Что ж, мне представилась возможность сравнить два трактира. «Приют аристократа» по сравнению с тем местом, куда нас привел Руалин, был просто королевским дворцом. Сейчас мы сидели в трактире, который назывался «Черная лилия», и я невольно морщился от запаха немытых тел и пота, который, казалось, пропитал весь просторный зал. Дощатые полы были залиты вином, на них там и сям валялись объедки, и я не видел, чтобы кто-нибудь их убирал. Но практически все столы были заняты.

Публику в этом заведении я бы охарактеризовал одним словом – сброд! Похоже, здесь собрались бандиты и оборванцы со всего Рэнда. Мы сидели меньше часа, а уже вспыхнуло две драки, которые, правда, были быстро и безжалостно пресечены местными вышибалами, вооруженными до зубов.

– Что будем делать? – поинтересовался я у задумчивого эльфа. – Как выбираться?

– Придумаем, – беззаботно отмахнулся он и вновь погрузился в свои мысли.

Емкий ответ… Я посмотрел на Элейну. Та тоже задумчиво смотрела в свою кружку. Я уже хотел расшевелить это сонное царство, как вдруг посетители достойного заведения «Черная лилия» хором взревели. Этот рев заставил моих спутников очнуться, а я, увидев, кто вышел на импровизированную сцену, оторопел.

Это был тот самый певец, которого я слушал в Мейне. Седовласый, ничем не примечательный мужчина… но певец он знатный. По крайней мере, песни его я помнил. Есть в них что-то необъяснимое, волшебное. Как же он тут оказался?

Руалин вдруг подобрался и пожирал певца глазами. Элейна оторвалась от кружки и тоже смотрела на сцену.

– Ты его знаешь? – шепнул я Руалину.

Тот медленно кивнул, не отрывая глаз от мужчины на сцене.

– Да, я его знаю. Это Норфол. Он из наших – тоже темный эльф. Хоть и наполовину. И возможно…

Его прервали аккорды, зазвучавшие со сцены, и я так и не узнал, что он хотел мне сказать. Но мне это все вдруг показалось неважным. В зале наступила тишина, и меня вновь начала обволакивать музыка и магический голос певца:

Я очнулся от грома аплодисментов. Пьяный сброд стоя хлопал в ладоши, приветствуя певца. Слышались выкрики с просьбами спеть еще что-нибудь. Честно признаюсь, меньше всего на свете я ожидал услышать такие овации. Наверное, он и правда эльф. Люди не могут так петь. По крайней мере, не представляю себе человека, способного тронуть любое сердце – а в зале никто не остался равнодушным.

А я? Не знаю. Но что-то в словах этой песни разбередило мне душу. Почему-то мне показалось, что он поет про меня. Глупо, правда? Но мне вдруг захотелось хотя бы попробовать удержать Элейну. И это желание росло, как волна, сметая все доводы разума. Я совсем недавно решил для себя держаться от этой девчонки подальше. А теперь? Готов послать все это в Бездну. Пусть шансов на это у нищего простолюдина и нет. Пусть она посмеется. Пусть меня назовут сумасшедшим. Не страшно. Я не буду жалеть ни о чем. Лучше признать свое поражение, чем всю оставшуюся жизнь упрекать себя за нерешительность.

И я посмотрел на Элейну. Понимал, что, наверное, делать этого не стоит, но все равно не смог удержаться. Она сидела прямо, словно палку проглотила, и не отводила печального взгляда от лица Руалина…

Все демоны Хаоса! Ну почему? Почему женщины готовы кидаться на шею тем, кому они не нужны? Ведь эльф ясно дал понять, что она его не интересует. Или дело именно в этом? Обида немного отрезвила, и я решил, что так даже лучше. Хочет вздыхать по темному? Пожалуйста. Дело ее. А я забуду об этом помрачении рассудка, как о страшном сне.

Тем временем певец спрыгнул со сцены и направился… к нашему столику. Местная публика уже вернулась к своему обычному времяпрепровождению. Думаю, ничто не смогло бы надолго отвлечь ее.

– Руалин, мальчик мой, рад тебя видеть! – Норфол крепко пожал руку эльфу. – Что ты тут делаешь? Кстати, познакомишь меня со своими спутниками?

Руалин мягко улыбнулся и коротко представил нас:

– Эндрю и Элен. А это Норфол.

От меня не укрылось, что он намеренно сократил имя девушки. И мне показалось это странным, потому что до этого эльф ни разу не называл ее так. Но я решил не придавать этому особого значения. Мало ли какие у него причины? Может, он просто сородичу до конца не доверяет.

Певец кивнул, велеречиво заверил нас в том, что бесконечно рад знакомству, после чего присоединился к нашей компании.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – усмехнулся Норфол. – Насколько я знаю, ты избегаешь подобных мест…

– Да, но все меняется. Думаю, я здесь ненадолго. Опостылел мне этот городишко. А что сам-то ты делаешь в этой забегаловке?

– Плачу по счетам.

Руалин удивленно вскинул бровь.

– Когда-то Дэми, сын хозяина «Черной лилии», спас мне жизнь. А сам погиб. Хороший был парень. Веселый. Так вот, перед смертью он просил присмотреть за отцом. Вот я и захожу время от времени проверить, все ли в порядке.

Норфол замолчал и пристально взглянул на меня. Мне показалось, что его взгляд проник мне в душу. Но это не было неприятно. Наоборот. Я вдруг вспомнил, что именно так смотрел на меня отец.

– Кстати, мы уже встречались, – сказал он тихо. – В Мейне, по-моему.

– Да, – кивнул я. – Именно там.

– Что ж, рад новой встрече. – Он бросил взгляд на Руалина. – Но сдается мне, что у вас проблемы. Раз уж ты ошиваешься в подобном месте…

– Ты прав, – кивнул тот. – Нам надо выбраться из города. Причем чтобы никто не заметил…

– А… так это их на каждом углу разыскивают! И что эти дети натворили? Нет, мне просто интересно. Стража как ошпаренная с рассвета бегает. Но самое паршивое в вашей ситуации – они знают, что эта парочка в городе. Как знают и о том, что деваться им некуда. Так что поимка – вопрос времени.

– Поможешь? – спросил Руалин.

– Хм, можно что-нибудь придумать… но вслепую я делать ничего не буду. Ты меня знаешь. Так что рассказывайте, что у вас стряслось.

Я переглянулся с Руалином. Тот поднял руки, показывая, мол, решать вам. Элейна смотрела на меня с робкой надеждой и явно не горела желанием что-либо рассказывать. Я тоже не сказать чтобы жаждал, но понимал, что особого выбора у нас нет. Норфол прав. Наша поимка вопрос времени.

Ладно, попробуем смешать правду с ложью и не запутаться. А лучше вообще говорить правду, пусть и не всю. Недосказанность может обмануть не хуже самой откровенной лжи.

– Мы вместе с Элен бежали из Мейна от рыцаря Сантиса де Веерона. Не знаешь такого?

– Де Веерон? – Норфол задумался. – Нет, не слышал.

– Он положил глаз на девушку. Причем ее мнением на этот счет не поинтересовался. Донести до него, что леди его ухаживания радости не приносят, мы смогли. Это было трудно… потому что с первого раза он не понял. Суть наших разногласий он вроде бы уяснил, но сильно обиделся. Теперь вот убегаем.

Руалин одобрительно посмотрел на меня. А что? Краткость – сестра таланта.

– Хм… – Норфол подозрительно прищурился. – Интересно. Просто так помогаете? Руа, я тебя не узнаю!

– А что? Весело. Ты же знаешь, Норф, я не люблю однообразной жизни, а тут приключение подвернулось.

– Понятно, – улыбнулся певец. – Про тебя, Эндрю, не спрашиваю. И так все ясно.

Девушка слегка зарделась, а я впал в легкий ступор. Что ему ясно? Почему это ей я помогаю? Но тут до меня дошло. И я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Меня приняли за влюбленного идиота. А краска, появившаяся на щеках принцессы, подтвердила ход ее мыслей. Ну и ладно. Пусть так и думает. Ведь по большому счету мне от его догадок ни холодно ни жарко.

– А что вы предполагаете делать? Выбрались из города – и куда? Хотя дайте-ка угадаю. Если с вами юная эльфийка и вы на Коннерте, то, скорей всего, идете к порталу. Так?

Руалин лишь хмыкнул.

– Но как ты узнал, что Элен эльфийка? – вырвалось у меня.

– Ты что же думаешь, мальчик, я не смогу отличить эльфа от человека? Это вы упорно считаете, что мы миф. Но людям вообще-то свойственно не видеть дальше собственного носа.

Меня уже начинала бесить их главная национальная черта – слепая вера в то, что они венец творения. И я хотел было уже достойно ответить, но Руалин жестом остановил меня.

– Так что, – поинтересовался он, – ты нам поможешь?

– А… помогу, – весело рассмеялся певец. – Пошли со мной. Здесь недалеко остановились мои друзья.

Норфол отошел попрощаться с хозяином, а мы с Элейной воспользовались моментом и набросились на Руалина с вопросом:

– Можно ли ему доверять?

– В пределах разумного можно, – кивнул тот. – Но не обольщайтесь. Придется ему заплатить, хоть он ничего и не сказал об этом. По старой дружбе он нас не продаст. Но рисковать просто так не станет. Я знаю Норфола давно, слово он обычно держит. Если сказал, что поможет, значит, поможет.

Мы покинули трактир, и вскоре к нам присоединился Норфол. Сгущались сумерки, но народу на узких мощеных улочках Рэнда не прибавилось. Вообще, этот город начинал напоминать мне какой-то склеп. Пресквернейшее ощущение, должен сказать. Мы шли за певцом, ведя в поводу лошадей. Пройдя квартал, я увидел большой разноцветный шатер, разбитый на одном из пустырей, которых в этой части города, судя по всему, было предостаточно.

– Цирк? – удивленно уточнил Руалин у нашего проводника.

– Цирк, – кивнул тот. – Там отличные ребята живут. Поверь мне, это лучший выход.

– Да? – В голосе Руалина явственно слышалось сомнение. Похоже, такой вариант развития событий его не слишком вдохновлял.

Когда мы вошли в шатер, прямо на арене стоял длинный стол. За ним пировали человек десять мужчин и женщин в каких-то странных костюмах. Веселье шло полным ходом.

– Норфол! – раздался громкий рык, и из-за стола выскочил здоровенный лысый двухметровый детина в жилетке на голом мускулистом торсе. – Старина! Рад видеть. Каким ветром тебя к нам занесло? Впрочем, не важно. Проходи. Ну что ты как неродной? И друзей приглашай!

– Подожди, Корр, – остановил мужчину наш спутник. – Надо поговорить.

– Нет, сначала к столу. Все дела потом. У нас праздник. Мой Рен женится! Проходите! Садитесь!

– Корр, выпить с тобой за здоровье твоего сына мы завсегда успеем. Но сначала дело.

Мы отошли в сторонку, и Норфол коротко обрисовал ситуацию старому приятелю, оказавшемуся хозяином странствующего цирка.

– Хм… – Корр оценивающе оглядел нас, задержав взгляд на Элейне, которая смутилась и попыталась спрятаться за моей спиной. Да и мне, если честно, циркач не особенно понравился. – Можно и подсобить, – кивнул он, оторвавшись от лицезрения эльфийки. – Десять золотых.

– Три золотых тебе, Норфол, и десять тебе, Корр, – подвел итог Руалин. – Но это надо сделать как можно быстрее. Пока ворота еще не закрыты.

– Хорошо, – рассмеялся циркач. – Ждите здесь!

Он отошел и вскоре вернулся с двумя молоденькими девушками: темненькой и светленькой. Конечно, до Эль им далеко. Но тем не менее они показались мне очень миленькими, учитывая, что одежды на них почти и не было, а их ладные фигурки радовали глаз. Я покосился на Элейну. Та хмуро рассматривала циркачек, словно бы измеряла и взвешивала. Наконец она хмыкнула и отвернулась, наверное найдя в них уйму изъянов и заодно убедившись в собственной привлекательности.

– Это Рилл и Мелинда, они вас сейчас так преобразят, родная мама не узнает. Капелька магии и ловкость рук.

– Магии? – переспросил Руалин. – А разве вам не запрещено ею пользоваться?

– Нет, конечно, – кивнул Корр. – С чего бы вдруг? Всем, значит, можно, а нам нет? Это ж бытовая. Запрет лежит только на использовании магии в выступлениях. Или вы на сцену собрались? Тогда извините, ничем помочь не можем.

Норфол усмехнулся и сказал, что нам надо выбраться из города, а не примкнуть к уважаемым господам артистам. Мы отправились к дальней стене шатра, где за лавками для зрителей располагались кибитки. По пути мне показалось, что светленькой я понравился, так как взгляды, которые она бросала на меня, были весьма двусмысленными. Элейна хмурилась все сильнее. Ничего, ей полезно. А то начала меня считать своей собственностью. Притом что сам я ей не нужен совершенно. У нее вон Руалин появился. Она ему, правда, тоже не нужна, но это мелочи.

Сначала девочки занялись мной. Не знаю, как они все это делали, но, к моему изумлению, спустя полчаса на меня из зеркала смотрела дородная матрона лет этак сорока. М-да… на такую стражи не только не посмотрят, а быстрее из города выставить попытаются. Я лишь присвистнул, но мою попытку потрогать новоприобретенное лицо Рилл сразу пресекла, сообщив, что на ее шедевр можно только любоваться. Все остальное – нежелательно, если, конечно, я не хочу испортить ее работу.

Элейна отнеслась к собственному преображению с некоторой опаской. Она дважды переспросила, не будет ли она выглядеть так же, как и я. Ее заверили, что она может не беспокоиться, ибо будет выглядеть просто сногсшибательно. Уж мастерицы приложат к этому все усилия. На губах юных прелестниц заиграли злорадные улыбки.

И я еще раз убедился в том, что женщины невероятно ревнивые создания и больше всего на свете ненавидят чужую красоту.

Посадив эльфийку на стул перед круглым зеркалом, девушки принялись за работу. Отрезать волосы Элейна не позволила. Красить – тоже. Но после того как ей дважды поклялись, что стоит хорошо вымыть голову и краска сойдет, смилостивилась и все же позволила Мелинде немного поколдовать над своими косами. Разревелась, когда Рилл взяла тряпицу, смоченную в отваре ореховой кожуры, и начала обтирать ее лицо, шею и руки. Попросила меня избавить ее от издевательств. Пообещала вести себя хорошо. Когда девчонки рисовали ей родинки и морщинки, она уже умоляла ее спасти и обещала все: от вечной благодарности до звезды с неба. Циркачки переглянулись и убрали зеркало. А жаль… если бы Элейна видела, что они сделали с ней дальше, она бы мне в вечной любви поклялась, только бы я прекратил это безобразие.

Признаюсь, смеялся я долго. Потому что вместо принцессы увидел своего двойника, только еще более уродливого. Ну ни дать ни взять сестры-тролли. Однако Элейна отреагировала на преображение своей внешности куда более эмоционально, чем я. Раздался визг, от которого я на некоторое время оглох. Мелинда и Рилл в ужасе отпрыгнули в разные стороны.

– Это что такое?! – закричала эльфийка. – Это называется «сногсшибательно»? Вы что со мной сотворили?

Дальше шел поток слов на эльфийском языке. Судя по жадному восторгу, с которым Руалин ловил каждую фразу, это были отборнейшие ругательства. Иногда он удивленно выгибал бровь, из чего я сделал вывод, что некоторые грамматические конструкции были ему незнакомы.

Как мы уговаривали ее не убивать несчастных девушек – отдельная история. Элейна была в том состоянии, в котором кролик может загрызть волка, так что за жизнь и здоровье Рилл и Мелинды я опасался вполне обоснованно. В конце концов с большим трудом я успокоил Элейну. Хотя принцесса еще очень долго бубнила что-то себе под нос.

Но, как говорится, все рано или поздно кончается. И в полдень к городским воротам подъехала телега, которой управлял сгорбленный старик. В ней сидели две дородные дамы не самой приятной наружности и конопатый мальчишка лет десяти. Усиленный наряд городской стражи не обратил на них никакого внимания.

Громкий стук в дверь разбудил Норфола. Певец провел веселую ночь в компании Корра и его труппы. По традиции за здоровье молодых надо было выпить, а потом еще и погулять хорошенько. И утром он отсыпался. А принимать визитеров ему не хотелось совершенно. Поэтому эльф с чувством послал незваного гостя туда, куда он заслуживал. Но стук лишь усилился, а потом мощный удар и вовсе снес дверь с петель.

Мужчина вскочил с постели и, схватив меч, выставил его перед собой. Вошедший в комнату человек был одет скромно, можно даже сказать, со вкусом. Но Норфолу показалось, что он замотан в саван – так от него веяло смертью.

– Я Сантис де Веерон, – произнес гость, презрительно глядя на меч своего противника. – Ты вчера разговаривал с интересующими меня персонами. И мне нужно знать, где они!

– Слушай, Сантис, катись отсюда. У меня нет ни малейшего желания разговаривать с тобой.

– И тем не менее ты все мне расскажешь.

– Не думаю. А ты покинешь эту комнату или сам, или вперед ногами! – процедил певец.

– Я не советовал бы столь уверенно об этом говорить, – улыбнулся рыцарь и медленно вынул меч из ножен.