Совещание в кабинете Сандара закончилось глубокой ночью. Уставший не столько с дороги, а сколько из‑за миллиона вариантов предположений, что роились в его голове, Рокаэль толкнул дверь своих покоев.

Свежий воздух ударил в нос, и по сравнению со спертым воздухом замковых коридоров казался живительным, выветривающим головную боль и дневные заботы.

Мужчина с удовольствием вдохнул полной грудью, раздеваясь. Мягкий футляр принял в свои объятия клинки, а пустая полка в комоде — оружейный пояс. С глухим стуком бляшка ремня упала на пол вслед за штанами, но всё тут же было подобрано и аккуратно сложено на одинокий стул у кровати. Его спинку обхватила куртка, спускаясь своими рукавами до паркетных досок, а на штаны сверху упала свежая майка. Остальная сегодняшняя одежда отправилась в корзину в шкафу.

Рокаэль сделал свои покои под стать себе. Ковры были давно выставлены за дверь, лишняя мебель распределена по соседним покоям. Из первоначальной обстановки мужчина оставил только кровать — четкие ровные линии черного дерева запали ему в душу, да и к слову сказать, матрац был необыкновенный. Спина воина на нем не просто отдыхала, а словно восстанавливалась заново.

Только расстегнув застежки для крепления потайного оружия на руках и ногах, Рокаэль немного расслабился. Проверив наличие кинжала у изголовья кровати, он в строгом порядке разложил свое скрытое боевое оснащение на единственной прикроватной тумбочке. Этот ритуал его всегда успокаивал, проясняя разум.

Рокаэль подошел к окну и внимательно осмотрел двор, заметив шатающуюся одинокую фигурку старой знакомой. Теперь уже заклятой знакомой.

Зараза! Всю душу ему съела! А ведь как она его добивалась, заметив мужчину еще там, в Пустынных землях. Эта женщина не знала слова 'нет'.

Чтобы поддерживать форму, в Подземном царстве он тренировался в заброшенном зале, который по какой‑то причине не приглянулся правителю, ведь допускать чужаков на общую тренировочную площадку запрещалось. И эта женщина, как напасть, преследовала его по пятам.

Рокаэль хоть и мог похвастаться выдержкой, но вот железным он все‑таки не был, и однажды не устоял. После особо выматывающих тренировок её умелые руки сделали такой массаж, о котором он вспоминал еще не один вечер. Как хищница, она подкрадывалась к нему, изучала, пользуясь минутами слабости, и ей удалось из временного увлечения стать постоянной любовницей мужчины. А такого Рокаэль себе уже давно не позволял.

И все для чего? Чтобы потом вот такой шатающейся походкой ходить в одиночестве по парку?

Рокаэль так и знал, что у огненного проблемы не только с головой! Даже сделать не может так, чтобы его женщина не бродила неизвестно где!

Окинув последним взглядом женский силуэт, мужчина хотел было отвернуться, но взгляд споткнулся об печать на собственной руке.

Интересно, а где его 'жена'?

Эта мысль поразила его не хуже боевого топора гномов, который чуть не расколол пополам стол Сандара. Почувствовав себя ничуть не лучше этого огненного выродка благородных кровей, Рокаэль оправдывал себя тем, что у него‑то жена временная. Оправдывал, оправдывал, и чуть ладони когтями не вспорол.

— В пасть! — прорычал он, борясь с собой.

Если Бриджит бродит одна, то этот смертник вполне может ошиваться возле его жены…

Тревога сжала грудную клетку мужчины. Нет — нет, Оливия уже давно спит в своей кровати, ведь она ушла намного раньше их. Уставший вид девушки говорил сам за себя и Сандар, не терпя пререканий, отправил дочь спать. Рокаэль его полностью поддержал, и Оливии ничего не оставалось делать, как оставить мужчин наедине с проблемой.

Она в своей кровати!

Но руки уже натягивали штаны на ноги мужчины.

Этот урод не посмеет к ней сунуться!

Чуть не влетев в майку, Рокаэль распихал оружие по привычным местам, задумчиво посмотрев на боевой пояс. Пригодится?

Вряд ли он застанет там самоубийцу!

Застегнув крепления пояса и обувшись, Рокаэль тихо закрыл за собой дверь и двинулся по коридорам. Заветная дверь находилась в другом крыле замка, но уже сейчас походка мужчины напоминала крадущегося хищника.

Тишина за дверью Оливии немного успокоила мужчину. Ровно до того момента, как он представил сладкую парочку спящей в кровати. В чувствах высадив дверь ногой, он с изумлением взглянул в заплаканные глаза девушки.

Вот так порыв чувств…

Рокаэль оцепенел, словно глыбы льда сковали его тело. Одинокий всхлип девушки — и ледяные оковы разлетелись сотней хрусталиков, уже не сдерживая мужчину.

В один миг оказавшись у кровати, он повалился на колени, обхватив руками ноги девушки. Еще один всхлип набатом отразился в душе снежного дракона, переворачивая все внутри.

Красный нос девушки, опухшие глаза — этого уже было более чем достаточно, чтобы убить любого. Женщина не должна плакать! Никакая! А уж тем более, не его временная жена!

Голубые глаза не мигая смотрели на Рокаэля, а из груди девушки вырывалось судорожное дыхание. Слезинка скатилась по щеке Оливии, и внутри мужчины что‑то треснуло.

— Что он сделал? — тихо спросил Рокаэль, сам не замечая, как до боли сжал ноги девушки.

Мягкая ладонь, тронувшая его руку, немного привела в чувство, и мужчина ослабил хватку. Под кристально чистыми небесами глаз он чувствовал себя спящим вулканом, который вот — вот пробудится, и все вокруг покроется кровавой лавой, не оставляя места ничему живому.

— Он тебя тронул? — пристально смотря в лицо девушки, спросил Рокаэль.

Взмах ресниц, и исчезает полупрозрачная пелена слез. Еще взмах, и грудь девушки двигается более размеренно. Вернувшееся самообладание, конечно, похвально, но напряженный мужчина ждал ответа.

— Нет, — хрипло ответила Оливия, и удушливая змея эмоций расслабила свои кольца вокруг Рокаэля. Этот смертник еще поживет.

— Тогда почему? — не стал договаривать вопрос мужчина, внимательно оглядев комнату. Не тронутая обстановка немного успокоила Рокаэля, и он требовательно посмотрел на Оливию.

Девушке не нужно было продолжать, она и так поняла, что хотел от неё этот дракон…

Видеть его коленопреклонным оказалось для девушки настоящим испытанием. Слезы застряли в горле, и Оливия не могла оторваться от изумрудных глаз. Такой жесткий и одновременно чуткий, готовый разрезать одним ударом и склеить этими же сильными руками. Он действительно переживал за неё.

Шторм чувств поднялся в сердце Оливии. Она чувствовала, что сейчас тревога мужчины вызвана не навязанной опекой, она шла от него самого. В глазах цвета мокрой листвы отражались молнии чувств.

Как завороженная, девушка забыла о причине своих слез, и протянула руку, касаясь скулы мужчины. Оливии хотелось убедиться, что это не плод воображения, и теплая кожа под пальцами девушки ударила током, возвращая в реальный мир.

Это и правда был её наставник. И одновременно не он — незнакомец, так горячо переживающий за девушку. Оливия как будто заново знакомилась со своим временным мужем.

— Просто нервы потрепал, — призналась девушка, поежившись от воспоминаний о минутах наедине с Маркелем.

Тело Рокаэля так и не расслабилось. Оливия прекрасно видела, насколько напряжены были мышцы мужчины. Оттолкнувшись руками от кровати, он резко поднялся на ноги и замер, окидывая фигуру девушки взглядом.

Почувствовав себя неловко, Оливия опустила глаза, а когда подняла — Рокаэль уже стоял у лежащей на полу двери и рассматривал свернутые петли. Непроницаемое выражение лица вернулось к нему, не позволяя больше ни одной эмоции проскользнуть наружу.

— Займи пустые покои, а завтра тебе починят дверь, — сказал Рокаэль и вышел.

Чувствуя себя пьяным, он пытался стряхнуть с себя паутину ненужных эмоций. Отражение в зеркале мелькнуло на стене, и мужчина замер, не узнавая сам себя. Глаза блестели в темноте так, как будто у него была лихорадка. Чертовы инстинкты! Они только мешают!

Рокаэль закрыл глаза и представил разгар битвы двадцатилетней давности. Море крови, обрубки тел и острые лезвия. Вот для чего он живет.

Открыв глаза он встретился с ледяными зелеными осколками глаз, которые так привык видеть в зеркале. Теперь можно идти спать. Вот только заглянет к одному ящеру и на боковую.

Уверившись в собственной невозмутимости, Рокаэль отвернулся от зеркала и пошел дальше по коридору, не видя, как его глаза изумрудными звездами мести горят в темноте.

* * *

Замок спал, и лишь несколько его обитателей до сих пор не смыкали глаз. Пил чай на кухне молодой повар, зубря рецепты новых блюд, чтобы завтра поразить воображение и вкус одной служанки. Толстый кот не давал спать вдовушке — швее, то и дело щекоча её нос своим пушистым хвостом, а в винный погреб пробирался прыщавый паренек, в нетерпении потирая вспотевшие ладони.

Вылетевшее из окна тело мужчины в воздухе превратилось в алого дракона, и каменную кладку замка обожгло злое рыжее пламя.

— Ты меня понял? — в оконном проеме возник темный силуэт мужчины.

Взбешенный драконий рев огласил долину, эхом отражаясь от гор. Один за другим в окнах стали загораться магические светильники, и обеспокоенные лица высовывались наружу.

Драконье пламя еще раз озарило парк, и два противника замерли, заметив неладное. Со всех сторон к замку подбирались стаи ночных химер.

Когтистые лапы врывались в почву, оставляя глубокие следы от когтей, а слюна, капающая из пасти ужасных созданий, прожигала траву. Эти твари были не просто злы — они были взбешены.

Они настолько близко подобрались к замку, что Рокаэль мог разглядеть каждое ребро на истощенных телах химер. Облезлые гривы и нездоровый вид наталкивал на невеселые мысли, а ходящий ходуном змеиный хвост ближайшей химеры подстегнул к действиям.

Вылетев в окно кобальтовым драконом, Рокаэль издал громкий тревожный рев, призывая подкрепление и оповещая жителей Снежной долины об очередном нападении.

Сотни желтых глаз светились в темноте, поражая своим количеством. Никогда еще Рокаэль не видел такое количество стай, объединенных одной целью. Несколько химер отбивались, сворачивая на соседние улочки к другим домам, но основная масса пробиралась к замку.

Зная дикую природу этих тварей, мужчина мог только строить предположения о причине нападения. Химеры никогда не нападали на долину, предпочитая поджидать свою жертву в горах. Там, где у них была возможность загнать драконов в пещеру и не дать обратится.

Когти дракона вспороли истощенную плоть, и первая папа желтых глаз застекленела. Алая кровь брызнула в морду, и Рокаэль заметил боковым зрением, как алый дракон отшвыривает оторванную когтистую лапу в сторону, раздирая химеру по частям.

Шелест крыльев известил о подмоге, и Рокаэль полностью погрузился в то, что любил больше всего — бой.

Рев раненных тварей бальзамом лился на душу мужчины. Эти когтистые лапы посмели ступить на территорию драконов, и теперь орошали своей кровью Снежную долину.

Выпотрошив очередную тушку, Рокаэль заметил пылающий взгляд огненного дракона, который напоказ сворачивал голову химере и словно бросал вызов.

Схватив гриву очередного исчадия ада, снежный дракон красноречиво перерезал горло острым когтем и бросил на землю бездыханное тело. Твари вокруг совсем обезумели, и бросались под лапы драконов, стремясь вырвать хоть кусочек плоти.

Десятки химер полегло, но как полноводная река, их прибывало все больше и больше. Они прыгали на голову с вершин деревьев, заставляя взметаться ввысь драконов и бросать тех наземь. Они сбивались в кучи и атаковали своей худощавой массой, но были настолько слабы, что хруст костей звучал снова и снова.

Оставляя рваные раны, химеры к рассвету полегли багровым ковром вокруг замка. Последний рев раненного зверя и Рокаэль смог осмотреть поле боя.

Не увидев серебристого дракона среди своих, мужчина смог спокойно перевести дух и собраться с мыслями.

Собрав пятерку драконов, Рокаэль взмыл вместе с ними вверх и полетел по периметру долины. Туман в горах не сразу дал разглядеть первого убитого снежного дракона, охраняющего свою территорию. Двигая дальше и с каждым разом внутренне замирая, он молился, чтобы не встретить повторение увиденной картины, но снова и снова бесчувственные тела снежных драконов у границы доводили до белой ярости.

Кто посмел покуситься на их территорию, а главное — зачем? Холодный ветер не охлаждал злость, лишь распаляя её. Даже дураку было понятно, что истощенные твари не просто так напали на долину.

Кто же стоит за всем этим?

Рокаэль поклялся лично свернуть шею противнику и насадить на вершину самой высокой горы. Чтобы больше никто не смел даже косо смотреть в сторону его родного дома.

* * *

Оливия так и не сменила покои, предпочитая спать с открытой дверью, чем в другой кровати. А когда началась вся заварушка с химерами, Сандар перехватил в коридоре дочь и поставил на стражу кабинета. Нет, девушка прекрасно понимала, что её отодвигают в сторону под благовидным предлогом, но ничего поделать с этим не могла. Слово лорда — закон, а когда этот лорд еще и твой отец — выбора, практически, не остается.

Лизабет составляла дочери компанию, и успокаивала, говоря, что чутье никогда не подводило мужа, и раз он сказал сидеть в кабинете, значит, так тому и быть.

— Ты просто никогда не одобряла моего выбора, — Оливия не могла найти себе места и хаотично ходила по кабинету, то и дело выглядывая в окно и следя за ходом сражения.

— Вот только не начинай, — Лизабет тоскливо окинула взором парк, за которым синее пламя обугливало тела тварей, и драконы рвали в клочья врагов. — Тем более, сама посмотри, там ничего интересного. Без тебя прекрасно справляются. Можно даже сказать, что химер на всех не хватит.

— Мама, — возмущенно воскликнула девушка. — Я знаю, что это твоих рук дело.

Девушка обвела руками кабинет, демонстрируя свое затворничество. Лизабет даже бровью не повела, не показав ни единой эмоции. Погасив магические светильники, она поманила дочь пальцем.

— Все может быть, — спокойно заметила она, глядя в глаза Оливии. — Но пока я могу, я буду ограждать тебя от этого. Хватит и того, что там отец. Посмотри, разве это красиво? Багровая кровь, изувеченные тела? Тебе нравится на это смотреть?

— Во мне все протестует от сидения на месте, — прикрыв глаза, сказала Оливия. — Когда я смотрю на это, я не чувствую отвращения. Я хочу быть там, сражаться, защищать. Ты же знаешь, что у нас это в крови!

Тяжелый вздох вырвался из груди матери. Она знала, но так и не смирилась с этим. Тренировки дочери казались игрой, а когда она начала возвращаться из настоящих сражений с травмами, материнское сердце обливалось кровью. Скрипя зубами, она старалась понять дочь, отпустить, не спала ночами, пока их группа не возвращалась в свои постели.

Но тут все иначе. Тут все происходит у нее на глазах. И слава Создателю, пока она могла настоять на своем, она так и будет делать.

Лизабет понимала, что Сандар разрывался: с одной стороны он гордился отвагой дочери, с другой, так же, как и жена, беспокоился об Оливии. Но он мужчина, и немного по — другому смотрел на вещи. Но отказать своей любимой жене не мог никогда.

Опустив ладонь на плечо Оливии, она прошептала, опустив голову:

— Когда‑нибудь ты меня поймешь.

Девушка смотрела на завершающее сражения и пыталась унять бешено стучащее сердце. Всё её существо стремилось туда, в самую гущу событий, но рука матери на плече как гиря удерживала её на месте.

— Ты скоро улетишь из гнезда, — слезинка скатилась по щеке Лизабет. — Будешь жить своей жизнью, вместе с мужем и детьми. И уже не будешь слушаться свою мамочку.

Женщине становилось говорить все труднее. Проглотив комок в горле, она продолжила:

— А пока доставь мне радость, побудь со мной, пока я еще могу как‑то влиять на твою жизнь.

Оливия не выдержала и обняла мать, опуская голову на родное плечо. Грусть протянула свои щупальца в грудь девушки и сжала легкие. Дышать стало труднее.

— Ты стала такой взрослой, а я… Я оказалась не готова, представляешь? — Лизабет подняла на дочь заплаканные глаза. — Ты уже замужем и…

— Это всего лишь на год, мам…, — попыталась возразить Оливия, но мать её перебила, махнув рукой.

— Ты сама не знаешь, что говоришь, — и снова обняла свою дочь, покачав головой. — Ты такая большая, и, одновременно, такая маленькая.

Оливия не стала в этот раз спорить с матерью. Обнявшись, они наблюдали в окно, как несколько драконов взмыли вверх и полетели к горам.

— Дозорные… — прошептала девушка, и в сердце кольнуло иглой осознание, что, скорее всего, они мертвы.

Лизабет еле заметно кивнула, закусив губу.

— Кто бы это не был, он ответит за каждую жизнь, — тихо сказала она, и Оливия невесело улыбнулась. В душе её мамы, все‑таки, тоже жил воин

* * *

— Из них, словно, выкачали всю энергию, — докладывал Рокаэль своему лорду.

— Магический след? — Сандар опирался руками на стол и обводил всех хмурым взглядом. Десять его подчиненных погибли, и каждая смерть отразилась колотой раной на душе. У каждого из убитых была семья, друзья и любимые, а теперь все они были убиты горем.

— Ничего, — отозвался Навир. — Дозорные были в драконьем обличии — это единственный факт, от которого мы может отталкиваться.

— Нападающие оставили какие‑нибудь отпечатки? — держать кипящую внутри магию Сандару становилось все сложнее.

— Думаю, они напали с воздуха, выразил общее мнение Рокаэль. — Ни одной ветки, ни одного следа, ничего.

Все закивали, соглашаясь с мужчиной. Снежные драконы облазили каждый сантиметр на местах убийств, и везде было одно и то же. И без того хмурое лицо снежного лорда стала темнее тучи. Теперь уже не оставалось сомнений, что против них готовиться что‑то большое.

— Нас хотят дезориентировать, — выпрямившись во весь рост, обратился он к своим преданным подчиненным. — Выбить из колеи. Возможно, натравляют на нас таких слабых противников чтобы запутать.

— Но соглашение, отец? — единственная, кто мог вмешаться в речь своего лорда это и сделала. Оливия.

— Соглашение? А здесь все очень интересно. Либо это ниточка, либо нам с вами пудрят мозги. Давайте лучше подумаем о том, какие цели преследует наш враг. Что он хочет? Власти? Земли? Ресурсы? А, может, это месть? И, главный вопрос: 'Могут ли среди нас быть предатели?'

Все присутствующие замерли, размышляя. А потом как из рога изобилия повалились версии и рассуждения. Мозговой штурм в этот раз выдался как никогда плодотворным.

Лизабет сидела в стороне и как всегда записывала все самые важные мысли, возникающие в головах драконов. Она была незаменимой опорой, организатором своего лорда и не раз её записи помогали не упустить интересную мысль, важную деталь.

Ни один лорд не допускал свою семью на рабочие совещания. Но только не Сандар. Лизабет всегда с гордостью заходила в его кабинет, а теперь сидит в нем вместе с дочерью.

Буквы складывались в слова, слова в строки, и Лизабет старалась не пропустить мимо ушей важное. Заметив благодарный взгляд Сандара, она тепло улыбнулась ему в ответ, прекрасно зная, что половину из выдвинутых версий прошла мимо его ушей. На эмоциях её любимый мужчина многое упускал из вида. Так было всегда, и женщина считала своим долгом закрывать слабые стороны своего мужа. Снежный лорд не должен имеет слабостей. Никаких.

Для всех она просто что‑то писала в тетради. Но для него это было бесценно.

— Соглашение было похищено не просто так. Так же, как и неспроста нам отказали в дальнейшем сотрудничестве, — настаивал Рокаэль, и Лизабет была с ним согласна, о чем и сделала маленькую заметочку.

— Возможно, — не сразу стал соглашаться с ним Сандар, но принял как вариант. — Тогда кому им выгодней продавать тадор и почему? Или пустынным надо пошатнуть нашу экономику?

— На орках была магия драконов. Может, у нас зреет бунт? — предположил Алив.

— Если пойдут смуты среди жителей, эта версия будет более вероятней, а пока… — Сандар размел руками.

— Надо опередить врагов. Они уже натравили на нас химер, до этого — орков с гномами. Хорошо еще, последние не стали горячиться, — начал Рокаэль.

По кабинету разнеслись смешки. Уже почти все присутствующие знали, как не горячился тот малый. Но пока от Мирика не было вестей, состояние оставалось подвешенным.

— У нас остались горгульи на северо — западе и что‑то мне подсказывает, что следующих в гости нам надо ждать именно их. Предлагаю действовать быстрее и самим отправится к ним.

— И уничтожить их? — вопросительно поднял брови Сандар.

— Нет, подкараулить зачинщика или исполнителя.

— Что ж, над этим нужно подумать, — снежный лорд стрельнул глазами в Лизабет, убедившись, что стрежень запечатлел каждую букву и мужчины окунулись в проработку планов. Бездействовать было не в их крови. Проработав идею с горгульями, было решено завтра же приступить к осуществлению задуманного.

* * *

Планы, планы… Как бы была идеальна жизнь и как бы была скучна, если бы все запланированное, непременно бы, происходило! Если бы встречи заканчивались секунда в секунду, а рабочий график был до безобразия пунктуален. Если бы все знали, что обязательно сбудется все то, что уже распланировано, и в жизни нет места сюрпризу, неожиданности или неприятности. Устроил бы нас такой четкий и предначертанный расклад?

Маркель точно знал, что за свою жизнь в ответе только он сам. Для него не существовало условностей, рамок. Он лишь делал вид, что подходит под общую систему, внутри себя оставаясь свободным. Даже наследование титула лорда не смогло привязать его к месту. Отец всегда говорил ему, что он слишком фривольно мыслит.

Возложенная на него миссия у снежных драконов сгорала, как листок бумаги в пламени свечи, когда на его шеи камнем повисла Бриджит. Удивительно, как казавшиеся раньше легкими и необременительными отношения, с печатью брака переросли в тяжелые гири на руках и ногах мужчины.

Но не это расстраивало Маркеля. Он все исправит, да и отношения со снежными не должны остаться натянутыми. И не потому, что этого требует политика, а потому, что так хочет он сам.

Мужчина никогда не боялся рисковать, поэтому, как только до него донеслись слухи о собрании, он уже поджидал Сандара. Время играло на нервах Маркеля, и мужчина порядком устал ждать.

Наконец, все разбрелись по своим комнатам и в кабинете остался только Сандар и его жена. Проследив за силуэтом Оливии, мужчина с трудом удержал порыв следовать за ней и вошел в кабинет. Лизабет с любопытством взглянула на Маркеля и, поняв знак мужа вышла из кабинета, оставив их наедине.

— Маркель? Какими судьбами? — не стал особо любезничать Сандар. Под его глазами залегли темные тени.

— Хотел предложить себя в помощь, — спокойно начал огненный дракон, и заметил смешинки в глазах снежного лорда. С трудом усмирив раздражение, Маркель ждал ответа.

— Спасибо, но у нас хватает воинов. Зачем подвергать жизнь огненного лорда опасности? — смешинки скрылись, и Сандар говорил совершенно спокойно. — Хватит того, что ты одним из первых известил об опасности и, кто знает, что бы произошло, если бы эти твари подобрались еще ближе.

— Они и так остались незамеченными, пройдя почти всю долину! Вы не находите это странным?

— Нахожу. Но у меня нет ответа. Пока, — щека, это единственное, что дрогнуло на лице снежного лорда.

— Так воспользуйтесь моим предложением. Вы знаете, что огненные драконы лучшие следопыты, так же, как знаете, что лучших воинов, чем снежные не найти.

— Я не могу на это пойти, — покачал головой Сандар. — И Вы знаете почему.

— Вы же куда‑то собираете своих ребят…

— Да, — не стал отрицать очевидного снежный лорд, прекрасно зная, что уже через несколько часов весь замок будет знать о сборах. Куда, зачем и кто.

— Значит, вы хотите сами напасть или опередить врага, — дождавшись еле уловимого кивка, мужчина продолжил: — Тогда просто глупо упускать такую возможность.

— Зачем тебе это надо? — спросил в лоб Сандар, хотя уже знал ответ.

— Я хочу, чтобы Оливия тоже была там.

Молчание продлилось недолго. Снежнный лорд уже давно догадался к чему вел этот огненный. Но вот нравилось ему это или нет, Сандар так и не мог определиться. С одной стороны, это великолепная возможность действительно напасть на след. Это как иметь ее один козырь в рукаве. Но вот чем это обернется для его дочери?

— Она замужем, — напомнил Сандар мужчине, напряженно смотрящему на него. — И их объединило Снежное пламя

— И я женат, — только и ответил тот, плотнее сжимая губы. — И тоже благодаря вашему пламени.

Снежный дракон усмехнулся. Хоть Маркель и был на чужой земле, брак был настоящий, и печати, возникшие на руках, служили подтверждением где бы он ни был.

Сандар бы хорошим правителем и прекрасным отцом. Не чувствуя ни малейшей тревоги в своем сердце, он решил, что Рокаэлю не помешает подобный стимул. Печати этой упертой парочки так и не закрепились, но от внимания мужчины не ускользнуло, как наставник иногда смотрел на его дочь. Это был всего один взгляд, но зато какой говорящий.

Да и дело с места могло сдвинуться быстрее. Когда счет шел в отношении жизней драконов, Сандару приходилось учитывать все возможности.

— Хорошо, — согласился он, глядя в загоревшиеся глаза огненного дракона. — Через пять часов у нас еще одно собрание, там и введем в курс дела. А, пока, советую набраться сил.

Снежный дракон был уверен, что они ему пригодятся. В Маркеле он не видел угрозы для дочери. Теперь, когда он был связан с Бриджит, то мог лишь трепыхаться, как бабочка в руках, распаляя ревность Рокаэля. То, что бывший жених Оливии посмеет сделать что‑то неприемлемое, он не мог даже представить. Что может один огненный в окружении кучи снежных?