Веста и Акила нетерпеливо ходили вокруг лагеря, где расположились люди. Они наблюдали и выжидали момента. Веста нетерпеливо скалила зубы, Акила вглядывался туда, где горел костёр. Наконец увидели, что один человек отделился от костра. Они резко бросились в этом направлении.

Иван, отойдя недалеко по нужде, стоял и совершал то, зачем, пришёл. Веста как, молния. налетела на этого человека, и, резанув его клыками по горлу, скрылась в ночи.

Наутро, проснувшись, Кузьмич и дед обнаружили невдалеке от почти истлевшего костра окоченевший труп Ивана. Кузьмич стоял около трупа и говорил, обращаясь к деду:

– Это не последняя жертва. От нас ушла волчица, небезызвестная тебе, дед.

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею! Это ты у неё когда-то весь выводок унёс. А сейчас мы её ещё лишили всей стаи. И я думаю, она решила мстить за всю боль, которую мы ей причинили.

– Так, это… Они же не нападают на человека…

– Это ты мне говоришь? Или себя пытаешься в этом убедить?

– Ну, так это…

– Так это, так это… Давай, помогай грузить Ивана на полозья, рядом с Прохором. А дальше будь, что будет.

– Ты это, что имеешь в виду, «будь, что будет»?

– То и имею. Чего ты всё спрашиваешь?

Дед, ни на что, уже не надеясь, взял ружьё наизготовку, и стал в паническом страхе, не обращая на Кузьмича внимания, крутиться во все стороны.

Кузьмич, вздохнул, и, облокотившись о ствол сосны, сел на корточки, наблюдая его панику. У него была полнейшая апатия, и не было никаких сил утешать его. Он закрыл глаза…