Комната, куда мы пришли, была чем-то вроде личного кабинета моего новообретенного деда. Здесь было все строго. Серый мрамор стен, такой же мраморный пол, простая, без вычурности мебель, несколько кресел и длинный стол, пара шкафов с книгами. А огромный портрет девушки в полный рост…

Я стоял и смотрел не отрываясь на портрет моей матери. На нем она была совсем молодой… и ослепительно прекрасной. Как же мне не хватало ее! Я почувствовал, как к горлу подступает ком.

– Не стесняйся слез, мой мальчик, – ласково произнес Андреас.

Мне стало неловко. Потому что слез не было. И с чего бы им быть? Я не мог скорбеть о ней по-настоящему. Она умерла слишком давно. Мне тогда было всего семь. Я ее почти не помню. Но какая-то детская иррациональная обида осталась в моем сердце до сих пор. Ведь она умерла и оставила нас с отцом одних.

– Твоя мать была настоящей наследницей Дома Шаор. Я могу лишь гордиться своей дочерью.

Я кивнул, не зная, что на это ответить.

– Садись, – тем временем продолжил он. – А теперь, думаю, настал твой черед рассказывать.

Мы опустились в кресла, и я поведал ему свою историю, стараясь опускать излишние подробности. Но мой рассказ, который я планировал как сухой пересказ моих злоключений по пути в Элверн, вдруг превратился в увлекательную байку.

Андреас слушал очень внимательно. Смеялся над морским путешествием. Одобрительно кивал, когда я рассказывал про побег из усадьбы и битву с гончей. О чем-то задумался, когда я упомянул о последнем разговоре с герцогом. Недоверчиво выгнул бровь при упоминании того, что в походе эльфы меня почему-то слушались. И насмешливо фыркнул, когда услышал, что я без особых усилий справился с двумя эльфийскими принцами.

Гордо объявив: «Моя кровь», он пошевелил пальцами, и на столе появился кубок, наполненной жидкостью ярко-красного цвета. Не сам, конечно, а был внесен служанкой. Потом последовало предложение это попробовать.

– Что это?

– Вино. Может, и не лучшее в этом мире, но мое любимое.

Я выпил. Вкус действительно был божественный.

– Что ж, твой рассказ был очень интересен, – проговорил Андреас, внимательно глядя на меня. – А этот малыш Дани, что он увидел?

– Насколько я понял, ничего, – пожал плечами я. – Как он сказал: «Не опасно».

– Эх, молодо-зелено, – покачал головой дед. – Это не просто опасно… это смертельно опасно. Если не сдерживать силу. Ну да ладно. Не повредил он тебе, и то хорошо. Но остается вопрос: ты готов снять блокировку?

– А вы можете?

– Конечно. Но без твоего согласия делать ничего не буду. Ты же хочешь узнать, кем являешься на самом деле? А вместе с памятью к тебе вернутся и твои силы. Хотя ты можешь просто еще раз научиться всему. Заново. Возраст позволяет.

Я недолго думал над ответом, потому что давно уже все решил. А теперь только озвучил собственные мысли:

– Да. Я могу и научиться всему заново. И тогда я никогда не вспомню и маму. А воспоминания, запрятанные где-то далеко, – это единственное, что у меня осталось от нее. Но что будет дальше? После того как я все вспомню. Вы будете держать меня в вашей башне?

– Зачем? – рассмеялся Андреас. – Владыку нельзя держать против его воли. Это никогда не приводило ни к чему хорошему.

– Но вы же меня похитили!

– Да. Это был самый простой способ познакомиться с тобой. Я хотел просто увидеть внука. А сам бы ты ни за что не пришел. Просто потому, что не помнил о моем существовании.

Я почему-то верил ему. Может, это и было глупо, но интуиция меня никогда еще не подводила. И сейчас она твердила, что Андреас зла мне не желает. А потому ему можно доверять… до определенной степени.

– Тогда пойдем со мной, все уже готово для ритуала.

Он поднялся, и я направился следом за ним. Мы прошли по нескольким коридорам и, к моему удивлению, не встретили ни души. Башня казалась вымершей. Ни голосов, ни шума, только свист ветра за окнами. Я поинтересовался у своего спутника насчет тишины в башне.

– Кроме меня, Мелии и еще пяти слуг, в башне никто не живет. Но были времена… – добавил он мечтательным голосом. – И я надеюсь, они еще вернутся. Кстати, это твое наследство, Эндрю.

На меня вдруг напал кашель, справившись с которым я с удивлением воззрился на своего деда.

– А что? – улыбнулся тот. – Ты – мой единственный внук. Все законно. Здесь ты всегда будешь желанным гостем, и это все – твое! Но мы пришли…

Он открыл какую-то дверь и проскользнул в нее. Последовав его примеру, я очутился в просторной комнате. В центре ее была начертана пятиконечная звезда. Окон в комнате не было, как не было и мебели. Свет шел от двух магических светильников, покачивающихся под потолком. Все стены были исписаны на незнакомом мне языке. Хотя…

Я пригляделся и вдруг понял, что знаю этот язык. И мне даже знакомы заклинания, написанные на стенах. Смутно знакомы…

– Это язык Владык. Читать на нем могут только те, в ком течет наша кровь, – пояснил дед. – Но приступим. Вставай в центр звезды.

Я, преодолев робость, подчинился. Андреас встал напротив меня и, подняв вверх правую руку, начал читать заклинания. Язык, на котором он их читал, был красивым и каким-то родным. Для моих ушей он звучал волшебной музыкой. С рук Андреаса стекал призрачный свет, который тянулся ко мне и опутывал меня плотным коконом.

Вскоре лицо деда исчезло, и перед моими глазами остался только клубящийся светлый туман, сквозь который до меня доносился речитатив заклинания. Но я не вслушивался, сосредоточившись на собственных ощущениях. Каждая его фраза заставляла меня сжиматься от какого-то непонятного страха. Затем меня накрыла волна жгучей боли, и я десять раз успел пожалеть, что связался с этим ритуалом. Ведь жил же как-то без этих воспоминаний семнадцать лет и дальше бы прожил. А потом боль отступила.

Я сделал глубокий вдох. Потом медленный выдох. Потом еще один и еще. Дурнота начала отступать, но все равно мне было очень паршиво.

– Ты как, малыш? – послышался у меня над ухом тихий голос Андреаса.

– Живой, – прохрипел я. – Наверное. И пить хочу.

– Подожди немного.

Прохладные края керамической чаши тотчас же коснулись моих губ. И я с жадностью припал к ней, проливая половину на рубашку. В воде чувствовался привкус каких-то трав.

– Тише, – одернул меня дед. – Куда торопишься?

– Еще хочу.

– Хватит с тебя, малыш. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, все будет хорошо.

– Угу, – кивнул я. – Только воды еще дайте.

Андреас расхохотался:

– Вот же упрямец! Зато фамильные черты налицо. Представители семьи Шаор никогда покладистостью не отличались. Ладно, пей.

Я сделал пару глотков, и меня укрыло мягким одеялом беспамятство. А потом пришли сны. Сначала они робко стучались в мое сознание – непонятные картинки, звуки, ощущения. После мне начали открываться события, тянущие за собой целую цепочку воспоминаний.

Они накатывали словно волны. Одно за другим. А я просто смотрел, словно бы это случилось не со мной.

– Спой мне колыбельную, – просит маленький черноволосый мальчик тоненькую и какую-то невероятно прекрасную в своей нежной хрупкости женщину. – Ну, пожалуйста, мамочка. А то я не засну.

Она притворно тяжело вздыхает, но потом ласково улыбается, присаживаясь на край его кровати, и поет:

– Мама, а почему мы должны носить мороки? – спрашивает все тот же малыш. – Это игра такая?

– Да, мой хороший, – ласково отвечает ему Аника Ламос.

– Но мне она не нравится! Я хочу, чтобы у меня были мои – черные глаза. Таких ведь ни у кого нет.

– Lire, так нужно. Никто не должен знать, кто мы такие. Это большой-большой секрет. И если о нем кто-нибудь узнает, придут злые маги и убьют нас. Поэтому нам необходимо прятаться.

– А разве папа нас не защитит? Он ведь самый сильный на свете маг.

– Конечно, самый сильный, но нам нельзя рисковать. Обещай мне, что никогда не снимешь иллюзию без моего разрешения.

– Хорошо, мама, обещаю…

– А кто такие Владыки Теней? – спрашивает мальчик у красивой женщины, на которую он очень похож.

– Это ты и я.

– И папа?

– Нет. Твой папа – человек.

– А мы что, не человеки? Мы эльфы? Да? Как в той сказке, что ты мне вчера рассказывала?

Женщина смеется:

– Нет. Мы не эльфы. Но наш первый предок, которого звали Ранхар, был эльфом. И не просто эльфом, а эльфийским принцем. Но однажды он увидел прекрасную демоницу и влюбился в нее.

– Демоницу?! – с восторгом восклицает малыш. – А разве не все они страшные и ужасные?

– Сейчас – все. А раньше были среди них и хорошие. Эрха была хорошей. Но злые колдуны похитили ее из мира демонов, а Ранхар спас. И даже предложил ей помощь в возвращении. Но она тоже влюбилась в него и не захотела с ним расставаться. Вот только другие эльфы не желали признавать этот брак и попытались убить влюбленных. Очень долго они прятались, но потом Ранхару пришлось вступить в войну со своими врагами. Их было слишком много, и у него не было бы шансов, если бы Эрха не подарила ему силу, равной которой нет ни у одного человека или эльфа. А их дети унаследовали этот дар…

– Папа, но я не хочу, – надулся мальчик. – Это скучно.

– Эндрю, не упрямься! – терпеливо уговаривает сына молодой еще Тарик Ламос.

– Я не упрямлюсь! Я все уже знаю! И не хочу ничего учить! Потому что и так могу все это сделать. Без заклинаний. Нужно просто попросить на языке Теней, и они послушаются. Меня мама научила.

– Аника! – кричит мужчина. – Ты же обещала подождать! Ему всего пять. Он – маленький ребенок.

– Я не маленький! Я большой! – кричит мальчик, но родители не обращают на него внимания.

– Ему рано это знать!

– Нет, не рано, – твердо отвечает женщина. – Я и так ждала дольше, чем следовало. Если он не научится этому языку сейчас, то потом всю оставшуюся жизнь вынужден будет зубрить твои заклинания, не понимая их сути. Не такой судьбы я желаю для своего сына. Он может использовать силу так же легко, как и дышать. Это право, которое он получил с кровью Владык. Эти знания – наследие многих поколений его предков. Он – последняя ветвь семьи Шаор, и из него нельзя вылепить простого человеческого мага…

– Но я не хочу отдавать Аяши, – горько рыдает мальчик лет семи, прижимаясь к белому меху своего лучшего друга.

Снежный Страж – уже не щенок, но еще и не взрослый пес, так… подросток скулит и пытается вылизать заплаканное лицо своего маленького хозяина.

– Эндрю, это ненадолго, – говорит ему мама. – Аяши пока побудет у твоего дедушки. Помнишь, я рассказывала тебе про него? Его зовут почти так же, как и тебя.

– А вдруг он будет его обижать?

– Ну что ты? Конечно же не будет. Он хороший, и я обязательно тебя с ним познакомлю. Малыш, всего пара недель, и ты его заберешь…

На земле, залитой кровью, лежит красивая черноволосая женщина. Ее голову придерживает мужчина, который за эти несколько минут, казалось, постарел на десяток лет. Он нежно гладит ее по волосам и шепчет:

– Милая, любимая, единственная моя, только не умирай. Только не умирай. Я все сделаю.

– Тарик, приведи Эндрю, – тихо, словно из последних сил говорит она.

Мужчина нехотя опускает ее голову на землю, поднимается и на негнущихся ногах подходит к мальчику, стоящему совсем рядом, но не решающемуся приблизиться. Берет его за руку и ведет к своей жене.

Женщина улыбается и проводит холодными пальцами по лицу ребенка.

– Lire, послушай. Сейчас ты все забудешь. Меня, магию, которой я тебя учила, и то, кто мы есть.

– Мама, я не хочу тебя забывать, – всхлипывает малыш.

– Так надо, мой маленький. Не плачь. Чтобы, когда меня не станет, ты не смог навредить себе. Прости, но действительно так нужно. Если ты окажешься в опасности, знания вернутся, чтобы ты смог защитить себя. А потом, когда станешь совершеннолетним, вспомнишь все…

Это было последнее, что я увидел. Сознание постепенно начало возвращаться ко мне. Мир приветствовал меня ярким солнышком, игривый лучик которого проскользнул через маленькую щелочку в шторах и сейчас весело скакал по моей подушке. Где-то вдали кричали чайки, и слышался шум волн.

Мне хотелось выпить хоть глоток воды, потому что горло пересохло и нещадно саднило. И если бы не это, я, скорее всего, просто перевернулся бы на другой бок, закутываясь в кокон одеяла, и попытался урвать у сна еще пару часов. Но с каждой минутой пить хотелось все сильней. А потом к этому желанию прибавился жуткий голод. Что тут еще остается? Только подниматься с постели.