— Не знаю, что ты «му-му» столько времени тянула! — Нина крепко обняла меня, а потом схватила за плечи, посмотрев с упреком: — Я уже с тобой, дурехой, попрощалась!

— Попрощалась? — я немного отстранилась, ища подсказку на лице тети.

— А как еще сказать, если племянница переходит на сторону волков, а?

— Я никуда не собиралась переходить, Нин. Если ты не заметила, меня хотели продать! Да еще в довесок сделать воровкой! — я медленно убрала ее руки со своих плеч. После ее слов остался неприятный осадок, а мне так хотелось, чтобы меня поддержали! Чтобы она ругала своего главу, чтобы возмущалась вместе со мной!

А вместо этого она радовалась, что я завязала петлю на своей шее. Правда, она видела это совсем в другом свете, считая, что остаться в клане Бродячих куда как лучше. Нина не переживала за мою судьбу, считая, что переводить деньги по наводке Жука даже престижно. Совсем не думала о последствиях, решив, что верх моих мечтаний найти свое место здесь, рядом с ней.

— Зато теперь у тебя все будет в ажуре! Ты только подумай, какую пользу ты будешь приносить!

— Скорее, какой вклад я буду делать…

— Вот именно! Да Жук на тебя еще молиться будет!

— Этого-то я и боюсь!

— Да чего тут бояться, Кать? Теплое местечко! Вон, через несколько часов, скорее всего, сядешь в машинку, тебя отвезут в нужное место к компьютеру, там дельце провернешь и все, в теплую постельку!

— Что-то Жук сразу забыл о том, что мое лицо красуется по всему городу? Невольно задумаешься над тем, что он просто решил выжать из Суворова по максимуму, не сколько из-за денег, сколько из-за личных счетов.

— Я бы на твоем месте не касалась больше этой темы! — осадила достаточно резко меня Нина. — Жук болезненно относится к напоминанию об альфе. В прошлом у них было недопонимание, поэтому вот мой тебе совет — больше ни слова.

После разговора с теткой у меня разболелась голова. Наверное, от расстройства, ведь я была буквально вынуждена раскрыть карты. Просто не видела другого выхода. Я не желала быть с Алексеем, припоминая подозрения братьев. Да и была уверена, что он не забудет того, как я подсадила ему другую невесту. Безусловно, хоть кража и была, слухи о «замене состава» все равно должны были до него дойти.

А с Суворовым, который бы считал, что я с ним только ради кражи амулета, я бы не стала связываться даже под страхом смертной казни. Нет-нет, лучше призрачная защита Бродячих и крыша над головой, чем короткая жизнь врага альфы волков!

А сегодня Жук уже обещал взять меня в оборот. Стоило мне заикнуться, что я все-таки могу принести клану пользу, да еще и не малую, он тут же изменился в лице. Лис! Что с него возьмешь! Везде ищет свою выгоду!

А так, как он понял, что амулета ему все равно не видать, как своих ушей, он оценил мое предложение по достоинству.

Первый неприятный сюрприз не заставил себя ждать: Нина больше со мной на дела выходить не будет. Как выразился Жук, что таким кадром как я, он рисковать не намерен, поэтому со мной поедут только лучшие. С меня потребуется только выполнить свою работу под легкой маскировкой, а все остальное сделают другие. И доставят, и обеспечат безопасность, и вернут в целости и сохранности.

Я хотела выиграть себе еще время, настоять на том, что мне необходимо собрать один прибор, но мне его не дали. Зря я держала Жука за дурака в плане информационных технологий. Он понимал, что человеческие счета требуют только знаний, а вот счета оборотней куда как лучше них защищены. А так, как на последние он покушаться не собирался, все что мне надо было: голова и две руки. Он так мне об этом и сказал, а жажда денег в этот момент яро горела в глазах мужчины.

И вот настал час икс. Одевшись в растянутый свитер, свободные штаны и кеды, собрав волосы в хвост и надев бейсболку, я себе напоминала девочку-беспризорника. С виду я выглядела как совсем молодая девчушка, выскочившая из дома за хлебом.

— О, то что надо, — прокомментировал мой вид Жук, когда я явилась в положенное время в его кабинет. — И никто не узнает в тебе девушку с билборда!

Я не была настроена вести светские беседы, поэтому просто промолчала. Глава бродячих хмыкнул, а потом подмигнул:

— Не дрейфь! Сейчас Черный с Зубастым придут, пойдешь уже! Ты взяла все, что тебе надо?

— Голова на плечах, — мой юмор Жук не оценил, просто хмыкнув:

— Ну ладно тогда. Читала про несчастного, которого лишишь денег?

— Да, — совесть начинала точить зубы и тихонько меня подгрызать. Немного, но чую, что такими темпами она сможет прилично отобедать.

В дверь коротко постучали и вошли двое, от вида которых мои ноги приросли к полу. Это, наверное, были последние из членов клана, с которыми бы я хотела пойти на задание!

Те двое, мрачные ребята у костра, помните? С полной тьмы глазами? Особенно тот, что помоложе…

Это что же надо повидать, чтобы смотреть на мир с таким безразличием? Искра интереса в его глазах зажглась только при мимолетном взгляде на меня, но тут же погасла. Показалось, наверное. Какой интерес? Только лютый холод эмоций, словно они не оборотни, а стены.

— Она? — насмешки бы в голосе не заметил бы только глухой. — И сделает? Или просто так ребят поднимем?

От такого открытого пренебрежения я выпрямилась, словно трость проглотила, и не смогла сдержать вызов в глазах. Не знаю, чем он там занимается, но почему позволяет себе такие вольности?

— Не сомневайся! — Жук встал, передал сложенный вчетверо лист моему молодому «напарнику», а потом остановился напротив меня: — Не подведи уж меня, Рыжуля! Провернешь дело — будешь в почете, как красава!

Смешки сзади заставили сцепить зубы. Я смогу, сделаю, выдержу. А потом обязательно найду, как отсюда унести ноги и сохранить себе право на нормальное будущее!

Черный и Зубастый, мои сегодняшние братья по заданию, были одеты под стать мне. Взгляд прохожих не цеплялся в нашем «прикиде» ни к чему, проскальзывал мимо, словно мы были одним сплошным пустым местом.

Доехав до города на машине, мы бросили автомобиль на окраине города, поехали на автобусах прочь от города и вышли в захудалом городке. Во время пути мы перебрасывались лишь короткими фразами, и то, исключительно по делу. Я старалась не смотреть на своих сопровождающих, а они словно не замечали меня. Уровень взаимного игнорирования прохожих и этой парочки меня просто поражал. Иногда на них наталкивались люди, и, не поднимая глаз, бурчали под нос извинения и убегали.

— Не смотри им в глаза, — не выдержал Черный, угрюмо взглянув на меня, когда я поймала взгляд одинокого мужчины на лавке. — Если ты их не видишь, они не видят тебя.

Я с удивлением покосилась на молодого оборотня и вздрогнула. Почувствовала его раздражения на мое поведение, словно являлась для этой парочки обузой. Неумехой, которую совсем не хотелось учить, но ее навязали. И ничего с этим они поделать не могли.

Если бы мне предоставили выбор, я бы лучше пошла одна, чем с такой компанией. Но Жук мне явно не доверял, а эти ребята явно думали даже не на один, а на десять шагов вперед: в метро мы не пошли, потому что там находились камеры; по этой же причине мы обходили достопримечательности, площади и прочие места, которые были под видеонадзором. Пересаживались на несколько маршрутов, по пути встречаясь с неизвестными мне людьми, которые что-то передавали Черному и Зубастому.

Конечной точкой нашего путешествия был двухэтажный барак, разваливающийся от дуновения ветра. Та еще халупа, настоящий притон для наркоманов, посетители которого не видели вокруг себя ничего. Здесь сняли на сутки комнатушку мои «коллеги» по заданию, и мне пришлось перенести несколько похотливых взглядом и сальных шуточек на тему моей выносливости от хозяина. На одну из таких острот Черный обвил руку вокруг моей талии и скрипуче засмеялся:

— Мы будем аккуратными! Мебель не проломим, не паникуй! А комп есть, все как договаривались?

— Да, и инет тоже. Потом киношку покажешь, а? — мелкий, с выпученными глазами, мужчина вызывал чувство тошноты, но я боролась с собой, как могла. Ну зачем я на это согласилась?! Неужели думала, что буду сидеть себе в клане или в уютных гостиничных номерах и делать свое черное дело? О, нет, у Бродячих ко всему был свой подход! Вот почему их еще не сумели поймать — они слишком хорошо умели заметать следы, да и работали с умом.

Вот, в моем случае со всех сторон подстраховались. И когда сюда нагрянет полиция, эти наркоманы вряд ли что вспомнят. Черный пожал руку сдающему нам комнату мужчине, и я заметила маленький пакетик, который он передал ему:

— Может быть, а пока угостись, — молодой Бродячий кивнул расцветающему на глазах мужчине и подтолкнул меня к обшарпанной двери.

— Заходи, Маринка! — донеслось мне в спину, а следом двое оборотней проскользнули в комнату. Закрыли дверь, и все эмоции с лиц словно смыло водой. Они опять были бездушными, мрачными, скупыми на любое проявление чувств. И если от Черного, более молодого лиса, я слышала в пути несколько фраз, то старший, Зубастый, ограничивался односложными ответами.

— Перчатки! — протянул мне резиновую пару Черный, и я согласилась с разумностью предложения. Я бы и не вспомнила, оставила бы тут море отпечатков, за что неминуемо поплатилась в будущем!

Комната была обставлена настолько скудно, что казалось нежилой и заброшенной. Но что еще ждать от такого хозяина? Наверное, все, что представляло хоть малейшую ценность, он вынес. Да и за мебель тут переживать было нечего: кровати как таковой не было, лишь драный матрац, стул, «отремонтированный» скотчем, стол, на котором стоял явно ворованный ноутбук. Почему я так решила? Да он один выбивался из общей обстановки, блестя чистым корпусом и полированными кнопками.

— И откуда он у него? — я села за компьютер, и нажала на запуск.

— Подставили нашего человека с нужной машиной, — Черный нехотя пояснил, кивнув в сторону ноутбука. — Мужик думает, что это он такой страшный, что люди сами бросают к его ногам все ценное, лишь бы спокойно пройти мимо него. И хватит уже вопросов, давай, за дело!

Я отвернулась от него, приступая к делу. Комнату заполнили звуки кино для взрослых, от которых у меня скручивало уши трубочкой.

— Это обязательно? — не выдержав, поинтересовалась я.

— Да, — Зубастный наклонился ко мне, а из его рта пахнуло гнилью. — Ты имеешь что-то против? Желаешь сама озвучить алиби?

Эта была самая длинная фраза, которую я услышала от него за сегодняшний день. И как по мне, так уж лучше бы он и дальше односложно отвечал на вопросы!

Дальше я работала, загородившись моральной стеной от всех и вся. Иначе ничего бы не вышло. Я забыла и про своих сопровождающих, и про аккомпанемент, сосредоточившись на деле. В какой-то момент даже испытала азарт и удовольствие, когда поняла, что все идет без сучка, без задоринки. И уже вскоре смогла с чистой совестью сообщить, что закончила.

— И наша дама на записи тоже, — Черный выключил плеер, подошел к компьютеру и потребовал: — Освобождай!

Как я поняла, он чистил за мной, хоть этого и не требовалось. Сделал откат системы на пару часов назад и довольно откинулся на спинку стула. Тот без предупреждения развалился под ним, и, признаться, я получила незабываемое удовольствие, смотря на растерянное выражение его лица. Настроение неминуемо поползло вверх.

— Все-таки ты сломал ему мебель! Ай-яй-яй! — чувство страха у меня притупилось после нескольких часов в компании таких «симпатяг».

Черный встал, отряхивая приличный слой грязи, так как хозяин явно не озадачивался насчет уборки, а на полу можно было смело выращивать картошку. С нехорошей ухмылкой взглянул на меня и произнес:

— Ему уже должно быть все равно, — он посмотрел на наручные часы и кивнул. — Точно, через минут десять ему будет совсем не до нас.

Я вспомнила пакетик, который он передал хозяину комнаты, заглянула в пропащие глаза, из которых на меня смотрела сама смерть и благоразумно промолчала. Попав в дурную компанию, я грязла все глубже и задавалась вопросом: как же теперь выкарабкаться из этой ямы целой и невредимой? А главное — прежней.

Обратно мы возвращались совершенно другим путем, петляли по улицам, проходили по кварталам, садились на маршрутки. А когда добрались до машины, я рухнула на сиденье с таким облегчением, будто бы все мои проблемы разом решились. Но это была минутная радость: вскоре мышцы перестали ныть, а я так и осталась со своим настоящим в клане Бродячих.

Жук встретил меня с распростертыми объятиями — его поверенные давно доложили ему об успешном переводе. Теперь им осталось провести деньги через несколько счетов, отмыть и пополнить казну клана. Глава был доволен до жути. Да-да, именно так, и от его расчетливого взгляда волосы на затылке вставали дыбом. Потому что я отчетливо разглядела в глазах цифры, а его мозг уже подсчитывал выгоду, которую он сможет извлечь за мой счет.

Черный сделал ему знак рукой, и главарь горячо попрощался со мной. Что именно обозначал этот жест, я не поняла, но согласилась без слов покинуть их общество. А в коридоре, меряя шагами расстояние от стены до заколоченных окон, меня уже ждала Нина.

— Ну что, получилось? — она крепко схватила меня за руку, не давая пройти мимо. Я понимала, нет причин на нее обижаться, но обида за непонимание и активно осуждение моих решений так легко не проходила. Да, сейчас я все делала по велению их палочки… Но что будет, если я встану поперек горла? Защитит ли меня тогда тетя?

Я знала ответ на вопрос: «Вряд ли!» И, в принципе, не имела права от нее ничего требовать. Нина столько лет уже варилась в клане Бродячих, что думала и действовала, как они. Я же — иначе, и оттого чувствовала себя обычной рыбой, выброшенной на берег. Они же были пираньями, кишащими в реке и разрывающими свою очередную жертву. На них редко кому приходило в голову открывать охоту. На меня же были нацелены все гарпуны…

— Получилось, — я нехотя ответила. — Я устала, хочу поспать, — немного помедлила, а потом спросила: — Рядом с тобой есть свободное место?

— Нет, — она расстроено опустила плечи, всматриваясь в мое лицо, будто чувствовала мою отчужденность. — Но в соседней комнате было.

— Вот и отлично! — не скрывая радости, я отправилась на боковую, посчитав, что пусть она расценивает мои эмоции, как считает нужным. Сейчас я поняла, что окончательно запуталась в происходящем, мне было не наскрести сил на показные улыбки. Хотелось закрыть глаза и хоть на минуту представить, что у меня в жизни все хорошо, как прежде.

Я сняла с себя вещи с чужого плеча, легла не в свою кровать, расстелив прохладное постельное белье, накрылась пыльным пледом и остро почувствовала тоску по родному дому, по своей семье, близким. По стараясь мысленно представить родных, но вместо этого перед глазами предстал он — Станислав Суворов. Он хмуро смотрел на меня своими цепкими голубыми глазами, проникая в самую суть. Вдруг картинка сменилась на сцену за гобеленом, и меня бросило в жар, стало трудно дышать.

Поцелуи в этот раз были еще откровенней, а прикосновения — смелее. Мои косточки плавились, я находилась словно между сном и явью, между вымыслом сознания и тем, что происходило тогда в реальности. Воспоминания смешались со сновидениями, и я проснулась с такой щемящей тоской в сердце, что в пору было завыть на луну, словно волчице.

Суворов будто пробился в мое сознание и не желал оттуда выходить. Ночь, все соседки спят, мирно посапывая в своих кроватях, а я смотрю в темный потолок и вижу его глаза. Ощущаю его призыв, хочу найти его, идти к нему, бежать без оглядки. И силой удерживаю себя в кровати, пытаюсь сбросить это наваждение. Борюсь с собой, а по моему лицу текут капли пота. Рву ногтями простынь, но это оказываются уже когти. Еще минута — и я в обличии лисицы ношусь по комнате, ища выход. Мое сознание остается здесь, рассуждает вместе с лисицей, и я понимаю, что сегодняшний стрессовый день не прошел для меня даром.

Я слишком давно не выгуливала свою лисицу, и вот теперь попала впросак. Металась по помещению, пока не нашла выход, а потом выскочила в коридор. Радость скоро выхода на волю затопило сознание лисы, и тут я почувствовала, как меня поднимают за шкирку.

— Так-так-так! Кто это тут?!