые земли — застывший океан. Здесь была вода. Теплая, соленая, очень много воды. И небо — голубое. Наверное, так было раньше, до катастрофы, разрушившей старый мир.

— Вас ударили ледяным камнем по голове, — резюмировал его откровения вкрадчивый голос лейтенанта.

Дим открыл глаза и обвел взглядом пространство вокруг себя. Маленькая комната, вылепленная из снега. В углу стояла небольшая чаша, в которой еле-еле бился язычок огня, давая совсем скудное освещение. На полу лежала шкура какого-то животного, очень похожая на ту, что была на вчерашних пришельцах. Сами они были одеты в легкие штаны и рубахи, которые были под теплой одеждой и босые.

— Где мы? — он сел, обхватывая себя руками. Холодно. В глазах еще стояла бескрайняя синяя гладь, а в ушах плескался прибой.

— Вы убили двух их псин. Помните? — спросил Стэл.

Дим коротко кивнул.

— В общем, они на вас за это жутко обиделись. И один из них оглушил вас тяжеленным булыжником.

Димостэнис осторожно пощупал приличных размеров шишку на затылке. Поморщился.

— Приставили вам нож к горлу, приказали мне сдаться. Потом сказали, чтобы я раздевался и стали раздевать вас. Видимо, хотели оставить нас замерзать.

— Что же их побудило переменить свое решение?

— Они увидели у вас на шее кулоны. Сняли их. Долго рассматривали, а потом потащили вас в свои жилища. Мне сказали идти следом.

Дим поднял руку, провел пальцами по шее. Его печатка, которую он всегда держал при себе — с инициалами и гербом Дома. И… камень последнего желания — подарок Олайи. Это была куда большая потеря.

— Что потом?

Стэл пожал плечами.

— Притащили нас сюда. Судя по тому, что стало гораздо светлее, уже утро. Мы провели здесь всю ночь. Как они вообще нашли нас?

— Вы же слышали, Грегори, они искали своих. Собаки спутали запах и нашли нас.

Лейтенант поднес свою руку к носу, обнюхивая, как вчера сделали странные незнакомцы.

— Ничего не чувствую, — буркнул он.

— Вы уже привыкли, — «успокоил» его Дим. — Кладис же сказал, что после купания в той реке, нас можно учуять за несколько сот еров. А эти зверюги натасканы на поиск.

Стэл ничего не ответил и покраснел, как будто он был виновником того, что с ними произошло.

Послышались шаги и несколько мен спустя в комнату вошли двое. Одетые в глухой покрой рубахи до самых колен, плотные кожаные штаны, сапоги с высоко загнутыми вверх краями. Белокожие, беловолосые, с льдисто-голубыми глазами. Словно вылепленные из снега. Необычная внешность.

— Твое.

Вошедший первым, сунул под нос Димостэнису его печатку. Судя по вчерашнему общению, это был вопрос. Поэтому тот кивнул и коротко ответил:

— Да.

— Это твой, — мужчина ткнул пальцем в герб.

Дим медленно прошелся глазами по фигуре человека, стоящего перед ним, пытаясь понять, где у того может быть спрятано оружие.

— Да.

— Много лет. назад один полководец пришел. сбольшим войском и убил. много наших людей. кто он. тебе.

Иланди незаметно выдохнул. Подобрался. Готовый к прыжку и отражению ударов. Хьярт отозвался болью при прикосновении, но все же на коже проступил серебряный контур, давая хоть какую-то защиту.

— Отец.

Мужчина сжал в ладони печатку. Шумно, зло втянул воздух через раздувшиеся ноздри и потопал назад по коридору. За ним ушел его молчаливый спутник.

— Это… Первые? — изумленно произнес лейтенант.

Димостэнис мрачно кивнул.

— И судя по всему, лучше бы они нас вчера оставили в снегу.

— Вы думаете, они нас сюда притащили, чтобы убить?

— Думаю, накормят, оденут и доведут до первого тоннеля в Белый Замок, — язвительно ответил Дим.

Стэл возмущенно засопел, но не стал пререкаться.

Мен через десять снова зашли двое, и уже как Дим успел все-таки заметить — других. Один снова встал немой статуей около входа. Второй поставил у ног пленников котел и, ткнув пальцем, произнес:

— Ешьте.

Димостэнис переглянулся с лейтенантом. Тот неопределенно пожал печами и опустился рядом с посудиной, которая источала не самый аппетитный запах.

— Что это?

Дим достал ложку и поднес ближе к носу.

— Вряд ли у них такой вид казни. Скорее всего, на самом деле — еда, — он собрался с духом и сделал первый глоток обжигающего варева.

— Простите, не хочу портить вам аппетит, но вчера туши убитых собак они тащили за собой.

Дим кашлянул, положил в рот еще одну ложку. Проглотив очередную порцию бульона, предал инструмент собеседнику.

— Ваша очередь, Грегори, — и смотря, как тот вертит головой, жестко добавил, — надеюсь, вы не собираетесь здесь оставаться? Нам нужны силы и тепло. Ешьте! Это приказ.

Стэл давясь и отфыркиваясь, съел несколько ложек.

— Никогда не думал, что лейтенант одного из подразделений карателей такой неженка, — поддел его Дим.

Дисциплинированный «летун» зачерпнул еще пару порций и отодвинулся.

— Больше не могу. Что будем делать дальше? Одежды у нас нет, обуви тоже, оружие отобрали. У меня есть немного силы Шакти. У вас?

Димостэнис махнул рукой.

— Здешние места слишком сложные. Я не совсем понимаю, когда она у меня есть, когда нет.

Грегори удивленно посмотрел на него.

— Вы всю ночь светились словно Талла. Только под утро ваша аура исчезла.

Дим сам не понимал, что с ним было. Поначалу, когда он вернулся в этот мир, он был уверен, что видел обрывок прошлого. Словно природа делилась с ним откровениями. Теперь, когда прошли сэты, он все больше думал, что это был просто сон.

— Как вы сами сказали, Грегори, нам нужна одежда и обувь. Вряд ли нам предоставят это по первому требованию, потому будьте готовы, как только к нам зайдут, мы сами возьмем все необходимое. Пора отсюда уходить.

Через некоторое время вновь появились двое. Димостэнис плавно поднялся на ноги, делая шаг навстречу пришедшим. Совсем еще молодой парень бросил на него быстрый взгляд и, швырнув под ноги, что принес, стал пятиться назад.

Дим опустил глаза. На полу лежала их одежда, обувь и заплечные мешки.

— Не хотите сказать, что на выходе нас ждет вооруженный отряд из защитников крепости? — улыбнулся лейтенант и взял свои вещи.

— Да хоть все объединенное войско, — фыркнул Иланди, — если вас это согреет.

Димостэнис проверил свою сумку. Нашел печатку и амулет, подаренный Олайей. Сжал в ладони, чувствуя, как теплеет на сердце. Не было лишь карты.

— Пошли, — на этот раз сопровождающий был один. Он кивнул в сторону длинного коридора и пошел первым. Наскоро застегнув куртки, пленники последовали за ним.

Объединенное войско их не ждало. Открывшийся дар предсказателя дал сбой.

Дим огляделся вокруг. Кругом лежала белая ровная долина. Лучи Таллы отражались от снега, больно жаля глаза, заставляя жмуриться. То, что вчера ночью они приняли за ледяные пещеры, было селением невысоких жилищ из плотно сбитых снежных камней, соединенных между собой длинными коридорами.

Около входа в дом, где они провели ночь, стояли две собаки, запряженные в большие сани. На краю сидел извозчик, укутанный в грубые толстые одежды из кожи, похожий на шар.

— Садитесь, — коротко бросил он и взял поводья.

Димостэнис переглянулся с Грегори, медля.

— Здесь их много, — лейтенант цепким взглядом окинул снежную долину, — не справимся.

Дим кивнул.

— Значит, будем разбираться по ходу.

— Я отвезу вас сюда, — извозчик показал попутчикам их же карту, — лаз под Мерзлой Землей. тоннель. белый замок.

— Надо же, — иронично усмехнулся Стэл, — все как вы предсказали.

— Зачем вы помогаете нам? — спросил Димостэнис у провожатого.

Мужчина повернул голову, вонзив в пришедшего с Обитаемых земель человека, взгляд льдистых глаз.

— Мы всегда жили здесь. люди с обитаемых земель загнали. нас сюда, отобрав, что мы имели. эта земля, — он показал рукой в сторону Эшдара и дальше, туда, где начинались поселения северной квоты, — принадлежала нам. мы брали свое. потом пришли люди. хорошие воины, сильные одаренные. уних был знак — разбитое сердце. они сказали, что это скорбь. горечь несправедливости, которая разделила их души и сердца пополам. наши вожди пошли за ними. полководец, пришедший с Обитаемых земель. убил всех. потом пришел к тем, кто не пошел за вождями. сказал, что, если мы больше не будем ходить за мерзлую черту. он оставит нам жизнь.

Вольный замолчал, все так же без паузы, резко кивнул головой в сторону саней.

— Садитесь. мы едем.

— Я все же не понял, Грегори, — спросил Димостэнис, когда извозчик с силой дернул поводья, и сани понеслись вперед, — зачем они помогают нам?

Лейтенант бросил на него ошарашенный взгляд из темного провала капюшона.

— Ваш отец проявил человечность по отношению к мирным поселениям аборигенов, не пустив их всех под меч. Они отплатили добром.

Дим фыркнул в воротник и сильнее укутался в куртку. Если бы нынешний глава Дома Иланди знал, чем закончится его милосердие и Вольные спасут его непутевого сына, сохранив ему жизнь, скорее всего лично провел бы карательную акцию. Человеколюбие и политика — вещи не совместимые.

Повозка неслась. Ветер выл и свистел, забирался под одежду, сковывая холодом все тело, забирая остатки тепла.

С самого детства Димостэнис привык считать своего отца героем. А то как же: подавил самый крупный за последние сотню аров бунт, усмирил мятежников, вернул мир на земли Астрэйелля. То же самое говорили книги по истории, которые изучали в общеобразовательных классах. И только много времени спустя, когда он научился на многие вещи смотреть под другим углом, Дим задался довольно-таки кощунственным вопросом.

Зачем нужно было участие самого Лауренте Иланди для подавления очередного локального восстания регулярно случавшихся в северных квотах? Аборигены никогда не наносили большого урона своими набегами. Да, нападали на поселения, грабили, убивали нескольких жителей. После чего обычно высылались несколько отрядов гвардейцев одного из Домов, либо карателей во главе с офицером не самого высокого ранга и на этом дело закрывали до следующего случая.

Он нашел ответ на свой вопрос здесь, среди занесенных снегом Мерзлых Земель.

Потому что главы Великих Домов знали, что это не восстание Первых. Их подняли на бунт и использовали в своих целях. Люди с татуировками.

Кто они?

Самостоятельно образовавшееся формирование, которое выступило против существующих порядков? Разбитое пополам сердце — скорбь, горечь несправедливости. Еще одни идеалисты, мечтающие о совершенстве мира?

Их проводник сказал, что пришедшие к ним люди были опытными воинами и сильными одаренными. Дим вспомнил свое первое знакомство с человеком, имеющим эту отметку. Того самого здоровяка, одного из напавших на его штаб. Еще тогда он заметил и оценил высокую воинскую выучку, отличное владение телом, оружием. Такому нигде не учат, кроме как в закрытых классах Великих Домов. К тому же тот владел непривычными, необычными гранями дара. Так же, как и те другие на пустыре.

Или меченные — созданное Великими Домами оружие для осуществления своих целей? И когда они вышли из-под контроля советники просто уничтожили их, противопоставив более мощную силу.

Сани резко остановились. Дим едва успел вцепиться в края повозки, чтобы не полететь кубарем в снег. Тоже самое сделал Грегори, выругавшись сквозь зубы.

— Здесь, — беловолосый обернулся, протянул им карту, — вход найдете сами до ночи. еще есть время.

— И все же почему вас оставили здесь? — Димостэнис, терзаемый своими мыслями не мог не попытать счастья в поисках ответа.

Местный уже натягивал поводья, давая Диму в полной мере осознать тщетность этих попыток, когда вдруг ответ сам свалился как снег на голову. Как он не понял этого сразу?!

— Вас оставили охранять! — воскликнул он, пораженный этой мыслью и как легко стали складываться новые кирпичики. — Приюты на границах Мерзлых Земель. Вы — стражи!

Проводник не сводил с него тяжелого взгляда.

— Это не наша война, — он ткнул пальцем в направлении, где расположился лагерь мятежников, — Первые чтут договоренности.

С этими словами он резко дернул поводья, и через несколько мен саней уже не было видно в облаке поднятого снега.

— Если это аборигены, — произнес Стэл, не отрывая глаз от следов, оставленных лапами собак и полозьями саней, — то, кто же тогда напал на нас?

Димостэнис тяжело вздохнул. Хотел бы он дать лейтенанту ответ на этот вопрос.

Нельзя было списать со счетов их беспокойного соседа. Не зря Мюрджен столько миноров сеял хаос и беспорядки на землях Астрэйелля. Подготавливал людей, обучал, внушал мятежные мысли. Пришло время выступить с более серьезными претензиями? Отвоевать север, укрепиться с этой стороны Мерзлых Земель, когда никто не будет дышать в спину и отсюда начать завоевательную экспансию вглубь империи.

Собственно, именно об этом он предупреждал императора и Совет. Согласно этой теории, в ближайшее время стоит ждать удар с востока, и даже объединенные войска не смогут сдержать натиска с двух сторон.

Тогда почему их войско столь немногочисленно? Вряд ли они всерьез думают, что могут взять границы Астрэйелля с наскока. К тому же откуда им было знать, что Великие Дома не выставят против мятежников всю свою военную мощь?

С другой стороны, нельзя забывать и о самих советниках. Недовольных тем, как для них складывается ситуация в последнее время. Вышедший из-под опеки император, утрата власти, неизбежное отстранение. Почему бы самим не организовать маленькую победоносную войну?

Кстати, такой расклад хорошо объясняет почему они выделили так мало воинов для этого похода. Зачем им воевать с самими собой? А если вдруг сотворенных мятежников окажется мало, то можно выслать им подмогу. Дома Пантерри и Олафури имеют выход к морям, и каждый располагает силами своих собственных флотов.

Хороший вопрос задал лейтенант. Только вот ответить на него может лишь время. Надо будет ждать, с какой стороны быстрее придет подкрепление.

Если все это затеяли советники, то помощь защитники Эшдара так и не дождутся.

Лаз в тоннель был так же защищен. Путники это уже предвидели и, наученные опытом, не стали лезть очертя голову в темный провал подземного хода.

— Здесь плетения, скрученные из энергии льда. Хьярт аж сводит от холода, — Дим в который раз пожалел, что не изучил эту грань стихии воды. — Грегори, выставляйте щит, а я попробую разорвать. Здесь надо быть более осторожными. Если действовать только силой, то камни обрушатся и лаз завалит.

Льду пришелся не по вкусу огонь, он ощерился острыми иглами и больно жалил каждый раз, когда Дим пытался отыскать очередную вязь. Пару раз так хорошо тряхнуло, что правая рука отнялась почти до плеча. Нащупывая немеющими пальцами нити и аккуратно расплетая каждый узелок, он боролся с плетением, отдавая неуступчивой стихии, большую часть своих сил, которые удалось собрать за ночь и половину следующего дня.

Наконец проход был открыт. Димостэнис провел дрожащей от усталости рукой по мокрому лицу.

— Зато согрелся, — усмехнулся он и первым вступил в непроглядный мрак.

Здесь было холодно. Даже не так. Холод они чувствовали последние несколько суток везде. И на леднике, и в засыпанной снегом долине, и хижине Первых.

Здесь было ХОЛОДНО. Казалось, даже воздух в этом мрачном царстве состоял изо льда.

— Ну и мерзлотища! — прошипел Стэл сквозь стиснутые зубы.

Он снял свой наплечный мешок и достал огневик.

— Не против?

— Рад, что он у вас остался, я израсходовал все еще в первой пещере.

Неяркий свет высветил уходящую прямо стену и кусок, нависшего над входом потолка. Часть свода, которую они осветили, была покрыта инеем, создавая причудливый узор.

Стэл положил руку на стену, стирая изморозь и открывая взору голубоватый гладкий камень. Лейтенант поднес огневик ближе. Поверхность камня слегка дрогнула, стала мутнеть и покрылась тонким слоем маленьких прозрачных капель.

— Это же…, — Стэл поднял огневик выше, освещая голубоватый, гладкий потолок, опустил вниз, рассматривая такой же пол.

— Лед, — закончил за него Димостэнис, — мы стоим в пещере, прорубленной в огромной глыбе льда.

— Теперь хоть понятно, почему здесь такой холод.

— Мы должны идти, Грегори. Время не ждет.

Они двинулись вперед, освещая дорогу неярким светом огневика. Пещера была довольно маленькой и тесной. Часто приходилось пригибать голову и прижимать к себе руки, чтобы не дотрагиваться до ледяных стен.

Дальше от входа иней уже не покрывал своды пещеры, и царство льда открылось во всем своем могуществе и великолепии. В толще застывших стен можно было увидеть вкрапления вмороженных пузырьков газа, причудливые узоры, сколы трещин. Странные растения, которых они раньше не встречали на поверхности Элиаса, застывшие в глубине льда необычные организмы в виде звезд или растекшихся шаров с большими щупальцами, рыбы с разноцветными плавниками.

Стэл увеличил свет огневика, и они шли, разглядывая открывающиеся перед ними диковинные картины.

— Все как вы сказали в жилище аборигенов. Мерзлые Земли — замерзшая вода. Откуда вы это узнали?

Дим и сам с каждым шагом, с каждым пройденным ером убеждался, что его странное видение не было сном. Приоткрывшаяся дверь в прошлое.

— Когда я был без сознания, я все это видел. Много воды, теплый ветер, счастливые люди. Я чувствовал жар лучей и соленый бриз, все было настолько реально, что казалось, я ощущаю ступнями волны прибоя.

Он чуть замедлился, разглядывая странную звездообразную фигуру почти у самого края льда, не больше детской ладони с растопыренными пальчиками-лучиками. Тряхнул плечами, отгоняя со спины стаю мурашек и ускорил шаг, догоняя своего спутника.

Тот далеко не ушел, и Дим от неожиданности едва в него не врезался, резко затормозив. Выглянул из-за плеча. Его взгляд натолкнулся на широко раскрытые глаза, наполненные животным ужасом. Из стены льда на него смотрела молодая женщина. Разметавшиеся темные волосы, белая кожа, рука, протянутая вперед. Из одежды на ней были лишь непонятные полоски, едва прикрывающие грудь и бедра, не скрывающие красивого стройного тела. Казалось, что сейчас она опустит руку, сделает сильный гребок и выплывет сюда к ним, во мрак тоннеля.

— Большая катастрофа, уничтожившая старый мир, — прошептал Стэл.

— Да, — Дим с трудом отвел глаза от девушки.

— Значит — это правда? Энергетический взрыв, изменивший все на Элиасе, на самом деле был?

— Видимо.

— Но что сделали эти люди, если природа так жестоко обошлась с ними?

— Я не знаю.

Лейтенант медленно повернулся к Димостэнису.

— А мы? Живущие сейчас. Какая участь ждет нас?

Дим взял огневик из его руки. Притушил свет, отгораживаясь от незнакомки стеной темноты.

— Я знаю лишь одно, — его голос прозвучал жестко, — нас ждут. Сейчас не время думать о мертвых, надо спасать живых.

Он обошел Стэла и пошел первым.

— В путь, Грегори. Нам надо вернуться.

Больше любоваться ледяными пейзажами желания не было. Дим опустил огневик в пол, давая ровно столько света, сколько было необходимо, что видеть, куда ступает нога.

Холод сковывал, замедлял движение. Стискивал со всех сторон, забирал остатки тепла. На борьбу с ним уходили все силы.

— Сейчас бы я не отказался даже от похлебки дикарей, — тихо проговорил Стэл.

— Я вас предупреждал, — отозвался Дим. — Хочешь выжить — используй все подручные средства.

Идти становилось все сложнее. Единственное, что спасало — энергетическое поле, которое они выставили, используя последние силы своих хьяртов.

— Может, немного отдохнем? — прошептал лейтенант, — всего пару мен.

С тихим шелестом, он сполз по стене на ледяной пол.

Дим, который уже успел уйти на несколько шагов, вернулся, схватил того за воротник куртки и рывком поставил на ноги.

— Еще раз такое вытворите, лейтенант, — рявкнул он, так что эхо разнесло его слова по ледяному тоннелю, — и я посажу вас под арест, когда вернемся в Эшдар! Вы поняли?!

От его голоса Стэл очнулся, распахнул глаза, встряхнулся.

— Понял, сэй! — четко ответил он. — Простите.

— Вперед, — Димостэнис показал, что теперь тот идет первым. — Бегом!

Совсем бегом не получилось, но шаг стал значительно быстрее, чем у еле ползущих улиток. Через некоторое время лейтенант обо что-то споткнулся и кубарем полетел во тьму. Дим усилил свет огневика, увидев под своими ногами россыпь камней. Подошел к своему спутнику, опустился рядом на корточки.

— Все, Грегори, мы вышли в обычное подземелье. Надо немного отойти отсюда и можно будет отдохнуть.

Так и сделали, отошли от студеного дыхания ледяной пещеры и без сил рухнули на камни. Димостэнис очнулся первым. Открыл глаза, сел. Растолкал своего спутника, протянув половину оставшейся еды, которую нашел в мешке.

Чем дальше отдалялись от беспощадной и всепоглощающей силы льда, тем легче становилось идти.

— Карта показывает, что основной путь мы уже проделали. Этот ход почти полностью выдолблен в глубине Мерзлых Земель.

Лейтенант сосредоточенно передвигал ногами.

— Всю жизнь буду помнить глаза той девушки, — мрачно произнес он и опять затих.

Дим молчал. Он не хотел этого помнить. Так же как не хотел думать о том, что тоннель, по которому им пришлось пройти всего лишь маленькая толика того, что скрывают в себе Мерзлые Земли и сколько еще несчастных навсегда осталось в толще этих застывших вод.

Стэл заговорил снова лишь у самого выхода, когда они вдвоем, собрав всю силу Шакти, в том числе и внутреннего резерва, объединили усилия, сорвав защитное плетение.

— Я хочу сказать вам спасибо. Вы три раза останавливали меня у самых Врат Зелоса, — лейтенант сполз по каменной стене бледный как полотно.

Дим прекрасно понимал его. Владеющему стихией огня, Стэлу неоткуда было пополнить свои запасы энергии, а хьярт высушенный до дна тянул силы из истощенного организма. Можно было его закрыть, но тогда это грозило потерей способностей одаренного.

Преодолевая желание последовать его примеру, сам Димостэнис искал механизм, открывающий путь наверх.

— Буду с вами откровенен, Грегори, — усмехнулся он, — вы очень вовремя поскользнулись и упали с той скалы. Если бы этого не случилось, мы не узнали бы, какие тайны хранят в себе Мерзлые Земли. Так что мы квиты.

— Вы еще скажите, что благодарны Зелосу за те сточные воды, которые он ниспослал на наш путь, — фыркнул лейтенант, — без этого аборигены нас не нашли бы.

— В этом мире каждому предназначена своя дорога, — повторил Димостэнис слова Олайи, — правда, мы не всегда идем по тому пути, который нам предначертан и часто сворачиваем не туда, плутая и не находя того, что нам было предопределенно. Однако если все же удастся повернуть на истинный путь, нас обязательно будет ждать награда.

Наконец Дим нашел то, что искал. Положил ладонь на небольшой, едва выпуклый камень у самого потолка пещеры и тяжелая глыба, закрывающая лаз, стала медленно отползать в сторону. Судя по довольно яркому свету, проникшему в пещеру, на улице стоял день. Димостэнис заметил ступени, выдолбленные из камня, и стал подниматься наверх.

Он уже почти достиг своей цели, когда его инстинкт воина никогда не отдыхающий, заставил резко разжать пальцы, отпуская очередной выступ и поджав ноги, кубарем скатиться вниз по каменному полу. В то место, где была его голова, ударил арбалетный болт, высекая искры. Резко оттолкнувшись от стены, он откатился в сторону, уходя от очередного залпа смертоносного оружия. Вскочил на ноги, хватая Стэла за рукав куртки, и вместе прыгнули в темноту подземелья, старясь уйти как можно дальше. В эту же мену по полу ударил столп огня, и посыпались боевые формулы.

Камни, не выдержав такого напора, стали падать один за другим.

— Крепость захвачена? — в замешательстве прошептал лейтенант.

Дим покачал головой. Осторожно выбрался из-за укрытия, стараясь остаться незамеченным, подкрался к бледнеющему провалу выхода и осторожно подбросил вверх серебристый импульс. Несколько мгновений ничего не происходило, потом раздался недоверчивый голос:

— Сэй Иланди, это вы?

Ответил Стэл. Очень выразительно и эмоционально поведал, что думает о безмозглых лошаках, которые сначала бьют боевыми плетениями, а потом спрашивают, как зовут.

После чего им сбросили веревку и вытащили наверх.

— Благодарю за службу, — произнес Дим, осматривая собравшихся в боевой готовности воинов, — отличная реакция.

— Сэй, — доложил один из офицеров, стоящий ближе всего, — сначала под землей громыхнуло, и мы почувствовали сильный выплеск энергии, потом люк, о котором мы даже не подозревали, стал отъезжать в сторону. Мы и подумали, что на нас напали.

— Капитан, — обратился к нему Димостэнис, — этот ход надо уничтожить. Завалите его камнями до самого пола, поставьте сильные плетения и уничтожьте открывающий механизм.

Хоть Первый и сказал, что это не их война, но оставлять действенным подземный лаз в самое сердце крепости, путь даже потенциальным противникам, было бы сродни самоубийству.