Черноногие преследовали вора по пятам. Но вот красный платок исчез в густом орешнике, куда юркнул и ручей, чтобы вновь появиться только у самой дороги. Ребята рассыпались цепью и нырнули в это плотное зелёное море.

Они больше не видели друг друга и только перекликались:

— Рако, держись правее!

— Заходи слева, Дойчин!

— Пирго, давай в середину, в середину!

Вспархивали испуганные дрозды. При каждом таком шорохе мальчишки думали, что наконец-то настигли Крджу. Но беглеца не было видно. Только по треску веток и хриплому дыханию они чувствовали, что он где-то недалеко.

И вдруг загремел голос Пирго:

— Сдавайся, если тебе жизнь дорога!

Вместо ответа на такой страшный ультиматум в орешнике послышался ещё более громкий треск и свистящее дыхание беглеца.

Первые лучи солнца осветили кустарник, заблестели на покрытых росой листьях и, как жёлтое лезвие, рассекли дорогу. В этот момент, далеко у поворота, показались три милиционера. За ними бежал Циго и кричал:

— Ребята-а-а! Где вы? Тут милиция!

От радости Пирго выпалил из винтовки. Мича завопил:

— Сюда! Он здесь, в орешнике!

Милиционеры свернули с дороги в кустарник. С другой стороны заходил ребячий отряд. Не прошло и пяти минут, как недалеко от Мичи замелькал красный платок беглеца. Он пытался свернуть налево, к ручью, но налетел прямо на командира патруля, остановился, схватился руками за голову и запричитал:

— Ох, горе мне, несчастная я, несчастная! Ох, Крджа, разрази тебя господь! Теперь меня на виселицу, а ребятишки сиротами останутся!

Черноногие в изумлении остановились. Перед ними стояла цыганка Тимка и причитала так, что сердце разрывалось.

— Я по воду пошла, а они за мною… Бах-бах… Из ружья палят, точно я заяц или зверь какой! — завыла цыганка и схватила милиционера за рукав: — Спасай, брат командир!

— Да что тут происходит? — спросил командир.

— Провёл нас Крджа! — едва сумел произнести Мича. — Пока мы за цыганкой гонялись, он убежал в другую сторону.

— А он был с цыганами?

— Был, это точно.

— Ну, тогда не уйдёт, — сказал командир и обернулся к одному из милиционеров: — Си́ма, давай скорей в машину! Сообщи в ближайшее отделение, чтобы блокировали все выходы из гор. Сообщи, что вор переоделся цыганкой. И живей возвращайся назад. Надо будет обыскать все сёла на горе.

— Слушаюсь!

Через полчаса «джип» взбирался в гору. В нём сидели два милиционера и Циго. Третий милиционер присоединился к ребятам. Испуганный старый цыган показал им, куда побежал Крджа. В уверенности, что они, наконец, захватят Крджу, ребята шли упорным шагом охотников, преследующих зверя, и чем ближе они подходили к сёлам, тем энергичнее становился их шаг. Впрочем, была тут и причина поважнее: сумка милиционера Симы, ещё утром доверху набитая продовольствием, теперь была пуста. Её содержимое переселилось в желудки изголодавшихся черноногих.

— Я чувствую, как во мне прибавляются новые калории, — говорил Пирго, дожёвывая на ходу здоровый кусище хлеба с салом.

— У меня словно крылья растут, — поддакнул вечный молчальник Дойчин.

В колонне не хватало только Боцы. Он отстал на добрых полкилометра. В одной руке у него был кусок хлеба, а в другой уздечка. За ним по склону горы, медленно перебирая стариковскими ногами, плёлся Мустанг.

…Крджа чувствовал за спиною погоню. Уже добравшись до перевала, откуда видны были сёла в долине, он обернулся. Далеко внизу он увидел дорогу и на ней мальчишек с милиционером. При виде их комок подкатил к горлу Крджи.

«Теперь не до шуток!» — подумал вор. Он подобрал подол платья и заткнул его за пояс… Прилаживая одежду так, чтобы она не мешала бежать, он услышал шорох денег, спрятанных за пазухой. Это вернуло ему бодрость. Он ещё раз оглянулся, сверкнул глазами и припустился что было сил. Вскоре он оказался на просёлке. Дорога сбегала вниз, и Крджа решил спуститься к селу, а там уже свернуть в лес, выбрать удобную позицию и следить за погоней.

На всякий случай он вытащил из-за пояса револьвер. Передвинул предохранитель на красную отметку, туда, где красными буквами было написано по-немецки: Feuer.

«Живым не сдамся! — подумал он. — Фойер мне, фойер им, а там будь что будет!»

Торопливыми шагами припустился он по грязной дороге. Миновал выкошенный луг, выбрался на каменистую тропинку и, взобравшись по ней на вершину, увидел перед собой село.

Остановился, чтобы перевести дух, и обомлел.

Метрах в тридцати над ним слышались удары топора, чьи-то голоса, треск ломающихся сучьев и кто-то закричал:

— Яков, сбегай домой, принеси клинья, надо ствол разбить.

«Заметит он меня», — мелькнуло в голове у Крджи, но было уже поздно. Мальчишка сбежал на дорогу, и камень сорвавшийся у него из-под ног, прокатился совсем рядом с Крджей. Вор испуганно оглянулся, и глаза его встретились с удивлёнными глазами мальчика.

— А, ты здесь! — крикнул Яков.

Крджа быстро повернулся и побежал. За спиной он услышал крик Якова:

— Отец, отец! Скорей! Вон цыганка, что у нас вчера курицу украла.

Яков вопил так, словно его резали живьём, а Крджа нёсся, будто спасался от стаи волков. В деревне поднялась настоящая тревога. Женщины выбегали из домов, испуганные куры носились по двору. Отец Якова выскочил на тропинку и, увидев, в чём дело, бросился вслед за вором.

А Крджа мчался прямо по главной улице села, деваться ему было некуда — приходилось пересекать территорию противника.

Из крайнего дома выбежал рослый крестьянин и преградил ему дорогу. Вор метнулся в сторону. Перескочил плетень и скатился в огород, прямо на лук и картошку.

— Несчастная! — запричитала хозяйка. — Весь огород вытоптала, будь ты проклята! Мало того, что кур воруешь!..

И она запустила огромной деревянной ложкой, которой только что снимала с молока сливки, прямо в Крджу.

— Это не цыганка, не цыганка! — закричал Яков. — Это он Дом ограбил! Держи его, держи-и!

У Крджи потемнело в глазах… «Узнали…» — И, уже не скрываясь, он вытащил револьвер и направил его на отца Якова.

— Уйди! — сипло прорычал вор. — Уйди, а то убью!

Пятясь назад, Крджа перебрался через плетень и снова пустился через село. Прислушался. До него донёсся какой-то новый шум. Наверху, на дороге, затарахтел мотор «джипа».

— Вон он! — услышал Крджа голос Циго. — Он в деревне.

«Джип» прибавил скорость и остановился у выезда из села. Милиционеры выхватили револьверы и со всех ног побежали наперерез беглецу.

Вскоре Циго услышал резкий окрик:

— Сдавайся! Стрелять буду!

— Поймали! — подпрыгнул от радости Циго, и не успел он прийти в себя, как появился Крджа в разодранной одежде, а за ним потные, но довольные милиционеры.

— Доигрался! — выпятил грудь Циго. — Давай сюда деньги, живо!

Крджа поглядел на него долгим страшным взглядом. Всё ещё разгорячённый погоней, процедил сквозь зубы:

— Тут они, у меня, змеёныш сопливый!..