Раскаленная желтая земля, покрытая извилистыми трещинами, хрустела под лапами приземлившихся драконов. Полет снежной пятерке дался нелегко: для четырех из них путь состоял из сдерживаемого желания обогнать ветер, а для одной из них превратился в сплошной кошмар. Крылья Оливии готовы были оторваться от напряжения, а лапы подкашивались.

Половину пути девушка выдержала достойно, но вот вторую… Сказалось все — и маленький опыт полетов в драконьем обличии, и нервное напряжение. В компании лучших воинов Снежной долины, Оливия чувствовала себя маленьким ребенком, только что научившимся ходить. Стиснув зубы, с каждым взмахом крыльев девушка посылала мысленные 'благодарности' отцу. В Подземное царство она прилетела в изрядно потрепанном виде.

Оранжевый круг солнца пульсировал, а воздух плавился от жары. Легкие обожгло при первом вздохе, и снежная пятерка поспешило к входу в Подземное царство.

Встав на огромный плоский камень, Оливия не смогла сдержать крика, когда вся их компания рухнула вниз.

— Добро пожаловать в Подземное царство, снежные драконы! — поприветствовал визитеров пустынный дракон, перевоплотившись в человеческое обличие. Гордая осанка высокого блондина и прямой взгляд определял в нем лидера. Оседающая пыль открывала взгляду десяток чешуйчатых тел. Шафрановые и янтарные, цвЕта старого золота и охры, коричневые и бежевые драконы изучали своих гостей. Стражи покоя своего народа, они охраняли врата в Подземное царство, готовые в любой момент принять бой.

Оливия мысленно поблагодарила Создателя, что родилась в Снежной долине. Она бы не хотела каждый раз таким образом попадать домой.

— Добрый день, Канор! — вперед вышел Рокаэль. — Рад видеть тебя снова!

— Давненько я не мял твои косточки, Рокаэль! — мужчина дружелюбно хлопнул наставника по плечу, в ответ получив такой же внушительный хлопок. Оливия круглыми глазами следила за своеобразным мужским приветствием. — Что‑то вы рановато в этот раз, мы ждали вас через пару месяцев. Навир, Алив, Дарвас, и вам не хворать!

Любопытно стрельнув глазами на Оливию, блондин вопросительно изогнул бровь, подмигнув Рокаэлю:

— Познакомишь с дамой?

Наставник еле уловимо напрягся, и среди замыкающихся каменных сводов в свете магических светильников наступила тишина, прерываемая лишь громким дыханием драконов.

— Оливия! — голос девушки казался другим, отражаясь от земляных стен.

— Моя жена, — сам не понимая почему, добавил Рокаэль, предостерегающе глядя в глаза Канору. А про себя добавил — временная.

Протянутую для рукопожатия руку девушки Канор перевернул тыльной стороной вверх и оставил на коже легкий поцелуй.

— Не удержался, простите, — подмигнул он Оливии и задиристо посмотрел на её мужа. Временного мужа.

Рокаэль не передумал в отношении девушки. Нет, ни капли. Но они на чужой земле, эта девушка — под его прямой опекой. Ему не нужны неприятности, интриги и связи. Да — да, именно так он и говорил себе, заталкивая поглубже желание придушить пустынного дракона.

Навир — рыжий, как солнышко, но хмурый на лицо, как все тучи Снежной долины, впервые за все время путешествия засмеялся. Сдавленный смешок настолько удивил всех, что даже драконы шумно выпустили пар из ноздрей, не веря своим ушам. Ас в составлении контрактов, соглашений, договоров и различного рода бумаг был всегда немногословен и не раз был с визитами в Подземном царстве. И именно за это его ценил Сандар, как доверенное лицо, а Рокаэль — как друга. Улыбка на лице Навира — это как проливной дождь в Пустынных землях — невиданное чудо света.

Лысый, как местные земли, Алив, громко поприветствовал от себя и жителей Снежной долины союзников, тем самым ненавязчиво напомнив о цели визита.

Канор вмиг подобрался и стал серьезным, прекрасно понимая, что ранний визит несет в себе плохие новости:

— Пройдемте, дорогие друзья. Король уже знает о вашем появлении и ждет в приемном зале.

Мужчина повел пятерку снежных драконов по широким туннелям, где при желании могли пролететь строем несколько крылатых созданий. Чувство свободного пространства у драконов было обостренно, как ни у кого другого, поэтому в Подземном царстве не было места узким проходам и тесным помещениям. Вынужденные из‑за немыслимой дневной жары уйти под землю, пустынные драконы выстроили себе огромный подземный город.

Но, несмотря на большие размеры, залы и высокие арочные проходы, через которые проходили жители Снежной долины, вызывали в них желание быстрее оказаться на свежем, хоть и раскаленном воздухе.

— Как же тут тесно… — шепотом сказала сама себе Оливия, и поймала понимающие взгляды четырех драконов. Привыкшие к бескрайнему небу, они никогда бы не смогли приспособиться жить под землей.

Стены залов умело украшались, выигрышно играя на самой природе земляных пластов. В этой местности под слоем желтой сухой земли и песка находились настоящие залежи сокровищ. В каком‑то роде изменение в климате сыграло на руку пустынным драконам, но Оливия не за какие бы сокровища мира не поменялась бы с ними местами.

Разноцветные узоры из фиолетового переходили в беж и обратно, как будто светясь изнутри. Классические рисунки с гобеленов местные мастера пытались передать через природу камня. Иногда это удавалось виртуозно, но иногда узнать знакомый рисунок девушке удавалось с трудом.

Лиловое озеро, голубое небо, припорошенные снегом вершины хребта… Она всего в сутках от родных земель, а уже сердце тянет обратно в Снежную долину.

Девушка была одновременно обескуражена и горда возложенной на неё миссией. Но она не была глупой, и поэтому прекрасно понимала, почему отец отправил Лив вместе в Рокаэлем.

Он что, надеется на внуков? О, Оливия дала себе зарок на саморазвитие и не хотела больше ступать на романтические дорожки. Как‑нибудь через сотню лет она найдет себе прекрасного кандидата, и обязательно по расчету. Ей так будет проще.

Рассуждая так, она с удивлением обнаружила, что за все время полета практически не вспомнила о Маркеле, засматриваясь на кобальт чешуи одного из драконов. Как достойнная воспитанница своего наставника, она стремилась вторить широким взмахам крыльев Рокаэля. Как только девушка переводила взгляд на другой объект — вся внутренняя мотивация куда‑то пропадала, и Оливии приходилось снова и снова концентрироваться на мускулистой спине дракона.

Череда залов закончилась, и они вошли в огромнейшее помещение, размерами с половину родной долины девушки. Потолок уходил высоко ввысь, а самоцветы, подсвеченные магическими светильниками, с земли казались разноцветными звездами.

Хоть какая‑то иллюзия свободы! — подумала девушка, и наконец смогла оторвать взгляд от искусственного небосклона и посмотреть по сторонам.

— Правда, поражает? — Канор оказался рядом, и подхватил её под локоток, демонстративно прогуливаясь. Обернувшись к Рокаэлю, спросил: — Ты же не против, что я познакомлю твою жену с местными достопримечательностями?

Наставник спокойно смотрел на пару перед собой, скользя взглядом по мужчине. Ноги на ширине плеч, легкий наклон головы, сжатые кулаки — к чему все это с временной женой? Рокаэль сам себя мысленно огрел по голове, и немного пришел в себя, выдавив улыбку:

— Конечно, — а потом предостерег друга: — Только себя в достопримечательности не записывай.

Скользящие любопытные взгляды попадающихся на пути жителей Подземного царства не смущали девушку. Она с интересом изучала их быт, с удивлением глядя на поделки местных мастеров, выставляющих свои товары на импровизированных прилавках. Причудливые сосуды, этнически рисунки и поделки для того, чтобы женщины украшали себя — заколки, брошки, бусы и серьги.

Это место выполняло роль и торговой площади, и места общественных гуляний с россыпью питейных заведений.

— У пустынных драконов каждый род имеет свой цвет, — рассказывал Канор, ведя девушку мимо ремесленников. — Опыт передается из поколения в поколения, тем самым совершенствуясь. Редко какой дракон вдруг ощущает свою принадлежность к другому делу. Таким образом, как Вы, наверное, и сами знаете, мы лидируем среди собратьев на торговых рынках, тем самым множа капитал.

Доля хвастовства проскользнула в голосе мужчины, и Оливия нахмурилась. Да, она знала об этом из истории, преподаваемой ей лично отцом, но такого бахвальства она не понимала. Снежные драконы славились своей физической подготовкой и слыли великолепными воинами, услугами которых пользовались все виды драконов, проживающих во всех землях. Те, кто не шел по военному пути были отличными учеными, которые разрабатывали способы использования ресурсом. Вот об этом знали уже немногие, Сандар лично заботился, чтобы информации об этом как можно меньше утекало из долины.

Оливии было что сказать в ответ Канору, но она вспомнила о долге и с милой улыбкой слушала дальше. Вот только локоток как бы невзначай убрала, заинтересовавшись безделушкой, и легко взяла под руку удивленного Рокаэля.

Верная сердцем своему народу, ей было неприятно идти с чужаком под ручку.

'Наверное, это последствия отношений с Маркелем' — подумала она.

Достаточно простая одежда местных жителей шилась из незатейливой ткани, но зато с изобилием украшалась самоцветами. В волосах девушек, в нашивках на рукавах у мужчин — тут и там блестели камни.

— Какое‑то неправильное показное богатство, — шепнула она Рокаэлю, потянув его к мальчонку, предлагающему на пробу сладкие шарики.

— Пустынные — как сороки, всегда любили блестяшки, — протянув монетку парнишке, Рокаэль угостил девушку местной сладостью. Канор встретил знакомого и не минуту отстал от пятерки. Снежные драконы с терпением относились к любопытству девушки, понимая, что она видит эти земли в первый раз.

— Рокаэль, — немного сжав руку мужа, Оливия привлекла внимание мужа. — Нас же ждет сам король, почему мы не торопимся?

Девушка вопросительно стрельнула глазами в беседующего Канора.

— Все нормально, — спокойно ответил Рокаэль. — Король продержит нас в приемной еще часа три, так что можно не торопиться.

— Но Канор сказал…

— Что он нас ждет? — насмешливо спросил Рокаэль, и девушка кивнула. — Не обманул, и правда ждет. Вот только себе цену набивать будет еще несколько часов, заставляя томиться в ожидании. Тут так положено.

— А гулять вот так тоже положено? — невольно улыбаясь, спросила девушка, глядя в зеленые глаза мужчины.

Взгляд Рокаэля замер на её улыбке, скользнув вниз по коже. Он наклонился к ней и заговорчески шепнул:

— Это можно только нам.

А потом выпрямился и вернул свой привычный невозмутимый вид. Оливии захотелось протереть глаза, встряхнуть головой, чтобы удостовериться, что ей не показалось, и она действительно почувствовала флирт.

Нет — нет, все же ей показалось.

* * *

Рокаэль не передумал в отношении Оливии, нет — нет! Но у него было подозрение, что он потерял свое благоразумие в кругу у Снежного пламени.

Где, химера раздери, его былое хладнокровие?! Где спокойствие? Мужчина сам себе удивлялся.

Рокаэль клял на чем свет стоит собственнические чувства дракона. Стоило только принять девушку как жену, хоть и временно, как вся сущность взбунтовалась. Откуда это противное чувство внутри?

Затолкав в себя поглубже желание оторвать одному пустынному дракону руку, Рокаэль напоминал себе в который раз, что старый друг специально его провоцирует. А ему нужно продержаться год, всего лишь год… Целый год!

Как только он закончит с этим делом, то полностью окунется в расследование нападения на долину. А может, за поворотом поджидает очередное сражение, и он как следует разомнет кости? Рокаэлью бы этого очень хотелось!

С Канором они были знакомы еще со времен практики в огненных землях Молодые драконы, разные по характеру и одинаково смертоносные в бою. Когда они вставали в поединке, все вокруг превращалось в руины. Холод и раскаленная пустыня, спокойствие и ярость, брюнет и блондин — они дополняли друг друга, и часто работали в паре в тылу врага. Но война утихла, перейдя в подпольные стычки на границах владений, а время и расстояние разделили друзей. Теперь они виделись только во времена недолгих визитов, и неизменно опрокидывали по кружке спиртного по вечерам.

В этот визит у Рокаэля не было никакого желания коротать с Канором вечера. Может быть, если только один. Чтобы опрокинуть кружку ему на голову.

Поймав себя на таких мыслях, мужчина разозлился сам на себя. Вырвав руку у Оливии, он окликнул болтающего с неизвестным мужчиной Канора, и быстро зашагал вперед

Рокаэль не хотел ограничивать свою свободу. Совсем недавно Создатель показал ему, как коварны бывают женщины, и он усвоил урок. А с собой уж он как‑нибудь справится!

* * *

Приемный зал короля Подземного царства был просто завораживающим… От самого пола и до высоких потолочных сводов шли стройные ряды настенных полок. Сотни драконов смотрели на происходящее в зале своими разноцветными каменными мордами, сверкая самородками глаз. Создавалось ощущение, что каждый житель подземелья имел свою статуэтку в этом зале — настолько многочисленны были фигурки.

Земляной пол был весь испещрен вкраплениями тадора, светясь темно — синим. Ступая по нему, Оливия чувствовала тепло даже через толстую подошву ботинок.

Прямо за огромным деревянным троном была изображена карта мира, делая место, где сидел король Подземного царства незначительным. Весь размер трона сдувался, казался ничтожным на фоне всей земли магических существ.

Нарочно ли? Оливия не знала, но теперь спокойно смотрела на повелителя пустынных земель.

В сравнении с королем снежных драконов, этот мужчина был непозволительно молодым. Девушка привыкла видеть своего короля малоподвижным, но очень умным старцем, а сейчас перед ней был совершенно другой правитель.

Он сидел небрежно на троне, а не с врожденным достоинством. Закинув ногу на ногу, чего бы себе никогда не позволил её король. Записывая что‑то на бумаге, от так и не поднял на них глаз, хотя они и встали ровным рядом перед его троном.

Занятой, да?

Такое пренебрежение всколыхнуло волну возмущения в душе девушки. Уж если их правитель принимал посетителей, он уделял им каждую секунду своего времени, что они были в его приемной. А чего добивается этот?

Подняв глаза на своих иноземных гостей, король пустынных драконов взмахнул руками и поднес ладонь к груди, в знак доброго расположения.

Ага, как же, расположен он. Если только к самому себе.

Плавно и тягуче подавшись вперед, король вонзил свой взгляд в меня, как клинок. Таких глаз я еще не видела ни у кого. До дрожи, до неприятия, до желания убежать. Когда он вот так смотрел на меня, хотелось опустить голову вниз и рассматривать вкрапления тадора на земляном полу.

Что это? Влияние? Или такая поглощающая энергетика?

Как только его взгляд заскользил дальше, давящее чувство внутри отпустило. Интересно, это он за особенности своего воздействия занял место короля или есть еще другие заслуги?

Покосившись на Рокаэля и не уловив ни единого изменения мимики, немного успокоилась. Я слышала, что король пустынных драконов отличается от нашего правителя, но чтобы настолько?

Раскланявшись в приветствиях, наша пятерка рассказала о цели визита. Каштановые волосы, уложенные волосок к волоску, длинные пальцы, барабанящие по подлокотникам, и блестящие неподвижные ботинки, которые, казалось, прилипли к полу в неестественной позе — король Вулус молча выслушал Дараса до конца. А потом выправил ноги, успокоил руки, и, откинувшись на спинку трона, сказал:

— Мы не собирались продлевать соглашение по тадору. В нынешнем положении дел, цена, за которую вы его покупаете, просто смешна.

Отец девушки говорил, что Вулус будет набивать цену, поэтому снежные драконы даже не удивились. Цену в торгах с пустынными дозволялось поднять на четверть, но не более. И Алив отлично торговался, но чем дальше шел разговор, тем яснее становилось, что подними снежные цену даже вдвое — Вулус не собирался продлевать соглашение.

Напряжение, так осязаемое внутри, но не заметное снаружи, сковало снежных драконов. Терять такой ресурс не хотелось никому из жителей долины. Но если король пустынных драконов говорит нет — ему трудно доказать свою точку зрения.

— Передайте Сандару мои глубочайшие извинения, но продление соглашения невозможно. Все остальные договоренности в силе, мы по — прежнему открыты для диалога. И отдохните перед долгой дорогой, для вас приготовлены комнаты.

За пятеркой снежных драконов закрылись двери приемного зала короля Вулуса, отрезая возможность выгодного сотрудничества для всех жителей Снежной долины.

— Я так и знал, что этот змей нам откажет, — скрипнул зубами Алив.

— Почему? — Оливия посмотрела на мужчину в удивлении, но ей ответил не он.

— Потому что он сам лично либо казнит, либо сообщает высокопоставленным лицам о неприятностях, — негромко, но отчетливо произнес Рокаэль. — В другом случае в этом зале диалог ведут его доверенные лица. Но, как ты и сама видела, нас удостоили личным отказом.

Из темноты вынырнул невысокий плотный мужчина, и попросил проследовать за ним к приготовленным покоям.

— Что‑то у меня нет никакого желания оставаться, — идя рядом с наставником, тихо и расстроено сказала тому девушка.

— Нам надо поспать. А завтра вечером при хорошей погоде уже будем дома, Лив, — Рокаэль не поворачиваясь, сжал её руку и отпустил. Настолько мимолетно, что могло бы привидеться.

Но покалывающая кожа Оливии говорила о том, что это и правда был небольшой жест поддержки. Удивительно.

* * *

Рокаэль чуть не стукнул себя. Тоже мне, собрался с мыслями, называется. Как жалко, что пустынные против тренировок чужаков у себя на площадке. Канор всегда сожалел, что не может в своих землях помять старому другу бока.

Широкие коридоры вились змеями, сбивая мужчину с серьезного настроя. Его давно уже не удивляло подземное царство, чего не скажешь об Оливии. Её удивляли даже стены коридоров в росписях исторических зарисовок.

— Это для господина Ариса, — мужчина из рода пустынных драконов открыл красную дверь в гостевом ответвлении. Этот кусочек царства был очень хорошо знаком Рокаэлю. Во время визитов всех гостей располагали именно тут.

Арис махнув коллегам, скрылся за алой дверью.

— А эти покои для господина Дараса, — следующая дверь по коридору была темно — вишневого цвета. Попрощавшись до утра, Дарас ушел отдыхать в приготовленную для него комнату.

— Господин Навир, это для Вас, — мужчина открыл черную дверь напротив и пригласил туда снежного дракона. Не заставив себя ждать, уставший с дороги мужчина с удовольствием потянулся и вошел в помещение. Перед тем как закрыть дверь, он подмигнул Рокаэлю и улыбнулся Оливии. За закрытой дверью послышался раскатистый смех.

Хорошее настроение после отказа короля пустынных драконов? С чего бы это?

— А вот эти покои приготовили специально для вас, господин Рокаэль и госпожа Оливия, — мужчина открыл белую дверь вдали от всех остальных и почтительно поклонился.

А, вот теперь стало понятно, в чем причина веселья…

А ведь сам виноват, представив Оливию Канору своей женой. Чем он думал? Явно не головой!

Но вопреки всему в горле застрял смех. Не проглотить его, не выпустить наружу у мужчины так и не получилось. Уж слишком учтиво кланялся мужчина. Но зато на лицо Оливии ему не стоило смотреть. Рокаэль все‑таки не выдержал и рассмеялся.

— Тебе смешно? — едва не заикаясь, спросила девушка. Соскочив на личную форму общения, Оливия даже не почувствовала укола совести. К чему? Ведь когда речь идет об одной кровати для сна, пусть и огромной, места для выкания уже не остается!

Оливия уже приготовилась потребовать вторую комнату, как была возмутительно утащена Рокаэлем внутрь. С изумлением смотря на закрытую дверь, она не верила своим глазам.

— И ты туда же? — ошеломленно спросила она мужчину, с искринками смеха взирающего на неё сверху вниз.

— Лив, нельзя сейчас просить еще одну комнату, нас просто не поймут, — отвернувшись к большой кровати, застеленной мягким шоколадным пледом, сказал Рокаэль. — Выбирай свою половину, я в душ.

Оливия открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба. Какую половину кровати? Какой душ? Он рехнулся?

Но её безмолвных криков никто не услышал. Хлопнула узкая синяя дверь, за которой скрылся наставник, и девушка осталась наедине со своим возмущением.

Оглянувшись по сторонам, она заметила подушки в форме сердца на небольшом диванчике и сплетенные тела на картинах. Это что, специальные покои для молодых семейных пар?! Серьезно?

Чувствуя себя мышкой в мышеловке, Оливия начала обходить комнату и заглядывать в ящики. Шкаф похвастался десятком пустых вешалок и пятью полками, тумбочка у кровати — пустым ящиком, а вот в письменном столе девушка нашла какой‑то пузырек.

Хлопок двери заставил Оливию вздрогнуть, пузырек выскользнул из рук и покатился по полу прямо к ногам Рокаэля. К голым ногам Рокаэля.

'И не подумаю поднять глаза!' — сказала про себя Оливия.

Пузырек исчез с поля зрения, когда рука мужчина подхватила его с пола. Но даже тактичное покашливание наставника не заставило девушку поднять глаз. А вдруг он голый?

— Этим ты меня не возьмешь, — стук стекла о поверхность стола и серьезный голос мужчины. — На меня афродизиаки не действуют.

Что?! Вот теперь Оливия могла поднять глаза с чистой совестью!

Бедра Рокаэля были укрыты полотенцем, но это ничуть не оправдывало мужчину в глазах девушки. Оливия знала, что некоторые дамы не брезгуют капнуть пару капель на шею перед свиданием, но чтобы самой опускаться до таких ухищрений?

Метнув взгляд на пузырек, она заметила самодельную этикетку, которую не успела разглядеть, когда держала его в своих руках. Снежная лавина поглоти, надо же было попасть в такое нелепое положение!

В голове у девушки до этого уже вполне сформировался диалог, следуя которому Рокаэль замучился бы муками совести и ушел спать, как минимум, на диван, проводить ночь в обнимку с сердечками — подушками. А как максимум — в другие покои. Как же жалко было план, он на глазах падал в пропасть, радостно помахивая пузырьком с афродизиаком.

Но теперь задетая гордость расправила свои крылья, не позволяя девушке оправдываться. Она не впитала достоинство с молоком матери, нет. Его вколотил в неё отец, заставляя тренироваться наравне со всеми, требуя намного большего, чем могла порадовать его дочь. Для того, чтобы она могла растоптать предвзятое отношение в дочке лорда не словами, а поступками. И у Сандара это удалось.

— Похоже, что я собираюсь тебя соблазнять? — Оливия показала глазами на свой военный костюм. Снежные драконы всегда были готовы к бою, помпезной одежде в их жизни было место только на балах. — Посмотри на меня… и на себя.

Теперь уже смело смерив мужчину перед собой взглядом, она мятежно посмотрела Рокаэлю в глаза. Что‑то внутри неё, незримое, как прозрачная преграда, исчезло, позволяя смотреть на мужчину как на равного. Раньше она о таком не могла и помыслить, воспринимая его как что‑то недоступное, похожее на неприступную стену, выше которой ей никогда не подняться.

Никем не покоренный идеал, холодный и спокойный, с серыми льдинками в глазах. Она мечтала так же владеть своим телом, как наставник. Иметь такую же железную волю и быструю реакция.

Стоя друг напротив друга, как часто бывало на тренировках, Оливия сейчас видела перед собой не наставника. Она видела мужчину в одном полотенце. С постамента спустился её идеал, оказавшись смертным.

Сотни раз она видела его в разорванных в клочья одеждах, с осторожностью заматывала раны на груди, когда до помощи было далеко, но никогда она не воспринимала его так… странно. Тела воинов сотнями мелькали перед её глазами и на тренировках, и в сражениях. Не голые, но оголенные торсы часто проскальзывали то тут, то там. Оливия считала, что давно приобрела иммунитет, но с этим мужчиной, таким привычным и таким новым, все было наоборот.

Все дело в гормонах. Я слышала, что с возрастом они начинают бурлить, заставляя делать сумасшедшие вещи. Например, такие, как пялиться на идеально вылепленный торс мужчины перед собой' — думала девушка.

Сколько сил ей пришлось потратить на укрощение любопытства, знала только она одна. Заклиная себя смотреть только в изумрудные глаза и не чувствовать этого… Магнетизма?

Разбитая на части душа не хотела новых чувств, новых эмоций, новой боли. А вот тело предательски подводило девушку, заставляя бороться с самой собой.

Может, он пролил афродизиак? Тогда она себя с удовольствием оправдает!

* * *

Рокаэль внимательно следил за калейдоскопом чувств на лице девушки. Гнев сменялся злостью, злость — гордостью, гордость — вызовом, а вызов — острыми словами, сорвавшимися с её губ. Алый закат пламенем блеснул на щеках Оливии, и мужчина про себя довольно хмыкнул.

Он мог переодеться еще в ванне, мог предстать перед ней в той же форме, что и был. Мог, но что‑то внутри запротестовало. Азарт, так давно не проникающий в его кровь вне поля боя, заставил мужчину повязать на бедрах полотенце и выйти к Оливии.

Зачем? Может, ему просто не хотелось изменять своим привычкам из‑за новых обстоятельств? А, может, его задевало, что Оливия не видела в нем мужчину? А он, химера раздери, в самой прекрасной форме, какой только может быть дракон!

Многочасовые тренировки не оставляли на его теле ни капли жира, а возраст отправил жилистость в прошлое. Самолюбование было чуждо Рокаэлю, но сейчас он, вопреки всякой логике, хотел напомнить Оливии, что он не только её наставник, но и мужчина.

Все‑таки эта гадюка Бриджит немного пошатнула его уверенность, променяв его на сопляка. И хоть умом он понимал, что бывшая любовница выбирала не за личные заслуги, внутри до сих пор осталось гадское чувство. Хотелось прибрать там, сделаться кристально чистым и больше не пускать туда никого.

Вишневая тень на скулах Оливии с его молчанием проступила сильнее. Она настолько праведно была возмущена и так восхитительно горда, что он почти поверил, что пузырек оказался здесь случайно. Почти. Теперь он не хотел никому доверять полностью.

Костюм девушки был застегнут на все пуговицы, не давая ни намека на фривольность. Грудь вздымалась от дыхания, но не соблазнительно, а как‑то нервно. Не дождавшись ответа, Оливия взяла пузырек в руки, и Рокаэль не поверил своим ушам:

— Наверное, стоит сейчас вылить на себя половину? Или сразу целый, раз не действует? — мужчина напрягся, следя за рукой девушки. — И год ждать не надо, я же так этого хочу!

Напряженное лицо Оливии развеяло все последние сомнения, что пузырек оказался здесь случайно. Или, она не собиралась применять его на Рокаэле. Струна внутри мужчины немного расслабилась, стирая хмурое выражение с его лица.

— Ладно, я понял. Извини.

— О, нет! — вызов? Она, правда, бросала ему вызов, задрав свой маленький подбородок?

— Нет? — вызовы Рокаэль любил не меньше хорошего боя. Мощная фигура мужчины сделала тягучий шаг к девушке, но Оливия не дрогнула.

— Нет, — глядя то ему в глаза, то ниже, девушка стиснула пузырек в руке. Рокаэль сделал еще один шаг, вступая в игру, загоняя девушку в угол. Хищник проснулся в нем, разминаясь внутри. Его не загнать в клетку какими‑то афродизиаками!

— Или ты спишь на диване, или я выливаю пузырек на себя! — быстро и громко отчеканила Оливия. Рокаэль усмехнулся. Наивная!

— Я же тебе говорил, на меня не действует… — он не успел договорить, как девушка открыла крышку, перебив его.

— Тогда на тебя. У меня нет абсолютно никакой выдержки к афродизиакам! — два тонких пальца сжали хрупкое стекло. — И мы будем связаны до смерти!

Зеленые глаза мужчины, казалось, увеличились в два раза. Такой наглости ему еще ни разу не приходилось слышать, все внутри взбунтовалось от попыток управлять им. Он тер — р-рпеть не мог оков и поводков.

— Выбирай: диван или пузырек? — собрав последние крохи смелости, сказала Оливия.

Может, она это его зря? Закусив губу, девушка следила, как глаза Рокаэля налились сталью. Ступая на хрупкую, как лед, дорожку, Оливия играла с огнем, и прекрасно это знала.

Нетерпимость наставника к ультиматумам была широко известна среди учеников, и пройтись по этому острию решился бы не каждый. Но не Оливия.

Эти капельки на его коже, эти предательские мысли в её голове — все это подтолкнуло девушку на глупости. А ведь могла просто отшутиться и лечь спать. Это чертово полотенце! Не мог как наставник выйти при полном параде?

Свалить все на него было бы удобно, но Оливия никогда не любила себе лгать. Она сама сейчас заварила эту кашу, и это из её уст сейчас прозвучала угроза.

Опасная близость тела Рокаэля отрезвила. Неровное дыхание девушки столкнулась со смуглой кожей мужчины, и на ней проступили мурашки. Как завороженная, глядя на грудь мужчины перед собой, Оливия в последний момент почувствовала, как пузырек упорхнул из рук.

На макушку что‑то закапало, и девушка запоздало отпрянула. На волосах расползалось мокрое пятно, и цветочный запах ударил в нос. Перед лицом возник пустой стеклянный пузырек, и Рокаэль склонился к девушке недопустимо близко. Рваное дыхание мужчины слилось с взволнованным дыханием Оливии, а хищный темно — зеленый взор взял в плен бушующее море голубых глаз.

— Моя половина кровати — левая. Ты упустила свою возможность выбора.

Картинка перед глазами девушки стремительно изменилась, белое полотенце в воздухе на секунду приковало взгляд, и, как занавес, упало на пол. Кровать прогнулась под весом тела, наполняя комнату тихим скрипом дерева, а Оливия все не могла сдвинуться с места.

Упустила возможность выбора? И как это понимать?

Мышцы девушки напряглись, ноги сами собой направились к выходу, а рука судорожно вцепилась в ручку входной двери. Единственное желание убраться отсюда быстрее пульсировало внутри Оливии. Стыд горел на щеках. За свое поведение? За его наготу?

— Не советую, — обманчиво спокойно сказал Рокаэль, развалившись на левой половине кровати, и даже не думая прикрыться одеялом. — Это на меня афродизиак не действует. А вот на других…

* * *

Расслабленная поза была наигранной, обманчивой, вводящей в заблуждение. Вулкан злости клокотал внутри мужчины, так и грозясь вырваться лавиной необдуманных поступков. Силой воли заставив себя прикрыть глаза и не смотреть на эту маленькую провокаторшу, Рокаэль в мыслях откручивал голову одному краснохвостому дракону. Вырвать крылья, по одному, скрутить хвост в узел, и показать этим глупым девчонкам, что из‑за таких уродов не стоит себя мучить и терзать юные сердца. А то потом вот такие срывы и приходится терпеть.

Знала же, в горгульину пасть, что с ним такими вещами играть нельзя! Дожна его за столько лет на зубок знать!

Рокаэль не узнавал свою уравновешенную воспитанницу. Неужели, измена этого огненного сорвала девушку с тормозов? Тогда её срочно надо возвращать на место!

Приоткрыв один глаз, Рокаэль как раз увидел закрывающуюся дверь ванной и по комнате разнесся громкий хлопок. Что ж, он и не таких дракониц ставил укрощал.

Измена неприятна, кто бы спорил, даже болезненна — с этим мужчина тоже был согласен. Но примеряя все на себя, он совсем позабыл о максимализме молодых драконов. Чувствуя себя, по сравнению с Оливией, черствым сухарем, он уже спокойно мог думать о Бриджит, и лишь одному чешуйчатому ему хотелось свернуть шею. Но это мужские дела, никоим образом не касающиеся женских причуд.

Решив больше не травмировать нервы девушки, он повернулся на живот и запустил руку под подушку, наслаждаясь мягкостью перины. Одеяло мужчина отодвинул на половину Оливии, и под звуки льющейся воды провалился в сон.

* * *

Теплые струи воды сбегали по лицу девушки, смывая краску с щек. Распущенные волосы прилипли к телу, и мыльная пена стекала с белокурых кончиков, пузырясь у ног. Клубничных запах казенного шампуня раздражал обоняние, и Оливия интенсивными движениями рук стремилась смыть его с волос как можно быстрее. Желательно, в компании с афродизиаком.

Кончики пальцев жгло, а тело начинало пылать. Незнакомые чувства, которые в девушке пробуждали струи воды, поглотили девушку. Вспышки, подобные касанию языков пламени, зажигались на теле девушки. Ярки поначалу, они постепенно стали походить на легкое прикосновение пламени свечи, лишь едва трогая кожу.

Спасительная вода смывала коварную жидкость, к которой у Оливии не было ни иммунитета, ни стойкости. Спасаясь закрытой дверью и холодом плитки ванной комнаты, девушка боролась сама с собой. С этого момента Оливия точно знала одно — клубничный запах теперь она ненавидела.

Тугие объятия афродизиака ослабли, растворяясь в воде, а переключение на холодный душ окончательно прогнал его остатки, не оставляя даже легкое цветочного запаха. Все вокруг пахло клубникой.

Одевшись в захваченную из сумки чистые штаны и майку, Оливия несмело открыла дверь в комнату. Приглушенный свет магического светильника отбрасывал неровные тени на лицо спящего мужчины.

Вздох облегчения вырвался из уст девушки и следующей шаг дался ей уже проще. Поджав губы, стараясь не смотреть на мужчину, она на цыпочках подошла к кровати и накрыла его покрывалом, скомканной горой валяющегося на полу. Мужчина вздрогнул, но глаз не открыл.

Оливия могла бы поклясться, что он проснулся. С его‑то реакцией он, скорее всего, уже не спал, как только она взялась за ручку двери. Но глаза Рокаэля были безмятежно сомкнуты.

Оливии до сих пор было стыдно, и она была благодарна мужчине, что он не открыл глаз. Острого, как клинок, взгляда она бы не выдержала.

Аккуратно умыкнув одеяло и подушку с незанятой половины кровати, Оливия не удержалась и еще раз окинула Рокаэля взглядом. Смуглая кожа мужчины на спине была испещрена косыми шрамами. Неровными тенями они проявлялись на коже и казались нереальными. Светло — оранжевые всполохи светильника стали совсем приглушенными, и лицо мужчины погрузилось в тень.

Оливия скорее почувствовала, чем увидела взгляд Рокаэля и, спрятавшись за подушкой и одеялом, быстро направилась к маленькому дивану. Уж лучше она на нем переночует, чем будет лежать под прицелом зеленых глаз.

Со стороны постели не раздалось не звука и девушка начала понемногу успокаиваться. Дыхание выровнялось, в отличии от мыслей девушки, и она наконец сомкнула глаза. Но сон в эту ночь обходил Оливию стороной. Бродил где‑то рядом, заманивал в свои сети, и как только девушка была готова погрузиться в него — пропадал, со временем появляясь на горизонте снова. На смену ему пришла бессонница, держа под руку невеселые мысли. На пару они терзали девушку до рассвета, не давая уснуть.

Хоть бы захрапел что ли! — мысленно умоляла она Рокаэля, прося хоть одну слабость для мужчины. Но снежный дракон и не думал храпеть.