Хотя уже больше двух месяцев стояло лето, окружающий ландшафт казался пустынным и безжизненным. Скукоженные листья больных деревьев из последних сил пытались впитать скудный свет, просачивающийся сквозь полог низких свинцовых туч. Безмолвный лес страдальчески трещал сухими ветвями. Ни пения птиц, ни других живых звуков. Лишь шуршание скользких змеиных тел в высокой траве.

Порой Марии чудилось, что небеса затянуты не свинцом, а кровью. Кровью, сквозь которую просвечивают колючие синие звёзды. Но пока ей удавалось отгонять наваждение.

Лошадь недовольно фыркала. Мария тщетно пыталась успокоить скакуна: ездовые животные боялись змей. Тяжелее всего приходилось там, где дорога сужалась и заросли травы почти смыкались. В таких местах Яну или Марии приходилось вести лошадь за поводья. Но животное могло оказаться незаменимым в том случае, если Ром будет в настолько плохом состоянии, что не сможет идти.

Лошадь из конюшни Бюргенверта, низкорослая кобыла серой масти, измученное и нервное создание, жалобно ржало.

— Что с природой, Мария? — горько воскликнул Ян. — Почему лес увядает? С каждым годом урожаи всё хуже, деревья умирают, цветы не распускаются. Птиц совсем не осталось, вороны и те вымирают.

Девушка закусила губу и промолчала.

— Что мы сотворили, Мария? — побледнев, спросил он.

— Я не знаю, почему лес умирает, друг мой, — покачала она головой. — Я начала понимать, почему люди становятся зверями и почему Лоуренс не желает остановить кошмар. Но что за зло убивает природу, я не знаю. Не думаю, что тут виновата копоть от города. В самой сути призванных Церковью сил есть нечто пагубное, разлагающее.

— Мария, может быть, стоит порвать со всем этим? — неестественно беззаботно предложил учёный. — Вытащим Ром, возьмём запас еды и воды на несколько дней — и уезжаем так далеко, как сможем! Поедем в обход основных дорог. Нас не поймают.

— Давай, Ян. Ты прав. Боюсь, что от общего рока не скрыться — но так вы самое меньшее выиграете время для себя, — поддержала его бывшая охотница.

— Почему «вы»? — недовольно нахмурился Ян. — Ты должна уйти с нами. Я не хочу, чтобы ты умерла в этом проклятом городе.

— Здесь ещё есть люди, которым я нужна, — Мария поправила треуголку. — И нужно разобраться в некоторых вещах.

— Одумайся! — горячо произнёс учёный, отодвигая ногой упавшую на дорогу ветку. — Если останешься, пропадёшь! Ярнам можно было спасти, но Церковь делает всё для его гибели. Мы должны спасти себя. Спасайся кто может — вот девиз наших дней. Наши знания могут понадобиться людям — если зараза пойдёт дальше.

Бывшая охотница не хотела рассказывать Яну о разговоре с Лоуренсом и о собственных выводах. Её друг ещё не оставил надежды на спасение себя и тех, кто ему дорог. Рассказ может лишить его последнего упования.

— Ян, ответь мне на один вопрос, — девушка коснулась плеча учёного. — Ты принимал церковную кровь?

— Я принимал изготовленные в Бюргенверте препараты, — ответил он. — У нас не любят что-либо церковное. Но сейчас трудно сказать. Вполне возможно. Хотя бы раз — вероятно.

Пусть окажется так, чтобы Ян никогда её не принимал и права была она, а не Лоуренс, мысленно просила Мария неизвестно у кого. Никто не откликнется. Никто не поможет, знала она.

Наконец, лесная дорога резко повернула и вышла к Бюргенверту. Старый университет стоял печальный и обезлюдевший. Ни весёлой болтовни оставшихся на летнюю практику студентов, ни степенных речей преподавателей.

Время шло к вечеру. Облака разошлись, обнажив восходящую луну. Лучи заходящего солнца подсвечивали золотом клубящиеся на западе облака.

У ворот друзей встретил привратник. Облачённый в балахон мужчина с ружьём отпер ворота и привязал лошадь к фонарю, объяснив это тем, что не хочет открывать конюшню ради посетителей, что собираются вскоре уехать.

Несмотря на спешку, Мария заметила неподалеку от ворот телегу с гробом.

На бегу Ян вкратце рассказал печальную историю. Габриэль Вебер, занимавшийся классификацией кровавых самоцветов, скончался от остановки сердца в своём кабинете. Но из-за творящейся в университете неразберихи труп обнаружили лишь тогда, когда тело старика начало гнить.

На первом этаже лабораторного корпуса явственно пахло мертвечиной. Из-за этого ныне немногочисленные студенты и преподаватели старались проводить больше времени во дворе.

В лаборатории, где ещё недавно работала Ром, хозяйки не оказалось. Только неказистый мужичок в форме лаборанта бродил вокруг стола. Увидев гостей, он попятился и побледнел.

— Где Ром? — скупо и сурово потребовала ответа Мария, сразу догадавшись о причине его испуга.

— Мастер Виллем велел, — мужичок вытер вспотевшие ладони о брюки и сглотнул. — Велел не пускать…

— Где Ром? — повторила девушка, чувствуя, как гнев завладевает разумом. Как же она ненавидела в тот момент старый университет!

— Пошли в учебную операционную, — коротко бросил Ян. — Если её нет в собственной лаборатории, значит, бедняжку уже готовят к этому поганому делу.

Ян оказался прав. Дверь в операционную сторожили двое рослых студентов.

— Уходите, здесь идёт важнейший опыт, — выпятив нижнюю челюсть, сказал правый.

Ян удивил. Обычно миролюбивый и выдержанный, учёный выхватил пистолет и нацелил его на студентов.

— С дороги, оба. Иначе убью обоих, — процедил он.

Не на шутку испугавшись, студенты расступились. Заглянув им в глаза, Мария поняла: это не те противники, которых стоит опасаться. Они слишком боятся смерти, чтобы рискнуть жизнью в таком положении.

— Убирайтесь вон, — повелела девушка. Студенты охотно повиновались.

С замиранием сердца Мария подёргала ручку двери. Заперто. Мысленно прокляв мастера Виллема, бывшая охотница со всей силы ударила ногой по замку. С оглушительным треском дверь распахнулась, открыв глазам друзей ужасающую картину.

Ром лежала без сознания, привязанная к операционному столу. Девушке выбрили голову и сделали в черепе множество отверстий, куда поместили склизкие чёрные шарики. В вену вонзалась игла, трубка от которой шла к флакону с иссиня-чёрной жидкостью. Вокруг стола стояли трое человек. Двое незнакомых Марии врачей и ученица Ром, Юри. Мастер Виллем расположился в кресле в углу операционной. Глаза учёного скрывала плотная повязка, а из горбатой спины торчали странные светящиеся отростки.

— Отошли от неё! Живо! — заорал Ян и наставил пистолет на мучителей Ром.

— Она хотела стать Великой, — презрительно сощурив по-восточному узкие глаза, презрительно выплюнула Юри. — Опусти пистолетик, дурачок.

— Она не знала, на что идёт! — Учёный заметил, как один из подручных Виллема потянулся к дверце шкафа. — Стой, убью!

Врач распахнул дверцу и вынул зловещего вида клинок, выточенный из кости. Лезвие покрывал засохший ликвор гнилого зелёного цвета.

Ян нажал на спусковой крючок. Труп подручного Виллема повалился на пол. В закрытом помещении выстрел прозвучал оглушительно. Схватив с полки бутылку с обеззараживающим раствором, Мария ударила второго врача по голове.

Но Юри с поразительной быстротой схватила выпавший из мёртвой руки костяной кинжал и полоснула Яна по лицу, оставив на щеке длинный глубокий порез. Учёный выстрелил снова. Пуля попала Юри в грудь. Скрючившись от боли, девушка завалилась назад и затихла.

Освободив Ром от пут и капельницы, Мария и Ян взяли несчастную на руки. Девушка также заткнула за пояс костяной клинок.

Виллем, по-прежнему неподвижно сидевший в кресле, издал неопределённое мычание. Но друзьям сейчас не было дела до ректора.

Мария поняла, что Юри жива, несмотря на рану.

— Несём Ром в лабораторию! — поторопил Ян. — Завалим дверь и удалим то, что в неё внедрили!

— Там нет инструментов! — возразила девушка. — Вынесем всех этих и будем работать здесь! Дверь задвинем шкафом.

Бывшей охотнице очень не нравилась царапина на щеке храброго учёного. В порезе остались кусочки мерзкой субстанции с зловещего костяного кинжала. Ян торопливо протёр щеку куском бинта, размазав зелёную пакость.

Положив несчастную обратно и торопливо вытащив в коридор соучастников Виллема, друзья совершенно бесцеремонно взяли сумасшедшего ректора под руки и оттащили в угол операционной, наскоро связав того бинтами. Виллем мог пригодиться, так как именно он придумал ужасную операцию. Ян морщился от отвращения, видя вблизи светящиеся выросты на спине бывшего руководителя и вдохновителя.

Совершенно неожиданно Ром приподнялась на столе и открыла свои естественные глаза. Поднявшиеся веки открыли непроницаемую черноту, что темнее космической бездны. Внедрённые в голову глаза тоже зашевелились, бессмысленно и безумно шаря по сторонам.

— Аааах, — прошелестела Ром. — Кос, Косм… твои глаза… я вижу океан, бессолнечные пучины…

— Ром, это я, Ян! — крикнул учёный, потеряв самообладание от чувства собственного бессилия. — Мы поможем тебе!

— Я… буду одной из Них, как и хотела. Я засомневалась, меня заставили. Правильно, — на мгновение на лице изуродованной девушки появилось осмысленное выражение. — Вопли и вихри. Ты знаешь, как поют тёмные звёзды? Древняя кровь. Слышишь? Обратная сторона отражения, бледная луна, я буду держаться до последнего. Ты согласна?

Ян подбежал к жертве опыта и взял её за руку, умоляюще глядя в затянутые тьмой глаза.

— Ром! Вернись ко мне! — отчаянно просил он.

— Мне пора. Тебе тоже… скоро, — резко произнесла Ром, повернувшись к бывшей охотнице.

В хриплом голосе учёной слышались жужжание мух, шёпот вод и вой ночного ветра.

— Не паук. Гусеница, — внезапно подал голос Виллем. — Когда взойдёт красная луна, гусеница обратит время вспять. Серебряная гусеница озера.

Полумрак разорвала ослепительная вспышка. Раздался треск и хруст. Ян упал, зажимая голову руками. Мария испуганно отскочила назад, снеся столик с хирургическими инструментами.

Неуклюже поднявшись на ноги, Ром заковыляла к двери, перешагнув через обломки шкафа. Не сумев встать, Ян пополз за ней на четвереньках.

На Марию накатила дурнота.

— Новое рождение. Из крови, — услышала она бесплотный голос в своей голове.

Сердце билось, как бешеное. Кровь пыталась разорвать вены и сжечь тело. Комната потонула в кровавой дымке. Упав на колени, Мария пыталась прийти в себя и отдышаться, но жгучая боль терзала каждый клочок тела, сбивая мысли и смущая волю. Ужас от понимания смысла сказанного Ром сокрушал дух.

* * *

Собрав себя с пола, Ян побежал за неторопливо бредущей по коридору Ром. Или ему казалось, что побежал, потому что догнать еле плетущуюся девушку он не мог. В глазах двоилось. Порезанная щека онемела. Ставшие непослушными ноги подгибались и предательски дрожали.

Коридор с рядами одинаковых дверей. Сжавшиеся в уголке студенты, ещё недавно скрутившие несчастную Ром. Холл.

— Ром!!! — заорал Ян, вываливаясь на улицу. — Ром!!!

Последний луч заходящего солнца блеснул в облаках прощальным салютом и погас. Похолодало. Не обращая внимания на окрики Яна, Ром добралась до обсерватории. Шатаясь, учёный ковылял за девушкой, с трудом разбирая дорогу.

Первый этаж обсерватории, давно служивший библиотекой. Лестница. Ян упал, споткнувшись о ступень, и пополз вверх. Открытая дверь. Ведущий в никуда мост, обрывающийся над кромкой воды.

У Бюргенверта глубина озера нарастает очень быстро, вспомнил Ян. Дно проваливается, словно сорвавшийся в пропасть экипаж.

Силуэт Ром белел на фоне вечернего неба. Над головой девушки подобно нимбу светила луна. Ян из последних сил бросился к Ром, чудом умудрившись подняться на ноги. Покачнувшись, учёная рухнула вниз, в ледяную воду. Но всплеска охваченный горем и ужасом мужчина не услышал. Повалившись на край ведущего в никуда моста, он посмотрел вниз, на серебристое лунное отражение, искажаемое легкой рябью.

— Ром, нет, — опустошённо пробормотал Ян, надеясь увидеть внизу хотя бы круги от лопающихся пузырей воздуха, выходящих из лёгких. Но вода ничем не выдала тайны. Ром исчезла бесследно, будто растворившись в мертвенном лунном свете.

Перевалившись на спину, мужчина закрыл лицо руками и заплакал.

— Ты не утонула, моя милая Ром, я знаю, — прошептал он. — Ты теперь там, за отражением.

С набережной доносились взволнованные голоса и какой-то шум, но Яну было всё равно.

— Может быть, так тебе будет лучше, — пробормотал он. — Не забывай меня…

Очнулся учёный от осторожного прикосновения. Открыв глаза, Ян увидел Марию. Столкнувшись с её взглядом, он невольно вздрогнул.

— Где Ром? — беззвучно спросила Мария. — Она ушла?

Ян молча кивнул. Его мутило. Сев на давно не чиненую плитку, девушка обессиленно прислонилась к перилам спиной. Все её начинания завершаются неудачей, тяжело подумала она.

— Ром поняла, что возвышение будет стоить ей разума и человечности. И попыталась сбежать, — безжизненно произнёс Ян. — Эти изверги поймали её и затащили в операционную. Наверное, это всё же лучше смерти. Хотя скоро от прежней Ром не останется ничего.

Яна вырвало. Громко сипя, он сел.

— Она сама сказала, что ошибалась, — простонал учёный. — Что это нечестивое возвышение. Что в нём нет ровным счётом ничего хорошего…

— Ты отравлен! — ужаснулась Мария. — Костяной кинжал!

Схватив Яна, бывшая охотница потащила беднягу в здание. Требовалось как можно быстрее нейтрализовать яд, но Мария не знала, чем друг отравлен и где найти противоядие.

— В лабораторном корпусе, направо от комнаты Ром, хранятся кое-какие лекарства. И лечебная кровь, — еле слышно ответил Ян. — Дотащишь?

* * *

Мария так и не поняла, какая отрава попала в тело друга. Рядом не нашлось никого, кто мог бы помочь. Давать противоядие наугад — значит погубить ещё вернее. Оставалось только промыть порез и давать вдоволь пить. Использовать лечебную кровь девушка не хотела — даже при самом лучшем раскладе применить её значило обречь друга на ужасное обращение в будущем.

Освещённая единственной свечой, комната напоминала склеп. Охваченная страхом за друга, Мария никак не могла разобраться в скопище колбочек и пузырьков, стоявших в огромных шкафах. Потеря Ром, ранение Яна — девушка никак не могла взять себя в руки.

— Мария, — лепетал Ян, дрожа и обливаясь потом. — Не уходи, пожалуйста…

— Не уйду, Ян, — успокаивала бывшая охотница, лихорадочно пытаясь придумать способ помочь другу.

В запертую дверь аккуратно постучались. Обернувшись, Мария заметила за стеклом высокий силуэт. Она сразу узнала пришедшего.

— Эрик, что ты здесь делаешь? — спросила девушка через дверь.

— Мария! Открой, нам нужно поговорить! — донёсся голос аристократа. — Я хочу помочь тебе!

— Я верю тебе, но я чувствую, что ты не один, — закрыв глаза, Мария прислушалась к сверхъестественному чутью. В коридоре горело пять огоньков человеческих жизней.

— Это мои друзья! Они и твои друзья тоже! — ответил мужчина.

— Я тебя впущу, но не твоих, — девушка подчеркнула последнее слово, — друзей. Пусть они остаются там, где стоят.

Эрик отдал несколько коротких команд. Мария открыла дверь, впуская аристократа.

— Что с ним? — Эрик кивнул на Яна.

— Ранили этим кинжалом, — Мария продемонстрировала ему зловещий костяной кинжал.

— Такие использовали наши птумерианские предки для жертвоприношений, — мужчина с интересом осмотрел клинок. — Находка расхитителей гробниц, не так ли? Яд поражает мозг, но не смертелен в большинстве случаев.

Аристократ оглядел дальнюю родственницу с ног до головы и удивлённо поднял брови.

— Где твой Ракуйо? — спросил он. — Тебе он очень нравился. Никто не хотел брать этот клинок, так как он не пил кровь. А ты взяла. Где Ракуйо?

— Это длинная история, и сейчас не время её рассказывать, — Мария почувствовала раздражение. — Ты можешь помочь Яну?

— Используй целебную церковную кровь! — ещё больше удивился Эрик и, усмехнувшись, добавил: — Если ты не можешь найти её, то посмотри в шкафу у стены. Пузырьки с красной жидкостью. Шприц на столе. В чём проблемы?

— Боюсь, что все, кто использовал целебную кровь, обречены стать чудовищами, — покачала головой Мария. — В нашем случае всё не намного лучше.

— С чего ты взяла? — возмутился Эрик.

— Я всё расскажу, но потом, — ушла от ответа девушка. — Можно ли помочь Яну без крови?

— Тогда здесь тебе никто не поможет. Ты же знаешь, что все серьёзные болезни и отравления лечат препаратами святой крови, — бесстрастно ответил аристократ. — Королева Аннализа овладела силами, выходящими за пределы моего понимания. Возможно, она сможет помочь.

— Ты пришёл сюда за мной? Чтобы отвести к королеве? — мрачно улыбнулась Мария. — Я сразу это поняла. Вы следили за Яном, и как только он помчался в Ярнам за помощью, наблюдатель отправился в Кейнхёрст! За кем ещё мог пойти Ян? Только за Марией, что уже столько месяцев прячется в Церкви Исцеления!

— Я знал, что ты умная, — удовлетворённо согласился Эрик. — Авантюра Виллема сыграла нам на руку. Интересно, что стало с Ром? Так или иначе, королева хочет тебя видеть.

— Раньше ты не являлся слепым орудием в руках королевы, — выдохнула девушка. — Ставил нашу дружбу выше воли капризной Аннализы.

— Я ценю нашу дружбу и надеюсь, что она сохранится, — Эрик развёл руками. — Но твоя встреча с Её Величеством нужна всем нам. Не поверю, что ты всецело предана лживой Церкви Лоуренса.

— Аннализа давно наблюдает за моими злоключениями, — продолжила Мария. — Она хочет взрастить во мне сильную кровь? Ведя меня к ней, ты должен понимать, что поступаешь со мной примерно так же, как подручные Виллема поступили с Ром. Что если королева запрёт меня в замке и постепенно высушит?

— Откажешься идти со мной, не поможешь Яну. И я не уверен, что смогу сдержать своих спутников. Они считают тебя предательницей, — помрачнел аристократ. — Они доставят тебя к королеве живой или мёртвой. Или умрут сами.

— Поклянись, что не позволишь королеве держать меня в замке или где-либо ещё против моей воли, — жёстко отчеканила Мария. — Что не дашь поступить так же с Яном против моей воли.

— Просто так ты не веришь мне? — немного удивлённо спросил Эрик.

— Нет, Эрик, — усмехнулась девушка. — Ты сам назвал меня умной.

— Не боишься, что я нарушу слово?

— Боюсь, но знаю тебя достаточно хорошо, — Мария сделала шаг в сторону потерявшего сознание Яна. — Клянись.

— Клянусь, — склонил голову Эрик. — Ты разрешишь моим людям нести своего друга?

* * *

Старый замок встретил Марию настороженным молчанием. Людей в Кейнхёрсте поубавилось: одни перебрались в город, другие вовсе бежали из страны. Обслуживать замок целиком стало невозможно и не нужно: оставшиеся жильцы и прислуга собрались в центральной части Кейнхёрста. Опустевший замок уже не смог бы защитить себя в случае крупного нападения церковников, но пока что судьба хранила обитель правящей династии.

Огромные ворота с грохотом поползли вверх, пропуская прибывших во внутренний двор. Пройдя по дорожке, окружённой великим множеством скульптур, Мария в сопровождении Эрика и нескольких рыцарей встретились с ожидавшими их королевскими лакеями.

Ян пришёл в себя ещё в пути. Доза яда оказалась меньше, чем боялась Мария. Однако учёный чувствовал себя совершенно разбитым и, вдобавок, совершенно не помнил события последних часов. Пока бывшая охотница не стала рассказывать ему о произошедшем с Ром, хотя Ян, пересилив апатию и дурноту, несколько раз спрашивал о ней.

Мария и сама уже не понимала, зачем согласилась на приглашение Эрика. Ян пришёл в себя, и посторонняя помощь им более не требовалась. От Эрика и спутников можно было попробовать как-то отвязаться…

Королевская башня всё так же вздымалась к небесам острым клыком. Аннализа по-прежнему жила за тёмными стенами замка. Но Мария понимала, что Церковь Исцеления не будет вечно терпеть соперничество. Ходили слухи, что Логариус собирается в скором времени решить проблему раз и навсегда.

Пройдя по десятку переходов, лестниц и галерей, они оказались в королевской башне. Взойдя по монументальной лестнице, Мария, Эрик и двое королевских советников вступили в тронный зал. Прочие остались внизу.

По обе стороны зал наполняли изваяния когда-то живших здесь людей. Марии никогда не нравилось нездоровое пристрастие хозяйки замка к таким излишествам. Запечатление прошлого — дело благородное, но во всём должна сохраняться мера. Нагромождения полуобнажённых мраморных тел, встречающиеся в Кейнхёрсте на каждом углу, отражали болезненную тягу Аннализы к прославлению своей родовитости, а также её одержимость тайнами плоти.

Эрик склонился в поклоне.

Королева, облачённая в бурое платье с короткими рукавами, восседала на своём троне. Второй трон рядом с ней пустовал — Аннализа так и не обзавелась супругом. Тёмно-красные, лишённые зрачков, подобные двум каплям крови глаза королевы буравили бывшую охотницу. Мария почувствовала укол страха.

— Поклонись Её Величеству, — прошептали сзади.

Марии не хотелось склоняться перед сидящей на троне самодуршей. Почему она должна кому-то кланяться? Девушка ни от кого не желала поклонов себе, и поэтому считала себя вправе не кланяться самой. Но раздражать королеву в сложившемся положении не хотелось ещё больше.

— Мария Браге, дерзкая и отважная, всё-таки пришла ко мне, — промолвила Аннализа. — Не хочешь ли ты большего, чем копаться в лабораторных журналах?

— Ваше Величество, я не в силах ответить на ваш вопрос, — сказала Мария.

— Полно, Мария, — скривилась страшная королева. — Всё прошло именно так, как я желала. Ты убила Великую. Ты не касалась её крови губами, но клинок сделал своё дело. Последней зимой ты впитала достаточно жизненной силы, чтобы стать полезной для меня.

— Что вы хотите от меня, Ваше Величество? — Мария быстро огляделась по сторонам. Если Аннализа потребует что-то неприемлемое, сбежать будет непросто.

— Не бойся так, глупая моя, — холодно улыбнулась Аннализа. — Я стою достаточно близко к тому, чего желаю более всего. Церковь совершила ошибку, когда объявила обитающую в крови порчу злом. Очищая её, Церковь лишь спала в самообман. Чем сильнее кровь, тем больше в ней скверны. Знали бы церковники, сколько порчи в них самих! Но всё к лучшему. Сгустки скверны, что мои помощники добывают из своих жертв, приближают меня к победе. Мне не хватает одного — крови, озарённой силой Великих. Твоя подойдёт.

Мария приготовилась бежать. Сейчас она ударит стоящего за ней советника ногой в лицо, потом её ждёт спуск по лестнице. В неё будут стрелять — Аннализе нужна её кровь, а не она сама.

— Нет, я не собираюсь тебя убивать, — протянула королева. — Даже держать тебя здесь силой я не намерена. Эрик слишком честен и может наделать глупостей.

Аристократ испуганно зажмурился.

— Литра твоей крови вполне достаточно, — продолжила она. — От такого не умирают. Потом можешь вернуться к предателям, если тебе угодно. Когда-то Лоуренс стоял передо мной на коленях, умоляя взять украденную из Бюргенверта реликвию. Он поклялся, что сделает всё для возвышения моего рода, если в обмен получит помощь в создании Церкви. Лоуренс получил деньги и моё расположение.

А теперь он предал меня — узурпировал власть! Но ты, думаю, всё это знаешь и без меня.

Мария перевела дух. Если удастся выбраться без боя…

— Я согласна на ваши условия.

— Если останешься, сможешь быстро стать моей правой рукой. Твоё место здесь, а не в грязном притоне Лоуренса. Но выбор за тобой.

* * *

Мария сердито покосилась на королевского рыцаря, не отходившего от неё ни на шаг. Тот недовольно скривился и перевёл взгляд на висевшую на стене картину. Изображённый на ней великий военачальник уже многие годы равнодушно наблюдал за обитателями замка.

Кровь постепенно наполняла ажурный стеклянный сосуд. Сгиб локтя, куда вонзалась игла, неприятно покалывало. Рядом сидел Ян, обеспокоенно наблюдая за девушкой.

— Когда-то я жила неподалёку отсюда, этажом ниже, — желая разогнать гнетущую тишину, произнесла Мария.

— Вы можете здесь остаться, — сказал рыцарь.

— Спасибо, но меня ждут пациенты, — отказалась девушка.

Наконец сосуд наполнился вожделенной для королевы жидкостью. Вынув иглу и перевязав руку, Мария встала с кресла и тяжело вздохнула.

— Отнесите кровь Аннализе, — отчеканила она. — Мы с Яном немедленно покидаем Кейнхёрст.

* * *

Услышав осторожный стук в дверь, Герман нехотя поднялся с кровати. Он слишком устал, чтобы радоваться гостям. Если только…

— Мария! — удивился охотник. — Чем обязан столь раннему визиту?

Стоявшая на пороге девушка выглядела растерянной и нуждающейся в поддержке как никогда. Сняв сапоги, Мария опустилась на стоявший в прихожей табурет.

— Ром, — выдохнула она. — Виллем внедрил в неё глаза Кос и напитал выдержкой из пуповины, что вырезали из тела Великой.

— Я плохо знал Ром… но мне очень жаль, — Герман взял Марию за руку. — Она умерла?

— Нет, не думаю, — покачала головой девушка.

— Что же с ней стало?

— Возможно, она и вправду станет Великой, как того хотел старый безумец Виллем, — сглотнув, ответила Мария. — Но это будет стоить ей разума и личности. Так считает Ян, и у меня нет никаких оснований ему не верить.

— Мы можем ей помочь? — нахмурился охотник.

— Уже нет, — отвернулась девушка. — Я опоздала. Давно от меня никакой пользы, верно?

— Не говори так, Мария, — отрезал Герман. — Бывают обстоятельства, против которых мы бессильны, как бы отважны и умны не были.

Девушка упрямо поджала губы. В глазах блеснул огонёк несогласия.

— Давай я сделаю чаю, — предложил охотник. — Будешь печенье? Последнее доедим, кондитерская лавка закрылась на днях.

Чаепитие началось в траурном настроении. Герман осторожно расспрашивал Марию о Ром и разговоре с королевой.

— Как Ян? — поинтересовался Герман. — Он в церковной лечебнице?

— Нет, никакой крови, — опровергла девушка. — Ян немного оправился, но ему нужно ещё три-четыре дня, чтобы подготовиться к задуманному. Он так и не вспомнил произошедшее в Бюргенверте. Милосерднее не рассказывать ему о судьбе Ром. По крайней мере пока.

Отпив чаю, Мария резко поставила чашку на стол, едва не расплескав содержимое.

— Ром была мне очень дорога, — горько произнесла девушка. — С первого курса университета мы всегда помогали друг другу. Доверяли друг другу самые сокровенные тайны. Она вызывала во мне восхищение своей страстью к знаниям, своим упорством, увлечённостью, смелостью. При этом Ром была удивительно добра и преисполнена достоинства. Если её оскорбляли, она жалела обидчика. Она считала, что совершающий пакость вредит в первую очередь себе, и редко обижалась. После того, как я стала охотницей, мы стали видеться намного реже. Когда мы встретились зимой, после нашего с тобой похода в птумерианский лабиринт, я увидела, как она изменилась.

— Я так понимаю, что тогда начался роковой опыт Виллема? — спросил Герман, подливая чаю себе в чашку.

— Да. Ром находилась в состоянии глубокого смятения, но так старательно поддерживала маску прежнего воодушевления, что перестала понимать своё настоящее отношение к замыслу ректора, — Мария допила чай и потянулась за печеньем. — Ром, как и я, хотела что-то предпринять, остановить выпущенное на волю зло. Годы, проведённые в обществе Виллема и его команды, сыграли роковую роль. Она решила, что сможет обрести силу Великой и подобно доброй фее надежды из старинных легенд исцелит Чуму Зверя, принесёт человечеству свет истины. Бедная Ром! Очень скоро она начала понимать, что потеряет себя. Что растворится в существе, в которого может переродится. Но у Виллема долгое время не находилось нужных для последнего шага средств. Рыбацкая деревня дала их, будь она навеки проклята.

— Что будет делать Ян?

— Он хочет покинуть Ярнам, — доверяя учителю, сказала Мария. — Ян надеется, что не принимал церковную кровь и что проклятие Зверя его не коснётся. Он хочет покинуть страну и уйти в глушь, чтобы переждать беду. Ян больше не хочет бороться за других, когда видит, что делает Церковь. Его можно понять. Ещё он хочет, чтобы я пошла с ним.

— Что будешь делать, Мария? — пристально посмотрев на ученицу, спросил Герман.

— Я помогу Яну, но сама останусь, — черты лица бывшей охотницы на мгновение заострились. — Я не давала себе права уйти. Я тоже участвовала в принесших беду исследованиях и доставала в подземельях проклятые птумерианские реликвии. В Ярнаме меня окружали почётом уже потому, что я Браге. Долг следует вернуть. И главное: я нужна пациентам Астральной Башни. Если я подамся в бега, оставив их извергам вроде Стефана — я буду побеждена и опозорена. И я хочу понять до конца, что за силы обратились против нас.

Неожиданно Герман придвинул своё кресло ближе к Марии и крепко обнял девушку. Мария обняла охотника в ответ.

— Я устала, — дрожащим голосом прошептала девушка. — Устала от бесконечных ужасов, устала от жестокости, устала от этого безумия. Бедная Ром, бедный Ян, бедный Валлар, бедные пациенты Астральной башни, бедные все мы.

— Держись, — ободряюще произнёс охотник. — Я рядом.

Отпустив Марию, он встал и жестом подозвал её к шкафу. Открыв нижнюю дверцу, охотник достал маленькую деревянную шкатулку. В ней лежали несколько медных монет и изящный гребешок для волос.

— Его носила моя жена, — Герман протянул украшение ученице. — Я хочу отдать его тебе.

— Спасибо, — немного смущённо поблагодарила Мария, вставляя гребень в волосы. Украшение очень шло к её светлым волосам с редкими седыми прядями.

— Милая Мария, — прошептал охотник, вновь обняв девушку.

Та промолчала и закрыла глаза.

— Одна ты у меня осталась, — Герман поцеловал ученицу в лоб.

— Как бы я хотела, чтобы всё плохое оказалось сном, — Мария тихо вздохнула. — Или самой уснуть так, чтобы навеки спрятаться за стенами сна…

Охотник ласково провёл кончиками пальцев по щеке девушки. Мария слабо улыбнулась. Герман притянул её к себе и нежно поцеловал в губы. От неожиданности в первое мгновение Мария попыталась отстраниться, но опомнилась и ответила на поцелуй.

В объятиях учителя Мария позволила себе забыться. Мрачное прошлое и грозящее неведомыми кошмарами будущее остались за порогом настоящего.

* * *

Поднимаясь по лестнице, ведущей на верхний уровень лаборатории, Мария невольно оглянулась на балкон. Вдоль заставленных медицинскими принадлежностями шкафов прогуливалась пациентка в сопровождении санитара.

Изуродованная вливаниями крови женщина еле ходила.

Аделина совсем ослабла, с горечью подумала Мария. Нужно будет дать ей ключ от выходящего на сад балкона — Аделине нужен свежий воздух.

В волосах Марии тускло блестел подаренный Германом гребешок.

Добравшись до верха, бывшая охотница почувствовала, как стынет сердце от некстати пришедшего воспоминания.

«…пора. Тебе тоже… скоро.»

— Прости, что не успела, — повинилась про себя Мария. — Бедная моя…

«Скоро».